Символизм поэзии в психоанализе. Принятие и выражение травматического опыта через поэтическую форму

Основная проблема именно в субъективизме, том личном восприятии литературного произведения, которое может оказать давление, дать дополнительные темы для переноса и контрпереноса консультанту, некорректной интерпретации, что усложнит процесс работы с клиентом.

Ирвин Ялом в своем рассказе «Семь уроков повышенной сложности по терапии горя» описывает ситуацию, когда его пациентка, которая много лет находилась в работе принесла ему статью Иосифа Бродского, напечатанную в журнале Ньюйоркер. Статья была посвящена разбору стихотворений Роберта Фроста. Как указывает сам автор, между ним и пациенткой после трех лет терапии возникло отчуждение и данная статья была ему дана, как подсказка со стороны клиентки, чтобы показать те чувства, которые волновали ее на сессии, но которые не воспринимал терапевт.

У пациентки умер муж и работа горя проходила очень сложно. Ирвин Ялом пишет о том, как он был рад этой подсказке, потому что понимал, что они не могут продвинуться в своей работе, но не понимал почему.

Он пишет, что он был буквально «очарован» статьей, где давался подробный разбор стихотворения «Домашние похороны» и как он стал соотносить те чувства, которые раскрывались в стихотворении и комментировались Бродским, с теми чувствами, что были на сессии в процессе терапии.

На следующей сессии, когда пациента пришла и спросила терапевта, стало ли понятнее терапевту ее душевное состояние, смог ли он расшифровать, что она хотела сказать ему этой статьей. В ответ Ялом поделился с ней своими выводами и чувствами, которые он испытал прочитав статью, которые он считал инсайтом, но вместо одобрения он увидел «выражение растущего неверия» на лице пациентки.

Она была так разочарована его реакцией, его невосприимчивостью к материалу, что буквально «прошипела» свою интерпретацию: в стихотворении описывается фермер с женой, которые потеряли сына, так вот фермер - это терапевт, а жена - это пациентка. И действия фермера грубы и бестактны. Весь конфликт в стихотворении расписывается как по разному они относятся к смерти, в стихотворении это смерть сына фермера и его жены, в терапии это смерть мужа клиентки и ее отношение к этой потере.

Терапевт в фантазии пациентки аналогичен бесчувственному фермеру, который относится к горю пациентки сугубо практично и Ялом принимает свободные ассоциации пациентки и открыто спрашивает ее: «И это я (тот фермер), кто бранит вас за ваше горе?...Я - тот, кто копает могилу так размашисто, что гравий летит во все стороны?»

И в конце он признается, что видимо он именно тот, кто не щадит чувства пациентки, пытается влить свое лекарство от горя, не понимая и не чувствуя, что ощущает она, ставя себя над ее горем. Прочтение данной статьи и данного стихотворения позволило Ялому увидеть реальные отношения, которые складывались «здесь и сейчас» с пациенткой во время сеанса, увидеть что произошло «серьезное столкновение мироощущений», признать его, принять и вновь обрести доверие со стороны пациента и продолжить терапию.

Сам Ялом пишет, что такой романтизм, такая манера общения данной пациентки была усвоена ею от матери, которая была художником и часто в обыденной жизни выражала свое отношение не напрямую, а намеками. Он ее не учел в работе, не учел, что одни слова в силу жизненного опыта и мировосприятия люди воспринимают по-разному (Ялом, 2018а).

В других своих работах Ялом рассказывает историю, как одной клиентке, которая должна была переехать в дом престарелых и тяжело переживала, что ей приходится расставаться со всеми теми вещами, что ей дороги, он на сессии прочитал отрывок из «Анны Карениной». В этом отрывке описаны чувства мужа Анны, Алексея Александровича, который осознает реальность ухода своей жены и ощущает искусственность той жизни, которой он жил.

Клиентке данный отрывок помог, потому что в этом тексте были названы те чувства, которым она не находила описания.

Еще в одном рассказе Ялом приводит эпизод, в котором он описывает, как его клиентка испытывала сильнейший страх смерти, и чтобы его выразить она принесла на сессию стихотворение, которое с ее точки зрения наиболее полно характеризовало данный страх. Девушка рассказала консультанту, что самые мучительные строки для нее последние, где указывается, что «Смерть это всё. Смерть это ничто». Но консультант находит в этом стихотворении другую мысль, жизнеутверждающую, которая гласит, что возможно обретение смысла жизни, если ты можешь оставить свой след, и жить всей полнотой сегодняшним днем (Ялом, 2018 б).

Данные кейсы показывают, что только консультант решает, считает ли он нужным дать клиенту возможность внести в работу дополнительный материал, готов ли он его рассматривать и интерпретировать.

Давая возможность внести клиенту в работу чужое стихотворение - мы соглашаемся на создание некого игрового пространства. Мы предлагаем ему через чужое искусство взглянуть на мир собственных проблем. Мы надеемся тем самым создать комфортную переходную зону, которая будет связывать внешний и внутренний мир человека. То пространство, в котором будет проходить работа с неопределенностью, где клиент окажется перед лицом своих чувств и переживаний.

Может ли чужое творчество быть присвоенным, стать настолько близким и проработанным, что в процессе сессии - из этого материала, как из семечка вырастет новое «дерево» и именно на его листах будут видны те символы, которые были вытеснены в бессознательное. М. Мамардашвили говорил о том катарсисе, который испытывает человек в ходе просмотра спектакля, где уже знакомое художественное произведение каждый раз предстает в новом образе, давая новые смыслы. Что невозможно зафиксировать силу художественного произведения, потому, что попадая в новое прочтение - оно уже меняет форму, происходит изменение и даже слова в таком случае уходят на второй план - «произошел катарсис, но слова ушли, поскольку сработала организованная сильная форма» (Розин, 2018).

Можно изучить техники, прослушать сотни часов лекций и мастер-классов, но когда консультант впервые остается один на один с клиентом, то его сила в умении анализировать свои чувства по отношению к клиенту. А данный навык необходимо тренировать постоянно. Так и у поэта. Умение вычленить и пропустить через себя те чувства, которые его окружают. И, если психоаналитический коуч работает с личностью и с тем, что можно внести в пространство сессии из бессознательного, то поэт выхватывает образы из бессознательного и пропускает их через свой опыт, формулирует темы на бумаге так, чтобы они были понятны и близки другим людям.

В процессе индивидуальной психоаналитической работы клиент должен выразить свои неоформленные запросы. Задача это сложная. Особенно когда клиент находится в состоянии фрустрации, тревоги, он дезориентирован. В таком случае консультант может предложить ему внести в сессию художественный объект, который соотносится с его чувствами, переживаниями. Который близок по эмоциональному накалу. Это шанс для более быстрого установления контакта, которое может стать основой для создания между консультантом и клиентом поля «переходного феномена». В этом «поле» будут пересекаться несколько миров - их субъективные внутренние миры (консультанта и клиента), та реальность в которой они находятся. В этом «поле» будет проходить процесс работы, процесс творчества и созидания новых смыслов.

Тот процесс, в котором можно будет даже воскресить

«Смутный след, оставленный в душе

Нашими младенческими снами» (Левитанский, 1995)

Сделаю предположение, что в групповой работе также можно рассмотреть введение художественного поэтического произведения, например в работе с компаниями. В основу могут лечь принципы построения «Матрицы Сновидений» Гордона Лоуренса, где можно провести замену сновидения поэзией. В группой работе возможно будет получена другая динамика, отличная от индивидуальной работы.

Предположу, что группа, работающая в рамках социальной поэтической матрицы, будет восприниматься как единое целое, где ведущий будет таким же членом группы. Точно также, как сновидение, стихотворение имеет индивидуальную и социальную природу (поскольку поэт социален), а значит теоретически может быть проанализировано на личном, групповом и социальном уровнях (по Фуксу).

Фактически работа в социальной поэтической матрице не должна принципиально отличаться от работы с социальной матрицей сновидений.

В такой работе роль ведущего заключается в модерировании пространства, предоставлении возможности для свободного обмена мнениями, свободными ассоциациями, а также в наблюдении за соблюдением границ, в создании безопасного пространства. Фактически ведущий является членом группы с расширенными полномочиями и возможностями администрирования.

Цель работы в подобной группе можно определить, как предоставление возможности группе работать с бессознательным через безопасный переходный объект, которым в данном случае является стихотворение, что важно при работе с устоявшимся бизнес-коллективом, не готовым выносить внутрь группы собственные переживания, сновидения и фантазии. В таком случае, стихотворение привнесенное извне, которое вызывает фрустрацию у одного или нескольких членов группы/коллектива должны дать ту энергию, которая в дальнейшем может позволить создать рабочую группу.

В главе практического исследования мы сможем проверить насколько изучение теоретической базы приблизили нас к пониманию той динамики, которая возникает в ходе практической работы.



2.Психоаналитический анализ работы с клиентами с введением в структуру сессии художественного поэтического материала

В рамках исследования была проведена серия индивидуальных сессий с клиентами, с введением в нее художественного поэтического произведения.

Выбор произведения, его тема, объем выбирались клиентом самостоятельно. Единственное условие введения в сессию поэтического художественного материала заключалось в его интересе для клиента, оно должно быть эмоционально окрашено, у клиента должно возникать желание перечитывать его или цитировать. Особых требований по форме стихотворений не было: была возможность использования даже слов песни, но в их стихотворном варианте.

Исследовательская работа была проведена в период объявленных в РФ дней самоизоляции в связи с пандемией короновируса, поэтому имела ряд особенностей:

Работа проводилась с клиентами по скайпу. Сеттинг: ежедневные сессии по 50 минут. Каждый клиент мог пройти короткую работу из пяти сессий.

В исследовании приняли участие 5 клиентов.

Перед сессиями было проведено короткое интервью по скайпу на 10 минут, где каждый клиент получил информацию о целях и задачах исследования, сеттинге. Кроме этого, в рамках предварительной беседы, была возможность получить первые данные о портрете клиента, которые дали возможность дополнительного анализа проведенной работы.

В рамках предварительной беседы были заранее были уточнены следующие данные: возраст, семейное положение, был ли опыт работы с психологами.

В рамках проведения исследовательской работы были поставлены следующие задачи:

- Изучить возможности и ограничения при использовании поэтической формы в сессии с клиентом.

- Провести анализ возможности применения метода свободных ассоциаций при введении стихотворения в поле сессии.

- Будет ли влиять на процесс переноса - контпереноса введение в сессию материала знакомого консультанту, возможно ли сохранять в данном случае нейтральность оценки.

- Как меняется динамика сессии при внедрении поэтического материала.

- Как введение художественного материала в сессию влияет на установление доверия между психоаналитиком и клиентом при начале работы.

- Какой поэтический материал клиент чаще вносит в поле работы с психоаналитиком: который отвечает его «личным грезам» и дает возможность «наслаждаться собственными фантазиями» (по Фрейду) или тот, за которым скрывается травматический опыт.

Исследовательская часть работы состоит из пяти подразделов.

Первый посвящен подробному разбору пяти сессий с клиентом П., с подробным описанием и анализом каждой сессии.

В четырех параграфах исследовательских материалов представлены еще четыре кейса работы с клиентами, но в кратком изложении материала сессии с общем анализом хода работы.

Такой подход позволит с разных сторон взглянуть на исследование, наиболее полно оценить его результаты, сравнить динамику сессий, дать ответы на поставленные вопросы.



2.1 Описание кейсов

2.1.1 Описание пяти сессий с клиентом П. Анализ результатов работы

Описание клиента, составлено на основе предварительного анкетирования:

Мужчина, 48 лет, юрист, разведен, есть дочь-подросток, которая проживает с матерью. П. подвержен паническим атакам, о чем сообщил в интервью, обращался за психологической помощью, но длительной работы не было.

Во время самоизоляции находится дома, так как работает как индивидуальный предприниматель, самостоятельно планируя свою занятость и деятельность. Согласился на эту работу, потому что интересно, как можно связать поэзию (которую очень любит) с психологией. Обратиться к психологу друзья порекомендовали.

Внешнее описание клиента:

На вид ему больше 50 лет, излишний вес, небрежно одет, чувствуется внутренняя усталость и какая-то общая обреченность. Возможно, на внешние факторы влияет процесс самоизоляции и необходимости находиться дома.

Первая сессия клиента П.

Клиент проспал. Подключился после 10 мину начала работы, в «разобранном виде», взъерошенный. Сонный. Удивленно сказал: «Я как-то забыл, что наша работа начинается сегодня, поэтому перепутал время. В календаре оповещение сработало». Извинился и предложил начать работу на следующий день. Первая сессия была завершена.

Анализ сессии:

Я почувствовала растерянность П, страх и неловкость. Как будто он вытеснил, забыл время нашей первой сессии, постарался ее избежать. Первая фантазия, что он заранее обесценивает нашу работу.

Вторая сессия клиента П.

Сессия началась вовремя. П. прочитал стихотворение Гумилева «Сомнение»:

«Вот я один в вечерний тихий час,

Я буду думать лишь о вас, о вас».

В стихотворении идет повествование от первого лица. Мужчина грезит о девушке, не может читать, откладывает книгу, любуется пейзажем из окна, вспоминает, как он услышал заветное «да» от своей возлюбленной, но в конце сомневается - было ли это в реальности, или все ему только привиделось, а тот поцелуй, что он помнит «лишь бред весны и сны».

Я попросила прокомментировать, почему выбор пал на это стихотворение, чем оно ему близко.

«Я люблю Гумилева со студенческих лет. Может быть даже со школьных. Я в 89 году в своем городе поступил на литфак, и всегда после института заходил в книжный магазин. Помню, как купил первую книжку Гумилева, он, мне кажется тогда был под запретом».

Далее П начал говорить, что поэзия Гумилева, Бальмонта, Саши Черного позволяла ему быть в глазах девушек неотразимым.

(Со стороны клиента чувствовался определенный напор, как будто он хотел захватить мое внимание, доказать свою мужественность, покорить рассказом о своем «героическом прошлом»).

«Девушки мне аплодировали, когда его (Гумилева) читал», делился П. При этом в следующей фразе он отбрасывает весь романтизм и уже достаточно жестко, цинично, в пренебрежительном тоне говорит о девушке из стихотворения: «Мне кажется эта девица не чувствует его, просто тупо принимает его действия. Он прижал ее к сосне, а она не чувствует его, ведомая, просто подчиняется. Тупо принимает его внимание. Я думаю, что это всё (отношения - по контексту), и она ему быстро наскучила».

Я уточнила - были ли у него подобные отношения в жизни.

В ответ П сказал, что да, подобные отношения были с девушками: «Ну были такие, не то, чтобы я испытывал чувства. Привел, полюбил и все.

Я выделялся в молодости из всей толпы в своем городе, будучи в школе печатался в уже в городских газетах… Не сантехник и не учитель русского языка и литературы. На вечеринках, бывало, за руку берешь и ведешь».

Уточняю, был ли близок по настрою герой из стихотворения или ему ближе образ самого поэта?

Отвечает, что он не хотел подражать герою стихотворения или самому поэту, просто сам образ Гумилева нравится, и его поэзия:

«Он героическая личность. Был расстрелян за Кронштадский мятеж, хотя сам в нем не принимал участие. Но своих друзей «не сдал».

Я уточнила, а свойственны ли ему такие «героические порывы»?

П ответил, что раньше были свойственны. К чему-то стремился. «Хотелось карьерного роста, а сейчас уже нет». Ему даже не интересно оценивать свой труд, когда он договаривается с потенциальными клиентами о юридической поддержке. Предлагает, чтобы ему клиенты называли цену за его услуги, если она его устраивает, то он берется за работу, если цена ему кажется слишком низкой, то отказывается.

«Для меня сейчас важнее интерес к работе, чем деньги. Даже при выборе: интересно, но за 100 рублей или обыденно, но за 300, выберу за 100».

Эта информация позволила мне высказать предположение, что тем самым он забирает право выбора себе, как будто избегает конкуренции, не хочет быть отверженным, поэтому оставляет за собой право выбора работать или нет.

Клиент сказал, что он никогда не смотрел под таким углом на данную ситуацию, но в ней есть доля правды.

Далее я поинтересовалась, как давно он перестал думать о построении карьеры.

Клиент вздохнул и начал рассказывать о последнем месте работы. (В этот момент ход и настрой сессии очень изменились, если первая половина была наполнена энергией, то вторая, заключительная часть была вялой, кастрированной).

Он занимал высокую должность в серьезной государственной компании, руководил большим департаментом, его карьера состоялось, в должности и на этом месте работы он находился десять лет, но потом произошла реформация и он не смог встроится в новую команду, потерял свои экспертные позиции, фактически его вынудили написать заявление об уходе.

Особенно травмирующим оказалось, что от него отвернулись те люди, которых он взял в свой департамент, которые искали его внимания, не только, как начальника, но и как мужчины.

С горечью клиент рассказывал:

«А потом мне высказали: «Ты теперь не начальник!», сказала барышня, которой я помог. Пожалел ее когда-то, взял к себе, когда ее хотели уволить».

На этом вторая сессия закончилась. Когда я уточнила, что важного для Клиента было в сессии, то он сказал, что для него значимым был момент, когда мы говорили о том, почему он не может назначит цену за свои услуги.

Анализ сессии:

Выбор и прочтение стихотворения подтолкнули меня к фантазии, что у П. есть много вытесненных сексуальных желаний, которые он не может реализовать, которые для него табуированы. Излишняя агрессия и то пренебрежение, которое он высказал к героине стихотворения намекают на его сложные отношения с женщинами.

Его излишняя героизация прошлых сексуальных побед дают повод задуматься - реальны ли они были, или это тоже просто некие фантазмы, грезы, которые он представляет и реализует через чтение поэтических произведений. Цитирует те стихи, которые ему близки по духу, но при этом в самом же стихотворении последняя фраза звучит, что это «лишь бред весны и сны», то есть реальность близких отношений между героем и героиней остается под вопросом.

Все это дает мне возможность предположить, что один из внутренних запросов клиента - его отношения с женщинами, его нереализованность в личном плане. Будет важно понаблюдать, как будет разворачиваться картина сексуальных желаний в остальных сессиях, будут ли они присутствовать в следующем стихотворном материале.

Тема нереализованности в сексе, «кастрированности» близка с темой внутренней самооценки, где П говорил том, что не может назначить стоимость своей работы. Получается «переветыш» - не знаю себе цену или не хочу знать себе цену, не готов признать свое Я, свои достижения. Избегаю конкуренции, создаю иллюзию, что «выбираю я», даже в том случае, когда выбор есть у клиента и партнера.

Третья сессия клиента П.

В начале сессии П. прочитал стихотворение Северянина «Ананасы в шампанском». Стихотворение наполнено ритмом, движением, воздухом:

«Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!

Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!

Ветропросвист экспрессов! Крылолёт буеров!»

П. начинает описывать свое отношение к этому стихотворению:

«В этом … (стихотворении) для меня есть легкость, возбуждение. Все находится в передвижении, если нереальном, то мысленном. Мечты о путешествиях. Но легкость в начале (стихотворения) не соответствует внутреннему состоянию автора. Он выступает, как наблюдатель за окружающим миром, к которому он не присоединен. Он только планирует.

Какие-то дела не завершены, но он пытается сбежать до Нагасаки. Может быть, конечно, это все вымышлено, не наблюдения, а картинки, которые в голове.»

Я уточняю, данное стихотворение для него больше про мечты или реальность? Какая версия ему ближе?

Он отвечает, что ананасы в шампанском он не любит, а вот тяга к экзотике была всегда. После этого П. рассказывает о своем увлечении Китаем в школе в старших классах, как он изучал учения Лао Дзы и Даосизм, «это мне ближе, чем Конфуцианство». Он увлекался не только древним Китаем, но и Маосизмом, культурной революцией, которая произошла в Китае. Его очень интересовал вопрос, как произошел экономический рост.

Далее он переходит к рассказу о своем становлении в подростковом возрасте: он занимался в юнкоровском кружке, политклубе, был нацелен на поступление в институт им. Патриса Лумумбы на международную журналистику, для этого надо было ехать на поступление в Москву. Но реализовать планы не удалось.

В год поступления мама попала в больницу «по скорой» и попросила его остаться в городе, и он поступил на литфак местного педагогического института:

«Такая интересная компания у на курсе подобралась. Набор неудачников. Все хотели поступать в московские вузы, а по каким-то причинам не прошли. Кто-то через год уехал и поступил, но в основном все доучились. Я в журналистике был до 28 лет, пока не переехал в Москву».

(Словосочетание «набор неудачников» для меня прозвучало очень, вновь появилось ощущение кастрированности клиента. Была энергия на свершения, но все обрезали. И клиент будто привык и примирился с данным определением, с данным положением вещей).

Далее П. рассказал, что его брат в этот момент уже давно жил и работал в Москве, развивался в военном деле и юриспруденции, поэтому он тоже решил второе образование получать юридическое. Кроме этого, П. работал в газетах в разделе криминальной хроники, «был за справедливость», поэтому выбор юридической карьеры был для него внутренне обоснован.

2 мая 2000 года П приехал в Москву. «Взял с собой одеяло, утюг, томик Гумилева, Шекспира и персидской поэзии с Омаром Хаямом».

(Такое четкое описание дат, а они будут в рамках работы всего-лишь один раз, именно в этой сессии, когда П обозначает свой приезд в Москву. Звучат три даты: переезд, дата когда снял квартиру и дату, когда вышел на работу. В моей фантазии, как будто это был переход в другую жизнь, другую реальность, это его другая дата рождения).

Рассказывая о переезде в «славный город Москву» П рассказал, что с женой брата у него не сложились отношения. Он остановился сначала у него, но жене брата это очень не понравилось, и она выдвинула требование брату:

«Я сидел в коридорчике, слушал разговор: «Забираешь его с собой на работу», говорила она, «а потом пусть пи..дует куда хочет».

Ну я взял вещи и пошел с братом. А в тот же день снял комнату у бабки через риэлтора из своего города. Денег, конечно, занял. Так в 19 мая, в день пионерии я стал москвичом, а 23 числа нашел себе работу в юридической конторе на Ленинском».

Жизнь была сложная, оплачивал себе учебу, денег не хватало: «Бывало сидишь и копейки считаешь, чтобы до работы доехать». Но потом выиграл свое первое дело, которые все считали проигрышным, и ситуация изменилась. На работе повысили, стали оплачивать жилье, появилось много интересной работы, перспектива карьерного роста.

Время сессии закончилось. В конце П сказал, что самым ценным в сессии для него было, что «Молодость вспомнил».

Анализ сессии: Мне казалось, что клиент всю сессию пытался сбежать. Как тот герой стихотворения: в Москву, от сессии, от проблем. Но при этом я почувствовала внутренние ресурсы П, общая динамика сессии была очень высокой.

Когда он рассказывал о том, как он приехал в Москву, нашел жилье и работу, чувствовалась энергия, не было той кастрации, которая была в предыдущей сессии. Проявился мужской характер, энергия, изменился голос.

У меня даже возникло предположение, что П уводит меня в воспоминания молодости, которые приятны ему, не вызывают болезненных ассоциаций. Что он «проговорился» в конце предыдущей сессии, показал свою несостоятельность, и хочет уйти от острых, болезненных тем или просто безопасно «проговорить» время сессии.

Четвертая сессия клиента П

Сессия началась минута в минуту. П. прочитал стихотворение Гумилева «Я и вы». После прочтения стихотворения клиент сам начинает говорить о мечтах автора стихотворения. О тех рыцарских образах, которые звучат в стихотворении: о бурной жизни, не ограниченной условностями, ничем и ни с чем не связанной. Что образ рыцаря для него - это «не коленопреклоненный, читающий стихи даме», а некий рыцарь - Палладин, Робин Гуд, такой разбойник, который вернулся из Крестового похода.

(В моей внутренней фантазии - вновь появилась тема избегания, которой была посвящена вся третья сессия, тема бегства от реального мира, желание скрыть свою суть за рыцарскими доспехами. Тема, которая лежит «по ту сторону принципа удовольствия»).

Я сказала клиенту об этом.

Он согласился с интерпретацией и ответил на нее:

«Я сам был всегда стеснительным. И если одни от наглости морды бьют, то я от застенчивости впадаю в бесстыдство. Люблю «потравить» при дамах пошлые анекдоты. У меня так защиты срабатывают что ли».

В работе он готов отстаивать интересы других - это его профессия, хотя с годами он все больше разочаровывается в людях. Иногда думает о том, что зря отменили в стране смертную казнь. Что многие люди используют свое положение для получения личной выгоды.

(Чем больше речь шла с позиции: «справедливо - несправедливо», «богатый - бедный», тем больше чувствовался контекст «робингудства», который был обозначен в стихотворении, неудовлетворенности ситуацией, появлялась та агрессия, которая была раньше скрыта).

В финале сессии мы вернулись к теме ухода с работы. П начал сожалеть, что он «засиделся» на последнем месте, не использовал те возможности, которые у него были для дальнейшего развития в профессии, получения новых знаний и смены профессионального фокуса.

Я интерпретировала П, что он скрывает свои ресурсы даже от себя, такое ощущение, что они под запретом, закрыты. Как та, агрессия, которую нельзя выражать в цивилизованном обществе, когда наказание для преступника должно быть неминуемым, но в рамках морали, даже если преступление выходит за все рамки.

П. согласился и вспомнил случай, когда ему об этом уже говорили: у него заболела спина, возникли проблемы с позвоночником и он обратился к мануальному терапевту и тот тоже поделился с ним ощущением, что П. «запирает» в себе силу, не дает ей выхода и она разрушает его самого. На этом рассказе время сессии подошло к концу. Мы даже чуть вышли за пределы времени и не успели обсудить результаты работы.

Анализ сессии:

Анализируя сессию, вижу, что П «убегает в поэзию», в фантазирование. Есть запреты, которые не дают циркулировать его энергии, добиваться результатом. Все это связано с добровольной самокастрацией. Возможно, это проявление сиблинговой конкуренции с братом. Нужно более внимательно прислушиваться к контексту, попробовать уточнить в следующей сессии.

Когда в сессии почувствовалась сильная агрессия и возникла тема смертной казни, то у меня появился вопрос, который я не смогла задать в ходе беседы, но который остается у меня «на карандаше» - для кого П. желает смертной казни.

Какое чувство собственной или чужой вины в нем вытеснено, находится под запретом. С кем он борется в роли Робин Гуда.

У нас остается последняя сессия, а роль женщины в жизни П, роль матери так и не проявилась. Есть гипотеза, что если П настолько хорошо запомнил дату своего отъезда из дома, как новое рождение, возможно отношения с матерью сложные, депрессивные, есть фантазия о «мертвой матери». Тогда возникает предположение, что отношения с женщинами, невозможность конкурировать, стремиться к удовлетворению своих желаний, вытеснению желаний, связано именно с материнской фигурой, «мертвой матерью», либидиозным бессилием.

Сможем ли мы подойти к этой теме на последней сессии или она так и останется закрыта в короткой работе?

Пятая сессия клиента П.

Лейтмотивом сессии стало стихотворения Гёссе «Одинокий волк». Уже само прочтение стихотворения совершенно было не похоже на ту манеру чтения, которая была на прежних сессиях. В голосе П соединились внутренняя сила, присущая волку, и сильнейшая тоска.

Как будто исчезли все мечты и надежды, осталось лишь воспоминание о молодости, а в будущем нет ничего, кроме одиночества, старости и смерти:

«Шерсть у меня поседела на старости лет,

Глаза притупились, добычи не вижу в тумане.

Милой супруги моей на свете давно уже нет,

А я все бегу и мечтаю о лани».

Я уточнила у Клиента, о чем для него это стихотворение, а он ответил, что «считается, что с возрастом мужчины начинают искать себе пару, а женщинам приходят мысли, что проще быть одной».

Я уточнила у клиента - есть ли у него пара или он находится в поиске?

«Я пришел к мысли, что лучше быть одному. В том смысле, что трудно жить вместе. Поступают предложения от разных женщин жить вместе, даже говорят - женись на мне. Но мне кажется, что я не смогу жить с кем-то постоянно».

Далее в сессии удалось выяснить, что отношения с женщинами складывались сложно, часто по одному сценарию. Когда он с кем-то знакомился, то находился у девушки «в запасной роли», знал, что она с кем-то встречается, но потом что-то происходило в отношениях и Клиент, в моей фантазии, как некий Рыцарь, брал на себя обязательства восстановить справедливость, утешить даму. Через какое-то время дамы находили себе нового Рыцаря, в более дорогих доспехах, обладающих какими-то дополнительными возможностями, и он оставался один.

Вторая фантазия, которая возникла у меня в тот момент - невозможность оценивать себя, выходить в зону конкуренции. Вновь возникла гипотеза о «мертвой матери».

П. описал свои отношения с женщинами так: «Толи ко мне приходят с проблемами, толи я сам нахожу таких».

Клиент начал рассказывать о своих близких отношениях с девушками.

Первые были еще до переезда в Москву. Девушка, которая ему нравилась, с которой были первые романтические отношения во всех аспектах сравнивала его с другими мужчинами, линейкой измеряла его член, чтобы проверить проходит ли он по мужским стандартам, что привело его даже к нервной экземе, началась бессонница.

Впервые после этих отношений у него проявились психосоматические симптомы, потом подобные невротические симптомы возникали еще несколько раз.

Отношения с будущей женой тоже строились сложно. Он за ней ухаживал, но она предпочитала встречаться с более состоятельным мужчиной: «А он (этот мужчина) её просто использовал. Иногда после какого-нибудь мероприятия, куда мы вместе ходили, я провожал её до его машины, и они уезжали».

Я попросила рассказать мне как он вступил в брак, сколько он продолжался. Он ответил, что «добро на брак» дали родители его будущей жены, они решили, что он «перспективный». Они прожили вместе шесть лет, у них родилась дочь. Жена не работала, ходила по салонам, занималась йогой. Когда он приходил домой, то отдавала ему дочь со словами: «Я уже устала заниматься с ней, теперь ты хоть что-то сделай». Он кормил дочь, они вместе играли, а потом он укладывал её спать. Отношения были сложными с самого начала брака, а потом он пришел домой и увидел, что исчезла жена вместе с вещами и ребенком.

«Она сказала, что я не уделяю им достаточного внимания, что я весь в работе».

По его мнению, она сразу «уходила к другому мужчине», с которым у неё, как П фантазирует, уже были «отношения». С дочерью он поддерживает тесную связь, была даже ситуация, что они рассматривали ее переезд к нему в квартиру, но последнее время они теряют былую «близость», ей уже 14 лет, он ее материально обеспечивает:

«Мама её возражает, чтобы мы тесно общались».

После брака у него были еще одни продолжительные отношения с женщиной, которые начались на работе, как служебный роман.

«Она посчитала, что я богатый, раз занимаю такую должность. Решила, что у меня квартира в центре Москвы. Потом рассказывала, что она представляла, как она будет нежиться в джакузи в моей шикарной квартире. Утром пешком, неспешно идти в офис, на работу. Реальность оказалась более прозаичной, и она от меня ушла к охраннику нашего генерального директора. Решила, что через него сможет выйти на более состоятельных мужчин».

П. очень переживал, питал к девушке очень сильные чувства:

«Мне казалось, что я сходил с ума. Она же пообещала мне родить дочь, если я буду её обеспечивать».

Расставание спровоцировало панические атаки, он не мог находиться в транспорте - задыхался. Эта ситуация совпала с проблемами на работе и в какой-то мере спровоцировала и его дальнейшее увольнение. После этого П. больше года не мог найти себе работу, «не мог найти силы войти в транспорт и вернуться в офис», поэтому предпочел уйти в частную практику.

В процессе рассказа у меня возникла гипотеза, что П. не может находиться в конкуренции не только из-за отношений с матерью, но и из-за непроработанных отношений с отцом, не пройденным эдипом, я решила уточнить, какие отношения у него с отцом и братом.

Выяснилось, что отец П. умер внезапно, когда ему было 10 лет. И клиент настолько это тяжело переживает, что до сих пор при воспоминании об этом регрессирует до своего детского состояния. Начинает плакать.

Он рассказал, что тема смерти отца для него очень травмирующая:

«Он не должен был так поступать!».

П. пытался один раз начать работу с психологом, но когда они коснулись данной темы, то это вызвало у него слезы, он испугался таких сильных эмоций и отказался от дальнейшей работы.

«Когда умер отец, маме было 40 лет. Мы остались с мамой вдвоем, потому что старший брат уехал на военную учебу, ему было уже 18 лет».

Переживания П. по поводу смерти отца были настолько сильны, что он разучился плавать, хотя до этого занимался с тренерами в бассейне, разучился ездить на велосипеде.

«Мне никто не верит, что можно разучиться плавать. Но это так. Сейчас я научился этому, но плаваю неправильно, «по-собачьи».

После смерти отца П. забросил учебу. «Скатился до троек». Интерес к жизни и к личным успехам начал восстанавливаться в седьмом классе, когда его случайно привлекли в юнкоровский кружок, где он смог получить первые навыки работы с текстами, увидел, как работают профессиональные журналисты и у него появился азарт.

У меня появилась гипотеза, что творческая реализация позволила вытеснить травматизм ситуации, появилась возможность реализовывать свои потребности через тексты.

Мама больше не выходила замуж: «Она даже подумать не могла о том, чтобы кто-то мог быть рядом вместо отца».

Время сессии закончилось. Мы увеличили ее на несколько минут, чтобы чуть снизить тот эмоционально-депрессивный накал, который возник в ходе сессии. В финале П. выразил желание продолжить работу в психоаналитическом ключе далее.

Анализ сессии:

Последняя сессия подтвердила мою гипотезу, что за депрессивной позицией стоит фигура «мертвой матери» и эти предположения, а так же художественный материал, дали возможность Клиенту рассказать о смерти отца, о его травме, которая до сих пор его беспокоит, о том, что работа горя проведена не была.

Возможно, именно этот эпизод прошлого привел к «белому психозу», тому ощущению пустоты и одиночества, которые сопровождают П. всю его жизнь.

Когда в подростковом возрасте он смог заниматься творчеством, журналистикой, то благодаря этому включились компенсаторные творческие ресурсы, и часть депрессивной энергии была вытеснена. Но в отношениях с девушками П. требовалась помощь «извне», которую он находил в поэтических произведениях, они компенсировали то ослабление либидной энергии, которое возникло в следствии непроработанного горя.

Как только «поэтическая игра» заканчивалась и П выходил в реальные контакты, то тут же включались те деструктивные процессы, которые были запущены в детстве и просто вытеснены из сознания.

Как пишет об этом процессе Андре Грин: «скомпрометированное единство Я…реализуется либо в плане фантазии, открывая путь к художественному творчеству, либо в познания, являясь источником интеллектуального богатства».

В рамках дальнейшей работы с П предстоит пройти «работу горя», это поможет привести к пересмотру травматических жизненных ситуаций и позволит поискать ресурсы для дальнейшего движения вперед.

2.1.2 Описание сессий с клиенткой О. Анализ результатов работы

Описание клиентки, составлено на основе предварительного анкетирования:

Девушка 26 лет. Работает. На время самоизоляции работает удаленно, из дома. Живет с молодым человеком отдельно от родителей, снимают комнату. Проходит гештальд-терапию, но выразила большое желание поработать в рамках данного проекта, потому что занимается «изучением себя».

Внешнее описание клиентки:

Молодая, симпатичная, улыбчивая девушка. Длинные волосы. Хорошо поставлена речь. Есть внутренний напор.

Краткое описание и анализ сессий:

С О. было проведено пять сессий. Работа строилась не просто. В день первой сессии О. написала в вотсап и попросила передвинуть время, потому что у нее возникли «дополнительные обстоятельства». Пришлось напомнить ей наш сеттинг и предложить считать данную сессию проведенной, если у нее изменились планы и она не может выйти на сессию, но О. сказала, что она сможет начать работу в условленное время.

На первой сессии О. представила четверостишие из «советского фольклора», по моей фантазии, оно было наполнено внутренней агрессии, и звучало несколько провокативно.

«Если вас трамвай задавит

Ничего, не кисните.

Раз задавит, два задавит,

А потом привыкнете».

Я попыталась исследовать истоки данной агрессии, почему она проявилась, как с этим связано то нарушение границ с консультантом, которое было предпринято чуть ранее, перед началом сессии.

В ходе беседы удалось выяснить, что компания, в которой работает О. в период короновируса не прекращала работу. О. отвечает за логистику и сопровождение грузов, оформляет документацию, ведет переговоры с госорганами, транспортными компаниями, партнерами в разных странах, в частности, с Китаем.

Из-за пандемии рабочая ситуация усложнилась, несколько месяцев работы с Китаем практически не велись, так как у них все было закрыто, потом начали отгружать заказы, но тут уж карантинные меры начали применять и к другим странам, поэтому пришлось менять стандартные маршруты, согласовывать «пути отхода». Вся эта ситуация еще больше обострила общую внутреннюю атмосферу в компании и увеличила то состояние тревоги, в котором находится Клиентка.

В ходе сессии мы выяснили, что «трамвай» образ собирательный, а «раскатывает» её руководство компании, в которой работает девушка, и которое в последние пару недель работы ощутимо «наезжает». Клиентка даже визуализировала образ трамвая, который доставляет ей ощутимый дискомфорт: «Большой, красный трамвай и даже частично заляпан кровью Берлиоза на правом «крыле».

Я поинтересовалась, почему на крыле трамвая появилась именно кровь Берлиоза. О. ответила, ну это может быть и моя кровь, просто я все время пытаюсь впрыгнуть куда-то на ходу.

Это стихотворение и эти образы подвели нас к теме личных границ. Как О их понимает, чувствует. Есть ли границы в компании, хорошо ли они обозначены, почему О. приходится их нарушать «впрыгивая на ходу».

Тема личных границ, заявленная в первой сессии была лейтмотивом и остальной работы.

Для меня было интересным увидеть, как она проявилась во второй сессии, и была связана с осознанием собственного Я.

О. в начале второй сессии прочитала стихотворение Иосифа Бродского «Не выходи из комнаты». Это прочтение было совершенно особым, «молитвенным», стихотворение приобрело совершенно другое звучание, смысл, прочтение.

«...Пускай только комната

догадывается, как ты выглядишь. И вообще инкогнито

эрго сум…»

Я ощущала, как О. «закутывается» в стихотворение, будто в плед, укрываясь им от всего: внешней реальности, агрессии, пандемии.

Мне показалось, что это стихотворение заменяет О. молитву и я поделилась своей фантазией. О. ответила, что когда она читает это стихотворение, то ей становится тепло и уютно, как будто она закутывается в теплый шарф. Она чувствует себя в безопасности.

На третьей сессии О. рассказала, что ей приснился кошмар. Кошмары ей часто снятся, и она в полусне начала нашептывать себе стихотворение Бродского, помня, что оно ее успокаивает, ей стало спокойнее и она заснула.

Кошмары О. чаще всего связаны с работой. В моей фантазии, в её снах происходило нарушение её границ, она не могла отделить себя от своей работы, испытывала высокую тревогу, была оторвана от реальности, считая, что всё что происходит на работе - исключительно её ответственность, не готова была видеть ответственность других людей. Поэтому данное стихотворение могло возвращать О. в её личные границы, снимая тревожность.

В реальности, в ходе сессии мы проанализировали в процентах, насколько % зависит доставка тех грузов, которые идут в компанию от работы О. Когда О. взглянула, что только 15% работы по оформлению документации и контактированию - контрактированию с партнерами лежит в зоне её ответственности, она смогла пересмотреть свою рабочую ответственность, уйти от Детского Я к Взрослому Я, рассматривая работу с позиции коллективной ответственности.

Стихотворение Бродского было ключевым во всех пяти сессиях. Тем главным лейтмотивом, который был очень тесно связан с запросом О. на работу - поиска себя, своего личного пространства.

При том, что в стихотворении Бродский призывает отгородиться от всего, от всех проблем, от возможного счастья и несчастья:

«Запрись и забаррикадируйся

шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса»,

то О. в основном баррикадировалась от себя, своих чувств, ощущений, а если начинала их выражать, то ощущала себя «плохой», ожидала наказания.

Со стороны руководства компании, со стороны своего молодого человека: «вот он проснется и поймет, что я плохая, уйдет. А пока он терпит мои самокопания, истерики по поводу проблем на работе, по поводу моей никчемности». Девушка жила в ожидании наказания и ухода. Это дало право на гипотезу, что в её детстве произошли некоторые события, которые заставляют её чувствовать таким образом.

В третьей сессии были произнесены строки, которые продолжали тему стихотворения Бродского и призывали к отказу от самобытности, желаний, самореализации:

«Давайте исчезнем,

Давайте будем стандартными…

Будем чтить закон,

И никогда не станем поэтами»

В процессе исследования, почему О. отказывает себе в праве на ошибку, с чем связано её ощущение, что она «плохая» и в качестве наказания, она должна остаться одна, что её уберут «за границы» (уволят, с ней расстанутся), выяснилось что в четвертом классе её родители развелись. Как сама О. описывает эту ситуацию: «Мне всё объяснили, что они больше не будут жить вместе. И я понимаю почему. Я даже не расстроилась. Просто сидела у батареи и плакала».

Далее О. пояснила, что с отцом она практически не общается, считая все черты характера, которые у них общие, исключительно отрицательными качествами.

Ее страх быть брошенной и ощущение никчемности для меня связались с темой потери отца, отвергнутости.

В ходе последней сессии я смогла получить подтверждение данной гипотезе, когда в сессию было введено стихотворение

«Когда я буду умирать,

О жизни сожалеть не буду.

Я просто лягу на кровать

И все прощу и все забуду».

У меня возникла фантазия, что клиентка горюет о том, что консультант, как и другие близкие люди, может ее бросить после пяти сессий.

В ходе беседы О. подтвердила, что она ощущает именно эти чувства по отношению к консультанту, во время последней сессии у нее усилилась тревожность и было ощущение отвергнутости (мы начинали работу в первой сессии с чувства обесцененности из-за сложных отношений на работе).

В завершении сессии О. попыталась «отыграть» тему брошенности - попыталась на 7 минут раньше закончить сессию, как будто бросить консультанта для неё было очень важно.

Мы проговорили, что это для неё значит, почему она вновь нарушает границы сеттинга, пытается выйти за кадр. Что невыносимого происходит в сессии, которая является завершающей в работе.

Я напомнила О., что она продолжает работу со своим психологом, поэтому нельзя рассматривать, что завершение данной работы - это процесс изгнания О. из процесса работы с консультантом, напротив - это возможность пройти короткую работу в психоаналитическом ключе и возможность вернуться к такому формату при желании и необходимости.

2.1.3 Описание сессий с клиенткой И. Анализ результатов работы

Описание клиентки, составлено на основе предварительного анкетирования:

Женщина 53 года, одинокая, в январе пережила потерю близкого человека. Работает в ПФР. На время самоизоляции работу не прекращает. К психологам никогда не обращалась.

Посоветовали поучаствовать в программе друзья, которые считают, что у нее начинается депрессия.

Внешнее описание клиентки:

Уставшая женщина, выглядит старше своего возраста. Немного истеричная. Быстро говорит, буквально «заливает» своими рассказами.

Краткое описание и анализ сессий:

Во время предварительной беседы И. сказала, что стихи она не очень любит, но она в молодости занималась пением, поэтому она попросила разрешения цитировать слова песен, которые ей близки. Я не возражала, поскольку это не противоречило теме исследования, что можно привносить в сессию любую поэтическую форму, которая близка клиенту.

В сессии И. приносила стихи из советских песен 70х годов, которые были тесно связаны с ее воспоминаниями о юности, родителях и том времени, когда она могла почувствовать себя ребенком. Эти песни исполняли Яак Йола, Аида Ведищева.

Первая сессия началась словами из песни

«Из памяти уходят имена,

Уходят лица, даты, дни мелькают…

Лишь тенью у раскрытого окна --

Воспоминанья в сердце возникаю.»

Тема памяти, воспоминаний, «потерянного рая» - в связи со смертью родителей - стало основой в работе. Работа проходила в первую очередь по контенированию высокой тревожности И. из-за страха смерти, из-за одиночества, пандемии и возможности заболеть.

«Боюсь умереть в одиночестве, когда рядом не будет ни одного любимого человека, а подруги хоть и есть, но живут своей жизнью».

В январе у И. умерла мама, за которой она ухаживала все последние годы. Мама тяжело болела и уже не узнавала её, но при этом И. считает, что была возможность продлить ей жизнь, если бы врачи в больнице проявили больше профессионализма.

Смерть матери она до сих пор не приняла. Времени прошло совсем немного с момента смерти, работа горя проведена не была.

За время работы были найдены те опорные точки, на которые И. могла бы опереться в настоящий момент. Выяснилось, что хотя близких родственников нет, но есть троюродная сестра, с которой они достаточно близки, поэтому можно рассчитывать на ее поддержку.

Работа в период пандемии в офисе с клиентами вызывала у И панику. В ходе сессий мы обсуждали те методы защиты, которые она может использовать, чтобы увеличить свою безопасность.

Если на первых двух сессиях И. практически все время плакала, то в последние сессии мы говорили о будущем после пандемии, ее мечтах и том, что ее в жизни вдохновляет. И. рассказала, что она любит путешествовать, долгие годы работала в сфере туризма, этой страстью её «заразили» родители.

Папа был походником, сплавлялся на байдарках, много фотографировал и снимал на любительское видео, много водил её по Москве, знакомил с достопримечательностями. А с мамой они с детства много путешествовали, были во многих союзных республиках, поэтому после развала СССР и внезапной смерти отца, И. ушла работать в туризм. «Нужно было обеспечивать семью. Мы с мамой поменялись местами, она стала ребёнком, а я несла на себе все заботы».

После смерти мамы И. чувствует себя абсолютно дезориентированной. Последние десять лет целью её жизни было поддержать жизнь в маме.

«Планы на будущее были, но пандемия и это отняла у меня. Я хотела вернуться в туризм. Уйти с той работы, которая не нравится. На которую я согласилась, чтобы иметь возможность ухаживать за мамой. А теперь это невозможно».

Тема разрушенных планов проходила и через стихи, которые были внесены в сессию»

«А небо здесь такое ровное и чистое,

Что так и хочется рукой дотронуться -

Оно ведь рядом, а достать его нельзя…

Вот и нам часто всем счастье кажется рядом совсем,

А идти до него далеко, далеко, далеко»

Но был и поиск выхода из ситуации, поиска опоры, мечты, возможности опереться на близкого человека. Отражалось это и в поэтическом материале:

«Но где-то там, кто-то ищет тебя среди дождя».

И финальной сессии прозвучали слова из детской песни

«Но я знаю, он ко мне придет,

Если веришь - сказка оживет»

Если рассматривать данную работу исходя из темы исследования, то в данном контексте поэтическая форма не выполняла роль репрезентации, скорее это был элемент, который соединял И. с её воспоминаниями, возвращал клиентку к грёзам о её детстве, позволял регрессировать до детского состояния, где были живы её родные. В ходе работы тревожность И. по поводу собственной смерти немного снизилась, но в целом общее депрессивное состояние оставалось. На дальнейшую работу И. не согласилась.

2.1.4 Описание сессий с клиенткой П. Анализ результатов работы

Описание клиентки, составлено на основе предварительного анкетирования:

Девушка, 26 лет, в отношениях с молодым человеком, не работает. «Была попытка проработки себя на психодраме, но не зашло».

Внешнее описание клиентки:

Миловидная, с красивыми глазами, хорошей речью. Обаятельная.

Краткое описание и анализ сессий:

Пять сессий - пять стихотворений - пять предсказанных тем. Каждое стихотворение выбрано с подсказкой внутри.

Первым было стихотворение Тютчева, в котором были строки:

«Дневные раны сном лечи».

Лейтмотивом первой сессии стало нежелание П. просыпаться и жить в реальной жизни. Она убегала в сон от своих проблем: неудачных отношений с прежним молодым человеком, проблем на бывшей работе. От тех потерь, которые она не могла вынести и могла вытеснить только во сне.

Вторая сессия начиналась стихотворением Ваншенкина,

«К чему копить ничтожные обиды»

и все действие сессии разворачивалось вокруг детских воспоминаний П, которые были достаточно болезненными и тяжелыми: пьянство отца, депрессивное состоянии матери, жизнь в коммунальной квартире, скандалы и отсутствие денег.

...