1. Привычная (инерционная), характерна прежде всего для бюджетников и выражает стремление жить так же, как в эпоху, предшествующую экономическим реформам. Это люди, предпочитающие работу по найму самозанятости и ожидающие решения своих экономических и социальных проблем от местной или государственной власти. В то же время дело, скорее, не в отсутствии инициативы у населения, а в крайне низких стартовых возможностях для ее реализации. Иллюстрацией этого служит фрагмент из интервью с экспертом:

«В принципе, есть даже желание найти работу, но его реализовать трудно, это желание. Ведь производства нет и в Асино (районый центр), там тоже очень сложно устроиться на работу. Найти работу, допустим, там, низкооплачиваемую, но там нет жилья. Приходится ездить. Сейчас подняли цены на билеты, просто ужасная цена. Что бы съездить в город туда и обратно надо потратить 52 рубля, в Асино. Для них это значительно. Если каждый день ездить, а заработки - 500 рублей, то все деньги на дорогу, это бессмысленно. Ну и люди как-то от отчаяния, а потом привыкают. Потом они уже и не пытаются ничего искать, это затягивает, выпил - проблем нет».

2. Противоположностью указанной стратегии является стратегия активная (инновационная), связанная с выбором способов занятости, непривычных для основной массы сельского населения, и, в общем, не слишком распространённая, по экспертным оценкам, не более 1-2% сельских семей. Речь идёт о специфических попытках организовать в селе собственный бизнес. Можно выделить следующие основные формы. Во-первых, вырастающее на базе личного подворья фактически фермерское хозяйство, ориентированное на рынок, например, выращивание скота на продажу.

Во-вторых, деятельность в сфере торговли и обслуживания: магазины, челночная торговля, торгующие в основном «под запись», придорожные кафе.

В-третьих, различные формы мелкого и среднего производства: пельменные цеха, выпечка хлеба, лесопильные производства небольшого масштаба и т.п.

Фермеры, организующие мелкотоварное производства, не выделены нами в отдельную категорию в силу своей малой численности. Даже сам термин «фермер» используется населением и администрацией крайне редко, говорят обычно о «крепких хозяйствах»:

«Крепких хозяйств у нас сейчас не так и много, которые держат по 4- 5 голов. То есть люди, когда встали на ноги и поуехали, кто на вахту, кто в Молчаново (райцентр), тогда было около 30-40 крепких хозяйств всего по округу. Сейчас где-то наполовину, около 20 - где всё есть от нуля до нуля, надо свистнуть, он поехал скосил сено, перецепил плуг, вспахал огород, корове подвёз сено, свиньи у него или сено на зерно поменял. Крепкие хозяйства действительно есть, через 2-3 года меняют новые машины, у нас никогда не было столько легковых машин. И поучиться есть чему».

Как видим, по сути, описанные хозяйства трудно назвать фермерскими вследствие крайне малых масштабов производства. Это действительно крепкие подсобные хозяйства, не более того.

Своеобразной формой инновационной стратегии, уже в строгом соответствии со смыслом термина «инновационный», по Р.К. Мертону, является торговля техническим спиртом, характерная, как ни странно, для относительно благополучных семей.

Из экспертного интервью:

«А вот, к примеру, семья М-вых может быть. Это непьющая семья. Непьющая. Почему? Потому что они оба работают сейчас, и жена и муж. Они вдвоем сейчас живут. Но они живут в основном за счет своего хозяйства. Другого я не знаю. Ну, может, спирт продают. Таких вариантов здесь достаточно много. Кстати, продают - это не пьяницы. А вот те, которые выкарабкиваются».

Точные масштабы вовлечённости в этот «бизнес» обозначить трудно, по вполне понятным причинам, однако, судя по экспертным оценкам, речь может идти о случаях, далеко не единичных.

3. Ориентация на подсобное хозяйство, натуральное или мелкотоварное. Эта стратегия, пожалуй, является самой массовой, дополняет «инерционную» и, как правило, носит вынужденный характер, так как продажа продуктов подсобного хозяйства, сколь бы мелкомасштабным оно ни было, оказывается зачастую единственным источником «живых» денег в сельских семьях.

4. Маргинальная стратегия. Этот термин обозначает достаточно большую группу людей, практически не выходящих на рынок труда, в лучшем случае перебивающихся случайными заработками либо живущих на различные пособия.

Из экспертного интервью:

«Но есть такие семьи, которые ни огород не сажают, ни хозяйство не держат, пьют. И чем дальше, тем хуже спиваются. Таких семей 20 есть, которые пьют и ничего не делают. Некоторые раньше были работающие, не пили, но вот работу потеряли и начали вовлекаться. Деньги - это детское пособие, или пособие по потере кормильца, или по безработице, где у пенсионеров калымят за выпивку».

Другая часть неработающих - люди, в значительной степени утратившие мотивацию к труду, с иждивенческими установками, т.е. реализующие «маргинальную стратегию».

Из интервью с главой сельской администрации: «Но есть и такие, которые по каким-то причинам уже помногу лет не работают, бомжи. Если раньше с ними работали органы правопорядка, то теперь никому ничего не надо. Если они сами себе ничего не хотят, то зачем они государству. Таких у меня в Новокусково, Филимоновке и Казанке набирается 90 человек. Они живут за счёт детского пособия, детей куча, если в семье есть инвалид, за счёт получения льгот инвалидов, пенсий».

Несомненно, можно говорить о тенденциях социальной деградации части сельских семей, но можно ли сводить причины этого к личностным особенностям: лени, безынициативности, иждивенчеству, пьянству? Видимо, в значительной степени эти явления порождаются условиями жизни, особенно в небольших отдаленных поселках. Человек утрачивает видение жизненных перспектив, веру в то, что он в силах что-то изменить в своей жизни, что ведет к феномену «самонаплевательства».

Объектом особого исследовательского внимания стала категория бедных сельских семей, в частности экстремально бедных.

В силу релятивности понятия бедности целесообразно говорить о различных ее степенях, если мы рассматриваем бедность как состояние, или стадиях, если бедность рассматривается как процесс. Понятно, что, опираясь на определенные показатели, можно идентифицировать механизатора или учителя начальных классов сельской школы как бедных, зафиксировав «набор лишений», характерных для этих субъектов и их семей. Но в то же время такая бедность не влечет за собой катастрофических последствий, связанных с «выпадением» из социального пространства, она, скорее, свидетельствует об определенной степени экономической и социальной депривации, несмотря на которую люди функционируют как полноценные социальные субъекты, выполняющие традиционные социальные роли, включенные в те или иные формы стабильной трудовой деятельности, планирующие свое будущее и будущее своих детей, сохраняющие включенность в социальные сети и институты интеграции.

Но существует крайняя степень депривации - степень нищеты, или экстремальной бедности, для которой характерно, прежде всего, в объективном измерении - отсутствие возможности регулярного удовлетворения базовых витальных потребностей, в субъективном - социально-ролевая дезадаптация (отсутствие или утрата навыков, необходимых для выполнения базисных ролей, например, семейных), формирование установки зависимости, слабо выраженная индивидуальность, неумение ориентироваться в сложных социальных проблемах и выстраивать коммуникацию с окружающими. В конечном счете, экстремальную бедность можно рассматривать как один из путей к социальному исключению. По экспертным оценкам, численность экстремально бедных семей варьирует от 10 до 12%, при этом следует учитывать неравномерное распределение таких семей между разными населёнными пунктами.

В то же время понятие экстремальной бедности может рассматриваться в системе пространственно-временных координат и в другом смысле. Можно предположить, и проведенные исследования подтверждают эту гипотезу, что ситуация бедности, а особенно бедности экстремальной, характеризуется специфической организацией пространства жизнедеятельности семьи. Условно это пространство может быть разделено.

Первое измерение жизненного пространства - физическое, предметное измерение. Речь идёт, в частности, о таких локусах жизнедеятельности, как дом и прилегающая территория. Критерием «нормальности» пространства является его наполненность объектами, обеспечивающими функциональную полноценность (дверь в дом предполагает исправный замок, а также действующие дверные петли, жилое помещение, используемое для сна предполагает наличие кровати и хотя бы одной смены постельного белья; в целом для нормального функционирования сельского домохозяйства необходимы, помимо прочего, изгородь (даже символическая) вокруг участка, деревянный пол в доме (или другой, но не земляной), исправная печь, запас дров (не обломков изгороди и пола, используемых для отапливания помещения).

С этой точки зрения для пространства жизнедеятельности экстремально бедных семей в отличие от просто бедных характерно отсутствие необходимых предметов.

Из экспертного интервью:

«Типичное бедное хозяйство выглядит следующим образом. В доме шаром покати. Нет даже занавесок, постельного белья. Дети спят, будем говорить, там махры такие, вещи какие-то. Значит, практически ничего, ни дров там нет, изгородь вокруг дома, на сегодняшний день, сожгли уже на дрова в зимний период. Вот это бедное хозяйство. Они перебиваются: или пособие на детей получают, там, мизер, да, или кто-то из соседей им помогает, чтобы дети не умерли. Ребенок ходит по деревне и просит милостыню».

Другим критерием является функциональное зонирование жилья и прилегающей территории (кухня, спальня, детская, рекреационная зона и т.д.). Слабое зонирование проявляется в том, например, что одно и то же помещение используется совершенно различными, порой взаимоисключающими способами. Например, в двухкомнатной квартире, занимаемой семьей из трех человек (родители и маленький ребенок), одна из комнат может быть заполнена различным хламом, являясь, фактически, нежилой, спальное место находится в кухне, семья живет в одной, меньшей по размеру, комнате. Надворные постройки не функционируют по прямому назначению, помещение для скота пустует, или разбирается на дрова, огород зарастает травой.

Третьим критерием является персональное зонирование, т.е. закрепление определённых локусов и предметов за отдельными членами семьи. Например, личная кровать, тумбочка, комната или угол для игр детей. Крайним проявлением отсутствия такого зонирования является фактическая открытость дома экстремально бедных для всех желающих. Фактически это означает утрату контроля над пространством, его отчуждение, превращение в «не свое».

Второе измерение жизненного пространства - это социально-коммуникативное измерение. Для экстремально бедных характерно сужение коммуникативного пространства, обусловленное ослаблением или разрывом родственных связей, «выключением» из социальных сетей и механизмов солидарности как на уровне местного сообщества, так и на уровне институциональных механизмов интеграции, в частности, образования, замыканием в гомогенном, маргинальном пространстве (себе подобных). Нередко экстремально бедные являются объектами стигматизации со стороны односельчан и, как следствие, оказываются в ситуации эксклюзии.

С точки зрения пространственно-временных координат экстремально бедные находятся в специфическом временном измерении. У экстремально бедного отсутствует такая характеристика времени, как проективность. Нормальное функционирование предполагает не только жизнь в настоящем, но и наличие личностно окрашенного будущего, умение его артикулировать. У экстремально бедного такая перспектива отсутствует. Временная составляющая исчерпывается наличной ситуацией, настоящим. Какие-либо долговременные жизненные планы и в отношении себя, и в отношении детей артикулируются крайне слабо. Это, помимо прочего, означает неумение распоряжаться имеющимися материальными и нематериальными ресурсами (имуществом, деньгами, натуральной помощью, временем).

Важность проблемы существования экстремально бедных связана не столько с их численностью, сколько с тем, что данный контингент представляет крайний случай социальной дезадаптации. Фактически, для такой категории характерна трансформация предельных экзистенциальных оснований, вследствие чего обычные каналы социальной адаптации оказываются для них малоэффективными. Кроме того, имеет место тенденция к межпоколенной трансляции экстремальной бедности, что в перспективе ведёт к формированию специфической субкультуры сельских нищих.

В целом тяжелое, для некоторых семей катастрофическое, положение обусловлено как сложным экономическим положением села, так и слабой артикулированностью социальной политики в отношении различных категорий сельских семей.

В сельских районах Томской области база для рентабельных и тем более высокодоходных производств, по сравнению с соседними регионами, относительно слаба. Ситуация может еще более ухудшиться в связи с переструктурированием нефтедобычи в северных районах Томской области, где ранее действовала компания «ЮКОС». Это чревато ухудшением ситуации на рынке труда и снижением объема инвестиций в социальную сферу. Такое традиционное направление хозяйственной деятельности, как лесная промышленность, находится в упадке, а существенная интенсификация сельского хозяйства вряд ли возможна, в том числе потому, что область входит в зону рискованного земледелия. Однако то обстоятельство, что рентабельная экономическая деятельность затруднена, не устраняет необходимости активной социальной политики. Представляется, что такая политика возможна, однако её осуществление предполагает не только разработку системы мер, направленных на обеспечение выживания населения, но также смену приоритетов, или, по крайней мере, изменение отношения к населению, которое нельзя рассматривать только как экономический ресурс или фактор природной среды.

Литература

1. Нефедова Т.Г. Сельская Россия на перепутье: Географические очерки. М.: Новое издательство, 2003. 408 с.

2. Статистический ежегодник: Стат. сб. Томск: Томскоблкомстат-Т, 2005. 280 с.

3. Экспресс-информация занятости и безработицы в Томской области [Электронный ресурс]. Государственная служба занятости населения Томской области: http:// www.rabota. tomsk. ru/index_php?=71

4. Экспресс-информация занятости и безработицы в Томской области [электронный ресурс]. Государственная служба занятости населения Томской области: http://tmsk.gks.ru/ dg/ dbinet.cgi

Размещено на Allbest.ru