Хотя публичные слушания являются важным компонентом репертуара протестных действий, их реализация сталкивается с рядом проблем. Во-первых, это проблемы организационного порядка: нехватка мест в зале, недостаточное информирование населения о времени и месте проведения слушаний, проведение экспозиции с нарушением градостроительного кодекса. Законом не установлены санкции за выше описанные нарушения. Во-вторых, отсутствие прописанного регламента проведения публичных слушаний приводит к их превращению в неконтролируемое эмоциональное обсуждение с взаимными оскорблениями сторон. Соответственно, такая коммуникация не является конструктивным диалогом и не способствует выработке оптимальных решений. Эффективность публичных слушаний напрямую зависит от степени компетентности участников, поэтому необходимо консультировать местных жителей, чтобы они знали и могли отстаивать свои права. В-третьих, несмотря на формальное равенство участников, существует значительная асимметрия ресурсов местных жителей и представителей строительного комплекса (экономические ресурсы, экспертно-технические знания и т.д.). При этом городские движения не имеют права выступать в качестве самостоятельного участника публичных слушаний.

Функция "Общественности Москвы" в публичных слушаниях сводится к оказанию экспертно-консультативной поддержки горожанам, живущим или работающим на территории, в границах которой проводятся публичные слушания. Следует отметить, что из четырех городских движений, анализируемых в данной работе, механизм публичных слушаний является важной частью репертуара протестных действий Коалиции в защиту Москвы, тогда как Архнадзор и ВООПИиК участвуют в слушаниях эпизодически. В практике Московского общества охраны архитектурного наследия (MAPS) данный механизм практически не используется. Результаты слушаний, проведенных с нарушением законодательства, могут быть аннулированы по решению суда. В этом случае "Общественность Москвы" использует механизм судебного контроля.

2. Судебный контроль

Практика судебных разбирательств является важным инструментом влияния на политику в сфере охраны памятников. Представители городских движений осуществляют мониторинг состояния памятников и собирают данные о совершенных или потенциально возможных нарушениях в данной сфере.

"Квартальные ребята, которые берут на себя обязанность эти квадраты инспектировать. Таким образом, источником информации, в том числе тревожной, может быть обход, сигнал дозорного, а также информационная ссылка…Мы отслеживаем тендеры на проектирование, строительство, реставрацию. Градостроительную документацию, регламенты, правила застройки земельных участков. Их проекты на уровне антикоррупционной экспертизы и уже выход".

Из интервью Р. Рахматуллина, координатора общественного движения "Архнадзор", автору диссертации.

Данные о предполагаемых правонарушениях передаются в Департамент культурного наследия города Москвы или прокуратуру, поскольку указанные структуры уполномочены останавливать неправомерную деятельность, а также инициировать судебные разбирательства. Архнадзор и Коалиция в защиту не могут вести судебной деятельности, поскольку не являются зарегистрированными общественными организациями. Иски к строительным организациям подают Департамент культурного наследия Москвы, ВООПИиКа или активисты. Статья №44 Конституции РФ обязывает беречь памятники истории и культуры, поэтому в качестве истца может выступать лицо, чьи интересы непосредственно не затрагивают строительство. За последний год судебная активность профильных органов государственной власти выросла и ужесточилась система штрафов за нарушения в данной сфере. За 2013 год Департаментом возбуждено 164 дела об административных правонарушениях в отношении пользователей/собственников объектов культурного наследия, что на 20% больше показателей 2012 года // Публичный отчет департамента культурного наследия за 2013 г. М.: ДКН, 2014. Данные шаги власти являются свидетельством победы "Общественности Москвы" в информационном пространстве: градозащитникам удалось актуализировать эту тему в московской повестке дня, а затем поднять ее на федеральный уровень. Приведенный выше пример служит иллюстрацией того, насколько тесно связаны между собой механизма медиа-кампаний и немедийные механизмы.

Механизм судебного контроля имеет большие перспективы по двум причинам. Во-первых, 243 статья УК РФ предусматривает лишение свободы за разрушение объектов культурного наследие. Во-вторых, законодательно предусмотрены штрафы для недобросовестных строителей в размере до шестидесяти миллионов рублей. Кодекс об административных правонарушения РФ, ч.1 ст.7.14.2. Увеличение ответственности застройщиков позволило дисциплинировать нарушителей. Кроме того, повысилась исполняемость судебных решений и сократился объем неоплаченных штрафов. Сумма штрафов за 2013 г. 12,5 млн. руб. (в 2 раза больше чем в 2012 г.) из них выплачено 10,4 (в 2.8 раза больше чем в 2012 г.) // Публичный отчет департамента культурного наследия за 2013 г. М.: ДКН, 2014.

На сегодняшний день можно выделить два серьезных недостатка механизма судебного контроля. Первым является процедурный недостаток, связанный с временной протяженностью судебных разбирательств. Рассмотрение иска может занимать до нескольких месяцев, на протяжении которых не осуществляется заморозка строительных работ. Затягивание судебных разбирательств важный механизм противодействия со стороны строительного бизнеса. Второй недостаток - логическое продолжение первого. Судебные разбирательства назначаются уже по поводу свершившегося правонарушения, т.е. тогда, когда памятнику уже нанесены серьезные повреждения: частичный или полный снос, перепланировка, надстройка и т.д. В каждом из указанных случаев вынесение положительного решения суда, обязывающего вернуть памятнику его исторический облик, не является в полной мере победой городских движений, поскольку аутентичность объекта утрачена. Механизм судебного контроля эффективен в борьбе с пристройками к памятникам (самовольное строительство на охраняемой территории). Таким образом, судебный контроль представляет собой механизм, который работает post factum, когда решение уже вынесено профильным органом власти либо незаконное действие уже произведено. Четвертое существенное ограничение заключается в том, что под действие механизма судебного контроля подпадают только объекты (территория объекта), которые включены в государственный реестр объектов культурного наследия или являются частью охранной зоны. Большинство объектов, которые защищают городские движения, такого правового статуса не имеют. Отчасти именно этим объясняется низкая эффективность 10% дел, инициированных гродозащитниками, были успешно завершены. Данные экспертно-аналитического доклада "Московское архитектурное наследие: точка невозврата" // URL: http://www.maps-moscow.com/?chapter_id=231. использования данного механизма. В силу указанных причин судебный контроль пока не может рассматриваться в качестве приоритетного инструмента. Важно подчеркнуть стратегическое значение данного механизма: решения суда позволяют перестраивать модель коммуникации государства со строительным бизнесом, что является целью градозащитников.

3. Консультативные органы

Данный механизм занимает важное место в репертуаре протестных действий. Консультативные органы представляют собой коммуникационную площадку для власти, "Общественности Москвы", профессионального сообщества и строительного бизнеса. Создание совещательных органов на федеральном и региональном уровнях также является результатом внедрения административной реформы.

В сфере охраны объектов культурного наследия существует около десяти консультативных органов: экспертный совет при Министерстве Культуры, комиссия при Государственной Думе, Общественная Палата (в том числе экспертный совет по ОКН), архитектурный совет при Комитете по архитектуре и градостроительству (Москомархитектура), правительственная комиссия при мэрии Москвы и т.д. Следует отметить, что представители градозащитного сообщества, которое анализируется в данной работе, присутствуют не во всех перечисленных органах. Комиссия при Минкульте формирует федеральный реестр памятников, а также имеет возможность отзывать лицензии на проведение историко-культурных экспертиз. Последнее полномочие позволяет использовать Комиссию в качестве инструмента отзыва государственной лицензии у недобросовестных экспертов. Долгое время совет при главном архитекторе Москвы играл ключевую роль в определении политики в сфере охраны памятников: архитектурный совет определял, какие объекты должны быть включены в реестр объектов культурного наследия регионального значения. Важно отметить, что архитектурный совет объединял чиновников, представителей строительного бизнеса и известных московских архитекторов, которые разрабатывают архитектурные концепции застройки. Отсутствие представителей профильных городских движений говорит о репрезентативной дисфункции данного органа.

"Если главный архитектор и его ведомство появляются в этих границах [границы охранных зон - прим.], то это нарушение. При Лужкове все привыкли, что Кузьмин [первый главный архитектор Москвы - прим.] занимается наследием. Это было незаконно".

Из интервью Р. Рахматуллина, координатора общественного движения "Архнадзор", автору диссертации.

Институционализация и медиатизация протеста в сфере охраны памятников способствовали расширению общественного представительства в консультативных органах. После отставки Лужкова вопросы, касающиеся объектов культурного наследия, были переданы от архитектурного совета специализированной комиссии при правительстве под руководством заместителя мэра Москвы М. Хуснуллина. Комиссия уполномочена выносить решения о сносе или сохранении объектов на территории достопримечательных мест на основании планов строительных работ и экспертно-технических заключений. До 2011 года в комиссию входил только один представитель "Общественности Москвы" Глава центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) Маланичева Г.И., в результате чего были деформированы репрезентативная и экспертно-аналитическая функции данного органа: он превратился в технический инструмент согласования интересов бизнеса и власти. Отношение градозащитников к деятельности данного органа демонстрирует эпитет "сносная", который употребляется в адрес комиссии во всех публичных высказываниях. Несмотря на то, что в настоящее время в комиссию входят три представителя гражданского общества Ректор МАРХИ Дмитрий Швидковский, глава центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Галина Маланичева, координатор движения "Архнадзор" Константин Михайлов // материалы с официального сайта ДКН, URL: http://dkn.mos.ru/commission/., решения, которые выносит данный орган, как правило, противоречат позиции градозащитного сообщества по знаковым объектам. Поэтому Архнадзор и другие движения занимаются последовательной делегитимацией комиссии и принятых ею решений.

Специфическая особенность участия в консультативных органах как механизма выражения и удовлетворения недовольства заключается в том, что он позволяет выявлять проблемную ситуацию до принятия решения (ex-ante). В процессе обсуждения градостроительных решений представители градозащитного сообщества, делегированные в консультативные структуры, получают информацию необходимую для ведения эффективной протестной деятельности. Городские движения охранной тематики в Москве научились продвигать собственную повестку дня в рамках консультативных органов, однако им все еще не достает ресурсов для преобразования собственных взглядов в политико-управленческие решения. За последние десять лет произошла серьезная эволюция консультативных органов московского правительства: они стали более независимыми и транспарентными. Включение представителей "Общественности Москвы" в консультативные органы свидетельствует, что органы государственной власти готовы вести диалог с городскими движениями в сфере охраны культурного наследия. Поэтому, несмотря на недостаточность диалога и деформированность таких площадок, участие представителей городских движений в консультативных органах рассматривается в данной работе как стратегическое достижение градозащитного сообщества.

Несмотря на положительную динамику последних лет в существующей модели коммуникации между городскими движениями и правительством остается потребность в создании полноценно функционирующей экспертно-аналитической площадки на базе ДКН.

"И если мы не встречаемся на старте и не хотим встречаться [с застройщиками] на финише, то нужно использовать эти рычаги. Это [принятие решений, противоречащих позиции градозащитников] случается чаще. "Сносная комиссия". К сожалению не мы создаем такие площадки, этих площадок мало. Они недостаточны, они криво устроены, но тем не менее".

Из интервью Р. Рахматуллина, координатора общественного движения "Архнадзор", автору диссертации.

Потребность в независимой экспертной площадке была зафиксирована также со стороны Мосгорнаследия, поскольку большая часть решений департамента является поводом для публичного скандала. Экспертно-методический Совет при ДКН позволит перейти от публично-политической модели коммуникации к юридической.

4. Обращения в органы исполнительной власти

Подача жалоб в органы власти является стандартной практикой, как для классических общественных организаций, так и для новых социальных движений. Обращения являются наиболее распространенным и широко используемым механизмом в репертуаре протестной активности градозащитного сообщества Москвы. Обращения в органы исполнительной власти направляет ВООПИиК, а также активисты незарегистрированных городских движений Архнадзор, Коалиция в защиту Москвы.

Около 80% обращений градозащитников адресованы в Департамент культурного наследия города Москвы, остальные 20% приходятся на другие ведомства московского правительства, а также в федеральные органы исполнительной власти. Сводные данные, полученные в результате глубинных интервью, а также анализа архивных данных департамента культурного наследия города Москвы за 2012-2013 г.г. Все многообразие обращений градозащитников в органы государственной власти можно разделить на две основных категории: "тревожные сигналы" и заявления о постановке памятника на государственную охрану, т.е. включение в государственный или городской реестр объектов культурного наследия.

"Сколько обращений, столько и историй. Мосгорнаследие наш основной партнер по переписке по определению. Гораздо в большей степени, чем Москомархитектура".

Из интервью Р. Рахматуллина, координатора общественного движения "Архнадзор", автору диссертации.

Опыт включенного наблюдения, а также данные глубинных интервью свидетельствуют о сравнительной эффективности использования данного инструмента. Все обращения фиксируются и обрабатываются в соответствии с регламентом работы госучреждения. Кроме того, существует горячая линия ДКН, куда можно сообщить о возможном нарушении законодательства в сфере объектов культурного наследия в Москве. "Тревожные сигналы", с одной стороны, помогают департаменту выполнять свои функциональные задачи, а, с другой стороны, служат источником конфликтных отношений между градозащитниками и ДКН. Конфликт между акторам возникает тогда, когда "Общественность Москвы" переключается из режима планового действия (юридические механизмы) в режим публичной критики и оправдания (медиа-кампании). В этом случае жалобы получают формальный ответ (отписку) до тех пор, пока конфликт в информационном поле не достигнет точки экстремума.

Обращения о наделении памятника статусом особо охраняемого объекта и включении его в городской реестр ОКН является одним из ключевых инструментов в репертуаре протестной активности ВООПИиКа. Согласно действующему законодательству, заявление о наделении памятника статусом ОКН должно быть подкреплено экспертным заключением. Мосгорнаследие не рассматривает заявления без историко-культурной экспертизы. Данные институциональные ограничения сужают спектр возможностей градозащитников, поскольку для подачи заявления необходимо найти деньги на проведение экспертизы или аккредитованных экспертов, готовых сделать ее безвозмездно, как в случае с "Круговым депо". Резник И. Просьба освободить депо, Газета ру от 28.05.13 // URL: http://www.gazeta.ru/social/2013/05/28/5360305.shtml.

Как я отмечал в предыдущей главе, из всех рассматриваемых в данной работе городских движений только ВООПИиК имеет право проводить историко-культурные экспертизы. Использование данного механизма демонстрирует высокую степень интеграции между рассматриваемыми городскими движениями. Архнадзор, который состоит в основном из активистов моложе сорока лет и имеет квартальных во всех районах Москвы, может оперативно отслеживать градостроительную ситуацию. Активисты городского движения выявляют потенциальные памятники, которые находятся под угрозой. А ВООПИиК оказывает экспертно-техническую поддержку Архнадзору; проводит историко-культурные изыскания и определяет историческую и культурную ценность памятников, выявленных архнадзоровцами. ВООПИиК в большинстве случаев проводит экспертизы по заказу городских движений на безвозмездной основе или по себестоимости изыскательских работ. При этом ВООПИиК на платной основе оказывает подобного рода услуги для государственных учреждений и сторонних организаций. Обращения, снабженные экспертным заключением, рассматриваются Мосгорнаследием. При этом наличие положительного заключения эксперта еще не является гарантией включения памятника в реестр ОКН регионального значения. Следует отметить, что описанный выше механизм представляет собой идеальную модель. Значительные ресурсные затраты на проведение экспертиз (временные ресурсы, трудовые затраты, экономические затраты и т.д.) не позволяют провести экспертную оценку всех потенциальных памятников.

3.2 Медиа-кампании

Данный механизм является самым сложным и комплексным из всех представленных в репертуаре протестной активности анализируемых городских движений. Термин медиа-кампания употребляется мной для обобщения множества различных инструментов коммуникации в информационном пространстве: формирование дружественного журналистского пула, написание и публикация релизов, мониторинг СМИ, организация пресс-мероприятий и т.д. Масштабные медиа-кампании способствуют накоплению ресурса общественной поддержки, который является рычагом давления на власть. Каждая медиа-кампания уникальна, так как строится вокруг объекта, находящегося под угрозой, поэтому ее конфигурация зависит от контекстуальных факторов (политический контекст, специфика охраняемого объекта и т.п.), а также от тех ресурсов, которыми располагает "Общественность Москвы" в момент коммуникативной деятельности.

Медиа-кампании в отличие от рассмотренных выше механизмов непубличной коммуникации являются амбивалентными по своей природе. С одной стороны, информационная деятельность градозащитников способствует повышению эффективности использования непубличных механизмов коммуникации, а, с другой стороны, критика в адрес Департамента культурного наследия в СМИ является причиной информационного конфликта между городскими движениями и органом власти.

Градзозащитники начали заниматься медиа-менеджментом протестной активности в середине 2000-х годов. Переломным моментом стал 2004 год, когда были снесены здания гостиницы "Москва" и "Военторг". До этого времени градозащитнки не имели четкой стратегии информационно-коммуникативной деятельности: появление в СМИ носило эпизодический характер и не модерировались городскими движениями. Недостаточное присутствие градозащитной повестки дня в СМИ на протяжении 90-х и в начале 2000-х годов было обусловлено несколькими причинами:

1) мэрия Москвы контролировала большую часть каналов коммуникации на городском уровне;

2) низкая степень развития коммуникационных технологий не позволяла развивать собственные независимые каналы коммуникации;

3) отсутствие единой повестки дня градозащитного сообщества (каждое движение высказывалось по конкретной проблеме, которая его затрагивала);

4) в информационном поле циркулировали более значимые темы, связанные с экономическим и социальным развитием страны.

С появлением в Москве первого городского движения нового типа ситуация начала меняться. Московское общество охраны архитектурного наследия начало налаживать стратегическое взаимодействие со СМИ. После 2009 года данная функция перешла к Архнадзору. Начался процесс формирования устойчивых сетей коммуникации между градозащитными движениями. В результате возникло объединенное сообщество экспертов, гражданских активистов, журналистов и публицистов, систематически освещающих тему охраны памятников.

Ранее я уже отмечал, что функциональная роль Архнадзора заключатся в обеспечении информационного освещения (media coverage) протестной активности, поэтому большинство публичных акций в защиту памятников было проведено при участии данного городского движения. В период с 2009 по 2013 год Архнадзор организовал и провел 72 различных акции с привлечением СМИ (пикеты, экскурсии, арт-акции и др.). Данные с официального сайта общественного движения "Архнадзор" // URL: http://www.archnadzor.ru/aktsii-arhnadzora/. Все события отличаются либо форматом, либо контентом. Информация о каждой акции размещается на сайте городского движения и на официальных страницах в социальных сетях. Благодаря наличию перекрестных ссылок между многочисленными интернет-ресурсами и блогами градозащитников вокруг каждого события создается эффект информационного эха. Анализ данных статистического сервиса LiveInternet показал, что пики посещаемости сайта приходятся на день проведения акции и следующие день-два. Материалы аналитического отчета LiveInternet по сайту движения "Архнадзор" // URL: http://www.liveinternet.ru/stat/archnadzor.ru/summary.html. Основная часть пользователей заходит на сайт через закладки, однако в пиковые периоды значительно возрастает доля заходящих на сайт через поисковые машины (Yandex, Google) и социальные сети (прежде всего "Фейсбук"). Во время информационной кампании по поводу "дома Болконского" аудитория сайта выросла на 20% по сравнению со среднемесячными значениями. Приведенные данные говорят о том, что публичная деятельность Архнадзора отвечает принципам сохранения и распространения контента в информационном пространстве. Аудитория сайта Архнадзора превышает аудиторию сайта ВООПИиКа и страницы Коалиции в защиту Москвы в Живом Журнале, доказывая тем самым тезис о том, что Архнадзор выполняет функцию построения медиарелейшнз в рамках "Общественности Москвы". Наиболее яркие акции транслируются мейнстирмными медиа: газетами, журналами, телеканалами и радиостанциями.

Пики информационной активности на сайте Архнадзора совпадают с пиками информационной активности на сайте Департамента культурного наследия Москвы. При этом аудитории сайтов - разные. Типичный посетитель сайта Архнадзора - мужчина в возрастной группе 18-24, а в случае Мосгорнаследия - женщина в возрасте 24-35. Публичный отчет департамента культурного наследия за 2012 год. М.: ДКН, 2013. Существует также различие моделей медиапотребления посетителей анализируемых сайтов. Сайт Мосгорнаследия посещают в основном в рабочее время до и после обеда, при этом в пики посещаемости сайта структура аудитории серьезно меняется. Там же Сайт Архнадзора посещают в вечернее время после работы. Рост аудитории сайта начинается после 18.00. Материалы аналитического отчета LiveInternet по сайту движения "Архнадзор" // URL: http://www.liveinternet.ru/stat/archnadzor.ru/summary.html.

Проведенный мной анализ статистических данных по сайту Архнадзора и официальному сайту Мосгорнаследия показал, что аудитории этих сайтов практически не пресекаются, однако рост количества посещений происходит практически синхронно. Это является следствием прямого информационного конфликта между двумя субъектами, при этом каждая сторона апеллирует к своей целевой аудитории. Возникает эффект эхо-камер, где формируются приверженцы той или иной позиции. Информационная асимметрия, которая культивируется внутри эхо-камер, формирует людей не готовых воспринимать аргументы противоположной стороны. В наиболее острых стадиях информационного конфликта аккаунты Архнадзора и Коалиции в защиту Москвы генерируют недружественный Мосгорнаследию контент. Схожая тенденция была мной замечена при анализе страниц ДКН в "Твиттере" и "Фейсбуке". В результат культивируется атмосфера взаимной вражды и категорического неприятия оппонента. Возможности для рациональной дискуссии в медиа пространстве сужаются. Таким образом, анализ эмпирических данных подтверждает тезис об амбивалентной роли СМИ в процессе коммуникации "Общественности Москвы" и Департамента культурного наследия.

Следует отметить, что статистика публичных акций, приведенная мной выше, не учитывает такой формат протестного поведения как блокирование строительных работ, хотя данный вид деятельности является важной частью медиа-кампаний градозащитного сообщества. Столкновения активистов с представителями застройщика на стройплощадке являются сильным информационным поводом. Блокирование строительных работ дает краткосрочный эффект: удается заморозить строительство на короткий промежуток времени вплоть до нескольких часов, при этом участники подвергаются серьезным рискам. Данная форма публичной активности представляет собой меру экстренного реагирования, которая позволяет выиграть время для развертывания полномасштабной кампании, сочетающей в себе медийные и немедиыйные механизмы коммуникации с правительством. В своих интервью Е.Ткач и Р. Рахматуллин отмечали, что использование данной практики обусловлено невозможностью применения других механизмов.

"Идеальная ситуация для движения - это отсутствие повода для уличного протеста. Отсутствие повода для дневания и ночевания под воротами стройки. Отсутствие повода для конфликта со строителями, которых мы видим первый и последний раз в своей жизни. Для конфликтов с заказчиками. Чем раньше мы купируем конфликт, тем эффективнее оказывается движение. Конфликту в поле я предпочитаю конфликт на экспертной площадке. Конфликту на экспертной площадке - жесткий разговор с инициатором вандализма, когда можно попытаться убедить его".

Из интервью Р. Рахматуллина, координатора общественного движения "Архнадзор", автору диссертации.

Как правило, блокирование строительных работ осуществляется представителями сразу нескольких городских движений, что также служит доказательством высокой степени интеграции "Общественности Москвы". Подобного рода акции могут реализовываться при поддержке гражданских активистов, которые не связаны с градозащитной тематикой.

"Все равно кто приходит помогать... Я думала, кого еще позвать. А там храм рядом. Вот пусть [казаки] защищают территорию храма хотя бы. Нашла в интернете телефон. Позвонила. Объяснила проблему и сказала, что мне нужен казачий атаман. На следующий день раздался звонок. Атаман такой-то слушает. Сколько Вам нужно казаков. Они очень красиво смотрелись. Были в форме. Приехали с Оптиной пустыни и жили в храме. Помогали нам по ночам дежурить".

Из интервью Е. Ткач, координатора Коалиции в защиту Москвы, автору диссертации.

Сообщения о конфликтах попадают на ленты информационных агентств и новостных агригаторов, затем информация распространяется по всей медиа системе, выходя за пределы Москвы. Таким образом, локальная проблема поднимается до общегородского и федерального уровней. Как в случае с ужесточением штрафных санкций. Медиарезонанс выполняет одновременно две функциональные задачи: во-первых, вынесение проблемы в публичную сферу является рычагом давления на власть, а, во-вторых, общественное внимание способствует расширению протестной базы.

Митинги находятся на последних местах рейтинга публичной активности "Общественности Москвы". Общественное движение "Архнадзор" провело 3 митинга за период 2009 - 2013 г.г.// Материалы сайта движения "Архнадзор", URL: http://www.archnadzor.ru/aktsii-arhnadzora/. Основу репертуара публичного протеста составляют яркие, запоминающиеся акции, которые в отличие от митингов могут потянуть за собой шлейф упоминаний в СМИ, таких как пикет Льва Толстого возле дома на Воздвиженке 9 и публичные чтения романа "Война и Мир" в Москве и других субъектах федерации.

Охрана культурного наследия представляет собой нишевую узкоспециальную тему, поэтому возможности вовлечения новых членов в политическую активность в данной сфере ограничены. Если разрушение памятника не затрагивает личного интереса, то шансы на вовлечение в гражданские практики по защите ОКН - низки. Специфика градозащитного движения обуславливает необходимость культурно-просветительской работы. Архнадзор организует публичные лекции, проводит экскурсии по памятным местам. Такие акции привлекают интерактивностью, а, кроме того, способствуют расширению протестной базы за счет повышения компетентности участников образовательных проектов.

Как показали исследования Л. Тевено, нарушение личного пространства ("режима близости") является триггером вовлечения граждан в публичную сферу. Болтански, Л., Тевено, Л. Критика и обоснование справедливости: Очерки социологии градов / Люк Болтански, Лоран Тевено; пер. c фр. О.В. Ковеневой; науч. ред. перевода Н.Е. Копосов. М.: Новое литературное обозрение, 2013. Поэтому для развития градозащитного движения принципиально важно вовлекать горожан в публичное пространство до того, как проблема сохранения культурного наследия затронет их собственный двор. Описанный выше механизм публичных коммуникаций прошел эволюционное развитие за прошедшие пять лет. Образовательная программа "Школа Архнадзора", открытая городским движением в 2012 году, позволила систематизировать накопленный опыт и транслировать знания об истории, традициях и культуре Москвы для аудитории большей, чем группа экскурсантов. Формат школы с регулярными лекциями и аудиторной работой позволяет дать более глубокие знания слушателям. Выбранный формат мероприятия способствует формированию социального мильё, т.е. возникновению единого коммуникационного и социального пространства, а также становлению коллективной идентичности. Контакты и социальные связи слушателей "Школы" служат фундаментом успешного функционирования Архнадзора, как городского движения. Martin D. Enacting neighborhood. Urban Geography, 2003. 24.5.pp.361-85. Экспертную поддержку культурно-просветительской деятельности городских движений оказывают профессоры МАРХИ и специалисты музея архитектуры им. Щусева, что позволяет говорить о высоком качестве образовательной компоненты. Наряду с Архнадзором культурно-просветительской деятельностью занимается ВООПИиК. Мероприятия ВООПИиКа охватывают более широкую аудиторию, поскольку ее деятельность освещается федеральными медиа (например, телеканал "Россия-Культура"). Образовательные проекты данных городских движений охватывают различные по своему составу аудитории, следовательно, они выступают в качестве партнеров, а не конкурентов.

Конкурентные отношения возникают между градозащитным сообществом и Мосгорнаследием, для которого популяризация вопросов сохранения культурного наследия является одной из уставных целей. Аудитории просветительских проектов "Общественности Москвы" и департамента пресекаются, при этом информационное содержание мероприятий различается. Конкуренция за аудиторию является источником конфликта в информационном пространстве между властью и "Общественностью Москвы". Переход от конфликтного типа отношений к партнерским коммуникациям возможен при реализации совместных образовательных проектов, таких как "Выход в город". Сотрудничество с органом государственной власти в информационном пространстве несет риск дезинтеграции сформировавшегося за последние десять лет сообщества. Выстраивание дружественных отношений с Мосгорнаследием воспринимается радикально настроенной частью градозащитников как "соглашательство" и предательство общественных интересов, что потенциально может привести к расколу цельного градозащитного сообщества.

Причинно-следственные связи между информационной активностью и принятием решений проследить трудно. Споры вокруг знаковых объектов могут тянуться по нескольку лет, при этом интенсивность конфликта в СМИ не является одинаковой на протяжении всего этого периода. Как отмечалось выше, градозащитный протест представляет собой комплекс гетерогенных механизмов, однако информационный конфликт является неизменным ингредиентом протестной активности вне зависимости от конфигурации протестной активности.

"Все идет в зачет, но проходит время. "Дом Быкова", "палаты Гурьевых", "гостиница Шевалье", за жизнь которых мы боролись. Все проходит свои четырехлетние циклы. Через четыре года государство признает нашу правоту в отношении постановки этих объектов на охрану".

Из интервью Р. Рахматуллина, координатора общественного движения "Архнадзор", автору диссертации.

Одновременно с медиатизацией происходит политизация коммуникаций "Общественности Москвы" и Мосгорнаследия. Применение медийных механизмов взаимодействия и апелляция к существующим политическим институтам позволяют компенсировать недостаточность правовых механизмов коммуникации. Проведенные мной исследования показали, что наделение памятников статусом ОКН регионального значения происходит в тех случаях, когда официальные экспертные заключения подкрепляются определенным уровнем информационного и политического давления. Инструментами внешнего давления служат открытые письма, обращения в адрес Президента России и мэра Москвы от лица известных представителей науки, культуры и искусства. Обращения в адрес российских властей направляют международные общественные организации, что служит подтверждением моего тезиса о включенности московских градозащитников в глобальное гражданское общество.

Анализируемые городские движения идеологически нейтральны, поэтому обращаются за поддержкой к существующим политическим силам на федеральном и региональном уровнях от КГИ до КПРФ. Ряд градозащитников включил непосредственное политическое участие в репертуар протестных действий. Например, Елена Ткач избиралась депутатом муниципального образования "Пресненское". Политическое представительство позволяет получить расширенный доступ к информации, дает возможность повлиять на решение до его принятия, а также участвовать в законотворческой деятельности в качестве полноценного политического субъекта. Протестная активность переходит от борьбы за локальные объекты к деятельности по созданию общегородских правил. Таким образом, движения, анализируемые в данной работе, функционируют как городские движения нового типа. Franzen M. New social movements and gentrification in Hamburg and Stockholm: a comparative study // Journal of Housing and the Built Environment, 2005. Volume 20. Issue 1. pp 51-77.

В заключении хотелось бы уделить особое внимание каналам коммуникации. "Общественность Москвы" использует уже существующие каналы массовой коммуникации, а также создает собственные каналы и коммуникационные площадки. В силу того, что российская медиа система построена по жесткой неокорпоративистской модели, мейнстримные медиа сконцентрированы в руках крупных финансово-промышленных групп, либо аффилированы с государством, следовательно, доступ к ним ограничен. Данное ограничение дополняется ограничениями, связанными с самой охранительной тематикой, которые были упомянуты выше. По этим причинам произошло схлопывание пространства информационной деятельности градозащитников: до середины 2000-х работа с масс-медиа была крайне затруднена. Изменение тренда начало происходить с развитием информационных технологий и появлением в российской практике феномена гражданской журналистики (citizen journalism). Активисты, погруженные в тему культурного наследия, получили возможность самостоятельно производить и публиковать контент, доступный для массовой аудитории. Появились десятки специализированных блогов, тематических пабликов в социальных сетях, градозащитных интернет-ресурсов (archi.ru, moskva.kotoroy.net, он-лайн телевидение градозащитников "Фронде-ТВ" и др.). Возможность публиковать градостроительную документацию, переписку с органами государственной власти, а также фото- и видеоматериалы проведенных акций позволила визуализировать протестную активность. Появление собственных каналов коммуникации позволило:

а) размещать контент без дополнительного цензурирования,

б) упростить коммуникации внутри градозащитного сообщества,

в) повысить доступность для новых членов.

Следствием этих фундаментальных изменений стал мультипликационный эффект увеличения базы и повышения качества протестной активности.

Стратегическое выстраивание медиарелейшнз со стороны Мосгорнаследия стало ответом на информационный бум градозащитного сообщества.

На основе собранных эмпирических данных, я выявил пять основных механизмов коммуникации "Общественности Москвы" и власти в сфере охраны объектов культурного наследия: публичные слушания, судебный контроль, консультативные органы, обращения в органы государственной власти, медиа-кампании. Последний механизм является обобщением широкого спектра действий "Общественности Москвы" в информационном пространстве. Репертуар протестной активности каждого городского движения, анализируемого в данной работе, включает все пять элементов, однако структура протестной активности движений различается. Например, Архнадзор сфокусирован на медиакоммуникациях, а ВООПИиК - на работе в консультативных органах. При этом городские движения обмениваются ресурсами для повышения собственной эффективности.

Результаты исследований показали, что анализируемые городские движения используют одновременно комплекс из пяти механизмов для достижения мультипликативного эффекта от протестной деятельности. Указанные механизмы являются взаимодополняемыми, однако наиболее значимую роль в репертуаре протестной активности играют медиа-кампании. Коммуникации с властью посредством медиа системы позволяют привлекать широкое общественное внимание, выходящее за пределы Москвы и России, что увеличивает ресурс политического влияния градозащитников. В то же время информационное взаимодействие переводит латентный конфликт между городскими движениями и властью в состояние открытой информационной войны.

Заключение

Цель работы состояла в том, чтобы продемонстрировать причины структурных трансформаций городской политики в сфере охраны памятников, несмотря на кажущееся поражение градозащитного сообщества. Для достижения заявленной цели мной была исследована деятельность Департамента культурного наследия Москвы, градозащитное сообщество, а также механизмы коммуникации градозищитников и Мосгорнаследия.

Анализ актуальной академической дискуссии по новым социальным движениям показал, что движения данного типа представляют собой адекватную форму политического участия в условиях современного общества. Новые социальные движения отличаются постматериальной природой и перформативной составляющей репертуара протестной активности. Новые городские движения являются самостоятельным политическим субъектом, который способен: а) артикулировать и агрегировать протест, б) компенсировать недостаточный доступ к медиа системе с помощью перформативных практик, в) конвертировать протест в соответствующие политико-управленческие решения.

Собранные мной эмпирические данные свидетельствуют о том, что деятельность Мосгорнаследия хорошо отражена в информационном пространстве, несмотря на сложность и специфичность. В ходе проведенных мной исследований был зафиксирован тренд медиатизации политики в сфере охраны культурного наследия в Москве, который начался в конце 2000-х и усиливается в настоящее время. Исследование показало, что между Мосгорнаследием и "Общественностью Москвы" одновременно сосуществуют конфликт в информационном пространстве (столкновение повесток дня, взаимные оскорбления, обвинения в некомпетентности и т.д.) и элемент партнерских отношений (совместная реализация проекта "Выход в город").

Анализ информационного пространства в совокупности с данными интервью свидетельствуют о том, что в середине 2000-х годов начался процесс переформатирования градозащитного движения в Москве. Результатом эволюции стала устойчивая система коммуникаций между ранее разрозненными группами гражданских активистов. Сетевые коммуникации обеспечили появление единой повестки дня градозащитного движения. Выделились четыре городских движения, - ВООПИиК, Архнадзор, Коалиция в защиту Москвы и Московское общество охраны архитектурного наследия (MAPS) - которые представляют собой институционализированную группу, дифференцированную по функциональным ролям. Данная группа фигурирует под рабочим определением "Общественность Москвы". Рассматриваемые городские движения являются идеологически нейтральными, но при этом представляют собой единого политического актора.

ВООПИиК играет три функциональные роли: экспертно-техническая поддержка, выстраивание связей с органами государственной власти на федеральном и региональном уровнях, а также укрепление контактов с международным сообществом по охране памятников.

Архнадзор играет функциональную роль активного звена, которое организует публичные акции и массовые обращения в уполномоченные органы. Кроме того, движение занимается выстраиванием медиарелейшнз, т.е. информационным обеспечением и освещением протестных акций.

Коалиция в защиту Москвы играет функциональную роль интегрирующего звена, которое позволяет собирать вместе различные сегменты градозащитного движения - от ТСЖ до обществ исторической реконструкции - и артикулировать общую повестку дня. Кроме того, члены коалиции участвуют в публичных акциях протеста, привлекая внимание СМИ и физически блокируя проведение строительных работ.

Московское общество охраны архитектурного наследия сыграло очень важную функциональную роль в создании "Общественности Москвы": оно переформатировало гражданский протест и вооружило активистов современными технологиями проведения протестных выступлений. На сегодняшний день MAPS находится за кулисами протестного движения. В то же время MAPS поддерживает связи московских гражданских активистов с международным градозащитным сообществом.

Говоря метафорически, ВООПИиК - мать, а MAPS - отец "Общественности Москвы".

Проведенное исследование показало, что оба субъекта коммуникативной деятельности - "Общественность Москвы" и Мосгорнаследие - способствуют усилению медиатизации коммуникаций. Возросшие сила и интенсивность коммуникаций произвели двойственный эффект. С одной стороны, увеличилась транспарентность и эффективность охраны памятников, а также начался процесс выстраивания партнерских отношений между Мосгорнаследием и "Общественностью Москвы". С другой стороны, латентный конфликт между двумя акторами перешёл в состояние открытой информационной войны с взаимными оскорблениями и обвинениями в пиковых точках напряженности.

На основе эмпирических данных был выявлен репертуар протестной активности, который включает пять механизмов: публичные слушания, судебный контроль, консультативные органы, обращения в органы государственной власти, медиа-кампании. Последний механизм является обобщением широкого спектра действий "Общественности Москвы" в информационном пространстве.

Анализируемые городские движения используют одновременно комплекс из пяти механизмов для достижения мультипликативного эффекта протестной деятельности, однако конфигурация протестной активности различается. Городские движения обмениваются ресурсами для более эффективного использования коммуникационных механизмов. Указанные механизмы являются взаимодополняемыми, но наиболее важную роль в репертуаре протестной активности играют медиа-кампании. Коммуникации с властью посредством медиа системы позволяют привлекать широкое общественное внимание, выходящее за пределы Москвы и России, увеличивая тем самым ресурс политического влияния градозащитников. Общественное давление способствует повышению эффективности работы немедийных механизмов коммуникации, таких как судебный контроль и консультативные органы.

Медиа-кампании в совокупности с немедийными механизмами приводят к последовательным трансформациям городской политики в сфере охраны памятников в сторону удовлетворения политического протеста. Однако изменение политики растянуто во времени, в то же время информационное пространство изобилует сообщениями о разрушении памятников, поэтому возникает ощущение перманентного проигрыша градозащитников.

В заключении хотелось бы отметить, что эмпирические данные, собранные и проанализированные в ходе работы над магистерским исследованием, позволили полностью подтвердить, выдвинутую мной рабочую гипотезу.

Список использованных источников и литературы

1. Алексеева Т.А. "Публичное" и "Частное": где границы "политического"? // URL: http://www.politstudies.ru/vm/vm2.htm.

2. Беляева Н.Ю., Карастелев В.Е. Формы гражданского участия гражданских объединений в публичной политике // XII Международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества. В 4 кн. Кн. 1. М.: НИУ ВШЭ, 2012. С. 302-310.

3. Болтански Л., Тевено Л. Критика и обоснование справедливости: Очерки социологии градов // Люк Болтански, Лоран Тевено; пер. c фр. О.В. Ковеневой; науч. ред. перевода Н.Е. Копосов. М.: Новое литературное обозрение, 2013.

4. Бурдье П. Делегирование и политический фетишизм // Бурдье П. Социология политики. М.: Socio-Logos, 1993. С. 233-261.

5. Гладарев Б. Историко-культурное наследие Петербурга: рождение общественности из духа города // От общественного к публичному. под ред. О. Хархордина. СПб.: изд-во ЕУСПб, 2011. С.70-304.

6. Градозащитники пытаются помешать сносу дома Болконского на Воздвиженке, Газета.ру от 23.03.13 // URL: http://www.gazeta.ru/social/news/2013/03/23/n_2813017.shtml.

7. Градостроительный кодекс города Москвы. В редакции Законов города Москвы от 08.06.2011 N 27, от 06.07.2011 N 32 // URL: http://mosopen.ru/documents/main/gradostroitelniy-kodeks-moskvi.

8. Закон Москвы "Об особом порядке регулирования градостроительной деятельности на исторических территориях города Москвы и на территориях зон охраны объектов культурного наследия в городе Москве", № 40, от 09.06.2004 г. в ред. Закона г. Москвы от 06.07.2011 N 32, с изм., внесенными Законом г. Москвы от 25.06.2008 N 28 // URL: http://mosopen.ru/document/40_zk_2004-06-09.

9. Ионин Л.Г. Теоретические вопросы гражданского общества. В кн.: Факторы развития гражданского общества и механизмы его взаимодействия с государством // под ред. Л.И. Якобсона. М.: Вершина, 2008. C.10-36.

10. Каширских О.Н. Деполитизация политических преференций в России // В кн.: Сборник материалов 19-го международного ежегодного симпозиума "Пути России: новые языки социального описания" 23-24 марта 2012. МВШСН.

11. Конституция Российской Федерации, ст. №44. C учетом поправок, внесенных законами Российской Федерации о поправках к Конституции Российской Федерации от 30 декабря 2008 г. N 6-ФКЗ и от 30 декабря 2008 г. N 7-ФКЗ // Российская газета, Федеральный выпуск № 4831 от 21 января 2009 г.

12. Коэн Дж, Арато Э. Гражданское общество и политическая теория М.: Издательство "Весь Мир", 2003.

13. Манифест Общественной Коалиции в защиту Москвы. URL: http://pushka-msk.livejournal.com.

14. Материалы аккаунта Коалиции в Живом Журнале // URL: http://pushka-msk.livejournal.com.

15. Материалы официального сайта Департамента культурного наследия города Москвы // URL: http://dkn.mos.ru.

16. Материалы сайта Всероссийского Общества Охраны Памятников Истории и Культуры (ВООПИиК) // URL: http://www.voopik.ru/voopiik.

17. Материалы сайта общественного движения "Архнадзор" // URL: http://www.archnadzor.ru.

18. Материалы сайта Московского Общества Охраны Памятников // URL: http://www.maps-moscow.com/rus/.

19. Павлова Т.В. Социальные движения как фактор трансформации институциональной среды: проблемы теории. // Полис, 2008. № 5. C.113-124.

20. Публичный отчет Департамента культурного наследия города Москвы за 2012 год. М.: ДКН, 2013.

21. Публичный отчет Департамента культурного наследия города Москвы за 2013 год. М.: ДКН, 2014.

22. Соловьев А.И. Политический дискурс медиакратий // Полис, 2004. №2. С.124-132.

23. Резник И. Просьба освободить депо, Газета ру от 28.05.13 // URL: http://www.gazeta.ru/social/2013/05/28/5360305.shtml.

24. Уголовный Кодекс Российской Федерации, ст. 243. в ред. Федерального закона от 23.07.2013 N 245-ФЗ // URL: http://www.consultant.ru/popular/ukrf/10_35.html.

25. Устав города Москвы. В редакции Законов города Москвы от 13.07.2001 N 32, от 06.11.2002 N 54, от 19.03.2003 N 17, от 22.10.2003 N 61, от 14.07.2004 N 51, от 15.02.2006 N 11, от 22.10.2008 N 48, от 14.07.2010 N 33, от 22.12.2010 N 55, от 30.03.2011 N 11, от 01.06.2011 N 22. С изменениями, внесёнными определением Верховного Суда РФ от 27.11.2001 N 5-г 01--149. // URL: http://mosopen.ru/documents/main/ustav-moskvi.

26. Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М.: Аспект Пресс, 2004.

27. Федеральный закон "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации" № 73-ФЗ от 25.06.2002 г. В редакции от 03.12.2012 N 237-ФЗ) // URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_148669/.