Социально-экономические и культурные преобразования на селе в первые десятилетия Советской власти на Ульяновской земле

В целях быстрого подъема сельскохозяйственной экономики, государство организовало в аграрном секторе экономики работу так называемых прокатных станов, сдающих в аренду сельскохозяйственные орудия, чем воспользовались в первую очередь единоличные крестьяне ГАУО, ф. 345, oп. 1. д. 111, л. 75.. Колхозы и совхозы, пользовались услугами прокатных станов редко.

К 1924 году все крестьянские хозяйства губернии делилось на 7 основных категорий по размерам земельных участков, У высшей, 7 категории крестьянских хозяйств, в наибольшей степени обеспеченной земельным наделом, площадь обрабатываемого земельного участка превышала 16 десятин (1 десятина равна - 1.1 га.). Крестьяне низшей беспосевной 1 категории не имели собственного земельного участка, и обычно становились батраками ГАУО, ф. 345, oп. 1. д. 112, л. 138.. Большая часть сельскохозяйственных животных находилась в руках высших категорий. Наделами в 2-4 десятины располагало подавляющее большинство крестьянского населения края ГАУО, ф. 345, oп. 1. д. 112, л. 314.. Это наглядно демонстрируют данные, изложенные в таблице 2.2.2.

Таблица 2.2.2.

Распределение крестьянского населения Симбирской губернии по посевным категориям и по обеспеченности лошадьми на 1924 год*

*Составлено по данным ГАУО. Ф. Р - 101, оп. I, д. 763, л. 44.

Из представленной выше материалов видно, что 65,44 % сельского населения Симбирской губернии к 1924 году вело свое хозяйство на земельном участке, размер которого не превышал 4 десятин. На душу крестьянского населения в среднем приходилось от 0,4-0,5 до 1 десятины. Эти данные говорят о катастрофическом малоземелье, характерном для сельского хозяйства данного периода. Распространенным явлением становится рост карликовых хозяйств (до 3 десятин на 1 хозяйство). Обеспеченность рабочим скотом категорий крестьянского населения, в наибольшей степени обеспеченные землей, была в 7 раз больше, чем у беспосевной категории крестьянства. Процент зажиточных крестьянских хозяйств - располагавших участками более 6 десятин, а значит отрубных и хуторских форм землепользования (зажиточные крестьяне предпочитали именно эту форму землепользования), был среди обшей массы сельчан незначителен, около 12,2%, Но эта группа крестьянских хозяйств была в большей степени обеспечена землей и «живым инвентарем» (сельскохозяйственными животными), что приводило к повышению эффективности ведении хозяйства. От размера земельного участка напрямую зависела степень производительности и урожайности крестьянского хозяйства.

По докладу Губернского статистического бюро от 2.02.1925 года, в 1911 году в среднем на одно крестьянское хозяйство приходилось 5,08 десятины земли, на 1 душу населения - 0,86 десятины, а в 1924 году в среднем на одно крестьянское хозяйство приходилось 3,94 десятины, на 1 душу крестьянского населения - 0,67 десятины. Таким образом, обеспеченность крестьянских хозяйств землёй в 1924 году была значительно ниже, несмотря на то, что посевная площадь в 1924 году составляла 91,9 % от 1911 года. Причиной этого являлся рост численности крестьянских хозяйств и населения ГАУО. Ф. Р-101, оп. 1, д. 763, л.18..

Характерной чертой экстенсивности аграрного производства в рассматриваемый период была чересполосица, которая приводила к снижению уровня производительности сельскохозяйственного производства и увеличению издержек производства (повышенный износ сельскохозяйственной техники и т.д.).

В Симбирской губернии было широко распространено дальноземелье. Как следует из доклада Губернского статистического бюро от 12.03.1926 года к 1926 году дальноземелье в Симбирской губернии доходило до 12-15 верст, в то время как обычное расстояние - 5-7-10 верст. Все это не позволяло применять усовершенствованные способы сельскохозяйственной техники ГАУО. Ф. Р-101, оп. 1, д. 768, л.10..

Широкое распространение малоземелья в Симбирской губернии в рассматриваемый период привело к распространению арендных отношений среди крестьянских хозяйств. Сдавали землю в аренду в основном слабые крестьянские хозяйства, не имеющие возможности эффективно вести собственное хозяйство, а арендуют землю в большей степени сильные крестьянские хозяйства. Размер арендуемой площади в среднем по отношению к собственному наделу - 6,06 %. Основной причиной развития аренды земли - общее малоземелье.

После кризиса, в котором находилось сельское хозяйство Симбирской губернии в 1920-1921 годах, в крестьянских хозяйствах сложилась сложная ситуация с рабочим скотом («живым инвентарем»). Одной части крестьянских хозяйств лошадей не хватало, другой части содержание лошадей становилось невыгодно.

Учитывая экономически целесообразную нагрузку лошади 5 десятин, при небольшой посевной площади хозяйства не могут полностью использовать работу лошади в полеводстве: её содержание невыгодно и обременительно для хозяйства. Нагрузка лошади в хозяйстве 2 посевной группы составляет 1,75 десятины; 3 группы - 2,96 десятины; 4 группы - 4,48 десятины; 5 группы - 5,89 десятины; 6 группы - 6,65 десятины. В среднем - 4,41 десятины. Экономически целесообразным содержание лошади становилось только в хозяйствах 4, 5 и 6 посевных групп.

Распределение мертвого сельскохозяйственного инвентаря по категориям крестьянских хозяйств характеризует их производственную направленность и степень интенсификации производства.

Из табл. 9 видно, что стоимость «мертвого» инвентаря во 2 группе в 10 раз меньше, чем в 6 группе. В первых трех группах большой удельный вес по ценности имеют транспортные средства и средства упряжи. В 5-6 группах, более обеспеченных посевом, растет значение инвентаря, непосредственно связанного с земледелием - орудия обработки почвы и сложные сельскохозяйственные машины. Общая средняя стоимость капитала в сельскохозяйственном инвентаре в 1924 году - 64,89 р., что составляет 40 % по отношению к уровню 1913 года. В это же время, как следует из справки Губернского статистического бюро от 6.03.1925 года, средний капитал крестьянского хозяйства в 1924 году составляет 452 р., или 36,4 % от уровня 1913 года ГАУО. Ф. Р-101, оп. 1, д. 735, л.10..

Таблица 2.2.3..

Распределение «мертвого» сельскохозяйственного инвентаря по категориям крестьянских хозяйств (в золотых рублях и в процентах на 1 хозяйство)*

*Составлено по данным ГАУО. Ф. Р. - 101, оп. 1, д. 767, л. 35.

Как следует из краткого статистического отчета о состоянии сельского хозяйства Симбирской губернии в 1924 году Губернского статистического бюро, к 1924 году в Симбирской губернии средний размер валовой сельскохозяйственной продукции (в золотых рублях) распределился между посевными категориями крестьянского населения следующим образом: 2 группа - 68,33 р.; 3 группа - 134,56 р.; 4 группа - 233,95 р.; 5 группа - 330,19 р.; 6 группа - 396,64 р.

В исследуемый период стоимость валовой продукции сельского хозяйства и размер общего условно чистого дохода возрастает пропорционально повышению посевной категории крестьянского населения.

Таблица 2.2.4.

Общий валовой доход крестьянских хозяйств от сельского хозяйства*

*Составлено по данным ГАУО. Ф. Р. 101, оп. 1, д. 769, л. 23.

Таблица 2.2.5.

Общий условно чистый доход крестьянских хозяйств от сельского хозяйства*

*Составлено по данным ГАУО. Ф. Р -101, оп. 1, д. 769, л. 24.

Из табл. 12 видно, что средний процент дохода на капитал крестьянского хозяйства пропорционально возрастает от малопосевной к 6 посевной категории крестьянского населения. Крестьянские хозяйства высших посевных категорий демонстрируют более эффективное ведение хозяйства.

Таблица 2.2.6.

Распределение среднего процента дохода на капитал крестьянского хозяйства*

Составлено по данным ГАУО. Ф. Р-101, оп. 1, д. 735, л.17.

Содержание государственной экономической политики в аграрном секторе экономики наиболее красноречиво характеризует налоговая политика, проводимая органами государственной власти в отношении крестьянских хозяйств посевных категорий крестьянского населения. В исследуемый период при налогообложении применялся не принцип стимулирования развития сельского хозяйства через поддержку наиболее рентабельных крестьянских хозяйств, а принцип реализации «классовой линии» на селе, который приводил к подрыву и разорению зажиточных крестьянских хозяйств и развитию социального иждивенчества среди малообеспеченных хозяйств.

Из табл. 14 видно, что основная тяжесть налогового бремени ложилась на высшие посевные категории крестьянского населения. Распределение налогов не равномерно: уплачиваемые налоги возрастают не пропорционально повышению посевной категории крестьянского населения. Налогообложение носит классовый характер.

Таблица 2.2.7.

Распределение налогообложения по посевным категориям крестьянского населения*

* Составлено по данным ГАУО. Ф. Р-101, оп. 1, д. 735, л, 48.

С первых дней осуществления новой экономической политики, государство стремилось создать для сельхозпроизводителей благоприятные условия. Так, в период 1922 начала 1924 гг., когда еще не были преодолены последствия голода, государство стимулировало торговлю хлебом. Наиболее успешные крестьянские хозяйства, производившие основную массу товарного хлеба, выставляли часть своей продукции на продажу. Большинство же крестьянских хозяйств, имеющих небольшие наделы, едва прокармливали себя и с трудом сводили концы с концами Маркус В., Мерль Ш.. Аграрный рынок и новая экономическая политика // Отечественная история. - 1995. - №3. - С. 102..

Сравнительно быстрому экономическому возрождению деревень губернии способствовал и хозяйственные преобразования, проводимые представителями местных органов Советской власти. Совершенствовалась система налогообложения, осуществляемая в общем контексте финансовой реформы, что позволило руководству страны не только остановить инфляцию к 1924 г., но и ввести новую твёрдую валюту - червонец. Теперь все расчеты по сельскохозяйственному налогу проводились не в натуральной, а денежной форме. Это значительно упростило принципы обложения и сразу возымело свое действие, т.к. возродило интерес крестьян к результатам своего труда, ведь имеющиеся излишки продуктов снова могли легально продаваться на рынках Мерль Ш. Экономическая система и уровень жизни в дореволюционно России и в Советском Союзе (Ожидания и реальность) // Отечественная история. - 1998. - №1. - С. 103..

Одновременно было принято решение объявлять нормы налоговых ставок весной, чтобы дать возможность сельскохозяйственному производителю заранее рассчитать сумму налогового сбора. Предполагалось учитывать и последствия возможных неурожаев, уменьшая размеры ставок ГАУО, ф. 345, oп. 1. д. 102, л. 206..

В октябре 1924 г. РКП (б) провозгласила новый курс «лицом к деревне», и в первые месяцы 1925 г. началась подготовка к проведению экономических реформ на селе. Апрельский (1925 г.) пленум РКП(б) к числу первоочередных отнёс задачу по облегчению и упорядочению налогообложения КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференции и пленумов ЦК. Изд. 9-е. - Т. 3. - М., 1984. - С.344.. Выполняя решения пленума, местные органы власти в губернии снизили уровень налогообложения в среднем на 57%. К примеру, крестьяне в 1924 г. уплачивали с 1 десятины пахотной земли 4 руб. 28 коп. налога, а в 1925 г. всего 1 руб. 81 коп.. произошло меньшение налогового бремени и в пересчёте на 1 едока: с 5 руб. 19 коп. до 2 руб. 21 коп. Тем не менее, вместо 470 млн. рублей сельхозналога в 1925 году удалось собрать по стране лишь 330 млн. рублей ГАУО, ф. 345, oп. 1. д. 111, л. 70..

Рассмотрим, как в период новой экономической политики изменялась социальная структура крестьянства. Крестьянство, наблюдая двойственность и непоследовательность проводимой социально-экономической политики в деревне, не спешило переходить в зажиточную категорию, предпочитая скрывать доходность своих хозяйств. Доказательством этому может служить минимальное увеличение числа разделившихся дворов, например, в Ардатовском уезде губернии. В 1924 г. таких дворов было 2,40 %; в 1925 г. - 2,62 %: в 1926 г. - 2.68 % ГАУО, ф. 101, oп. 1. д. 708, л. 68.. До 1925 г. руководство страны предполагало действовать в рамках НЭПа, осуществляя борьбу с частником лишь экономически, посредством более эффективного управления государственной торговлей и промышленностью Ноув А.О. О судьбах НЭПа // Вопросы истории. - 1989. - №8. - С.172.. То есть на государственном уровне осуществлялось ограничение развития так называемых «капиталистических элементов».

В нэповский период ещё окончательно не сложилась система широкого внеэкономического принуждения, поэтому к тем собственникам, кто имел задолженности или совершал экономические проступки, применялись достаточно мягкие судебно-административные взыскания. Согласно циркуляру Ульяновского губисполкома от 24 апреля 1925 г. при первичном обнаружении неучтённых объектов их просто включали в налогообложение. Однако повторное утаивание или предоставление заведомо ложных сведений могло повлечь уже судебную ответственность ГАУО, ф.336, oп.1, д.728, л.54..

Циркуляр Ульяновского губисполкома от 8 ноября 1925 г. уточнял правила выставления на торги крестьянского имущества в случае существенных недоимок. Описи и продаже подлежали земледельческие и промысловые орудия; семена, необходимые для посева; не снятый урожай; одна корова, одна лошадь, а также налагался штраф в размере от 1 до 5 руб. в зависимости от суммы задолженности ГАУО, ф.345, oп.1, д.488, л.169.. Вместе с тем, начиная с 1926 г. более широко стали применяться такие меры наказания как лишение свободы и принудительные работы. Так, в Карсунском уезде Ульяновской губернии с сентября по декабрь 1926 г. количество заключенных под стражу по сравнению с тем же периодом 1925 года увеличилось в полтора раза ГАУО, ф.345, oп.1, д.408, л.19..

В 1925 г., следуя намеченному курсу «о повороте лицом к деревне», XVI партконференция приняла решение о переходе от административных мер борьбы с частным капиталом к либерализации внутридеревенских отношений. III съезд Советов (май 1925 г.) предложил пойти на уступки крестьянам в области ценовой политики. В рамках принятых решений на местах делались конкретные шаги, облегчающие использование наёмного труда, расширяющие свободу земельных отношений: допускалась долгосрочная аренда, ликвидировались маломощные совхозы, устанавливалась 25-% скидка с подесятинной оплаты землеустроительных работ на всей площади крестьянских земель, что ускоряло этот процесс Всероссийское совещание земельных органов. - М., 1929. - С.106..

Деревня незамедлительно отреагировала на хозяйственные преобразования, осуществляемые властями. В первую очередь это коснулось производительной сферы села. В 1923-1925 гг. наблюдается рост посевных площадей во всех уездах губернии. Хотя неурожаи 1924 г. несколько снизил общие показатели, но он не смог переломить наметившуюся положительную тенденцию ГАУО. Ф. Р-101, оп.1, д.735, л.48. (см. табл. 2.2.8.).

Таблица 2.2.8.

Динамика увеличения посевной площади в губернии в 1924-1926 гг. (га)*

* Составлено по данным ГАУО. Ф. Р-101, оп.1, д.735, л.48.

Предоставленная сельскохозяйственным производителям возможность использовать внутренние резервы стала благоприятной почвой для возрождения аграрного сектора. Достаточно быстрыми темпами расширялась площадь пахотных земель. Крестьяне, в первую очередь зажиточные, расширяя товарность своих хозяйств, постепенно совершенствовали систему обработки земли, осуществлялся переход от трехполья к многополью. Этому способствовало и принятие в 1922 году нового, достаточно либерального Земельного Кодекса, в котором были разрешены выделение крестьян на хутора и отруба, наём и сдача в аренду земли, наём рабочей силы, инвентаря и многое другое. Система землепользования стала достаточно свободной.

С реорганизацией системы обработки земли менялась и структура посевов. Многопольная система предусматривала не только посевы ржи, пшеницы, на и производство технических культур. Предпочтение отдавалось тем видам, которые могли быть легко реализованы и имели устойчивый спрос. Как следствие, увеличиваются посевы овса, конопли и т.д. Одновременно происходит некоторое уменьшение удельного веса площадей занятых под просо ГАУО, Ф. Р-345, оп.1, д.485, л.24.. То есть изменяется номенклатура возделываемых культур в сторону расширения её общего ассортимента и перехода на выращивание технических культур. Одной из наиболее привлекательных культур для крестьянина продолжал оставаться картофель, производство которого составляло в среднем по губернии к 1925 году около 20 тыс. тонн. В Ардатовском уезде губернии в 1924 г. было собрано 4,0 тыс. тонн картофеля. В 1925 г. этот показатель увеличился до 5,4 тыс. тонн. В губернии за два года было собрано 53 950 тонн картофеля, а в 1926 г. - 63 431 тонн ГАУО. Ф. 345, оп.1, д.187, л.175., что говорит об общем повышении товарности хозяйств.

Таблица 2.2.9.

Динамика изменения посевных площадей основных сельскохозяйственных культур в Ульяновской губернии в 1913-1929 гг. (в %%)*

*Составлено по: ГАУО, Ф. Р-345, оп.1, д.485, л.24;

Следует отметить, что губерния по удельному весу посевных площадей к 1926 г. продолжала значительно отставать от многих других губернии Поволжья. Это можно объяснить как её малоземельем, так и аграрным перенаселением. Быстрее же всего восстановительные процессы проходили в наиболее экономически развитых уездах губернии: Ульяновском, Карсунском, Сызранском.

Реорганизация системы обработки земли сказалась на росте производства кормовых трав и на размерах посевных площадей под однолетними травами. Неблагоприятные погодные условия 1925 года несколько уменьшили показатель валового сбора сена, но ситуация выправилась уже к 1926 году ГАУО, Ф. Р-101, оп.1, д.241, л.122.. В 1926 г. жители губернии значительно расширили площади занятые однолетними травами: в 1925 г. - 13,3 тыс. га., а в 1926 г. - 18,9 тыс. га. ГАУО, Ф. Р-102, оп.1, д.438, л.126. Это содействовало развитию мясного и молочного животноводства, которому крестьяне уделяли особое внимание, так как доходы от реализации молока и мяса (пользующихся устойчивым спросом на городских рынках) занимали важное место в структуре крестьянского бюджета.

К 1925 г. деревня смогла превысить довоенную численность в численности поголовья свиней, крупного и мелкого рогатого скота, однако значение свиноводства в крестьянских хозяйствах было еще невелико ГАУО, ф. Р-101, оп.1, д.335. л.312; д.398, л.228; д.739, л.38..

Таблица 2.2.10.

Динамика изменения количества поголовья скота в Ульяновской губернии в 1911-1929 гг. (в тысячах голов)*

Составлено по: ГАУО, ф. Р-101. оп.1, д.335. л.312; д.398, л.228; д.739, л.38.

Сравнительный анализ приведенных выше таблиц позволяет сделать вывод о том, что в 1924-1926 гг. интенсивно происходил процесс воспроизводства стада. Успешными были и мероприятия по восстановлению конского поголовья, проводившиеся в соответствии с решениями III Всесоюзного съезда Советов (май 1925 г.). В итоге, уверенный подъем животноводческой отрасли благотворно сказался на росте и усилении сельскохозяйственного производства, что в свою очередь вселяло в единоличника надежду на взаимовыгодное сотрудничеством с властью, желание поверить в то, что времена «военного коммунизма» уже никогда не вернуться.

Активная роль в таком сотрудничестве отводилась кооперации. К 1926 году удельный вес кооперированных крестьянских хозяйств в СССР достиг 35%. К сентябрю 1926 году уже 36% жителей Ульяновской губернии были заняты в различных формах кооперации Статистический справочник СССР за 1928 г. - М., 1929. - С. 789, 791..

Еще с 1923 года руководство страны стало уделять значительное внимание идее производственной кооперации. Особой популярностью среди деревенских жителей пользовались ТОЗы, так как они, сохраняя значительные элементы индивидуального хозяйства, при этом решали важную для крестьян проблему улучшения обработки земли. Крестьянство охотно объединялось в ТОЗы, предпочитая эти формы артели и коммуне, которую пыталось навязать крестьянству в годы НЭПа руководство страны, считая их наиболее подходящими для крестьянства. В губернии в 1925 г. было зарегистрировано 67 товариществ по совместной обработке земли ГАУО, Ф. Р-101, оп.1, д.241, л.122..

К такой форме организации кооперации, как коммуна или артель крестьянство относилось настороженно. Существующие коммуны, в большинстве своем, не пользовались авторитетом среди селян, что объясняется не только высокой степенью обобществления собственности, но и их неэффективной работой. В частности, обследование коммуны КИМ, находящейся в Ардатовском уезде губернии, состоящей всего из 5 человек, выявило у неё большую задолженность по кредиту и неэффективность ГАУО. Ф. 345, оп.1, д.125, л.24..

К вновь создаваемым коллективным хозяйствам селяне относились с большой опаской, несмотря на существенную помощь, которую государство им оказывало. Осторожность крестьян вполне понятна, ведь доверие к аграрной политике большевиков было подорвано в период «военного коммунизма» и возрождалось медленно, с большим трудом. Между тем, ВКП(б), исходя из идеологических соображений, всё больше делала ставку на коллективные хозяйства, оказывая им всемерную помощь и поддержку Их землеустройство проводилось в первую очередь, причем большую часть расходов брали на себя административно-хозяйственные органы Власов М.В. Социально-экономические и политические отношения в Симбирской деревне в нэповский период. дисс. Канд. ист. наук. - Ульяновск, 2006. - С. 42. Многие артели и коммуны, как вышеупомянутая коммуна «КИМ» жили исключительно за счёт государственных дотаций. Инструкция Ульяновского губисполкома рекомендовала при отводе земли сельскохозяйственным коллективам выдавать ссудный кредит до 90% таксовой стоимости работ ГАУО. Ф. Р - 336, оп.1, д.15, л.29..

Значительные скидки предоставлялись колхозам в приобретении сельскохозяйственного инвентаря и сложной техники. Несмотря на это, процесс численного увеличения и укрупнения колхозов шел медленно. Так, в губернии в 1924 г. насчитывалось всего 85 колхозов (артелей), в 1925 г. - 91, а в 1926 г. всего 59 ГАУО. Ф. Р - 336, оп.1, д.85, л.129.. Многие из них развалились ввиду того, что крестьяне не хотели в них работать.

Экономическое положение большинства колхозов было очень слабым. По данным Губернского статистического бюро, в середине 1927 г. на отдельный колхоз приходилось 13 крестьянских хозяйств, 50-52 га. посевов, 3-4 лошади, 6-7 голов крупного рогатого скота, 9-10 овец, 4 свиньи. Стоимость обобществленных средств производства в целом по губернии исчислялась всего в 4 тыс. руб. ГАУО. Ф. Р -101, оп.1, д.351, л.19.. И это несмотря на ту огромную помощь и поддержку, которую этим формам хозяйственной деятельности оказывало государство.

Столкнувшись с серьезными трудностями, представители власти пытались найти решение в административно-хозяйственной плоскости, установив твердые обязательные цены для государственной, кооперативной и частной торговли, снижая цены на промышленные изделия и поднимая заготовительные цены, хотя III съезд Советов в своих резолюциях гарантировал крестьянству гибкое государственное регулирование Савченко К.Д. И.В. Сталину // Известия ЦК КПСС. - 1989. - №8. - С.204..

В связи с медленными темпами хлебозаготовок в конце 1925 г., право торговли хлебом для частников было резко ограничено, хотя еще летом единоличная торговля в Ульяновской губернии специально была освобождена от промыслового налога. Введение ограничений в сфере торговли подтверждается изменениями в уровне товарооборота ГАУО, ф. Р-345, оп.1, д.235, л.264; д.678, л.42; д.707, л.253. (см. табл. 2.2.11.).

Таблица 2.2.11.

Динамика изменения товарооборота различных видов торговли в Ульяновской губернии в I925 --1926 гг. (в тыс. руб.) *

*Составлено по: ГАУО, ф. Р-345, оп.1, д.235, л.264; д.678, л.42; д.707, л.253.

Статистические данные таблицы свидетельствуют, что вмешательство государства способствовало переводу товарных потоков в кооперативную торговлю (увеличив долю государственной торговли) и уменьшило товарооборот частника. Таким образом, в 1926-1927 гг. произошел переход от политики «ограничения частника» к его «вытеснению».

В системе сельскохозяйственной кооперации шире, чем раньше, начинает применяться практика дифференцированных вступительных взносов в зависимости от социального статуса. Частично было ограничено кредитование верхушки деревни. По свидетельству современников: «крепких в кооперацию не принимают. Крестьян разделили, а кооперацию разорили и разложили» Советская деревня глазами ВЧК - ОГПУ - НКВД (1918 - 1937 гг.). Документы и материалы в 4-х томах / В. Берелович, В. Данилов. - М., 2000. - С.255.

Вместе с тем, кредитование бедноты осуществлялись бесперебойно, из специального фонда. Крестьяне из средств фонда получили в 1924 г. 249 тыс. руб., в 1925 г. - 1 млн. 354 тыс. руб., а в 1926 г. - 2,5 млн. руб. ГАУО. Ф. Р - 336, оп.1, д.285, л.133.

Директивные механизмы начали также применятся и в области поземельных отношении. Так, по решению местных властей работы по развёрстыванию на хутора и отруба проводились в последнюю очередь. На их проведение выделялось не свыше 5% таксовой стоимости ГАУО. Ф. Р - 336, оп.1, д.305, л.93.. Одновременно правительство приняло решение о значительном сокращения предоставления кредитов единоличным хозяйствам для; приобретения сельхозмашин, что привело к некоторой стагнации аграрного сектора. Основная её причина кроется в наметившейся с весны 1926 г. корректировке НЭПа, которая снизила его потенциал и хозяйственную привлекательность для сельских тружеников. Здесь и отказ от неналоговых методов накопления, и товарный дефицит, и ценовая политика. Как следствие, крестьянские хозяйства в эти годы продолжают сохранять направленность на самообеспечение всем необходимым, что придавало им часто натуральный характер Рогалина Н.Л. Новая экономическая политика и крестьянство // НЭП. Приобретения и потери. - М., 1994. - С.141. .

2.2.2 Социально-экономическая политика местных органов власти в губернии

Буквально с первых дней НЭПа социально-экономическая политика местных и центральных органов Советской власти была направлена на ограничение частного сектора в деревне, в лице зажиточного крестьянства. В промышленности и торговле сужались возможности рыночной и предпринимательской деятельности, все большее значение приобретал государственный сектор. Падение объемов хлебозаготовок было обусловлено недостаточным снабжение селян промтоварами. Дефицитные товары распределялись только среди кооперированного населения вынуждая некооперированное крестьянство воздерживаться от реализации продуктов, так как на вырученные деньги хлеборобы не могли сделать необходимые закупки ГАУО. Ф. Р - 101, оп.1, д.739, л.67..

Деревня обнищала к 1921-1922 году настолько, что единоличные хозяйства вынуждены были продавать часть запасов предыдущих лет, что привело к сокращению страховых запасов более чем вдвое.

При налогообложении применялся не принцип стимулирования развития сельского хозяйства через поддержку наиболее рентабельных крестьянских хозяйств, а принцип реализации «классовой линии» на селе, который приводил к подрыву и разорению зажиточных крестьянских хозяйств и развитию социального иждивенчества среди малообеспеченных хозяйств. Основная тяжесть налогового бремени ложилась на высшие посевные категории крестьянского населения. Распределение налогов не равномерно: уплачиваемые налоги возрастают обратно пропорционально повышению посевной категории крестьянского населения. Налогообложение носило исключительно внеэкономический, классовый характер ГАУО. Ф. Р - 101, оп.1, д.735, л.48..

С первых дней новой экономической политики в налогообложении власти претворяли в жизнь так называемый «классовый принцип». Наиболее обеспеченная часть деревни выплачивала и большую часть единого сельскохозяйственного налога, который, несмотря на агитационные лозунги и утверждения властей о его стабилизации продолжал расти. Это было связано как с покрытием бюджетного дефицита, так и с необходимостью новых капиталовложений в промышленность, источником для которых, разумеется, становилась деревня. Если в 1925/1926 г. советское крестьянство в целом по стране выплатило 252 млн. руб. налога, то в 1926/1927 гг. уже 358 млн. руб. История крестьянства. Советское крестьянство. - Т.1. С.356.

Подобный рост налогов отразился и на местах. Если в 1924 году жители Ульяновской губернии собрали 1,5 млн. руб. налога, то в 1925 голу - 5,4 млн. руб. ГАУО. Ф. Р - 101, оп.1, д.708, л.18. Однако, такое финансовое давление деревня могла ещё выдержать - это вело только к сдерживанию аграрного развития. В целях максимального получения денежных ресурсов из аграрного сектора власть предпринимает шаги по реформированию налоговой системы, максимально наращивая размеры прямого и косвенного обложения деревни. Проект, предложенный в 1927 году Наркомфином, требовал учитывать доходы как от основных отраслей сельскохозяйственного производства (полеводство, животноводство, луговодство), так и от второстепенных (садоводство, огородничество) Всесоюзное совещание по едином сельскохозяйственному налогу при Наркомфина Союза ССР. 1-8 февраля 1927 г. - М., 1927. - С.4..

Теперь налог начислялся не с размера объекта: пашни, посева, луга, а с учёта совокупного дохода от всех источников. В этот совокупный доход входил, как составная часть, налог на неземледельческие заработки, утвержденный «Положением о едином сельскохозяйственном налоге на 1926/1927гг.». В Средневолжском районе он составил 5,2% к общему доходу села ГАУО. Ф. Р - 345, оп.1, д.417, л.77.. В том же 1927 году был значительно повышен возраст облагаемого налогом скота, что также сказалось на увеличении общей суммы ГАУО. Ф. Р - 345, oп.1, д.235, л.269; д.678, л.421; Ф. Р - 200, oп.1, д.77, л.53..

В 1927 г. было принято решение о введении прогрессивного налогообложения . В маломощных хозяйствах сельхозналог устанавливался в 2% от исчисляемого дохода, в обеспеченных хозяйствах не более 14-16%. Постепенно повышаясь, процент изъятия налогом в зажиточных хозяйствах доходил до 25% .В Ульяновской губернии в этот период средние хозяйства платили налога 10 руб. 4 коп., хозяйства выше среднего - 15 руб. 30 коп., а крупные - 34 руб. 11 коп. Причем середняцкие хозяйства даже стали уплачивать налога меньше, чем в 1925/26 г., а крупные - больше, хотя расплывчатость формулировок при определении характера хозяйств приводила к многочисленным нарушениям. Ставки налога для верхних групп все время повышались, достигая восьмикратного разрыва по сравнению с низшей группой, с которой начиналось обложение ГАУО. Ф. Р - 101, оп.1, д.93, л.114..

Сбор налогов в 1926-1927 гг. протекал в уездах губернии по-разному. Хороший урожай зерновых в Ульяновском уезде губернии обеспечил своевременное налоговое поступление и выполнение заданий по сельскохозяйственному налогу. В Карсунском уезде губернии урожай зерновых оказался недостаточным, а сельскохозяйственная компания проходила в затруднительных для крестьян условиях. На 1 ноября 1927 года было собрано лишь 44,5% от годового задания по единому сельскохозяйственному налогу ГАУО. Ф. Р - 200, оп.1, д.74, л.397..

В отчетах сообщалось, что слабый сбор платежей связан с противодействием кулачества, ослаблением дисциплины в низовом налоговом аппарате и т.д. Руководство страны и местные чиновники продолжали упрямо игнорировать экономические причины ГАУО. Ф. Р - 345, оп.1, д.311, л.117-120.. Таким образом, главным в реформе сельхозналога проявилось стремление государства к еще большему регулированию дальнейшего развития единоличного крестьянского хозяйства. Тем не менее, до введения чрезвычайных мер, которое произошло впервые в 1924 году, налоговая система не подрывала основ индивидуального землепользования, а претензии хлеборобов к налоговой системе имели скорее тактический характер, отношения крестьян и власти еще не вступили в стадию неразрешимых противоречий.

В 1928 г. большевики продолжили политику лавирования в сфере налогообложения. Юбилейная сессия ВЦИК (октябрь 1927 года) сделала тактический шаг, освободив 35% бедноты от налога. К типичным бедняцким семьям в Ульяновской губернии относились хозяйства с общим доходом до 100 руб.; были без посева, либо с посевом не более 2 дес.; 90,6% хозяйств являлись бескоровными; большинство из них не имели лошадей. Количество едоков от 7 человек и выше.

В губернии было освобождено от налога 33% малообеспеченных хозяйств Сельское хозяйство Союза ССР в 1927-1928 гг. - М., 1929. - С.448-453.. В целом бедняцкие хозяйства Средневолжского района уплачивали лишь 6.1% общей суммы налога. Порой сами бедные крестьяне считали себя обиженными властью. Многие на них справедливо указывали на существенную разницу между погорельцами и вдовами с одной стороны, и теми, кто пьянствует, намеренно забрасывает свое хозяйство, с другой. Селяне недоумевали: «Почему же помощь всем оказывают одинаковую?» Литвак К.Б. Жизнь крестьянина 20-х г.: современные мифы и исторические реалии // НЭП. Приобретения и потери. - М., 1994. - С.197..

Лишь «маргинальные слои», да новые должностные лица из крестьян, «те, кто предпочитал портфель плугу», только они в отличие от других бедных домохозяев имели гарантии неуплаты сельхозналога» ГАУО. Ф. Р - 345, оп.1, д.311, л.117-120..

Апрельский (1926 г.) пленум ЦК ВКП (б) и XV партийная конференция потребовали использования всех средств экономического подъема деревни в интересах социализма. Это означало лишь одно: свертывание рыночных рычагов, установившихся в нэповский период и замена их мерами административно-командного воздействия. Начинается подготовка к слому НЭПа и поэтому изменяются приоритеты в налоговой политике. С 1926 года начинается претворение этих решений в жизнь. Происходит перестройка всей системы налогообложения. Теперь в поле зрения налоговых органов попадают не только доходы от основных отраслей хозяйственной деятельности крестьянина, но и от второстепенных, таких как садоводство, огородничество и т. д. В окладные листы включили доходы от кустарных промыслов и неземледельческих заработков.

Эти крайне непопулярные среди крестьян меры сразу же дали отрицательный эффект, не ожидаемый властями. Изменения в системе обложения привели к потере крестьянского интереса к трудоёмким отраслям земледелия, что проявилось в значительном росте площадей под многолетние травы. Селяне фактически переводили свою пашню под сенокос. Если в Ульяновской губернии в 1925 г. под многолетними травами находилось 45,8 тыс. га, то в 1926 г. - 72,6 тыс. га., а к середине 1927 г. - уже 120,1 тыс. га. Одновременно начинает уменьшаться посевная площадь, занятая под озимыми: 1924 г. она равнялась 41,7% от общей посевной площади, в 1925 г. - 413%» а в 1926 г. - 38,2% ГАУО. Ф. Р - 336, оп.1, д.285, л.124.. Это было не случайно, так как налоговые нововведения заставляли селян переориентироваться на травопольно-огородное производство.

В указанном окладном году государство всё активнее стало поддерживать экономическими методами, при помощи, в первую очередь, налогообложения и кредитования колхозное строительство, в связи с чем был закреплен принцип: обложение налогом колхозов не должно превышать размеров среднего обложения хозяйств единоличников среднюю ставку налога на рубль дохода или средний облагаемый доход на едока. До 1927 г. колхозы платили сельскохозяйственный налог по повышенной ставке, превышающей ставку налогового обложения единоличного середняцкого хозяйства. В 1927 г. колхозы получают существенные льготы по налогам. Так, колхозы с доходом на одного едока до 30 руб. полностью освобождались от налога, с доходом, не превышающим среднего дохода единоличного хозяйства, получали скидку: сельскохозяйственные артели - до 40%. коммуны - до 60%, с доходом выше среднего колхозы - до 25%, а коммуны - до 30% . Таким образом, средний колхоз стал платить почти в два раза меньше, чем середняк Абрамов Б.А. Коллективизация сельского хозяйства в РСФСР // Очерки коллективизации сельского хозяйства в союзных республиках. - М., 1963. - С.78.. Такое налогообложение в глазах крестьян было чрезвычайно не привлекательно. Немаловажную роль играл и порядок сбора налогов. Единоличный крестьянин платил налог лично, а коллективизируемый крестьянин не принимал личного участия и выплате налога.

Власти стремились при помощи высоких налогом заставить единоличников обратить внимание на вновь создаваемые колхоы и совхозы. Налоговзимания распространялись на любые доходы единоличного хозяйства: неземледельческие заработки в размере 100% (удельный вес таких, доходов составил уже 9% от облагаемого сельскохозяйственного налога с крестьянства) Марьяхин Г.Л. Налоговая система СССР. - М., 1952. - С.100.. По утверждению руководства Ульяновской губернии каждый второй двор вынужден искать побочный заработок вне пределов своего хозяйства, а, следовательно, неземледельческие доходы такого двора были весьма значительными. Неземледельческие заработки были включены в облагаемый доход, который возрос по сравнению с предшествующим годом на 75% (в абсолютных цифрах: в 1927/28 г. 1.034.752 руб., в 1928/29 г. 1.802.625 руб.), а общая сумма налога увеличилась на половину и достигла 480000 руб. ГАУО. Ф. Р - 200, оп.1, д.265, л.114..

Крестьяне Карсунского уезда говорили, что «процент изъятия у кустарей велик, и в будущем его нужно уменьшить, иначе кустари совсем разорятся и тогда вся тяжесть сельхозналога ляжет на бедняка и середняка. К тому же ведет и дообложение нетрудовых доходов ГАУО. Ф. Р - 336, оп.1, д.118, л.235.. Сходную оценку ситуации давали крестьяне Ульяновского уезда: «Не надо закрывать глаза на то, что когда собирают налог, то сделать это очень трудно, потому что у крестьян нет побочных заработков, и мы не можем из доходов своего сельского хозяйства выделить средства для уплаты налога, зарабатывать нам негде» ГАУО. Ф. Р - 336, оп.1, д.119, л.87..

В Ульяновской губернии доход, облагаемый налогом, увеличился вдвое: с 104.303 тыс. руб. в 1937/28 г. до 221.773 тыс. руб. Количество же учтенных крестьянских хозяйств увеличилось незначительно (0,4%), что свидетельствовало об увеличении тяжести сельхозналога. По словам жителей Карсунского уезда губернии, «в деревне бывает так: не успела курица снестись, а крестьянин уже тащит это яйцо продавать, так как ему нужно купить соль и керосин» ГАУО. Ф. Р - 345, оп.1, д.388, л.229..

Селяне, стремясь уклониться от налоговой наковальни, стали отдавать предпочтения отраслям, продукция которых могли быть быстро реализованы на сторону, например, огородничеству и садоводству. Но и здесь фискальные органы не давали «оборотистому мужику» развернуться. Тотчас для указанны отраслей ввели повышеные галоговцые ставки: для садов яблочных и грушевых в 30 корней, садов косточковых деревьев в 150 сажень, для огородов - 200 саженей на хозяйство. В Симбирском уезде губернии сады от 10 корней облагались по нормам пашни. В Карсунском уезде губернии сады и огороды облагались даже по повышенным нормам, превосходившим плату за пашню. Так за 1 десятину пашни платили - 44 руб., а за десятину сада -150 руб. ГАУО. Ф. Р - 345, оп.1, д.388, л.229.. Таким образом, изменения в налоговой системе способствовали сближению интересов середняка и кулака.

Как следствие, середняки, стали сочувственно относится к кулачеству, у них были общие интересы, поскольку и те и другие вели мелкотоварное хозяйство. Не существовало и четкого критерия определения середняка. Так, газет «Беднота» писала, что середняцким является хозяйство с доходом от 300 руб. Оно имеет 2,7-3 гектара земли, 1 -2 коровы, 1 лошадь» 2-4 овец, 0,5-1 гектара сенокоса. Неземледельческий заработок от службы на стороне составляли около 900 руб. Количество едоков в семье от 5 человек.

В Ульяновской губернии середняцкие хозяйства имеют уровень дохода от 200 до 800 руб.; земли до 4,09 дес.; почти половина не имеет лошадей, а одна треть коров; остальные хозяйства имеют по 1 корове; 2-3 овцы; состав семьи от 12 до 14 человек. Местные власти предлагали другое определение кулака: кулак тот, «кто работает в своем хозяйстве без наемного труда, для себя, имеет какой либо побочный, кустарный промысел или что-нибудь в этом роде» Власов М.В. Социально-экономические и политические отношения в Симбирской деревне в нэповский период. дисс. Канд. ист. наук. - Ульяновск, 2006. - С. 42.. Несомненно, такая расплывчатая формулировка и не может быть налоговым критерием. Она развязывала фискальным органам руки, давала свободу действий.

В то время, когда бедноту освобождали от налога, у середняцко-зажиточной части деревни налоги росли. Это приводило к снижению товарности производства, дроблению хозяйств, О чем говорили на губернских съездах и сами селяне: «Положение сейчас таково, что в случае малейшего недорода или стихийного бедствия крестьянское хозяйство на длительный период выбивается из колеи. В прежние годы, когда были кое-какие сбережения, кое-какие переходящие запасы, эти недороды не ударяли так больно по основному капиталу крестьянского хозяйства» Литвак К.Б. Жизнь крестьянина 20-х г.: современные мифы и исторические реалии // НЭП. Приобретения и потери. - М., 1994. - С.201.. Натуральное, патриархальное хозяйство, отличавшееся крайней неустойчивостью, опустилось до нижнего предела выживания.

Несовершенство системы налоговых льгот приводило к появлению в крестьянской среде иждивенческих настроений, уменьшало стимулы к более производительному труду, что в конечном итоге понижало стремление бедняцких хозяйств подняться до уровня середняцких. В среде беднейшего населения все ещё господствовало восприятие НЭПа как предательства прежних идеалов, переориентация власти на союз с зажиточными Там же.. Все это способствовало увеличению разрыва между различными слоями крестьян, делая и так достаточно неопределенное положение середняка еще более шатким. По официальной статистике середняцкие хозяйства в 1928 - 1929 гг. уплачивали в 10 раз меньше налога, чем кулацкие в расчете на одно хозяйство История крестьянства СССР. История Советского крестьянства. - М., 1986. - Т.2. - С.97..

Совершенно естественно, что большинство середняков, прежде всего, были озабочены тем, чтобы их случайно не зачислили в кулаки и не заставили платить налог в 10 раз больше. Неприязнь к бедняку и страх быть зачисленным в кулаки обрекали середняка на одиночество, что подтверждает выступление одного из крестьян на губернском съезде: «мы все трудящиеся, стыдно подходить к крестьянству таким темпом, если вы с себя свалили продналог, а навалили на меня» Там же. - С.98..

При этом власть все более ангажировано относилась к малоимущим крестьянам, постоянно подчеркивая им свое расположение.

Правительство все активнее втягивало в зону ответственности местные власти, расширял их компетенцию. Так, губернские и окружные исполкомы решали вопросы налогообложения доходов от кустарных и ремесленных промыслов.

Одновременно, продолжается экономическое наступление на зажиточные слои деревни. Налоговые сводки по Ульяновской губернии относили к числу зажиточных хозяйства с доходом от 500 руб., имевшие более 8 десятин посева, 2 лошади; 1-2 коровы; 6-7 овец; 1-2 свиньи. Кулацкие хозяйства имеют в среднем облагаемый доход от 1000 р. Кроме доходности от земли и скота такие дворы располагали нетрудовым доходом (сдача в аренду и т.д.) ГАУО. Ф. Р - 183, оп.1, д.297, л.94..

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 21 апреля 1928 г. в целях усиления обложения кулацких хозяйств было введено индивидуальное обложение их наиболее мощного слоя, в отношении которого была установлена максимальная ставка изъятия сельхозналогом из доходов в 30%. В Ульяновской губернии повышенное индивидуальное обложение должно было коснуться 2-3% высокодоходных крестьянских хозяйств ГАУО. Ф. Р - 336, оп.1, д.175, л.233..

В резолюции по налоговой линии Ульяновской губком ВКП (б) требовал довести индивидуальное налогообложение до 3 % несмотря ни на что. В Постановлении Президиума Облисполкома от 26 июня 1929 г. приводился перечень признаков хозяйств подлежащих обложению сельскохозяйственным налогом в индивидуальном порядке. К таким хозяйствам в изучаемых губерниях относились дворы, занимающиеся торговлей, скупкой и перепродажей (кроме молока и овощей, не свыше 1000 руб. в год); занимающиеся ростовщичеством; применяющие наемный труд свыше 100 человеко-дней в год (в огородничестве, ягодном садоводстве - свыше 200 человеко-дней; плодово-декоратипном садоводстве - 150 человско-дней; кустарно-промысловые хозяйства, имеющие маслобойню, плодовую или овощную сушку; сдающие в наем постоянно или на сезон обособленные помещения или имеющие необлагаемый и облагаемый доход не ниже 550 руб. Хозяйства, имеющие доход ниже этого предела к индивидуальному обложению не привлекались ГАУО. Ф. Р - 345, оп.1, д.237, л.388..

Поскольку индивидуальное обложение носило не только экономический, но политический характер, местные власти стремились расширить круг хозяйств, облагаемых в индивидуальном порядке. Поэтому уже в ноябре 1929 г. Президиум Облисполкома потребовал от руководства губерний «провести работу по дообложению кулацких хозяйств в течение 7 дней, которые первоначально не были привлечены лишь потому, что сумма их дохода была ниже указанного предела» ГАУО. Ф. Р - 345, оп.1, д.239, л.211.. Такой зак...