Размещено на http://www.allbest.ru/

Курсовая работа по Истории России

Тема: " Традиционные религиозные конфессии, государство и общество во второй половине XIX и начале XX вв. Православные русские монастыри и монашество"

Коломна - 2008

План

Введение.

Глава I. Монастыри и монашество их юридическое положение

1.1 Количество монастырей, численность монашества

1.2 Монахи-аристократы, ученые иноки, рядовая братия

Глава II. Внутренний уклад, строй монастырской жизни

2.1 Монастыри как центры народно-религиозной жизни

2.2 Монастырские владения, имущество

Глава III. Монастыри и общество

3.1 Благотворительная и просветительная деятельность монастырей

3.2 Монашество и культурное наследие

Заключение

Введение

Монастыри - это как бы запасные водоемы живой воды религиозного воодушевления; они питают и увлажняют иссохшие пустыни духа мирской жизни, они дают живительную и спасительную влагу душам жаждущих. (Иоанн Восторгов.)

Современному человеку монастыри нередко предоставляются загадочными объектами: хранителями православных традиций, держателями исторических тайн, притягательными в визуальном плане архитектурно-художественными комплексами.

Монастыри были и остаются духовно-религиозными центрами исключительной важности, значимыми центрами социального служения, яркими очагами культуры, образования, религиозного искусства. Жизнь монастырей одновременно проста и крайне сложна. Абсолютно каждый монастырь имеет интересную, поучительную историю своего создания и жизнедеятельности. монастырский уклад строй

Каждая обитель живет по строгому монастырскому уставу, и никому не позволено ею нарушать. Религиозная, социальная, хозяйственная деятельность составляют суть жизни любого монастыря.

Монастыри являются духовными оплотами православия. Они дают возможность прикоснуться душой к родникам русской святости, дают думающему человеку прилив новых сил для достойной жизни, служения православию и своему Отечеству. Однако для того, чтобы получить должные знания в этой области, следует преодолеть ряд затруднений.

При написании данной курсовой работы, были изучены многие исторические источники, которые в целом помогли охватить необходимый круг сведений и в свою очередь дополнили, расширили и сыграли немаловажную роль в написании данной работы.

В существующей по данной проблематике литературе в настоящее время, хотя и встречается немало трудов по систематизации церковно-практических и исторических сведений, тем не менее, каждый из этих трудов дает сведения или только из практической области, или только из области истории. Кроме того, ни один из таких трудов, исследуя даже отдельные аспекты проблемы, не может быть назван совершенным. Вследствие этого, желающему иметь под руками достаточно необходимой информации, приходится приобретать не одно, не два, а целый десяток и даже более руководств. В среде исследователей часто слышатся различные мнения и избираются разные подходы изучения решаемого вопроса. Всякая сторона или положение проблемы может быть выражена различно, что обусловлено личным восприятием конкретного человека. В связи с этим одни исследования представляются более, а другие - менее интересными.

Замечательны по своему содержанию книги цикла известного ученого Зырянова П.Н. "Русские монастыри и монашество в XIX и начале XX века" собран уникальный исторический материал, автор ярко и доступно излагает сведения о месте и роли монастырей в русской жизни.

Данная книга вызвала большой интерес и предоставила огромные сведения располагающие достаточной информацией по интересующей нас проблематике. В среде исследователей часто слышатся различные мнения и избираются разные подходы изучения решаемого вопроса.

В его исследовании обителей и монастырей мы видим, что материал освящается достаточно многогранно. Изложена их история, характеристики, приводятся достоверные факты, материалы и тексты. Имеются главы, посвященные различным тематикам.

Из интересующей нас литературы несколько выделяется источник "Православные монастыри Российской империи" автора Денисова Л.И. Здесь освещается история, причем раскрыта она довольно подробно. К достоинствам книги также может быть отнесено сопоставление монастырей и исторических текстов. В числе достоинств этого труда выделим то, что, приводя необходимые сведения, в своем труде. Он рассматривает материалы, которые содержат в себе объемные материалы, дополняющие данную работу.

Достаточно необходимым можно считать "Собрание сочинений" составленный Кони А.Ф. В нем мы отыскиваем полезные сведения о подлинных исторических событиях и духовенстве, содержащих конкретные данные, связанные с монастырской жизнью. Отличием данной статьи от других публикаций на эту тему является литературный язык. Красочная речь очевидца придает повествованию несомненное достоинство.

В данной дипломной работе было использовано издание, вышедшее в свет в 1996 году. "Православная церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России" Фирсова С.Л. имеет серьезные авторские переработки. Это издание представляет собой более сжатую информационную. Кроме того, используемая книга имеет меньше описаний, но содержит большое количество исторических сведений и предлагает интересные источники и материалы.

Вышеупомянутые источники являются более востребованными, чем имеющиеся другие, касаться которых приходится меньше. К последним можно отнести "Черное воинство" Прошин Г., "Русское монашество" Смолич И.К., "Под сенью монастырей московских" Бураков Ю.Н., а также другие. Здесь находятся краткие исторические сведения, которых достаточно только для поверхностного ознакомления. Но в перечисленных книгах, однако, приведены весьма интересные сведения о монашестве. Там же можно обнаружить краткую справку по истории многих монастырей.

Книга "Православная церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России" Фирсова С.Л. является ценным историческим пособием. Эта работа является общей, то есть проводит исследования и сопоставления православных церквей и монастырей. Однако, предоставляя сведения, книга не располагает достаточной информацией по интересующей нас проблематике, а является лишь дополнением.

Книга "Монастыри Подмосковья" Глушковой В.Г., кроме повествования, содержит краткую историческую справку.

Все упомянутые литературные источники в целом охватывают необходимый круг сведений. Однако одни из них, сосредотачивая внимание на истории, ограничиваются ей. Другие напротив - делают упор на моментах второстепенных, а иногда и вовсе лишь на одном из них. В действительности описание монастырей формируется как явление сложное и многогранное, в котором порой мы, наблюдаем, религиозный порыв церковных мыслителей и описание простых монашествующих, которое переплетается с историческими обстоятельствами эпох. По этой причине сведения о монастырях и монашестве в данной работе является синтезом исторического и прочих факторов. Вместе с тем, важно помнить, что настоящая курсовая работа носит учебный характер. Учебные задачи достигаются тогда, когда в основе общеизвестных сведений лежат новые научные исследования.

Также работа содержит многие материалы из журнала "Русский архив", дополняющие данную работу и приводятся статистические данные, которые показывают изменения в монастырском обществе и численностях монастырей, количественный учет всякого рода.

Кроме того, необходимо заметить, что специфика тематики оказала определенное влияние на структуру курсовой работы. Глава I рассматривает юридическое положение и упоминается о численности и количестве монастырей и монашества. Приводятся данные статистики и воспоминания современников. Раскрывается структура духовного сословия и состава монашества.

В главе II присутствует описание уставов различных монастырей, затрагиваются вопросы о способах поддержания дисциплины и строе монастырской жизни. Монастыри рассматриваются как общероссийские религиозные центры, выявляются основные тенденции развития русских монастырей, описываются доходы, имущества и капиталы.

Глава Ш содержит описание социально-благотворительной деятельности, которая играла главную роль в жизни многих обителей и обрела признание и любовь народа, а также деятельности просветительской. Имеются упоминания о культурном наследии - драгоценном достоянии прошлого. Повествуется о монастырях, как островках культуры, в которых хранились уникальные собрания древних рукописей и книг.

Нельзя не упомянуть о том, что при создании курсовой работы были поставлены цели и задачи исследования:

- изучить юридическое положение и количественную численность монашества и монастырей, а также подробнее рассмотреть социальный строй монашества.

- исследовать внутренний строй и уклад монастырей и монастырской жизни. Рассмотреть монастырскую деятельность как центра народной и религиозной жизни, описать имущество и монастырские владения.

- выявить общественную деятельность монастырей, упомянуть об обширной работе по вопросу благотворительности, указать положительные примеры просветительной деятельности.

- рассмотреть и подробно изложить о культурном достоянии и наследии монастырей. Подробнее описать культурные ценности. Указать, как культура монастырей влияла на моральное и нравственное состояние общества. Добавить сведения о том, как сохранившиеся культурные источники смогли повлиять на мировоззрение современного поколения.

Глава I. Монастыри и монашество их юридическое положение

Русские православные церкви и монастыри подчинялись верховной власти Святейшего Правительствующего Синода и российского императора. Некоторые древние и знатные обители состояли в непосредственном ведении Синода, находились на положении ставропигиальных. В начале XIX в. В этой группе насчитывалось восемь мужских монастырей: Новоспасский, Симонов, Донской, Заиконоспасский, Воскресенский, Соловецкий, Ростовский, Крестовоздвиженский. Настоятель Заиконоспасского одновременно являлся и ректором Московской духовной академии Амвросий (Орнатский). История Российской иерархии.1810. Ч. 2.М. Ст.506.. В 1814г., когда академию перевели в Троице-Сергиеву лавру, такое совмещение прекратилось. Крестовоздвиженский монастырь в 1803г. Был упразднен, а монахов перевели в Новогригорьевскую пустынь Екатеринославской епархии. Пустынь была преобразована в Григорьевский монастырь, подчиненный епархиальному епископу. Ростовский монастырь в 1888г. перешел в разряд епархиальных. К концу века, таким образом, осталось всего шесть ставропигиальных монастырей. Управление ими осуществлялось через Московскую синодальную контору.

Местный архиерей управлял епархиальными монастырями. Для улаживания внутренних конфликтах и наблюдения над ними он назначал благочинного из числа настоятелей. "Благочинному над монастырями,- гласил закон,- поручается столько монастырей, сколько он может с удобностью иметь их под своим надзором" Сборник действующих и руководственных церковных постановлений по ведомству православного исповедания. Составил Т.Барсов. СПб.,1885.Т.1Ст.162..

Помимо деления на ставропигиальные и епархиальные, монастыри различались также как штатные и заштатные. Первые получали пособие от казны, вторые существовали за счет пожертвований верующих, доходов от имущества и трудоделания монахов (выделки крестиков, писания икон и пр.). Штатные монастыри разделялись на три класса, соответственно сумме казенных пособий и престижности. В XIX в. Классность монастыря стала, прежде всего, показателем его знатности, ибо некоторые монастыри добились окладов по особым штатам, а другие были возведены классом выше без добавочного оклада.

Настоятели первоклассных и второклассных монастырей носили сан архимандрита, третьих - игумена. В некоторых монастырях настоятель имел звание строителя, которые возглавляли маленькие заштатные обители. Настоятельницы женских монастырей имели сан игуменьи.

Особое положение среди первоклассных монастырей занимали лавры. Этого почетного наименования удостоился в конце XVI в Киево-Печерский монастырь. В XVIII в. Статус лавр получили крупнейшие монастыри двух столичных епархий - Свято-Троицкий Сергиев под Москвой и Александро-Невской в Петербурге. Настоятелями трех лавр по традиции считались митрополиты - киевский, московский, петербургский. Для управления лаврами назначали наместников, возводившихся в сан архимандрита. В управление православной церкви перешел ряд монастырей в западных епархиях, в том числе Почаевская лавра. По указу в 1833г. она стала четвертой православной лаврой в России.

В XIX в. широкое распространение получили женские общины. Начальница имела монашеский сан, остальные члены находились на положении послушниц. В недавно образованных общинах иногда и начальница не имела монашеского сана. Община, являлась как бы преддверием монастыря, давала возможность утвердиться в решении, принять монашеские обеты.

Одна из первых женских общин возникла в 1813гю на месте упраздненного в 1764г. Арзамасского Новодевичьего Алексия человека Божия монастыря. В 1842г. Алексеевская община была принята под покровительство светских и духовных властей. В это время в ней насчитывалось до 500 сестер. Они сами выполняли все хозяйственные работы, вплоть до кладки каменных стен. Большое развитие получило среди сестер золотошвейное мастерство. В оставшейся от монастыря церкви хранились особочтимые иконы, привлекавшие богомольцев. Для них на средства общины был выстроен странноприимный дом. В 1897г. община была преобразована в монастырь.

Юридическое положение православных монастырей и монашествующих определялось " Сводом законов Российской империи". Монастыри имели право на обладание отводимыми им от казны земельными наделами, но не могли их продать, а только сдать в аренду. Монастырям запрещалось владеть населенными имениями Свод законов Российской империи./Под ред. И.Д.Мордухай-Болтовского. Кн.3.СПб., 1912. Т. 9. Свод законов о состояниях. Ст. 432, 435..

Пострижение в монашество законом разрешалось для мужчин с 30 лет, для женщин с сорока. Выпускники духовной академии и семинарии по указу Синода от 29 мая 1832г. получили право становиться монахами с 25 лет. Кандидат к пострижению не должен был иметь супружеских уз, малолетних детей и неоплаченных долгов. Нахождение под судом или под следствием тоже являлось препятствием к пострижению. Лица, принадлежащие к податным состояниям (крестьяне, мещане) должны были представить увольнительный документ от своих сословных обществ и получить согласие казенной палаты. Лишь после этого вопрос о разрешении им вступить в монашество рассматривался губернатором.

В XVIII в. было установлено правило, воспрещающее постригать в монахи без разрешения Синода. В 1804г. Александр I официально подтвердил, что " в монашество постригать, без дозволения Св. Синода, именными высочайшими указами строжайше запрещено" ПСЗ. Собр. 2. Т. 7. № 21408.. В 1832г. было разрешено принять меры к сокращению делопроизводства по синодальным конторам. С этой целью, конторам было предоставлено право разрешать пострижения без специального запроса в Синод, сообщая ему в конце каждого года общее число постриженных. По указу 29 сентября 1865г. такое право было предоставлено и епархиальным архиереям. При этом кандидат к пострижению должен был иметь на руках все необходимые по закону документы.

Русские власти не признавали монашества за русскими подданными, постриженными за границей, в том числе и на Афоне. По высочайшему указу 11 июля 1816г. они должны были пройти трехлетнее испытание в одном из российских монастырей, прежде чем быть зачисленными в монашество.

Монах не должен был владеть недвижимым имуществом. При пострижении его следовало передать наследникам. При выходе из монашества оно не возвращалось. Монах мог держать в банках денежные вклады, но после его смерти они обращались в пользу монастыря. Он же наследовал и движимое имущество монаха. Закон делал отступления только в пользу духовных властей (архиереев, архимандритов и др.), которые были более свободны в завещании движимого имущества Свод законов.…Кн.3. Т. 9. Свод законов о состояниях. Ст. 416-424; Законы гражданские. Ст. 1025..

При Екатерине II значительная часть монашества, включая иеромонахов и иеродиаконов, была освобождена от телесных наказаний. А ранее эта привилегия распространялась и на простых монахов.

За особо важные проступки или постоянное нарушение монашеских обетов монах мог быть лишен монашества и исключен из духовного сословия.

До начала XIX в. закон признавал только один путь к выходу из монашества,- по духовному суду. При Александре I получил признание и добровольный отказ от монашеского звания. Высочайше утвержденным мнением Государственного совета от 10 апреля 1823г. было установлено, что лица, отказавшиеся от монашеского звания, обращаются в свое "первобытное состояние гражданское" и пользуются всеми связанными с ними правами, но им не возвращаются имения, чины и знаки отличия. Эта норма прочно вошла в последующее законодательство. В дальнейшем, добровольный выход из монашества был затруднен требованием обязательного "увещания" в течение шести месяцев. Только в случае его безрезультатности местные духовные власти должны были отослать дело в Синод на окончательное решение. Люди, добровольно вышедшие из монашества и лишенные его, не принимались на государственную службу. Им запрещалось проживать в столицах и в тех губерниях, где они были монахами. По закону 11 апреля 1866г. подобные ограничения коснулись и бывших послушников, исключенных из духовного звания за дурное поведение. Им было запрещено проживать вблизи того монастыря, из которого их изгнали.

1.1 Количество монастырей, численность монашества

Статистические данные о монастырях и монашестве имеются с 1808г. В этом году в России насчитывалось 443 православных монастыря- 349 мужских и 94 женских. Численность монашествующих обоего пола составляла 3118 человек, послушников-1148. В течение XIX в. количество их увеличилось на 86,9%. Быстрый рост числа монастырей начался при Николае I . Затем, в 60-70-е годы, темпы снизились, а с 80-х годов число обителей, прежде всего женских, вновь стало умножаться. Наибольший прирост пришелся на долю женских общин.

Особенно много монастырей было в Московской и Новгородской епархиях и в Грузинском экзархате. В первой из них в 1890г. было 46 монастырей, во второй -32, в экзархате-31 Преображенский И. Отечественная церковь по статистическим данным с 1840-41 по 1890-91 гг. СПб., 1901. Ст. 564.. Большим числом монастырей отличались епархии: Владимирская, Тверская, Нижегородская, Тамбовская. В течение XIX в. быстро умножалось число православных обителей в южных и восточных епархиях (Пензенской, Самарской, Уфимской и др.). В Оренбургской епархии, Туркестане и на Дальнем Востоке первые монастыри появились в XIX в. Создание на дальних окраинах первых монастырей являлось частью колонизационной политики правительства и осуществлялось зачастую едва ли не помимо духовных властей.

В Европейской России, где развитие монастырской жизни протекало более самопроизвольно, начинали вырисовываться явственные различия между северными и южными епархиями. На юге возникали процветающие монастыри с многочисленной братией. Например, в Воронежском Благовещенском монастыре по штату полагалось 33 насельника, а в 1890г. проживали 61 монах и 13 послушников. В Валуйском Успенском обитало 20 монахов и 7 послушников при штате в 7 человек. Подобная картина наблюдалась и в других монастырях Воронежской епархии. В то же время приходили в запустение некоторые северные обители. В Николаевском Корельском мужском монастыре Архангельской епархии по штату было положено 12 монахов, а налицо было 8. В Спасо-Прилуцком монастыре той же епархии при штате в 17 человек обитало 8 монахов и 2 послушника. А Арсениево-Одигитриевская и Белавинская пустыни в Вологодской епархии совсем опустели. Отсутствие штатного числа монахов наблюдалось и во многих московских монастырях, даже в женских. Например, в Новодевичьем монастыре при штате в 140 человек числилось 70 монахов и 40 послушниц.

Женские монастыри были, как правило, беднее и многолюдней. В восьми мужских монастырях Воронежской епархии в 1890г. насчитывалось 290 монахов и послушников, а в восьми женских обителях - 1672 монахини и послушницы Любинецкий Н.А. Землевладения церквей и монастырей Российской империю. Ч. IV. СПб., 1900. Ст. 3-26.. Чтобы расселить монахинь из тех обителей, где они жили слишком тесно, духовным властям в некоторых случаях приходилось прибегать к такой необычной мере, как обращение мужских монастырей в женские. Один из самых ранних таких примеров - преобразование в 1852г. заштатного Ржищевского монастыря Киевской епархии "по причине стесненного помещения трех женских монастырей. В 80-90-е годы в женские монастыри были обращены Головчинский Преображенский Подольской епархии и Тадулинский Успенский Полоцкой, а Кондинский Троицкий монастырь Тобольской епархии стал женской общиной Церковные ведомости. 1909, 31 октября. Ст. 397.. В 1909 г. эта община была преобразована в женский монастырь. До 60 годов XIX в. численность монахов и послушников была больше, чем монахинь и послушниц. Затем соотношение изменилось в обратную сторону. С 60-х годов явно обнаружилась тенденция к феминизации монашества. Особенно быстро росла численность послушниц, что было связано с ростом количества женских общин.

Своеобразное "хождение" дворянок и разночинок в послушницы было примечательным явлением тех лет, оставшимся, к сожалению, почти незамеченным в нашей литературе. Возможно, оно было связано с общим настроением "возвращения долга народу", которым жило молодое поколение 60-х годов. Юноши и девушки становились сельскими учителями, врачами, фельдшерами, занимали другие должности в земстве. Князь В.В. Вяземский отказался от своего имения, стал деревенским кузнецом и до конца своих дней жил за счет ремесла, пользуясь огромным уважением среди крестьян. Многое молодые люди шли в революционные кружки. Девушки, сохранявшие религиозное сознание, предпочитали общины или монастыри с благотворительным уклоном. В этих общинах они работали бок о бок с крестьянками и мещанками. Некоторые из этих последних сознательно отказались от замужества ради религиозного поприща, у других не сложилась личная жизнь, третьи особенно рано овдовевшие бездетные женщины бежали в общины от гнета большого патриархальной семьи, надеясь найти себе приют и трудиться равными среди равных.

1.2 Монахи-аристократы, ученые иноки, рядовая братия

Постороннему человеку монашество нередко представлялось однородной массой людей, одетых в черное. Но человеческая природа, похоже, не любит равенства. Социальные различия, принесенные из внешнего мира, не вполне стирались за монастырскими стенами, а кроме того, существовали внутренние границы и в самом монашестве.

Полной и всеобъемлющей статистики о социальном происхождении монашествующих у нас, к сожалению, нет. Есть, однако, частные статистические данные, достаточно репрезентативные, чтобы установить основные источники формирования монашества и изменения в их соотношении на протяжении изучаемого периода.

Согласно давно установленному порядку, в начале каждого года настоятели монастырей должны были представлять в консисторию ведомости о монашествующих и бельцах своего монастыря. В нашем распоряжении оказалось составленное из этих ведомостей дело Московской духовной консистории за 1823г. Подшитые в нем материалы поступили из 35 епархиальных монастырей - 24 мужских и 11 женских. В этих 35 монастырях состояло 259 монахов и 261 монахиня (всего 520 человек) Цит. См.: Зырянов П.Н. //Православные русские монастыри и монашество. М., 2002. Ст.36. . Статистическая обработка данных о их сословном происхождении дала результаты, которые говорят прежде всего о том, что в монастыри шли представители практически всех сословий и социальных групп тогдашней России - от титулованной знати до мастеровых и отпущенных на свободу крепостных. Монашество не выходило из какого-то одного сословия или класса. Оно выходило из народа.

Однако в формировании монашества разные социальные группы играли неодинаковую роль. Ближе всего к монашеству стояло белое духовенство. Оно и посылало в мужские монастыри около трех их насельников. Несколько меньше, но тоже около трети давали городские низы - мещане (в ведомостях их по привычке все еще иногда называли посадскими), мастеровые и цеховые. Будущие разночинцы (мелкое чиновничество, дети младших офицеров) играли скромную роль в формировании монашества. И довольно много монахов выходило из крестьянства. В их число, между прочим, были засчитаны штатные служители и их дети, принявшие монашество. Близко к крестьянству примыкает небольшая группа выходцев из отставных нижних чинов. В некоторых других местах, например на Соловках, среди монахов немало насчитывалось бывших солдат. Завершив в местном гарнизоне долгий срок своей военной службы, они переходили в ряды монахов Федоров П.Ф. Соловки. Кронштадт, 1889. С. 30-31..

Купечество, второе по своему значению сословие в эпоху Александра I, давало в монастыри значительное число своих представителей, А вот дворянам в те времена монашеское служение казалось малопривлекательным. Скрывалось влияние XVIII в. с его вольтерьянством. Некоторые религиозно настроенные дворяне шли не в монастыри, а масонские ложи.

Выходцы из высших сословий предпочитали городские монастыри Москвы. Состав уездного монашества был более простонародным. Сказывалось также тяготение выходцев из одного сословия друг к другу. Николаевский Греческий монастырь был сплошь купеческим, а Николаевский Пешношский - в основном мещанским (во главе с настоятелем).

Состав женского монашества всегда сильно отличался от мужского. Среди монахинь преобладало число бывших крестьянок. При этом очень заметную роль играли дворовые. Иногда игуменья, особенно из дворянок, так и проставляла в ведомости: "дворовая девка". По- видимому, она и смотрела на этих монахинь как на своих дворовых. А наряду с ними в монастырь шли и солдатки. В ведомостях мелькает знаменитая "унтерофицерова вдова", которой наверно, совсем уж невмоготу стало жить в миру и которая, вместе с "дворовой девкой", пришла в монастырь в поисках лучшей доли.

Дворянок в монастырях было заметно больше, чем дворян. Они были и гораздо заметнее. Из 11 женских обителей, вошедших в подсчет, шесть возглавлялись бывшими дворянками. Но монастырь все-же не превращался в помещичью усадьбу, а иногда во главе его оказывалась бывшая "дворовая девка"- например, во главе Московского Рождественского в 1823 г. Хотя это, конечно, было исключение. Чаще игуменьи бывали из купеческого сословия, из чиновничьей среды ("из приказных", выражаясь языком той поры).

В последующую эпоху, в николаевское царствование, возрос престиж монашеского служения. Это сказалось на социальном составе монашеского пополнения. В 1839г., было пострижено в монашество 303 человека(204 мужского пола и 99 женского). Среди насельников мужских монастырей резко возросла доля выходцев из духовенства - особенно в 40-е годы. Правда, в 50-е годы начался некоторый отлив. Но у современников сложилось впечатление, что выходцы из духовного сословия совсем заполонили монастыри. "Известно, что большинство нынешних членов монастырей,- писал Д.И. Ростиславов,- состоит из лиц, принадлежащих по рождению к духовному сословию и преимущественно из тех учеников духовно-учебных заведений, которые исключены из них за какие-либо недостатки,- и вообще из людей, которые не успели никуда пристроиться" Ростиславов Д.И. Указ, соч., с. 381. примерно в этом же смысле высказывался литовский архиепископ Макарий (впоследствии московский митрополит). Он писал, что в монастыри Литовской епархии "поступают люди большею частью не по признанию, а по силе обстоятельств, в том числе "овдовевшие и остаревшие священнослужители", а также "устраненные от места по разным обстоятельствам, преимущественно за нетрезвость". Наместник Троице-Сергиевой лавры Леонид тоже с сожалением отмечал, что некоторые знатные (исторические) монастыри превращаются в богадельни духовного ведомства для приюта овдовевших священников и исключенных за неуспеваемость из духовных училищ юнцов. Надо, однако, отметить, что не только у выходцев из духовенства, но и у представителей других сословий внутреннее влечение к монастырской жизни редко выступало как единственный стимул к поступлению в монашество. Чаще же это влечение, более или менее сильное, переплеталось с теми или другими жизненными обстоятельствами.

Видное место в пополнении мужских монастырей по-прежнему занимали городские жители - купцы, мещане, разночинцы, хотя их совокупная доля среди монашества уменьшилась. Все вместе в 40-е гг. они составляли 23,4%, а в 50-е - 21,5%.

Дворянство, несомненно, расширило свое представительство, хотя оставалось сравнительно небольшой группой. Процентная доля крестьянства, наряду с мещанством, весьма сократилась в монашеском пополнении. Крайне ошибочно было бы делать из этого вывод о "падении" религиозности в простом народе. В действительности же происходило его вытеснение из монашества представителями духовенства и дворянства. Хотя в 50-е годы доля крестьян вновь стала увеличиваться. В женском пополнении выходцы из духовенства до 50-х годов держались примерно на одном уровне, но затем их доля начала уменьшаться. Заметно расширилось представительство купечества и мещанства. Доля крестьянок в 40-е годы сильно сократилась, но затем снова стала возрастать и фактически опять оказалась самой большой. Неуклонно увеличивалась относительная численность дворянок в женских обителях. В середине века вообще усилилась роль первенствующего сословия в черном духовенстве. В печати укоренился термин " монахи-аристократы" Вопрос о реформе монастырей // Вестник Европы 1873. Т. IV, 8. С. 576.. Выходцы из дворянства не вполне сливались с остальным монашеством, продолжали считать себя дворянами и во многом сохраняли взгляды, психологию высшего сословия и, конечно, старые свои связи. Случалось и так, что монастырь возглавлял родственник высокопоставленного светского администратора.

Большой притягательной силой монастырь обладал для крестьян. Помимо чисто религиозных мотивов, имело значение то, что, вступая в монастырь, крестьянин поднимал свой социальный статус (и соответственно - престиж своих родственников). А, кроме того, монашество избавляло его от тех голодовок, которые постоянно преследовали его в мирской жизни. И потому крестьяне старались пристроить своих детей в ближайший монастырь. Валаам, например, был переполнен мальчиками-карелами, занятыми на всяких вспомогательных работах. Вырастая, они нередко устраивались в том же монастыре вольными, "трудниками" работающими по религиозному обету, за одни харчи, и мечтали о том, чтобы стать послушниками, а затем монахами. И если в середине ХIХ в. крестьянская прослойка в монашестве была еще невелика, то это потому, что крепостное право и различные сословные ограничения прочно удерживали крестьянина в деревне. Но уже тогда некоторые монастыри имели крестьянский облик. Выходец из тверских крестьян Дамаскин (Кононов) был настоятелем Спасо-Преображенского Валаамского монастыря с 1839 по 1881 г. А всего он прожил на Валааме свыше 60 лет. За это время он прошел все ступени монастырского служения. Преемником Дамаскина стал Ионафан, воспитанник одного из московских приютов, до монастыря - квалифицированный петербургский рабочий. Валаам неслучайно называли "мужицкой обителью".

Еще одно "мужицкое царство" представлял собою Соловецкий монастырь. Всего в 1885 г. насчитывалось в нем 228 человек. Из них 137 вышли из крестьян, 9 - из отставных солдат и унтер-офицеров, З - из бывших дворовых, З - из кантонистов и 1 - из казаков. В целом в этой группе насчитывалось 153 человека(67, 1 % всех монахов и послушников). Второе место занимали мещане - 43 человека(18,8%). Из духовного сословия вышло 18 человек(7,9%), из купцов - 7(3%), из разночинцев - 5(2,2%), дворян в монастыре было всего двое(0,8%).

Судя по Соловкам и Валааму, северные монастыри отличались крестьянским обликом своих монахов. Но во всех монастырях крестьяне, мещане, бывшие солдаты составляли основную часть рядового, "работного" монашества.

В дореформенные времена власти зорко следили за тем, чтобы в монастырях не находили себе убежища беглые крепостные. В 1801 г. дошли до светского и духовного начальства слухи, что в Валаамском монастыре обитает много людей "без видов" и таких берут даже в послушники. На Валаам был направлен для ревизии один из членов Петербургской консистории, который обнаружил там человек 25 "хотя и не беглых, но без документов на свободное их состояние", как сообщал в частном письме архимандрит Евгений (Болховитинов). Всех этих людей немедленно выслали из монастыря, а его настоятель игумен Назарий был отрешен от должности и переведен в число братии Александро-Невской лавры. Так закончилось правление одного из выдающихся валаамских игуменов, поднявшего и обновившего монастырь, находившийся до него в упадке. В том же, 1801 году архимандрит Евгений, тоже член консистории, был послан в Коневский Рождественский мужской монастырь. Он писал, что сделал там то же самое, что другой член консистории на Валааме.

В пореформенный период власти с беспокойством следили за тем, как бы в монастырях не завелась "крамола". В 1884 г. обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев, разослал всем епархиальным преосвященным циркуляр, в котором обращал их внимание на то, что "в некоторых монастырях, в кельях монашествующих, в помещениях монастырской прислуги, в монастырских гостиницах, при монастырских часовнях, богадельнях и т.п. учреждениях весьма удобно могут находить себе пристанище разного рода бродяги и лица не только неблагонадежные, но и неблагонамеренные". Местным духовным властям предписывалось проверить и "привести в точную известность" всех проживающих в монастырях людей и впредь проявлять большую осторожность при "выборе лиц, домогающихся вступления в состав братии".

Низшее положение в монастыре занимали послушники. Еще в "Духовном регламенте" было установлено, что срок послушнического "искуса" составляет не менее 3 лет. В 1832 г. это правило несколько смягчили: для выпускников духовных учебных заведений пребывание в их стенах засчитывалось за "искус", а вдовые священники с безупречной репутацией могли быть пострижены и без "искуса" Ивановский В. Русское законодательство XVIII и XIX столетий в своих постановлениях относительно монашествующих лиц и монастырей // Вера и разум. (Харьков). 1904 , № 3. Ст. 156.. Это, однако, не облегчило положения послушниц, для которых, до достижения установленного по закону 40-летнего возраста, срок послушничества растягивался лет на 20 и даже более. Начинающему послушнику не разрешалось носить монашеские одежды. Но в какой-то момент настоятель или настоятельница могли дать благословение надеть монашескую рясу и клобук (без мантии). Так одевались рясофорные монахи, т.е. кандидаты в монашество. Послушники и послушницы выполняли в монастыре самую незавидную работу и нередко использовались как прислуга. Особую, привилегированную часть послушников (в том числе и рясофоров) составляли певчие. Редкий монастырь, разве что затерянный где-нибудь в глуши, не стремился иметь хороший хор. Певчих брали в послушники обычно только за голос, мало интересуясь их прошлым, их отношением к монастырской жизни. Певчий с завидным голосом свободно переходил из монастыря в монастырь, покидая любой из них при первых же покушениях на свою свободу.

В Александро-Невской лавре, например, до 70-х годов пение было простое. Но с 1875г, при наместнике архимандрите Симеоне, завели пение по нотам. В число послушников стали принимать профессиональных певцов из военных и частных хоров. Вовсе не мечтая о пострижении, такие послушники старались и в новом своем положении вести прежнюю свою артистическую жизнь. Чаще всего именно они вызывали у светской публики "соблазн" и осуждение. Не зная об особом положении певчих, а подчас и не умея отличить послушника от монаха, она обвиняла в зазорной жизни все черное духовенство. В 1873 г. Синод, под влиянием нареканий на послушников, запретил им носить иноческое одеяние и называться другим именем. На практике установилась такая норма, что вне монастырских стен все без исключения послушники ходили в светской одежде, а в монастыре их стали разделять на указных (т.е. прошедших по указу консистории и имеющих право носить монашеское одеяние) и временных. Разделение же на рясофорных и нерясофорных отпало. Для послушника, стремящегося к иноческой жизни, рано или поздно наступал час, когда произносились монашеские обеты, совершался обряд пострижения. Недавний послушник получал иноческое имя, облачался в монашескую мантию и становился манатейным (полным) монахом.

После пострижения монах рукополагался во иеродиакона и получал право при богослужении исполнять диаконские обязанности. При этом, однако, в его положении мало что менялось, В качестве монашеского послушания ему нередко поручалась та же самая черная работа, которую он выполнял и прежде. Выход из массы рядового монашества начинался с возведения в сан иеромонаха - монаха-священника, имеющего право совершать богослужение в церкви, (Монахини, не обладая таким правом, не имели сана, подобного иеродиаконскому или иеромонашескому.)

Очень немногие, избранные монахи и монахини достигали высшей ступени монашеского служения - великой схимы. Посвящаемые в схиму давали новые обеты, принимали новое имя и облачались в схимнические одежды. Подчиняя свою жизнь более суровым правилам, схимник отдалялся от остальных монахов и поселялся в скиту - вблизи от монастыря. Обычно он не занимал никаких административных должностей, редко покидал скит, но общался со всеми, кто хотел его видеть, и в первую очередь - со своими учениками из монашеской братии.

В 1823 г. высочайшим указом было разрешено некоторых монахов, не являющихся настоятелями, но отличающихся ученостью, удостаивать сана архимандрита. Так было признано существование особой группы ученого монашества, чье послушание состояло в постижении богословских и других наук и в преподавательской деятельности. Ученые монахи пользовались большей свободой, чем рядовая монастырская братия, и даже проживали вне обители - на казенной квартире при учебном заведении. Ректор духовной семинарии имел, как правило, сан архимандрита, нередко - и инспектор. Со временем из среды ученого монашества стала выходить церковная иерархия, а прежде, еще в начале ХIХ в., епископами становились чаще всего настоятели монастырей. Выдающимся представителем ученого монашества, начала ХIХ в. был Евгений (Е.А. Болховитинов). В 1834 г. Евгений издал книгу своих проповедей. Умер он в 1837

Младшие современники и последующие историки упрекали его за летописный, повествовательный стиль изложения, за "безыдейность" его исследований (т.е. за отсутствие теоретической основы), за слишком доверчивое, некритическое отношение к источникам.

Для таких упреков были основания, хотя многие добытые Евгением факты продолжают и по сей день использоваться историками, а некоторые идеи, весьма модные в те времена, ныне забыты и сами стали предметом глубоких раскопок. Факты нетленны - теории преходящи. Это не значит, что не надо теорий. Это означает, что он отстоял свое место в науке, труженик и созидатель, закладывавший в фундамент отечественных исторических исследований необработанную еще древнюю первооснову. Человек светлого ума и широкого кругозора, истинный сын своего века, в чем-то поверхностного и наивного, а в чем-то и основательного, недаром названного (чего бы ныне ни говорили и ни писали) - веком Просвещения.

Монах Иакинф (Н.Я. Бичурин, 1777--1853), родившийся в семье диакона из чувашского села в Казанской губернии, был человеком трудной судьбы. В 1800 г., окончив Казанскую семинарию, он принял монашеский постриг. После этого в течение нескольких лет ему сопутствовала удача.

Его назначили начальником духовной миссии в Китае и настоятелем Пекинского Успенского монастьтря, основанного в ХVIII в.

В Китае Иакинф обрел главное дело своей жизни. На другой же день по прибытии в Пекин он начал изучать китайский язык. Словарей и учебников у него не было - их еще предстояло создать. Русский монах бродил по пекинским улицам, заходил в лавки, бывал на ярмарках и всюду спрашивал, как называется тот или другой предмет, просил изобразить на листке бумаги соответствующий иероглиф. С каждой прогулки он возвращался с небольшим приобретением. Так составлялся китайско-русский словарь. В дальнейшем Иакинф составил также и грамматику китайского языка. На пятый год он начал переводить китайские тексты Денисов П.В. Никита Яковлевич Бичурин. (Чебоксары), 1977.Ст.135..

Современники не интересовались научными заслугами Иакинфа. Он был разжалован в простые монахи и осужден на ссылку в Валаамский монастырь. Настоятель Валаамского монастыря архимандрит Иннокентий предоставил поднадзорному монаху возможность заниматься наукой и даже освободил от участия в некоторых службах. Ссылка оказалась не очень тяжелой и не продолжительной (около трех лет). Вскоре Министерству иностранных дел понадобился переводчик с китайского языка. Иакинфа перевели в Александро-Невскую лавру и прикомандировали к министерству.

Наступил самый плодотворный период в жизни ученого монаха, когда он написал свои капитальные труды по истории и экономике Китая и сопредельных с ним стран, в том числе "Статистическое описание Китайской империи" и "Китай в гражданском и нравственном состоянии". Иакинф стал основоположником русского китаеведения.

Напряженная научная работа настолько поглощала Иакинфа, что он готов был заниматься ею с утра до вечера. Сердился и досадовал, когда что-то отрывало его от письменного стола, даже визиты немногочисленных друзей, в основном коллег по науке. Иакинф имел не только трудную судьбу, но и трудный характер. С некоторых пор он, видимо, тяготился и некоторыми своими монастырскими обязанностями. В 1831 г. от него поступило к Синод прошение о снятии монашеского сана. Его поддерживал министр иностранных дел К.В. Нессельроде, не возражал и обер-прокурор Синода князь П.С. Мещерский. Однако Николай I отказал в прошении и повелел Иакинфу оставаться в лавре.

Там ученый инок и окончил свои дни. Больной и обессилевший, он одиноко догорал в своей келье. По свидетельству современников, за ним плохо ухаживали. Узнав о смерти Иакинфа, друзья его и почитатели разыскали его могилу, установили на ней невысокий черный обелиск. Цепочка высеченных на нем иероглифов слагается в китайский стих: "Труженик ревностный и неудачник, свет он пролил на анналы истории" Кривцов В. Отец Иакинф. Л., 1978,Ст.5..

Младшим современником Иакинфа был Нил (Н.Ф. Исакович, 1799-- 1874), духовный писатель и ученый, человек разносторонних интересов. Занимая кафедру иркутского архиепископа, он написал книгу "О буддизме" Нил стал, таким образом, одним из первых русских исследователей в этой области. Он же перевел на бурятский язык Священное Писание. Свою богатейшую коллекцию минералов он завещал Петербургскому университету.

В истории русской науки запечатлелись имена и других ученых иноков ХIХ века. Макарий (Михаил Петрович Булгаков, 1816--1882) родился в семье сельского священника Курской епархии. Он начал работу над первым своим значительным произведением - "Историей Киевской академии". "План христианской аскетики", написанный тоже в студенческие годы, определил еще одно, богословское, поприще его исследований. В Киевской академии он подружился с Георгием Васильевичем Говоровым. В 1841 г., незадолго до окончания академического курса, оба юноши постриглись в монахи. Одного нарекли Макарием, а другого Феофаном.

То было время становления отечественной исторической науки. В ее основание должны были лечь фундаментальные обобщающие труды. Создание их требовало не только высокой профессиональной подготовки, но и особой преданности делу, мужественной решимости взяться за такой непомерный труд и не бросить его на полпути. В 1846 г. вышел в свет капитальный труд Макария "История христианства в России до равноапостольного князя Владимира". В 1851 г. был издан первый том "Истории России с древнейших времен" СМ. Соловьева. В 1857 г. вышел первый том "Истории Русской церкви" Макария, для которой предыдущий труд, о первых веках христианства на Руси, стал как бы введением. Обе "Истории", Макария и Соловьева, выходили параллельно, независимо друг от друга, взаимно дополняя одна другую. Обе стали крупными событиями своих дней и приобрели непреходящее значение для отечественной исторической науки. Макарий работал над своей "Историей" до конца жизни, успел написать 12 томов и довести изложение до времен патриарха Никона.

Ко времени выхода "Истории христианства в России до равноапостольного кн. Владимира" Макарий преподавал уже в Петербургской духовной академии. Здесь ему поручили курс лекций по догматическому богословию. Этот предмет тоже нуждался в разработке, и Макарий, не оставляя занятий историей, возобновил свои исследования в богословской области. В 1847 г. вышла в свет его книга "Введение в православное богословие", а в 1852 г. появилось пятитомное "Православное догматическое богословие". Тогда же обозначилось еще одно направление его исследований: в 1855 г. была опубликована "История русского раскола, известного под именем старообрядчества".

Вместе с Макарием в те годы в Петербургской духовной академии, на кафедре нравственного богословия, преподавал и его друг, иеромонах Феофан. Но в 1847 г. его пригласили в состав русской духовной миссии в Иерусалиме. В Палестине он провел семь лет, до начала Крымской войны. Когда он вернулся, многие заметили происшедшую в нем перемену: он стал более самоуглубленным, полюбил уединение.

Годы, проведенные в Петербургской духовной академии, с 1842 по 1857, были расцветом творческой деятельности Макария. В 1854 г. он был избран ординарным академиком Российской Академии наук. "Сильно нравится мне, - писал он одному из своих друзей, - моя теперешняя жизнь, в полном смысле рабочая, деловая. Силы и здоровье, слава Богу не изменяют нимало. Об одном жалею, что труды мои устремлены не на один главный предмет мой, на который я желал бы употребить их". Макарий имел, надо думать, в виду свои занятия в разных областях науки, а также административную работу, которая с годами отнимала у него все более сил и времени.

Административное поприще открывалось перед ним как бы само собою. Он никогда не стремился делать карьеру, но не считал возможным отказываться от назначений. Как истинный монах, он рассматривал каждое назначение как новое послушание. В 1850 г. он стал ректором Петербургской духовной академии. На следующий год его возвели в епископский сан. Под именем епископа винницкого он продолжал руководить академией и читать в ней лекции.

В 1857 г. Макарий был назначен на тамбовскую кафедру. На посту ректора его сменил Феофан. В Тамбове не было научных библиотек, научной среды, не было слушателей, с которыми ученый инок привык делиться своими изысканиями. Новые, малознакомые для него дела по руководству епархией тоже сильно отвлекали от научных занятий. Стало подводить здоровье. Тамбовский период был наименее удачным для Макария в творческом отношении.

В 1859 г. Макарий был возведен в сан архиепископа и переведен на харьковскую кафедру. В Тамбов на его место приехал епископ Феофан. В Харькове, университетском городе с прочными научными традициями, Макарию удалось вновь углубиться в науку. Десять лет отдал он служению на харьковской кафедре и столько же - на литовской. В 1879 г. он стал московским митрополитом. Москве он отдал последние три года своей жизни.

Выдвижение Макария в первые ряды иерархии, по-видимому, не случайно совпало с началом царствования Александра II, с эпохой Освобождения. Макарий сочувствовал многим начинаниям той эпохи, в первую очередь - отмене крепостного права. С большой похвалой отзывался он о речи архимандрита Иоанна (Соколова) "Слово об освобождении крестьян", хотя эта речь, напечатанная накануне реформы в казанском журнале Православный собеседник ", вызвала недовольство многих ретроградов из духовной и светской среды.

Некоторые преобразования Макарий считал полезным провести и в церкви - со всей осторожностью, обдуманно, не нарушая вековых традиций, соединяющих современность с началом христианской эры. Он участвовал в разработке духовно-судебной реформы. Духовному суду предполагалось придать "состязательную" форму. Н.С. Лесков писал в "Историческом вестнике", что намеченная реформа была поставлена Макарием в уровень насущных нужд церкви без малейшего нарушения основных истин вселенского православия". К сожалению, проект так и остался на бумаге.

Многолетний творческий труд и приобретенные при этом интеллигентские привычки наложили отпечаток на административную деятельность Макария. Он не любил лесть, раболепие, сторонился людей с наклонностями карьериста. В 1859 г., после объезда вверенной ему Тамбовской епархии, он обратился к консистории со следующим предложением: "Во время обозрения мною епархии многие священники... произносили предо мной речи, содержавшие в себе, по обычаю, выражения лести. Предлагаю консистории объявить по епархии, чтобы впредь никто из священнослужителей не позволял себе никаких подобных речей". А во время первого же знакомства с московским духовенством ему пришлось в самой резкой форме выразить свой протест против укоренившихся в Первопрестольной обычаев. Как рассказывали, новый митрополит должен был выйти к собравшемуся в зале многочисленному духовенству. Едва он показался на пороге, все пали ниц. Когда же встали, то, к удивлению своему, не увидели владыку поспешно вышедшего в другую комнату. Вернувшись, он взволнованным голосом объяснил собравшимся, что подобные формы приветствия унижают пастырей и оскорбляют архипастыря. И в дальнейшем келейники предупреждали посетителей, чтобы они не кланялись митрополиту в ноги.

В своих проповедях, изданных впоследствии отдельной книгой, Макарий призывал к примирению, взаимному уважению и сближению народов, сословий, классов, групп и всех людей. Особую известность получило его слово, сказанное при открытии памятника А.С. Пушкину в Москве в 1880 г. Митрополит высказал тогда надежду и пожелание, "чтобы зрела на Руси здоровая мысль, чтобы развивалось и зрело русское слово, чтобы больше нарождалось в России великих деятелей на всех поприщах проявления духа". Феофан отдал епископскому служению около семи лет, сначала на тамбовской кафедре, а потом на владимирской. Он был деятельным и внимательным администратором, его любили духовенство и народ. Но с каждым годом он все более тяготился бременем управления. Еще на тамбовской кафедре приглядел он уединенную Шацкую Успенскую Вышинскую пустынь. А в 18бб г., неожиданно для многих, послал в Синод прошение об увольнении "на покой".