Становление российской (евразийской) цивилизации: московская субцивилизация

Политическое объединение русских земель вокруг Москвы - Особенности образования Московского государства - Литовская Русь в ХIV-ХV вв. - Самодержавие и реформы - Геополитические интересы и внешняя политика России в ХVI в.

Политическое объединение русских земель вокруг Москвы

В начале ХIV в. большинство русских земель находилось под властью Золотой Орды. В Северо-Восточной Руси после смерти Александара Невского в 1263 г. начались кровавые усобицы, затеянные его сыновьями. Эти усобицы довершили крушение сильной великокняжеской власти, смирившейся перед татарской угрозой, и подготовили почву для торжества младших удельных князей - тверского и московского, между которыми развернулась ожесточенная борьба за великокняжеский стол. Род Александра Невского, которому принадлежала Москва, был ослаблен многочисленными разделами отчины и внутренними распрями. Напротив, тверская отчина, принадлежавшая его младшему брату, избежала дробления, что способствовало усилениею местной династии.

Непрекращающие набеги татар привели к тому, что население центральных (суздальских) ополий отхлынуло на тверскую окраину. Большие преимущества Твери давало ее расположение на волжских берегах, поскольку Волга являлась главной водной и торговой аретерией Северо-Восточной Руси. Об экономической мощи Твери свидетельствует тот факт, что она была первым русским городом, возобновившим у себя каменное строительство. С начала ХIV в., обладая ярлыком на великое княжение, тверские князья, используя ресурсы Великого княжества владимирского, стремились проводить по отношению к Золотой Орде более независимую политику, чем другие русские князья.

В это время Москва значительно отставала от Твери по своему потенциалу, и ее князья не могли одолеть своих тверских родственников, полагаясь только на свою силу. Главные надежды московские князья возлагали на интриги в Золотой Орде и на татарские рати. Это привело в конце концов к тому, что после 1328 г. великокняжеский владимирский стол окончательно перешел в руки московских князей. Однако, одолевая своих противников с помощью татар, Москва сама превратилась в орудие монгольских ханов.

Разгром Твери в 1327 г. нанес огромный ущерб общерусским интересам. Московский князь Иван I Данилович (1325-1340), приведший на Русь татар и подавивший восстание в Твери, получил ярлык на великое княжение и добился «великой тишины» - временного прекращения татрских набегов. Московское «замирение» надолго упрочило ордынское господство. Доверяя московскому князю, хан предоставил ему право собирать дань со всей Руси и доставлять ее в Орду. Дань стала мощным средством обогащения московской казны, с помощью которой московские князья, используя подкуп, обман, насилие, не щадя сил своих, приступили к расширению своих владений.

Московские князья, лишенные таланта и отличавшиеся устойчивой посредственностью, вели себя как мелкие хищники и скопидомы (В.Ключеский). Ожесточенная борьба между Москвой и Тверью ускорила распад Северо-Восточной Руси. Однако быстрое возвышение Московского княжества приостановило процесс ее дробления и явилось основой политического объединения русских земель вокруг Москвы.

В начале ХIV в. все большую роль в истории Восточной Европы начинает играть Великое княжество литовское, подчинившее себе Белую Русь. При князе Ольгерде (1345-1377) были захвачены земли исторического ядра Древнией Руси (Чернигов, Киев, Переяславь) и большей части Владимирско-Волынского княжества. В середине ХIV в. Литва превратилась в Русско-Литовское государство, в котором подавляющую часть населения составляли русские люди и государственным языком был русский. Это государство стало претендовать на то, чтобы объединить под своей властью все русские земли, что неизбежно сталкивало его с Москвой.

Такой ситуацией попыталась воспользоваться Тверь, стремясь в борьбе с Москвой вернуть себе былую политическую самостоятельность. При этом тверские князья пытались вовлечь в войну с Москвой не только литовцев, но и татар. В 60-70-х ХIV в. тверской князь Михаил в союзе с Ольгердом предприняли несколько походов на Москву. Откупившись от татар огромной суммой и заручившись их поддержкой, московскому князю Дмитрию Ивановичу (1359-1389) удалось заключить с Тверью выгодный для Москвы мир. Более того, как только в Орде начались междуусобицы и смута, Москва вступила в коалицию с Тверью, Рязанью и другими княжествами и предприняла попытку избавиться от татаро-монгольского господства. В 1378 г. московские и рязанские полки нанесли татарам поражение на реке Воже в пределах Рязанского княжества. В ответ на это эмир Золотой Орды Мамай двинул на Северо-Восточную Русь свои отряды.

Русь вступила в войну с Ордой в неблагоприятных условиях. Во-первых, на помощь Мамаю двинулся со своими литовско-русскими войсками великий литовский князь Ягайло. Во-вторых, к этому времени распалась антиордынская коалиция русских князей. Тверь и Нижний Новгород отказались от борьбы с татарами, Рязань вообще переметнулась на их сторону. Лишь два княжества - Ростовское и Ярославское - прислали на помощь Москве свои дружины. Князь Дмитрий Иванович в 1380 г. отправился в поход в ордынскую степь, чтобы сразиться с татарами до их соединения с Ягайло. Пройдя путь в 200 км от Коломны до Дона, русские дружины переправились через Дон и выстроились в боевом порядке между Доном и Непрядвой, где и состоялась знаменитая Куликовская битва, в ходе которой татарские отряды были разгромлены. Мамай, имевший в Орде серьезного противника в лице хана Тохтамыша, после поражения от русских войск не мог противостоять ему и бежал в Крым, где вскоре был убит генуэзцами.

Хан Тохтамыш, на время восстановивший единство Орды, почти два года в глубокой тайне готовил поход на Русь. Используя рознь между русскими князьями и заручившись поддержкой рязанского и нижегородского великих князей, Тохтамыш в 1382 г. с огромной ратью двинулся на Москву. Нашествие татар, как отмечали современники-летописцы, было подобно потопу. Сметая все на своем пути татарские отряды вскоре появились у стен Кремля. Татары осаждали крепость три дня, после чего хан Тохтамыш вступил в переговоры с москвичами, обещая не причинять вреда городу в случае их добровольной сдачи. Однако когда крепостные ворота оказались открытыми, татары учинили в Москве кровавую резню, а сам город сожгли.

Таким образом, Куликовская битва не привела к восстановлению государственной независимости Руси от Золотой Орды, господство которой продолжалось еще 100 лет. Победа на Куликовском поле сделала Москву признанным политическим центром всех русских земель. Однако победитель татар Дмитрий Иванович Донской в своей внутренней политике следовал тем принципам, которые способствовали не только сохранению, но и углублению политической раздробленности. Разделив отчину между пятью сыновьями, он подготовил почву для усобиц, грозивших навсегда подорвать могущество Московского княжества. Наследник Дмитрия Ивановича Донского великий московский князь Василий I (1389-1425) проводил политику покорности Орде и использовал ее поддержку для расширения московских владений.

В конце ХIV в. активизировал свою внешнеполитическую деятельность Великий литовский князь Ягайло, ставший в 1386 г. польским королем и сменивший православную веру на католическую. В 1404 г. Литва завоевала Смоленскую землю. В начале ХV в. Москва все сильнее стала втягиваться орбиту литовского влияния. В самой Москве смерть Василия I повлекла за собой ожесточенные распри в княжеской семье за великокняжеский ярлык, продолжавшиеся с переменным успехом более четверти века. В историю эта борьба внутри московского княжеского дома вошла под названием феодальной войны второй четверти ХV в., которая закончилась победой опиравшегося на поддержку татар Василия II Темного (1425-1462) и поражением его удельных соперников, которых отечественный историк А.Зимин назвал «романтиками», свободолюбивыми противниками московского деспотизма и татарского ига.

Московская смута, как назвал междуусобицу в княжеской семье А.Пресняков, подорвала удельно-вотчинный строй в Северо-Восточной Руси. Почти все удельные княжества в Великом княжестве московском были уничтожены. Наметилось крушение и старого порядка наследования престола, при котором княжество считалось отчиной всей княжеской семьи, и великий князь передавал власть не наследнику сыну, а братьям, и лишь после их смерти право на престол переходило непосредственно к наследнику.

После смерти Василия II Темного великорусский престол занял Иван III (1462-1505), в годы правления которого заметно усилились процессы политического объединения русских земель вокруг Москвы. В 70-х гг. ХV в. была ликвидирована независимость Великого Новгорода. Его жители были приведены к присяге на верность московскому князю, вечевой колокол увезен в Москву, выборные должности, вечевые порядки, древний суд упразднены.

Иван III вторым браком был женат на греческой царевне Софье Палеолог, которая являлась племянницей последнего византийского императора, убитого турками при взятии ими Константинополя в 1453 г. Заключению этого брака во многом способствовала Италия, которая надеялась на союз с Иваном III в борьбе с турками, грозившими Европе новыми завоеваниями. Стремясь склонить московского государя к участию в антиткрецкой лиге итальянские дипломаты сформулировали идею о том, что Москва благодаря этому браку является преемницей Византии. В 1473 г. сенат Венеции обратился к Ивану III со словами: «Восточная империя, захваченная аттоманом (турками), должна, за прекращением императорского рода в мужском колене, принадлежать вашей сиятельной власти в силу вашего благополучного брака».

Все это свидетельствовало о том, что Московское государство во второй половине ХV в. играло уже большую роль на международной арене. Но Московской Руси трудно было исполнять в полной мере эту роль, оставаясь данницей Золотой Орды, переживавшей в это время хаос и распад. На ее территории образовались Казанская, Астраханская, Сибирская, Ногайская и Крымская орды. Древний трон находился в руках Ахмат-хана из Большой орды. Укрепив свои позиции, Иван III в конце 70-х гг. отказался платить татарам дань, Ахмат-хан стал готовить новый поход на Москву.

Летом 1480 г. татарские войска подошли к границам Московской Руси, где в это время разразилась очередная смута. Удельные князья, братья Ивана III подняли против него мятеж и ушли к литовской границе. Польский король Казимир, обещая им покровительство, готов был в любой момент нанести удар по Москве с Запада. Войска Ливонского ордена напали на Псков. Иван III, возглавив московские и тверские полки, выдвинулся к Оке, ожидая татар, которые, однако, провели в полном бездействии более двух месяцев вблизи московских границ. Наконец, осенью 1480 г. татары, обойдя знаменитое Куликовское поле, вступили в пределы Литвы и подошли к русско-литовской границе, проходившей по реке Угре, где между татарами и русскими произошла ожесточенная стычка.

Бои на Угре продолжались четыре дня, но решающего сражения так и не произошло. Иван III, обеспокоенный мятежом своих братьев, не искал такого сражения. Ахмат-хан не мог ввести в боевые действия свою конницу, поскольку броды на реке Угре были узкими. Поэтому он согласился на переговоры, которые предложил ему Иван III, надеясь, что московский князь придет с повинной «к цареву стремени». Однако для Ивана III эти переговоры были не более чем политической уловкой, позволившей выиграть время и уладить отношения с удельными князьями, уступив домогательствам братьев и передав им несколько крепостей с уездами.

Кроме того, татары, имевшие всего не более 40 тыс. воинов, вероятно, опасались затевать крупное сражение с русскими, не имея помощи со стороны польского короля. Однако уже в октябре 1480 г. стало ясно, что Казимир не намерен выполнять своих союзнических обязательств. Не последнюю роль в этом сыграло вероломство татар, жестоко разграбивших литовскую «украину». Наступили морозы, и Ахмат-хан отдал приказ возвращаться на свои зимние кочевья. Распустив свои войска на зимовку, Ахмат-хан вскоре поплатился за эту оплошность головой. Его соперники ногайские князья напали на ханскую «вежу» и убили хана.

Золотая Орда исчезла в степях, а Московская Русь получила государственную самостоятельность. Продолжая политику политического объединения русских земель вокруг Москвы, Иван III мирно присоединил Тверь, сохранив за тверскими боярами, отъехавшими на службу к московскому князю, их земли и думные чины.

Заложив основы «военно-национального» российского государства, стоя у истоков деспотического самодержавия, Иван III шел к цели, не стеснясь в средствах. В конце своей жизни он не особенно соблюдал обычаи и законы, постоянно нарушал обещания и клятвы, неоднократно следовал советам сомнительных лиц. Все это привело к падению популярности Ивана III, к попыткам скомпрометировать Великого князя московского, государя всея Руси. Так, в неофициальной Софийской летописи того времени утверждалось, что победитель Ахмат-хана постоянно бегал от татар, предаваясь страху и нерешительности. Не пользовался Иван III и уважением духовенства, находясь постоянно в конфликте с митрополитом Геронтием. Более того, Великий московский царь был обвинен Иосифом Волоцким в пособничестве еретикам.

Все это привело к тому, что в конце ХV в. в Московском государстве разразился кризис политической власти. Современники усматривали причину этого кризиса в пагубном влиянии, которое оказывали на великого князя «греки», с которыми прибыла в Москву Софья Палеолог. Московская аристократия, постоянно пополнявшаяся знатными выходцами из Орды и Литвы, не воспринимала представителей византийской императорской фамилии при московском дворе по причине не только династического характера, но и в силу политических разногласий. Московская правящая элита и народ обвиняли «грекиню» прежде всего в нарушении традиционного порядка престолонаследия в Московском государстве, в стремлении ее сделать сопровителем Ивана III его взрослого сына Василия, передав ему в удел Новгородские земли.

Идея раздела Московского государства на удельные княжества между сопровителями не могла встретить поддержки прежде всего со стороны Боярской думы, представители которой понимали опасность повторения смуты, едва не погубившей Московское княжество во второй четверти ХV в. Кроме того, московская знать боялась в случае передачи Новгорода Василию потерять свою долю добычи после присоединения Новгородских земель к Москве.

Иван III все же передал Новгород своему старшему сыну Василию, стремясь вывести Новгородские земли из-под контроля Боярской думы, а спор между государем всея Руси и боярами разрешился кровью. Высшие представители думы были казнены или пострижены «в железах» и разосланы по монастырям в заточение.

Политическое объединение русских земель вокруг Москвы превратило Московское государство в могущественную военную державу. В давнем конфликте с Литвой перевес в конце ХV - начале ХVI в. оказался на стороне Москвы, которой удалось присоединить к Московскому государству целый ряд западнорусских земель (Брянск, Новгород-Северский, Чернигов и др.). Значительно расширились дипломатические связи Московского государства. Глава Священной Римской империи германской нации направил в Москву посла и предложил Ивану III принять королевский титул, стремясь заручиться союзом с ним для отпора турецкой агрессии на Балканах. Однако Москва отклонила это предложение.

В 1497 г. новым гербом Московского государства становится двуглавый орел. Н.Карамзин считал, что двуглавого орла частью византийского наследия, «принесенного» Софьей Палеолог. Однако некоторые современные исследователи полагают, что двуглавый орел был принят двумя десятилетиями ранее свадьбы Софьи и Ивана III по аналогии с габсбургским гербом Фридриха III. Согласно третьей версии двуглавый орел просто являлся символом единства восточных и западных русских земель.

Скромный церемониал московского двора уступает место пышным византийским ритуалам. Великий князь московский стал называться «самодержцем», что явилось дословным переводом одного из титулов византийских императоров - «автократор». В дипломатической переписке с Ливонским орденом и мелкими германскими княжествами стал употребляться титул «царь» или «кесарь».

Византийское культурное влияние способствовало окончательному закреплению за Московским государством наименования Россия вместо первоначального Русь, которое единственное было у нас в ходу до ХV в. Название Россия производно от византийского термина «Рос», который появляется в греческих источниках еще в V в., в качестве эпитета для обозначения нашествий грозных племен с севера, какого бы этнического происхождения они ни были.

В начале ХVI в. завершается процесс образования Московского государства.

Особенности образования Московского государства

После ликвидации к началу ХVI в. политической независимости ряда важнейших русских княжеств и республик и присоединения их земель к Москве произошло образование единой государственной территории Московского царства и началась перестройка его политической системы, завершившаяся установлением самодержавия в России.

Московское царство нельзя рассматривать в качестве наследника Киевской государства, оно стало преемником Северо-Восточной субцивилизационной периферии Древней Руси. Именно здесь еще до татаро-монгольского нашествия стал зарождаться тот тип государственности, который получил наиболее полное развитие в Московском царстве. Это - деспотическое самодержавие, опирающееся не на систему договорных социальных отношений (вассалитет), а на такую систему социальных отношения подданства и службы, которая получила название министериалитет. Большую роль в утверждении такого типа государственности и социальных связей сыграло длительное татаро-монгольское господство на Руси, поскольку отношения между русскими князьями и монгольскими ханами строились именно по типу подданства.

Образование Московского государства происходило почти одновременно с аналогичными процессами в Англии, Франции и Испании, но в России этот процесс имел целый ряд особенностей. Московское государство с самого начала формировалось как «военно-национальное», движущей силой развития которого была потребность в объединении русских земель, ликвидации татаро-монгольского господства и обороне.

В Европе образование единых государств шло двумя путями. Для первого характерно было то, что одновременно происходило политическое и экономическое объединение разрознененных земель. В рамках второго политическое объединение предшествовало экономическому. По первому пути шло образование государств там, где этот процесс совпадал с зарождением раннебуржуазных отношений, обострением противоречий между феодальной знатью и горожанами-бюргерами, социальной опорой центральной власти, стремящейся ликвидировать феодальные привилегии этой знати и объединить раздробленное социально-политическое пространство в единое целое.

Образование Московского государства шло по второму пути, когда политическая раздробленность преодолевалась сверху в ходе ожесточенной, порой принимавшей драматические формы борьбы между различными региональными центрами за великокняжеский престол, который давал заметные экономические и политические преимущества в деле «собирания» русских земель. Московские князья одержали победу в этой борьбе над своими политическими противниками благодаря прежде всего своим татарофильским действиям, коварству и вероломству. При этом «татарская стихия», как отмечал Г.Федотов, не извне, а изнутри овладела душой Руси. В этом отношении московские князья оказались самыми последовательными в «собирании» русских земель, которое совершалось «восточными методами»: насильственные захваты территорий, вероломные аресты князей-соперников при поддержке церковных угроз и интердиктов, увод населения в Москву и замена его пришлыми людьми, выкорчевывание местных традиций и обычаев.

Социальной опорой московских князей в процессе политического объединения русских земель выступало в первую очередь феодально-служилое сословие. Образование Московского государства сопровождалось дальнейшим развитием феодальных отношений, все более принимавших крепостническую форму, и жесткой регламентацией жизнедеятельности всех сословий общества, перманентно находившегося в мобилизационном состоянии.

В XIV-XV вв. происходила активная миграция населения в Северо-Восточную Русь из южных княжеств, что было обусловлено стремлением русского населения покинуть граничившие со степью опасные для жизни места. Крестьяне-«новоприходцы», заселявшие в основном лесные «пустоши» (ничейные земли), первоначально были свободными людьми и жили вдали и от княжеской власти, и влияния церкви. Однако демографический рост, неблагоприятные климатическими условия, чрезмерная антропогенизация ландшафта - все это привело к кризису технологических основ подсечно-огневого земледелия. В Северо-Восточной Руси разразился социально-экологический кризис, Под влиянием этого кризиса крестьяне вынуждены были выйти из леса и, став сельскими, деревенскими, оказались социально вовлеченными в состав соседских общин, а экономически в систему феодальных отношений.

В XIV-XV вв. в складывающемся Московском государстве происходило развитие феодальных отношений «вширь» и «вглубь». С одной стороны, наблюдался рост феодального землевладения за счет свободных общинных земель, что и вело к распространению феодальных отношений «вширь». С другой стороны, в это время наряду с вотчинной возникла новая форма феодального землевладения - поместная. Первые сведения о поместьях относятся ко времени Ивана Калиты, а во времена Василия Темного практика раздачи поместий служилым людям стала одним из важных направлений внутренней социально-экономической политики.

Рост поместного, или условного феодального землевладения, был обусловлен теми социально-политическими процессами, которые происходили в это время в Московском княжестве. Московские князья в условиях борьбы со своими тверскими и литовскими соперниками за великокняжеский престол постоянно расширяли численность феодально-служилого сословия, наделяя его представителей землей на правах условного (временного) владения. Такой условный держатель земли (позже его стали называть помещиком) приобретал право на присвоение феодальной ренты, которое выражалось в том, что крестьяне, «сидевшие» на этой земле, обязаны были нести в его пользу разнообразные феодальные повинности (натуральный и денежный оброк, барщина).

Поскольку служилые люди были временными «владельцами» земли, то феодальные повинности, которые несли в их пользу крестьяне, были значительно большими, чем у крестьян, живших на «вотчинных» землях. Это привело к тому, что крестьяне стали постоянно переходить от условных землевладельцев к вотчинникам или вообще на свободные земли, на окраины российского государства.

Развитие феодальных отношений «вглубь», связанное с ростом поместного землевладения, сопровождалось усилением противоречий между служилым сословием и боярами-вотчинниками. В основе этих противоречий лежали как социально-экономические интересы, связанные с борьбой за землю, так и разные политические устремления.

Укрепление Московского государства вело к тому, что вотчинники постепенно лишались своих привилегий как суверенных «государей» в своих владениях, в том числе и в отношении к подвластному населению, например, права суда над ними. Это вызывало трения между великокняжеской властью и феодальной знатью, в моменты обострения которых власть неоднократно прибегала к репрессиям.

Социально-политической опорой великокняжеской власти в процессе образования Московского государства стало служилое сословие. Во-первых, сильная государственная власть обеспечивала это сословие «поместными дачами», во-вторых, ограждала его произвола со стороны феодальной верхушки, в-третьих, в их интересах могла восприпятствовать переходу крестьян из поместий в вотчины. Ради всего этого служилые люди в Московском государстве не противились постепенному закрепощению их службой и превращению в царских холопов. бояр-вотчинников.

Процесс образования Московского государства поэтому сопровождался юридическим прикреплением крестьян к земле. Постепенно в XV в. сложилась практика, в соответствии с которой крестьянин мог уйти от феодала только в Юрьев день осенний (26 ноября), полностью рассчитавшись по своим долгам. В 1497 г. подобная практика нашла свое юридической закрепление в Судебнике Ивана III.

Важной особенностью образования Московского государства было формирование у московских князей восточного стиля политической деятельности. Московские князья по мере усиления своей власти и обретения политической самостоятельности все более ориентировались на такие два образца, как византийский Василевс и монгольский хан. Западные короли московской великокняжеской властью в расчет не принимались в силу того, что они не обладали настоящим государственным суверенитетом, являясь вассалами Римского императора. Следование византийскому и моногольскому образцам привело к формированию в Московском государстве самодержавно-деспотического стиля политической деятельности.

В Московском государстве утверждается также мобилизационный тип социального развития, осуществлявшийся за счет постоянного вмешательства государства в механизмы функционирования общества.

Литовская Русь в ХIV-ХV вв

Политические катаклизмы XIII века круто изменили течение русской истории. Катастрофические последствия Батыева погрома усугублялись практически синхронной с ним агрессией западных соседей, среди которых особую опасность представляло молодое, но быстро набиравшее силу Литовское государство. Внезапность появления этой державы на исторической сцене поразила современников. Автор «Слова о погибели русской земли», с тоской вспоминая о недавнем времени могущества своей страны, отмечал, что тогда «Литва из болота на свет не выникуваху (не высовывалась». И в этом не было большого преувеличения.

Литовские племена составляли сравнительно малую долю в балтском этническом массиве, большая часть которого (от Немана до Припяти и Оки) вошла в состав Древнерусского государства и постепенно растворилась в восточнославянской среде. Племенные союзы ятвягов, аукштайтов и жемайтов избежали ассимиляции, но политическое и культурное влияние Руси здесь было весьма сильным. Выплата ими дани киевскому князю отражена в русских былинах и в исторической памяти самих литовцев (слово «владыка», «государь» в жемайтийском диалекте звучит как «valdymieras» - производное от имени князя Владимира).

Этнической и политической консолидации литовских племен содействовали внешние обстоятельства. С одной стороны, их побуждал к объединению печальный пример ближайших родичей - пруссов, покоренных Тевтонским орденом. Военная угроза способствовала повышению роли вождя и дружины, их постепенному высвобождению из-под контроля органов родового строя. С другой стороны, авторитет вождя возрастал благодаря набегам на русские земли приносившим немалую добычу. Эти нападения стали возможны из-за феодальных усобиц в Киевской Руси, приведших к общему снижению ее обороноспособности и, в частности, к полной утрате позиций не только в Литве, но и в Подвинье.

В начале XIII в. литовцы не только нападали на русские земли, но и активно участвовали во внутренних конфликтах на стороне волынских, полоцких и других князей. Под 1219 годом Ипатьевская летопись сообщает о договоре галицко-волынских князей с литовскими, среди которых летописец особо выделяет «старших». Примечательно и то, что название одной из земель Аукштайтии - Литвы - служит уже обозначением всего ареала племенных союзов аукштайтов, ятвягов и жемайтов. Из этого можно заключить, что к 1219 г. у балтских племен бассейна Немана уже сложилось протогосударственное объединение, возглавлявшееся литовскими («старшими») князьями. В дальнейшем (к 30-м гг. XIII в.) один из упоминавшихся в летописи князей - Миндовг - смог подчинить своей власти остальных и, по выражению той же летописи, «нача княжити один во всей земле Литовськой». С этого момента и ведется отсчет истории Великого княжества Литовского - государства, сыгравшего заметную роль в истории России и других стран Восточной Европы.

Уже при Миндовге литовцы переходят от тактики набегов на русские земли к их захвату. Первой была подчинена Черная Русь - земли в верхнем течении Немана с городами Гродно, Новогрудок, Слоним и др. Включение этих территорий в состав литовского государства в известной мере облегчалось наличием здесь многочисленного автохтонного балтского населения и давними военно-политическими связями местных князей с Литвой (Ипатьевская летопись упоминает о совместных военных действиях Миндовга и новогрудского князя Изяслава). С формально-юридической точки зрения подчинение Черной Руси Миндовгу выглядело, очевидно, как его приглашение на вакантное новогрудское княжение - правовой акт, вполне традиционный для Древней Руси. Именно опора на Черную Русь помогла Миндовгу окончательно утвердить свою власть в Аукштайтии и Жемайтии, и этот факт изначально повлиял на становление особой политической структуры нового государства, отраженной в его официальном названии: «Великое князство Литовское, Жомойтское и Руское» (позже - «Великое княжение Литовское и Руское»).

Вслед за Черной Русью литовцы закрепляются в землях по течению Припяти и Западной Двины, что совпало по времени с татаро-монгольским нашествием. Западные княжества избежали ужасов Батыева погрома, однако пример Северо-Восточной Руси заставлял относиться к литовцам, как к меньшему злу. В одних землях местные князья признавали себя вассалами литовских, в других - горожане и боярство заключали «ряд», т.е. договор с литовскими князьями и их дружинами. В этом случае русские земли сохраняли в рамках литовского государства весьма широкую автономию, а «приглашенные» князья и дружинники, как правило, принимали православие и постепенно ассимилировались.

С 60-х гг. XIII в. Великое княжество Литовское несколько ослабляет военно-политическое давление на русские земли из-за вспыхнувшей там усобицы. Длительная борьба за власть завершается с вокняжением Витеня (1293-1315), а при его брате Гедимне (1316-1341) это государство достигает своего расцвета. В годы его правления в состав Великого княжества Литовского вошли Турово-Пинское, Полоцкое, Витебское и часть Волынского княжеств. А при его сыне Ольгерде (1345-1377), с присоединением остальной части Волыни, Подолии, Киевского, Чернигово-Северского и Брянского княжеств, русские земли составляли примерно 9/10 государственной территории великого княжества. При этом они обладали особым политико-правовым статусом, зафиксированным еще на стадии вхождения в Литовское государство в «рядах» городов с великими князьями в виде обязательства последних «старины не рухати (не нарушать)».

В силу этих причин западнорусские земли, несмотря на потерю независимости, сохранились в качестве особой культурно-исторической целостности, в рамках которой традиции домонгольской эпохи трансформировались в направлении, отличном от того, которое возобладало в Северо-Восточной Руси.

Весьма наглядно проявляются черты преемственности в экономическом развитии Литовской Руси. В области сельского хозяйства прежние достижения были сохранены и преумножены: некоторому усовершенствованию подверглись орудия труда, неуклонно расширяется запашка, наблюдается общий объем аграрного производства, особенно заметный с 60-х гг. XIV в.

Примером устойчивости традиций домонгольской эпохи в области ремесла может служить тот факт, что керамика, производившаяся в западнорусских землях в XIV-XV вв., практически ничем не отличалась от образцов XI-XII вв.

Города Литовской Руси сохраняют и даже упрочивают свои позиции в транзитной торговле с Центральной Европой. Северо-Восточная Русь издавна была основным экспортером пушнины, пользовавшейся огромным спросом на западных рынках, и потребителем серебра из немецких и богемских рудников. Необходимость выплаты дани в Орду обострила традиционную для Руси нехватку (и как следствие - дороговизну) благородных металлов, что неизбежно повышало роль западнорусских городов как «золотого места» между нею и Европой. Обогащение городов повышало их политический вес в Литовско-Русском государстве, становясь одной из причин уступчивости по отношению к ним великокняжеской власти. «Ряды» городов и князей, трансформировавшиеся с течением времени в «привелеи», способствовали сохранению и даже расширению традиционных, унаследованных от домонгольской эпохи, вольностей - таких как представительство при наместнике или воеводе, участие в осуществляемом им судопроизводстве (да и сам наместник должен был назначаться князем лишь по согласованию с горожанами). В ряде городов вплоть до второй половины XV в. сохранялось вече («суйм»), на котором решался весьма широкий круг вопросов.

Важной гарантией автономии городов было обязательство князей не предпринимать насильственных переселений его жителей (со времен Ассирии депортации были эффективным рычагом «умиротворения» подданных, и эта мера широко применялась в Московском государстве). Таким образом, западнорусским городам удалось не только сохранить прежние традиции самоуправления, но и развить их в сторону сближения с аналогичными европейскими юридическими нормами. Эта тенденция увенчалась на рубеже XIV-XV вв. дарованием западнорусским городам Магдебургского права.

В сословной структуре и политическом строе Литовско-Русского государства также прослеживаются традиции домонгольской эпохи, которые с течением времени приобретали все большее сходство с классической системой вассалитета-сюзеренитета. Верхнюю ступеньку феодальной иерархии занимал великий князь из династии Гедиминовичей, который, хотя и величался «осподарем» или «самодержцем» (или, подобно Гедимину, «Rex Letwinorumet Ruthenorum»), никогда не имел неограниченной власти. С одной стороны, он вынужден был считаться с высшей знатью, представленной в «раде» (боярском совете) и княжеской администрации (тиунами и ключниками у литовских князей были «лучшие люди», а не холопы, как в Северо-Восточной Руси). С другой стороны, достаточно независимы в своих действиях (вплоть до чеканки своей монеты) были местные князья. Большинство их принадлежало к потомкам Гедимина, хотя кое-где у власти оставались русские князья - Рюриковичи. Матримониальные связи между двумя этими династиями постепенно превратили литовско-русских князей в единую корпорацию, связанную тесными узами кровного родства. К ней же принадлежали, хотя и стояли рангом ниже, «служебные» князья, владевшие землями не по династическому праву или «ряду», а в качестве «держания», получаемого от великих или местных князей. Следующую ступеньку феодальной иерархии занимало боярство, включавшее и утерявшие титул младшие ветви княжеских родов, и местные аристократические фамилии, и аноблированных («обоярившихся») выходцев из служилого военного сословия «земян», близкого к боярству, но более низкого по социальному статусу. Феодалы всех перечисленных званий обладали соразмерной своему положению возможностью влиять на великокняжескую власть, что в перспективе вело к формированию институтов сословного представительства.