Если для классиков европейской социологии города -- это крупномасштабные пространства разрыва традиционных социальных связей, то для представителей американской социологии -- «чикагцев» Роберта Парка, Энтони Берджесса, Луиса Уирта, Уильяма Уорнера -- города есть «точки сборки» новых социальных общностей. Именно Чикагская школа, многим обязанная теориям Георга Зиммеля, снимает европейскую антиномию «город -- сообщество». Теперь города не противостоят сообществам, а состоят из них. Механизмы гражданского участия и партнерства глубоко укоренены в социально-экономических процессах современного города. Город - конечно же, прежде всего определённая территория, но, в последующую, не менее важную и во многом определяющую, очередь, город - есть его население, а, если быть точнее - городское население, а физическое пространство в городе - есть суть социальное, поскольку состоит из социального взаимодействия людей. Таким образом, главный момент социальной реальности города - взаимодействие в нем индивидов, потому что именно они производят его символическое пространство, «где главным для субъекта деятельности оказывается то значение, которое придается соответствующим предметам, действиям, отношениям» и с этой точки зрения, город - социальное пространство, где человеческий и социальный капиталы движут его экономикой и управлением, а механизмы «сотрудничества» среди самих граждан снимают напряженность городского уклада жизни и трудоемкие задачи с городского правительства. Ключевую роль в отношениях, складывающихся в городе между различными акторами, в рамках и за пределами институтов местного самоуправления, играют сообщества. Понятие «сообщество» весьма многозначно и в определенном смысле является производной от английского термина «community», для которого известно великое множество определении?. Единственное, в чем все эти определения сходятся, -- это то, что сообщество объединяет людей. Это объединение может быть основано по признаку хабитата, то есть на территориальном основании, или же, следуя антропологической традиции, сообщества - есть социально-культурные образования, отличающиеся собственным уникальным укладом жизни, - в рамках этой традиции сообщества определяется через его инаковость. Эти два подхода представляются «жесткими» корсетами, предлагающими принципиально отличные основания сообществ, в то время как сообщество - есть филигранное образование, требующее более пластичного обрамления. Которое, например, предложил Бенедикт Андерсон, представляя сообщество - воображаемым образованием, которое формирует представления людей друг о друге, чувство общности с этими людьми, даже в том случае, если эти люди между собой не знакомы. В данном случае сообщество понимается как общественное самосознание, но, если первые два подхода переставляли собой жесткие конструкции, то последний не представляет вообще никакой конструкции, превращая сообщества в метафизические образования. Но сообщества - есть не только ментальные сущности, но и реальные формы социальной жизни людей, где, представляется, одно не может быть без другого. Таким образом, сообщество, в определенном смысле, гештальт - форма проявления социального сознания или воли, которая конфигурирует или упорядочивает жизнедеятельность людей. Но и при таком определении возникают трудности в определении сообществ и, что важно, о их роли в городской жизни в частности. Здесь уместно будет обратиться к классику социологии Фердинанду Теннису, который отличал сообщества от других социальных образований на основании типа воли: сообщностная форма жизни есть результат проявления сущностной воли, которая предстает в формах согласия, нравов, религий, в свою очередь, общественная - результат избирательной воли, воплощенной в конвенциях, политики, общественном мнении. Сообщества представляют собой «царство» аффективных социальных отношений, порожденных включенностью индивида в сообщество, а общество - имеет «головное» происхождение и предопределяет отношения между людьми на основании расчета, личной выгоды. Таким образом, в первом случае социальные отношения не предполагают рациональный расчет. Подобное различение представляет сложный социальный мир дихотомией, когда он есть сосуществование двух форм общественной жизни. Но это различие имеет принципиальное значение, если рассматривать его с точки зрения влияния того или иного «социального образования», а точнее преобладания одного над другим, на жизнедеятельность людей в современном городе. Так, человек, выросший и существующий в условиях общества, как правило, оказывается не укоренен в социальных отношениях и не вовлечен в процесс их формирования, причиной тому есть порождаемые избирательной волей «контрактные» отношения в обществе, в то время как, человек, воспитанный и существующий в общинной среде, оказывается тесно вплетен в социальные отношения, характеризующиеся эмоциональной вовлеченностью и «единомыслием». То есть солидарностью - типом связи людей друг с другом - но дело не в том, что в «сообщетсвенной» форме отношений она есть, а в «общественной» - нет, напротив, она присутствует и там, и тут, но содержательно отличаются: общностная солидарность, основанная на единении людей друг с другом - механическая, а солидарность, характерная для сложных обществ - органическая, где люди отличаются друг от друга и каждая группа выполняют свою функцию в едином общественном организме. И если взглянуть на Дюркгеймовское противопоставление через призму города, то он - есть сожительство двух форм. Различения, которые были очевидны для классических социологов, сужают возможное теоретическое понимание сообществ, в основании которых куда более сложная, антонимичная, в каком-то смысле, социальная структура. Но классики дают основную концепцию определения сообществ через образуемый ими тип отношений между людьми.

Современный американский политолог Роберт Патнэм успешно использует заданную классиками Чикагской социологии основу формирования сообществ на основе социальных отношений между людьми и территориальной близости. Патнэм утверждает, что в виду процессов, пришедших с современностью, прежде существовавшие сообществ распадаются, что ведет к снижению социального капитала и солидарности общества. Возможно, прежние способы «собирания» людей вместе, действительно, уходят, например, соседская общественная организация жизни, основанные на территориальной близости, действительно, «отмирают», но им на смену приходят новые, которые уже не обязательно основаны на постоянном членстве или территориальной близости, новые сообщества могут генерировать соприсутствие и доверие и на расстоянии. Сообщество в том смысле общность, что основано на общем, нечто более укорененном и интенсивном, эмоциональном, нежели другие формы организации общества. Так, говоря о чем-то более общем, укорененном и интенсивном, современный социолог Виктор Вахштайн выдвигает свое предположение основания сообщества - коммуникации - одинаковому способу описания мира.

Одним из видов сообществ, мыслимых в категории community, могут выступать различные добровольные объединения граждан, соединившихся на основе общности интересов для удовлетворения своих духовных или иных нематериальных потребностей, или, используя концепцию Стеббинса, объединенные на основании выбранной формы проведения досуг - серьезного досуга. Основанием для подобного вида самоорганизации граждан могут быть не только личные нематериальные интересы. Так по результат опроса, проведенного в рамках мониторинга общественного мнения, Мерсиянова Ирина и Якобсон Лев выделили пять таких оснований: во-первых, необходимость привлечения общественного внимания к проблемам отдельных социальных групп, во-вторых, острота и нерешенность отдельных общественных проблем, в-третьих, неспособность органов власти решать отдельные проблемы или, вообще, их бездействие, в-четвертых, желание решить личные проблемы или реализовать личные интересы сообща. Предложенные авторами основания объединения людей рассматриваются в рамках НКО, но можно утверждать, что данные основания объединения пересекаются с теми, которые рассматриваются Стеббинсом в рамках его концепции серьезного досуга, с снованиями формирования добровольческих/волонтерских объединений. Так, например, Большая Советская Энциклопедия определяет деятельность волонтерских организаций как форму социального служения, осуществляемую по свободному волеизъявлению граждан, направленную на бескорыстное оказание социально значимых услуг и способствующую личностному росту и развитию выполняющих эту деятельность граждан. А Ван Тилл рассматривает участие в общественной работе как оказание помощи человеком, который не стремится к получению материальной выгоды и не действует по принуждению со стороны других Van Till J. Mapping the Third Sector.1988., таким образом, социальная (общественная) работа есть добровольное оказание помощи, которое отлично от работы - в концепции серьезного досуга волонтерская деятельность реализуется в свободное от работы время.

Подобная деятельность во вне рабочее время, формирующая вокруг себя сложную социальную структуру, способна создавать ощущение сопричастности, консолидации коллективных возможностей, представляющих собой важный стратегический ресурс общества. Так, поскольку серьезный досуг, воплощающийся в первую очередь в волонтерской деятельности, является совместным занятие, он способен интегрировать различные социальные позиции. Паркер Parker St. Group Life: Individual Interests and Social Purposes. In New Routes for Leisure: World Leisure Congress. Lisbon, Portugal: Instituto de Ciencias Sociales, Universidade de Lisbon, 1994. P. 423-428. подтверждает данное предположение, показывая, как различные типы волонтеров, осуществляя свою социальную деятельность, вносят вклад в социальную интеграцию, выступают амортизирующим социальным элементом, «латающим дыры» общества.

Глава II. Методический блок

Проблемная ситуация

город социальный инфраструктура современный