"Быть профессионалом": телесная работа, профессионализация и телесный капитал. Опыт анализа бодмод-сообщества Санкт-Петербурга

Волковиц настаивает на том, что мы не можем или не всегда можем провести «границу» или различия между материальными и нематериальными «продуктами» или использовать концепцию нематериальных услуг. Фокусирование на заключительном продукте мешает воспринимать диагнозирование, уход [care] или уход за телом [pampering] как равные более воплощенным или физически ощущаемым продуктам производства. Они воспринимаются как нематериальные или «неосязаемые» [Wolkowitz, 2006, с.169], но телесная работа включает в себя и ручную работу [manual work], связанную с материальным телом и касающуюся трансформаций и изменений физического состояния тел. Акцент на эмоциональном труде и других составляющих работы ведет к «исчезновению» телесной работы из фокуса исследований. Работники, в чьи обязанности входят прямые контакты с клиентами - прикосновения, обнажение или другие контакты - могут подвергаться сильным тревожным ощущениям и переживаниям, даже несмотря на рутинизированность подобных действий и практик. Автор утверждает, что отношения между телами [bodies] на работе не являются фиксированными или универсальными как в целом, так и для отдельных видов телесных работ, поскольку они будут значительно различаться в процессах объективации/субъективации при определении и интеракциях между индивидами. Данные процессы связаны не только со спецификой разных видов (телесного) труда, способами обучения/научения, профессиональными кодексами, видами оказываемых услуг или продуктов, но и теми социальными структурными отношениями неравенства, в которых находятся работники, и определенными видами работ, например, имеющим отношение к обнажению. Автор говорит о том, что взаимоотношения между «грязной» работой [`dirty' work] (телесной работой, обычно связанной, например, с уходом за больными телами) и благополучием пациентов обычно снижаются или игнорируются по ряду причин - потому что это выгодно («эффективно») с экономической точки зрения и отсутствует должное социальное признание подобного отношения.

Стоит рассмотреть в данной работе исследование, посвященное телу и работе с ним в достаточно длительной перспективе - то, что мы можем назвать «конструированием» тела - работу Лоика Вакана «Бойцы за работой: телесный капитал и телесный труд профессиональных боксеров» [Вакан, 1995]. Данная работа примечательна также тем, что автор затрагивает также темы коммодификации общества и «проникает» в реальные практики и репрезентации своих информантов. В данной работе, а также нескольких статьях и монографии, автор рассматривает «социальное пространство», которое образуется вокруг и на основе американских залов для бокса. Вакана интересовало то, как боксеры и другие включенные агенты (тренеры, социальный круг боксеров) конструируют тело, выстраивают работу с и над ним, таким образом, обращаясь к телу, в первую очередь, как к капиталу. Говоря о «контексте» исследования, стоит отметить, что сами информанты и их социальное окружение непосредственно влияли на него и формировали те практики и репрезентации, которые описывает автор. Вакан характеризует социальную среду представителей данной «телесной профессии» - бокса - как «современное черное гетто» [Вакан, 1995, С. 63], которое значительно маскулинизирует и сам бокс, и боксеров, поскольку высоко оценивает физическую силу и мастерство (в рамках физической силы и ее репрезентации).

В случае данного исследования нас интересуют концепции телесного капитала и телесного труда, которые были представлены Ваканом. Еще в начале работы автор говорит, что «бокс -- это телесно-центрированный универсум» [Вакан, 1995, С. 65], в котором тело выступает главным объектом заботы и инвестирования. Но, например, в отличие от тела как объекта потребления у Бодрийяра в его работе «Общество потребления» [Бодрийяр, 2006], в пространстве боксерских практик тело не является источником «удовольствия» - у Вакана тело рационализируется, используется, ему наносятся травмы, оно подвергается рискам. Таким образом, боксеры демонстрируют достаточно «инструментальный» подход к своему телу, тело, в первую очередь, является капиталом, ресурсом - «Организм действительно является моделью и центром их жизни, одновременно -- местом, инструментом и объектом их повседневной работы, средством и результатом их профессионального усилия» (Вакан, 1995, С. 65).

Вакан высказывает идею о том, что в боксерском зале происходит конвертация «абстрактного» телесного капитала - как физических возможностей и способностей индивида, о которых писали Маркс и Мосс - в капитал «боксерский», то есть непосредственных боксерских способностей и компетенций путем тренировок, диет и других режимов дисциплинирования тела. Во многом Вакан обращается к работам Фуко, говоря о том, что «должным образом упорядоченное тело способно произвести большую стоимость по сравнению с той, которая была в него заложена» [Вакан, 1995, С. 67], что отсылает нас к концепциям дисциплинарной власти, репрессивности и режимам дисциплинирования тела Фуко. Помимо этого автор обращается к концепции субъективации Фуко, когда говорит о «присвоении определенной части природы, которая является его собственным телом» [Вакан, 1995, С. 65], поскольку у Фуко субъект не существует изначально, а появляется благодаря практикам подчинения и освобождения. В контексте боксерского зала тело (до и во время тренировок) выступает в качестве материала, средства производства и инструмента достижения боксерского телесного капитала. Вакан утверждает, что телесный капитал и телесный труд являются взаимно зависимыми друг от друга в одинаковой мере, говоря о «рекурсивных отношениях» [Вакан, 1995, С. 66]. Телесный капитал, таким образом, является конструированием и дисциплинированием «абстрактного» телесного капитала (изначальной физической формы индивида), который путем телесной работы (дисциплинирующих практик) становится «боксерским» телесным капиталом или профессиональным телесным капиталом.

Через такие боксерские практики как тренировки, спарринг, соревнования, соблюдения режима в результате моделируется «новое тело», а точнее моделируется телесный капитал и ресурс, в который постоянно инвестируются временные, физические ресурсы - таким образом, осуществляется телесная работа. Каждый индивидуальный телесный проект предполагает «прогрессивную телесную самотрансформацию», в процессе которой тело боксера постепенно изменяется благодаря тренировкам, спаррингам и режимам, происходит не только научение таким практикам как удары, уклонения и т.д., но и «вживание» в собственное тело.

Таким образом, в работе Лоика Вакана значительное внимание уделяется тому, каким образом «абстрактный» телесный капитал формируется в боксерский или «профессиональный» телесный капитал путем таких дисциплинирующих практик как физические упражнения, тренировки и питание или его ограничения. Телесная же работа является непрерывным процессом создания профессионального телесного капитала и формирования своего рода «экспертного знания» через постоянно повторяющиеся телесные практики и выработку своего профессионального «стиля».

Также тело может выступать не только капиталом или ресурсом в профессиональной сфере индивида, но и своеобразной «визитной карточкой», чему посвящен ряд работ о конструировании репутации через собственное тело в таких профессиях, как фитнес, модельный бизнес и т.д. В предыдущей главе уже рассматривалось тело как проект, но в данном случае мы говорим о теле как о профессиональном проекте и профессиональной репрезентации.

В работе Эшли Меарс «Not Just a Paper Doll: How Models Manage Bodily Capital and Why They Perform Emotional Labor» [Mears, 2005] автор отмечает, что профессия модели является достаточно краткосрочной, полной стрессовых ситуаций и в значительной мере зависит от конкурентоспособности их физического внешнего вида, а также способности быть достаточно «пассивными», уделяя внимание их внешним данным, и сводя профессию модели к «пассивному отображению физической красоты» [Mears, 2005, С. 320]. Несмотря на то, что карьерный успех в этой сфере деятельности зависит от их внешности, сами модели уделяют значительное внимание «эмоциональной работе» (performance of emotional labor) - «продавая себя» [Mears, 2005, С. 318], то есть умению «нравится» агентам, клиентам, фотографам. Эмоциональная работа или эмоциональный труд (emotional labor) [Hochschild, 1983] предполагает, что работник управляет собственными ощущениями и чувствами, чтобы привести (потенциального) клиента в желаемое состояние или, как утверждают оппоненты классического определения [Mann, 1999], сами работники находят эмоциональный труд удовлетворительным, потому что им нравится чувство помощи клиентам.

Тем не менее, модели считают эмоциональный труд, «то есть управление своими собственными чувствами, чтобы создать нужное лицевое и телесное выражение [facial and bodily display]» [Mears, 2005, C. 319] желательным требованием (с точки зрения агентов и клиентов), а иногда и удовлетворительным и обязательным для самих моделей. Автор предполагает, что через эмоциональный труд и управление телесным капиталом модели справляются с негативными аспектами своей профессии, становясь «защитными механизмами» против рисков и негативных последствий, а также объективации.

Модели управляют своим телесным капиталом в соответствии с теми требованиями, которые им выставляются к их внешнему виду, через сокрытие или ложь о своем возрасте и превращение свое тело в объект, за которым нужно следить и ухаживать. Во многом, управление телесным капиталом регулируется и управляется конкурентной средой модельного бизнеса, в котором более молодые и более худые модели имеют больше шансов на получение работы, что провоцирует всех занятых в этой деятельности дисциплинировать и регулировать свое тело в соответствии с имеющимися стандартами и требованиями, которые все сложнее поддерживать. Также, учитывая обычное отсутствие персональных тренеров и диетологов, модели управляют своим телесном капиталом, подвергая себя интенсивной саморегуляции и дисциплинированию, что в конечном итоге приводит к самообъективации [self-objectification].

В другой работе, посвященной управлению телесным капиталом - «Your Body is Your Business Card”: Bodily Capital and Health Authority in the Fitness Industry» Хатсон [Hutson, 2013] исследует, каким образом внешний вид (физический вид) фитнес-тренера влияет на клиента на основе 51 интервью с фитнес-тренерами и клиентами. Тренеры при работе с клиентами опираются как на свои знания, так и на свой внешний вид, конструируя репутацию, и, тем самым, зарабатывают на работе с клиентами - конвертируя телесный капитал в экономический.

Тренеры часто обращаются к своему телесному капиталу как к значимой точке референции с точки зрения доверия [creditability]. Тренеры определяют свою телесность, если успешно нанимаются клиентами и продолжают свою работу с ними. Таким образом, внешность [appearance] тренеров обладает и материальным, и символическим значениями. Поскольку предположения клиентов о компетенции и способностях тренера зависят от внешнего вида фитнес-тренеров, то они инвестируют время и физические усилия на совершенствование своей физической формы и телосложения [physique], чтобы укрепить свое влияние. Тренеры, которые обладают менее подходящей физической формой [fit-appearing], структурно находятся на менее благоприятных позициях в данной профессии - владельцы залов не представляют их клиентам, в то время как фитнес-тренеры с более высоким телесным капиталом имеют больше структурных преимуществ, что позволяет им конвертировать их телесный капитал в социальный и экономический.

Для тренеров и их прямая деятельность, и их внешний вид являются ключевыми аспектами для формирования образа успешного тренера, через эти аспекты легитимируется сам статус тренера, его авторитет и компетенции - «чувство доверия (вызываемое у клиентов к статусу тренера), вытекающее из тела (физической формы)» [Hutson, 2013, C. 19]. Телесное «доверие», в свою очередь, влияет на доверие клиентов и формирование репутации тренера и представляет тренировку как вид работы над здоровьем [health work].

Ли Монаган в книге «Bodybuilding, Drugs and Risk» [Monaghan, 2001] рассматривает культуру бодибилдинга с разных позиций - описывая этот феномен как субкультуру и возможные риски, так и культуру, в центре которой находится идея создания «идеального тела» [perfect body]. Несмотря на наличие разнообразных мотивов для включения в данное культурное сообщество, тем не менее культуристы объединены в текущем проекте улучшения телесной эстетики - «in-order-to' create `the perfect body'» [Monaghan, 2001, C. 91]. Мы можем говорить, что тело является «отправным пунктом» бодибилдеров и культуристов, их взаимно разделяемой ценностью, несмотря на видимые различия в построении проекта «идеального тела» и понимании эстетики и ее границ в рамках профессионального сообщества. С включением в сообщество и усваиванием разделяемых ценностей, новые члены сообщества научаются различать и оценивать различные типы тел, фигуры, частей тела, так же, как и обладать знанием - что требуется для достижения подобного результата, какие техники тела и тренировок используются. Несмотря на наличие общих требований и «моды» внутри культурного сообщества, индивидуальность каждого культуриста подчеркивается, как по сравнению с другими бодибилдерами, так и в сравнении с «ненакачанным» телом. Индивидуальные телесные проекты являются основной характеристикой данного профессионального сообщества, учитывая различия в изначальных типах тел культуристов и способов, к которым они прибегают (телесный труд), таких как диеты, тренировки, употребление стероидов т.д.

В работе Дэвида Бретона «Playing Symbolically with Death in Extreme Sports» [Breton, 2000] рассматривается феномен профессиональных западных спортсменов, занятых в активных видах спорта, которые подвергают свои тела тяжелым и интенсивным физическим нагрузкам для увеличения своих спортивных способностей. Несмотря на значительные физические нагрузки, а в какой-то степени и благодаря им, происходит то, что сами спортсмены называют «преодолением границ» или «поиском границ» [Breton, 2000] - таким образом, тело становится «альтер эго» или соперником, с которым и происходит состязание. Тело, через практики подчинения, производит требуемую деятельность, преодоление мышечной боли и готовность этого преодоления, во многом, рассматривается как степень профессионализма спортсмена. Подобные ощущения дают профессиональным спортсменам ощущение силы и возможности расширения/преодоления существующих «границ» их возможностей. Рисковые ситуации, будь то превышение нагрузок в спортивной деятельности или непосредственная включенность в экстремальные виды спорта, самими информантами проживаются драматически, но обычно лишены риторики, которая воспроизводится не включенными в данные рисковые практики. Подобная деятельность обычно предполагает в качестве цели даже не физические показатели или возможности, а поиск эмоций, ощущений и физического контакта с окружающим миром.

Таким образом, рассмотрев несколько подходов к пониманию телесного капитала и телесного труда, мы можем заключить, что индивиды используют имеющийся у них телесный опыт и телесный капитал для производства «профессионального» капитала, который впоследствии они конвертируют в экономический и символический. Но «профессиональный» капитал является иногда более важной ценностью для индивидов, поскольку он позволяет инвестировать тело в различные пространства и происходит то, что авторы называют «поиском границ». Можно отметить, что телесный труд часто остается «невидимым» в связи с большим фокусом на эмоциональный труд индивидов, осуществляющих телесную работу. Современная дискуссия добавляет как эмпирический материал, дающий данным концепциям другой фокус, так и повод для дискуссии, учитывая разнообразие телесных работ и возможностей для инвестирования телесного капитала.

Суммируя выше изложенное, в теоретической главе исследования были представлены ключевые для данной работы теории и концепции, связанные с профессионализацией, созданием телесного проекта, телесной работы (телесного труда) и телесного капитала. Стоит отметить наиболее важные для данной работы концепции и работы. Концепция профессионализации в условиях отсутствия институционального базиса важна для анализа бодмод-сообщества, деятельность которого практически не регламентирована и не регулируется. Концепция досуговой карьеры, предполагающей размывание границ между досугом и работой, является значимой для данной работы в связи с помещением работы, труда и занятости в более широкие контекстуальные рамки. Создание, изменение, поддерживание телесного проекта демонстрирует то, каким образом формируется желаемый или «идеальный» образ тела, который воплощается благодаря телесной работе и практикам дисциплинирования тела, особенно в пространствах и сферах, которые предполагают строгие требования к внешнему виду работников. Репрезентация телесного проекта и его инвестирование в различные, в основном коммерческие, пространства предполагает визуализацию той телесной культуры, которая в данном (со)обществе является нормативной и конвенциональной. Таким образом, для анализа эмпирического материала исследования предполагается «синтез» данных теорий и концепций, учитывая отсутствие как теоретических, так эмпирических работ, исследующих профессиональное бодмод-сообщество с позиции процесса профессионализации, телесной работы и телесного капитала.

Глава 2. Методология, методы, формирование выборки и трудности в «поле»

Исходя из поставленного исследовательского вопроса, цели и задач для данного исследования была выбрана качественная методология. Объект исследований, профессиональное бодмод-сообщество, обладает «размытыми» границами, что делает количественный сбор данных и анализ затруднительным. В качестве основного метода исследования был выбран метод глубинного лейтмотивного интервью. Он сопровождался неструктурированными невключенными наблюдениями на выступлениях play-piercing проекта «В» и в бодмод-студии «А», также был проведен анализ записанных видеоматериалов play-piercing проекта.

Глубинное лейтмотивное интервью было выбрано основным методом, поскольку предполагает открытые вопросы и «свободный» ход проведения интервью. Отсутствие четкой структуры проведения интервью дает возможность интервьюеру задавать уточняющие вопросы и получать дополнительную информацию. Также, поскольку общий контекст исследования - это сензитивные темы тела и телесности, некоторые аспекты могут быть сложно актуализируемыми и вербализируемыми. Лейтмотивное интервью также включает в себя элементы биографического, что позволяет определять основные «маркеры» биографических и карьерных траекторий информантов. При исследовании визуальных феноменов бодмод-культуры сложно ограничить эмпирическую базу исследования исключительно интервью. Поэтому, дополнительно к интервьюированию, был выбран метод неструктурированного невключенного наблюдения. Были использованы и видеоматериалы play-piercing проекта (видео с выступлений, фильм и интервью с руководителем проекта) для более объективного анализа. Наблюдения в бодмод-студии, в свою очередь, позволили анализировать отношения между учеником и мастером во время обучения, отношения между мастерами и те практики телесной и эмоциональной работы, которые производятся мастерами.

Информантами исследования являются бодмодеры, которые проживают на момент исследования в Санкт-Петербурге и заняты в профессиональной сфере бодмода, т.е. в одной из заявленных четырех областей - татуировка, модификации (пирсинг, шрамирования, вставление имплантов, микродермалов и рогов), шоу-формат, представленный в данном исследовании кейсом play-piercing проекта, и тату-модели. Разделение на подобные «профессиональные» категории было осуществлено до выполнения эмпирической части на основе результатов предыдущих исследований по данной теме. Предполагалось, что принадлежность к различным «профессиональным» категориям будет выражена в различиях между позициями и статусами в профессиональном сообществе, процессами профессионализации, телесным капиталом и телесной работой, выполняемой бодмодерами-«профессионалами».

Выборка 2014-2015 Описание методологии и выборки 2014-2015 годов взято из материалов курсовой работы Саблиной А.А. «Театрализация практик телесных модификаций на примере play-piercing проекта» - стр. 27-29 годов строилась по принципу наиболее полного «охвата» представленного кейса play-piercing проекта - была проведена серия интервью с мастером по модификациям, который является руководителем проекта, участниками-танцорами, в том числе и бывшими, моделями и представителями постоянной «аудитории» данного проекта. Выборка 2015-2016 годов строилась по другому принципу. Был выбран метод «снежного кома», использование которого возможно при исследовании малочисленных и относительно «закрытых» сообществ с общими интересами. Чтобы исключить исследование только одной «тусовки» в рамках бодмод-сообщества, было осуществлено 6 входов в сеть. Необходимо отметить, что при рекрутировании информантов выбирались бодмодеры, которые принадлежат к разным «профессиональным» категориям - тату-мастера, мастера-пирсеры (мастера по модификации), занятые в шоу-формате (представленные кейсом play-piercing проекта), и тату-модели. При рекрутинге учитывались и позиции внутри профессионального сообщества (тату-мастера и мастера по модификациям), такие как «ученик мастера», «начинающий мастер» и «мастер» для более полного представления профессионального бодмод-сообщества.

В рамках данного исследования была собрана эмпирическая база из 20 глубинных лейтмотивных интервью и 52 часов невключенных наблюдений за 2014-2016 годы. В 2014-2015 годах в качестве инструмента использовался гайд на 14 открытых вопросов. В 2014-2015 годах было собрано 12 глубинных интервью, которые были проведены с руководителем проекта, (режиссер, хореограф и мастер по модификациям); участниками-танцорами, в том числе и бывшими, которые на момент исследования уже не участвовали в деятельности проекта. Также интервью были взяты с моделями, которым проводили модификацию «сплит» Достаточно сложная модификация, состоящая в продольном (вертикальном) разрезании части языка и сшивании открытых частей получившихся половин и представителями постоянной аудитории данного проекта. Длительность интервью коллекции 2014-2015 годов в среднем составила полтора часа - от часа пятнадцати минут до двух часов десяти минут. Из данной коллекции было выбрано 5 интервью с непосредственными участниками. Наряду с интервьюированием использовался метод неструктурированного невключенного наблюдения во время выступлений для анализа перформативной деятельности проекта, записи о которых велись в форме дневника наблюдений, а затем анализировались. Было проведено наблюдение на 5 полных выступлениях проекта, что составило 13 часов. Также был проведен анализ видеоматериалов проекта, часть из которых была в открытом доступе на личных страницах play-piercing проекта, а часть от руководителя. В данном 2015-2016 учебном году использовался новый гайд на 15 открытых вопросов, содержащих в себе темы профессии, занятости и общих тенденций профессионального сообщества. Таким образом, были собраны 15 глубинных лейтмотивных интервью, с каждой выбранной категорией (тату-мастера, мастера по модификациям и тату-модели) было проведено по 5 интервью. Исходя из программы исследования, планировалось «наполнить» выбранные категории в равном количестве, чтобы наиболее подробно представить профессиональные траектории и процессы профессионализации. Длительность интервью коллекции 2015-2016 годов составила в среднем около часа пятидесяти минут, от полутора часов до двух с половиной часов. Интервью дополнили неструктурированные невключенные наблюдения в студии Санкт-Петербурга, доступ в которую был получен благодаря информантам. Было проведено две недели в бодмод-студии «А», количество часов наблюдения - 39 часов. Записи велись в форме дневника наблюдений, а затем анализировались.

Полученные в ходе исследования интервью дословно транскрибировались, а затем анализировались процедурами, согласно логике анализа методом обоснованной теории (grounded theory) с элементами нарративного метода анализа. Наблюдения, проводившиеся в 2014-2015 (5 полных выступлений проекта - 13 часов) велись в форме дневника наблюдений и затем анализировались согласно логике event analysis. Наблюдения 2015-2016 годов (39 часов) также велись в форме дневника наблюдений, которые затем анализировались.

Если говорить об исследовании в целом, то можно отметить, что доступ в поле был получен достаточно свободно, учитывая наличие контактов с бодмодерами благодаря предыдущим исследованиям. В процессе данной работы исследователь столкнулся с несколькими трудностями. Во время исследования прошлого года основной трудностью была «уникальность» кейса, поскольку подобные проекты достаточно сложно найти не только в России, но и в мире. Это затрудняло и процесс поиска литературы, поскольку данная тема почти не исследуется. В случае отказа от участия в исследовании от руководителя или участников подобный проект было бы невозможно найти в Санкт-Петербурге. Основной трудностью, с которой пришлось столкнуться при выполнении исследования в 2015-2016 годах являлась труднодоступность одной из категорий бодмодеров-«профессионалов», тату-моделей. Несмотря на то, что данная тема изучается четвертый год и было собрано достаточное количество интервью с бодмодерами, количество отказов от интервьюирования тату-моделей было высоким. При рекрутировании пришлось столкнуться с большим количеством отказов, что существенно увеличило количество временных ресурсов, затраченных на рекрутирование и интервьюирование данной категории бодмодеров.

Глава 3. Профессионализация, телесная работа и телесный капитал

В эмпирической части данной работы написанный материал выстроен в логике цели исследования, а именно процесса профессионализации. Соответственно, эмпирическая глава начинается с описания бэкграунда информантов и включения в сообщество, а заканчивается анализом конкуренции между мастерами, регулирования деятельности и существующих тенденций в бодмод-культуре.

3.1 Включение в сообщество, барьеры и траектории профессионализации

Бэкграунд информантов: (суб)культуры, «семейный опыт»

Перед описанием опыта включения в сообщество стоит обратиться к тому бэкграунду, которым обладают бодмодеры до вхождения в профессиональное сообщество. В большинстве случаев первичный интерес к модификациям был сформирован на основе образов, которые предлагаются современной культурой - образы музыкальных соло-исполнителей и групп и героев кинофильмов. Предыдущий опыт включения в другие (суб)культурные сообщества, особенно использующие телесные модификации как средство конструирования образа, может значимо влиять на то, каким должно выглядеть конвенциональное или «идеальное» тело (телесный проект). Опыт включения в подобные сообщества дает информантам и телесный капитал, который впоследствии «облегчает» вход в сообщество бодмодеров. Но есть и другие пути внесения телесных модификаций в область «нормального» или желаемого тела, например, наличие модификаций у близкого окружения информантов, т.е. «семейный опыт»: «Отчим - ВДВшник бывший, он вообще весь в наколках, целиком, с ног до головы. Так что думаю, ими довольно лояльно воспринималось в свое время» (Алексей, 24 года, мастер по модификациям). Нахождение информанта в сферах, относительно «свободных» в вопросах внешнего вида и телесных образов, также влияет на то, каким образом воспринимаются «первые опыты» экспериментирования с собственным телом и дальнейшая профессионализация мастеров - «У меня вся семья художники, поэтому не было каких-то… Ни когда сама что-то делала себе, а когда мастером стала - я же художник, только рисующий на теле» (Оля, 23 года, тату-мастер).

Включение в сообщество и коммуникационные барьеры

В большинстве случаев, описанных в интервью информантами, исключительную важность для включения в профессиональное сообщество обретает социальный капитал - личные связи с представителями профессиональных сцен бодмода. Подобные контакты дают как возможность приобрести необходимые компетенции для дальнейшей профессионализации, так и возможность работы со своим телесным проектом. Учитывая сложность вхождения в сообщество в условиях отсутствия внешнего регулирования, наличие социального капитала остается единственным каналом вхождения в профессиональное сообщество. Стоит отметить и роль Санкт-Петербурга как развитой бодмод-сцены, предлагающей бодмодеру различные траектории профессионализации. Несмотря на разнообразие личных и профессиональных траекторий, часть информантов на разных временных отрезках своих биографических траекторий включались в деятельность культур/субкультур. Именно такое включение в молодежные культуры - в панк-сообщество, рэп-культуру и различные формы экстремального спорта - позволило информантам войти в сообщество, поскольку некоторые из них связаны с бодмод-культурой или транслируют ее: «Ну я сначала с реперами тусовался, в таких штанах ходил… Потом был… потом были панки уже. Пирсинг тогда же начался» (Антон, 26 лет, ученик мастера по модификациям). Таким образом, социальный капитал, важность которого не оспаривается, становится еще более значимым в контексте предыдущих опытов бодмодеров.

Но важно отметить также и существующие барьеры включения в сообщество. В основном они касаются коммуникационных аспектов и наличия (отсутствия) тех знаний и компетенций, которые в сообществе считаются «нормой» и распространенными. Некоторые каналы информирования до сих пор являются ограниченными, поскольку требуют наличия некоторых профессиональных компетенций - «Ну это еще в том городе было… Я писал непонятно что, а меня посылали куда подальше. Нет, люди были, которые объяснить пытались, научить, а я был уверен, что прав и делаю все хорошо» (Антон, 26 лет, ученик мастера по модификациям). Появление личных связей с представителями профессионального бодмод-сообщества дает как теоретические знания, так и возможность получить практический телесный опыт (за значительно меньшее вознаграждение или ее отсутствие).

Траектории профессионализации

Определяя внешний для информантов контекст бодмод-сообщества, можно выделить и различия в траекториях профессионализации. Бодмод-сообщество 2000-ых (начало развития данной культуры в России) характеризуется сложным доступом к источникам информации, географическими ограничениями и более «тесной» профессиональной сетью, основной задачей которой декларировалось развитие бодмод-культуры. Затем, в процессе развития, с постепенной коммерциализацией, популяризацией и (внутренней) институционализацией, сообщество стало демонстрировать такие тенденции, как рост конкуренции, «дробление» профессионального сообщества на отдельные сцены. Из перечисленных выше тезисов о различиях самого сообщества на разных временных этапах, процессах «включения» в сообщество, барьеров, времени вхождения в сообщество и возраста бодмодера, географического места жительства и индивидуальных карьерных особенностей, можно выделить несколько типов профессиональных траекторий бодмодеров. Были выделены такие типы траекторий как «опытный», «тусовочный» и «институционализированный».

«Опытный» тип траектории профессионализации скорее характерен для бодмодеров, чей процесс включения в сообщество пришелся на развитие самого сообщества (2000-ые годы). Как уже было отмечено ранее, в начале развития бодмод-сообщества доступ к информационным каналам был ограничен и требовал наличия особых компетенций, например, знания медицины. Даже литература, инструктирующая проведение модификаций, стала публиковаться значительно позднее. Помимо сложностей доступа к информационным каналам, существовали значительные трудности с географическими ограничениями - фестивали и конвенции были локальными и не включали большого количества мастеров. Основной возможностью практиковать телесные модификации был «опытный» путь - «Ну тогда ничего не было, сам на себе что-то пытаешься сделать, что получится» (Аня, 27 лет, мастер по модификациям). Таким образом, возможным объектом «исследований» становились сами бодмодеры и их телесный капитал ввиду ограниченных возможностей. Естественно, что первые опыты модификаций, учитывая отсутствие информации как по проведению модификации, так и по последующему уходу и заживлению, часто были «неудачными» - «Ну в 13 лет я себе сделал татуировочную машинку… и сделал Баскетов (персонаж мультфильма канала 2х2) себе на ногах. У меня хватило мозгов сделать тату машину, они [сделанные татуировки] у меня сгнивали месяца три наверное, меня это немножко отвратило от этого дела» (Алексей, 24 года, мастер по модификациям). Интересным моментом является то, что клиенты в своих компетенциях на тот момент практически не отличались от мастеров. Ограничение доступа к информации и отсутствие значительного практического опыта у мастеров «заставляло» клиентов самим определять процедуры ухода (то есть значимую часть телесной работы) на основе наблюдения за своим телом: «Ну, мне когда пирсинг подруга делала, она вообще, в целом, мало понимала, что надо делать после, ну после пирсинга, как ухаживать. Ну и я сама следила, что лучше помогает, что хуже, что вообще не идет» (Настя, 25 лет, тату-модель). Подобным экспериментированием не только с телесным опытом модификаций, но и с историями о последующем уходе, более опытные клиенты делились клиентами-«новичками» наравне с практикующими мастерами.

Другим выделенным типом траектории профессионализации является «тусовочный» тип. Под ним понимаются виды траекторий, которые определяются следующим - включение в (профессиональное) сообщество является первичным, причем данное включение позволяет индивиду обрести источник теоретических и практических компетенций для «анализа» сообщества с целью поиска имеющихся в нем профессиональных «ниш». Затем информанты определяют имеющиеся у них компетенции, такие как наличие образования (медицинского для мастеров-пирсеров и художественное для тату-мастеров), возможности и «границы» того, какой телесный труд они могут осуществлять в рамках профессионального бодмод-сообщества: «Ну я начал татухи бить, но не пошло, решил, буду модификации делать» (Илья, 23 года, ученик мастера по модификациям, совладелец студии). Через формирование и воплощение собственного телесного проекта у мастеров-профессионалов или опытов телесной работы пришедший в профессиональное сообщество может определить подходящую для себя профессиональную нишу. В случае отсутствия возможностей для профессионализации в роли мастера по модификациям или тату-мастера, пришедшие в сообщество могут занимать другие позиции - такие как тату-модели, занятые в шоу-форматах, работа в студиях, изготовление и продажа оборудования и украшений. В связи с увеличением и популяризацией бодмод-культуры и включением других практик образуется новое рыночное пространство и новые профессиональные ниши в сообществе.

Еще одним выделенным типом является «институционализированный» тип, который появился недавно, но в связи с популяризацией и коммерциализацией бодмод-культуры становится все более популярным. Важно отметить, что для подобной профессиональной траектории включение в профессиональную «тусовку» может быть вторичным - сначала происходит обучение у мастера или на базе студии. Бодмодеры, пришедшие в профессиональное сообщество позднее, уже имели возможность получить специализированное образование у мастеров бодмод-культуры - «То есть работать я сразу стала со студии и сократила свой путь в учении» (Алиса, 22 года, тату-мастер). Эти «новые профессионалы», которые обладают вторичным опытом включения в профессиональную «тусовку», обычно даже после обучения демонстрируют другие - отличные от остальных типов траекторий - профессиональные телесные практики. Так, обучившиеся у тату-мастеров до включения в профессиональное сообщество первые татуировки делают на свиной коже: «И еще купил себе первое оборудование, вот, и…ну и постепенно, стал пробовать на свиной коже в начале» (Александр, 27 лет, тату-мастер), в отличие от опытов модификаций на собственном теле (телесном проекте). Хотя информанты, выделенные в данный тип траектории, начинают делать модификации на тренировочном материале (например, свиной коже) или на приглашенных моделях под присмотром обучающего мастера, они тоже имеют первичный (иногда негативный) опыт модификаций, произведенных другими мастерами на своем теле. Также во время интервьюирования и наблюдений в студии были отмечены различия в телесных проектах мастеров с подобной профессиональной траекторией, в отличие от мастеров, проходящих профессионализацию через «опытный» и «тусовочный» путь, они обладают меньшим количеством модификаций и более длительно формируют воплощаемый телесный проект.

Стоит отметить, что включение в сообщество значимо влияет на ориентации информантов в телесной работе (экспериментировании) с собственным телесным проектом. Получение «профессиональных» компетенций (транслирование внутренней моды) ведет к изменению как представляемого телесного проекта, так и требований к проводимой телесной работе. Через получение данных компетенций телесная работа представляется в значительно более «подробном» виде, что дает включенным в сообщество не только возможность переопределять позиции отношений мастера-клиента, но и принимать активную роль в той телесной работе, которая проводится мастером, особенно на этапах ухода и заживления.

3.2 Специализированное обучение, «воспитание» мастера

В первую очередь, стоит отметить, что на обучение и профессионализацию влияет то, что можно описать как «границы» - эти ограничения связаны с тем телесным трудом, который может воспроизводить индивид. Причем, это распространяется как на телесный труд, производимый мастерами на теле клиентов, так и на собственный труд, который формирует телесный проект бодмодера.

«Профессиональный» бэкграунд

Большинство информантов в данной коллекции интервью обладали образованием, связанным с бодмодом. Так, мастера по модификациям или пирсеры обладают средним специальным или высшим медицинским образованием, что артикулируется ими как важная компетенция, учитывая их телесную работу с более глубокими уровнями тканей тела. Отсутствие специализированного медицинского образования не является барьером для обучения и дальнейшей работы, но увеличивает срок обучения и может ограничивать уровень сложности проводимых модификаций. Для тату-мастеров характерно наличие художественного образования, но редко - высшего художественного. Образовательные требования для тату-мастеров в профессиональной среде не такие «жесткие» по сравнению с мастерами по модификациям в связи с тем, что тату-мастера обычно работают с верхними слоями эпидермиса. То есть, в бодмод-сообществе есть мастера, которые не проходят обучение как «ученики», а имея предыдущее образование (художественное или медицинское), пропускают стадию ученичества. Тем не менее, даже в таком случае они проходят обучение в консультирующей форме от мастеров, с которыми обычно работают в одной студии. Мастера, не проходящие специализированное обучение в студиях, обычно имеют значительный практический опыт телесного труда и присоединились к профессиональному сообществу достаточно давно. Наличие образования, соответствующего выбранной сфере деятельности, «замещает» специализированное образование в профессиональном бодмод-сообществе. Некоторые мастера даже отказываются обучать тех, кто имеет предыдущее образование или большой практический опыт телесного труда:

«Он вначале даже не хотел меня брать, потому что у меня как бы был определенный опыт, и надо было дальше только совершенствовать его, вот. А он объяснил мне то, что он как бы работает только с новичками» (Александр, 27 лет, тату-мастер).

Достаточно интересным является то, как осуществляется переход от телесной работы (проведения модификаций) на себе, экспериментирования - к предоставлению услуг за денежное вознаграждение. Данный переход осуществляется при обретении профессиональных (теоретических и практических) компетенций в процессе обучения или в консультировании других мастеров и осознании границ «ответственности»: «Потом когда я стала углубляться в чтение, осознавать вообще объем ответственности, которую несет мастер, вот, объем вообще того, что нужно сделать, чтобы это все благополучно зажило, ну вот, тогда уже стала работать с другими людьми, стала работать за деньги» (Аня, 27 лет, мастер по модификациям). В приведенном случае подобный переход был осуществлен после консультаций с мастерами студии из более крупного города и изучения медицинских источников. «Ответственность» связана с теми медицинскими аспектами, которые затрагиваются при проведении той или иной модификации. При наличии только практического опыта степень ответственности мастера за проведение модификации и последующего ухода, видимо, не так значительно осознается и артикулируется ввиду отсутствия теоретических компетенций.

Обучение и его характеристики

Одной из наиболее важных для формирования профессиональной группы характеристик является специальное (специализированное) образование. Несмотря на значительное количество разнообразных образовательных стратегий, можно выделить несколько ключевых моментов, которые характеризуют обучение в сфере бодмода. Были выделены следующие характеристики: наличие личных отношений между мастером и учеником; достаточно яркое выделение возможных типов обучения; обучение как форма профессионализации мастеров; обучение уже «состоявшихся» мастеров; отсутствие «четких» границ перехода от позиции ученика к (начинающему) мастеру, т.е. отсутствие ограниченного срока обучения.

Наличие личных отношений между мастером и учеником является если не основной характеристикой данных форм обучения, то одной из основополагающих для появления ученических отношений. Это характерно не для всех салонов и студий (некоторые команды профессионалов подбираются руководителями на основе их опыта и репутации), но среди моей коллекции интервью большинство тату-мастеров и мастеров по модификациям формировали команды на основе личных отношений, в основном, дружеских. Можно сказать, что через формирование сети личных отношений создается «комфортное» пространство [safe space], в котором отношения между участниками уже выстроены. Без формирования постоянных личных отношений, которые характеризуются как «дружеские»: «Они могут быть либо сугубо дружескими… то есть это дружба должна быть основанная только на дружбе» (Алексей, 24 года, мастер по модификациям) - обучение представляется практически невозможным в связи с ограниченным кругом бодмодеров-«профессионалов». Данный тезис говорит о нескольких выводах: во-первых, о важности включения в профессиональное сообщество, во-вторых, о досуговой основе профессионализации и самой профессии в бодмоде. Включенность сначала в бодмод-сообщество, а затем и формирование отношений с бодмодерами-«профессионалами» дает возможность поиска мастера и формирование личных и профессиональных отношений с целью дальнейшего ученичества.

Система разделения ученичества, описанная информантами, предполагает дихотомичное разделение обучающихся у мастеров на статусы «ученика» (контрактное обучение) и «подмастерья» («семейное» или традиционное обучение). По нарративам информантов можно заметить, что данное разделение несколько идеализировано и затрагивает не только аспект оплаты обучения, но и сам формат обучения в целом. Ученичество предполагает денежную оплату обучения, длится ограниченное количество времени - «Вот если ты ученик, то ты пришел, денег заплатил, тебе рассказали все что знают, и там что успел, записал и все - ты свободен» (Аня, 27 лет, мастер по модификациям). Данный вид обучения конструируется самими бодмодерами обычно как «простой», имеющий значительные ограничения и не дающий необходимого количества передающихся знаний.

«А есть подмастерье, когда ты пришел к мастеру, денег не заплатил, но ходишь за ним как хвост везде (смеется), а он тебе рассказывает попутно, что ты весь такой впитываешь. И ходишь за ним долго, ходишь, потом долго на него смотришь, потом он тебе еще чего-нибудь подсказывает, показывает» (Аня, 27 лет, мастер по модификациям)

Таким образом, информанты демонстрируют достаточно поляризованное представление о системах обучения - их длительности, форме оплаты и других характеристиках. Но не менее важным оказываются властные позиции мастера и обучающегося - так, при описанной системе ученичества, обучение презентируется как предоставление услуги, за которую обучающийся платит, что лишает мастера его властной позиции. При обучении подмастерья, где мастер является наставником и «гуру», который транслирует «скрытое» знание, как его позиция, так и его тактики обучения воспринимаются некритично. Более того, опыт работы (как форма оплаты обучения «подмастерья») хоть и предполагает получение некоторых навыков, необходимых для дальнейшей работы уже в позиции мастера (стерилизация используемых инструментов, уборка помещения), данный опыт предполагает длительное нахождение в позиции не-ученика. В таком случае только мастер решает, когда ученик «готов» начать обучение, что говорит о существенной «подчиненности» статуса обучающегося. Описанные типы форм обучения, хотя и были выделены информантами, но имеют скорее идеалистичное и дихотомичное представление в поле многообразных индивидуальных тактик обучения. В процессе наблюдений в студии было отмечено, что отношения мастера и ученика носят скорее договорной характер - в процессе коммуникации, в том числе и личной, мастер и ученик выстраивают границы самой коммуникации, наиболее удобной для обеих форм обучения, хотя статус мастера предполагает большую значимость при формировании их коммуникации.

«Воспитание» мастера

В данной риторике затрагивается такая концепция как «воспитание» мастера, которая происходит в контексте статуса «подмастерья». Некоторые информанты предполагают, что: «[Обучение формата «подмастерье»] намного более ну глубокий, я считаю уровень передачи знаний. Тут вот идет воспитание ну прям мастера» (Аня, 27 лет, мастер по модификациям). Таким образом, мы говорим не только о передаче специализированного и экспертного знания, научении и получении практических навыков, но также и о соответствующем «воспитании», которое заключается не только в работе мастера и имеющихся у него теоретических и практических навыков, но и о передаче «скрытого знания» [tacit knowledge]. Наиболее интересным в данном случае является то, что при некритичном восприятии образа и действий мастера, ученик тем не менее во многом «предоставлен себе» - обучение носит скорее консультационный характер и не предполагает значительного контроля со стороны мастера даже во время работы (проведение модификаций) ученика. В связи с риторикой о «воспитании» мастера стоит отметить, что ученик выступает как телесный капитал, которым мастер распоряжается, исходя из компетенций ученика, его способностей и собственных стратегий обучения. Это достаточно часто воспроизводимая риторика у мастеров по отношению к ученикам-«чернорабочим» [термин информантов] - то есть ученикам, которые не платят денежное вознаграждение за обучение у мастера, а «отрабатывают» его через уборку помещения, стерилизацию инструментов и т.д. Ученик в таком случае артикулируется как материал, из которого можно «воспитать» мастера - «Ну ладно, вот тебе машинка, посмотрим, что ты, что мы можем из тебя сделать» (Алексей, 24 года, мастер по модификациям).

Одним из наиболее интересных факторов образовательных технологий является формирование «профессионализма» мастера, нежели кажущееся логичным формирование профессионализма ученика. Несмотря на то, что обучение ученика и его профессионализация кажутся более важными с точки зрения обучения, тем не менее, во многих интервью было замечено, что обучение дает в первую очередь профессионализацию мастера (и его профессионализм): «Им просто нужен выход, они через это дело сами обучаются. Можно понять цель мастера вообще в этом деле» (Вова, 23 года, тату-мастер). Интересно, что в рамках данной риторики ученики и процесс обучения являются своеобразным (профессиональным) капиталом на бодмод-сцене для мастеров. Как для получения возможности быть учеником, надо достаточно длительное время «быть чернорабочим», так и мастера должны получить «право» обучать - «У нас это устроено так, что как бы хочешь иметь своего ученика» (Алексей, 24 года, мастер по модификациям). При этом информанты отмечают, что только «состоявшиеся» профессионалы, уже до этого имеющие опыт обучения учеников, могут брать обучающихся на денежной основе.

Но процесс обучения не заканчивается с переходом из статуса «ученика» к «статусу» начинающего мастера - даже мастера, имеющие большой практический опыт, продолжают обучение в той или иной форме. Отдельно стоит отметить появившийся не так давно формат мастер-классов, который предполагает разовое занятие с мастером (обычно мастер проводит модификацию в присутствии небольшой группы), имеющим достаточно высокую репутацию, для обучения других мастеров, причем любого уровня. Как только закончившие обучение мастера, так и их более «опытные» коллеги посещают мастер-классы для получения знаний о конкретной технике, в которой они не специализируются, о технических деталях - таких как создание более плотного прокраса татуировки, более четких линий и т.д. Более того, даже в процессе работы в студии мастера продолжают обучение, в основном, в консультационном формате - в студии, где проходили наблюдения, мастер по модификациям постоянно консультировал тату-мастеров по анатомическим аспектам расположения модификации (татуировки), поскольку обладает большими знаниями в сфере медицины как благодаря образованию, так и большому опыту проведения модификаций.

Последней из выделенных характеристик обучения является отсутствие четких «границ» перехода от позиции ученика к позиции (начинающего) мастера - таким образом, мы опять же видим, как выстраиваются властные отношения между мастером и учеником - только от обучающего мастера зависит, когда ученик «пройдет» обучение. Отсутствие официального сертифицирования приводит к ситуации, когда именно мастер оценивает «готовность» ученика работать самостоятельно. Даже впоследствии мастера, имеющие значительный опыт, иногда обращаются к своим учителям за консультацией, хотя могли закончить обучение несколько лет назад. Можно отметить, что «автономность» ученика со временем прохождения обучения «расширяется». Сначала ученик начинает делать простые модификации уже без наблюдения мастера и получает его помощь только в случае значительных «ошибок», затем более сложные и т.д., таким образом, переход к статусу (начинающего) мастера обычно становится «незаметным» для самих учеников.