Бизнес и общество: проблемы взаимодействия

Подход экономизма, разработанного «классиками» экономической науки (от А.Смита до Д.Рикардо), не исключение. Он также ориентирован на человека. Основу этого подхода образует концепция «homo economicus», согласно которой рациональное поведение человека в сфере хозяйствования заключается в том, что, действуя в собственных интересах, он способствует оптимальному удовлетворению интересов общества в целом.

Однако уже Т.Гоббс заметил, что в сфере социологии, экономики и т.п. в отличие от математики не существует объективной истины, которая не ущемляла бы интересов ни одной из сторон. Когда же речь заходит об «истинном» понимании миссии реального человека в системе конкретных социальных или экономических отношений, на сцену всегда выступают интересы сторон. То, что представляется объективно-разумным, никогда не есть абсолютное, никогда не есть не соотнесенное с заинтересованными, а именно субъективно-заинтересованными ценностными решениями, независимо от их принадлежности лицам, классам, группам и т.д.

Вопрос о цели экономики нельзя разрешить так, как предлагает концепция экономизма, то есть без учета моральных ценностей, разделяемых в обществе.

Хозяйственная деятельность индивида и общества регулируется экономическими и внеэкономическими ограничителями. Экономическое правило гласит: агент должен быть эффективен, чтобы выжить. Для обогащения он должен быть более эффективен, чем другие. Неэффективный агент ликвидируется, как минимум, юридически, а в конечном итоге и физически. Защищая свободную рыночную экономику, нельзя утверждать, что действия в этой системе непременно моральны. Однако свободная рыночная экономика зависит от сильных моральных норм, которые генерирует не рынок.

Общество налагает на экономического агента свои - внеэкономические ограничения. В целом моральные ограничения нацелены не на ликвидацию экономического агента, если его действия не преступны, а на некоторую общественную оптимизацию его деятельности, с тем, чтобы обеспечить его сосуществование с другими агентами согласно нормам данного общества. Эти «ограничения» составляют значительную часть культуры, которые определяются ценностными установками общества, «моральными ценностями», «моралью». Тем самым экономика помещена в некую моральную среду, подобно тому, как она помещена в среду природную.

Для хозяйствующего субъекта приоритетом является эффективность его бизнеса, а приоритет общества - мораль. Возникает конфликт, который решается в рамках личной и общественной практики. Он развертывается на двух уровнях - философском и политическом. На философском уровне вопрос стоит так: что выше - эффективность или мораль? Исторически это противоречие было эксплицировано и решено, согласно канонической трактовке М.Вебера М. Вебер (1864 -- 1920) -- виднейший немецкий социолог. «Протестантская этика и дух капитализма» считается одной из его основных работ, в продолжении которой Вебер написал сравнительный анализ наиболее значимых религий и проанализировал взаимодействие экономических условий, социальных факторов и религиозных убеждений. Впервые данное произведение было опубликовано в 1905 г. в Германии и с тех пор является одной из лучших работ по анализу причин возникновения современного капитализма (прим.авт.) в «протестантской этике.

Протестантская этика представляет собой кодекс поведения, вытекающий из пересмотра христианского аскетизма пуританскими элементами в рамках протестантизма. Аскетизм возник в христианстве, когда усердные верующие поняли, что методичное планирование жизни, самообладание и самоотречение были лучшей защитой против этической несообразности, которая оскорбляла Бога и тем подвергала опасности достижение их конечной цели - спасения. В католицизме, однако, аскетизм сведен к монастырям: он не проникал в жизнь обычных верующих, втянутых в этически несовместимый цикл греха, раскаяния и нового совершения греха благодаря исповеди и индульгенциям. Протестантская этика опиралась на отрицание этой двойной этики и на интерпретацию монашества как эгоистичного уклонения от мирских обязанностей. Соответственно это требовало, чтобы все верующие поддерживали этическое постоянство, во-первых, аскетическим предписанием; во-вторых, не в монастырях, а путем преданного исполнения своих мирских обязанностей.

Основные такие обязанности были связаны с занятиями верующих (профессиями, склонностями). Именно этот акцент дал Веберу основание для вывода, сделанного в «Протестантской этике и духе капитализма»: протестантская этика, влияя на поведение человека, оказала главное воздействие на капитализм после Реформации. Ведь капиталистическое поведение базировалось на индивидуальной погоне за наживой. Однако капиталисты побуждались чувством моральной ответственности за свои ресурсы, чтобы без конца увеличивать их тяжким трудом, умерять потребление и экономить для инвестиции. Все элементы аскетизма были присущи вытекавшему из этого поведению; оно было методично планируемым, самоуправляемым, самоотреченным - в отношении потребления и досуга - и целеустремленно направленным на достижение конечной цели - экономическое приобретение и наращивание. Подобное поведение показалось Веберу результатом фундаментального преобразования в человеческом характере и ценностях. Люди не были по природе аскетичными; они были беспечны и противоречивы, предпочитали досуг дисциплинированному труду и считали целеустремленное посвящение себя экономическому приобретению антиобщественным и безнравственным. Поскольку побуждение прибылью и капиталистические учреждения существовали и вне Запада после реформации, так и не вызвав этически узаконенной аскетической бережливости, Вебер не считал, что экономические интересы обеспечивали достаточный для человека стимул, чтобы сломать свой природный характер и наложить на себя аскетическое предписание.

Это сделала религия. Для доказательства Вебер привел пример из католического монашества. Как только пуританство перенацелило аскетизм, достижение конечной цели ревностных сторонников - гарантия спасения - оказалась связанной с выполнением их профессионально-технических обязанностей. Бог призвал христиан служить ему таким образом, для чего подарил времени, способности и ресурсы, призвал трудиться и беречь ресурсы, чтобы его слава могла проявиться в их использовании и приращивании. Безделье и расточительность поэтому стало смертельным грехом, а плоды аскетически предписанного усердия и бережливости - возрастающая прибыль и экономическое расширение - стали оцениваться как признаки благословения Бога и таким образом обеспечивать правоверным гарантию спасения.

Именно потребность в гарантии вынудила людей предпринимать аскетизм, ибо пуританские доктрины о спасении внушали страстное стремление. Пуритане считали, что Бог предоставлял спасение как подарок либо через предопределение меньшинства, как в кальвинизме, либо в предложении, сделанном непосредственно индивидуумам, как в других традициях. В любом случае верующие стали стремиться к обеспечению себе места среди спасенных. Бог имел дело непосредственно с индивидуумами, и доказательство нельзя было установить через посредничество или священное духовенство церквей. Оно должно было прийти через индивидуальное убеждение, развитое верой и демонстрацией того, что Божья милость преобразовала человека из природного состояния этической несогласованности в состояние изящества, доказанное аскетическим профессионально-техническим поведением. Человеческий характер был таким образом изменен; страх нарушил природный характер и вынудил людей стать безжалостными аскетами, посвященными труду, бережливости и приумножению.

Пуританство поэтому снабдило капитализм некоторыми сигнальными связями: сформировало тип характера, идеально подходящий для расширения системы; сделало обязанностью, угодной Богу, индивидуальную погоню за наживой; узаконило разделение труда, превратив профессиональную деятельность специалиста в обязанность; оправдало капиталистическую эксплуатацию и трудовую дисциплину, ибо добросовестный труд стал обязанностью; создало культурный климат, в котором бедность могла рассматриваться как результат индивидуальных моральных недостатков, то есть безделья и расточительности, и тем освободило систему от ответственности за бедность. Протестантская этика освободила прибыль от коннотаций греховности. Для этого понадобились некоторые интеллектуальные ухищрения. В те времена, когда предпринимательством занимались еще люди с подлинно религиозной ментальностью, мотивация их активности нуждалась в переводе на язык морали или «спасения». Капитализм, однако, скоро отделался от религиозного происхождения своего духа. В развитой форме он опирается на собственные основы; те, кто отказывается принять соответствующее капитализму поведение, погибнут в борьбе за выживание.

В начале своей знаменитой книги М. Вебер проводит детальный анализ статистических данных, отражающих распределение протестантов и католиков в различных социальных слоях. На основании данных, собранных в Германии, Австрии и Голландии он приходит к выводу, что протестанты преобладают среди владельцев капитала, предпринимателей и высших квалифицированных слоев рабочих.

Кроме того, совершенно очевидны различия в образовании. Так, если среди католиков преобладают люди с гуманитарным образованием, то среди протестантов, готовящихся, по мнению Вебера, к «буржуазному» образу жизни больше людей с техническим образованием. Он объясняет это своеобразным складом психики, складывающийся в процессе начального воспитания.

Так же Вебер замечает, что католики, не занимая ключевых постов в политике и коммерции, опровергают тенденцию о том, что национальные и религиозные меньшинства, противостоящие в качестве подчиненных какой-либо другой «господствующей» группе концентрируют свои усилия в области предпринимательства и торговле. Так было с поляками в России и Пруссии, с гугенотами во Франции, квакерами в Англии, но не католиками в Германии.

Он задается вопросом: с чем связано столь четкое определение социального статуса во взаимосвязи с религией. И, несмотря на то, что действительно существуют объективно-исторические причины преобладания протестантов среди наиболее обеспеченных слоев населения, он все же склоняется к тому, что причину различного поведения следует искать в «устойчивом внутреннем своеобразии», а не только в историко-политическом положении.

Далее следует попытка дать определение так называемого «духа капитализма», вынесенного в заглавие книги. Под духом капитализма Вебер понимает следующее: комплекс связей, существующих в исторической действительности, которые мы в понятии объединяем в одно целое под углом зрения их культурного значения.

Вебер разделяет капитализм на «традиционный» и «современный», по способу организации предприятия. Радикальное различие между традиционным и современным капитализмом в отношении человека к труду.

Идеальный тип капиталиста, к которому приближаются некоторые немецкие промышленники того времени, Вебер обозначил так: «ему чужды показная роскошь и расточительство, упоение властью, ему присущ аскетический образ жизни, сдержанность и скромность». Богатство дает ему иррациональное ощущение хорошо исполненного долга.

Отношение носителей новых веяний и церкви складывались достаточно сложно. К торговцам и крупным промышленникам церковь относилась достаточно сдержано, считая то, что они делают в лучшем случае только терпимым. Торговцы же, в свою очередь, опасаясь грядущего после смерти, старались задобрить Бога, посредством церкви, подарками в виде крупных сумм денег, передаваемых как при жизни, так и после смерти.

Протестантская церковь отменила выкуп грехов. Взаимоотношения Бога и человека были определены предельно жестко -- есть избранные и есть неизбранные, изменить ничего нельзя, но можно почувствовать себя избранным. Для этого необходимо, во-первых, тщательно исполнять свой профессиональный долг, а во вторых, избегать наслаждений -- и в совокупности это должно обеспечить рост богатства. Так появился веберовский предприниматель -- трудолюбивый, инициативный, скромный в потребностях, любящий деньги ради самих денег.

Серьезный шаг в дилемме «эффективность-мораль» был сделан, когда возникло представление об общественном богатстве и было осознано, что возможно его увеличение - экономический рост. В этих условиях появилась казуистика, выразившая себя в знаменитом парадоксе Адама Смита: «Эгоизм общественно полезен», то есть человек принесет больше пользы другим, думая не об их пользе, а о своей собственной. Или иначе: освобожденный от табу и моральных ограничений бизнес способствует увеличению общественного богатства и тем самым создает более благоприятные условия для существования каждого отдельного человека. Парадокс Смита был важным шагом в экономической эмансипации индивида и позволил высвободить огромную энергию, избавив человека от избыточной моральной рефлексии и мобилизовав величайший ресурс - волю и ум человека, или как теперь принято это называть human capital.

Однако дальнейшая история развития капитализма показала, что «джины» освобожденного бизнеса и освобожденного труда так сильно расшатали общество, что сразу же вызвало оборонительную реакцию. Чисто утилитарное стремление к прибыли имело драматические антисоциальные последствия. Их отчасти сдерживали остатки христианской богобоязненности, но бурный расцвет спекулятивного морализаторства в Викторианскую эпоху уже свидетельствовал о слабости церковной дисциплины, как сдерживающего фактора. Да и сам этот секулярный морализм оказался недостаточным, и моральная инициатива к началу ХХ века перешла к обществу, в частности к национальному государству. К тому времени именно этот институт стал главным инструментом общественной воли. Наступила эпоха сильного социального государства, существовавшего в разных вариантах - от государства тотального планирования советского типа до государства налогового социализма, подкрепленного кейнсианской «экономикой спроса» и идеологией солидаризма. Бизнес вновь оказался некоторым образом в клетке, и вновь, как и в эпоху раннего модерна в 17 веке, понадобились интеллектуальные усилия, чтобы легитимизировать второй этап его эмансипации. Они воплотились в концепции экономического неолиберализма. Лидировали здесь англоамериканские страны, хотя при этом отцами неолиберализма оказались австро-немецкие экономисты Людвиг фон Мизес и Фридрих фон Хайек, не получившие признания в тени в самой Германии.

Некоторые приверженцы свободного рынка объявляют рынок идеальным обществом. Концепция совершенного рынка видит в любом вмешательстве государства в рыночные механизмы действия, снижающие эффективность экономики. Легитимно только участие на рынке индивида как свободного атома, а всякая коллективная воля мешает оптимальному использованию ресурсов. Никто, однако, не предполагает, что идеал общества как рынка осуществлен в реальной жизни. Эта утопия так же непретворима в жизнь, как и утопия общества братской любви. Их обеих роднит то, что они отождествляют экономику и общество. В реальной жизни экономика и общество несводимы друг к другу и всегда будут друг друга дополнять, вместе с тем находясь в состоянии борьбы, идущей с переменным успехом. Конфликт между рынком и обществом или между прибылью и моралью неустраним в том смысле, что вечный компромисс между ними невозможен: баланс все время нарушается, и переговоры каждый раз необходимо начинать заново.

Контрольные вопросы

1. В чем заключается основная цель экономики?

2. Назовите экономические и внеэкономические ограничители хозяйственной деятельности индивида и общества.

3. В чем отличие приоритетов для хозяйствующего субъекта и для общества?

4. На каких уровнях разворачивается конфликт между бизнесом и обществом?

5. Опишите основные позиции произведения М.Вебера «Протестантская этика и дух капитализма»

6. В чем заключается по Веберу радикальное различие между традиционным и современным капитализмом?

7. Опишите идеальный тип капиталиста по Веберу.

8. Вы согласны с тезисом А.Смита «эгоизм общественно полезен»?

9. Почему моральная инициатива к началу ХХ века перешла к обществу, в частности к национальному государству.

10. В каком смысле конфликт между рынком и обществом неустраним?

Тема 4. Соотношение ценностей свободы и справедливости в условиях рыночной системы

Как отмечалось выше, история теоретической мысли выделяет две соперничающие традиции: с одной стороны, это либеральная традиция индивидуальной свободы человека, с другой - современные теории либерального эгалитаризма.

В первой - государство воздействует на экономику, исходя из постулатов священности и неприкосновенности частной собственности и из понимания свободы как высшей ценности.

Иные взгляды на государственное вмешательство в экономику нашли выражение в современных теориях либерального эгалитаризма, в которых четко обозначена тенденция к выравниванию социального положения в обществе, основанная на понимании справедливости как высшей ценности.

Однако опыт реализации либеральной идеи саморегулирующегося рынка, с одной стороны, и опыт социализма с его всеобъемлющим планированием, с другой, показали, что эти две традиции в процессе реализации приобрели некую утопичность и, можно сказать, в таком виде продемонстрировали свою несостоятельность. Обе утопии пытались абсолютизировать одну единственную модель «рационального» общества, каждая из которых обладала одной единственной ценностью: свободой в одном случае и сущностным равенством во втором. На современном этапе возможность реализации этих утопий, а также их связь с логикой истории, связана с динамизмом инструментального, экономикоцентрического мышления в первом случае и функционального, государствоцентрического мышления во втором случае.

В настоящее время пришло осознание негативных последствий обоих типов категоризации. Каждая из утопий в большей или меньшей степени признавала необходимость существования демократических форм организации общества. Однако та особая роль, которая уделялась в них рационализму абсолютно свободного рынка или же той форме власти, которая могла бы координировать нерыночную экономику, была несовместима с воспроизводством основы жизненного мира, реализуемой через демократическую координацию действий. Причем для обеих утопий не стало основной внутренней дилеммой отношение к принципам демократии. Это подтверждается появлением авторитарных версий как рыночного, так и планового проекта. Оба проекта вызвали недоверие еще до того, как их катастрофические последствия стали проявляться на практике.

В реальности рыночная экономика в чистом виде представляет собой абсолютную утопию, и никогда не существовала на самом деле. Если рыночная система переступает пределы своих объективных возможностей, это грозит катастрофой, ибо неизбежный в этом случае конфликт данной системы с требованиями справедливости, в конечном счете, оборачивается против нее же самой. Этому есть причины принципиального характера.

Фундаментальный принцип рыночной системы как системы децентрализованного планирования основан на личной свободе отдельных субъектов хозяйства, а также на праве, в силу этой свободы, ответственно стремиться к соблюдению правильно понимаемых личных интересов, не важно, идет ли речь о физическом или юридическом лице. Рыночная система опирается на общечеловеческие ценности - свободу, личную ответственность, личные интересы. Однако эти ценности могут быть признаны лишь тогда, когда они рассматриваются в единстве с противоположными ценностями - общественным долгом, солидарностью, общими и коллективными интересами. Если абсолютизировать те или иные ценности, они разделят судьбу всех прочих проявлений экстремизма: их общечеловеческое начало выхолащивается. Стремление к свободе вопреки всем обязанностям оборачивается самоутверждением любой ценой, в том числе и ценой чужой свободы. Такое искажение содержания свободы лишает ее права быть основой рыночной экономики. Это же касается и других ценностей. Будучи обособленными, они остаются лишь аспектами, и потому их можно относить к категории общечеловеческих ценностей, только исходя из их относительности. Данный подход не означает уничтожения самой сущности ценностного критерия, а предотвращает его идеологизацию до степени тотального, что уже не является ценностью.

В таком относительном смысле можно рассматривать ценностную базу рыночной экономики и свойственную последней систему координации с помощью критического отношения к существующей рыночной системе, а также искать возможности ее гуманной организации на основе противостоящих друг другу ценностей.

История показала, что аналогично тому, как недостатки рыночной экономики побудили ввести в нее ограничения со стороны государства, недостатки централизованного планирования потребовали введения элементов рынка. Иными словами, одинаково неправильно абсолютизировать и централизованную, и децентрализованную системы координации экономики и противопоставлять фундаментальные принципы экономической свободы, в одном случае, и экономической несвободы, в другом. Подобно тому, как абсолютизация либерального комплекса ценностей ведет к извращению сущности рыночной системы, абсолютизация социалистических ценностей извращает само содержание экономики централизованного управления и планирования. Забота лишь об общих интересах без личной заинтересованности снижает желание трудиться, общественный долг без свободы сковывает инициативу, а солидарность без личной ответственности приводит к общественному паразитизму. Все это противоречит разумному и рациональному устройству экономики и общества в целом.

Необходимо отметить, что причины подобных просчетов кроются не в самих декларируемых ценностях. Общие интересы, общественный долг и солидарность, как и фундаментальные либеральные ценности - одинаково непременны. Причины неудач - в их абсолютизации. Лишь в сочетании с противоположными ценностями они сохраняют свою сущность, которая при их обособлении утрачивается. Этот комплекс ценностей нельзя абсолютизировать и рассматривать как нечто исключительное. Поэтому основным принципом современной координации экономики должен стать принцип соотносительности. Каким образом его можно реализовать на практике - серьезный вопрос.

Ясно одно, проблема взаимосвязи рынка и плана должна решаться в плоскости конструктивного, где вырабатываются нормативные ориентиры, учитывающие требования как должного, так и возможного. На основании таких ориентиров, которые предстоит тщательно обосновать, должен решаться вопрос о выборе системы хозяйствования.

Фактическая соотносительность обеих систем определяется целесообразностью, когда выбор в пользу одной из систем обусловлен рациональностью. Относительность лежащих в основе обеих систем противоположных ценностей не играет особой роли для систем их координации. Экономические процессы определяются либо механизмами рынка, либо централизованным планированием, включающим рынок. Необходимо сделать выбор в пользу одной из двух систем. Это означает, что модификация в обоих случаях должна осуществляться на основе противоположной системы. В одном случае, с организационно-политической точки зрения, определяющим элементом служит рынок, а план или рамочное управление выполняют регулирующую функцию, в другом - роль регулятора отведена механизмам рынка, а конститутивную функцию выполняет центральный план.

Уже А.Смиту было понятно, что рынок как система децентрализованного планирования заведомо ограничен и не отвечает коллективным потребностям общества. По его мнению, к их числу относится, помимо потребности граждан во внутренней защищенности и внешней безопасности, инфраструктура, то есть общественные учреждения, без которых национальная экономика существовать не может. Помимо названных отцом современной экономической науки систем транспорта, образования и воспитания, хозяйственная система включает в себя общественные блага, не обещающие высоких прибылей и не привлекательные для рыночной конкуренции. Поэтому обеспечение ими, по мнению А.Смита, - дело государства.

Другой предел возможностей свободного рынка - это внешние эффекты в виде загрязнения окружающей среды. Поскольку речь идет об общих или общественных богатствах, бремя расходов по устранению причиненного вреда не всегда несут их непосредственные виновники, так как в хозяйственные издержки эти расходы не вносятся автоматически. Если эти явления остаются без внимания и государство не оказывает прямых мер воздействия, то ношу возросших расходов несет общество в целом, что не только становится тяжелым бременем для всей системы экономики, но и приводит к искажению системы цен и нарушению механизмов рынка.

Наконец, третьей слабой стороной рыночной системы является ориентированность на короткий период времени. Теория свободного рынка исходит из того, что сумма всех личных интересов соответствует интересам общества в целом. Между тем соблюдение личных интересов ориентируется на рыночную ситуацию только настоящего момента. Координация интересов отдельных хозяйств и всей экономики при ориентации системы рыночных цен на текущий момент не может осуществляться посредством самого рынка, поэтому необходимо упорядочивающее вмешательство извне. Это особенно важно для современного состояния российской рыночной экономики, которая весьма далека от идеальной модели. Фактически сегодня мы имеем дело не только с несовершенной, но и в высшей степени агрессивной конкуренцией, которой, тем не менее, свойственно четкое разделение сфер влияния: рынком жестко манипулируют вполне определенные и хорошо заметные руки, движимые стремлением извлечь для себя максимальную выгоду.

Таким образом, конкуренция по своей сути не может обеспечить сама себе необходимую функциональность. Если мы хотим избежать вредных социальных последствий конкуренции, не основанной на предпринимательской активности, то необходимо упорядочить конкуренцию. Требуется не только упорядочение рынка с помощью конкуренции, но и упорядочение самой конкуренции. Рыночные механизмы, которые согласно идеальной модели конкуренции, должны уравновешивать интересы различных субъектов рынка, не являются естественными законами природы. Указанные механизмы - и это уже было установлено в рамках концепции «саморегулирующегося либерализма» - представляют собой свод правил, разрабатываемых и приводимых в действие человеком. А поскольку это так, человек может определять и изменять структуру данных правил, применяя их как во благо, так и во вред. Поэтому рыночной экономике необходимы, прежде всего, правовые и экономические рамки, которые побуждали бы субъектов рынка к извлечению прибыли не за счет других, а за счет развития предпринимательской активности. Создание указанных рамок относится к социально-политическим задачам, которые могут быть решены только вмешательством государства и поддерживающих его общественно-политических сил.

В условиях современного индустриального общества с его несовершенной конкуренцией рыночная экономика возможна лишь при условии внесения в нее коррективов со стороны центральных планирующих и координирующих структур. Ведь рыночная экономика в чистом виде представляет собой абсолютную утопию, и никогда не существовала на самом деле. Рыночная система уже переступала пределы своих объективных возможностей, и это приводило к катастрофам и социальным революциям. Неизбежный конфликт данной системы с требованиями справедливости в России в начале ХХ века, в конечном счете, обернулся уничтожением самой системы.

Поэтому наряду с организационно-политическими мерами должны применяться и меры политико-управленческого характера, чтобы многочисленные элементы координационного планирования и управления стали частью широкомасштабного распределения, а чистая или свободная рыночная экономика превратилась в управляемую.

В таком относительном смысле можно рассматривать ценностную базу рыночной экономики и свойственную последней систему координации с помощью критического отношения к существующему типу организации рынка, а также искать возможности его организации на основе противостоящих друг другу ценностей.

Необходимо отметить, что ориентация на экономический рост через предоставление большей свободы на рынке, как правило, сопровождается ростом социально-экономического неравенства, что в свою очередь подрывает основы демократического консенсуса. Следовательно, задача заключается в поиске модели взаимосвязи экономического роста через предоставление большей свободы хозяйствующим субъектам в соотношении с социальной справедливостью, что позволит обеспечить легитимность демократическому режиму.

Однако такой синтез может быть лишь абсолютным ориентиром, на который должны быть направлены усилия, как отдельных личностей, так и политических и экономических структур. Подобный подход может вызвать вопрос: а не очередная ли это утопия? Но в данном случае речь идет только об отказе от идеологического противопоставления обеих противоположных экономических систем, их оценки в качестве противостоящих друг другу истин. Адекватное соответствие этим истинам имеет место только в том случае, если признается право на их одновременное существование. В зависимости от ситуации предпочтение может отдаваться какому-либо одному из фундаментальных принципов, но это предпочтение временное, не носящее принципиального характера. Преобладающее воздействие одного из принципов должно быть ограничено определенными рамками. Другая сторона должна иметь возможность свободно предлагать иные варианты и вносить коррективы, что при благоприятных условиях поможет найти оптимальные решения. Однако реализация принципа координации современной экономики - принципа соотносительности ценностей свободы и справедливости возможна только в условиях демократического режима.

Контрольные вопросы

1. Чем отличается либеральная традиция индивидуальной свободы человека от теории либерального эгалитаризма?

2. К каким последствиям может привести забота лишь об общих интересах без личной заинтересованности?

3. Что подразумевается под принципом соотносительности?

4. Отвечает ли рынок как система децентрализованного планирования коллективным потребностям общества?

5. Назовите основные пределы возможностей свободного рынка.

6. Каковы социально-политические задачи, которые могут быть решены только вмешательством государства и поддерживающих его общественно-политических сил по регулированию рынка?

7. В каких условиях возможна реализация принципа координации современной экономики и почему?

Тема 5. Социальная ответственность бизнеса как принцип социального управления.

Необходимой составляющей взаимодействия власти, капитала и гражданского общества является социальная ответственность бизнеса. Однако социальная ответственность бизнеса трактуется по-разному: иногда очень узко, иногда чересчур расширительно.

При всей широте и масштабности целей социальной политики бизнеса, включая крупные социальные программы, она остается привязанной к его основным функциям - развитие производства, получение прибыли, создание рабочих мест, уплата налогов. Разумеется, выполнение этих функций имеет свое социальное содержание и свои социальные последствия, выходящие за рамки интересов бизнеса. Среди многочисленных факторов, прямо или косвенно влияющих на положение бизнеса, можно выделить и состояние общества, в котором он функционирует. Поэтому стратегическую цель социальной политики государства можно сформулировать следующим образом: к устойчивому социальному развитию - через взаимную ответственность всех субъектов общества. Ее достижение требует, чтобы в основу социальной политики были положены следующие принципы:

· взаимная солидарная ответственность всех субъектов этой политики (государство, неправительственные объединения, предприниматели, граждане) за результаты социального развития;

· добровольность и многообразные формы участия в формировании и проведении социальной политики;

· ее открытость и подконтрольность;

· межнациональная, межконфессиональная, межгрупповая и межличностная терпимость;

· защита трудоспособного населения от социальных рисков преимущественно на страховых принципах;

· развитие системы социального обеспечения нетрудоспособных граждан путем поддержки соответствующих инфраструктур (как государственных, так и негосударственных);

· стимулирование активного участия людей в формировании собственного благосостояния и в общественной жизни через создание соответствующих правовых, финансово-экономических и организационных условий.

В мировой практике социальные обязательства сферы бизнеса формировались на основании ожиданий общества в отношении бизнеса, которые со временем менялись, а эти изменения, в свою очередь, вносили свой вклад в представление общества о роли бизнеса.

Принято различать юридическую и социальную ответственность. Под юридической ответственностью понимается следование конкретным законам и нормам госрегулирования, определяющим, что может, а чего не должна делать организация По каждому вопросу существуют сотни и тысячи законов и нормативов, - к примеру, сколько токсичных веществ может содержаться в промышленных стоках; как исключить дискриминацию при найме на работу; каковы минимальные требования по безопасности продукции; какого типа товары можно продавать другим странам и др. (прим.авт.). Организация, подчиняющаяся законам и нормативам, ведет себя юридически ответственным образом, однако, она не обязательно будет также считаться и социально ответственной.

Социальная ответственность, в отличие от юридической, подразумевает определенный уровень добровольного отклика на социальные проблемы со стороны бизнес-организации. Этот отклик имеет место по отношению к тому, что лежит вне определяемых законом или регулирующими органами требований или же сверх этих требований. С другой стороны, следование закону не означает, что организация больше не несет никакой социальной ответственности.

Суть концепции социально-ответственного бизнеса в том, что «бизнес должен не только заботиться о прибыли и уплате налогов, но и разделить с обществом ответственность за социальную несправедливость, экономическое неравенство и экологические проблемы, участие в экономической адаптации социально-незащищенных слоев населения и охране окружающей среды» Якимец В.Н. Основы, принципы и механизмы межсекторного социального партнерства (МСП) в России. СПб. 2002. С.35.. Однако речь идет не о простой благотворительности или спонсорстве, что является ситуативным манипулированием, лишенным логики стратегического рационального действия. Социальная ориентация бизнеса должна быть основана в первую очередь на системно продуманной экономической политике, разработанной и осуществляемой в рамках правового поля государством.

В начале ХХ века некоторые руководители бизнеса на Западе выражали уверенность в том, что корпорации обязаны использовать свои ресурсы таким образом, чтобы общество оказывалось в выигрыше Keith Davis and William C. Frederick, Business in Society, 5th ed. (New York: McGraw Hill, 1984), p.27.. Занимавшийся производством стали Эндрю Карнеги, к примеру, вложил 350 млн. долл. в социальные программы и построил более 2000 публичных библиотек. Джон Д.Рокфеллер пожертвовал 550 млн. долл. и основал фонд Рокфеллера. Доктрина капиталистической благотворительности, согласно которой прибыльные организации должны жертвовать часть своих средств во благо общества, была рассмотрена Карнеги в работе «Евангелие процветания» опубликованной в 1900г. Andrew Carnegie. The Gospel of Wealth (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1900; republished 1962.. Однако концепции социальной роли бизнеса начали активно внедряться лишь в 50-е гг. во время «холодной войны», расширяя участие делового мира в решении проблем социальной и государственной политики. Именно в 50-х гг. появился первый основательный труд на тему социальной ответственности. В книге «Социальная ответственность бизнесмена» Хоуард Р. Боуэн рассмотрел, как концепция социальной ответственности может быть распространена на бизнес, а осознание более широких социальных целей при принятии деловых решений может приносить социальные и экономические выгоды обществу Howard R. Bowen. Social Responsibilities of the Businessman. New York: Harper & Row, 1953..

Споры о роли бизнеса в обществе в США подстегнули события 60-х и 70-х гг. В 60-е гг. в общественном мнении появилась оппозиция миру бизнеса. Противоположные по своему характеру выводы из того, что следует понимать под концепцией социальной ответственности, порождены, по мнению М.Х.Мескона, спорами о целях организаций. С одной стороны, есть люди, рассматривающие бизнес как экономическую целостность, обязанную заботиться только об эффективности использования своих ресурсов. «Поступая таким образом, организация выполняет экономическую функцию производства продукции и услуг, необходимых для общества со свободной рыночной экономикой, обеспечивая одновременно работу для граждан и максимальные прибыли и вознаграждения для акционеров, что уже является прямым социальным действием» Мескон М.Х. Основы менеджмента. М. 1992. С.142..

Согласно этой точке зрения, активно поддерживаемой лауреатом Нобелевской премии Милтоном Фридмэном, истинная роль бизнеса состоит «в использовании его энергии и ресурсов в деятельности, направленной на увеличение прибыли при условии, что он придерживается правил игры… и участвует в открытой конкурентной борьбе, не прибегая к мошенничеству и обману» Milton Friedman. Capitalism and Freedom (Chicago: University of Chicago Press). 1963. Цит.по: Мескон М.Х. Основы менеджмента. М. 1992. С.143..

С другой стороны, считает М.Х.Мескон, бизнес-организация - это нечто большее, чем экономическая целесообразность. Согласно этой точке зрения бизнес является сложной частью окружения, включающего множество составляющих, от которых зависит самое существование этого вида деятельности. К таким составляющим, иногда называемым посредниками (между бизнес-организацией и обществом в целом), относятся потребители, поставщики, средства информации, группы общественного давления, союзы или объединения, а также работники и держатели акций. Эта многослойная общественная среда может сильно влиять на достижение организацией ее целей, поэтому организации приходится уравновешивать чисто экономические цели с экономическими и социальными интересами этих составляющих среды.

Согласно этой точке зрения, бизнес-организации несут ответственность перед обществом, в котором функционируют, помимо и сверх обеспечения эффективности, занятости, прибыли и не нарушения закона. Поэтому организации должны направлять часть своих ресурсов и усилий по социальным каналам и обязаны жертвовать на благо и совершенствование общества. Более того, в обществе сложились определенные представления о том, как должна вести себя организация, чтобы считаться добропорядочным корпоративным членом сообщества. Формирующаяся на этой основе точка зрения, в значительной мере определяемая общественными ожиданиями, сводится к тому, что организации должны ответственно действовать в таких многочисленных сферах, как защита среды обитания, здравоохранение и безопасность, гражданские права, защита интересов потребителя и т.п. Например, Кит Дэвис указывает, что бизнес обязан быть активно социально ответственным по причине «железного закона ответственности» и утверждает, что «в долговременной перспективе тот, кто не пользуется властью в таком направлении, каковое общество считает ответственным, эту власть потеряет» Keith Davis and Robert L. Blomstrom, Business and Ith Environment. New York: MacGraw-Hill, 1966. pp. 174-175. Цит.по: Мескон М.Х. Основы менеджмента. М. 1992. С.146.. Предприниматели должны направлять часть своих ресурсов и усилий на пользу местных сообществ, в которых функционируют их предприятия, и, таким образом, на пользу общества в целом, т.к. организации не могут длительное время работать ответственным образом, находясь в конфликте со своим окружением. Для успешного бизнеса предприятие должно уметь приспосабливаться и откликаться на проблемы, возникающие в социальной среде, чтобы сделать эту среду более благожелательной к организации. Расходы на социальную ответственность оправданы фактом совершенствования различных сегментов общества, а также улучшением отношения общественности к фирме, что должно привести к повышению лояльности потребителей к производителям продукции, снижению уровня регулирующего вмешательства государства и общему улучшению состояния общества. Однако фирмы должны заниматься не сбором пожертвований, чтобы стать социально ответственными, а анализировать собственные прямые действия и окружающую их среду и выбирать такие программы социальной ответственности, которые помогут этой среде в наибольшей мере.

Конечно, для любого предпринимателя на первом месте стоит выживание его предприятия и только потом - проблемы общества. Если предприятие не способно вести дело с прибылью, вопрос о социальной ответственности становится по преимуществу академическим. Но как бы то ни было, предприниматели должны вести свои дела в соответствии с общественными ожиданиями. Иначе говоря, социальная ответственность для предпринимательства означает нечто большее, чем просто филантропическую деятельность. Подразумевается, что предприниматели действуют ответственно и в согласии с заботами и надеждами широкой публики.

Споры о роли бизнеса в обществе порождают многочисленные аргументы за и против социальной ответственности.

Аргументы в пользу социальной ответственности.

1. Благоприятные для бизнеса долгосрочные перспективы. Социальные действия предпринимателя, улучшающие жизнь местного сообщества или устраняющие необходимость государственного регулирования, могут быть в собственных интересах. В обществе более благополучном с социальной точки зрения благоприятнее условия и для деятельности бизнеса. Кроме того, даже если краткосрочные издержки в связи с социальным действием высоки, в долгосрочной перспективе они могут стимулировать прибыль, поскольку у потребителей, поставщиков и местного сообщества формируется более привлекательный образ.

2. Изменение потребностей и ожиданий широкой публики. Связанные с бизнесом социальные ожидания в России радикально не изменились. Чтобы сузить разрыв между ожиданиями и реальным откликом предпринимательства, его вовлеченность в решение социальных проблем становится и ожидаемой и необходимой.

3. Наличие ресурсов для оказания помощи в решении социальных проблем. Поскольку бизнес располагает значительными людскими и финансовыми ресурсами, он мог бы часть их передавать на социальные нужды.

4. Моральное обязательство вести себя социально ответственно. Предприниматель является членом общества, поэтому нормы морали также должны управлять его поведением. Частные предприятия, подобно индивидуальным членам общества, должны действовать социально ответственным образом и способствовать укреплению моральных основ общества. Более того, поскольку законы не могут охватить все случаи жизни, предприятия должны исходить из ответственного поведения, чтобы поддерживать упорядоченность и законность в обществе.

5. Социально-ориентированный бизнес поддерживает в качестве важнейшей социально-политической функции в обществе транзитивного типа антитоталитарную направленность, позволяющую функционировать законам рынка, что, несомненно, является стабилизирующим для общества и, как следствие, для бизнеса фактором.

6. Социально-ориентированный бизнес помогает реализовать в обществе определенную иерархию общественных отношений - иерархию динамичного, социально ответственного, мобильного типа, чем выполняет, так называемую, селекционную функцию, с помощью которой модифицируются ориентации людей и формируются взаимоотношения в обществе на принципах социальной этики.

Социальная этика стремится выработать такую структурную организацию институционализированного бытия, которая не мешала бы индивидуальной, групповой, коллективной и т.п. ответственности, а способствовала бы ей. Поэтому социальная этика, включает в себя и этику общественных структур и, таким образом, интегрирует все основные аспекты этической ответственности, что отражает высказывание Х.Д.Вендланда: «Любая этика, в конечном счете - социальная этика». Содержание социальной этики - это теория и практика ответственного существования человека в его отношениях с другими людьми и природой не в непосредственной форме, а в опосредованной общественными институтами. Главный вопрос социальной этики заключается в том, чтобы выработать также структуры социальных институтов, регулирующих общественную жизнь, которые не препятствовали, а напротив, способствовали бы солидарности людей, благоприятно воздействовали бы на все сферы бытия.

Этика, по мнению А.Риха, - не что иное, как применение социально-этических воззрений и принципов в области экономики и связанного с этим понятия «моральная ответственность». Таким образом, в сердцевине проблемы социальной ответственности находятся личные ценности, определяемые как общие убеждения относительно добра и зла. Люди, полагающие, что бизнес должен максимизировать прибыль, подчиняясь закону, скорее всего придадут высокую ценность максимизации прибыли, эффективности и жесткому следованию закону и низкую ценность - альтруизму. Такие люди считают, что бизнес-организация ведет себя правильно и является социально ответственной, пока ее действия отвечают данной системе ценностей. Чтобы сделать выбор в пользу правильного поведения, важно иметь начальное представление об этике. Этика имеет дело с принципами, определяющими правильное и неправильное поведение.

Аргументы против социальной ответственности.

1. Нарушение принципа максимизации прибыли.

2. Расходы на социальную вовлеченность, переносимые, в конечном счете, на потребителей в виде повышения цен.

3. Фирмы, которые несут затраты на социальные нужды, оказываются в неблагоприятном положении в конкуренции.

4. Недостаточный уровень отчетности широкой публике. Рыночная система может хорошо контролировать экономические показатели предприятий и плохо - их социальную вовлеченность.

5. Недостаток умения разрешать социальные проблемы. Персонал частного предприятия не имеет достаточного опыта, позволяющего делать значимые вклады в решение проблем социального характера.

Анализ принципов социальной ответственности в условиях рынка показывает, что существует некоторая разница в понимании этого явления в англо-американской и европейской моделях социального управления. Впрочем, все множество точек зрения укладывается между двумя альтернативами.

- Англо-американская модель социального управления базируется на том, что ответственность бизнеса перед обществом ограничивается созданием рабочих мест и обеспечением их эффективного использования. Конкретно эта ответственность выражается в отношениях с персоналом через создание условий труда и его оплату, когда работник, получая зарплату, через посредство частных структур удовлетворяет свои многообразные социальные потребности;

- В Европейской модели социального управления бизнес платит достаточно большие налоги, а государство на эти деньги реализует наиболее значимые социальные функции населения;

Стоит отметить и третью альтернативу, когда бизнес отвечает за все. Наиболее последовательно эта модель воплощалась при социализме, где предприятия создавали, содержали и управляли множеством объектов социальной инфраструктуры. Отдельные элементы этой модели активно используются в Японии и Южной Корее - в странах с развитыми коллективистскими традициями.

Сегодня наблюдается общая тенденция расширения зоны ответственности бизнеса по мере его общей эффективности: наиболее популярная сегодня в Европе модель корпоративной социальной ответственности (КСО) ориентирует бизнес на три сферы проявления инициативы - экономику, занятость и окружающую среду. Ответственность бизнеса распространяется на работников предприятия (условия труда, заработная плата), акционеров (дивиденды) и так называемых стейкхолдеров - потребителей (качество продукции), партнеров, окружающую природную среду и местное сообщество (занятость, реализация социальных инициатив населения, экологические проекты). Однако фирмы сами не занимаются решением социальных проблем населения и работников, а реализуют эту функцию через взаимодействие с гражданскими формированиями и некоммерческими организациями, осуществляющих социальную работу на основе конкурсных грантов, в формировании которых принимают паритетное участие частные предприятия, государственные и местные бюджеты. Таким образом, организуется эффективный процесс взаимодействия бизнеса и власти по реализации местных социальных и экологических программ.

Структурирование социального пространства с точки зрения конфликта интересов дает представление о дисциплинирующих механизмах. Доминирующие способы разрешения конфликта интересов более высокого уровня выступают как дисциплинирующие механизмы для конфликта интересов более низкого уровня. Дисциплинирующую роль играют регулирующие органы и деловая культура страны.

Представления о дисциплинирующих механизмах позволяют увидеть особенности англо-американской или континентальной модели на примере анализа принципов корпоративного управления. Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что в англо-американской модели созданы хорошо работающие «жесткие» дисциплинирующие механизмы. Поясним это на примере проблемы прав мелких акционеров. Хорошо работающий фондовый рынок с высокой ликвидностью и низкими трансакционными издержками позволяет очень эффективно защищать права мелких акционеров. Как говорят в англо-язычной среде, мелкие акционеры «голосуют ногами». Если им чем-то не нравится корпорация, то проще продать акции и заменить их акциями других компаний, чем заниматься ее воспитанием. Отсутствие в корпоративной среде такого типа дисциплинирующего воздействия делает проблему прав мелких акционеров более существенной и более острой.

В континентальной или корпоративистской модели оказывает влияние признаваемый там принцип «социального партнерства» или «социального взаимодействия». Суть его сводится к тому, что все заинтересованные стороны в деятельности компании (stakeholders) имеют право на участие в принятии решений. Законодательно такое право закреплено лишь за трудовым коллективом, но корпоративная практика свидетельствует о стремлении включать в совет директоров представителей крупных поставщиков и потребителей, чтобы обеспечивать и им такое право. В этом случае внешние дисциплинирующие механизмы непосредственно встраиваются в процесс принятия решений. Иными словами, внешние заинтересованные стороны на самых ранних стадиях принятия решений могут участвовать в разрешении конфликта интересов.