Взаимосвязь фундаментальных мотиваций и родительских предписаний

* Взрослый (В) - эго - состояние, в котором человек объективно оценивает окружающую его действительность, способен прогнозировать будущие события и принимать решения, на основе объективных данных реальности и на основе прошлого опыта. Взрослый - это эго состояние, функционирующее, как компьютер.

* Ребёнок (Ре) - это эго - состояние, в котором человек ведет себя, чувствует и думает так, как он чувствовал, вел себя и думал, будучи ребенком определенного возраста (от 2 до 5 лет). Берн считал это эго - состояние самой ценной частью нашего “Я”, поскольку, находясь в “Ребёнке”, мы можем заниматься творчеством, чувствовать любовь, наслаждаться миром, словом, делать все то, что позволяет человеку чувствовать себя счастливым [Берн, 2015].

Э. Берн определял эго состояния, как систему чувств по отношению к субъекту, как набор образцов поведения или прагматически - как систему чувств, мотивирующую соответствующий набор поведенческих образцов.

Данные эго состояния можно рассматривать как психические органы “Я”, экстеропсихика (например, идентификация), неопсихика (обработка данных) и археопсихика (регрессивное состояние). В обыденном языке данные типы состояния “Я” называют Родитель, Взрослый и Ребёнок соответственно.

Идею об эго - состояниях Э. Берн почерпнул из исследований Пола Федерна, У. Пенфилда, Вайсса, Кьюби других исследователей. У. Пенфилд в своих экспериментальных исследованиях, с помощью электрического стимулирования височных участков коры головного мозга смог вызывать воспоминания эпилептиков, проявляющиеся, как состояния Эго. Далее Пенфилд продемонстрировал, что два Эго - состояния могли существовать в сознании одновременно, как отдельные психологические сущности, которые, тем не менее, отличались друг от друга (пациент слышал смех в своей голове, но сам он не склонен был смеяться). П. Федерн подчеркивал, что психологическая реальность основана на полных и дискретных состояниях Эго, каждое из которых - это реальность умственного и физического Эго в отношении к определенному жизненному периоду [Берн, 2015].

Следует отметить, что модель Эго - состояний, это не то же самое что модель З. Фрейда. В то время, как модель психической жизни З. Фрейда предлагает абстрактные конструкты (“Id”, “Ego”, “Super - Ego”), эго - состояния можно различать в реальности, наблюдая за изменениями тона голоса, мимики, жестикуляции, позы, а также слушая речь человека [Стюарт, Джойнс, 1996].

Структурный анализ заключается в идентификации тех Эго - состояний, которые человек использует в свой жизни более часто или более редко и решении связанных с этих проблем.

Транзактный анализ

Данный этап является анализом транзакций. Под транзакциями понимаются взаимодействия между различными Эго - состояниями двух участников коммуникации (Например, “Родитель” - “Ребенок” - “Опять ты не заправил свою постель!”). Теория транзакций может использоваться в разрешении конфликтов, а также при анализе систем и организаций. Транзакции могут происходить на социальном уровне и на психологическом (двойные транзакции). При обычном общении люди обмениваются транзакциями только из двух эго-состояний, однако иногда в коммуникации участвуют на психологическом, скрытом уровне другие эго-состояния. Двойные (скрытые) транзакции - довольно распространенное явление в такой форме социального поведения, как игры.

Анализ игр.

Игры представляют собой комплекс скрытых транзакций, которые как правило повторяются и характеризуются четко выраженным психологическим выигрышем. Скрытые транзакции означают, что один из Игроков, заманивающий другого, делает вид, что хочет одного, но на самом деле он стремится совершенно к другому. Игры - это один из видов структурирования времени, включающий проигрывание стратегии ребенка, которые более неприемлемы в данный момент времени, как для взрослого человека. Однако мы прибегаем к ним, чтобы получить поглаживания (единицы социального признания), и подтвердить ту жизненную позицию, которая была принята в далеком детстве, а также сценарное решение.

Сценарный анализ.

Данная концепция была разработана в 60-х годах 20 века Э. Берном и К. Штайнером, и, наряду с моделью эго - состояний, стала центральной идеей в транзактном анализе.

Теория жизненных сценариев (бессознательных жизненных планов)объясняет, как в детстве происходит образование паттернов нашего поведения. В рамках концепции сценария жизни анализ сценариев объясняет, почему мы продолжаем использовать стратегию детского поведения в нашей взрослой жизни даже тогда, когда это приводит к саморазрушительным и болезненным результатам.

Согласно теории транзактного анализа, детские впечатления оказывают сильное влияние на паттерны поведения взрослых людей. Но ребенок не просто формирует основные взгляды на жизнь, а составляет определенный план собственной жизни, который составлен в виде драмы, имеющую начало, середину (кульминацию), и конец (расплату). Следует отметить, что все остальные части сценария необходимы для того, чтобы привести сценарий к расплате - заключительной сцене жизненной драмы.

Ребенок сам принимает решение о выборе жизненного сценария, под влиянием родителей и окружения. Он делает это, поскольку данные решения кажутся ему наилучшей стратегией выживания в мире, который может казаться ребёнку угрожающим. Кроме того, ребёнок принимает решения, под влиянием сильных чувств и при реагировании на эти чувства. Решения могут быть самыми разнообразными, например, если мать уделяет мало времени ребёнку, игнорирует его, он может принять одно из нескольких решений: “Женщинами (матери нельзя доверять)”, “Эти взрослые не могут обеспечить меня и лучше я сделаю это сам”, “Я плохой, я слишком много прошу от своей матери” [Стюарт, Джойнс, 1996].

В классической теории транзактного анализа Э. Берн описывает сценарный аппарат - схему действия сценария - состоящим из нескольких элементов: выигрыш, финал или проклятие, предписание или стопор, провокация или толчок. По мнению Берна, данные элементы отвечают за развертывание сценария, поэтому называются контролирующими механизмами - в большинстве случаев они полностью формируются до шести лет.

Понятие “родительские предписания”, или “родительские приказания” (англ. - “ParentInjunctions”) рассматриваются Э. Берном, как самый важный элемент сценарного аппарата. Берн классифицирует предписания по степени интенсивности. Предписания первой степени (социально приемлемые) - указания, которые подкрепляются одобрением или осуждением, и с такими предписаниями ребёнок может стать “Победителем”. Предписания второй степени внушаются окольным путем, при помощи соблазняющих улыбок (“Не говори отцу”) и угроз (“Держи рот на замке, смотри не проболтайся”). Что касается предписаний третьей степени, то они влияют за счет страха и выражаются не только в словесной форме, но и с жуткими гримасами вызывающих у ребёнка страх, а иногда могут подкрепляться физическими наказаниями. Такие предписания, по мнению Берна - лучший способ вырастить Неудачника и положить начало трагическому жизненному сценарию. Если же рассмотреть предписания с точки зрения транзакций, то, в большинстве случаев, предписания исходят из эго состояния “Ребёнок” одного из родителей и закрепляется в эго-состоянии “Родитель” ребёнка. Ту часть “Эго”, которая отдает предписания, называют “Безумный Ребёнок Матери” или “Безумный Отцовский Ребёнок”, предписание отражает страхи желания, гнев и устремления Ребёнка в родителе. Данное эго-состояние также называют “Ведьмой” или “Людоедом”, поскольку ребёнок зачастую бывает охвачен сильным страхом, когда получает предписания (особенно самые деструктивные), и воспринимает своих родителей как сверхъестественные фигуры, имеющие абсолютную власть над ним. Предписание как правило дается родителем другого пола. Что касается родителей одного пола с ребёнком, то они учат его подчиняться предписанию родителя противоположного пола, и часто становятся примером для ребёнка в следовании предписанию. При диагностике какого-либо предписания, для мужчин существует следующая гипотеза: “Мать говорит, что делать, а отец показывает - как”, и наоборот - для женщин [Берн, 2017], [Штайнер, 2003].

По замечанию Клода Штайнера, в нормальной благополучной семье за воспитание, защиту и удовлетворение потребностей ребёнка отвечает эго - состояние Родитель, с второстепенным участием Взрослого (учит ребёнка мыслить логически) и Ребёнка (поощряет в ребёнке Естественное Дитя). Однако ни Ребёнку, ни Взрослому в нормальной ситуации не разрешается брать воспитание на себя. Однако, в так называемых “хамартичных сценариях” (сценариях с трагическим концом), обязанности по воспитанию ребёнка выполняет эго-состояние Ребёнок, маскирующееся под эго - состояние Родитель - в таком случае, можно предполагать, что жизнь ребёнка будет идти в русле данного неблагополучного сценария [Штайнер, 2003]. К. Штайнер предлагает классифицировать предписания по интенсивности, диапазону поведения, пагубности и области запрета. Под интенсивностью понимается степень губительности последствий непослушания. В качестве примера Штайнер приводит предписание “Не будь счастлив”. Оно может быть дано с различной интенсивностью - в случае огромной интенсивности самое минимальное выражение или ощущение счастья может повлечь за собой тяжелые последствия, при меньшей же интенсивности в качестве последствий может быть разве что легкое неодобрение. Говоря о диапазоне предписаний, следует иметь в виду либо узкий диапазон поведения (“Не смейся слишком громко”), либо более широкую сферу действия - “Не думай” (“Не думай вообще”), “Не делай” (“Ничего не делай”). Что касается сферы поведения, ограничиваемой каким-либо предписанием, то она зависит от специфичного фокуса внимания родителя, здесь могут быть такие варианты, как “Не думай”, “Не чувствуй удовольствия от секса”, “Не принимай поглаживаний”. Пагубность предписаний предполагает, что некоторые предписания дают длительные деструктивные эффекты, а некоторые - нет. В качестве примера Штайнер приводит мужчину, который получил предписание “Не делай ничего, кроме работы”. Данное предписание было настолько пагубным, что мужчина не смог отказаться от нелюбимой для него работы, и разрушение посредством пьянства стало в его представлении единственно возможным выходом.

С другой стороны, Штайнер подчеркивает, что все родители дают детям очень много предписаний, и многие из них не имеют негативных последствий для ребёнка. Также автор отмечает, что родители часто вводят предписания в первые дни жизни ребёнка - они могут заранее предсказывать, каким вырастет их ребёнок: глупым или умным, неудачником или успешным человеком. Кроме того, можно предполагать, что ожидают родители от своего ребёнка, если известно его имя: от Джона - младшего могут ожидать, что он станет отцовским преемником, а Альфред, предположительно, будет олицетворять “чистоту и порядок”.

Мэри Гулдинг и Роберт Гулдинг рассматривают родительские предписания, как один из факторов развития психопатологии, и им дается следующее определение: “Предписание - это передаваемые родителями детям, патологические сообщения, которые, если ребенок в них, поверил могут привести к хроническим проблемам в его жизни. Предписания - это сообщения от родительского эго состояния Ребенок передаваемые вследствие обстоятельств их собственных болезненных проблем, несчастий, беспокойства, гнева, растерянности, тайных желаний. Эти сообщения в глазах ребенка могут выглядеть иррациональными, однако для передающего родителя они абсолютно рациональны.

Не делай. Это предписание передается родителями, которые всегда опасаются за жизнь и здоровье собственного ребенка. Обуреваемые страхом, они не позволяют ребенку совершать многие обычные поступки: "Не лазай по деревьям; не катайся на роликовой доске, посиди лучше дома”. В других случаях, родители изначально не планировали ребёнка, и подсознательно не хотят, чтобы он существовал. В конечном счете они пугаются таких желаний и становятся очень осторожными и слишком заботливыми по отношению к ребёнку. Такое предписание также имеет место быть, в том случае, если родитель имеет психотическое расстройство личности, имеет какие-то фобии или после смерти старшего ребёнка стал сверхосторожен. А далее, по мере того, как ребёнок постепенно взрослеет, родители склонны переживать по самому незначительному поводу и волнуются из-за любого поступка, который хочет совершить их ребёнок: “Ты уверен? Обдумай это еще раз хорошенько”. Трагедия здесь заключается в том, что ребенок не уверен в своих силах, не верит, что может сделать что-то самостоятельно, и ищет помощи, даже если потенциально он мог бы сделать все сам. В будущем он может испытывать большие затруднения при выборе правильных решений.

Не живи (не будь). Это предписание характеризуется смертельной опасностью, хотя оно не обязательно передается в жесткой форме. Оно может передаваться относительно мягко: “Я бы развелась с вашим папой, если бы не вы, дети”. Более жесткая форма для данного сообщения могла бы быть такой: "Лучше бы вы вообще не рождались... и тогда бы я никогда не вышла за вашего отца". Данное предписание также может выражаться в невербальной форме: родитель хмурится на ребёнка, когда он что-то просит, а во время купания или кормления ребёнка злится и ругается, в крайнем случае бьет. Как и у многих других предписаний, существует большое количество способов передачи данного сообщения. Зачастую оно воспринимается на невербальном уровне - ребенок считывает выражение лица взрослого, его мимику, улавливает настроение [Гулдинг, 2001, с. 37].

Ян Стюарт и Уэнн Джонс [Стюарт, 1996] утверждают, что, если человек заканчивает жизнь самоубийством, то с большой долей вероятности можно предположить, что он получил в детстве предписание “Не живи”. Конечно, не все люди, получившие данное предписание, заканчивают свою жизнь именно таким трагическим способом, поскольку, как правило, ребенок склонен принимать сложные ранние решения, которые уберегут его от смерти, например, “я буду жить, до тех пор, пока… я буду много работать”; “я буду жить, до тех пор, пока буду радовать других”. Таким образом предписания тесно связаны с жизненным сценарием и драйверами.

Предписание может любыми значимыми людьми: матерью, отцом, няней, бабушкой, старшим братом и т.д. В некоторых случаях родитель подавлен и озабочен тем, что ребенок зачат до свадьбы или после совместного принятия решения обоими супругами - больше не иметь детей. В других случаях мать может умереть в конце беременности, после рождения ребёнка и семья винит его в этой смерти. А если роды были трудными, ребёнка могут обвинять, что он был слишком большой при рождении: "Мне была так больно и мучительно рожать тебя". Последнее сообщение может быть характерно в случае, если мать получила реальные травмы в результате рождения ребёнка. Такие сообщения, которые повторяются много раз в присутствии ребенка, могут стать “мифом рождения”: “Если бы ты не родился, мы жили бы лучше”.

Не будь близким. Если родители не одобряют попытки ребенка к сближению, ребенок услышать это, как предписание “Не сближайся” [Гулдинг, 2001].Ян Стюарт, Уэнн Джонс указывают, что предписание “Не будь близким” может иметь в себе запрещение на физическую близость, в том случае если в семье родители редко дают поглаживания друг другу или своему ребенку. Также это предписание может быть представлено, как “Не будь эмоционально близким”. В подобной форме оно встречается из поколения в поколение в тех семьях, где не никто не говорит о своих чувствах, потому что это не принято

Если ребенок постоянно тянется к родителям, а в ответ получает постоянный отказ от физического и эмоционального контакта в таком случае ребенок может принять решение “Не быть близким”. Он решает, что его желание сблизиться с кем-то не стоит боли, которую он чувствует при отказе.А в случае, если ребёнок теряет одного (или обоих) родителя в результате смерти или развода, он может решить “Зачем делать попытки к сближению, и какой смысл в близости, если в итоге они умрут”. В конечном итоге,ребёнок принимает решение ни с кем и никогда не сближаться [Стюарт, 1996].

Не будь значимым.

Ребенок может получить предписание “Не будь значимым”, если его родители снижают его значимость каким-либо образом - не интересуются его мнением, запрещают участвовать в семейных делах даже на правах маленького ребёнка, не хвалят его за достижения, считают, что “лучше не высовываться” Он также может получить подобное сообщение в школе. Гулдинги приводят в пример жизнь афроамериканцев, - на протяжении всей истории США, они получали данные предписания не только от Белых, но и, зачастую, от своих матерей, которые опасались, что их дети будут иметь проблемы с Белыми, если они будут иметь чувство собственной значимости [Гулдинг, 2001].

Не будь ребенком. Данное предписание передается по нескольким причинам. Во-первых, оно передается родителями, которые, ощущают угрозу, исходящую от ребенка, их собственному эго-состоянии Ребёнок, которое говорит: “Здесь есть место только для одного ребенка - для меня. Я буду терпеть тебя только если ты будешь вести себя, как взрослый”. Далее это может выражаться в следующих сообщениях: “Ты уже большой, чтобы...” или “Большие мальчики никогда не плачут”.

Во-вторых, данное предписание может исходить от родителей, которым не нравится детское поведение, и они чувствуют угрозу от него, потому что никогда не вели себя, как дети.

Также данное предписание берут себе старшие (или единственные дети в семье), которые чувствуют ответственность за семейные события и поэтому не позволяют себе хотя бы немного побыть “детьми”. Сюда же можно отнести детей, которые с детства ухаживают за больными родственниками.

Родители, которые дают детям подобные предписания, нередко верят, что, если ребенку слишком хорошо, то может случиться нечто плохое.

Не взрослей. Во-первых, предположительно родители не хотят, чтобы дети взрослели, потому что видят свою ценность исключительно в качестве роли хорошего отца или матери. По мере взросления ребёнка, они все меньше чувствуют свою значимость в этом мире. Во-вторых, данное предписание могут давать родители, которые не стали взрослыми, и хотят оставить своего ребенка у себя в качестве их маленького товарища по играм. В-третьих, приказание “Не взрослей” слышится ребёнком, как “Не покидай меня”. Это предписание может нести женщина, ухаживающая за пожилой матерью.

В-четвертых, предписание “Не взрослей” может даваться отцом дочери, при достижении ей подросткового или предподросткового возраста, когда отец, с испугом для себя чувствует в ней просыпающуюся сексуальность. Вследствие этого отец запрещает дочери пользоваться косметикой, носить одежду, соответствующую возрасту и иметь отношения с противоположным полом.

Не достигай. Данное предписание может передаваться родителем, внутренний Ребенок которого ревниво относится к успехам своих детей. Ян Стюарт, и Уэнн Джонс приводят в пример мужчину, дети которого посещают престижную школу благодаря материальным затратам отца. Отец же завидует, что дочь в своем возрасте достигла большего, чем он сам в свое время. Хотя на социальном уровне он может радоваться успехам дочери и призывать ее хорошо учиться, на психологическом он может передавать ей скрытое сообщение “Не достигай” или “Не делай упехов” [Стюарт, 1996]. У М. Гулдинг и Р. Гулдинг есть показательный пример, когда отец играет с мальчиком только когда выигрывает. Сын может интерпретировать такое отношение отца как сообщение: “Если ты не будешь выигрывать, я не будутебя любить”. Затем это предписание преобразуется в “Не добейся успеха” [Гулдинг, 2001].

Не будь собой. Данное предписание дается ребёнку “не того” пола. Мать может вырастить из третьего сына “любимую дочь”, если у нее уже есть двое сыновей, а она хочет девочку. Мальчик может решить, что “быть девочкой” - вести себя как девочка, выгодно, потому что им достается самое лучшее и таким образом принять решение “Не будь мальчиком, иначе тебе ничего не достанется” - и получить в будущем проблемы с половой принадлежностью.

Не будь нормальным илиНе будь здоровым. Во-первых, если родители уделяют внимание ребенку, когда он болеет, и не уделяют вовсе, когда здоров, - это равносильно словам “Не будь здоровым”. Во-вторых, если безумное поведение поощряется, или даже имеет образец для подражания, то ребёнок может получать сообщение “Не будь нормальным”. Здесь Гулдинги приводят в пример некоторых детей шизофреников, имеющих трудности в разграничении реального мира и его восприятия, несмотря на то, что эти дети не имели психотических нарушений. При этом они вели себя как сумасшедшие и часто стремились излечиться психозов, которых не было на самом деле [Гулдинг, 2001].

Не принадлежи. Если родители ведут себя так, как будто им не нравится то место, где они живут (англичане, живущие в Новой Зеландии или Австралии), то у ребенка могут возникать сложности в понимании того, к какой стране он принадлежит. По мнению Claudie Ramond, который работал с подростками из семей иммигрантов во Франции, имеет место быть такое культурное предписание, как “Не меняйся”, которое может препятствовать интеграции подростка в культуру новой страны [Claudie Ramond, 1994].

Родители передают данное предписание, если они говорят детям, что те “не такие, как все”, что они отличаются от других детей. В будущем, человек получивший сообщение “Не принадлежи” чувствует себя чужим в кругу людей может выглядеть нелюдимым и замкнутым.

Не думай. Данное предписание передается родителями, которые склонны занижать способности своего ребёнка думать и мыслить, или отрицать ценность интеллекта, как такового. Подобное предписание может исходить от Ребёнка истеричной матери, которая говорит дочери, что “Если женщине нужно добиться чего-то от мужчин, то ни о чем не думай, а просто “включи дурочку””. Если человек принимает данное предписание на вооружение, то в будущем он будет иметь затруднения при решении сложных жизненных задач, требующих объективной обработки информации и оценки реальности. Есть также другие варианты данного послания - “Не думай об этом” - запрет думать о том, что может быть важным для человека (деньги, секс и т.д.), и - “Не думай о своем, а думай о моем (о моих проблемах)”.

Не чувствуй.Данное предписание исходит от родителей, которые не разрешают себе проявлять чувства, данное предписание актуально для семей с запретом на проявление любых чувств. Иногда некоторые чувства разрешены, а другие - запрещены, здесь речь идет о, так называемых рэкетных чувствах. Предписание “Не чувствуй” воспринимается как “Не сердись”, “Не испытывай страх” и так далее. Зачастую, в первом случае ребенок вместо гнева испытывает стыд, а вместо страха - гнев. (“Будь храбрым, как солдат”). Данное предписание может также восприниматься ребёнком как “Чувствуй что-либо, но не показывай, что чувствуешь это” [Стюарт, 1996].

Другие варианты данного предписания: “Не чувствуй так” (определенные чувства) или “Чувствуй так, как чувствую я, а не так, как чувствуешь ты” (“Мне холодно - надень куртку”, “Я голодна - ты должен поесть”). [Гулдинг, 2001].

По мнению CherryHartmanи NanNarboe [Hartman, Narboe, 1974], самыми опасными предписаниями считаются “Не живи”, и “Не будь нормальным”, которые они называют “катастрофическими предписаниями” (“Catastrophic Injunctions”). Данные предписания являются катастрофическими, поскольку являются категоричными, не оставляют ребенку выбора, и могут привести к самоубийству или психопатологическим нарушениям, соответственно. Остальные же предписания CherryHartman и NanNarboe называют “специфическими предписаниями” (“SpecificInjunctions”), поскольку они предполагают компромиссные пути существования для ребенка (“Ты Окей, до тех пор, пока ты не будешь сближаться”) [Hartman, Narboe, 1974].

Но как же действуют предписания? Э. Берн считал, что они усваиваются автоматически, размещаются в Родителе Ребёнка и действуют подобно “отрицательному (запрещающему) электроду”. Берн приводит в пример “внезапное исчезновение улыбки, как будто кто-то резко нажал на некий выключатель”, или “внезапное охлаждение в самом разгаре сексуального возбуждения” [Берн, 2015]. По мнению К. Штайнера, ребёнок беззащитен перед лицом “проклятия” (предписания), и те ситуации, где эго-состояние Ребенка в Родителе маскируется под эго-состояние Родителя, можно сравнить с концентрационным лагерем, где два ребёнка в 150 фунтов весом каждый избивают сорокафунтового ребёнка трех лет - настолько некоторые предписания серьезны, угрожающи и могут иметь такое большое давление на ребёнка (особенно в “хамартических” сценариях). Ведь если ребёнок не будет следовать предписаниям, его настигнет наказание, или полное игнорирование.

Сценарий утверждается, когда с одной стороны, когда потребности, склонности и ожидания ребёнка не удовлетворяются, а с другой - на ребёнка оказывается огромное давление (предписания), и если ему не поддаться, то в глазах ребёнка ему будет крайне сложно существовать. Чтобы выжить, ребёнок поддается давлению и приспосабливает свои ожидания и желания к реалиям семейной ситуации, той актуальной жизненной ситуации, в которой он находится. Данный процесс называется решением, которое принимается из Эго-состояния Взрослый в Ребёнке (Маленький Профессор). Ребёнок, находясь в данном эго-состоянии, стремится приспособиться к окружающей его обстановке и понять, как ему себя вести, и как жить, чтобы выжить в этом мире.

Штайнер различает два важных аспекта решения: время и форму. Как правило, сценарий принимается при поспешном, вынужденном, преждевременном решении, так как он принимается под давлением, и задолго до наступления того периода, когда человек уже готов принимать зрелые решения о своем будущем, о жизненных планах, о своей идентичности. Таким образом, когда ребёнок принимает раннее решение, это означает, что эго-идентичность вынужденно сформировалась раньше, чем это необходимо при здоровом развитии личности. Кроме того, можно предполагать, что предыдущие стадии развития, по Э. Эриксону, остались непреодоленными. Проблема состоит еще и в том, что Маленький Профессор, который принимает решения, не обладает объективной картиной мира, его логика и возможности познания ограничены, по сравнению с ресурсами эго-состояния “Взрослый” у зрелой личности. Чем меньше лет ребёнку, тем больше вероятности, что решение о своей будущей жизни не будет включать объективные данные и совершенную логику. В итоге, решение принимается несвоевременно, но тогда, когда давление предписаний настолько сильно, что ребёнок принимает решение следовать родительским предписаниям, чтобы избавиться от давления, получить поддержку и почувствовать удовлетворение. Поэтому, по мнению Штайнера, решение должно приниматься в более зрелом возрасте, при соблюдении трех условий: достаточного количества знаний о мире, отсутствии давления и наличии автономии.

Другим аспектом раннего решения является форма решения, которая базируется на позиции базового доверия. Позиция, в которой младенец ощущает себя в согласии с миром, и окружающими людьми, в транзактном анализе называется “Я в порядке - Ты в порядке” (Я ОК - Ты Ок). Другие три позиции звучат следующим образом: “Я ОК - Ты не ОК”, “Я Не ОК - Ты ОК” “Я Не ОК - Ты НЕ ОК”. Жизненная позиция формируется в биологической взаимозависимости матери и ребёнка, и позиция “Я ОК - Ты ОК” предполагает безусловную реакцию матери на потребности ребёнка. Это позиция собственного благополучия и благополучия окружающего мира - позиция Принца, в терминах транзактного анализа. Противоположность Принцу - Лягушка - включает в себя позиции, предполагающие собственную “неокейность” - “Я Не ОК - Ты ОК”, “Я Не ОК - Ты НЕ ОК”. Ощущая дискомфорт среды, Ребёнок может решить, что “с миром все в порядке, а с ним самим не все в порядке” (Позиция “Я Не Ок - Ты Ок” - позиция Лягушки). В качестве примера можно привести ситуацию, в которой ребёнка редко обнимают и уделяют ему внимание. Он решить, что просто он сам “недостаточно хорош” и не заслуживает внимания со стороны родителей, поэтому может принять решение, звучащее следующим образом (особенно при наличии родительских предписаний по типу “Не требуй ничего”), “Я никогда больше ни о чем не буду просить, моих потребностей слишком много”. В других случаях, ребёнок может решить, что “это с миром не все в порядке, а со мной все в порядке” (“Я Ок - Ты не Ок” - позиция собственного превосходства над неблагополучным миром). Кроме того, ребёнок может предположить, что “и с миром не все в порядке, и со мной не все в порядке” (“Я Не Ок - Ты Не Ок”) - принять жизненную позицию, находясь в которой, ребёнок ощущает чувство безнадежности и отсутствие ресурсов и возможностей для изменения. К каждой жизненной позиции ребёнок приходит под давлением различных предписаний, которые могут изменить его изначальную позицию “Я Ок - Ты Ок”, и вынудить принять решение о собственной, так называемой, “неокейности” или “неокейности” окружающего мира и людей, либо решение, включающее в себя и то и другое.

По мнению Р. Гулдинг и М. Гулдинг, ребёнок может как принять, так и отвергнуть данные ему предписания. Чтобы предписания начали действовать, ребенок должен их принять, и в ответ на них принять решение. В ответ на предписание “Не живи”, ребенок может принять решения “Я умру и тогда вы меня полюбите”; “Не взрослей” - “Я останусь маленьким (беспомощным)”; “Не будь ребенком” - “Я никогда не буду развлекаться” и т.д. [Штайнер, 2003], [Гулдинг, 2001].

Предписание начинает действовать с помощью раннего решения, принимаемого ребенком, а в свою очередь, чтобы аннулировать действие родительских предписаний, можно принять новое решение (по мнению М. Гулдинг и Р. Гулдинг) [Гулдинг, 2001], или получить “разрешение” не следовать предписаниям, полученное от психотерапевта (согласно Э. Берну, К. Штайнеру, и другим авторам, в русле раннего классического транзактного анализа) [Штайнер, 2003], [Берн, 2017].

Разрешение представляется достаточно важной психотерапевтической операцией, оно является той транзакцией, которая дает возможность клиенту отменить свое решение следовать предписаниям. Разрешение дает психотерапевт, и, для этого он должен четко понимать и различать родительские предписания, видеть их источник, и содержание. Разрешение является одним из краеугольных камней психотерапевтического лечения в транзактном анализе. На первый взгляд парадоксальная позиция транзактного аналитика заключается в том, что психотерапевт “разрешает” клиенту не выполнять негативные предписания. Однако, следует заметить, что данная позиция становится более понятной, если принимать во внимание тот факт, что сценарий, в который вовлечен человек, представляет собой результат предписаний - родительских запретов. Исходя из этого, человек нуждается в разрешении, чтобы перестать следовать родительским запретам. Разрешения представляет собой ту транзакцию, в которой психотерапевт приводит клиента к союзу со своим эго-состоянием Свободного Ребёнка, которое является первичным и поэтому свободным от сценария. Данная транзакция разрешения происходит как команда от Родителя психотерапевта к Ребёнку клиента (“Сближаться с людьми - можно”), вместе с сочетанием транзакции от Взрослого к Взрослому, объясняющей причину для данной транзакции (“Ты можешь остаться в одиночестве, если не будешь ни с кем сближаться”) [Штайнер, 2003]. По мнению Э. Берна, успешность разрешения, которое дается психотерапевтом клиенту зависит от таких факторов, как возможность и защита, а все три основания: возможность, разрешение и защита являются теми основаниями, которые определяют эффективность психотерапии. Чтобы дать эффективное разрешение Ребёнку отказаться от предписаний Родителя, психотерапевт должен знать свои возможности: его Родитель должен иметь достаточно силы, чтобы справиться с Родителем клиента. Кроме того, Ребёнок клиента должен верить в то, что терапевт способен защитить его от гнева Родителя. Разрешение дается с согласия Взрослого; возможность понимается как та сила для сопротивления Родителю и его предписаниям, при этом, присутствие в речи клиента детских слов “если” и “но”, может говорить о том, что разрешение терапевта не подействует; защита предполагает, что клиент всегда может обратиться к терапевту, если давление Родителя будет достаточно сильным и воспользоваться его поддержкой, как возможностью не следовать предписаниям [Берн, 2015].

Что касается терапии новых решений, то с ее помощью клиент также может скинуть оковы принятых в детстве ограничительных решений и больше не подчиняться родительским предписаниям. Для этого, в работе клиент учится чувствовать и распознать свои эго-состояния. Можно использовать технику пяти или трех стульев, в которой клиент использует стулья, чтобы представлять каждое эго-состояние и выступить от лица каждого из них.Находясь в так называемом тупике, когда встречаются две противоположные силы, например, предписания Родителя и желания Ребенка, человеку сможет принять новое решение (“Я достаточно хорош, если буду сближаться с другими людьми,” “Если я смеюсь и радуюсь, я в порядке”), если Ребенок, Взрослый и Родитель человека договариваются о принятии данного решения. При этом, в диалоге с самим собой, человек становится то родителем, которого исходило предписание, то самим собой, пытающимся выйти из тупика. Представляя, что мать и отец сидят перед ним, находясь в эго-состоянии Ребенок, человек разбирается с ситуацией, восстанавливает поток воспоминаний и о травмирующем событии, в котором человек принял раннее решение, и о чувствах, связанных с ним, и ощущает себя на сцене этого события “здесь и сейчас”. Выразив своим родителям то, что чувствует сейчас, и чувствовал в далеком детстве, но не мог выразить из-за страха наказания клиент получает возможность произвести эмоциональные изменения в своих ранних решениях (“Я могу сближаться” - в противовес предписанию “Не будь близким”). При этом, для принятия нового решения в терапии обычно используют сцены из далекого детства, поскольку, в этих сценах люди не прилагают усилий для того, чтобы оставаться в эго-состоянии Ребёнок, из которого исходит новое решение. Кроме того, новое решение ощущается ярче, когда воображаемые протагонисты - родители - люди, давшие изначальное предписание, за которым последовало сценарное решение [Гулдинг, 2001].

Что касается современных исследований родительских предписаний и ранних решений, то в работе “UnderstandingthePowerofInjunctiveMessagesandHowTheyAreResolvedinRedecisionTherapy” [McNeel, 2010],процесс принятия нового решения рассматривается, как процесс с особым акцентом на понимание силы, влияния и воздействия запретительных сообщений. Предполагается, что есть не одно, а два центральных решения для каждого предписания: отчаянное решение и вызывающее решение. “Вызывающее” решение создает поведение, которое становится наблюдаемым доказательством для диагностики конкретных предписаний. “Отчаянное” решение представляется, как процесс приобретения нового убеждения, а разрешительная деятельность описывается как практика для укрепления новой веры. При этом, новый внутренний родительский голос, поддерживающий новое решение, является необходимым противоядием от предыдущего внутреннего родительского влияния [McNeel, 2010].

1.3 Сравнительный анализ фундаментальных экзистенциальных мотиваций и родительских предписаний

Транзактный анализ и экзистенциальный анализ уже весьма продолжительное время используются психологами-практиками, как действенные и эффективные психотерапевтические подходы.

В русле экзистенциального анализа краеугольными камнями являются экзистенция - “существование” человека в мире, а также “экзистенциальная исполненность”, которую можно охарактеризовать как удовлетворение жизнью, ощущение наполненности жизнью во всех ее аспектах. Вместе с тем, как мы уже выяснили, существует четыре фундаментальные экзистенциальные мотивации, и если экзистенция в каждой из данных мотиваций переживается как исполненная, то можно говорить о достижении экзистенциальной исполненности в целом. Условиями достижения экзистенциальной исполненности в каждой из четырех фундаментальных мотиваций является множество факторов, невозможность же достичь экзистенциальной исполненности ни в одной из мотиваций приводит человека к отчаянию, депрессии, чувствам заброшенности, ненужности, одиночества и смысла жизни.

В транзактном анализе самой главной его частью является анализ сценариев. Жизненный сценарий человека начинает действовать, когда в ответ на родительские предписания, ребёнок принимает решения о том, как он проживёт всю свою дальнейшую жизнь. Родительские предписания являются некими “толчками”, и если ребёнок принимает какие - родительские предписания, если он с ними соглашается, то сценарный аппарат начинает действовать.

Мы предположили, что одними из условий достижения экзистенциальной исполненности в каждой из фундаментальных мотиваций являются наличие или отсутствие некоторых родительских предписаний в жизненном сценарии человека. Данная формулировка представляет интерес, поскольку она предлагает взаимообогащение экзистенциального и транзактно-аналитического подходов к исследованию личности, а также предполагает взгляд на жизнь человека одновременно через призму экзистенциальной исполненности жизни и жизненного сценария.

В таком ракурсе рассмотрения, феномен экзистенциальной исполненности и феномен родительских предписаний, как элементов жизненного сценария, могут рассматриваться как части бытия, которые находятся в одной плоскости, и могут переживаться человеком, как взаимовлияющие друг на друга компоненты жизни.

Можно объяснить замысел нашего исследования на следующем примере. Согласно одной из наших гипотез, если человек получил и принял такие предписания, как “Не живи”, или “Не делай”, то можно предполагать, что уровень экзистенциальной исполненности первой фундаментальной мотивации “Возможности бытия в мире

(Пространство. Защищенность. Опора.)” будет более низким, чем, если бы данных предписаний у человека не было. Это можно объяснить следующими соображениями. Передача предписания “Не живи” со стороны родителей ребёнку является сигналом для последнего, что он не нужен в этой семье и в этом мире. А, поскольку семья является для маленького ребёнка “оплотом его существования”, можно предположить, что, не получая в семье ресурсов поддержки, не чувствуя признания того факта, что он нужный и ценный, ребёнок будет расти, не чувствуя в себе внутренних ресурсов для существования в мире. Человек с предписанием “Не живи” не сможет достигнуть экзистенциальной исполненности в первой мотивации, поскольку он будет чувствовать себя, как неспособного существовать в этом мире. Оперируя предпосылками первой фундаментальной мотивации - “Пространство. Защищенность. Опора”, мы предполагаем, что человек получающий предписание “Не живи”, обделен психическим пространством в семье, он не чувствует в семье своей значимости, ценности, признания. Недостаток психического пространства в семье приводит к недоразвитию предпосылки “Пространство”, как одной из необходимых предпосылок достижения экзистенциальной исполненности первой фундаментальной мотивации. Кроме того, можно предположить, что предписание “Не живи” может способствовать недостатку такой предпосылки как защищенность, поскольку она формируется благодаря тому, что человека принимают и ценят в семье, на работе, и т.д. Предписание “Не живи” же, не предполагает признания ценности ребёнка. Получивший предписание “Не живи” ребёнок, с ранних лет не чувствуя защищенность в семье, не имея достаточного психического пространства, не чувствует опоры ни из мира, ни из самого себя, не может переживать покой, прочность и доверие к миру. Он не чувствует, что способен существовать в этом мире, решать проблемы и “выдержать бытие”, поскольку ресурсов защищенности, пространства и опоры оказывается недостаточно. Таким образом, полученное предписание “Не живи” может способствовать трудностям в достижении экзистенциальной исполненности первой фундаментальной мотивации, имеющей отношение к возможностям бытия в мире. Цитируя А. Лэнгле, данное предписание говорит “нет” на следующий вопрос: “Способен ли человек вообще быть, существовать среди своих условий и со своими собственными возможностями?” [Лэнгле, 2009].

Приведенный пример демонстрирует, как в реальности предписания могут оказывать влияние на достижение экзистенциальной исполненности. Подводя итог, необходимо заметить, что эмпирическое исследование особенностей взаимосвязи между изучаемыми феноменами ожидается нами, как “новый виток”, поскольку исследований взаимосвязи родительских предписаний и фундаментальных мотиваций ранее не проводилось ни в теоретическом ни в практическом плане. Эмпирическое исследование будет осуществлено нами в рамках будущей магистерской диссертации, что касается данной курсовой работы, то в ней будет представлено исследование взаимосвязи между изучаемыми феноменами с помощью метода экспертной оценки. Суть в том, что эксперты оценят взаимосвязь между фундаментальными мотивациями и родительскими предписаниями, которая, по их мнению, может получиться в результате нашего исследования, или которая может существовать в реальности. Метод экспертной оценки представляется нам разумным, поскольку позволяет посмотреть на перспективы будущего исследования с разных сторон, а также проверить гипотезы на “нетривиальность”.

Выводы

1. Мы выяснили, что современное понимание экзистенции восходит от С. Кьеркегора. Дальнейшее развитие идеи об “экзистенции”, “иррациональности” существования человека получают в русле экзистенциальной философии, при этом, “экзистенция” является основной категорией философии экзистенциализма. Параллельно с экзистенциальной философией, идеи о “человеческом существовании” были объектом изучения в психологии. Прикладной ее частью стала экзистенциальная психотерапия, одними из представителей которой являются В. Франкл и А. Лэнгле.

2. Далее мы определили, что, по мнению А. Лэнгле, фундаментальные мотивации являются условиями экзистенции, и как раз данные условия делают экзистенцию возможной в полном смысле этого слова; данные фундаментальные условия являются условиями “исполненной экзистенции”. Мы описали четыре фундаментальные мотивации, выяснили их особенности, и последствия, в случае, если данные мотивации, как условия экзистенции не будут выполнены.

3. Также мы рассмотрели феномен родительских предписаний в рамках теории транзактного анализа, с позиций различных исследователей, предложили несколько классификаций предписаний, определили причины возникновения предписаний и последствия для жизни ребёнка, если он принимает данные предписания. Также мы описали методы борьбы с родительскими предписаниями в консультативной практике.

4. В заключение данной главы мы изложили авторскую версию того, как могут быть взаимосвязаны фундаментальные мотивации и родительские предписания, и причины, по которым данная взаимосвязь может существовать.

ГЛАВА 2. Эмпирическое исследование взаимосвязи фундаментальных мотиваций и родительских предписаний

2.1 Программа исследования

Цель исследования:

Выявить взаимосвязь между экзистенциальными мотивациями и родительскими предписаниями.

Объект исследования: фундаментальные экзистенциальные мотивации.

Предмет исследования: взаимосвязь фундаментальных мотиваций и родительских предписаний.

Гипотезы

* Гипотеза №1.Существует отрицательная взаимосвязь между родительскими предписаниями “Не живи” и “Не делай” и первой фундаментальной мотивацией “Возможность бытия в мире”.(Пространство. Защищенность. Опора.).

* Гипотеза №2.Существует отрицательнаявзаимосвязь между родительскими предписаниями “Не будь близким” и “Не чувствуй” и второй фундаментальной мотивацией “Ценность жизни”.(Соотнесенность. Время. Близость.).

* Гипотеза №3. Существуетотрицательная взаимосвязь между родительскими предписаниями “Не будь значимым”, “Не будь ребёнком”, “Не расти”, “Не будь собой” и третьей фундаментальной мотивацией “Самоценность”.(Справедливое отношение. Заинтересованное внимание. Признание ценности.).

* Гипотеза №4. Существуетотрицательная взаимосвязь между родительским предписанием “Не достигай” и четвертой фундаментальной мотивацией “Смысл”. (Включенность во взаимосвязи. Поле деятельности. Ценность в будущем.).

Методы исследования

1. Опросный метод экспертного оценивания

Мы разработали опросник (см. Приложения), в котором независимым экспертам было предложено оценить, какой может быть взаимосвязь фундаментальной мотивации и родительских предписаний. Затем была проведена статистическая обработка данных с помощью компьютерной программы для статистических данных IBMSPSSStatistics 22.

2. Опросный метод диагностики фундаментальных мотиваций и родительских предписаний.

Эмпирическая база исследования:

* Объем: В исследовании приняло участие 176 человек (60 мужчин и 120 женщин от 18 до 65 лет); 176 человек;

* Распределение по полу

* Возраст - от 18 летсредний возраст испытуемых - 30 лет.;

Ограничения по возрасту вводятся, поскольку, предположительно, верные выводы об уровне экзистенциальной исполненности можно сделать при наличии у испытуемого определенного жизненного опыта, который, как правило, уже имеется у него при достижении им совершеннолетия.

Опросник распространялся в сети Интернет с помощью социальных сетей - Вконтакте, Одноклассники, Facebook.

Методики исследования:

* Опросник диагностики экзистенциальной исполненностиА. Лэнгле: оригинальная русскоязычная версия теста экзистенциальных мотиваций В.Б. Шумского, Е.М. Уколовой, Е.Н. Осинa, Я.Д. Лупандиной.

* Опросник “Шкала предписаний” P.Drego. Опросник направлен на диагностику родительских предписаний.

* Опросник “Личностные барьеры в творчестве” С.В. Максимовой (модифицированный вариант опросника В. А. Петровского “Детские мысли”). Опросник диагностирует родительские предписания.

Cхема исследования:

1. Испытуемый проходит по ссылкам опросников, указывает свой пол, возраст и образование (в дальнейшем, анкеты испытуемых, младше 18 лет не будут учитываться в анализе данных). Если респондент желает получить обратную связь по итогам исследования, он указывает свою электронную почту.

2. Испытуемый заполняет предложенные опросники: “Шкала предписаний” П. Дрего, “Личностные барьеры в творчестве” В. А. Петровского и С. В. Максимовой, “Диагностика экзистенциальной исполненности”В.Б. Шумского, Е.М. Уколовой, Е. Н. Осина, Я. Д. Лупандиной.

3. Статистическая обработка полученных данных осуществляется с помощью компьютерной программы для статистических данных IBMSPSSStatistics 22. Предполагается использование корреляционного, регрессионного анализа, а также анализа надежности.

Cхема исследования:

5. Испытуемый знакомится с интернет сервисом, проходит по ссылкам опросников, знакомится с целью и сутью исследования и указывает свой пол и возраст (в дальнейшем, анкеты испытуемых, младше 18 лет не будут учитываться в анализе данных).

6. Испытуемый заполняет предложенные опросники.

7. Далее, по желанию, для получения обратной связи, испытуемый может указать свои контактные данные (e-mail и/или ссылки на свои страницы в соцсетях).

8. Статистическая и количественная обработка полученных данных будет осуществляться с помощью компьютерной программы для статистических данных IBMSPSSStatistics 22. Предполагается использование корреляционного, регрессионного и дисперсионного анализа. Кроме того, мы провели проверку опросников на надежность.

Описание методик исследования

Опросник диагностики экзистенциальной исполненности А. Лэнгле: оригинальная русскязычная версия теста экзистенциальных мотиваций В.Б. Шумского, Е.М. Уколовой, Е.Н. Осинa, Я.Д. Лупандиной.

Данный опросник является новым русскоязычным инструментом для измерения экзистенциальной исполненности, этот инструмент операционализирует концепцию четырех фундаментальных экзистенциальных мотиваций А. Лэнгле. Он был валидизирован с помощью двух онлайн-выборок: 818 и 215 человек.

В опроснике представлено 94 утверждения, сгруппированных в 4 шкалы, которые соответствуют четырем фундаментальным экзистен-

циальным мотивациям. Опросник обладает достаточной надежностью - от 0,79 до 0,88 для шкал и 0,93 для общего показателя.

К достоинствам данной методики можно отнести то, что она открывает новые возможности для эмпирических исследований в области экзистенциальной психологии и в сфере решения практических задач психодиагностики, консультирования и психотерапии.

Опросник “Шкала предписаний” P. Drego.

Данный опросник был разработан в 1983г. P.Дрего - индийским специалистом по транзактному анализу, автором несколько статей и книг в TransactionalAnalysJournal.

К достоинствам опросника можно отнести возможность диагностики родительских предписаний, поскольку в настоящий момент практически отсутствуют тесты, позволяющие провести диагностику данных феноменов.

Мы провели проверку теста на надежность с помощью коэффициента Альфа-Кронбаха, для анализа степени корреляции между вопросами теста.

Опросник “Личностные барьеры в творчестве”

Данная методика была разработана С. В. Максимовой на основе опросника В. А. Петровского “Детские мысли”. Тест состоит из 80 вопросов, 61 из которых направлены на диагностику родительских предписаний, и 19 - на диагностику драйверов (в парадигме транзактного анализа).

К достоинствам данной методики следует отнести то, что она уже была опробирована С. В. Максимовой на русскоязычной выборке[ТворчествоМаксимова, 2006]. Однако, мы провели анализ надежности Альфа-Кронбаха для проверки согласованности вопросов данной методики.

2.2 Эмпирическое исследование взаимосвязи фундаментальных мотиваций и родительских предписаний с помощью метода экспертного оценивания

Шести экспертам был предложен опросник в формате документа “MicrosoftOfficeWord”, в котором предлагалось в таблице отметить цифрами от 1 до 10 отношение 12 родительских предписаний к каждой из четырех фундаментальных мотиваций. При этом, цифра 1 означала, что предписание совсем не относится к данной мотивации, а 10 - что отношение к данной мотивации является достаточно сильным.

Данные опросники распространялись через социальную сеть “В Контакте”. Первичные данные, полученные от испытуемых обрабатывались в программе SPSS с помощью расчета средних значений.

В исследовании были использованы следующие переменные:

* Предписание “Не живи”;

* Предписание “Не будь близким”;

* Предписание “Не будь значимым”;

* Предписание “Не будь ребенком”;

* Предписание “Не расти”;

* Предписание “Не делай”;

* Предписание “Не будь собой”;

* Предписание “Не будь здоров”;

* Предписание “Не принадлежи”;

* Предписание “Не думай”;

* Предписание “Не чувствуй”;