Аналогично приведенному выше утверждению видно, что для любого Y_t Є Y_t, t = I, T - I, всегда существует хотя бы одна допустимая траектория движения из него в Y⁺_T. В / 109 / доказана теорема, позволяющая утверждать, что {Y_t^{G :} t = I, T} - есть глобальная область. Исходя из этого можно определить оптимальную траекторию. Оптимальная траектория Y⁺ определяется формулой (19):

f_t (Y_t⁺ ) = max f_t (Y_t⁺ ) (19),

где Y_t⁺ = Y_t^Q П G_t 0 H_t(Y_t-1⁺ ).

Как утверждается, теорема имеет теоретическое значение. Так поскольку Y_I⁺ Є Y_I,то, обозначая как Y_t⁺⁺ локальный оптимум на первый подпериод, который обращает в максимум целевую функцию f_I на множество Y_I, естественно f_I (Y_I⁺ ) ? f_I (Y_I⁺⁺ ). Величина f_I (Y_I⁺⁺) - f_I (Y_I⁺) характеризует жертвы в первом подпериоде ради глобальной цели. Если вариант Y_t⁺⁺ выбран, то локальным оптимумом во втором подпериоде является значение, обращающее в максимум функцию f₂ на множестве G₂ 0 H₂(Y_I⁺⁺ ). Величина f₂ (Y₂⁺⁺ ) - f₂ (Y₂⁺ ) может быть положительной или отрицательной. Это означает, что жертвы в предыдущем подпериоде уже дают положительный эффект, если данная величина положительна, либо придется продолжать жертвовать - в противном случае. Таким образом, продолжая сопоставления f_t (Y_t⁺ ) и f_t (Y_t⁺⁺ ), в принципе можно определить критический подпериод, с которого глобальный подход начинает давать положительный эффект.

Наиболее важным является принятие управленческих решений в случаях:

- отклонения фактического промежуточного результата от расчетного;

- изменения глобальной цели.

При неизменной глобальной цели, если в каком-нибудь t-ом подпериоде фактический результат Y_t^фак отклонился от Y_t⁺ , но находится в

глобальной области или хотя бы в ретроанализированном множестве Y_t то, согласно теореме, глобальная цель Y_Т⁺ вероятно будет достижима. В случае, если фактический результат находится вне этого множества, то для достижения глобальной цели требуются чрезвычайные изменения условий функционирования с целью «загона» фактической траектории в ретроанализированную область.

Концепция оптимизации перспективного развития экономики является важным теоретическим инструментом для стратегического управления динамикой экономических систем. Тем не менее, эта концепция непосредственно не может быть применена в практике руководства сложными экономическими системами, ибо в ней не учитываются расходы на осуществление управленческих мероприятий, а также интересы объекта управления, без которого всякие планы управления носят волюнтаристский характер.

Из приведенных выше рассуждений, основанных на / 111 / и определении устойчивости системы по Ж.Л. Лагранжу / 53 /, можно предположить следующее. Первое, в развитии общей системы и составляющих ее подсистем существует совокупность допустимых траекторий движения (ДТД), которые равноудалены на величину D_i от оптимальной траектории (УП_t - УП_t+1) - точки 5, 6, 7, 8, 9 на рис. 12. Второе, совокупность ДТД образует область или множество глобально-оптимальных траекторий движения подсистем к заданной нами цели - пространство от точки, например, 5 до линии В. И, наконец, третье - как общая система в целом, так и отдельные подсистемы развиваются устойчиво и являются, следовательно, устойчивыми, если ни один из параметров системы не выходит за пределы области глобально-оптимальных траекторий, т.е. наблюдаемые показатели развития находятся внутри окружности радиусом D_i. Величина D_i, по нашему мнению, будет дифференцирована как относительно регионов РФ, так и относительно различных подсистем, включаемых в общую систему.

Анализ уровня социально-экономического развития объекта исследования позволяет нам утверждать о том, что ХМАО как подсистема и субъект РФ находится в точке экономической безопасности - 7. Следовательно, движение к устойчивому развитию должно начинаться из этой точки в направлении состояния конкурентоспособности региона, т.е. точки 8. Внутренняя конкурентоспособность будет обозначать привлекательность региона для жителей как самого региона, так и других субъектов Российской Федерации. Миграционный прирост населения как раз свидетельствует о начале такого движения. Если в 1999 г. он был отрицательным (- 8078 чел.), то в 2000 г., наоборот, составил (+ 13898 чел.).

Внешняя конкурентоспособность характеризует вклад региональной социально-экономической системы в национальное и международное развитие и разделение труда. Наибольший вклад 69% в национальную экономику и конкурентоспособность России вносит, как известно, нефтедобывающая отрасль промышленности. Объем промышленного производства ХМАО составляет 76,9% общеобластного уровня /91, с.13/

Вклад региона в мировую добычу нефти в 1996 г. составил 5% /39, с.10/. В то же время, уровень затрат на добычу нефти делают ее неконкурентоспособной на мировом рынке. Поэтому главной стратегией при переходе к устойчивому развитию региона и достижения конкурентоспособности будет стратегия минимизации издержек на добычу нефти.

3.2 Диагностика угроз устойчивому развитию и экономической безопасности

Нами сформулировано выше и в /39, с. 24/, что главной целью социально-экономического развития ХМАО является переход к устойчивому развитию. В настоящее время отношение в регионе к данному понятию достаточно противоречиво, как и в российском обществе в целом. В связи с этим целесообразно раскрыть его, основываясь на нормативных правовых документах, принятых в целях формирования государственной региональной политики. «Под региональной политикой в Российской Федерации понимается система целей и задач органов государственной власти по управлению политическим, экономическим и социальным развитием регионов страны, а также механизм их реализации» / 98 /.

Переход к устойчивому развитию предусматривает целеполагающий вектор «…обеспечивающий сбалансированное решение социально-экономических задач и проблем сохранения благоприятной окружающей среды и природно-ресурсного потенциала в целях удовлетворения потребностей нынешнего и будущих поколений людей» / 97 /. Концепция определяет целевые ориентиры для управления переходом к устойчивому развитию и оценкой эффективности используемых средств, которые существенны для России и субъектов Федерации. Ими являются показатели, характеризующие качество жизни, уровень экономического развития, экономическое благосостояние территорий.

При этом к основным показателям относят:

качество жизни, включающее продолжительность жизни человека, питание, состояние здоровья и окружающей среды, а также факторы, определяющие возможность реализации гражданами своих творческих сил, духовных запросов;

природоемкость хозяйств, выражаемая показателями потребления природных ресурсов и нарушения экосистем в результате хозяйственной деятельности;

экономическая сфера, к которой могут быть отнесены уровни энерго- и ресурсоемкости производства, а также производство загрязняющих отходов.

При этом для России и каждого региона должна быть осуществлена разработка критериев и параметров (пороговых значений) экономической безопасности, выход за пределы которых вызывает угрозу экономической безопасности страны.

Названная цель и показатели социально-экономического развития ХМАО на концептуальном уровне / 39 / представлены в виде следующего перечня задач, решение которых будет способствовать достижению цели:

расширение сферы хозяйственного освоения и получение доступа к новым потенциально эффективным источникам природных ресурсов (возобновляемых и невозобновляемых), которые можно рассматривать в качестве альтернативы эксплуатируемым месторождениям углеводородного сырья;

рост экономической интеграции с территориями Урала и Западной Сибири согласно рис. 6 в интересах каждой из территорий в отдельности и России в целом;

изменение роли округа от стратегического поставщика углеводородного сырья к региону, выполняющему связующее, пространственное положение в общенациональной транспортной системе;

сокращение издержек и энергоемкости в производственном секторе экономики;

формирование благоприятного инвестиционного климата округа;

повышение уровня занятости населения путем создания дополнительных рабочих мест в различных сферах деятельности и развития диверсификации производства;

создание более комфортных условий жизни, обеспечивающих реализацию населением творческих способностей и духовных запросов.

Реальность осуществления этих задач во многом определяется четкостью разделения компетенции по уровням власти рис. 8, а именно:

задачи, которые могут быть решены самим округом, а также путем объединения усилий округа и соседних регионов;

задачи, решение которых невозможно без участия или поддержки федерального центра.

При всей значимости перечисленного осуществление региональной политики устойчивого развития прежде всего на первый план выдвигает необходимость обеспечения экономической безопасности. Приоритет экономической безопасности России в целом и регионов в частности, определен и официальными документами Правительства РФ и Указами Президента РФ /97, 98/.

Это обусловлено тем, что регионы России сталкиваются со множеством острых и сложных проблем - экономических, социальных, этнополитических, экологических, в большей или меньшей степени затронутых кризисными явлениями. В настоящее время отмечают исследователи «трансформация принципов региональной политики происходит от пространственной экспансии, моноцентризма и интеграции к принципам полицентризма, федерализма и дифференциации, на которых должна строиться региональная стратегия обеспечения экономической безопасности» /114, с. 365/. Поэтому перспективы устойчивости вытекают из состояния экономической безопасности региона и возможны в рамках экономической безопасности РФ в целом. Далее именно состоянию экономической безопасности и угрозам в регионе уделим особое внимание.

Угрозы экономической безопасности региона можно классифицировать в группы: внешнеполитические, в реальном секторе, в социальной сфере, внутренние угрозы. При этом выделены наиболее важные сферы, в которых угрозы наиболее остры в настоящем: разрушение инвестиционно-инновационного комплекса, продовольственные и энергетические угрозы.

На рис. 14 нами все угрозы экономической безопасности разделены на внешние по отношению к региону, управление которыми маловероятно, и внутренние.

Структуру региональной экономической безопасности представляют как комплекс экономических, геополитических, экологических, правовых и иных условий, которые призваны обеспечивать:



Рис. 14 Классификация угроз экономической безопасности ХМАО

- выживание и сохранение региональных субъектов деятельности в условиях кризиса и будущего развития;

- защиту жизненно важных интересов территорий в отношении ресурсного потенциала;

- создание внутренней и внешней защищенности от дестабилизирующих воздействий;

- конкурентоспособность на внутренних и мировых рынках и устойчивость финансового состояния;

- нормальные условия жизни человека и возможности устойчивого воспроизводства общественных процессов.

Исходя из изложенного, экономическая безопасность региона определяется как совокупность условий и факторов, характеризующих текущее состояние экономики, стабильность, устойчивость и поступательность развития. Одновременно это эффективность, с одной стороны, интеграции региональной экономики с национальной экономикой Федерации, а с другой - региональной самостоятельности и самодостаточности, что нами представлено на траектории развития к устойчивому состоянию.

Современное состояние российской экономики вообще и экономики ХМАО в частности, таково, что требование обеспечения экономической безопасности должно быть включено в число приоритетных принципов формирования и реализации региональной политики тогда конкретные меры по обеспечению экономической безопасности определяются кругом наиболее острых проблем регионального развития.

По нашему мнению в настоящее время деятельность должна быть организована в области обеспечения экономической безопасности региона в следующей последовательности:

1) мониторинг факторов и показателей социально-экономического развития, влияющих на устойчивость развития в настоящее время t;

2) систематическая оценка и диагностика угроз экономической безопасности в перспективе с точки зрения целесообразности территориальной локализации;

3) ранжирование региональных приоритетов согласно главной цели социально-экономического развития и в русле общегосударственного движения к устойчивости;

4) формирование необходимых и достаточных финансовых и иных ресурсов - фонда на преодоление разрыва (ФПР) между пороговыми и фактическими показателями экономической безопасности;

5) распределение ФРП в соответствии с установленными определенным (законодательным или другим) образом приоритетами;

Согласно выше приведенной последовательности рассмотрим на примере ХМАО рекомендации построения пороговых индикаторов экономической безопасности /10, 46, 114/. Предельно-критические значения, которые по мнению / 18 /, являются границами безопасности развития России приведены в таблице 17.

В 5 графе таблицы нами приведены показатели, характеризующие ХМАО, источником информации послужил Статистический ежегодник Ханты-Мансийского автономного округа / 91 /.

Таблица 17

Показатели экономической безопасности

№ п/п	Наименование показателей	Пороговое значение %	Соотношение фактического и порогового значения	Фактические значения для ХМАО
1.	Объем ВВП в целом:	75	0,39	ВРП 2000г. - 4408842 млн. руб
	в том числе на душу населения от среднего по «семерке»	50	0,38	2000 г. - 32,2 тыс.руб 1058 долл. США
№ п/п	Наименование показателей	Пороговое значение %	Соотношение фактического и порогового значения	Фактические значения для ХМАО
2.	Доля в промышленном производстве обрабатывающей промышленности	70	0,71	2,2 %
№ п/п	Наименование показателей	Пороговое значение %	Соотношение фактического и порогового значения	Фактические значения для ХМАО
3.	Доля в промышленном производстве машиностроения	20	0,75	1,4 %
4.	Объемы инвестиций, % к ВВП	25	0,60	24,3 %
5.	Затраты на оборону, % к ВВП	5	0,7	-
6.	Расходы на научные исследования, % к ВВП	2	0,25	Расходы на технологические инновации 2000 г. - 1198555 тыс.руб
7.	Доля новых видов продукции в объеме выпускаемой продукции (машиностроение)	6	0,43	-
8.	Доля населения, имеющая доходы ниже прожиточного минимума	7	0,29	1999 г. - 15,2 %
9.	Продолжительность жизни населения	70 лет	0,91	2002 г. - 68,2; 0,97
10.	Разрыв между доходами 10% самых высокодоходных групп населения и 10% самых низкодоходных групп	8 раз	0,62	2001 г. - 16 раз
11.	Уровень преступности (количество преступлений на 100 тыс. населения)	5 тыс.	0,83	2001 г. - 2605
12.	Расходы на образование, % к ВВП	10	0,07	2000 г. - 1,7 % к ВВП
13.	Уровень безработицы по методологии МОТ	7	0,76	2001 г. - 15,1
14.	Уровень инфляции за год	20	1,25	12 %
15.	Дифференциация субъектов Федерации по прожиточному минимуму	1,5	0,3	3 место в РФ

Показатели, приведенные в таблице 17, дополним данными, характеризующими размер среднемесячной начисленной заработной платы одного работающего за 2000 г. в некоторых городах УрФО:

г. Тюмень - 96,7 долл. - 1941 г;

г. Курган - 64 долл. - 1937 г.;

г. Екатеринбург - 77,5 долл. - 1940 г.;

г. Челябинск - 75,5 долл. - 1940 г.;

г. Салехард - 225 долл. - 1950 г;

г. Ханты-Мансийск - 236 долл. - 1950 г.

Указаны годы, в которые личные доходы граждан США соответствовали такой величине / 50 /.

На основании таблицы 17 выделим показатели, по которым региональная экономика перешагнула критически предельную отметку. К ним следует отнести - долю обрабатывающей промышленности и машиностроения в промышленном производстве, индекс концентрации доходов - коэффициент Джини. Тенденция изменения коэффициента Джини нами представлена на рис. 15.

Известно, что чем ближе значение коэффициента Джини к единице, тем выше дифференциация доходов, и наоборот, чем ближе его значение к нулю, тем более равномерным является распределение доходов. Следовательно, кривая на графике рис. 15 не позволяет нам сделать вывод о выравнивании уровней доходов населения ХМАО и свидетельствует значительной дифференциации и расслоении на богатых и бедных.

По нашему мнению сложившаяся ситуация как в России так и ХМАО является основной угрозой, не позволяющей перейти к устойчивому развитию. Поэтому стратегия и сценарий социально-экономического развития и переход к устойчивому развитию должны быть направлены, прежде всего, на борьбу с бедностью.

Тогда в индексе развития человеческого потенциала, формула (9), приоритетным является индекс доходов Iд, измеряемый производством ВВП на душу населения, и равный от 100 до 40000 долл. согласно ППС национальной валюты. В 2000 г. в ХМАО Iд, рассчитанный по ВРП, равнялся 1058,1 долл., что в 37,8 раза (40000: 1058,1) меньше верхнего значения, рекомендуемого ПРООН.

3.3 Сценарии региональной социально-экономической политики

Как отмечалось выше в формировании новой российской государственности ключевое значение приобретают региональные проблемы устойчивого развития, связанные с реализацией идеи национального единства, созданием единого экономического пространства и осуществлением интеграционных экономических процессов внутри страны. Как причины угроз национальной устойчивости имеют региональный характер, регионально дифференцированы, так и большинство мер по обеспечению национальной устойчивости должны иметь региональный характер, так как возникающие угрозы, как правило, связаны с определенными районами и могут охватить негативными последствиями и другие территории.

Максимальный разрыв в производстве промышленной продукции на душу населения в г. составлял 1: 26,4 (республика Тува и Тюменская область с учетом автономных округов). В последующем он еще более возрос и в г. составил 1: 350 (Агинский Бурятский автономный округ и Ямало-Ненецкий автономный округ).

Отсюда вытекает необходимость территориально-дифференцированной политики государства, с тем чтобы создать для регионов примерно равные условия вхождения в рынок.

Для России с обширной территорией и существенными региональными особенностями необходима, по нашему мнению, разработка региональных стратегий и сценариев устойчивого развития. Тогда на федеральном уровне федеральная стратегия будет представлять согласованное поведение хозяйствующих субъектов, функционирующих в различных природных и экономических условиях.

Поэтому далее для подсистемы ХМАО, - выраженной Iд формула 8 и рис. 3 представим процесс функционирования - сценарий, который дает картину поведения системы в целом при движении к цели устойчивого развития (УП_t < УП_t+1).

Поскольку прогноз поведения системы не может быть лучше поведения своих составляющих подсистем, постольку мы считаем возможным распространить тенденцию изменения подсистем Iд на всю систему.

Первый сценарий назовем инерционным, предполагающим сохранение нынешней структуры региональной экономики, отказ от активной политики изменения и со среднегодовым темпом уменьшения коэффициента Джини рис. 15.

Рассчитаем среднегодовой темп изменения коэффициента Джини, исходя из его ежегодного уменьшения, начиная с 1998 г.

Годы	Коэффициент Джини	Разность
1998 1999 2000 2001	0,484 0,453 0,435 0,416	- 0,031 0,018 0,019
Среднеарифметическое	0,447	0,022

Первый сценарий можно рассматривать как базовый, поскольку развитие в соответствии с ним будет происходить спонтанно, при минимальном влиянии экономической политики. Точнее, экономическая политика не отказывается от провозглашенных реформ, но минимально вмешивается в деятельность субъектов, хозяйствующих на территории округа.

Соответственно сохраняется сложившаяся структура региональной экономики, наблюдается недостаток средств для модернизации диверсификации промышленности. Мировые цены на нефть находятся в диапазоне 20 - 25 долл./бар.

Тогда, разделив коэффициент Джини, сложившийся в 2001 г. и равный 0,416 на среднегодовой темп снижения 0,022 получим

(0,416: 0,022) = 18,9 лет

Следовательно, если сохранится нынешняя структура региональной экономики, то только через 18,9 лет коэффициент Джини будет равен нулю, что будет свидетельствовать о снижении уровня дифференциации населения и равномерном распределении доходов.

Однако темпы роста мировой экономики в ближайшие 20 - 30 лет вряд ли будут превышать 3 - 3,5 % в год / 112 /. Поэтому спрос на продукцию регионального энергосырьевого сектора будет расти медленнее вследствие ресурсосбережения и структурных сдвигов в пользу нересурсоемких отраслей.

Рост спроса на экспорт нефти не будет превышать 2,5 - 3 % в год / 112 /. Если так случится, то стимулирующее влияние доходов от экспорта нефти окажет минимальное влияние на рост региональной экономики и повышение уровня благосостояния населения ХМАО. Развитие региональной экономики с сырьевой ориентацией будет неустойчивым в силу зависимости от мировых рынков, цены на которых подвержены колебаниям, тогда как экономика не обладает необходимой гибкостью.

В первом сценарии, очевидно, чрезмерно экстраполизуются нынешние сложившиеся условия. Тем не менее инерционный сценарий с известными отклонениями по мнению Е. Ясина, следует признать наиболее вероятным. «Просто потому, отмечается в / 131 /, что он не требует никаких активных действий, сам собой складывается, если не задевать ничьих интересов и держаться поближе к общественному согласию». Их затягивание ослабляет создание действенных стимулов повышения эффективности и конкурентоспособности, а также возможности перехода к устойчивому развитию в среднесрочной перспективе. Темпы роста следует разменять на структурный маневр, потому, что «если их откладывать или вовсе не делать, рано или поздно это приведет к падению темпов и иным негативным последствиям» / 131 /.

Согласно мнению экспертов, средняя цена одного барреля нефти Urals уменьшится с 23,8 доллара в 2002 году и 27,9 доллара в I квартале 2003 года до 22,5 доллара во II - IV кварталах 2003 года и до 21,2 доллара в 2004. Таким образом, период ускоренного роста экспорта, «вытягивающего» за собой всю российскую экономику и в том числе региональную экономику ХМАО явно подходит к концу.

Содержанию стратегии связанной диверсификации и комплексному использованию древесной массы внимание уделено нами в работе /39, с. 100/.

Второй сценарий предусматривает, наряду с сохранением среднегодовых темпов снижения уровня дифференциации доходов населения, осуществления определенных сдвигов в структуре валового регионального продукта и, вероятно, временное повышение инфляции, пока не установится новое равновесие цен. Схематически комплекс мер представлен на рис. 16. Его основная посылка состоит в том, что структурные реформы признаются более актуальными и важными, чем достижение максимальных темпов роста в среднесрочной перспективе. Их затягивание будет ослаблять создание действенных стимулов повышения эффективности и конкурентоспособности региональной экономики, а также к снижению темпов роста.

Поэтому предлагается осуществить структурный маневр с реформированием лесной и деревообрабатывающей промышленности, как одной из перспективных отраслей экономики автономного округа.

Изучение спроса

потребителей

Рис. 16 Общий замысел структурного маневра

Понятно, что структурный маневр за счет диверсификации производства предполагает, с одной стороны принципиальные изменения в структуре инвестиций в пользу деревообрабатывающей промышленности. А с другой - устранение нерыночного сектора в лесном хозяйстве требует принятия соответствующих законодательных норм на федеральном и региональном уровнях.

Второй сценарий нацелен на то, чтобы взять ресурсы у нефтедобывающего сектора и передать их лесной и деревообрабатывающей промышленности. В конечном итоге, это будет способствовать прогрессивным изменениям в структуре региональной экономики. А частный сектор в лесном хозяйстве и деревообрабатывающей промышленности обеспечит конкурентоспособность. Для этого ему необходимы: благоприятные институциональные условия - экономическая свобода, соблюдение законов и норм регулирования, стимулы, активизирующие частную инициативу, изобретательность, желание идти на риск.

Выводы

1. Существенным методологическим препятствием для оперирования выражением устойчивое развитие как на глобальном, так и других уровнях детализации является отсутствие ясного ответа на вопрос «На какое направление управлять?» Так как стартовые условия различных регионов РФ различны, то мы можем утверждать, что и продолжительность движения к цели SD, и набор (структура) этапов будут отличаться содержанием принимаемых управленческих решений.

Мнение о том, что траектория SD - РФ будет складываться из локальных этапов, признается как Концепцией перехода РФ к устойчивому развитию, так и многими исследователями. Нами выделены следующие этапы развития регионов в направлении устойчивого развития - а) обеспечения стабилизации развития Э_ном; б) достижения самодостаточности; в) обеспечения экономической безопасности; г) обеспечения достаточной конкурентоспособности Э_ном; д) переход к устойчивому развитию РФ и регионов.

2. В развитии общей системы и составляющих ее подсистем существует совокупность допустимых траекторий движения, которые равноудалены от оптимальной траектории движения (УП_t < УП_t+1). Совокупность допустимых траекторий движения образует область или множество глобально-оптимальных траекторий движения подсистем к заданной нами цели. Общая система и отдельные подсистемы развиваются устойчиво и являются, следовательно, устойчивыми, если ни один из параметров системы и подсистем не выходит за пределы области глобально-оптимальных траекторий, т.е. наблюдаемые показатели развития находятся внутри области допустимых траекторий движения.

3. Анализ уровня социально-экономического развития позволяет нам высказать предположение о том, что ХМАО как подсистема и субъект РФ находится в точке экономической безопасности. Следовательно, движение к устойчивому развитию должно начинаться из этой точки в направлении состояния конкурентоспособности региона. Внутренняя конкурентоспособность будет обозначать привлекательность региона для жителей как самого региона, так и других субъектов Российской Федерации. Миграционный прирост населения как раз свидетельствует о начале такого движения. Если в 1999 г. он был отрицательным (- 8078 чел.), то в 2000 г., наоборот, составил (+ 13898 чел.)

Внешняя конкурентоспособность характеризует вклад региональной социально-экономической системы в национальное и международное развитие и разделение труда. Наибольший вклад в национальную экономику и конкурентоспособность России вносит нефтегазодобывающий комплекс.

4. Анализ инерционного сценария позволяет сделать очевидный вывод: региональная экономика ХМАО нуждается в серьезных структурных преобразованиях, если мы хотим заложить основы устойчивого развития на долгосрочную перспективу. Необходимы крупные структурные изменения, которые привели бы в равновесие общую систему, выровняли бы условия развития различных секторов экономики, сделали бы возможной смену ее топливно-сырьевой ориентации. Структурные реформы для экономики ХМАО важнее, чем достижение удвоенного роста ВРП.

Если говорить о выборе стратегии развития, то две стратегии - минимизации издержек на добычу и транспортировку нефти и связанной диверсификации производства в лесопромышленном комплексе ХМАО - позволят осуществить необходимый структурный маневр в экономике округа.

Заключение

Устойчивое развитие - новая парадигма, которая появилась в результате объединения трех основных точек зрения: экономической, социальной и экологической. В ней сделан решительный крен на гуманизацию социально-экономической жизни общества, обеспечение действенного контроля над эффективностью использования природно-ресурсного потенциала в интересах населения. В основе концепции устойчивого развития лежит уравновешенный рост, который в явной форме учитывал бы социальные цели - сокращение численности бедных слоев населения и придавал бы им такое же значение, как экономической эффективности. Подлинным экономическим прогрессом является только такой прогресс, который осуществляется не за счет окружающей среды, а, напротив, за счет согласования экономической деятельности с биогеохимическими циклами биосферы.

Особенность перехода России к устойчивому развитию - это неустойчивое состояние общества.

Нами проведен анализ основных принципов устойчивого развития для ХМАО, который показывает, что в настоящее время движение к устойчивому развитию актуально по причинам, отличным от других регионов. Степень удовлетворения первичных потребностей в ХМАО существенно ниже, чем в развитых странах и ниже уровня минимальных физиологических стандартов. Низкий уровень жизни, мизерные доходы, высокая степень неравенства населения носят региональный характер. Экономика региона отличается структурной деформацией и низкой эффективностью, несоответствием результатов производства количеству затраченных ресурсов, и ко всему прочему, наблюдается устойчивая депопуляция и миграция населения.

Однако отказаться от перспективы устойчивого развития значит продолжить развитие за счет экстенсивного использования природных ресурсов и оставить будущим поколениям пустыню.

Поэтому в российской и региональных концепциях перехода к устойчивому развитию мы выделяем этапы перехода к модели устойчивого развития -- процесса весьма продолжительного во времени. Начальный период определяется необходимостью решения острых экономических и социальных проблем, повышение уровня жизни населения, ликвидацию бедности. При этом обоснованные экологические ограничения на хозяйственную деятельность должны сопровождаться разработкой программ оздоровления окружающей среды, прежде всего в экологически неблагополучных районах. Для второго этапа характерно осуществление основных структурных преобразований в экономике, технологическое обновление, экологизация процесса развития. Третий -- долгосрочный -- предусматривает решение проблемы гармонизации модели экономического развития с природой.

В соответствии с этим, стратегия устойчивого развития региона на начальном этапе должна быть направлена на стимулирование промышленного роста, поднятие уровня жизни населения, борьбу с бедностью, реструктуризацию экономики и решение неотложных социальных проблем.

Безусловно, переход к устойчивому развитию Российской Федерации в целом возможен только в том случае, если будет обеспечено устойчивое развитие всех регионов. Поэтому мы проанализировали социально-экономическое состояние ХМАО и выяснили, что в регионесоциально-экономическое положение гораздо лучше, чем в среднем по России. Доходы населения выше, чем по России, выше степень удовлетворения первичных потребностей, наблюдается устойчивый экономический рост, но эти показатели значительно ниже мировых. Поэтому в регионе также должна проводится политика диверсификации промышленного производства, которая, по нашему мнению, является первым шагом на пути к изменению деформированной монопродуктивной структуры экономики.

Устойчивый промышленный рост, основанный на диверсификации производства, позволит улучшить социально-экономическое положение в регионе, будет способствовать переходу промышленности на ресурсосберегающую политику, что имеет первоочередное значение в реализации Концепции устойчивого развития.

Список литературы

1. Айвазян С.А. Россия в международном анализе // Мир России. 2001. № 4.

2. Андриевский Б.Л. Открытые социальные системы: принципы устойчивого развития и закономерности разрушения.

3. Багриновский К.А. Исследование методов стимулирования перехода к ресурсосберегающим технологиям // Вестник РГНФ. 1999. № 3.

4. Баранов А.В. Годы без промышленной политики // Мировая экономика и международные отношения. 2000. № 5.

5. Блам И.Ю. Устойчивое развитие: основные теоретические проблемы // Регион: экономика и социология. 2000. № 2.

6. Бобров В.В. К постановке проблемы «Устойчивое развитие общества» // Гуманитарные науки в Сибири. 1997. № 1.

7. Бобров В.В. Устойчивое развитие в свете теории потребностей // Гуманитарные науки в Сибири. 1998. № 1.

8. Бобров В.В. Устойчивое развитие: экономический аспект // Гуманитарные науки в Сибири. 1999. № 1.

9. Бобылев С.Н. Экологизация экономического развития. М., 1993.

10. Богданов И.Я. Экономическая безопасность России: теория и практика. М.: ИСПИ РАН, 2001. 348 с.

11. Быковский В.А. Север Западной Сибири на рубеже третьего тысячелетия. Региональная экономика и социальные проблемы. Екатеринбург: Изд. «Баско», 2002. 272 с.

12. Валетей С.Д., Нестеров Л.И. Российская экономика и общемировые тенденции накопления. М., 1999.

13. Вебер А.Б. Возможно ли устойчивое развитие? // Свободная мысль. 1998. № 5.

14. Вернадский В.И. Научная мысль как планетарное явление. М.: Наука, 1991.

15. Ганопольский М.Г. Устойчивое развитие региона. Вопросы методологии и социокультурный контекст. Тюмень: Изд. ИПОС СО РАН, 2001. 64 с.

16. Гельман В., Рыженков С. Политическая регионалистика в современной России: от общественного интереса - к научной дисциплине. М., 1996.

17. Гизатуллин Х.Н., Троицкий В.А. Концепция устойчивого развития: новая социально-экономическая парадигма // Общественные науки и современность. 1998. № 5.

18. Глазьев С. За критической чертой. М.: 1996.

19. Государственная стратегия экономической безопасности Российской Федерации (основные положения). Указ Президента РФ от 29.04.96 г. № 608.

20. Гонтмахер Е. Социальная политика в России: эволюция 90-х и новый старт // Pro et Contra. Том 6. 2001. № 3.

21. Гутник В. Модели социально-экономического развития стран // Общество и экономика. 2000. № 11.

22. Дахин В.Н. Социальные аспекты развития // Международная жизнь. 1997. № 8.

23. Декларация по окружающей среде и развитию. Рио-де-Жанейро, 14 июня 1992 г.

24. Демидов Ю.А. Лесозаготовительная и деревообрабатывающая отрасли // Налоги. Инвестиции. Капитал. 2001. № 5 - 6.

25. Доклад института Woldwatch о развитии по пути к устойчивому обществу. М., 2000.

26. Закон ХМАО «О порядке формирования и использования целевых территориальных средств на ВМСБ ХМАО в 2001 г.».

27. Иванов С.В. Экономическая безопасность России // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 11.

28. Ивантер В.В., Панфилов В.С. Экономика роста (Концепция развития России в среднесрочной перспективе) // Проблемы прогнозирования. 2000. № 1.

29. Карташов В.А. Система систем. Очерки общей теории и методологии. М.: «Прогресс - Академия», 1995.

30. Кефели И.Ф. Социокультурные факторы устойчивого развития российской цивилизации// Новая и новейшая история. М.: 2001. № 4.

31. Кокеев М.Е. Неустойчивое - в «устойчивое развитие» // Международная жизнь. 2001. № 8.

32. Кондаков Н.И. Логический словарь. М.: Наука, 1971. 638 с.

33. Кондратьев К.Я. Глобальные изменения на рубеже тысячелетий // Вестник российской Академии наук. Том 70. 2000. № 9.

34. Кононкова Н. Взаимодействие федеральных и региональных органов власти в переходной экономике России (обзор). // Экономические реформы в России: Региональный аспект. Пробл.-тематич. сб./РАН ИНИОН. Отв. ред. и сост. вып. Кононкова Н.П., Бехтерева Е.А. М., 2000. № 3.

35. Конституция РФ. М.: БЕК, 1994.

36. Коптюг В.А., Матросов В.М., Левашов В.К., Демьяненко Ю.Г. Устойчивое развитие цивилизации и место в ней России: проблемы формирования национальной стратегии. Владивосток: Дальнаука, 1997.

37. Костарев С.В. Природопользование и устойчивое развитие социоэкосистем в России // Экономист. М.; 1997. № 7.

38. «Концепция национальной безопасности Российской Федерации», утвержденная Указами Президента РФ от 17 декабря 1997 г. № 1300 и от 10 января 2000 г. № 24.

39. Концепция социально-экономического развития ХМАО/ Правительство ХМАО. Ханты-Мансийск: ГУИПП «Полиграфит». 2002. 146 с.

40. Кулясова А., Кулясов И. Уровни разработки концепции и реализации устойчивого развития // Зеленый мир. 2001. № 1 - 2.

41. Левашов В.К. О социальной сущности концепции устойчивого развития // Социологические исследования. 1997. № 4.

42. Левашов В. Устойчивое развитие общества: парадигма, модели, стратегия. М.: Academia, 2001.

43. Левин Д.Я. Информационное общество и устойчивое развитие. http://www. rffi. ru

44. Лукичев В.Ф., Табаков Н.В. Стратегия развития социально-экономических связей //Налоги, инвестиции, капитал, № 3 - 4 (20 - 21).

45. Лунин В.Н. Модели устойчивого развития: параллели и различия // Латинская Америка. 1998. № 5.

46. Львов Д.С. Система национального дивиденда - планетарная модель 21 века // Экономическая наука современной России. 2001. № 3.

47. Львов Д.С. Путь в 21 век: стратегические проблемы и перспективы российской экономики. М.: Экономика, 1999.

48. Любимов С.В. Устойчивое развитие: основы парадигмы для России // Налоги. Инвестиции. Капитал. 2001. № 1.

49. Любимова Г.И., Любимов С.В. Проблемы оздоровительной физической культуры в системе устойчивого развития // Налоги. Инвестиции. Капитал. 2002. № 1 - 2 (25 - 26).

50. Макконнелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс: Принципы, проблемы и политика. В 2 т.: Пер. с англ. Т. 1. М.: «Туран», 1996.

51. Мескон М.Х., Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента. М., «Дело», 1992.

52. Мефодьев В.В., Старовойтов. Социальное развитие Тюменской области // Налоги. Инвестиции. Капитал. 2001. № 5 - 6.

53. Мухин В.И. Исследование систем управления. Учебник. М.: Экзамен, 2002. 384 с.

54. Наше общее будущее. Доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию. Пер. с англ. М.: Прогресс, 1989.

55. Немченко Г.И., Токарев Ю.А. Российская экономическая модель: цели, свобода, барьеры // Налоги. Инвестиции. Капитал.

56. Немченко Г.И., Токарев Ю.А. Попытка формализации SD. Управление регионом: тенденции, закономерности, проблемы: Сборник научных статей. Часть II. Горно-Алтайск: ГАГУ, 2003. 243 с.

57. Остапенко Е.Д. Принципы разработки и механизмы реализации устойчивого развития. Фонд «Социальная Инноватика». М., 1999. 20 с.

58. Остапенко Е.Д. Переход к устойчивому развитию территории. Влияние внешнеэкономических форм сотрудничества // Теория и практика регионального управления. М., 2000. 24 с.

59. Остапенко Е.Д., Чемезов О.Л. Устойчивое развитие. Источники и гарантии оздоровления региональной экономики (на примере ХМАО) // Теория и практика регионального управления. Москва, 2000. 24 с.

60. Педро С. Малан. Перспективы устойчивого развития // Латинская Америка. 2001. № 6.

61. Пестель Е. За пределами роста. М., 1980.

62. Писарев В.Д. США и стратегия устойчивого развития // США. Экономика, политика, идеология. 1998. № 2.

63. Планк М. Единство физической картины мира. Пер. с нем. М., Наука. 1966, 117 с.

64. Поздняков А.В. Свойства целостных систем. http://1pur.tsu.ru/Public/art 98/a 010898.html

65. Показатели устойчивого развития: Теория, метод, практическое использование. Отчет, представленный на рассмотрение Балатонской группы / Авт. Х. Боссель. Пер. с англ. Тюмень: Изд. ИПОС СО РАН, 2001. 123 с.

66. Попков Ю.В. Аборигены Канады: современное положение в основных сферах жизни. Новосибирск, 1994. 26 с.

67. Попков Ю.В. Процесс интернационализации у народностей Севера: Теоретико-методологический анализ. Новосибирск, 1990. 201 с.

68. Потрубач Н.Н. Экономические проблемы перехода России к устойчивому развитию // Социально-политический журнал. 1998.

69. Пчелинцев О.С. Проблемы формирования экономической системы устойчивого развития // Экономическая наука современной России. 2001. № 4.

70. Распоряжение Правительства РФ № 1404-р от 29.09.97 г. Концепция и принципы исчисления индекса развития человеческого потенциала.

71. Репина Т. Облик новой экономики // Экология и жизнь. 2001. № 3.

72. Ромашкина Г.Ф. Проблемы регионального развития на примере Юга Тюменской области. НИК 3 - 6, 2002. С. 14 - 20.

73. Россия в цифрах.: Кр. - стат. сб./ Госкомстат России. М., 2001 г.

74. Россия, Урал, Сибирь и Дальний Восток в ситуации геополитического, мирохозяйственного и социокультурного полицентризма. Человек, Труд, Занятость. Вып. 1. Новосибирск: 1996.

75. Руткевич М. Какие же классы теперь существуют в нашей стране? // Российский обозреватель. 1996. № 1.

76. Саати Т., Кернс К. Аналитическое планирование. Организация систем. Пер. с англ. Р.Г. Вачнадзе. М.: Радио и связь. 1991. 225 с.

77. Савченко П., Федорова М. Уровень и качество жизни: понятия, индикаторы, современное состояние в России // Российский экономический журнал. 2000. № 7.

78. Системный анализ в управлении: Учеб. пособие / В.С. Анфилатов, А.А. Емельянов, А.А. Кукушкин; Под ред. А.А. Емельянова. М.: Финансы и статистика, 2002. 368 с.

79. Сергеев П. Ресурсная политика Швеции // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 4.

80. Словарь иностранных слов. 18-е изд., стер. М.: Рус. яз., 1989. 624 с.

81. Соколинский В.М. Государство и экономика. М.: Финансы и статистика. 1997. 136 с.

82. Солодухин Ю. Начался ли у нас рост? // Свободная мысль. 1999. № 9.

83. Сорокин К.Э. Геополитика современности и геостратегия России. М.: 1996.

84. Социальная и социально-политическая ситуация в России (анализ и прогноз). М., 1995.

85. Социально-экономический мониторинг регионов УФО в январе-декабре 2001 г.: Стат. Бюллетень / Тюменский областной комитет госстатистики. 30 с.

86. Социальная статистика. Под ред. И.И. Елисеевой. М.: Финансы и статистика. 1997.

87. Социалистический образ жизни / Абалкин Л.И., Алексеева В.Г., Вишневский В.С. и др. М.: Политиздат, 1984.

88. Старовойтов С.Н. Состояние и проблемы развития нефтегазовой промышленности // Налоги. Инвестиции. Капитал. 2001. № 5 - 6.

89. Стратегия развития РФ до 2010 г. http: //www.gazeta.ru/

90. Супрун В.И. Социальная акселерация или устойчивое развитие: реальность и парадигмы// Вопросы экономики. М., 2002. № 10.

91. Статистический ежегодник: Стат. Сб. в 4-х частях. Ч. 2. / Тюменский областной комитет госстатистики. Т., 2002. 212 с.

92. Теоретические проблемы перехода к социализму стран с неразвитой экономикой. М., 1983. 176 с.

93. Толстых В.И. Образ жизни: понятия. Реальность. Проблемы. М.: Политиздат, 1975.

94. Турченко В.Н. О методологии устойчивого развития // Гуманитарные науки в Сибири. 1998. № 1.

95. Тюгашев Е.А. Россия на перекрестке цивилизаций: крах идеи устойчивого развития // Реформа и политика. Екатеринбург, 1995. Ч. 2. С. 16 - 26.

96. Тюгашев Е.А. Некапиталистический путь и проблема устойчивого развития// Общественные науки и современность. 1998. № 2.

97. Указ Президента РФ от 1 апреля 1996 г. № 440 «О Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию».

98. Указ Президента РФ от 3 июня 1996 г. № 803 «Основные положения региональной политики в РФ».

99. Указ Президента РФ от 15 июня 1996 г. № 909 «Концепция государственной национальной политики».

100. Указ Президента РФ от 17.12.1997 г. № 1300. Концепция национальной безопасности РФ.

101. Устойчивое развитие / Шауэр - 1. doc: C: / Tyown.

102. Урсул А.Д. России на пути к устойчивому развитию // Общество и экономика. 2000. № 11.

103. Федоренко Н.П. О целях и стратегии социально-экономического развития России // Экономика и математические методы. 2003, том 39, № 2.

104. Феоктистов Д.В. Методология оценки уровня и качества жизни населения // Налоги, инвестиции, капитал. № 3 - 6 (27 - 30), 2002.

105. Фофанов В.П. Возможность и необходимость применения принципов устойчивого развития в современной России. Россия, Урал, Сибирь и Дальний Восток в ситуации геополитического, мирохозяйственного и социокультурного полицентризма. Человек, Труд, Занятость. Вып. 1. Новосибирск: 1996.

106. Фофанов В.П. Региональный аспект устойчивого развития.

107. Фролов С.С. Социология: Учебник. М.: Изд. Логос. 1998.

108. Хайнц Д. Курц «Новые модели эндогенного роста // Вестник Финансовой Академии при Правительстве РФ. 4 - 01

109. Хикс Дж. Р. Стоимость и капитал. М., 1988.

110. Хильчевская Р.И. Проблемы экологической экономики в свете концепции устойчивого развития // Экономика и математические методы. 1996. Том 32. Вып. 3.

111. Хоанг М.Ч. Исследование оптимизационных моделей экономической деятельности государства в развивающейся стране. Дис. на соиск. уч. степ. докт. экон. наук. Санкт-Петербург, 1991.

112. Ценности для населения РФ// Аргументы и факты. № 37 (1194), сентябрь 2001 г. www.AIF.ru

113. Цибульский В.Р. Устойчивое развитие. Методология ООН // Налоги. Инвестиции. Капитал. 2000. № 3 - 4.

114. Экономическая безопасность (производство, финансы, банки)/Под. ред. В.К. Сенчагова. М., 1998.

115. Ясин Е. Рост и развитие российской экономики. ГУ - ВШЭ, М.; 2002.

116. Agenda 21: Program of Action for Sustainable Development. New York. 1993.

117. Indicators of Sustainable Development. UN Department for Policy Coordination and Sustainable Development. December 1994.

118. Menschneit am Wendepunkt. Stelungnahme des Club of Rome rum Buch von. M. Mesarovic und E. Pestel//Analysen und Prognosen. Berlin, 1974. № 36. S. 15.

119. Tuchtfeldt E. Bausteine rur Theorie cler rvirtschaftspolitik. Bern, Stuttgart, 1983.

120. Independent Gain Prominence in Oil and Gas. U.S. Department of Energy, 1995. Http://www.eia.ddoe.gov.

121. Indicators of Sustainable Development. Framework and Methodologies. United Nations, New-York, 1996.

122. Laslo A., Castro K. Technology and Values: Interactive Learning Environments for Future Generations // Educational Technology 1995. March-April. P. 7-12.

123. Logsdon C. L. Alaska's Relationship with the Major Oil Producers / Anchorage. University of Alaska, 1992.

124. Meyer J. M. Environmentalism and Economic Prosperity: An Update Cambridge, 1993.

125. Noreng O. Oil and Islam (The Social and Economic Issues). John Wiley & Sons Ltd., 1997.

126. Russian Social and Economic Impact Evaluation for Large-Scale Oil and Gas Investments Under Six Production Sharing Agreements. Moscow. Committee for Productive Forces and Natural Resources Russian Academy of Sciences. Petroleum Advisory Forum, 1996.

127. Territorial Policies in Industrial Nations. N.Y., 1999. 117 p.

128. The social legacy of Communism/Ed. By J.R. Millar, S.L. Wolchik. N.Y. Cambridge University Press, 1994. 404 p.

129. Walker D.A. Walker M.D. History and Pattern of Disturbance in Alaskan Arctic Terrestrial Ecosystems: A Hierarchical Approach to Analyzing Landscape Change // Journale of Applied Ecology, 1991. V. 28, P. 244 - 276.

130. Welford R. Hijacking Environmentalism. Corporate Responses to Sustainable Development. London. Earth Publ., 1997.

131. Ясин Е. Нерыночный сектор. Структурные реформы и экономический рост. ГУ - ВШЭ. М., 2003.

Размещено на Allbest.ru

...