Примечательно, что по результатам свободного ассоциативного эксперимента в ассоциативном ряду респондентов, связанном с проектом, в нарративе респондентов, в особенности постоянных волонтеров проекта - «завсегдатаев» и «посвященных», звучала категория «семьи»: «светлая семья детей, волонтёров, родителей» (Наташа, волонтер проекта). Семья среди всего разнообразия форм социального капитала является наиболее естественной для создания возможностей формирования взаимного доверия. Также, можно заключить, что формирование общностного (семейного) типа отношений требует постоянного включения в проект тем или иным образом.

Деятельность проекта не только создает возможности для формирования социального капитала участников, но также создает условия для формирования человеческого и культурного капитала. Так, культурный капитал, в данном случае, может быть представлен в инкорпорированном состоянии в качестве тех знаний и представлений, которые участники получили в процессе взаимодействия не только с детьми с ограниченными ментальными и физическими потребностями, но и с различными социальными акторами, представителями различных социальных позиций. Проект, создавая социальную инклюзивную среду и стимулируя взаимодействие, социализирует его участников, а знание, полученное участниками в процессе этого взаимодействия в дальнейшем способно помочь человеку распознавать стратегии и принципы действия в отношении тех агентов, опыт взаимодействия с которыми был уже получен в рамках проекта Радаев В. В. Понятие капитала, формы капиталов и их конвертация //Общественные науки и современность. 2003. Т. 2. С. 5-17.. Человеческий капитал, в свою очередь, в инкорпорированном состоянии в данном случае представляет собой те практические навыки и умений, которые волонтеры получает при взаимодействии с детьми с ограниченными ментальными и физическими особенностями, которые они получает, взаимодействия с представителями данной группы в рамках проекта. В объективированной форме этот капитал может быть представлен в реальных практиках взаимодействия волонтеров с детьми с ограниченными возможностями, транслируемых (поскольку мероприятия проекта публичные, а, значит, наблюдаемые) и демонстрируемых с латентной целью «обучения» общества взаимодействию с такими людьми Там же..

Кластеризирующий эффект

В ходе анализа полученных данных, также был выявлен кластеризирующий эффект проекта: он отбирает и собирает в себя людей с определенными характеристиками, установками и ценностями. Респонденты, в ходе рассуждения о самих себе, то есть об участниках проекта, отмечали, что люди в проекте это «очень важный момент, в две трети - это очень образованные, очень умные, успешные люди. Благотворительность есть среди разных социальных слоев, благотворительность у моей бабушки в деревне не тоже самое, что у нас… Образование - это очень важный элемент в благотворительности, балбесов-то и нет, они, даже если и появляются, то не приживаются, как-то сами по себе отсеиваются» (Сережа, волонтер проекта). Образование, действительно, является одним из самых сильным элементом, определяющим гражданскую активность в любых ее формахНатхов Т. В. Образование и доверие в России. Эмпирический анализ //Экономический журнал Высшей школы экономики. 2011. Т. 15. №. 3. . Благотворительная и социальная деятельность проекта наполняется образовательным содержанием, в том смысле, что в проект с его целями и способами, при помощи которых он пытается их достичь, способны включаться осознанные и образованные представители общества, осознающие себя частью гражданского общества. Проект не только абсорбирует в себе представителей данной части общества, но и производит среди них соответствующую проверку на соответствие участников целям и ценностям проекта, за счет чего отбирает только тех, кто ее проходит. Рассуждая вообще про людей, вовлеченных в социально-ответственную деятельность, следует подчеркнуть, что «это сознательная, та самая думающая часть общества… благотворительность - это не только эмоциональные, а еще и интеллектуальные продукты, когда ты осознаешь, что живешь в обществе развитом» (Виктор, старший менеджер московской аудиторской компании). Таким образом, образованность участников благотворительной и социальной деятельности понимается не сколько как фактическое высшее, сколько как гражданская зрелость, способность осознавать существующие социальные проблемы, рефлексировать и включаться в социально-преобразовательные процессы.

Дестигматизация

В российском обществе преобладает медицинский дискурс репрезентации инвалидности, который заключается в том, что инвалидность или инаковость рассматривается как «поломка» или болезнь McRuer R. Crip theory: Cultural signs of queerness and disability: NYU Press, 2006., требующая диагностики, вмешательства и контроля. В процессе медицинской концептуализации осуществляется производство стигмы инвалидности, так рождается представление о том, что люди с ментальными особенностями больны. И главным барьером на пути к социальному благополучию всех без исключения граждан есть стереотипизация инвалидности, как чего-то негативного: рождается представление о том, что подобным людям нельзя доверять, взаимодействовать с ними, что они несамостоятельны и беззащитны Barnes C. et al. Exploring disability: A sociological introduction. Cambridge: Polity Press, 1999. С. 182-210..

Несмотря на актуализирующиеся шаги к инклюзивной среде люди с синдромом Дауна наделены стигмой маргинальнсти. Согласно И. Гоффману, стигматизация есть вид отношений между считающимся постыдным качеством или стереотипом и ожидаемым отношением к нему общества, формирующим неспособность к полноценной общественной жизни клеймированной группой. На людей с подобными особенностями вешают ярлыки «болезни», «опасности», «недееспособности». Более того, по мнению И. Гоффмана, негативные эффекты стигматизации могут распространяться на другие близкие индивиду группу - родственников, друзей Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта //М.: Институт социологии РАН. 2003. Т. 752. и т.д. В этом смысле стигматизирующий эффект увязывает отрицательные качества с представителями данной маргинальной социальной группой, что затем становится повседневной практикой исключения группы их общественной жизни. Данные процессы препятствуют полноценному участию стигматизированной группы в общественной жизни и затрудняют процессы их идентификации в личном и публичном пространстве. Деятельность проекта HMC ориентирована преимущественно на детей с синдромом Дауна и их семьи. Устраивая праздники для данных представителей общества в публичных общественных местах Москвы и подключая к этому других представителей социума, проект содержит в себе потенциал преодоления стигмы. Дестигматизирующий эффект достигается за счет «помещения» представителей исключенной группы в публичное пространство: праздники проходят в городских кафе и ресторанах - такие публичные площадки выполняют функцию трансляции и производства новых смыслов и практик в отношении исключенной группы: «Это образовательная история. Мы все живём в одном мире, нам сложно принимать то, что мы не понимаем… поэтому мы себя же пытаемся морально отгородить, не видеть и игнорировать, что этого не существует, а здесь мы показываем, что это нормально» (Наташа, PR-менеджер московский кафе и ресторанов) или «общество начинает привыкать как бы к такому формату и собственно к таким людям» (Оля, основательница проекта). Деятельность проекта, таким образом, разворачиваясь в публичном пространстве, запускает процессы переосмысления или переинтерпретации уже осмысленной ранее социальной реальности, как «ненормальной».

Более того, «сталкивая» различные социальные группу в одном пространстве, в ситуации повседневного взаимодействия, устойчивые типы восприятия людей, в данном конкретном случае - детей с ментальными особенностями будут, во-первых, проблематизироваться, и, во-вторых, переосмысляться: «Наша главная задача - социализировать, что нас, так называемых «нормальных», здоровых людей, и деток с особенностями, и взрослых, чтобы мы не смотрели на них как на диких, а как на нормальную ситуацию» (Катя, волонтер проекта). Путем создания инклюзивной среды производится интегративный эффект, который способствует дестигматизации людей с ментальными особенностями развития: «я не чувствую, что мне их жалко или что-нибудь в этом духе» (Полина, PR-менеджер московских кафе и ресторанов) - люди с синдромом Дауна или другими ментальными особенностями начинают восприниматься в категориях «нормальности» или «обычности».

Особый формат мероприятия - детского праздника - во-первых способствует снятию барьера во взаимодействии с детьми (людьми) с ментальными особенностями и снижению напряжения при дальнейшем взаимодействии представителей различных социальных групп в отношении друг друга. Более того подобный атмосферный формат помощи преобразует стереотипные представления о том, что помогать по каким-либо причинам трудно. Один из девизов проекта - «помогать просто» - в государственных госпиталях и интернатах «эмоционально тяжело и это может отвратить человека от того, что он начал» (Аня, основательница проекта), на мероприятиях проекта же, напротив, атмосфера обратная, во-первых, мероприятия проходят, как уже говорилось, в общественных местах питания (кафе и ресторанах города), во-вторых, участники всегда украшают площадку праздничной бутафорией, создавая антураж праздника, непринужденной атмосферы. Ситуация помещается в формат праздника, который вызывает положительные ассоциации у участников: «Ты глубоко в это не погружаешься, и ты видишь детей, они там в яркой одежде, они бабочки-звездочки, поэтому, конечно, мне импонирует это состояние, очень важно не терять связь с реальностью, вот этот бэк и помнить, что мы здесь для того, чтобы помогать, что это очень важно» (Сережа, волонтер проекта).

Данные представления укореняются в образах мышления участников проекта и в дальнейшем они уже мыслят мероприятие не сколько в категориях помощи или жалости, сколько в категориях праздниках - наиболее ярко это подтверждается тем, как один из респондентов собирается на «праздник»: «Ну меня вообще даже не напрягает, встать в 8 утра, привести себя в порядок, сделать укладку, потому что как у тебя внутри, так и внешне окружает. Потому что ты реально готовишься к празднику» (Алена, волонтер проекта).

Проект меняет стереотипные представления, во-первых, о том, что помогать - сложно, и, во-вторых, способствует дестигматизации людей с особенностями в развитии. Предлагая совершенно новый инновационный формат легкой благотворительности и социальной активности, проект представляет собой механизм, запускающий процессы переосмысления некоторой социальной реальности, и создают социальную инфраструктуру, осуществляющей координацию и солидарность социальных групп в едином социальном пространстве.

Время как созидающий ресурс

Используемое участниками время на деятельность проекта есть проживаемое, конкретное, локальное время, которое переживается участниками и наполняется осмысленностью. В современном контексте рынка деньги, как уже отмечалось ранее, уровняли различные формы деятельности и установили универсальную связь между различными сферами человеческой деятельности, но, представляется, что в контексте волонтерской деятельности - серьёзного досуга, время, затраченное на эту деятельность, не есть время, затраченное на зарабатывание денег - это различные формы социального времени. Восприятие денежных операций в благотворительной среде отличается от денежных операций в рыночной: «Все могут отдать деньги и это достаточно просто. То есть, это точно также, как мы откупаемся подарками от своих близких людей, и таким образом делаем себе скидку на то, что мы с ними часто не видимся и так далее» (Наташа, PR-менеджер московский кафе и ресторанов). Деньги - расцепляющий связи механизм, а время, потраченное на выполнение каких-либо коллективных, социальных обязанностей способствует интеграции общества. Более того, время - «это подарок, который ты делаешь своими руками, твой вклад - это твое время и твои эмоции. Это дорогого стоит. Деньги - это не плохо, не хорошо, это по-другому. Это вряд ли может пересекаться» (Сережа, волонтер проекта), «трата» которого расценивается респондентами как ценный подарок, время - это ресурс, распоряжение которым сопряжено с моральными основаниями и, значит, носит более осмысленный, социальнозначимый характер.

Темпоральная черта проекта (праздники проходят в воскресенье утром) способствует также синхронизации различных индивидов, проживающих в городе в различных темпоральных реальностях: «Даже когда переходила на работу, я однозначно сказала, что воскресенье - выходной. Я знаю, что воскресенье - выходной и праздник, как раз все получается» (Катя, волонтер проекта). Так, Гарфинкель утверждает, что субъект всегда «использует схему стандартного - в данном случае стандарт - утро воскресенья - времени как средство временного планирования и координации своих действий с действиями других, приспособления своих интересов к интересам других и соизмерения темпа своих действий с темпом действий других» Garfinkel H.A. Conception of, and Experiments with, "Trust" as a Condition of Stable Concerted Actions // Motivation and Social Interaction: Cognitive Determinants. N.Y.: Ronald, 1963. P. 187-238. - таким образом, проект «помещает» его участников в одну темпоральную среду и пространство, тем самым синхронизируя ритмы участников: они проживают это время совместно, взаимодействуют, общаются друг с другом, посредством чего происходит обратный атомизации процесс.

Волонтерство как досуг

Изначально «добровольчество» не относилось к рынкам труда. Напротив, оно рассматривалось в контексте общественного блага и социального участия, политической мобилизации и услуг, оказываемых обществу. Связь между добровольной деятельностью и оплачиваемым трудом возникла с процессами капитализации в обществе. Так, международная организация труда теперь определяет волонтерскую деятельность как труд: МОТ определяет волонтеров как часть рабочей силы в некоммерческих организациях, которая трудится добровольно и безвозмездно Певная М. В. Социологический анализ нормативно-правового регулирования волонтерства в США и России //Известия Уральского федерального университета. Сер.1, Проблемы образования, науки и культуры. 2014.№ 2 (126). 2014.. Но мыслят ли волонтеры свою деятельность в категориях труда? В ходе исследования выявилось, что участники проекта - волонтеры по-другому понимают свою деятельность. Формат мероприятий проекта преобразует представление о волонтерской деятельность, как труде: «Нет, это по-любому не работа. Не могу назвать это волонтёрской работой даже. Это времяпрепровождение с пользой. Я понимаю и осознанно выбираю данную активность, чтобы тратить своё время» (Дина, волонтер проекта). Происходит трансформация осмысления волонтерства, как труда: контекст, в котором волонтеры (взаимо)действуют и коммуницируют переопределяет ситуацию. Поскольку деятельность проекта помещается в рамки «фреймированной» ситуации - в кафе или ресторан в воскресный день - уже определенную ранее «бытовую» ситуацию, взаимодействие в которой воспринимается не в рамках рабочей или трудовой деятельности, а в рамках досуговой деятельности. Таким образом, происходит своеобразное переключение осмысленной ранее волонтерской деятельности, как труда, на интерпретацию ее как формы проведения своего досуга.

Доверяй, но проверяй

В ходе общения с респондентами на тему, почему они считают проект привлекательным, удалось выявить, что под понятиями «результат» или «визуальное воплощение», «реальная помощь» скрывается категории «аудируемости» и «доверия». Участники «здесь и сейчас» взаимодействуют с детьми с ментальными или физическими особенностями развития: они не только оказывают помощь, но и могут видеть результат этой помощи: ««Ты что-то делаешь для детей, ты их как-то развлекаешь, вот они здесь все такие счастливые и радостные» (Дина, волонтер проекта) или «…здесь каждый человек получает результат своих действий» (Леонид, волонтер проекта) - проект предполагает реальное взаимодействие между донорами и реципиентами. Таким образом, деятельность внутри проекта, содержит в себе стремление видеть результат своих действий и усилий.

В актуальных условиях, когда уровень институционального доверия низок Гудков Л. Д. «Доверие» в России: смысл, функции, структура //Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2012. Т. 112. №. 2. С. 8-47., особенно важным оказывается возможность проверить свой «вклад». История Handmade Charity - это аудируемость проекта и доверие к нему, опосредованное личным доверием к основательнице проекта: «Я могу спросить у Ани, куда пошли деньги, и она тут же без промедления ответит сколько и на что было потрачено, и я знаю, что именно так и было» (Яна, волонтер проекта).

В ходе интервью респондентам предлагалось также выбрать из карточек - фотографий, на которых представлены различные форматы благотворительной и социальной деятельность в Москве: творческий мастер-класс с детьми, социальный забег вместе с людьми с ограниченными возможностями, акция Банка Москвы «Подари детям будущее», сбор памперсов, пост в фейсбуке с призывом к переводу денег на счет для лечения ребенка, такой же пост, но с логотипом знаменитого российского фонда, театр глухонемых, ярмарка добра, на которой продаются поделки, сделанные детьми сиротами или инвалидами, где все средства идут на помощь этим детям, акция Макдоналдс «картофель фри». Респондентам предлагалось выбрать тот формат, который наиболее им близок и объяснить почему, а также выбрать те форматы, которые по каким-либо причинам им не нравится, и также объяснить почему. Обращая, в первую очередь, внимание на визуальную составляющую: «уволить их маркетологов к чертям» (Виктор, старший менеджер Deloitte CIS), респондентами тем самым артикулировался культурный и эстетический запросы. Визуальная составляющая оказывается особенно важной для респондентов. Стимул к участию в той или иной благотворительной или социальной деятельности будет активирован, если ее визуальный образ отвечает представлениям респондента о красоте и привлекательности: «Люди любят красивые картинки, и они их привлекают. И они боятся вот, например, каких-то таких очень острых, да, непонятных штук» (Алина, волонтер проекта) или «Меня вот Даша Елкина не то, чтобы смущает, но она такой жизнерадостный, прекрасный ребенок, что никогда в жизни не подумаешь, что она чем-то болеет… картинка как бы не вызывает жалости» (Полина, PR-менеджер московских кафе и ресторанов). Визуальный аспект в данном случае выступает в роли ориентира и гаранта: он направляет человека в выборе той или иной благотворительной деятельности в соответствии с его представлениями об эстетике, красоте и т.д.; также на основании объективированной в каких-либо внешних атрибутах благотворительной деятельности человек делает выводы о том, что в нее вложено усилие, что была проделана работа, а, значит, заверяет в том, что есть чья-то реальная заинтересованность в успехе этого дела. В этом плане «Handmade Charity, он как бы визуально отличается от всех остальных» (Оля, основательница проекта) Одной из составляющих успеха проекта есть его внешний вид.

Форматы, предполагающие денежные операции, у респондентов вызывает двойственное впечатление: с одной стороны, это адресная помощь, которая необходима, но, с другой стороны, безэмоциональная: «когда ты сдаешь деньги, ты сдал, но не увидишь куда, и, может, с той эмоциональной историей, которая детям не нужна» (Алина, волонтер проекта). В нарративах респондентов в отношении такого вида благотворительности артикулировались категории «абстрактных обещаний» и «конкретики», что с социологической точки зрения может быть рассмотрено под категорией «недоверия». Особенно ярко выраженно это было в отношении институтов (банка или организации Макдоналдс). Респонденты полагают, что это часть маркетингового хода организаций и что подобные акции не вызывают доверия: «это не аудируемая история, ты не можешь проверить» (Владимир, руководитель компании, предоставляющей сервис такси). В отношении же публикаций в фейсбуке мнения респондентов также противоречивы, с одной стороны, респондентам близок такой формат и они к нему обращаются, но, с другой стороны, возвращаясь к вопросам доверия к такому формату, отмечали, что публикации подобного рода должны быть опубликованы человеком, которого они знают очно или заочно: «Все обезличенное - в топку, это должно быть через personal touch, через social network» (Виктор, старший менеджер). У благотворительности должно быть лицо, которому доверяют.

Что касается других форматов, которые предполагают взаимодействия с реципиентами, респонденты отмечали «полезность» и важность такого формата как для нуждающихся: «Вообще, считаю, что это надо очень активно продвигать, потому что это, действительно, всякие такие штуки, это взаимная поддержка и социализация» (Яна, волонтер проекта), так и для себя: «это очень хорошо эмоционально, мне хватает на неделю-две такого просветления, я понимаю, что начинаю ценить что-то больше» (Виктор, старший менеджер московской аудиторской компании). Такой формат благотворительности и социальной активности оценивается респондентами положительно не только потому, что он социально полезен, но и потому, что имеет обратный положительный эффект на респондентов.

В нарративах респондентов артикулируются вопросы институционального и личного доверия. Для благотворительности созданы «тепличные условиях» в горизонтальных сетях - там она имеет наибольший отклик, во-первых, в силу того, что опосредована личными связями, и, во-вторых, как следствие, она проверяема: «Главное, чтобы был показан результат, без результата ничего не создается, процесс должен быть с историей» (Виктор, старший менеджер московской аудиторской компании). Считывается положительное отношение к формату, который предполагает не прямую материальную помощь: покупка необходимых вещей нуждающимся, а также реальное взаимодействие с группой реципиентов, но в рамках такого формата на постоянной основе по-разным причинам, например, эмоциональной неготовности или недостатка времени, не каждый готов принимать участие.

Глава III. Заключение

Процессы социальной трансформации российского общества сопровождаются перераспределением функций социальных акторов. Формируются условия, способные сгладить последствия трансформационных процессов и ответить микро запросам общества. Проект Handmade Charity - пример социального механизма, который в рамках своего масштаба способствует решению конкретной социальной проблемы, одновременно активируя различные социальные процессы. Анализ полученных в ходе исследования данных дает основания предположить, что деятельность проекта способствует развитию горизонтальных связей, самоорганизации, самоуправлению и сотрудничества с другими социальными агентами - вовлекает в социально-ответственную деятельность других социальных акторов, в частности бизнес структуры, которые шагают навстречу социально-ответственной деятельности Кузина О. Е., Чернышева М. В. Корпоративная благотворительность и ответственность: обоснование понятий //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2015. №. 4 (128). С. 154-165.. Проект представляет собой прецедент коллективного действия, организованного в горизонтальных сетях - деятельность проекта возможна именно за счет самоорганизации граждан. Путем мобилизации социального капитала участников и наработанного за время существования собственного деятельность проекта, укорененная в социальных сетях, поддерживается и воспроизводится. Социальная сеть проекта не замкнута и включает в себя широкий спектр социальных акторов и социальных кругов, таким образом, осуществляется развитие сети проекта вне основной его деятельности. При этом проект не ориентирован на вертикальную организацию и формализацию деятельности, а устоявшиеся практики организации мероприятий позволяют воспроизводить их именно в горизонтальных сетях, что обеспечивает стабильность общности и поддерживает ее социальную энергию Гарифуллина Р. С. Общественные Молодежные Объединения Как Педагогическая Система И Форма Реализации Благотворительных Инициатив //Вестник Кемеровского Государственного Университета Культуры И Искусств. 2012. №. 19-1..

Участие в проекте мотивационно опосредовано, а мотивационные компоненты участников различаются: вовлеченность в проект может быть обусловлена идейными мотивами - разделением целей проекта, заключающихся в интеграции детей с различными ментальными и физическими особенностями в общество и преодолении стигмы исключенной из общественной жизни группы. Участие в проекте также опосредовано личностными потребностями в самореализации или в осмысленном заполнении свободного времени, желанием проработки личных проблем, привлечением в свою жизнь новых людей или желанием получения позитивных эмоций. Но в совокупности личностное участие в проекте обуславливается комплексом мотивов, где первоначальным лейтмотивом является желание помогать исключенной группе, судить же о соотношении и характере мотивов респондентов не представляется возможным в рамках данного исследования, но говорить о множественности мотивов - да.

Проект ориентирован на исключенную из общественной жизни социальную группу - детей с синдромом Дауна и другими ментальными и физическими особенностями - и ставит перед собой прагматичную цель - научить общество не бояться людей с ограниченными возможностями и предоставить стигматизированной группе те возможности участия в общественной жизни, которых они лишены, другими словами, снизить стигматизационное напряжение и интегрировать исключенную группу в общество. Посредством проведения публичных мероприятий (праздников для детей с особенностями развития) в общественных местах Москвы, как правило, городских кафе и ресторанах, исключенная группа, во-первых, включается в общественную жизнь, во-вторых, в виду публичности и открытости мероприятий, общество может не только наблюдать, но и включаться во взаимодействие с представителями данной группы, таким образом, публичный дискурс запускает процессы переосмысления и переоценки раннее усвоенных представлений относительно стигматизированной группы. Этот процесс подкрепляется также еще и тем, что с данной группой «работают» волонтеры (различные участники проекта), демонстрируя, во-первых, возможность взаимодействия с представителями стигматизированной группы, и, во-вторых, демонстрируя нормальность такой ситуации. Помещая ситуацию в рамки кафе или ресторана, и, одновременно, в рамки праздника, проект снижает социальное напряжение - помещает стереотипизированную (негативно) социальную группу в контекст положительно оцениваемой повседневности (детский воскресный праздник в городком кафе или ресторане), что запускает процессы переосмысления ранее сформированного представления и приводит к внешней дестигматизации в отношении детей (людей) с ментальными и другими особенностями развития. Таким образом, проект достигает своей цели в рамках масштабов своей деятельности и создает положительный образ детей с ограниченными ментальными и другими особенностями развития.

В ходе исследования выявилось, что деятельность проекта продуцирует также ряд других социальных эффектов, а именно: во-первых, наблюдается эмоциональный эффект на вовлеченных в проект участников, во-вторых, деятельность проекта создает условия для формирования культурного, человеческого и социального капитала участников, а также сети социальной поддержки среди них; в-третьих, деятельность проекта способствует формированию чувства сопричастности и солидарности, что, в свою очередь, формирует между участниками доверительные и реципрокные отношения; в-четвертых, деятельность проекта локально создает инклюзивную среду, в которой одновременно соприсутствуют различные социальные акторы, путем чего происходит социальная интеграция общества, так, можно говорить об интегрирующем эффекте деятельности проекта; в-пятых, деятельность проекта запускает процессы переосмысления стигматизированной социальной реальности; в-шестых, деятельность проекта создает прецедент коллективного действия и запускает процессы формирования общности (сообщества); и, наконец, проект собирает в себе определённых представителей общества, в чем проявляется его кластеризирующий эффект. Можно заключить, что деятельность проекта продуцирует социальные эффекты, которые, в свою очередь, работают в дальнейшем автономно от проекта.

Проект также преобразует представление о волонтерстве как труде в волонтерство как досуг. Организация деятельности проекта в рамках досуговых и неформально организованных практиках способствует формированию представления участников (волонтеров) проекта своей деятельности, как содержательного досуга. Кроме того, специализируясь на досуговой деятельности, проект формирует возможности для сплочения не только по принципу лейтмотивной образующей благотворительной направленности проекта - желанию помогать стигматизированной группе, но также по принцу досуговых идентичностей участников проекта. В современном социокультурном контексте отношение к свободному времени становится социальным маркером принадлежности к сообществу.

Проект отвечает актуальным требованиям темпорального устройства общества. В современных условиях, где время представляется ценным ресурсом и рассматривается в контексте рационального его использования, время, потраченное на благотворительную деятельность, плохо вписывается в контекст «время-деньги». Оно оказывается сопряженным не только с инструментальной ценностью времени, но и с социокультурными и моральными основаниями: воспринимается как правильное и полезное, как для себя, так и для общества, в свою очередь, деньги, в разрезе благотворительности, рассматриваются как инструментально эффективный, но социально неполезный и разукореняющий механизм. Никак не связанный с денежными операциями проект отвечает, во-первых, установкам участников в отношении своего свободного времени и, во-вторых, запросу на «не денежную» помощь. Время, потраченное на деятельность проекта и его особая темпоральная характеристика - «воскресные утренники» - в условиях полиритмичного города выполняющая синхронизирующую функцию, латентно способствуют интеграции общества.

Отвечая на основной вопрос исследования: каким образом формируется среда, отвечающая общественному запросу на общность (объединение), в первую очередь, стоит сказать, что общий контекст создает благоприятные условия для формирования сообщества: разобщенность российского социума, набирающая популярность «жизнь соло» Кляйненберг Э. Жизнь соло: Новая социальная реальность. М.: Альпина Паблишер, 2014., рационализации жизни и изменение темпоральной структуры общества, в которых существуют социальные акторы - повседневность, которая оказывается предпосылкой формирования сообществ - она рождает на них запрос. Активатором этого запроса является социальная проблема, вокруг которой зарождается сообщество, которое, в свою очередь, формируется не отдельными индивидами, а посредством их реального взаимодействия и коммуникации. Взаимодействие индивидов становится возможным в едином временном пространстве, которое «собирает» всех вместе, и едином социальном мире, который индивиды одинаково осмысливают. Потенциал и характер взаимодействия опосредован его контекстом: объединение становится реальным в контексте объединения на основании социальной проблемы, вокруг которой объединяются индивиды, и тех «выгод», которые им принесет включение в группу. Взаимодействие не обязательно должно иметь постоянный или локализованный характер, чувство солидарности с формируемым сообществом может возникать из одинакового осмысления и понимания его участников ситуации, вокруг которой они объединились. Но, в том случае, когда взаимодействие основано на постоянстве и переносится в другие контексты (существует вне локально), образуется каркас сообщества, участники которого тесно вплетены в социальные отношения, характеризующиеся эмоциональной вовлеченностью в сообщество и «единомыслием». Перенос ситуации в публичный дискурс декларирует деятельность группы и придает проблеме, вокруг которой сплотились участники, статус общественной - с переходом в публичное пространство группа объединяется в «мы» и противопоставляет себя «всем другим», подкрепляя это внешними атрибутами (символикой проекта), что способствует выстраиванию групповой идентичности - сплочение на основании оппозиции некоторой социальной реальности способствует формированию общности. Деятельность проекта, которую осуществляет группа единомышленников, поддерживается и продолжается посредством мобилизации социального капитала ее участников, укореняясь в горизонтальных сетях, сообщество развивается и распространяется по сети, вовлекая в свои процессы все большее количество социальных акторов и тем самым «сея семена» сообществ.

Следует отметить, что исследуемый объект - московский социальный некоммерческий проект Handmade Charity - лишь один из элементов институциональной структуры третьего сектора. Результаты, полученные в ходе исследования, представляют собой ограниченный пласт знания о социальных некоммерческих проектах как социальном интегрирующем институте. Включение в исследование региональных и других представителей данного типа акторов третьего сектора позволило бы составить более полную картину изучаемой социальной реальности. В связи с чем перспективным представляется рассмотрение других представителей данной сферы, их природы, роли и месте в процессе социально-преобразующей деятельности. Результаты исследования, таким образом, могут служить основной для дальнейшего направления фокусов исследований процессов институализации социальных некоммерческих проектов и других представителей третьего сектора.

Библиографический список

Книги

1. Андерсон Б. Воображаемые сообщества, М.: Канон-Пресс, 2001.

2. Атаманчук Г. В. Теория государственного управления. М.: Юридическая литература, 1997.

3. Бауман З. Глобализация: последствия для человека и общества. Весь Мир, 2004.

4. Вебер М. История хозяйства. Город. - М.: Канон-Пресс-Ц, 2001.

5. Дугин А. Г. Социология воображения. Введение в структурную социологию //М.: Академический проект, 2010.

6. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда / Пер. с фр. А.Б. Гофмана. - М.: Канон, 1996. С. 263.

7. Журавлев А. Л. Психология совместной деятельности, 2005.

8. Зелизер В. Социальное значение денег: деньги на булавки, чеки, пособия по бедности и другие денежные единицы. М.: Дом интеллектуальной книги, 2004.

9. Кляйненберг Э. Жизнь соло: Новая социальная реальность. М: Альпина Паблишер, 2014.

10. Люббе Г. В ногу со временем. Сокращенное пребывание в настоящем / Пер. с нем. под науч. ред. В. Куренного. М: ГУ-ВШЭ, 2016.

11. Мануйлов А.С. Конец денег. М: Издательские решения, 2016

12. Рифкин Д. Третья промышленная революция: как горизонтальные взаимодействия меняют энергетику, экономику и мир в целом. М: Альпина Паблишер, 2014.

13. Те?ннис Ф. Общность и общество. Основные понятия чистои? социологии. М.: Владимир Даль, 2002.

14. Barnes C. et al. Exploring disability: A sociological introduction. Cambridge: Polity Press, 1999. P. 182-210.

15. McRuer R. Crip theory: Cultural signs of queerness and disability: NYU Press, 2006. P.57.

16. Stebbins R. A. Serious leisure: A perspective for our time: Transaction Publishers, 2007. Т. 95.

17. Van Till J. Mapping the Third Sector. 1988.

Статьи

18. Абалмасова Н. Е., Паин Э. А. Модели конструирования территориальной идентичности//Высшая школа экономики. 2011. 439-456.

19. Аникаева Е.А. Основные подходы к определению денег // Социологические исследования. 2009. Т. 9. №. 1. С. 114.

20. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть //М.: Добросвет. 2000. Т. 387.

21. Вахштайн В. Производство сообществ: событие, язык, коммуникация // 60 параллель. 2011. №. 2(41).

22. Гарифуллина Р. С. Общественные Молодежные Объединения Как Педагогическая Система И Форма Реализации Благотворительных Инициатив //Вестник Кемеровского Государственного Университета Культуры И Искусств. 2012. №. 19-1.

23. Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта //М.: Институт социологии РАН. - 2003. - Т. 752.

24. Гудков Л. Д. «Доверие» в России: смысл, функции, структура //Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2012. Т. 112. №. 2. С. 8-47.

25. Гудков Л., Дубин Б. Нужные знакомства: особенности социальной организации в условиях институциональных дефицитов //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2002. №. 3.

26. Гусев А. Н. Категория социальной дистанции в творчестве Г. Зиммеля //Социологические исследования. 2009. №. 4. С. 123-130.

27. Зарубина Н. Н. Влияние денег на социальное конструирование времени. Динамика нелинейности //Социологические исследования. 2007. №. 10. С. 51-61.

28. Зарубина Н. Н. Деньги в социальной коммуникации //Социологические исследования. - 2006. №. 6. С. 3-12.

29. Зарубина Н. Н. Трансформации рациональности в глобализирующемся мире: влияние денег //Социологические исследования. 2009. №. 4. С. 38-48.

30. Зиммель Г. Большие города и духовная жизнь //Логос. 2002. Т. 2. №. 3-4.

31. Зиммель Г. Социология трапезы //Социология: теория, методы, маркетинг. 2010. №. 4. С. 187-192.

32. Зиммель Г. Философия денег/Теория общества. Сборник/Пер. с англ., вступ. статья, сост. и общая ред. АФ Филиппова //М.: КАНОН-пресс-Ц, Кучково поле. 1999.

33. Иллнер М. Оценка эффективности социальных мероприятий //Социологические исследования. 1990. №. 1.

34. Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества //Полис. 1997. Т. 4. С. 6-32.

35. Корнеева И. Е., Скокова Ю. А. Доверие и готовность объединяться как факторы самоорганизации //Материалы всероссийской научной конференции «Человек в экономических и социальных отношениях». М. 2012. С. 235-238.

36. Коулман Д. Капитал социальный и человеческий //Общественные науки и современность. 2001. №. 3. С. 121-139.

37. Краснопольская И., Мерсиянова И. Гражданское общество как среда производства и распространения социальных инноваций //Форсайт. 2014. Т. 8. №. 4. С. 40-53.

38. Кузина О. Е., Чернышева М. В. Корпоративная благотворительность и ответственность: обоснование понятий //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2015. №. 4 (128). С. 154-165.

39. Мерсиянова И. В., Якобсон Л. И. Негосударственные некоммерческие организации: институциональная среда и эффективность деятельности // Гос. ун-т -- Высшая школа экономики. -- М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2007.

40. Натхов Т. В. Образование и доверие в России. Эмпирический анализ //Экономический журнал Высшей школы экономики. 2011. Т. 15. №. 3.

41. Олсон M. Логика коллективных действий: общественные блага и теория групп. - 1995.

42. Паин Э. А., Гудков Л. Д. В ожидании чуда: Российское общество после крымских событий. Беседа политолога Эмиля Паина и социолога Льва Гудкова // Политическая концептология: журнал метадисциплинарных исследований. 2015. № 1. С. 69-74.

43. Певная М. В. Социологический анализ нормативно-правового регулирования волонтерства в США и России //Известия Уральского федерального университета. Сер.1, Проблемы образования, науки и культуры. 2014.№ 2 (126). 2014.

44. Полищук Л., Меняшев Р. Экономическое значение социального капитала //Вопросы экономики. - 2011. №. 12. С. 46-65.

45. Радаев В. В. Понятие капитала, формы капиталов и их конвертация //Экономическая социология. - 2002. Т. 3. №. 4. С. 20-32.

46. Тённис Ф. Общность и общество/Пер. с нем. АН Малинкина //Социологический журнал. - 1998. - №. 3-4. С. С. 206-229.

47. Урри Д. Мобильности // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2012. №. 5 (111).

48. Фукуяма Ф. Доверие //Социальные добродетели и пути к процветанию. М.: Издательство АСТ: ЗАО НПП «Ермак». - 2004.

49. Шкаратан О. И. Общество как социальная система/Вступительное слово В.А Ядова //Социологический журнал. 2011. №. 4. С. С. 116-143.

50. Garfinkel H. A conception of and experiments with" trust" as a condition of concerted stable actions //The production of reality: Essays and readings on social interaction. 1963. С. 381-392.

51. McMillan D. W., Chavis D. M. Sense of community: A definition and theory // Journal of Community Psychology. 1986. Vol. 14. №. 1. P. 6--23.

52. Parker St. Group Life: Individual Interests and Social Purposes. In New Routes for Leisure: World Leisure Congress. Lisbon, Portugal: Instituto de Ciencias Sociales, Universidade de Lisbon, 1994. P. 423-428.

53. Unruh D. R. Characteristics and types of participation in social worlds //Symbolic Interaction. - 1979. Т. 2. №. 2. P. 115-130.

Электронные ресурсы

54. Как время летит: чем наш жизненный ритм отличается от ритмов предшествующих поколений. Теории и Практики. 2016. URL: [http://theoryandpractice.ru/posts/13420-acceleration] (дата обращения 18.04.2016)

55. Сводер К. Городское одиночество: исследование причин и последствий на материалах European Social Survey (2012-2013). НИУ ВШЭ // URL: [https://iq.hse.ru/news/177669001.html] (дата обращения 27.04.2016)

56. Доклад: Культура мировых городов 2015. ГАУ г. Москвы «МИСКП», 2016. ISBN 978-5-9906793-4-4 URL [http://www.miscp.ru/assets/docs/WCCR-2015.pdf] (дата обращения 23.04.2016)

57. Вахштайн В. Идентичность москвичей. Постнаука. 31.01.2016 URL: [http://postnauka.ru/video/9036] (дата обращения 13.04.2016)

58. Оценка численности постоянного населения г. Москвы на 1 января 2016г. Федеральная служба государственной статистки URL: [http://moscow.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/moscow/ru/statistics/populatio] (дата обращения 27.04.16)

Приложение 1

Гайд интервью

Блок 1. Досуговая деятельность

Давайте начнем немного издалека, например, с того, как вы проводите свое свободное время. Расскажите, пожалуйста, о том, как вы любите его проводить? Чем любите заниматься?

А, что касается волонтерской/благотворительной деятельности принимаете ли вы участие или был ли у вас опыт участия в других подобных социальных проектах?

С какими трудностями и противоречиями вы сталкивались ранее или, возможно, сталкиваетесь и сейчас при реализации такого вида деятельности/участии в таких проектах?

А праздники HMC: какое место занимает Handmade Charity в вашей жизни с точки зрения времени, какое время им отводится? Могли бы вы отнести участие в праздниках HMC к вашему досуговому времяпрепровождению? Что это для вас: работа или досуг?

Другие благотворительные проекты, по вашему мнению, чем-то отличаются/схожи от/с HMC?

Вообще, оглядываясь назад, как бы вы охарактеризовали свое участие в проекте? Какую роль в вашей жизни играет проект?

Хорошо, а как бы в целом вы охарактеризовали роль таких проектов для себя лично и в целом для общества?

Блок 2. Биографический блок

Как вы стали участником проекта? Как узнали и почему заинтересовались? Расскажите, пожалуйста, вашу историю, связанную с Handmade Charity.

Блок 3. Отношения с участниками

А теперь давайте поговорим про участников проекта. Что это за люди: как бы вы описали/охарактеризовали этих людей? И расскажите, пожалуйста, про ваши с ними взаимоотношения?

Общаетесь ли/проводите ли время с кем-нибудь из них вне проекта?

А обращаетесь ли вы за помощью к знакомым из HMC? Было ли такое, что вам удавалось при помощи ребят решить какую-то свою проблему? Могли бы вы сказать, что доверяете им?

Вы могли бы назвать их своими друзьями? Коллегами?

Блок 4. Заключение

И в заключение нашего интервью, хочу показать вам несколько картинок и попросить выбрать ту, что больше всего нравится или близка, и попытаться объяснить, почему вы выбрали ее и в чем ее отличие от других?

И не могли бы вы назвать первую ассоциацию, которая приходит вам в голову при упоминании Handmade Charity.

Спасибо большое!

Приложение 2

Транскрипт интервью

Дата интервью 26.04.2016

Время интервью 50 минут

Имя респондента Наталья, волонтер Handmade Charity

Комментарий к интервью С Наташей мы заранее договорились о встрече, выбрали удобные день и время. Интервью проходило в будний день, вторник, в первой половине дня в кофейне Дабл Би на Пушкинской. Было малолюдно, тихо и спокойно- атмосфера, располагающая к беседе. Наташа была в хорошем настроении и открыта для беседы. Прежде чем приступить к интервью, мы пообщались на отстранённые темы, Наташа поинтересовалась, чем я занимаюсь и попросила подробней рассказать про дипломную работу. Далее мы приступили к интервью: беседа получилась насыщенной, а ответы Наташи информативными и объемными. Никаких барьеров во время интервью и ответов на сензитивные темы не возникло: ранее мы встречались и общались с Наташей на мероприятиях Handmade Charity, поэтому интервью прошло легко и непринужденно, Наташе понравилась тема и она открыто делилась своим опытом благотворительной деятельности, рассказала про свои личные впечатления, мотивацию и проблемы, про отношения с другими участниками Handmade Charity и так далее. После официального окончания интервью мы еще минут десять обащлись, Наташа пожелала удачи в написании дипломной работы и предложила встретиться еще раз и пообщаться уже после защиты диплома.

Транскрипт

И. Привет, Наташ! Давай начнём с интерактива, раз уж ты увидела картинки. Это различные формы социальных, благотворительных проектов, которые существуют в Москве. Я попрошу тебя выбрать наиболее близкие тебе и попытаться объяснить, почему ты их выбрала. Можешь рассматривать, трогать, читать, если что-то ты не знаешь, спрашивай, я расскажу.

Р. Я начну с этого, потому что я участвовала в этом забеге. Вот мне нравится идея, нравится, что своей активностью ты можешь улучшать себя, при этом помогать другим.

И. А какие ощущения ты испытывала, когда бежала? Потому что рядом с тобой были люди- инвалиды.

Р. У меня вдвойне была какая-то гордость. И плюс меня это стимулировало, потому что я видела, как люди выкладывались, как люди без ног, на протезах бегут, показывают результаты. Я тоже себе: "Соберись, тряпка, давай беги, ты сможешь". Мне очень нравится, что, во-первых, они не изолированы, это можно делать вместе, и атмосфера была очень волшебная. И я понимаю, что для благотворительности важен не только материальный фактор, то есть помочь деньгами, улучшить здоровье, но и социальный: общение, развитие. Здесь это есть, и я восхищаюсь силой воли этих людей. И это, с точки зрения моего развития, мне помогает, и плюс такой формат активной благотворительности мне очень нравится. В том году я работала в компании, и они корпоративно оплачивали участие, и все желающие могли пробежать.

И. Можно я спрошу, ты сказала про материальную основу благотворительности и нематериальную помощь при реальном взаимодействии. Можешь подробней раскрыть смысл твоего выражения, и как ты относишься к каждому варианту, какой предпочтительнее для тебя?

Р. Не очень поняла вопрос, ты имеешь в виду что... Какая форма вообще или как?

И. В чем плюсы и минусы таких форматов ты видишь, такого и такого, материальной помощи и реального взаимодействия?

Р. Эти две вещи не исключают друг друга, то есть может быть и такой формат, и другой. Я, честно, благотворительностью ну так, плюс минус занимаюсь. Давно, когда я ещё в Киеве жила, мы ездили в детский дом и там тоже с детьми устраивали разные праздники.

И. Это было в университете?

Р. Нет, это я уже работала, переехала в Киев, и одна моя знакомая курирует детский дом, она актриса, телеведущая кулинарного шоу, она у них оборудовала кухню, чтобы дети… есть такая проблема в интернатах: девочки не умеют готовить, мальчики не умеют готовить, и там оборудовали кухню, то есть они сами могут там что-нибудь себе приготовить, сделать.

И. Идея очень крутая, получается, они выходят, им нужно жить, а у них нет навыков для жизни.

Р. Да, их всю жизнь кормили, одевали, выгуливали, ну ладно, в школе они учились, а все равно, каких-то таких житейских навыков у них нет, поэтому там было очень классно, что была такая кухня, они там могли учиться, плюс другие знакомые организовали фотостудию, просто отдали туда старое оборудование, и ребята могли там уже какие-то навыки получить, даже профессией овладеть.

И. Классный проект, когда ты делишься своими знаниями.

Р. Да, то есть, ты не просто деньгами помогаешь, а ты помогаешь им узнать какое-то знание. У меня друг тоже проводил лекции по искусству, по дизайну, устраивал с ними фотоохоту. Многие реально очень классные работы показывали и восхищались: «Ух ты, это я сделал?». Они не ожидают, что они могут, способны на такое, и реально получают навык. Дальше, после такого, у них появляется стимул этим заниматься, не просто как-то аморфно существовать без цели, вот там все реально были настроены.

И. А ты там волонтером была, да? Помогала, участвовала?

Р. Ну… это просто мои друзья. Вместе ездили, участвовала, и поэтому я понимаю что, одно другое не исключает, но, с другой стороны, все равно такая тема очень личная, не каждому по силам эмоционально с этим соприкасаться. У меня есть друзья, которые могут жертвовать деньги, но не готовы приходить, ездить, потому что, правда, морально тяжело. Есть фонд "Старость в радость", там с престарелыми, я там только деньгами помогаю, перевожу периодически деньги, открытки отправляю. Был год подарков, мы там помогали перевозить. Я понимаю, что в дом престарелых я пока не решусь ехать, потому что, ну я вообще как-то тяжело там это всё переношу, и как бы в таком состоянии я вряд ли кого-нибудь порадую, потому что я очень эмоциональный человек. Тут я понимаю, что мне проще как-то больше сделать удалённо. Хоть как-то что-то сделать. С детьми тоже, на самом деле, все очень так, потому что в Киеве они были уже взрослые, такие школьники, и они в целом не особенные, у кого-то сложная семья, у кого-то нет родителей, но они в принципе здоровые. Здесь абсолютно случайно я просто познакомилась с Аней и как-то очень спонтанно решилось по поводу фестиваля. Мы шли по улице, и я была с другом, а друг знает Аню, он увидел Аню, они разговорились. Мы так и познакомились, пообщались. Он потом рассказал о проекте, скинул ссылку, я заинтересовалась, потому что давно искала такой проект, где можно было волонтёрить, что-то делать; все равно по выходным получается вмещать. И когда я пришла на праздник, но все равно у меня есть какой-то такой страх перед детьми: не знаешь, как себя вести. И первый раз я реально стояла в сторонке, просто наблюдала, мне было страшно, непонятно, что делать.