Роль гендерной политики в международных отношениях

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ КЫРГЫЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ МИД КР им. К. ДИКАМБАЕВА

Кафедра международных отношений и права

Роль гендерной политики в международных отношениях

Диссертация на соискание академической степени магистра по направлению “Международные отношения”

Тешебаева Гулиза Бакытбековна

Бишкек-2020

Содержание

Глава 1. Теоретические основы исследования гендерной политики

1.1 Предмет и истоки гендерной истории

1.2 Возникновение гендерных аспектов в международно-правовых документах

Глава 2. Гендер в сфере права и управления

Глава 3. Роль гендерной политики в международных отношениях

3.1 Г ендерные аспекты международных отношений

Глава 1. Теоретические основы исследования гендерной политики

1.1 Предмет и истоки гендерной истории

Исследование гендерной политики постепенно становится неотъемлемой частью международных отношений. На сегодняшний день гендерная политика считается одним из спорных проблем на мировой арене, в связи этим создает контрастные оценки и рассуждения. Следовательно, главной целью гендерной политики является открытие диапазона половых ролей и полового символизма в различных обществах и периодах, также необходимость выяснить, какое значение они имели и как они действовали для поддержания социального строя или содействия его изменению.

Гендерная политика -- определение международными органами и государствами, политическими партиями основных гендерных приоритетов и фундаментальных ценностей, принципов и направлений деятельности, соответствующих методов и способов их воплощения, направленных на утверждение равных прав, свобод, создание условий, возможностей и шансов, гарантий обеспечения равного социально -политического статуса мужчин и женщин, на в обществе.

Использование термина гендер, появился впервые среди американских феминисток, которые настаивали на фундаментально социальном качестве различий, основанных на поле. Это слово обозначало отказ от биологического детерминизма, подразумеваемого при употреблении таких терминов, как пол или половые различия. Термин гендер также делал акцент на аспекте относительности нормативных определений маскулинности и феминности. Те, кто боялись, что женские исследования сосредотачиваются слишком узко или отдельно на женщинах, использовали термин гендер для введения понятия относительности в наш аналитический словарь. Согласно этому взгляду, женщины и мужчины определяются в терминах друг друга, понимание ни тех, ни других не может быть достигнуто отдельным изучением.

Г ендерная политика не самодостаточная сфера. Она требует сочетания с социальной и другими видами политики. Но гендерная политика может претендовать на свое оригинальное бытие, поскольку в ней есть интерес субъектов -- мужчины и женщины, направленный на ее реализацию. Прогрессивное развитие общества возможно не вне гендерных проблем, а вместе с ними ДМельник, 2004, с. 217-218)

Г ендерный фактор в политике - это условный термин, характеризующий интеграцию гендерного подхода в социально -политическую сферу общества, направленную главным образом на достижение, сохранение, усиление и реализацию власти. Широкое толкование понятия гендерный фактор в политике охватывает всю совокупность государственных и общественных дел (политика - от роНДса (греч.) - государственные и общественные дела), а узкое - подразумевает наличие гендерного подхода как в политической организации общества - организационном ядре политики, так и в практической деятельности политических субъектов по выработке и реализации политических курсов.

Истоки гендерной политики исходят в древней Индии. Древнейшим памятником индийской философии являются «Веды». В «Ведах» нашло отражение древнейшее религиозное мировоззрение в сочетании с философскими представлениями о мире, о человеке и его нравственности.

«Веды» делятся на четыре группы, или части. Древнейшая из них - а) «Самхиты». , в «Ригведе» говорится о том, что в начале было одно (единое); оно предшествовало всему; само же единое ни из чего не произошло, у него нет основы, оно, как начало всего, само есть безначальное, но всё произошло из него /19/.

Все бесконечное множество вещей и событий мира возникло из единого, не множественного. Переход от первоначального единства к множественности представляется как разделение на противоположности: бытия и небытия, неба и земли, света и тьмы, дня и ночи, жизни и смерти, любви и ненависти, наслаждения и страдания и, наконец, мужского и женского.

Таким образом, в «Ригведах» «мужское» и «женское» представляется как безначальное, изначально единое и неразделимое.

Подобное единство с позиций духовных традиций древнеиндийской философии анализирует Хазрат Инайят Хан (1882-1927) в своей книге «Метафизика».

Рассматривая проблему возникновения души, он пишет о том, что «душа наследует качества отца, а форму матери». При этом «пол определяется на каждом плане, где душа формирует себе носитель, - сначала на плане сознания, где она обретает форму динамической силы или разума, затем - на плане абстрактном, в виде звука или света, что дает силу мужчине и мудрость - женщине. В мужчине это проявляется как влияние, а в женщине - как красота. На духовном плане она проявляется в виде выражения и ответа, и это дает мужчине качества отцовства, а женщине - материнства» /20, с. 12/

Автор утверждает, что душа не является ни женской, ни мужской. «Весь этот мир иллюзий мог появиться только из-за двойственности, - пишет Хазрат Инайят Хан. - На самом деле нет двух, есть одно. Чтобы создать этот мир, единому Бытию пришлось разделить себя на два, и надо было, чтобы эти два отличались... Если мы выставим зеркало на солнечный свет и будем вертеть его, то одни блики будут сильнее, другие - слабее. Одни поэтому будут позитивными, другие - негативными. Таким же образом и лучи сознания отличаются друг от друга по энергии с самого начала. Затем луч, в своем движении к проявлению, встречает душу мужчины или женщины и получает впечатление от нее. Он может иметь огромную творческую силу, но проявиться как женщина, именно в силу этого впечатления; или он может обладать женскими качествами, но проявиться как мужчина, ибо такое впечатление получил» /20, с. 12/.

На обыденном уровне данная позиция нашла отражение в законах «шастр», где четко прописаны основные права и обязанности мужчины и женщины. По законам «шастр» мужчина и женщина, муж и жена должны жить вместе, поскольку это соотносится с законами природы. При этом «женщины должны быть почитаемы», поскольку «там, где женщины почитаются, боги довольны. Но там, где они не почитаются, священный ритуал не приносит награды» /21, 3. 56/. «Где к женщине обращаются, принося ей печаль, в этой семье все погибает; но где женщины не несчастны - там все процветает» /21, 3.57/. «Дома, где права женщины не соблюдаются должным образом, притягивают проклятия и полностью погибают, как будто разрушены волшебством» /21, 3.58/.

Основная идея единства и неразрывности «мужского» и «женского» начал находить отражение в молитве «семи шагов», которую произносит мужчина при брачном ритуале: «Дорогая супруга! Выполнив эти семь шагов, ты стала моим самым верным другом. Я клянусь в своей преданности тебе. Да будем мы вместе всю оставшуюся жизнь. Да не отделят нас друг от друга. Да будем мы живы одной мыслью в наших обязанностях как грихастхи. Да будем мы любить и лелеять друг друга, наслаждаться хорошей едой и здоровьем.

Да будут наши помыслы едины. Я буду Саманом, а ты Риг... Да буду я небесами, а ты будь Матерью Землей. Да буду я умом, а ты речью. Прошу тебя, следуй за мной, чтобы зачать детей и получить мирское богатство так же, как и духовное. Да будет все благоприятное на твоем пути» /21, 3. 61/

Концепция единства и неразрывной связи «мужского» и «женского» начал в древнеиндийской философии является не единственной. Так, для ортодоксального брахманизма было характерным подчеркивание особого статуса мужчин и принижение роли женщин. А.Ю. Гунский в статье «Женщина в раннем буддизме» утверждает, что индийское общество времен складывания палийского канона (4 -2 вв. до н. э.) было крайне патриархальным, склонным во всём подчёркивать превосходство мужчин, что находило подкрепление в брахманической литературе /22/.

Так в Ману утверждалось следующее: «День и ночь женщины должны находиться в зависимости от своих мужчин... Отец охраняет её в детстве, муж охраняет в молодости, сыновья охраняют в старости; женщина никогда не пригодна для самостоятельности» /23, с. 185, 9.2-3/.

Подобное отношение складывалось и по поводу религиозных потребностей женщины. Женщинам, наряду с шудрами, запрещалось слушать и изучать Веды, самостоятельно выполнять какие-либо обряды, посты и обеты. Главный религиозный долг женщины - это служение мужу: «Муж, даже чуждый добродетели, распутный или лишённый добрых качеств, добродетельной женой должен быть почитаем как бог» /23, с. 115, 5. 154/.

Возникновение буддизма привело к осознанию равенства полов. Будда считал, что для достижения Просветления, как конечной цели учения, совершенно не имеет значения половая принадлежность человека. В соответствии с этим Будда основал женскую монашескую общину, во главе которой стала его тетя - Махапраджапати.

По мнению Гунского, большая строгость Будды по отношению к женщинам определялась несколькими причинами. «Во-первых, в патриархальном индийском обществе буддийские монахини, оставившие домашние обязанности и посвятившие себя поиску освобождения, вызывали значительно большее неодобрение, чем мужчины, которым это в принципе разрешалось. Поэтому монахини всегда могли найти около себя достаточное количество недоброжелателей и должны были держать себя строже. Во - вторых, монахиня могла забеременеть, и это вызывало значительные проблемы в общине, как в моральном, так и в чисто организационном плане. Видимо, это же соображение было главным при назначении дополнительного испытательного срока перед посвящением в монахини. В каноне упоминаются случаи, когда женщины становились монахинями, уже будучи беременными» /22, с. 71/.

Представляет интерес исследование мотивации женщин при вступлении в монахини, поскольку она отражает реальное положение женщины в древнеиндийском обществе и демонстрирует определенные гендерные предубеждения, существовавшие в нем на тот период.

Будда не возражал против вступления в сангху любых женщин, поскольку считал, что монашество поможет им достичь определенного духовного уровня.

Достижение духовного роста у женщины-монахини связывалось с преодолением искушений, которыми ее неустанно соблазняет Мара - буддийский демон-искуситель. Это и желание наслаждаться жизнью, пока молода и красива, это и желание иметь детей, это и сомнение в возможности достигнуть Просветления, и желание перейти в другое учение. В преодолении этих и других сомнений происходит овладение опытом «сати» - внимательности и осознанности, как одной из ступеней буддийской практики.

Следует отметить, что большое количество индийских женщин активно поддерживали идеи Будды, не являясь монахинями. Миряне и мирянки оказывали определенную материальную поддержку монахам и монахиням, предлагая им угощения за проповеди.

Как видим, ранний буддизм был совершенно далек от гендерных предубеждений. Отношение к женщинам в раннем буддизме предоставляло им реальную возможность утвердиться в обществе либо через вступление в монахини, либо через активную религиозную деятельность в мирской жизни, в надежде обрести другое рождение в последующей жизни. С точки зрения исследования проблемы «мужского» и «женского» в индийской философии большой интерес представляет позиция тантрического буддизма.

Юлиус Эвола в работе «Йога могущества» пишет о том, что тантpизм можно pассматpивать как своего pода синтез всех основных моментов индуистской тpадиции, хотя при этом он имеет совеpшенно особый колоpит и соответствует определенному циклическому пеpиоду, понимаемому в теpминах метафизики истоpии. По мнению автора, тантризм представляет собой «расширение» или «последнее объяснение» тpадиционных учений, котоpые, будучи первоначально даны в Ведах, впоследствии развивались в Брахманах, Упанишадах и Пуранах. Именно в этом смысле учение Тантры иногда называют «пятой Ведой», то есть последним откровением, находящимся за пределом четырех традиционных Вед.

Тантризм как религиозное учение характеризуется следующими признаками. Во-первых, это не есть путь «чистой» отрешенности как в раннем буддизме, скорее это путь познания, пробуждения и овладения скрытыми энергиями тела. Для того чтобы познать, пробудить и овладеть скрытыми энергиями тела необходимо выполнять определенные ритуалы и практики. Их разработка и является второй особенностью тантризма.

Третьей особенностью тантризма является процветание в нем эзотерических и инициатических учений.

Еще одним важным аспектом тантрического буддизма, по мнению Эволы, является существенное изменение отношения к этике, господствовавшей в индуизме.

Это переход от идеала «освобождения» к идеалу «свободы». Эвола считает, что тантра предлагает преодолеть противоречие между мирским наслаждением и аскезой (или йогой, т.е. духовной дисциплиной, направленной на освобождение). Другими словами, Тантрой была разработана дисциплина, позволявшая посвященному оставаться свободным и неуязвивым даже пребывая в наслаждении миром, будучи погруженным в этот мир. Одновременно с этим тантризм отрицает тождество мира и чистой иллюзии (чистой видимости или миража, «майи»), которое характерно для Веданты. Мир для тантризма - это не «майя», а потенциальное могущество. Такое парадоксальное соединение свободы или трансцендентного измерения внутри и наслаждения миром, свободного экспериментирования с ним вовне, имеет самое прямое отношение к главной формуле, или сущностной задаче тантризма: соединению бесстрастного Шивы с огненной Шакти в собственном существе и на всех планах реальности.

Шива и Шатки - это два полюса энергии, которые имеют различные сферы существования и деятельности в космосе и в индивидууме. В духовной жизни Шива и Шакти - это ум и прана, в обычном человеческом обществе Шива и Шакти - это мужчина и женщина как два различных полюса энергии. Эти полюса энергии детально изучены в древних тантрических традициях и представляют определенные стадии пробуждения шакти (энергии). В одном случае Шакти выступает в качестве ученицы Шивы, в другом они объединены в едином теле, в третьем - Шакти главенствует над Шивой. Наиболее высокая задача всего тантризма заключается в достижении высшего состояния, понимаемого как совокупление Шивы с Шакти, это - импульс, направленный на то, чтобы воссоединить «бытие» (Шиву) и «могущество» (Шакти).

Последней фундаментальной особенностью тантризма является шактизм, в котором на первый план выступает фигура и символ Богини или Божественной Женщины, Шакти, в различных образах.

Анализируя происхождение слова «Шакти», Эвола утверждает, что оно произошло от корня «шак», что значит «быть способным сделать», «иметь силу для того, чтобы действовать». Таким образом, данное слово обозначает могущество, потенцию. На умозpительном уpовне из этого следует, что концепция м^а, котоpая видит в Шакти высший ^инцип, pавнозначна пониманию миpа как могущества, потенции.

Богиня Шакти может появляться сама по себе, как высший и пpевосходящий все остальные ^инцип вселенной. Может она выступать и в pазличных появлениях Шакти, в женских божествах, сопpовождающих мужских божеств индуизма, котоpые в пpедшествующий пеpиод имели большую самостоятельность, и так вплоть до богинь, сопpовождающих будд и бодхисатв в позднем буддизме. В тысячах pазличных ваpиантов пpоявлялся мотив божественных паp, в котоpых женский, шактический элемент, имел о^омное значение, а в некоторых течениях даже становился основным.

Эвола считает, что на метафизическом уровне «божественная паpа» соответствует двум существенным аспектам каждого космического пpинципа: в ней мужской бог символизирует стабильное, недвижимое начало, а женское божество - энеpгию, действующую силу манифестации (т.е. «жизнь», в пpотивоположность «бытию», котоpое связано с мужчиной), имманентный аспект pеальности.

Шакти многолика и многообразна. Она может проявляться как «светлое», благодатное начало и как темное и ужасное. К пеpвому относятся, к пpимеpу, Паpвати, Юма, Лакшьями, Гауpи, ко втоpому - Кали, Дуpга Бхайpави, Чамунда. В^очем, pазличие здесь не является стpогим, и одна и та же богиня может выступать в pазные моменты то в одной, то в дpугой pоли, в зависимости от того, в каком контексте ее pассматpивать. При этом «светлая Шакти» обладает материнскими качествами и становится центром притяжения, подобно «Богоматеpи» в хpистианском мистицизме.

С точки зрения исследуемой проблемы определенный интерес представляет положение женщины в тантрическом буддизме. Так Свами Муктананда в книге «Нава Йогини Тантра» /26/ пишет, что в тантрических традициях женщина находится выше мужчины. Это не должно быть понято как социальное требование. Это чисто духовная позиция в отношении эволюции высшего сознания. Тело женщины, ее эмоции, ее психическое развитие определенно выше, чем таковые у мужчины. Пробуждение духовной силы (кундалини) намного легче в теле женщины, чем в теле мужчины.

Далее, сравнивая мужчину и женщину, Свами Муктананда указывает, что обычно мужчина, после погружения в глубокие сферы ума и возвращения оттуда не способен принести с собой такой опыт, такие ощущения, какие может женщина...», поскольку «психическая сущность женщины является сильно нагруженной духовным осознаванием. Внешнее выражение. - любовь к прекрасному, нежность, симпатия, понимание - является выражением ее внутреннего состояния.

Рассматривая особенности проведения индийских ритуалов, Муктананда пишет, что у индусов все ритуалы (религиозные и другие) ведутся, в основном женщинами. Мужчина при этом просто следует за ней. Это традиция посвящения от женщины мужчине. Кроме того, в индийском обществе существует традиция, согласно которой мать дает посвящение своему сыну, который должен относиться к ней как к богине. Это не только социальное почитание, которое оказывается старшему в семье. Это духовное поклонение, которое выполняется не потому, что она его мать, но потому, что она его Гуру.

Таким образом, женщина в Тантре выполняет две важные роли - роль Матери и Гуру.

Говоря о роли женщины, Муктананда считает, что она уже давно определена Тантрой. Однако ее положение в современной культуре далеко от этого. Для восстановления прежнего положения женщины необходимо полностью изменить все отношения. Действительно, наши социальные структуры должны будут базироваться на иных концепциях религиозной действительности, в которой роль женщины в духовной эволюции рода человеческого полностью осознана и принята. Это абсолютно необходимо для возникновения нового общества.

Считалось, что женщина в тантрическом буддизме использовалась мужчиной в качестве средства для достижения определенных целей. Мужчины при этом являются главными действующими лицами, а женщины нужны только для того, чтобы способствовать возникновению духовного прозрения со стороны йогинов.

В Тантре, считают некоторые исследователи, женщина выступает в качестве чужеродного объекта, не имеющего возможности взаимного или реального общения. Боле того, считалось, что чем более порочна и развратна женщина, тем больше она подходит для тантрийских сексуальных ритуалов. Обычно для этих целей тантрические йогины использовали «домби» - женщин низшей касты, которые зарабатывали на жизнь стиркой, торговлей и проституцией.

Толкователи тантрического искусства и литературы утверждали, что положительные женские образы не отражают жизни или достижений реальных женщин. Историкам скорее представлялось, что тантрический буддизм был жестким направлением, в котором женщинам, в лучшем случае, отводилась маргинальная и подчиненная роль, а в худшем - существ униженных и эксплуатируемых. Преобладающая точка зрения заключается в том, что роскошной йогини тантрической иконографии на человеческом уровне соответствовали презренные проститутки и женщины низких каст, использовавшиеся в ритуальных целях. Такое мнение неудивительно, поскольку утверждения, недооценивающие духовную жизнь женщин, встречались во всех областях исторической науки, пока не были предприняты существенные исследования на эту тему.

В противовес идее о маргинальном положении женщины в тантрическом буддизме современные исследования показывают, что подробные взгляды являются не объективными. Появляются новые исторические и текстуальные свидетельства тантрического буддизма, доказывающие активное участие женщин в развитии Тантры. Более того, авторы книги ссылаются на тантрийские тексты, которые предписывают уважать женщин, служить им и почитать в ритуалах. Тантрийская литература знакомит нас и с такими практиками, которые выполняют исключительно женщины, и с такими, в которых мужчины и женщины участвуют совместно. В теории Тантры выдвигается идеал сотрудничества, таких взаимоотношений между мужчинами и женщинами, которые направлены на освобождение.

Анализируя историю вопроса, авторы книги считают, что уже в раннем буддизме, монашестве и буддизме Махаяны наблюдался прогресс в женском вопросе. Более того, исследования, проведенные в Индии показали, что индийские женщины могли не только свободно, серьезно и по собственной инициативе участвовать в религиозных занятиях, но и выступать в качестве гуру и исполнять ритуалы посвящения. Кроме того, женщины тантристки были свободны от социальных условностей и вольны откровенно выбирать себе партнеров и образ жизни.

Затрагивая проблему западного и индийского мировоззрения, авторы книги указывают на их существенное различие. Авторы считают, что индийское мировоззрение не является отражением западных ценностей, а включает в себя глубокое уважение и почитание магических способностей и божественных сил, таящихся в женщине. Это почитание особенно характерно для частично совпадающих друг с другом миров шактизма и Тантры, в которых обитают дэвадаси и женщины буддийской Тантры.

Различие западного и индийского мировоззрения определяется различием в культуре, которая отражает совершенно иные пары противоположностей. Если на Западе преобладает противопоставление природы и культуры, материи и духа, человека и божества, то в Индии основными противопоставлениями являются чистота и загрязнение, благоприятное и неблагоприятное.

Западное мировоззрение породило целый ряд упрощенных андроцентрических схем, определяющих положение мужчин и женщин в тантрическом буддизме. В западном мировоззрении мужчина представлен как активный деятель, а женщина как пассивная жертва; эксплуататор -мужчина обладает властью, эксплуатируемая женщина бесправна; сексуальные подвиги мужчины достойны восхищения, а женский промискуитет заслуживает осуждения; мужчину оценивают с точки зрения интеллектуальных и духовных критериев, а женщину - лишь биологических. Такие противопоставления имеют явно европейское происхождение, что не позволяет приписывать их без разбору всем культурам. Кроме того, такое толкование предполагает конфликтные, антагонистические отношения между полами и неизбежное доминирование одного над другим при любом общественном устройстве, что опять-таки неприменимо к иным культурам.

Авторы книги считают, что буддийская Тантра предлагает модель не эксплуатации, а взаимодополняемости и обоюдности. Тантрийские тексты не предлагают узаконить угнетение женщин или использование их в сексуальном плане, а наоборот, побуждают видеть в женщине опору, источник духовной силы. В них проявляется высокая оценка, уважение к женщинам, а также выказывается подлинное стремление обрести и выразить надлежащее почтение к религиозно продвинутым, обладающим духовными силами женщинам.

Таким образом, в буддистской Тантре дается четкое представление о мужчине и женщине и взаимоотношениях между ними. Свами Вивекананда, донесший до Запада учение Веданты, однажды писал: "У мира нет никакого шанса на благоденствие до тех пор, пока положение женщины не станет лучше. Птица с одним крылом не может летать".

В то время, когда эволюция человечества вступает в новую фазу, для которой характерно превосхождение границ Эго и признание единства всей жизни, представляется необходимым обратиться к тому, в чем в это время перемен испытывается большая потребность. Я подразумеваю относительный недостаток в существующей литературе примеров, полезных для женщин, вступающих в духовную жизнь. Когда я просматривал религиозную литературу, посвященную библейской истории, чтобы найти материал для этой книги, я был опечален, увидев ту степень, в которой женщин держат "вне храма". Духовно устремленные женщины могут найти очень мало примеров женщин, которые служили бы им образцом, - неважно, из числа наших современниц или исторических персонажей. Подобным образом и духовная литература обращается к женщинам гораздо реже, чем к мужчинам.

Разумеется, освобождение традиционно признается как нечто безусловно общечеловеческое, а затем уже мужское или женское. Это напоминает миф о жизни до Падения в дуализм и в сексуальность и то, как это, вероятно, будет с приходом новой эпохи, когда андрогинное человеческое существо совместит в себе психологию и мужчины, и женщины. Это будет полнота и сплав в индивидуальном сознании лучших черт, традиционно рассматриваемых как мужские и как женские. Подлинно духовная литература признает это и выходит за пределы разделенности по признаку пола; она доносит правду в одинаковой степени как для мужских, так и для женских сердец и умов, побуждая к освобождению от всех частных отождествлений и от привязанности к тому, что не соотносится с абсолютным. Упор здесь делается на Бога, а не на половые различия; на дух, а не на роли, обусловленные полом.

Хотя равноправие полов уже издавна отстаивается и поддерживается отдельными индивидами - Иисус и Будда были двумя из немногих таких индивидов, - очевидно, что на практике это еще не было достигнуто. Поэтому в определенном смысле это новая идея, или, по крайней мере, идеал, время для осуществления которого наконец пришло. Я не знаю ни одного общества до нашего времени, в котором мужчина и женщина рассматривали бы друг друга как психологически и культурально равных. Во всех обществах преобладал либо патриархат, либо матриархат. И последние три тысячи лет в целом были эпохой Мужчины, эпохой патриархата. До этого же на человеческие дела оказывала влияние религия Великой Матери, - пусть даже эти дела были, в основном, локальными и родовыми.

С тех пор как эпоху жриц сменила эпоха жрецов (неважно по каким причинам) лучше всего это объясняет Кен Уилбер в своей книге "Вверх из Рая”, - женщины занимают последнее место в социальной и духовной жизни. Были, правда, исключения, как индивидуальные, так и культурные. Но основной импульс человеческого развития вынес на передний план именно мужчину, и духовно устремленным женщинам достались второстепенные, обслуживающие роли. Этот статус второстепенности был повергнут небольшим количеством отважных и стойких женщин - искательниц Бога, которым чаще всего приходилось выходить за пределы установленных религиозных институтов в своей жажде духовного роста и понимания высшей реальности.

С утверждением патриархального общества в масштабах всей Земли, вся запечатленная история становится в основном мужской историей - и поэтому она приобрела тенденцию к игнорированию целой половины человеческой популяции! Для женщин стали недоступны как посты, облеченные властью, так и возможности для духовного раскрытия - по крайней мере, женщины не поддерживались в этом социальными институтами с мужской ориентацией и с преобладанием мужчин. Как только женщины были отстранены от власти в религиозных организациях, они сразу же были исключены из истории этих организаций. Поэтому история, запечатленная на бумаге, не предлагает нам почти ни одной женской фигуры как образца духовного или просветленного учителя, и практически нет духовной литературы, написанной женщиной и для женщин. Это должно вести к односторонности и слепоте современного общества, поскольку *грехи" и невежество отцов отражаются на их сыновьях и дочерях. Недостаток очевидного не является очевидностью недостатка. Если история, запечатленная на бумаге, отличается от живой истории, то в религиозных и священных традициях можно обнаружить существование малоизвестных примеров женщин, достигших освобождения. Поэтому сегодня женщины не должны ошибочно полагать, что они неполноценны и нуждаются в посреднике-мужчине (священнике, учителе или образце для подражания) на своем пути к Богу. Но это, конечно, не значит, что женщины должны заведомо отвергать мужчину как возможного учителя либо как потенциальный образец в своей духовной жизни; это значит только то, что мужчина не является неизбежно необходимым и что существуют и другие источники, женские. Не стоит забывать и то, что освобождение не устраняет различия, оно устраняет неравенство.

Этот небольшой обзор предназначается в первую очередь для духовно устремленных женщин, которые не хотят отрицать своей женственности, но хотят осуществить ее на духовном пути. И хотя освобождение выводит за пределы всех ролей, обусловленных полом, но, тем не менее, для ищущих Бога женщин правильнее было бы в своей жизни следовать образцам просветленных женщин, пока по мере роста не отпадет потребность в следовании вообще кому-либо.

Однако хотелось бы высказать некоторые предостережения. До того момента, когда будет достигнуто освобождение, необходима осторожность и тщательное различение, так как не все женщины, упомянутые здесь, имели - или же, в случае современниц, имеют - в равной степени развитое сознание.

Это относится и к мужчинам из духовного мира (не все то, что они говорят или делают, непременно является божественной мудростью). Святые могут упорствовать относительно далеко не самых лучших догм, а метафизики могут страдать искажением метафизических принципов. Более того, даже высокоразвитые люди вне зависимости от пола могут иметь какие-либо личностные странности или слабые места в своем характере. Все эти моменты могут быть ошибочно приняты за характерные признаки духовности высокого уровня, в то время как в действительности они не имеет никакого отношения к духовному развитию.

Более того, наивные духовные искатели могут пасть жертвой неразборчивых в средствах духовных учителей, привлекательный и мистифицирующий характер поведения которых соблазняет искателей как образно, так иногда и в буквальном смысле, в виде якобы особого "приобщения к чудесным силам".

В произведении Миранды Шо «Страстное просветление. Женщины в тантрическом буддизме» осуществлена попытка заявить о женщинах как об историческом факторе. Основным принципом данного произведения является анализ деятельности женщин как активных творцов истории и интерпретаторов собственного опыта, а не как пассивных объектов или жертвы истории». М. Шо пишет, что точка зрения женщин на традицию Тантры и их участие в ней содержится не только в текстах, написанных женщинами, но и в литературе, созданной общинами, частью которых они были.

Таким образом, по данным современных исследований женщина в тантрическом буддизме могла не только участвовать в специальных ритуалах и обрядах, но и принимать активное участие в жизни сообщества в целом.

С точки зрения исследования гендерных предубеждений для индийской философии характерными являются следующие моменты.

1. Осознание «мужского» и «женского» как безначального,

изначально единого и неразделимого, которое представлено в «Ригведе», в «шастрах» и других памятниках древнеиндийской культуры и философии.

2. Фаллоцентрическая позиция, характерная для ортодоксального брахманизма и предполагающая превосходство мужчин над женщинами, которые относятся к низшей касте шудр, абсолютно не способны к самостоятельности и полностью принадлежат своему мужу -господину. С точки зрения некоторых авторов подобное отношение к женщинам существовало и в тантрическом буддизме, где женщины использовались мужчинами лишь в качестве объектов выполнения определенных сексуальных обрядов.

3. Эгалитарная позиция, предполагающая равноправные отношения между мужчинами и женщинами. Данная позиция утверждается в буддизме, который предполагает, что женщины, как и мужчины, могут включаться в религиозные объединения - сангхи и достичь Просветления как конечной цели учения.

4. Феминистская позиция, предполагающая особый статус женщины и приписывающая ей наличие лучших, по сравнению с мужчиной, качеств. Так, Свами Муктананда, например, утверждает, что в тантрической традиции женщина, исходя из «чисто духовной позиции в отношении эволюции высшего сознания», находится значительно выше мужчины не только на телесном и эмоциональном, но и на психическом уровне.

5. Амбивалентная позиция, наиболее четко представленная в шактизме. С одной стороны, женщина - это «светлая Шакти», Гуру и Мать. С другой, - «темная Шакти», с присущими ей страстями и негативными характеристиками.

БУДДИЗМ. Говорят, что было и есть много духовно высокоразвитых женщин, но что они просто гораздо меньше известны, чем мужчины. Хотя Будда не исключал участия женщин в монашеских орденах (буддизм не имел института священства), он запретил женщинам быть странствующими монахинями, после того как одна женщина-монахиня была изнасилована. Орден буддийских монахинь перестал существовать примерно в V веке нашей эры. В китайском буддизме бодхисаттва сострадания Гуань Инь - женщина, хотя и мифическая. Единственными историческими женскими фигурами, привлекшими мое внимание в буддизме, были Ясодхара, или Гопа (жена Будды в то время, когда он еще был принцем), Гаутами (младшая сестра Будды) и несколько других, описанных в уже упоминавшейся книге "Женщины-святые - Восток и Запад". Одна из наших современниц - это настоятельница монастыря Джия Кеннет (Jiyu Kennett) из дзенского монастыря Шаста в МаунтШаста, Калифорния. Она является духовным лидером (роши) нескольких десятков монахов, и она описала свою жизнь в двухтомной книге "Дикий белый гусь" (The Wild White Goose). Другая наша современница - недавно умершая последовательница буддизма Клэр Оуэне (Claire Myers Owens), которая пришла к буддизму в уже немолодом возрасте, но с прекрасной и благородной душой, готовой к сатори. Она описала свой опыт в книге "Дзен и леди" ("Zen and the Lady").

ХРИСТИАНСТВО. В христианской традиции на протяжении ее долгой истории сохранились сведения о многих женщинах - святых и мистиках. Это Жанна д'Арк, несколько Екатерин, блаженная Анжела из Фолигно (An gela of Foligno), Дама Джулиан из Норвича (Dame Julian of Norvich), Мадам Гюйон (Guyon), и св. Тереза Авильская, основатель святого ордена и автор мистического трактата "Внутренний Замок". Ее имя носит и святая женщина из Калькутты, обладатель Нобелевской премии Мать Тереза Калькуттская. Мать Кабрини - другая женщина, которую многие, рассматривают как современную святую. Женский образец совершенства в христианской традиции - это, конечно же, Святая Дева Мария, чья жизнь служит примером совершенного служения Богу и истоком возникновения самого идеала Мадонны в христианстве. Заслуживает упоминания также Елизавета, мать Иоанна Крестителя. И наконец, "падшая женщина", Мария Магдалина, чья история бескорыстной преданности и служения Иисусу тронула сердца миллионов. Основным первоисточником сведений о святых женщинах в христианской традиции является работа Эвелин Андехилл "Мистицизм" и антология "Женщины-святые - Восток и Запад" (Swami Ghananada, Women Saints - East and West).

ИУДАИЗМ. В истории иудаизма библейского периода есть несколько духовных женщин. Среди них фигуры из древности - Сара, жрица огня, и прорицательница Мириам. Хана признана в иудейской традиции первой молящейся сердцем, говорящей непосредственно и спонтанно с Богом. Има Шалом (Мать Мира) была прославлена своей мудростью во времена римского владычества в Иудее. Говорят, что жили и другие женщины, бывшие поэтами, каббалистами, учеными и прорицательницами. Однако во времена, наставшие после библейского периода, в иудаизме почти не сохранились сведения о женщинах-святых или женщинах-мистиках. Единственная известная в этой традиции женщина - это Ханна Рахиль, называемая также Девой из Лидомира (Maiden of Lydomir). Она была хасидским равви (учителем) в XIX веке, и в ее обязанности входило давать советы мужчинам и женщинам. Благодаря господству патриархата, ей приходилось сидеть за занавеской, когда она беседовала с мужчиной. В XII веке Гаон (Gaon) из Багдада, дочь Самуила Бен Али, стала религиозным авторитетом благодаря тому, что у ее отца не было сыновей, чтобы обучить их. Книга "Женщины-святые - Восток и Запад" упоминает Г енриетту Зольд (Henrietta Szold), еврейку, родившуюся в Америке, ставшую святой и посвятившей 60 лет своей жизни спасению жизней других.

ИНДУИЗМ. В индуизме, как и в других индийских духовных традициях, есть довольно обширный список женщин, чьи имена были связаны с Богом, - как живших в древности, так и наших современниц. Это Лалла (Lalla), кашмирская поэтесса и йогин четырнадцатого столетия, которая сочиняла песни, посвященные Богу, и затем пела их на базаре. В XVI веке Мирабаи, поэтесса-святая из Северной Индии, подобным же образом выражала свою преданность Богу в сотнях стихотворений. Монахиня Йогешвари, известная также как Бхайрави Брахмани, была женщиной высокого уровня духовного развития в нашем веке, и она учила тантрической медитации великого йогина Рамакришну. Жена Рамакришны, Шри Сарада Дэви, также была, как говорят, очень возвышенной святой женщиной. В наше время Анандамайя Ма считается одной из индийских святых. Еще две возвышенные женщины в этой традиции - это Шримата Гайатри Дэви из Центра Веданты в Cohasset, штат Массачусетс, описавшая свою историю в книге "Паломничество одной жизни" (Srimata Gayatri Devi, One life Pilgrimage), и Индира Дэви, йогин и соавтор книги Дилипа Кумара Роя "Звездный странник" (Dilip Kumar Roy, Pilgrim of the Stars). Еще один живой учитель, доступный сегодня, - это Свами Шивананда Радха из Ясодхара Ашрама (Yasodara Asram, Kootenay Bay, Британская Колумбия). Ее книга "Радха. Дневник исканий женщины" - это захватывающее описание ее путешествия в Индию в 1955 году, где она была принята в йогический орден.

ИСЛАМ. В суфийской традиции, мистическом направлении ислама, есть упоминание только об одной женщине -мистике по имени Рабийя ^аЫ'а). В книге "Женщины-святые - Восток и Запад" эта женщина, жившая в УШ веке, описывается как "вдохновляющий пример для всех обычных женщин, которые могут стремиться к высотам духовного совершенства". Тем не менее, возможно, в исламе были и другие женщины, осознающие Бога, но не столь широко известные - на это есть несколько намеков в других источниках. Жена

Мухаммеда, Хадиджа, была его первым учеником, и поэтому можно предположить, что она обладала некоторым духовным постижением. Кроме того, в день своей смерти Мухаммед дал наставление своей дочери Фатиме и своей тетке Сафийе (Safiya): "Вы сами должны работать над тем, что принесет вам признание Бога, поскольку я действительно никак не могу повлиять на него, чтобы спасти вас". Это наставление показывает, что они были духовно устремленными женщинами с определенным уровнем постижения Бога.

ДЖАЙНИЗМ. "Женщины-святые - Восток и Запад" отмечает несколько святых женщин в традиции джайнизма, чьи духовные посты предполагали наличие эрудиции и участие в составлении священных текстов. Самой выдающейся из них была Арья Чандана, современница Махавиры, основателя джайнизма. Г лубоко религиозная, она стала его первой ученицей и главой ордена монахинь. Другой современницей Махавиры была Джайанти (Jayanti), сестра царя. Она слушала проповеди Махавиры и обсуждала с ним всевозможные духовные проблемы. В итоге она оставила свою жизнь в царском дворце, чтобы стать монахиней. Орден монахинь в джайнизме существует и сегодня.

ТРАДИЦИЯ АМЕРИКАНСКИХ ИНДЕЙЦЕВ. В мифологии американских индейцев фигурирует множество женщин божественной природы, тех, кто помог основать духовные традиции, но среди них не было упомянуто ни одной исторической личности. Но зато есть наши современницы: Брук "Исцеляющий Орел" (Brooke Medicine Eagle) - шаманка европейско-индейского происхождения; О'Шинна "Быстрый Волк" (O'Shinnah Fast Wolf), чье особенное искусство включает в себя исцеление при помощи кристаллов и драгоценных камней; Твила Хард Нитц (Twylah Hurd Nitsch), внучка последнего шамана Сенека (Seneca); и Вабун (Wabun), урожденная Мэрлиз Джеймс (Marlise James), уэльсского происхождения, которая является партнером "Солнечного Медведя", основателя первого интернационального нью-эйджевского поселения и сообщества целителей.

СОВРЕМЕННЫЕ ДУХОВНЫЕ ТРАДИЦИИ. Словно порывая с историей, современная эпоха демонстрирует распространение духовных традиций, в которых женщины играют ведущие роли. Мэри Бейкер Эдди основала "Христианскую Науку"; Эллен Дж. Уайт была основоположницей Адвентизма Седьмого Дня; Миртли Филмор и ее муж Чарльз основали "Единство"; Алиса Бэйли создала "Школу Арканов"; оккультистка Елена Блаватская была основательницей теософии, а ее преемницей была Анни Безант.

Другая наша современница исключительно высокого уровня развития - француженка Мира Ришар, больше известная как "Мать". В начале нашего века началось ее духовное сотрудничество со Шри Ауробиндо. История жизни Миры Ришар вдохновляет, а содержание ее и Шри Ауробиндо учения, называемого "интегральной йогой" достойно самого глубокого изучения.

Еще одна выдающаяся женщина в сфере современных духовных поисков - это недавно скончавшаяся Муртттида. Иви О'Дьюс, преемница Мехер Баба и созданной им организации - "Переориентированный Суфизм" (Sufism Reoriented).

Во все еще остающейся новой традиции Да Фри Джона недавно было объявлено, что две женщины этой традиции вступили в седьмую стадию жизни - стадию непосредственного контакта с Сияющим Запредельным Бытием. В честь этого женщинам были присвоены новые имена - Намале-Ма и Нанану-И-Ма. Это имена, заимствованные с Гавайских островов, где эти женщины в то время находились.

Итак, просветление не предполагает ни отказа от мира, ни отречения от традиционных мужских или женских ролей (хотя эти роли и должны быть приняты свободно, без принуждения). Просветление предполагает скорее самопревосхождение. Это и только это является путем к освобождению. Как говорится в буддийских трактатах:

Будет достигнуто просветление. ”

В современной политической науке и практике все чаще стал употребляться термин «гендерная политика». Его можно найти у С. Г. Айвазовой, О. А. Ворониной, Т. А. Мельниковой, И. Н. Тартаковской, А. Н. Темкиной, О. А. Хасбулатовой, Н. А. Шведовой и других. Более того, в программы повышения квалификации управленческих кадров, преподавателей и учителей вводятся курсы по изучению не только основ гендерных знаний, методов гендерного подхода в управлении

образовательными процессами, но и гендерной политики.

В последнее десятилетие понятие «гендер» стало активнее применяться при изучении политических явлений и уже используется как критерий для выделения политической субкультуры; как фактор, определяющий политическое участие и поведение; как ценз для получения избирательных прав; как условие для рекрутирования политических элит; как переменная в ряду религиозных, национальных, экономических, социальных факторов [6, с. 159; 16, ^ 149; 18, с. 39; 21, с. 413]. Но все -таки большинство авторов учебной литературы по политологии [9, 19, 20, 22, 26] этой темы не касаются, в случае же необходимости обращения к гендерной проблематике прибегают к расплывчатым характеристикам: половозрастные и демографические различия; неравенство, порожденное половыми различиями; стереотип поведения, обусловленный полом.

Как целостная категория политического анализа «гендерная политика» еще не нашла однозначного определения. Разное понимание данного термина подтверждается разной смысловой нагрузкой, которой наделяют его исследователи. Такое положение дел вызывает необходимость анализа понятия «гендерная политика государства».

Слово «гендер» заимствовал из грамматики и ввел в обществоведческие науки эндокринолог Дж. Мани в 1995 г. для «объяснения видимых различий личностных и поведенческих характеристик мужчин и женщин» (см.: [14, с. 43]). Распространено в соответствующей литературе [2, с. 36--39; 3, с. 18; 11, с. 55; 12, с. 13; 34, с. 18--19; 35, с. 13; 37, с. 31; 38, с. 6--7] и понимание гендера, принадлежащее Э. Оукли. «Пол» (sex) является словом, которое соотнесено с биологическими различиями между мужчиной и женщиной: видимая разница в гениталиях, соответствующая разница в воспроизводящей функции.

«Г ендер» (gender) является предметом социокультурного исследования, поскольку он соотнесен с биосоциальной классификацией на «маскулинное» и «фемининное» постоянство пола. Такое понимание гендера не заменяет понятия биологического пола, но последний рассматривается как его сущностно необходимая характеристика.

Некоторые исследователи (В. Пламвуд, Э. Ф. Келлер) теоретически обосновывали необходимость деления на биологический пол и гендер, другие (М. Г ейтенс, Э. Маккоби, Э. Гросс) настаивали на исключении такого деления. Ученые, использующие понятие «гендер» как нетождественное биологическому полу человека, аргументируют это тем, что биологический пол присущ человеку еще до рождения, гендер же -- это весь поведенческий комплекс, характерный для мужчин и женщин. Он может меняться в ходе исторического развития общества.

Часто термин «гендер» применяется для обозначения «социального пола», т. е. социально детерминированных ролей, идентичностей и сфер деятельности мужчин и женщин, зависящих не только от биологических половых различий, но еще и от социальной организации общества. Похожим смыслом наделял данное понятие П. Бурдье.

Он понимает гендер как «социальную особенность пола человека в отличие от биологического пола (sex), социально-ролевой статус, который определяет социальные возможности человека -- мужчины и женщины -- во всех сферах жизнедеятельности». Гендер можно рассматривать как принадлежность к классу, группе, категории, что соответствует одному из значений слова «род» в русском языке.

Обобщая, скажем, что гендер -- это социальная модель мужчины и социальная модель женщины, посредством которых рассматривается положение в обществе обоих полов в равной степени и не делается акцент на каком-то одном.

Наличие научного термина «гендерная политика» еще не значит, что он отражает существующую объективную реальность, когда гендерные процессы стабильно проявляются в той степени, что могут инициировать создание выделенного направления государственной политики. В определенной мере подобные проблемы уже решаются социально-трудовым, кадровым, региональным, семейным, демографическим и другими направлениями работы государства.

Политика не представляет собой вещественной субстанции, не создает ничего материального, результатом ее является новый общественный порядок, система отношений между людьми. Политику можно рассматривать как деятельность по достижению общественно значимых целей, включающую принятие решений и осуществление действий.

Наличие политического означает, по выражению Э. Фольрата, амбивалентную модальность определенного вида и способа для действий, институтов, событий, личностей происходить и совершаться. Он называет три критерия политического: общность, публичность и свободу. Политическое в гендерных процессах должно быть обусловлено, по К. Шмитту, высокой степенью ассоциации или диссоциации и готовностью группы отстаивать свои интересы вплоть до войны. Гендерные проблемы могут стать политическими, если они достигнут уровня основных политических узлов эпохи, как это было с религиозными проблемами в Средневековье, экономическими -- в Новое время. Согласно Х. Буххайму, политическое представляет собой совокупность совместно выступающих социальных групп или институтов, чье объединение определяется меняющейся диспозицией -- соотношением социальных ролей и намерений в обществе. Политический союз -- это объединение, способное реагировать на изменяющуюся ситуацию; но гендерная диспозиция пока еще не формирует политического союза. Для У. Бека политическое означает творческую, самотворящую политику, которая не культивирует и не воспроизводит старое противостояние, извлекая из него средства власти, а выковывает и различает новые содержания, формы и коалиции; в этом контексте гендер пока еще не стал источником нового содержания, форм, коалиций. По Т. Майеру, политическое есть непрерывный цикл, в котором жизненный центр гражданской добродетели производит общественную практику свободы; и в этом понимании еще рано говорить об общественной практике свободы, вызванной гендерными процессами.

Неверно и утверждение, что гендерной политики нет. В ней, как и в политике вообще, воплощается идея аристотелевской телеологии: сущность обнаруживается в точке наивысшего развития объекта, она в достаточной степени скрыта и постепенно проявляется по мере движения к этой точке. Пока же мы находимся в начале этого пути: гендерная политика еще не проявила сущности, требующей серьезного вмешательства государства; гендерные процессы не всколыхнули общество, влияя на общность, публичность, свободу. Цель гендерной политики -- достижение фактического гендерного равенства. Оно означает, что все люди обладают свободой выбора и свободой для развития своих личных способностей без ограничений, которые накладываются на них стереотипами и традиционной гендерной системой [24, ^ 2]. И. Хирдман [30, ^ 38] рассматривает гендерную систему как совокупность отношений между мужчинами и женщинами, включающую представления, неформальные и формальные правила и нормы, определенные в соответствии с местом, целями и положением полов в обществе. На главенствующих принципах гендерной системы строится распределение обязанностей, трудовой нагрузки, дохода, доступа к экономическим и интеллектуальным ресурсам и к принятию политических решений.

Зачастую ученые, политики и феминисты не видят разницы между гендерной и женской политикой, по-разному понимают суть гендерного равенства, гендерных ролей.

Представляется, что существуют три основные точки зрения.

О. А. Хасбулатова [29, ^ 3] предлагает комплексное измерение гендерной политики, под которой она понимает политику, затрагивающую интересы, потребности мужчин и женщин, носящие конкретно-исторический характер. (Данное определение представляется наиболее совершенным по содержанию, т. к. говорить абстрактно о гендерном равенстве бесперспективно и малорезультативно.) Содержание и результативность гендерной политики обусловливают следующие факторы: идеологический, отражающий высокий уровень понимания сущности гендерных вопросов и господствующую систему взглядов на роль мужчины и женщины в обществе; социально-экономический -- как степень социально-экономического развития общества; институциональный, характеризующий политический режим и уровень развития демократии; ситуационный, демонстрирующий позицию и инициативу субъектов политики -- властных государственных структур, политических партий, общественных движений, населения. В качестве определяющего элемента гендерной политики исследовательница выделяет тип социальной политики, характер взаимоотношений между государством и семьей, демонстрирующих социальное партнерство, протекционизм или невмешательство, и позицию институтов гражданского общества (политических партий, общественных движений и женских организаций) [29, ^ 4--5]. Если О. А. Хасбулатова разграничивает такие понятия, как «женская государственная политика» и «гендерная политика государства», то некоторые авторы зачастую отождествляют их, рассматривая проблемы гендерного равенства. В частности, такая попытка наблюдается у С. М. Шакировой, которая предлагает типологию гендерных политик, взяв за основу различия только один, на ее взгляд ключевой, аспект: в какой мере политика учитывает роль женщин в политическом, экономическом и социальном развитии [34, ^ 2]. Очевидно, что в качестве объекта автором рассматривается ограниченная часть общества, непосредственно женщины, не учитывается мужской фактор, даже в случаях, когда ставится цель выравнять статусные позиции обоих полов. И. Р. Чикалова также односторонне подходит к рассмотрению гендерной политики, учитывая проблему дискриминации только одного женского пола. Ею рассматриваются исключительно вопросы политического участия и представительства женщин, а также политика женских движений [32, ^ 16--17]. Не давая конкретного определения термину