Религиозный экстремизм

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Поражение коммунистической идеологии, падение советской власти и развал СССР повлекли за собой огромные изменения в мире. Соответственно, в значительной степени трансформировались и наши представления о разнообразных явлениях и событиях действительности. Во многие понятия, перешедшие к нам из прошлого, нынче вкладывается иное содержание. В этой связи значительная часть понятий религиоведческой науки и других научных дисциплин, занимающихся исследованием взаимодействия религии и политики, нуждаются в переосмыслении. В частности, является очевидным необходимость уточнения таких понятий, как “религиозный фундаментализм”, “клерикализация политики”, “политизация религии”, “религиозный экстремизм” и другие. Представляется, что одной из важнейших задач в этом плане является необходимость вычленения из общей массы экстремистских проявлений, так или иначе связанных с религией, тех, которые представляют особую опасность для личности, общества и государства. Ее решению, на наш взгляд, способствует введение понятия “религиозно-политический экстремизм”. 1 Экстремизм, как известно, в самом общем виде характеризуется как приверженность к крайним взглядам и действиям, радикально отрицающим существующие в обществе нормы и правила. Экстремизм, проявляющийся в политической сфере общества, называется политическим экстремизмом, экстремизм же проявляющийся в религиозной сфере получил название религиозного экстремизма. В любой религии (не только в исламе) потенциально заложено явление экстремизма. Религиозный культ предписывает определенное поведение, чувство зависимости, познание обязанностей в виде заповедей. Религия дает обоснование для протеста и сопротивления всему неправедному. Поэтому в разные эпохи человечества религиозный экстремизм вспыхивал в разных странах, в недрах разных вероисповеданий. Современный экстремизм (исламский в форме ваххабизма) поставил цель - создание государства, не признающего границ между мусульманскими странами. В мусульманских странах значительное распространение получил ваххабизм, в настоящее время, превратившись в оплот международного терроризма и экстремизма. Широкое распространение ваххабитское движение получило после второй мировой войны с ростом экономического потенциала Саудовской Аравии, Эмиратов и Кувейта. Для поддержания экстремизма в форме ваххабизма и его деятельности в мировом масштабе эти страны расходуют миллиардные суммы. Для распространения идей этого учения построены мечети, центры СМИ, оказывается материальная помощь присоединившимся к этому движению, создаются специальные отряды боевиков, агентурная сеть. Их деятельности практически охватывают весь исламский мир, а целью является установление господства над мусульманским миром, а потом над всем миром.

События в Чечне - всего лишь часть стратегии плана экстремистов-ваххабитов. В организации и проведении этих событий участвуют террористические организации из Арабских стран, Африки, Турции, Афганистана. К сожалению, в юридической литературе пока не существует понятия религиозного экстремизма. Назрела необходимость уточнить понятие “религиозный экстремизм”, который понимается как нечто целое, противоправное в целом. Дифференциация понятий позволит более точно определить причины, порождающие экстремизм на религиозной основе, будет способствовать более правильному выбору средств и методов борьбы с ними, а следовательно, будет способствовать прогнозированию событий и нахождению эффективных путей предупреждения и преодоления этого рода экстремизма. События в мире показывают, что именно на современном этапе наибольшую угрозу представляет не просто экстремизм, а религиозный экстремизм. Он отличается от других видов экстремизма тем, что направлен на насильственное изменение государственного строя и захват власти, нарушением суверенитета и территориальной целостности государства.

Глава 1. Идейные предпосылки религиозного экстремизма

1.1 Понятие экстремизма. Определение

религиозный экстремизм

В последние десятилетия все более широкий размах приобретают такие экстремистские явления, которые имеют связь с религиозными постулатами, но происходят в политической сфере социума и не могут быть охвачены понятием “религиозный экстремизм”. Религиозный экстремизм - это религиозно мотивированная или религиозно камуфлированная деятельность, направленная на насильственное изменение государственного строя или насильственный захват власти, нарушение суверенитета и территориальной целостности государства, на возбуждение в этих целях религиозной вражды и ненависти. Экстремизм на религиозной основе - это приверженность в религии к крайним взглядам и действиям. Основу такого экстремизма составляют насилие, крайняя жестокость и агрессивность, сочетающиеся с демагогией. Причинами такого рода экстремизма в обществе являются:

социально-экономические кризисы,

деформация политических структур,

падение жизненного уровня значительной части населения,

подавление властями инакомыслия и оппозиции,

национальный гнет, амбиции лидеров политических партий и религиозных групп, стремящихся ускорить реализацию выдвигаемых ими задач и т. д.

Среди причин, способствующих усилению религиозного экстремизма в России можно “назвать нарушения прав религиозных и этнических меньшинств, допускаемые должностными лицами, а также деятельность зарубежных религиозных миссионеров, нацеленная на разжигание межконфессиональных противоречий”2.

Иногда причиной распространения экстремизма на религиозной основе считают провозглашенную в результате демократических преобразований свободу совести. Однако свобода совести - важная и ценная свобода граждан в современном правовом государстве, ее толкование как вседозволенности религиозных объединений (в т. ч. международных), позволило создать условия для появления в обществе экстремистских идеологий.

Базу экстремизма составляют маргинальные слои населения, представители националистических и религиозных движений и недовольная существующим порядком часть интеллигенции и студенчества, некоторые группы военных.

Экстремизм на религиозной основе тесно связан с политикой и национализмом, представляя единое целое, поэтому часто в научной литературе используется термин “религиозно-политический экстремизм”3. Например, боевики Исламского движения Узбекистана (ИДУ), с оружием в руках пресекали границу с целью захвата власти в 1999-2000 гг., неоднократно заявляя о намерении силой ниспровергнуть политические режимы в молодых постсоветских республиках и создать клерикальное государство. Между тем, сторонники экстремизма стремятся путем демагогии, организации беспорядков, актов гражданского неповиновения дестабилизировать и разрушить существующие общественные структуры для достижения своих целей. При этом широко используют силовые методы - террористические акты, партизанскую войну и т. д. ; в принципе отрицают переговоры, соглашения, компромиссы, основанные на взаимных уступках.

Существует “Энциклопедия террора” - заметки написанные от руки на арабском языке и ломанном английском, в которых наставники Аль-Каиды рассказывают о правилах внедрения в западный мир. Этот “учебник” найден в покинутом доме в Фарм Хаде, недалеко от Джелабада, журналисткой Washington Post. Вот лишь некоторые выдержки из него:

ПРИКРЫТИЕ. Очень важно стереть любой внешний признак, который может указать на то, что внедренный агент - мусульманин. От обязательного бритья бороды - по крайней мере за неделю до отъезда на Запад - до слушания музыки. Нижнее белье должно быть “обычным”, а часы нужно носить на левом запястье. Практикующие мусульмане полагают, что левая часть тела не чистая. Неплохо также носить золотую цепь.

ГОСТИНИЦА. Должна быть чистой, спокойной и никаких наркоманов. Вмешательство полиции может подвергнуть риску миссию.

ПОВЕСТКА ДНЯ. Террорист должен определить место для секретных встреч с сообщниками, создать “мертвую яму” (тайник, в котором можно прятать сообщения), установить незаметное наблюдение и наконец, “поразить мишень”).

НАБЛЮДЕНИЕ. Когда ведется наблюдение за домом или какой-то особенной целью внедренный агент должен узнать, сколько автомобилей и людей останавливается около здания, изучить возможные меры по безопасности, подготовить пути входа и бегства.

РАЗВЕДКА. От террориста, работающего в западной стране, требуется тщательная оценка “вражеской территории”: “еретические привычки”, жители, присутствие военных, религиозная практика, политические сведения, представители меньшинств и мусульман.

РАПОРТ. После завершения расследования экстремист готовит рапорт, указывает необходимое количество человек, технику (оружие, бомбы), укрытия. Прилагает карты и фотографии и подписывает слово “Обычный” или “срочный”.

КУЛЬТУРА. Путешествуя с фальшивыми документами, агент должен знать культуру стран, которые он посещает, по возможности язык, имя Президента, основные города, валюту, внутренние проблемы.

ПОЕЗДКИ. “Купи себе билет на самолет сам, доберись до нужного места, совершив прежде остановку в каком-либо туристическом местечке. Твоя одежда всегда должна быть в порядке. Одевайся со вкусом, правильно подбирая сочетания цветов”.

ДУХИ. Необходимо чтобы террорист разбирался в духах и лосьонах после бритья. “Если воспользуешься женскими духами беды не миновать”.

Между тем, экстремизм на религиозной основе в сочетании с терроризмом предполагает готовность пожертвовать жизнью в доказательство верности идее, но трудно назвать героическим поступком распространение бактерий ботулизма или сибирской язвы. Экстремизм на религиозной основе имеет признак фанатизма, т. к. только абсолютный этический релятивизм может оправдать насильственное лишение человека жизни для достижения политических или идеологических целей. В современном мире появилось множество сомнительных новых религиозных течений (некоторые из них можно назвать “фанатическими сектами”, которые необходимо изучать и предотвращать их разрушительную деятельность), но чем меньше группа, тем больше в ней фанатизма.

В последние годы имеет место идея о конце света, т. е. апокалиптические движения, имеющие значительные финансовые средства. Проповедники этой идеи не призывают к актам насилия и считают себя вестниками возрождения или рождения нового человека. Другие утверждают, что чем скорее воцарится Антихрист, тем скорее исчезнет этот прогнивший мир и установится рай на Земле, как предвидели Иоанн в “Откровениях”, Нострадамус и другие пророки. Некоторые сторонники таких движений стремятся подтолкнуть ход истории, провоцируя войну, голод, эпидемии. 4 Хотя крайне апокалиптические группы являются потенциальными террористами, на них мало кто обращает внимание.

В последние десятилетия возникли десятки агрессивных движений, проповедующих различные варианты национализма, религиозного фундаментализма, фашизма и идеи конца света - от индуистских националистов до неофашистов в Европе и новых религиозных движений (“Ветвь Давида”, Уэйко, штат Техас, Аум Синрикё и др).

Экстремистские религиозные группы используют химические, биологические и отравляющие вещества, например, “АУМ Синрикё” - газ зарин в токийском метро, а также бактерии сибирской язвы с балкона здания в Токио.

Экстремизм на религиозной основе может использовать тактику информационного терроризма и кибернетических войн. В компьютеризированном обществе трудно сохранять секреты, а меры защиты оказались не вполне эффективными. Изменились и цели экстремистов: зачем убивать политического деятеля или бросать бомбу в толпу, когда достаточно нажать несколько кнопок для достижения драматических и широкомасштабных результатов. Если религиозный экстремизм направит свои действия на информационные средства боевых действий, его разрушительная сила многократно превзойдет силу любых видов оружия. В современном мире необходимо научиться различать различные мотивы, подходы и цели разных религиозных групп, возможно нужны новые определения и новые термины для предотвращения новой волны религиозного экстремизма. Хотя из 100 попыток совершения глобального террористического акта 99 будут наверняка безуспешными, но одна успешная попытка принесет больше жертв и материального ущерба и паники, чем все, что испытал мир до сих пор. 5 К сожалению, до настоящего времени недостаточно адекватны меры, предпринимаемые правоохранительными органами для предотвращения экстремизма. Необходимо отметить, что экстремизм нарушает духовные основы общества и угрожает безопасности России и всему миру в целом, поэтому должен быть объектом пристального внимания и изучения, особенно в правоохранительной системе.

В плане борьбы с распространением религиозного экстремизма проблемой остается бесконтрольный выезд молодежи на учебу в зарубежные (особенно мусульманские) учебные учреждения. Не существует статистики по количеству выехавших, данных о конкретных учебных заведениях. В результате экстремистские религиозные организации (в т. ч. ваххабитские) имеют возможность опекать молодежь, направлять и оплачивать их обучение. Необходимо решить вопрос по обучению граждан в религиозных учебных заведениях за пределами Российской Федерации. Эта проблема сложная, т. к. не существует общегосударственного механизма в этой сфере.

С экстремизмом на религиозной основе должно бороться общество и государство. Методы борьбы могут быть различными. Государство должно устранить социально- экономические и политические условия, способствующие возникновению экстремизма и пресекать противозаконную деятельность экстремистов, а общество при помощи общественных и религиозных объединений, СМИ и т. п. должно противодействовать религиозному экстремизму, противопоставляя экстремистским идеям гуманистические идеи и принципы толерантности, гражданского мира и согласия. Для преодоления такого рода экстремизма могут применяться политические, социологические, психологические, информационные, силовые и другие формы борьбы. Важную роль призвана сыграть правоприменительная практика. В соответствии с нормами права ответственности подлежат не только организаторы и исполнители преступных акций экстремизма, но и их идейные вдохновители. Эффективность борьбы против религиозного экстремизма в нашей стране зависит от того, насколько последовательно и строго выполняются требования закона.

Однако, принятой концепции национальной безопасности Российской Федерации недостаточно. Поэтому учеными и религиозными деятелями предложено подготовить и утвердить на уровне Президента РФ концепции государственно-конфессиональной политики Российской Федерации. Однако, эти предложения не находят поддержки во властных структурах. Между тем она была бы не только надежным ориентиром для государственных органов для обеспечения строгой законности в сфере государственно-конфессиональных отношений и организации межрелигиозного взаимодействия в духе культуры мира и ненасилия, а также важным фактором по предотвращению религиозного экстремизма.

Религиозный экстремизм - тенденция, выражающая отрицательную реакцию консервативных религиозных кругов (19-20 вв.) на секуляризацию, т. е. эмансипацию науки, культуры и общественной жизни от религии, что стало причиной маргинализации последней. Противоположная тенденция - модернизм. Термин восходит к серии предпринятых некоторыми североамериканскими протестантами антимодернистских публикаций - «The Fundamentals. A Testimony to the Truth» («Основы. Свидетельства истины», 1910-12), в которых провозглашалась верность таким традиционным вероучительным представлениям, как безошибочность Священного писания в каждой детали, рождение Христа от девы, его физическое воскресение и физическое второе пришествие, заместительная теория искупления (согласно которой Богочеловек Христос пострадал на кресте вместо человека). Эти публикации вызвали ожесточенные споры между экстремистами и модернистами. В настоящее время термин приобрел более широкое значение: под религиозным экстремизмом понимается устойчивая религиозная установка или один из типов современного религиозного сознания, характерный прежде всего для т. н. авраамических религий - иудаизма, христианства и ислама, но имеющий также параллели в индуизме, сикхизме, буддизме, конфуцианстве. Несмотря на то, что в различных религиозных контекстах проявление экстремистских тенденций имеет различные причины, можно говорить о глобальном религиозном экстремизме как особом феномене, появление которого датируется серединой 1970-х годов и связано с такими явлениями, как рост христианского экстремизма в протестантских церквах США и Латинской Америке, с типологически схожими католическими движениями (например, Opus Dei), с «исламским фундаментализмом» аятоллы Хомейни, израильским движением Gush Emunim и др.

Религиозный экстремизм является оппозицией процессу десакрализации культуры. Он апеллирует к абсолютному авторитету божественного откровения, выраженного в священном писании (Тора, христианская Библия, Коран) или иных канонических религиозных текстах (Талмуд, святоотеческие писания, папские энциклики, законоположения шариата). При этом установка на буквальное следование тексту предполагает его однозначное понимание, что является отказом от герменевтического подхода, согласно которому возможно множество интерпретаций любого текста. Иными словами, религиозный экстремизм предлагает «веру помимо интерпретации», что на практике приводит к требованию принять собственную интерпретацию его лидеров в качестве единственно верной. Соответственно религиозный экстремизм выступает против плюрализма мнений, который, с его точки зрения, неизбежно ведет к релятивизму, т. е. к допущению равноправия многих истин даже в пределах одной религиозной традиции. Следствием такой религиозной установки, как правило, является политическая позиция, которая характеризуется поддержкой крайне правых политических сил. Смысл истории, с точки зрения религиозного экстремизма, заключается в противоборстве сил Бога и дьявола, Христа и антихриста. Подобная историософия означает отрицание идей исторической эволюции и развития и порождает усиленные апокалиптические ожидания. Мировая история последних столетий сторонникам религиозного экстремизма представляется победой сил зла и «концом мира», под которым может пониматься безверие и нравственное разложение общества (для западных христиан), победа секулярной сионистской идеологии (для иудеев), политико-экономическая экспансия Запада (для мусульман). Причина видится в том, что религия утратила свое определяющее влияние в обществе, уступив давлению безрелигиозного гуманизма. В этой ситуации религиозные экстремисты считают себя избранным народом, призванным обеспечить победу Бога в истории (христианский милленаризм, иудейский мессианизм, претензии мусульман на универсальную значимость своей религии и образа жизни). 6Особенность религиозного экстремизма заключается в том, что, призывая вернуться к Традиции в формах прошлого, исторически изжитого способа доминирования религии в жизни общества, он является, в отличие от консерватизма в обычном понимании, современным проектом построения «нового мирового порядка», основанного на отвержении принципов гуманизма и демократии и утверждении тоталитарной религиозной идеологии с использованием технических средств современной цивилизации. Исходя из религиозной аксиомы греховности человека, его неспособности адекватно воспринять божественный призыв и следовать законам, ниспосланным свыше, религиозные экстремисты предлагают восстановить в мире порядок, опирающийся на абсолютный авторитет действующей от имени Бога религиозной власти, лишая общество завоеванного в последние столетия права на автономию. Религиозный экстремизм есть радикальное неприятие характерного для современной эпохи разделения светского и религиозного и попытка интерпретировать религию исключительно в терминах власти над человеком как в духовном, так и в политическом отношении. Так же, как и этнонационалистический экстремизм, религиозно-политический экстремизм является разновидностью политического экстремизма. Своими характерными признаками он отличается от других видов экстремизма.

1. Религиозный экстремизм - это деятельность, направленная на насильственное изменение государственного строя или насильственный захват власти, нарушение суверенитета и территориальной целостности государства. Преследование политических целей позволяет отличить религиозно-политический экстремизм от религиозного экстремизма. По названному признаку он отличается также от экономического, экологического и духовного экстремизма.

2. Религиозно-политический экстремизм представляет собой такой вид противозаконной политической деятельности, которая мотивируется или камуфлируется религиозными постулатами или лозунгами. По этому признаку он отличается от этнонационалистического, экологического и других видов экстремизма, у которых существует иная мотивация.

3. Преобладание силовых методов борьбы для достижения своих целей - характерная черта религиозно-политического экстремизма. По этому признаку религиозно-политический экстремизм можно отличить от религиозного, экономического, духовного и экологического экстремизма.

Религиозно-политический экстремизм отвергает возможность переговорных, компромиссных, а тем более консенсусных путей решения социально-политических проблем. Сторонники религиозно-политического экстремизма отличаются крайней нетерпимостью по отношению ко всем, кто не разделяет их политических взглядов, включая единоверцев. Для них не существует никаких “правил политической игры”, границ дозволенного и недозволенного. Конфронтация с государственными институтами - их стиль поведения. Принципы “золотой середины” и требования “не поступай по отношению к другим так, как ты не хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе”, являющиеся основополагающими для мировых религий, отвергаются ими. В их арсенале главными являются насилие, крайняя жестокость и агрессивность, сочетающиеся с демагогией.

Авантюристы, использующие религиозные идеи и лозунги в борьбе за достижение своих противозаконных политических целей, хорошо понимают возможности религиозных учений и символов как важного фактора привлечения людей, мобилизации их на бескомпромиссную борьбу. Одновременно они учитывают, что “повязанные” религиозными клятвами люди “сжигают мосты”, им трудно, если не невозможно, “выйти из игры”. Расчет делается на то, что даже лишившимся иллюзий и осознавшим неправедность свих действий участникам экстремистского формирования очень трудно будет покинуть его ряды: они будут страшиться, что их отказ от конфронтации с властями и переход к нормальной мирной жизни могут быть восприняты как предательство религии своего народа, как выступление против веры и Бога. 7

Введение понятия “религиозно-политический экстремизм” прежде всего позволит более четко отделить явления, происходящие в религиозной сфере, от действий, совершаемых в мире политики, но имеющих религиозную мотивацию и религиозный камуфляж.

В самом деле, разве можно считать однопорядковыми действия тех, кто обвиняет своих единоверцев в ереси за контакты с людьми других вероисповеданий или оказывает моральное давление на намеревающихся уйти из одной христианской религиозной общины в другую христианскую конфессиональную общность, и действия, подпадающие под статьи уголовного кодекса, которые предусматривают ответственность за переход государственной границы с оружием в руках с целью нарушения государственного единства страны или завоевания власти, за участие в бандформированиях, в убийствах людей, захвате заложников, даже если они мотивированы религиозными соображениями?

В обоих случаях мы имеем дело с экстремистскими действиями. Однако разница между ними чрезвычайно велика. Если в первом случае речь идет о проявлениях религиозного экстремизма, то во втором - налицо действия, входящие в содержание понятия “религиозно-политический экстремизм”. Между тем и в средствах массовой информации и в специальной литературе все подобные действия объединяются одним понятием “религиозный экстремизм” (”исламский экстремизм”, “протестантский экстремизм” и т. д.). Отход от такой позиции в направлении, позволяющем более четко определить цели преступных политических движений, использующих религиозную символику, сделан в Заявлении участников Межрелигиозного миротворческого форума, состоявшегося в ноябре 2000 года. “Из разных государств туда (на территорию стран СНГ) проникают эмиссары воинствующих движений, которые, своекорыстно используя символы ислама, пытаются в корне изменить исторический путь народов стран Содружества и ставший привычным для них уклад жизни, - говорится в Заявлении. - Все это сопровождается созданием незаконных вооруженных формирований, грубым вмешательством из-за рубежа в дела суверенных государств, созданием новых очагов напряженности, что все чаще приводит к массовой гибели невинных людей. Зона, пораженная этим недугом, стремительно расширяется”.

1.2 Теория экстремизма

Религиозных экстремистов не любит никто. Простой человек в лучшем случае с недоумением, а в худшем - с отвращением смотрит на тех, кто не вписался в колею его размеренного быта и, выражаясь языком братьев Стругацких, “хочет странного”.

Но хотим мы этого или нет, а религиозные экстремисты всегда были и всегда будут. Вот примеры: Сиддхартха Гаутама (Будда) и Иоанн Креститель, а в более современное время - Серафим Саровский, доктор Федор Петрович Гааз и мать Тереза Калькуттская... Какая-то неведомая сила движет этими людьми, притом зачастую уже с детского возраста. Иногда это просто неприятие мира таким, каков он есть, - как у Иоанна Крестителя и Серафима Саровского, иногда тоже неприятие, но не отвергание, а попытка его изменить - доктор Гааз и Мать Тереза.

Первых, по-видимому, можно назвать религиозными интровертами, вторых - экставертами. Первые никого не беспокоят и лишь надеются изменить мир мирным путем, личным примером. Интроверты-отшельники изначально уходили в леса и пустыни и там вели аскетический образ жизни. “В те дни приходит Иоанн Креститель и проповедует в пустыне Иудейской и говорит: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.... Сам же Иоанн имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были акриды и дикий мед”.

Когда к ним, интровертам, присоединялись ученики и община росла, то организовались монастыри. Но община оставалась замкнутой. Монахи не имели такой цели - активно распространить свой образ жизни на окрестные города и села. Эту идеологию хорошо выразил Серафим Саровский: “Спасайся сам, и вокруг тебя тысячи спасутся”.

Экстраверты, несмотря на свою вовлеченнось в мирские дела, по сути дела - тоже оставались схимниками. Их девизом можно считать слова доктора Гааза: “Спешите делать добро”. Добро заключалось в том, чтобы помогать нуждающимся словом или делом.

Как бы то ни было, но большинство христианских святых вышло именно их этих групп людей. Они никогда ничего не требовали для себя, но и не сидели взаперти. Они верили активно - и потому действовали. До конца.

Религиозный экстремизм допустим и может приносить пользу только тогда, когда он распространяется только на группу людей, которые ДОБРОВОЛЬНО его приняли и ДОБРОВОЛЬНО ему следуют. Там, где “забота” о спасении души ближнего выходит за эти рамки, кончается религия и начинается терроризм. Ибо приняв это, “спасаемый” полностью слеп.

Полагаю, что средневековые инквизиторы искренне верили, что можно буквально следовать правилу: “Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну”. То есть и глаз можно вырвать, и члены отсечь один за другим.

Но все дело в том, что набор этих правил и ограничений применим только к самому себе. Если же начать, даже с самыми наилучшими намерениями, отсекать руку и вырывать глаза ближнему (или - заставлять носить паранджу, запрещать радио, музыку, или убивать мирных жителей другой страны), то какие бы оправдания для этого ни приводились - ничего хорошего из этого не получится. Успех таких начинаний может быть только временным, поскольку главный дар Бога человеку - это свобода воли, свобода принять - или отвергнуть любые учения, религиозные или политические. Человек слаб. Но он и силен. Слава Богу, христианство этим уже переболело, переболело давно, а некоторые религии - например, буддизм - этому вообще не подвержены. Иная структура догмы. Иной подход и к Богу, и к Человеку. Не подумали о таком подходе.... Но все ли?

Чего ожидать? Переболеют экстремизмом, подумают о спасении всего человечества? Да, придется. Иного решения нет. Душу - и понятие о Боге (которого нам всем так или иначе целиком осознать не дано) - надо расширить, да и понять: знание наше и понимание ничтожно. Не сотворим же мы кумира себе.

Религиозный экстремизм - довольно сложное социальное явление. Оно строится из двух этажей понимания. Споры и дискуссии чаще всего ведутся на первом этаже. Здесь определились два лагеря. Первый- это позиция священнослужителей и людей, глубоко верующих. Второй - это позиция ученых, пытающихся дать объективную оценку политическим явлениям. И здесь происходят бурные диалоги, поскольку сталкиваются два мировоззрения: научное и религиозное. 8

Но есть и второй этаж явления. Он связан с растущим транснациональным пространством, которое пытается занять радикальный ислам. Это виртуальное пространство современных коммуникаций, связи, СМИ и, главным образом, «Интернет». Такое пространство носит глобальные характеристики мировых связей и социо-культурное содержание, привносимое наступающим 21 веком. Пространство располагает своим целеполаганием, оперирует новыми смыслами и категориями.

На этом уровне бессмысленно спорить, что лучше религия или атеизм. И то, и другое органически вплетается в измененную картину мира. Не замечать этого, значит способствовать эволюции политизации процессов: исламский фактор - исламский фундаментализм - исламский радикализм - исламский экстремизм. Причем, транснациональность явления не позволяет ему развиваться в узких национальных рамках. Отсюда и меры предупреждения и управления конфликтов также должны быть транснациональными.

Что такое религиозный экстремизм? В идеологии - это:

Отрицание и подавление всяческого проявления инакомыслия.

Жесткое утверждение своей системы политических и религиозных взглядов.

Культивирование слепого повиновения и исполнения приказов лидера.

В организации это:

Подпольный характер структурированной организации.

Проявления агрессивности действий вплоть до террора.

Попытки противопоставления себя действующему государству и строю, которое исповедует данное государство.

В этой связи возникает три тезиса, на которые нужно обратить внимание.

Первый тезис.

Возвращение к истокам чистого ислама подразумевает обращение к ранним моделям ислама, которые формировали социальный образ вполне определенного типа. По Веберу: ислам - это религия воинов-завоевателей, членов рыцарского ордена, состоявшего из борцов за веру. К. Поппер уточняет, что ислам - это сословно организованная военная религия. Именно, воинственность, рыцарская аскетичность, орденская закрытая организация привлекает умы молодежи.

Второй тезис. Религиозный экстремизм не только порождение идеалов раннего ислама. Он порожден и некоторыми современными стереотипами.

Во-первых, отчуждения личности от государства, которое воспринимается как глубокий духовно-идеологический кризис. Власть потеряла свой былой авторитет и не оправдала надежд и ожиданий. В современной развитой информационной системе с помощью выпадов против действующего государства можно за короткое время стать всемирно известным человеком.

Во-вторых, противопоставление НПО властным структурам, отсутствие в обществе реальных сдержек и противовесов деструктивным силам, прикрывающимся флагом неправительственных объединений породило соблазн для экстремизма организоваться и таким образом.

В-третьих, бизнес должен быть высоко прибыльным. Религиозный экстремизм - часть доходного импорта идей, а затем наркотиков и оружия.

И, наконец, третий тезис. Мы понимаем, что основной фактор роста экстремизма: затянувшийся экономический и социально-политический кризис, кризис духовно-идеологической сферы переходных стран. Однако экстремизм порождает не только террор на государственном уровне, на наш взгляд, в равной степени экстремизм порождает и отсутствие результативных действий самого государства.

Если говорить об исламском экстремизме в частности, то можно проследить исторический путь развития данного явления и сделать определенные выводы. Анализируя причины роста исламских политических движений 1970-х-1980-х годов, российские востоковеды отмечают, что “существует одно немаловажное обстоятельство международно-политического плана, противоречивым образом повлиявшее на возникновение “исламского бума”, - агрессивная политика Израиля в районе Ближнего и Среднего Востока, поддерживаемая Соединенными Штатами”9.

Обострение в тот период палестинского вопроса - одна из причин подъема исламистских политических движений на Ближнем Востоке, созданных в 1950-х годах в результате поражения Лиги арабских государств в Палестинской войне. Понятие “Накбат Фаластын” (“Освобождение Палестины”) благоприятствовало пропагандистской деятельности групп и движений радикального ислама, рассматривавших “палестинскую катастрофу” как “величайшее унижение для всего мусульманского мира”. В качестве примера можно назвать активизацию движения “Братья-мусульмане”, которое стремилось использовать в своих целях вызванный военной победой Израиля социально-психологический шок населения арабских стран. Филиалы “Братьев-мусульман” появились во многих арабских государствах. К слову, на территориях Западного берега реки Иордан действовала немногочисленная и маловлиятельная Партия исламского освобождения (Хизб ут-Тахрир аль-ислами), основанная в начале 1950-х годов в Иерусалиме и выступавшая за воссоздание исламского халифата. (Ныне эти идеи пытаются распространять в Центральной Азии, где эта партия имеет своих сторонников.)

Немалую роль в росте экстремизма сыграла экспансионистская антиисламская политика Израиля, который в 1967 году захватил восточный Иерусалим. Как отмечает востоковед А. Кудрявцев, “в условиях оккупационного режима арабское население Иерусалима, как и остальных оккупационных территорий, стало жертвой политики репрессий и всевозможных ограничений, которые затрагивали национальные и религиозные чувства арабов”6. Наиболее крупным инцидентом, вызвавшим резкое недовольство мусульманского мира, стал поджог третьей святыни мусульман - знаменитой мечети Аль-Акса в августе 1969 года. 10

В середине 1970-х годов возникли религиозно-политические организации: “Движение обездоленных”, “Партия Аллаха”, движение “Исламский АМАЛЬ” и другие. Через несколько лет на политическую арену вышли более радикальные группы, в том числе и организация “Исламский джихад”. Ее идеологическая платформа сформировалась под влиянием концепции аятоллы Хомейни (одна из важнейших целей Исламской революции - освобождение Иерусалима) и сирийского теоретика Сайда Хавы о необходимости насильственного устранения “антиисламских правящих режимов”. Подобные экстремистские организации и группы, именующие себя “исламскими”, возникали во многих афро-азиатских странах.

Говоря о причинах “вспышки религиозности”, российские исследователи Н. Жданов и А. Игнатенко отмечают, что “... на “израильский фактор” в возникновении “исламского бума” нужно смотреть более широко - в плане долговременных демографических, социально-экономических, политических последствий агрессивной политики “стратегических союзников” - США и Израиля - для исламского мира.... Так, после захвата в 1978 году территорий на юге Ливана... в Южный Бейрут ушло примерно 250 тыс. человек... А за период с 1976 по 1984 год лишились крова и покинули родные места 1 млн. 250 тыс. ливанцев.... Израильская агрессия 1982 года вынудила покинуть южные районы Ливана 175 тыс. палестинцев... Миграции больших масс беженцев вызывают обострение безработицы, а следовательно, увеличение количества обездоленных и отчаявшихся людей”7. Примерно такого же мнения придерживается и А. Кудрявцев, который считает, что “неурегулированность ближневосточного конфликта является важной, но далеко не определяющей причиной современной активизации исламского фундаментализма на Арабском Востоке: гораздо большее значение имеют социально-экономические кризисы, порождающие рост традиционалистских настроений... ”.

Радикальный ислам сегодня является влиятельной интернациональной силой, основу которой составляют готовые на решительные действия и стремящиеся к ним боевики. Религиозный терроризм, агрессия, неуважение прав человека и людей другой веры - неполный набор “аргументов” исламских экстремистов, к тому же имеющих состоятельных покровителей. Как утверждают специалисты, они могут найти кров, получать финансовую поддержку и встретить единомышленников в “духовных центрах” многих стран Запада.

Новый исламский экстремизм не привязан к определенной национальной территории, идеологически не загружен, прост: достаточно верить в Аллаха, следовать требованиям радикального ислама и его главной идее - подавлять врагов джихадом. Программ решения социально-экономических проблем экстремисты не предлагают, поскольку считают, что правление в форме халифата - истинная исламская власть и она сможет решить все вопросы.

Исламоведы отмечают, что религиозно-политические организации “часто открыто противопоставляют себя и государству, и “официальному исламу”... Между этими организациями существуют различия, порой существенные. У них разная религиозно-общинная принадлежность (суннитские и шиитские) ; у каждой свой преобладающий тип религиозного сознания (от “возрожденцев” до “модернистов”, не отрицающих светского, нерелигиозного подхода к ряду социальных вопросов), разный характер отношений с государством... разные формы и методы деятельности (от пропаганды до террористических актов, в том числе международных). Немало среди НРПО и так называемых “непримиримых” - экстремистских организаций, которые провозглашают максималистские цели - уничтожение существующей власти и установление в полном объеме “исламской власти”, для чего прибегают к насильственным и террористическим методам борьбы”11.

Для достижения своих целей они используют различные политические формирования, типа партий возрождения ислама, конечная цель которых - создание исламского государства с формой правления как в Судане, Иране и Афганистане.

Ряд религиозных политических организаций, считая, что верующие в Центральной Азии, особенно в Кыргызстане, не готовы к пониманию идей джихада, поставил перед собой задачу организовать нелегальную религиозную пропаганду с помощью распространения листовок и соответствующей литературы. Этой деятельностью, называемой “религиозным просвещением”, в основном занимается нелегальная партия “Хизб ут-Тахрир”. Наибольшую активность проявляют “хизбуттахрировцы” на юге республики - в Ошской и Джалал-Абадской областях, где они создают первичные ячейки партии (“халка”) из пяти человек, которых опытные активисты отбирают среди верующей молодежи. Вновь привлеченных “послушников” обучают основам религии на законспирированных курсах.

В распространяемых материалах “халифатисты” дают собственный анализ политических событий в мире и регионе. Хотя принципиальной позицией партии “Хизб ут-Тахрир” является отказ от насильственных методов борьбы, отдельные эксперты из Ошской области заявляют, что члены “партии освобождения” призывают население к экстремистским действиям. Такое же мнение высказал и один из участников состоявшейся в июне 2000 года в Бишкеке международной конференции по проблемам безопасности Кыргызстана. Однако, по имеющимся сведениям, у задержанных в Кыргызстане и осужденных по статье 299 Уголовного кодекса “за возбуждение религиозной, расовой и национальной вражды” членов этой партии не изъяли вещественные доказательства, свидетельствующие о приготовлении к насильственному изменению государственного строя. Утверждения о принадлежности “партии освобождения” к экстремистским группировкам, возможно, связаны с различным пониманием ее программной цели - “восстановление исламского образа жизни и распространение призыва (дават) к исламу в мире”. Отдельные правозащитники в регионе, считая осужденных членов “партии освобождения” “узниками совести”, создали комитет по их защите.

Тем не менее нельзя исключать возможность того, что местные “халифатисты” изменят нынешние формы и методы деятельности на более радикальные, поскольку религиозно-политические партии руководствуются собственными целями, задачами и совершенствуют тактику “борьбы за установление и утверждение ислама”. Некоторые “послушники”, а также отдельные “халки” “Хизб ут-Тахрира” могут симпатизировать крайним религиозно-политическим течениям.

Анализ деятельности исламских экстремистов в регионе показывает, что они действуют по следующей схеме: под видом обучения исламу (причем заявляется, что за годы советской власти ислам в регионе искажен) распространяют экстремистские идеи; организуют группы, партии, которые призывают к борьбе за “исламские порядки”; при противодействии властей переходят на нелегальное положение и создают себе имидж борцов за народные интересы; устанавливают тесные контакты и объединяются с другими экстремистскими организациями, поддерживают связь с зарубежными центрами и с их помощью объявляют джихад против власти.

Спекулируя на религиозных чувствах населения, на свободе вероисповедания, а также используя то, что у государственных институтов нет опыта взаимодействия с религиозными организациями, исламские экстремисты пытаются изменить существующий конституционный строй любыми методами, не исключая и насильственные.

В период предмодернизма. то есть до эпохи просвещения мировые религии не были глобальными в том смысле, что они не очень осознавали свою (не) глобальность из-за отсутствия и (или) неразвитости систем коммуникаций и транспорта. До возникновения современных коммуникационных систем мировые религии были локализованы, связи между культурными центрами развивались медленно и определялись главным образом торговыми отношениями. В современную эпоху возможности для создания религиозных глобальных систем значительно возросли - сказывается развитие транспорта, коммуникаций, появились и другие возможности для взаимодействия между ранее изолированными друг от друга центрами культуры. Но эти же факторы способствовали и росту напряженности из-за амбиций отдельных религиозных систем в конкурентной мировой среде, а также между различными фундаменталистскими версиями ислама, конфликтующими между собой в борьбе за влияние и власть в конкретных странах и регионах.

Именно глобальные коммуникационные системы сделали возможной глобализацию ислама впервые за всю историю его существования. Он всегда претендовал на статус универсальной религии, но до появления современных средств связи просто не имел возможности стать истинно глобальным и универсальным. Парадокс в том, что именно современные средства связи, с одной стороны, обеспечивают ислам механизмом распространения глобального послания Аллаха и Пророка, одновременно подвергая его соблазнам западного общества (юнсюмеризму).

В двадцатом столетии у исламской цивилизации появились (и она их использует) невиданные доселе возможности для экономического развития и в странах Ближнего Востока, с огромными запасами нефти, и в новых индустриальных странах Юго-Восточной Азии. Появились условия и для политического развития - в качестве лидера реформ, революций и войн. Хотя надо отметить, что экономические достижения стран Востока западные эксперты и теоретики зачастую объясняли богатейшими запасами нефти. Индустриальный же успех ряда Багамских стран, таких как Индонезия, Малайзия и Пакистан, в недрах, которых нефти нет, [утверждения опровергает. Политическая динамика исламских сообществ также подвергалась нападкам с Запада. Однако можно заметить, что именно в исламских странах в двадцатом веке появились чрезвычайно важные, влиятельные харизматические политические лидеры. Аятолла Хомейни - один из самых ярких тому примеров. Поэтому неудивительно, что западный философ Мишель Фуко оценил иранскую революцию как одно из самых духовно богатых событий современной политики.

С распадом социалистической системы и окончанием “холодной войны” ислам легко мог и все еще может восполнить те угрозы, с которыми до этого у Запада ассоциировался мировой коммунизм. “Более четырех десятилетий правительства проводили политику соперничества между супердержавами, определяя мир и будущее в условиях видимой идеологической и военной опасности, исходящей от Советского Союза. Конец “холодной войны”, распад Советского Союза и дискредитация коммунизма привели к “вакууму опасности”, что породило поиск новых врагов. Для некоторых американцев врагом является экономический вызов, бросаемый Японией и Европейским союзом. Для других таковым является исламский мир с миллиардным населением, составляющим большинство в 48 странах мира и быстро растущее меньшинство в Европе и Америке. Некоторые видят в исламе единственную идеологическую альтернативу Западу, способную вытечь за национальные границы, и боятся его, воспринимая как феномен, политически и культурно несовместимый с западным обществом, другие рассматривают ислам просто как демографическую опасность”12.

Разница, однако, заключается в том. что если коммунизм ассоциировался с внешней угрозой и советской военной агрессией, то ислам для западного мира - это угроза “изнутри”. К примеру, дело Рушди в Великобритании заставило британскую элиту признать, что в стране сложилось многокультурное, многоконфессиональное, многонациональное общество. Те же процессы наблюдались в Германии. Франции и Нидерландах. Голландское общество, к примеру, конституционно признавало наличие раздельных сообществ в Объединенных провинциях, которые традиционно считались столпами голландской системы. Поэтому в Нидерландах трудно было противостоять процессу постепенного превращения ислама в один из таких столпов наряду с католическим, протестантским и общечеловеческим. После Второй мировой войны общество в Германии было сравнительно этнически однородным. Но поток так называемых гастарбайтеров главным образом из Турции, а также из других стран в 80-х годах породил новую ситуацию в объединенной Германии. На юге Франции, после ряда митингов и забастовок алжирских эмигрантов, мусульманским девочкам разрешили ходить в школу в платках. Голландия и Австралия, которые в определенном смысле приветствовали и поддерживали культурную разнородность внутри своих обществ, в настоящее время уже не могут игнорировать влияние ислама на многие аспекты жизни общества, например в системе образования и даже при обсуждении новых законов или концепции национального самоопределения. Отсюда возникает вопрос, как ислам может ассимилироваться в этом контексте, учитывая его “фундаментализацию”. требующую отдельных законодательных и социальных условий для членов своего сообщества.

В эпоху модернизма ислам ответил на повсеместный и неизбежный процесс модернизации своей аскетической этикой трудолюбия и дисциплины. В эпоху постмодернизма и постиндустриализма, глобализацию и соблазны западного мира ислам отвечает фундаменталистской политикой глобального сообщества и антиконсюмеристской этикой моральной чистоты, основанной на классической исламской доктрине. В этих процессах, как отмечалось выше, просматривается очевидный парадокс. Если ислам успешно выжил в эпоху модернизма, то в нынешнюю эпоху постмодернизма он сталкивается с определенными трудностями, ставящими под вопрос религиозный абсолютизм.

Таким образом, исламский фундаментализм - реакция против культурной и социальной дифференциации и фрагментации. То есть фундаментализм - это попытка к дедифференциаци. Рассуждая в этом русле, однако, важно не поддаваться соблазну и не рассматривать ислам изолированно от других мировых религий, так как все они составляют неотъемлемую часть глобального процесса. Появление универсальных стандартов в культуре и политике необходимо анализировать в их связи с мировыми религиями.

Можно утверждать, что ислам был, совместим с модернизмом, включавшим высокую степень секуляризации традиционных религиозных культур, однако он абсолютно несовместим с постмодернизмом, угрожающим разрушить религию как таковую и превратить ее просто в сказки.

Дискутируя о религиозном, в частности, исламском фундаментализме важно учесть, что за фундаменталистскими лозунгами и действиями отдельных личностей, социальных и политических движений стоит попытка удержать и сохранить политическую гегемонию религии в глобальной (и еше больше “глобализирующейся”) политической системе, а также стремление на локальном уровне удержать контроль над образом жизни членов своего сообщества, исключить идейный плюрализм и элементы консюмеризма. Именно в этом смысле нет разницы, идет ли речь об исламском или христианском фундаментализме.

Таким образом, фундаменталистское течение в этих религиях можно охарактеризовать как систему ценностей, способствовавших модернизации, которая была не только средством против отдельных узко распространенных мифических верований, локальных культур и, в известном смысле, традиционализма, но и помогла дальнейшему распространению единой идеи ислама или христианства. И в этом смысле как процесс дедифференциации фундаментализм выступает защитной реакцией модернизма против постмодернизма.

Постмодернизм же - процесс глобализации, что означает консюмеризм, плюрализм, индивидуализм и секуляризм, и в этом аспекте фундаментализм выступает против постмодернизма.

В социальном смысле фундаментализм - своего рода коллективная ностальгия, стремление возродить мир в виде простых объединений и их коммунальных взаимоотношений. В политическом плане это процесс, направленный на создание определенных границ, в рамках которых присутствует определенная доля политического плюрализма. При этом возможно некое абстрактное обобщение понятия “гражданин”, однако только в данном сообществе (коммуне). В культурном смысле фундаментализм - попытка приостановить и даже повернуть вспять процесс секуляризации, консюмеризма и плюрализма. 13

Фундаментализм в исламе отличается от православного фундаментализма тем, что ставит целью не только вышеизложенное, но и исходя из жизненной важности наличия общины (в сущности, ислам базируется на понятии общины), стремится создать новую общину на глобальном уровне с установленной коммунальной идеологией. Не уходя вглубь рассуждений о схожести и различиях фундаментализма в обеих религиях, хотелось бы отметить, что другим значительным отличием исламского фундаментализма от православного является то. что первый выступает резко против национализма и взывает к братству всех мусульман, в то время как второй не исключает призывов к национальным чувствам.