Развитие социального капитала в условиях медиатизации профессиональных сообществ и связей

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Данная работа посвящена развитию социального капитала в условиях медиатизации профессиональных сообществ и связей.

Представленное исследование актуально, т.к. в настоящий момент все большее коммуникационных процессов протекает не в реальной среде, а в виртуальной. Площадкой для этого становятся социальные сети, предоставляющие своим пользователям различные онлайн-методы для обмена информацией. По данным организации Hootsuit, 37% всего населения Земли являются активными пользователями социальных сетей, что составляет достаточно большую часть, учитывая разброс в уровне доступа к новым технологиям у жителей разных стран и регионов. Следствием такой популярности цифровой коммуникации является переход процессов по приобретению новых контактов и образования сообществ в пространство Интернета, их медиатизация. Таким образом, социальный капитал начинает особенно активно развиваться именно за счет виртуальных связей между пользователями социальных сетей, затрагивая различные аспекты его применения: как личные, так и профессиональные.

В связи с этим для научного сообщества большой интерес представляют процессы приобретения и расширения социального капитала онлайн. Тем не менее, наряду с множеством статей по данной тематике существует не так много исследований, затрагивающих узкий профессиональный аспект этой темы. Данная работа призвана отчасти восполнить этот пробел, а также продемонстрировать необходимость более детального и точечного изучения процессов, связанных с социальным капиталом.

Исследование представляет интерес не только для научного сообщества, но и для самих пользователей. Полученные выводы позволят им более осознанно выстроить свою стратегию поведения в социальных сетях как со стороны расширения сети контактов, так и вступления в профессиональные сообщества, если данные инструменты коммуникации являются значимыми для их профессионального развития. Пользователи смогут оценить те преимущества, которые представляет для них данная площадка, а также возможно открыть новые способы ее использования.

Степень изученности проблемы. Тема медиатизации социального капитала все чаще привлекает современных исследователей. Например, работа Сони Утц посвящена тому, как социальные медиа на примерах Facebook, Twitter и LinkedIn могут быть взаимосвязаны с профессиональным развитием их пользователей. Автор рассматривает такие аспекты как развитие сильных, слабых и латентных связей, стратегический нетворкинг, а также профессиональные преимущества. Утц находит зависимость между типом платформы, активностью пользователя и характером публикуемого им контента. Исследование является количественным и представляет результаты усредненных показателей по общей оценке социальных сетей интервьюируемыми.

Ряд статей посвящен другим узким вопросам касательно социального капитала на Facebook. Например, Бодел и Хук обосновывают полезность социальной сети для специалистов в области трудовой терапии, а Хуа Джанг и другие рассуждают о том, как Facebook может использоваться профессионалами в сфере коммуникаций.. Статья Хуанга и Лиу посвящена взаимоотношениям между сотрудниками одной компании на Facebook и получаемому в результате этого социальному капиталу. В исследованиях Алекса Ламберта, а также Джессики Витак и Николь Эллисон поднимаются вопросы пересечения сфер частного и публичного в социальных сетях, а также необходимости оценивать риски при раскрытии пользователями личной информации.

Множество работ посвящено изучению полезности Facebook для студентов, как наиболее активно присутствующей там социальной группе. Ми-Во Квон и другие, Обри и Рилл, Кевин Джонстон и другие, а также Эллисон и другие проводили опросы с целью выяснить, как присутствие и поведение пользователей - студентов на Facebook влияет на приобретение ими различных типов социального капитала.

Объектом данного исследования является процесс медиатизации профессиональных сообществ и связей. Предметом - профессиональные преимущества, получаемые пользователями за счет социального капитала медиатизированных сообществ и связей.

Цель работы - изучить, как пользователи социальных сетей приобретают и используют медиатизированный социальный капитал, вступая в профессиональные сообщества и расширяя сеть межличностных связей.

Для достижения поставленной цели предстояло решить следующие задачи:

1. Изучить существующие подходы к определению медиатизации;

2. Ознакомиться с понятием социального капитала, его характеристиками и особенностями;

3. Рассмотреть, как медиатизированный социальный капитал развивается в социальных сетях;

4. Выявить возможные формы использования связей на Facebook для профессиональных целей;

5. Исследовать и типологизировать профессиональные сообщества на Facebook;

6. Определить полезность данной социальной сети для получения профессиональных преимуществ.

В процессе исследования были сформулированы следующие гипотезы:

1) Профессиональные сообщества в социальных сетях являются эффективным средством для получения пользователем определенных преимуществ.

2) Использование медиатизированных связей пользователями социальных сетей может приносить им профессиональные выгоды.

3) Задействование медиатизированного социального капитала для достижения профессиональных целей может быть более эффективно, чем использование специализированных профессиональных ресурсов.

Для выполнения поставленных задач и проверки гипотез использовались следующие методы: онлайн-наблюдение, анализ контента, глубинные интервью, типологизация.

Теоретическая база исследования включает в себя ряд концепций:

a) Теорию медиатизации культуры и общества (С. Ливингстон, П. Лант, Д. Дейкон, Дж. Стэньер, А. Хепп, Ф. Кротц, У. Шульц);

b) Теорию социального капитала (П. Бурдье, Г.Л.Х. Свендсен и Г.Т. Свендсен, Р. Путнам, Дж. Филд);

c) Теорию взаимосвязи социального капитала с присутствием пользователя в социальных сетях (С. Утц, А. Ламберт, Х. Джанг и другие).

Эмпирическую базу исследования составили результаты анализа различных профессиональных сообществ на Facebook, включая группы по подбору вакансий, группы для представителей определенной профессии, страницы академических сообществ. Также в качестве эмпирических данных были проанализированы 12 глубинных интервью с респондентами, нашедшими работу или сотрудников с помощью инструментов на Facebook.

Научная новизна исследования:

1) Описаны способы использования социального капитала на Facebook;

2) Предложена типологизация профессиональных сообществ на Facebook;

3) Выявлен ряд функций, выполняемых медиатизированными профессиональными сообществами;

4) Исследованы преимущества медиатизированных социальных связей;

5) Осуществлено сравнение социальной сети Facebook как профессионального инструмента с профессиональными специализированными порталами.

1. Медиатизация социального капитала и его роль в профессиональной деятельности пользователей

1.1 Подходы к определению медиатизации

Переход профессиональных сообществ, а также процесса поиска сотрудника или работодателя в пространство социальных сетей является следствием медиатизации. Для того чтобы представлять особенности этого явления и его возможное влияние на различные сферы жизни, необходимо детально изучить понятие медиатизации и существующие работы по данной теме.

Долгое время вместо термина «медиатизация» употребляли слово «медиация», говоря о влиянии медиа на те или иные сферы. Изучать медиатизацию как автономный процесс начали не так давно - чуть более десяти лет назад. Наиболее важные имена исследователей данного направления - Соня Ливингстон, Питер Лант, Андреас Хепп и Фридрих Кротц, а также Кнут Ланби, Уинфред Шульц и другие. Наибольшая сложность в исследовании медиатизации заключается в отсутствии согласия среди ученых относительно ее позиционирования: следует ли считать медиатизацию теорией, концептом или вовсе неким хэштегом, маркирующим определенные исследования. Мы кратко ознакомимся с основными работами на этот счет, более подробно остановившись на представляющих наибольший интерес для данного исследования моментах.

Соня Ливингстон в 2009 году впервые в англоязычном сообществе обратила внимание на медиатизацию как на автономный процесс, который следует изучать обособленно. Она подхватила идею скандинавских коллег о том, что институты меняют свою структуру и трансформируются под влиянием медиа. С. Ливингстон рассматривает медиатизацию в качестве подхода, выявляющего зависимость между происходящими в медиа и обществе изменениями. Она предлагает исследователям придерживаться институционального или конструктивистского подходов в их работах. В соответствии с первым, медиа понимается как самостоятельный институт с набором правил, тогда как медиатизация является адаптацией других социальных систем к данным институциональным правилам. Согласно социально-конструктивистскому подходу, роль медиа переносится вовнутрь и рассматривается как часть процесса конструирования реальности, а медиатизация подразумевает реализацию изменений при помощи коммуникаций.

Позднее об этом пишут Д. Дейкон и Дж. Стэньер. Они интерпретируют разделение следующим образом: в рамках институционального подхода медиатизация оценивается как процесс, при котором не относящиеся к медиа социальные акторы адаптируются к его правилам, целям, логике и т.д. С социально - конструктивистских позиций, для медиатизации свойственно стимулирование изменений в обществе благодаря технологиям и ИКТ. Кнут Ландби для данного критерия выделяет третий, технологический подход. Дейкон и Стэньер подчеркивают, что в большинстве исследований не проводится разграничение между подходами; более того, большинство авторов не совсем понимают, что же стоит иметь в виду, говоря «медиатизация».

Поэтому Соня Ливингстон совместно с Питером Лантом предлагает новую интерпретацию, сравнивая медиатизацию с хэштегом в Твиттере. Авторы предлагают маркировать эту область изучения, чтобы заинтересованные исследователи могли ее опознавать, сравнивая свои идеи, исследовательские данные и доказательства теорий. Однако на этом попытки фреймировать медиатизацию не заканчиваются.

Одновременно с исследованием С. Ливингстон и П. Ланта выходит работа А. Хеппа и Ф. Кротца, полностью посвященная медиатизированным мирам и призванная несколько приземлить теоретические рассуждения о медиатизации, предложив для них эмпирическое основание в качестве определенных социальных миров, на которые влияют медиа. В сущности, медиатизированные миры - это некая метафора, показывающая неразрывную связь определенных процессов и медиакоммуникаций. Данное понятие относится к социальной феноменологии и к символическому интеракционизму. В социальной феноменологии мир воспринимается как нечто неоспоримое, как данность. В символическом интеракционизме же социальный мир имеет следующие отличительные черты: в нем сеть коммуникаций возобладает над территориальными границами, а медиатизированные миры существуют на различных уровнях и переплетаются друг с другом.

Таким образом, медиатизация выходит на абсолютно новый уровень. Хепп и Кротц предлагают исследовать ее в качестве глобального мета-процесса, сопровождающего человечество на всем пути его развития. Противоположную точку зрения высказывают Д. Дейкон и Дж. Стэньер, предлагая ограничить явление определенными временными рамками. По мысли Дейкона и Стэньера, в подавляющем большинстве работ медиатизация рассматривается исключительно в контексте других трансформаций, происходящих в обществе, а не в качестве обособленного процесса. Однако это не всегда верно, т.к. самому явлению следует уделять особое внимание. При этом остается неразрешенным вопрос, где процесс медиатизации начинается и где заканчивается. Без временных рамок его исследование представляется достаточно сложным и неполноценным. Это одна из задач, решение поможет избежать подобных ошибок в будущих исследованиях.

Анализируя существующие по отношению к медиатизации неточности, Дейкон и Стэньер пишут о непосредственном влиянии, оказываемом медиа, и их логике. Многие авторы придерживаются точки зрения о том, что медиатизация подобна некому своду правил, к которому сторонние субъекты вынуждены адаптироваться. Однако зачастую они сами берут медиа под контроль, используя их в качестве инструментов или каналов для трансляции идей. Существует и третий вариант - случаи, в которых медиа и вовсе не имеют влияния.

Процесс медиатизации нельзя рассматривать вне пространственно-временных категорий. Дейкон и Стэйнер приводят некоторые точки зрения по этому вопросу. Так, большинство авторов считают, что медиатизация возникает на протяжении долгого периода времени. Наряду с этим существуют мнения, согласно которым сейчас мы наблюдаем конец этого процесса, т.к. эпоха традиционных медиа подходит к концу, а на смену им приходят новые медиа. Некоторые ученые выделяют фазы, через которые проходит процесс медиатизации, однако в целом консенсус по этому вопросу отсутствует.

Отсутствие единой точки зрения авторы исследования связывают с тем, что медиатизация - это мета-процесс длительного изменения, который не может быть изучен через ряд отдельных эмпирических наблюдений. Однако именно это пытаются сделать большинство современных исследователей. Более точно история медиатизации может быть изучена только путем систематического наблюдения в течение долгих промежутков времени. Это является важным еще и потому, что процесс медиатизации сам по себе не линеен. Например, новые медиа: относительно них ведутся споры, следует ли включать их в контекст общего процесса, т.к. с одной стороны они получают широкую популярность, а с другой - отрицание в контексте общей традиции и в виду ряда абсолютно новых и специфических свойств.

Таким образом, по мысли Дейкона и Стэньера, медиатизация - это универсальный концепт, который может включать в себя различные наблюдения. Несмотря на подобную трактовку, он должен быть достаточно разработан во избежание чрезмерного обобщения. Для этого можно исключать те теории, которые наверняка не связаны с концептом, выделять конкретные атрибуты или конструировать семьи из взаимосвязанных течений.

Несмотря на это, медиатизация остается недостаточно определенной областью, поэтому важно обратить внимание на последние исследования по данной теме. Так, в 2016 году вышла статья Ливингстон и Ланта, представляющая собой рефлексию на тему озвученных выше идей Дейкона и Стэйнера, а также Хеппа, Хьярварда и Ланби. Ливингстон и Лант ставят вопрос следующим образом: «Является ли медиатизация новой парадигмой в нашей сфере?» Изначально они обращают внимание на само понятие: строение слова медиатизация сходно с глобализацией, индивидуализацией и коммерциализацией, т.е. процессами, подразумевающими длительное изменение чего или кого-либо. Понятие можно трактовать как медиа и что-то, медиация чего-то или же медиатизация чего-то. В этом смысле, нет сомнений в том, что многие сферы жизни общества находятся под влиянием цифровых технологий. Однако следует определить, является ли медиатизация таким же историческим метапроцессом как глобализация или индустриализация? И если да, то каким образом она взаимодействует с объектами и что именно изменяет?

Авторы статьи поддерживают точку зрения Дейкона и Стэйнера о том, что определить точный момент времени, в который медиа окончательно проникли в нашу жизнь, достаточно сложно. С одной стороны, на протяжении долгого времени развивались традиционные медиа. С другой, они повлияли на возникновение таких направлений как пиар, маркетинг или маркетинговые коммуникации. Все эти явления можно назвать сопутствующими процессу медиатизации. Однако они не всегда развиваются хронологически. Это могут быть и социальные, и технологические изменения, влияющие как на индивидуальных, так и на институциональных акторов.

В связи с этим, исследователи склоняются к тому, что одна из трактовок медиатизации - это мета-процесс, стоящий в одном ряду с глобализацией, индивидуализацией и прочими. Авторы статьи сходятся с Дейконом и Стэйнером в том, что для доказательства данной гипотезы необходимо глобальное исследование на протяжении долгого исторического периода. Однако для многих ученых следование такой концепции означало бы кардинальный пересмотр их работ, что является трудоемким процессом, не несущим однозначной выгоды. Поэтому авторы статьи сами с осторожностью относятся к идее изучения медиатизации в глобальных масштабах. С другой стороны, Ливингстон и Лант поддерживают трактовку медиатизации как сенсибилитационного концепта. В таком формате она просто направляет исследователей в их эмпирических работах, являясь некой общей концепцией для исследований в виду своей открытости и гибкости.

Для данной работы медиатизация представляет интерес в контексте влияния на социальные процессы, к которым относятся поиск работы, вступление в профессиональные сообщества, налаживание полезных связей и т.д. Этот аспект также затронут в работе Хеппа и Кротца, которые обращаются к исследованию Томаса Штейнмауэра. Он пишет о том, что развитие системы интерактивных технологий коммуникации формируется под влиянием определенных социальных структур. К системам мы можем отнести социальные сети, которые выполняют различные коммуникационные функции. Таким образом, можно сделать вывод о том, что социальные потребности человека, связанные с поиском работы, формируют некий запрос. Он, в свою очередь, отражается на новых интерактивных коммуникационных системах, стимулируя их создавать определенные функции. Данный узкий пример тем не менее укладывается в озвученные выше более общие представления о влиянии медиа на другие сферы общества. В т.ч. социальные сети (например, Facebook) могут быть рассмотрены в качестве неких социальных миров в соответствии с концепцией Хеппа и Кротца.

Для понимания взаимосвязи процесса медиатизации с социальными изменениями важно рассмотреть работу Уинфреда Шульца. По его мысли, медиа расширяют возможности людей в отношении коммуникаций, снимая пространственные, временные и языковые ограничения, а также влияют на социальные активности и меняют их характер. В контексте данного исследования следует обратить внимание на то, как характер коммуникации изменяют именно социальные сети. При поиске работы отсутствие ограничений играет важную роль, что может служить объяснением медиатизации процессов в профессиональной сфере.

Медиа, в рамках аналитического концепта, описываемого Шульцом, выполняют ряд функций. Во-первых, функцию релейности. Медиа играют роль проводника между человеком и информацией, которую ему необходимо получить. Они подобны окну в мир, рассказывающему людям о том, что те не могут увидеть своими глазами. Помимо конечных потребителей информации, медиа соединяют между собой акторов из разных сфер, сталкивая их мнения и позиции в поисках истины. Для нас имеет значение, как именно эта функция проявляется в новых медиа и социальных сетях, объединяя совершенно разных людей. Другая задача медиа перекликается с предыдущей: средства массовой коммуникации выступают как форум, площадка, на которой каждый может выразить свое мнение. Помимо этого, долгое время медиа играли функцию фильтра. Их способность передавать информацию ограничена собственной мощностью, поэтому новости подвергались определенному отбору. Совокупность данных функций делает медиа значимыми для различных коммуникаций, а остальные акторы становятся от них зависимыми. По мысли автора, данный процесс и является ключевым аспектом медиатизации.

Таким образом, значимость медиатизации напрямую связана с анализом трансформаций в обществе. Следствием медиатизации являются несколько параллельно идущих процессов: расширение возможностей общения, замена различных социальных активностей, слияние со сторонними процессами, влияние на мнение и поведение сторонних акторов. Для данного исследования особый интерес представляет функция замены социальных активностей, выражающаяся в изменении площадки для поиска работы.

Три базовых функции медиа влияют на природу происходящих в обществе изменений: функция релейности позволяет проводить мосты во времени и пространстве, семиотическая - кодировать и создавать новые форматы, а экономическая - получать выгоду от стандартизации и массового производства. Автор уверен, что новые медиа являются преемниками старых, тогда как концепт медиатизации можно применять и для их анализа.

Еще одна работа, которая была рассмотрена по теме медиатизации, - это критическая рецензия «Сильные и слабые формы медиатизации». Идея медиатизации в сильной форме заключается в том, что современное общество находится под влиянием медиа, которые принимают непосредственное участие в формировании его культуры. Многие общественные институты, в т.ч. политические, должны адаптироваться к логике медиа. С этой точки зрения процесс медиатизации носит исключительно линейный характер. Медиа постепенно становятся все более независимыми и влиятельными. Это уже не просто форматы для подачи информации, а целая система создания, производства и циркуляции различных символов, знаков и сообщений.

Одновременно с усилением медиа происходит ряд других процессов. Медиа развиваются экономически, взаимодействуя с другими акторами с позиции экономического субъекта. Об этом также писал Уинфред Шульц, говоря о монетизации медиа с помощью массового выпуска информации, рекламы, продажи трафика и т.д.. Усиление медиа идет бок о бок с развитием экономики и политики, т.к. эти процессы взаимосвязаны. При этом не стоит забывать и о технологиях. Ампуйя и другие говорят о технологическом разрыве, который способен влиять на наличие доступа к информации вследствие медиатизации. Так к линейному процессу добавляются экономический, культурный и социальный аспекты, поэтому многие исследователи придерживаются точки зрения, что медиатизация это все же комплексный процесс.

Медиатизацию в слабой форме авторы предлагают рассматривать как мета-процесс, в чем их точка зрения перекликается с идеями Хеппа и других. В рамках данной концепции медиатизацию не ставят в центр причинно-следственных связей, а рассматривают относительно других социальных и культурных процессов. Интересно, что все придерживающиеся схожей точки зрения исследователи оценивают медиа как мета-капитал в соответствии с теорией Бурдье.

Таким образом, в результате изучения ряда работ по теме медиатизации, можно сделать следующие выводы. Во-первых, существует множество споров по поводу того, стоит ли рассматривать медиатизацию в контексте других явлений или другие явления в контексте нее. Однако все авторы склоняются к тому, что основной характеристикой процесса является способность медиа влиять на другие сферы и выражается в зависимости от них участников коммуникации. Для данной работы наиболее важными являются выводы о том, что вследствие медиатизации происходит изменение привычных нам социальных явлений и переход их в другую сферу, пространство социальных медиа. Одним из них является процесс налаживания связей и завязывание контактов, а также приобретения социального капитала, что подтверждается оценкой медиа различными авторами в качестве мета-капитала, т.е. способного впоследствии принимать ту или иную форму.

1.2 Социальный капитал, его характеристики и особенности

Аристотель в пятой главе «Риторики» пишет о дарах, которыми может быть наделен человек. Среди них он упоминает добродетель, красоту, хорошую репутацию, а также друзей. Интересно, что античный философ указывает на два возможных типа людей: первый обладает многими друзьями, второй - хорошими друзьями. Аристотель говорит о том, что именно хорошие друзья способны сделать то, что сами считают благом, ради другого человека. Если бы античный философ был знаком с Путнамом, то экономист дал бы научное объяснение этой мысли. Друзья - это наш социальный капитал, а близкие друзья - один из его типов. Он будет подробно рассмотрен в данной части главы.

Дать определение понятию «капитал» пытались еще в XVIII веке, одним из первых это сделал основоположник экономической теории Адам Смит. Он считал, что капитал - это определенный зaпас денег или вeщей, используемый предпринимателем и позволяющий получить некий доход. У Смита было множество последователей, в числе которых и Давид Рикардо. Он давал свое определение понятию, считая капитал совокупностью ресурсов страны, используемых на производстве. Однако у Рикардо речь шла также только о материальной составляющей капитала. Противоположная точка зрения впервые была озвучена в «Капитале» К. Маркса. Ученый утверждал, что капитал это не вещь, а нематериальное отношение к ней, вызванное принадлежностью общества к определенной исторической формации. Таким образом, Маркс раздвинул рамки понятия, заявив, что капитал это не только материальное, но и общественное, а именно социальные отношения между представителями различных слоев общества.

В настоящий момент наиболее часто озвучивается теория Ирвинга Фишера. Американский экономист считал, что капитал следует оценивать в соответствии с тем потоком услуг, которые можно приобрести за счет его использования. И только эти услуги порождают доход, которым распоряжается предприниматель. Таким образом, Ирвинг Фишер объединил в понятии капитала материальные и нематериальные ресурсы, что представляет интерес для данного исследования.

В настоящее время весь существующий капитал делят на три вида: финансовый, включающий в себя непосредственно деньги или ценные бумаги, реальный, складывающийся из различных материальных объектов, используемых на производстве, и человеческий. Реальный, в свою очередь, принимает форму основного или оборотного. В зависимости от этого идет более подробная классификация с учетом возможных видов ресурсов.

Для исследований, имеющих отсылки к различным видам капитала, большой интерес представляет теория Пьера Бурдье, в которой автор выделил его экономическую, социальную и культурную разновидности, в зависимости от области, в которой капитал реализуется. Социальный капитал он определил как совокупность реально существующих и потенциальных связей между людьми. С их помощью формируются определенные группы, членство в которых поддерживается за счет материального или социального обмена. Цель пребывания в этих группах - получение всех видов капитала каждого из членов группы. Членство в группе является выгодным для ее участников, т.к. в случае необходимости они мобилизуют этот социальный капитал и используют его для личных целей. В связи с этим участники сознательно подходят к процессу принятия новых членов, а те, в свою очередь, прикладывают для этого необходимые усилия. Процесс вступления представляет собой ритуал, воспроизводимый участниками.

Воспроизводство социального капитала в целом связано с постоянной работой по поддержанию связей, а также затрачиваемыми финансовыми и временными ресурсами. При этом подсознательно человек рассчитывает, что в будущем при необходимости он может использовать те же ресурсы со стороны друга, но уже для достижения собственных целей. Ярким примером является выбор подарка другу на день рождения. В большинстве случаев человек ожидает в будущем также получить подарок и возможно на схожую сумму.

Однако это не значит, что процесс привлечения социального капитала осуществляется исключительно сознательно, а все дружеские отношения завязываются по расчету. Намного чаще связи выстраиваются на эмоциональном уровне, а ожидание ответного отношения закладывается подсознательно. Причем успешность инвестирования в социальный капитал и его развития напрямую зависит от естественности и комфортности окружающей среды для индивида.

Социальный капитал, также как и культурный, не позволяет получать прибыль напрямую, однако применим для реализации экономического капитала. Это происходит в том случае, когда для получения конкретного товара сначала нужно выстроить систему отношений и обзавестись связями. Таким образом, вкладывая в свой социальный капитал, индивид по сути получает доступ к экономическому. В такой ситуации говорят о логике «знания и признания». Осознание полученных инвестиций со стороны конкретного индивида ведет к признанию их другим, а соответственно, и гарантии на такие же преимущества для первого в будущем.

В целом, процесс смены капиталом форм с сохранением заложенной в них стоимости называют конвертацией. Он направлен на получение прибыли, и осуществляется при помощи разнообразных стратегий. Противоречивость процесса конвертации заключается в том, что оценивать результативность инвестиций нельзя только с позиций экономического капитала. Так, вложения в социальные связи могут вообще не принести видимого дохода, однако станут полезны в будущем. В контексте данной работы это может быть спроецировано на профессиональные контакты, влияющие на карьерные преимущества индивида в будущем.

О взаимосвязи различных форм капитала и пересечении изучающих их дисциплин пишут Свендсен и Свендсен в своей работе, название которой можно дословно перевести как «Тройка из социологии, политики и экономики». Авторы сравнивают три формы капитала с лошадьми в упряжке. Метафорически это представляется так: если три лошади движутся синхронно, то их бег подобен легкому и стремительному полету. Но как только одна начинает тянуть не туда, ритм сбивается. Поэтому езда на тройке требует точной организации и дисциплины. Так, социальную, культурную и экономическую формы капитала следует изучать в неразрывной связи друг с другом, без разделения на экономическую и неэкономическую области исследования.

Рассуждая над составляющими социального капитала, авторы выделяют основополагающий компонент: доверие. Вокруг него ведутся дискуссии в различных дисциплинах, возникновение этого чувства связывают либо с устойчивой исторической тенденцией, либо с вызванным недостатком информации рациональным решением. Для наиболее полного понимания, Свендсен и Свендсен предлагают также рассматривать доверие исходя из концепции тройки: транзакционные издержки с точки зрения экономики, институты - с политической точки зрения, а регулирующие отношения нормы - с позиций социологии.

В зависимости от степени возникающего доверия, возможны два варианты социального капитала: слабые связи (bridging) и сильные (bonding). Авторы пишут о них, отталкиваясь от теории Путнама, первым давшего им определение. Исследователь выяснил, что часть межличностных связей более сильная и представляет собой тесные взаимоотношения, развитие которых направлено «вовнутрь», на усиление и укрепление. Примером таких связей является семья. С другой стороны, существуют еще и слабые связи, знакомства «извне», завязываемые с целью получить новую информацию или в расчете на будущие перспективы.

Свендсен и Свендсен задаются целью определить различия между двумя типами, отталкиваясь от концепции доверия в кроссдисциплинарном контексте. По их мысли, слабые связи - это низкий уровень доверия, ориентированный на нетворкинг и приобретение общественных благ. Исследователи утверждают, что людям свойственно испытывать больше доверия к незнакомцам, чем это возможно с рациональной точки зрения. Тогда как сильные связи способствуют предоставлению благ и информации вследствие тесного доверия, испытываемого только по отношению к определенным людям.

Так или иначе, оба типа социального капитала авторы связывают с конкретными благами, т.к. по их мысли, основное предназначение любой из форм капитала - приносить выгоду конкретному индивиду или группе. В свою очередь, социальный капитал в виде доверия, нетворкинга и формальных и неформальных правил и институтов способствует достижению данной цели.

Свендсен и Свендсен говорят о необходимости фреймировать исследования социального капитала, приводя в качестве примера теорию коллективного действия. Суть ее заключается в том, что политическая состоятельность и экономическая производительность любого сообщества зависит от способности его членов к коллективному действию. В ее контексте рассматривается инкорпорированный социальный капитал и отношения между индивидами внутри группы в рамках коллективных действий.

В качестве подхода для исследования социального капитала авторы настаивают на кросс-дисциплинарном мышлении. В контексте всех дисциплин полезность связей является очевидной, однако зачастую большее внимание уделяется их экономической значимости, тогда как социальная остается недооцененной. Между тем, по мнению многих исследователей эти две составляющие могут быть разделены только искусственным путем. Они не отрицают идею того, что межличностные отношения могут являться экономическим ресурсом, однако опровергают мнение о том, что человек завязывает контакты полностью осознанно, заранее выстраивая долгосрочную стратегию по приобретению выгоды.

Таким образом, Свендсен и Свендсен приходят к ряду выводов. Во-первых, доверие является основным фактором социального капитала. Во-вторых, в зависимости от его степени варьируется и тип связей, разделяясь на более тесные (bonding) и слабые, внешние (bridging). В-третьих, социальный капитал с доверием в основании следует изучать кросс-дисциплинарно, т.к. это гарантирует комплексный подход, учитывающий конвертируемость типов капитала. Наконец, в ряде исследований успешно применяется теория коллективного действия для обозначения неких теоретических рамок. Однако вопрос стратегического мышления при завязывании социальных связей остается открытым.

О нетворкинге рассуждает и Джон Филд в своей книге «Социальный капитал». Автор пишет о том, как именно и почему работают социальные связи. По его мнению, в обществе существуют определенные формальные правила и институты, регулирующие в том числе социальные процессы. Однако когда дело касается принятия важных решений (что немаловажно, в качестве примеров автор приводит поиск работы и найм сотрудников), эти формальные рамки игнорируются. С другой стороны, тогда в силу вступают социальные связи: люди находят контакты, звонят друзьям, беседуют с теми, кому доверяют или чье мнение является для них авторитетным. В некоторых случаях даже сарафанное радио вызывает больше доверия, чем формальные рекомендации государственных структур. Джон Филд противопоставляет неворкинг иерархичной государственной системе безличностных приказаний. медиатизация социальный сотрудник профессиональный

Автор также уверен, что просто иметь контакты недостаточно, чтобы рассчитывать на помощь. Люди должны хотеть помочь вам, чувствовать некую ответственность и сопричастность, разделяя с вами общие убеждения и ценности. Зачастую готовность помочь возникает в ответ на оказанную ранее услугу. Исходя из этих установок, Джон Филд пишет о том, что получаемые в результате нетворкинга социальные связи направлены на достижение личных целей и являются частью общего набора взаимоотношений субъекта.

Отталкиваясь от рассуждений о доступе к ресурсам, полезные контакты помогают снять определенные ограничения. Наличие связей может способствовать достижению определенных благ или снижению барьеров. Люди также используют свой социальный капитал для конкурирования с теми, кто пытается получить доступ к тем же ресурсам, что и они сами. Таким образом, возможность извлечь из связей личную выгоду является определяющим признаком для них в качестве социального капитала.

Одна из глав книги Джона Филда посвящена нетворкингу в меняющемся мире. Автор утверждает, что в современной эпохе условия существования трансформируются быстрее, чем люди успевают к ним адаптироваться. Так, социолог Зигмунд Бауман даже называет такой мир текучим. В контексте социального капитала особую роль играют интернет, новые технологии и онлайн коммуникации. Автор приводит разные оценки этого влияния. Так, Фукуяма пишет, что новые технологии сами по себе не способны создавать социальный капитал. С другой стороны, Путнам говорит о технологическом разрыве, ограничивающих доступ к коммуникациям у одних социальных групп и предоставляющий его другим. С точки зрения Мануэля Кастельса, человечество существует в сетевом обществе, где все виды контактов и ценностей могут быть встроены в наше понимание того, кто мы есть.

Несмотря на разнообразие точек зрения и оценок, большинство современных исследований подтверждает гипотезу о том, что те, кто активно общается онлайн, также имеют множество личных коммуникаций, скорее дополняя их, а не заменяя друзьями в сети. Джон Филд приводит результаты многочисленных исследований, которые подтверждают, что развитие Интернета не способствует уменьшению личностных коммуникаций лицом к лицу. Активное онлайн-общение позволяет расширить спектр слабых связей и укрепить сильные.

Рассуждая о значимости онлайн-связей в принципе, исследователи расходятся во мнениях. Так, некоторые говорят о том, что физическое отсутствие помогает преодолеть коммуникационные барьеры, тогда как Урри утверждает, что непосредственное присутствие необходимо для некоторых типов социального взаимодействия, в особенности тех, которые способствуют возникновению социального капитала. Тёркл пишет о том, что Интернет позволяет создавать абсолютно новую идентичность и вести себя в соответствии с ней.

Отдельное внимание Джон Филд уделяет социальным сетям. Он приводит пример ряда исследований, посвященных использованию Facebook и MySpace. Их пользователи демонстрируют высокий уровень слабых и сильных связей (bonding и bridging), а также поддержания уже существующих. Так, в 2007 году Эллисон провел исследование, в ходе которого выяснил, что именно зарегистрированные в Facebook участники опроса сохранили контакты с товарищами, принадлежавшими ранее к той же социальной группе, что и они сами. Однако социальный капитал нельзя рассматривать в таком узком контексте. Факторов, влияющих на интенсивность онлайн-коммуникаций, намного больше: это и доступ к технологиям, и уровень образования, и общая социальная активность.

Филд приходит к выводу о том, что Интернет вряд ли можно назвать явлением, мешающим личным коммуникациям. Скорее, онлайн-коммуникации дополняют и расширяют уже существующие связи. С другой стороны, интернет-общение может способствовать некому ослаблению и размыванию соседского или родственного участия, поскольку их обязанности могут быть частично переложены на других людей.

Для данной работы наиболее значимыми являются следующие аспекты теории социального капитала. Во-первых, это совокупность как реально существующих, так и потенциальных связей между людьми, способствующих их объединению в некие группы. Членство в них является сознательным процессом, направленным на обладание социальным капиталом других участников. При этом формы капитала обладают функцией релейности, т.е. возможностью обращаться друг в друга и давать некие преимущества в будущем. Однако социальный капитал не однороден, т.к. включает в себя сильные и слабые связи, в зависимости от уровня доверия между индивидами. Каждый из типов способствует обладанию определенными преимуществами: слабые больше направлены на получение новой информации и контактов, сильные - более серьезных инвестиций. Джон Филд в принципе считает социальным капиталом только те связи, которые способны принести выгоду. Он противопоставляет их формальным рекомендациями, получаемым от официальных институтов. Джон Филд также рассматривает социальный капитал в контексте развития цифровых технологий и новых медиа, замечая, что по мнению многих исследователей, он скорее дополняет, чем заменяет реальные связи, помогает преодолеть различные коммуникационные барьеры, а активность в социальных сетях коррелирует с широким кругом общения в реальности. Исходя из полученных характеристик, завязывание связей и вступление в сообщества в социальных сетях действительно можно трактовать как процессы, направленные на развитие социального капитала пользователя, что дает теоретическое обоснование для дальнейших шагов исследования.

1.3 Социальные сети как площадка для развития медиатизированного капитала

Процесс медиатизации по-разному оценивается исследователями, однако все они склоняются к тому, что медиатизация затрагивает социальные и культурные аспекты жизни общества. Несомненно, одним из таких аспектов является процесс приобретения социального капитала. Завязывание социальных связей, вступление в закрытые сообщества, прохождение определенных ритуалов для того, чтобы стать причастным к определенной группе - все это медиатизируется и переходит в новое пространство - Интернет. А площадкой для приобретения медиатизированного социального капитала становятся социальные сети.

Непосредственно этой темы касается Соня Утц в своей работе об информационных преимуществах, получаемых человеком от социальных медиа. Она поднимает вопрос того, как публичные социальные медиа могут способствовать профессиональному развитию человека и действительно ли от них есть польза. Исследование было проведено среди датчан, в ходе него сравнивались как пользователи разных социальных сетей (те, кто пользуются Facebook и те, кто пользуются LinkedIn или Twitter), так и те, кто не зарегистрированы в данных социальных сетях совсем. Автор оценивала доступ к некой актуальной информации и профессиональные возможности, открывающиеся для пользователей. Соня Утц также ставила целью выяснить, какая именно площадка наилучшим образом справляется с данными целями, сравнивая между собой LinkedIn, Facebook и Twitter.

Изначально автор обращается к понятию социального капитала, отмечая, что, в первую очередь, он выражается в возможности человека получить информацию, необходимое влияние или участие от других членов группы. Информационное преимущество заключается в получении ответов на вопросы, которые люди задают в социальных сетях. Несмотря на то, что Facebook дает меньший процент новой информации чем обычные поисковики, пользователи склонны доверять этой площадке больше двух других.

Полезность социальных сетей может быть оценена по-разному. Так, автор ссылается на Бёрта, который выделяет три формы преимуществ: доступ к наиболее актуальной информации, получение ее вовремя, а также система рекомендаций и ссылок. В исследовании Сони Утц уделяется внимание последней форме, которая является значимой и для данного исследования. Использование рекомендаций может быть важным инструментом поиска вакансий или сотрудников в социальных сетях.

Итак, автор фокусируется на эффектах, влияющих на профессиональные информационные преимущества. Для того чтобы правильно их определить, необходимо различать социальные медиа между собой. Facebook, в первую очередь, - сеть для общения друзей и знакомых. В ней человек, заполняя профиль, рассказывает о своих хобби, интересах и семейном положении, тогда как личная информация в LinkedIn больше напоминает CV, а сеть рассчитана именно на профессиональные контакты. Twitter представляет собой совершенно иную площадку, длина сообщения в которой ограничена 140 символами. Данная форма накладывает отпечаток и на содержание коммуникаций, однако платформа с равным успехом может использоваться как для профессионального, так и для неформального общения.

Первая гипотеза исследования связана с тем, что пользователи LinkedIn получают больше профессиональных преимуществ, чем не-пользователи. Платформа является полезной в профессиональном плане благодаря специфике контента и многочисленным слабым связям. Это могут быть бывшие коллеги, их знакомые или просто профессионалы определенной сферы, которых человек никогда не добавил бы в другой социальной сети без веской причины. Вторая гипотеза заключается в том, что пользователи Twitter также получают большее преимущество чем не-пользователи, т.к. данная платформа может использоваться и для общения между друзьями, и для трансляции какой-либо информации в качестве медиа канала. Однако ситуация с Facebook не так очевидна, т.к., с одной стороны, между пользователями данной платформы формируются наиболее крепкие связи (по сравнению с предыдущими), а, следовательно, возникает больше доверия. С другой стороны, обсуждаемые вопросы относятся скорее к личной жизни и носят не рабочий характер. Поэтому автор задается вопросом о том, действительно ли пользователи Facebook получают больше профессиональных преимуществ, чем не-пользователи?

Следующий аспект, который рассматривает Соня Утц относительно поведения пользователей в социальных сетях, это то, насколько активными или пассивными их участниками они являются. По мысли автора, в первом случае получение профессиональных преимуществ возможно благодаря доверию со стороны остальных участников (формируемому благодаря регулярному постингу). Активные пользователи скорее получат ответ на интересующий их вопрос или же рекомендацию от других членов сообщества. Однако пассивные пользователи социальных сетей также имеют определенные плюсы, т.к. усваивают информацию, публикуемую другими участниками, и впоследствии могут ее использовать.

Следующая гипотеза касается того, что именно люди публикуют в социальных сетях. В соответствии с ней, контент имеет больше значения чем частота постинга, т.к. только имеющие отношение к профессиональной деятельности публикации способны трансформироваться в будущие полезные связи.

Комплексное изучение эффекта социальных сетей невозможно без внимания к типам связей. К разделению Путнама на сильные и слабые, автор добавляет латентные связи (последние также известны как «приветственные» - nodding ties - подразумевающие тех, кого мы едва знаем и просто киваем при встрече). При этом каждый тип может иметь свою полезность: слабые связи обеспечивают нас новой информацией, сильные незаменимы в случае необходимости рекомендаций, латентные могут впоследствии стать слабыми. В связи с этим, автор задается вопросом о том, как количество тех или иных связей влияет на полезность социальных сетей для конкретного индивида.

Т.к. значение имеет не только количество связей, но и то, с какой целью взаимоотношения завязываются, автор также выдвигает гипотезу о том, что именно стратегический нетворкинг оказывает благоприятное влияние на профессиональные успехи индивида.

Для исследования гипотез и ответа на исследовательские вопросы, автор провела исследование среди датчан, 3367 пользователей социальных сетей, из которых данные 1959 были включены в анализ. В качестве показателей оценивалось использование респондентом тех или иных социальных сетей, наличие в них профессионального контента, количество сильных, слабых и латентных связей, стратегический нетворкинг и профессиональные преимущества, которые участники исследования получили от социальных сетей.

В результате исследования автор приходит к выводу, что Facebook, Twitter и LinkedIn действительно имеют значение для профессионального развития индивида. При этом LinkedIn обладает наибольшей полезностью, за ним следует Twitter и на последнем месте Facebook. Гипотезы о том, что целенаправленный нетворкинг, а также публикация профессионального контента напрямую способствуют получению преимуществ, подтвердились. Что касается типов связей, то для пользователей LinkedIn сильные и слабые имеют значение, тогда как для пользователей Facebook - только сильные.

Таким образом, контент, публикуемый пользователем в социальных сетях, и сеть его контактов имеют значение для карьеры. Причем наибольший эффект от этих действий достигается на «непрофессиональных» платформах Twitter и Facebook, для которых данный тип контента не характерен.

Соня Утц рассматривает полезность социальных сетей для профессионального развития в общем, тогда как представляется интересным найти конкретные примеры, которые бы подтверждали выводы автора или вступали с ними в дискуссию. В данном контексте особенно интересна работа Сары Бодел и Анджелы Хук, написанная в жанре «мнения» с позиций экспертной оценки и основанная на статистических данных и теоретическом основании [Bodell, Hook, 2011]. Оба автора являются лекторами по трудовой терапии в Манчестере. В своей статье они рассуждают о проблеме предоставления врачами услуг в изменяющемся государственном климате и усиливающейся конкуренции, в том числе со стороны государства.

Для того чтобы справиться с данными вызовами, Бодел и Хук предлагают по максимуму использовать возможности социальных сетей, а именно Facebook. Они приводят пример Британской ассоциации и Колледжа трудовых терапевтов, которые имеют более 5000 участников в своей группе в Facebook, тогда как страничка Американской Ассоциации трудовых терапевтов интересует 15 000 различных участников, среди которых, подчеркивают авторы, есть и они сами. В целом существует около 100 различных групп трудовых терапевтов. Это позволяет Бодел и Хук утверждать, что Facebook является важным инструментом для получения профессиональных связей во врачебной среде. В данных группах профессионалы не только обмениваются опытом и идеями по поводу последних научных изысканий, но и взаимодействуют с пациентами, которые находят врача именно с помощью социальных сетей.

По мысли Бодел и Хук, Facebook может быть более эффективен чем обычный нетворкинг, причем за счет гораздо меньших затрат. Поэтому терапевтам не следует жалеть потраченного времени и сил на присутствие в социальных сетях, т.к. результат в любом случае оправдает их ожидания. Конечно, профессия врача тесно связана с рядом моральных и этических ограничений, в том числе с сохранением врачебной тайны. По словам авторов, именно боязнь того, что активность в Facebook может сказаться на их реальной карьере, останавливает врачей в использовании социальных сетей. Однако рисков можно избежать, если учитывать все особенности данной формы коммуникации (настройки приватности, степень распространения информации и т.д.), а также помнить о профессиональных гайдлайнах, которые остаются актуальны вне зависимости от типа пространства, реального или виртуального.

Данная статья является интересным примером, доказывающим медиатизацию профессиональных сообществ и связей. Так, профессия врача не имеет очевидной ассоциации с социальными медиа, в отличие от, например, журналистов или специалистов по связи с общественностью. Однако рассуждения Бодел и Хук как нельзя лучше доказывают, что социальные сети могут быть полезны представителям совершенно разных профессий, и пренебрегать их возможностями не стоит.

Если для врачей Facebook является все же дополнительной опцией, то для представителей пиара и связи с общественностью это основной рабочий инструмент. Поэтому не удивительно, что современные исследователи задаются вопросами об использовании социальных сетей профессионалами в этой области.

В качестве примера можно рассмотреть исследование Хуа Джанга и других, посвященное тому, как социальные медиа трансформируют работу лидеров в сфере коммуникаций. Действительно, социальные медиа в целом и Facebook в частности являются не только эффективными средствами взаимодействия, как было выяснено в предыдущих исследованиях, но и важными каналами транслирования информации. Для людей, работающих в данной сфере, критически важно понимать значимость социальных сетей и грамотно использовать их возможности. Особую значимость данный аспект приобретает для лидеров, которые также должны использовать свои социальные сети стратегически. В связи с этим, авторы исследования поднимают следующие вопросы: как понимание стратегической роли социальных медиа повлияло на их использование специалистами в сфере коммуникаций? Как интегрировать социальные сети в стратегический менеджмент, и какая роль во всем этом отводится лидеру?