На смену активизму приходит слактивизм (от slack -- «лентяй» и activism -- «активизм»). Слактивизм (или диванный активизм) - это акт участия в заведомо бессмысленной деятельности как альтернатива реальному участию в решении проблемы. В наше время социальные сети позволяют человеку “участвовать” в решении проблемы, не прилагая особых усилий: поставить лайк, сделать репост, подписать онлайн-петицию. Это даёт людям ложное ощущение сопричастности, чувство, что они совершили что-то важное. Как правильно указала Кушнарева: «На смену информационному интернету пришел социальный» Кушнарева И. Ко всему приделать лайки // Логос. 2012. №2. С. 4..

Можно утверждать, что слактивизм - это одно из последствий виртуализации общества. Д.В. Иванов пишет о том, что виртуализацию общества можно наблюдать во всех сферах жизни человека, что «в настоящее время обозначаются многие новые экономические, политические, культурные феномены, не связанные непосредственно с компьютеризацией, но обнаруживающие сходство логики человеческой деятельности с логикой виртуальной реальности. Сущностный принцип этой логики - замещение реальных вещей и поступков образами - симуляциями». Иванов Д. В. Виртуализация общества. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2000. С. 7

Большую роль в производстве симулякров играет масс медиа. СМК формируют особую картину мира, область конструирования социального смысла, гиперреальность, которая способна подчинять себе реальный мир. По мнению А. Шюца, главной её особенностью является то, что она маскируется под реальностью повседневной жизни. Однако, медийная, виртуальная реальность строится по своим законам. Одни социальные проблемы в ней почти отсутствуют, потому что не удовлетворяют требованиям (драматичность, новизна, соответствие интересам властных элит и культурным предпочтениям, доминирующим в обществе). В то же время могут появляться проблемы, которые не присутствуют в реальной жизни. Примером может служить эксперимент Андерса Колдинг-Йоргенсона, организовавшего в Facebook группу по защите Фонтана Аистов в Копенгагене, который якобы хотят снести власти. Через несколько месяцев количество участников превысило 27 тысяч человек. Это при том обстоятельстве, что фонтану на самом деле ничего не угрожало. Это яркий образец того, как симуляция вытесняет действительность.

У слактивизма есть свои критики и защитники. Одни считают, что слактивизм уменьшает политическое участие в реальной жизни. «Мобилизационного потенциала социальных сетей с их «слабыми связями» недостаточно, чтобы вывести людей на улицу и заставить их перейти к акциям, направленным на свержение политического режима». Мартынов К. От слактивизма к республике: почему интернет-революции становятся реальностью // Логос. 2012. №2. С. 24. О наркотизирующей дисфункции средств массовой коммуникации писали ещё Пол Ф. Лазарсфельд и Роберт К. Мертон. Они утверждали, что активное участие замещается пассивным знанием. Чтение и прослушивание новостей замещает социальное действие. Сейчас мы можем говорить о пассивном участии (слактивизме). Была даже создана кампания "Liking Isn't Helping", которая представила серию изображений людей в нужде. На фотографиях была подпись: «"Лайк" не поможет. Будь волонтером. Измени жизнь». В 2013 году UNICEF запустила схожую кампанию: «Поставь like, и мы сделаем прививку от полиомиелита 0 детей».

Защитники же полагают, что слактивисты привлекают внимание к социальным проблемам, помогают донести информацию до других и чаще жертвуют деньги. В любом случае, человек создаёт свой симулякр в виртуальном пространстве. Иногда он никак не связан с его создателям (фейк страница), а иногда этот симулякр занят защитой фонтана, угроза которому также существует только в виртуальном мире. Однако можно видеть, как виртуальная реальность всё же влияет на действительность. «Вокруг сетевых групп в городах вырастают локальные городские сообщества самого разного толка, возникают новые социальные практики, придуманные в сетевом мире и перенесенные затем в город. Это культура флешмобов и хеппенингов, дискуссионных клубов и кофеен как «третьих мест» между работой и домом». Мартынов К. От слактивизма к республике: почему интернет-революции становятся реальностью // Логос. 2012. №2. С. 27.

В связи с тем, что некоторые сетевые практики находят своё воплощение в действительности, а другие остаются в Сети, можно выделить два вида виртуального эскапизма. Первый мы назовём продуктивным. Это эскапизм как поиск возможности для социальной самореализации и культурного развития, использования и развития своих умственных и физических способностей. Например, Скирдачева определяет социальную практику эскапизма как «вид практики, в ходе которой конкретно-исторический субъект, используя общественные эскапистские институты, организации и учреждения, воздействуя на систему общественных отношений, изменяет общество и развивается сам». Скирдачева Е.А.Эскапизм в социологии: разработка понятия и определение социальных практик // Современная социологическая методология - от теории к практике.Сборник научных статей по итогам Зимней социологической школы в 2011 году. СПб.: Скифия-Принт, 2013. С. 152. Это также может быть появление новых субкультур, поиск идентичности, заработок в играх, в Интернете, создание сообществ по интересам. Для многих людей увлечение компьютерными играми - это - «не бегство от проблем реальной жизни, а своеобразный способ решения их».Бабаева Ю.Д., Войскунский А.Е., Смыслова О.В. Интернет:воздействие на личность // Relarn URL: http://www.relarn.ru/human/pers.html (дата обращения: 22.05.2015).

Второй вид эскапизма можно назвать деструктивным. Он заключается в реализации себя в виртуальной реальности, уходе в уже существующее социокультурное простарнство и пассивном участии в нём. Виртуальная реальность действительно для многих выполняет компенсаторную функцию. В Интернете человек может быть, кем угодно, и сообщество даёт человеку шанс утвердиться хотя бы в виртуальной среде, даёт возможность самореализации. Деструктивный эскапизм проявляется в практиках, которые остаются виртуальными. Например, проведение большого количества времени в компьютерной игре. Доктор философских наук Баева Л.И. пишет про то, что социализация в компьютерных играх «лишь имитирует социальное взаимодействие, не создавая реальных межличностных связей и отношений». Баева Л.В. Аксиологический портрет поклонников компьютерных игр // Информационное общество. 2014. №2. С. 31. Большинство хикикомори также являются безучастными потребителями массовой культуры. Таким образом, основное отличие этих двух видов эскапизма в том, что при деструктивном эскапизме социальные практики становятся виртуальными, а при продуктивном - виртуальное становится социальным, перемещаясь из Сети в действительность.

Глава 2. Эскапистские практики в виртуальном пространстве

Легитимация возникает в том случае, когда новому поколению необходимо передать институциональный порядок. В случае с пространством Интернета довольно сложно выделить эти поколения, однако одной из исследовательниц Сети это удалось. Впрочем, и в первом выделенном поколении уже происходят не только процессы хабитуализации, типизации и институционализации, но и процесс легитимации, в ходе которого «само собой разумеющееся знание» передаётся новым пользователям. Царева А.В. выделяет несколько «сетевых поколений». «Поколение создателей» существует в 1970 - 1980-е годы. Его появление связано с первой компьютерной сетью ARPANET, созданной для коммуникации между исследователями. В 1975 году было зарегистрировано уже около 2000 пользователей, которые использовали сетевое пространство не только для выполнения проектов, но и в личных целях. В результате объединения Usenet и ARPANET появилась возможность для каждого человека принять участие в интернет-коммуникации, вследствие чего в 1979 году появляются смайлы, ники, MUD (MultiUsersDomain), спам и т.д. «Коллективное творчество, свободный обмен информацией и идеями, неформальный игровой тон коммуникации характеризуют этот первоначальный, некоммерческий, во многом утопический этап развития Сети». Царева А.В. Человек в сети: смена веб-поколений // Журнал социологии и социальной антропологии. 2012. №5 (64). С. 43. В этом мы можем увидеть, как упорядочивается индивидуальный опыт членов сообщества, который затем легитимируется «символическим универсумом», подтверждается в символических действиях и объектах. Происходит признание и оправдание социального порядка в Сети, пользователями усваивается знание того, что и каким образом должно быть сделано.

В 1990-е годы появляется «поколение потребителей», использующее сетевое пространство не для разработки технологий, а для общения, покупок и т.д. Появляется первый коммерческий провайдер, интернет-магазины и игровые пространства. «На смену преобладающему в сообществах 1970-1980-х гг. коллективному творчеству, основанному на общности интересов и сходстве культурных и образовательных характеристик, приходят коллективный обмен и потребление информации». Царева А.В. Человек в сети: смена веб-поколений // Журнал социологии и социальной антропологии. 2012. №5 (64). С. 45. В связи с этим интересно высказывание Несговорова А. А. о превращении Интернета в отражение реального общества с четырьмя фундаментальными институтам. Несговоров А. А. Виртуальные сетевые сообщества: новая социальная реальность // Известия высших учебных заведений. Социология. Экономика. Политика. 2012. №1. С. 109. Институт государства выражается в совокупности правил и норм, а также, например, в наличии модератов, следящих за порядком и устраняющих девиантное поведение. Институт семьи может быть обнаружен в указании своего семейного положения на странице в социальной сети. Под Институтом производства имеется в виду вся электронная коммерция, наличие виртуальных денежных средств. Духовная сфера также присутствует в Сети, поскольку у пользователей есть возможность приобщиться к массовой культуре. В этих институтах мы можем увидеть, как воплощается социальный контроль, поддерживаются образцы поведения, устанавливаются роли и статусы.

«Поколение подключенных» возникает в 2000-е годы, когда, по мнению Царевой, происходит интеграция Сети с процессами «реальной» жизни. В противовес Web 1.0 один из сторонников движения за свободное программное обеспечение Тим О'Райли назвал новое явление Web 2.0, которое заключается в появлении блогов, социальных сетей, наполнении сайтов пользователями, создании коллективных баз знаний и пр. Основываясь на исследовании Д. Тапскотта, Царева отмечает появление новых жизненных стратегий: «подключенность, многозадачность и быстрое реагирование, практически постоянное обращение к Сети -- за информацией для принятия решения, за рецептами готовых действий, за мнением по поводу событий, за новостями и поддержкой». Царева А.В. Человек в сети: смена веб-поколений // Журнал социологии и социальной антропологии. 2012. №5 (64). С. 49. В появление этой новой жизненной стратегии мы можем чётко увидеть процесс интернализации. Появление и распространение технологии Web 2.0 влияет на социализацию современной молодёжи, поскольку Интернет не только отражает современную реальность, но и оказывает на неё влияние. Некоторые исследователи пишут о возникновения феномена киберсоциализации, в связи с чем интересно высказывание Бергера и Лукмана о том, что «неуспешная социализация в одном социальном мире может сопровождаться успешной социализацией в другом». Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: Медиум, 1995. С. 269. Когда человек социализируется в киберпространстве, социальная реальность релятивизируется, а у самого человека возникает позиция стороннего наблюдателя. Мы можем предположить, что такие люди становится «индивидуалистами» в терминологии Бергера и Лукмана. Это люди, которые ясно видят возможность перемещения между доступным мирами и вследствие этого сознательно конструируют своё «Я». Это может привести к тому, что у человека сформируется пренебрежительное отношение к нормам и ценностям общества, в котором он живёт. Ввиду этого Кораблёва В.Н. пишет о массовом распространении цинизма в качестве жизненной стратегии. «Люди превратились в «двойных агентов» (П. Слотердайк), усвоивших в процессе социализации этические нормы и идеалы, но в повседневной жизни руководствующихся прагматичными соображениями». Кораблёва В. Н. Цинизм как идеологический стержень индивидуализированного общества // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2013. №7-1. С. 260.

«Поколение подключённых» - не единственный термин для современной молодёжи, погружённой в цифровые технологии и виртуальные пространства. Исследователи часто пишут о поколении «Y», «Next», «Millennials», «NetGen», «сетевом» поколении. Это поколение появляется во время развития новых коммуникационных технологий и медиа-ресурсов, во время виртуализации общества. В это период Интернет превращается из информационного поля в новое коммуникационное пространство. Многие исследователи пишут о том, что виртуальное становится социальным, поскольку «перенесённые в виртуальное пространство социальные практики сегодня обретают статус не «параллельных», аналогичным настоящим, а реальным». Грибов И. А. Информационное общество: от виртуальной реальности к реальной виртуальности // Грамота. 2012. №9. С. 50 Именно поэтому испанский социолог Мануэль Кастельс говорит о возникновении культуры реальной виртуальности, так как термин виртуальной реальности его не совсем устраивает. Он полагает, что реальность всегда была виртуальной, так как она переживается через смыслы. Реальную виртуальность он определяет так: «система, в которой сама реальность (т.е. материальное/символическое существование людей) полностью схвачена, полностью погружена в виртуальные образы, в выдуманный мир, мир, в котором внешние отображения находятся не просто на экране, через который передается опыт, но сами становятся опытом». Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / Пер. с англ. под науч. ред. О. И. Шкаратана. -- М.: ГУ ВШЭ, 2000. С. 351 В культуре прежнего общества образы являлись отражением реального опыта. В культуре виртуальной реальности существование человека полностью погружено в образы, которые могут заменять любой смысл. В виртуальной реальности производятся знаки смыслов и устанавливаются связи между ними, что порождает смыслы других порядков. Уже не социальное переносится в виртуальную реальность, а реальная виртуальность оказывает влияние на осуществление социальных практик.

Отечественные исследователи О. А. Антонова и С. В. Соловьёв выделяют две человеческие способности, которые помогают создавать и поддерживать иллюзии виртуальной реальности: воображение и умение абстрагироваться. Они полагают, что склонность человека к «удвоению реальности» появилась намного раньше склонности к осмыслению и рефлексии. «Трудно сказать, с какой степенью чувственной достоверности участник пещерного ритуала способен был воображать изображённых на стенах пещеры животных, однако прежде всего он должен был интерпретировать эти, порою довольно абстрактные человеческие фигурки с членами своего племени». Антонова О.А., Соловьёв С.В. Теория и практика виртуальной реальности:логико-философский анализ. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. С.46

Розин В. М. утверждает, что «человек и раньше мог, причём достаточно легко, попасть в мир виртуальной реальности, например, погружаясь в созерцание картины, кинофильма или просто увлечённо поглощая книгу». Розин В.М. Существование, реальность, виртуальная реальность // Концепция виртуальных миров и научное познание. СПб.: РХГИ, 2000. С. 56 Пупышева И.Н. также отмечает, что виртуальная личность существовала до появления Интернета, проявляясь в псевдонимах и актёрских амплуа. Пупышева И.Н. На подступах к «виртуальной» антропологии // Вестник Тюменского государственного университета. 2011. №10. С. 175 Именно поэтому нельзя рассматривать виртуальные пространства без изучения среды, которая подготовила базу для их возникновения.

Первоначально термин «виртуальная реальность» использовался для обозначения технологий, имитирующих реальность. Однако существует и более широкое толкование. Часто можно услышать о «виртуальных деньгах», «виртуальном туризме», «виртуальном рабочем месте». Под виртуальной реальностью можно понимать любую реальность, которая подменяет собой действительность. Она может выражаться в художественном творчестве, в литературных произведениях, в компьютерных играх, театре, кино, политической пропаганде Отечественный учёный Носов Н. А. считает виртуальную реальность частью психологической реальности человека и выделяет следующие её свойства: порождённость, актуальность, автономность, интерактивность. Носов Н. А. Виртуальная психология. М.: Аграф, 2000. С. 417

В современном социологическом дискурсе сложилось несколько подходов к определению данного понятия. Многие исследователи полагают, что возникновение виртуальной реальности связано именно с развитием и распространением компьютерных технологий и глобальной сети (А. Бюль, А.И. Воронов). Однако такой подход часто критикуют за акцентирование внимания на технической стороне и игнорирование естественного содержания.

Канадские исследователи Артур Крокер и Мишель Вэйнстейн также занимались исследованием данного феномена. «Виртуализацией Крокер и Вэйнстейн называют новый тип отчуждения: отчуждение человека от собственной плоти в процессе пользования компьютерами и превращение ее в потоки электронной информации, подпитывающие виртуальный капитал». Иванов Д. В. Виртуализация общества. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2000. С. 16 Однако компьютерный мир - это лишь один из видов виртуальной реальности наряду с реальностями, которые создаются посредством творчества, наркотических веществ, кино и т.д.

Социальная реальность виртуализируется, так как у современного человека возникает потребность в конструировании виртуальной реальности. По мнению британского социолога польского происхождения Зигмунта Баумана эта потребность возникает из-за отсутствия сбалансированности между общественным и частным. Он считает реальностью нашего дня индивидуализированное общество. Это общество неопределённости и неуверенности людей, в котором подавляются те проявления человеческого духа, которые вдохновляли людей к социальным преобразованиям. Люди не верят в то, что коллективным образом можно достичь чего-либо существенного, поэтому теряет значение устойчивость любых межличностных отношений. От этой неопределённости многим людям хочется сбежать. Австрийский социолог Питер Людвиг Бергер пишет о возможности «построить крепость для своего разума, пребывание в которой изо дня в день позволит почти не обращать внимания на ожидания со стороны общества». Бергер П. Приглашение в социологию. М.: Аспект пресс, 1996.С. 122 Именно по этой причине виртуальная реальность находит такое распространение. В её рамках человек имеет возможность взаимодействовать с другими субъектами, но это взаимодействие носит другой характер.

Французский философ Жан Бодрийяр пишет о процессах деинституализации и развеществления социума, об усилении символичности современного общества. По его мнению, человек в наше время взаимодействует с симуляциями, а не с реальными вещами. О возникновении гиперреальности в своей книге «Символический обмен и смерть» он писал ещё в 1976 году. Это реальность, «где виртуальное уже неотделимо от реального, поскольку и то, и другое в равной степени обладает или не обладает «объективностью», «экстравертностью» и «карающей силой», которые Эмиль Дюркгейм определил как признаки любой реальности». Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества. М.: Весь мир, 2004. C. 128

Отечественный исследователь Д. В. Иванов строит свою концепцию виртуализации общества, основываясь на этой теории симулякров. Он объясняет тенденции общества, «исходя из анализа стремлений-ценностей, из представления об обществе не как о системе институтов, но как о процессе реализации ценностей, процессе, историческими моментами которого являются формирование и упадок социальных институтов как реальности sui generis». Иванов Д. В. Виртуализация общества. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2000. С. 18 Иванов выделил три универсальные характеристики виртуальной реальности: нематериальность воздействия, условность параметров (конструирование времени и пространства участниками), эфемерность (свободы входа и выхода, возможность манипулировать реальностью).

Другая группа исследователей считает виртуальную реальность результатом производства обществом новых форм коммуникации (Н. Луман, М. Паэтау, М. Кастельс, Е. Е. Таратута). По мнению немецкого учёного Михаэля Паэтау, виртуализация является социальным процессом изменения общества в целом, а не созданием параллельного. «Паэтау интерпретирует возникновение гиперпространства сети Internet как результат "использования" обществом новых форм коммуникации для самовоспроизводства - аутопойесиса (по терминологии Лумана). Наряду с традиционными формами, "реальными" интеракцией и организацией, коммуникация посредством компьютера вносит вклад в производство социальности». Иванов Д. В. Виртуализация общества. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2000. С. 17

Мануэль Кастельс считает, что человек воспринимает окружающую среду через символы, которые передаются в процессе коммуникации. По его мнению, в наше время коммуникации формируют культуру реальной виртуальности. «Появление новой системы электронной коммуникации характеризуется ее глобальными масштабами, интегрированием всех средств массовой информации, и ее потенциальная интерактивность уже меняет нашу культуру и изменит ее необратимо». Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / Пер. с англ. под науч. ред. О. И. Шкаратана. -- М.: ГУ ВШЭ, 2000. С.315

Таратута Е.Е. заключает, что «в современном обществе имеется некая область конструирования социального смысла, которая называется виртуальной реальностью». Таратута Е. Е. Философия виртуальной реальности. СПб.: Апории, 2007. C. 68 Главным отличием виртуальной реальности от подлинной является возможность манипулирования событиями и информационными потоками. По мнению исследовательницы, конструирование виртуальной реальности привлекает людей из-за возможности её возможно отредактировать, что невозможно в социальной реальности. Там же С. 73 Она воспроизводит условия, которые близки к социальной реальности, но даёт иную свободу действий. В ней возможно не только посещение магазина или оплата счёта, но и то, что недоступно человеку в реальном мире. Многие явления социальной жизни сейчас приобретают признаки виртуальности, которая дополняет социальную реальность там, где реальные предметы и явления недоступны человеку. «Потребность в конструировании виртуальной реальности возникает именно тогда, когда повседневность начинает проблематизироваться по тем или иным причинам». Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. М.: Весь Мир, 2004. С. 86 В 1999 году английский социолог Энтони Гидденс на программе Рейта утверждает: «Переживаемое нами ощущение бессилия - не признак нашей собственной слабости, а отражение недееспособности наших институтов». Там же С. 36 Он предлагает реформировать старые или создавать новые институты, но мы видим, что процесс виртуализации институтов уже начался.

Подводя итоги, мы можем заключить, что виртуальная реальность - это не только одна из сфер социальной реальности, но также огромное количество автономных эскапистских социокультурных пространств, которые оказывают влияние на жизненные практики людей и существующие социальные институты. Более того, процесс виртуализации способствуют замене реальных практик на виртуальные и позволяет появиться совершенно новым практикам, существование которых возможно только в виртуальном пространстве.

Поскольку виртуальная реальность даёт людям возможность конструировать собственные социокультурыне пространства, необходимо рассмотреть бегство в такие пространства в качестве одной из жизненных стратегий, доступных для молодёжи. Существует несколько подходов к изучению жизненных стратегий. Основное их различие, по мнению А. А. Волокитиной заключается в том, что «одни связывают жизненные стратегии скорее с адаптацией, другие с активным выбором». Волокитина А.А. Жизненные стратегии молодёжи в условиях профессионального выбора // Знание.Понимание.Жизнь. 2012. №4. С. 216. Исследовательница считает одной из особенностей жизненных стратегий молодёжи их краткосрочный характер. Она также замечает, что на построение стратегий влияет «переходность, промежуточность, неустойчивость и маргинальность социальных статусов и жизненных позиций» Там же С. 217. молодёжи. В исследовании, проведённым М.М. Акулич и В.В. Пить, делается вывод, что основными жизненными стратегиями молодёжи остаются: «желание материального благополучия; стремление молодых людей добиться успеха в своей профессии; получить профессиональное образование и создать крепкую и счастливую семью». Акулич М.М., Пить В.В. Жизненные стратегии современной молодёжи // Вестник Тюменского государственного университета. 2011. №8. С. 43. У эскапистов же появляется альтернативная этим жизненная стратегия.

Медведев А.М. пишет о процессах, которые являются причиной отказа молодёжи от стратегий прошлого для построения новых. Он отмечает такие признаки переходности современного общества как «радикальная переоценка ценностей, неясность перспектив, нарушение преемственности в отношениях между поколениями, отсутствие ясных социально признанных способов реализации индивидуальных жизненных стратегий» Медведев А. М. Особенности формирования жизненной стратегии современной молодёжи // Мир современной науки. 2011. №4. С. 3.. Именно это, по его мнению, ведёт к тому, что молодёжь стремится к независимости от общества. Об этом же пишут и другие исследователи (Здравомыслова О., Арутюнян М., Шурыгина И.): «в современной модели успеха наивысшим достижением считается максимальная независимость от общества». Жизненные стратегии современной молодежи // Owl URL: http://www.owl.ru/win/womplus/1998/zdrav.htm (дата обращения: 14.12.2015). Ещё одна исследовательница жизненных стратегий современной молодёжи Лунина Ю.В. пишет о невключённости молодёжи в жизнь общества. Лунина Ю.В. Жизненные стратегии молодёжи: основные направления социальной поддержки // Вестник ОГУ. 2008. №80. С. 37.

Жизненные стратегии молодёжи меняются под воздействием современных коммуникативных технологий. Американский социально-культурный антрополог, индийского происхождения Арджун Аппадураи пишет о возрастающей роли воображения в сегодняшней повседневной жизни, которое, в отличие от фантазии, является основанием для действия. По его мнению, именно электронные средства коммуникации предоставляют новые ресурсы и задают новые рамки для конструирования виртуальных пространств и формирования идентичности. Он полагает, что «технологические изменения последних десятилетий привели к сдвигу, вследствие которого воображение стало коллективным социальным фактом». Appadurai A. Modernity at Large: Cultural Dimensions of Globalization. 7^th printing Minneapolis: University of Minnesota press, 2005. P. 4 Такое развитие событий он считает основой множественности воображаемых миров. Антрополог утверждает, что воображение теперь не связано с пространством искусств, мифов и ритуалов. Люди начали использовать воображение в практике повседневной жизни, что сказывается и на распространении эскапизма.

В меняющемся мире появляются новые жизненные стратегии. Эскапизм в виртуальной реальности - одна из них. По мнению Таратуты Е.Е. «Субъект виртуальной реальности оказывается в ситуации массового авторства: он предпочитает сам выбирать, строить социальность - в той ситуации, когда регулярная социальность оказывается слишком облигатной, нормативной, «трудной» для существования в ней, - а также, в ещё большей степени, слишком неиндивидуализированной и оставляющей данному субъекту только занимать существующие позиции». Таратута Е.Е. Философия виртуальной реальности. СПб.: АПОРИИ, 2007. С.94 Деятельность по конструированию виртуальных эскапистских пространств становится референтной для некоторой части молодёжи, что влияет на их основную деятельность, так как времени на неё становится меньше.

Интернет имеет большое количество именно молодых пользователей. Согласно данным ФОМ 81% от опрошенной молодёжи посещал Интернет за последние сутки. Количество пользователей интернета в России // Интернет в России и в мире URL: http://www.bizhit.ru/index/users_count/0-151 (дата обращения: 16.12.2015). Можно выделить несколько причин того, что человек вступает в виртуальное сообщество. Одним из главных факторов является недостаток общения в реальной жизни. «Общение посредством сети Интернет - это не извращенная форма человеческого общения, не плохая пародия на коммуникацию «лицом к лицу». Это просто новая форма общения, прочно занимающая свое место в социуме». Грибов И. А. Информационное общество: от виртуальной реальности к реальной виртуальности // Грамота. 2012. №9. С. 50 Интернет позволяет человеку удовлетворить потребность в сообществе, в групповой принадлежности, увеличить количество социальных контактов. Основной проблемой средств массовой коммуникации Кастельс считает однонаправленность коммуникационной системы. В отличие от телевидения, которое порождает однонаправленные коммуникации, Интернет даёт людям возможность взаимодействовать. «Участие в виртуальных сообществах является разновидностью коммуникативной практики, реализующей потребность пользователей в свободном общении в Интернете». Рыков Ю.Г. Виртуальное сообщество как социальное поле: неравенство и коммуникативный капитал // Журнал социологии и социальной антропологии. 2013. №4. С. 46

Ещё одной причиной является возможность играть роли, не реализованные в реальной жизни. В Интернете человек может быть, кем угодно. Сообщество даёт человеку шанс утвердиться хотя бы в виртуальной среде, даёт возможность самореализации. «Первый, социальный мир, традиционно жестко объектен и структурирован, он исходно задает человеку рамки для самокатегоризации, ограничивая его как социальный объект (границами пола, возраста, национальности, профессиональной принадлежности и пр.); второй же - информационный - принципиально безграничен, и, следовательно, необходимым условием существования в нем является решение задачи самоопределения, поиска идентичности». Жичкина А. Социально-психологические аспекты общения в Интернете // Флогистон URL: http://flogiston.ru/articles/netpsy/refinf (дата обращения: 13.05.2014).

Социальные институты локализуют взаимодействие людей, но коммуникации в Интернете избавлены от надзора социальных институтов, что даёт людям возможность взаимодействовать вне традиционных рамок. В киберпространстве можно достигнуть тех же целей, что и в реальной жизни, но эти социальные институты можно включать и выключать. Неудовлетворённость социальным окружением также может стать причиной увлечения виртуальными сообществами. Социальные сети дают человеку возможность найти свой круг общения и в то же время прервать разговор в любой момент. Этот новый вид коммуникации устраняет все пространственные и временные барьеры, позволяя человеку общаться с людьми по всему миру.

Виртуальные сообщества всегда являются и социальными. « Internet - среда развития виртуальных сообществ, альтернативных реальному обществу». Иванов Д. В. Виртуализация общества. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2000. С. 63 В них также происходит социальное расслоение, складывается социальная структура, формируются системы норм и ценностей, появляется общий язык и традиции. Но в то же время они с неизбежностью остаются симуляцией действительности. «Эти компьютерно-опосредованные способы не переносят общество и социальность в виртуальное (в смысле параллельного «реальному») пространство не-сущего, а инкорпорируются в систему общества, становясь в один ряд с привычными способами осуществления практик». Грибов И. А. Информационное общество: от виртуальной реальности к реальной виртуальности // Грамота. 2012. №9. С. 50

Про виртуальную реальность отечественный исследователь Саяпин Владислав Олегович пишет так: «Она виртуальна в том плане, что за ней может стоять и нечто реальное, и фикция, и симулякр. Она реальна в том плане, что становится реальной социальной силой, влияющей на способ жизнедеятельности людей, их стиль повседневной жизни». Саяпин В. О. Искусственная социальная виртуальная реальность и её воздействие на социокультурное пространство современного общества // Грамота. 2012. №4. С. 180 Трудно не заметить, что виртуальные коммуникации влияют на жизнь человека в социальной реальности. Для многих интернет-коммуникации становятся важнее реальных коммуникаций. Времяпрепровождение в социальных сетях для многих заменяет общение с друзьями. Люди сами создают эту вторичную социальную реальность, от которой вскоре начинают зависеть не меньше, чем от первичной. «При этом нужно понимать, что перспектива полного замещения реального общения виртуальным обществу вряд ли грозит. Та же «рукописная» письменность не канула в небытие, просто изменилась область ее применения». Грибов И. А. Информационное общество: от виртуальной реальности к реальной виртуальности // Грамота. 2012. №9. С. 50

Виртуальная форма общения для многих людей кажется настолько привлекательной, что исследователи начали говорить о таком понятии, как Интернет-аддикция, но подобная увлечённость является крайним проявлением.

Виртуальное сетевое сообщество может оказывать влияние на убеждения, взгляды человека, на его поведение в реальной жизни. «Отсутствие в мире объектов и перенос в мир виртуальных образов меняет сущность индивида, так как он в меньшей степени связан с социальной ответственностью, заботой о другом, моральными требованиями». Мурзина К.Б. Способы понимания электронной культуры: от виртуальных музеев к хакерской этике // Философские проблемы информационных технологий и киберпространства. 2014. №2. С. 62. Сообщество становится транслятором моделей поведения, стандартов и установок. Существуют институты, которые пропагандируют пренебрежительное отношение к модным тенденциям, политике, морали. Участники такого сообщества, включаясь в коммуникационные процессы, постепенно перенимают ценностные ориентиры сообщества и руководствуются ими при взаимодействии с людьми в процессе реального общения.

Американский социолог Шерри Тёркл изучает влияние технологий на нашу жизнь. В своей книге «The Second Self» она писала о том, как компьютер становится порталом в виртуальные миры, как он меняет нас, наши отношения, наши способы думать. В 1995 году в работе «Life on the Screen» она изобразила виртуальное пространство как возможность для исследования своей идентичности. Последняя часть этой трилогии называется «Alone Together». В ней автор задаётся вопросом, влияет ли виртуальная близость на опыт в реальном мире, и показывает, что изменилось за последние 15 лет. Она пишет: «Мы перешли от многозадачности к многожизненности». Turkle S. Alone together : why we expect more from technology and less from each other. New York: Basic Books, 2011. P.160 Доказывает это Тёркл примерами из интервью, в которых люди рассказывают о своей жизни в видеоиграх и социальных сетях. По её мнению, в виртуальной реальности у человека появляется возможность побывать в новом сообществе, найти новых друзей и чувство принадлежности. Понимая, что в таком пространстве человек может чувствовать себя гораздо комфортнее, чем в реальном мире, она поднимает вопрос о том, кто будет заботиться о реальном.

О возможностях и опасностях эскапизма в киберпространстве пишет отечественная исследовательница Шапинская Е. Н., которая рассматривала виртуальный мир Интернета как часть постмодернисткой культуры. По её мнению, киберпространство заполнено симулякрами, «которые человек «посткультуры» с радостью потребляет, заменяя ими реальный опыт, сопряженный с тяготами, напряжением и затратами». Шапинская Е.Н. Эскапизм в киберпространстве: безграничные возможности и новые опасности // Культурологический журнал URL: http://www.cr-journal.ru/rus/journals/215.html&j_id=15 (дата обращения: 22.05.2015). Возможность, которую получает человек - это возможность создания иной идентичности в виртуальном мире. Главная опасность заключается в том, что человек может стать зависим от этого мира, поскольку многим людям становится всё труднее возвращаться в рутинную повседневность.

Некоторые социологи и философы обеспокоены тем, что распространение культуры реальной виртуальности может привести к опасностям, связанным с социализацией молодёжи. Всё чаще можно услышать о «киберсоциализации». Например, Николаева Е.М. И Николаев М.С. пишут о том, что для огромного числа молодых людей Интернет становится одним из важнейших институтов социализации. Это приводит к тому, что «киберреалии (функции, роли, контакты) становятся более значимыми, чем реально-социальные». Николаева Е. М., Николаев М. С. Социальное становление личности в условиях коммодификации: инфляция социальной реальности // Учёные записки Петразаводского государственного университета. 2013. №1. С. 78 Они также пишут о возникновении «плавающей социализации», что связано с процессом детерриторизации, утратой локальности. Действительно, с появлением новой среды социализации у человека появилась возможность значительно расширить систему своих контактов и референтов, общаясь не только со своим непосредственным окружением, но и с людьми других культур.

Количество пользователей Интернета постоянно растёт. В 2015 году их стало 3.2 миллиарда, что значительно больше по сравнению с количеством пользователей в 2000 году, когда пользователей было 400 миллионов. В России к концу 2015 года аудитория Интернета составляла 84 миллиона человек в возрасте от 16 лет. Количество пользователей интернета в России // Интернет в России и мире URL: http://www.bizhit.ru/index/users_count/0-151 (дата обращения: 13.01.2016). С появлением технологий Web 2.0 у этих пользователей появилась возможность не только создать своё виртуальное пространство в сети, но и повлиять на реальный мир через виртуальную реальность. Например, после нападений в Париже современная группа хактивистов Anonymous объявила войну террористам ИГИЛ. Они взломали более пяти тысяч аккаунтов боевиков и опубликовали пошаговую инструкцию по онлайн-борьбе для неопытных пользователей. Некоторые исследователи считают такой хактивизм бесполезным, потому что все его результаты остаются в сети и не влияют не реальный мир. Более того, иногда хактивизм, слактивизм и кликтивизм считают негативными явлениями, поскольку они заменяют реальные действия. Однако недавно экпертами в области медиа было проведено исследование на основе базы твитов о политических волнениях и демонстрациях. Исследователи пришли к выводу, что именно слактивистиы способствуют распространению информации, благодаря чему-то протесты и получают освещение и развитие. The Critical Periphery in the Growth of Social Protests // Plos One URL: http://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0143611 (дата обращения: 14.12.2015).

В сети Интернет также появляются новые виртуальные субкультуры, некоторым из которых удаётся перерасти в нечто большее. Например, seapunk начался с шутки в интернете и перерос в целое направление в музыке. Webpunk - субкультура, демонстрирующая собой размытие границ реального и виртуального. Witch house - стиль электронной музыки с особенным стилем визуализации, включающим элементы оккультизма, колдовства, шаманизма и ужасов. Своё распространение также получил через Интернет и обрёл популярность в России, в связи чем в Санкт-Петербурге проводится мероприятие «Ведьмин дом». Субкультура хиккикомори возможна только в Интернете, а для отаку в Японии есть квартал в Токио - Акихабара.

Во всех примерах, приведённых выше, можно видеть проявление продуктивного эскапизма. Люди сначала создают виртуальные сообщества и группы в сети Интернет, а затем эти виртуальные группы переносятся в повседневность и становятся частью социальной действительности. Так виртуальная реальность всё больше приобретает черты реальной виртуальности, о которой писал Кастельс.

Глава 3. Эмпирическое исследование жизненной стратегии хиккикомори на примере сообщества «Hikikomori» в социальной сети «Вконтакте»

В исследовании предполагается использование как количественных, так и качественных методов исследования.

1. Контекстуальный анализ с элементами обоснованной теории позволяет сформулировать теоретически-нагруженные интерпретации, основанные как на данных, так и на контекстуальном знании исследователя. В ходе анализа происходит рассмотрение сообщества в качестве поля для коммуникации; социального пространства; технологии, гиперреального и трансмедийного пространства. Выявляются новые индикаторы причин и следствий эскапизма, которые будут использоваться в дальнейшем нарративном анализе.

2. Количественный анализ хештегов с последующей интерпретацией полученных данных позволит создать образ хикикомори в России.

3. Категориально-содержательная модель нарративного анализа (контент-анализ) используется для определения ценностей, жизненных установок и стратегий участников сообщества. Будут учтены категории причин и следствий эскапизма, полученные из теоретических работ и индикаторы, выявленные в ходе контекстуального анализа. В результате анализа будут выделены новые индикаторы, которые позволят доработать теорию. Для качественного анализа данных будет использована программа Nvivo 10. Данный подход позволяет избежать основных недостатков качественного исследования, так как процедуры проведения исследования формализуются. Анализируются не выборочные цитаты, а все посты, полученные в ходе стихийной выборки.