Религиозный экстремизм

Светские же ценности имеют исключительно мирское, земное, естественноисторическое происхождение. Они порождены людьми, содержание их относительно, меняется со временем, связано с формой общественного и государственного устройства. В современном мире имеются несколько систем светских ценностей, отчасти дополняющих, отчасти конкурирующих между собой. Одну из таких систем образуют ценности демократии - права и свободы человека, как гражданина демократического государства. Другая система светских ценностей связана с либерализмом: либеральные ценности есть ценности человека уже не как общественного субъекта, но как индивида, автономной личности, ставящей свободу в экономической и общественной жизни во главу угла. Третьей, соизмеримой по значимости с первыми двумя, системой ценностей, носящей светский характер (хотя и имеющей в себе существенный религиозный элемент) является система традиционных ценностей народов, удержавших традиционно-патриархальные ориентации своей жизни. Традиционные культуры имманентным образом содержат в себе религиозное отношение к миру, но это отношение имеет, в основном, языческий, а не монотеистический характер. Язычество же, в отличие от монотеизма, вплетено в систему земных, обыденных, производственно-общественных отношений, и делает систему традиционных ценностей достаточно мирской. Итак, религиозная и светская системы ценностей существенно различаются. Следует признать, что концептуально, идейно и мировоззренчески совместить эти две системы ценностей невозможно. Даже такое всеобщее основание как общечеловеческие ценности может служить только условно общим для ценностей религии и светских ценностей. Существует, впрочем, слабая надежда на то, что светские ценности в поисках своих оснований воспримут в себя, если не веру, то хотя бы нравственность, и таким образом станут ближе ценностям религии.

2.2 Мое видение этой проблемы

Религиозный экстремизм - ответная реакция обездоленных слоев общества на социально-экономические условия, приведшие к их массовому обнищанию, своего рода выражение протеста маргиналов. Идеология возврата к социально-экономическому устройству и порядкам времен первых четырех праведных халифов находила наибольший отклик именно среди обездоленных.

Перед советским вторжением в Афганистан движения исламских экстремистов в основном носили антизападную направленность, что, как полагаем, советское военно-политическое руководство учитывало. Однако идеология антикоммунизма оказалась сильнее: она привела к образованию альянса между американцами, прозападными мусульманами и антизападными радикальными исламистами. Эр-Рияд и Вашингтон успешно переместили актив радикального ислама с Ближнего на Средний Восток и к Центральной Азии, в союзе с Исламабадом оказывали помощь афганскому движению сопротивления. Их поддерживали и другие страны региона. “Просадатовская пресса захлебывалась призывами к мусульманам объединиться против “красной власти в Афганистане и советского экспансионизма”. Египетские “Братья-мусульмане”, не без поощрения со стороны правительства, становились членами наемных банд, забрасывавшихся из-за границы в Афганистан”18.

Вывод советских войск из Афганистана и война в Персидском заливе привели к распаду альянса. Исламские экстремисты, насчитывавшие в своих рядах более 35 тысяч участников афганских событий, выступили против американцев и саудовцев. В итоге экстремистские организации, возглавляемые Усама бен Ладеном, в числе первоочередных мероприятий запланировали террористические акции, в том числе и “нападения на американские посольства и покушения на американцев во всем мире”.

Сегодня в ряде стран радикальный ислам находится у власти, а в большинстве государств - в оппозиции. Практика радикальных исламистских организаций показывает, что их наиболее распространенные действия - вооруженная борьба против чуждой исламским традициям реальности, которая якобы может уничтожить эту религию, разрушить устои жизни народа.

У исламских экстремистов свой взгляд на новый формирующийся мир и его противоречия, они отвергают переговорный процесс и мирное урегулирование как принцип решения конфликтов. Идеологи радикального ислама утверждают, что мирные взаимоотношения возможны только после свержения всех прозападных правительств и создания исламского | государства по типу халифата. Поэтому, заявляют они, для режимов, где руководствуются современными западными идеалами, имеется лишь один ответ мусульманского мира - священная война на пути Всевышнего.

Для достижения этой цели исламисткие организации призывают объединиться в джамааты, отойти в уединенные места и начать борьбу за власть всеми доступными методами - от парламентских до массового террора, главная цель которого - запугать население и принудить власть подчиниться их требованиям.

Исламский экстремизм обосновывает свою деятельность утверждением, что все усилия мусульманина на пути к истине напрасны, если он подчиняется немусульманину. Его пятикратный намаз, ежегодный пост, все молитвы и другие богоугодные дела не будут приняты Всевышним, поскольку он подчиняется не Богу, а конкретному смертному, к тому же неверующему. При этом, в качестве доказательств экстремисты ссылаются на собственные интерпретации священного Корана и отдельных хадисов Пророка.

Религиозные экстремисты часто заявляют, что в Коране (25: 52) сказано: “Не повинуйся неверным”. Но в этом аяте говорится: “Не поддавайся же неверным. И этим дай им бой великим боем”. (Под “этим” имеется в виду Кораном). Идеологи исламского экстремизма толкуют, что неверные - это все немусульмане и главы государств, которые руководят не по шариату, а по написанным людьми законам. Но в Коране (2: 136) указано: “Скажите вы: “Мы верим в Господа и откровение Его, что было нам ниспослано и Ибрахиму, И Исмаилу, и Исхаку, и Йакубу, И всем двенадцати израильским коленам; И то, что Мусе Бог послал, И то, что даровал Он Исе, И что другим пророкам снизошло - Меж ними мы не делаем различий, И лишь единому Ему мы предаемся”19.

По идеологии исламского экстремизма, мусульманин не только не должен подчиняться неверным, он обязан бороться против них, то есть вести джихад, под которым подразумевается исключительно вооруженная борьба. А в священном Коране (4: 59) сказано: “О вы, кто верует! Вы повинуйтесь Богу и Его пророку, а также тем из вас, кто властью наделен”. Согласно тафсирам, “кто властью наделен” означает соблюдение закона и порядка, то есть призыв к уважению государственных структур. В достоверных хадисах пророка Мухаммада сказано: “Мое наставление вам: бойтесь Аллаха (да славится 20.

Джихад (усилие) - первоначально понималось как борьба в защиту и за распространение ислама. В более поздних концепциях проводится различие между шестью видами джихада от духовного самосовершенствования - “джихада сердца”, (Пророк Мухаммад считал его Великим джихадом, а вооруженную борьбу - малым джихадом, не являющимся для мусульманина главным), “джихада языка” (повеление одобряемого и запрещение порицаемого), “джихада руки” (дисциплинарные меры в отношении преступников и нарушителей норм нравственности) до вооруженной борьбы с неверными (“джихада меча”).

В настоящее время под джихадом понимается мобилизация сил и средств для укрепления национальной безопасности, в первую очередь в экономической и военной сферах в пределах оборонной достаточности. Джихад осуществляется и по конкретным приоритетным социально-экономическим проблемам, например, ликвидация последствий стихийных бедствий, борьба за урожай. Известно, что Иран объявил джихад наркотикам.

У исламистов всегда одна цель - свержение неугодной власти и установление экстремистского режима. Для моральных оправданий своих действий они исходят из убеждения о наличии на Земле единой и единственной социальной, политической, военной и религиозной легитимной общности всех людей - мусульманской общины (“уммы”), которая не ограничена географическими пределами и может существовать только в непрерывной экспансии.

Согласно высказываниям приверженцев идей религиозного экстремизма, “границы стран, где правят радикалы, должны постепенно расширяться, в ближайшей перспективе это должно произойти в зоне от Албании и Боснии до Центральной Азии и Кавказа. К 2100 году на Земле должно существовать одно единое исламское государство - халифат, для достижения этих целей необходимо объединять все силы исламских экстремистов”.

“Эра ислама”, которую они предрекают, привлекает все большее число молодых людей. По данным исследователей и СМИ, от 50 до 80 процентов экстремистских организаций на Ближнем Востоке составляет молодежь в возрасте от 17 до 28 лет.

На наш взгляд, здесь играют роль демографический и социальный факторы. В странах Востока, где молодежь составляет более половины населения, обострены социально-экономические проблемы, высокий уровень безработицы. Протест, возникающий у молодежи из-за ощущения собственной бесперспективности, и свойственное ей обостренное чувство несправедливости, вызывают стремление радикально изменить существующие режимы и находят отклик в идеях возврата к справедливому “золотому веку халифата” путем священной войны.

Среди тенденций, влияющих на развитие киргизского конфессионального пространства, можно отметить, что продолжает приобретать все новые черты тема опасности религиозного экстремизма. О ее серьезности свидетельствуют как факты распространения оппозиционной религиозной идеологии среди населения, так и внимание, которое власти уделяют мерам по предотвращению распространения этой идеологии. В данном контексте, интересным представляется подход рассмотрения темы религиозного экстремизма как феномена маргинального сознания.

Общей предпосылкой для рассматриваемой темы является признание того факта, что роль религиозного фактора на всем постсоветском пространстве значительно увеличилась. С разрушением тоталитарной идеологии роль религии в Кыргызстане возрастает. Именно через религию значительная часть населения стремится возродить традиционные ценности и нравственные устои общества. Изменились роль и место религии в системе общественных отношений. Обращение к религиозной идентичности было естественным следствием процесса трансформации социально-политической системы. Религиозная идентичность выступает как чрезвычайно концентрированное выражение мироощущения человека, квинтэссенция наиболее насущных вопросов его “жизненного мира”. Религиозная идентичность - это один из возможных способов духовного соотнесения себя с окружающими людьми на индивидуальном уровне. Однако рост религиозного самосознания характеризуется распространением религиозного экстремизма - это своего рода реакция на форсированную модернизацию.

На наш взгляд ключевым понятием в анализе причин распространения религиозного экстремизма в Кыргызстане может стать понятие маргинальности. Проповедники религиозного экстремизма ориентируются в своей деятельности на маргинальные слои населения. Маргиналам в силу их потребности быть кем-то, легко навязать любые политические взгляды. Политологи отмечают, что, кроме острейшей потребности быть кем-то, этот социальный слой отличает еще одна черта: податливость любому внешнему влиянию, обещающему ему четкий социальный статус. На это обычно и направлена пропаганда сил, стремящихся использовать маргинальные слои в своих политических целях. Особую активность в отношении этих групп проявляют крайние радикальные политические силы и религиозные экстремистские объединения. Действуют они достаточно примитивно: объявляют их ведущей социально-политической силой, обещают немедленное изменение их статуса. И маргинальная масса с восторгом идентифицирует себя с тем местом и ролью, которые ей предлагают.

Маргинальная личность обладает противоречивой системой ценностей. Поэтому маргинальность, в данном контексте означает дезориентацию личности, которая выражается в кризисе самоидентификации. Социальная идентификация обусловлена глубинной потребностью личности в признании со стороны других, но также в самореализации, ожидании позитивной оценки со стороны своих референтных групп. Маргинальное положение субъекта в данном социуме может выражаться в различных формах “ухода от общества”, добровольной самоизоляции. Добровольно выбранная маргинальность - это “состояние конфликта с общепринятыми нормами, выражение специфических отношений c cуществующим общественным строем. Маргинальность не возникает вне реального или вымышленного столкновения с окружающим миром. Уход в маргинальность предполагает разрыв всех традиционных связей и создание своего специфического мира”. Основой данного типа маргинальности является отрицание. Добровольный уход маргиналов за рамки господствующих общественных отношений, обычаев, сложившейся политической ситуации, означает стремление стать вне общества, оказаться в некой тотальной оппозиции к обществу. В качестве альтернативы официальному образу жизни, создаются альтернативные движения, изучаются нетрадиционные религии, нравственно-мистические учения, организовываются различные секты.

Большая часть идейных маргиналов - это люди, не сумевшие или не имеющие возможности самореализации, самовыражения в существующем “истеблишменте”. Наличие завышенных ожиданий от жизни и неспособности реализовать свои потребности приводит к идеологизации невыгодного положения в структуре данного общества. Что приводит к стремлению либо, активно вмешаться в его жизнь, взорвать старый порядок - это экстремисткая радикальная позиция, либо к пассивной борьбе, то есть уходу из общества, созданию сект, увлечение мистическими учениями.

Маргинализация общества была одной из причин, стимулировавших кризис традиционных ценностей. Маргинальное сознание, выраставшее из социально-экономических потрясений, едва сформировавшись, получило вполне приемлемую для себя мировоззренческо-идеологпческую основу. Рассматривая связь между маргинализацией как социальным явлением и кризисом традиционных ценностей, следует, однако, иметь в виду, что разные виды и формы маргинального существования в различных конкретных условиях могут порождать непохожие, а иногда и противоположные типы обыденного и идеологизированного сознания.

Одним из таких типов является бунтарство в его крайнем выражении, связанное не только с неприятием существующего общества, но и со стремлением, не считаясь с объективными обстоятельствами, разрушить все существующие общественные структуры. На таком бунтарстве зиждется обычно терроризм.

Другим распространенным типом маргинального сознания является основанная на неприятии действительности глорификация прошлого, наделяемого всеми возможными добродетелями. Сочетание консервативных ценностей со стремлением разрушить существующие порядки оборачивается крайне правым радикализмом.

Наконец, маргинальное положение может найти ценностное и идеологическое выражение в стремлении “отключиться” от существующих культурно-этических и политических установок и структур, замкнувшись в своей сфере, воспринимаемой как “контр общество”. Подобная же позиция свойственна сторонникам так называемых альтернативных движений.

Попытаемся сформулировать основные черты перестройки сознания. К числу ценностей, подвергшихся эрозии, можно отнести установку на добродетельный и упорный труд, веру в возможность индивидуального социального продвижения и в его справедливость, признание существующих в обществе социальных различий, склонность к бережливости и экономии, уважительное отношение к собственности, стремление к общественному признанию, к образованию. В числе укрепляющихся представлений, можно назвать рост неудовлетворенности трудом, стремление уклониться от напряженной, изнуряющей деятельности, усиливающиеся сомнения в справедливости существующей системы вознаграждения, распространяющийся “статусный фатализм”. Все эти перемены, особенно ярко выражены у молодежи. Можно высказать мнение, что отказ от обычной иерархии ценностей, разрыв с традиционным образом жизни и реализация иной альтернативной культуры, хотя и практикуются среди относительно небольшой части населения, однако отклик находят у значительной части молодежи. Как отмечают многие специалисты именно молодежь составляет социальную базу всех радикальных религиозных движений. Очень высок процент участия киргизской молодежи в таких нетрадиционных религиозных учениях как Свидетели Иеговы, Секты Асахары, сайентологии, трансцендентальной медитации.

Таким образом, маргинальность, выражающаяся в отрицании сложившихся в обществе порядков, в поисках альтернативных, стилей жизни есть результат различного рода социально-психологической ущемленности и фрустрации. Это может быть ценностный конфликт, поиск смысла жизни, социальная ущемленность, стремление к получению ожидаемого статуса, ролевая напряженность, желание самоутвердиться через альтернативную статусную систему. Исходя из вышеизложенного, можно сказать, что именно трансформация мировоззренческих полей и духовно-идеологический кризис оказывают значительное влияние на уровень и состояние религиозного экстремизма. Это подтверждает и анализ деятельности большинства террористических групп, который показывает, что экстремизм часто является порождением идейного вакуума. Духовный и идеологический кризис почти всегда приводит к появлению идейной пустоты, которая может быть заполнена идеями экстремистского характера.

Вообще стоит отметить, что, начиная с 1999 года, для Центральной Азии начался период активизации политического радикализма. Судя по всему, наш регион начинает оправдывать концепцию Збигнева Бжезинского о существовании «мировой зоны распространения насилия», куда, кстати, входит и Казахстан. Если раньше основным очагом напряжения и экстремизма был Таджикистан, то теперь границы этого очага существенно расширились, вначале затронув Узбекистан, а теперь и Кыргызстан. Для этих государств политический экстремизм (уже не гипотетическая угроза, а жестокая реальность, что лишь в очередной раз подтвердило мнение об иллюзорности существующей региональной безопасности. Можно с полной уверенностью говорить, что страны региона стоят на пороге серьезных испытаний, с которыми они никогда еще не сталкивались.

Таким образом, можно сказать, что к внешним факторам, благоприятствующим распространению политического экстремизма и непосредственно терроризма, можно отнести:

Расположение стран центральноазиатского региона вблизи от горячих точек: Афганистан, Синьзцянь-Уйгурский автономный округ, Тибет, Северный Кавказ, Кашмир, откуда может исходить опасность распространения политического и религиозного терроризма.

Межгосударственные противоречия внутри региона, которые могут повлиять на рост политического экстремизма.

Заинтересованность некоторых государств в дестабилизации внутриполитической ситуации в регионе для ослабления местных правительств и установления своего идеологического влияния.

Опасность распространения заключается также в том, что терроризм постепенно превращается в бизнес, на котором можно делать неплохие деньги. Естественно, как и во всяком бизнесе здесь есть свои продавцы и покупатели. Очень часто в качестве такого покупателя выступают государства, использующие террор для реализации своих внешнеполитических целей. Соединенные Штаты со свойственной им категоричностью относят такие государства (как, например, Сирию, Иран или Ливию) к государствам - террористам. Хотя если заглянуть в историю «холодной войны» и проследить эволюцию многих террористических организаций, то можно увидеть, что большинство из них были порождены глобальным противостоянием США и СССР, в котором они играли роль инструмента в этой борьбе. Более того, значительная ответственность за то, что джин терроризма был не только выпущен из бутылки, но и искусственно взращен, лежит на совести этих двух держав. Известно, что в семидесятые годы Москва не раз пыталась консолидировать курдские группировки, чтобы эффективно использовать их против Турции, США и НАТО в Восточном Средиземноморье. Руководители ЦК КПСС и КГБ неоднократно устраивали встречи лидеров обеих (КРП и ДПК) курдских партий в столицах среднеазиатских республик. В отношении США можно привести нашумевший в 80-е годы скандал по поводу секретной операции «иран-контранс», когда Вашингтон оказывал активную материально-финансовую помощь боевикам в Никарагуа, борющихся против левого сандинистского правительства Даниэля Ортеги. Здесь можно вспомнить историю скандально известного Осам бен Ладена, которого Белый Дом внес в список самых опасных террористов мира, хотя в 80-е годы этот новый «американский демон» активно сотрудничал с ЦРУ во время афганской войны с Советским Союзом.

2.3 Перспективы религиозного экстремизма

В современном обществе религиозный экстремизм пытается изменить государственный строй или насильно захватить власть, нарушить территориальную целостность государства. Преобладание силовых методов борьбы для достижения своих целей отличает современный экстремизм на религиозной основе, который выдвигает на первый план свои религиозные постулаты и лозунги. Современный религиозный экстремизм неотделим от терроризма (от лат. terror - страх, ужас). Терроризм состоит в совершении убийства представителей государственной власти и рядовых граждан, взрывов, нападений, угонов самолетов и т. д. В последние десятилетия религиозный экстремизм все чаще обращается к террору как средству достижения своих целей. Многочисленные факты такого рода наблюдаются в Чечне, Узбекистане, Югославии, Ольстере, на Ближнем Востоке. Террористы рассчитывают не на военно-стратегическую победу, а главным образом, на психологический эффект своих действии, обращаются не к разуму и логическим аргументам, а к эмоциям и инстинктам людей, к предрассудкам и предубеждениям, к разнообразным мифологическим конструкциям. Изменился характер террористических операций. Современная тенденция состоит в том, чтобы нападать не на конкретные цели (например, на руководителей оппозиционной стороны), а совершать массовые убийства без разбора. Крупнейший в настоящий период организатор и спонсор исламского международного терроризма признан Усама бен Ладен. Он лично распоряжается огромным состоянием, поддерживает международные связи, финансировал деятельность исламских экстремистов: египетских братьев-мусульман, исламистов в Йемене, вооруженные исламские группировки в Алжире, боснийских мусульман,

Терроризм сегодня - это мощнейшее оружие, инструмент, используемый не только в борьбе против Власти, но очень часто - и самой властью для достижения своих целей.

Современный терроризм выступает в форме: международного терроризма (террористические акты, имеющие международный масштаб) ; Внутриполитического терроризма (террористические действия, направленные против правительства, каких-либо политических группировок внутри стран, или имеющие цель дестабилизации внутренней обстановки) ; уголовного терроризма, преследующего чисто корыстные цели.

Как специфическое явление общественно-политической жизни терроризм имеет свою длинную историю, без знания которой трудно понять истоки и практику терроризма, хотя, прямо скажем, у современного террора уже нет его прежней романтизировавшейся им же самим идеологической оболочки и направленности. Мотивы действий большинства современных террористических организаций, групп и отдельных лиц весьма и весьма далеки от «высоких идеалов». Сегодня в России стали проявлять больше общественного и научного внимания к этой проблеме, пишутся книги, издаются специальные журналы. С другой стороны и государство, столкнувшееся лицом к лицу с практическим террором, вынуждено заниматься разработкой стратегии и тактики борьбы с ним террор - главнейшая проблема современности.

“Мы рассматриваем Шанхайскую организацию как механизм многостороннего сотрудничества, направленный на укрепление мира и стабильности, открытое, конструктивное партнерство и многостороннее сотрудничество прежде всего в противостоянии таким угрозам глобальной и региональной безопасности, как международный терроризм, религиозный экстремизм, агрессивный сепаратизм и наркобизнес. Особое удовлетворение вызывает то, что здесь, в Шанхае, присутствуют именно те государства, от позиции и политики которых напрямую зависят безопасность и устойчивое развитие Центральной Азии. Современный международный терроризм, религиозный экстремизм, сепаратизм и наркобизнес характеризуются возрастающими масштабами своей деятельности, все более изощренными методами и средствами достижения целей. Эти угрозы нельзя рассматривать как не связанные между собой явления, поскольку они имеют одну “корневую систему”, а стоящие за ними силы проявляют достаточно высокую степень скоординированности своих планов и действий. Сегодня можно однозначно утверждать, что если различные религиозные экстремистские, радикальные лозунги и идеи сепаратизма являются идеологическим прикрытием международного терроризма, то наркобизнес и наркотрафик - это, вне всякого сомнения, финансовая опора международного терроризма. Становится все более очевидным, что бороться с экстремизмом, наркобизнесом, организованной преступностью и международным терроризмом, отделяя одну угрозу от другой, - бесперспективное дело, особенно если пытаться вести эту борьбу в одиночку, разрозненными и бессистемными методами.

Хотел бы, пользуясь этой возможностью, заострить ваше внимание на одном очень важном, на наш взгляд, принципиальном вопросе. Речь идет о том, что опыт борьбы с международным терроризмом не только в нашем, но и в других регионах говорит о бесперспективности и безнадежности всяких попыток договариваться с этими деструктивными силами в попытке остаться в стороне или облегчить свое положение. Говоря о растущей опасности угрозы международного терроризма, расползании, или, точнее сказать, ползучей экспансии религиозного экстремизма и наркотрафика, необходимо особое внимание обратить на то, где, откуда эти силы вербуют себе сторонников и участников бандитских формирований. Другими словами, ту социальную базу, на которой паразитируют террористы и экстремисты всех мастей. Бедственное социально-экономическое положение людей, демографические проблемы в отдельных неблагополучных регионах, массовая безработица и неустроенность, особенно среди молодежи, отсутствие каких-то перспектив - вот те причины, которые позволяют различным центрам международного терроризма и религиозного радикализма, располагая огромными финансовыми ресурсами, вербовать себе так называемых боевиков для реализации своих преступных планов. Именно поэтому наряду с хорошо продуманной организацией системы борьбы с обеспечением безопасности от посягательств международного терроризма, экспансии радикального экстремизма, борьбы с организованным наркотрафиком в центре нашего внимания должны находиться проблемы организации и углубления системы многогранного экономического и гуманитарного сотрудничества, которые так же, как и другие сферы взаимодействия, должны быть основаны на общности целей и интересов наших государств.

Полагаю, что создаваемая сегодня новая региональная структура - Шанхайская организация сотрудничества займет достойное место в ряду международных и региональных организаций, станет действенным инструментом решения актуальных проблем регионального и мирового развития. ”21

“Международный терроризм в настоящее время представляет из себя не только мощную военную организацию, опирающуюся на мобильные, хорошо вооруженные отряды боевиков. Действуя изворотливо и коварно, международный терроризм на первый план стал выводить методы подрывной работы и идеологических диверсий. Ставка при этом делается на религиозных экстремистов, разжигание межнациональных конфликтов.

Ударной идеологической силой международного терроризма в Центральной Азии ныне выступает так называемая партия Хизбут-Тахрир. Созданная в 1953 году в Палестине, эта партия с 1995 года стала переносить свою деятельность на территорию Центральной Азии. В поле ее внимания попал и Кыргызстан. Есть сведения о ее проникновении в населенные мусульманами районы России. Партия намерена в конечном итоге добиваться создания единого всемирного халифата Похоже, что начать этот процесс она намерена с Центральной Азии.

Деятельность Хизб ут-Тахрир объявлена вне закона в большинстве мусульманских государств. Ее структуры, подчиняющиеся почти военной дисциплине, действуют скрытно, руководствуясь методами конспиративной работы. В Кыргызстане существуют и другие экстремистские религиозные организации в том числе ваххабитского толка.

Практика показала, что репрессивные методы против религиозных экстремистов зачастую не достигают своей цели. Идеологическому оружию экстремистов предпочтительней противопоставить более отточенное оружие.

В качестве сходной параллели можно сослаться на традиционный опыт политических партий и движений. В случае появления в их рядах экстремистских течений основной состав партий отмежевывается от сектантов, очищая тем самым свой имидж от компрометирующих наслоений. Возможно, то же самое следовало бы сделать и с мусульманскими экстремистами.

Просвещенные мусульманские богословы открыто высказываются против идей, насаждаемых Хизбут-Тахрир и другими экстремистскими течениями, считая, что они наносят большой вред истинному мусульманскому вероучению. Киргизы исторически проповедовали «либеральный» ислам.

С бандитами надо бороться силой оружия. Почву же из-под ног религиозных экстремистов и фанатов надо выбивать силой интеллекта. убеждения и просвещения. Истинный ислам - это гуманистическое вероучение, несущее вечные истины и высокие нравственные ценности. Было бы совершенно неправильно и несправедливо ассоциировать ислам с терроризмом и экстремизмом.

Носителями пагубных идей являются отщепенцы от ислама. Бороться надо с ними решительно и аргументирование, отмежевываясь от их идей и взглядов. Наши верующие и духовенство осознают и ценят уважительное отношение государства к религии. С признательностью воспринимаю деятельность нашего Духовного управления, главы мусульман Кыргызстана Кимсанбай ажы Абдырахманова по разоблачению и развенчанию идей и взглядов приверженцев «высокого ислама», оказывающих вредоносное влияние на обстановку в республике. ”22

“Таким образом, распространение экстремизма и терроризма в регионе под воздействием ряда факторов принимает долгосрочный характер. На сегодняшний день ни один из этих факторов не нейтрализован. Более того, деструктивный потенциал их действия увеличивается. Все это подводит к выводу о том, что в этом году деятельность экстремистов в регионе еще более активизируется. Сегодня все страны региона на национальном уровне предпринимают меры по профилактике и пресечению экстремизма и терроризма. В частности, усиливается паспортный, визовый, таможенный режимы. Укрепляется граница. Осуществляется проверка деятельности религиозных объединений. Целенаправленная разъяснительная работа проводится в СМИ. Укрепляются структуры по борьбе с терроризмом. Увеличивается внимание армии. Но любые действия на национальном уровне не будут эффективными без объединения усилий всех стран региона, а также России. Сегодня экстремизм, терроризм, наркобизнес - это вненациональные, международные явления. Поэтому им противостоять можно только совместными усилиями. В этих условиях актуальной задачей является формирование эффективной системы региональной безопасности. К сожалению, мы должны констатировать, что у нас такой системы нет. Существующие объединения таковыми пока не стали. На сегодняшний день страны региона с угрозами своей безопасности стараются бороться в основном в одиночку. Тем временем угрозы безопасности стран региона становятся все более сложными. Судя по всему, сама логика событий ближайших лет подведет страны региона к необходимости создания действенной системы коллективной безопасности. Из чего нужно исходить при создании системы региональной безопасности? На мой взгляд, нужно учитывать следующие моменты:

Первое. Не следует придумывать и создавать новые объединения, когда уже имеются определенные наработки в этом направлении и нужно повышать значимость существующих структур.

Второе. Не нужно уделять большого внимания количеству стран, которые входят в систему безопасности. Пусть в нее войдут 3-4 страны, но эта должна быть реально работающая система, скрепляющим фактором которой является общность угроз и интересов.

Третье. Система региональной безопасности должна быть не политизированной. Главной ее целью должна стать борьба с экстремизмом, терроризмом, контрабандой оружия, организованной преступностью, нелегальной миграцией.

Четвертое. Система региональной безопасности не должна подменять системы национальной безопасности, входящих в нее стран. Она должна быть направлена на создание максимальных условий для взаимодействия и взаимосочетания национальных систем безопасности, а также объединения усилий национальных систем для борьбы с общими угрозами безопасности.

Пятое. Система региональной безопасности должна основываться на надежной финансовой базе. Должен быть четко определен уровень финансового вклада каждой страны, который необходимо строго выполнять.

Шестое. Учитывая геополитическую ситуацию в регионе и сложившуюся расстановку сил, система безопасности для Центральной Азии, по всей видимости, должна состоять из нескольких уровней.

Седьмое. Система региональной безопасности должна стать частью международной системы безопасности. Она должна гармонично сочетаться с существующими структурами международного сотрудничества и безопасности (ООН, ОБСЕ, НАТО и т. д.).

Реальной основой сегодня для системы региональной безопасности может стать Договор о коллективной безопасности и «Шанхайский форум». В этом году проделана большая работа по реформированию Договора о коллективной безопасности. Так, в целях повышения эффективности ДКБ и адаптации его к современной геополитической ситуации государства-участники выработали качественно новую модель региональной безопасности. В мае 2000г. в Минске президенты государств-участников ДКБ приняли важные документы по этому блоку. С учетом военно-политической обстановки в центральноазиатском регионе в октябре 2000г. на сессии Совета коллективной безопасности в Бишкеке подписано Соглашение о статусе формирований сил и средств системы коллективной безопасности, а также утвержден План основных мероприятий по формированию системы коллективной безопасности государств-участников ДКБ на период 2001-2005 годов. Данные документы имеют принципиально важное значение для повышения эффективности ДКБ. Но в то же время темпы реформирования ДКБ пока еще не отвечает необходимым требованиям. Это связано, по всей видимости, с несколькими причинами.

Много бюрократических преград возникает на пути сотрудничества по вопросам безопасности. Нередко самые благие цели тормозятся на низшем бюрократическом уровне.

Не у всех членов Договора о коллективной безопасности присутствуют общие угрозы. В частности, сегодня проблемы экстремизма и терроризма с юга особо не актуальны для Белоруссии, Армении, в то время как это ключевая проблема в сфере безопасности для Таджикистана и Кыргызстана.

Существуют определенные финансовые сложности на пути реформирования ДКБ.

Не до конца сформированы конкретные механизмы реализации договоренностей в рамках ДКБ.

Договор о коллективной безопасности выступает несколько специфической структурой и есть определенные ограничители для вступления в нее новых членов.

Но, несмотря на все проблемы и трудности, сегодня ДКБ является реальной базой для формирования системы региональной безопасности. Необходимо предпринять дальнейшие меры по повышению эффективности данного объединения. Приоритетное значение на данном этапе имеют следующие задачи в рамках ДКБ. Установление реального военно-технического сотрудничества между странами ДКБ. Ключевую роль здесь играет Россия. Во многом заинтересованность в военно-техническом сотрудничестве с Россией является фактором сотрудничества в рамках ДКБ. Необходимо постоянное взаимодействие спецслужб стран ДКБ, обмен информацией, совместная оперативно-розыскная деятельность по борьбе с общими угрозами. Ключевым направлением сотрудничества могло бы стать взаимодействие стран ДКБ по укреплению границы. В целом Договор о коллективной безопасности для стран Центральной Азии мог бы стать первым уровнем в системе региональной безопасности. Вторым, охватывающим уже более широкий круг стран, уровнем в системе безопасности мог бы стать «Шанхайский форум». Целесообразно инициировать изменение статуса «Шанхайского форума», институционализировать его и оформить на его базе действенное региональное объединение.

Де-факто сегодня «Шанхайский форум» превращается в региональное объединение. Но де-юре нет соответствующих документов, учреждающих новый статус этого объединения. Первым шагом на этом пути могло бы стать подписание соответствующего Меморандума, в котором было бы отмечено, что «Шанхайский форум» вырос за пределы первоначального уровня, и назрела потребность в превращении его в действенное региональное объединение.

Основными направлениями сотрудничества в рамках объединения можно обозначить

борьбу с терроризмом, экстремизмом, незаконным оборотом наркотиков, контрабандой оружия;

военное, военно-техническое сотрудничество;

приграничное экономическое сотрудничество;

решение приграничных экологических проблем.

В дальнейшей перспективе можно было бы подписать специальное Соглашение об учреждении на базе «Шанхайского форума» регионального объединения. Для обеспечения деятельности данной структуры целесообразно создать постоянные рабочие органы и аппарат объединения. «Шанхайский форум» сегодня является уникальным институтом. Во многом это связано с тем, что он базируется на прочной основе - «Соглашении об укреплении мер доверия в военной области в районе границы» и «Соглашении о сокращении вооруженных сил в районе границы». Практический интерес к форуму на сегодняшний день проявляют ряд стран, в частности, Узбекистан, Пакистан. В целом потенциал «Шанхайского форума» в обеспечении безопасности очень высок, который целесообразно полностью использовать.

Таким образом, на мой взгляд, система региональной безопасности должна состоять из двух уровней. Первый уровень - ДКБ, второй - «Шанхайский форум». Это вполне приемлемо, так как центральноазиатские страны, входящие в ДКБ, также входят в «Шанхайский форум». Необходимо проработать механизм гармонизации этих уровней с тем, чтобы они не противоречили, а дополняли друг друга. Важным здесь было бы четкое разграничение задач, которые решаются на каждом уровне. В частности, на первом уровне акцент может быть сделан на военно-техническом сотрудничестве, охране границ, противовоздушной обороне и т. д. На втором уровне - борьбе с терроризмом, экстремизмом, наркобизнесом, контрабандой оружия, налаживании мер доверия в районе границы, приграничном сотрудничестве и т. д. В целом, учитывая складывающуюся ситуацию в регионе, формирование эффективной и надежной системы региональной безопасности становится для нас одной из актуальных задач. От того сможем ли мы создать такую систему, будет зависеть безопасность Центральной Азии в новом столетии”. 23 Религиозный экстремизм можно “обуздать” но не искоренить, так что приведенные выше выводы могут говорить о том, что человечество и отдельные государства в частности, пытаются найти выход из создавшейся ситуации и решить данную проблему более мирными средствами, путем предупреждения и консолидации.

Одних совещаний и договоров на высшем уровне для искоренения экстремизма недостаточно. Государствам ЦАР требуется серьезная долговременная программа по борьбе с экстремизмом, учитывающая мировой опыт комплексного решения социально-экономических и политических проблем. В ней непременно должны быть учтены интересы населения (политико-экономические, культурно-религиозные и его психология), проблемы и конфликтогенный потенциал экстремизма во всех центральноазиатских республиках. Одним из важнейших направлений деятельности глав центральноазиатских государств должно стать совместное взаимодействие по предупреждению, локализации и прекращению региональных всплесков экстремизма, так как отдельные конфликты, вызванные экстремистами, могут стать причиной дестабилизации в других государствах ЦАР. Трагические результаты экстремизма, которые характеризуют это явление политики, должны послужить важным предостережением всем политическим силам в Центральноазиатском регионе о том, что попытки решить политико-экономические и иные проблемы с помощью насилия, экстремистскими методами не способствуют решению поставленных задач, а наоборот.

Заключение

Многие духовные пастыри смело выступают против религиозного экстремизма, убедительно обличая его антиобщественный характер, стремясь уберечь верующих от участия в движениях, преследующих преступные цели. Делают они это, не страшась реальных угроз злоумышленников, которые в отместку за решительные выступления против религиозно-политического экстремизма, разоблачение его антиисламского характера убили председателя Духовного управления мусульман Дагестана муфтия Саид-Мухаммада Абубакарова. Избранный на высокий пост лидера мусульманских религиозных организаций Дагестана после смерти С. -М. Абубакарова, муфтий Ахмад-Хаджи Абдулаев продолжает дело своего выдающегося предшественника. “Сегодня в мире существует определенный ряд деятелей, которые время от времени призывают мусульман начать джихад то против одних, то против других государств или народов, - говорит А. -Х. Абдулаев. - Эти лица используют ислам в своих сомнительных интересах, зачастую прямо входящих в конфликт с учением нашей религии. Усама бен Ладен является наиболее известным и одиозным из них. Мусульмане должны с огромной осторожностью относиться к подобным призывам, дабы не стать заложниками в чьих-то политических, финансовых или каких-то еще махинациях”. Общественные объединения и религиозные организации могут сделать очень многое для профилактики религиозно-политического экстремизма, формируя у членов общества терпимость и уважительное отношение к людям иной культуры, к их взглядам, традициям, верованиям, а также принимая участие в сглаживании политических и этнонациональных противоречий. Эффективность борьбы против религиозно-политического экстремизма в нашей стране во многом зависит от того, насколько последовательно и строго выполняются требования закона:

запрещающего пропаганду и агитацию, возбуждающие национальную и религиозную ненависть и вражду;

запрещающего создание и деятельность общественных объединений, цели и действия которых, направлены на разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни;

запрещающего создание и деятельность общественных объединений, цели и деятельность которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований;

считающего недопустимым установление какой-либо религии в качестве государственной;

устанавливающего равенство религиозных объединений перед законом.

Осуществление на деле конституционных норм об отделении религиозных объединений от государства и их равенстве перед законом дает возможность религиозным меньшинствам чувствовать себя защищенными от произвола чиновников, придает им уверенность на цивилизованное отношение к себе и со стороны других конфессиональных общностей в будущем.

Отступления от названных норм, допускаемые государственными органами и должностными лицами в интересах доминирующей конфессии, стимулируют ее представителей на выступления за изъятие из Основного закона этих норм, сеют недовольство среди этнорелигиозных меньшинств, побуждая их подниматься на борьбу за равноправие, что может способствовать расширению базы потенциальных сторонников религиозно-политического экстремизма. Недавно принята обновленная концепция национальной безопасности Российской Федерации, готовится проект Концепции государственной экологической политики. Предложения же ученых и религиозных деятелей о необходимости подготовки и утверждения на уровне Президента России Концепции государственно-конфессиональной политики Российской Федерации не находят поддержки в властных структурах. Между тем, она должна стать надежным ориентиром для государственных органов и общественных объединений в деле обеспечения строгой законности в сфере государственно-конфессиональных отношений и организации равноправного межрелигиозного взаимодействия по воспитанию населения в духе культуры мира и ненасилия, а следовательно, и важным фактором, способствующим предотвращению религиозно-политического экстремизма. Представляется также крайне необходимым активизировать работу по подготовке проекта федерального закона “О противодействии политическому экстремизму”, в котором должна найти отражение проблема борьбы с религиозно-политической разновидностью политического экстремизма либо подготовить проект специального закона, направленного на борьбу с религиозно-политическим экстремизмом. Неустроенность миллионов людей, вынужденных отказываться от привычного образа жизни, массовая безработица, достигающая во многих регионах более половины трудоспособного населения, озлобленность, вызванная неудовлетворенностью базовых потребностей (безопасность, идентичность, признание и др.), являющиеся последствиями острейшего системного кризиса, переживаемого Россией и многими другими бывшими республиками СССР, судя по всему, еще долго будут источником религиозного экстремизма. Поэтому нужно основательно заниматься изучением этого феномена, мониторингом его проявлений и разработкой эффективных методов борьбы с ним. Опыт многих иностранных государств в борьбе с терроризмом и религиозным экстремизмом, безусловно, необходимо изучать, а изучив, - использовать во благо обществу. Политическое руководство основных стран европейского Запада и Соединенных Штатов рассматривает противодействие терроризму и религиозному экстремизму в качестве одной из важнейших общегосударственных задач. Основными направлениями деятельности в этой области являются совершенствование правовой базы, усиление взаимодействия между соответствующими федеральными органами, формирование специальных подразделений и увеличение численности сотрудников федеральных структур, занимающихся проблемой терроризма и религиозного экстремизма, улучшение их технической оснащенности.

Политика большинства западных государств базируется на следующих принципах: не делать террористам никаких уступок, оказывать максимальное давление на страны, поддерживающие терроризм, в полной мере использовать имеющиеся в своем распоряжении силы и средства, в том числе и военные для наказания террористов, предоставление помощи другим государствам и взаимодействие с ними.

В США за период с 1958 по 1999 гг. было принято более 40 правовых актов, в той или степени касающихся усиления борьбы с терроризмом, в том числе специальная Президентская директива (июнь 1995 г.) и Закон об усилении борьбы с терроризмом (1996 г.). Эти законодательные акты значительно расширяют права федерального руководства, правоохранительных органов и администрации штатов по выявлению и пресечению готовящихся терактов как на территории США, так и за рубежом. За десятилетия борьбы с терроризмом в мире и России был разработан ряд механизмов, методов, технологий государственного реагирования на потенциальные и совершившиеся факты терроризма (создание специальных антитеррористических сил и их подготовка, усиление охраны особо опасных, в частности, ядерных объектов, выработка технологии переговорного процесса об освобождении заложников и др.).

Важнейшим условием борьбы с терроризмом и религиозным экстремизмом является решительность, непримиримость и жесткость ответных действий, наличие хорошо обученных, натренированных, технически хорошо оснащенных и экипированных специальных подразделений. Но этого мало. Зачастую важнее бывает наличие политической воли и готовности высшего руководства страны к решительным действиям. Проблему противодействия терроризму и религиозному экстремизму в Центральной Азии и мире следует рассматривать как важнейшую общегосударственную задачу.

Как известно, в последнее десятилетие на постсоветском пространстве наблюдались спорадические вспышки противостояния, основанного на этнической и конфессиональной принадлежности различных субъектов общества, о чем свидетельствуют события в Кыргызстане, Молдове, России, Таджикистане, Узбекистане, государствах Балтии. В силу ряда причин в данных событиях определяющим становился этнический фактор. Однако, на сегодняшний день, наряду с этническим, таким же весомым и значимым становится религиозный фактор, что позволяет говорить о существовании не только конфессиональной, но и так называемой этноконфессиональной проблемы. Этноконфессиональные противоречия были и остаются присущи многим государствам Азии и Африки после достижения ими своей независимости в 50-х, 60-х годах 20 столетия. В специфических условиях стран на первый план выходило то конфессиональное, то этническое противостояние, порой переплетавшееся в сложный клубок противоречий. Так, в Индии и Южной Азии в целом, определяющим сначала становилось религиозное, и лишь затем - этническое, а также так называемое смешанное противостояние (например, создание в 1947 г. государства Пакистан, основанного на религиозном факторе, и создание уже в 1971 г. государства Бангладеш, основанного исключительно на этнической принадлежности). Что же определяет возрастание роли этнического и/или конфессионального фактора в общественно-политической жизни стран центрально-азиатского региона? Почему сегодня мы обращаем большее внимание на религиозный компонент в его различных проявлениях? И существуют ли на сегодняшний день основания для выработки некой единой модели, позволяющей прогнозировать развитие ситуации в области не только этнического или конфессионального, но и этноконфессионального противостояния в регионе? Для ответа на данные вопросы представляется необходимым, прежде всего, обратиться к таким важным понятиям как: цивилизационные особенности стран региона, роль религии в обществе, реформационные и просветительские процессы, возрастание чувства этнического самосознания и идентичности. Поскольку в рамках данной работы нет возможности специально останавливаться на комплексном анализе данных понятий, ограничусь лишь их краткой характеристикой. 1. В цивилизационном отношении страны Центральной Азии (в меньшей степени - Казахстан) относятся к так называемой исламской субцивилизации, что подразумевает исключительно высокую роль мусульманского вероучения как основы данной субцивилизации (как известно, именно религия составляет основу любой цивилизации). К особенностям ислама можно отнести его заземленный, практический характер, то, что в данном вероучении достаточно четко выражено представление о единстве религии и политики, светского и духовного начал. Не случайно, что на ранней стадии развития ислама в 8-10 в. в. оба этих начала - духовное, религиозное (имамат) и светское, секулярное (эмират) - были неразделимы: халиф обладал всей полнотой власти, одновременно являясь и политическим, и духовным лидером. В этом же контексте следует рассматривать и шариат - свод законов, имеющий практическое назначение и применение, и являющийся обязательным для исполнения каждым мусульманином, вне зависимости от степени его религиозности. Можно, таким образом, отметить, что ислам - это не только исключительно религия, сколько образ жизни. Достаточно высокая роль ислама как основы цивилизации данного региона, а также такая его особенность, как неразрывность с политикой, предполагает сохранение религиозных стереотипов в политической культуре обществ региона. Однако, в любых обществах, в частности, в восточных, политическая культура, по мнению Л. Р. Полонской, неоднородна, существует на уровне элиты и масс. Тем не менее, в обоих случаях в ней присутствуют элементы как традиционного, так и современного, как религиозного, так и светского начал.