После этого взялись и за интеллигенцию как носительницу духовной власти. Для этого пришлась весьма кстати идеология рыночного экстремизма, идущая от "чикагской школы". Все должно продаваться: любая сторона общественной жизни и практики, оставшаяся вне сферы рыночных отношений, была объявлена прибежищем и пережитком агрессивного традиционализма. Под эту рубрику попали и все формы интеллектуальной, духовной и моральной активности. Их обязали подчиняться законам рыночного обмена, то есть стать продажными. Таковы были замыслы экономической элиты, пожелавшей стать бесконтрольной и ликвидировать любые сдержки и противовесы, стоящие на пути ее тоталитарного господства.

Все то, что еще не продается и имеет "внерыночный" статус,- в том числе духовные ценности, позиции и идеалы - воспринимается как помеха новой экономической власти. Описанный Марксом в "Капитале" переход от единичной и особенной формы стоимости к всеобщей до сих пор не осмыслен по-настоящему. Маркс описывал этот переход в рамках чисто экономической логики, не уяснив, что это - тоталитарная логика. У больших денег вызывает бешеную ненависть все то, что сохраняет статус непродаваемой ценности: ведь здесь экономическая власть упирается в пределы, которые она сегодня терпеть, не намерена.

Капитал рассматривает наличие границ купли-продажи (это может касаться и материальных ценностей,- например, земли, и духовных,- например, ценностей патриотизма) как направленный против него "ценз оседлости". Его власть должна быть глобальной - не только по пространственной земной горизонтали, но и по ценностной вертикали: вершин духа, которые бы не капитулировали перед денежным мешком, быть не должно.

Почему же "передовая интеллигенция" до сих пор не оказывает сопротивления узурпаторству экономической власти, на глазах превращающейся в тоталитарную?

Во-первых, это связано с силой инерции: привыкнув бояться коммунизма, она еще не видит источников других опасностей для человеческой свободы и достоинства.

Во-вторых, насилие, осуществляемое экономической властью, пока что воспринимается как "сладостное насилие", ибо речь идет о том, чтобы, "отоварив" свои специфические возможности и свои убеждения, часть интеллигенции (в сущности, давно уже превратившаяся в духовный плебс потребительского общества) получает искомые материальные блага. Понимая, что качественное различие материальных и духовных благ ее изобличает, новая интеллектуальная элита сводит их к различию товаров и услуг и, идентифицируя себя в качестве поставщика рыночных интеллектуальных услуг, предлагает вытравить из общественной памяти само понятие интеллигенции, зачислив его в разряд традиционалистской лексики.

Подобная капитуляция светской интеллигенции в целом подготовлена несколькими столетиями секуляризации, и в общем вписывается в логику последней. Как на этот вызов ответит церковь? Неужто и она не постесняется объявить себя поставщиком, а, соответственно, и продавцом специфических духовных услуг, имеющих своего покупателя и свою цену?

В той вселенной, куда нас приглашают либеральные "младораформаторы", иной перспективы просто не просматривается. Если экономическая власть, в самом деле пожелала стать тоталитарной - всеохватывающей и безраздельной она непременно должна подчинить церковь "законам рынка".

Рынок же есть такая специфическая система отбора, которая неумолимо бракует всех кротких, нищих духом, несущих в душе страх Господний. Рынок есть система, несущая материальные и духовные блага наиболее состоятельным - тем, у кого больше денег. Поэтому и церковь, превратившись в институт рыночного общества, неминуемо должна будет переориентироваться на "наиболее приспособленных".

Следовательно, для духовной капитуляции церкви перед господами мира сего существуют не только известные психологические предпосылки, связанные с благодарностью церкви новой власти за избавление от коммунистических притеснений, но и более основательные социально-экономические предпосылки. Словом, православная церковь сегодня стоит не на неподвижном фундаменте, а на движущейся платформе, которую куда-то несут бурные воды времени.

Она испытывает давление с двух сторон. С одной стороны - давление экономического тоталитаризма, уже перешедшего, как это свойственно тоталитарным течениям ХХ века, к практике прямого геноцида в отношении злосчастного российского большинства. Это давление явное, артикулированное, снабженное готовыми формулировками и весомыми аргументами.

С другой стороны, можно говорить о морально-психологическом давлении страдающего, загоняемого в гетто народного большинства. Сегодня еще не столько оно само оказывает какое-то прямое давление, сколько за него давит определенная духовная и моральная традиция, обязывающая внимать стонам страждущих.

20. Различия в понимании постиндустриализма (Белл, Турен, постмодернисты)

Термин «постиндустриализм» возник еще в начале века в работах английских ученых А. Кумарасвами и А. Пенти, а термин «постиндустриальное общество» впервые использовал в 1958 году Д. Рисмэн. Однако основоположником постиндустриализма является американский социолог Дэниел Белл (род. в 1919), разработавший целостную теорию постиндустриального общества. Основной труд Д. Белла носит название «Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования» (1973).

Как из названия, так и из содержания книги явственно следует прогностическая направленность предлагаемой Д. Беллом теории: «Понятие постиндустриального общества является аналитической конструкцией, а не картиной специфического или конкретного общества. Она есть некая парадигма, социальная схема, выявляющая новые оси социальной организации и стратификации в развитом западном обществе», и далее: «Постиндустриальное общество... является «идеальным типом», построением, составленным социальным аналитиком на основе различных изменений в обществе».

Д. Белл систематически рассматривает изменения, происходящие в трех основных, относительно автономных сферах общества: социальной структуре, политической системе и сфере культуры (при этом к социальной структуре Белл несколько нетрадиционно относит экономику, технологию и систему занятости).

Концепция постиндустриального общества, по Беллу, включает пять основных компонент:

§ в экономическом секторе -- переход от производства товаров к расширению сферы услуг;

§ в структуре занятости -- доминирование профессионального и технического классов, создание новой «меригократии»;

§ осевой принцип общества -- центральное место теоретических знаний;

§ будущая ориентация -- особая роль технологии и технологических оценок;

§ принятие решений на основе новой «интеллектуальной технологии».

Характеристика постиндустриального общества в сопоставлении с предшествующими типами обществ представлена в табл. 1.

К постиндустриальному направлению в социологии можно отнести фундаментальную работу Мануэля Кастельса (род. в 1942) «Информационная эпоха. Экономика, общество и культура» (1996-1998, в оригинале -- трехтомное издание). М. Кастельс -- подлинный «гражданин мира». Он родился и вырос в Испании, учился в Париже у А. Турена и 12 лет работал во Франции. С 1979 года Кастельс -- профессор Калифорнийского университета, при этом в течение нескольких лет он одновременно работал в Мадридском университете, а также читал лекции и проводил исследования во многих странах, в том числе в СССР, России.

Предметом исследований Кастельса является осмысление новейших тенденций в развитии общества, связанных с информационно-технологической революцией, глобализацией, экологическими движениями. Кастельс фиксирует новый способ общественного развития -- информацио- нальный, определяя его следующим образом: «В новом, информациональном способе развития источник производительности заключается в технологии генерирования знаний, обработки информации и символической коммуникации. Разумеется, знания и информация являются критически важными элементами во всех способах развития... Однако специфическим для информационального способа развития является воздействие знания на само знание как главный источник производительности».

Информациональная теория Кастельса не ограничивается технолого-экономическим анализом (иначе она не была бы социологической), а распространяется на рассмотрение культурно-исторической, организационной, сугубо социальной сфер. Развивая идеи Д. Белла, Кастельс отмечает, что в информациональном обществе возникает особая социальная организация, в которой операции с информацией становятся базовыми источниками производительности и власти. Другой ключевой чертой информационального общества является его сетевая структура, заменяющая прежние иерархии: «Не все социальные измерения и институты следуют логике сетевого общества, подобно тому как индустриальные общества в течение долгого времени включали многочисленные предындустриальные формы человеческого существования. Но все общества информационной эпохи действительно пронизаны -- с различной интенсивностью -- повсеместной логикой сетевого общества, чья динамичная экспансия постепенно абсорбирует и подчиняет предсуществовавшие социальные формы».

Совокупность исследований в области постиндустриальной теории весьма обширна, а ее границы довольно расплывчаты. Получить более детальное представление о работах в этой области можно с помощью антологии под редакцией В. Иноземцева «Новая постиндустриальная волна на Западе» (М., 1999).

Теория Постиндстр общества

Теория постиндустриального общества (или теория трех стадий) появилась в 50-60-х гг. XX в. Этот период называют эпохой тотальной индустриализации, когда главной движущей силой перехода цивилизации в качественно новое состояние выступала научно-техническая революция. Создателем данной теории считают видного американского социолога Даниела Белла (р. 1919). Основные его труды: «Конец идеологий», «Грядущее постиндустриальное общество». Он подразделил всемирную историю на три стадии: доиндустриальную (традиционную), индустриальную и постиндустриальную. Когда одна стадия приходит на смену другой, изменяются технология, способ производства, форма собственности, социальные институты, политический режим, культура, образ жизни, численность населения, социальная структура общества. Так, для традиционного общества характерен аграрный уклад жизни, малоподвижность, устойчивость и воспроизводимость внутренней структуры. А индустриальное общество основано на крупном машинном производстве, имеет развитую систему коммуникаций, где свобода и интересы личности сочетаются с общепринятыми социокультурными нормами.

Переход от традиционного к индустриальному обществу в современной социологии называют модернизацией, выделяя при этом два ее вида: «первичную» и «вторичную». И хотя теория модернизации была разработана западными социологами (П. Бергер, Д. Белл, А. Турен и др.) применительно к развивающимся странам, тем не менее она во многом объясняет процесс реформирования любого общества, его трансформации по образцу передовых стран мира. В настоящее время модернизация охватывает практически все сферы жизни общества -- экономику, социальную и политическую сферы, духовную жизнь.

При этом ориентирами развития индустриального общества должны быть:

§ в сфере человеческой деятельности -- рост материального производства;

§ в сфере организации производства -- частное предпринимательство;

§ в сфере политических отношений -- правовое государство и гражданское общество:

§ в сфере государства -- обеспечение государством правил общественной жизни (с помощью закона и порядка) без вмешательства в ее сферы;

§ в сфере социальных структур -- приоритет технико-экономических структур общества (профессиональных, стратификационных) над классово-антагонистическими;

§ в сфере организации обращения -- рыночное хозяйство;

§ в сфере отношений народов и культур -- взаимообмен как движение к взаимопониманию на основе компромиссов.

21. Теория конвергенций и конец истории (Фукуяма)

Теория конвергенции -- буржуазная теория, которая утверждает, что в результате эволюционного развития и взаимопроникновения капитализма и социализма возникает якобы некое единое общество, основанное на сочетании положительных качеств обеих общественно-экономических систем. Наиболее видными сторонниками этой теории являются американские экономисты П. Сорокин, Дж.К. Гэлбрейт и голландский экономист Я. Тинберген. Теория «конвергенции» не представляет собой единой, стройной системы взглядов.

По вопросу о том, в какой системе происходят изменения, существуют три точки зрения: некоторые считают, что изменения в направлении сближения происходят в социалистическом обществе; другие видят такие изменения в условиях капитализма; третьи утверждают, что эволюция имеет место в обеих системах. Отсутствует единство и в отношении путей конвергенции. Многие сторонники теории ссылаются на научно-техническую революцию и обусловленные ею рост крупного производства, особенности управления им, присущие обеим системам. Немало и тех, кто делает ударение на развитии государственного планирования, на сочетании его с рыночным механизмом. Некоторые полагают, что конвергенция идет по всем линиям -- в области техники, политики, социальной структуры и идеологии.

Разногласия проявляются и в определении конечных результатов конвергенции. Большинство авторов этой теории приходит к выводу о синтезе двух систем, о возникновении единого общества, отличающегося и от капитализма, и от социализма. Другая точка зрения предполагает сохранение обеих систем, но в существенно измененном виде. Но все они так или иначе подразумевают под конвергенцией поглощение социализма капитализмом. Главный порок всех разновидностей теории «конвергенции» состоит в том, что она игнорирует социально-экономическую природу обеих систем, которая в корне различна. Если частная капиталистическая собственность предполагает эксплуатацию, то социалистическая собственность полностью ее исключает.

Буржуазные экономисты берут за основу своей теории некоторые внешние, формально-сходные черты -- применение новой техники, изменения в управлении производством, элементы планировании. Однако по своему содержанию, целям, социально-экономическим последствиям эти черты имеют глубокие существенные отлична в условиях социализма. Вследствие принципиальных различий социально-экономической природы двух систем не может быть слияния капитализма и социализма. Теория «конвергенции» направлена на то, чтобы внушить трудящимся массам иллюзии о возможности постепенной ликвидации антагонистических противоречий капитализма в рамках этой системы, отвлечь их от революционной борьбы.

«Конец истории и последний человек» (англ. The End of History and the Last Man) -- первая книга американского философа и политолога Фрэнсиса Фукуямы. Была выпущена в 1992 году издательством Free Press. Публикации книги предшествовало появление в журнале The National Interest эссе «Конец истории?» (1989), которое получило широкий резонанс в прессе и научной печати. В книге «Конец истории и последний человек» Фукуяма продолжает линию эссе и утверждает, что распространение в мирелиберальной демократии западного образца свидетельствует о конечной точке социокультурной эволюции человечества и формировании окончательной формы правительства. В представлении Фукуямы конец истории, однако, не означает конец событийной истории, но означает конец века идеологических противостояний, глобальных революций и войн, а вместе с ними -- конец искусства и философии.

Фукуяма прямо указывает на то, что не является автором концепции «конца истории», а лишь продолжает развитие идей, основа которых была заложена Георгом Вильгельмом Фридрихом Гегелем, а затем получивших развитие в работах Карла Маркса и Александра Кожева.

Книга «Конец истории и последний человек», которая в последующие годы была переведена более чем на двадцать языков^[1], подверглась обильной критике как в научной печати, так и в публицистике. Большинство рецензентов указывали на идейную ангажированность автора, крайнюю приверженность идеям либеральной демократии, избирательность в оценке событий и выборе фактов, а также недооценку значимости таких набиравших силу движений, открыто противостоящих распространению либеральной демократии, как исламский фундаментализм.

Фрэнсис Фукуяма принимал активное участие в полемике, развернувшейся после выпуска книги, последовательно отстаивая свои позиции, но в последующих работах постепенно пересмотрел ранее изложенные взгляды.

Первая часть книги открывается исследованием исторического пессимизма нашего времени, закономерного результата мировых войн, геноцида и тоталитаризма, характерных для ХХ века. Обрушившиеся на человечество бедствия подорвали не только присущую XIX веку веру в научный прогресс, который идёт только во благо цивилизации, но и все представления о направленности и непрерывности универсальной истории. Тем не менее, Фукуяма задаётся вопросом, насколько оправдан наш пессимизм, и прослеживает глубокой кризис авторитаризма, характерный для последних десятилетий, и всё более уверенное шествие либеральной демократии: «Человечество приближается к концу тысячелетия, и кризисы-близнецы авторитаризма и социалистического централизованного планирования оставили на ринге соревнования потенциально универсальных идеологий только одного участника: либеральную демократию, учение о личной свободе и суверенитете народа»^[6]. Её воспринимает всё большее число стран, в то время как её критики не в состоянии предложить последовательную альтернативу. Она превзошла и обескровила всех серьёзных политических противников, дав гарантии, что представляет собой кульминацию в истории человечества. Рассматривая в историческом контексте авторитарные режимы XX века, Фукуяма приходит к выводу, что «…ключевой слабостью, которая в конце концов и обрушила эти сильные государства, была неспособность к легитимности -- то есть кризис на уровне идей^[7] … Если не считать режима Сомосы в Никарагуа, не было ни одного случая, когда старый режим был бы отстранён от власти вооружённым мятежом или революцией. Перемена режима становилась возможной из-за добровольного решения по крайней мере части деятелей старого режима передать власть демократически избранному правительству. Хотя это добровольное отречение от власти всегда провоцировалось каким-то непосредственным кризисом, в конечном счёте оно становилось возможным из-за набирающего силу мнения, что в современном мире единственный легитимный источник власти -- демократия^[8]». Именно легитимность, то есть идеологическое обоснование права на существование, по мнению Фукуямы, даёт неисчерпаемый кредит доверия демократии.

Во II и III частях книги Фукуяма даёт два самостоятельных, но дополняющих друг друга очерка универсальной истории, которая, по его мнению, свидетельствует о логическом финале человеческой эволюции с наступлением всеобщей победы либеральной демократии. В первом очерке, подчёркивая всеобщий характер современных естественных и технических наук, автор сосредоточивается на императивах экономического развития. Общество, которое стремится к процветанию или просто защищает свою независимость от технически более развитых государств, вынуждено вступить на тот же путь модернизации. Хотя коммунистическое планирование из центра как будто предлагает альтернативный путь западной индустриализации, эта модель оказалась абсолютно неадекватной в условиях постиндустриальной экономики. Таким образом, в противоположность Марксу, логика экономического развития ведёт к крушению социализма и триумфу капитализма.

Хотя эта экономическая интерпретация позволяет точно описать победу либерализма, Фукуяма предупреждает, что она недостаточна для объяснения движения к либеральной демократии. Он отмечает, что рыночно-ориентированные авторитарные страны Южная Корея, Тайвань, Испания при Франко и Чили при Пиночете добились исключительных экономических успехов, но при этом отступили от политической демократии. Здесь нужно другое объяснение, и Фукуяма находит его, интерпретируя мысль Гегеля в изложении Александра Кожева. Он предполагает, что главная движущая сила истории есть стремление к свободе: «Гегель видел причины прогресса в истории не постепенном развитии разума, но в слепой игре страстей, которые ведут людей к конфликту, революции и войне, -- его знаменитая „хитрость разума“»^[9]. Для Гегеля воплощением человеческой свободы было конституционное государство или, как предполагает Фукуяма, то, что мы назвали либеральной демократией.

По мнению Фукуямы, помимо стремления к свободе другой движущей силой истории является жажда признания. Стремление к тому, чтобы окружающие признали их человеческое достоинство, изначально помогло людям не только преодолеть в себе простое животное начало, но и позволило рисковать своей жизнью в сражениях. В свою очередь, это привело к разделению на господ и рабов. Однако такое аристократическое правление не смогло удовлетворить стремление к признанию как рабов, так и господ. Противоречия, которые порождает борьба за признание, могут быть устранены только с помощью государства, основанного на всеобщем и взаимном признании прав каждого гражданина.

Фукуяма отождествляет жажду признания с платоновским понятием thymes (духовность) и понятием Руссо amour-propre (самолюбие), а также с такими общечеловеческими понятиями, как «самоуважение», «самооценка», «достоинство» и «самоценность». Привлекательность демократии связана не только с процветанием и личной свободой, но и с желанием быть признанным, равным друг другу. Важность этого фактора увеличивается с ходом прогресса и модернизации: «По мере того, как люди становятся богаче, образованнее, космополитичнее, они требуют признания своего статуса». В этом Фукуяма видит объяснение стремления к политической свободе, даже в условиях экономически успешных авторитарных режимов. Жажда к признанию -- это «утраченное звено между либеральной экономикой и либеральной политикой».

Хотя главная тема последней части -- непрерывный триумф либеральной демократии и её принципов, автор этим не ограничивается. Он не только признаёт тенденцию к утверждению культурной самобытности, но и приходит к выводу, что «либерализм должен добиться успеха помимо своих принципов», а политическая модернизация «требует сохранения чего-то несовременного». Более того, есть вероятность, что, несмотря «на очевидное отсутствие в настоящее время какой-либо альтернативы демократии, некоторые новые авторитарные альтернативы, ранее неизвестные истории, смогут утвердиться в будущем».

Часть V непосредственно посвящена вопросу, действительно ли либеральная демократия полностью удовлетворяет стремление человека к признанию и, таким образом, определённо представляет собой конечный пункт человеческой истории. Хотя, как считает Фукуяма, «либеральная демократия есть наилучшее решение человеческой проблемы», он также приходит к выводу, что ей присущ ряд внутренних «противоречий», из-за которых она может подвергнуться разрушению. Это и трения между свободой и равенством, которые открывают возможности атаки на демократию со стороны левых; они не обеспечивают равного признания меньшинствам и бедным, и длительный путь либеральной демократии, который разрушает религиозные и другие долиберальные воззрения, важные в общественной жизни, от которой она в конечном счёте зависит; и, наконец, неспособность общества, основанного на свободе и равенстве, обеспечить простор для стремления к превосходству. Фукуяма считает, что это последнее противоречие -- самое серьёзное из всех. В связи с этим он использует ницшеанское понятие «последнего человека», или постисторического человека толпы, который ни во что не верит и ничего не признаёт, кроме своего комфорта, и который утратил способность испытывать благоговение. Главное опасение у Фукуямы вызывает не этот «последний человек», а то, что либеральная демократия будет разрушена из-за неспособности умерить стремление человека к борьбе. Если либеральная демократия одержит повсеместную победу, то тогда и человек «будет бороться против самой причины. Он будет бороться ради самой борьбы. Другими словами, люди будут бороться просто от скуки, они не представляют себе жизнь в мире без борьбы». В конечном счёте Фукуяма приходит к выводу, что удовлетворение может принести не только либеральная демократия, и поэтому «те, кто остался неудовлетворёнными, всегда смогут возобновить ход истории».

22. Эксполярные формы хозяйства

Экономическая система как конгломерат хозяйственных укладов.

«Обобщения, которые делают авторы современных политэкономических теорий порождают лишь фикцию и затемняют понимание сущности некапиталистических формирований. Каждая из этих систем по своей природе глубоко индивидуальна, и попытка обобщить все системы в рамках какой-либо одной общеупотребительной теории может породить лишь общие, лишенные смысла фразы, вроде известных и идеально типичных констатаций фактов, что мол, во всех системах предприятие стремится добиться максимального эффекта при минимальных затратах и тому подобные сентенции»[2].

Главная тема трудов Чаянова - изучение крестьянских хозяйств как особого социально-экономического уклада, отличающегося от капиталистического и от социалистического типов хозяйствования. В своей концепции семейно-трудового крестьянского хозяйства, рассматривая особенности организации крестьянских хозяйств, Александр Чаянов выделил закономерности, отличающие их от капиталистических предприятий. Так, например, Чаянов показал, что главная задача крестьянина - не максимизация прибыли, а удовлетворение потребностей членов семьи. Цель производства в крестьянском хозяйстве, согласно Чаянову, - это потребление, но не накопление. Он доказал, что крестьянство стремится к увеличению валового дохода, а не к получению максимальной прибыли.

Чаянов выделяет 6 видов народнохозяйственных систем (или социально-экономических укладов):

1. капитализм

2. семейные формы хозяйства

3. рабовладельческое хозяйство

4. оброчное крепостное хозяйство

5. феодальное хозяйство

6. коммунизм

Каждая хозяйственная система отличается присущим ей набором хозяйственных категорий. Приведенная ниже таблица дает представление о наличие или отсутствие той или иной категории в соответствующей хозяйственной системе: открыть таблицу в соседнем окне.

Для изучения каждой хозяйственной системы Чаянов предлагает выстраивать свою экономическую теорию. Он также отмечает, что в реальной экономической жизни редко встречается какой-либо хозяйственный уклад в чистом виде. Экономические системы сосуществуют обычно рядом и порождают весьма сложные конгломераты. Согласно Чаянову, в мировое капиталистическое хозяйство в начале 20 века встроено значительное число крестьянских трудовых семейных хозяйств. В колониальных и азиатских государствах рядом с капиталистическими формами хозяйства сосуществуют экономические структуры, близкие к рабовладельческим и феодальным. Анализируя прошлое экономики, Чаянов делает вывод, что экономисты «долго, если не постоянно», будут свидетелями такого сосуществования различных хозяйственных форм.

23. Концепция азиатского деспотизма

Главный труд жизни К.А. Витфогеля -- «Восточный деспотизм»-- вышел в 1957 г. (4241. Собрав огромное количество фактов и примеров, автор попытался обосновать выведенные им закономерности истории не только Китая и Востока, но в известной степени и всего мира. По мнению автора, на Востоке существовало «гидравлическое» общество, основанное на искусственном орошении.

Особенности этого общественного строя им прямо выводятся из особенностей географической среды, минуя решающую роль производственных отношений. В этом обществе, согласно Витфогелю, царит всесильная бюрократия, в нем нет экономических классов. Бюрократическая машина возглавляется деспотом, деятельность которого направляется идеалистическим стремлением к максимальному усилению своего господства. Автор вопреки бесчисленным фактам отрицает классовую борьбу в восточном обществе.

Витфогель клеветнически распространяет свои выводы о восточной деспотии на социалистические страны, на государственный сектор в современных развивающихся странах Азии и Африки. Историю России после монгольского нашествия он присоединяет к истории Востока. Одна из главных идей Витфогеля -- стремление опровергнуть ненавистную ему концепцию «однолинейного и неумолимого развития», как он характеризует теорию общественных формаций. «Восточное» общество, по его концепции, принципиально противоположно «западному», оно было не в состоянии собственными силами прийти не только к капитализму, но и к феодализму.

24. Модель матричного развития и мир-экономики

Модель матричного развития.

Переходя от философско-исторических к историко-социологическим подходам, рассмотрим модели матричного развития хозяйства и общества, развиваемые экономическим историком Ф. Броделем и социологом истории И. Валлерстайном. В качестве исходного объекта анализа они берут не отдельные экономические и социальные структуры, а целостные социальные системы -- так называемые мировой экономики. Последние понимаются как общности с единой системой разделения труда, множественностью культурных систем и отсутствием общей политической системы (последнее отличает мир-экономику от мира-империи).

Ф. Бродель рассматривает мир-экономику как самовоспроизводящуюся структуру, ограниченную рамками территории, имеющую свой центр и иерархическое строение. По сравнению с экономиками, относимыми к азиатскому способу производства и развивающимися в пределах имперских устройств, западная мир-экономика -- принципиально надымперское образование.

Каждая мир-экономика, по Ф. Броделю, имеет только один центр, сердцевину которого образует какой-то мировой город, господствующий в хозяйственном отношении над всей ее территорией, хотя на протяжении развития мир-экономики этот центр может многократно перемешаться. Соответственно каждый раз мир-экономика меняет форму, перекраиваются ее периферийные области.

В своем анализе Ф. Бродель пытается связать экономику, политику, культуру и социальную структуру. Причем не только экономика, но и каждая из других сфер может быть представлена в виде расходящихся концентрических кругов: скажем, мир-экономика и мир-культура вовсе не обязательно совпадают пространственно.

Ф. Бродель выступает за совмещение событийного подхода с анализом долговременной перспективы, связанной в первую очередь со сферой культуры, обладающей относительной устойчивостью по сравнению с более подвижными сферами экономики и политики. Но и сами хозяйственные явления также целесообразно рассматривать как плод кумулятивных исторических изменений. Ф. Бродель выделяет так называемые вековые тенденции в развитии мир-экономики как фазу максимальных циклов, которые, вместе с кондратьевскими циклами, рождают, по его выражению, двухголосную “музыку долгосрочной конъюнктуры”

Но главное состоит в том, что представленная матричная модель ставит на место линейной последовательности одновременность, синхронность и взаимозависимость существования хозяйственных форм разного уровня развития. И даже наиболее передовые хозяйства оказываются неоднородными, содержат, словами Ф. Броделя, своего рода “ямы” -- слаборазвитые анклавы.

25. Цивилизационный подход

Цивилизационный подход, в отличие от универсализма, считает, что государства развиваются по-разному, а не идут по общему пути развития. В цивилизационном подходе основным критерием выступает культурный фактор (религия, миропонимание, мировоззрение, историческое развитие, особенности вмещающего ландшафта, своеобразие обычаев, и др.). А. Дж. Тойнби дал следующее определение цивилизации:

Цивилизация -- это относительно замкнутое и локальное состояние общества, отличающееся общностью религиозных, психологических, культурных, географических и иных признаков.

Цивилизация -- это социокультурная система, включающая социально-экономические условия жизнедеятельности общества, этнические, религиозные его основы, степень гармонизации человека и природы, а также уровень экономической, политической, социальной и духовной свободы личности.

Изначально Тойнби выделил до 100 самостоятельных цивилизаций, но затем сократил их число до двух десятков. В своем развитии цивилизации проходят несколько этапов:

· Первый -- локальные цивилизации, каждая из которых имеет свою совокупность взаимосвязанных социальных институтов, включая государство (древнеегипетская, шумерская, индская, эгейская и др.);

· Второй -- особенные цивилизации (индийская, китайская, западноевропейская, восточноевропейская, исламская и др.) с соответствующими типами государств.

· Третий этап -- современная цивилизация с ее государственностью, которая в настоящее время только складывается и для которой характерно совместное существование традиционных и современных социально-политических структур.

Сэмюэль Хантингтон выдвинул теорию "столкновения цивилизаций" в одноимённой книге. Согласно этой теории, существует 8 цивилизаций -- культурных объединений, состоящих обычно более чем из одного государства и существующих на протяжении тысячелетий. Этими цивилизациями являются:

· Западная цивилизация

· Исламская цивилизация

· Индуистская цивилизация

· Синская (китайская) цивилизация

· Японская цивилизация

· Латиноамериканская цивилизация

· Православная цивилизация

· Африканская цивилизация

26. Концепция экономического либерализма

1. . Концепция социального рыночного хозяйства Л. Эрхард

Людвиг Эрхард (1897-1977) является одним из основных авторов концепции социального рыночного хозяйства. Согласно Эрхарду, современный либерализм не может не допустить заметной роли государства в экономических процессах:

o во-первых, необходимо ограничение деятельности монополий;

o во-вторых, “безгосударственная” рыночная экономика порождает чрезмерный разрыв в доходах, необеспеченность положения отдельных социальных групп, что ведет к политической и социальной нестабильности. Поэтому государство должно осуществлять частичное перераспределение доходов в пользу малоимущих и финансировать ряд социальных программ.

В исключительных случаях государство может даже регулировать цены на критически важные товары и услуги (продовольствие, энергия, транспорт).

Экономическая теория Л. Мизеса.

Людвиг фон Мизес (1881--1973) - Он отвергал теорию общего равновесия, его интересовали главным образом приспособительные процессы в экономике и конкуренция в изменяющихся экономических условиях.

В 1922 году Мизес выпустил книгу “Социализм”, в которой утверждает, что централизованно устанавливаемые цены делают невозможным достижение экономического равновесия в плановой экономике. Если цена не уравнивает спрос и предложение, то ее нельзя использовать для выбора эффективных комбинаций факторов производства. Поэтому централизованная экономика, не управляемая свободно меняющимися ценами, управляется произволом чиновников, которые даже в случае их абсолютной честности и компетентности не имеют в своем распоряжении инструментов эффективного планирования. Социалистическое общество никогда не сможет достичь рационального использования ресурсов, поскольку он оно не может иметь настоящей системы цен.

Свободные цены играют ключевую роль в эффективности функционирования рыночной экономики. Однако для этого они должны управляться спросом, а не обесцениванием денег. Отсюда интерес Мизеса к инфляции.

Он пришел к выводу, что в условиях инфляции в выигрыше оказываются те социальные группы, к которым раньше всего поступают денежные потоки, а все остальные - в проигрыше.

Фридрих фон Хайек (1899--1992). В 1974 году получил Нобелевскую премию по экономике. В своих трудах он развил идею А. Смита о возможности возникновения и существования спонтанного порядка в экономике. Смит считал, что спонтанный порядок создается невидимой рукой конкуренции, которая регулирует цены на рынке. По мнению Хайека конкуренция через механизм цен информирует участников рынка о тех возможностях, которыми они могут воспользоваться для эффективного применения тех ресурсов, которыми обладает общество. В тоже время рынок способствует концентрации знаний, умений и навыков, которые рассеяны в обществе и могут быть использованы для производства товаров. [6, с.46]

27. Теория некапиталистических эк. Систем Чаянов

А.В. Чаянов разработал новый подход к построению базовой типологии хозяйственных систем («К вопросу теории некапиталистических систем хозяйства», 1920г.) и внес важный вклад в базовую методологию экономических исследований.

Как теоретик крестьянского хозяйства Чаянов показал, что в категориях капиталистического рыночного хозяйства различные хозяйственные уклады просто не могут быть содержательно поняты. Разработав оригинальный методический аппарат, за отправную точку анализа Чаянов принял современную ему политическую экономию, а не исторически существовавшие формы хозяйственной организации.

Перейдем к непосредственной теме нашего изложения. В своей работе «К вопросу теории некапиталистических систем хозяйства» Чаянов пытался при рассмотрении эволюции мирового хозяйства выделить следующие моменты (2):

- основные хозяйственные системы, как они сложились в истории народного хозяйства;

- основные элементы, составляющие данные системы - экономические категории хозяйственной деятельности;

- соотношение элементов и их систем между собой.

Сводным итогом данной работы стала таблица народно-хозяйственных систем, в которой логически сосуществуют столь различные по времени существования и масштабам хозяйственной деятельности системы рабовладения и коммунизма, семейного хозяйства и капитализма.

В целом, согласно этой таблице, А. Чаянов выделяет несколько основных народно-хозяйственных систем. К ним он относит семейные формы хозяйства (подразделяемые на натуральные и товарные), азиатский способ производства, рабовладельческое хозяйство, феодальные системы хозяйствования (оброчное крепостное хозяйство, помещичье хозяйство, крестьянское хозяйство), коммунизм и капитализм.

Указанные формы хозяйства характеризуются А. Чаяновым через определенную номенклатуру категорий. К ним относятся: цена товара, единый неделимый трудовой доход семьи, технический процесс производства и воспроизводства средств производства, авансируемый предпринимателем капитал, процент на капитал в форме дохода рантье, заработная плата, рабовладельческая (крепостная) рента, цена на раба (на крепостного), дифференциальная рента, цена на землю, государственный производственный план, необходимые для поддержания режима внеэкономические меры принуждения (2, 140).

28. Великая трансформация Поланьи

Великая траснформация (англ. The Great Transformation) -- историческое и экономическое исследование американского учёного венгерского происхождения Карла Поланьи. Впервые опубликованное в 1944 году, оно было посвящено политическим и социальным процессам, протекавшим в Англии в эпоху становления и развитиякапитализма. Поланьи утверждает, что современные рыночная экономика и национальное государство следует воспринимать и исследовать не по отдельности, но как единое явление, порождённое человечеством, и названное Поланьи обществом рынка (рыночным обществом).

Поланьи утверждал, что развитие государства и современной рыночной экономики на протяжении истории шли рука об руку. Государство, рассуждал Поланьи, было необходимо для проведения и ускорения изменения социальной структуры общества, что требовалось рыночной капиталистической экономике, а капитализм, в свою очередь, нуждался в мощном государстве, чтобы сглаживать свои внутренние противоречия. Согласно Поланьи, эти процессы подразумевали разрушение устоявшегося социального порядка, существовавшего на протяжении большей части человеческой истории, и именно поэтому он делал такой акцент на грандиозности перемен.Эмпирическая база его исследования в значительной степени полагалась на систему Спинхэмленда, которую он рассматривал не только как последнюю попытку классаземлевладельцев сохранить традиционную экономическую систему и социальный порядок, но и как меру оборонительного характера части общества, пытавшейся смягчить последствия одного из наиболее жестоких периодов экономического развития. Также книга отражает позицию Поланьи, что рыночное капиталистическое общество нежизнеспособно и должно быть заменено более справедливой общественной системой.

Поланьи наносит удар по ортодоксальному либеральному стереотипу о развитии капитализма, утверждая, что так называемый принцип невмешательства (фр. laissez-faire) осуществлялся планомерно, в то время как социальный протекционизм был спонтанной реакцией на общественные изменения, вызванные неограниченным свободным рынком. Он утверждает, что формирование «свободного» рынка требует разделения общества на экономическую и политическую сферы. Поланьи не отрицал, что рынок принёс неслыханный рост материального богатства, однако не стоит, на его взгляд, сводить всё только к этому. Поскольку рынок берёт землю, труд иденьги как «фиктивные предметы потребления» (фиктивные потому, что не обладают качествами, способными быть выраженными через формальную рациональностьрынка), то подчиняет сущность общества своим законам. Это, говорит он, с одной стороны, результат масштабных социальных разрушений старых структур, а с другой -- стихийных мер общества по своей защите. Поскольку рынок пытается выделить себя из ткани общества, социальный протекционизм является естественным ответом; это он называет «встречным движением». Поланьи не воспринимал экономику как изолированное от других общественных сфер явление, он считал, что она пребывает в неразрывной связи с другими сферами. Поланьи завершил свою книгу прогнозом наступления социализма.

29. Траектории перехода от социализма к капитализму

Закономерности перехода от социализма к капитализму, от плана к рынку ( laws of transition from plan to market economy ) - выявленный историческим опытом факт: во всех без исключения странах бывшего СССР и Восточной Европы, совершивщих в конце ХХ - начале ХХ1 века переход от социализма к капитализму, от централизованной системы планирования и управления экономикой к рыночной системе, или - кратко - от плана к рынку, наблюдалась сходнаятраектория развития.^[1] Спад, стабилизация, подъем - вот то, что можно математически описать U-образной кривой и назвать универсальной логикой реформ^[2].

В России до сих пор остается актуальной полемика о том, что произошло в «лихие девяностые» -- по выражению одних, и «время надежд» -- по мнению других. Первые говорят о тяжелейшем экономическом спаде 1990-х, когда все действительно катилось под гору: объемы производства сокращались, инфляция чудом остановилась на пороге разрушительной гиперинфляции, у всех на памяти финансовые пирамиды, разгул преступности, «назначение» близких к власти людей миллионерами, задержки с выдачей заработной платы и пенсий, кричащая бедность оставшихся без работы…

Про Путина, как он поднял страну за 10 лет.

Из этих сопоставлений можно сделать вывод, прямо противоположный приведенному выше: главное в таких исторических процессах - не выбор или смена действующих лиц. Их таланты, волевые качества, заслуги имеют значение, но дополнительное. Развитие экономики страны определяется экономическими законами, которые столь же не подвластны людям, как законы природы. В данном случае речь идет о законах экономики переходного периода.

Разумеется, надо учесть, что описанная в этой статье закономерность (как и вообще любая реальная закономерность) прокладывает себе дорогу через колебания, отклонения, откаты назад и рывки вперед, проявляя себя, в целом, лишь как тенденция. Но она - очевидна.

30. Формальная и неформальная экономика

Неформальная экономика существует везде: от такси в Москве до автобуса в Колчестере (билет дешевле, автобус старше, за рулем иммигрант).

В документах МОТ этот термин со временем превратился в синоним "бедности", неразвитости, неформальная экономика характеризуется:

· Низкими барьерами входа на рынок (неквалифицированный труд, небольшие размеры начального капитала)

· Преобладанием семейного бизнеса

· Небольшим объемом операций

· Применением технологий вчерашнего дня, трудоемких операций

· Нерегулируемостью рынков

· Низкой производительностью

· Социальной незащищенностью работников

НЭ - совокупность хозяйственных отношений, которые не отражаются в официальной отчетности и формальных контрактах.

Типология Дж. Гершуни:

Нет однозначного ответа на вопрос, плоха или хороша неформальность.

Негативная коннотация

· Уход от налогов

· Работа без лицензии

· Трудовой найм без оформления документов

· Криминальная экономика

Функции:

· Выживание (торговля бабушек у метро)

· Конкурентные преимущества (наем без оплаты ЕСН)

· Самостоятельное развитие (кустарь-ремесленник)

· Прибыль на торговле запрещенными товарами (наркотики, оружие)

Попытки государства избавиться от НЭ путем насаждения правил и контроля создают благоприятные условия для ее функционирования.

Чем сильнее государство, тем сильнее противостояние ему со стороны неформальной экономики.

31. Государственное регулирование экономики

Необходимость и сущность госрегулирования

Теория экономической политики как составная часть макроэкономической теории объясняет необходимость государственного регулирования экономики различными проявлениями несовершенства рынка, предоставленного самому себе. При этом речь идет, по меньшей мере, о следующих проявлениях.

1. Несостоятельность конкуренции, выражающаяся в том, что на некоторых отраслевых и региональных рынках могут возникать (и возникают) монополии, которые, если этому не противодействует государство, своим ценообразованием наносят ущерб благосостоянию общества.

2. Наличие многочисленных товаров, жизненно необходимых обществу, которые либо не предлагаются рынком, либо, если и могли быть предложены, то в недостаточном количестве. Таких товаров (главным образом в форме услуг) много в сферах образования, здравоохранения, науки, культуры, обороны и др.

3. Внешние эффекты (экстерналии), типичный пример которых -- загрязнение окружающей среды, нанесение теми или иными хозяйствующими субъектами экологического ущерба обществу, физическим и юридическим лицам.

4. Неполные рынки, одним из типичных примеров которых является рынок страховых услуг, прежде всего медицинских и пенсионных.

5. Несовершенство информации, во многих отношениях представляющей собой общественный товар, который в более или менее достаточном количестве при соответствующем качестве не может быть произведен без активного участия государства.

6. Безработица, инфляция, экономическое неравновесие, особенно резко проявляющееся в периоды кризисов (рецессий) и депрессий.

7. Излишне неравномерное распределение доходов, которое, если государство не принимает мер для «социальной компенсации» малоимущим и обездоленным слоям населения, ставит под угрозу общественную стабильность.

8. Наличие обязательных товаров (например, начальное образование), потреблять которые общество может заставить только государство, но никак не рынок.

Государственное регулирование экономики (госрегулирование) -- процесс воздействия государства на хозяйственную жизнь общества и связанные с ней социальные процессы, в ходе которого реализуется экономическая и социальная политика государства, основанная на определенной доктрине (концепции). При этом для достижения поставленных целей используется определенный набор средств (инструментов)

32. Социокультурные факторы развития экономики

Социально-экономические установки и представления членов общества имеют очень важное, если не сказать решающее значение, ведь именно эти представления обусловливают экономическое поведение граждан, которое, в свою очередь способствует или препятствует экономическому развитию общества.

Конечно, важное значение имеет продуманная экономическая политика руководства страны, но именно для того, чтобы она стала продуманной и эффективной, необходимо знать, какие социокультурные факторы лежат в основе экономического поведения представителей той или иной культуры.



33. Хозяйственная или эк культура

Хозяйственная культура.

Хозяйственная культура предполагает накопление профессиональных знаний и навыков, формирование хозяйственных норм, ценностей и символов, необходимых для самоидентификации, производства смыслов и выполнения хозяйственных ролей. Знания дают относительно целостные представления о хозяйственном процессе. Профессиональные навыки позволяют воспроизводить хозяйственные действия и становиться непосредственным участником этого процесса. Выполнение хозяйственной роли предполагает, что совершаемые действия соответствуют набору требований, предъявляемых к определенной группе, а также способам реализации этих требований. В свою очередь, исполнение любой роли в соответствии с ожиданиями других становится возможным благодаря тому, что существуют социальные нормы -- формы идеального поведения, общезначимые правила, ограничивающие действия каждого индивида (например, существует нормативно определенный принцип действия “Возвращать деньги, взятые в долг”). За нормами скрываются явления более высокого порядка -- общественные ценности: высшие принципы, общие стандарты поведения, уже не связанные с конкретными профессиональными ролями. Скажем, заповедь “не убий” обращена не только к должнику в его отношениях с кредитором, но вообще к каждому человеку, безотносительно к его многочисленным профессиональным и внепрофессиональным ролям. Наконец, символы представляют собой многозначные образы, с помощью которых человек определяет смысл происходящих хозяйственных процессов и свое место в этих процессах. В этом отношении, как мы увидим далее, понятие хозяйственной культуры в первую очередь связано с человеческим, культурным и символическим видами капиталов.

Таким образом, культура является интегративным понятием, включающим как минимум три аспекта:

когнитивный -- приобретаемые знания и навыки;

ценностный -- осваиваемые нормы и ценности;

символический-- вырабатываемые способы идентификации и интерпретации происходящего.

34. Особенности формирования среднего класса в России

Средний класс в России.

Относительно существования среднего класса в России существуют различные, зачастую прямо противоположные мнения: нет среднего класса вообще в западном понимании или же средний класс у нас все-таки существует.

Существуют разные методы оценки среднего класса. В США -- оценка основана на показателе годового дохода (существуют методики оценки по имуществу, накоплениям, собственности). В США и в Европе средний класс составляет 60-70% населения.

Имеют место попытки определения среднего класса в России. Однако общего мнения по определению критериев среднего класса в России нет. Так, во Всероссийском центре уровня жизни предлагают считать нормальным доход примерно в 2,5 прожиточных минимума на человека. Эта величина составляет 5500 рублей и на этом уровне в России живет 38,8 % населения. Если ориентироваться на мировые критерии, то благосостояние среднего класса должно быть выше. Так в целом по России доходы должны составлять от 12 до 27 тыс. руб. в месяц, а для Москвы -- от 35 до 70 тыс. руб. У таких семей должны быть соответствующие квартиры, дома, машины, значительные сбережения, возможности комфортабельного отдыха с лечением, в том числе за границей. Такие лица составляют только 13 млн человек (9 % от общей численности).

...