Консолидация буддийской цивилизации в мировой политике

Что интересно, буддизм в этой стране проявил чудеса милосердия, когда после поимки лидеров режима красных кхмеров в 1990-е годы ни один из них не был приговорён к смертной казни. Именно по инициативе сангхи Камбоджа не стала мстить политическим преступникам с соответствующей жестокостью, ограничившись пожизненными приговорами.

В социалистическом Вьетнаме государственной религией объявлен атеизм; тем не менее, большая часть вьетнамцев охотно называют себя буддистами. Связано это с ролью буддизма в освободительной борьбе против французских колонизаторов, а затем в войне за объединение республики. В этой стране буддизм имеет наиболее аморфный характер среди всех индокитайских стран: Вьетнам является единственной из них, где под влиянием Китая большую популярность приобрёл буддизм махаяны. Махаянские секты представлены, главным образом, на севере страны, на юге же в небольшом количестве присутствует и тхеравада. Общая конфессиональная картина во Вьетнаме очень сложна и характеризуется тем, что граждане обычно не причисляют себя к какой-либо одной религии, называя себя одновременно и буддистами, и конфуцианцами, и приверженцами многочисленных национальных культов. В этой стране, помимо прочего, распространено христианство, а также специфическая религия Као Дай, ставшая квинтэссенцией вьетнамской полирелигиозной общности: она проповедует единство буддизма, ислама, конфуцианства и христианства и рассматривает Будду, Мухаммеда, Иисуса и Конфуция как пророков одного бога.

С 1930х гг в стране начинается активизация деятельности буддийских монахов, издаются журналы и религиозная литература, открываются новые учебные заведения. После войны буддисты Южного Вьетнама столкнулись с притеснениями со стороны режима ярого католика Нго Динь Зьема; начавшиеся в 1963-м г. Выступления монахов против режима стали одной из причин его падения. В то же время на севере буддизм развивался по китайскому сценарию: был создан единый буддийский союз, лояльный к политике партии. Поддерживаемые режимом буддисты ДРВ участвовали в агитационной работе во время вторжения США. Удачное окончание воны способствовало продолжению роста популярности буддизма: в 1981-м году была учреждена Конгрегация буддистов Вьетнама, а в 1989-м году в Хошимине открылся Институт изучения буддизма. Сегодня до 60 млн вьетнамцев готовы назвать себя буддистами, хотя по официальным данным 85% населения страны - атеисты.

В вопросе взаимоотношения религии и государства стоит отметить такие ламаистские страны, как Монголия и Бутан. В Монголии буддизм сыграл непосредственную роль в становлении государственности. В 1911 -м году после Синхайской революции в Китае в Монголии началось освободительное движение, которое возглавил религиозный деятель Богдо-гэгэном (главой монгольских буддистов) VIII Нгавангом Лобсангом, получившим титул Богдо-хан. Несмотря на почти полную физическую слепоту, Богдо-хан стал национальным героем Монголии. Под его руководством стране Монголии дважды удавалось избавиться от оков зависимости - сначала самостоятельно, затем - при помощи белого генерала Унгерна. Вскоре после смерти Богдо-хана Монголия была превращена большевиками в социалистическое государство, но новый строй не смог уничтожить доминировавший здесь буддизм. До репрессий 1930х годов монахи составляли около половины мужского населения Монголии. Несмотря на чудовищные преступления против населения и закрытие почти всех из 700 с лишним монастырей буддизм в Монголии так и не был задушен: уже в 1949-м году главный монастырь Гандантэгченлин был снова открыт, в последующие годы социалистической эпохи власть особенно не притесняла сангху; страну даже дважды посетил Далай-лама. После 1990-го года буддизм был объявлен государственной религией, что закреплено в конституции. В Бутане буддизм также является официальной религией со времен первых тибетских государств середины 1-го тысячелетия. Здесь распространена тантрическая школа Кагью, а монахами по традиции становится каждый средний сын в семье. Как видим, радикальная приверженность религии даже в случае с буддизмом не способствует развитию страны, зато делает из неё кладезь самобытной культуры.

Современное положение буддизма в Китае, Японии и Индии заслуживает отдельного внимания, так как политика государства в его отношении непосредственно связана с процессом консолидации буддийской цивилизации и обладает крупнейшим цивилизационным потенциалом.

Можно заключить, что буддизм играет огромную роль в современной политической картине Азии. Везде сангха была одним из участников национально-освободительного движения, буддийские монахи возглавляли политические движения и обладали влиянием на власть (как в Шри-Ланке, Мьянме, Таиланде, Монголии), либо сами становились инструментами власти (Китай, Лаос, Камбоджа времён Лон Нола). Сочетание факторов культурного и политического влияния делает невозможным отрицание феномена буддийской цивилизации. Однако разнородность буддийского мира и отсутствие в нём флагмана, способного сплотить вокруг себя буддийские народы, вынуждает перейти к вопросу о трудностях проявления этого феномена.

Глава III. Перспективы буддийской цивилизации в мировой политике

На сегодняшний день в буддизме очень много различных течений, школ и ответвлений, которые в христианстве и исламе можно было бы подвести под категорию «секта». Собственно, буддологи сами употребляют термин «секта» применительно к движениям, из которых состоит учение, так что в данном случае это слово не несёт в себе уничижительного значения. «Секта» в буддизме трактуется исключительно как «школа», способ поиска наиболее удобного пути к цели, обозначенной Гаутамой. Сегодня буддизм распространяется по миру именно посредством небольших автономных организаций, каждая из которых обладает своими идеологическими особенностями. Развитие учения в новых страны сегодня, как и полторы тысячи лет назад, можно сравнить с ростом ветви плюща, разделяющейся на мелкие побеги и охватывающей таким образом большие пространства. Так, в России большая часть буддийских храмов относятся к традиции Гелугпа («жёлтая вера»), основанной ламой Чже Цонкапой в XIV веке.

Лояльность буддизма к локализации учения имеет и негативные стороны, выражающиеся в появлении большого количества действительно опасных сект (в привычном нам понимании этого слова), замаскированных под буддийские. Многие из них, прикрываясь постулатами об «истинном пути» лишь паразитируют на наивности последователей, занимаются мошенничеством («Секта Белого Лотоса» в Украине, «Топперавада», «Шадчуп Линг» в России) и даже экстремисткой деятельностью (японская «Аум Сенрикё»). Хотя деятельность таких сообществ наносит большой урон репутации буддизма, нужно понимать, что на самом деле они не имеют к нему отношения.

Разделённость на секты позволяет буддизму распространяться и набирать последователей. Обычно это относительно обеспеченные жители городов, обладающие тягой к индивидуальности и самопознанию. В этом раскрывается психологический аспект буддизма - наличие множества психотехник позволяет использовать это учение как способ борьбы со стрессом и решения жизненных проблем. Эта особенность исторически свойственна первому этапу проникновения буддизма. Но для того, чтобы говорить о складывании цивилизационной общности, мало проявления религиозного фактора как направления психологии - для этого необходимо, чтобы осознавали себя социальной группой. Если западным буддистам до этого ещё далеко, то на Востоке дела обстоят по-другому.

III.I. Механизмы консолидации буддийского мира

Становится очевидным, что буддизм обладает огромным политическим и экономическим потенциалом, а его исторические и этические особенности дают ему право претендовать на роль резонирующей религии человечества, объединяющей остальные религиозные течения и науку. Однако, цивилизационное выражение у любого этического базиса появляется тогда, когда он обретает направленность, ставит перед акторами международной политики цели, которые они готовы достигать. Все существовавшие на планете цивилизации обладали такой чертой; она выражалась если не в расширении границ и распространении идей, то, по крайне мере, в сакральных заветах религии, которой они были скреплены. Обычно задача выполнения сакральных заветов возлагалась на наиболее очевидные акторы международных отношений, т.е. государства. С этой точки зрения в сегодняшнем мире стоит обратить особое внимание на наиболее сильные буддийские страны, т.е. на Китай и Японию.

Именно от политики этих двух государств в отношении буддизма зависит судьба буддийской цивилизации и возможность реализации потенциала буддизма. Надеяться здесь есть на что, ведь и в Поднебесной, и в Стране восходящего солнца буддизм является очень значимым направлением внешней политики. Буддизм для них является темой, которая позволяет консолидировать вокруг себя другие страны, налаживать международные контакты и улучшать свою репутацию в мире.

В связи с этим возникает понятие «буддийской дипломатии», исследованное в российской науке В.С. Кузнецовым («Буддийский фактор во внешней политике КНР») и Б.У. Китиновым («Буддийская культура: от возможностей «мягкой силы» до потенциала Лумбини»), а в зарубежной - американским учёным китайского происхождения Чжан Цзюяном («History and Status Quo»). Несмотря на значительный объём этих монографий, на сегодняшний день нет чёткой формулировки того, что такое буддийская дипломатия и ясного представления о механизме её действия. Определяя это понятие, профессор Академии общественных наук Китая Хуан Сянянь говорит: «Среди прочего мы не сможем проигнорировать такую функцию буддизма как установление связей с другими странами посредством культурного обмена. Если говорить современной терминологией, у буддизма существует функция - способствование общению с другими странами, а главной формой такой функции является народная дипломатия.» Фоцзяо ю вайцзяо гуннэн Индэдао чунфэнь лиюнь, Чжунго Цзунцзяо Миньцзуван, 1 ав-густа 2014. Режим доступа: http://www.mzb.com.cn/html/report/140830061-1.htm Нынешний руководитель Китайской буддийской ассоциации Ши Сюэчэн считает, что история распространения религии сама по себе является путём международного общения и дипломатии». «Известны случаи, когда международное взаимодействие буддистов сильно влияло на отношения между государствами и становилось примером для налаживания отношений между народами,» - заявляет он. - «В процессе сегодняшней интернационализации мы более активно сотрудничаем с другими странами, организовываются разные виды деятельности (официальная, народная, коллективная и индивидуальная) и, несмотря на форму, все они являются частью нашей дипломатии, только отличаются друг от друга по своей роли. Религия - хороший канал для ведения публичной дипломатии и народной дипломатии Китая.» Понька Т.И., Джанаева А.Э., Чжао Цзелинь Буддизм как ресурс «мягкой силы» Китая // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения, 2017 г. - С. 290-299 Один из автор термина В.С. Кузнецов также соотносит его с понятием «народной дипломатии: «Понятие «народная дипломатия покрывает собой и буддийскую акцию, т.е. дипломатические акции, связанные с буддизмом как общественно-политическим феноменом.» Кузнецов В.С. Буддийский фактор во внешней политике КНР. // М.: ИДВ РАН; 2006 Можно заключить, что буддийская дипломатия - это способ налаживания контактов между странами и народами на основе буддизма как общественно-политической особенности этих народов и стран.

Буддийская дипломатия осуществляется в различных формах. Условно её можно разделить на три направления:

- элемент публичной дипломатии: контакты сангхи с международным сообществом, поддерживание контактов с религиозными лидерами других стран;

- применение буддийского фактора в рамках традиционной дипломатии: посещение главами государств буддийских святынь, выставки мощей и сакральных предметов за рубежом;

- экономическое выражение: финансирование проектов, связанных с буддизмом (восстановление университетов, монастырей, ступ, храмов). Нагуслаева, Е.А. Буддийская дипломатия в отношениях Китая, Японии и Республики Корея //Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики/ Тамбов, 2017 - С. 160-170

Недостаток теоретической базы явление компенсирует обширным практическим применением. Так, для КНР с момента основания в 1949 году буддийская дипломатия служит неотъемлемой частью внутриазиатских контактов. Можно выделить несколько этапов взаимодействия буддизма с политикой КНР на внешней и внутренней арене. Первый этап - 1949-1959 гг - характеризуется значительным сближением партийного руководства с китайской сангхой, использованием буддийских связей с окружающими государствами как фактора международного сотрудничества. Второй период - от начала оккупации Тибета до конца «культурной революции» (1959-1976гг) - резкое охлаждение отношения руководства КНР к буддизму, выразившийся сначала в потере интереса, а затем в жестоких репрессиях к буддийскому монашеству, закрытии монастырей, погромах и арестах. Третий этап - с начала реформ Дэн Сяопина - постепенное потепление отношения Пекина к китайским буддистам, начало нового взаимодействия. В 1991-м году партия провозгласила курс на «патриотическое воспитание», в рамках которого китайские буддисты должны отречься этого момента можно отсчитывать четвёртый этап отношений власти с буддизмом, который характеризовался новым похолоданием в отношении учения; впрочем, далеко не таким болезненным, как в 60-70е годы. Пятый этап развития буддийской дипломатии начался в 2001 году после проведения Национальной конференции по религиозной работе.

Несмотря на атеистический характер правящего режима, гонения на буддийскую сангху, которые имели место в первые годы существования нового Китая (1949-1952гг), власти Пекина быстро поняли ценность буддийского фактора в развитии дипломатических отношений со странами региона. Уже в 1953-м году было организовано Китайское буддийская ассоциация (КБА) - официальная структура, представляющая буддистов Поднебесной. КБА активно участвовала во всех съездах КПК, в числе лозунгов на этих съездах неизменно присутствовал призыв «всем буддистам мира объединяться против империалистической агрессии». Общая религия стала веским поводом для развития отношений Китая с другими странами, в которых велика доля буддийского населения - Японией, Кореей, Таиландом и особенно Мьянмой. С начала 1950х гг проходили встречи руководителей этих государств по буддийской теме: так, в 1954 г. Состоялись визиты Чжоу Эньлая в Бирму и премьера У Ну в КНР, на которых были озвучены пять принципов мирного сосуществования республик, почерпнутые из буддийского учения. В ходе встречи У Ну посетил монастырь в Ханчжоу и несколько других памятников культуры. Кузнецов В.С. Буддийский фактор во внешней политике КНР. // М.: ИДВ РАН; 2006 Позже подобные поездки по Китаю совершали многие руководители Бирмы. Пять принципов мирного сосуществования были приняты в совместном заявлении премьеров двух стран от 28 июня 1955 года. Впрочем, всё не ограничивалось встречами на высшем уровне - популярность буддизма среди широких слоёв населения была той платформой, на которой можно было укреплять межнациональные связи на низовом уровне, что отлично понимали руководители КПК. Не обходилось и без эксцессов: забавная история случилась в 1955-м году, когда КБА согласилась передать Бирме священную реликвию - зуб Будды. В Рангуне это событие восприняли с восторгом, и за зубом отправилась делегация во главе с президентом Ба У и премьером У Ну. Но в последний момент руководство КНР внезапно передумало и решило, что зуб слишком ценен, чтобы дарить его оригинал. Это вызвало глубочайшее недоумение среди бирманцев и грозило серьёзным осложнением отношений, т. к. могло свидетельствовать о высокомерном отношении к периферийным соседям со стороны Китая, память о котором глубоко укоренилось в менталитете жителей Мьянмы. Однако, в итоге был найден компромисс: КБА торжественно передала делегации слепок зуба, и отношения двух стран были спасены.

Не менее значимо в ту пору присутствие буддийского фактора в связях с другими странами Индокитая. 23 января 1956 г. В Пекин прибыла делегация таиландского народа. Встречали её в том числе и представители КБА. Прибытие принца Камбоджи Нородома Сианука в том же году также встречали буддийские монахи. Сианук в годы своего правления считался большим заступником буддизма и стремился опираться на сангху во внутренней политике, поэтому ему было особенно приятно это проявление буддийской дипломатии. В ходе визита он посетил монастырь Гуанцзи-сы и Центральный университет национальностей, где члены КБО презентовали ему класс, где изучались буддийские каноны. В ответной встрече в мае 1957 г. Представители КБА во главе с Чи Суном прибыли в Камбоджу на годовщину 2500-летия нирваны Будды. Кузнецов В.С. Буддийский фактор во внешней политике КНР. // М.: ИДВ РАН; 2006 Несмотря на то, что между Китаем и проамериканской в то время Камбоджей не было дипотношений, встречи имели большой резонанс среди камбоджийской общественности. На обратном пути делегация посетила Вьетнам, где встретилась с президентом Хо Ши Мином. К слову, делегаты КБО контактировали в той поездке не только с буддистами, но и с представителями других религий многоконфессионального Вьетнама, в том числе, с христианами. Буддийский мотив присутствовал также в дипломатических встречах с руководством Непала, Индии, Шри-Ланки и Лаоса.

До конца 1950х годов Пекин охотно использовал значимость своей страны для мирового буддийского сообщества и получал благодаря этому большие политические дивиденды. Всё изменилось в 1958-59 гг, когда после оккупации Тибета силой был подавлен мятеж буддийских монахов, а Далай-лама вынужден был бежать. Одновременно испортились отношения Китая с СССР, и политика Поднебесной стала совсем изоляционистской и реакционной. Китайская пропаганда равняла Далай-ламу с «американскими империалистами и «советскими ревизионистами» и приписывала ему мифические заговоры, которые он якобы замышлял на территории Индии против трудящихся Китая. Хотя Тибет пока ещё был единственным препятствием для развития буддийской дипломатии, он уже нанёс ей непоправимый урон: например, из-за протестов Китая Далай-лама не смог встретиться с представителями других буддийских стран в Берлине; ему удалось выбраться за пределы Индии только в 1967-м году. Кузнецов В.С. Буддийский фактор во внешней политике КНР. // М.: ИДВ РАН; 2006 С началом «культурной революции» в 1966- году буддийская дипломатия окончательно была свёрнута: буддизм был объявлен одним из «четырёх пережитков» прошлого, от которых нужно было избавиться. Отряды хунвэйбинов врывались в монастыри и крушили буддийские святыни, тысячи монахов попали под репрессии.

После прихода к власти Дэн Сяопина ситуация начала нормализоваться: в 1982-м году в конституции появляется раздел о свободе религии, а в статье 36 прописывается задача государственной защиты религиозной деятельности. Буддийская дипломатия снова начинает использоваться во внешней политике: в 1978-м году Сяопин в ходе визита в Японию посещает храм Тодай-цзи в городе Нара и могилу монаха Цзянь Чжэня, проповедовавшего буддизм в Японии в эпоху династии Тан. В 1985-м году председатель КНР Ли Сяньянь во время визита в Бирму посетил храм Шведагон. Впоследствии эти места станут знаковыми для отношений Китая с Японией и Мьянмой: Цзянь Цзэмин посещал Шведагон в ходе поездки в Мьянму в 2001-м, а Ху Цзиньтао - храмы Тодай-цзи и Хорю-цзи во время визита в Японию в 2008-м. В тот раз Ху Цзиьтао также подарил копию корабля, на котором Цзянь Чжэнь приплыл в Японию. Всего c 1980-го по 1987-й годы Китайская буддийская ассоциация приняла 650 групп буддистов из более чем 20 стран, включая Индонезию, США и Австралию. Также в 1986-м году состоялся обмен визитами между буддистами КНР и КНДР.

С начала 1990х годов обострилось противостояние международного буддийского сообщества и Пекина, связанное с изгнанием Далай-ламы. 23 августа 1991 года ООН принимает резолюцию по Тибету, которая признавала наличие у Тибета культурной идентичности и критиковала КНР за репрессии против населения Тибета. Резолюция встретила большое негодование в Китае, как и аналогичный документ, одобренный в 1994-м году в Европарламенте. С этого момента партия возобновляет активные нападки на Далай-ламу. Китайская пропаганда постоянно демонизирует его образ, пытаясь представить «марионеткой враждебных сил» и «сепаратистом, прикрывающимся религиозной деятельностью». Власти Пекина очень болезненно реагировали на визиты Далай-ламы в любую страну, которая не запрещала ему въезд. Особенное недовольство вызвал визит на Тайвань в 1997-м году. Кузнецов В.С. Буддийский фактор во внешней политике КНР. // М.: ИДВ РАН; 2006 - С. 333-349 Однако, вопреки негодованию Китая, духовный лидер тибетцев почти нигде не встречал противодействия со стороны местных властей.

Становилось ясно, что усилия по сложению в мировой общественности образа Далай-ламы как сепаратиста и политического отщепенца не дают плодов, равно как и попытки представить новых духовных лидеров Тибета истинными выразителями воли китайских ламаистов. Непризнание Далай-ламы негативно повлияло и на отношения Китая с российскими буддистами. В 2004-м году Далай-лама посетил Калмыкию с пастырской миссией. Китайская сторона прокомментировала решение России допустить этот визит «непонятным»; по некоторой информации, Цзян Цзэминь на одной из встреч с Путиным предложил ему «выбирать между дружбой миллиарда китайцев и нескольких миллионов российских буддистов». Российский МИД отреагировал уверениями в том, что Далай-лама воспринимается в стране исключительно как религиозный лидер, а Тибет признаётся Москвой неотъемлимой частью Китая. Кузнецов В.С. Буддийский фактор во внешней политике КНР. // М.: ИДВ РАН; 2006 - С. 348 С тех пор тот двухдневный визит так и остался последней поездкой Далай-ламы XIV в постсоветскую Россию.

В 2001-м году ЦК и Госсовет организовывают Национальную конференцию по религиозной работе, на которой ставится задача содействия буддизму внутри государства. Был дан новый старт деятельности Китайской буддийской ассоциации, начаты масштабные работы по восстановлению буддийских монастырей и активизации деятельности монашеских сообществ. КБА участвует в международных буддийских форумах, в т.ч. входит во Всемирное братство буддистов в Шри-Ланке. При этом деятельность КБА снова находится под строгим контролем государства.

Сегодня буддийская дипломатия является для Китая как одним из способов налаживания контактов с соседями, так и широкой методикой поведения в мировой политике. Характерным примером является организация, поддержка и участие Китая в многочисленных буддийских международных мероприятиях. Так, с 2006 года при поддержке Китая раз в 3 года проводится Всемирный буддийский форум, объединяющий тысячи монахов из примерно сорока стран. Главной задачей форума заявлено «продвижение положительного образа буддизма в мире, содействие экономическому развитию, процветанию культуры и обмен культурным опытом между монахами разных стран.» Понька Т.И., Джанаева А.Э., Чжао Цзелинь Буддизм как ресурс «мягкой силы» Китая // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения, 2017 г. - С. 290-299 На форум приезжает патриарх китайского буддизма Панчен-лама - вторая по значимости фигура для последователей ваджраяны. В 2009-м году Форум объединил буддистов Китая и Тайваня, пройдя в два этапа по обеим сторонам Тайваньского пролива. Целью Форума было заявлено «достижение наибольшего сплочения континентального Китая, Гонконга и Тайваня».

Также Пекин продолжает использовать буддийские святыни и священные реликвии, находящиеся на своей территории для развития дипломатических связей. Вышеупомянутый зуб Будды (шарир) после визита в Мьянму не раз отправлялся в «гастроли» по государствам Азии, где с большим успехом выставлялся как пример дружественного отношения Китая к буддийской общественности этих стран. В 2003-м году зуб побывал на 75-м дне рождения короля Таиланда. В 2011-м году он снова помог Китаю разрядить обстановку в отношениях с Мьянмой.

Китай также жертвует большие средства на восстановление буддийских святынь за пределами своих границ. В 2006-м году КНР присоединилась к проекту по восстановлению крупнейшего буддийского университета Наланда в Индии, разрушенного мусульманами в 1193-м году. Вклад Пекина в международный проект составил, по некоторым данным, 1 млрд долларов. Понька Т.И., Джанаева А.Э., Чжао Цзелинь Буддизм как ресурс «мягкой силы» Китая // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения, 2017 г. - С. 290-299 В сентябре 2014-го года прошли первые занятия в двух школах нового учебного комплекса Наланда, располагающихся в Раджгире. Впрочем, работы над восстановлением комплекса идут достаточно вяло: достроить университет планируется лишь к 2020-му году. В 2007-м году министр иностранных дел Ли Чжаосин побывал на открытии мемориала китайского философа «таинственного толстяка» Сюаньцзаня около развалин буддийского университета в Бихаре.

Стоит отметить, что первое лицо мирового буддизма - Далай-лама - игнорирует проведение Всемирного буддийского форума. Разногласия между тибетским духовенством в изгнании и КБА являются основной преградой для консолидации буддийского мира вокруг Китая. Ламаисты всего мира справедливо не могут простить Пекину тысячи жертв репрессий 1958-59 годов, полное подавление самобытной тибетской культуры, которое продолжается по сей день. Знаковым негативным событием стало избрание нового Панчен-ламы (воплощения Будды Амитабхи) в 1995-м году. Тогда Далай Лама XIV предложил кандидатуру 6-летнего Гедуна Чокьи Ниима. Большая часть буддийского сообщества согласилась с ним, но вскоре после признания мальчика Панчен-ламой он и его семья были взяты под стражу. Через три дня он пропал без вест, а новым Панчен-ламой власти КНР вскоре объявили ребёнка из лояльной к правительству семьи. До сих пор большая часть мирового буддийского сообщества не признаёт 11-го Панчен-ламу настоящим. Между тем, власти Пекина уверяют, что Гедун Чокьи Ниима живёт нормальной жизнью и «не хочет, чтобы его беспокоили».

Пока не будет решён вопрос статуса Тибета, Китаю трудно будет полноценно использовать политический потенциал буддизма. На данный момент усилия, направленные на его поддержку выглядят скорее как жесты доброй воли, один из способов проявления мягкой силы, несущие вспомогательную функцию в китайской внешней политике. Но более внимательное отношение Пекина к этому аспекту деятельности могло бы привести к намного более весомым результатам, учитывая современную популярность буддизма на Западе.

Если Китай в использовании буддийской дипломатии неизбежно натыкается на тибетский вопрос, то родина буддизма - Индия - не сталкивается с подобными проблемами. Недостатком индийской политики служит отсутствие достаточно длительного опыта: лишь в последние два десятилетия страна начала использовать политический потенциал буддизма. В 1990х годах была принята внешнеполитическая доктрина «Взгляда на Восток», устанавливавшего страны Азии в качестве главного приоритета. Вслед за началом реконструкции университета Наланда последовал прошедший в 2011-м году Глобальный буддийский конгресс, в котором участвовали монахи из 32х стран мира, включая Далай-ламу. https://www.hindustantimes.com/news-feed/views/the-buddha-beckons/article1-773668.aspx В 2012-м году на конгрессе Всемирного братства буддистов в Мьянме министр иностранных дел Индии также посетил Шведагон, где открыл индийскую пагоду. https://www.aljazeera.com/indepth/features/2013/01/2013171148400871.html

На данный момент буддийская политика Индии не встречает противодействия Китая и даже наоборот - эти страны активно сотрудничают по буддийской линии. Но очевидно, что в неявном виде Индия и Китай - главные конкуренты в этом вопросе. В случае, если бы буддийская дипломатия стала бы главным международным приоритетом одного из государств, возникло бы открытое противоречие, которое бы вынудило буддийский мир выбирать «главную» буддийскую страну. Преимущества Индии в том, что она является родиной этого учения, здесь находятся главные святыни и медленно возрождающийся легендарный учебный комплекс Наланда. Кроме того, Индия остаётся убежищем Далай-ламы, чья фигура является священной для буддистов ваджраяны, к которым относятся не только Монголия и Бутан, но и большинство западных буддистов. Недостатком же является то, что сегодня в Индии лишь 0,7% населения исповедуют буддизм, и учение попросту слишком долго не было частью индийской социально-политической общности. Преимущества Китая - в полуторатысячелетнем развитии махаянистской формы буддизма, сотнях миллионов его последователей на своей территории и шестидесяти годах последовательной буддийской дипломатии, направленной на сближение с остальными странами региона. Кроме того, на данный момент Китай превосходит Индию в экономической, военной и политической мощи.

Крайне трудно предположить, какой из двух вариантов мог бы стать предпочтительным для буддийской цивилизации - условная ситуация выглядит как противостояние силы и правды. Но сущность буддийской дипломатии, её выражение как «мягкой силы» и существование в рамках либеральной концепции международных отношений сами по себе делают возможность такого конфликта трудно представляемой. Разногласия, связанные с большим количеством одинаковых по сути международных буддийских обществ с разными названиями, на саммитах которых не бывает то ламаистского правительства, то представителей КБА; возмущения китайской стороны приёмами Далай-ламы в европейских странах - все эти противоречия выражаются лишь в устном выражении недовольства, которое не несёт в себе даже тяжёлых дипломатических последствий. Буддизм никогда в истории не был причиной вооружённых конфликтов между государствами, поэтому невозможно вообразить, чтобы конкуренция в буддийской дипломатии стала фактором серьёзной дестабилизации отношений в регионе.

Гораздо более обнадёживающим выглядит сценарий, при котором буддизм станет фактором, объединяющим политические приоритеты Индии и Китая. Уже сейчас мы видим примеры сотрудничества между этими странами по буддийской линии, и если этому аспекту удастся стать почвой для образования надгосударственной организации - это станет огромным шагом в консолидации буддийского мира как крупной политической силы. Несмотря на недовольство Китаем предоставлением политического убежища Далай-ламе и нескольким сотням тысяч беженцев из Тибета, страны пытаются проявлять терпимость в отношении разногласий. Так, предоставление Индией убежища первоиерарху Кармапа Римпоче Ламе XVII в 1999-м году не встретило резкой реакции китайского МИДа. На вопросы о том, не является ли позиция Индии вмешательством в китайские внутренние дела, представители министерства отвечали уклончиво, подчеркнув, что «в деле Кармапы индийское правительство ясно заявило, что оно не позволит ему заниматься какой-либо антикитайской деятельностью». Кузнецов В.С. Буддийский фактор во внешней политике КНР. // М.: ИДВ РАН; 2006 - С. 354-355 В 2003-м годы премьер-министр индии А. Ваджпаи в ходе визита в Китай посетил буддийские святыни в Лояне.

В Японии также буддийской дипломатии уделяется определённое внимание .Так, здесь дважды проходил Международный Буддийский саммит, учреждённый в 1998-м году. В первый раз в 1998-м саммит прошёл в Киото, его гостем стал сам Далай-лама. 8-13 декабря 2014 года он состоялся уже в пятый раз в городе Кобе, префектура Хёго. В этот раз в саммите приняли участие духовные лидеры, представители религиозных организаций сорок одной страны. Организатором саммита в этом году выступил японский орден Ненбуцушу, духовный лидер которого Кюсе Эншинджо являлся президентом саммита. Главные лица сангхи сорока одной страны , в том числе России, встретились с целью развития дружественных связей и поиска ответов на глобальные вызовы с опорой на буддизм.

Каждая из сорока одной делегации на саммите представила доклады со статистикой о количестве буддистов в своей стране, засвидетельствовавшие рост числа последователей в мире. В числе выступавших был и Шаджин-лама Калмыкии, доклад которого вызвал большой ажиотаж. Помимо духовных лиц, на саммите присутствовали члены королевских семей Камбоджи, Таиланда, Бутана, премьер министры, члены правительств, полномочные послы и дипломаты из всех стран-участниц (от России присутствовал генеральный консул РФ в Осаке Н. М. Латыпов). Для дипломатических лиц была организована экскурсия по Большому Королевскому залу буддизма ? огромному архитектурному комплексу буддийского японского ордена Ненбуцушу; кроме того, участники саммита посетили место строительства учебного комплекса Наланда Махавихара. Итогом саммита стало коммюнике, подписанное представителями всех стран-участниц, закреплявшее тезис: «В период глобализации буддизм ? одна из самых толерантных религий на планете ? должен быть образцом мирного сосуществования людей».

Присутствие Далай-ламы на первом из Международных буддийских саммитов, а также тот факт, что на нём собираются представители всех трёх главных буддизма - махаяны, тхеравады и ваджраяны - говорит о потенциале этого форума как площадки для буддийской дипломатии мирового масштаба. В отличие от мероприятий, организуемых Китаем, здесь нет преград для участия изгнанного тибетского духовенства. Форум не является единственной подобной площадкой - другие мероприятия и организации имеют схожую повестку, но ни одна из них не претендует на подавление других. В этой многоканальности буддийского дипломатического воздействия есть две стороны: одна подчёркивает слабость буддийской цивилизации как раздробленного мира, не способного действовать скоординировано, другая - выражает силу путём широкого охвата и разнообразия работы с мировым сообществом.

В Японии тоже присутствует большое количество буддийских организации, наиболее крупная из них - Сока гаккай, объединяющая от 4 до 18 млн буддистов-мирян. Основой идеологии этой организации является японская буддийская школа нитирэн, созданная монахом Нитирэном в XIII веке. Главной книгой этого движения является «Сутра белого лотоса» («Мёхо рэнге кё»); её трактовка буддизма заключается в существовании десяти миров, пройдя которые каждый житель Японии может стать буддой. Сока гаккай, основанная в 1930-м году, известна отстаиванием буддийских принципов даже во время милитаристского режима времён Второй мировой: в 1943-м году глава движения Макигути Цунэсабуро был заключён в тюрьму из-за несогласия с политикой властей. Сегодня филиалы этой организации есть в 110 странах мира. Помимо Сока гаккая в Японии функционируют десятки других религиозных течений, многие из которых выделились из более старых школ после войны. Необуддийские течения составляют большую политическую силу в Японии, которая влияет на внешнюю политику страны и таким образом выполняют роль буддийской дипломатии для Токио.

В частности, антивоенная политика Японии в международных отношениях определена влиянием буддизма. С 1970-80х гг ряд необуддистских общественных движений в Японии сделали протест против войн главным направлением своей общественной деятельности. На первой страницы брошюры, выпускавшейся сектой «Риссё косэй кай» был напечатан текст о необходимости сотрудничества с другими религиями для достижения мира. Руководитель организации «Нихондзан мёходзи» Фудзии Ниттацу вплоть до окончания войны был ярым приверженцем милитаристской концепции «Взаимной сферы процветания». Но уже в первые годы мирного времени он раскаялся в своих взглядах и стал резким противником любых вооружённых конфликтов. «Нихондзан мёходзи» стала активно участвовать в демонстрациях против войн, в том числе в движении за закрытие базы США в Суканава в 1955 г. На её средства в разных районах Японии воздвигались так называемые «пагоды мира», а монахи секты могли часами стоять у ворот американских баз, стуча в барабаны и скандируя антивоенные лозунги. В 1962-м году по инициативе «Нихондхан мёхозди» был создан Совет японских религиозных организаций в защиту мира». В 1970 и 1976-м «Риссё косэй кай» организовывало конференции этого совета. Начиная с 1974-го года стали происходить так называемые «поездки раскаяния» в страны Азии, подвергшиеся японской оккупации. «Урок, который мы извлекли из посещения в этих странах семей, потерявших своих кормильцев в годы войны, состоит в том, чтобы никогда больше не повторить величайшей глупости, оказавшись в плену у представлений о превосходстве японской нации,» - заявил тогда один из лидеров этой нитирэнской секты. Игнатович, А.Н. Светлов Г.Е. Лотос и политика: необуддийские движения в общественной жизни Японии // М.: Мысль, 1989

С начала 1970х гг к пацифистскому движению присоединилась и Сока гаккай. При молодёжном и женском отделах были созданы комитеты мира, уже в 1970-м году была проведена международная студенческая конференция в защиту мира. В 1972-м году на съезде организации её глава Икэда указал на возможность объединения всех антивоенных движений вне зависимости от вероисповедания и идеологии». В 1973 г. был выдвинут лозунг «За построение мирного творческого общества путём развёртывания буддийского движения!» Спустя два года на о. Гуам был создан Интернационал Сока гаккай, который сделал основной темой международной деятельности антивоенные выступления». На первом съезде Интернационала в 1980 году в Лос-Анджелесе, на котором присутствовали 15000 представителей 48 филиалов Сока гаккай. Были сформулированы три принципа: решительное отрицание войн и вооружений; упрочнение мира на основе учения Нитирэна; единство в создании мира и культуры путём распространении нитирэнизма во всём мире. С 1982-го года Сока гаккай совместно с ООН провела множество антиядерных выставок по всей планете. Игнатович, А.Н. Светлов Г.Е. Лотос и политика: необуддийские движения в общественной жизни Японии // М.: Мысль, 1989 Хотя пацифистская повестка необуддийских японских течений шла в неразрывном сочетании с пропагандой их религиозных идей, нельзя недооценивать их воздействие на внешнеполитическую доктрину Японии.

Япония как страна с большим влиянием национальной философии на государственные сферы деятельности отличается заметной ролью буддизма в экономике второй половины XX века. Уже упоминавшийся экономист Шиничи Иноу посвятил этому труд «Буддизм в работе: новый подход к управлению и бизнесу». В нём Иноу рассматривает преимущества и недостатки капиталистической и социалистической экономик. Капитализм, замечает он, силён наличием конкуренции, которая повышает качество товаров и услуг, а также ценностью частной собственности как элемента свободы и достоинства человека. Слабость же его - в угнетении одного класса другим, работе на износ моральных и физических сил, что вредит человеческому потенциалу. Социализм привлекает способностью легко регулировать рыночные процессы и социальной страховкой для элементов, не встраивающихся в систему; слабость его - в унификации производства, поощрении слабых в ущерб сильным, что не даёт стимула для стараний. Иноу предложил концепцию «Срединного пути» - модели, которая бы сочетала преимущества капитализма с его свободой рыночных отношений и положительным эффектом конкуренции и социализма с его равным распределением благ и возможностью государственного регулирования. По мнению Иноу, буддийская экономика по своей сути тяготеет именно к такому, смешанному типу. Он предложил её в качестве экономической модели XXI века; сегодня в наиболее прогрессивных странах мы видим попытки создания именно такой экономики. Скандинавские страны, Малайзия, Австралия и Новая Зеландия - все эти государства стремятся идти по пути «Смешанной экономики». Сама Япония и Китай с его прорывными реформами 1980х годов также могут служить примером реализации идей Иноу.

На сегодняшний день Япония всё же недостаточно использует потенциал в отношениях со странами Азии. Объясняется это её внешнеполитической зависимостью от США, скреплённой договорами о взаимной обороне, а также наследием Второй мировой, оставившей трудные отношения с Японией и японским буддизмом во многих частях Азии. Попытка использовать буддизм в качестве фактора консолидации азиатских государств по примеру Китая сегодня была бы воспринята как возрождение японского национализма. Это выглядит парадоксально, учитывая, что Япония, лишённая возможности силового политического давления, стала второй в мире страной по масштабам и опыту применения «мягкой силы», а буддизм как раз является одним из лучших примеров «мягкой силы». Дело в том что буддийская дипломатия помимо культурного имеет также определённое идеологическое значение, что вызвало бы настороженность в случае использования Японией. На данный момент Страна восходящего солнца, как и Республика Корея, является скорее объектом, нежели субъектом буддийской дипломатии, но её опыт реализации буддийской экономики составляет потенциал в данном вопросе.

АСЕАН также уделяет внимание буддизму как элементу налаживания взаимодействия между странами-участницами. Ключевые принципы АСЕАН, выраженные в бангкоксой декларации содержащий пункты о противодействии производству ядерного оружия, принципов содействия миру и неучастия в война, миротворческой роли в международной политике, что полностью соответствует буддийской морали. Половина государств АСЕАН являются по большей части буддийскими и имеют множество взаимных контактов по этой линии. Так, в Бангкоке функционирует международный буддийский колледж при университете Маха Чулалонгкорн Раджа Видилайя, где обучаются студенты из Лаоса, Мьянмы, Камбоджи, Вьетнама и других стран. Основанный в 2015-м году, он имеет связи с буддийскими университетами Китая (Buddhist Academy of China), Вьетнама (Vietnam Buddhist University), университетами Европы и США.

Китай прикладывает немало усилий для развития связей с буддистами Юго-Восточной Азии и уже добился результатов на этом направлении. В 2000-м году премьер-министр Чжу Жунцзи участвовал в неформальном саммите АСЕАН, после чего буддийские общины стран АСЕАН пригласили делегацию из Китая посетить их. С 30 июля по 9 августа 2001-го года делегация китайских буддистов посетила храм зуба Будды на Шри-Ланке, Малайзию и Таиланд. В 2005-м году в Китае побывала делегация Генерального союза буддистов Сингапура. Кузнецов В.С. Буддийский фактор во внешней политике КНР. // М.: ИДВ РАН; 2006 В этом городе-государстве, 60% процентов населения которого составляют китайцы, исповедующие буддизм, с особым воодушевлением воспринимают жесты буддийской дипломатии со стороны Китая.

Интерес КНР к АСЕАН имеет прежде всего экономический характер. Развивающиеся экономики Юго-Восточной Азии с быстро растущим населением дают КНР и возможности для размещения производства, и рынок сыта, а цивилизационная близость открывает возможность и для стратегического партнёрства. Важнейшими союзниками Китая стали буддийские Мьянма и Шри-Ланка, с которыми достигнуты соглашения о размещении китайских военных баз. Цивилизационные контакты с Таиландом позволяют Китаю поддерживать кс себе лояльное отношение со стороны этого союзника США. С 1975-го года, когда между государствами были установлены дипломатические отношения, Китай и Таиланд неоднократно обменивались визитами буддийских делегаций (например, в 1995-19996 годах), несколько раз в Таиланде проводились выставки зуба и пальцев Будды.

Но главный интерес со стороны КНР всё же представляют именно связи с Кореей и Японией как наиболее развитыми и близкими культурно и территориально государствами региона. Японские и корейские буддисты охотно тянутся к Китаю, так как эти общины исповедуют течение махаяны, а на национальное самосознание Японии и Кореи очень повлиял экспорт китайской культуры. На первой конференции дружеских контактов буддистов Китая, Корея и Японии, состоявшейся в Пекине в 1995-м году, Чжао Пучу объявил о намерении сплетения «золотых уз», связывающих сангхи трёх государств.

Политический союз махаянских государств нашёл выражение в 1997-м году, когда прошёл первый саммит в формате «АСЕАН плюс три». К тому моменту состоялось уже три конференции буддистов трёх стран, на которых они договорились углублять дружеские связи и содействовать обеспечению мира в регионе и во всём мире.

Треугольник Китай-Корея-Япония становится северным махаянским полюсом буддийской цивилизации, дополняющим связку государств тхеравады на юге Азии. Процессы консолидации, произошедшие в последние полвека, говорят о складывании масштабной политической системы на основе культурного единства. В случае преодоления локальных проблем эта система станет влиятельнейшим актором международных отношений глобального уровня.

III.III. Интерес к буддизму в западном сообществе

Как уже неоднократно подчёркивалось, буддизм в западном мире стал популярен в XX веке. Можно подумать, что увлечение «усталыми жителями» больших европейских городов буддийскими течениями и сутрами непосредственно связано исключительно с постиндустриальным сочетанием разочарования в философских концепциях прошлого и вседоступности информации, а также стремлением к самоуспокоению в условиях избытка информации и постоянного стресса. Это мнение является правильным, но ограниченным, поскольку не учитывает некоторые другие факторы. Вспомним о том, как буддизм проникал в европейское и американское общество.

Впервые Европа узнала о буддизме благодаря Марко Поло, который очень уважительно отзывался об этом учении после путешествия в Индию. «Несомненно, если бы он был крещён в христианстве, то стал бы великим святым наряду с Господом нашим Иисусом Христом,» - писал он. Кеоун Д. Буддизм/ Д.Кеон - М: Весь мир, 2001 - С. 176 Однако, до XIX века сведений об учении было очень мало. Само понятие «буддизм» появилось именно на Западе в XIX веке и относилось к обобщённому представлению о религиозных течениях тхеравады, махаяны и ваджраяны. В то время под влияние учения попали такие великие европейские философы, как А. Шопенгауэр, М. Хайдеггер, Ф. Ницше, впоследствии Карл Юнг. Шопенгауэр стал первым из больших мыслителей, обратившихся к буддизму как к части бесценного культурного наследия Востока, которое он противопоставлял западной философии. Он полностью поддерживал концепцию пути избавления от страданий путём работы над разумом, был сторонником Восьмеричного пути. «Буддизм - это самая высшая религия,» - замечал Шопенгауэр, подчёркивая , что нормы буддизма приняты во всех азиатских культурах.

Вскоре увлечение Востоком стало очень распространено в европейских культурах. Считается, что буддизм повлиял на творчество импрессионистов, в т.ч. Винсента ван Гога, А. Матисса и Поля Гогена, множества писателей (Редьярд Киплинг, Л.Толстой). Интерес к религии плавно возрастает к концу века: начало глобализации мира с открытием экономик Китая и Японии приводит к увеличению торговых и дипломатических миссий на Восток, а вместе с ними ускоряется культурный обмен. Начинается возникновение буддийских организаций: в 1901-м году Общество буддийской миссии проводил конгресс в Лейпциге, затем с 1903-го года в Германии начинают открываться собственные буддийские союзы. Через четыре года этот процесс начинается в Великобритании. После войны буддизм становится ещё популярнее по всей Европе и особенно Германии как ответ на кризис национальной идеи, а также вследствие того, что в Азии получили самостоятельность несколько буддийских государств, из которых стали прибывать монахи. Самое крупное английское буддийское общество создаётся в 1924-м году (Буддийское общество Великобритании), сегодня оно объединяет около сорока организаций. Е.С. Сафронова. К вопросу о трактовке буддизма и его основных положений в российской и западной культурах/ /Государство, религия, церковь в России и за рубежом. Информационно-аналитический бюллетень № 1(25). М.: Изд-во РАГС, 2001. В США первые буддийские храмы были построены в середине XX века китайскими переселенцами. Известным буддистом был генерал армии Севера в гражданской войне Генри Стил Олкотт, вместе с Е. Блаватской основавший в 1875-м году Теософское общество. Первой задачей этого эзотерического объединения было заявлено «создание ядра Вселенского братства человечества без различия рас, вероисповедания, пола, касты или цвета кожи» Уланов, М.С. / К вопросу о начале распространения буддизма на Западе - Каспийский регион: политика, экономика, культура, 2014, № 1(38) - С. 270-276.

Большой - местами огромный - подъём интереса к буддизму произошёл в России в первые два десятилетия XX века. Серебряный век русской культуры привнёс много новых течений в литературу, живопись, философию, и вместе с ними пришло увлечение восточными учениями, в том числе буддизмом. Разочарование в идеалах прошлого века, нарастающий технический прогресс и назревающий политический кризис, впоследствии приведший к войне, вынуждал людей искать утешение в чём-то доселе неизведанном, и они находили себя в загадочной индуистской религии без бога. После того, как труды Шопенгауэра уже принесли в европейскую философию увлечение Востоком, российская интеллигенция, уставшая от православной идеологии, подхватила волну. Теолог Е. Блаватская в книге «Разоблачённая Изида» выдвинула теорию о том, что все религии мира имеют индо-буддийское происхождение и общую цель, обозначенную буддизмом, лишь трактуя её по-разному. Идеи Блаватской и её ученика Синнета привели к появлению в российской философии такого понятия, как «необуддизм». Впрочем, их трактовка буддизма содержала много фактологических неточностей и была завязана на эзотерике, а потому не воспринималась многими всерьёз. Тем не менее, стоит отметить необычайно прогрессивную для тех лет идею создания общей для всего мира религии на основе синтеза существующих. Другим крупным российским исследователем буддизма был В.С. Соловьёв. Ещё в 1892-м году он писал: «Глубокая идея буддизма ещё не пережита человечеством, она может завладеть западными умами, которые дадут им новые формы.» - тем самым фактически предсказав распространение буддизма в странах Европы и США в XX веке. Соловьёв посвятил много работ буддизму, и его отношение к учению в течение жизни прошло эволюцию от симпатии к глубокой приязни и затем к боязни и почти паническому страху. Прогнозируемое распространение буддизма ассоциировалось у него с боязнью перед панмонголизмом - азиатским наступлением на Европу. В одной из работ Соловьёв предположил, что «Азия собирается нас одолеть своими культурными и духовными силами, сосредоточенными в китайском государстве и буддийской религии». Соловьев В.С. Враг с Востока // Соловьев В.С. Сочинения. В 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1990.