Религиозный экстремизм

Переводя данный тезис в практическую плоскость, это означает, что в современных условиях в восточных обществах исламской субцивилизации, к коим относятся государства Центральной Азии (в меньшей степени - Казахстан), политика даже самого демократически прогрессивного правительства не свободна полностью от апеллирования к религиозным лозунгам и традиции в целом. Данный тезис никоим образом не означает пагубности обращения к традиционному началу, он просто подчеркивает необходимость осторожного использования религиозного фактора (а именно лозунгов лишь одной религии) как средства политической мобилизации масс в условиях поликонфессионального общества. В противном случае, привнесение религии в политику, использование религиозного фактора для обоснования политических решений приводит к возникновению такого общественно-политического явления как коммунализм со всеми вытекающими из этого негативными последствиями.

2. Как известно, формирование элементов демократических отношений и рыночной экономики в независимых государствах Центральной Азии выдвинуло на повестку дня решение различных социально-экономических, идеологических проблем, носивших до этого скрытый, латентный характер. Одновременно с этим, получили развитие и такие объективные, закономерные процессы, предваряющие развитие буржуазных отношений и им же присущие, как «религиозный ренессанс», рост национального/этнического самосознания, формирование национальной идентичности. «Религиозный ренессанс» или религиозное возрождение, которое может сопровождаться реформацией религии, попытками возврата к истокам того или иного религиозного вероучения, а также развитием просветительских тенденций и просвещения в целом, в условиях переходного периода в пост-советских государствах Центральной Азии получило своеобразное развитие. Не в последнюю очередь это было связано со спецификой взаимоотношений бывших среднеазиатских советских республик в рамках схемы «центр-периферия» в составе некогда могущественного государства.

Несмотря на насильственное принижение роли ислама в советский период, так называемый «бытовой ислам» всегда играл существенную роль в обыденной жизни адептов данного вероучения, что особенно ярко проявлялось в регионе Ферганской долины, Узбекистане, Таджикистане. Однако, в период перестройки, а затем - становления государственности в странах региона, ислам получил новый толчок своему развитию, приняв формы «религиозного возрождения», что в принципе, отражало зарождение и развитие новых процессов в обществе и на данном этапе носило совершенно объективный характер. Ярким показателем мощного распространения идей ислама послужило строительство мечетей в регионе. Так, например, только в Узбекистане за последнее десятилетие было построено 2 тысячи мечетей, 9 медресе, исламский университет и исламский институт. Несмотря на объективный характер данного явления, «религиозный ренессанс» не мог не отразиться на отношениях адептов ислама с представителями других религиозных учений, в частности, христианства. Однако, данное противоречие не выходило за рамки бытового уровня. За прошедшую декаду в регионе не происходило сколько-нибудь заметных, крупных потрясений, основанных на конфессиональной основе. Основное внимание было приковано разрешению противостояния, основанного на этнической почве. Можно отметить, что «мусульманская сущность» адептов ислама на том этапе развития стран Центральной Азии облекалась в большей степени не в религиозные, а в этнические формы, что исламский фактор как основа противоречий не играл значительной роли. Данный тезис свидетельствует о том, что в 90-х годах 20 столетия в странах Центральной Азии, равно как на всем постсоветском пространстве приоритет получил этнический фактор, первостепенным оказалось разрешение именно этнических противоречий.

3. Процесс формирования национальной/этнической идентичности в пост-советском периоде объективно характеризуется возрастанием роли того или этноса в обществе, поиском присущих ему особенных, специфических черт, выделяющих его от других этнических групп и подчеркивающих его особую исключительность и значимость, попытками познать свое прошлое и облагородить его. В более общем, цивилизованном варианте это приводит к поиску и утверждению так называемой национальной идеи, позволяющей официально идеологически закрепить систему взаимоотношений различных этнических групп. Если же в ходе процесса формирования национальной идентичности на пост-советском пространстве в поликультурном обществе этническая группа является доминирующей, то это неизбежно приводит к возникновению так называемого вопроса о статусе иных национальных меньшинств (ярким показательным примером этого являлся в начале 90-х годов вопрос о статусе русского меньшинства в странах Балтии). Если же в полиэтничном обществе этническая группа является не доминирующей, но одной из крупнейших, тогда возникает ситуация, при которой любые попытки, связанные с ростом этнического самосознания крупнейшей этнической группы, расцениваются иными этническими группами как угрожающие своему развитию. Соответственно, достижение стабильности в данном обществе требует более тщательно продуманной стратегии, зависит от множества, порой, даже самых незначительных факторов, способных нарушить равновесие, а потому - требует постоянного анализа и корректировки. Таким образом, можно отметить, что процессы, связанные с ростом национального/этнического самосознания, религиозного возрождения и просветительства, - это объективные процессы, определяющиеся переходом к новому - рыночному - типу отношений в центрально-азиатских обществах, обретением независимости и становлением государственности. На данные процессы могут оказывать влияние как внутренние, так и внешние факторы. К внутренним факторам можно отнести специфические условия развития каждого из государств - исторически сложившаяся большая или меньшая роль религиозного компонента в общественной жизни, особенности менталитета субъектов общества (так называемый регионализм, клановость, т. д.), исторически высокая/низкая роль верховной власти в стране, приводящая к многовариантности государственного строя (например, к так называемым автократическим или демократическим режимам правления, наблюдаемым соответственно в Туркменистане и Казахстане), другие факторы. К внешним факторам - и это является одной из причин пристального внимания к проблеме религиозного экстремизма - относится использование религии и религиозных лозунгов исключительно в политических целях для обоснования самого широкого спектра требований, как правило, выдвигающихся внешними по отношению к центральноазиатским государствам, силами. По причине необходимости усиления своего геополитического влияния в регионе Центральной Азии со стороны некоторых мусульманских государств, или же в силу целесообразности установления так называемой исламской дуги для укрепления стабильности в своих государствах, как, например, в Пакистане или в Афганистане, религиозный компонент привносится в жертву и усиленно эксплуатируется. В итоге, в регионе наблюдается специфическая ситуация, когда объективные процессы религиозного возрождения совпадают по времени с внутренним и внешним факторами, в результате чего религиозная составляющая активно используется для обоснования политических требований и возникает так называемая проблема религиозного экстремизма. Если же также принять во внимание уровень экономического развития некоторых государств Центральной Азии, пока недостаточный для того, чтобы полностью убрать экономические причины данного явления, то становится очевидным, что проблема религиозного экстремизма может принять долговременный характер, что способно привести к нестабильности в регионе в целом.

В силу того, что последователи ислама составляют, хотя и большую, но все же не единственную часть населения Центральной Азии, очевидно, что религиозный фактор потенциально становится угрозой мирного сосуществования различных конфессий. Со временем это может привести к резкому обострению межрелигиозных противоречий, сначала отодвинув на второй план этническое противостояние, а затем - соединившись с ним.

Таким образом, проблема религиозного экстремизма в транзитных обществах Центральной Азии распадается на несколько составляющих: с одной стороны, существуют объективные, закономерные в переходных условиях процессы религиозного возрождения как таковые (имеется в виду сам процесс, а не крайние формы его проявления), с другой - использование различными силами, как внутренними, так и внешними, религиозного фактора с целью продвижения своих политических и геополитических интересов. Проблема заключается в том, чтобы умело использовать положительный потенциал первого, закономерного, компонента и снизить как существующие, так и возможные риски, а также отрицательные последствия второй составляющей.

Список использованной литературы

Малашенко А. Религия - дело не частное. Заметки по конфессиональному вопросу // Независимая газета. 2001. № 46. С. 8.

Мухаммад в Коране предъявляет такие требования к верующему: «Не в том благочестие, чтобы вам обращать свои лица в сторону востока и запада, а благочестие - кто уверовал в Аллаха, и в последний день, и в ангелов, и в писание, и в пророков, и давал имущество, несмотря на любовь к нему, близким, и сиротам, и беднякам, и путникам, и просящим, и на рабов, и выстаивал молитву, и давал очищение - и исполняющие свои заветы, когда заключат, и терпеливые в несчастии и бедствии и во время беды, - это те, которые были правдивы, это они - богобоязненные» (2, 172 (177). Иисус Христос дал две основные заповеди: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим. Сея есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же, подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22. 37-39). Поясняют содержание христианских ценностей и Блаженства Евангельские. Они таковы: блаженны нищие духом, плачущие, кроткие, алчущие и жаждущие правды, милостивые, чистые сердцем, миротворцы, гонимые правды ради (Мф. 5. 3-12).

Неклесса А. И. Осмысление нового мира // Восток. 2000. № 4. С. 51.

Лафонтен О. Общество будущего. М. 1990.

Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. Норма веры как норма жизни. Проблема соотношения между традиционными и либеральными ценностями в выборе личности и общества // Независимая газета. 2000. № 28.

Абашин С. Исламский фундаментализм в Центральной Азии // “Независимая газета” 2001 г. 5 дек.

Мамытова Э. Исламский фундаментализм и экстремизм в странах Центральной Азии // “Центральная Азия и Кавказ” 2000 г. №5

Джабаров Р. Экстремисты против традиционалистов //“Независимая газета” 1999 г. 20 окт.

Ислам - жертва ваххабизма… // “МЭ и МО” 1999 г. №7

Володина Н. В. Особенности экстремизма на религиозной почве // “Безопасность Евразии” №3

Гушер А. И., Проблема терроризма на рубеже третьего тысячелетия новой эры человечества // http: //www. e-journal. ru/p_euro-st3-3. html

Замковой В. И.., Ильчиков М., Терроризм - глобальная проблема современности. - М., Гардарика, 1996

Федеральный Закон РФ о борьбе с терроризмом //http: //www. fsb. ru/under/terror. html

Авдеев Ю. И., Особенности современного международного терроризма и некоторые правовые проблемы борьбы с ним // http: //www. waaf. ru/3x. htm

Князев А. А. “Афганский конфликт” КРСУ Б. : Издательство “Илим” 2001 г.

“Ислам на территории бывшей Российской империи” РАН, СПб (Энциклопедический словарь) Под ред. Прозорова С. М. 1998 г.

“Ислам - история и современность” Алматы: “ДайкПресс” 2001 г.

Абазов Рафис “Ислам и политическая борьба в странах СНГ” Москва: 1992 г.

Урманов Э. А. “Ислам и кыргызы” Фонд “Сорос” Бишкек: 2001 г.

Д. Аляев. Ташкент - город не только хлебный // Деловая неделя. - 2 июня 2000 г.

О. Руа. Центральная Азия набирает мощь. Международная политика. Париж. 1999 г, январь-март.

Ю. С. Песков. Проблемы и перспективы сотрудничества России и Китая со странами Центральной Азии - членами СНГ. //Проблемы Дальнего Востока. 1997. №3

Ф. Ф. Толипов. Война в Афганистане и геополитическая трансформация в Центральной и Южной Азии. //Полис. 1998. №6

G. M. Winrow. Turkish Policy in Central Asia. Post-Soviet Central Asia. US, 1998, p. 104.

T. Shaumian. Foreign Policy Perspectives of the Central Asian States. Post-Soviet Central Asia, L. 1998, p. 71.

Новая философская энциклопедия. Т. 4. М. : Мысль. 2001.

“Начнем с понедельника”, 18 июня 1998 года, № 24 (193)

«Независимая газета. Содружество НГ», 26 января 2000 г.

Гусев М. Синдром экстремистского фундаментализма // “Азия и Африка” - 2002г. № 10

Белокреницкий В. Маскаленко В. Кашмирский очаг исламского фундаментализма // “Азия и Афррика” -2002г. №1

Максимов А. Центральная Азия растворилась в религиозном экстремизме // “Евразия” - 2001г. №5

Центральная Азия - опасный регион // “Азия и Африка” - 2001г. №6

Кременюк В. А. Об исследовании международных конфликтов // США Канада - 2001 №2

Йорген Нильсен Альтернатива мусульманскому экстремизму // “Азия и Африка” 2000 г. №9

Размещено на Allbest.ru