Cтруктурная организация семьи с признаками посттравматического стресса

Показатели/ ШОВТС	Подгруппа 1	N	M	Подгруппа 2	N	M	U	P
Возбудимость	vА, vD	32	10	vА, ^D	35	17	395.000	0.038
	^А,vD	44	5	vА,^D	35	17	467.000	0.003
	^А, ^D	51	13	^А,vD	44	5	832.000	0.030
Общий ШОВТС	^А,vD	44	38.5	vА,^D	35	55	544	0.026

Обозначения: m - медиана, U- значение критерия Манна-Уитни, р - уровень значимости.

Из таблицы 3 прослеживается, что средние значения признака ПТС «возбудимость» и средние значения выраженности ПТС по шкале «общий ШОВТС» ниже в подгруппах с высокими значениями по функциональной шкале сплочённость и низкими по дисфункциональной шкале слитность, чем в подгруппах с низкими значениями по функциональной шкале сплочённость и высокими по дисфункциональной шкале слитность.

Так же в подгруппе с низкими показателями по функциональной шкале сплочённость и низкими по дисфункциональой шкале слитность среднее значение по признаку ПТС возбудимость ниже, чем в подгруппе с низкими показателями по функциональной шкале сплочённость и высокими по дисфункциональной шкале слитность.

В свою очередь, в подгруппе с высокими значениями по обоим шкалам (высокая сплочённость-высокая слитность) среднее значение по признаку ПТС возбудимость выше, чем в подгруппе с высокими значениями по функциональной шкале сплочённость и низкими по дисфункциональной шкале слитность.

Затем по такому же принципу были сформированы 4 подгруппы по шкалам гибкости и хаотичности (среднее значение по шкале гибкость (В) - 24,76, по шкале хаотичность (F) - 19,91).

· 1 подгруппа «^В,^F» - высокие значения по шкале В и F,

· 2 подгруппа - «vВ,vF» - низкие значения по шкале В и F,

· 3 подгруппа - «^В,vF» - высокие значения по шкале В и низкие значения по шкале F,

· 4 подгруппа «vВ,^F» - низкие значения по шкале В, высокие по шкале F

Непараметрический критерий U - Манна Уитни использовался для сравнения значения шкал вторжение, избегание, физиологическая возбудимость и общего балла ШОВТС между выделенными подгруппами. Данные представлены в таблице 4.

Таблица 4. Сравнение выраженности показателей ШОВТС в подгруппах с разной выраженностью шкал гибкость (B) и хаотичность (F) FACES IV (критерий Манна - Уитни)

Показатели ШОВТС	Подгруппа 1	N	M	Подгруппа 2	N	M	U	P
Вторжение	vB,^F	60	15	^B, ^F	38	19.5	862	0.043
Избегание	^B,^F	38	20.5	vB,vF	16	8	131.5	0.001
	^B, vF	48	20	vB,vF	16	8	176	0.001
	vB,^F	60	11.5	^B, ^F	38	20.5	649.5	0.000
	vB,^F	60	11.5	^B, vF	48	20	826	0.000
Возбудимость	^B,^F	38	15.5	vB,vF	16	10	171.5	0.012
	^B, vF	48	15.5	vB,vF	16	10	236	0.022
	vB,^F	60	6	^B, ^F	38	15.5	653.5	0.000
	vB,^F	60	6	^B, vF	48	15.5	814	0.000
Общий ШОВТС	^B,^F	38	63	vB,vF	16	36	164.5	0.008
	^B, vF	48	57.5	vB,vF	16	36	216.5	0.009
	vB,^F	60	26,5	^B, ^F	38	63	692.5	0.001
	vB,^F	60	36.5	^B, vF	48	57.5	832	0.000

Обозначения: N- количество респондентов, m - медиана, U- значение критерия Манна-Уитни, р - уровень значимость

Таким образом, в подгруппе с низкими значениями по функциональной шкале гибкость и высокими по дисфункциональной шкале хаотичность выраженность признака ПТС вторжение ниже, чем в подгруппе с высокими показателями по шкалам гибкости и хаотичности. Признак ПТС избегание наименее выражен в подгруппе с низкими значениями по функциональной шкале гибкости и низкими значениями по дисфункциональной шкале хаотичности, а так же в подгруппе с низкими значениями по шкале гибкости и высокими по шкале хаотичности. Признак ПТС избегание наиболее выражен в подгруппе с высокими значениями по функциональной шкале гибкости и дисфункциональной шкале хаотичности, и в подгруппе с высокими значениями по функциональной шкале гибкости и низкими значениями по дисфункциональной шкале хаотичности. В свою очередь признак ПТС возбудимость наименее выражен в подгруппе с низкими значениями по функциональной шкале гибкость и высокими по дисфункциональной шкале хаотичность, а наиболее выражен в подгруппах с высокими значениями по шкале гибкости и с высокими значениями по шкале хаотичности, ровно как в подгруппе с высокими значениями по шкале гибкости и низкими по шкале хаотичности. Признаки ПТС по шкале «общий ШОВТС» наиболее выражены в подгруппе с высокими показателями по шкале гибкость в сочетании с низкими значениями по шкале хаотичность и в подгруппе с высокими значениями по шкале гибкость в сочетании с высокими по шкале хаотичность. Признаки ПТС по шкале «общий ШОВТС» наименее выражены в подгруппе с низкими значениями по функциональной шкале гибкости и высокими по дисфункциональной шкале хаотичности.

И наконец, ещё 4 подгруппы были сформированы по шкалам хаотичности и ригидности (среднее значение по шкале хаотичность (F) -19,91 по шкале ригидность (E) -19,25).

· 1 подгруппа «^F,^E» - высокие значения по шкале А и С,

· 2 подгруппа - «vF,vE» - низкие значения по шкале А и С,

· 3 подгруппа - «^F,vE» - высокие значения по шкале А и низкие значения по шкале С,

· 4 подгруппа «vF,^E» - низкие значения по шкале А, высокие по шкале

Непараметрический критерий U - Манна Уитни использовался для сравнения значения шкал вторжение, избегание, физиологическая возбудимость и общего балла ШОВТС между выделенными подгруппами. Данные показаны в таблице 5.

Таблица 5. Сравнение выраженности показателей ШОВТС в подгруппах с разной выраженностью шкал хаотичность (F) и ригидность (E) FACES IV (критерий Манна - Уитни)

Показатели ШОВТС	Подгруппа 1	N	M	Подгруппа 2	N	M	U	P
Шкала вторжение	vF, ^E	47	13	^F,^E	50	21.5	819.5	0.010
Шкала избегание	vF, vE	29	10	^F,^E	50	22.5	384.5	0.001
	vF, vE	29	10	^F, vE	36	16.5	371.5	0.047
	vF, ^E	47	11	^F,^E	50	22.5	509.5	0.000
	vF, ^E	47	11	^F, vE	36	16.5	517.5	0.003
Физиологическая возбудимость	vF, vE	29	6	^F,^E	50	17	359.5	0.000
	vF, vE	29	6	^F, vE	36	13.5	346.5	0.020
	vF, ^E	47	8	^F,^E	50	17	586	0.000
	vF, ^E	47	8	^F, vE	36	13.5	583	0.015
Общий балл	vF, vE	29	41	^F,^E	50	66	415	0.002
	vF, ^E	47	36	^F,^E	50	66	557.5	0.000
	vF, ^E	47	36	^F, vE	36	49	555	0.007

Обозначения: N- количество респондентов, m - медиана, U - значение критерия Манна-Уитни, р - уровень значимости.

Из таблицы 5 видно, что признак ПТС вторжение выражен более ярко в подгруппе с высокими значениями по дисфункциональной шкале хаотичности и высокими значениями по дисфункциональной шкале ригидности, а менее ярко признак ПТС вторжение выражен в подгруппе с низкими показателями по дисфункциональной шкале хаотичности и высокими по дисфункциональной шкале ригидности. Признак ПТС избегание наименее выражен в подгруппе с низкими значениями по шкале хаотичность и низкими значениями по шкале ригидность и в подгруппе с низкими значениями по шкале хаотичность и высокими по шкале ригидность. Признак ПТС избегание наиболее выражен в подгруппе с высокими показателями по двум дисфункциональным шкалам (хаотичность и ригидность) и в подгруппе с высокими значениями по шкале хаотичность и низкими по шкале ригидность. Признак ПТС возбудимость наиболее выражен в подгруппе с высокими показателями по обеим дисфункциональным шкалам (и хаотичности, и ригидности), а наименее выражен в подгруппе с низкими показателями по этим шкалам. Признак ПТС, представленный в шкале «общий ШОВТС» наиболее выражен в подгруппе с высокими показателями по дисфункциональной шкале хаотичности и высокими показателями по дисфункциональной шкале ригидности и наименее выражен в подгруппе с низкими значенями по шкале хаотичность и высокими по шкале ригидность. Таким образом возникает вопрос о некой адаптивной функции ригидности семейной системы в случае переживания такой системой посттравматического стресса.

Методика PARI была заполнена 157 респондентами, 103 из которых состояли в отношениях на момент заполнения опростинка, 54 не состояли. Таким образом было сформировано две выборки и корреляционный анализ данных между признаками выраженности ПТС симптоматики зафиксированный в методике ШОВТС и признаками «отношение к семейной роли» (8 шкал PARI) и признаками «отношение к роли родителя» (15 шкал PARI) проводился на основной выборке и подвыборке, состоящей в отошениях. Связи, выявленные по средством корреляционного анализа, между шкалами методики ШОВТС и шкалами методики PARI представлены в таблице 6 (N=157).

Таблица 6. Наличие взаимосвязей между признаками ПТС и отношением к семейной и родительской ролям (N=157)

Корреляции (по Спирмену)
FACES/ ШОВТС	Излишняя строгость	Подавление воли	Опасение обидеть	Внутрисемейные конфликты	Неудовлетворенность ролью хозяйки	Безучастность мужа	Несамостоятельность матери	Партнерские отношения
	Вторжение	R	0,049	,210**	,236**	0,120	,176*	,166*	0,079	0,144
		P	0,546	0,008	0,003	0,136	0,027	0,037	0,326	0,072
	Избегание	R	,205*	,246**	,374**	,186*	,241**	,216**	0,152	,191*
		P	0,010	0,002	0,000	0,019	0,002	0,007	0,057	0,017
	Возбудимость	R	,209**	0,140	,237**	0,155	,221**	,159*	,181*	0,130
		P	0,009	0,080	0,003	0,052	0,005	0,046	0,023	0,106
	ШОВТС	R	,163*	,212**	,305**	,161*	,235**	,189*	,159*	,166*
	Общий	P	0,041	0,008	0,000	0,044	0,003	0,018	0,046	0,038
**. Корреляция значима на уровне 0,01 (двухсторонняя).
*. Корреляция значима на уровне 0,05 (двухсторонняя).

Из таблицы взаимосвязей признаков ПТС и отношения к семейной роли (Таблица № 6) видно, что существует значимые положительные связи между признаком «Вторжение» и:

· «Подавление воли ребёнка» (r=0,210, p= 0,008);

· «Опасение обидеть ребёнка» (r=0,236, p= 0,003);

· «Неудовлетворённость ролью хозяйки» (r=0,176, 0, 027);

· «Безучастность мужа» (r=0,166, p= 0, 037).

Существуют также значимые положительные связи между признаком «Избегание» и:

· «Излишняя строгость» (r= 0,205, p= 0,010);

· «Подавление воли ребёнка» (r= 0,246, p= 0,002);

· «Опасение обидеть ребёнка» (r= 0,374, p= 0,000);

· «Внутрисемейные конфликты» (r= 0,186, p= 0,019);

· «Неудовлетворённость ролью хозяйки» (r= 0,241, p= 0,002);

· «Безучастность мужа» (r= 0,216, p= 0,007);

· «Партнёрские отношения» с ребёнком (r= 0,191, p= 0,017).

Установлены также положительные связи между признаком «Возбудимость» и:

· «Излишняя строгость» (r=0,209, p=0,009);

· «Опасение обидеть ребёнка» (r=0,237, p= 0,003);

· «Неудовлетворённость ролью хозяйки» (r=0,221, p=0,005);

· «Безучастность мужа» (r= 0,159, p= 0,046)

· «Несамостоятельность матери» (r= 0,181, p=0,023)

Показаны положительные связи между общим уровнем ШОВТС и шкалами PARI:

· «Излишняя строгость» (r= 0,163, p= 0,041);

· «Подавление воли ребёнка» (r=0,212, p= 0,008);

· «Опасение обидеть ребёнка» (r= 0,305, p= 0,000);

· «Внутрисемейные конфликты» (r= 0,161, p= 0,044);

· «Неудовлетворённость ролью хозяйки» (r= 0,235, p= 0,003);

· «Безучастность мужа» (r= 0,189, p= 0,018);

· «Несамостоятельность матери» (r= 0,159, p= 0,046);

· «Партнёрские отношения» с ребёнком (r= 0,166, p= 0,038)

То есть, выраженность признаков ПТС у матери, может делать такую мать излишне строгой (этот признак относится к излишней эмоциональной дистанции с ребёнком) с одной стороны, и подавляющей волю ребёнка, опасающуюся обидеть ребёнка (эти признаки относятся к излишней концентрации на ребёнке) с другой стороны, и имеющей тенденцию к партнёрским отношениям с ребёнком (признак оптимального эмоционального контакта), с третьей стороны. Такая мать может воспринимать себя, как несамостоятельную, а своего мужа как безучастного, быть неудовлетворённой ролью хозяйки, возможно, воспринимать материнство, как ограничение её социальной активности вне дома.. Более того, видно, что выраженность признаков ПТС у матери связана с внутрисемейными конфликтами.

Дальше мы смотрели как признаки ПТС могут быть связаны с тремя характеристиками эмоциональных связей с ребёнком предложенными методикой PARI (оптимальная, излишняя концентрация, излишняя дистанция). Значимых взаимосвязей между признаками ПТС и характеристиками эмоциональных связей не обнаружено

Итак мы видим, что анализ взаимосвязей между признаками ПТС и отношением к семейной роли выявил ряд взаимосвязей (таблица 6), а анализ взаимосвязей признаков ПТС и характера эмоциональной связи с ребёнком никаких взаимосвязей не выявил. Нам стала интересна более детальная картина. Для этого мы поделили выборку на 2 группы: состоящие и не состоящие в отношениях. Данные по взаимосвязям признаков ПТС и отношением к семейной роли по этим группам приведены ниже. (Таблицы 7,8).

Таблица 7. Взаимосвязи между признаками ПТС и отношением к семейным и родительским ролям на выборке не состоящей в отношениях (N=54)

Корреляции (по Спирмену)
PARI/ ШОВТС	Неудовлетворенность ролью хозяйки	Опасение обидеть
	Вторжение	r	0,112	0,099
		p	0,42	0,477
	Избегание	r	0,291*	0,297*
		p	0,033	0,029
	Возбудимость	r	0,11	0,157
		p	0,428	0,256
	ШОВТС (общий)	r	0,194	0,204
		p	0,159	0,204
**. Корреляция значима на уровне 0,01 (двухсторонняя).
*. Корреляция значима на уровне 0,05 (двухсторонняя).

Из таблицы 7 прослеживаются две взаимосвязи между признаком ПТС избегание и

· неудовлетворённость ролью хозяйки (r=0,291; p=0,033)

· опасение обидеть ребёнка (r=0, 297; p=0,029).

Таким образом, признаки ПТС, связанные с симптомами кластера избегание связаны с восприятием материнской роли матерью, которая не состоит в отношениях, как ограничивающей её социальную активность, а в отношение к ребёнку возможно прослеживаются гиперопекающие тенденции, так как есть значимая связь с признаком опасение обидеть ребёнка, а он входит в число признаков относящихся к излишнему эмоциональному контакту с ребёнком.

Таблица 8. Взаимосвязи между признаками ПТС и отношением к семейным и родительским ролям на выборке состоящей в отношениях (N=103)

Корреляции (по Спирмену)
PARI/ ШОВТС	Зависимость от семьи	Ощущение самопожертвования	Семейные конфликты	Безучастность мужа	Несамостоятельность матери	Партнёрские отношения	Излишняя строгость	Подавление воли	Опасение обидеть	Неудовлетворённость ролью хозяйки
	Вторжение	r	,211*	,197*	0,14	,203*	0,12	,198*	0,12	,302**	,291**	,230*
		p	0,03	0,05	0,18	0,04	0,24	0,05	0,24	0,00	0,00	0,020
	Избегание	r	,222*	0,16	,204*	,266**	,212*	,234*	,261**	,331**	,400**	,211*
		p	0,02	0,11	0,04	0,01	0,03	0,02	0,01	0,00	0,00	0,033
	Возбудимость	r	0,15	0,13	,209*	,220*	,208*	0,14	,279**	,276**	,286**	,270**
		p	0,14	0,18	0,04	0,03	0,04	0,16	0,00	0,00	0,00	0,006
	ШОВТС (общий)	r	,211*	0,17	,207*	,245*	,197*	,196*	,239*	,324**	,342**	,263**
		p	0,03	0,09	0,04	0,01	0,05	0,05	0,02	0,00	0,00	0,007
**. Корреляция значима на уровне 0,01 (двухсторонняя).
*. Корреляция значима на уровне 0,05 (двухсторонняя).

Из таблицы 8 видно наличие взаимосвязей между признаками ПТС и отношением к семейной роли у матерей состоящих в отношениях.

Между признаком ПТС вторжение и

· зависимостью от семьи (r=0,211; p=0,034)

· ощущением самопожертвования (r=0.187; p=0,047)

· неудовлетворённостью ролью хозяйки (r=0,230; p= 0,020)

· безучастностью мужа (r=0,205; p=0,041)

· партнёрскими отношениями с ребёнком (r=0,198; p=0,046)

· подавлением воли ребёнка (r=0,302; p=0,002)

· опасением обидеть ребёнка (r=0,291; p=0,003).

Между признаком ПТС избегание и

· зависимостью от семьи (r=0,222; p=0,025)

· семейными конфликтами (r=0,204; p=0,040)

· неудовлетворённостью ролью хозяйки (r=0,211; p=0,033)

· безучастностью мужа (r=0,266; p=0,007)

· несамостоятельностью матери (r=0,212; p=0,035)

· партнёрскими отношениями с ребёнком (r=0,331; p=0,18)

· подавлением воли ребёнка (r=0,331; p=0,001)

· опасение обидеть ребёнка (r=0,400; p=0,000).

Между признаком ПТС возбуждение и

· семейными конфликтами (r=0,209; p=0,035)

· неудовлетворённость ролью хозяйки (r=0,270; p= 0,006)

· безучастностью мужа (r= 0,220; p= 0,026)

· несамостоятельностью матери (r= 0,208; p= 0,036)

· излишней строгостью (r=0,279; p=0,005)

· подавлением воли ребёнка (r=0,276; p=0,005)

· опасением обидеть ребёнка (r=0,286; p=0,004).

Между шкалой ПТС «общий ШОВТС» (сумма трёх признаков ПТС) и

· зависимостью от семьи (r= 0,211; p=0,033)

· семейными конфликтами (r=0,207; p=0,036)

· неудовлетворённостью ролью хозяйки (r=0,263; p=0,007)

· безучастность. мужа (r= 0,245; p=0,013)

· несамостоятельность. матери (r= 0,197; p=0,047)

· партнёрскими отношениями с ребёнком (r= 0,196; p=0,048)

· излишней строгостью с ребёнком (r=0,239; p=0,015)

· подавлением воли ребёнка (r=0,324; p=0,001)

· опасением обидеть ребёнка (r=0,342; p= 0,000).

Соответственно наличие признаков ПТС у матери, состоящей в отношениях, связано с тем, что такая мать воспринимает себя, как зависимую от семьи, несамостоятельную, неудовлетворённую ролью хозяйки (возможно воспринимает материнство как ограничение своей социальной активности), воспринимает мужа как безучастного, в семейных отношениях есть конфликты. Более того, в отношениях с ребёнком, такая мать будет склонна к партнёрским отношениям с одной стороны (проявление оптимального эмоционального контакта), с другой она будет проявлять излишнюю строгость и стремиться подавить волю ребёнка (проявление излишней эмоциональной дистанции), авторитарный стиль воспитания, а с третьей стороны она будет опасаться обидеть ребёнка (проявление излишней концентрации на ребёнке), гиперопекающий стиль воспитания.

Значимых взаимосвязей между признаками ПТС и характером эмоционального контакта с ребёнком у одиноких матерей на данной выборке обнаружено не было.

Таблица 9. Наличие взаимосвязей между признаками ПТС и характером эмоционального отношения с ребёнком (стили воспитания) (N= 103)

Корреляции (по Спирмену)
PARI (стиль воспитания)/ ШОВТС	Опт.эмоц контакт	Изл. Дистанция с ребенком	Изл. Концентрация на ребенке
	Вторжение	R	0,130	0,162	0,150
		P	0,190	0,102	0,129
	Избегание	R	0,127	0,178	0,186
		P	0,203	0,073	0,060
	Возбудимость	R	0,112	0,208*	0,097
		P	0,260	0,035	0,328
	ШОВТС	R	0,124	0,188	0,143
	Общий	P	0,212	0,057	0,149
**. Корреляция значима на уровне 0,01 (двухсторонняя).
*. Корреляция значима на уровне 0,05 (двухсторонняя).

Из таблицы 9 видно, что обнаружена значимая взаимосвязь между признаком ПТС «Возбудимость» и характеристикой эмоционального контакта PARI «излишняя эмоциональная дистанция с ребёнком», авторитарным стилем воспитания. То есть признаки ПТС связанные с возбудимостью делают мать, состоящую в отношениях, более дистантной по сравнению с матерью, которая состоит в отношениях, но имеет меннее выраженные признаки ПТС связанные с возбудимостью.

Дальше мы поделили выборку из 103 респондентов состоящих в отношениях, опираясь на крайние значения 3 стилей эмоционального контакта, на 6 подгрупп: (1) низкие значения по излишней эмоциональной дистанции с ребёнком , (2) высокие значения по излишней эмоциональной дистанции с ребёнком , (3) низкие значения по оптимальному эмоциональному контакту, (4) высокие значения по оптимальному эмоциональному контакту, (5) низкие значения по излишней концентрации на ребёнке, (6) высокие значения по излишней концентрации на ребёнке. Крайние значения были определены согласно тому как они представлены в книге А. Г. Лидерс «Психологическое обследование семьи» [3]. Нами использовался статистический критерий Краскера Уоллиса для того, чтобы посмотреть как различаются между собой группы с высокими и низкими значениями по всем трём стилям эмоционального контакта с ребёнком и по выраженности признаков ПТС. Данные представлены в таблице 10.

Таблица 10. Различия между подгруппами с крайними значениями по характеру эмоционального контакта с ребёнком и выраженности признаков ПТС

Тип родительства: Излишняя дистанция
	Вторжение	Избегание	Возбудимость	ШОВТС (общий)
H Крускала-Уоллеса	1,641	2,217	4,073	2,799
Асимп. знач.	0,200	0,136	0,044	0,094
	Низкая гр.	Высокая гр.	Низкая гр.	Высокая гр.	Низкая гр.	Высокая гр.	Низкая гр.	Высокая гр.
Cредний ранг	48,34	55,88	47,75	56,51	46,24	58,11	47,22	57,07
N	53	50	53	50	53	50	53	50
Тип родительства: Оптимальный эмоциональный контакт
	Вторжение	Избегание	Возбудимость	ШОВТС (общий)
H Крускала-Уоллеса	0,957	1,235	0,862	0,892
Асимп. знач.	0,328	0,266	0,353	0,345
	Низкая гр.	Высокая гр.	Низкая гр.	Высокая гр.	Низкая гр.	Высокая гр.	Низкая гр.	Высокая гр.
Cредний ранг	48,08	55,04	47,80	55,26	48,53	54,69	48,24	54,91
N	45	58	45	58	45	58	45	58
Тип родительства: Излишняя концентрация
	Вторжение	Избегание	Возбудимость	ШОВТС (общий)
H Крускала-Уоллеса	1,055	1,096	0,169	0,611
Асимп. знач.	0,304	0,295	0,681	0,435
	Низкая гр.	Высокая гр.	Низкая гр.	Высокая гр.	Низкая гр.	Высокая гр.	Низкая гр.	Высокая гр.
Cредний ранг	47,56	56,53	47,98	56,10	49,88	54,16	48,51	55,56
N	52	51	52	51	52	51	52	51

Из таблицы 10 видно, что единственное значимое различие найдено между подгруппами с низкими и высокими значениями по излишней эмоциональной дистанции с ребёнком и признаку ПТС возбудимости. То есть у матерей, состоящих в отношениях, при высокой эмоциональной дистанции с ребёнком чаще проявляются симптомы «возбудимости», чем у матерей, не состоящих в отношениях.

Корреляционный анализ связей между уровнем выраженности признаков ПТС и уровнем взаимной адаптации в паре на нашей выборке не дал значимых результатов. Значимых взаимосвязей не выявлено.

2.4 Обсуждение результатов

1.Анализ полученных данных показывает, что существует взаимосвязь между всеми признаками ПТС и дисфункциональным параметром семейной системы «хаотичность». Отсюда мы можем сделать два предположения: (1) столкновение с травматическим стрессором способствует повышению уровня хаотичности в семейной системе и/или (2) высокий уровень хаотичности в системе препятствует успешному переживанию травмы. То есть можно предположить, что хаотичная семейная система является фактором риска для развития признаков ПТС у одного из её членов при столкновении его с травматичным событием, относительно тех семейных систем, где хаотичность не выражена так ярко. Надо отметить, что первое предположение совпадает с данными исследования, наших итальянских коллег о том, что в момент острой травмы хаотичность и запутанность семейной системы могут быть адаптивны, а вот в ремиссии они могут вносить дополнительный дистресс в семейные отношения. [39].

2.Были получены результаты, согласно которым уровень выраженности такого признака ПТС, как «возбудимость» положительно связан со всеми дисфункциональными параметрами семейной системы, кроме ригидности, и отрицательно связан с функциональными параметрами семейной системы. По всей видимости, или семейные системы с высокими показателями по хаотичности, слитности и разобщённости способствуют проявлению «возбудимости» (как признака ПТС), или «возбудимость» (которая проявляется в межличностной коммуникации, вербально, как излишнее раздражение, сверхчувствительность, повышенная настороженность, а не вербально может проявляться как агрессивное поведение и бессонница) способствует тому, что семейная система становится несбалансированной. То есть речь может идти или о специфической структуре ПТС в дисфункциональных семейных системах, или о влиянии травмы на семейную структуру. Эти данные частично перекликаются с результатами исследования наших австралийских коллег (Evans et al.) [22], где показано, что не все проявления ПТС одинаково встраиваются в межличностное взаимодействие, а «возбудимость» и «избегание». Надо отметить, что в фокусе их внимания было именно супружеское взаимодействие, тогда как мы рассматриваем взаимосвязь признаков ПТС и структурной организации семьи в целом.

3.Сравнение выраженности признаков ПТС в подгруппах с разной выраженностью сплочённости, разобщённости и слитности показывает, что наличие высокой сплочённости является компенсаторным для проявления признака ПТС «возбудимость» даже при высокой разобщенности и не является таковым в случае высокой слитности. То есть наличие выраженной слитности даже в системе с высоким уровнем сплоченности связано с проявлением признака ПТС «возбудимость». То есть, если система проявляется как слитная, границы внутри системы размыты, есть эмоциональное слияние и эмоциональная зависимость между членами семьи, то такая семейная система является уязвимой к проявлениям признака ПТС возбудимость даже при выраженной сплочённости.

4.Сравнение выраженности признаков ПТС в подгруппах с разной выраженностью гибкости, хаотичности и ригидности даёт достаточно противоречивые результаты. С одной стороны, когда мы смотрим на корреляционный анализ, мы видим обратную связь между признаком ПТС возбудимость и параметром семейной системы гибкость. То есть высокая выраженность признака возбудимости связана с низкой гибкостью семейной системы. Когда же мы смотрим на различия в подгруппах с разной выраженностью гибкости, хаотичности и ригидности и признаков ПТС, то мы видим, что при сочетании с высокой хаотичностью, низкая выраженность гибкости показывает менее выраженный признак ПТС возбудимости. Поэтому, как нам кажется, нужно учитывать дополнительные сведения о семейной системе респондентов, например их показатели выраженности по другим параметрам семейной системы, которые могут быть опосредовано связаны с признаками ПТС.

5.Выявлен ряд взаимосвязей между уровнем выраженности признаков ПТС и отношением к семейной и родительской ролей. Наиболее интересным нам кажется результаты, полученные в двух группах респондентов - состоящих в настоящее время в отношениях и не состоящих. Итак, в группе респондентов, не состоящих в отношениях, получено значительно меньшее количество взаимосвязей между признаками ПТС и отношением к семейной и родительской роли, чем в группе респондентов, состоящих в отношениях. Соответственно сам факт пребывания в отношениях оказывается опосредующим фактором между восприятием семейной и родительской ролей и уровнем выраженности признаков ПТС.

Мы видим, что для респондентов, которые не состоят в отношениях, есть связь между признаком ПТС «избегание», то есть усилие не думать и не переживать травматическое событие, и семейной ролью, ограничивающей социальную активность матери. В тоже время есть связь между признаком ПТС «избегание» и тенденцией к гиперопекаемому стилю воспитания. Одинокая мать чувствует себя обременённой материнством с одной стороны, и излишне фокусируется на ребёнке с другой. Возможно дальнейший, более детальный анализ данных, поможет лучше понять эту картину, а именно почему именно происходит такая фокусировка внимания, что ещё стоит за ней.

А вот для матерей, которые состоят в отношениях картина намного сложнее. Все признаки ПТС связаны с восприятием семейной роли, как ограничивающей социальную активность женщины, с восприятием мужа, как безучастного, возможно он воспринимается как периферийная фигура. А эмоциональный контакт с ребёнком у матери, которая состоит в отношениях и имеет выраженные признаки ПТС имеет черты гиперопекаемого и авторитарного стилей одновременно. То есть такая мать воспринимает материнство как ограничивающий фактор, возможно не может принять помощь мужа и перегружает себя заботой о ребёнке, возможно чрезмерно опасается за безопасность ребёнка, отсюда гиперопекаемые и авторитарные черты воспитания.

Признак ПТС вторжения, одним из основных симптомов которого является переживание флешбеков, то есть симптом, который человек переживает наедине с собой, связан с семейной ролью «ощущение самопожертвования», которая тоже связана с рядом внутренних переживаний. Женщина, которая переживает травматичное событие внутри себя может ощущать себя жертвующей ради семьи.

Признаки ПТС «вторжения» и «избегания» связаны с семейной ролью «зависимость от семьи», то есть такие матери воспринимают себя зависимыми. И здесь возникает вопрос, что поддерживает эту зависимость: признаки ПТС или само наличие отношений? А вот признаки ПТС возбудимости и избегания связаны с наличием семейных конфликтов, что подтверждает данные наших австралийских коллег [22].

6. Обнаружена взаимосвязь между признаком ПТС возбудимость и излишней эмоциональной дистанцией с ребёнком, то есть выраженность признаков ПТС затрудняет выстраивание функциональных эмоциональных связей с ребёнком при наличии партнёра.

Более того, на уровне тенденций, мы видим, что выраженность признаков ПТС выше в подгруппе с высокими значениями по излишней эмоциональной дистанции с ребёнком у матерей состоящих в отношениях.

На выборке, не состоящей в отношениях, затруднение поддержания функциональных эмоциональных связей не выявлено, но и обратное не выявлено тоже (связей с оптимальным эмоциональным контактом нет). Возможно это специфика нашей выборки. Возможно, нужен дальнейший анализ данных по различию типа эмоционального контакта в двух группах.

7. Не выявлено взаимосвязи между признаками ПТС и уровнем адаптированности отношений в паре. Этот аспект внутрисемейных отношений требует дальнейшего изучения

Выводы

Нами найдено, что выраженность признаков ПТС соотносится со спецификой структурной организации семьи, а именно:

1. Столкновение с травматическим стрессором способствует повышению уровня хаотичности в семейной системе и/или высокий уровень хаотичности в системе препятствует успешному переживанию травмы.

2. Семейные системы с высокими показателями по хаотичности, слитности и разобщённости способствуют проявлению «возбудимости» (как признака ПТС), или «возбудимость» способствует тому, что семейная система становится несбалансированной.

3. Если система проявляется как слитная, границы внутри системы размыты, есть эмоциональное слияние и эмоциональная зависимость между членами семьи, то такая семейная система является уязвимой к проявлениям признака ПТС возбудимость даже при выраженной сплочённости.

4. При сочетании с высокой хаотичностью, низкая выраженность гибкости показывает менее выраженный признак ПТС возбудимости. Поэтому дополнительные сведения о семейной системе респондентов могут быть опосредовано связаны с признаками ПТС и эти сведения нужно учитывать в дальнейшей работе.

5. В семьях с ПТС у мать воспринимает материнскую роль, как ограничивающую её социальную активность.

6. В семьях с ПТС мать, которая состоит в отношениях, воспринимает материнство как ограничивающий фактор, возможно не может принять помощь мужа и перегружает себя заботой о ребёнке, возможно чрезмерно опасается за безопасность ребёнка, отсюда гиперопекаемые и авторитарные черты воспитания.

7. Выраженность признаков ПТС затрудняет выстраивание функциональных эмоциональных связей с ребёнком при наличии партнёра.

8. Гипотеза о связи между особенностями супружеских отношений и уровнем выраженности признаков ПТС не подтвердилась, что требует дальнейшей проверки.

Заключение

В целом уровень проявления признаков ПТС связан с такими параметрами семейной системы как сплочённость, слитность и хаотичность. Признак ПТС возбудимость связан со всеми параметрами семейной системы, кроме ригидными. И этот признак вносит наибольший вклад в межличностное проявление ПТС. Соответственно, мы делаем предположение, что терапевтическая работа нацеленная прежде всего на уменьшение выраженности признака ПТС «возбудимость», на повышение сплочённости и уменьшение проявления слитности и хаотичности в семейной системе может стать эффективной для снижения признаков ПТС в семье, где один из член показывает наличие признаков ПТС.

Литература

1. Быховец Ю.В., Коган-Лернер Л.Б. Посттравматический стресс и структурные параметры семейной системы // Вестник Санкт-Петербургского университета. Психология. 2019. Т. 9. Вып. 2. С. 00-00. [В публикации]

2. Зеленская М.С. Адаптация методики FACES-IV на российской выборке подросткового возраста. Выпуская квалификационная работа. НИУ ВШЭ, 2016г.

3. Лидерс А.Г. Психологическое обследование семьи: учеб. пособие-практикум для студ. фак. психологии высш. учеб заведений. - 2-е изд., стер. - М.: Академия, 2008. 432 с.

4. Олифирович Н.И., Зинкевич-Куземкина Т.А., Велента Т.Ф. Психология семейных кризисов. СПб.: Речь, 2006. 360 с.

5. Полякова Ю.М., Сорокова М.Г., Гаранян Н.Г. Факторная структура и надежность Шкалы Взаимной Адаптации в паре (DAS) в российской выборке // Консультативная психология и психотерапия. 2018. Т. 26. N. 3. C. 105-126.

6. Пермогорская Е.М., Падун М.А. Посттравматический стресс и семейные отношения у сотрудников ОВД - участников контртеррористических операций на Северном Кавказе [Электронный ресурс] // Психологические исследования: электрон. науч. журн. 2011. N 3(17). URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 21.11.2017). 0421100116/0031.

7. Тарабрина Н.В. и др. Практическое руководство по психологии посттравматического стресса. Часть 1. Теория и методы. М.: Когито-Центр, 2007. 208 с.

8. Тарабрина Н.В. Психология посттравматического стресса: интегративный подход: дис. … д-ра психол. наук: 19.00.04 / Надежда Владимировна Тарабрина. Cанкт-Петербург, 2008. 362 с.

9. Хрусталева Н. Психология кризисных и экстремальных ситуаций. Психическая травматизация и ее последствия. Учебник. СПб.: Издательство СПбГУ, 2014. 372 с.

10. Alderfer M., Navsaria N., Kazak N. Family functioning and posttraumatic stress disorder in adolescent survivors of childhood cancer // Journal of Family Psychology. 2009. Vol. 29. N. 5. P. 717-725.

11. Armour C. et al. Assessing a five factor model of PTSD: Is dysphoric arousal a unique PTSD construct showing differential relationships with anxiety and depression? // Journal of Anxiety Disorders. 2012. Vol. 26. P. 368-376.

12. Choi N., Ha J. Relationship between spouse/partner support and depressive symptoms in older adults: Gender difference // Mental Health. 2013. Vol. 15. N. 3. P. 307-317.

13. Coulter S. Systemic psychotherapy as an intervention for post-traumatic stress responses: an introduction, theoretical rationale and overview of developments in an emerging field of interest // Journal of Family Therapy. 2013. Vol. 35. P. 381-406.

14. Cukor J et al. Evidence-based treatments for PTSD, new directions, and special challenges // Annals of the New York Academy of Sciences. 2010. Vol. 1208. N. 1. P. 82-89.

15. Dalgaard N. et al. The transmission of trauma in refugee families: associations between intra-family trauma communication style, children's attachment security and psychosocial adjustment // Attachment & Human development. 2016. Vol. 18. N. 1. P. 69-89.

16. Dekel S., Mandl C., Solomon Z. Shared and unigue predictors of post-traumatic growth and distress // Journal on clinical psychology. 2011. Vol. 67. N.3. P. 241-252.

17. Downes C. et al. The trauma still goes on…: The multigenerational legacy of Northern Ireland's conflict // Clinical Child Psychology and Psychiatry. 2012. Vol. 18. N. 4. P. 583-603.

18. Elhai J. et al. Evidence for a unique PTSD construct represented by PTSD's D1-D3 symptoms // Journal of Anxiety Disorders. 2011. Vol. 25. P. 340-345.

19. Elklit A., Armour С., Shevlin M. Testing alternative factor models of PTSD and the robustness of the dysphoria. // Journal of Anxiety Disorders. 2010. Vol. 24. P. 147-154.

20. Elklit A., Shevlin M. The structure of PTSD symptoms: A test of alternative models using confirmatory factor analysis // British Journal of Clinical Psychology. 2007. Vol. 46. P. 299-313.

21. Erbes C. et al. Couple adjustment and posttraumatic stress disorder symptoms in National Guard veterans of the Iraq war // Journal of Family Psychology. 2011. Vol. 25. No. 4. P. 479-487.

22. Evans L. et al. Chronic posttraumatic stress disorder and family functioning of Vietnam veterans and their partners // Journal Psychiatry. 2003. Vol. 37. N. 6. P. 765-772.

23. Ford J. et al. Posttraumatic Stress Disorder: Scientific and Professional Dimensions. London: Academic Press, 2015. P. 618.

24. Gewirtz A. et al. Posttraumatic stress symptoms among National Guard soldiers deployed to Iraq: associations with parenting behaviors and couple adjustment // Journal of Consulting and Clinical Psychology. 2010. Vol. 78. No. 5. P. 599-610.

25. Guerra C., Farkas C., Moncada L. Depression, anexiety and PTSD in sexually abused adolescents: Association with self-efficacy, coping and family support. // Child Abuse & Neglect. 2018. Vol. 76. P. 310-320.

26. Hafstad G. Parental adjustment, family functioning, and posttraumatic growth among Norwegian children and adolescents following a natural disaster // American journal of orthopsychiatry. 2010. Vol. 80. N. 2. P. 248-257.

27. Hershrowitz M. et al. Posttraumatic Stress Disorder, Parenting, and Marital Adjustment among a Civilian Population // Frontiers in Psychology. 2017. Vol. 8. P. 1655.

28. Kazak A. et al. Posttraumatic disorder (PTSR) and posttraumatic stress symptoms (PTSS) in families of adolescent childhood cancer survivors // Journal of Pediatric Psychology. 2004. Vol. 29. I. 3. P. 211-219.

29. Kilpatrick D. et al. National estimates of exposure to traumatic events and PTSD prevalence using DSM-IV and DSM-5 criterea // Journal of traumatic stress. 2013. Vol. 26. N. 5. P. 537-547.

30. Kilpatrick D. et al. Violence and risk of PTSD, major depression, substance abuse/dependence, and comorbidity: Results from the National Survey of Adolescents // Journal of Consulting and Clinical Psychology. 2003. Vol. 71. No. 4. P. 692-700.

31. Lambert J., Holzer J., Hasbun A. Association between parents' PTSD severity and children's psychological distress: a meta-analysis // Journal Trauma. Stress. Vol. 27. P. 9-17.

32. Lehrner A. et al. Trauma across generations and paths to adaptation and resilience // Psychological trauma: theory, research, practice, and policy. 2018. Vol. 10. N.1. P. 22-29.

33. Leifker F. et al. Posttraumatic stress disorder symptoms impact the emotional experience of intimacy during couple discussions // Journal of Anxiety Disorders. 2015. Vol. 29. P. 119-127.

34. Manne S. et al. Posttraumatic growth after breast cancer: patient, partner and couple perspectives // Psychosomatic Medicine. 2004. Vol. 66. P. 442-454.

35. Marshall G., Schell T., Miles J. All PTSD symptoms are highly associated with general distress: ramifications for the dysphoria symptom cluster. // Journal Abnormal Psychology. 2010. Vol. 199. P. 126-135.

36. Meis L. et al. Relationship adjustment, PTSD symptoms, and treatment utilization among coupled National Guard soldiers deployed to Iraq // Journal of Family Psychology. 2010. Vol. 24. No. 5. P. 560-567.

37. Olff M. Sex and gender differences in post-traumatic stress disorder: an update // European journal of psychotraumatology. 2017. Vol. 8. N.4.

38. Olson D. FACES IV and circumplex model: Validation Study // Journal of Marital and Family Therapy. 2011. Vol. 3. P. 64-80.

39. Perricone G. et al. Functioning of family system in pediatric oncology during treatment phase // Pediatric hermatology and Oncology. 2012. P. 1-11.

40. Riggs D. Traumatized relationships: Symptoms of posttraumatic stress disorder, fear of intimacy, and marital adjustment in dual trauma couples // Psychological Trauma: Theory, Research, Practice, and Policy. 2014. Vol. 6. N. 3. P. 201-206.

41. Roberts A. et al. Posttraumatic stress disorder across two generations: concordance and mechanisms in a population-bases sample // Biological psychiatry. 2012. Vol. 72. N. 6. P. 505-511.

42. Ruiz S., Gabriel E. Presentation of a Psychological Test: FACES IV (Family adaptability and cohesion evaluation scale) [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.scribd.com/document/324012264/FACES-IV, свободный.

43. Saltzman W. et al. Enhancing family resilience through family narrative co-construction // Clinical child and family psychology review. 2013. Vol. 16. N. 3. P. 294-310.

44. Seligman М., Walker E., Rosenhan D. Abnormal Psychology. New-York: W. W. Norton & Company, 2001. P. 144.

45. Sieminska M., Greszta E. The family of a child with cancer - changes within the family system // Polish psychologicsl bulletin. 2008. Vol. 39. N. 4. P. 192-201.

46. Taft C. et al. Posttraumatic stress disorder and intimate relationship problems: a meta-analysis // Journal of consultation clinical psychology. 2011. Vol. 79. N. 1. P. 23-53.

47. Walsh, F. Traumatic loss and major disasters: Strengthening family and community resilience // Family Process. 2007. Vol. 46. N. 2. P. 207-227.

48. Yushko D. Post-Traumatic Stress Disorder: symptoms, causes, treatment, and coping [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://www.anxiety.org/post-traumatic-stress-disorder-ptsd, свободный.

Приложение № 1

Таблица 11. Шкала оценки влияния травматического события (Impact of Event Scale -- IES-R)

	Никогда	Редко	Иногда	Часто
1. Любое напоминание об этом событии заставляло меня заново переживать всё случившееся
2. Я не мог спокойно спать по ночам
3. Некоторые вещи заставляли меня всё время думать о том, что со мной случилось
4. Я чувствовал постоянное раздражение и гнев
5. Я не позволял себе расстраиваться, когда думал об этом событии или что то напоминало мне о нём
6. Я думал о случившемся против своей воли
7. Мне казалось, что всего случившегося ка...

Подобные документы

• Особенности гипнотерапии посттравматического стрессового расстройства

  Симптоматический подход к гипнотерапии посттравматического стрессового расстройства. Адекватные методы гипнотерапии для работы со специфическими группами симптомов в структуре посттравматического стрессового расстройства. Методы экспозиционной терапии.
  
  статья [32,7 K], добавлен 31.08.2017
  

• Психологические особенности личности инвалидов

  Понятие и сущность посттравматического стрессового расстройства. Исследование психологических особенностей личности инвалидов, влияющих на их адаптационные способности. Особенность посттравматического стрессового расстройства в результате инвалидности.
  
  дипломная работа [69,8 K], добавлен 07.06.2011
  

• Теоретические модели посттравматического стрессового расстройства

  Объяснение этиологии и причин возникновения посттравматического стрессового расстройства согласно психодинамической, когнитивной, психосоциальной и психобиологической теориям. Описание механизма развития флэшбэк-феномена в концепции ассоциативных сетей.
  
  реферат [29,6 K], добавлен 06.06.2011
  

• Симптомы посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) у медицинского персонала скорой помощи

  Различные подходы к проблеме травматического стресса. Роль личностных особенностей в его развитии. Специфика работы сотрудников скорой помощи. Исследование распространенности симптомов посттравматического стрессового расстройства у медицинского персонала.
  
  дипломная работа [247,5 K], добавлен 29.05.2013
  

• Стресс и заболевания, связанные со стрессом

  Проблема психологического стресса. Ресурсный подход и регуляция стресса. Определение стресса, стрессовой реакции и дистресса. Нарушение памяти и концентрации внимания. Механизмы возникновения посттравматического стресса. Основные стадии стресса.
  
  курсовая работа [66,5 K], добавлен 20.05.2012
  

• Возможности психотерапии депрессивного компонента в общей картине посттравматического стрессового расстройства

  Проблемы терапии людей с травматическим опытом. Сущность депрессии, ее виды. Роль депрессии в диагностке и лечении посттравматического стрессового расстройства. Диагностические критерии и виды его психотерапии. Исследование людей с травматическим опытом.
  
  дипломная работа [77,8 K], добавлен 25.08.2011
  

• Посттравматический стресс

  Определение причин посттравматического стресса как психологического состояния человека, возникающего при психотравмирующих ситуациях. Клинические проявления и психологическая помощь при стрессе. Общие стратегии совладения с травмирующими обстоятельствами.
  
  презентация [51,4 K], добавлен 05.01.2014
  

• Афганский синдром: советско-афганская война 1979-1989 гг. и судьбы воинов-интернационалистов

  Специфика военной операции в Афганистане 1979-1989 гг. и дальнейшие судьбы воинов-интернационалистов в мирное время. Причины явления посттравматического стрессового расстройства у молодых воинов. Военно-политические ошибки и уроки афганской войны.
  
  реферат [28,8 K], добавлен 25.11.2012
  

• Реабилитация военнослужащих с посттравматическим стрессовым синдромом

  Сущность посттравматического стрессового расстройства (синдрома) (ПТСР). Дезадаптивные проявления у военнослужащих с ПТСР как социально-психологическая проблема. Психологические основы построения системы реадаптации и реабилитации в Вооруженных силах.
  
  дипломная работа [70,1 K], добавлен 23.09.2008
  

• Эклектический подход в психотерапии посттравматического стрессового расстройства при радиационных инциндентах

  Посттравматическое стрессовое расстройство у участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС в отдаленном периоде: клиника, патоморфоз, медико-социальная экспертиза. Особенности проявлений ПТСР при радиационных инцидентах, психопрофилактическая работа.
  
  курсовая работа [7,7 M], добавлен 12.01.2015
  

• Психокоррекция стрессовых состояний жертв природных и социальных катастроф

  Психологическая помощь пострадавшим на разных стадиях развития посттравматического стрессового расстройства. Характеристика стрессовых расстройств. Основные методы и принципы психокоррекционной работы. особенности групповой психокоррекционной работы.
  
  реферат [29,3 K], добавлен 29.06.2013
  

• Стрессовый синдром у военнослужащих

  Особенности посттравматического стрессового расстройства у участников локальных военных конфликтов, гражданских лиц. Методы психодиагностики постравматического синдрома. Изучение состояния здоровья военнослужащих после перенесенной психологической травмы.
  
  курсовая работа [64,7 K], добавлен 21.10.2014
  

• Посттравматические стрессовые расстройства

  Посттравматические стрессовые расстройства: понятия, особенности протекания. Методы и технологии психокоррекции посттравматического синдрома, места оказания помощи. Разработка программы коррекции стрессовых состояний лиц с посттравматическим синдромом.
  
  дипломная работа [754,1 K], добавлен 28.04.2015
  

• Человек под влиянием войны и экстремальных ситуаций

  Война как социальная катастрофа. Проблема сохранения здоровья лиц, подвергавшихся воздействию факторов войны и экстремальных ситуаций. Изучение посттравматического синдрома. "Двигательная буря" или "мнимая смерть" военного стресса, "буденовский синдром".
  
  реферат [20,2 K], добавлен 21.02.2011
  

• Стрессоустойчивость личности и уровень развития творческого потенциала

  Понятие стресса, его виды. Творческий потенциал личности, его составляющие и способы развития. Причины стресса в подростковом возрасте. Исследование и сравнение наличия стрессового состояния подростка с уровнем развития его творческого потенциала.
  
  курсовая работа [170,9 K], добавлен 13.11.2016
  

• Преодоление последствий посттравматического стрессового расстройства у участников боевых действий, получивших ранения и увечья, с помощью метода психологического дебрифинга

  Психологические особенности личности военнослужащих, получивших ранения и их учет в социально – психологической реабилитации. Основные методы психологической диагностики военнослужащих, получивших ранения.
  
  дипломная работа [245,3 K], добавлен 15.06.2007
  

• Психологические последствия террора

  Терроризм и психопатологические последствия его переживаний. Критерии посттравматического стрессового расстройства. Типы травматических событий. Динамика психопатологических последствий террористической опасности. Психодиагностические последствия ПТСР.
  
  реферат [25,1 K], добавлен 18.07.2011
  

• Посттравматическое состояние у жертв сексуального насилия

  Травмирующее события и его последствия для человека. Понятие и признаки посттравматического стрессового расстройства. Переживание сексуального насилия детьми. Поиск методов и форм психологической помощи при посттравматических стрессовых расстройствах.
  
  курсовая работа [84,6 K], добавлен 10.02.2014
  

• Танатотерапия как средство психологической поддержки при посттравматическом стрессовом расстройстве

  Понятие и проявление посттравматического стрессового расстройства у военнослужащих, прошедших "горячие точки". Теоретический анализ телесноориентированных психотехник. Эффективность танатотерапии в снижении уровня тревожности у военнослужащих с ПТСР.
  
  дипломная работа [95,6 K], добавлен 25.08.2011
  

• Психологическая помощь при утрате и горе

  Состояние посттравматического стрессового расстройства, связанного со смертью близкого человека. Симптомы нормального и патологического горя, формы осложненного синдрома потери. Психологическая адаптация субъекта, перенесшего утрату, к "новой" жизни.
  
  презентация [812,9 K], добавлен 23.12.2016
  

• главная
• рубрики
• по алфавиту
• вернуться в начало страницы
• вернуться к началу текста
• вернуться к подобным работам