Особенности продюсирования программ о путешествиях на современном российском телевидении

Интервьюер: Конечно. А почему трэвел?

Информант: Почему я выбрала трэвел?

Интервьюер: Да.

Информант: Я скажу, трэвел выбрал меня. Вариантов не было (смеется).

Интервьюер: Каким образом?

Информант: Если тебе интересна вся эта длинная история…

Интервьюер: Да.

Информант: Понятно, ладно (смеется). Значит, смотри, как дело было. У меня образовался год между окончанием школы и поступлением… Это долгая история, я сразу предупреждаю. Я на телеке с 16 лет. Я закончила школу, собиралась поступать в универ, в последний момент я передумала по поводу этого универа, куда я собиралась, и, соответственно, у меня образовался лишний год. Решила, что я хочу работать. С телеком жизнь связывала как-то с пяти лет, когда мама затолкнула и сказала: «Я хотела быть актрисой, теперь актрисой будешь ты». В общем-то лет до 13 я снималась в каких-то рекламах и массовках, дальше дело не пошло. Плюнула я на это все дело, решила: все, никакого телека, никаких съёмок у меня в жизни не будет, пойду-ка я учиться на туризм. На менеджера по туризму. Я решила вдруг кардинально изменить все свои решения. Это было очень необдуманное решение, оно такое взятое с потолка. Мы шли с мамой по Ленинскому проспекту, я говорю: «Мама, вот я хотела поступать на сценариста (уже даже не на актрису, я забила на актерство). Хочу поступать на сценариста, но что-то у меня ничего не клеится». Мама говорит: «Давай мы с тобой кардинально все изменим, ты поступишь на туризм». Мне уже было все равно, пятнадцать лет ещё было: «Хорошо, на туризм так на туризм». Давай искать работу, а нигде тебя не берут в шестнадцать лет.

Интервьюер: Да.

Информант: Да, столкнулась я с этой проблемой. Стала искать менеджера по туризму, хоть где-нибудь как-нибудь. Одно агентство мной заинтересовалось, пригласило на собеседование. Узнают, что мне 16 лет, начинают спрашивать, а я еще ничего не знаю про эту сферу. Мне говорят: «Девочка, извини, пожалуйста, мы тебя курьером возьмем». Взяли курьером, я там поработала полгода примерно курьером. Говорю: «Ну, ладно, ребята, я от вас скоро ухожу. Пойду наслаждаться свободным временем перед институтом». Куда я все-таки собиралась поступить. Мне говорят: «Ты никуда не пойдешь. У нас есть место администратором «Непутевых заметок»». Сейчас объясню, это компания была продакш «Непутевых заметок» и параллельно туристическое агентство.

Интервьюер: Оно до сих пор работает?

Информант: Да, оно до сих пор работает, просто палатка уже себя не окупает. Вот периодически открывается, закрывается. Мучаются они до сих пор с этой палаткой. Ну, вот. Пришла я в эти «Непутевые заметки», соответственно. Просто случайно пропалилась, что я не боюсь говорить по-английски. Я тогда не умела говорить, но я не боялась. И это тоже было движущим фактором. Прикол был в том, что в этом туристическом агентстве никто не говорил по-английски, но периодически что-то нужно было. Я помню прекрасно офис, все бегают: «Блин, нужно позвонить в Китай, на ресепшене что-то спросить». Никто не может, все боятся, говорю: «А давайте я!». Я не знаю, что тогда мной двигало, я такая: «Ну, давайте, позвоню!». На кривом абсолютно английском языке, на уровне «хэллоу май нейм из Аня» я позвонила на ресепшн, все узнала, что им нужно. Ну, и люди, которые меня слышали, которые вообще сами не говорят по-английски доложили руководству: «Аня-то у нас курьер, оказывается, по-английски говорит». Руководство, Света, как раз ты её знаешь, которая прекрасно говорит по-английски не стала меня тестировать, а просто вызвала, говорит: «Тут поговаривают, ты по-английски говоришь». Я говорю: «Ну, вот было дело». «А вот можешь ещё там позвонить?». Я говорю: «Да, да, да». И в общем я первое время ходила, вылупив глаза, принимала задания на английском от руководства, записывала. Я решила для себя: я отказывать не буду, я ничего не теряю. Я могу попробовать. Получится так получится, нет так нет. У меня вообще не было там задачи задержаться на телеке, держаться за эту работу. Я думала, что я пойду прохлаждать в свой университет и жить себе прекрасненько. Я всегда рисковала, наверное, поэтому дело у меня дальше и пошло. Ну, вот. Английский стал подтягиваться. Вот именно так. Постоянное общение с иностранцами, переписки, ты же все время пробиваешь там, как правильно сказать, советуешься с людьми, смотришь фильмы уже какие-то, когда понимаешь, что тебе не хватает этой практики. В общем пошло-поехало с английским языком, хотя в школе у меня было твердое три, и никто не собирался повышать это три.

Интервьюер: Жизнь сама повысила.

Информант: Да, жизнь сама повысила, потом стали вот эти все путешествия. То есть я, когда только пришла, я даже не рассчитывала, что меня возьмут в какую-то командировку, мне это и не надо было. У меня все прекрасно, я сижу, исполняется 17 лет, а у меня уже есть место работы. В универе еще ни у кого нет места работы, а я уже там работаю, чего-то делаю, подкидывают проекты потихонечку. «Пять звезд» тогда подкинули координировать из Москвы. У них принцип тоже был, как котенка в реку бросить. Там: «Аня, все завтра ты занимаешься «Пять звезд»!». Все эти сто пятьсот звезд вылетают в Сочи…

Интервьюер: Ну, это вообще главный принцип на телевидении: выплывешь или нет.

Информант: Но на самом деле хорошая проверка тоже и для тебя, и они сразу понимают. Вот.

Интервьюер: Чем принципиально отличается производство «Непутевых заметок» от того проекта, на котором Вы сейчас работаете?

Информант: Да всем на самом деле, потому что… Первое, что я тебе уже говорила - разница хронометража. Там 15 минут и девять утра, тоже надо учитывать. «Непутевыми», как бы помягче сказать, забивают скорее эфир. Есть эти пятнадцать минут, дырка - ненапряжный трэвел, Крылов со своей легкой прекрасной подачей. Я его обожаю до сих пор, правда. Он замечательный человек, у него прекрасная подача, у него прекрасный язык. У него своя аудитория, вот как он своих бабушек собирает в девять утра, все хорошо. Ну, вот. У нас… Мы снимаем микрокино с драматургией, со сценарием. То есть у нас пишется сценарий, все стендапы, там все прописывается. До поездки мы знаем все о том месте, куда мы едем, о каждой локации. Особенно, когда мы ездим по России, интересно наблюдать, потому что… Когда снимаешь по России, особенно интересно. Мы приезжаем в какой-нибудь город, и тебе говорят… В Тюмень, допустим. Ты ему рассказываешь: «Ребята, мы будем у вас снимать то-то, то-то». Они: «У нас это, правда, есть?». То есть у нас всегда получается так, что местные жители сами не знают то, что мы умудряемся у них найти, потому что идет работа по поиску этих интересных локаций и героев просто колоссальная. Сейчас нам дали в помощь редакторов, которых тоже можно просить что-то поискать, то есть помощь у тебя усилилась, раньше я одна этим занималась. То есть задача: найти самое интересное, выцепить самую суть этого всего. Соответственно, здесь работает два оператора, «Непутевые» мы снимали с одним оператором. То есть «Непутевые» в принципе можно снять вдвоем. Один человек, корреспондент, записывает весь материал на диктофон, как ты меня сейчас, только потом сидеть, писать расшифровки, и оператор, который все это снимает. Там как-то проще относятся к самому производству. Я сама могла решать в принципе… Я могла спросить у Дим Димыча: «Что Вам интересно от этого направления? Вот я еду в Италию, какие темы Вы хотите раскрыть?». Он тебе дает направление, там дальше ты согласовываешь с принимающей стороной, что из этого возможно сделать. Но там я не стала бы так биться за какие-то локации, которые не получается снять, потому что там никто за это не спрашивает. Здесь, если мне очень нужно снять это, я буду этого добиваться. У меня есть взаимодействие с принимающей стороной, которая там оплачивает… Принимающая сторона - это, как правило, там офисы по туризму, в общем те, кто заинтересован в продвижении направления. То есть не реклама, какой-то определенной компании…

Интервьюер: Вы потом как-то рекламируете их?

Информант: Нет. Допустим, офис по туризму Испании заинтересован в том, чтобы на российском телеке показывали программу об Испании. Это очень хорошо, потому что мы рекламу давать не можем, понимаешь, федеральный канал. Ни каких там ни логотипов, ни названий, вообще ничего. Вот, поэтому мы с ними соприкасаемся интересами. Но, допустим, тому же офису по туризму Испании, к примеру Испании, не выгодно освещать какие-то определенные темы, а мне очень нужно их осветить. Здесь я работаю на интерес себя и сценариста своего. То есть нам упёрлось это снять, мы будем искать способы, как это сделать, договариваться с принимающей стороной, делать в обход принимающей стороны, все, что угодно, потому что здесь мы, все-таки в первую очередь, за свои интересы. Я еще при этом стараюсь сделать так, чтобы максимально не ссориться ни с кем. Не получается так, потому что работа такая, телевидение. Мы отстаиваем свои интересы, они - свои интересы. Они где-то хотят протолкнуть рекламу, случайно куда-нибудь занести название отеля, нет, ребята, не пройдет. Я за то, чтобы договариваться с людьми, с принимающей стороной и учитывать все интересы. Это тоже, понимаешь… Продюсер, он должен быть дипломатом. Чтобы и нашим, и вашим - так тоже не получится. Нужно, чтобы учли все наши интересы, но при этом не обидеть никого вокруг, чтобы о нас не сложилась плохая репутация, потому что репутация в этом мире тоже очень много значит.

Интервьюер: Тем более, федеральный канал.

Информант: Тем более, федеральный канал. Вот съездил ты там в одну страну, плохо там себя повел, устроил истерику, всех нагнул, обманул, а потом, значит, Министерство по туризму какой-нибудь Словении встретилось с Министерском по туризму Румынии и сказало: «Не принимайте «Поедем, поедим!», потому что они плохие». И все, и нас не примут. То есть ты должен, опять же, продумывать наперёд, что нельзя слишком сильно отстаивать свои интересы, нужно как-то с людьми договариваться. Это идеально.

Интервьюер: И что они вам помогают организовать как-то процесс?

Информант: Да, они, как правило, берут на себя затраты определенные, допустим, по перелету, проживанию, питанию, транспорту.

Интервьюер: Да?

Информант: Да! Это так и работает. Это и на «Непутевых» работало. Все трэвелы так работают, поэтому у нас минимальные бюджеты. Понимаешь, у этих организаций, они государственные, у них заложено в бюджете на их сезон, на полгода, какое-то одно продвижение на телеке на российском. И они, как правило, либо тендер устраивают, либо, кто первый вклинился, но они выбираю: взять «Непутёвые заметки», «Орел и решка» или «Поедем, поедим!». Вот ты обосновываешь… Тоже продюсер этим занимается. Ты обосновываешь, почему именно твой проект. То есть ты там пробиваешься через все вот эти вот тендеры, ездишь на встречи, договариваешься. Вот обосновал все, значит, тебя внесли в расписание финансов. Это все механизм, который так и работает. На это выделяются специальные средства. И для пятерых членов съёмочной группы, то есть ведущего, продюсера, сценариста и двух операторов, они предоставляют всё. Иногда бывает так, что: «Ребята, мы не можем предоставить вам авиабилеты. Вы готовы это взять на себя?». В этом случае, если нам интересно, действительно интересно, это направление, мы можем рассмотреть этот вопрос.

Интервьюер: Но в основном всё-таки они этим занимаются?

Информант: Да, да. И часто тут расходятся интересы в том плане, что они считают, что, кто заказывает банкет, тот заказывает и музыку. То есть они платят за это все, и они нам могут диктовать, как нам жить дальше. Тут задача продюсера пояснить, что: «Ребят, ну, вы как бы сидите у себя в офисе, вы не знаете, что такое телепроизводство, а мы знаем. Мы пять лет снимаем эту передачу, мы знаем, чего нужно нашему зрителю». Порой уже даже во время поездки люди не догоняют, что нужно нам доверять, что мы знаем, как делать свое дело, и не нужно нам рассказывать, как работать. Есть понимающие стороны. Вот очень хорошая принимающая сторона - грузинское Министерство по туризму. Казалось бы, да… Это прям уже члены нашей команды. Они нас четвёртый раз уже принимали недавно, и ты понимаешь, что всё, даже молча, посмотрела, например, на принимающую, принимающая: «Ага». Все, пошла сделала. А есть очень трудные принимающие стороны, бывает, когда тебя просто кидают, бывает, когда тебя кидают по факту в стране. Ты приезжаешь, встречаешься с принимающей стороной, тебе уже нужно запускать процесс, а тебе говорят: «Выкидывай свое расписание, вот тебе наше расписание».

Интервьюер: И что делать в таких случаях?

Информант: Я сказала: «Выделяйте мне машину и идите на хрен». Он говорит: «Машину мы вам не выделим, машина будет работать в строго определенное время по нашему расписанию, и как хотите». Я не люблю, когда меня нагинают, когда у нас на берегу все согласовано, я приезжаю, мне говорят: «Нет, значит, вот под нашу дудку». В общем, ставят перед фактом. Меня нельзя ставить перед фактом, любой продюсер тоже должен это понимать, что никто никого не ставит перед фактом, что мы приехали сюда работать, снимать передачу. У нас есть сценарий, наш сценарий - это документ. Все, что там написано, мы должны это снять.

Интервьюер: Тем более, если согласовано.

Информант: Да. Слава Богу, был маленький курортный город, где машина нужна была на какие-то переезды. Ну, ничего, ты всегда берешь такси и закрываешь это в бухгалтерии своей. То есть, нет, на это тебе выделяются расходы, естественно. Ты понимаешь: «Ага, все, значит, у меня какие переезды? У меня такие-то переезды. Это я могу покрыть такси, всё хорошо. Значит, по этому маленькому городу мы сориентируемся. Все, это мы все найдем». Я просто собрала команду и говорю: «Ребята, в этот раз у нас отвратительная принимающая сторона. Вот эти люди нас кинули, поэтому мы с вами работаем дружно, слажено. Я все предусмотрела, я все продумала». Потому что, если там команда почувствует, что ты где-то там что-то не доработала, не досмотрела, и паника, и «Боже, что у нас за неорганизованность такая». Все ребята должны знать, что они делают и быть уверенными в завтрашнем дне или в следующей локации, что у тебя все работает, то есть все схвачено. Ты позвонила на каждый объект, куда вы идете, что тебя везде ждут, а не такое, что ты приходишь, а там: «Кто вы такие? Мы вам не разрешаем здесь снимать». То есть, ты это все предусматриваешь.

Интервьюер: Кто летит обычно?

Информант: В группе? Ведущий, продюсер, сценарист и два оператора. Одна камера работает на ведущего, другая камера делает подсъёмы, то есть все вокруг и героев.

Интервьюер: А панорамы? Летающая камера? Или вы не используете?

Информант: Дрон?

Интервьюер: Да.

Информант: Используем. Но у нас нет своего оператора. Просто, чтобы быть оператором дрона, нужно иметь определенное количество часов налета. Это дорого стоит обучение, во-первых. Во-вторых, зарплата у этого оператора немножко другая. Дроны легко бьются. То есть я периодически пытаюсь протолкнуть, что давайте возьмем оператора, который у нас более-менее постоянно с нами работает, обучим его на дронах, купим дрон. Но это получается затратно. Если ты его обучишь, а он от тебя уйдет? То ты все эти деньги потратил впустую, поэтому всегда ты ищешь каких-то там локальных пилотов.

Интервьюер: Как вообще выбираются локации, места, где будут проходить съёмки? Кто решает, что «мы едем туда-то»?

Информант: Ну, смотри, вообще это все за мной. Я предлагаю полный спектр того, что я могу найти самого интересного в этом регионе, потом мы обсуждаем со сценаристом.

Интервьюер: А регион сам?

Информант: Регион сам - это коллективное совещание. Нам дают определенную квоту на Россию, квоту на заграницу, да. Россию, надо понимать, лучше смотрят, потому что изначально концепция какая? Англичанин показывает Россию. Мы уже тогда заработали эту аудиторию, эта аудитория сохраняется, и она смотрит.

Интервьюер: Но вы расширяетесь за счет заграницы?

Информант: Да, мы расширяемся за счет заграницы. Но заграницу… Надо там привлекать людей, заманивать чем-то интересным. То есть Джон в Саратове будет все равно смотреться интереснее, чем Джон в Австрии, как ни странно.

Интервьюер: Вы же ищете в Австрии русскоговорящий народ…

Информант: Да, это тоже один из таких приемов, потому что русским людям интересно смотреть на русских, которые обосновались заграницей. В основном это девушки, которые выходят замуж, живут там. Через них интересно показывать страну. Мнение человека из России, который… Приехала она там из Астрахани, переехала жить в Австрию, вышла там замуж за австрийца. Как она там девочка из Астрахани приехала, обосновалась? Это же другой менталитет, другой язык другая культура. Вот ты приехал: «Господи, как здесь вообще выжить-то?». Сложный случай был тоже. Девочка у нас была в Тунисе. Тунис - это же совершенно другая планета по сравнению с Одессой, откуда она приехала, или Екатеринбургом. Тоже была девочка. Через них интересно рассказывать, потому что они со стороны простого русского человека тебе рассказывают жизнь в данной конкретной стране.

Интервьюер: У вас во всех выпусках, где вы заграницей снимаете, есть русскоговорящие?

Информант: Мы стараемся так делать. Если ты, конечно, не едешь в какое-нибудь Перу. Хотя, по-моему, в Перу они тоже нашли кого-то из русскоговорящих. Да, работая на этом проекте, я удивилась: наши есть абсолютно везде.

Интервьюер: Россия пробивная.

Информант: Практически везде есть русский культурный центр какой-нибудь. Даже в Лаос ездили, оказалось, там столько русских и лаосцев, говорящих по-русски, потому что они там раньше учились в СССР и до сих пор дружба народов.

Интервьюер: А если вернуться к «Непутевым заметкам», там же, по-моему, ведущий говорит на фоне чего-то. Это студийные съёмки?

Информант: Это он дома снимает. «Непутевые заметки», они вообще очень бюджетная программа.

Интервьюер: Это я к слову о том, что, насколько актуальны студийные съёмки в трэвеле. Нет?

Информант: В трэвеле нет. В зависимости от задумки, но можно без трэвела прекрасно обойтись. Мы в студии писали только там часть с конкурсом однажды. Если смотрела наши программы, обратила внимание, что там есть конкурс. У нас как-то было так, что мы брали студию на один день и на фоне хромакея записывали этот конкурс с фотографиями, с чемоданом нашим всплывающим. Мы за один день отбили все этапы. Вообще гораздо лучше делать это в поездках. Это всегда дополнительное время, конечно, когда у тебя там жёсткий тайминг, тебе не до этого уже, но это надо делать. Лучше это сделать на красивой локации какой-нибудь: «Я объявляю новый этап конкурса!». Чем в студии на хромакее. То есть, я за живую натуру.

Интервьюер: Конечно, это смотрится гораздо лучше. А какие вообще особенности Вы могли бы выделить производства этих программ?

Информант: Особенности производства по сравнению с чем?

Интервьюер: По сравнению с другими проектами. Или не с чем сравнивать?

Информант: Я работала только на туристике, да. По общению с другими… Особенности производства…

Интервьюер: Может быть сложности какие-то возникают?

Информант: Сложности-то у всех возникают, понимаешь. За один вечер мы с тобой не обговорим все сложности, которые возникают на туристике. Да, договориться, всех подвести под свои интересы, наверное, в этом сложность. Продюсер, он тоже немножко психолог. Он должен чувствовать человека и: «Ага, здесь я сейчас оступлюсь, если я зайду так. А я зайду с другой стороны». Бывает, очень сложные герои. Допустим, сейчас снимали в Грузии. Очень часто бывает, что ты разговариваешь по телефону, все нормально, герой живой на все согласен. Ты приезжаешь, включаешь камеру, он такой ой, всё. Мумия. А сейчас у меня было ещё хуже. В Грузии нашли нам известного скульптора, который ученик Церетели, его работы стоят по всему Тбилиси. Мы хотели с ним снимать готовку, этот наш самый большой, самый сложный блок, который ненавижу всей душой, но он нужен в нашей программе.

Интервьюер: Но он очень интересный.

Информант: Я рада, что он нравится кому-то. Он самый сложный по организации, потому что из 42 минут 7 минут хронометража - это все-таки очень много. И тебе нужно удержать внимание зрителей на семи минутах, не сильно увлечься в приготовлении блюда, сделать блюдо доступным, интересно раскрыть героя на этой готовке, чтобы не было там тупо приготовления, но ещё и интересный какой-то разговор, о чем поговорить. И в общем мне этот герой по телефону кажется: «Блин, какой он интересный, и на телеке он тоже работал, и жена у него известная телеведущая». Но мы не могли ее тоже снимать, потому что у нее был контракт, и она не могла появляться на других каналах. Поэтому разговор, локация идеальная, дом с камином, на заднике у тебя стоит бутылка с вином, он ещё и винодел. Все срасталось, все прекрасно. Приезжаю на день раньше, встречаюсь с ним: «У вас что спонсор? Идите нафиг». «Так я ж с вами обсуждала, что мы снимаем спонсора, помните?». «Я не хочу быть лицом вашего спонсора». Я говорю: «Не вы, Джон». И он, значит, начинает становиться в позу. Я понимаю: он это сделает специально, ему хочется, чтобы я его поуговаривала. Вот он сел такой, он цену себе набивал. И тут главное тоже не впасть в панику: «Ну, а как же так!? Мы же с вами договаривались!». «Ну, Иракли, вы же такой замечательный. Вы меня прям пленили по телефону, вы как рассказали вашу историю, вы как рассказали блюдо, которое мы будем готовить, все. Что же вы меня сейчас разочаровываете? Мы же с вами это все обсуждали, а вы вот так вот». То есть я дала ему то, что он хотел от меня. Я его поуговаривала. Конечно, он нервы мне измотал просто страшно, я содрогаюсь при упоминании его имени.

Интервьюер: Но нашли компромисс?

Информант: Мы нашли. У нас сложно прошла готовка, то есть в кадр встает - все нормально, из кадра выходит: «Я сниматься больше не буду!». А у тебя середина процесса. И ты опять: «Иракли!». Идешь там, пляшешь. И тут важно понять, где у него действительно переменилось настроение, он там ругается и всё, он готов выйти из кадра и больше туда не вернуться, а где можно позвать к ответственности, включить слезы, найти подход к человеку так, чтобы у тебя все состоялось. И так абсолютно в принципе с каждым.

Интервьюер: Скажите, пожалуйста, а в целом Вы считаете, что программы о путешествиях сегодня актуальны и нужны?

Информант: Они всегда актуальны и нужны, потому что… У нас есть общение со зрителями, это очень важно всегда, и ты понимаешь, значит, есть такая категория зрителей, например, которая не может себе позволить поездки. Это первое, о чем я сейчас поговорю. Они не могут позволить себе поездки, они путешествуют за счет наших программ. Это не всегда там старенькие бабушки, хотя таких там огромный процент зрителей, нашей аудитории, не только нашей, «Непутевых заметок», я знаю тоже. И они путешествуют с помощью нашей программы, то есть им это будет интересно всегда. Студенты тоже, которые не могут себе этого позволить. Вторая категория - люди в поиске. Ищут, куда поехать заграницу или по России отдыхать. Не можешь выбрать - ты посмотрел там тот же самый «Поедем, поедим!». Хочу покататься на лыжах: «Что там про Шерегеш показывали? А что там есть вокруг?». То есть для тебя это как информация, это полезно для общего развития также. Мы же рассказываем и про культуры, и про традиции, и про национальную кухню. Это все настолько важно, чтобы расширить свой кругозор. Для расширения кругозора, да. Туристик, он всегда нужен. Я всегда за него буду.

Интервьюер: Есть такое мнение, что изначально программы о туризме носили информационный больше характер, то есть рассказывалось как раз то, что люди в советское время не могли выехать из страны. Потом, когда телевидение стало коммерческим, они носили развлекательный характер. А теперь они потребительский характер носят, то есть зрители хотят уже увидеть какие-то советы прикладные, которые они могут применить у себя в жизни.

Информант: Определенно, да. Я бы сказала, что сейчас идет какая-то смесь. И информационная часть, она тоже очень важная, чуть-чуть истории, да, мы вставляем. Гуляет у нас по какому-то городу, ты не можешь пройти мимо вот этой башни, потому что это главная достопримечательность. Мы должны дать зрителю информацию историческую, мы должны дать ему практическую информацию. Если какая-то Австрия, допустим… У меня была сложность в чем? Мне говорили: «Твою Австрию не посмотрят! Это слишком дорого для российского зрителя». Я говорю: «Хорошо, я тогда зрителю покажу, что здесь можно сэкономить в Австрии. Да, это дорого, но, если ты покупаешь этот билетик, тебе дается ещё билетик». В общем нахожу какие-то лайфхаки туристические, как сделать так, чтобы бюджетно съездить в Австрию. Это не лейтмотив моей передачи про Австрию, но я об этом упоминаю, чтобы как-то зацепить. Посмотрели все-таки! Мне говорили: «Вот увидишь, поспорим с тобой, что рейтинга не будет!».

Интервьюер: Был?

Информант: Есть! Сегодня объявили, и я прям… Передача была в субботу, сегодня прислали рейтинг, все шикарно, все сработало. То есть сейчас, да, и информационный характер, и развлекательный, естественно, характер. Куда же без этого? Хлеба и зрелищ никто не отменял. И какие-то там туристические лайфхаки.

Интервьюер: Они, получается, наслаиваются друг на друга?

Информант: Да, когда у тебя 42 минуты, ты можешь раскрыть все эти темы.

Интервьюер: 42 минуты - это много для такой программы?

Информант: Это много. Дайте мне неделю на съёмку, и я шикарно вам сниму эти 42 минуты. Но иногда, когда у тебя три дня на съёмку выпадают, 42 минуты, и примерно тебе 20 эпизодов надо снять - это уже цейтнот. У тебя группа на износе работает, а когда группа работает на износе, никакой речи о творчестве быть не может. Как вы не стараетесь высасывать, ты понимаешь, ты сам уже на пределе. А оператор… Камера стоит 4 часа, готовку снимает, да, у него там спина болит, все болит. Какой там креатив? Поэтому, да, тут, конечно, вопрос тоже времени, сколько выделяется на производство передачи. Времени, денег, а идеально эти звезды, как правило, никогда не сходятся.

Интервьюер: Конечно. Есть время смотреть вообще телевизор в жизни?

Информант: Нет, с утра новости. Это уже, как правило, чтобы быть в теме. Я смотрю целенаправленно тоже другие туристические программы, чтобы просто знать, кто что делает, кто что снимает.

Интервьюер: Новости по какому каналу?

Информант: У меня привычка с 16 лет, что у меня с утра работает Первый канал, и я сейчас потихонечку, только сейчас, я пытаюсь от этой привычки как-то отдаляться и смотреть другие каналы тоже. Я никак не могу приучить себя смотреть Россию, я включаю - не смотрится все. Устройство «Доброго утра» на Первом канале я знаю наизусть, что этот блок будет за этим блоком, «Новости» во столько-то, заканчиваются во столько-то. Это просто потому что в 16 лет нужно было быть в теме, что происходит на Первом канале и для этого смотреть «Доброе утро». А так, да, важно смотреть «Новости», чтобы быть в курсе политической ситуации, в курсе событий. Все остальное очень выборочно смотрю. Работая на телеке, понимаешь, что нужно фильтровать.

Интервьюер: Да?

Информант: Конечно.

Интервьюер: И такой философский вопрос напоследок. Какие программы будут всегда актуальны?

Информант: Новости, всегда будут смотреть новости.

Интервьюер: И всё?

Информант: К сожалению, я не могу понять эту категорию зрителей, но почему-то смотрят все, что связано со звездами. Мне это всегда было неинтересно, меня это не тянуло, но это всегда смотрят. Скандальная звезда, возьмем, например, Бузову… Все понимают, что не самый умный человек на нашем телевидении, но всегда интересно посмотреть, что же она ляпнула. Вот какая-то такая чернуха почему-то людей привлекает. Я искренне верю, что туристик всегда будут смотреть. Трэвел передачи будут смотреть, поэтому, наверное, я здесь и сижу. Все, что касается улучшения, преобразования. Тот же самый «Модный приговор». Я сама иногда, да. Мне нравится, мне нравится концепция этой программы и все тому подобные программы на других телеканалах. То, что позволяет людям развиваться, я надеюсь, всегда будет аудитория у этих передач. К сожалению, существует такая фраза на телеке: «Пипл хавает». Пока есть аудитория, которая смотрит «Дом 2», к сожалению, будет деградация на телевидении. Но я искренне верю, что однажды программы, которые развивают пересилят, и аудитория перейдет на нашу сторону.

Интервьюер: Спасибо большое!



Приложение 17

Транскрибированное интервью с автором и ведущим программы о путешествиях «Пешком…» (Россия К)

Интервью №3

Интервьюер: Анна Демидова

Дата: 27.03.2018

Длительность интервью: 42 минуты 01 секунда

Информант: Михаил Жебрак (Автор и ведущий «Пешком…»)

Интервьюер: Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, как пришла Вам идея создания программы «Пешком…»? Это Вы идейный вдохновитель?

Информант: Нет. Программу, которую я делаю уже 6 лет, её производит «Авторское телевидение» (АТВ). Это старейшая негосударственная, да, частная телевизионная компания России, вот. И там большой профессиональный штат сотрудников. АТВ когда-то выпускал десятки ежедневных передач, сейчас, конечно, это всё уже в прошлом, но тем не менее на АТВ работает такой очень опытный редактор… Редактором она тоже работает, но в общем назовём её продюсер Виктория Рябинина, вот. И сходив со своими друзьями на экскурсию на очень талантливую, она как-то поняла, что сейчас это модно, сейчас это актуально, а на телевидении такого формата нет. В тот момент не было. Это было вот 6 лет назад. Виктория Рябинина - мастер придумывания форматов. У всех свои таланты, есть такие люди, которые… Когда я работал, например, в журнале, мне повезло. У меня учителем был потрясающий очень пожилой журналист, он блестяще придумывал заголовки. У каждого свои таланты. Она придумывает форматы. Вот. Она стала искать самого хорошего экскурсовода Москвы. Первый, кого она нашла по рекомендациям, по Интернету, оказался в психушке. Вторым в этом списке был я.

Интервьюер: Нужен был именно экскурсовод?

Информант: Они отталкивались от экскурсовода, да. Так что вот. То есть это не моя идея, но я вошел и стал одним из авторов.

Интервьюер: Сложно было Вас уговорить на такое? У Вас был до этого опыт телевизионной работы?

Информант: Нет, никакого опыта телевизионной работы не было, но уговорить меня было легко. Мы встретились в кафе. АТВ занимало большое здание собственное. Я увидел Викторию Рябинину, оператора Марфеля, главного оператора, увидел режиссера. И оказалось, что это всё москвичи, любящие свой город, которые хотят делать интересную передачу. Я понял, что что-то у нас получится. Мы поднялись на крышу здания, записали пилот.

Интервьюер: Сразу? В этот же день?

Информант: В этот же день, да. Ну, не пилот. Я просто рассказал анекдот о Москве такой длинный из книги… Не самим придуманный, а из книги «Лето Господне», естественно, вот. После чего уехал в отпуск, мне стали всячески звонить и говорить, что со мной очень хочет встретиться директор телеканала Культура. Я сказал, что я тоже с ним с удовольствием встречусь, но я нахожусь в этот день на курорте. Мне сказали: «Ну, давайте, он очень хочет с вами пообщаться по скайпу». Я сказал: «Это прекрасно, но мне стыдно, потому что у меня такой плохой скайп в отеле, что это будет неудобно». В результате Шумаков, директор канала Культура, руководитель канала Культура, посмотрел вот этот маленький кусочек дурацкий такой, где я что-то рассказываю на крыше, сказал: «Ну, давайте, попробуйте». Вот, поэтому я сумел отдохнуть с семьей на курорте, но так и не познакомился с Шумаковым, что, может быть, не самое хорошее, вот. Но и постепенно, естественно, как любой проект, он чуть видоизменялся, чуть как-то обтесывался, но вот сложился таким удачным, что теперь у него множество повторений, множество копий, и он вот уже шесть лет существует на телевидении.

Интервьюер: Откуда столько тем берется? Там же очень много тематических… Как я понимаю… Вы экскурсии проводите по Москве. Я листала выпуски, я удивилась, честно говоря, что вы её с разных сторон показываете. Казалось бы, что уже всё, а нет.

Информант: Знаете, мир устроен совершенно одинаково. Мы там любим говорить: «Ой, какое было хорошее образование в дореволюционных гимназиях». Я сейчас смотрю на современную молодежь и думаю: «Ну, у меня такая хорошая база, что я, действительно, могу там попытаться придумать 200 тем тематических экскурсий по Москве». И через 20 лет так же будут говорить. В мире ничего не меняется, почему-то кажется, что раньше было все лучше, тем было больше, хорошая общая подготовка. Я всю жизнь увлекался Москвой. Это моё хобби. Я поставил себе когда-то цель в юности обойти все московские парки, побывать во всех московских музеях. Но это невозможно, их там несколько сотен, я не во всех бывал. А в парках всех. Я был записан там, не помню, в 8 библиотек города Москвы. Вот, поэтому я активно этот город изучал, много сделал для того, чтобы его знать в те времена, когда и книг-то о нём ещё не было, а потом это стало моей работой неожиданно.

Интервьюер: А темы Вы предлагаете для каждого выпуска?

Информант: Я, это авторская программа, да.

Интервьюер: Всегда?

Информант: Нет. Ну, что значит всегда? Например, тот же Шумаков предложил тему, которая мне была совершенно непонятна: железная дорога, Москва железнодорожная. Но очевидно, может он… Может, у него хобби, машинки собирает дома. Я с ним не встретился, поэтому я не знаю. Это руководитель канала Культура, вот. Может, у него железная дорога дома стоит под кроватью, вот. Ну, тема и тема. Вокзал - это интересно. Мы сделали очень хороший сценарий, и это очень публике понравилось. Я остался очень доволен, хотя сам бы я это изначально не придумал. Какие-то темы придумывает Виктория Рябинина, иногда их предлагает канал Культура, бывает нечасто. В основном я.

Интервьюер: Как эта схема строится? У вас совещание проходит, где вы на определенное количество недель предлагаете темы, их список? Или что? Их кто-то же утверждает всё равно.

Информант: Мне очень повезло, у меня авторская программа.

Интервьюер: В чем тогда её отличие? В чем преимущество?

Информант: В чем её преимущество? А я её делаю сам. У меня нет…

Интервьюер: Вообще штата никакого нет?

Информант: Нет. Когда меня приглашали, говорили о передаче, я думал: «Ну, дадут мне двух помощников. Ну, какие-то будут редактора со мной». Оказалось, что мне дали опытного очень сценариста в помощь, вот. Даже не то, что мы ругались, он предлагал какие-то интересные ходы именно детективные, какие-то такие действительно линии интересные, но оказалось, что сложно, потому что… И со временем она довольно быстро выработала какой-то такой свой язык рассказа подразговорный, я записываю подразговорный язык, и оказалось, что, в общем, мне не нужен помощник. Это дешевле. А уж ни про каких историков и разговора не было, чтоб мне давать их. Ну, так как-то изначально сложилось и хорошо.

Интервьюер: Темы Вы утверждаете с кем-то?

Информант: Я их обговариваю с Викторией Рябининой, со своим продюсером. Вот. В основном она соглашается, редко она отказывается от моих тем. Чаще я от её, потому что я ориентируюсь на свои возможности, на свои интересы. По телевизору тебя будут смотреть, если ты будешь убедителен, да.

Интервьюер: Конечно.

Информант: Если тебе самому это будет нравится, тебе самому будет это интересно… Поэтому, конечно же я стараюсь рассказать о том, что интересно мне. Для меня было шоком… АТВ - это та компания, которая родила Парфёнова, родила Максимова и многих других великих ведущих нынешних, вот. И кого-то из них я видел, когда пришел 6 лет назад, они ещё работали. И, в частности, Харатьян, очень талантливый ведущий… По-моему, Харатьян сказал… Я не смог бы так рассказывать про архитектуру. Я так удивился, вроде мне казалось, что… Или это Стоянов сказал… Ну, давайте скажем, что Харатьян. Стоянов там тоже как ведущий подвязался, тоже я с ним знаком. Он говорит: «Это же надо понимать. Это же надо знать. Это никогда не выучишь». Мне казалось, что тут: тут колона, тут фронтончик, тут окна полуциркульные. Так всё просто. Нет. Всё равно, когда ты это любишь, когда ты это понимаешь, это чувствуется всегда.

Интервьюер: Когда учишь, это уже по-другому всё.

Информант: Когда это не твоё, да. Поэтому понятно, что мои темы - это то, что интересно мне. Они потом отсылаются на Культуру, но так как это общекультурные темы, нам не говорили, что… Нет, ну, несколько раз нам говорили. Там я говорил, что… Автомобильная им очень долго не нравилась тема. Ну, ничего. Шесть лет прошло, они поняли, что тем мало, и мы делаем автомобили. А так в принципе какие-то общекультурные темы, они всегда соглашались. И потом, ну, так получилось, что, когда мы начинали, это было там 8 программ, потом мы ещё 10, и все думали, что проект закроется. Вот сейчас снято 200 с лишним по Москве, и никто не собирается его закрывать.

Интервьюер: Это успех.

Информант: Поэтому приходится снимать «Москва коммунальная». Коммунальные службы - это очень интересно, там есть заводы технические, есть технические службы, телефонные станции. Даже все очень интересно может быть по картинке визуально, но это ужасное название, на которое никто никогда не клюнет, которое никто никогда не будет смотреть. Но всё равно это снимается.

Интервьюер: Как происходит подготовка к съёмкам лично Ваша? Вы ищете информацию, готовите, структурируете? Или как?

Информант: Я пишу полностью сценарий, я пишу режиссёрский сценарий. Это программа, которую делают два человека: я, как автор и ведущий, и оператор-постановщик, который старается делать картинку, как минимум, красивой и удобочитаемой, да, понятной, внятной, адекватной рассказу, а ещё старается показать, что он лауреат нескольких ТЭФИ, что всё-таки он не просто так свой хлеб ест. Он то через стекло снимет, то через лужу, то как-то сверху вниз, то снизу вверх. Иногда у него бывают такие… Когда есть время, настроение, когда объект позволяет, всё-таки операторские находки. Режиссёр у нас… Исключительно это режиссёр монтажа, который потом портит то, что мы придумали на площадке.

Интервьюер: А Вы не присутствуете на монтаже?

Информант: Нет, это технически невозможно при еженедельной передаче. Я бы тогда… Просто меня не было бы. Я бы с вами точно не сидел, я бы сейчас сидел на монтаже. И, наверное, в начале я тоже думал, что это невозможно, что это неправильно. Потом понял, что… Ну, вот.

Интервьюер: Как смонтируют, так и смонтируют.

Информант: Ну, да. Ты можешь только постфактум так сильно ругаться после какого-то ляпа, надеяться, что в следующий раз этот ляп не допустят.

Интервьюер: А Вы не утверждаете? Не просматриваете выпуск?

Информант: Я просматриваю его. После того, как я нашел ляп, мне говорят: «Знаешь, его отослали уже на канал Культура». Я говорю: «Ну, знаете, я снял с себя…». Ну, там например… Творческие моменты… Понятно, что там могут сказать: «А нам нравится так». Но когда ты действительно переврал: «Это моя ошибка, давайте я её переговорю. Не в том году был завоёван Смоленск поляками, предположим». Они говорят: «Уже отослали на канал Культура». Я говорю: «Ребят, я вас предупредил, с меня взятки гладки. Это позор». Они говорят: «Ну, давайте мы найдём способ, тогда сделаем ещё одну копию. Они пока эту утвердят, а мы ту поменяем». Как-то так это всё там решается, в основном, я надеюсь.

Интервьюер: А кто ещё помимо режиссёра монтажа?

Информант: Монтажёр и режиссёр монтажа.

Интервьюер: И всё? И вся команда?

Информант: Звукорежиссёр, который берёт потом отмонтированную передачу…

Интервьюер: Сводит звук?

Информант: Да. Ну, как… Он пишет, он у нас талантливый режиссёр, он пишущий. Ну, понятно, что он не для каждой передачи пишет музыку, но в принципе, он и композитором работает ещё в театре, поэтому он использует свои композиции, понятно, которые у него уже есть, в общем. Он может что-то обработать, но для еженедельной программы, конечно, никто писать звук не будет. Дай Бог, чтоб хорошо подобрать его. Но тем не менее, он у нас профессионал, который, если постарается, сделает качественно.

Интервьюер: Да. А часто у вас съёмки вообще бывают? По сколько программ вы пишете?

Информант: Ну, смотрите… Мы… Это сложно сказать, очень по-разному. Теоретически программа пишется 3-4 дня.

Интервьюер: Одна?

Информант: Еженедельная, да. Понятно, что мы не выходим каждую неделю, у нас есть повторы. Ну, вот. Ну, то есть мы 12 дней в месяц снимаем примерно. Иногда больше.

Интервьюер: Это получается где-то 3-4 выпуска в месяц?

Информант: Да, при хорошей загрузке 3-4 выпуска в месяц, поэтому… Я не закончил вопрос: как я готовлюсь? Я пишу режиссерский сценарий, то есть… Я уже сказал, что эту передачу делают два человека: я и оператор. Я уже знаю его манеру, вот. Я уже понимаю, какие куски нам нужны, я уже понимаю, сколько объектов выдержит, планов, какие планы будут интересные. Опять же я не сниму так как он и не увижу так как он, но я пытаюсь в общем влезть в его голову. В глаз невозможно, а в голову влезаю. Вот, поэтому пишу такими блоками телевизионными по 50 секунд примерно. Иногда длиннее, иногда короче, вот. Представляю себе, сколько можно выжать из каждого объекта, ну, и опять же зависит от истории. Соответственно, я пишу, зная, что мы будем показывать, возможности, как мы будем показывать, в какой очередности, вот. И дальше мы это снимаем. Мы снимаем таким киношным способом, то есть у нас непрерывная съёмка практически без монтажных перебивок, каких-то дополнительных планов. То есть план идет за планом, такая проходка, вот. Соответственно…

Интервьюер: На одной крупности по сути?

Информант: Нет, нет. Там внутриплановый монтаж. То есть там камера с длинным фокусом, рельсы, соответственно, я иду крупным планом на фоне крупных деталей храма. Потом камера разъезжается, и мы все маленькие. И все это в одном плане, и ничего перебивать не надо, всё это единым 60-секундном планом.

Интервьюер: Сложно.

Информант: Очень сложно. А в помещениях мы идем из комнаты в комнату. Соответственно, там я сижу над книгой - крупный план книги, потом я встаю - камера чуть отходит, в данном случае фотоаппарат, фотоаппарат снимает движения, да, стэдикам. Я прохожу на среднем плане там, вот, и потом в той комнате, где я заканчиваю, опять же камера наезжает на тот предмет, про который я последний сказал в этой комнате, в этом музее. Это то, что так…

Интервьюер: Это один оператор снимает?

Информант: Нет. Их двое: есть главный оператор, и у него есть более такой… Уже руки, ноги его… Оператор, который за камерой. Два оператора снимают.

Интервьюер: И после съёмок, получается, вы отсняли и уже приступаете к приготовлению следующих?

Информант: Ну, или параллельно, естественно.

Интервьюер: Какие стадии Вы можете выделить? Стандартные? Предпродакшн, постпродакшн…

Информант: У нас все стадии очень простые. Стадия задумки и согласования. Она минимальная.

Интервьюер: Сколько она длится?

Информант: Невозможно сказать. Ну, как это…

Интервьюер: По-разному?

Информант: Ну, придумать и позвонить на Культуру, сказать: «Вы не против Солженицына? Кстати, вы же, наверное, знаете, что столетие». Они говорят: «Конечно, знаем!». Даже, если они не знают. И говорят: «Конечно, конечно. О чем разговор? Фильм о Солженицыне». Поэтому это вот так вот. Потом написание… Ну, я со своей стороны могу сказать. Написание сценария, вот, съёмки. Ну, соответственно, по сценарию даю объекты директору, продюсеру, и они добиваются разрешения, если нам нужны заходы куда-то в помещения, дворы, частные владения чьи-то, церкви. Вот, то есть это параллельно идет. Я могу дать заранее список объектов и писать окончательный текст. После чего мы выезжаем и снимаем, и все это отдается на постпродакшн. То есть это монтаж, озвучка, ну, и какая-то техническая работа, которая… Ну, там написание титров, ну, понятно, всё это. Вот. Составление справок, ну, потому что фильм, передача передаются на Культуру с каким-то пакетом документов минимальным, формальным, но тем не менее.

Интервьюер: Ну, да. Для эфира. Получается, у вас все равно есть продюсер, но он уже как продюсер компании продакшен, которая…

Информант: У нас продюсер, который скорее является организатором съёмок. Виктория Рябинина.

Интервьюер: Она работает конкретно на вашем проекте?

Информант: На нашем проекте, да, на нашем проекте работает она. Ну, просто иначе как продюсер… Ну, должность можно назвать как угодно: шеф-редактор. От слова-то ничего не зависит, да. Ну, мне нравится слово продюсер. Это организатор съёмок, да.

Интервьюер: Что входит в её организаторские обязанности?

Информант: Это большой талант. Во-первых, чтоб никто не ругался, чтоб все были довольны. Здесь некое сведение всего коллектива плюс какие-то директорские взаимодействия... Плюс взаимодействие с Культурой, плюс взаимодействие с непосредственным нашим начальником, который как бы возглавляет АТВ. Ну, вот. Ну, вот руководитель. А чем занимается руководитель? Так кажется, что ничем, а вот…

Интервьюер: А он называется как просто продюсер или какой-то креативный?

Информант: Я не знаю, это никак не называется. Это можно назвать, как угодно. У нас это чуть ли не шеф-редактор называется в титрах, но это, ну, это человек, который обеспечивает всю съёмку. Мы сами по себе, я в общем сам по себе, оператор вообще сам по себе, он пришел на съёмку, отснял и ушел, да. Тем более технический сотрудник. Видеоинженер приехал на съёмку камеру поносить, подключить, проверить всё, фокус, вот. А она обеспечивает то, что мы… Когда мы выехали куда-то, чтоб Культура ждала наш именно это фильм, а если вдруг мы задерживаем, значит, Культуру надо заранее предупредить, что она ставит повтор, у нас не будет фильма.

Интервьюер: То есть это вы уже успеваете или нет?

Информант: Ну, нет. В основном успеваем, но я просто говорю какие-то… Тем не менее взаимодействие идёт. Вот. Так что вот так вот.

Интервьюер: Получается, компания снимает по заказу телеканала Культура?

Информант: Да, я думаю, что в разных компания это организовано по-разному, да, в данном случае. Поэтому я рассказываю про бытования нашей передачи.

Интервьюер: Меня конкретно Ваша передача и интересует. Просто бывает, что у самих телеканалов есть свой продакшн.

Информант: Нет, нет. Мы сторонний продакшн, который работает по заказу.

Интервьюер: А ещё какие-то проекты этот продакшн производит для телеканала Культура или нет?

Информант: Да, он чтения такие… Нет, он когда-то много производил, сейчас у него мало осталось. Он развалился, АТВ уже умерло, вот. Так что вот я просто сейчас знаю, что они делают для ТВ Центра, по-моему, «Ближний круг», для второго канала они делают со Жванецким «Дежурный по стране», вот, этот продакшн, и для Культуры они делают чтения там, где великие режиссеры и актеры, ну, там Михалков, грубо говоря, читают известные произведения литературы. Такой стендап с чтениями, вот. А когда-то это было и «Времечко», и все, что угодно, огромное количество программ.

Интервьюер: Как Вы считаете, вот Ваша программ, она могла бы прижиться на каком-то другом, например, телеканале? Или она очень подходит для телеканала Культура и всё?

Информант: Сложно сказать. Она могла бы прижиться, если её делать по-другому. Мы сейчас очень заточены под Культуру, и Культура нас очень ограничивает в чем-то. Это и хорошо, мы не касаемся современности, мы не касаемся политики, вот. Но когда мы там экспериментируем, и я вдруг появляюсь со свечкой и в балахоне изображаю приведение, Культура машет ручками. У нас был потрясающий совершенно пилот, очень талантливый. Лучше, чем то, что мы делаем для Культуры. Они сказали, что для них слишком смело.

Интервьюер: То есть ограничивает в плане креатива?

Информант: Последний вот раз Культуру пытались реформировать и, скорее, поломали, потому что там кого-то выгоняли, кто-то пришел. Но в принципе до этого там средний возраст сотрудников был, не знаю, 58 с половиной лет. Но я так… Я не знаю, но я предполагаю. Там действительно работают пожилые люди, работают на редакторских должностях. Им сложно как-то, тяжело, не хочется, может быть, страшно, поэтому просто он был бы другим. Мы сейчас делаем такой вот… Чистую экскурсию для Культуры.

Интервьюер: А таймслот?

Информант: Что?

Интервьюер: Таймслот.

Информант: А что это такое? Я не знаю.

Интервьюер: Время, в которое выходит программа, и дни недели. Я, когда в прошлом году проводила исследование…

Информант: А! Это таймслот называется?

Интервьюер: Да. Это называется таймслот. Я в прошлом году, когда изучала сетки вещания, она, получается выходит у Вас два раза в неделю…

Информант: Нет. Она…

Интервьюер: В среду…

Информант: У нас с ноября… Да, это год назад. Она с ноября выходит 5-6 раз в неделю. Перед вами сидит такой человек… Я все жду, когда это материализуется во что-то. Нет, даже не в деньги, но коньяк могли бы прислать. А где предложения? Я в эфире шесть дней в неделю. И культура вместо того, чтобы сказать: «Какой у меня раскрученный ведущий, давайте мы ему предложим что-нибудь?». Любому человеку хочется расти, моему коллективу хочется расти, моему оператору хочется расти. Все уже устали снимать, да, вот так вот. Вот, вместо этого они сидят на попах и ничего не предлагают. А то, что мы предлагаем, они режут. Мы делаем пилоты периодически.

Интервьюер: Это с ноября, получается, в таком режиме?

Информант: Каждый день в семь часов ноль пять минут.

Интервьюер: А премьерный выпуск один раз в неделю?

Информант: По воскресеньям, да. Его, наверное, повторяют. Сейчас я не знаю, что… Его в понедельник должны были повторять или в среду. В общем его должны были в какой-то день повторять, сейчас не слежу, извините. Но повторы идут каждую неделю… Каждый день всю неделю.

...