Структурно-системный анализ некрополей Бустон VI-VII как исторический источник

Остатки костра и кострища прослежены в насыпи или на перекрытии над 4 поминами бустонского времени (М 2, М 29, М 177, М 277А).

Тризна и остатки посвятительных приношений выявлены в 6 поминальниках (7 %). В трех случаях (М 297, М 321, М 348) на кирпичном знаке в качестве дополнительного подношения был зафиксирован сосуд баночной формы, еще в трех (М 119, М 351, М 356) в насыпи или в стороне от камеры обнаружены фрагменты от 1-3 преднамеренно разбитых сосудов.

Форма поминальных камер имеет округлую или вытянуто-овальную (85 %), а также подпрямоугольную и подквадратную (10 %) форму. Единственна в своем роде помин М 163, где камера сооружена в виде почковидной ямы с ровным краем по СВ стороне, где, возможно, в качестве знака, находился массивный подпрямоугольный кирпич. Из общего ряда выделяются поминальный комплекс М 248-250, который находился на склоне в ЮЗ части могильника, где подношения тремя скоплениями располагались на древней поверхности. Размеры весьма не однородны и варьируют от небольших (0,13 м²), до идентичным погребальным камерам (свыше 2 м²). В целом, все поминальники по размерам можно разделить на две группы: до 0,7 м² (более 60 %) и свыше 1м². Кроме того, как отмечалось ранее, в трех случаях камера отсутствовала (М 248-М 250).

Камеры округло-вытянутой или подпрямоугольной формы в более чем 80 % длинной стороной были ориентированы строго по линии С-Ю (13), З-В (14). На бустонском этапе эта традиция, видимо, постепенно начала забываться, так как 18 % поминов ориентированы по другим сторонам света СЗ-ЮВ (М 23, М 234, М 392), ЮЗ-СВ (М 7, М 194), СВ-ЮЗ (М 302).

Мясная пища присутствует в 30 % поминальников и представлена традиционными кусками грудинки, передней или задней ножкой, лопаткой сохранились части позвоночника, в том числе хвостовые позвонки (рис. 29).

Особо следует отметить, что в поминальном комплексе молалинского времени М 248-М 250 обнаруженные кости животных (хвостовые позвонки) были обожжены, о чем говорят следы термического воздействия. В М 250 также находились кальцинированные кости животного.

В 14 поминах (54 %) часть мясной пищи находилась в сосудах. В молалинское и молали-бустонское время для мясной пищи использовали вазы (М 248, М 249, М 333, М 398) и миски (М 250, М 394), на бустонском - остатки жертвенной пищи обнаружены в мисках (М 109, М 145, М 218, М 304) и банках (М 247, М 254, М 288), в одном случае кости животных обнаружены в горшках (М 275). Кроме того, в 5 поминальниках (М 248, М 249, М 250, М 381, М 398) под остатками мясной пищи прослежен древесный тлен - видимо была деревянная посуда (тарелка, блюдо). Характерно, что в 4 случаях это были фрагменты хвостовых позвонков.

Определение местоположения мясной пищи в камерах представляется нам весьма условным. Связано это с размерами поминальных камер, где они в 60 % случаях не превышают 1м². В целом же кости жертвенных животных обнаружены в центре камеры (60-65%) или у ее стены (35-40 %).

Отдельно выделим помин М 380, где в СЗ части камеры расчищен целый костяк барана без головы. Судя по расположению костей животного, туша, видимо, была связана.

Различные находки орудий труда, украшения и предметы туалета, обнаружены в 16 камерах (18 %). Инвентарный комплекс представлен вотивными металлическими изделиями (ножи, зеркало), украшениями (бусы, подвески, пронизь), горный хрусталь, а также глиняные миниатюрные сосуды. Важно отметить, что в поминальниках молали и молали-бустонского времени находки (кроме посуды) обнаружены в 56 %, в то время как на бустонском этапе они выявлены всего в 3 случаях (менее 5 %).

Наибольшее количество представляют однолезвийные (14) и двулезвийные (7) ножи, бронзовые, каменные и гипсовые бусы (1-7), лазуритовые и пастовые подвески (1-4), вотивные бронзовые зеркала с длинной вытянутой ручкой (4) и др. Как и в ранее рассмотренных погребениях, ножи и их металлические фрагменты в большинстве (2/3) располагались рядом с остатками мясной пищи. В четырех случаях находки зафиксированы в керамических сосудах. В помине М 274 найденные вотивные двулезвийные ножи и бронзовые бусы находилась в вазах. Отдельно выделим поминальный комплекс М 248-250, где в астадоны положены, в качестве вероятных даров, комплекс артефактов из вотивных ножей и зеркал, миниатюрных необожженных сосудов, гипсовых подвесок и бус, биконических пряслиц.

Посуда составляет наибольшую по количеству и степени использования в поминальной практике группу находок. Она обнаружена в 86 поминальных приношениях из 87 и представлена более 320 экземплярами шести основных видов (горшок, миска, банка, кувшин ваза, хумча) и астадономами - горшкообразные рифленные сосуды с конической крышкой для жертвенных даров.

Рассматривая керамический комплекс посуды данной группы, можно проследить и развитие и типологических форм посуды. Так, на молалинском этапе из 96 археологически целых сосудов, не встречено ни одного сосуда баночной формы, в то время как на бустонском они составляют более 15 % всей посуды. Кроме того, в более раннее, молалинское время все типы использованы примерно в равном количестве, на бустонском же этапе, около 58 % всей посуды составляет горшечная форма (рис. 30).

Месторасположение сосудов в поминальных ямах характеризуется двумя основными позициями - у стены (37 %) или в центре (63 %) камеры. При этом в 10 камерах здесь прослеживается положение посуды в ряд по 3-5 сосуда, еще в 5 случаях компактно (до 9) в одной или двух частях помина. Стоит отметить 4 камеры бустонского времени, где выявлена преднамеренно разбитая посуда, фрагменты которой разбросаны по всей камере.

Около 8 % посуды (25) окрашено охрой. Практически вся она горшечной формы (20) на стенках которой остались следы лощения (17). В поминах бустонского времени охрой также покрыты 2 вазы (М 146, М 167А) и миска (М 277В). В молалинский период окрашенная посуда представлена 2 горшками со следами лощения по стенкам тулова.

Помимо нанесения на посуду, охра использована в качестве подсыпки на дне камеры под инвентарем, включающий 2 целых и донные части от двух сосудов, а также фрагмент бронзового предмета.

Огненная символика представлена не столь многочисленно (в 16 %), как в других обрядовых группах, но ее применение весьма разнообразно. Мы упоминали о наличии остатков костра и кострищ в насыпи (М 29, М 177, М 277А), следов воздействия огня на остатках жертвенных кусков мяса (М 248, М 250), кальцинированных костей животного (М 250). Угольки также выявлены в качестве подсыпки по дну камеры (М 23, М 25, М 177), в скоплении вместе с фрагментами керамики (М 131) и остатки пепельно-зольных наслоений на разбросанную по всей камере разбитую посуду (М 146). Отдельно отметим следы огненного воздействия под кирпичной кладкой М 250, а также прокаленный слой почвы в поминальном комплексе М 379-381. В последнем, на верхнем кирпиче стелы М 379 также были прослежены угольки.

Использование камня в обрядовой практике многофункционально. Кроме двух упомянутых случаев, когда рванный камень венчал кирпичное обозначение рядом с поминальником, он также присутствует в настиле вместе с кирпичным ломом (М 351), в камерах (М 353, М 381) и на кирпичах, которые были уложены «П-образно» на дно поминальной ямы (М 254). Также речная окатанная галька обнаружена в сосуде одного из поминов в комплексе М 248-250. Отдельно отметим помин М 277А, над которым остатки костра были закрыты тремя камнями.

Таким образом, многочисленные поминальники, выявленные на территории всего памятника, занимали свое место в структуре обрядовых действий, заключаемые в приношении, как правило, съестных даров в память об усопших или в качестве благодатного дарения «Высшим Силам». Для этого специально создавалась неглубокая яма меньших, нежели погребальная камера размеров, куда и укладывались принесенные дары. Подобные объекты не забывались, о чем говорит дополнительные приношения, которые оставлялись на установленных припоминальных знаках.

Отправление всего ритуального цикла, было связано с обязательным возжиганием огня. Об этом говорят остатки костров, засвидетельство-ванные над могилами, распространенные по всей площади памятника многочисленные кострища. Помимо ранее рассмотренных случаев, когда известны еще не менее 50 остатков костра по всей территории могильника, где они концентрируются на сакрализованных площадках (Аванесова, 2001. С 35-36).

Кроме того, выявлены 23 алтарных ямы с мощными отложениями в виде супеси, углисто-сажистых прослоек, угольно- и пепельно-зольных наслоений, продуктов горения органических жиров и вероятно съестных подношений (Аванесова, 2002. С. 109-110). Подобные возлияния характерны на всем протяжении функционирования памятника, о чем свидетельствует найденные в них немногочисленные фрагменты керамики, характерные для данной культуры (М 32 - молали; М 51, М 96, М 230 - бустон).

Время возжигания было довольно продолжительным, так как мощность наслоений достигала до 0,5 м. Форма алтарей, в виде вытянутой прямоугольной ямы с округлыми углами (15) или круга (5). Единичны случаи квадратной - М 62 (90х90 см.) и прямоугольной - М 91 (60х115 см.). Алтарь М 62 был забутован набросом из кирпичного лома и валуна. В двух алтарных ямах (М 70, М 91) были выявлены остатки кальцинированных костей животных. Возможно, здесь сжигалось, в том числе, и мясное подношение. Путем сожжения на огне, который был проводником жертвоприношений и посредником между миром людей и богов, передавалась в «иной мир» пища, предназначаемая либо усопшим родичам, либо как умилостивительное подношение богам.

Следовательно, памятник использовался не только как некрополь для захоронения умерших, но и как своего рода культовое место, где производились обряды, связанные не только с поминальной деятельностью, но и с мировоззренческими и религиозными взглядами населения. Это еще раз выделяет Б-VI из всего ряда памятников СК и требует дальнейшего и планомерного изучения.

Глава III. Системный анализ погребальных комплексов некрополя Бустон-VII

К концу джаркутанского периода, на правом берегу Бустонсая начинает формироваться могильник Б-VII. В своей основе он функционировал на протяжении двух последних этапов СК, что роднит его с некрополем Б-VI.

Памятник представляет собой естественную, вытянутую по оси С-Ю, останцевую возвышенность надпойменной террасы Бустонсая на площади около 1,5 га. Раскопки производились в течении трех полевых сезонов (1987-1989гг.) усилиями экспедиций Самаркандского Государственного Университета под руководством проф. Н. А. Аванесовой. Было вскрыто более 100 объектов, относящиеся к Джаркутанскому (1), Кузалинскому (9), Молалинскому (32) и Бустонскому (48) периодам. Еще 19 объектов (кострища, алтари, жертвенники и погребения без инвентаря) не определены.

Могильник Б-VII характерен довольно большим количеством нарушенных или ограбленных в древности могил. Среди объектов погребального назначения таких погребений, 27 имеют характерные черты нарушения целостности могильного пространства, что составляет 45 %.

Здесь, также как и в некрополе Б-VI присутствуют объекты погребального (55%) и не погребального (45 %) назначения. В настоящей главе будет проведена систематизация различных вариантов ингумации, в том числе нарушенных или ограбленных в древности могил, а также захоронений останков человека с животным, куда входит и единственный случай трупосожжения (М 65).

3.1 Описание погребального цикла не потревоженной ингумации

Индивидуальные не потревоженные захоронения полной ингумации, представлены 12 погребениями, что составляет 11 % от общего количества всех объектов некрополя и около 20 % от могил погребального назначения (рис. 31).

Хронологически большинство характеризуют заключительное время СК - молалинский (4) и бустонский (7) этапы. Исключение составляет выявленное на краю ЮЗ части некрополя захоронение джаркутанского времени (М 1). Погребения занимают в основном центральную часть могильника. Особняком расположены 3 могилы бустонского времени: М 60, М 86 - в Северной части некрополя; М 94 - в Южной.

Надмогильные сооружения представлены земляной насыпью (М 23), и настилом из кирпичного лома (М 1), большая часть которого осела и зафиксирована внутри погребальной камеры. Отметим, что оба захоронения, хоть и разновременные (М 1 - джаркутанского времени, М 23 - бустонского), но при этом имеют одинаковую подпрямоугольную форму и ориентированы по линии С-Ю.

Тризна - одна из составляющих частей после погребального действия обнаружена на кирпичной кладке входного проема мужского захоронения бустонского времени М 26. Она включает сосуд баночной формы, в котором находились остатки мясной пищи (трубчатая кость барана).

В конструкции погребальных камер преобладают могилы ямного типа (58 %), подбойно-катакомбный вариант использован не был. Отметим, что катакомбная форма захоронений представлена исключительно молалинским период (М 11, М 50).

Ямные погребения имеют подпрямоугольную (6) или округло-вытянутую (1) формы и ориентированные строго по сторонам света (С-Ю; З-В). Размеры камер разнообразны и варьируют в пределах 0,9-2,9 м². В одном случае (М 86), по периметру могильной ямы зафиксированы заплечики 10-15 см.

В погребениях подбойной и катакомбной конструкции, камера выполнена в виде округлой или овально-вытянутой ямы, размерами сопоставимыми с могилами ямного типа (0,8-3 м²). Вход выполнен в виде подпрямоугольной шахты (0,38-0,45 м²), закрытой кирпичом или кирпичным ломом в 1-3 ряда. Ориентировка входного проема всегда выполнена с Северной направленностью с отклонениями к СВ или СЗ. Примесей в кирпичной массе, а также дополнительное использование других минералов (камень, валун) при закладке входа не выявлено. В двух погребениях (М 34, М 50) под кирпичной кладкой прослежена угольно-зольная прослойка. Слой мелкой речной гальки зафиксирован также между 2 рядами кирпича в кладке входного проема М 34. В обеих могилах катакомбной конструкции имеется ступенчатый выступ между камерой и кирпичной кладкой входного проема.

Рассмотрим показатели по способу обращения с телом покойного, куда относится местоположение останков в камере, ориентировка и степень скорченности, поза скелета, положение и ориентировка черепа, а также определение пола и возраста усопшего. Из 12 рассматриваемых погребений половозрастная характеристика произведена в 11 (табл. 7). Отметим, что дети возраста Infantilis I (1-3 года) характерны для более раннего, молалинского времени, тогда как подростки и останки взрослых людей (за исключением М 1 - могилы джаркутанского периода) обнаружены в камерах бустонского этапа.

Табл. 7 Половозрастная характеристика погребенных.

Средний возраст мужчин составляет 30 лет, останков взрослых женщин не обнаружено. Таким образом, среди погребенных присутствуют дети до трех лет, подростки 7-13 лет и взрослые мужчины 30-35 летнего возраста.

Кроме того, в обоих погребениях катакомбной конструкции, характеризующиеся одинаковыми размерами и формами, сооружением входного проема с С стороны, захоронены дети примерно одного возраста - до 3-х лет, однако их поза (М 11 - на правом боку, М 50 - на спине), ориентировка головы (М 11 - на Ю лицом от входа, М 50 - на С лицом к входу) говорят об имеющихся различиях, возможно половой принадлежности. Если придерживаться общепринятой для СК традиции хоронить мужчин на правом боку, а женщин на левом, то в М 11 погребен мальчик. Но если в некрополе Б-VII эта традиция не соблюдалась (достоверно знать этого мы не можем, так как общее количество могил недостаточно для статистической обработки, а также отсутствуют захоронения женщин), как это происходило в Б-VI, то мы имеем погребение девочки, т. к. на правом боку лицом от входа в могильнике Б-VI хоронили именно представительниц женского пола.

Ориентировка костяка и направленность лицевой стороны черепа не имеет строгого направления (рис. 32). Данные позиции никак не связаны с временем создания могилы, половозрастной характеристикой усопшего или конструкции погребальной камеры.

Во всех могилах останки занимают центральную часть камеры с некоторыми отклонениями к стене или входному проему. 9 из 12 усопших находились на левом (3) или правом (6) боку в среднем или слабо скорченном положении. В двух случаях (М 50, М 60) останки положены на спину, еще в одном (М 1) - на животе.

Остатки мясной напутственной пищи выявлены в 5 могилах (42 %) и представляют собой фрагменты ребер и трубчатых костей барана. Куски жертвенного мяса ложились перед телом или лицом усопшего на растительную постилку / посуду (М 85) или в керамическую посуду (миска - М 26). Погребения с обнаруженными в них остатками мясной пищи характеризуют бустонский (М 26, М 34, М 86, М 94) и молалинский (М 50) периоды и представлены всеми известными конструкциями погребальных камер. Заметим, что в качестве мясного подношения фрагменты грудинки (ребра) обнаружены в могилах взрослых (М 35, М 86), тогда, как у детей (Infantilis I-II) в качестве жертвенной пищи присутствуют остатки трубчатых костей (М 34, М 50, М 94).

Сопутствующий инвентарь обнаружен в 4 могилах и представлен набором украшений - бусы, пронизи и подвески (М 23, М 34, М 85), а также мраморным навершием булавки. Весь комплекс находок состоит из камня и бронзы и характеризует молалинское (М 35, М 85) и бустонское (М 23, М 34) время. Среди украшений преобладают бусы из бронзы и гипса. Найдены также 2 каплевидные лазуритовые (М 85) и фрагмент бирюзовой подвески, обнаруженный в вазе (М 23), удлиненная бочонковидная агатовая бусина (М 23), пастовая ребристая пронизь (М 34), мраморное навершие булавки (М 35). Характерно, что вотивных ножевидных пластин в рассматриваемой группе могил не обнаружено.

Посуда выявлена в 10 погребениях (83,3 %) и представлена 29 целыми и фрагментами от 5 сосудов, в том числе обломками степной керамики (М 26, М 35). В среднем, в одной могиле находилось около 2, 5 сосуда (от 1 до 6). Большинство посуды составляет стандартные формы горшков (13 - 44,8 %), мисок (6 - 20,7 %), ваз (2), банок (2). Исключение составляют 2 горшкообразных чайника шарообразной формы с трубчатым носиком (М 1, М 23), 2 приплюснутых блюда с загнутыми внутрь венчиком (М 26), а также 2 глубоких конических тагора (М 1). В двух погребениях подростков (М 6, М 34) посуда отсутствует.

Относительно тела человека посуда располагалась перед телом (62 %), а также у головы (13,8 %) или под ногами (13,8 %). В М 23 три сосуда находились в стороне над головой погребенного у Ю стены камеры. В камере посуда также располагалась большей частью у стены (69 %) и в центре камер. Еще один сосуд (банка), как говорилось выше, был обнаружен на кладке входа с остатками поминальных приношений (М 26). Фрагменты лепной керамики обнаружены в камерах М 26 (у ног) и М 35 (за спиной).

Особо стоит отметить остатки кожаного сосуда или сумки в погребении молалинского времени М 35. Кожаные остатки располагались над головой у З стены могильной камеры.

В могилах бустонского времени М 23 и М 26 некоторые сосуды (чайник и ваза - М 23, горшок - М 26) были окрашены охровой краской. На чайнике и горшке сохранились следы лощения. В другом качестве использование охры в обряде не выявлено.

Подстилка прослежена в половине всех захоронений в виде остатков коричневого (М 1, М 35, М 86, М 94) и растительного (М 50) тлена, а также продуктов горения - зола, угольки (М 26, М 94). Использование подстилки наблюдается на всех представленных этапах, как во взрослых, так и в детских и подростковых захоронениях.

Камень помимо упомянутой выше прослойки между кирпичами (М 34) и обнаруженного валуна в насыпи (М 23), речная окатанная галька выявлена в могиле джаркутанского времени М 1. Одна находилась с левой стороны у пояса, другая - ниже, у колена левой ноги.

Таким образом, захоронения по обряду трупоположения занимал довольно широкую нишу в погребальной обрядности (20 %) и в целом соответствовал общепринятым правилам в СК. Здесь также преобладает положение тела на боку (75 %), разнообразие в ориентировке по сторонам света, положения в камере и пр. Подношение жертвенных кусков мяса барана, другой пищи в керамической посуде также соответствует канонам погребальной практике саппалинцев. Экстраординарных явлений не выявлено.

3.2 Статистическая обработка данных вторичных погребений

Среди объектов погребального назначения, наибольшее число представлено вторичным захоронением. Подобный вариант ингумации выявлен в 13 погребениях, что составляет 21,7 % от общего количества рассматриваемых могил. Хронологически они относятся к трем последовательно сменяющимся этапам СК, что отражено в рис. 33.

Тризна и поминальные приношения выявлены в трех могилах бустонского времени (М 2, М 12, М 49). Остатки костей животных (лопатка, ребра) обнаружены на кладке входа М 2, дополнительное приношение в сосуде (банка), также на кирпичной кладке зафиксировано в погребении М 49. Отдельно отметим поминальное приношение в виде низки бронзовых и каменных бус, обнаруженных на кирпичах (М 12) входного проема. Кроме того, над входом было прослежено кратковременное возжигание костра. Здесь же находился горшок, в котором, вероятно, находились съестные подношения.

Для захоронения вторичной ингумации использовались все 4 типа погребальных камер с преобладанием подбойно-катакомбной (5) и ямной (4) конструкции. В меньшей степени использован подбойный (2) и катакомбный (2) вариант конструкции могильного сооружения.

Средние размеры камер ямных захоронений составляют 1,2 м², и представлены овально-вытянутыми (М 8, М 92) или подпрямоугольными ямами с закруглыми углами (М 64, М 90). Отметим, что первые длинной стороной вытянуты по линии С-Ю, а подпрямоугольная форма - СВ-ЮЗ.

Могилы, конструкция которых предполагает наличие входного проема, имеют округлую, овально-вытянутую и почковидную формы. Размеры варьируют от 1 до 3,2 м², а в среднем площадь камер составляет 1,8 м². Глубина погребений от уровня входного проема также не одинакова и может доходить до 1 метра (М 32). Вход имеет подпрямоугольную форму, в камере катакомбной конструкции М 2 зафиксирован плавный ступенчатый спуск от кирпичной кладки. Входная часть погребальных камер схожа по форме, но имеют различные размеры, как незначительные - 0,4 м² (М 76), так и доходя до 1,5 м² (М 2). Входная часть оформлена с различных сторон, света не имеет строгой направленности и не связана с временем создания могилы. Закладка производилась формовочным кирпичом или кирпичным ломом в 1-3 ряда. Исключение составляет одно погребение (М 76), где во входном проеме закладки не выявлено. В одном случае кирпичная масса включала примеси мелкого речного гравия и ракушек. В могиле М 88 под кирпичной кладкой прослежена угольная подсыпка, кроме того, слой угольков выявлен между кирпичами в погребении М 82.

Половозрастная характеристика в погребениях вторичной ингумации определена в 8 погребениях (61,5 %). Антропологически определены 3 мужских и 4 женских костяка разных возрастных групп, а также останки подростка 7-10 лет. Средний возраст мужчин составляет 31 год, женщин - 22 года. Деления по типу камеры между мужскими и женскими захоронениями, видимо, не было, но стоит отметить, что в могилах подбойно-катакомбной конструкции на бустонском этапе преобладают женские погребения, а мужское захоронение относится к более раннему, кузалинскому периоду. В остальных случаях неполное определение половозрастной характеристики и незначительное количество изученных объектов не позволяет детально проработать статистический материал по вторичному захоронению.

Способ укладки останков в могиле, как правило, носит компактный характер. Кости находятся в центре камеры (8) или у стены (5), в трех случаях (М 12, М 82, М 88) останки в камере занимают значительную площадь - до 0,8 м². Основное количество костных останков составляют трубчатые, ребра и тазовые кости, также присутствуют лопатка, позвонки, крестец, стопы ног в сочленении (М 88). Череп обнаружен в 6 могилах, положен на бок с ориентировкой на З (М 2, М 12, М 37) или на С (М 88), а также теменем вверх (М 76, М 82). Отметим, что в 3 из 4 могил ямного типа останки представлены незначительным количеством ребер и трубчатых костей, в то время как в подбойных и подбойно-катакомбных погребениях захоронения включают и другие части скелета человека.

Мелкие кости, такие как фаланги пальцев, позвонки и т.п. в состав вторичной ингумации включались редко. Нижняя челюсть не всегда присутствовала там, где в наличии был череп. В трех захоронениях черепная коробка присутствовала, а нижняя челюсть обнаружена не была (М 12, М 76, М 82).

В пяти погребениях под останками прослежена подсыпка / подстилка из продуктов горения - угольки, зола (М 49, М 90) или органического материала (М 76, М 82, М 88). Отметим, что подсыпка из угольков и золы использована на бустонском этапе, а коричневый органический тлен, зафиксирован в могилах кузалинского и молалинского периодов. Кроме того, подсыпка из угольков по дну всей камеры выявлена в могиле М 8 бустонского времени.

Напутственная мясная пища обнаружена в 4 погребениях (31 %) и представлена частями грудинки (М 12, М 37, М 88), задней или передней ножки (М 37, М 88) и лопатки (М 76) барана. В могиле ямного типа М 64 в В углу среди фрагментов керамики также обнаружен астрагал овцы. В могилах подбойно-катакомбной конструкции мясная пища выявлена у стены (М 12, М 37 - бустонский период), а в погребениях подбойного типа (М 76, М 88 - молалинский период) в центре камеры.

В двух погребениях остатки мясной пищи - ребра и трубчатые кости находились в сосудах. В могиле молалинского времени (М 88) они обнаружены в вазе, на бустонском этапе - в миске. В одном случае остатки мясной пищи (лопатка барана) находилась сверху костей человека (М 76).

Находки орудий труда, украшений и предметов туалета, обнаружено в 5 погребениях (38,5 %) и включают вотивные ножи и металлические пластинки, бронзовые и каменные бусы, булавка и серьга-подвеска. Наибольшее количество находок составляют изделия из металла - три однолезвийных (М 82) и двулезвийный (М 88) нож, фрагменты и пластинки металлических изделий (М 64, М 95), а также украшения - гвоздевидная булавка с конической шляпкой (М 12), серебряная кольцевидная серьга с несомкнутыми концами (М 64) и низка бронзовых биконических бус (М 88). Каменные изделия представлены двумя агатовыми бусинами удлиненной бочонковидной формы со сквозным отверстием (М 64, М 95). Стоит при этом отметить, что обнаруженные агатовые бусины найдены в разновременных погребениях: могила бустонского времени принадлежит мужчине (М 64), в погребении молалинского периода (М 95) половозрастная характеристика останков не определена. Кроме того, напомним, что подношения каменных и бронзовых бус было выявлено на кирпичной кладке женского погребения М 12. Отдельно отметим обнаруженное в могиле М 88 истлевшее изделие из кожи, возможно, шкатулка или сумка, на которой прослежены следы органической краски.

Археологически целая посуда выявлена в 8 погребениях (61,5 %) в количестве 1-6 шт. Всего обнаружено 20 сосудов и 18 фрагментов (из них в М 2 5 фр. лепной) керамики. Целая посуда представлена горшечной формой (55 %), имеются также вазы (3), миски (3), банка (2); в одном экземпляре найдены кувшин (М 49) и хумча (М 82). Вазы выявлены только в погребениях смолалинского времени.

Обломки сосудов, характеризующие заключительное молалинское и бустонское время присутствуют в могилах ямной и катакомбной конструкции в количестве 1-5 шт. Они обнаружены как внутри погребальной камеры (М 2, М 64, М 90, М 92), так и во входном проеме (М 2, М 49) и в заполнении ямы (М 95).

В могиле М 37 два горшка окрашены охрой, на одном из них заметны следы лощения. Других вариантов использования охры не зафиксировано.

Камень использован всего в двух погребениях. Помимо упомянутого выше присутствия мелкого гравия в кирпичной массе (М 12), небольшая окатанная галька находилась на дне женского погребения М 49.

Огонь в рассматриваемой группе могил представлен широким спектром использования. В том или ином виде его проявления зафиксированы в 9 погребениях из 13 (69 %). Ранее мы указывали на использование угольков в качестве подсыпки под останками, и по дну камеры, а также на угольно-зольные прослойки между кирпичами (М 82) и под кирпичной кладкой (М 88). Кроме того, в 4 случаях (31 %) зафиксированы остатки от костра (М 2, М 8, М 12, М 49), мощное кострище с С-З стороны погребения М 64, а также изолированное скопление угольков у входа (М 37).

Таким образом, вторичная ингумация использовалась на протяжении всего периода функционирования некрополя. Относительно небольшое количество сопутствующего инвентаря, в том числе посуды (в среднем 1,5 сосуда), напутственной мясной пищи (около 1/3), возможно, свидетельствуют о невысоком социальном статусе погребенных. В целом же обряд мало отличается от вторичного захоронения в некрополе Б-VI.

Глава IV. Объекты не погребального назначения Бустон-VII

В обрядовой практике населения, использующих некрополь Б-VII, также присутствовал ритуал создания отдельных комплексов, не имеющих прямого отношения к захоронению усопших. Различные варианты не погребального назначения в системе могильника составляет 45% от общего количества всех изученных объектов (рис. 34).

Индивидуальные захоронения животных (М 25, М 58), были рассмотрены нами в разделе вместе с комбинированными погребениями человека и барана. Ниже будут рассмотрены другие варианты могил не погребального назначения.

Фиктивные погребения

Подобные могилы расположены по территории всего памятника и являются довольно распространенным вариантом в системе некрополя (около 15 %). В камерах, также, как и в Б-VI были выявлены подношения в сосудах, различные украшения и вотивные металлические изделия.

Всего выявлено 16 фиктивных могил, хронологически представляющих последовательно сменяющиеся этапы СК: кузалинский (6), молалинский (4) и бустонский (6) этапы (рис. 35). При этом наблюдается определенная последовательность в сооружении фиктивных могил. Так, камеры кузалинского периода находятся в С части, молалинские - на Ю-ЮЗ, бустонские - расположены по линии С-центр-СВ. Исключение составляет могила бустонского периода (М 4), находящаяся на ЮЗ окраине могильника.

Надмогильные сооружения в виде земляной насыпи выявлены в 4 случаях (25 %) по остаткам костра (М 45) или кострищ (М 15, М 24), а также по обнаруженным в насыпи фрагменту лепной андроновской керамики и небольшой окатанной гальки (М 79). Могилы подбойной конструкции, где насыпь определена по остаткам кострищ, сложенных над входной частью погребальной камеры, характеризуют молалинский период. Две другие могилы представлены грунтовыми ямами подпрямоугольной формы кузалинского (М 79) и бустонского (М 45) времени.

Конструкция погребальных камер представлена 2 основными видами - подбой и грунтовая яма. Ямные погребения оформлены в виде округлых (3) или подпрямоугольных (5) ям. Средний размер подобных могил составляет 1,5-1,7 м², при этом варьируя от 1 до 2,6 м². Могильные камеры представлены 2 основными формами - округлая (3) или подпрямоугольная (5). Все могилы длинной стороной ориентированы строго по линии З-В или с некоторыми отклонениями в ту, или иную сторону.

В могилах подбойной конструкции погребальная камера выполнена в виде овально-вытянутых или округлый ям. Исключением является погребение молалинского времени М 75, где она имеет подпрямоугольную форму. Размеры в целом повторяют могилы ямного типа как в средних, (1,8- 2 м²), так и в абсолютных величинах (1,3-2,7 м²). Входной проем выполнен в виде подпрямоугольных шахт размерами 0,5-0,7 м². Сооружение входа в могилах, видимо, не имела четко определенной ориентировки по сторонам света, однако заметим, что 50 % сооружено с С стороны. При этом погребения возведены в разное время, имеют разные формы могильных камер и размеры. Закладка происходила при помощи 1-3 ряда кирпича или кирпичного лома, а также древесиной (М 83). В двух случаях (М 73, М 75) входной проем остался открытым. Примесь угольков в кирпичной массе присутствует в одном погребении - М 71, как в кирпичах входного проема, так и в погребальной камере.

Из объединяющих факторов отметим: 1) могилы бустонского периода в 5 из 6 случаях представлены ямной конструкцией; 2) размеры погребальных камер на молалинском этапе имеют схожие размеры (2-2,2 м²); 3) могилы ямного типа кузалинского времени характеризуются подпрямоугольной формой и широкой стороной ориентированы по линии З-В.

Мясная напутственная пища обнаружена в 10 погребениях, что составляет около 62,5 % от общего количества фиктивных могил. Остатки костей животных представлены регламентированными кусками грудинки, задней или передней ножкой, реже встречаются спинные и хвостовые позвонки. При этом, в 70 % (7 из 10) остатки мясной пищи выявлены в могилах подбойного типа.

Важно отметить, что именно в фиктивных могилах в качестве мясной пищи, помимо костей барана, были обнаружены остатки джейрана (М 67, М 74, М 83) и крупного рогатого скота (М 71), что является редким для других обрядовых групп. Остатки мяса джейрана (ребра, трубчатые кости) обнаружены в двух кузалинских погребениях подбойной конструкции (М 74, М 83) и могиле ямного типа молалинского времени (М 67). Костные остатки крупного рогатого скота (передняя ножка) зафиксированы га бустонском этапе в подбойном погребении М 71.

Местоположение пищи не имеет строго регламентированного места в камере. В 80 % кости животных обнаружены в центре (5) или у стен (4) камер, еще в двух погребениях - находились у входа (М 53, М 74). Причем, в М 74 мясо джейрана (грудинка, задняя ножка) было положено на кирпич. Подобным образом, но в разных частях камеры М 67, зафиксированы кости джейрана (ребра, фрагменты трубчатых костей), которые также находились на кирпичах.

В 4 погребениях часть костей животных находилась в сосудах, причем в могилах подбойной конструкции в качестве посуды для мясного подношения использовались вазы, а в камерах ямного типа - горшки. Объяснить это можно тем, что оба ямных погребения хронологически относятся к бустонскому времени, а на заключительном этапе СК вазы в погребальной обрядности практически не применялись. Подбойные могилы характеризуются более ранним, кузалинским (М 53) и молалинским (М 75) временем, а следовательно вазы были одним из вариантов посуды для съестных приношений.

Подстилка/подсыпка прослежена под находящейся в могиле посудой или по дну погребальной камеры. Она зафиксирована в трех погребениях (19 %) и представлена остатками растительной подстилки (М 51), коричневого тлена (кошма, войлок) (М 53) и угольков (М 71).

В рассматриваемой группе необходимо выделить 6 могил, в которых часть камеры занимала, выполненная из различного материала округлой формы подсыпка. Она выявлена на различных этапах, как в могилах подбойной конструкции (4), так и камерах ямного (2) типа. В двух могилах бустонского и двух молалинского времени, данная подсыпка сделана из мелкой гальки (М 15, М 45) с примесью угольков и золы (М 4, М 24). В погребениях более раннего, кузалинского периода для создания подобного рода изолированного «круга» использована штукатурка из гипсовой обмазки (М 73) и угольно-зольная подсыпка. Здесь надо отметить, что в могилах ямного типа (обе бустонского периода) «круг» из мелкой гальки находился напротив расположенных в ряд 6 сосудов. В подбойных погребениях такая подсыпка выявлена в центре камеры (М 24, М 83) у стены (М 73) или входного проема (М 15).

Сопутствующий инвентарь представлен, в основном, изделиями из металла (76 %); значительно в меньшем количестве найдены украшения из камня и гипса. Находки обнаружены в могилах кузалинского (М 53, М 73, М ножи и74), молалинского (М 15, М 67, М 75) и бустонского (М 4, М 71) времени. Наибольшее число находок составляют вотивные однолезвийные ножи (6) и ножевидные пластины (2), небольшие металлические фрагменты (2), а также зеркала (3) с вытянутой или заостренной ручкой. Предметы украшения представлены 2 гипсовыми (М 15, М 53) и бирюзовой бочонковидными бусинами, каплевидной лазуритовой подвеской (М 67) и мраморным навершием булавки (М 75). Необходимо также отметить 2 небольшие деревянные шкатулки, в которых, видимо, находились обнаруженные в могиле М 15 металлические предметы. Здесь же прослежены 3 небольших по площади скоплений коричневого тлена, которые возможно, также являлись изделиями из органического материала, который до момента раскопок не сохранился.

Практически все находки были зафиксированы на дне погребальных камер рядом с находившейся там посудой. В двух случаях они находились в сосудах: это вотивный нож, обнаруженный в вазе с остатками мясной пищи (М 53) и навершие булавки, также находившееся в вазе в могиле М 75.

Посуда представлена всеми известными типами и обнаружена во всех 16 фиктивных погребениях. Как и в других обрядовых группах, более 1/3 всех сосудов представлены горшечной формой, которая применялась на всем протяжении функционирования некрополя. Более подробная картина вариативности использования различных видов посуды на разных этапах представлена в табл. 8.

Табл. 8 Соотношение типов посуды с учетом этапа

Как видно в приведенной таблице, на бустонском этапе исчезают вазы, уменьшается количество кувшинов. При этом появляются банки и хумча. Другой интересный факт - различия в численном соотношении посуды в погребениях разного времени. Так, в могилах кузалинского периода среднее количество составляет 3,7 сосудов / могиле, на молалинском этапе - 8,75, в бустонском - 5,2. Количество посуды в 1 камере варьирует от 1 до 12 шт.

Местоположение посуды характеризуется двумя относительно погребальной камеры частями - в центре камеры, где находятся 48 % всего керамического комплекса и у стены - 52 % посуды. Такое деление весьма условно, так как в 7 могилах сосуды располагались в ряд в количестве от 6 до 12 шт., занимая в камере большую часть пространства камеры. Обратим внимание на погребение М 71, где 1 небольшой горшкообразный сосуд был положен на кирпичную "подставку".

В двух могилах часть посуды была окрашена охровой краской. В погребении бустонского времени 3 горшка имели красноангобированную поверхность, на 2 из них заметны следы лощения. В М 78 ангоб присутствует на 1 вазе, следы лощения не выявлены. Таким образом, окрасу подверглись незначительное количество посуды (менее 5 %) на двух заключительных этапов СК. В других вариантах использование охры не выявлено.

Камень в обряде применялся довольно часто и обнаружен в 6 погребениях (37,5 %). Ранее упоминалось о подсыпки из мелкой гальки, выполненной в форме круга в 4 могилах. Также одна небольшая окатанная галька находилась в СЗ углу камеры М 79 вместе с обломками горшка, а другая - в насыпи рядом с фрагментом андроновской керамики. В другом случае, большой валун находился в З части камеры. Возможно, он выполнял роль знака, так как зафиксирован не на дне погребальной камеры, а на некотором от него расстоянии.

Различные проявления огня выявлены в 7 камерах. Мы упоминали ранее о кострищах (М 15, М 24) в насыпи подбойных погребений бустонского врнмени, при изготовлении кирпичной массы (М 71) и использовании угольно-зольной подсыпки по дну (М 71) и совместно с мелкой галькой в подсыпки округлой формы, занимающей отдельную часть камеры (М 4, М 24). Кроме того, в двух случаях были зафиксированы угольки от остатков костра, которые обнаружены в насыпи бустонской могилы (М 45) и во входном проеме кузалинско погребения (М 73).

Таким образом, фиктивные могилы характеризуются всеми свойствами погребений обрядовых групп с захоронением останков человека, но при этом имеют некоторые отличия. В первую очередь это касается "круговой" формы подсыпки, которая создавалась на протяжении всего функционирования некрополя, но при этом лишь в относительно небольшой части могил (37 %). Смысл данной особенности при сооружении фиктивных могил не ясен, возможно, это символическое место, на котором должно было находиться тело покойного.

Помины

На территории некрополя выявлено 12 поминальных камер, что составляет 11% от общего числа изученных объектов. В целом они характеризуются аналогичными с поминальниками Б-VI параметрами ям, сопутствующим инвентарем и другими признаками, в том числе, установке в отдельных случаях кирпичных "знаков" для определения их месторасположения. Помины распространены по всей площади могильника, не группируясь или концентрируясь в отдельной его части.

Хронологически, они сменяют три последовательных этапа СК и представлены кузалинским (1), молалинским (5) и бустонским периодами. Один помин (М 54) не содержал в себе вещественных артефактов, по которым было бы возможно определить время его создания.

Надмогильных сооружений в виде земляной насыпи не зафиксировано. В 5 случаях (41,7 %), у края камеры, обнаружены, поставленные в один или несколько (до 4) рядов "знаки", сформированные из формовочного кирпича и кирпичного лома. Эта особенность при сооружении поминов наблюдается на молалинском (М 39, М 98) и бустонском (М 41, М 42, М 48) этапах. При этом установка знака происходила, видимо, по определенным правилам. Так, на молалинском этапе, знак из одного или нескольких кирпичей в 1 ряд располагался с Ю стороны камер. В бустонское время кирпичная кладка состояла из 2-4 положенных друг на друга кирпичей и место ее установки определялось З или В положением относительно поминальника. Отличается установка знака в М 42, где кладка сильно растянута по линии СЗ-ЮВ, а между кирпичами выявлена угольно-зольная прослойка.

Остатки костра прослежены в одном случае - над поминальной ямой бустонского времени М 37А.

Тризны и остатков посвятительных приношений не выявлено. Возможно, к подношениям послеритуальных действий можно отнести, обнаруженный на кирпичном знаке (М 98) вотивный однолезвийный нож.

Мясная пища зафиксирована в трех камерах (25 %) в виде костных остатков (ребра, позвонки, трубчатые кости) барана. В поминах бустонского времени она представлена набором из грудинки, задней ножки и части позвоночного ствола, которые находились в миске (М 41), а также фрагментами грудинки (М 42). Кости в обоих случаях располагались компактно в центре камеры. На молалинском этапе фрагментированные кости животных (ребра?) выявлены в М 39. Остеологический материал в виду его незначительного количества не позволил определить видовую принадлежность животного.

Особо отметим захоронение передних конечностей взрослой особи осла. Не установлено, являлись ли эти фрагменты животного ритуальным мясным подношением, или несли особое смысловое значение. Сопроводительного инвентаря или его следов зафиксировано не было.

Сопроводительный инвентарь представлен находками поминальников молалинского времени, состоящие из вотивного однолезвийного ножа, зеркала (?) с вытянутой ручкой и каплевидной лазуритовой подвески (М 98), а также ножевидной пластинки (М 99). Ранее говорилось, что нож с М 98 был обнаружен на кирпиче у поминальной ямы, остальные находки расположены в центральной части камер.

Посуда, составляющая 85 % всего комплекса находок, обнаружена в 10 камерах, при этом, в двух (М 39, М 99) были выявлены лишь фрагменты сосудов молалинского времени. Археологически целая посуда, таким образом, присутствует в 8 поминах (66,7 %) в количестве 1-5 шт. Наибольшее количество посуды (5) находится в поминах бустонского времени М 41 и М 42, где она компактно расположена от центра камеры к стене, по которой установлен знак. В остальных случаях посуда поставлена в центре или у стен, однако такое обозначение условно в связи с небольшими размерами поминальных ям. В помине М 37А бустонского времени, в котором дно камеры занимала кирпичная кладка в 1-2 ряда, на которую впоследствии был установлен сосуд с пищей. Отдельно стоит отметить положение горшка в М 30, который располагался у стены вверх дном. Такое перевернутое состояние посуды есть и в некоторых объектах некрополя Б-VI и, видимо, также символично показывает отданное «до дна» поминальное приношение.

Типология посуды известна 6 вариантами, при преобладании (54 %) горшковидных сосудов (табл. 9). Около 2/3 всего керамического комплекса находится в поминах бустонского времени, для которого также характерно отсутствие ваз и наличие мисок и посуды баночной формы.

В поминальнике М 42 два горшка были окрашены охровой краской, следы лощения не выявлены.

Табл. 9 Типология посуды с учетом периода

Охра также прослежена в качестве подсыпки под расположенной в поминальнике М 41 посудой. Заметим, что это единственный случай использования красной охры в обрядовой деятельности некрополя Б-VII.

Подстилка органического характера (кошма, циновка) зафиксирована на дне двух поминальников (М 42, М 91) в виде тлена коричневого цвета. Помин М 91 хронологически отнесен к кузалинскому времени; М 42 - характеризует бустонское время.

Камень при конструировании поминальной ямы или в обрядовой деятельности замечен не был.

Таким образом, поминальники, своим функциональным назначением в первую очередь несли умилостивительную, искупительные, поминальные и другие ритуалы. Получателями подношений были не только умершие предков, но и боги, так или иначе связанные с миром мертвых (Антонова, 1999. С. 24-25). Об этом также свидетельствует и расположение поминов, которые находятся как в непосредственной близости от погребений человека, так и рядом с объектами не погребального назначения (жертвенники, фиктивные могилы).

Помины некрополей Б-VI и Б-VII в целом имеют общие черты при конструировании камер; топография могил; инвентарный комплекс. Есть и некоторые отличия - крайне небольшое количество посуды, отсутствие надмогильных сооружений и поминальных приношений.

Жертвенники

Семь грунтовых ям по общим параметрам, схожи с поминальниками, но при этом объединены признаками, позволяющие выделить их в самостоятельную группу. Это прослеженная во всех камерах угольная подсыпка, которая возможно, являлась остатками от кратковременного горения костра. Кроме того, во всех ямах обнаружены костные остатки (ребра, трубчатые кости) жертвенного мяса барана. В 6 камерах обнаружены фрагменты преднамеренно разбитой керамики. Все это позволило выдвинуть предположение, что рассматриваемые объекты создавались именно для жертвенного ритуала.

Расположенные по окраине могильника с Западной и Северной стороны, жертвенники хронологически определены молалинским (М 5, М 19, М 55) и бустонским (М 7, М 29) временем. Еще в двух случаях (М 13, М 77) время создания установить не удалось. Все определения проведены с определенной долей условности, так как инвентарь представлен лишь незначительными фрагментами керамики, на основе которых и производилась датировка.

Жертвенники имеют округлую (2), овально-вытянутую (3) или подпрямоугольную (2) форму с сильно закругленными краями. Размеры варьируют в пределах от 0,76 до 1,6 м² при средних показателях около 1 м². Длинной стороной 6 камер ориентированы по линии С-Ю, еще одна (М 19) - З-В.

Остатки мясной пищи представлены фрагментами ребер и трубчатых костей барана, которые в незначительном количестве присутствуют во всех камерах. Вероятно, мясное подношение играло особую роль и совместно с символикой огня являлось неотъемлемой частью ритуального действия. Местоположение костей животных характеризуется относительно равным соотношением в различных частях камер.

Сопутствующий инвентарь составляют разбитые фрагменты керамики, которые обнаружены в 5 жертвенных ямах. Часть посуды удалось определить: - это ножка вазы (М19), два венчика банок (?) (М 29), части от трех сосудов горшковидной формы (М 5, М 7). Отметим, что во всех случаях обнаружения фрагментов, обломки находились на отдалении друг от друга и принадлежали разным сосудам. Местоположение фрагментов у стены (3) и в центре (3) камер одинаково.

Камень зафиксирован в 5 жертвенных ямах, где находились от 2 до 4 крупных речных валунов. Расположены они по краям, оставляя при этом свободной центральную часть камеры. Связи между формой ямы, временем ее создания и наличия в ней камня не выявлено. Использование камня в других вариантах обрядовой деятельности также не прослежено.

Таким образом, в структуре некрополя Б-VII выявлено семь ям, трактуемые нами как жертвенники, в которых отмечены следы ритуальной трапезы в виде обломков посуды и костей жертвенного мяса. Подношений в виде различных материальных ценностей и съестных припасов не обнаружено. Подобные объекты не погребального назначения не встречаются в погребальной практике некрополя Б-VI, также не известно их применение в других памятниках СК.

Алтарные конструкции

Алтарные ямы могильника Б-VII в целом повторяют аналогичные объекты ранее рассмотренного памятника Б-VI. Это относится к формам (округлой и подпрямоугольной) и размерам (0,7-1 м²) алтарей, мощности наслоений (до 0,4-0,5 м) и заполнением (супесь, углисто-сажистые, угольно- и пепельно-зольные наслоения, продукты горения органических жиров).