1.1 Жизненный путь Н.Элиаса и его идея фигурации

Норберт Элиас (1897 - 1990 гг.) - немецкий социолог, являющийся представителем исторической социологии и интегративного подхода в социологии. Он родился в семье предпринимателей, обеспечивших его хорошим гуманитарным образованием в гимназии Бреслау. Интересно, что будущий социолог еще в молодости знал, что хочет связать свою жизнь с наукой: «Я хотел поступить в университет и заняться исследовательской работой. Я осознал это довольно рано и осуществил намеченное, несмотря на то, что иногда это казалось почти невозможным… У меня была абсолютная уверенность, что в конце концов мой труд получит признание как ценный вклад в область знаний о человечестве» Mennell S. Norbert Elias: An Introduction. 1992. Pp. 6-7.. Н.Элиас застал две мировые войны: на Первую мировую войну он ушел добровольцем, а во время Второй мировой ему пришлось эмигрировать в Великобританию. После возвращения с фронта Первой мировой войны Элиас поступил сразу на два факультета университета Бреслау - медицинский и философский. К медицине его подталкивал отец, однако Н.Элиаса интересовали оба предмета. Совмещать учебу на двух факультетах было тяжело. Отлично сдав экзамен по совокупности естественнонаучных дисциплин на медицинском факультете, Элиас потом говорил, что биология и физика имеют значение и для социологии. В том, что нынешние социологи не имеют представления об устройстве человеческого организма, он видел односторонность социологического образования, а спекулятивные теории познания, создаваемые философами, не обладающими элементарными знаниями о физиологии головного мозга, считал вообще «чем-то извращенным» Norbert Elias (1897-1990) / A Biographical Sketch. URL: http://www.norberteliasfoundation.nl/elias/index.php (дата обращения: 24.05.2016).. Однако Н.Элиасу пришлось оставить медицину ради философии, так как началась медицинская практика, и очень много времени приходилось проводить в больницах.

Н.Элиас два раза прерывал учебу в Бреслау для того, чтобы поучиться семестр в других университетах: во Фрейбурге он слушал курс Э.Гуссерля, в Гейдельберге - Г.Риккерта, Э.Курциуса, Ф.Гундольфа, а также принимал участие в семинаре у К.Ясперса, где он впервые столкнулся с проблематикой культуры и цивилизации. Ясперс посоветовал Элиасу сделать доклад о дискуссии Т.Манна с «цивилизационными литераторами» (его оппонентами), в числе которых был и его брат Г.Манн.

В своем творчестве Томас Манн поднимает интересную тему оппозиции культуры и цивилизации, которая также отражена и в работах Н.Элиаса. Так, в «Размышления аполитичного» (1918 г.) Mann T. Betrachtungen eines Unpolitischen. // Gesammelte Werke in 13 Banden. Frankfurt/M., 1974. Bd. XII. S.31. URL: https://ru.scribd.com/doc/34296600/Thomas-Mann-Betrachtungen-Eines-Unpolitischen (дата обращения: 18.01.2017)., Т.Манн видит Первую мировую войну как борьбу между «культурой» и «цивилизацией». Под «культурой» Манн подразумевает художественную культуру Германии, особую организацию жизни, музыкальный и иррациональный немецкий дух, а под «цивилизацией» - рационалистический западный уклад, прогресс и демократию (при этом Манн не относит Германию к Западу, он считает свою страну близкой по духу к России и русскому человеку, и не понимает, почему в этой войне Россия поддерживает западные страны). Из-за своих убеждений Манн рассорился с братом Генрихом (посвятив в этой книге ему целую главу «Литератор цивилизации» («Der Zivilisationsliterat»)), который был противником войны и империализма, гуманистом, приверженцем демократических мер. В итоге братьев помирил нацизм, от которого им пришлось иммигрировать в США. Т.Манн признал свои убеждения ошибкой, начав заниматься политикой и осуждать гитлеровский режим, считая нацизм ярким и сильным падением немецкой культуры.

К.Ясперс пытался донести Н.Элиасу и идеи М.Вебера, однако Элиас не обратил на это внимания, ведь в Бреслау он учился у Р.Хенигсвальда, представителя Марбургской школы неокантианства, а тот прежде всего требовал строгости философского мышления и довольно узко понимал саму науку, сводя ее к математическому естествознанию.

В своей докторской диссертации по философии истории (она называлась «Идея и индивидуум») он выступил с критикой априорных методов познания. По этому вопросу у Элиаса возник конфликт с учителем, и ему даже пришлось вычеркнуть несколько фрагментов с наиболее резкими оценками априоризма.

В 1925-м он переехал в Гейдельберг, где Альфред Вебер (брат Макса Вебера) принял его кандидатом на хабилитацию, но в 1930 году Н.Элиас отказывается от этой идеи. Так как у Вебера была целая очередь желающих защитить диссертацию, и Элиас был не одним из первых, он не стал ожидать своей защиты долгое время и прининял приглашение Карла Манхейма стать его ассистентом в Франкфуртском Университете.

Три года спустя Элиас уехал во Францию (Париж), а затем в 1935 году - в Великобританию (Лондон), практически не владея разговорным английским языком. Там он получил грант от Еврейского комитета по делам беженцев и в течении трех лет занимался чистой наукой. Результатом его работы стала двухтомная монография «О процессе цивилизации», начатая еще в Париже, в которой Н.Элиас рассматривает становление и развитие правил поведения в европейском обществе со времен Средневековья до современности. Работа была опубликована в 1939, но ни денег, ни славы своему автору тогда не принеслаРуткевич А.М. Историческая социология Норберта Элиаса. 2001. URL: http://mydocx.ru/4_50542.html (дата обращения: 25.10.2016).. Этот труд, как писала Род Айа, не нашел себе место, так как он был слишком теоретический для истории, слишком исторический для политической науки, слишком социологический для психологии. Это признавал и сам Элиас, характеризуя себя как «ученого, который еще не существует, <…> занимающегося историко-социальной психологией» Rod Aya. Norbert Elias and “The Civilizing Process” // Theory and Society. 1978. № 2. P.223.. Более того, его труд был написан на немецком языке и долго не переводился на английский, что затрудняло широкое ознакомление публики с идеями социолога, хотя позже он и сам препятствовал публикации в английской версии: в 1970-х гг. первый том Элиаса «О процессе цивилизации» был переведен Э.Даннингом. Однако Элиас решил изменить оригинальный текст, что не дало скорому выходу в свет «великолепно читающемуся и весьма точному» Меннел С. Элиас и контр-эго: личные воспоминания. Отрывок // Гефтер. 2012. URL: http://gefter.ru/archive/6307 (дата обращения: 30.11.2016). переводу.

После написания первого тома «Процесса цивилизации», Н.Элиас отправил его В.Беньямину, которого просил в приложенном письме стать рецензентом данной книги.

Вильгельм Беньямин (1892 - 1940 гг.), немецкий философ, биография которого имела общие черты с биографией Элиаса: так же, как и Элиас, Беньямин имел прямое отношение к университету Франкфурта-на-Майне (он там преподавал), и так же эммигрировал в 1933 г. в Париж.

Тем не менее, Беньямин не стал писать рецензии на «Процесс цивилизации», хотя труд Элиаса мог представлять для него интерес. Д.Шетткером была опубликована эта переписка, состоящая всего из 4 писем (два от Элиаса, и два ответа от Беньямина). Н.Элиас в первом письме писал про отношения между социальным процессом и «психическим», говоря, что не будет понята связь социальных процессов и психических, пока не поменяется угол зрения, когда психические рассматриваются как нечто статическое и неизменное Schottker D. Norbert Elias and Walter Benjamin: an exchange of letters and its context // History of the Human Sciences. - L. 1998. Vol. 11. № 2. P.55.. По Элиасу это не нечто застывшее, это процесс. Но проблема состояла еще и в том, что работа Беньямину была непонятна, он просил прислать и второй том, чтобы понять полную картину воззрений Элиаса, и где собеседник, как ему казалось, разъяснит свою методологическую позицию (Беньямин настаивал на том, чтобы Элиас выбрал одно из двух: или идеалистическое понимание истории или диалектико-материалистическое). И только после этого он мог бы написать заветную рецензию. Элиас же не видел неясностей насчет методологии и считал, что практика лучше методологических споров, ведь первый том книги посвящен конкретным психическим процессам, второй - социальным. Также Н.Элиас настаивал на том, что восприятие его труда как книги по культурной истории, которую могут понять только культурные историки, ошибочно. Есть некоторые отличия между «культурой» и «цивилизацией». Некоторые историки культуры привыкли видеть «сущности» истории в сфере духа и мысли и имеют весьма ограниченное понимание в попытках исторической психологии рассмотреть такие простые вещи, как прием пищи, практики сморкания, и самые элементарные человеческие потребности Там же, С. 57.. Но «О процессе цивилизации» - это не простой сбор исторических данных (как это часто можно наблюдать у культурных историков), это попытка демонстрации психологических структур, от которых вероятнее всего и можно перекинуть мост к социальным структурам. Однако ответ В.Беньямина на это письмо был краток и включал в себя кроме вежливого интереса «следить за ходом мыслей» Элиаса в будущем, также и убежденность, что основой социальной психологии является социальная теория, делающая своей главной темой противостояние между классами, и которая, в свою очередь, основана на материалистическом методе. Но в виду различных причин, в том числе и скорой смерти (из-за самоубийства в 1940 году), В.Беньямин не успел написать рецензию на книгу.

Интересно, что не только биографии, но и взгляды Вальтера Беньямина и Норберта Элиаса в некоторых областях сходятся. Например, они оба пытались сопоставить современное общество и архитектуру с ее формами и содержанием. Так, Беньямин в своем незавершенном сочинении «Париж - столица девятнадцатого столетия» (1935 г.) исследует французские пассажи XIX века, в которых видит первые постройки зарождающегося потребительского общества Беньямин В. Краткая история фотографии: [эссе]. - М.: Ад Маргинем Пресс. 2013. URL: http://fictionbook.ru/static/trials/06/35/22/06352249.a6.pdf (дата обращения 24.01.2017).. Окружающее пространство с его культурными и архитектурными артефактами воздействует на образ жизни людей. Беньямин видит в пассажах «археологическую находку современности» - место, сохранившее историю более раннего общества. Там возникают новые социальные типы, которые так или иначе до сих пор влияют на современное общество благодаря своей «умиротворенной атмосфере»: прогуливающийся по продуманным пассажам медленно пробирается сквозь джунгли товаров Вильковский М. Социология архитектуры. - М.: Фонд «Русский авангард». 2010. С. 507. URL: http://archi.ru/files/files_uploaded/524.pdf (дата обращения 23.01.2017).. А Элиас исследует архитектуру замков французской аристократии, на фоне которых происходит процесс цивилизации. Замки воспроизводят вертикаль власти, они являются центрами создания городов, и толчком к становлению государства в Средние века. Элиас объяснял особенности развития архитектуры конкуренцией между городами и государствами. Так, выступив с докладом о связи архитектуры готики с социально-экономическими процессами в Средневековье в салоне Марианны Вебер в Гейдерберге, Элиас имел успех и стал там частым гостем. В своем докладе он утверждал, что архитектура шпилей готических соборов стала результатом усиливающейся конкуренцией между городами, а не за счет усиления религиозности горожан Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования. Т.2. Изменения в обществе. Проект теории цивилизации. - М.; СПб: Университетская книга. 2001. С. 354. .

В последующие десять лет после переписки с В.Беньямином и «неудачной» публикации своего двухтомника Н.Элиас был занят поиском постоянного места работы. Проработав около года в Лондонской школе экономических и политических наук вместе с Манхеймом, он переехал в Кембридж, где подрабатывал чтением лекций в качестве внештатного сотрудника. И только в 1954 г. Н.Элиас наконец получает место доцента в открывшемся университете в Лейчестере. Наконец в 1960-е годы его главные труды, написанные ещё в 1930-е, стали постепенно приобретать признание в Германии и Голландии.

Так, за свою жизнь Н.Элиасом было написано свыше 200 работ, наиболее известными из которых стали: «Придворное общество» (1933), «О процессе цивилизации» (Т. 1-2) (1939), «Что такое социология?» (1970), «Общество индивидов» (1983).

Ясно, что Н.Элиас был знаком с идеями М.Вебера (к тому же он выступал в салоне его жены, Марианны Вебер, как мы выяснили ранее), что не могло не повлиять на молодого социолога. Как и М.Вебер, Н.Элиас видел главную особенность Запада в культе самоконтроля, но находил его истоки не в протестантской этике буржуазии, а в придворном аристократизме. В своем труде «Придворное общество» (1969 г.) ссылается на веберовское харизматическое господство, проводя аналогию с королем, а его свиту (или «ключевую» группу) называет харизматической группой. В этом господстве Н.Элиас видит «модель кризисного типа самодержавия» Гергилов Р.Е. Проблема индивидуализации в социологии М.Вебера и Н. Элиаса: сравнительный анализ / Социологический журнал. 2007. № 3. С.109., и, по его мнению, харизматическое господство непрочно, если только кризис в стране - это не ненормальное явление. Характерной же чертой свиты является ее функция «подъемного аппарата» для восхождения прежде неизвестных индивидов на вершины политической, социальной и экономической власти.

Н.Элиас рассматривает развитие цивилизации как сдвиги в процессе индивидуализации, не только количественные, но и качественные, солидаризируясь в этом вопросе с Г.Зиммелем Там же, С.122.. Но для Н.Элиаса это «сдвиг массовой индивидуализации», признавая расширение качественной индивидуализации, что отличает его и от Г.Зиммеля, и от М.Вебера.

Хотя Норберт Элиас и синтезировал идеи, но, как говорит социолог Стивен Меннел, «его сильно раздражало, когда - ухватившись за используемые им термины, вроде «zweifrontenschicht», - люди пытались устроить ему перекрестный допрос и выяснить, что формула «Норберт Элиас» состоит из 20 процентов Вебера, 20 процентов Маркса, 20 процентов Дюркгейма, 15 процентов Зиммеля и т.д. Если вы помещаете эти ингредиенты в блендер и перемешиваете, получите ли вы Норберта Элиаса? Он был уверен, что внес собственный вклад в социологию, и особенно настаивал на том, что идея длительного процесса цивилизации была его и только его» Флорес Р. Социолог во власти цивилизации. Интервью со Стивеном Меннелом / Sociologica. № 3. 2014. URL: http://gefter.ru/archive/15848 (дата обращения 12.10.2016)..

В 1975 г., выйдя на пенсию, он живет в Амстердаме и Билефельде, а в 1977 году становится первым лауреатом одновременно премии Теодора Адорно (1977) и Европейской премии Амальфи за социологию и социальные науки (1987). В 1983 создается фонд имени Норберта Элиаса, инициированный самим же Элиасом. Этот фонд занимался проведением конференций, распространением идей своего создателя, а также стал площадкой для молодых ученых, дающий им возможность делиться своими идеями.

Важно, что Н.Элиас не примыкал ни одному из существовавших в социологии двух крупных лагерей: номиналистам и реалистам. Он считал их отношение к индивиду и обществу неверным, ведь и те и те, выкапывали огромную пропасть между этими двумя понятиями. Так, по мнению реалистов, существует множество вне- и надындивидуальных целостностей, и социальный мир развивается по объективным законам. Люди (например, сегодняшнее поколение) не изобретают мир заново, не придумывают вновь колесо. Они пользуются тем, что уже создали другие люди, жившие до них, то есть общество. Индивид в этой перспективе незначителен по сравнению с обществом, которое жило до него и будет жить после. Именно общество заставляет действовать индивида тем или иным образом, а не собственные соображения и решения человека. Такую точку зрения разделяли Э.Дюркгейм, Г.Спенсер, М.Ковалевский и др.

Номиналисты утверждают, что в мире существуют конкретные люди и их взаимодействия, а объективных социальных законов нет. Существуют только телеологические закономерности (закономерности, возникающие на основе действий субъекта, преследующего определенные цели). Индивид, исходя из этой позиции, является актером, формирующим своими действиями социальную реальность, основываясь на собственном восприятии окружающего мира, на том, как он их интерпретирует и какой смысл или значение он придает своим поступкам. Общество, социальные институты, структуры и системы являются чем-то, что строится (конструируется) снизу в результате взаимосвязанных действий индивидов, т.е. является результатом межличностного взаимодействия. Эти идеи высказывались М.Вебером, Щюцем и др.

Однако Н.Элиас считает такое противопоставление неправильным и пишет, что «расщепление образа человека на образ человека и людей как обществ является интеллектуальным заблуждением» Элиас Н. Понятие фигурации // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Том III. № 3. С.62., поэтому он пытается доказать, что общество и индивид - это не две периферии. Так, он считал, что существует еще и третье представление о социальном мире - синтетическое (диалектическое). К этой позиции относятся П.Бурдье, Т.Парсонс, Т.Лукман и др. Н.Элиас пытается преодолеть разрыв между номинализмом и реализмом через созданную им концепцию фигурации. Он считает, что такие понятия как «индивид» и «общество» - это не раздельно существующие объекты, а различные, но неразделимые уровни человеческого универсума Там же, С.62.. Так, из-за неудовлетворенности имеющимися «застывшими» социологическими терминами, Элиас вводит понятие «фигурации» как подвижной категории для описания определенной взаимосвязи между людьми.

Фигурации Н.Элиас противопоставляет социальным фактам Дюркгейма, фигурации - это изменчивые сети взаимоотношений, а ячейки этих сетей образуют личности. Однако фигурация - это не придуманное Н.Элиасом понятие, оно существовало и до него. Это термин из теории музыки, означающий придание формы или формирование образа с помощью усложнения музыкальной фактуры мелодическими, ритмическими или гармоническими элементами Костецкий М.И. Понятиe фигурации y Норберта Элиаса // Социологические исследования. 2011. № 11. С. 126.. Так, перенеся данное понятие на социальный мир, получилось, что общество - это не хаос, а организация, это фигурации, т.е. переплетение отношений людей, которые все больше усложняются из-за различных связей взаимозависимости между людьми Козловский В.В. Фигуративная социология Норберта Элиаса // Журнал социологии и социальной антропологии. № 3. 2000. С.44.. Так же как мелодия состоит из звуков, книга из слов, а букет из отдельных цветов, так и общество состоит из индивидов, представляя собой «общество индивидов». Однако именно людям свойственно образование фигураций в отличие от конфигураций, которые образуют между собой животные, растения и тд.

Цепи, соединяющие людей в фигурации, нельзя увидеть и почувствовать так же, как железные цепи, они эластичнее и легче изменяются, однако эти цепи так же прочны и реальны как железные Элиас Н. Общество индивидов / Пер. с нем. - М.: Праксис, 2001 г. С.32.. Из чего следует, что общество - взаимосвязь функций, которыми люди взаимно обмениваются. Фигурации - это социальные процессы, в которых люди тесно взаимодействуют друг с другом. С одной стороны, фигурации имеют свойство структуры, для которой характерным является следование определённому порядку, а с другой - это процессуальные изменения, провоцируемые индивидами, которые влияют на «порядок», структурирующий, в свою очередь, поведение индивидов. Фигурации постоянно изменяются и имеют свой неповторимый облик как на макроуровне (изменения «правил игры» в обществе), так и на микроуровне (изменения в поведении и психологии людей). Задача социологии, по мнению Элиаса, - изучить, как и по какой причине складывается та или иная фигурация, установить закономерности в долговременных рядах изменений.

Примерами фигурации могут быть как семья, так и государство Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования. Т.1. Изменения в поведении высшего слоя мирян в странах Запада. - М.; СПб: Университетская книга. 2001. С.44.. Однако фигурация - это не социальная группа, как может показаться. Под фигурацией следует понимать взаимозависимость людей. А эти зависимости людей друг от друга имеют следующие формы: аффективные (симпатия, апатия и т.д.), социальные (как результат взаимовлияния и взаимодействий), экономические (в результате роста разделения труда: интеграции, необходимость синхронизации и стандартизации производственной деятельности), пространственные (связи в едином пространстве). Как раз в матрице из этих форм человек проводит свою жизнь, с одной стороны, социализируясь в ней и приобретая свои неповторимые качества, т.е. фигурации выступают в роли неких рамок, задающих определенную степень свободы действий и решений индивиду, а с другой - он сам изменяет сложность переплетения форм взаимозависимостей.

Так, Н.Элиас приводит следующий пример фигурации: игра в карты. Четыре игрока в карты сидят за столом, образуя фигурацию при этом они действуют взаимозависимо. Можно сказать, что игра идет медленно (или быстро), но она на самом деле никуда не «идет», ее таковой создают игроки. Также можно сказать, что игра автономна по отношению к каждому игроку (если силы игроков примерно равны), но важно, что процесс игры состоит из переплетения взаимодействий четырех участвующих индивидов, то есть сама игра не независима от игроков. Игра так же конкретна, как сами игроки. Фигурация при этом будет пониматься как «изменяющийся образец» Элиас Н. Понятие фигурации // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Том III. № 3. С.64., который игроки создают как целое, куда они погружены полностью и интеллектом, и своей личностью. С помощью понятия фигурации внимание направляется на взаимозависимость индивидов. Ее участники могут быть как союзниками, так и противниками.

Однако М.И.Костецкий пишет, что приведённый пример не совсем удачен Костецкий М.И. Понятиe фигурации y Норберта Элиаса // Социологические исследования. 2011. № 11. С. 128.. Он относится к микроуровню: игроки не только взаимозависимы, они взаимодействуют между собой, причём их взаимодействие носит последовательный характер. А в фигурациях макроуровня индивиды не только не взаимодействуют, но и подчас не знают друг друга. Например, промышленные рабочие в Англии или солдаты, сражающиеся за короля и отдающие за него жизнь, хотя никогда его не видели. Поэтому взаимозависимости, лежащие в основе фигурации, не могут быть сведены к взаимодействию. Элиас же сравнивает отношения между людьми с бильярдными шарами: сталкиваясь, они взаимодействуют друг с другом. Однако после столкновения шары укатываются и продолжают своё существование вне друг друга, а люди же соединяются в фигурацию и удерживаются ей.

Кроме того, важным обстоятельством для неразрыва индивида и социума является то, что человек, рождаясь в обществе, одновременно и социализируется, и индивидуализируется. Индивидуальность приобретается индивидом только в обществе, где из всей массы людей он выделяет себя. Чтобы показать общие черты для группы людей, общий отпечаток, оставленный на них социальными структурами или институтами, Элиас вводит понятие «габитус» Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования. Т.1. Изменения в поведении высшего слоя мирян в странах Запада. - М.; СПб: Университетская книга. 2001. С. 50.. Частью «социального габитуса» как раз является идентичность, которая характеризуется как отношение «Я - Мы». Человек не сможет себя кому-то противопоставить, существуя вне объединения индивидов, в изолированности он не разовьёт свою индивидуальность. Люди меняются в взаимоотношениях и через отношения друг к другу, и такое переплетение взаимозависимостей делает возможным процесс индивидуализации (соотношения «Я - Мы» подвижно и меняется с возрастом, идентичность шестилетнего ребенка будет отлична у него же в двадцать лет). Так, индивидуализация и постоянное удлинение цепочек взаимозависимости создают фигурацию общества.

Итак, Норберт Элиас прожил долгую и плодотворную жизнь. Он верил, что внесёт вклад в социологию, хотя его работы игнорировались долгое время. Так как Элиас писал на немецком, без перевода на английский он не мог быть замечен обширным кругом читателей. По этой причине многие интересные вещи, не переведённые на английский, пропадают, если их никто не успел заметить и разглядеть. Более того, работа Элиаса была слишком новаторской для своего времени, и только спустя долгие годы, переведя его труды на английский, исследователя заметили. Своей социологией, своим представлением о мироустройстве, он нарушил устоявшиеся порядки в распространенной в то время социологической мысли, в частности предложением взглянуть на проблему общества и индивида с другого ракурса с помощью нового понятия фигурация. Из этого понятия родилась целая серия работ по фигуративной социологии, в том числе «О процессе цивилизации», о которой речь пойдёт дальше.

1.2 Место этикета в процессе цивилизации Элиаса

Как было сказано, ярким примером фигуративной социологии является работа «О процессе цивилизации» (1939 г.), в которой Н.Элиас выделяет фигурации, важные для развития западноевропейской цивилизации: фигурацию феодализма, монополии, конкуренции, монархии. Как уже было сказано, цивилизация представляется Элиасу в динамике, как процесс. До Элиаса «цивилизированное» означало отличия Запада от всех других по развитию техники, манер, науки, мировоззрения, превосходство Запада над всеми остальными (как считал и Т.Манн). Так, еще Э.Трельч писал, что в цивилизационных теориях «часто подчеркивают свои достоинства, замалчивая недостатки, и раскрывают все отрицательные стороны «варвара». Можно не прослеживать отдельные различия в открытых социальных и физических «законах» между Сен-Симоном, Контом, Джоном Стюартом Миллем, Гербертом Спенсером, ведь они всегда заключают в себе идеалы Французской революции или английского джентльменства, американской демократии или социалистического братства» Трельч Э. Историзм и его проблемы. - М.: Юрист. 1994. С.124. URL: http://www.twirpx.com/file/220929/ (дата обращения: 27.11.2016).. В предисловии к первому тому «Процесса цивилизации» Элиас пишет, что «они [европейские народы] продолжают опережать в развитии неевропейские народы (за малым исключением), и это опережение остается весьма значительным и даже какое-то время возрастает» Элиас Н. О процессе цивилизации. Т.1. 2001. С. 23.. Возникает вопрос - какое развитие имеет в виду Элиас? Развитие культуры, техники или государственности? Хоть он и пытается уйти от этноцентризма в своей работе, в котором его многие упрекали, но все-таки он использует такие неоднозначные обороты, говоря о развитии.

Элиас показывает, почему происходит противопоставление «культуры» и «цивилизации», которое мы ранее нашли у Т.Манна. Употребление слова «цивилизация» различно в странах: если для француза это ценность, обозначающая особый вклад своего народа в общемировое развитие, то для немца это вовсе не самый значимый термин. Цивилизация для немца - блага, созданные для комфортной жизни, но «культура» куда важнее - она имеет отношение к духовной, художественной и религиозной сферам. «Цивилизация» подчеркивает общее, например, определенное поведение, характерное для тех, кто им обладает, независимо от нации, в то время как немецкое «культура» делает акцент на национальных различиях. Однако нельзя не согласиться с Элиасом, что все-таки до конца прояснить смысловую грань между понятиями очень трудно, ведь слова заключают в себе исторический опыт народа. Так, сложно иностранцу объяснить всю глубину русского слова «ничего». «Ничего» это и пустота, и смирение, и подбодрение. Такой смысл вкладывался в слово исходя из окружающей реалии.

Элиас демонстрирует свое понимание цивилизации, он видит в ней не какую-то отдельную нацию или «культурно-исторический тип» (как Данилевский), а общество в целом, которое движется, причем не прямолинейно и не в категориальном плане «хорошо/ плохо», «прогрессивно/ регрессивно», а волнообразно, просто развиваясь. Но при этом все общества проходят такой процесс цивилизации. Симптомом процесса цивилизации выступает то чувство неловкости, которое мы испытываем, читая откровенные тексты Средневековья о поведении, написанные, а затем читаемые, в ту эпоху без доли смущения.

Стоит отметить, что в труде «О процессе цивилизации» Элиас оперирует данным понятием в единственном числе, а в более поздних работах он проводит различие между процессом цивилизации отдельных обществ, индивидов и человечества в целом. Для единичного человека этот процесс означает социализацию с несколько более сильным акцентом на эмоциях.

Среди тех, кто также обратил свое внимание на «цивилизацию», стал французский социолог Ф.Бродель, представитель школы «Анналов» Школа «Анналов» - направление, возникшее и группировавшееся вокруг журнала «Анналы», который был основан Л.Февром и М.Блоком. Они стали заниматься не просто описанием событий или рассказом о них, а проникать в суть исторических процессов, исследуя все стороны жизни изучаемого общества, для объяснения происходившего.. В своем творчестве он более широко, нежели Элиас, рассматривает этимологию слова и шествие «цивилизация» по Европе, различные подходы к понятию, а также заостряет свое внимание на различии между культурой и цивилизацией, цивилизациями и цивилизацией как общего для всех. «Культура» и «цивилизация» являются близкими словами понятию «общество». При этом «цивилизацию» характеризует прогресс, иерархические отношения, которые порождают конфликты, борьбу и, следовательно, постоянное развитие, а «культура» употребляется больше к примитивным обществам с повторяющимися особо отрегулированными отношениями. Кроме того, Бродель приходит к выводу, что «цивилизация» имеет двойное дно: с одной стороны, это материальные ценности (дороги, машины и многое другое, созданное людьми), с другой - духовные ценности. Однако никто не принял окончательного определения этого термина, потому в разных странах и у разных авторов оно несет свой смысл. Примечательно, что Бродель рассматривает историю цивилизации не просто как всю история человечества, а как историю, взятую в перспективе и в определенном хронологическом порядке, связанном с историческими и человеческими факторами. Цивилизация - это «ни данный экономический уклад, ни данное общество, но нечто такое, что, будучи рассмотренным через совокупность экономических укладов, совокупность общественных формаций, продолжает существовать, лишь слегка меняясь время от времени» Бродель Ф. Грамматика цивилизаций. - М.: Изд-во «Весь мир». 2008. С. 66.. Эта мысль перекликается с книгой Элиаса, который рассматривает цивилизацию, а точнее «процесс цивилизации» в определенной хронологии, с влияющими на нее общественными структурами. Однако Бродель уделяет больше внимания материальной деятельности людей, в то время как Элиас культурный аспект процесса цивилизации.

В «Процессе цивилизации» рассматривается как выделенный Элиасом социогенез цивилизации, подразумевающий долговременное развитие социальных структур общественного неравенства (сословия, классы, социальные страты), надличностных регуляторов и структур социального порядка, прежде всего институтов государства и централизованной власти. Но с другой стороны, он включает понятие психогенеза, которое означает продолжительное изменение ментальных структур личности, осуществляемое вместе со специфическими изменениями человеческого поведения, связанными с ростом значимости внутренних регулятивов, моральных кодексов и правил допустимого поведения в обществе. То есть Н.Элиас рассматривает процесс цивилизации с двух сторон: с точки зрения индивидуального поведения и с точки зрения коллективного поведения.

В своем труде социолог анализирует тексты о хороших манерах, начиная со Средневековья. Конечно, этикетные правила существовали и до этой эпохи, но именно в Средневековье начинается большой спрос на подобные книги. Так, работа Эразма Роттердамского «О цивилизованности детей» была переиздана более ста тридцати раз и была переведена на все многие европейские языки Волков В.В., Хархордин О.В. Теория практик. - СПб.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге. 2008. С. 118.. Это заставило Элиаса задуматься о связи роста этикетных правил, морали с существующей социальной структурой общества.

Эволюция правил этикета - индикатор изменения социальной структуры исследованных им обществ. Если раньше дворянину для доказательства своей доблести или возвышения себя в глазах других нужно было проявить себя на битве, то теперь от него требуется подчинение этикету (быть учтивым и проявлять уважение, есть определенными столовыми приборами, уметь правильно танцевать). С усложнением социальной структуры общества усложняются и правила поведения: отрезать куски столовым ножом, а не мечом, сморкаться в салфетку, а не в скатерть или руку. Такие навыки становятся важнее воинских качеств. Тело от просто биологической оболочки становится «корпусом», предметом социальных манипуляций, который можно дрессировать, а также оно становится «визитной карточкой», где важны внешность и лоск Крылов К. Нет времени. - СПб.: Изд-во «Владимир Даль». 2007. URL: http://royallib.com/book/krilov_konstantin/net_vremeni.html (дата обращения: 15.02.2017).. Поведение в обществе приобрело смысловую нагрузку. Если раньше сморкание прилюдно означало очистку носовых ходов от слизи, то теперь это значит пренебрежение, неуважение, а сама процедура имеет вторичный характер. Можно сказать, что этикет привносит больше смысла, даже иной смысл, в повседневную жизнь, телесные оправления становятся означающим.

Чтобы откорректировать поведение, используются разного рода запреты, которые можно свести к внешним (извне) и внутренним. С течением времени, с изменением социальной структуры общества, люди сначала начинают следить за действиями друг друга, а затем главным регулятором поведения становится самоконтроль. Так, в Средние века контроль был незначителен, а детей воспитывали по принципу: это делай, это не делай. Правила этикета были «элементарные», потому они заучивались довольно несложно, в стихотворной форме. Однако затем требования «хорошего поведения» приобретают все большую принудительную силу. Все больше формируется «сверх-Я», принуждающее людей вести себя в соответствии с правилами. Так, человек начинает держать себя в особых рамках поведения не только в обществе, с помощью санкций, но и наедине с собой. А раз человек может вести себя прилично в обществе, то монополия на насилие переходит из рук человека в руки государства. Но что есть «прилично»? Прилично - вести себя этикетно с другими людьми, обладая особой культурой поведения, соответствующей своему времени, которая не позволяет человеку переходить определенную черту дозволенного поведения. Главным объяснением этикета стало то, что грубые манеры оскорбляют людей, особенно знатных.

Поэтому важным элементом контроля над аффектами является страх. Раньше людям, пренебрегающим правилами хорошего тона, говорили: «Это не «куртуазно», так не принято «при дворе», и человек «благородный» подобного не делает… это не «civil» Там же, С.182.. Так, у человека рождался страх быть не в своем «обществе», быть низшим и обидеть соседа своим неэтикетным поведением. Менее сильный страх был перед высшими существами (как ангелы, боги): «Сдерживание влечений, к которому следует приучать ребенка, обосновывается характерной ссылкой на присутствие повсюду ангелов» Там же, С.224.. Такое объяснение никуда не исчезло и сейчас. Часто можно услышать: «Бог все видит» или «веди себя хорошо, иначе не попадешь в рай». Такие аргументы больше воздействовали на детей, нежели на взрослое население. Поэтому, спустя время, стало преобладать объяснение некоторых правил поведения с точки зрения гигиены. Страх перед болезнью - вполне рациональное основание, которое смогли принять и взрослые. Но это был не главный регулятор. Все-таки помыться «для себя», и помыться «для других» - разные вещи. Собственной гигиеной человек может пренебрегать сколько угодно до тех пор, пока не появится окружение, другие люди. Своей нечистоплотностью он оскорбит их чувства, унизит себя в глазах людей и понизит свой социальный статус.

Страх, по мнению Н.Элиаса, - психический двойник принуждения, ведь испытав его раз, он будет управлять человеком снова и снова в подобной ситуации, так как он откладывается в психике. Страх создается самим человеком. Страхи одновременно заданы биологически, воспитаны общественной жизнью и образуют важный инструмент социализации и контроля поведения. Они являются результатом и исходным пунктом тесно сплетенных социальных отношений. Особенность социальных страхов перед биологическими в том, что объект страха не наносит вред человеку, а также распространяется на многих членов общества, если не на всех. Формы страхов зависят от конкретной исторической эпохи и конкретного общества, в настоящее время показаться слабым, трусливым боятся меньше, чем в Средневековые времена, когда могли умереть только за то, чтобы не быть трусом в глазах окружающих. Страхи создают определенную траекторию и границы деятельности человека.

Например, у рыцарей не было большого страха перед кем-то, что позволяло им вести себя, как угодно: «Они были дикими, необузданными, сиюминутными, мгновенно вспыхивающими по воле случая. Рыцари могли себе это позволить. Мало что заставляло их принуждать самих себя к сдержанности». Однако уже в конце Средневековья они попадают под влияние феодалов, и доход и престиж уже зависят от оценки действий рыцаря высшим обществом.

Некоторые правила поведения имеют прежде всего «эмоциональную природу». В качестве примера можно привести правила обращения с ножом: его нельзя направлять острием к человеку - это ассоциируется с опасностью для жизни. Именно эмоции, возникающие при виде ножа, а не реальная опасность в ранении являются важным основанием для появления такой этикетной нормы.

Говоря о регуляции человеческого поведения с внешней стороны, не стоит также забывать и про физическое, телесное насилие. Оно было и, вероятно, будет во все времена. Однако в эпоху Ренессанса по сравнению с прошлым оно отходит на второй план: все меньше применяются телесные наказания и все больше «давят» общественные институты, особенно семья, которая «проводит с раннего детства такую «дрессировку» индивида, что самопринуждение делается автоматически действующей привычкой». Ребенка начинают "ковать" с самых ранних лет, вкладывая в голову определенные правила и нормы. Его жизнь состоит из канонов и непонятных для него запретов. Семья - первая инстанция, которая должна подготовить индивида к выходу в общество, причем убедившись в том, что он сам может контролировать свое поведение. И сейчас можно услышать, что если человек себя ведет «ненормально», «некультурно», то в первую очередь виновата семья. Чтобы человек был безопасным (монополия на насилие ведь в руках государства), нужно воспитать в нем страх, нужно научить его бояться сделать что-то не так. Эти правила вкладываются в голову человека и, как донорские клетки, постепенно приживаются, становясь уже не чем-то чужим, а частью самого индивида. Однако здесь можно поспорить, но не с Элиасом, а с политикой семейного воспитания, потому что сейчас оно такое же: простыми запретами сложно добиться определенного поведения. Да, из-за страха наказания ребенок будет себя вести прилюдно как надо (хотя дети часто назло ведут себя наоборот). В привитии такого поведения важно объяснить, ознакомить ребенка с моральным аспектом «правильного».

Так, многие правила соблюдаются уже по инерции и не рефлексируются. Принуждение становится «собственной» инициативой, понимающейся как забота о здоровье (мыть руки перед едой) и о собственном достоинстве. Необходимым в воспроизводстве привычек и контроля за ними является непосредственное общение между людьми, взаимодействие. Как пишет А.М.Руткевич: «Над природным космосом выстраивается космос человеческий, «историко-социальный континуум»: человек направляется не столько биологически заданными инстинктами, сколько прошедшими «шлифовку» влечениями и аффектами» Руткевич А.М. Историческая социология Норберта Элиаса. 2001. URL: http://mydocx.ru/4-50542.html (дата обращения: 19.01.2017). . Так, Элиас включает в свою работу множество цитат из книг о Средневековом этикете, которые как раз показывают то, что поведение в то время отличалось своей раскрепощенностью, спонтанностью: за столом можно плевать, есть грязными пальцами, бросать объедки на пол или обратно на стол, сморкаются в ладонь или же в лучшем случае в скатерть. В эпоху Возрождения правила сильно ужесточаются, а этическая саморефлексия выражается в книгах по этикету. Можно сказать, что естественная человеческая натура больше соотносится с почти нерегулирующимся средневековым поведением, ведь все навыки хорошего тона мы приобретаем только в процессе социализации. Элиас так же отмечал, что мораль, этикет мы усваиваем только в процессе социализации. Человек не рождается с заданным поведением, со знанием этикета, у ребенка начинает формироваться даже этническая идентичность с определенного возраста, что, кстати, противоречит примордиальному подходу. Вспомнить хотя бы так называемых «феральных» детей, доказывающих, что без социализации в обществе человеком (Homo sapiens) не стать.