Общая социология

Глава 12. Теория общества и самореферентных систем н. Лумана

Один из активных разработчиков «постмодернистской» социологии, крупнейший социальный теоретик второй половины XX века, Никлс Луман (1927-1999) убежден в «кризисности» и «тупиковости» всех прежних социологических схем (за исключением прикладных подходов и эмпирических исследований) и поэтому предлагает создание новой и вместе с тем «единой социологической теории». Новая социологическая теория, по его мнению, не должна заниматься «метафизическими» вопросами прогресса и эволюции, ее главная задача- разработать теоретические инструменты, пригодные для познания социального мира. Основными среди этих инструментов являются социологические понятия и теории общества.

Центральным в системе социологического знания, утверждает Н. Луман, является понятие общества. Но в том виде, в котором оно употребляется социологами, оно оказывается самым нечетким, размытым и неопределенным. Для избавления от этого порока необходимо преодолеть три препятствия, с которыми сталкивается социологическая теория. Они таковы: «гуманистическое предубеждение», согласно которому общество состоит из людей и отношений между ними; 2) допущение территориального разнообразия общества; 3) разделение субъекта и объекта познания.

В том случае, когда понятие общества сопрягается с человеком, в него включается слишком много, утверждает Н. Луман, а в случае территориального понятия общества - слишком мало. Подход же к истолкованию общества на основе его рассмотрения в качестве абсолютно объективного, независимого от сознания и деятельности людей объекта закрывает путь к пониманию сущности и значимости социальной коммуникации, без которой невозможно само существование общества. Поэтому необходимо, с его точки зрения, «революционизировать парадигму теории общества» (5; 202). Это возможно осуществить только на основе системного подхода, ставящего в центр теоретических изысканий понятие системы. В настоящее время, утверждает Н. Луман, существует лишь одна современная «систематическая социологическая теория -общая теория системы действия Т. Парсонса. Она заявляет о себе как кодификация классического знания и как разработка категориального понимания действия. Но именно эта теория ... не делает никаких высказываний о степени совпадения аналитических понятий с реальным образованием систем. Она не учитывает, что познание социальных систем уже как познание зависит от социальных условий, причем не только из-за своего предмета, но и потому, что познание (или выработка дифиниций, или анализ) действий само уже является действованием (5; 199-200). Чтобы избавиться от этих парадоксов, считает Н. Луман, необходимо отказаться от традиционного описания общества в понятиях сугубо социологической дисциплины и обратиться к теоретическим ресурсам, которые привносятся в социологию извне. Главный ориентир в таком преобразовании самого подхода к построению новой теории общества - новейшие тенденции в теории систем, а также в теориях, функционирующих под другими названиями: в кибернетике, теории коммуникации, теории эволюции. Самое главное, что объединяет эти теории - это центральное место во всех них категории «система».

Под системой Н. Луман понимает нечто, способное отличать себя от внешней среды и воспроизводить эту границу. Именно под такое определение системы подпадает, по его мнению, общество. Оно тем и отличается, что постоянно производит различения себя и внешней среды, различения, дающие ему право именоваться системой. Эта система является самовоспроизводящейся в том смысле, что акт воспроизводства не предполагает воссоздаваемости и воспроизводимости причин и условий производства. Эти причины и условия могут видоизменяться, что приводит к развитию системы, но это различение должно быть воссоздано в дальнейшем развитии системы. Однако общество выступает не только самовоспроизводящей, но и самореферентной системой, что означает его способность наряду с самовоспроизводством осуществлять описание самого себя, воспроизводя и это само описание.

При таком понимании социальной системы ее элементами оказываются не люди или их действия, а их коммуникации между собой. Коммуникации разлагаются на действия. Действия же возникают для упрощения системой самой себя, для преодоления собственной сложности. Коммуникация в таком случае становится не просто передачей информации, а смысловым, самореферентным процессом, приводящим к определенному структурированию социальной системы.

Делая общий вывод из этих концептуальных положений, Н. Луман формулирует свое теоретическое кредо следующим образом: «Мое предложение- положить в основу понятие коммуникации и тем самым переформулировать социологическую теорию на базе понятия системы вместо понятия действия» (2; 31).

Придавая центральное значение различению системы и окружающего мира, Н. Луман в то же время подчеркивает, что хотя «система и окружающий мир разделены, но не могут существовать - как две стороны друг без друга» (5; 206-207). Если системы достаточно сложны, они оказываются в состоянии обратить на себя самое различные системы окружающего мира и осуществлять вследствие этого наблюдение себя самих как систему в окружающем мире.

Вслед за разграничением системы и окружающего мира следующий шаг в преобразовании теории общества, сделанный Н. Луманом, состоял во включении в эту теорию понятия «саморефернтная система». Саморефернтное, или циркулярное отношение, в его понимании, есть включение самого себя в предмет рассмотрения. Следовательно, саморефернтная система, хотя и зависит от окружающего мира и не обходится без него, но детерминирована отнюдь не им, поэтому «может сама себя организовать и выстроить свой собственный порядок» и осуществить тем самым «построение структур системы собственными системными процессами» (5; 208).

Третий шаг в построении новой теории общества, осуществленный Н. Луманом, заключался во введении в эту теорию понятия аутопойесиса, заимствованного им у Хумберио Матураны. «Аутопойетические системы, - утверждает билефельдский профессор, -- это такие системы, которые производят не только свои структуры, но и свои элементы и сети именно этих элементов». Что же касается сущности последних, то «элементы - это информация, это различия, которые составляют отличие в системе», а поэтому весьма значимы для нее (5; 208-209). Спецификация аутопойететической системы воплощается в том, что она делает выбор из самостоятельно сконструированной области информации и осу-а1,ествляет тем самым процесс коммуникации между своими различными составными частями. Такая трактовка данной системы приводит Н. Лумана к необходимости «признать за понятием коммуникации ключевое значение для теории общества» (5; 210).

Ключевая значимость коммуникации предопределяется тем, утверждает билефельдский профессор, что «она является изначально социальной (причем единственной изначально социальной) операцией.

Она изначально социальна, поскольку, хотя и предполагает множество совместно действующих систем сознания, но (именно поэтому) не может быть как единство - внесена ни одному отдельному сознанию. Она социальна также и постольку, поскольку «общее» (коллективное) сознание никоим образом и ни в каком смысле произведено быть не может, т.е. и согласие (konsensus) как полное согласование в строгом смысле слова недостижимо, а вместо этого функционирует коммуникация. Коммуникация, если иначе сформулировать тот же самый аргумент, аутопойетична постольку, поскольку может быть произведена лишь в рекурсивной связи с другими коммуникациями, т.е. в сети коммуникаций» (5; 215-216).

Итак, в предлагаемой Н. Луманом постмодернистской социологической теории в центр внимания выдвигаются два взаимосвязанных понятия: «коммуникация» и «система». В этой теории коммуникация выступает тем элементарным процессом, который конституирует, т.е. создает социальную реальность. Этот процесс характеризуется определенным «смыслом», поскольку в нем всегда присутствуют нереализованные возможности событий и действий, каждое из которых могло быть тем, каким стало, или совершенно иным, вследствие чего человеком постоянно осуществляется выбор из многих возможностей. Выборочными являются внимание и понимание отправителя и получателя сообщений, содержание информации и способ ее передачи (восприятие). Процесс коммуникации замкнут на себя, ибо в него включены только те индивиды, которые коммуницируют между собой, следовательно, он самореферентен. Каждый из коммуницирующих знает о своем партнере, что его восприятия, как и идущие к нему сообщения, могли бы быть и другими. Эту вариантность сообщения и его восприятия Н. Луман называет «двойной контингентностью». В процессе коммуникации получатель сообщения может принять или отклонить его. Отклонение тоже является актом коммуникации. Поскольку одно и то же сообщение может иметь разный смысл для разных людей (например, сообщение о мяче, забитом в ворота одной из футбольных команд или о победе одной из них), в коммуникации заключена возможность разногласия, «потенциального конфликта». Такой конфликт превращается в социальную реальность в случае отказа, отклонения коммуникации. В таком случае коммуникаторы (как отдельные индивиды, так и целые социальные системы) становятся перед выбором: избежать конфликта или же разрешить возникшую проблему посредством давления, влияния, насилия.

В современном, постмодернистском обществе коммуникативный процесс становится более масштабным и эффективным благодаря расширившемуся арсеналу «средств коммуникации»: наряду с традиционными (язык, письменность, печать, радио) появились новые коммуникационные средства - телевидение, электронные и компьютерные сети и др. Кроме того, существуют «символические обобщения», (генерализованные) средства коммуникации - истина, право, собственность и деньги, власть, любовь. Они работают как бинарный (двойной) код предпочитаемого/непредпочитаемого, облегчая обработку громадных объемов информации и подталкивая принятие отборов других людей, формирование ценностей и норм, их функционирование. Так, например, право позволяет разграничивать конкретные нормы на правовые и не правовые (противоречащие праву); обладающий властью может побудить подчиненных к демонстрации/недемонстрации, усвоению/неусвоению каких-либо определенных ценностей и установлению/отвержению каких-либо определенных норм. Такой сильно персонализированный вариант коммуникации, как любовь, требует подтверждения/отвержения наряду с другими факторами ценностной структуры другого человека и ее «проекции на самого себя». С точки зрения Н. Лумана, право ни в коем случае не избавляет общество от конфликтов, но инициирует и регулирует их. Ситуация начинает восприниматься как конфликт лишь благодаря существованию нормативной и моральной систем, но в то же время существование права и встроенного в него социального кода «предпочтения правового» создает возможность «ненасильственного разрешения» конфликтной ситуации, воспроизводя тем самым нормативно-правовую «интеграцию» социальной системы.

Именно на таких теоретических основаниях, считает Н. Луман, может быть построена социологическая теория общества. В соответствии с разрабатываемой им концепцией самореферентных, аутопойетических систем, теория общества должна рассматриваться как теория объемлющей социальной системы, заключающей в себе все остальные социальные системы» (5, 212). В этой теории, утверждает он, необходимо «различать три разных уровня анализа общества:

общую теорию систем, а в ней - общую теорию аутопойетических систем;

теорию социальных систем;

теорию системы общества как особого случая социальных систем» (5; 213).

На первом из этих уровней теория общества пополняется принципиально новыми понятиями (аутопойсис, саморефернция и др.), а также результатами эмпирических исследований, которые могут иметь силу и для других систем такого же типа (например, мозга).

На втором уровне - уровне теории социальных систем - речь идет об особенностях тех аутопойетических систем, которые могут быть поняты и истолкованы как социальные. На этом уровне общество оказывается одной из многих социальных систем и его можно сравнивать с другими социальными системами, например, с системами организации или с системами интеракции, образующимися коммуникациями тех, кто непосредственно при этом присутствует.

Только на третьем уровне, на котором конструируется теория системы общества как особого случая социальных систем, проявляется специфика системы общества. Общество как специфическая социальная система объемлет собой все остальные социальные системы -- и системы организации, и системы интеракции, но они не являются его частями или подсистемами. Общество -это принципиально другой тип, другой уровень образования системы, обладающий принципиально новыми, эмерджентными свойствами, не присущими ни одной другой системе, входящей с его состав. Одна из самых примечательных особенностей заключается в том, что это - система, обладающая оперативной (или самореферентной) замкнутостью. Это, разумеется, не означает, что общество -- закрытая система. В том-то и состоит его своеобразие, что свойственная ему «открытость системы основывается на ее замкнутости» (5; 211). Н. Луман убежден, что только оперативно замкнутые системы, к каковым принадлежит общество, способны выстраивать высокую собственную сложность, специфицирующую особенности реагирования данной системы на условия и воздействия своего окружающего мира. Одна из самых важных специфических особенностей общества как системы состоит в том, что благодаря коммуникации оно способно к самонаблюдению. Еще одним важным следствием оперативной замкнутости системы общества является то, что эта система «не может обойтись без самоорганизации» (5; 222). Поэтому, отмечает Н. Луман, «как бы ни выделяло в себе общество социальные системы через дифференциацию, поводом для этого всегда является бифуркация его собственных операций» (5; 231).

Но способность общества как специфической социальной системы к самонаблюдению и к самоорганизации неизбежно приводит его к необходимости самооценки. А это означает, что такая система, каковой является общество, нуждается в функции памяти (т.е. культуре), которая представляет настоящее как результат (выход) прошлого. Но память означает забывание и выборочное запоминание, что в свою очередь, предполагает конструирование тождеств для повторного зачатия повторяющихся событий. Кроме того, такие системы нуждаются в функции колебания. Чтобы различить память и колебания, система создает время, т.е. различие прошлого и будущего состояний, при помощи которого «прошлое становится царством памяти, а будущее - царством колебания» (6; 134).

Подходя с этих позиций к описанию и интерпретации современного общества, Н. Луман обращает внимание на тот факт, что при всех недостатках и несправедливостях социальной стратификации она уже не является главной социологической проблемой, так как свойственные современным людям «идентичности уже не строятся с помощью стратификационной (или иерархической) дифференциаци» (6; 131). Связанные со стратификацией термины «эксплуатация» и «подавление», -- заявляет Н. Луман, -- устаревшие мифы, негативные утопии, предлагающие легкий выход из ситуации, например, «революцию». Преобладающими являются не отношения иерархии, а «отношения включения и исключения, а это относится не к стратификации, а к функциональной дифференциации» (6; 132).

Н. Луман считает, что для социологической теории самореферентных систем принципиально важное значение имеют два вида различения: а) различение системы и окружающей среды, которое производится только одной стороной этого взаимодействия -системой; б) разграничение видов социальных систем, каковыми являются системы взаимодействия, организации и социальные системы (5; 48).

Взаимодействие системы с окружающей средой становится понятным и объяснимым в том случае, когда принимается во внимание различие в комплексности между ними. Поскольку социальная система представляет собой совокупность коммуникаций, постольку ее пространственные границы отражают лишь внутреннее структурирование системы, ее внутреннюю дифференциацию, направленную на преодоление сложности ее самой и окружающей среды. Этот процесс (редукция сложности) совершается системой в трех измерениях: предметном, временном и социальном. Однако это приводит не к снижению, а, напротив, к повышению комплексности вследствие усложнения воздействия системы на окружающую среду.

Создавая определенные совокупности норм и ценностей, которыми руководствуются в своих взаимодействиях индивиды и социальные группы, коммуникация приводит к возникновению в обществе интегративно-дезинтеграционных изменений. Эти механизмы взаимодействия и взаимопроникновения в современном комплексном обществе не только разнонаправлены, но и действуют не вслед друг за другом, а одновременно друг с другом, создавая предпосылки собственных альтернатив и возможностей отбора, воспроизводя и интерпретируя эти отборы. Происходящие в результате этого процессы формирования, взаимопроникновения и разложения консенсусов, локальной и системной интеграции и дезинтеграции приводят к ценностно-нормативному формированию «обширных социальных систем», доступных для социологических исследований.

Социальные системы, считает Н. Луман, многообразны, а из их совокупности выделяются три основных типа.

Первый из них - системы взаимодействия, которые возникают и функционируют в тех случаях, когда присутствующие индивиды воспринимают друг друга, а также воспринимают само взаимное восприятие. Личное присутствие является здесь принципом формирования границ таких систем. Примерами могут служить семейный ужин (в отличие от самой семьи), игра в покер, массовая демонстрация, поездка на такси. В каждом из подобных случаев присутствующие имеют приоритетное рассмотрение, а забота об отсутствующих уменьшается, независимо от того, в какой мере они влиятельны. Язык в рамках систем взаимодействия делает возможным иметь дело и с отсутствующими, т.е. отображать и в коммуникации определенные аспекты среды в системе, заменяя реальное присутствие знаками, характеризирующими и представляющими отсутствующих. Такая ситуация накладывает определенные ограничения: в какой-либо момент может говорить только один из присутствующих, сами же системы взаимодействия фокусируются на одной теме, стоящей в центре общественного внимания, множественность тем может поддерживаться только последовательно. Следовательно, собеседники должны либо ограничивать свой вклад в обсуждаемое, либо пытаться изменить предмет коммуникации.

Второй тип систем - социальные системы - свободен от каких-либо ограничений. Такие системы являются всеохватывающими, независимыми и «авторитарными». В качестве примера такой системы можно привести мировое сообщество, являющееся не просто совокупностью личностных и межличностных взаимодействий и состоящих из них систем, но системой более высокого порядка. Ее регулятивные принципы автономны по отношению к принципам формирования границ и самоселекции (самоотбора), специфичного для систем непосредственного взаимодействия.

Третий тип социальных систем представляют организации. Организации формируются и функционируют в соответствии с новыми принципами границетворчества и селекции, занимая как бы промежуточное положение между системами взаимодействия и системой общества в целом. Организациями являются те системы, которые связывают членство в них с определенными условиями. Безличные правила членства в таких системах (например, подчинение руководству в обмен на заработную плату), несмотря на возможность собственного изменения и добровольность выбора, способствуют длительной стабилизации определенных способов поведения. Благодаря этому становится возможным достижение общего равновесия между системой и требованиями к индивидуальному поведению, способствующее независимости организации от спонтанных личных мотивов, ценностей, нормативного консенсуса. Вследствие этого солдаты маршируют, секретари печатают на машинках, профессора читают лекции, а политические лидеры управляют, независимо оттого, нравится им это или нет.

Выявление особенностей различных типов систем, с точки зрения Н. Лумана, дает возможность целенаправленного влияния социологически просвещенных органов управления на ценностно-нормативные структуры организаций и тем самым осуществлять стратегию «вмешательства в системы» посредством «организационного развития». Такое «вмешательство» вследствие нелинейности, полицентричности, нестационарности развития социальных систем оказывается, считает Н. Луман, «на стыках» предметных областей и различных дисциплин, например, социология - психология - политология; социология организаций и управления -конфликтология - этика. Это открывает путь к упрочению коммуникаций между различными традициями, нормативно-ценностными системами и обществами, «перевода» утверждений, сделанных в рамках одной культуры, на язык другой. Тем самым обеспечивается взаимное понимание и взаимовлияние, ведущее к «обилию значений», к «культуре избытка» и «пластичному» миру разнообразных социальных систем.

С точки зрения своего специфического толкования взаимосвязи коммуникации и системы Н. Луман дает своеобразную трактовку ролевой социологической теории, берущей начало от работ американских социологов Р. Линтона, А. Радклиф-Брауна, Р. Мер-тона, Т. Парсонса и др. Он, в частности, предполагает рассматривать различные роли и взаимодействия между ними в рамках отношений «симметричности -- асимметричности». Асимметричные социальные роли чаще всего проявляются в профессиональной сфере деятельности. Таковы, например, отношения ролей между воспитателем и воспитанником, судьей и обвиняемым, врачом и пациентом. Однако в определенных условиях асимметричность отношений между различными ролями приобретает тенденцию к выравниванию. Например, на рынке выравнивается соотношение между производством и потреблением, где принимаются во внимание совершенно определенные роли участников взаимодействия (продавец- покупатель), а все другие роли их не должны учитываться. В данном случае мы имеем дело с социальными ролями, реализующимися в процессе коммуникации.

Однако бывает в социальной действительности совершенно иные взаимодействия, при которых коммуникация должна прерываться именно вследствие того, что существует наличие других «особых ролей». «В таком случае, - говорит Н. Луман, - ролевые взаимозависимости вырываются за пределы интеракционного пространства, и благодаря им во взаимодействие привносятся прочие социальные обстоятельства» (6; 102). Например, женщины болтают у колодца, но рано или поздно они вынуждены прервать это занятие, чтобы поспешить домой и приготовить своим мужьям еду.

«Особые другие роли», считает Н. Луман, не только ограничивают то, что выявляется в интеракции, они могут вовлекаться в социальные взаимодействия как определенный социальный ресурс, как сеть социальных отношений. Когда известно, что кто-то сын такого-то, это можно учесть, с одной стороны, как своего рода предмет или возможность вступить во взаимодействие, а с другой - как канал обратной информации. Поэтому люди в своих взаимодействиях чаще всего используют правило - «действовать с оглядкой на другие роли участников», что одновременно служит источником авторитета. «Любой авторитет, -- подчеркивает Н. Луман, - основывается на ролевых связях. Он ограничен и уравновешен тем, кем может быт и чего может достичь носитель авторитета в других интеракциях» (4; 102).

В системах интеракции осуществляется не только контроль за «особыми другими ролями» участников, но и контроль через противоположное, через соответствующих партнеров. Поскольку ролевые отношения в этом случае остаются симметричными, возникает идея партнерства, которая позволяет понять другие роли партнеров. Принцип партнерства, утверждает Н. Луман, предписывает общую терпимость и учет того, что служит в качестве индивидуального образца отношений. Это приводит к социальной интеграции общества, однако ни в коем случае не снижает его сложности. Вследствие этого, подчеркивает Ы. Луман, социология, изучая общество, складывающиеся в нем интеракции и солидарности, способна сделать больше, чем до сих пор. Ее первичная задача-- воздействовать на общество путем его соответствующего описания; иначе говоря, просвещать общество через демонстрацию его собственной сложности.

А одним из наиболее фундаментальных проявлений возрастающей сложности современного общества, убежден билефельдский мудрец, становится глобализация, т.е. формирование единой глобальной социальной системы. «В современных условиях, -подчеркивает он, -- глобальная система является обществом, в котором все внутренние границы могут быть оспорены и вся солидарность пошатнется» (6; 134). А такая ситуация активно привлекается Н. Лумаиом в качестве еще одного веского аргумента в пользу разработки принципиально новой, постклассической парадигмы теории общества и саморефернтных социальных систем.

Глава 13. Социологическая концепция структурации по э. Гидденсу

В последней четверти XX века возникают социологические теории, стремящиеся дать социологическое осмысление и интерпретацию развития общества в эпоху «модерна» и «постмодерна». Выдающийся английский социолог Энтони Гидденс (1938 г.р.) полагает, что фундаментальной характеристикой, отличающей общество «модерна», т.е. современное общество, от «домодерновой» эпохи является внутренне присущая «модерну» рефлексивность поведения человека. В нем знания субъектов действия (рефлексия акторов, или агентов) становятся в новых условиях важным компонентом структуры социального действия. Поэтому в своих реальных действиях он не предстает жестко зависимым от экономических, политических и социокультурных факторов, но активно с ними взаимодействует, накладывая на них печать своей рефлексивности. Что же касается общества «постмодерна» (постсовременности), то, по его словам, постмодерновая система может быть институционально сложной, и мы можем охарактеризовать ее как выражение движения «за» современность вдоль каждого из четырех взаимосвязанных измерений» (1; 341). Эти измерения таковы: ^демилитаризация; 2) гуманизация технологии; 3) многоуровневое демократическое участие; 4) «система - после бедности».

Для правильного понимания и интерпретации социальных систем типа «модерн» и «постмодерн» существующих классических и постклассических (типа функционализма и структурализма) социологических концепций, уже недостаточно, считает Э. Гидденс. Необходимы «новые правила социологического метода», реализованные в предлагаемой им «теории структурации». Эта теория, по его утверждению, основывается на трех взаимосвязанных утверждениях: социальная теория должна включать понимание человеческого поведения как действия; 2) такое понимание должно быть совместимо со сфокусированностью на структурных компонентах социальных институтов или общества; 3) понятия власти или господства должны быть связаны с понятиями действия и структуры.

Раскрывая содержание первого их трех базисных концептуальных пунктов своей теории структурации, Э. Гидденс считает необходимым обратить внимание на то обстоятельство, что «социология предлагает отчетливую и чрезвычайно яркую перспективу понимания человеческого поведения» (3; 23). Последнее раскрывается многопланово -- и как индивидуальный опыт каждого, и как различные взаимодействия множества индивидов и социальных групп, формирующие наши жизни в процессе становления и развития «полюса социальной деятельности, в которую мы включены» (3; 23).

Такой подход, утверждает он, предполагает необходимость проведения принципиального различия «между целями действия -когда мы преднамеренно что-то делаем - и непреднамеренными последствиями, к которым действия приводят» (3; 32). Поясняя этот тезис, он говорит, что иногда действия, предпринимаемые с определенной целью, вызывают последствия, фактически препятствующие достижению этой цели. Так, в Нью-Йорке в целях улучшения базового уровня жилищ малообеспеченных членов общества был принят закон, предписывающий владельцам домов, находящихся в аварийных состояниях и расположенных в районах проживания населения с низкими доходами, довести эти дома до некоторого минимального стандарта. Однако в результате выполнения этого требования, противоположного по отношению к задуманной цели, владельцы изношенных домов либо отказались от них совсем, либо приспособили их для других целей, вследствие чего число домов, пригодных для проживания, не возросло, а сократилось.

Довольно часто крупные перемены в истории, считает А.Э. Гидденс, приводят к последствиям, которых никто не желал и не предвидел. В качестве примера он приводит Октябрьскую революцию 1917 г. в России, когда ряд незначительных напряжений и столкновений породил процесс коренных социальных трансформаций, оказавшихся более радикальными, чем кто-либо, включая и большевиков, мог ожидать и предвидеть. Поэтому, делает вывод Э. Гидденс, непрерывность и перемены в общественной жизни можно представить в виде «смеси» преднамеренных и непреднамеренных последствий человеческих действий. Одна из важных задач социологии и состоит в том, чтобы исследовать полученный в результате сочетания преднамеренных действий и непреднамеренных последствий «баланс между социальным воспроизводством и трансформацией» (3; 33).

В чем состоит социальная значимость воспроизводства, осуществляемого в процессе активных действий людей? Отвечая на этот вопрос, Э. Гидденс отмечает, что «в своей деятельности и посредством этой деятельности агенты воспроизводят условия, которые делают ее возможной» (2, 41) Однако совершаемые индивидами и социальными группами интенциональные (те направленные на достижение определенной цели) действия могут иметь, как уже отмечалось выше, не только преднамеренные, но и непреднамеренные последствия. Что касается последних, то «непредвиденные последствия связаны механизмом обратной связи с неосознанными условиями последующего действия» (2; 45). В итоге система социального воспроизводства может быть рассмотрена на основе причинных петель, в которых «непредвиденные последствия действия через механизм обратной связи пересматривают первоначальные условия» (2; 63).

Вот здесь-то и раскрываются возможности перерастания социального воспроизводства в процесс социальных трансформаций. Если воспроизводство является следствием непрерывности действий, которые люди совершают изо дня в день, и характеризует процесс известной повторяемости как самих действий, так и их результатов, то социальная трансформация представляет собой совокупность перемен, зачастую являющуюся результатом непредвиденных последствий этих действий. Такие трансформационные изменения, подчеркивает Э Гидденс, «происходят отчасти в соответствии с намерениями людей, совершающих их, а отчасти, как показывает пример революции 1917 г., в результате последствий, которых никто не желал и не предвидел» (3; 33).

Второй базисный пункт теории структурации исходит из того, что «социальное окружение, в котором мы существуем, состоит не просто из какого-то беспорядочного набора событий и действий. В поведении людей, во взаимоотношениях, в которые они вступают, наблюдаются некие глубинные регулярности. С этими регулярностями и связана идея социальной структуры... Социальные структуры являются человеческими действиями и отношениями; устойчивость структур, их законченность обусловливаются их повторяемостью во времени и пространстве. Таким образом, в рамках социологического подхода идеи социального воспроизводства и социальной структуры чрезвычайно тесно связаны». Все наши действия, отмечает Э. Гидденс, подвержены влиянию структурных характеристик обществ, в которых мы выросли и живем, и в го же время «своими действиями мы сами создаем (а также до некоторой степени изменяем) эти структурные характеристики» (3; 33-34).

Третий исходный пункт теории структурации базируется на общепризнанном утверждении, согласно которому «власть- всепроникающее явление социальной жизни» (3; 195), органично связанное с социальным неравенством. Эта связь обусловлена тем, что обладание властью дает возможность аккумулировать имеющие ценность ресурсы, такие, как собственность и богатство, противостоящие бедности, а обладание собственностью и богатством, ¦!в свою очередь, является средством приобретения власти. Поэтому Структуры и системы власти, с точки зрения Э. Гидденса, необходимо рассматривать в тесной взаимосвязи с процессами социальной стратификации и классовой структуры, т.е. с основными способами, с помощью которых в обществах поддерживаются различные виды неравенства. Под этим углом зрения, считает он, необходимо анализировать место в социальной структуре и особенности действий различных социальных групп и организаций. Особое внимание при этом должно уделяться изучению структурных своеобразий и способов действий больших организаций -правительственных учреждений, промышленных фирм, больниц и колледжей, играющих значительную роль в современном обществе, а также деятельности социальных институтов, таких, например, как государство, вооруженные силы, религия, культура, семья, оказывающих сильное влияние на социальные структуры (3; 195). Такое понимание исходных принципов теории структурации приводит Э. Гидденса к утверждению о необходимости переориентации социологической теории на онтологизацию продуктов человеческого действия. С его точки знания, следует более четко, чем это было ранее, проводить фундаментальное различие между обществом и природой. Это различие заключается в том, что природа не создана человеком. Конечно, люди изменяют природу, и это является как условием общественного существования, так и движущей силой культурного развития. Но если природа не производится человеком, то общество производится именно им. Не сотворенное никем в отдельности общество, утверждает Э. Гидденс, производится и воспроизводится чуть ли не с нуля участниками социального события. Производство общества- суть умелое конструирование, обеспечиваемое и реализуемое человеческими существами. Поэтому предметом социологии является не просто общество, а общество, созданное активной деятельностью субъектов-акторов. Социология, по словам Э. Гидденса, не сосредотачивается на всей заданной вселенной объектов, а лишь на тех из них, которые конституируются активными действиями субъектов.

Этими особенностями предмета социологии определяется ее особое место в системе общественных наук и ее «фундаментальная роль в современной интеллектуальной культуре» (3; 24). Социологию, по утверждению Э. Гидденса, можно определить как систематическое изучение человеческих обществ, в которых особое внимание уделяется современным индустриальным системам. Она тесно связана с другими общественными науками, которые занимаются человеческим поведением, но концентрируют свое внимание на разных его аспектах. Своеобразие социологии заключается в том, что она изучает действия, значимые для людей, их совершающих, а также проводит различение между преднамеренными и непреднамеренными последствиями человеческих действий. Социологи изучают общественную жизнь, ставя определенные вопросы и пытаясь в ходе систематических исследований найти ответы на них. Эти вопросы, как и следующие за ними ответы, могут быть фактологическими, сравнительными, вопросами развития или теоретическими. Особенную важность для понимания особенностей обществ и динамики их развития имеют теоретические проблемы, решаемые социологией. А это означает, что «социология является наукой в том смысле, что она использует систематические методы исследований и строит теории, опираясь на имеющиеся факты и логическую аргументацию» (3; 39).

Однако, придавая важнейшее значение разработке теории, социология вместе с тем оказывает множество практических воздействий на общественную жизнь, в силу чего имеет важные практические применения. Эти применения осуществляются по нескольким направлениям. «Во-первых, лучшее понимание социальных обстоятельств, - пишет Э. Гидденс, - часто дает нам шанс лучше контролировать их. Во-вторых, социология способствует росту нашей культурной восприимчивости, позволяя в любых политических акциях учитывать различия культурных ценностей. В-третьих, мы можем оценить последствия (преднамеренные и непреднамеренные) принятия определенных политических программ. Наконец, и, возможно, это самое важное, социология способствует развитию самопознания, предоставляя группам и индивидам больше возможностей изменять условия своей жизни» (3; 39).

Воздавая должное классическим социологическим теориям, разработанным О. Коптом, Э. Дюркгеймом, К. Марксом, М. Вебе-ром, Т. Парсонсом, Р. Мертоном и другими крупнейшими социологами, Э. Гидденс вместе с тем считает необходимым разработать новую, постклассическую парадигму социологического знания, радикально изменяющую взгляд на сущность и роль социологии. Ее сущность состоит в том, что признается большое влияние, оказываемое на итог научного, в том числе социологического знания, научного метода, теории, а также активной позиции самого исследователя, его рассудочности или предрассудков, его нравственной позиции. Вследствие этого научное знание в классической форме как безусловно объективное ставится под сомнение, но признается относительность социологического знания в определеных, четко * очерченных границах. Эта постклассическая парадигма социологической теории исходит из решающей роли социального субъекта, будь то индивид, социальная группа, социальный институт или общественное движение; в конструировании и преобразовании социальных структур соответственно интересам самого субъекта. Таким образом, социальный субъект не признается жестко зависимым от безличных факторов социального развития -- экономических, политических, социокультурных, и т.п., а предстает в качестве активно действующего агента социальных изменений, тесно взаимодействующих со всеми названными факторами, а также с другими социальными субъектами. Это означает, что социальный субъект своей активностью не только приспосабливает общественные структуры к своим интересам, но и в известной мере преобразовывает, конституирует их, осуществляет их структурацию.

Следовательно, создавая своей активной деятельностью общество, действующие субъекты одновременно придают ему определенную структуру, это и составляет основное содержание термина «структурация». В отличие от функционализма и структурализма в социологии, которые отождествляют систему и структуру, а индивидов рассматривают в качестве придатков системы, Э. Гидденс рассматривает конституирование общественной жизни как производство, осуществляемое деятельными субъектами. С этой точки зрения системы не являются структурами, а обладают структурными качествами, которые им придают сознательно действующие субъекты -- акторы. «Структурация», таким образом, обозначает реальный пространственно-временной процесс созидания и реализации структуры. Так преодолевается разрыв между структурой и действием, структура становится продуктом активного действия социального субъекта - актора.

Структура современных обществ весьма сложна, ибо они структурированы по многим основаниям: имущественным, властным, этническим, религиозным, культурным и т.п. Однако важнейшая роль в развитии и изменении структурных характеристик общества, с точки зрения Э. Гидденса, принадлежит процессам социальной стратификации и классовой структуре. Стратификацию он определяет как «структурированные различия между группами людей» (3; 196). Для большей наглядности процесс стратификации, полагает он, можно представить в виде своего рода геологических пластов. Общество также состоит из слоев, расположенных в иерархическом порядке, причем привилегированные находятся ближе к вершине, а непривилегированные внизу. В процессе исторического развития общества, утверждает Э. Гидденс, сложились четыре основные системы стратификации: рабовладельческая, кастовая, сословная и классовая.

Для современных индустриальных и постиндустриальных обществ, считает Э. Гидденс, характерна классовая структура. Своеобразие ее по сравнению с другими стратификационными системами заключается в том, что социальные классы связаны с различиями в экономическом положении групп людей, с неравенством в отношении владения материальными ресурсами и контроля над ними, тогда как в других системах стратификации первостепенную роль играют неэкономические факторы (например, религия в индийской кастовой системе). «Классы, - пишет Э. Гидденс, - можно определить как крупномасштабные группы людей, обладающие сходными материальными ресурсами, что, в свою очередь, определяет образ жизни, который они ведут. Классовые различия прежде всего зависят от благосостояния людей и рода их занятий» (3; 199).

Классовая структура современного западного общества, считает Э. Гидденс, состоит из следующих основных классов:

высший класс, в состав которого входят богачи, предприниматели, промышленники, а также высший слой управленцев,

владеющих или непосредственно контролирующих средства производства;

средний класс, который включает в себя большинство «белых воротничков», т.е. специалистов;

3)рабочий класс- «синие воротнички», или люди, занятые физическим трудом;

4) крестьяне - люди, занятые традиционным сельскохозяйственным трудом, которых достаточно много в таких индустриально развитых странах, как Франция и Япония, и которые составляют по сей день наиболее многочисленный класс в развивающихся странах (3; 199).

Анализируя стратификационную структуру современных обществ, Э. Гидденс обращает особое внимание на тот факт, что в самом основании пирамиды классовой системы (в том числе и в Великобритании) много людей, живущих в условиях бедности» (3; 227). Он характеризует два метода оценки бедности: первый связан с понятием «абсолютной бедности» и обозначает недостаток элементарных ресурсов для сохранения здоровья и нормального функционирования организма. Второй метод связан с понятием «относительной бедности» и включает оценку дистанции между условиями жизни некоторых социальных групп и условиями жизни большинства населения.

Итак, в теории структурации основополагающая категория «социальная структура» дает возможность теоретического осмысления регулярных социальных отношений и взаимодействий, производимых и воспроизводимых субъектами действия -- индивидами и социальными группами. Вся совокупность возникающих и изменяющихся в процессе деятельности социальных структур предстает как социальная система, представляющая собой отношения и взаимодействия между индивидами и группами, воспроизводимые как регулярные социальные практики.

В связи с этим в теории структурации переформулируется и понятие «система». Социальные системы, в отличие от структур, охватывают действия людей, производимые во времени и пространстве. Будучи воспроизводимыми в контексте ограниченных условий рационализации, эти системы конституируются через взаимозависимости и обозначаются терминами «интеграция» или «системность». «Интеграция» воплощает в себе регулярные связи, взаимообусловленность практик между акторами или их группами и общностями. «Взаимообусловленность практик» трактуется как регулярные отношения автономии и подчинения. В этой связи существующее в социальных системах господство рассматривается как следствие властных отношений, возникающих из асимметричности доступа к ресурсам. Отношения власти предполагают использование способностей или средств для воздействия на поведение других.

«Современный мир, - утверждает Э. Гидденс, -- зависит от непрерывной коммуникации, или взаимодействия между людьми, пространственно отдаленными друг от друга» (3; 413).

В результате коммуникационных процессов, считает Э. Гидденс, в социальных системах возникают три аналитически различаемых свойства структур - сигнификация (обозначение), господство и легитимизация. Обеспечив свое господство, определенные группы акторов стремятся его легитимизировать (узаконить) посредством утверждения в обществе определенных норм и правил поведения.

Коммуникационные процессы играют весьма существенную роль в осуществлении глобализации, т.е. во все более глубоком вовлечении различных современных обществ в глобальные системы. «Вследствие формирования социальных связей, охвативших всю планету, - подчеркивает Э. Гидденс, - мир стал воистину единой социальной системой в результате усиления отношений взаимозависимости, затронувших практически каждого человека» (3; 483).

Глобальный подход к социальной проблематике современного мира позволяет Э. Гидденсу сделать вывод, согласно которому структура системы не воспроизводится бесконечно в одних и тех же формах, а созидается действующими субъектами в качестве системы различий, позволяющих ей двигаться в направлении постмодернистской системы, оставляющей за своей спиной, в прошлом, и бедность, и тоталитаризм, и экологические бедствия, но ориентирующейся на скоординированный глобальный порядок и планетарную взаимопомощь.

Глава 14. Общество как целостная динамичная система

Ни у кого нет сомнения в том, что социология есть наука об обществе. Но здесь возникает вопрос: что же такое общество? При всей кажущейся простоте ответа на этот вопрос ответить на него оказывается не так уж просто. Почему? Да потому, что общество -- это предельно широкое понятие, употребляемое и в социологии, и в политологии, и в психологии, и в истории, и в политической экономии, и в юриспруденции, и во многих других науках. Но каждая из этих наук подходит к изучению общества со своей, только ей свойственной стороны, а потому и дает ему своеобразную трактовку. Более того, в каждой из наук об обществе существует несколько основных концепций, которые понимают и истолковывают общество отнюдь не одинаково. В итоге в понимании общества складывается обширный калейдоскоп теорий, концепций, мнений о том, что же такое общество, в чем заключается его сущность, каковы его отличительные признаки и особенности развития.

В социологии, как и в других общественных науках, есть несколько подходов к определению общества. Одни утверждают, что общество -- это совокупность людей, объединенных конкретными интересами, потребностями либо взаимными связями и видом деятельности. На первый взгляд это суждение правильно. Но, задумавшись над ним, мы неизбежно вспомним, что у людей, живущих в одном обществе, бывают не только общие, но и весьма различные, порой прямо противоположные, интересы и потребности. Мы вспомним также, что в обществе между людьми возникают не только симпатии, но и антипатии, не только взаимодействие, но и противодействие. Следовательно, в приведенное определение необходимо вносить какие-то корректировки.

Существует в социологии и другая точка зрения, согласно которой общество - это социальная организация данной страны, основой которой является социальная структура. Можно согласиться и с этим определением. И все-таки здесь тоже возникают вопросы, остающиеся без ответа. Что такое социальная организация? И почему все это привязано к одной стране, ведь человеческое общество охватывает множество стран и далеко не у всех из них одинаковы и социальная структура и социальная организация общественной жизни.

Можно было бы привести и другие подходы к определению общества, но и уже из приведенных рассуждений ясно, что социология нуждается в более широком и универсальном определении своего основного объекта. Оно может быть таким' общество -- это исторически развивающаяся целостная система отношений и взаимодействий между людьми, их общностями и организациями, складывающаяся и изменяющаяся в процессе их совместной деятельности.

Подчеркнем: общество- не механический агрегат индивидов, а сложноструктурированная, динамически развивающаяся целостная система социальных взаимодействий, в которые включены индивиды и их общности - семейные, профессиональные, территориальные и другие. Общество представляет собой сгусток взаимодействий между людьми, сложившийся в устойчивую и развивающуюся целостность. Поэтому мы и говорим об обществе как целостной системе, находящейся в процессе изменения и развития. Из курса школьной истории хорошо известно, что жизнь общества, т.е. общественная жизнь людей, не остается раз навсегда данной, а непрерывно обновляется, изменяется, развивается. Однако в социологии существует и второе, более узкое, значение термина «общество», применяемое для обозначения определенного этапа в развитии общества или характеристики того или иного его типа. В первом случае говорят об античном, феодальном, современном обществе; во втором - об обществе аграрном, индустриальном или постиндустриальном. Иногда названный термин употребляется и для обозначения определенного региона или страны, и тогда мы говорим: «азиатское общество», «итальянское общество», «белорусское общество».

Общество представляет собой сложную развивающуюся систему, обладающую определенными признаками, структурой, функциями, закономерностями развития, проходящего различные этапы.

Рассмотрим прежде всего отличительные признаки общества. Первым из них является социальность (от латинск. socialis -совместный, общественный), которая выражает общественную сущность жизни людей, социальную специфику их отношений и взаимодействий. Именно в социальности состоит основная специфическая черта, отличающая человеческое сообщество от любых других групповых форм взаимодействия, встречающихся в животном мире, будь это стадо обезьян, волчья, птичья стая или муравейник. Причем социальное рассматривается не как индивидуальная особенность, а как общая характерная черта, свойственная положению, отношениям и взаимодействиям людей в обществе, в любом его типе, в любой его части (в экономике, политике, культуре и т.д.), на любом этапе его развития.

Второй отличительный признак общества- способность поддерживать и воспроизводить высокую интенсивность взаимодействий между людьми, которые действуют относительно друг друга. Один из классиков социологии, Г. Зиммель, утверждал, что социальные явления, или общество, «существует там, где несколько индивидов состоят во взаимодействии» (2; 39). В том же духе размышлял над этой проблемой другой известный социолог, Л. Гумплович, но с той только разницей, что в качестве основного элемента социального взаимодействия он брал не индивида, а группу. «Под социальным явлением, - отмечал он, - мы понимаем отношения, возникающие из взаимодействия человеческих групп и общения» (1; 105).

Подчеркивая приоритетную роль взаимодействия в тех сферах объективной реальности, которые изучает социология, П. Сорокин утверждал, что, во-первых, под социальным взаимодействием следует понимать лишь такие «виды взаимодействия, которые не имеются нигде, кроме человеческого общежития»; во-вторых, он определяет социальное взаимодействие как «взаимодействие психическое»; в-третьих, он убежден, что «совокупность индивидов, находящихся в психическом взаимодействии друг с другом, составляет социальную группу» (7; 36, 37, 47).