Этика христианского учения в апостольский период

В посланиях Павла, также говорится о том, что верующие, к которым он обращается, должны готовиться ко второму пришествию. Первые христиане мыслили Страшный суд как наказание всех язычников, всех, кто не уверовал в новое Откровение.

Пристальное изучение раннехристианской литературы дает возможность почувствовать миссионерскую деятельность Иисуса, которая заключалась не столько в совершенных им чудесах (в некоторых ранних писаниях, например в записях речений Иисуса, о чудесах вообще не говорится), а в предсказания библейских пророков, которые тщательно систематизировались и цитировались христианскими проповедниками. Недаром в том кратком изложении проповеди Петра, которая приведена в Деяниях апостолов, подчеркнуто, что об Иисусе свидетельствовали «все пророки», а его деятельности олицетворялась исцелением людей, одержимых «диаволом».

Христианские идеи как магнит притягивает к себе новых приверженцев среди них огромное число неиудеев, для них соблюдение обрядов иудаизма совершенно непонятная и зачастую неприемлемая традиция. Все это отражено в посланиях Павла, понимая разноплановых характер верований новых приверженцев, объяснял, что соблюдение иудейского закона было необходимо до Христа. Теперь же для принявших истинную веру закон недействителен; человек, по утверждению Павла, оправдывается не делами закона (в том числе и соблюдением обрядов), а только верой в Христа. Вместе с тем «Значительную часть своих задач Павел сводил к назидательным и просветительным, разъяснительным и убеждающим. Он сочинял как философ морали, писал как теолог; путешествовал как миссионер, выступал как христианский оратор, убеждал как педагог, заботился как эконом, выслушивал как арбитр. Жизнь наставника как образец для подражания учеников его - такой путь проходит Павел и как ученик Иисуса, и как «посланник» его, как учитель, получивший по преемству это служение». «Деятельность Павла - опыт трансформации и внедрения в античное средиземноморское общество воспитательных чаяний христианства, опыт создания из христианского педагогического идеала социокультурного сакрального «камертона» всему поведению людей из поколения в поколение, опыт формирования ученичества и учительства, ведомых входящим в каждого ученика и педагога Единственным Учителем - Христом».

Проповедь, обращенная к неиудеям, меняла и образ самого Иисуса. В посланиях Павла праведный человек становится образом «бога невидимого», олицетворением «славы божией». Представление об Иисусе как о человеке, пророке, на которого сошел «дух божий», живет также и среди иудеохристианских групп. Христианские общины, возникавшие во второй половине I века, не имели собственного сложившегося вероучения, идеи витали в воздухе, предавались из уст в уста: одних привлекал образ бедного плотника, ставшего помазанником божьим и воскресшего, других -- божество, принявшее вид раба, но одно обстоятельство объединяло людей, все они верили в то, что Иисус пострадал во имя людей, а самое главное, что от избавит их от невыносимых страданий…

Первые христиане просто перевернули мир в котором приходилось жить и который в их глазах был абсолютно безнравственным, своей абсолютной нравственностью -- аскетизмом вместо «блудодеяния», самопожертвованием и любовью к ближнему вместо ненависти. Такое высоконравственное поведение было трудно достижимо в реальной жизни, ведь многие христиане под ближними прежде всего понимали только своих единоверцев или сочувствующих им. Но уже в Нагорной проповеди провозглашается милосердие и прощение для всех людей: «Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. Всякое дерево, не приносящее плоды добрые, срубают и бросают в огонь». Правда, судить тех, кто «не приносит плода доброго», дело бога, а не человека. «Не мстите за себя, но дайте место гневу божиему», -- сказано в Послании к римлянам, однако настойчивое повторение этого призыва (Первое послание к коринфянам) повествуем нам, что далеко не все христиане разделяли на деле такой призыв. Люди слушали проповедь всеобщей любви и не понимали каким образом можно избавиться от ненависти к своим гонителям. Христианство не спасало людей от реальных страданий, оно его своеобразным образом обожествляло. Христиане воспринимали себя временным явлением на земле, и в то же время человек как личность, как индивидуум находился в центре христианского вероучения: он нес всю полноту ответственности не только за свои личные действия, но и за всеобщую несправедливость; впервые его наделили правом выбора пути, который приводит к спасению, но к спасению в иной жизни. Вот, что по этому поводу писал Ф. Энгельс, «христианство затронуло струну, которая должна была найти отклик в бесчисленных сердцах. На все жалобы по поводу тяжелых времен и по поводу всеобщей материальной и моральной нищеты христианское сознание греховности отвечало: да, это так, и иначе быть не может; в испорченности мира виноват ты, виноваты все вы, твоя и ваша собственная внутренняя испорченность! И где бы нашелся человек, который мог бы это отрицать? Ни один человек не мог отказаться от признания за собой части вины в общем несчастье, и признание это стало теперь предпосылкой духовного спасения, которое одновременно было провозглашено христианством».

В посланиях Павла ощущается острая внутренняя борьба, которая шла среди первых христиан по вопросам их отношения к внешнему миру и друг к другу. Первым основным спорным вопросом в среде христиан был вопрос о том, можно ли есть «идоложертвенное», касалось это продуктов питания (прежде всего мяса), употребление мясной пищи были частью жертвоприношений языческим богам. Отношение к идоложертвенному имеет несколько акцентов. Как и иудеи, христиане враждебно относились ко всяким отправлениям языческих культов. Даже признавая власть императоров, многие из них готовы были принять мученическую смерть, лишь бы не воздавать божеские почести их статуям, символам языческого поклонения. Есть «идоложертвенное» означало принять пусть косвенное участие в почитании самих идолов. Каким же образом такая пища попадала на стол христианам? Дело в том, что, согласно установлениям, принятым во всех в античных городах, одна часть жертвенного животного шла жрецу, другая часть сжигалась на алтаре, остальные части возвращались жертвователю. Кроме того, во время общественных празднеств, посвященных тому или иному божеству, всегда устраивались общественные пиршества, во время которых употреблялось мясо принесенных в жертву животных. Такие праздничные обеды устраивались и за счет городской казны и на средства частных пожертвований; в честь последних затем ставляли надписи, прославлявшие их щедрость. В подобных празднествах принимали участие люди из самых разных слоев. Из надписей мы узнаем, что к празднествам и обедам допускались не только граждане, но и все разнообразное население города, в том числе небогатые свободные люди, городские рабы, иногда и рабы частных лиц. Устроители Римской империи считали, что эти празднества и обеды служат средством сплочения всего разноплеменного населения городов, вместе с тем они давали возможность подкормиться наиболее бедные слоям населения. Для большинства бедняков и рабов поедание «идоложертвенного» было единственной возможностью отведать мясной пищи.

Послания Павла дают конкретные советы по поведению в отношении «идоложертвенного» в реальных жизненных ситуациях. В Первом послании к коринфянам он пишет, что если христианин приходит домой к язычнику (участие в публичных празднествах, разумеется, исключалось), то он может позволить себе употребить любое мясо, не спрашивая об его происхождении, чтобы не обидеть хозяина. Если же хозяин сделает предупреждение, о происхождении мяса, то христианину надлежит отказаться от его вкушения, но -- и это добавление представляется важным -- не из-за боязни оскверниться, а чтобы не вводить в соблазн других верующих. Другими словами, отказ есть мясо жертвенного животного для Павла не принципиальное решение, просто автор послания высказывал опасения, что при сознательном поедании такого мяса можно «ввести в соблазн» других христиан, и те начнут смешиваться с язычниками, употреблять пищу и пить вместе с ними, принимать участие в общественных обедах, -- если разрешается есть жертвенную пищу в частном доме, то почему нельзя делать это публично?

Христианская этика формируется постепенно в соответствии с реалиями окружающей действительности, и принципы, провозглашенные некогда первыми проповедниками, должны были найти свое отражение в практических действиях, которые далеко не всегда совпадавшими с ними.

И следующий, не менее актуальный вопрос, связанный с реальной жизнью, был вопрос о браках. Вероятно, речь шла о более широком явлении, начинает зарождаться аскетизм, причем в довольно жесткой форме: христиане, не признававшие норм языческого мира, начали отвергать и семейные нормы; ожидание скорого конца света, идея только духовного очищения, сознание своей исключительности могли породить в этих людях ощущение того, что их поступки не подлежат обычным моральным оценкам. По версии российского исследователя первохристианских общин И.С. Свеницкой, первые последователи христианства не придерживались иудейских аскетических требований. В Евангелии от Матфея даже упомянут упрек к Иисусу: «Почему мы и форисеи постимся много, а твои ученики не постятся?». В дальнейшем необходимость в аскезе появилась, но связана она была с морально- нравственным разложением общества и с вопросом о браке с язычниками. В Первом послании к коринфянам Павел разрешает брачный вопрос: во-первых, люди, состоящие в браке, должны этот брак сохранять (причем ни жена не должна покидать своего мужа, ни муж жену); во-вторых, безбрачным и вдовам лучше не вступать в брак, но если нет реальной возможности воздержаться, то тогда пусть вступают. Аскетизм может себе позволить лишь избранный, ибо «каждый имеет свое дарование от бога, один так, другой иначе».

В этом же послании затронут важный вопрос о браках с нехристианами, вопрос, довольно принципиальный для людей, не рвавших с иудаизмом (иудейская религия запрещает браки с иноверцами). Павел предлагает своего рода компромиссное решение: если один из супругов неверующий и хочет сохранить брак, то брак должен сохраняться, если же он хочет развестись, то брат или сестра (член христианской общины) может получить разрешение на развод, он не связан. Таким образом, внутри христианских общин не было четких правил, касающихся браков, как и вообще всей системы отношений с внешним миром. В том же Первом послании к коринфянам Павел писал, что христиане не могут не общаться совсем с лихоимцами, идолослужителями и т. п., ибо тогда христианам надлежит «выйти из мира сего». Главным для всех христиан оставалось убеждение, что их вера направляет их поступки, где бы они ни находились. Разногласия внутри христиан по вопросам этики были довольно острыми. Может быть, одиночество Павла связано не только с его выступлениями против соблюдения предписаний иудаизма, но и с его этическими советами, которые, по существу, были направлены на примирение существования христиан в «этом мире». Учение Павла было признано далеко не всеми христианами, об этом говорит тот факт, что эбиониты, одна из наиболее ранних христианских групп, считали Павла лжеапостолом и резко выступали против него. Однако роль апостола неоспорима «Павел сформулировал понимание фигуры учителя и основных характерных черт его деятельности, позволившие возникнуть той прослойке христианских наставников, на основе и с помощью которой впоследствии на рубеже II и III веков, возникает христианская школа.»

Итак, первые христиане, появившиеся в восточных провинциях империи во второй половине I века, не имели еще ни разработанной теологии, ни определенной этики. Их сплачивала прежде всего страстная вера в возможность вечного спасения вне того мира и времени, в котором они жили. Ранняя христианская община жила в ожидании Страшного суда, полностью погрузившись в свою веру. Только во второй половине I века появились зачатки церковной организации и лишь со II века начались попытки упорядочения общин и унификации религиозного вероисповедания.

Анализ Деяний апостолов как исторического источника позволил создать основу, так называемую фактологическую базу для исследования основ христианства. Воспроизведенные проповеди помогают сделать заключение относительно идейного и материального подтекста. Понималось, что материальные ценности не имеют реальной силы, а человек может многого добиться посредством веры и личных страданий.

«Гуманистическая направленность раннехристианской педагогики обусловила ее влияние на воспитательную мысль всего человечества, ощущаемое и сегодня.

В преддверии к текстам ее древней, но живой и сегодня мудрости нам остается лишь спросить, как делали это ученики Христа:

« - Господи, вели говорить мне. Отвечал ему Он:

- Говори Петр, - ибо звал Он их с этого дня по имени. И сказал тот:

- Каковы ж деяния больше этих, ведь сумел Ты и мертвого воскресить, и такую толпу насытить?

Отвечал ему Господь:

- Есть нечто больше сего, и благословенны те, кто уверовал всем сердцем своим.

Филипп же вскричал возмущенно:

- Да каковы же те вещи, коим учить Ты нас будешь? …вещи, которые больше и воскресения мертвых, и насыщения толпы пятью хлебами, те вещи, которые лежат в основе не удивления христианина, но - христианского воспитания.».

Итак, основа христианской этики первоначально должна была закрепить отказ от норм «этого мира», единение в вере, с чем она благополучно и справилась. Однако реальность постоянно ставила перед христианами вопросы об их конкретном поведении в «этом мире».

1.3 Первые христианские объединения (эклессии), социальный состав, устройство домашней жизни

При исследовании раннего христианства основными источниками являются библейские тексты. Евангельский текст «Деяния святых апостолов», составленный евангелистом Лукой, выступает главным источником. На сегодняшний день Деяния представляют собой наиболее полное собрание достоверных сведений по формированию, развитию, социальному составу и деятельности раннехристианской общины. Деяния представляют собой огромный информационный, дошедший до нас пласт, касающийся первого века христианства после смерти Иисуса Христа, также есть основания предполагать, что Лука был свидетелем описываемых событий. Евангелист Лука был апостолом от семидесяти и сподвижником Павла, Деяния донесли до нас послания апостолов раннехристианского периода.

«Деяния апостолов дают нам исчерпывающий материал по деятельности общины, рассмотрение которой - чрезвычайно важный элемент исследования, помогающий приблизиться к пониманию сути общины как организации.

В первую очередь, практическая деятельность христианской общины отвечала изначальным задачам: проповедование и распространение христианского учения. Это подразумевало агитацию к крещению и соблюдению христианских форм поведения, а также большое внимание образу жизни членов общины, соблюдению различных канонов благочестия, среди которых положение о спасительной силе труда (что обретало как религиозный, так и практический смысл)».

«Рассматривая организацию жизни ранних христиан, мы видим отсутствие какой-либо политической иерархии, однако, несомненно, присутствовали лидеры к духовные, которыми являлись 12 апостолов и их ученики, а во вновь образующихся общинах - пророки, которые были также призваны распространять христианское учение, приобщать людей разных стран к христианской вере».

Анализ имен в посланиях Павла показывает, что в первых христианских общинах, которым эти послания были адресованы, преобладали греки или эллинизированные иудеи. Однако Павел много проповедовал в менее эллинизированных областях Малой Азии - Галатии, Писидии, Ликаонии (именно в Ликаонии Павла и Варнаву приняли за живых богов). Можно предположить, что среди иудеев, принявших христианство, были люди происходившие от смешанных браков, переселенцы, выходцы из местного негреческого населения Малой Азии (галаты, ликаонцы, фригийцы), которые рядом с образованными эллинами чувствовали себя людьми «второго сорта», хотя порой и носили греческие имена.

В Риме наблюдалась похожая ситуация, первоначально христианами становились преимущественно чужаки, неримляне, в тех же областях и городах, где население было смешанным, где существовало поклонение различным богам - и своим местным, и «пришедшим» из других стран (например, египетскому Осирису или иранскому Митре), к христианам примыкали выходцы из основного населения этих городов. Состав первых христианских групп был непостоянным, кроме основного ядра фанатично преданных новым идеям людей входили также и сочувствующие. Были и такие, которые сначала увлекались проповедью христианства, затем отходили от него (некий Димас, упомянутый в Послании Павла к Тимофею).

Социальный состав первых христианских общин состоял в основном из низов, так называемых представителей презираемых профессий. Среди христиан в городах восточных провинций были люди разных профессий. Сам Павел, а также Акила в Коринфе, согласно Деяниям Апостолов, были изготовителями палаток. Упоминается женщина, торговавшая тканью- багряницей. В конце II века антихристианские авторы упрекали христиан в том, что они проповедуют среди «грубых мужланов»: шерстобитчиков, валяльщиков, кожевников - это были наименее престижные ремесленные профессии в античных городах. Сельских жителей среди первых христиан было немного.

В христианских общинах присутствовали также рабы. Рабы были чужаками в имперском обществе; какое бы положение они не занимали - доверенного слуги или закованного в кандалы сельского работника, они оставались рабами, вещью, они жили, работали, сражались на аренах амфитеатров рядом с другими рабами и те, которые были близки к христианству, рассказывали о своей вере товарищам. Пример тому - маленькое послание, автором которого также назван Павел, некоему Филимону. В нем говорится о рабе Филимона Онисиме, покинувшем своего господина (по- видимому, просто сбежавшим от него). Этот раб стал христианином. Автор письма просит Филимона, тоже христианина, принять Онисима «как брата возлюбленного»; а «если же он чем тебя обидел или должен, считай это на мне, сказано в письме,…я заплачу». Никаких специальных предписаний, касающихся владения или невладения рабами, христиане с самого начала не выдвигали. Если рассматривать положение рабов в общинах первых христиан в первые столетия христианства, можно выделить три типа взаимоотношений раба и рабовладельца. Первый в домовладении рабовладельца-христианина раб-нехристианин, второй рабовладельца-христианина раб-христианин и третий в домовладении рабовладельца-язычника раб-христианин.

«Специфика христианского движения первых двух веков своего существования состоит в том, что основой церковной жизни служил античный дом domus, oikos - домовладение богатого человека, который гостеприимно принимал членов церкви у себя дома, был лидером общины и ее основным спонсором. При этом членами эклессии являлись семья главы семейства и люди, связанные с ним патронатными или деловыми отношениями. Учитывая фундаментальные основы римского общества, можно определенно сказать, что этот pater familias не мог не быть рабовладельцем».42 Рабы нехристиане вынужденно принимали участие в жизни общины, например готовили комнату для христианской трапезы, прислуживали странствующим проповедникам, были источником информации о христианах для посторонних и наконец оказывались теми, с кем их хозяин должен был показать себя христианином. При таком типе отношений, когда раб работал на хозяина бесплатно и соответственно имел особенность саботировать вверенные ему обязанности, возникает проблема, как же нужно относиться христианину к своим рабам. Ответ мы получаем из новозаветных сочинений, они полны нравственных увещеваний, что над рабом и его хозяином находится один Бог. В «Апостольских постановлениях» автор указывает, что рабы такие же «люди» и бесчеловечное отношение к ним недопустимо. Однако реалии, когда раб был собственностью своего хозяина, основой его экономической жизни, выражением социального статуса, говорит нам о том, что жизнь раба в доме христианина ничем не отличалась от положения рабов в других домовладениях. Естественно, возникали трения в отношениях и результатом этих трений была распространенная практика доносов. «Раб, доносящий на своего господина или являющийся источником сплетен о нем, был популярным персонажем во всей античной литературной традиции. Эта традиция, с одной стороны, рисует идеал «верного раба», товарища и преданнейшего слуги своего господина, с другой стороны, римская литература, дает полностью противоположный образ раба - носителя всех самых низших черт: лени, двоедушия, трусости, лживости и т. д. Все слышащий и не считающий себя обязанным молчать или хотя бы не преувеличивать раб был источником проблем, представлял постоянную угрозу для своего хозяина». Описывая гонения на христиан при Марке Аврелии в Галлии Евсевий писал, - «испугавшись пыток, которые на их глазах терпели святые, и поддавшись уговорам воинов, оболгали нас и дали ложные показания».

Другая ситуация, когда рабовладелец-христианин владел рабами христианами, некоторые из которых были членами церкви, несла больше сложностей. С одной стороны, христианское учение призывает, что все члены общины - братья, с другой стороны, социально-экономические условия мало способствовали воплощению такого социального устройства в жизнь.

«Христианское движение не имело цели замыкаться в стороне от человеческих сообществ, равно как и не стремилось к осуществлению социальной революции, поэтому неизбежно должно было идти на определенный компромисс с окружающим миром». В действительности сама мысль о том, что «брат» владеет своим же «братом» вызывала чувство неудовлетворенности. У иудеев, например, была норма отпускать раба-еврея на седьмой год без всякого выкупа. Рабы видели в христианском учении «символику освобождения», Иисус Христос, будучи образом Божиим и по своему смирению, принявший образ раба, награждается Богом за свое терпение и «превозносит» его, «дает ему имя выше всякого имени» и делает так, что перед ним падает на колени не только человечество, но и ангелы. В повседневной жизни эта ситуация вызывала социальное напряжение, ведь став «братом» своему хозяину, раб переставал быть полезным, мог вести себя вызывающе, а хозяин не в состоянии был его наказывать. Авторы Нового Завета обращаются к рабам-христианам с призывом не использовать свое положение в ущерб хозяину. Примерно в I веке, появляются фрагменты в сочинениях христианских авторов с моральными наставлениями членам домашних церквей. В научной литературе такие сегменты получили название «домовладельческие кодексы». В этих наставлениях требуется, чтобы они «во всем повиновались господам по плоти» (Col., 3.22), своим хозяевам они должны служить с «усердием как Господу, а не как человекам». Однако категоричность требований к рабам уравновешивается не менее настойчивыми увещеваниями к хозяевам относиться к рабам милостиво. Стоит отметить еще одну разновидность отношений, которая была бы затруднительна в другом контексте. В римской церкви начала III века возникла неожиданная проблема, такая как присутствие знатных и богатых римлянок, для которых не находилось достаточного количества женихов-христиан. Официальный брак с низшими по сословию нанес бы ущерб социальному статусу и знатности девушке. В связи с этим римский епископ Каллист45 разрешил знатным римлянкам-христианкам вступать в брачные отношения с рабами и считать эти неофициальную связь полноценным браком. Как лидер христианской общины Каллист хотел избежать браков знатных христианок с язычниками, с другой стороны не мог допустить потери ценного статуса из-за брака с христианином, стоящим на более низкой социальной ступени. Если хозяин домовладения сожительствовал с рабыней, ему приписывалось оформить отношения официально. Были случаи, когда хозяева-христиане вели себя недостойно, принуждаемые властью к совершению жертвоприношения в честь императора, выставляли вместо себя своих рабов.

И последний тип отношений, когда раб-христианин принадлежал язычнику. Взаимоотношения между хозяином-язычником, рабом-христианином и христианской общиной были весьма сложными. Раб был собственностью хозяина, хозяин являлся источником угроз, насилия, вызовом для его веры, бесправной стороной во всех его развлечениях. Ужас античного рабства заключался в том, что даже тело раба принадлежало хозяину. Причем практика использования господами тел рабов считалась допустимой и даже нормальной в обществе. В раннем христианстве нашли решение. Римский епископ Ипполит46 пишет, что те рабыни-христианки, которые были конкубинами своего хозяина-язычника считаются полноценными христианками, оставаясь при этом во власти своего господина. В своих сочинениях Ипполит также пишет, что рабы-христиане терпели многочисленные наказания от своих хозяев, гнев и возмущение вызывали «обратившиеся» рабы, которые вдруг отказывались выполнять положенные функции. Ведь Тертуллиан считал, что раб участвует в идолослужении, даже если просто подает кубок хозяину в честь богов-покровителей дома. Можно представить себе, как гневался хозяин, если раб отказывался сопровождать его на всевозможные представления или сопротивлялся законному праву распоряжаться своим телом. Но, по большому счету хозяину было безразлично какую веру исповедует его раб, если его вера не угрожала экономической составляющей домохозяйства. Хотя церковь последовательно убеждала в необходимости смирения и послушания существовала устойчивая практика выкупа христиан из рабства на средства общины. Но выкупали в основном пленников-христиан у варваров, дело в том, что выкуп раба у хозяина сопровождался рядом трудностей. Во-первых эклессия должна была владеть значительными фондами, во-вторых освобожденного раба необходимо было в дальнейшем содержать за счет средств общины, по крайней мере до тех пор, пока он не найдет средства для своего существования. Исходя из сказанного, мы можем заключить, что христианство осуждало рабство в теории, а в реальной жизни довольно спокойно сосуществовало с ним. Ранняя церковь была лояльна к патриархальному, рабовладельческому порядку, библейское представление, что все люди независимо от социального статуса являются рабами Яхве, позволило переосмыслить социальную категорию «раб». И возникшая в античной философии мысль, что раб-тоже человек, стала для христиан не только мыслью, а социальной практикой. «Полезно учитывать, что осуждение рабства в теории и спокойное сосуществование с ним в реальной жизни были характерны для всех философских школ античности. Вместе с консервативной социальной практикой ранние христиане были носителями революционной риторики. Обратившийся раб воспринимается как полноценный брат или сестра, его статус почти никак не влиял на его жизнь в эклессии. Положение рабов в общине было абсолютно полноценным, они были участниками всех таинств и могли в редких случаях становится клириками и даже епископами (в качестве примера можно привести римских епископов Пия и Каллиста)». Однако «Христианство изменило отношения между рабами и господами. Оно учит признавать для всех равные права перед Богом, видеть одно и то же назначение, представляет Бога Отцом, Иисуса Христа всеобщим Искупителем, а всех рабов и свободных - детьми Небесного Отца, Творца и Промыслителя. Рабство, по призванию христиан, заключается не в чистом состоянии природы человеческой: оно есть плод поврежденной, греховной природы; люди созданы свободными и вначале не было рабов».

Большинство христианских общин, возникших в городах восточных провинций были бедны и малочисленны, так как христианство преследовалось, деятельность общин была тайной. По всей видимости, бедность была негласным требованием вступления в общину, однако ряд ученых считают, что вход состоятельным людям не был закрыт, и для них существовала негласная необходимость внесения пожертвований. Из текста Деяний можно заключить, что пожертвования выходцев из богатых слоев составляли основу экономической жизни общины, основным источником доходов. Однако, существование общины обеспечивал труд ее членов, личное обогащение порицалось, а труд на благо поощрялся. Помимо членов общины пожертвования вносили и верующие, не входящие в нее. В Деяниях сказано:

«Все верующие были все вместе и имели все общее…» (Деяния апостолов, 2:44). Это значит, что все имущество и деньги, заработанные каждым участником общины переходили в общий доступ. Таким образом складывалась основа христианства - институт взаимопомощи. Христиане - и это проходит через всю раннехристианскую литературу - призывали к себе нищих, сирот, вдов, калек, грешников, блудниц и т.д. всех, кто оказался вне существующих связей, всех, кто согласно античным представлениям, занимал приниженное положение. Проповеди, первоначально обращенные ко всем слоям палестинского общества, в том числе и к неиудеям, в условиях других восточных провинций оказались наиболее привлекательными для тех, кто в городах Греции, Сирии, Италии по тем или иным причинам ощущали презрительное отношение к себе со стороны коренного населения городов.

Что касается положения женщин низших слоев, оно осложнялось втягиванием их в производственный процесс. Многие женщины занимались прядением, обслуживанием знатных дам; существовали женщины-торговки, женские профессии считались презренными. Христиане открыто заявляли, что именно грешницы и блудницы могут прийти к ним. Неудивительно, что христианская проповедь привлекала к себе женщин из разных слоев общества: среди христианок могла быть и вольноотпущенница, и женщина торгующая тканями, и достаточно зажиточная, чтобы иметь свой дом. Вероятно, первыми христианами из высшего общества были именно женщины, как самый не защищенный слой населения. В Перовом послании к корфинянам Павел пишет:

«Посмотрите братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал бог, чтобы посрамить сильное». Однако с конца I - начала II века увеличивается приток людей из среднего и высшего сословий.

Анализируя социальный состав общин можно с уверенность сказать, что распространению христианства в разных группах населения способствовал привлекательный характер религиозного учения.

Для Ранней империи были характерны различные объединения простого люда -- профессиональные коллегии, религиозные союзы. Христиане тоже создавали свои объединения, первоначально очень немногочисленные, собираясь в частных домах, принадлежавших единоверцам. Так, в Деяниях апостолов упоминается, что Павел и его спутники «поучали» в доме у Лидии, торговавшей тканями, там же упомянуто молельное собрание в доме Марии, матери Марка. Встречались христиане и в других местах, например в «школе Тиранна» в Эфесе, -- слово «школа» (греч. sholae) употреблялось для обозначения объединений философов и места, где они собирались. Другими словами, никаких постоянных помещений у христиан не было, они слушали проповеди и молились, где это было возможно. Свои объединения они называли экклесией -- собранием. В этом названии сосредоточено несколько смыслов. Слово «экклесия» в греческих городах означало «народное собрание». Это был не религиозный, а прежде всего политический термин. Христиане как бы противопоставляли свое собрание -- экклесию верующих, в это собрание мог прийти любой, кто хотел принять веру христиан. Для христианина, чувствовавшего себя чужим во всех других собраниях и сообществах, было очень важно ощущать себя частью собрания, сообщества единоверцев. Совместное слушание проповедей усиливало эмоциональное воздействие: христиане были как бы избранниками, которым открыта истина, недоступная остальному миру. Однако открытость христианских экклесий не означала их публичности. Свои собрания они проводили, как правило, в тех местах, где не было соприкосновения с языческим миром, часто в ночное время. Итак, с одной стороны, открытость христианских общин, с другой -- внутреннее противопоставление себя обществу язычников. Ощущение своей избранности, без которого не могла существовать первоначально маленькая горстка людей во враждебном им окружении, создавало особую ситуацию, в которой оказывались христианские экклесии, привлекая одних и возбуждая подозрения у других. Собрания христиан были тайными лишь постольку, поскольку их объединения не были официально разрешены и преследовались властями; они меньше всего стремились скрыть свое учение, но принципы, объединявшие всех этих разных людей -- рабов и блудниц, торговок и еврейских проповедников, были многим непонятны, и эта непонятность рождала обвинения в тайности, приводила к тому, что в начале II века, когда о христианстве уже довольно широко заговорили, его называли «зловредным» или «безмерно уродливым» суеверием (первое определение принадлежит Тациту49, второе -- Плинию Младшему50). Христиане называли себя братьями и сестрами. Никаких следов иерархии должностей в первых общинах христиан еще не было. Христианская экклесия противопоставляла себя сложному аппарату управления, сложившемуся в империи. Одним из важных вопросов был вопрос о существовании в них общности имущества. Большинство общин были бедны. Христиане действительно делали взносы на общие нужды, но эти взносы совсем не означали, что люди продавали все свое имущество. Из посланий Павла видно, что не было определенных правил в сборе взносов и размер их не был строго определен. Павел советует коринфским христианам установить такой порядок, рекомендуя последовать примеру христиан Галатии:

«В первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позволит ему состояние» -- добровольность взносов была важнейшим принципом первых христианских объединений, выступавших против жесткой регламентации поведения верующих, присущей ортодоксальному иудаизму и проявлявшейся также в уставах многих языческих религиозных союзов. Взносы христиан прежде всего использовались для оказания помощи тем членам общины, которые были больны, оказались в заключении, они использовались также для организации погребений. Индивидуальная благотворительность играла огромную роль в привлечении бедняков в христианские общины. Помощь неимущим не означала, что бедняки могли жить за счет христианской общины: у последней было слишком мало средств. Призывы трудиться содержатся в ряде посланий Павла. Так, в Первом послании к фессалоникийцам высказано требование «работать своими собственными руками». Во Втором послании к фессалоникийцам автор говорит о том, что он сам ни у кого не ел хлеба даром, но занимался работою день и ночь, «чтобы не обременить кого из вас». Именно в этом послании сформулировано правило: «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь». Таким образом, христианские общины боролись против паразитической психологии людей, которые презирали тяжелый труд и надеялись прожить за счет подачек.

На собраниях христиан произносились проповеди, повторялись «речения Иисуса», читались послания, произносились пророчества о скором конце мира. Пророки играли огромную роль в раннехристианских экклесиях: христиане верили, что на пророках -- благодать божия, что их устами вещает дух святой, поэтому общение с пророками было для христиан священнодействием. Кроме пророков из общины в общину переходили апостолы. Странствующие апостолы проповедовали евангелие -- благовестие. Апостолов было много, каждый из них считал, что именно ему открыта божественная истина. Одним из таких апостолов был Павел. Поддержать сознание избранности у малочисленных последователей нового учения, противопоставлявших себя стихии языческого мира, могла только глубокая, основанная не столько на разуме, сколько на чувстве вера. Проповедники-фанатики, страстно верившие в истинность каждого своего слова, внушали эту веру и своим слушателям. Такой проповедник стремился сплотить христиан вокруг своего «благовестия», и в этой борьбе за сплочение каждый называл другого, хоть в чем-то расходящегося с ним проповедника лжепророком.

Проблема регулирования отношений между верующими в начальный период существования христианских общин стояла очень остро, и еще более обострялась она по мере того, как происходил отход христиан от нормативного иудаизма, который регулировал не только религиозную, но и повседневную жизнь. Чтобы не раствориться среди множества различных религиозных течений и союзов, чтобы сохранить свою сплоченность и обособленность, христиане должны были создать более четко оформленные организации; им нужны были авторитеты, которым можно было бы доверять и в вопросах вероучения, и в житейских конфликтах. Для руководства повседневной жизнью общин нужны были специальные люди: чтобы собирать взносы, распределять помощь, подготовлять убежище для преследуемых, навещать больных и заключенных и уже в I веке в некоторых общинах появляются старейшины- пресвитеры. Функции пресвитеров были организационно-хозяйственными, они выбирались общиной и вводились в должность апостолами (обряд рукоположения); иногда наиболее почитаемые проповедники сами выдвигали пресвитеров. Павел, по преданию, рукоположил несколько пресвитеров. В Деяниях апостолов и в посланиях Павла пресвитеры называются также епископами, т. е. надзирателями. В Первом послании к Тимофею, которое, по существу, является сводом правил для внутренней жизни общины, указывается, что достойным пресвитерам нужно оказывать особую честь; обвинение против пресвитера можно принимать только при двух или трех свидетелях. Таким образом, к концу I -- началу II века постепенно утверждался авторитет пресвитеров-епископов (во II веке происходит разделение этих должностей). Кроме этой должности в общинах появляются и служители низшего ранга -- дьяконы, среди которых могли быть и женщины. Наиболее полное представление о христианской общине рубежа I и II веков дает нам памятник раннехристианской литературы, открытый учеными в 1875 г., -- Учение двенадцати апостолов, или Дидахе. В Дидахе даются правила совершения древнейших христианских обрядов -- крещения в проточной воде и причащения, приводится текст молитвы «Отче наш», упоминаются молитвы, которые должны произноситься после причащения (евхаристии), посты. Члены общины совершали покаяние в грехах на совместных собраниях: таким образом, для них именно собрание, экклесия, включавшая всех верующих этого округа, обладала благодатью; публичность покаяния имела ритуальный смысл. Еще не выделились люди, которые владели исключительным правом отпущения грехов.

Мы видим, что на рубеже I-II веков в малочисленных еще группах христиан в разных городах империи идут сложные процессы становления христианского учения, создания новой, собственно христианской обрядности и новой организации

2. Возникновение христианской церкви

2.1 Зарождение и пути распространения христианства

На рубеже I и II веков в основном завершилось становление Римской имперской государственной организации. Важнейшим фактором общественного развития империи была нивелировка входивших в нее областей. В период II -- начала III века постепенно уравнивается положение на востоке и на западе. Единый «порядок» должен был охватить всю общественную жизнь Римской державы, прежде всего жизнь городов. В области сельского хозяйства II век был временем распространения колонатных отношений; вырабатываются типовые уставы, на основе которых земля сдается в аренду. Наряду со свободными крестьянами-арендаторами в имениях землевладельцев появляется все больше рабов, посаженных на землю, которые обрабатывали небольшие наделы земли и платили оброк своему господину. Нивелировка политической и общественной жизни означала разрушение племенных связей и обычаев. Территория Иудеи, позже как часть провинции Сирия, была подчинена законам Римской империи, однако в вопросах самоуправления Иудее была предоставлена достаточно широкая автономия, сосредоточившаяся в руках Синедреона51 во главе с первосвященником. Поэтому наряду с римским правом на ее территории действовали и нормы иудейского права. Законы Моисея действовали на территории Иудеи до завоевания ее Римом, римские власти запретили производить суд и другие юридически значимые действия на основании этих норм. За сохранение своих обычаев выступало население многих областей империи. Одним из самых грандиозных протестов II века было восстание в Иудее, вспыхнувшее в 132 г. Во главе восстания встал Симон бен Косеба52, который объявил себя мессией, «помазанником божиим».

Последствия этого восстания оказались гибельными для иудеев: они были выселены из Иерусалима и окрестностей; им было запрещено под страхом смерти приближаться к городу чаще, чем раз в год. В Иерусалиме была основана римская колония, а на месте храма Яхве был воздвигнут храм Юпитеру Капитолийскому. Фактически это означало довершение рассеяния и преследование по всей империи иудеев, исполнявших свои религиозные обряды. Разгром восстания Бар-Кохбы53 оказал огромное влияние на христиан: ускорил их окончательный разрыв с иудаизмом; изолировал иудеохристиан, которых теперь ни христиане, ни иудеи уже не считали за своих; показал бесперспективность борьбы с императорским Римом; надежды на скорый конец света, которые оживлялись во время восстаний, были обмануты…

В III веке христианство проникает в высшие сословия, в ряде районов появляются надгробия, на которых увековечены имена людей, принадлежавших к новому вероучению. На общем надгробии некой знатной семьи из города Аполлонии в Малой Азии (представители этой семьи занимали наследственную должность членов городского совета) один из ее членов назван христианином. В другой знатной семье (она прослеживает своих предков вплоть до Августа) из этого же города также были христиане. По свидетельству Тертуллиана, приближенным императора Септимия Севера был прокуратор- христианин; а в изданном в середине III веке эдикте императора Валериана говорится о наказании, которому должны подвергнуться за приверженность к христианству люди, принадлежащие к высшим сословиям в государстве (сенаторы и всадники).

Важным фактором для развития и распространения христианского вероучения было появление среди христиан II века людей образованных, знакомых с греко-римской философией и наукой. Кризис рационалистической философии приводил к тому, что многие философы, учителя красноречия стали искать соединения философии и религии именно в христианстве. Начинают появляться теоретические сочинения, обосновывающие преимущества христианского вероучения (так называемые апологии). Первая известная нам апология была создана около середины II века неким Аристидом54 из Афин. Одним из самых значительных апологетов христианства был Юстин55, происходивший из богатой греческой семьи, которая жила в Палестине. По его собственным словам, он учился у разных философов (у стоиков, у последователей Аристотеля56; больше всего его увлекла философия Платона57), но в конце концов стал христианином и начал проповедовать новое учение, переезжая из города в город. Во II-III веках христианство начало проникать в деревни, в сельских поселениях Малой Азии, прежде всего во Фригии, появляются отдельные надгробия христиан. Во II-III веках христианство распространялось не только в разных слоях населения империи, но и в разных провинциях. В начале II века по-прежнему наибольшее число христиан было в Малой Азии и Сирии; на Балканском же полуострове в этот период известны христианские общины лишь в нескольких городах (Коринфе, Филиппах, Фессалониках), христиане появляются в южных районах Египта - Ахмиме, Асьюте, Хенобоскионе, где после второй мировой войны была найдена настоящая библиотека христиан-гностиков (на коптском языке), в Северной Месопотамии.

В Риме в I веке христиане были еще небольшой замкнутой группой, о которой даже многие живущие там иудеи знали мало. Во II веке число христиан в Риме заметно увеличивается. Со второй половины II века в римских катакомбах -- подземных галереях и каменоломнях, сохранившихся с древности, появляются специальные христианские кладбища; начиная с III века христиане прорубали в катакомбах новые галереи для своих захоронений. Погребение умерших занимало важное место в христианском культе: ведь христиане верили в воскресение во плоти, поэтому они отвергали принятый среди римлян обряд трупосожжения. Они устраивали особые кладбища, чтобы и после смерти находиться в кругу единоверцев. Катакомбы были также местом молений христиан, когда они еще не смели собираться открыто. Сведения о христианстве в западных провинциях появляются только со второй половины II века: о христианах в Галлии известно по сообщениям о гонениях на них, происходивших в Лугудуне (Лионе) и Виенне в 177 г. в связи с запрещением вводить новые культы, вызывающие народные смуты. В Галлии христианство распространялось прежде всего среди городского населения; сначала среди чужаков-переселенцев (как это в свое время происходило на востоке), а затем к нему стало примыкать и галло-римское население, говорившее по-латыни. Из Галлии христианские проповедники проникли в Британию и Испанию. К началу III века достаточно широко распространилось христианство в Северной Африке в 220 г. там было уже 70 епископий. Распространение, проникновение и утверждение христианства в Херсонесе-Херсоне, остается спорным, несмотря на почти столетнее изучение. М.И. Ростовцев, Ю.А. Кулковский, А.И. Маркевич, А.Л. Бертье-Делагарда считают датой христианизации города конец III века. С.А. Белянв и П.Д. Диатропов современные сторонники этой даты. К сожалению, в мире осталось очень мало памятников христианства I-III веков, даже в центре зарождения и распространения Причерноморье и Малой Азии, где ранняя дата не вызывает сомнений. Довольно скудные археологические данные могли бы компенсировать письменные источники, их количество также мало, а содержание носит специфический характер. До нас дошли агиографические тексты, посвященные жизнеописанию Андрея Первозванного, Св. Климента, Свв. Епископов Херсонских, эти тексты не авторские произведения, не исторические трактаты, эти произведения требуют глубокого осмысления. Несмотря на сложности и ограниченное число источников можно достаточно достоверно описать процесс распространения христианства в Херсонесе. После Митридатовских58 войн Херсонес вошел в орбиту интересов Римской империи. Херсонес имел традиционные культурные и торговые связи с северными областями Малой Азии и Северного Причерноморья, поддерживал тесные отношения со своей митрополией Гераклеей Понтийской и также с Синопом и Амисом. Существовавшие торговые пути служили способом распространения и обмена не только товаров, но новых течений и идей, происходил культурный обмен и диалог. Достоверно известно, что Малая Азия стала местом раннего и весьма активного распространения христианства. В текстах апостольских Посланий, Деяниях святых апостолов, апокрифических и гностических текстах дошел до наших дней факт зарождения и дальнейшего распространения христианства. Об этом событии упоминают более поздние церковные труды, в частности, жития некоторых святых, но наибольший интерес представляют сохранившиеся источники нехристианского происхождения. Интерес представляет письмо Плиния Младшего наместника Вифинии императору Траяну59. В письме выражается обеспокоенность распространения христианства в подконтрольной ему провинции: «Зараза этого суеверия, прошла не только по городам, но по деревням и поместьям. Храмы запустели, и корм для жертвенных животных перестал покупаться». Римский император Траян оставил о себе много интересных свидетельств, огромный интерес вызывает переписка с Плинием Младшим60. Их корреспонденция стала важным памятником эпохи. Благодаря переписке мы узнали, что Траян вопреки своим предшественникам отличался достаточно терпимым отношением к христианам, запретил принимать анонимные доносы на мнимых еретиков, исключил наказания для тех, кто был готов мирно отказаться от своей религии. Плиний Младший вел переписку в восточной части Вифинии неподалеку от Амиса и Синопы. Христианская община существовала в самом городе Синопа на рубеже I - II веков и насчитывала довольно много последователей и слова Плиния Младшего о широком распространении христианства в провинции Вифиния- Понт относятся также к Синопе. Херсонес, имевший довольно тесные культурные и торговые связи с Синопом, вероятно, также был местом христианской проповеди. Найденная во время раскопок на территории Херсонского городища форма для оттиска с изображение св. Фоки63 и надписью свидетельствует о его почитании в Херсонесе. Ранние следы присутствия христиан в Северном Причерноморье обнаружены на территории Боспора и Боспорского царства. Граффити с изображением креста, открытое в Пантикопее, датируется серединой II века, также в апостольских списках упоминается о проповеди апостола Симона Зилота64 на Боспоре. К концу III века на территории Боспорского царства христианские общины начинают свою постоянную деятельность, погребение единоверцев происходит на определенных участках некрополя с установкой погребальных стел с надписями и изображением креста. К концу III - IV веков на Боспоре существует египетская кафедра, а среди участников I Вселенского собора упоминается епископ Боспорский Кадм. Еще одна группа источников, это апокрифические сочинения, часть из них относят к концу I - II веков.

«Существует еще одна группа источниов, представляющих значительный интерес, это апокрифические сочинения, отдельные из которых могут быть отнесены к концу I-III веков. Среди них текст «Деяния блаженного апостола Варфоломея». В нем упоминается имя царя Полимея65, обращенного апостолом в христианство. Скорее всего, речь идет о понтийском правителе Полемоне II. Упоминается также брат царя, гонитель веры. Иосиф Флавий упоминает, что Понтийский царь Полемон II около 52 года принял иудаизм. В первом веке христианство фактически никто не отделял от иудаизма, более того, нередко новозаветная Церковь воспринималась как иудейская секта»66. Еще одно апокрифическое сочинение «Деяния Павла и Фёклы» повествуют, что царица Трифена67 защищала святую Фёклу68. До предоставления Римом автономии Херсонесу, город находился в орбите Боспорского влияния. Труды Константина Багрянородского «Легенда о Гикии», которые относят к периоду зависимости Херсонеса от Боспора, указывают на тесную связь между жителями и на практику гостеприимства. Общение жителей обоих центров способствовало становлению и развитию христианских общин.