Государство и Церковь – взаимодействие или конфликт

– Мы можем без Духа Святого танцевать, махать флагами… делать много красивых вещей, пытаясь сделать вид, что мертвое Тело живо.

n Если Иисус не говорит, или если Тело не повинуется сигналам от Главы, оно мертво!

n Как врач определяет смерть мозга?

– Светит фонариком в глаз. Если глаз больше не реагирует на свет, то тело мертво.

– Этим светом являются откровения, которые Дух Святой приносит для нас.

– Дух Святой может говорить, чтобы мы больше молились или постились, больше любили или смирялись друг перед другом.

– Но реагирует ли Тело на этот свет Господа?

n Иисус сказал: Матф.24:28 «ибо, где будет труп, там соберутся орлы(стервятники)»

– Они чувствуют, когда что-то должно умереть, и начинают кружить.

– Они смотрят, прежде всего, на глаза - это особый деликатес для них.

– Иисус здесь также говорит и о присутствии злых духов, когда тело не имеет жизни, враг свободен, чтобы атаковать.

– В церкви начинаются страшные вещи. Враг прежде всего атакует наше духовное различение.

– Когда мы неспособны к различению, это знак того, что Дух Святой больше не действует среди нас.

– Когда Тело живо, стервятники не прилетят, потому что их можно отогнать.

3.2.4 Две составляющих жизни Тела

n Голова должна контролировать все Тело.

– Пастор идет к Господу и вопрошает о видении и о всех деталях работы церкви.

– Господь будет отвечать через Духовные дары. Мудрость, совет, учение.

n Циркуляция крови во всем Теле.

– Каждый день Господь хочет открывать Себя нам.

– Исцеление, пророчество, слово мудрости… мы нуждаемся в этом постоянно.

– Когда Духовные дары действуют, то приходящий в церковь сразу ощутит присутствие Божье и действие Духа Святого в его жизни.

– Слово Божье будет касаться сердец людей, и делать их верными слугами Иисуса.

Как определить есть ли жизнь в Теле?

n Нужно смотреть на проявления. Когда мы их видим, то это тело - живо.

1. Рост.

– Характеристика маленького ребенка.

– Если он не растет, значит внутри него есть проблема.

– Господь каждый день хочет добавлять спасаемых.

– Мы растем в числе и в благодати Божьей.

2. Благоухание.

– Мертвое тело сразу смердит.

– Запах греха в церкви.

– Живое Тело необходимо регулярно мыть, но все равно оно благоухает.

3. Движение.

– Мертвого нужно носить.

– Пастор и группа верных тащат всю церковь.

– Всю работу выполняет малая группа посвященных.

– Пример: Давайте евангелизировать! Хорошо, пастор, иди евангелизируй. Давайте молиться и поститься! Хорошо, пастор, постись, и мы получим благословение.

4. Что заставляет тело двигаться?

– Импульсы от мозга. Руководство от Иисуса.

– Мозг руководит каждым органом. Иисус направляет каждого члена церкви.

3.2.5 Иисус - действующий Глава Тела, это самое главное

1. Он должен направлять Тело, открывая Свою волю и регулировать решение всех вопросов в церкви.

2. Есть большая разница между служением Богу религиозным образом и служением в работе Его Духа.

3. Мы не можем выжить без Главы. Глаза и уши Тела находятся там. Он видит и слышит все наши трудности и способен давать нам пророческие указания о пути к победе.

3.2.6 Вывод: говоря Церковь, мы подразумеваем Христос

Еф.1:22-23 и все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви,

23 которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем.

Церковь это тело Христа, где голова - Иисус Христос. Тело без головы - это труп. Так как истинная церковь всегда жива, то говоря Церковь, мы подразумеваем Христос. Церковь является выражением Христа в реальной жизни в каждом отдельно взятом месте. Она является Божьим храмом, жилищем Бога.

Теперь мы смело можем заменить слово «Церковь» в названии нашей главной темы «Церковь и государство взаимодействие или конфликт» на понятие «Христос».

4. Государство

4.1 Природа государства

4.1.1 Понятие государства

Термином “государство” обычно обозначают особый тип социальных явлений, которые характеризуются следующими чертами: а) отношением власти и подчинения; б) монопольным использованием насилия теми, кто владеет властью; в) наличием юридического порядка; г) относительным постоянством; д) институциональным измерением. Таким образом, государство - это не образование, находящееся над обществом и независимое от него, а определённый тип юридически регулируемого социального поведения, существующий в конкретных пространственно-временных условиях. Государство - это не физическое явление, которое может выявлено при помощи органов чувств, а социальный факт, предполагающий юридически нормированное иерархическое взаимодействие его членов. Когда мы говорим о государстве, то имеем в виду определённые отношения между людьми, юридически регулируемые теми, кто уполномочен для этого.

Государство - это коллективный феномен, существующий в конкретном пространственно-временном контексте. Пространственно-временной характер государства обуславливается тем фактом, что юридический порядок действует на конкретной территории в конкретное время.

Юридический порядок определённого государства действует не вечно и не во всех государствах. Его применимость сужена до данной территории в течение данного периода.

Итак, в общепринятом смысле государство рассматривается как сложное социальное явление, отличительной чертой которого является принудительная регуляция поведения людей посредством нормативных норм Государство понятия. www.soc.ru/links/socioweb..

4.1.2 Составляющие элементы государства

Государство - это политическая общность, составляющими элементами которой являются территория, население и власть. Территория - это пространственная основа государства. Физическая основа представляет собой одно из условий, делающих возможным существование государства. В конечном счёте без территории государства не существует, хотя она может изменяться во времени. Одной из многочисленных форм расширения государства, его территориальной сферы является колониальная экспансия, следствием чего выступает образование крупных империй. В подобных случаях колониальные зоны относятся к территориям империи, несмотря на значительные расстояния и социально-культурные различия между метрополией и колониями. Территория есть пространство государства, занятое его населением, где в полной мере действует власть политической элиты, реализуемая через юридические нормы. Одна из главных целей элит, не состоящих на службе иностранных держав, заключается в гарантировании территориальной целостности государства. Кроме того, обеспечение территориальной целостности требует тщательной демаркации границ каждого государства и их закрепления в документах международного права, например в договорах.

Возникновение и исчезновение государств связано прежде всего с территорией; именно этим объясняется тот факт, что их целостность становится предметом самых острых конфликтов.

Территория государств включает землю, недра, воздушное пространство и территориальные воды; она не может быть сведена к так называемой твёрдой земле. Это означает, что государство поддерживает в перечисленных средах свою суверенную власть и имеет право защищать их от внешнего вторжения со стороны других государств и частных лиц.

В современном мире проблемы, связанные с территорией государств, значительно осложнились вследствие таких явлений, как колониализм и неоколониализм.

После того, как классический колониализм вступил в полосу кризиса, и была обеспечена полная территориальная целостность новых государств, возникает неоколониализм. При неоколониальном господстве признаётся юридическая самостоятельность новых государств в международном сообществе, однако господствующие государства обладают над зависимыми огромной властью, доходящей до нарушения мер, когда зависимые государства уступают часть своей территории для строительства иностранных военных баз, не получая какого-либо контроля над ними, или когда эти государства позволяют эксплуатировать свои природные ресурсы, не получая от этого никакой или почти никакой выгоды. В этих случаях не происходит потери государством всей его территории, но его власть над её частью ограничивается, и там возникают неподчинённые его контролю военные и экономические анклавы.

Ещё одной формой ограничения власти государства над частью его территории является её занятие иностранными войсками, несмотря на негативное отношение к этому населения. Наконец, власть государства над частью его территории ослабляется вследствие партизанской борьбы, когда повстанцы создают так называемые "свободные зоны". Формально эти зоны входят в состав государственной территории, но правительство не имеет в них реальной власти, поскольку военный, физический контроль осуществляется лидерами повстанцев, создающими специальные органы управления, которые принимают более или менее развитую форму.

Таким образом, относительно стабильная и обладающая гарантированной целостностью территория является существенным условием сохранения государства. Именно вокруг вопроса о контроле за физической основой государства разворачиваются многие внутренние и внешние политические конфликты.

Вторым составляющим элементом государства является население, то есть человеческое сообщество, проживающее на его территории и подчиняющееся его власти. Народ как родовое понятие может быть охарактеризован как относительно широкая социальная группа, члены которой обладают чувством принадлежности к ней благодаря общим чертам культуры и историческому сознанию.

Люди, принадлежащие к какому-либо народу, обладают более или менее выраженным сознанием вхождения в отличную от других общность. Национальное сознание предполагает отождествление себя с общими культурными ценностями, а также наличие эмоциональных солидарных связей между лицами, принадлежащими к одной нации.

Население государства может состоять из одного народа или быть многонациональным. Даже в том случае, когда на различные национальные группы, существующие на территории одного государства, распространяется его политическая власть, отношения между ними часто бывают напряжёнными, а в особых случаях и конфликтными. В многонациональных государствах внутренний конфликт может повлечь опасность для политической стабильности, поскольку возникающие в подобных случаях сепаратистские национальные движения стремятся создать самостоятельное государство. В некоторых случаях сепаратистские движения ведут вооружённую борьбу в форме герильи или террористической деятельности за достижение национальной независимости.

Для того, чтобы смягчить конфликты между национальными группами, политическая элита зачастую создаёт государство на федеральной основе. Ещё одним средством является создание так называемых "автономных провинций", которые не обладая такой же независимостью, как входящие в состав федерации государства, всё же пользуются значительными прерогативами.

Таким образом, любое государство опирается по крайней мере на один народ. И хотя не существует государства без национальной основы, могут существовать народы без государства. Итак, нация - это необходимое, но не достаточное условие формирование государства, для чего необходимы также территория и государственная власть.

Одним из политических феноменов, неоднократно отмечавшихся в истории человечества, является национализм, то есть страстная и даже агрессивная приверженность к своей национальной общности. Существует экспансионистский национализм, толкающий политические элиты к подчинению других государств с целью использования их ресурсов; и национализм оборонительного толка, выступающий как своеобразная преграда внешней агрессии и являющийся, таким образом, средством выживания государств. Он обеспечивает необходимую внутреннюю сплочённость государств, подвергающихся военной, экономической или дипломатической агрессии.

Третьим составляющим элементом государства является власть, иными словами, отношения господства и подчинения, существующие между политической элитой и остальной частью общества.

Политическая элита принудительно навязывает власть, используя для этого юридические нормы. Принудительный характер юридических норм сказывается в той мере, в какой их нарушение позволяет государственным органам применять санкции. Власть осуществляется посредством этих норм. Юридические нормы устанавливают, что именно нужно делать, хотя это никогда не выполняется в полной мере. В том мере, в какой большинство населения конкретного государства соблюдает эти нормы.

Таким образом, политическая власть является регулятором поведения населения данного государства, поскольку нормы определяют его поведение.

Чтобы государство существовало, те, над кем осуществляется господство, должны признавать власть тех, кто господствует в данный момент. Если к власти проявляется неуважение, правители, опираюсь на институционализированные аппараты насилия, могут применить санкции, предусмотренные политической системой. Политическая элита вынуждается применять институционализированное насилие на постоянной основе лишь в исключительных случаях, поскольку она обладает достаточно эффективными для управления коллективным поведением средствами прямого и косвенного убеждения. Институционализированное насилие является последним аргументом, к которому прибегает политическая элита, когда социальные привычки к подчинению и её социологическая легитимация ослабляются и возникает возможность свержения элиты.

Лица, входящие в элиту, меняются, однако институционализированная власть государства от этого не исчезает, за исключением случаев, когда эти изменения сопровождаются уничтожением государства вследствие других причин, таких, как гражданская война или подчинение другим государством. Государство управляется элитой, состоящей из конкретных людей, однако вследствие своей институционализованности оно обладает относительной стабильностью, которая, как правило, выходит за рамки жизни отдельных людей и приобретает историческое измерение Государство понятия. www.soc.ru/links/socioweb..

4.1.3 Вывод: говорим государство, подразумеваем Общество

Итак, государство - это политическая целостность, образуемая национальной или много национальной общностью людей, закреплённой на определённой территории, где поддерживается юридический порядок, установленный элитой, которая монополизирует институционализованную власть, обладая законным правом применения принуждения.

Мы видим, что, прежде всего государство это общность людей, да объединенных территорией и управляемых властью, но главное что это общность людей.

Что это означает для раскрытия нашей главной темы «Государство и Церковь, взаимодействие или конфликт». Как уже отмечалось выше, говоря Церковь, я подразумеваю Христос.

Что же тогда получается: «Государство и Христос, взаимодействие или конфликт» - не очень то понятно, что это значит. Но как в случае метаморфозы понятия Церковь в Христос, нам следует поступить и с понятием государство, а именно - говорим государство, подразумеваем Общество. Что же получается? А вот что: вместо формулировки «Государство и Церковь, взаимодействие или конфликт» стоит понимать - «Христос и общество, взаимодействие или конфликт». Вот именно данную тему в такой формулировке я и рассмотрю ниже.

5. Неразрешимая проблема

5.1 Отношение между христианством и цивилизацией

5.1.1 Суть проблемы

Многосторонние споры об отношениях между христианством и цивилизацией не прекращаются и в наши дни. Историки и теологи, политики и служители культа, католики и протестанты, христиане и антихристиане -- все принимают в них живейшее участие. Дебаты ведутся противостоящими сторонами открыто, а после нередко продолжаются в виде угрызений совести, скрытых от посторонних глаз. Порой накал страстей концентрируется вокруг отдельных вопросов типа «Место христианского вероисповедания в средней школе» или «Применимость христианских этических норм в экономике». Иногда речь идет о более широких понятиях, например «Ответственность церкви за существующий общественный строй» или «Должны ли современные христиане быть действительно «не от мира сего»?».

Как отмечает Ричард Нибур в своей книге «Христос и общество»: «Споры эти настолько же запутанны, насколько многосторонни. Едва только начинает казаться, что какой-то вопрос уже вполне ясен, а ответ на него удовлетворяет как сторонников христианизированной цивилизации, так и приверженцев атеистического общества, как возникают неожиданные осложнения. Внезапно фанатично настроенные верующие объединяются с секуляристами и совместно начинают бороться против, к примеру, преподавания религии в общеобразовательных школах или за то, чтобы церковь оказала поддержку явно антихристианской политической партии».

Слишком много обсуждается вопросов, слишком много высказывается мнений, слишком много одинаково уверенных голосов провозглашают совершенно разные вещи о том, в чем же, собственно, заключается христианский подход к решению социальных проблем. Такое положение дел оставляет большинство простых верующих в растерянности и неопределенности.

В создавшейся ситуации полезно вспомнить, что тема об отношениях между церковью и цивилизацией не нова. Чувство растерянности перед лицом этой запутанной проблемы знакомо не одному поколению верующих, и она оставалась неразрешенной во все века существования христианства. Не менее полезно вспомнить, что неустанные попытки найти ответ на данный вопрос так и не привели к единому христианскому учению на эту тему, а дали лишь серию типичных мнений, которые и предлагается принять на веру.

Эти типичные мнения отражают тактику ведения борьбы воинствующей церкви против враждебного ей мира, но являются ли они отражением позиции Верховного Главнокомандующего -- вот вопрос. Ответ Христа на вопрос о человеческом обществе -- это одно, ответ христиан -- совсем другое, однако верующие убеждены, что Бог употребит все их разнообразные действия во исполнение Своей воли.

5.1.2 Типичные ответы христиан на вопрос об отношениях между Христом и обществом

Христос и общество, взаимодействие или конфликт? Воскресший Христос является Господином истории и жизни, а потому ответит на этот вопрос так, что, превзойдя мудрость всех толкователей, все же употребит во благо их не всегда удачные догадки и вынужденные разногласия.

Наша неразрешимая проблема возникла, по всей видимости, еще в те дни, когда Иисус Христос жил на земле в образе обыкновенного человека. Он, который «был иудеем... и оставался иудеем до последнего вздоха», бросил серьезный вызов иудейскому же обществу. Ричард Нибур отмечает: «Раввин И. Клауснер описал это противостояние в современных терминах, желая показать, как ситуация выглядела в глазах фарисеев и саддукеев. По его мнению, отвергая Иисуса Назорея, они защищали иудейскую цивилизацию от неминуемой гибели, а потому их поведение вполне оправдано и не заслуживает столь жестокой критики, какой его обычно удостаивают.

И. Клауснер считает, что Иисус был сыном своей культуры настолько, что в Евангелиях нет ни строчки, за которой не стояли бы еврейские священные книги, но это не помешало Ему стать реальной угрозой для иудейского общества, отделить религию и этику от остальной жизни и провозгласить грядущее торжество Божественной власти только как «царство не от мира сего». «Однако иудаизм -- это не только религия и не только этика, -- продолжает раввин, -- это совокупность всего, что можно назвать потребностями нации, помещенными на религиозную основу... Иудаизм -- это жизнь народа, в которой национальное вероисповедание и общечеловеческие этические принципы соединяются, не смешиваясь. Иисус же пришел и отбросил все требования, налагаемые на жизнь нации... Вместо них Он не предложил ничего, кроме этико-религиозной системы, завязанной на Его собственном понимании идеи Бога» Р.Нибур. Христос и общество, стр.10. .

Если бы Он предпринял реформу религиозной и национальной культуры, отменив устаревшие церемонии и пересмотрев архаичное гражданское право, общество восприняло бы Его как героя. Но вместо преобразования культуры Он просто проигнорировал ее. «Он явился не для того, чтобы дать народу более глубокое знание, развить искусство и культуру, напротив, Он хотел уничтожить даже то немногое, что у нации было, включая религию».

Гражданскую справедливость Он подменил заповедью непротивления злу, что должно было неминуемо привести к разрушению всего общественного порядка.

Вместо социальных норм и защиты прав семьи Он предложил запретить развод как таковой, а те, «которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного», удостоились от Него высшей похвалы. Труд на благо общества, развитие экономики, политические отношения не интересовали Его, напротив, Он советовал вести беззаботную жизнь подобно птицам и лилиям. Даже естественные требования честного распределения были Им с презрением отвергнуты, когда Он сказал: «Кто поставил Меня судить или делить вас?».

Иисус проявил откровенное безразличие ко всему, имевшему отношение к материальной цивилизации: в этом смысле Он не принадлежал к ней. Поэтому люди и отвергли Его.

Не все евреи тех дней отвергли Иисуса ради сохранения своей культуры, а две тысячи лет не-иудейского христианства и нехристианского иудаизма могут служить подтверждением еще многих теорий помимо той, что Иисус представлял опасность для общества. Одно уж точно: последние два тысячелетия, действительно, были полны споров по этому вопросу. Не только иудеи, но также греки и римляне, жители средних веков и наши современники, представители Запада и Востока -- все они отвергали Христа, видя в Нем угрозу для своей культуры.

Рассказ о том, каким преследованиям подверглось Евангелие со стороны греко-римской цивилизации, является одной из самых драматичных глав в каждом учебнике по западной культуре или по истории Церкви, хотя обычно повествование ограничивается примерами политических гонений. Однако враждебность к христианам, исходившая буквально отовсюду, была вызвана целым рядом слагаемых, каждое из которых сыграло свою небольшую, но существенную роль.

Это и нарушения социальных норм, и литературная полемика, и философские споры, и вызывающее поведение священников, и, вне всякого сомнения, подрывное отношение к экономике -- то есть проблема затрагивала не только область политики, но касалась всего общества.

В самом деле, государство взялось за оружие и начало активную борьбу против Христа и Его учеников значительно позже, чем другие институты и группировки.

В наши дни открытый конфликт разгорелся с новой силой благодаря тому, что не только представители националистических и коммунистических режимов, но и ярые сторонники демократии и борцы за права человека разглядели в Иисусе Христе опасность для интересов общества.

Христа отвергали при самых различных исторических и социальных условиях; личные и общественные мотивы Его противников были исключительно многообразны. Философские и научные убеждения, противостоящие христианскому учению, составили бы намного более яркие пары антиподов, если бы враждовали не с христианством, а друг с другом. И, несмотря на такое разнообразие критиков, среди них обнаруживается редкое единодушие по вопросу отношений между Христом и обществом. Националисты и гуманисты, античные спиритуалисты и современные материалисты, религиозные римляне, обвинявшие христианство в атеизме, и безбожники XIX века, осуждавшие его за веру в Бога, -- всем им не нравились одни и те же элементы в Евангелии, все они использовали одни и те же аргументы для защиты от них своего общества.

Как заметил Э. Жиббон, объясняя ситуацию на примере Римской империи, среди таких вновь и вновь повторяемых обвинений самым любимым является утверждение, что христиане «живут, презирая теперешнее существование и надеясь на бессмертие» Цельс (Келье) -- философ II века, по взглядам эпикуреец, автор сочине-ния «Истинное слово», где собрана критика христианства с точки зрения язычников. Сама работа не сохранилась, и о ее содержании можно судить только по восьми книгам Оригена, написанным в ее опровержение.. Вера, основанная на этих двух убеждениях, ставила в тупик и приводила в гнев как современных поклонников достижений науки и техники, так и древних защитников римской цивилизации; как радикальных революционеров, так и консервативных любителей традиций; как верующих в прогресс и устойчивое развитие, так и отчаявшихся пессимистов, ожидающих гибели общества.

Такое отношение к жизни нельзя списать на ошибки учеников, освободив тем самым Учителя от всякой ответственности. Ведь именно высказывания самого Христа о ненужности заботы по поводу еды и питья, о никчемности земных богатств, о неоправданности страха за жизнь, а также Его категорический отказ от политической власти послужили очевидным источником убеждений учеников.

Нельзя пренебречь подобным отношением как характерным якобы лишь для отдельных групп христиан, типа апокалипсически настроенных сект или ультраспиритуалистов. Оно уживается с разными взглядами на историю, с разным пониманием связи между плотью и духом. Оно обескураживает, потому что в нем сочетается презрение к теперешнему существованию и большая забота о людях, потому что в нем нет страха перед крахом всех человеческих усилий по благоустройству мира, потому что в нем нет и тени отчаяния, а есть лишь твердая уверенность.

Угроза обществу, исходящая из христианства, основывается не на пророчествах о том, что от всех достижений человечества не останется камня на камне, но на том, что Христос позволяет людям спокойно относиться к надвигающейся катастрофе, дает им надежду на мир иной, чем как бы лишает заинтересованности в бесконечном труде по сохранению огромного, но хрупкого общественного наследия.

Именно поэтому Цельс перешел от резких нападок на христианство к призыву ко всем верующим перестать подвергать опасности империю своим пренебрежением общественными обязанностями по защите отечества и восстановлению разрушенных зданий.

Те же взгляды христиан вызвали враждебную критику К. Маркса и В. И. Ленина по прямо противоположной причине: недостаток заинтересованности в теперешнем существовании мешал верующим влиться в борьбу по разрушению старых порядков и построению нового мира. Основоположники революционного учения смогли объяснить такое положение вещей, только обозвав христианскую религию «опиумом для народа», с помощью которого эксплуататоры одурманивают массы и не дают им осознать, что нет жизни вне общества.

Другой популярный аргумент, выдвигаемый обществом против Христа в самые разные времена и под самыми разными идеологическими предлогами, -- это то, что Он побуждает людей во всем полагаться на волю Божию вместо того, чтобы приложить усилия для достижения некоей цели. Что случится с римлянами, вопрошает с возмущением Цельс, послушайся они заповеди во всем полагаться на Бога? Не окажутся ли они без клочка собственной земли, подобно иудеям, или гонимыми отовсюду как преступники, подобно христианам?

Современные социальные философы типа Николая Хартманна находят, что если нужно составить антиномию Антиномия -- противоречие между двумя положениями, каждое из ко-торых признается истинным., одним из полюсов которой является социальная этика, то главным кандидатом на второй полюс будет вера в помощь Божию, поскольку социальная этика предполагает непременное использование человеческих усилий.

Марксисты, будучи уверены в том, что человек -- творец истории, считают упование на Божию помощь таблеткой снотворного, лечебное действие которой сродни обещаниям загробного счастья. Демократы и гуманисты обвиняют христиан в «квиетизме», ведущем к нежеланию участвовать в прогрессивных реформах общества.

Ну а обыденное сознание выражает распространенное мнение по поводу милости небес в пословицах типа «Береженого Бог бережет» или «На Бога надейся, а сам не плошай».

Третьим по популярности среди обвинений, предъявляемых обществом Христу и Его церкви, можно назвать обвинение в нетерпимости, хотя не все противники обращаются к этому аргументу. Например, коммунисты не включают его в свой список критических замечаний, ведь один фанатик никогда не объявит другого фанатика чересчур непримиримым. Напротив, трения возникают тогда, когда безразличное неверие сталкивается с твердыми убеждениями.

Древнеримская цивилизация, пишет Э. Жиббон, не могла не отвергнуть христианство хотя бы потому, что римляне были терпимы. Тогдашнее общество представляло собой невероятную смесь нравов, обычаев и религий, а потому поддерживало свое существование лишь благодаря уважению ко всем перепутанным между собой традициям и церемониям многих народов. Отсюда понятно, почему следовало ожидать, что все эти разнообразные группы «с возмущением объединятся против любой секты, пытающейся отделиться от человеческого общества и приписывающей себе исключительное обладание божественным знанием, а также отвергающей как гнусное идолопоклонство любые формы поклонения, кроме своей».

Евреев, разделявших взгляды христиан на богов и идолов, римляне еще как-то терпели, потому что те держались обособленно, сохраняя свои старинные обычаи и не вмешиваясь в общественную жизнь. Христиане же являлись членами римского общества и находясь в самой гуще событий социальной жизни, явно и неявно выражали крайнее презрение к религии окружавших их людей. О них складывалось впечатление как о предателях, разрывающих священные узы общепринятых устоев и воспитания, оскорбляющих религиозные институты родной страны, высокомерно презирающих все, во что верили их отцы и что их деды почитали святыней.

Остается только добавить, что терпимость римлян, как и терпимость современных демократов, имела границы, поскольку существовала исключительно как социальная политика, направленная на поддержание единства. Какую бы религию ни исповедовал человек, от него требовалось поклоняться Кесарю.

Однако Христос и христиане угрожали единству в обществе как по первому, так и по второму пункту своим радикальным монотеизмом, верой в единого Бога, которая очень отличалась от языческого универсализма, предполагавшего мирное соседство многочисленных богов и религиозных течений под властью одного земного или небесного монарха.

Такой монотеизм рождает политическую проблему для националистического или империалистического общества, и хотя в современную эпоху она стала менее заметна, все же проявилась со всей очевидностью, когда германский национал-социализм начал гонения против христиан, и особенно против евреев.

Видимо, не только цари, но и другие обладатели политической власти нуждаются в ореоле божественности, а монотеизм лишает их священной ауры. Христос отказался поклониться сатане, хотя тот предложил Ему за это господство над всеми царствами мира. И примеру Учителя следуют ученики, которые поклоняются только Иисусу Христу в единстве с Пославшим Его. Такое положение вещей представляется неприемлемым для защитников общества, терпимого к любым богам при условии, что и Ее Величество Демократия, или Свободная Америка, и Великая Германия, или Священная империя, получают свою долю религиозных почестей.

Конечно, антагонизм со стороны современного терпимого общества в отношении Христа часто проявляется в неявном виде, потому что оно не называет свои религиозные обряды религиозными, оставляя этот термин только для некоторых конкретных ритуалов, связанных с официально установленными священными институтами; а также потому, что религию в таком определении относят к одной категории с экономикой, искусством, наукой, политикой и техникой. Тогда претензии, предъявляемые христианскому монотеизму, носят вид напоминаний о невмешательстве религии в политику и бизнес или о том, что христианская вера должна научиться мирно сосуществовать с другими исповеданиями.

На практике это часто означает, что не только учению религиозных групп, но и всей совокупности учения Христа и Бога должен быть закрыт доступ в те сферы, где царствуют идолы по имени «жизненные ценности».

Скрытое обвинение против христианской веры остается тем же, что и в древние времена: она угрожает религиозной жизни; она лишает социальные институты их культового, священного характера; а отказом потакать суевериям терпимых политеистов она подрывает единство в обществе. Такое обвинение выдвигается не только против тех христианских организаций, которые применяют силу в отношении так называемых «лжерелигий», но и против самого существа веры.

Есть и другие черты Христа и христианства, позволяющие увидеть в них врагов общества. Прощение, которым Иисус щедро одаривает людей и к которому призывает, противоречит требованиям справедливости и чувству моральной ответственности, характерному для свободного человека.

Заповеди Иисуса о недопустимости гнева и непротивлении злу, о ненужности клятв и нерасторжимости брака, о беззаботной жизни и пренебрежении богатством -- все они оказываются несовместимыми с реальной общественной жизнью. Воспевание христианами бедности оскорбляет чувства как аристократов и ницшеанцев, так и передового пролетариата. Недоступность Христовой мудрости для «мудрых» и прилежных в учебе и открытость ее даже для людей малообразованных и младенцев приводит философские светила в замешательство или даже вызывает их насмешки.

Эти нападки на Христа и христианскую веру высвечивают и делают ясной суть вопроса, хотя часто он принимает весьма причудливые формы. Но проблема христианства состоит не в необходимости защищаться против обвинений. Сочетать заповеди Христа с требованиями общественной жизни оказывается нелегко не только для отвергнувших Иисуса язычников, но и для принявших Его верующих. Войны и дипломатические переговоры, победы и мирные соглашения присутствуют не только в явном виде при встречах христиан и антихристиан; куда чаще дебаты об отношениях между Христом и обществом протекают в среде верующих и, наконец, в глубине сердца, когда христианин ведет спор с собственной совестью. Это не война набожности с безбожием за сферу влияния и спокойное сосуществование, но борьба веры с верой в надежде на примирение.

Вопрос отношений между Христом и обществом стоит за разногласиями апостола Павла с иудействующими христианами и с верующими поклонниками греческой культуры. Именно эти споры подвигли его писать свои послания на языке эллинов и приспосабливаться к их типу мышления. Та же проблема являлась причиной противостояния между ранней церковью и Римской империей, вызывала дебаты первохристианского учения с религиями и философиями Средиземноморья, формировала отношение верующих к принятым нравственным (и безнравственным) нормам, метафизическим взглядам и общественному порядку. Указ Константина и принятие великих символов веры, возникновение папства и монашеское движение, платонизм Августина Блаженного и аристотелианство Фомы Аквинского, Реформация и Ренессанс, Великое пробуждение и Просвещение, либерализм и «социальное евангелие» -- вот лишь некоторые из глав в истории этой неразрешимой проблемы.

Меняя обличье в соответствии с эпохой, она проявлялась в спорах о разуме и откровении, о религии и науке, о законах природы и Божиих заповедях, о государстве и церкви, о непротивлении и принуждении. Она возникала в виде исследований на тему связи протестантизма и капитализма, пиетизма и национализма, пуританства и демократии, римо-католичества и англиканства, христианства и технического прогресса.

По существу это не проблема христианства и цивилизации, ибо как бы мы ни определяли христианство -- как церковь, символ веры, этику, движение мысли, оно само колеблется между теми же полюсами: Христом и обществом. Связь с этими двумя авторитетами и составляет суть проблемы.

Когда христианство рассуждает о соотношении разума и откровения, на деле оно пытается понять, какова связь между откровением, данным во Христе, и разумом, господствующим в обществе. Когда предпринимаются усилия по различению, противопоставлению или сочетанию рациональной этики и познания воли Божней, на деле сравниваются понятия «что такое хорошо и что такое плохо», по мнению общества, с идеями добра и зла, проповеданными Христом.

Когда встает необходимость выбора между послушанием церкви и подчинением государству, именно Христос и культурное общество являются противоборствующими объектами, требующими исключительной верности себе.

Ранее мы уже предприняли попытку перевести понятия Церковь и государство в понятия Христос и общество, в общем, это удалось. Поэтому, прежде чем мы предпримем попытку выделить и показать основные способы решения христианами этого вечного вопроса «Христос и общество, взаимодействие или конфликт», полезно будет осторожно определить, что же подразумевается под терминами: «Христос» и «общество» Ричард Нибур. Христос и общество. Посох. Новосибирск: 1999..

5.2 Понятие «Христос»

5.2.1 За кого мы принимаем Иисуса Христа

Когда спрашивают, кто такой христианин, в ответ обычно можно услышать: «тот, кто верит в Иисуса Христа» или: «последователь Иисуса Христа».

Правильнее было бы сказать, что это человек, считающий себя членом сообщества людей, для которых Иисус Христос -- Его жизнь, слова, дела, судьба -- представляет высшую ценность как Ключ к пониманию себя и мира; как Источник знания о Боге, человеке и нравственности; как постоянный Спутник совести; как долгожданный Избавитель от зла. Однако разнообразие в понимании того, что такое «верить в Иисуса Христа», обнаруживаемое в умах отдельных лиц и предлагаемое многочисленными общинами верующих, оказывается столь же велико, как велико количество толкований о Его сущности и естестве, а потому наводит на крамольную мысль: «А действительно ли речь идет об одном и том же лице?».

Для некоторых христиан и христианских организаций Иисус Христос -- это великий учитель и законодатель, говорящий о Боге и нравственных заповедях столь убедительно, что разум и воля просто не могут не подпасть под Его влияние.

Для таких людей христианство является новым законом и новой религией, проповеданными Иисусом. Частично это путь, который они сами избрали, а частично это путь, который избрал их, хотя тому и предшествовало добровольное согласие измученного разума.

Для других, а к таковым я причисляю себя, Иисус не просто учитель, открывший людям великие истины и законы: Он Сам является Откровением Божиим, данным в Его воплощении, смерти, воскресении и живом присутствии. Своей жизнью, Своими страданиями, Своим унижением на Голгофе, Своим торжеством над смертью Иисус Христос показывает людям сущность и естество Божии, напоминает им о необходимости веры в Бога и так возрождает всех встречающихся Ему к новой жизни.

Есть среди верующих и такие, кто считает главным в христианстве не новое учение и не новую жизнь, но новое сообщество, святую соборную Церковь. Таким образом, их внимание привлекает именно тот аспект деятельности Христа, который связан с основанием этого нового института, чье предназначение они видят в передаче людям небесной благодати через слово и таинства.

Существует немало иных взглядов на то, что же это такое -- «веровать в Иисуса Христа». Однако все многообразие форм, принимаемых христианством, не способно затмить основополагающего единства, заключенного в Личности, с которой Ее приверженцы так по-разному связаны. Его учение, деяния, страдания неразрывно соединены в единое целое.

Факт остается фактом: Христос, который является Господом для христиан или которого христиане принимают как Господа, -- это тот же Иисус, про которого написан Новый Завет.

Это личность с конкретным учением, конкретными чертами характера и с конкретной судьбой. Одно время были популярны дебаты о том, действительно ли жил на свете такой человек по имени Иисус. До сих пор тянется спор, можно ли считать новозаветные писания достоверным свидетельством о фактических событиях.

Но при всей значимости обсуждаемых проблем их нельзя отнести к вопросам первостепенной важности, ибо Иисус Христос Нового Завета присутствует в реальной истории, которую мы помним, в которой живем и которая определяет нашу настоящую веру и поступки. И этот Иисус Христос -- конкретная личность, Он -- неизменно Тот же, когда является как человек из плоти и крови и когда предстает перед нами как воскресший Господь. Его невозможно спутать ни с философами типа Сократа, Платона или Аристотеля, ни с великими учителями типа Конфуция, Магомета или Будды, ни даже с пророками типа Амоса или Исайи.

Образ Христа в устах монаха принимает иноческие черты, в описании социалиста Он может показаться сторонником радикальных реформ, у кого-то о Нем сложится впечатление как о мягком джентльмене. Но при этом всегда остаются портреты-оригиналы, с которыми можно сравнить поздние копии и исправить вкравшиеся искажения. На подлинниках Он неизменен.

При всем разнообразии христианского опыта взаимодействия с Иисусом речь идет об одном и том же Лице. Основатель церкви -- это тот же Христос, что устанавливает новый закон. Учитель, открывший великие истины о Боге, -- это тот же, кто Сам является Откровением истины.

Сакраменталист, настаивающий на первостепенной важности таинств, не может закрыть глаза на то, что Дающий Тело и Кровь дает также новые заповеди. Сектанту придется признать, что автор этического учения также обладает властью прощать грехи.

Те, кто уже не знает «Христа по плоти», все равно смогут познать воскресшего Господа так же, как «бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова». Каким бы ни было разнообразие опыта верующих, над чьей жизнью господствует Христос, каким бы ни было разнообразие описаний того, как Он это господство осуществляет, всегда остается нечто общее. Это то, что властью над христианами обладает именно Иисус, один и тот же Иисус Христос имеет власть над всеми многочисленными сферами их жизни.

Конечно, если мы зададимся целью определить, в чем же естество этого неизменного Иисуса Христа или что дает Ему власть над всеми столь различными областями жизни, то сразу же окажемся в самой гуще тянущихся из древности дебатов между христианами. В частности, мы столкнемся с двумя трудностями.

Во-первых, невозможно адекватно выразить через идеи и концепции основополагающий принцип, лежащий в основе личности как таковой. Во-вторых, невозможно сказать что-либо о рассматриваемой Личности, что не было бы так или иначе связано с конкретными взглядами по поводу церкви, истории и культуры, которыми обладает человек, предпринимающий это описание. Поэтому каждый, в конце концов, испытывает сильное искушение заявить просто: «Иисус Христос -- это Иисус Христос» -- или положиться на метод библейского позитивизма и отделаться цитатами из Нового Завета, избегая какого-либо их объяснения.

Как говорит Ричард Нибур: если адекватно мы сказать ничего не в состоянии, попытаемся сказать что-нибудь неадекватно. Поскольку сущность и естество Иисуса Христа не поддаются четкому описанию, можно, по крайней мере, передать словами некоторые обстоятельства, в которых они проявляются. Хотя любое описательное повествование является на деле интерпретацией, оно все же может оказаться интерпретацией объективной реальности Р.Нибур. Христос и общество.стр.21..

Конечно, любое отображение действительности будет неполным и всегда найдутся недовольные, кто обнаружит в нем несоответствие своему собственному опыту общения со Христом, но как-то отразить на бумаге суть Иисуса Христа и Его власть над жизнью христиан все же возможно Ричард Нибур. Христос и общество. Посох. Новосибирск: 1999..

Чтобы составить такое описание, выделим и опишем добродетели Иисуса Христа. Его характер, то в чем Иисус Христос показал Бога Отца, хотя достаточно очевидно, что конечному портрету потребуются дополнения в виде других толкований того же предмета и что описание с позиций нравственности не ближе к сути вопроса, чем метафизическое или историческое описание.

5.2.2 Добродетели Христа

5.2.2.1 Добродетели Христа - Любовь

Под добродетелями Христа мы понимаем те прекрасные черты характера, которые, с одной стороны, подтверждаются Его жизнью, а с другой -- были унаследованы Его последователями.

С точки зрения некоторых христиан, эти качества, показанные Иисусом на собственном примере, даны нам для подражания и являются требованиями закона. По мнению других, они даруются нам свыше через возрождение, через сораспятие и совоскрешение личности верующего с Господом -- Первенцем из мертвых.

Что же, можно придавать большее значение закону, а можно -- благодати, можно искать историческую Личность, а можно -- предвечного Господа, победившего смерть, -- все равно добродетели Иисуса Христа остаются неизменно теми же.

И первая из них, которую религиозный либерализм Либерализм -- краткая форма термина «либеральная теология». Данное богословское течение появилось в конце XIX века в протестантском христианстве и характеризуется свободным (либеральным) отношением к традиционным догмам». Основной целью либералов было «реконструировать христианское учение в свете достижений современной науки и индивидуальных потребностей каждого конкретного верующего. Центральное место при этом отводилось этическим вопросам. Не следует путать религиозный либерализм с одноименным буржуазным политико-идеологичес-ким течением, отстаивающим свободу предпринимательства. превознес выше всех остальных, - это ЛЮБОВЬ. Но не только либеральные теологи придают первостепенное значение этой добродетели. Я также считаю любовь основой этики Иисуса Христа.

То, что либеральные теологи выделяют в Иисусе Христе это качество, не является с их стороны отклонением от христианского вероучения, что бы ни говорили некоторые о недостатке упоминаний слова «любовь» в синоптических Евангелиях. Ведь остальные книги Нового Завета и христианская мысль во все века подтверждают и утверждают, что любовь -- одна из величайших добродетелей Иисуса Христа, а также что Своим ученикам Он заповедал (или даровал способность) именно любить.

И все же, изучая Новый Завет и складывающиеся на его основе образы Иисуса, мы поневоле начинаем сомневаться в описательной ценности фраз типа «Абсолютизм и перфекционизм этики любви, преподанной Иисусом, или утверждений типа «Все, что Иисус освободил от связи с самодостаточными и ритуальными элементами и признал за главный нравственный принцип, Он сводит к ЕДИНОМУ корню и ЕДИНОМУ побудительному мотиву - ЛЮБВИ. Другого Он ничего не знает, и сама любовь, будь то любовь к ближнему, любовь к врагам или любовь Доброго самарянина, -- это все любовь одного типа. Она должна полностью поглотить душу; она есть то, что остается, когда душа умерла для себя.

Нигде Иисус не заповедует любви ради любви, и нигде Он не показывает такого полного преобладания добрых эмоций над отрицательными чувствами, на каком настаивают либералы, утверждая, что любовь «должна полностью поглотить душу», и нигде Он не говорит, что Его этика заключается в идеальной любви. Добродетель любви, свойственная Христу, и Его заповедь заключаются в том, чтобы ЛЮБИТЬ БОГА И БЛИЖНЕГО В БОГЕ, а не в том, чтобы любить вообще. Единство Его Личности состоит в полноте Ее направленности к Богу, так что любое чувство обращено именно к Нему, будь то любовь, вера или страх.

Любовь же, действительно, приобретает у Иисуса некоторый оттенок крайности, но это не экстремизм всепоглощающей страсти, неподвластной никаким другим страстям. Это чувство крайней преданности единому Богу, которое не может быть уменьшено привязанностью к любому другому абсолютному благу. Данная добродетель у Него, в самом деле, несоразмерно велика, но только с точки зрения идей политеизма и монотеизма, а не в том смысле, будто ей не сопутствуют другие, не менее великие, добродетели, не в аристотелевском смысле, будто она лежит ровно посередине между избытком и недостатком или между доброжелательностью и гневом.

Действительно, для Иисуса просто не существует никого, кто бы сам по себе достоин любви, кому стоило бы полностью посвятить себя, -- только Бог. Он один -- Отец, Он один благ, к Нему одному должна быть обращена наша благодарность, только Его Цар-ствия следует искать.

Таким образом, любовь к Богу в характере и учении Иисуса не только сочетается с гневом, но может даже служить поводом для него (когда, например, Дом Отца превращают в вертеп разбойников или когда соблазняют детей Божиих). Поэтому вполне правомерно будет признать особое значение этой добродетели у Иисуса, не забывая, однако, о том, что в синоптических Евангелиях Его поведение и учение говорят намного больше о вере в Бога и смирении перед Ним, чем о любви.

Если мы хотим понять сущность данной добродетели, необходимо внимательно изучить богословские взгляды Христа. Тенденция описывать Иисуса исключительно в терминах любви тесно связана с желанием отождествить Бога с любовью. Из всех свойств Божиих обычно замечают только Отцовство, и потому любовь к Богу превращается в любовь к идее отцовства. А некоторые определяют Бога как «окончательное единство, превосходящее и преодолевающее мировой хаос, будучи основой мирового порядка.

Конечно, изложенное выше не имеет ничего общего с богословскими взглядами самого Христа. Бог есть любовь, но любовь-то -- не Бог, Бог един, но единство -- не Бог. Бог, Которого любит Иисус, есть «Господь неба и земли», Бог Авраама, Исаака и Иакова. Он посылает дождь и повелевает светить солнцу, без Его ведома не погибнет даже малая птичка, не будет разрушен город, не пойдет на распятие сам Христос, Величие и необычность любви Иисуса к Богу проявляется не в любви к Вселенской Любви, но в Его преданности некоей сверхъестественной и потусторонней Силе, Которая нам, маловерным, кажется похожей на что угодно, но не на Отца. Само слово «Отец» в устах Иисуса относится к Кому-то «более великому, более верному, более выдающемуся, чем следует из определения слов «отец» и «божество».

Итак, уникальная природа, свойственная добродетели любви у Иисуса, основана на Его исключительной преданности Богу. Против такого толкования можно возразить, что Его поступки и учение говорят о двойственном характере любви: к ближнему и к Богу, а Его этика имеет две направленности; «Бог -- Отец и высочайшая ценность человеческой души». Подобные утверждения весьма поверхностные, ведь двойная заповедь, данная или подтвержденная Иисусом, вовсе не ставит Бога и ближнего на один уровень, как если бы оба заслуживали исключительной и безграничной преданности. Только Бога Христос повелевает любить всем сердцем, всей душою, всем разумением и всеми силами; ближний же удостаивается того же уважения, что собственное «я».

Более того, идея о том, что человеческая душа обладает «бесконечной» или «присущей ей по природе» ценностью, совершенно чужда Иисусу. Ничто не обладает собственным достоинством вне Бога. Ценность человека (как и птиц небесных или полевых лилий) заключается в том, что он дорог Богу, а ценность и истинность радости измеряются радостью на небесах.

...