Становление российской (евразийской) цивилизации: московская субцивилизация
Образование Московского государства и особенности московской субцивилизации. Эволюция государственного строя России в XIV–XVII вв. Геополитические интересы и внешняя политика России в ХVI в. Смутное время и укрепление самодержавия в России XVII в.
| Рубрика | История и исторические личности |
| Вид | курс лекций |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 22.08.2015 |
| Размер файла | 165,2 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
СТАНОВЛЕНИЕ РОССИЙСКОЙ (ЕВРАЗИЙСКОЙ) ЦИВИЛИЗАЦИИ: МОСКОВСКАЯ СУБЦИВИЛИЗАЦИЯ
Проблемы изучения истории России хiv-хvii вв
Особенности Московской субцивилизации - Образование Московского государства - Роль монголов на Руси - Влияние Византии на Россию - Происхождение крепостного права - Смута начала XVII в. - Особенности политического режима - Специфика «нового периода» русской истории - Сущность крестьянских войн.
Особенности Московской субцивилизации
Некоторые историки полагают, что татаро-монгольское нашествие привело к гибели Древнерусской (славяно-европейской) цивилизации и формированию новой, Российской (евразийской) цивилизации. Однако большинство ученых склоняется к мнению о том, что в том ареале, который называется Россией, смены цивилизаций не произошло и поэтому историю России с древнейших времен до наших дней они рассматривают как единый цивилизационный процесс.
Еще в ХIХ в. К.Леонтьевым была разработана концепция восточно-христианской (византийской) культурной «прописки» Российской цивилизации. Согласно этой концепции Россия является «преемницей» Византии в силу их религиозного единства. При этом современные авторы обращают внимание на то, что именно в эпоху Московского царства, т.е. после падения Константинополя, Россия становится если не «преемницей», то во всяком случае «наследницей» Византийской цивилизации, превращаясь из «дочернего» ее филиала в самостоятельную Российскую цивилизацию.
В 20-30 гг. ХХ столетия возникла евразийская концепция цивилизационного развития России, начиная с ХIV-ХVI вв. Ее представители отмечали, что громадные пространства России, расположившейся в двух частях света, накладывали отпечаток на историческое ее своеобразие. Специфику Евразийской цивилизации они усматривали в синтезе западных и восточных элементов в культурном мире России. Важное место в евразийской концепции цивилизационного развития России отводилось идеократическому государству как верховному хозяину, обладающему исключительной властью и сохраняющему тесную связь с народными массами. Своеобразие Российской цивилизации виделось также в том, что социальным субстратом ее государственности выступала единая многонациональная евразийская нация.
По мнению А.Ахиезера, Россию ХIV-ХVII вв. следует относить к традиционной цивилизации, которой присуще господство статичного типа воспроизводства, нацеленного на поддержание общества, всей системы социальных отношений, личности в соответствии с некоторым идеализирующим прошлое представлением.
Ряд исследователей полагают, что Россию, начиная с эпохи Московского царства, следует причислять к восточной цивилизации, определяющими чертами которой являются неразделенность собственности и административной власти; деспотическое господство; подчинение общества государству, отсутствие гарантий частной собственности.
Однако многие историки рассматривают Россию в качестве самостоятельной цивилизации, но при этом подчеркивают, что в ХIV-ХVI вв. в ее развитии произошли, с одной стороны, существенные цивизизационные изменения по сравнению с эпохой Древней Руси. С другой стороны, усилились цивилизационные различия между Россией и Западом. Если в Древнерусской цивилизации системообразующим фактором было, как и в Западной Европе, христианство, то в Московской субцивилизации таким фактором становится государственность. Если Древняя Русь была традиционным обществом (как и западноевропейское того времени) и ее цивилизационной основой являлся эволюционный тип общественного развития, то в эпоху Московского царства Россия перешла на мобилизационный вариант развития.
Цивилизационный сдвиг в Западной Европе в ХIV-ХVI вв. был связан с тем, что вместо католицизма доминантной формой социальной интеграции стал либерализм, эволюционный тип развития уступил место инновационному. Западноевропейское общество из традиционного постепенно стало превращаться в инновационное. Россия же в это время перешла от традиционного общества к мобилизационному, а ее цивилизационной «матрицей» стала государственность.
В современной литературе к наиболее часто выделяемым признакам Московской субцивилизации относят самодержавную форму государственной власти, или, как определил этот тип власти еще в конце ХIХ в. историк М.Довнар-Запольский, «вотчинное государство»; незначительный объем экономической и политической свободы; подчинение общества государству; православие; коллективистскую ментальность.
При рассмотрении вопроса о специфике Московской субцивилизации отдельные исследователи большое значение придают геополитическому фактору. По их мнению, непрерывная военная угроза со стороны Западной Европы требовала постоянных мобилизационных усилий со стороны государства как в области хозяйственных, так и социальных отношений. Постоянное вмешательство государства в хозяйственную жизнь общества сопровождалось закрепощением сословий.
В связи с этим отмечается, что российская государственность развивалась на манер азиатских деспотий, и это подкреплялось этатизированным православием, что привело к своеобразному растворению общества в государстве. Российское государство из геополитических и религиозных соображений стремилось к автаркии, проводя политику «закрытых дверей» по отношению к Западной Европе. Стремясь «обезопасить» себя от влияния Запада, российская государственность способствовала усилению цивилизационного своеобразия России.
Образование Московского государства
Образование Московского государства, или объединение русских земель вокруг Москвы, привлекало внимание уже средневековых писателей. Летописцы московской ориентации рассматривали власть Московских князей, а затем царей как преемников власти великих князей владимирских и киевских. Объединение русских земель в XIV-XVI вв. вокруг Москвы представлялось ими в качестве «законной» политики «собирания» московскими князьями своих «вотчин». Летописцы независимых княжеств и земель, вошедших в состав Московского государства (Новгород, Псков, Тверь), напротив, усматривали в этих процессе «злое лукавство» Ивана Калиты и его потомков.
Русские историки-монархисты видели в объединении русских земель вокруг Москвы возрождение «Государства Российского» и, главное, восстановление монархического принципа государственной власти, который, как полагали они, существовал на Руси еще в киевские времена (В.Н.Татищев, Н.М.Карамзин). Распад российского государства, по их мнению, был преодолен, благодаря прежде всего «умной» внутренней и внешней политике московских князей, среди которых Ивана III они считали «идеалом государя». При этом обращалось внимание также на выгодное географическое положение Москвы, упадок Владимира после нашествия Батыя и перенос в Москву в начале ХIV в. митрополичьей кафедры из Владимира (Н.Станкевич).
Историки-государственники объединение русских земель вокруг Москвы и образование Российского государства считали закономерным, «органическим» результатом победы прогрессивного государственного начала над началом родовым (К.Кавелин, Б.Чичерин, С.Соловьев). Объединительные процессы на Руси, по их мнению, ускорялись особенностями географического положения и природными условиями страны, которые предопределяли необходимость постоянной борьбы со Степью, в частности с татаро-монголами, и развитие колонизационного движения населения по Восточно-Европейской равнине. В таких условиях государство выступало в роли организатора обороны и стягивало отдельные части страны, слабо связанные между собой, в единое целое.
По мнению В.Ключевского, образование российского государства явилось результатом как труда народа по колонизации страны, так и усилий князей по «собиранию» земель под властью Москвы.
П.Милюков считал, что политическое объединение Руси происходило не «органическим» путем, а, напротив, вопреки внутреннему ее развитию. Поэтому объединение русских земель при отсутствии материальных предпосылок не «снизу вверх», а «сверху вниз», при ускоряющей роли великокняжеской власти.
Советские историки рассматривали объединение русских земель вокруг Москвы как процесс образования русского централизованного государства. Опираясь на теорию общественно-экономических формаций, они полагали, что этот процесс в России протекал также, как и в странах Западной Европы. Главную причину образования русского централизованного государства историки усматривали в возникновении экономических связей между отдельными русскими землями и княжествами, в развитии феодальных отношений и обострении классовой борьбы (Л.Черепнин).
Однако в советской историографии была и несколько иная точка зрения, с обоснованием которой выступил А.Сахаров. Исследователь подчеркивал, что ни о каких развитых хозяйственных связях между русскими землями в ХIV-ХV вв. говорить не приходится, поэтому в России в отличие от Запада вначале произошло политическое объединение и лишь затем экономическое. Историк в связи с этим предложил отказаться от термина «русское централизованное государство» применительно к эпохе Московского царства, предложив взамен другое понятие «единое российское государство». По его мнению, это понятие отражает, во-первых, то, что возникшее государство было многонациональным, а во-вторых, то, что его нельзя называть централизованным, поскольку никакой экономической интеграции в это время не произошло. Оставаясь в рамках формационного подхода, А.Сахаров считал, что единое российское государство возникло не на предбуржуазной, а на феодальной основе. Основную причину его возникновения он видел в широком распространении условного (помещичьего) землевладения, в стремлении к закрепощению крестьян, что было возможным только в условиях политического единства страны. Другую причину образования государства историк связывал с необходимостью борьбы с внешней угрозой и, в первую очередь, с задачами освобождения от татаро-монгольского ига.
Некоторые современные историки, рассматривая особенности образования Московского государства, исходят из концепции русского историка М.Довнар-Запольского и американского исследователя Р.Пайпса, создателей концепции «вотчинного государства». В частности, Р.Пайпс полагает, что отсутствие в России феодальных институтов западноевропейского типа в значительной мере обусловили специфику Московского государства. Он считает также, что Северо-Восточная Русь была колонизирована по инициативе и под водительством князей; здесь власть предвосхитила заселение.
В последнее время в отечественной историографии был поставлен вопрос о последствиях объединения русских земель. И если в литературе предшествовавшего времени этому процессу давалась в целом положительная оценка, то в современных исследованиях высказывается мысль о том, что последствием объединения русских земель было установление не только крепостного права, но и деспотической власти московских государей, а также замедление по сравнению со странами Западной Европы темпов исторического развития (А.Зимин, Д.Альшиц, В.Кобрин, А.Юрганов).
Проблема роли монголов в русской истории эпохи средневековья относится к центральным проблемам историографии истории России.
Роль монголов на Руси
Летописцы подчеркивали разрушительный характер татарских «ратей» на русские земли начиная с Батыева нашествия. Установление ханской власти на Руси они рассматривали как кару Божью русской земле за грехи ее князей, погрязших в усобицах и смутах, а успехи русских князей в борьбе с Ордой - как неизбежную победу христиан над «безбожными» и «погаными» «царями» Орды.
Русский историк конца XVII - начала XVIII вв. А.Лызлов рассматривал взаимоотношения между монголо-татарами и Русью XIII-XV вв. в свете борьбы европейского мира, частью которого он считал русские земли, с постоянно угрожавшим ему «скифским» миром степных кочевых народов, к которым относились монголы, татары и ногаи. В свержении власти ханов над Русью при Иване III он видел выражение неизбежности конечного торжества европейского христианского мира над миром «скифским».
Взгляд на монголо-татарское завоевание как на бедствие для Руси, сложившийся в летописный период развития отечественной историографии, в целом был воспринят последующими поколениями российских историков. Однако вопрос о характере и степени воздействия монголо-татар на русскую историю и на народную жизнь разными историками решался по-разному.
Так, И.Болтин (конец XVIII в.) первым подчеркивал, что воздействие монголо-татар на покоренные ими страны, в том числе и на Русь, было незначительным. Противоположную мысль высказал в 1822 г. А.Рихтер, по мнению которого это влияние было настолько серьезным, что русский народ вообще превратился в «народ азиатский», «нравы ожесточились» под воздействием ордынского деспотизма, а военное дело, право, культура и язык подверглись существенным изменениям. Наконец, Н.Карамзин первым из историков высказал мысль о наличии определенных положительных для Руси последствий власти орды, благодаря которым была якобы быстрее изжита раздробленность, возродилась монархия, а Москва была, по его мнению, «обязана своим величием хану».
Эти точки зрения стали в историографии последующего времени основополагающими в оценке роли монголо-татар в истории Руси. Большинство историков разделяло точку зрения, согласно которой монгольское влияние на страну было невелико, а разрушения и грабежи, чинившиеся ханами - не столь уж значительными (С.Соловьев, В.Ключевский, С.Платонов и др.). Напротив, Н.Костомаров, В.Леонтович, В.Сергеевич указывали на значительность этого влияния главным образом на русское право и на формирование «единодержавия». Попытку более конкретного рассмотрения этих последствий предпринял К.Бестужев-Рюмин, который разделил их на «прямые» (убийства, разрушения и т.д.) и «косвенные» (задержка культурного развития Руси и ее отрыв от европейской цивилизации), причем последнее он считал главным.
После октября 1917 г. и гражданской войны в России среди части историков-эммигратов зародилось с 1921 г. евразийское направление (Н.Трубецкой, П.Савицкий, Г.Вернадский и др.; «последним евразийцем» называли Л.Н.Гумилева). Суть воззрений евразийцев выразил в 1927 г. Н.Трубецкой: «Национальным субстратом того государства, которое прежде называлось Российской империей, а теперь называется СССР может быть только вся совокупность народов, населяющих это государство, рассматриваемое как особая многонародная нация и в качестве таковой обладающая особым национализмом. Эту нацию мы называем евразийской, ее территорию - Евразией, ее национализм - евразийством». По мнению евразийцев, Чингисхан выполнил историческую задачу объединения Евразии в рамках своей империи, одним из улусов которой стала Русь. В дальнейшем Русь переняла «монгольскую государственную идею» (хотя и получившую иное, «христианско-византийское обоснование») и взяла на себя дело возрождения единой Евразии, итогом чего стала «замена ордынского хана московским царем с перенесением ханской ставки в Москву» (т.е. Москва - не «третий Рим», а второй Сарай). Евразийцы подчеркивали значительность влияния монголов на русскую культуру, благоприятный ее характер и высказали мысль о защите монголами Руси от европейской агрессии. Само монголо-татарское иго на Руси Л.Гумилев отрицал, считая его позднейшей выдумкой, появившейся с конца XVI в.
С критикой евразийства выступил еще в 1930 г. историк-эмигрант В.Рязановский, указывавший на неправомерность преувеличения роли монголов в русской истории и в то же время считавший, что монгольская власть задержала Русь в культурном развитии, способствовала огрублению нравов, а влияние этой власти проявилось на Руси прежде всего «в создании обстановки подчинения силе, в раболепстве низших перед высшими и сильными».
В работах советских историков 30-50-х годов содержатся идеи, представлявшие собой дополнительное обоснование точки зрения, согласно которой монгольское влияние на Руси было незначительным. Так, вывод Б.Владимерцева о кочевом феодализме предполагал невозможность такого влияния на хозяйственный строй русских земель, а вывод А.Якубовского об эклектичности, несамостоятельности золотоордынской культуры - о невозможности сколько-нибудь серьезного воздействия ее на русскую культуру. Б.Греков и А.Насонов подчеркивали, что никакого ускоряющего воздействия на объединение Руси Орда не оказала, напротив, всячески старалась его задержать.
В трудах советских историков 60-80-х годов (М.Сафаргалиев, В.Каргалов, В.Егоров) подчеркивалось, что взаимная борьба составляла основное содержание отношений между русскими землями и Ордой, а отсутствие непосредственных контактов между жителями русских поселений и кочевниками степи - татарами и ногаями - затрудняло диалог культур.
Влияние Византии на Россию
Влиянию Византии на Россию посвящена обширная светская и духовная литература. Так, А.Тойнби считал, что Византия и Россия образуют одну и ту же цивилизацию - православно-христианскую, в которой Русь получила христианство из Византии «как подарок высшей цивилизации». Многие ученые считают, что Россия не выводима только из Византии и не сводима только к Византии, но она также и не объяснима без Византии. Это историческое явление вполне вписывается в концепцию испанского философа Марияса, который ввел понятие «сыновства» как синонима «несводимости» при преемственности.
Существует также теория «культурной эстафеты» (А.Андрушкевич), которая объясняет культурную преемсвенность даже при спорном «сыновстве». В этом смысле можно утверждать, что Россия непосредственно переняла и несет дальше культурную эстафету Византии в новых исторических условиях, при собственных творческих дополнениях и изменениях. Однако при этом остается в научной литературе открытым вопрос о причинах возможности «перенятия» этой культурной эстафеты.
Одни исследователи считают, что византинизм оказал влияние на Россию только в церковно-религиозной и духовно-нравственной сферах, другие полагают, что византийское влияние обнаруживается также в политической области, в плане отношений государства и церкви, государства и общества, государства и человека. Так, В.Ключевский, сравнивая византийское и западное влияние, писал, что греческое влияние, захватывало все общество, но не все стороны его жизни. Византийское влияние, по его мнению, руководило в первую очередь религиозно-нравственной жизнью русского народа. Запад оказывал влияние прежде всего на «тонкий» государственно-политический слой общества, захватывая его целиком.
В научной литературе существуют также различные оценки влияния византийской духовности на Россию, характера и времени этого влияния. Например, К.Леонтьев и некоторые славянофилы (А.Хомяков, И.Киреевский) видели в византинизме не мертвый груз прошлого, а живое настоящее и будущее и положительно оценивали византийское влияние на Россию. В.Соловьев, напротив, открыто заявлял о своей неприязни «деспотической», «полуазиатской Византии», «чуждой русской жизни».
Некоторые исследователи обращают внимание на то, что византинизм оказывал влияние на русскую культуру через исихазм, официально признанное в 1351 г. мистическое течение в православии, представители которого считали единственным средством познания божественной истины и личного спасения молитвенное созерцание, мистическое озарение и аскетизм. Поэтому Г.Прохоров, полагает, что если византийские гуманисты стимулировали итальянское Возрождение, то византийские исихасты - Возрождение русское, иррациональное в своей основе.
Происхождение крепостного права
Происхождению крепостного права посвящена обширная литература. В XIX в. были сформулированы «указная» и «безуказная» теории возникновения крепостничества в России. Согласно «указной» теории крепостничество явилось результатом последовательной серии указов государственной власти (С.Соловьевым). Государство прикрепляло крестьян к земле прежде всего в своих интересах, чтобы для класса служилых землевладельцев и держателей земли обеспечить материальную возможность нести военную службу. Но закрепощая крестьян, государство одновременно прикрепляло к военной службе и служилое сословие. Сторонники «безуказной» теории не отрицали существования указов, прикреплявших крестьян к земле. Однако сами эти указы, по их мнению, были не причиной, а следствием уже сложившихся крепостнических отношений и лишь юридически оформляли их (В.Ключевский, М.Дьяконов).
В советской историографии вопрос о возникновении крепостного права в России решался с точки зрения классового подхода. По мнению советских историков, крепостничество было следствием обострения классовой борьбы в ХIV-ХVI вв. между крестьянами и феодалами-помещиками, интересы которых выражало «централизованное государство».
Смута начала XVII в
О «смуте» начала ХVII в., ее причинах и последствиях писали уже современники. В качестве основной ее причины отмечалось насильственное «пресечение старой династии» и заточение связанных с этой династией бояр Романовых. Вина за все это возлагалась на Бориса Годунова. Смута рассматривалась как «божья кара» за все эти прегрешения, следствием чего стало самозванчество и нашествие иноземцев. Завершением Смуты они считали избрание на престол Михаила Романова.
Историки XVIII в. полагали, что Смута - эта «безумная распря шляхетских родов» - была следствием издания крепостнических законов (В.Татищев, М.Щербатов). В ХIХ в. С.Соловьев полагал, что причина Смуты кроется в общем «дурном состоянии нравственности» в стран. В Смуте он видел «борьбу между общественным и противообщественным элементом», относя к последним боярские верхи и казачество.
В историографии конца XIX - начала XX в. сложился взгляд на Смуту как на глубокий общественный кризис в стране. Историки выделяли три ее этапа - «династический», «социальный» и «национальный», в ходе которых в Смуту последовательно втягивались разные слои общества: вначале - боярство, затем - дворянство и, наконец, - народные низы (С.Платонов). В результате Смуты проиграли «верхи» и «низы» русского общества, победили «средние слои», что позволило восстановить российскую государственность.
Советские историки рассматривали события начала XVII в. с классовых позиций. Они отказались от термина «Смута», заменив его понятием «крестьянская война и польско-шведская интервенция». При такой характеристике исчезло понимание целостности событий в России. Акцент делался на социально-классовой и национально-освободительной борьбе, а не менее важная, политическая сторона Смуты отодвигалась на второй план.
В современной отечественной историографии начался пересмотр этих представлений. В исследованиях последних лет показана неправомерность характеристики этих событий в качестве крестьянской войны (Р.Скрынникова, А.Станиславского, В.Кобрина, А.Юрганова). По мнению некоторых историков, Смута представляла собой первую в истории России гражданскую войну, происходившую в условиях иностранной интервенции. Смута, полагают они, являлась результатом глубокого кризиса в России, охватившего страну к концу XVI в., а по мере развертывания иноземного вмешательства социально-политическая борьба переросла в национально-освободительную.
Особенности политического режима
Значительное внимание в отечественной историографии уделялось истории политического строя России XVI-XVII вв. Особенно большая литература посвящена опричнине Ивана Грозного. С.Соловьев видел причину опричнины в противоречии между боярами, носителями старого родового начала, и дворянами, сторонниками нового государственного порядка. По мнению В.Ключевского, опричнина не имела какого-либо политического смысла и была вызвана исключительно мнительностью душевнобольного царя.
Дореволюционная историография осуждала опричный террор в России. На фоне этого резким диссонансом выглядит стремление советских историков сталинского времени оправдать действия царя, якобы руководствовавшегося высшими интересами государства.
В послесталинский период историки вновь заговорили о кровавом и ничем не оправданном опричном терроре. Однако направленность ее они раскрывали по-разному. Так, А.Зимин полагал, что опричнина была направлена против таких остатков старины, как Старицкое княжество, Новгород и самостоятельная церковь. Д.Альшиц видел в ней средство подготовки дальнейшего закрепощения крестьян. В.Кобрин и Р.Скрынников считали, что опричнина призвана была укрепить устои самодержавия. Но если В.Кобрин не разделял традиционной для русской историографии точки зрения об антибоярской направленности опричнины, то Р.Скрынников связывал ее со стремлением самодержавия конфисковать боярские вотчины.
Говоря о политическом устройстве России той эпохи, дореволюционные историки, как правило, подчеркивали существенную его особенность по сравнению с политическим строем западноевропейских государств. Так, славянофилы отрицали наличие в XVI-XVII вв. в России самодержавной власти и указывали на участие «земли» (земских соборов) в управлении страной. Напротив, Н.Павлов-Сильванский говорил о сходстве политического устройства России и западноевропейских стран. Это сходство он видел в существовании в России того времени сословной монархии, сменившейся затем петровским абсолютизмом.
Советские историки, разделяя мысль о принципиальной однотипности политического строя России и стран Запада, говорили о наличии сословно-представительной монархии в стране, которая при царе Алексее Михайловиче стала постепенно перерастать в абсолютизм.
В последние годы наметился пересмотр этой точки зрения. В работах последних лет отмечается, что в России, начиная с XVI в., утвердился самодержавный деспотический режим, при котором политическая роль земских соборов была незначительной, по крайней мере несравненно меньшей, чем роль соответствующих органов сословного представительства в странах Западной Европы (В.Кобрин, А.Юрганов).
Специфика «нового периода» русской истории
В историографии по-разному определялся хронологический рубеж между средневековой и новой Россией. До С.Соловьева началом «нового периода» считалась эпоха Петра I, когда произошло заметное сближение между русской и западной культурой, а сама страна прочно заняла свое место среди европейских держав. С.Соловьев, началом нового периода в истории России считал XVII в., когда, по его мнению, начали складываться предпосылки петровских преобразований.
В советской историографии начало «нового периода» русской истории также относили к XVII в., но важнейшими критериями его выделения считали развитие товарного производства, формирование всероссийского рынка, появление мануфактур.
Народные движения
Обширная отечественная литература посвящена крупнейшим народным движениям XVII-XVIII вв. и прежде всего восстанию под предводительством С.Разина.
В дореволюционной историографии господствовало, как правило, резко негативное отношение к этим движениям, к их участникам и предводителям, а сами движения оценивались как бунт разнузданной черни. По мнению С.Соловьева, восстание Разина - это бой, который казачество как антигосударственная (анархистская) сила дало государству.
В советской историографии, начиная с 30-х годов, народные движения рассматривались исключительно с классовых позиций, а восстания Болотникова, Разина, Булавина и Пугачева характеризовались как крестьянские войны.
В современной российская историография в качестве крестьянских войн признаются лишь восстания под предводительством Разина и Пугачева. При этом в них видят часто не только крестьянские, но гражданские войны, в которые втягивались различные сословия и народы российского общества (Р.Скрынников, А.Станиславский, Н.Павленко, В.Соловьев, С.А.Козлов).
Особенности Российской (евразийской) цивилизации
Культура Московского царства - Византия и Россия - Восток и Россия - Государственность - Мобилизационный генотип - Россия и Запад - Иоанновский человек и человек прометеевский - Социоцентристское общество и общество антропоценристское
Культура Московского царства
У истоков Российской (евразийской) цивилизации стояло Московское государство, ставшее наследницей, но не преемницей Северо-Восточной Руси. Культура Московского царства, с явно выраженными чертами «азиатщины» и византийски утонченного деспотизма, внешне, казалось, была открытой и для Востока и для Запада, но на практике являлась дивергентной, ориентированной на самоизоляцию.
Экспансия Московского государства привела к ликвидации последнего очага Древнерусской цивилизации - Новгородской культуры, которая была конвергентной и внутренне открытой для диалога с Западом.
Москва и Новгород в то время представляли две цивилизационные альтернативы. Первая делала, с одной стороны, геополитическую возможность маргинализации России исторической реальностью, а с другой стороны, «обрекала» страну на мессианскую исключительность. Вторая альтернатива показывала путь вхождения России в общий мир христианской цивилизации, приобщения к «универсальным» европейским культурным ценностям. Однако эта цивилизационная альтернатива реализована не была. В конце ХV в. Новгород был насильно присоединен к Москве, а в ХVI в. уже при Иване Грозном были окончательно ликвидированы остатки самобытной культуры Новгородской земли. В результате в Московском царстве утвердился особый тип маргинальной культуры, утративший, с одной стороны, связь с западноевропейской христианской цивилизацией, но и не ставший, с другой стороны, восточным.
Уклад жизни Московского государства - восточно-бюрократический централизм, насилие как основной способ функционирования общественных структур, презрительное отношение ко всякой производительной деятельности, неприятие этической легитимизации торговли и купечества - создали тот особый тип культуры, который долгое время доминировал и сохранялся в России.
Победа иосифлян над нестяжателями утвердила в православной культуре Московского государства идеал повиновения и покаяния, вытеснив положительный идеал созидания Нила Сорского, рассматривавшего физический труд в качестве обязательной предпосылки «умного делания», и близкого в этом плане идеологическим постулатам западной ветви христианства с ее принципом - «молись и работай».
Главная ценность христианства - спасение души после смерти, - с одной стороны, и труд как ценность, с другой стороны, оказались в культуре Московского царства отделены и противопоставлены друг другу.
Эта культура базировалась на традиционном стиле мышления. Основным его догматом было представление о том, что все таково, каким оно есть и было всегда и, следовательно, по-другому быть не может. Главная задача мышления в этом случае - не спорить, а находить способы примирения с существующим положением вещей. Вот почему даже в самые мрачные века русского средневековья, в годы правления Ивана Грозного «безмолвствующее» большинство оставалось «безмолвствующим», а всякое обличение» воспринималось как юродство, хотя на самом деле «обличительство» было следствием подвига юродивого.
В культуре Московского царства преобладал не только традиционализм. В ней отчетливо просматривалась прежде всего «боязнь» западного, католического религиозного влияния и латинской образованности, основами которой были философия и наука. Культурный изоляционизм Москвы, порой принимавший откровенно ксенофобские формы, был направлен именно против Запада, но не против Востока. Восточное влияние в Московском государстве воспринималось как вполне «естественное». Особенно сильным это влияние было на политическую культуру аристократического слоя.
Византия и Россия
Вместе с тем надо отметить особое влияние на Россию в это время Византийской цивилизации. Исторический опыт России свидетельствует о том, что в переломные моменты ее бытия каждый раз неизбежно перед ней вставал вопрос об отношении к духовному наследию Византии.
Первоначально эта проблема имела практически-онтологическое значение. Так было в Х в., когда киевский князь Владимир оказался на распутье, перед выбором веры. Так было во времена Василия II Темного, в период становления Московского государства, когда после Флорентийской унии (1439 г.), соглашения об объединении католической и православной церквей, русскому церковному и государственному руководству нужно было самому решать вопрос о том, куда идти дальше, и оно, отвергнув унию, в противовес Константинопольской Матери-Церкви оказалось верным византийскому наследию. В середине ХVII в. проблема отношения к этому наследству расколола русское общество: часть его, абсолютизировавшая национальный религиозный опыт и противопоставившая его опыту вселенской церкви, уклонилась в раскол.
После рационально-утилитаристской эпохи Петра I, крайне враждебной византинизму, проблема отношения России к Византии приобрела рефлексивно-аксиологическое звучание: с одной стороны, как потребность возвращения к традиционным духовным ценностям, с другой, - как необходимость окончательного разрыва с византийским духовным наследством.
Большое влияние «византинизм» оказал на Россию через христианство, которое в православной форме пришло на Русь из Византии в конце Х в. Византийское влияние проводилось церковью и было направлено на формирование прежде всего религиозно-нравственных ценностей. Поэтому оно, регулируя времяпрепровождение и семейные отношения, слабо отражалось в будничных привычках и понятиях русских людей, предоставляя во всем этом свободный простор самобытному эмоциональному творчеству, основанному на языческой экзальтации почвы и духа. Византийское влияние в большей степени обнаружилось в Московский период русской истории, в ХV-ХVI в., когда сама Византия уже пала под ударами турок. Поэтому византийское влияние на Россию шло прежде всего через культуру.
Давно замечено, что такая «культурная эстафета» становится возможной, если культура уже «подготовлена» ходом своего развития к восприятию, заимствованию элементов другого культурного опыта. Существует некий «горизонт ожиданий», благодаря которому люди «открывают» в чужих культурах свои духовные ценности. В этом плане, перенимая культурную эстафету у Византии, Древняя Русь, а затем Россия «ожидала» получить от нее такие ценности, которые удовлетворяли бы ее назревшим культурным потребностям.
Культурная эстафета возможна, если существуют такие «культурные ожидания», горизонт которых задается или областями культурного совпадения, или степенью соизмеримости (сопряженности) социокультурного опыта. Можно вести речь, в частности, о соизмеримости исторического опыта Византии и России в геополитическом плане. Византийская империя по своему территориально-географическому и военно-политическому положению долгое время выполняла роль «буфера» и посредника между Европой и Азией, свыше тысячи лет защищая европейские страны от арабо-мусульманской и тюркской внешнеполитической экспансии. Затем эта геополитическая роль перешла к России.
Обращает на себя внимание и совпадение стилей мышления в Византии и России. Исследователи подчеркивают высокий уровень образно-поэтического мировосприятия в Древней Руси, сложившийся еще в дописьменный период. Этот образно-художественный, иррациональный стиль восприятия мира оказался чрезвычайно близким по духу византийской культуре. Древнерусское «слово-образ» при соприкосновении с православием оказалось достаточно хорошим средством для выражения сложного мира новых идей.
В византийско-христианской культуре земное существование человека, рассматривавшееся как эпизод на пороге вечной жизни, не представляло самоценности. Поэтому основной жизненной задачей и ценностью была подготовка человека к смерти, которая представлялась как начало жизни вечной. Отсюда в православном культурном архетипе идет пренебрежение к земным благам, отношение к труду не как к средству созидания и творчества (поскольку земные блага ничтожны и скоротечны), а как «служению», способу самоуничижения и самодисциплины.
В византийской культуре в качестве смысла жизни, но не как руководство к практической деятельности, а как идеал, рассматривались духовные стремления к смирению и благочестию, ощущению собственной греховности, аскетизм.
Христианскому мировоззрению вообще свойственен традиционализм мышления, но в православии он оказался особенно сильным. В православии наблюдается преклонение перед знанием и игнорирование социальной практики, поэтому источником знаний провозглашается не опыт, а традиция, поскольку традиция, согласно византийским представлениям, восходит к сущности, в то время как опыт знакомит лишь с поверхностными явлениями земной жизни.
На основе противопоставления божественного (скрытого) и земного (доступного непосредственному восприятию) в византийской культуре особенно отчетливо обнаруживалось стремление к вскрытию истинного (мистического) смысла явлений. Из иллюзорного обладания истиной вытекала нетерпимость, закрепленная в православном культурном архетипе, ко всякого рода инакомыслию, которое трактовалось как ересь, как уклонение от благого пути.
Рассматривая свою культуру как высшую, византийцы сознательно ограждали себя от иноземных влияний, в том числе и культурных. Эта нормативно-ценностная автаркия на уровне «коллективного бессознательного» порождала в православном культурном архетипе черты мессианизма.
Православие, духовно организуя религиозно-нравственный быт русского народа, способствовало усвоению им такой системы духовных ценностей, которая, наложившись на языческую культурную среду, привела к формированию особого - иоанновского, мессианского - типа русского человека.
С православием на русскую почву были перенесены такие важные его элементы, как идея соборности, созерцательно-пантеистические идеалы духовного подвижничества и нравственного усовершенствования, а также традиции обрядоверия, то есть усиленной театральности религиозного переживания и поведения.
Под соборностью обычно подразумевается коллективное жизнетворчество и согласие, единодушное участие верующих в жизни мира и церкви. В этом смысле соборность противополагалась индивидуальному мудрствованию с его рассудочной, по православным представлениям, абстрактной спекуляцией. Соборное переживание и поведение ориентировалось скорее на ценности («движение сердца») и эмоции, чем на интеллект, но в то же самое время стремилось всегда к конкретности, осязательности религиозных актов, к их согласованию с обычаем, «исконными» привычками, а не с отвлеченными принципами.
Принцип соборности в значительной мере способствовал сохранению синкретичности бытия и мышления: религии и политики, философии и литературы, искусства и права. Восточно-христианской соборности и синкретичности, духовному синтезу («всеединству») соответствовала и своеобразная глобальная форма прагматизма, переживаемого как религиозный экстаз. Особенностью православной России в этом плане был прагматический подход к разного рода философским концепциям, в особенности к социальным доктринам: определенная теория обычно интересовала русского человека постольку, поскольку необходимым и возможным было ее практическое воплощение в жизнь.
Православная традиция соборной интеграции нашла выражение и в характерном для русской культуры сращивании понятий красоты и добра в слове «благолепие». Эту особенность православного миросозерцания С.Булгаков определил как «видение умной красоты духовного мира». (Синтез мудрости, добра и красоты.) В русско-православной духовной традиции сращенность эстетического и этического видения мира дополняется конкретно-практическим подходом ко всему сущему. Именно так понимаемая красота призвана, по мысли Ф.Достоевского, спасти мир. Поэтому в красоте (а не в истине) православие усматривает высший идеал человеческой жизни.
Византия считала себя наследницей «вечного города» - Рима, что давало империи, с точки зрения самих византийцев, право господство над миром. Но, будучи христианским царством, Византия рассматривалась в качестве земного образа царства божьего. Поэтому в Византии и вселенская империя, и вселенская церковь сливались в единое целое, и выразителем этого единства был император, «василевс ромеев» - живая икона Христа, его служитель и наместник на земле. А из этого вытекало, что любой, признающий себя рабом божьим, неизбежно должен признать покорность и божьему наместнику. Поэтому с точки зрения византийских идеологов крещение по восточному обряду означало признание имперского подданства.
Находясь в плену этой утопии, ромеи никогда не отказывались от надежды на ее практическое осуществление. И в отношении балканских и закавказских стран им это временами удавалось. Иное дело - Русь, находившаяся вне сферы непосредственного военного воздействия империи и располагавшая весьма эффективными средствами давления на империю (днепровская и тмутараканская торговля, русский контингенты в византийском войске и гвардии и т.д.). Поэтому идею прямой юрисдикции василевса над православным миром на Руси никогда не принимали всерьез. За ним признавали лишь религиозный авторитет, да и тот при некотором стечении обстоятельств мог быть поставлен под сомнение: настойчивые попытки византийской дипломатии втянуть Русь в орбиту имперской политики порождали в обществе довольно сильные антигреческие настроения.
Крещение по византийскому обряду привело Русь к религиозному обособлению от ближайших соседей. Поэтому очень рано русские стали осознавать свою исключительность как православного народа, заслуги которого в деле защиты истинной веры (как от «поганых», так и от «латинян») были ничуть не меньше, чем у их учителей-греков. Поэтому стремление отстоять свою самобытность и избавиться от обременительной опеки ромеев приняло форму идеи «богоизбранности Руси», высказанной впервые в ХI в., а окончательно сложившейся в годы ордынского ига. В ХIV-XV вв. и сами греки волей-неволей вынуждены были укреплять в русских их веру в свое особое предназначение. Едва сдерживая натиск турок, Византия должна была заискивать перед московскими князьями, от которых получала денежные субсидии. А Россия отвергла Флорентийскую унию, подписанную греками в надежде на организацию антитурецкого крестового похода. Это еще более укрепило ее репутацию последнего оплота православия. Поэтому, когда через 14 лет после этого Константинополь пал, ни у кого не оставалось сомнений, кто является законным правопреемником погибшей Византии. В 1492 г. митрополит Зосима впервые официально провозглашает Москву «Новым Градом Константина».
Свое наиболее полное выражение эта идея нашла в теории «Москва - Третий Рим», разработанной псковским монахом Филофеем в 1524-1547 гг. Согласно ее «Рим» - это христианское царство, которое пребывает под защитой Провидения, но лишь постольку, поскольку оно способствует осуществлению божественного замысла - человеческого спасения. Быть «Римом» - не привилегия, а тяжкий груз ответственности. Древний Рим не справился с нею, изменив православию. Поэтому достоинство «христианского царства» перешло на Константинополь - Новый Рим. Но и грекам эта ответственность оказалась не по плечу. Они пошли на соглашение с папой на Флорентийском соборе, за что были наказаны гибелью своего царства. Достоинство Рима наследуется Москвой: «Два Рима падоша, а третей стоит, а четвертому не быти!»
С течением времени теория «Москва - Третий Рим» приобрела огромную популярность в обществе, и в 1589 г. она была использована в качестве богословского обоснования учреждения патриаршества. В XVII в. она сохраняет свое влияние на общество, хотя в ее трактовке обнаруживаются серьезные изменения. С одной стороны, в достоинстве «Третьего Рима» теперь склонны были видеть не столько груз ответственности, сколько предмет гордости, что способствовало росту религиозного самомнения. С другой стороны, в связи с активизацией южного направления внешней политики, под миссией «Третьего Рима» стали понимать не только хранение истинной веры, но и освобождение единоверцев от турецкого ига. Этот мотив продолжал оказывать влияние на общественное сознание России не только в XVII в., но и в послепетровское время, когда сама теория «Третьего Рима» выходит из официального обихода. Он обнаруживается в «греческом проекте» Екатерины II - мечте об отвоевании Константинополя и переносе туда имперской столицы; и далее - в XIX, XX вв. убеждение в своем византийском первородстве существенно влияло на определение политического курса России, а каждая новая война с Турцией сопровождалась всплеском национальных и религиозных чувств.
Восток и Россия
Цивилизационное влияние Востока на Россию в это время было иным. Оно непосредственно сказывалось прежде всего на образе государственной власти московских князей, а затем царей. Восточное влияние на политические институты России проявлялось в первую очередь в том, что Золотая Орда дала первый пример централизованной политической власти, с которой нельзя было входить в соглашение, и которой надо было подчиняться безусловно.
Вместе с тем многие политические принципы организации ханской власти и ее институты были заимствованы монголами у китайцев.
Русские князья переняли у монголов также и политическую философию, сводившую функции государства к взиманию дани и налогов, поддержанию порядка и охране безопасности. Вместе с тем эта философия была полностью лишена сознания ответственности за общественное благосостояние.
Таким образом, культурный мир зарождавшейся в эпоху московского царства Российской цивилизации можно сравнить со вселенной. Россия втягивалась то в одну вселенную, то в другую, примыкая то к одной, то к другой цивилизации. Московское самодержавие строилось по татарским образцам, заимствованным последними у китайцев, духовная культура Сергия Радонежского и Нила Сорского, Рублева и Дионисия уходит своими корнями в Византию; и вместе с тем «троица» Рублева, как показал Б.Раушенбах, строго следует всем постановлениям VII Вселенского собора. Как соединить в русской культуре степную волю и византийский канон, татарский деспотизм и европейский дух свободы? Ф.Достоевский писал, что в России только гению удается найти «приличную» для этого форму, а в Европе сложившаяся форма - достояние всякого коммивояжера».
Вместе с тем Российская цивилизация постепенно выстраивала собственную - евразийскую - линию своего развития. В эпоху Московского царства уже вполне оформились основные признаки этой цивилизации.
Государственность
«Доминантной формой социальной интеграции» в ней становится государственность, задающая единый для российского общества нормативно-ценностный порядок. Этот порядок представлял собой генерируемые государственностью духовные принципы национального единства, или то, что получило название «национально-государственной идеи».
В целом государственность представляет собой определенную «государственно-организованную форму общества» на разных этапах его развития. Понять государственность можно через изучение государственно-правовых организаций и институтов и особенностей их функционирования, а также содержания национально-государственной идеи и практики ее реализации.
Специфика российской государственности заключается в том, что эти государственных организаций и институтов складывались в русле форсирования вначале «военно-национального», «вотчинного», а затем «полицейского» государства. Эта специфика на разных этапах истории определялась также различным содержанием национально-государственной идее при сохранении одного и того же алгоритма ее реализации. Этот алгоритм включал в себя в контексте взаимодействия государства и общества - патернализм, государства и человека - этатизм, государства и природы - экстенсивизм, государства и мира - мессианизм).
Государственность в России постоянно стремилась к трансформации национально-исторического сознания и менталитета, пытаясь создать соответствующие структуры, оправдывающие ее деятельность. Такими структурами являются прежде всего патернализм и этатизм, которые со временем стали доминирующими и в известной степени универсальными в качестве культурных архетипов евразийского суперэтноса.
Патернализм как культурный архетип представляет собой установку на необходимость постоянного попечительства со стороны государственной власти и контроля за всеми сферами общественной жизни. В связи с чем возникает субъективная потребность в сильном социальном государстве, попечительно-заботливого к нуждам своих подданных, способного, с одной стороны, решать социальные задачи развития российского общества, а с другой, - навести в нем необходимый порядок.
Этатизм в качестве культурного архетипа ориентировал российское общество или на «подчинение» государственной власти, или на ее «ниспровержение», но только не на «диалог» человека и власти, не на создание механизмов по нахождению компромиссов и учета общественного мнения в процессе принятия государственно-политических решений. Любые решения в России принимались по одной и той же схеме - единолично или единогласно в узком кругу «дворцовых» фаворитов. Власть при этом не только не руководствовалась законами, но и не считала нужным, хотя бы ради приличия, как-то объяснять принятые решения.
Мобилизационный генотип
Для Российской цивилизации присущ иной, чем на Западе, генотип социального развития. Если западноевропейская цивилизация перешла от эволюционного пути развития к инновационному, то Россия пошла по мобилизационному пути, который осуществляется за счет сознательного и «насильственного» вмешательства государства в механизмы функционирования общества.
Такой тип развития представлял собой один из способов адаптации социально-экономической системы к реальностям изменяющегося мира, формирования «ответов» на «вызовы» внешнего мира и заключался в систематическом обращении в условиях стагнации или кризиса к чрезвычайным мерам для достижения экстраординарных целей, представлявших собой выраженные в крайних формах условия выживания общества и его институтов.
Особая роль внешних факторов в развитии России вынуждала ее правительство выбирать такие цели развития, которые постоянно опережали социально-экономические возможности страны. Поскольку эти цели не вырастали органическим образом из внутренних тенденций, то правительство для достижения «прогрессивных» результатов прибегало в институциональной сфере к политике «насаждения сверху» и к методам форсированного экономического и политического развития.
Перманентная потребность в обороне сопровождалась политикой внешнеполитической экспансии и внутренней централизации, которая обеспечивала территориально-государственную целостность и блокировала тенденции к дезинтеграции за счет прежде всего авторитета власти и насилия, с помощью которых политический режим принуждал население принимать любые лишения при решении задач мобилизационного развития. Этот массированный потенциал насилия, которым обладала государственная власть в России, выдвигал политические факторы на первое место среди прочих источников этого развития.
...Подобные документы
Развитие политического строя русского государства. Формирование приказной системы в XVII веке. Внутренняя политика России при Иване Грозном. Внешняя политика России в середине-второй половине XVI в. Падение Казанского ханства. Последствия Ливонской войны.
реферат [48,4 K], добавлен 12.01.2011Проблема норманнского влияния и двух центров в образовании древнерусского государства. Политическая система России в Смутное время. Сущность эволюции политического права. Политические реформы XVII – XIX вв. Современные тенденции развития государства РФ.
контрольная работа [95,5 K], добавлен 18.12.2008Понятие дипломатии, виды дипломатических методов государства. Особенности дипломатии России с ХIII по XVII вв. Формирование органов властных скоплений Московской Руси. Межкняжеская дипломатия. Внешнеполитические отношения со странами Востока и Европы.
курсовая работа [382,7 K], добавлен 13.01.2011Характерные черты абсолютной монархии. Условия возникновения абсолютизма в России, их отличие от Запада. Эволюция государственной и общественной жизни в XVII веке. Роль и функции Боярской думы. "Антиместническая" направленность государственной политики.
контрольная работа [41,4 K], добавлен 22.09.2011Общая характеристика развития России в начале XVII века, кризис всех сфер жизни общества, его предпосылки и этапы протекания. Направления внутренней и внешней политики государства, реформы православной церкви. Причины и результаты бунтовского движения.
курсовая работа [52,2 K], добавлен 18.05.2009Особенности причин смутного времени в России. Русские крестьяне в XVII в. Правители Российского государства от Ивана Грозного до Василия Шуйского. Характеристика личности самозванца Лжедмитрия I. Изучение событий, связанных с борьбой за московский трон.
презентация [1,1 M], добавлен 14.02.2011Казачество – совокупность войск со специальной подготовкой и особыми боевыми качествами. Вопрос о появлении казаков на исторической сцене России. Связь с российским правительством и начало службы в составе московского войска. Казачество и смутное время.
курсовая работа [43,4 K], добавлен 22.04.2009Характеристика и анализ последствий смутного времени для России в начале XVII века. Особенности социально-экономического развития России в середине и второй половине XVII века. Исследование внутренней политики Романовых, а также их основных реформ.
реферат [32,8 K], добавлен 20.10.2013Изучение причин смутного времени - периода истории России с 1598 по 1613 годы, ознаменованного стихийными бедствиями, польско-шведской интервенцией, тяжелейшим политическим, экономическим, государственным и социальным кризисом. Правление Бориса Годунова.
контрольная работа [31,9 K], добавлен 11.09.2010Период перехода на Руси от родоплеменных отношений к раннеклассовым. Утверждение христианства на Руси в качестве государственной религии. Процесс эволюции политического строя России во второй половине XVII века. Индустриализация в СССР в 20-40 годы XX в.
контрольная работа [36,3 K], добавлен 24.03.2015Кризис Российского государства на рубеже XVI-XVII веков и причины "Смутного времени", крестьянская война в России. Польско-литовская и шведская интервенция, установление в стране двоевластия. Воцарение династии Романовых и конец "Смутного времени".
реферат [29,2 K], добавлен 08.10.2011Образование древнерусского государства. Древнерусское государство в период феодальной раздробленности. Русское (Московское) государство (XV-XVII вв.). Завоевания России в эпоху Смутного времени. Российская империя (XVIII в.). Внешняя политика Петра I.
контрольная работа [57,8 K], добавлен 27.11.2008Рецензирование книги В.С. Бобылева "Внешняя политика России эпохи Петра I", в которой дается общая картина исторического развития и политики России в конце XVII в, ее содержание и структура. Актуальность характерные особенности в написании произведения.
анализ книги [12,5 K], добавлен 09.01.2011Особенности развития абсолютной монархии в России (конец XVII - начало XVIII в.). Предпосылки и особенности возникновения абсолютизма. Процесс бюрократизации государственного аппарата. Влияние абсолютизма на культуру России. Основные реформы Петра I.
реферат [80,1 K], добавлен 15.01.2014Внешняя политика России. Борьба за выход к морям – Черному и Балтийскому. Возвращение в лоно российской государственности восточно-славянских земель входивших в Х-ХІІ веках в состав Древней Руси. Укрепление позиций в Закавказье, Черном море и на Балканах.
контрольная работа [33,5 K], добавлен 09.01.2009Образование древнерусского государства. Борьба с монголо-татарами. Смутное время в истории России: причины, последствия. Политические и административные реформы Петра I. Революция 1905-1907 гг. Гражданская война в России. Новая экономическая политика.
шпаргалка [128,0 K], добавлен 14.05.2011Отечественные историки о причинах и сущности смутного времени в России на рубеже XVI-XVII вв. Царь Борис Годунов. Правление Лжедмитрия I, Василия Шуского. Закрепощение русского крестьянства. Народные восстания, бунташный век. Сословие в России XVII в.
презентация [3,6 M], добавлен 25.09.2013Кризис Российского государства в конце XVI – начале XVII вв. Этапы протекания эпохи "смутного времени", его герои и место в истории России. Социально-экономическое развитие государства в эпоху первых Романовых и достижения данного временного периода.
контрольная работа [194,8 K], добавлен 18.11.2010Древние рабовладельческие государства. Образование Древнерусского государства Киевская Русь. Русские земли в период феодальной раздробленности. Россия в XVII-XIX в.: социально-экономическое и политическое развитие, внутренняя и внешняя политика.
шпаргалка [54,8 K], добавлен 02.06.2009Новое время - важнейший этап в процессе становления современной мировой цивилизации. Борьба русских княжеств с внешней агрессией (XIII - XV вв). Собирание русских земель вокруг Москвы. Формирование Московского государства. Царствование Ивана Грозного.
реферат [25,2 K], добавлен 07.06.2008
