Структурно-системный анализ некрополей Бустон VI-VII как исторический источник

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО СПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

САМАРКАНДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ АЛИШЕРА НАВОИ

ДИССЕРТАЦИЯ

написана для получения академической степени магистра

Структурно-системный анализ некрополей Бустон VI-VII как исторический источник

Специальность: 5А 220206 - «Археология»

Каспаров Армен Радионович

Заведующая Кафедрой археологии: к.и.н. Д. М. Джуракулова

Научный руководитель: проф. Н. А. Аванесова

САМАРКАНД - 2013

Оглавление

Введение

Глава I. Системный анализ погребальных комплексов некрополя Бустон-VI

1.1 Описание погребального цикла не потревоженной ингумации

1.2 Статистическая обработка данных по вторичным погребениям

1.3 Обработка данных оскверненных захоронений

1.4 Статистический анализ захоронений с трупосожжением

1.5 Экстраординарные захоронения

Глава II. Аналитические особенности структуры объектов не погребального назначения Бустон-VI

2.1 Систематизация могил с глиняными поделками

2.2 Нестандартные погребения символического назначения

2.3 Погребения, сопутствующие отправлению культовых мероприятий

Глава III. Системный анализ погребальных комплексов некрополя Бустон-VII

3.1 Описание погребального цикла не потревоженной ингумации

3.2 Статистическая обработка данных вторичных погребений

Глава IV. Объекты не погребального назначения Бустон-VII

Заключение

Схемы, гистограммы и рисунки к тексту диссертации

Приложение

Введение

ингумация погребальный могила культовый

Мы черпаем из прошлого

вдохновение для нынешних

и грядущих дел.

В. М. Массон

Археологические памятники Южного Узбекистана - часть протобактрийской культурно-исторической области (северо-восточный регион), которая входит в круг раннеурбанистических древневосточных цивилизаций, именуемой в литературе как Сапалинская культура (далее СК). На основе многочисленных памятников были изучены генезис, этапы развития, производственное и строительное дело, этнос, металлургия, флора и фауна (Аскаров, 1973; 1977; Аскаров, Абдуллаев, 1983; Алексеев, Ходжайов, Халилов, 1984; Шайдуллаев, 2009; Батыров, 1984; Рахмонов, 1987; Аванесова, 1997; 2006; 2010 и др.). Особое место среди них принадлежит могильникам Бустон VI и Бустон VII (далее Б-VI, БVII), которым и посвящена данная работа.

В рамках традиционной системы хронологии в развитии памятников СК сформулированы следующие последовательные хронологические этапы: сапалинский (XVIII - XVII вв. до н.э.); джаркутанский (конец XVII - XVI вв. до н.э.); кузалинский (XV - XIV вв. до н.э.); молалинский (конец XIV - XII вв. до н.э.); бустонский (XI - IX вв. до н.э.). Все перечисленные периоды генетически взаимосвязаны, ни в одном из археологических комплексов СК не было зафиксировано случаев обратной стратиграфии. Некрополь Б-VI функционировал во время двух заключительных этапов СК (молалинский, бустонский); Б-VII начал использоваться с конца джаркутанского - кузалинского времени, однако более 70 % всего комплекса захоронений также характеризуют периоды молали и бустон.

Могильники расположены на естественных останцовых возвышенностях надпойменной террасы правого берега высохшего русла Бустонсая - западного дельтового притока Шерабаддарьи. Рельеф памятников к моменту начала раскопок представлял собой в плане вид асимметричных, плосковершинных сомкнутых холмистых возвышенностей с оплывшими, пологими, натечными склонами. Поверхность местами расчислена ложбинками, ветвящимися оврагами, почти лишена растительности, задернованность слабая из-за систематического выпаса скота.

Полученные в ходе многолетних работ материалы некрополей Б-VII и особенно Б-VI, демонстрируют уникальные свидетельства культурогенеза урбанистической Бактрии. Исследования Кафедры археологии СамГУ могильников проливают определенный свет в указанную проблему через призму степени воздействия степных инноваций.

Актуальность темы обусловлена ключевым значением указанных памятников для культурно-исторического процесса конца II тыс. до н. э., сочетающих многообразные факторы и уровни эволюционных и миграционных процессов.

Рассматриваемые в работе могильники являются не только местом для захоронения, но и местом для отправления ритуальных действий. В значительно большей степени это относится к некрополю Б-VI. Здесь выявлены различные формы обращения с телом усопшего, в том числе, не свойственное для ранних этапов СК трупосожжение, что характерно для погребальной практики андроновских (федоровских) культурных традиций. Территория могильника использовалась также и для различных священнодействий, связанных с религиозными представлениями, о чем свидетельствуют сакрализованные площадки, где сосредоточены кострища и алтари, многочисленные символические погребения животных, глиняных монофункциональных поделок, несущие определенные смысловые значения (Аванесова, 2004; 2005).

Цель исследования - структурно-системный анализ погребальных памятников Б VI-VII, выявление последовательных шагов, связанных с погребальным обрядом, сопоставление и интерпретация общего и особенного в системе погребально-поминальной обрядности некрополей. Под структурно-системным анализом мы понимаем совокупность методов и средств исследования объектов, процессов, а также взаимосвязанность составляющих её частей, опирающихся на комплексный подход, учет взаимосвязей и взаимодействий между элементами. Анализ включает их общий обзор и дальнейшую детализацию, порождая иерархическую структуру модели исследуемого объекта (Перегудов, 1989. С. 5; С. 82).

В основу работы положен детальный анализ обрядовых групп через призму процесса культурно-исторического развития заключительного периода СК. Для достижения данной цели на различных этапах исследования решаются конкретные задачи:

- провести учет и систематизацию обрядовых групп;

- дать характеристику особенностей погребального обряда и инвентаря;

- проанализировать все объекты в структуре некрополей Б VI-VII и создать единую номенклатуру;

- классифицировать погребальную практику Б VI-VII по характеру погребального и не погребального назначения;

- определить культурную принадлежность и хронологию комплексов;

- рассмотреть специфику и степень преемственности выявления культурных групп в контексте древностей финала СК.

Источниковедческая основа. Выполнение всех поставленных задач и реализация цели работы, стали возможными благодаря изучению «Отчетов археологического отряда Самаркандского Госуниверситета по Сурхандарьинской области», по исследованию могильников эпохи бронзы Б-VII (1987-1989 гг.) и Б-VI (1990-2008 гг.). Весь материал получен в ходе раскопок, проводившихся под руководством проф. Н. А. Аванесовой Кафедры археологии СамГУ им. А. Навои. Статистической обработке подверглись данные свыше 600 объектов. При подготовке данного исследования обработка материалов проводилась в фондах Музея археологии СамГУ. Кроме того, велась работа с литературой и отчетами в архиве и библиотеке Института археологии им. Я. Г. Гулямова.

Методологической основой исследования являлась систематизация объектов некрополя, который была произведена при выделении структуры погребального обряда. В термин «погребальный обряд» мы включаем круг или совокупность ритуально-практических действий, осуществляемых при подготовке и совершения захоронения умершего члена общества в соответствии с религиозно-идеологическими нормами. Основу его составляют обычаи - общепринятые нормы обращения с усопшим, ряд представлений и правил, предписывающий определенный стиль поведения. Обряд представляет собой жестко детерминированную систему, имеющую крайне ограниченное вариационное поле конечных результатов. За погребальным обрядом скрываются единство религиозных воззрений, представлений о смерти и потустороннем мире (Смирнов, 1997. С. 12; Каменецкий, 1999. С. 137; Савченко, 1999. С. 147).

Проанализировав материал некрополей по теоретическим проблемам погребального обряда, был проведен системный анализ, который главным образом строился на ранее разработанных признаках погребальной практики (Каменецкий, 1986. С. 136-195; Сорокина, 1986. С. 33-70) На его основе которого представилась возможность выявить характерные признаки погребального и постпогребального цикла, а также, сопутствующие отправлению религиозно-мировоззренческому восприятию действий происходивших на территории некрополей. Структурно-системный анализ проводился на основе разработанной нами схемы, единой для обоих памятников. Общее количество выявленных при рассмотрении признаков варьируется в зависимости от назначения и варианта обрядовой группы.

Научная новизна. В работе впервые обобщен весь комплекс объектов некрополей Б-VI (506) Б-VII (109), дана их полная статистическая раскладка и анализ. В итоге мы получили общую картину погребального обряда, выделили в отдельные группы такие варианты ингумации как вторичное захоронение, фракционные (частичные) погребения - в том числе кефалотафные и уникальные захоронения кистей рук в сосудах (миска, ваза), могилы с двойным вариантом погребения останков, человеческие жертвоприношения.

Выявлены сакрализованные площадки, предназначенные исключительно для оправления культово-религиозных действий, большое количество символических могил и поминальных комплексов. Проанализировав объекты обоих могильников, мы показали, что погребальный обряд бустонского этапа резко отличается от молалинского. В первую очередь это касается огненного культа, многообразия указанных вариантов ингумации, резкое увеличение числа трупосожжения. Определили, что на бустонском этапе регламент (свойственный для других памятников СК), по которому погребение мужчин осуществлялось на правом боку, а женщин на левом (Аскаров, 1977. С. 151), не соблюдался. Кроме того, наблюдается сильное воздействие степного андроновского населения, что отражается как в погребальном обряде, так и в инвентарном комплексе.

Представленные в работе материалы погребений некрополей Б VI-VII позволяют ставить вопрос о выделении самостоятельного очага бустонского этапа.

Изучение погребальных и поминальных обрядов, выявление специфики и особенностей, в целом имеет большое научное и практическое значение. Материалы данной работы могут быть использованы для дальнейших научных изысканий в дописьменной истории древней Бактрийской цивилизации, становлении государственности, культурно-экономических связей и развитии религиозных представлений.

Глава I. Системный анализ погребальных комплексов некрополя Бустон-VI

Могильник Б-VI расположен на естественных останцовых возвышенностях надпойменной террасы правого берега высохшего русла Бустонсая - западного дельтового притока Шерабаддарьи. Общая площадь некрополя 4,06 га, абсолютная высота 9 м. Рельеф памятников к моменту начала раскопок представлял собой в плане вид асимметричных, плосковершинных сомкнутых холмистых возвышенностей с оплывшими, пологими, натечными склонами. Поверхность местами расчислена ложбинками, ветвящимися оврагами, почти лишена растительности, задернованность слабая из-за систематического выпаса скота. Основной особенностью рельефа является его исключительно выраженная структурность, отразившаяся на последовательности формирования почвенных слоев. Почвообразующие породы представлены речными отложениями (аллювиальные суглинки, супеси, пески и глина) и однородным лессом (в БVI материковый лесс часто переслаивается с галечником). Раскопки велись на разных гиспометрических уровнях, приуроченных к останцу: 1-верхней части площадки; 2-по склону; 3-по ложбинке отдельных всхолмлений; поэтому стратиграфия залегания почвенных слоев по своему строению, условиям залегания в соответствии с общим рельефом неоднородна. В основании останца залегают галечники, переходящие в красновато-серые пески. Сказанным осложняется прочтение стратиграфической ситуации останцовых возвышенностей.

Б-VI является памятником полиритуального характера, так как его предназначение заключалось не только в погребении усопших, но и отправлении религиозного культа. Здесь присутствуют различные обрядовые группы как погребального назначения (ингумация, вторичные, фракционные, оскверненные захоронения, погребения человека с животным (баран, собака), жертвоприношение человека, кремация), так и не погребального - помины, алтари, фиктивные могилы, кенотафы, символические погребения с глиняными поделками (антропоморфные и зооморфные статуэтки, вотивные алтари, ложки, плошки, фишки), животными (кочкар, овца, собака), кострища, крематории.

Как мы отмечали во введении, источниковедческой базой наших исследований являются археологические данные раскопок некрополя Б-VI. Памятник изучается на протяжении более 20 лет и за этот период Кафедрой археологии СамГУ под руководством проф. Н. А. Аванесовой было проведено 14 полевых археологических сезонов. За это время было открыто 506 объектов различного назначения, относящихся к молалинскому и бустонскому периоду - двум заключительным этапам СК. Все они делятся на 3 группы: 1 - ингумация, куда входят: полная ингумация, вторичные, фракционные, оскверненные, захоронения с животным, погребения с парной ингумацией, жертвоприношения. Сюда же мы включили нарушенные или ограбленные в древности могилы; 2 - кремация - трупосожжение на стороне в специальных ящиках и частичное термическое воздействие на останки человека; 3 - объекты не погребального назначения - символические могилы (животные, глиняные поделки), помины, фиктивные, кенотафы, алтари, кострища, а также кремационные ящики.

Кроме того, 43 погребения (более 20 % от общего количества могил погребального назначения) нарушены или ограблены в древности.

1.1 Описание погребального цикла не потревоженной ингумации

Ритуальные действия, связанные с погребальным обрядом, составляют целую систему действий, правил и норм, которыми руководствовались сапаллинцы. Ниже мы приступаем к рассмотрению группы индивидуальных могил не потревоженной ингумации, которая является наиболее многочисленной и информативной для изучения. При системном описании мы исходили из стратиграфических позиций надмогильных сооружений, конструкции могильных камер и элементов погребальной практики, затем рассматриваем камеру с останками человека и сопровождающем инвентарем, а так же наличие различных следов проявления обряда.

В обсуждаемую группу входят 59 погребений, что от общего количества могил с ингумацией (178) составляет 33,1%. Хронологически, абсолютное большинство среди них (52) относятся к бустонскому периоду СК, 5 захоронений - молалинского этапа, 1 погребение переходного молали-бустонского времени и 1 могила хронологически не определена.

Рассматривая материалы Б-VI, было замечено, что над некоторыми могилами прослежены кострища или остатки от костра. Отличаются они мощностью угольно-зольной прослойки, которая напрямую зависит от интенсивности и продолжительности горения огня. Таким образом, можно сказать, что кострище - это сравнительно долгое протяженное во времени горение огня, а остатки костра - единоразовое, не продолжительное обрядовое действие с ритуальным огнем.

Всего погребений полной ингумации, в которых было зафиксировано кострище или остатки костра, было зафиксировано в 19 случаях. 5 могил были мужскими, 7 - принадлежали женщинам, остальные 7 захоронений не определены по половозрастной характеристике. Интересен тот факт, что при мужских погребениях были зафиксированы только остатки костра, в то время как с женскими захоронениями - кострища (4/3). 2 могилы (одна не определенна по половозрастной характеристике и одна принадлежит женщине 35-45 лет) характеризуют молалинский этап, все остальные относятся к бустанскому периоду.

Остатки тризны как поминальное приношение также имеет место в поминальной практике бустонцев. Обычно это связано с заключительным действием соплеменников усопшего, процесс которого, как описано в толково-словообразовательном словаре Т. Ф. Ефремовой, сопровождается играми, состязаниями, а также поминальным пиршеством (Ефремова, 2000, С. 10231). Тризну можно проследить по остаткам мясной пищи (кости животных) и/или оставшихся после поминального действия посуды. Кроме того, к поминальной тризне мы относим также и так называемые "помин-тризну". От тризны он отличается тем, что для поминальных приношений над камерой или чуть в стороне выкапывалась углубление, в которое ложилось 2-3 сосуда с пищей.

В погребениях полной непотревоженной ингумации тризна встречается в 10 случаях, что в процентном соотношении составляет около 17%. Встречается она в трех позициях: за входом (4), на кладке входного проема (4), над камерой (2). Заметим, что все погребения с наличием тризны бустонского периода. Кроме того, в могилах ямного типа, а их более 32% от общего количества конструкций камер, тризна не обнаружена. Обнаружены остатки тризны в трех женских и одном мужском погребении, половая принадлежность погребенных в остальных захоронениях не определена.

Конструкции погребальных камер представлены четырьмя типами: ямные, подбойные, подбойно-катакомбные и катакомбные погребения. Такое деление относится не только к рассматриваемой группе могил, но и ко всему комплексу некрополей. В погребальной практике изучаемой группы могил имеет место применение всех 4 видов конструкции камеры. Около 39% всех погребений подбойного типа (23), 30% - грунтовые могилы ямного типа (18), 24% подбойно-катакомбной конструкции (14). Катакомбным вариантом представлены лишь 4 могилы (7%). Очень важно отметить, что входной проем в женских погребениях оформлен либо с С-СЗ стороны (7), либо с З-ЮЗ стороны (7). С С-СЗ стороны оформлен вход и в 7 мужских погребениях.

Далее нам предстоит охарактеризовать каждый из вариантов конструкции камеры.

Для могил подбойного типа характерен вход по широкой стороне камеры. Кроме того, во многих подбойных захоронениях, кирпич, закрывающий вход поставлен определенным образом - под углом, упираясь одним концом в дно, а другим в перекрытие камеры.

В могилах подбойно-катакомбного типа характерна более мощная кирпичная кладка в 2-3 венца, вход выполнен в виде шахты подпрямоугольной формы с намечающимся дромосом и является средним между подбойным и катакомбным типом.

Могилы катакомбного типа характеризуются удлиненным входом - дромосом, который значительно отличается от входного проема могил подбойного и подбойно-катакомбного типов.

Ямные погребения не имеют входного проема, и представляют собой грунтовую могилу округлой, овальной, подквадратной или подпрямоугольной формы с отвесными стенами различной глубины. Углы в камерах (подпрямоугольного типа) всегда округлены и стенка плавно как бы переходит из одной в другую. Иногда встречаются так называемые ямы с заплечиками, т.е. небольшими выемками в 20-25 см. для укладки на них какого-либо перекрытия. Вероятнее всего это был деревянный настил, тем более, в некоторых камерах при расчистке были прослежены следы древесного тлена от деревянных свай (М 396).

Выше было упомянуто, что в процессе антропологических исследований не все останки были определены по половозрастной характеристике. В индивидуальных могилах полной ингумации были характеризованы останки 18 мужчин и 18 женщин. В рис. 1 показано, как распределены мужские и женские останки относительно конструкции погребальной камеры. Здесь видно, что конструкция камеры и пол умершего не связаны друг с другом, так как, и мужчин и женщин хоронили в могилах разной конструкции. Однако отметим, что в женских погребениях выделяется преобладание подбойной конструкции (более 61%), в то время как в мужских явного преобладания какого-то одного типа камеры не прослеживается.

Важное значение для характеристики погребального обряда, имеют показатели по способу обращения с телом покойного. Это, в первую очередь пол и возраст, положение костяка и его месторасположение в камере, степень скорченности, ориентировка относительно частей света, и пр.

Из 59 рассматриваемых в данном параграфе погребений, соотношение определенных мужских и женских останков одинаково (18 мужских, 18 женских). Остальные погребения остались неопределенными.

Рассматривая способ обращения с телом умершего, анализ будет производиться в 2 вариантах: по общему количеству могил и определенных по половой принадлежности. Это даст более понятную картину в погребальном обряде для мужчин и для женщин.

Ритуальная регламентация, по-видимому, требовала хоронить усопших в скорченном положении на боку. Ранее считалось, что для памятников СК регламент погребения мужчин на правом боку, а женщин на левом был обязателен (Аскаров, 1977. С. 151). Некрополь Б-VI выбивается из этого ряда тем, что данный обряд к тому времени строго не соблюдался, как в отношении мужчин, так и в отношении женщин. Однако, все же просматривается общая тенденция к преобладанию мужских захоронений на правом боку, а женщин на левом, о чем пойдет речь ниже. И тех и других хоронили в основном в скорченном положении на боку, в редких случаях на животе или на спине, но того единения, что наблюдается в других памятниках СК нет.

В рассматриваемой группе могил, 23 костяка лежат на левом боку, 29 - на правом, в 2 могилах останки обнаружены погребенными на спине, еще в 3 случаях на животе.

На левом боку количество женских погребений превышает количество мужских почти в 3 раза (4 мужских 11 женских), тогда как на правом боку, наоборот мужских погребений больше в 2 раза (11 мужских, 6 - женских). Это говорит о ритуальной "памяти", когда обряд уже не был столь принципиальным, но все еще имел место быть в погребальной практике бустонцев. Проводя работу над рабочими графиками и чертежами, была выявлена, на наш взгляд, весьма значительная деталь. Выделив из общего числа только погребения, принадлежащие женщинам, выяснилось, что во всех могилах, конструкция которых предполагает наличие входного проема (подбойные, подбойно-катакомбные и катакомбные), останки, лежащие на левом боку (9), направлены лицом к входу в камеру, а те останки, которые лежат на правом боку (5), повернуты в противоположную от входа сторону. Рассмотрев таким же образом мужские погребения, такого единства прослежено не было. Кроме того, схожа и ориентировка в указываемых погребениях. Так, в 5 могилах ориентировка костяка З-В, еще в 2 погребениях ЮЗ-СВ. В 6 камерах погребенные женские останки лежат лицом на С.

2 погребения на спине (М 37, М 215) принадлежат мужчине 20-30 лет и женщине 15-18 лет. Одно из погребений относится к бустонскому этапу (М 215), 1 - к молалинскому (М 37).

На животе 2 погребения (М 350, М 414,) принадлежат мужчинам 25-35 лет, и одно погребение (М 295) ребенка 5-6 лет. Мужские погребения относятся к бустонскому этапу, могила ребенка не определена, так как сопутствующего инвентаря не обнаружено. Мужские захоронения в могилах ямного типа, захоронение ребенка - подбойно-катакомбное. Еще одной особенностью является положение ног на правом боку в мужских могилах, в детском погребении - ноги разведены в разные стороны.

Во время погребального обряда усопшего всегда укладывали в скорченном положении. Этим соплеменники как бы говорили, что человек не умер, а лишь уснул, готовясь к переходу в «другой мир». Еще один вариант - усопший укладывается в скорченное положение и представляется в виде эмбриона человека - символа новой зарождающейся жизни, которая ему предстоит в «другом мире». В этом случае, камера представляется как утроба матери (Бочваров, 2010. С. 117). По степени скорченности преобладает умеренная или слабая степень.

Половозрастная характеристика не потревоженной ингумации Б VI дана по определению антропологов Мустафакулова С., Дубовой Н.А., Куфтерина В.В. Большинство мужских погребений (68,4%) в возрастных рамках варьируются в пределах 20-35 лет, в то время как 80% женских погребений по возрасту старше мужских и колеблются в пределах 35-55 лет. Это говорит нам о том, что продолжительность жизни у женщин была выше, чем у мужчин. В некоторых случаях, при определении половой принадлежности, возраст останков установить не удалось. Также заметим, что проблемой стало определение пола детей. Из табл. 1 видно, что из 12 детских могил с определением возраста погребенных, ни в одном случае пол ребенка определен не был.

Табл.1 Половозрастная характеристика погребенных

Возраст (в годах)	Возраст	Мужские	Женские	Не определено
До 7 лет	Infantilis I	0	0	6
7-14 лет	Infantilis II	0	0	6
14-18 лет	Juvenis	0	1	1
20-35 лет	Adultus	12	2	0
35-55 лет	Maturus	5	12	0
Старше 55 лет	Senilis	0	0	0

В местоположении костяка в камере, наблюдается большое разнообразие позиций: в центре, у входа, у стены. В 35 случаях - 59%, останки умершего находятся в центре камеры или близко к нему. Этим, возможно, пытались показать главенствующую роль в камере усопшего, подчеркивая его верховное положение, Однако такое местоположение останков варьируется в зависимости от типа погребальной камеры. Так, в могилах подбойной конструкции, останки находится в центре в соотношении 2/3, а в камерах подбойно-катакомбного типа - 1/1. Рассматривая только определенные по половой принадлежности погребения видно, что трупоположение в камере не зависит от пола усопшего. И в мужских, и в женских могилах в центре камеры находятся 11 из 18 костяков.

Второй по количеству позицией является положение костяка у стены (17 могил). Отметим, что могил катакомбной конструкции хоть и не значительное количество, но в 3 из 4 камерах останки находятся именно у стены, что не идет в сравнение с погребениями другого типа. У входа трупоположение зафиксировано в 5 камерах, причем в 3 случаях это могилы подбойного типа.

Кроме того, в 2 погребениях ямного типа обнаружены детские (до 1 года) захоронения в хумах. Это грунтовые ямы подпрямоугольной (М 172) и овальной (М 357) формы, в центре которых, в больших хумах обнаружены останки детей. В обоих случаях хум закрыт сосудом (миской в М 172 и резервуаром вазы в М 357). Интересен тот факт, что на оба сосуда-"крышки" нанесен ангоб красного цвета. Оба погребения хронологически одинаковы (бустанского этапа), но при этом отличаются друг от друга. В М 172, помимо самого хума и "крышки" найдены еще 2 небольших сосуда, один из которых был в хуме с останками, где, кроме того, зафиксированы угольки. Отличается также и местонахождение хума в камере. В М 172 он занимает ЮВ угол, а в М 357 расположен в центре. Кроме того, над М 172 прослежен каменный настил, о чем упоминалось выше.

Подобный способ захоронения детей (Ионесов, 1996. С 23) и взрослых (Аскаров, 1977, С 137) встречался в памятниках СК на более ранних этапах, но, постепенно стал вытесняться иными формами погребальной обрядности. Здесь, мы видимо наблюдаем эффект возрождения или попытки подражания традициям прошлого.

В распределении ориентировки костяка относительно частей света наблюдается исключительное разнообразие. Ориентировка самая различная. Однако следует отметить тот факт, что из 8 предложенных делений по сторонам света, (а именно - Север, Северо-восток, Восток, Юго-восток, Юг, Юго-запад, Запад, Северо-запад), погребений с ориентировкой костяка на Юго-восток и Юго-запад не зафиксировано. Ориентировки с отклонениями по осевой линии, типа ЗСЗ, ССВ, и т.д. мы определяем как Запад, Север, и т.д. В рис. 2 предложено разделение определенных по половой принадлежности останков людей относительно частей света. Цифрами обозначено количество могил по той, или иной ориентации.

Рассмотрим ориентировку костяков более раннего молалинского и молали-бустонского времени. Из 5 погребений молалинского периода, в 2 погребениях костяк ориентирован на В (в т.ч. мужское погребение) и по одному случаю ориентировки костяка на З, СЗ и ЮЗ (захоронение женщины). Таким образом, фигурируют 2 стороны света - Восток и Запад. Возможно, не исключено, что в рассматриваемый период ориентировкой на Восток хоронили мужчин, а на Запад - женщин.

Если рассматривать только линию ориентировки костяка, не беря во внимание, в какую сторону ориентирована голова, выделим 4 основных вектора: С-Ю, З-В, СЗ-ЮВ, СВ-ЮЗ. Наибольшее количество останков захоронено по осевой линии З-В (с незначительными отклонениями), такая ориентировка встречается в 27 погребениях. Примерно одинаковое количество останков ориентированы по линиям СВ-ЮЗ (15) и С-Ю (14). Также по линии СВ-ЮЗ ориентированы и 2 хума, с погребенными в них останками младенцев. По линии СЗ-ЮВ определено всего 1 погребение (М 325), однако останки в камере подверглись воздействию, вследствие обрушения на них сверху кирпичей, вероятно, когда-то образующих настил, а также сооруженного в более позднее время над камерой алтаря (М 325А), а значит, не является достаточно точной и, возможно, изначально была другой.

Одновременно с рассмотрением ориентировки костяка мы определяем также и ориентировку лицевой части черепа относительно сторон света. Здесь определение сторон света нами также было округлено до 8 основных позиций (ЗСЗ - считаем как З, ВЮВ - В, ЮЮЗ - Ю, ССВ - С).

Рассматривая погребения по данному признаку, приведем данные, касающихся только определенных по половой принадлежности останков. Отметим тот факт, что в 5 мужских погребениях череп лежал лицом вниз или вверх, поэтому количество мужских и женских останков различно, хотя изначально рассмотрению подверглись 18 мужских и 18 женских могил. Ориентировка головы не так разнообразна, как костяка, однако и тут имеется несколько позиций. Наибольшее количество составляют останки, лицевой частью черепа направленные на С. К ним относятся 7 мужских и 9 женских погребений. Всего же, на С лицом ориентированы останки в 24 могилах, что составляет более 40%. (рис. 3) С учетом конструкции погребальной камеры, положение останков ориентированных на С выявлено в 9 могилах подбойной конструкции, по 7 останков в грунтовых ямах и захоронениях подбойно-катакомбного типа, 1 камера катакомбной конструкции.

Разница между мужскими и женскими останками в погребениях с подобной ориентацией черепа незначительна. Здесь можно сказать, что вероятнее всего, делений между мужчиной (7) и женщиной (9) в данной позиции не существовало. Однако наблюдения, относительно ориентировки Северо-запад, как и на Восток, показывают, что с подобной ориентировкой черепа хоронили только женщин. По крайней мере, этим можно объяснить тот факт, что из 11 погребений, пять являются женскими, а еще одно не определено по половозрастной характеристике.

В ориентировке на Запад, напротив, преобладают мужские погребения, но все же женское погребение с такой ориентацией имеет место быть. Соотношение мужских и женских погребений здесь 4/1. Еще два погребения не определены по половозрастной характеристике.

Сопровождающий инвентарь в могилах свидетельствует о вере носителей СК в продолжение существования умерших после их смерти. К тому времени уже давно упрочилось представление о том, что дух умершего, переходит в загробный мир, где ему необходима пища, личные вещи, одежда и украшения. Это нашло свое отражение в погребальной практике.

Разница в отношении к умершим в зависимости от их социального положения, т. е. места и роли их обществе, прослеживается также по сопутствующему инвентарю. Погребения свидетельствуют о неравенстве покойников: некоторых из них хоронили с большим количеством приношений в виде пищи, украшений, орудий труда (М 161, М 242), других -- со скудным приношением или совсем без такового (М 236, М 269, М 295, М 325 и др.). Такие погребения принадлежат в основном детям, подросткам, не достигших какого-то социального статуса в обществе.

Среди инвентаря различаются вещи утилитарного назначения (орудия, оружие, бытовые предметы (сосуды)); связанные с костюмом (украшения) и культовые предметы (вотивные изделия).

Следующее, что необходимо рассмотреть, это количество инвентаря в мужских и женских погребениях, а также их месторасположение в камере относительно костяка. Фрагментированные куски бронзы, бисер, низка бус и т.п. будут учитываться как целое.

Сразу обращает на себя внимание тот факт, что в могилах ямного типа инвентарь (оружие, орудия труда, украшения, предметы туалета и т.п.) крайне скудный. Он представлен находками бус, бисера, пронизей, ножа, пряслица, 1 золотой клипсы (М 37 молалинского периода) и проволочной височной серьги. Эти находки были обнаружены в 4 разновременных могилах, принадлежащих 2 мужчинам, женщине и подростку.

Такая же картина наблюдается и в камерах катакомбного типа. Из 4 погребений, инвентарь был найден в 1 женском погребении молалинского времени (М 242). Но это погребение уникально в плане богатства сопутствующего инвентаря, где найдены глиняные, каменные и бронзовые, в том числе покрытые золотой фольгой, изделия для скрепления одежды, украшения, предметы утилитарного, унитарного и ритуального назначения.

В отличии от ямных и катакомбных погребений, где количество могил с инвентарем 20-25%, в камерах подбойного и подбойно-катакомбного типа их число достигает 82,6% и 61,5% соответственно. Если катакомбного типа, камер незначительное количество (4), и, возможно, вследствие этого с инвентарем обнаружено всего 1 захоронение, то грунтовых погребений исследовано в сравнительно в большем количестве (19), но и в подобном типе камер сопутствующего инвентаря прослежено крайне мало (21%). Это говорит о приниженном статусе усопших, которые были погребены в ямах.

Инвентарь представлен как распространенными (рис. 4) в погребениях бусами, подвесками, ножами, пряслицами, так и уникальными артефактами, обнаруженными в единственном экземпляре. Такими, например, являются бронзовая пластина, покрытая золотой фольгой в виде головы коня, каменная заготовка для топора, бронзовый браслет, втульчатый наконечник стрелы, вотивное топор-тесло и др.

Из приведенной таблицы видно, что количественный показатель обнаружения в женских могилах инвентаря всегда больше, по сравнению с мужскими. Причем, это относится не только к предметам украшения (бусы, серьги), но и к орудиям труда и вотивным изделиям (пряслице, ножи). Кроме того, больше и общее количество женских погребений, в которых обнаружен сопутствующий инвентарь. Так, в 10 (из 18) мужских захоронений было обнаружены различные артефакты, что составляет 55 % от их общего количества, а женских могил, в которых найдены различные находки - 72 %.

Керамическая посуда является самой представительной частью в сопутствующем инвентаре. В рассматриваемой группе погребений обнаружено около 250 археологически целых сосуда и 30 фрагментов керамики. Практически вся керамика изготовлена на гончарном круге быстрого вращения, но среди всего многообразия форм, встречаются и выполненные ручным способом. Большое количество сосудов подвергалось лощению светлым или красным (охра) ангобом (М 4, М 196, М 306 и др.). На некоторых сосудах встречаются следы нитевого среза на донце. Керамика некрополя практически не имеет следов внешнего украшения, за исключением прочерченных горизонтальных линий по тулову (М 50, М 253, М 368 и др.).

При полном отсутствии орнаментации керамики, наблюдается ее большая вариативность форм. Она представлена 6 основными вариантами, внутри каждого из которых множество вариантов формы.

Первый тип - вазы. Они различных размеров, высоты и техники исполнения ножки, глубины и форм резервуара, форме венчика и пр.

Второй тип - миски. Представлены в виде округлых, конусовидных, полусферических чаш, иногда имеющих небольшой поддон.

Третий тип - банки. Представлены округло/овально-вытянутой формой, зачастую с низким, порой биконическим туловом, венчик практически всегда отогнут наружу.

Четвертый тип - горшки. Представлены округлым, шаровидным, биконическим или подбиконическим туловом, горло либо отсутствует, либо выделяется незначительно и заканчивается отогнутым венчиком. Горшки молалинского периода имеют выделенный поддон.

Пятый тип - кувшины. Представлены такими же формами тулова, что и горшки, но имеют ярко выраженную шею и более узкое устье. Украшение сосудов в виде прочерченных горизонтальных линий наблюдается, как правило, именно на кувшинах.

Шестой тип - хумы. Представлены большими (в обоих случаях использованы для захоронения младенцев) и средними размерами, округлым туловом, широким устьем и скошенной донной частью.

Редкими, как для рассматриваемой группы, так и для всего памятника являются горшочек-кубок с усеченной нижней частью, широким устьем и плоским донцем (М 211), биконический горшок с низким туловом и налепными ручками и плоское блюдо с неглубоким резервуаром (М 221).

Рассмотрим соотношение количества и типовой состав сосудов (не учитывая мелкие фрагменты керамики) в могилах бустонского периода с определенной половозрастной характеристикой (16 женских и 16 мужских).

Мужские погребения бустонского периода (количество - 16).

В среднем, в каждом погребении находится 5 сосудов (от 3 до 9) не считая фрагментов керамики. Если смотреть расположение сосудов около тела погребенного, то можно выделить следующие, наиболее распространенные позиции: у головы, перед торсом, у ног, за спиной. Большинство сосудов расположено перед торсом усопших. В этой позиции сосуды обнаружены в 9 могилах (37 % от всех сосудов). В 7 могилах у ног погребенного было найдено по 1 сосуду. За спиной человека сосуды находились только в 2 случаях (3 и 5 шт). За головой сосуды были зафиксированы в 6 погребениях, причем в могилах ямной конструкции около головы было по 1 сосуду, а в остальных - по 3. Исключение составляет М 196, где в изголовье погребенного обнаружена 1 лепная чашечка и фрагмент лепного сосуда, обильно окрашенные охрой.

Женские погребения бустонского периода (количество - 16).

В среднем, в каждом погребении находится 4,9 (от 3 до 8) сосудов, т.е. по всем параметрам столько же, сколько и в мужских погребениях. Однако, если в мужских погребениях в 44% действительно находилось по 5 сосудов в камере, то среди женских могил есть всего одно погребение, где количество сосудов соответствовало бы их среднему числу (М 185).

Позиции расположения сосудов мы оставим без изменения: у головы, перед торсом, у ног, за спиной. В 12 погребениях более 63% всех обнаруженных сосудов расположены перед телом погребенного человека (у торса). В 5 могилах сосуды расположены у нижних конечностей. Здесь также, как и в мужских захоронениях, прослеживается тенденция установки 1 сосуда у ног, за исключением М 9, где у ног обнаружены 2 сосуда и еще 1 чуть в стороне в С части камеры. За спиной сосуды находились только в 2 случаях (3 и 4 шт.). В погребении М 308 сосуд с остатками мясной пищи обнаружен над головой.

Во многих могилах погребальной пищей зафиксированы куски мяса, вернее оставшиеся от них кости животных, которые в абсолютном большинстве случаев являются бараньими. Такое "кормление" символ заботы об умерших. Цикл обрядов из нее вытекавший, связан с весьма естественными представлениями о том, что умерший или его дух (душа), требует того же, что необходимо живому человеку. Какие бы формы не принимал обычай "кормления", основу его составляло стремление проявить заботу о покойном, т. е. представления о посмертном существовании его двойника, в материальном или духовном образе (Снесарев, 1969. С 118; 124).

Всего мясная пища (без тризны) присутствует в 27 могилах. Следует отметить, что мясная пища в могилах ямного типа присутствует лишь в 26%, в то время как в подбойных погребениях - в 65% (в 15 могилах из 23). Таким образом, более половина всех погребений с мясной пищей подбойной конструкции.

Мясной пищи в женских погребениях присутствует больше (12), нежели в мужских (7), что отражено в рис. 5. В 8 могилах половозрастная характеристика погребенных не определена. Практически во всех погребениях, как мужских, так и женских, присутствуют регламентированные куски мясной пищи овцы - задняя и передняя ножка, грудинка, реже встречаются лопатка и хвостовые позвонки как правило барана. В одном случае обнаружен резец тушканчика (М 165), а также пяточная кость и астрагал коровы (М 161).

С точки зрения локализации мясной пищи, заметим, что в женских погребениях пища находится в большинстве случаев (80 %) с левой стороны от умершего, в то время как в мужских погребениях в 71% случаев пища находится справа.

Кости животных были обнаружены как в сосудах, так и на земле (возможно на деревянной посуде, от которой в некоторых случаях сохранился тлен). Показательно, что отчетливо прослеживается тип посуды с мясной пищей. Наиболее распространенная посуда для мясной пищи - миска, которая зафиксирована в 12 случаях из 23 (52 %). Остатки костей животных обнаружены также в вазах (6), банках (2), горшках (2), тарелке (1).

Огонь занимает важное место в ритуале бустонцев. Он прослежен во многих аспектах погребальной традиции и присутствует как в могильном сооружении, так и вне его. С его помощью «очищалась» земля для ритуалов, производились после погребальные пиршества, огонь присутствовал при изготовлении кирпича и пр. (Аванесова, Тошпулатова, 1999. С. 27).

Выше мы рассматривали наличие следов огня в мужских и женских погребениях по позициям: остатки костра и кострищ над могилами. Продолжает этот ряд - обожженный кирпич и угольки в кирпичной массе, угольки в камере, в качестве подсыпки под костями и в сосуде.

Проявление огня прослеживается во многих погребениях (в 34 погребениях из 59). Помимо наличия в насыпи остатков костра или кострищ, угольки также встречаются в самой камере, в качестве подсыпки в небольшом углублении с колесом (М 165), в хуме с останками младенца (М 172), в миске с колесом (М 395). В пяти могилах костяк полностью или частично подвергался кратковременному воздействию огня. Еще в пяти камерах, из которых 4 принадлежали мужчинам, угольками было посыпано дно могилы.

Часто огонь был прослежен при изготовлении кирпича, которым закрывался вход в погребения. Это проявляется в двух вариантах: 1) угольки добавляли в кирпичное тесто до формовки (иногда вместе с угольками добавлялась мелкая галька для большей прочности кирпича); 2) обожженные кирпичи видимо брали для закладки камеры из разрушенных ящиков для кремации, о которых речь пойдет в другом разделе. Всего в погребениях индивидуальной ингумации, использование угольков при изготовлении кирпича прослежено в 12 камерах, в основном подбойной конструкции (9). В 7 случаях добавление угольков (золы) в кирпичную массу и в 5 камерах кирпич был обожженный. Это наблюдается как в мужских, так и женских захоронениях, но необходимо отметить, что женских могил в 2 раза больше (3 мужских, 6 женских).

В могилах молалинского времени проявление огня зафиксировано в 2 случаях. В погребениях остатки костра прослежены в насыпи над камерой М 325. Кроме того, над камерой обнаружен алтарь. В другом случае обнаружено кострище над женским захоронением (М 242). В погребении переходного молали-бустонского времени (М14) никаких указаний на употребление огня не зафиксировано.

Из 34 погребений, в которых присутствуют те, или иные проявления огня, 13 погребений принадлежат мужчинам, 10 - женщинам. Таким образом, следы огненных ритуалов фиксируются в мужских и женских погребениях практически одинаково.

К проявлениям символики огня обычно относят охру. Встречается она достаточно часто, на керамических изделиях в виде нанесенного красного ангоба, часто с использованием лощения, на костях, в качестве подсыпки и в небольшом углублении с кончиком однолезвийного ножа (М 110) или колесом (М 161).

Местонахождение охры в обряде: 1) останки человека (череп, рука, стопа, таз, весь костяк); 2) материальная культура (в сосуде, на фр. керамики, в лунке с колесом). Все погребения бустонского этапа, лишь могила М 37, в которой останки обильно посыпаны охрой, относится к молалинскому периоду.

Из 59 погребений охра зафиксирована, в том или ином виде, в 31 камере. Наиболее часто она применяется для придания красного цвета сосудам с напутственной пищей. Такое использование составляет более 2/3 от всего применения этой природной краски. Из 250 обнаруженных сосудов, 43 окрашены красным ангобом (более 17 %). Как правило, ангобировались горшки (51 %) и вазы (28 %). Окрашенными охрой были также 3 миски, 1 банка и 1 кувшин. Такие сосуды были обнаружены как в мужских, так и женских захоронениях.

Кроме того, в 2 могилах (М 196, М 253) лепные сосуды были покрыты охрой, в погребении М 126 охра была внутри культового цилиндрического сосуда (курильница), а в захоронении ребенка 5-7 лет (М 116) охра находилась на небольшом фрагменте керамики, находящийся перед лицом усопшего. Здесь он видимо применился как вотивный алтарь.

Также охру применяли в качестве подсыпки в камере для ограничения самой камеры от усопшего. В М 161, найденное колесо находилось в лунке с охрой.

Использование в погребальном обряде меловой крошки выявлено в захоронении ребенка 5-7 лет (М 116). Останки, положенные на подстилку были обильно засыпаны мелом, который также находился в углублении под головой, создавая тем самым своеобразную "подушку".

В могилах с ингумацией в обряде использовали камень, что находит выражение в наличие отдельных рванных гипсовых камней в камере, округлых гальках за головой и в сосудах.

Кроме того, камень использовали не только в обрядовой деятельности. Выше было сказано, что над двумя могилами (М 172, М 357) был прослежен настил из камня. В М 172 камень также подпирает хум с захоронением в нем младенца. В М 57 большими валунами заложен вход в камеру. Очень часто мелкая галька обнаруживается в примеси кирпичной массы, а также вместе с кирпичами, закрывающие входной проем. Все многообразие употребления камня показано в рис. 6.

В сосудах в 8 погребениях обнаружена речная галька, как правило, окатанная, с гладкой поверхностью, не больших размеров. Во всех случаях обнаружения камня в сосуде, конструкция камеры предполагала наличие входа. 5 захоронений из этой группы принадлежат женщинам, по антропологическому определению возраста не моложе 35-45/50 лет.

Таким образом, на бустонском этапе, которым представлено 88 % рассмотренных могил, наблюдается ряд инноваций в погребально-обрядовой деятельности. В первую очередь, это относится к несоблюдению правил трупоположения мужчин на правом боку, а женщин на левом, ранее обязательный к исполнению. Не соблюдается ориентировка трупоположения относительно частей света. Выявлены погребения с кратковременным поджиганием останков. Резко увеличилось количество различного рода и других проявлений огня (остатки костров, кострища, подсыпка в камере и пр.). Создавались надмогильные сооружения в виде земляной насыпи или каменного настила. При этом наблюдается и некоторый возврат к прошлым традициям, что проявляется в захоронении младенцев в хумах, изготовлении некоторых форм посуды, преобладание могил подбойных конструкций.

1.2 Статистическая обработка данных по вторичным погребениям

В погребальной практике доисторической Бактрии, распространенной версией ингумации является вторичное захоронение останков человека, как полагают ученые, после обряда временного выставления усопшего, с целью освобождения его костей от мягких тканей. Анализ этой группы погребений позволяет выделить ряд показателей, по которым проводятся признаки вторичных погребений: компактность, способ укладки костей, сочлененность некоторых частей тела и неполный комплект костей, имитирующая позу умершего (скорченность на боку). Данный обряд захоронения наблюдался в ряде могил Джаркутана-4Б, 4В и Б-IV (Ионесов, 1990, С. 143; 1996, С. 23).

По перечисленным признакам выявлено 38 вторичных захоронений, что составляет 21% от всех вариантов ингумации. Однако на данном этапе нами будут рассмотрены 32 подобных погребения. Остальные могилы отнесены нами к группам погребений останков человека с животными (М 87, М 156, М 318) и парной погребальной практики (М 43, М 52 М 115).

Следует отметить, что в некоторых, явно одиночных захоронениях, были зафиксированы кости двух людей; так в могиле М 90, среди небольшого количества костей (в основном трубчатых) присутствует 3 лопатки. Такая же ситуация наблюдается в М 140. Это захоронение является женским и вероятнее всего, третья лопатка была случайно положена в погребение вместе с другими костями. Погребение интересно тем, что часть позвоночника, тазовые и бедренные кости, а также стопа ноги находятся в сочленении. Это показывает то, что покойника действительно выставляли на дахму - со временем останки истлевали, их выжигало солнце (в теплое время года), часть, вместе с мелкими костями, как например фаланги пальцев, разносились птицами и животными, крупные кости обгладывались на месте, (что отражается в их погребальном наборе), зачастую, при помощи животных останки смешивались. Отсюда и наличие в погребальной камере одного человека, костей другого.

Так же, как и в погребениях с полной, не потревоженной ингумации, вторичные захоронения встречаются в могильных камерах всех четырех типов. Практически равное количество встречается в могилах подбойного (10) и подбойно-катакомбного (9) типа, в 7 случаях тип камеры определяется как катакомбный, из них две со спуском, остальные 6 - ямного типа. Здесь впервые в камерах катакомбного типа встречается входной проем со спуском. При этом спуск в камеру либо забутован кирпичным ломом и камнем (М 149), либо, вероятно, имел настил, который не сохранился (М 118). Данное предположение выстраивается на основе обнаруженных остатков костра.

Необходимо отметить, что ямные, подбойно-катакомбные и катакомбные захоронения более раннего, молалинского периода, встречаются значительно чаще, чем в бустонское время, тогда как подбойного типа камеры на бустонском этапе встречаются в 90% случаев (рис. 7).

Соотношение этапа мы уже косвенно затрагивали при рассмотрении конструкции камер. Отметим, что здесь так же, как и в могилах индивидуальной полной ингумации, преобладают захоронения бустонского времени (56 %). Однако могил молалинского периода в рассматриваемой группе значительно больше - около 40 %, тогда как погребений полной, не потревоженной ингумации этого периода всего 8 %.

...