Европейское право

Суд приемлет утверждение об отсутствии в настоящем деле признаков того, что наличествовал умысел на унижение человеческого достоинства и попрание личности заявителя. Тем не менее, хотя вопрос о том, было ли целью обращения с лицом унижение человеческого достоинства и попрание личности жертвы, является фактором, который надлежит принимать во внимание, отсутствие любой таковой цели не может исключить вывод о наличии нарушения Статьи 3 (см. вышеуказанное постановление Большой Палаты Европейского суда по делу "Пирс против Греции"). Суд полагает, что условия содержания под стражей, которые заявитель вынужден был терпеть на протяжении примерно 4 лет и 10 месяцев, должны были причинить ему физические страдания, унизить его человеческое достоинство и породить в нем такие чувства, которые ведут к унижению и попранию личности. В свете вышесказанного Суд установил, что условия содержания заявителя под стражей, в частности чрезмерная переполненность камеры, антисанитарная обстановка в ней и вредные для здоровья и благополучия заявителя последствия этой обстановки в сочетании длительностью срока содержания заявителя в таковых условиях приравниваются к унижающему достоинство обращению. Соответственно нарушение Cтатьи 3 Конвенции имело место.

Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5

Суд напоминает, что оценка разумности срока предварительного заключения не может быть дана абстрактно. Вопрос о разумности содержания того или иного обвиняемого под стражей должен быть исследован по каждому делу с учетом особенностей дела….

Наличие разумно обоснованного подозрения, что задержанное лицо совершило преступление, является условием sine qua non законного длящегося содержания под стражей. Но по истечении определенного времени такого подозрения уже недостаточно. Суд должен потому установить, имелись ли иные основания для лишения свободы, далее выдвигаемые судебными властями.

Вывод. Исходя из вышеизложенного, Суд приходит к выводу, что время, проведенное заявителем в предварительном заключении, превышает "разумный срок". Тем самым нарушение пункта 3 Статьи 5 Конвенции имело место. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 конвенции

Вывод. С учетом вышеизложенного Суд считает, что продолжительность производства по делу не отвечает требованию о "разумном сроке". Соответственно, нарушение пункта 1 Статьи 6 имело место.

25. Основные правовые позиции, сложившиеся в ходе применения Европейским Судом по правам человека конвенционного положений, предусматривающих принцип презумпции невиновности (статья б Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод)

1 Бурдов против РФ

Основные моменты дела:

Заявитель утверждал, что существенные и необоснованные задержки

исполнения вступивших в законную силу решений суда нарушили его права, закрепленные в Конвенции. Суд изучил жалобу заявителя на предмет возможного нарушения пункта 1 Статьи 6 Конвенции и Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Обращаясь к фактам по данному делу, возможно, что заявителю в настоящее время выплачена причитающаяся задолженность в соответствии с решениями национальных судов. Как бы то ни было, выплата, осуществленная лишь после того, как данная жалоба была коммуницирована властям, не является каким-либо признанием с их стороны возможных нарушений. Равно как таковая выплата адекватно не возместила вред, причиненный заявителю.

Учитывая данные обстоятельства, Суд полагает, что заявитель все еще может утверждать, что он является жертвой нарушения пункта 1 Статьи 6 Конвенции и Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

…..Исполнение судебного решения, принятого любым судом, должно, таким образом, рассматриваться как составляющая "судебного разбирательства" по смыслу Статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хорнсби против Греции" (Hornsby v. Greece) от 19 марта 1997 г., Reports of Judgments and Decisions 1997-II, p.510, д 40). Не принимая на протяжении нескольких лет необходимые меры по исполнению вступивших в законную силу судебных решений по данному делу, власти Российской Федерации лишили положения пункта 1 Статьи 6 Конвенции какого-либо полезного смысла.

Соответственно нарушение указанной Статьи Конвенции имело место невозможность для заявителя добиться исполнения указанных судебных решений, по крайней мере, до 5 марта 2001 г., является нарушением его права на уважение своей собственности, как оно изложено в первом предложении первого абзаца Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Не исполнив решения Шахтинского городского суда, власти государства-ответчика лишили заявителя возможности взыскать денежные средства, которые он разумно рассчитывал получить. Власти государства-ответчика не выдвинули никаких оснований для такого вмешательства в реализацию права заявителя; при этом Суд полагает, что нехватка средств не может служить тому оправданием (см. mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Амбруози против Италии" (Ambruosi v. Italy) от 19 октября 2000 г., жалоба N 31227/96, дд 28-34).

В итоге в данном случае имело место также нарушение Статьи 1

Протокола N 1 к Конвенции.

Суд придерживается мнения, что заявителю был причинен некоторый моральный ущерб в результате выявленных нарушений, который не может быть установлен путем простого признания Судом факта нарушения. Однако требуемая сумма представляется чрезмерной. Производя оценку на справедливой основе, руководствуясь при этом Статьей 41 Конвенции, Суд присуждает заявителю денежную компенсацию в размере 3000 евро.

На основании вышеизложенного суд единогласно

1. Постановил, что заявитель может утверждать, что он является "жертвой" по смыслу Статьи 34 Конвенции;

2. Постановил, что имело место нарушение пункта 1 Статьи 6 Конвенции;

3. Постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

4. Постановил:

(а) что государство-ответчик обязано выплатить заявителю в течение трех месяцев со дня вступления постановления в законную силу - в соответствии с пунктом 2 Статьи 44 Конвенции - 3000 евро (три тысячи евро) в качестве компенсации морального ущерба в пересчете на национальную валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день вынесения постановления, а также уплатить необходимые налоги;

(b) что простые проценты по годовой ставке в 23% начисляются на эту сумму по истечении вышеупомянутого трехмесячного срока до момента фактической уплаты. Основным выводом по данному делу для РФ является факт, что любое длительное неисполнение решений национальных судов, вступивших в законную силу является беспроигрышным поводом для обращения в Европейский суд. Выплаты, компенсации присужденные такими решениями рассматривают Судом в контексте права собственности.

Таким образом, исходя из сложившейся практики Суда, можно сделать вывод, что в собственности лица может находиться любое имущество, как выраженное в материальной форме (вещи), так и представляющее собой права на вещи и обязательственные права требования, если в достаточной мере установлено, что оно может быть юридически реализовано.

26. Основные правовые позиции, сложившиеся в ходе применения Европейским Судом по правам человека конвенционных положений, гарантирующих осуждение исключительно на основании закона (статья 7 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод)

Статья 7. Наказание исключительно на основании закона

1. Никто не может быть осужден за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву не являлось уголовным преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления.

2. Настоящая статья не препятствует осуждению и наказанию любого лица за совершение какого - либо деяния или за бездействие, которое в момент его совершения являлось уголовным преступлением в соответствии с общими принципами права, признанными цивилизованными странами.

27. Основные правовые позиции, сложившиеся в ходе применения Европейским Судом по правам человека конвенционного права на уважение частной и семейной жизни (статья 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод)

Ответ:

Статья 8. Право на уважение частной и семейной жизни

1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

Статьи 8 Конвенции. Право на уважение частной и семейной жизни (1 постановление). Анатолий Тарасов против России

Постановление от 18 февраля 2010г.

Обстоятельства дела: Письмо ЕСПЧ адресованное Т., находящемуся в ЛИУ-2, было вскрыто сотрудником ЛИУ, после чего передано заявителю.

Правовая позиция ЕСПЧ: Вскрытие одного письма является достаточным основанием для объявления о вмешательстве в право заявителя на уважение его корреспонденции. Цензура переписки приравнивается к вмешательству публичных властей в значении п. 2 ст. 8 Конвенции в осуществление права заявителя на уважение его корреспонденции. Действовавший в период рассматриваемых событий УИК РФ, явно запрещал цензуру корреспонденции ЕСПЧ, адресованную осужденным. Из этого следует, что вышеупомянутое письмо подверглось цензуре не в соответствии с законом и имело место нарушение ст. 8 Конвенции.

28. Основные правовые позиции, сложившиеся в ходе применения Европейским Судом по правам человека конвенционного положения, гарантирующего свободу мысли, совести и религии (статья 9 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод)

Ответ:

Статья 9. Свобода мысли, совести и религии

1. Каждый имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов.

2. Свобода исповедовать свою религию или убеждения подлежит лишь тем ограничениям, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности, для охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц.

29. Основные правовые позиции, сложившиеся в ходе применения Европейским Судом по правам человека конвенционного положения, гарантирующего свободу выражения мнения (статья 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод)

Свобода выражения своего мнения является как самостоятельным правом, так и компонентом другиx прав, защищаемыx Конвенцией, как, например, свобода собраний. В то же время, свобода выражения может вступать в противоречие с другими правами, оxраняемыми Конвенцией, такими, как право на справедливое судебное разбирательство, на уважение частной жизни, на свободу совести и религии. В случае возникновения подобныx противоречий Суд старается найти компромисc, своего рода золотую середину, при определении преобладания одного права над другим. В балансе сталкивающиxся интересов, одним из которыx является свобода выражения, как правило, учитывается важность последней. Например, в деле Xэндисайд против Соединенного Королевства Суд заявил: «Свобода выражения составляет одно из существенныx оснований демократического общества, одно из главныx условий, необxодимыx для его прогресса и для развития каждого человека». Или «Пресса играет определяющую роль в правовом государстве». Защита свободы выражения является существенным условием демократического политического процесса и развития каждого человека.

Принципиально и то, что действие ст. 10 касается защиты любой формы выражения, независимо от его содержания, осуществляемого отдельным лицом, группой лиц или средствами массовой информации. Единственное ограничение, наложенное Комиссией в отношении содержательного аспекта, было связано с распространением идей, пропагандирующиx идеологию нацизма, отрицающиx трагедию массового уничтожения еврейского народа и направленныx на разжигание нетерпимости и расовой дискриминации. Oсновываясь на ст. 17 Конвенции, Комиссия постановила, что свобода выражения не может использоваться в целяx упразднения прав и свобод, гарантированныx Конвенцией. Подобные решения основаны на так называемом «парадоксе терпимости», согласно которому абсолютная терпимость может привести к распространению идей, призывающиx к нетерпимости, что, в свою очередь, может подорвать самый принцип терпимости.

Государства вынуждены обосновывать любое ограничение, налагаемое ими на любую форму выражения. Для того чтобы принять решение о степени защиты той или иной конкретной формы выражения, Суд принимает во внимание тип выражения (политический, коммерческий, артистический и т.д.), средства его распространения (личные, печать, телевидение и т.д.) и аудиторию, на которую оно направлено (взрослые, дети, все население, конкретная группа). Даже «правдивость» выражения имеет различную степень важности в зависимости от этиx критериев.

В процессе принятия решений Суд в Страсбурге учитывал национальный конституционный опыт, включая и американскую конституционную практику, обеспечивающую максимальную защиту свободы выражения своего мнения. Тем не менее, внутренние решения, вне зависимости от иx юрисдикции, могут лишь в ограниченной степени быть полезными для такого международного органа, каковым является Суд, деятельность которого основана на толковании и применении международного договора. В некоторыx случаяx Суд и Комиссия делали ссылки на Международный пакт о гражданскиx и политическиx праваx и другие международные договора, гарантирующие свободу выражения своего мнения.

Статья 10 Конвенции состоит из двуx частей:

* В первой содержится определение гарантированныx свобод;

* Во второй - перечислены условия, при которыx государство может законным образом наложить ограничения на свободу выражения своего мнения.

(часть 1 ст. 10 Конвенции)

«Каждый имеет право на свободу выражения своего мнения. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственныx границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательныx, телевизионныx или кинематографическиx предприятий».

Часть 1 ст. 10 включает три элемента, составляющиx право на «свободу выражения»:

* Свободу придерживаться своего мнения;

* Свободу получать информацию и идеи;

* Свободу распространять информацию и идеи.

(ч. 2 ст. 10 Конвенции)

«Oсуществление этиx свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или штрафными санкциями, которые предусмотрены законом и необxодимы в демократическом обществе в интересаx национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целяx предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав другиx лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».

30. Понятие эффективного средства правовой защиты (статья 13 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод)

Статья 13 Европейской конвенции, согласно которой каждый, чьи права и свободы, признанные в Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве, сама по себе является позитивным обязательством государства предоставлять соответствующую защиту. Европейский Суд в ряде случаев трактует вытекающие из нее обязательства еще более широко. В частности, по мнению Суда, если имеется жалоба, что чей-то родственник исчез по вине властей, то в этом случае понятие «эффективное средство правовой защиты» в смысле статьи 13 предусматривает проведение тщательного и эффективного расследования для выявления и наказания лиц, несущих за это ответственность. Это понятие включает в себя также возможность эффективного доступа родственников к информации о ходе расследования. Непроведение такого расследования образует нарушение статьи 13 Конвенции.

Аналогично статья 13 налагает на государство обязательство проводить тщательное и эффективное расследование случаев применения пыток, обеспечивать доступ потерпевшего к расследованию, возмещение причиненного вреда, выявление и наказание ответственных лиц. Причем данное обязательство возникает независимо от заявления потерпевшего, если компетентному должностному лицу (например, прокурору) было известно о причиненных телесных повреждениях, так как после подобного обращения у человека очень часто могут быть ослаблены возможности и желание жаловаться.

Статья 13 - формирование национальных норм которые гарантировали эффективные средства правовой защиты.

Европейский Суд представляет 3 варианта реагирования:

Предусматривает в национальном законодательстве альтернативные средства правовой защиты, включая вне судебные;

Проведение тчательных и эффективных расследований способных установить и привлечь виновных;

Присуждение национальными судами потенциальным жертвам выплаты адекватной компенсации.

Взаимосвязь между Статьей 13 и другими статьями Конвенции

В дополнение к Статье 13 имеется еще два положения Конвенции, которые требуют от государств предоставить средства правовой защиты в случае нарушения прав, предусмотренных в Конвенции: пункт 4 Статьи 5(право на свободу и личную неприкосновенность) и пункт 1 Статьи 6 (справедливое судебное разбирательство). Поскольку оба эти положения предусматривают доступ к суду. Суд, как правило, считает, что уровень защиты, предоставляемый этими статьями, выше, чем уровень, предоставляемый по Статье 13. Поэтому Суд рассматривает жалобы на нарушение Статей 5 или 6, и зачастую не обнаруживает необходимость рассматривать жалобу об отсутствии эффективных средств правовой защиты (Де Вильде, Оомс и Версип против Бельгии (1971) (Статья 13 поглощается пунктом 4 Статьи 5) и Эйри против Ирландии (1979) (Статья 13 поглощается пунктом 1 Статьи 6). Однако важно отметить, что Статья 13 может быть единственным применимым положением в делах, в которых речь идет об отсутствии эффективных средств правовой защиты в отношении нарушения прав, не имеющих, в соответствии с Конвенцией, ни уголовного, ни гражданского характера.

31. Основные правовые позиции, сложившиеся в ходе применения Европейским Судом по правам человека конвенционного положения, гарантирующего защиту права собственности (статья 1 Протокола № 1 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод)

Под «правовыми позициями» Европейского Суда по правам человека понимаются установки, из которых исходит Суд при рассмотрении конкретных дел, подтвержденные многократным применением конвенционных положений.

Статья 1 Протокола № 1 к Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод гласит:

«Каждое физическое или юридическое лицо имеет право беспрепятственно пользоваться своим имуществом. Никто не может быть лишен своего имущества, кроме как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения ни в коей мере не ущемляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов».

Европейский суд, неоднократно применив данное конвенционное положение, пришел к следующему выводу. Ст. 1 Протокола №1 предусматривает три правовые нормы:

1. Первое правило, закрепленное в первом предложении первого пункта, определяет суть и провозглашает принцип беспрепятственного пользования имуществом;

2. Второе правило, содержащееся во втором предложении первого пункта, предусматривает случаи лишения имущества и подчинения его определенным условиям;

3. Третье правило, указанное во втором пункте статьи, признает, что государство наделяется правом контролировать использование собственности в соответствии с общими интересами.

Второе и третье правила, которые касаются отдельных форм вмешательства государства в право собственности, должны рассматриваться в свете основного принципа, изложенного в первом предложении.

Анализ данного конвенционного положения в свете трех правил, ставших правовой позицией, имеет большое практическое значение не только для Европейского суда по правам человека, но и для судов общей юрисдикции и арбитражных судов Российской Федерации.

В своем решении по российскому делу Бурдов против России Суд пришел к выводу, что неисполнение судебных решений по делу заявителя, которые были вынесены национальными судами в пользу заявителя, также образует нарушение права заявителя, закрепленного в ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции.

В указанном решении Суд, в частности, записал:

«Суд вновь напоминает, что «судебный иск» может пониматься как «собственность» по смыслу статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции в случае, если в достаточной мере установлено, что оно может быть юридически реализовано…

Решения Шахтинского городского суда от 3 марта 1997 г., 21 мая 1999 г. и 9 марта 2000 г. обеспечили заявителя требованиями, которые могут быть юридически реализованы, а не просто общим правом на получение помощи со стороны государства. Решения вступили в законную силу, не будучи обжалованными в обычном порядке, и было возбуждено исполнительное производство. Следовательно, невозможность для заявителя добиться исполнения указанных судебных решений, по крайней мере, до 5 марта 2001 г., является нарушением его права на уважение своей собственности, как оно изложено в первом предложении первого абзаца статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции».

Принципиально важным представляется решение Суда по делу Рябых против России, в котором Суд не усмотрел нарушения права заявительницы по статье 1 Протокола № 1 к Конвенции. При обращении в Суд заявительница ставила вопрос о нарушении ее прав, закрепленных в параграфе 1 статьи 6 и статье 1 Протокола № 1 к Конвенции «в силу нежелания государства компенсировать ее финансовые убытки, понесенные ею в результате инфляции, и по причине того факта, что решение о присуждении компенсации, вынесенное внутренним судом в ее пользу, было отменено по процедуре надзора-пересмотра». Относительно нарушения права заявительницы по статье 1 Протокола № 1 к Конвенции Суд в своем решении указал:

«Более того, Суд указал, что он ранее детально рассматривал жалобы, основанные на непроведении государством переоценки депозитов в Сберегательном банке (см. Appolonov, процитированное выше), и выяснил, что они не выявляют каких-либо следов нарушения статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции. В этом случае Суд указал, что хотя сбережения г-на Апполонова уменьшились из-за инфляции, статья 1 Протокола № 1 не обязывала государство поддерживать покупательную способность сумм, депонированных в финансовых институтах. Также Закон о сбережениях, в толковании местных судов не создавал для государства подлежащего принудительному исполнению обязательства компенсировать убытки, причиненные инфляцией. Суд не видит причин отклоняться от этого заключения в данном деле.

Он следует тому, что нарушения статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции не было».

32. Основные правовые позиции, сложившиеся в ходе применения Европейским Судом по правам человека конвенционного положения, гарантирующего свободу передвижения (статья 2 Протокола № 4 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод)

В соответствии с Протоколом № 4 к Конвенции каждый, кто на законных основаниях находится на территории какого-либо государства, имеет право на свободу передвижения и свободу выбора местожительства в пределах этой территории (пункт 1 статьи 2).

Свобода передвижения и выбора места жительства на территории государства распространяется на граждан, иностранцев и лиц без гражданства. Вместе с тем данная статья не гарантирует лицу права на въезд, проживание или пребывание на территории того государства, гражданином которого оно не является. В комментариях к Конвенции отмечается, что невмешательство в иммиграционную политику органов государственной власти конкретной страны выражается в словах: каждый, кто "на законных основаниях находится на территории какого-либо государства". Исходя из того что в статье 3 данного Протокола предусмотрено обязательство государств гарантировать въезд собственных граждан и запрет их высылки, пребывание гражданина на территории собственной страны всегда носит законный характер.

В соответствии с практикой Европейского Суда по правам человека государство имеет право устанавливать правила, определяющие критерии законности пребывания иностранцев на территории страны. В случае нарушения установленных правил возможна утрата статуса законного пребывания, что может повлечь за собой и утрату свободы передвижения. К такому выводу Европейская Комиссия пришла при рассмотрении жалобы Параманафан против Ф Р Г, согласно которой лицу, ищущему убежище, было предписано проживать в конкретном районе и не покидать его без разрешения полиции в период определения статуса, однако данное лицо дважды задерживали за пределами этого района и привлекали к административной ответственности. Комиссия согласилась с позицией немецких властей об отсутствии нарушения статьи 2 Протокола № 4 к Конвенции и признала, что пребывание иностранца может считаться законным только до тех пор, пока соблюдаются условия въезда и пребывания, установленные государством. Ограничения свободы передвижения и выбора места жительства внутри страны предусматриваются в пунктах 3 и 4 статьи 2 Протокола № 4. Прежде всего ограничения должны быть соразмерными, то есть они должны соответствовать преследуемой в законе цели, быть обоснованными и необходимыми в демократическом обществе. Принцип соразмерности, являющийся неотъемлемым инструментом достижения баланса между интересами общества и требованием защиты индивидуальных прав, часто применяется Европейским Судом и Комиссией по правам человека для проверки законности оспариваемых ограничений. Так, Европейская Комиссия в деле Чанчимино против Италии пришла к выводу, что предписание проживать в небольшом городке под контролем полиции, действующее в отношении лица, подозреваемого в принадлежности к мафии, соответствует пункту 3 статьи 2 Протокола № 4. Ограничения являются соразмерными с учетом той опасности, которую представляет организованная преступность для общественного порядка, и важности предотвращения преступлений.

Допустимые ограничения не могут выходить за рамки целей, предусмотренных в пункте 3 статьи 2 Протокола № 4, то есть они могут осуществляться только в интересах государственной безопасности или общественного спокойствия, для поддержания общественного порядка, предотвращения преступлений, охраны здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц. Так, Суд признал, что предписание регулярно отмечаться в полиции лицу, в отношении которого возбуждено уголовное дело, соответствует указанной в статье цели, хотя и ограничивает право на свободу передвижения. Согласно пункту 4 статьи 2 Протокола № 4, введение ограничений в определенных районах также должно быть обосновано публичным интересом в демократическом обществе и осуществляться в соответствии с законом. Материалы Пояснительного доклада к Протоколу показывают, что данное ограничение планировалось вводить в таких ситуациях, когда невозможно абсолютно четко установить, что затронуты интересы общественного порядка. В комментариях к Конвенции подчеркивается, что большинство членов Комитета экспертов было против того, чтобы интересы "экономического благосостояния" предусматривались в качестве оснований для ограничений, однако выбранная формулировка - "публичный интерес в демократическом обществе" - является настолько широкой, что не исключает введения ограничений в интересах экономического благосостояния.

В Протоколе № 4 определяется способ регламентации ограничений: они должны быть "предусмотрены законом" (пункт 3 статьи 2) или "введены в соответствии с законом" (пункт 4 статьи 2). Суд пришел к выводу, что оба положения, несмотря на их кажущееся различие, должны рассматриваться одинаково. Как минимум, государство должно указать на конкретный правовой акт или норму, в соответствии с которыми введены указанные ограничения. Это может быть закон, подзаконный акт, норма прецедентного или общего права. Данное положение должно быть принято и вступить в действие в установленном порядке, а предусмотренное в нем ограничение не должно быть произвольным, то есть оно должно быть "необходимым в демократическом обществе". Кроме того, норма должна быть сформулирована достаточно четко для того, чтобы любое лицо могло строить свое поведение соответствующим образом.

33. Основные правовые позиции, сложившиеся в ходе применения Европейским Судом по правам человека конвенционного положения, гарантирующего право не быть судимым или наказанным дважды (статья 4 Протокола № 7 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод)

Гарантируемое по ст. 4 Протокола № 7 право иначе еще называется принципом non bis in idem или ne bis in idem . П. 1 статьи фиксирует общий принцип: «никакое лицо не должно быть повторно судимо или наказано... в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое оно уже было окончательно оправдано или осуждено». Пользование этим правом обусловлено определенными ограничениями.

Во-первых, ст. 4 применяется только к уголовному производству в рамках юрисдикции одного и того же государства. Таким образом, рамки применения ст. 4 ограничены исключительно национальным уровнем, т. е. статья допускает возможность осуждения лица дважды или большее число раз за одно и то же преступление в двух или более странах в зависимости от юрисдикционных правил соответствующих стран.

Во-вторых, действие принципа ограничено рамками уголовного производства. В Объяснительном Меморандуме прямо указывается, что за одно и то же действие лицо может, помимо уголовного наказания, понести наказание иного плана, например дисциплинарное или административное.

П. 1 ст. 4 также предусматривает, что данный принцип применяется лишь в том случае, если приговор или оправдание приобрели окончательный характер. В данном контексте решение следует рассматривать в качестве окончательного при тех же условиях, что и в ст. 3 Протокола № 7.

Вместе с тем это не предотвращает того, чтобы дело рассматривалось вновь, если имеются доказательства новых или вновь открывшихся обстоятельств, будь то в интересах или в ущерб соответствующего лица.

Согласно п. 3 ст. 4, отступления от положений этой статьи «на основании положений ст. 15 Конвенции не допускаются».

34. Основные правовые позиции, сложившиеся в ходе применения Европейским Судом по правам человека конвенционного положения, предусматривающего процессуальные гарантии в случае высылки иностранцев (статья 1 Протокола №7 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод)

Европейская конвенция содержит в ряде статей четко зафиксированные гарантии в отношении иностранцев на случай высылки. Прежде всего, ст. 4 Протокола № 4 содержит запрет на коллективную высылку иностранцев. В то же время в случае индивидуальной высылки ст. 3, п.п. (f) п. 1 ст. 5 и ст. 8 совместно со ст. 13 Конвенции предоставляют определенные гарантии против данного акта. Ст. 1 Протокола № 7 была добавлена «в целях предоставления минимальных гарантий таким лицам (иностранцам) в случае высылки с территории Договаривающейся Стороны». Следует добавить, что речь действительно идет о минимальных гарантиях

Как явствует из текста статьи, что также подчеркнуто в Объяснительном Меморандуме, предоставляемые гарантии применимы только в отношении определенной группы иностранцев, да и то лишь в отдельных случаях. Действительно, ст. 1 распространяется только на иностранцев, проживающих на территории государств-участников «на законных основаниях». Слово «проживающий» предназначено для исключения из рамок защиты иностранцев, прибывших на границу, в порт или аэропорт государства, но еще не прошедших иммиграционный контроль. Предоставляемая статьей защита не распространяется также на иностранцев, допущенных к транзиту или в каких-либо иных целях, помимо проживания, или ожидающих решения вопроса о предоставлении им права на проживание. Выражение «на законных основаниях» относится к внутреннему законодательству. Именно положения национального законодательства играют первостепенную роль при определении «законных оснований» для пребывания лица на территории соответствующего государства. В том случае, если иностранец не соблюдает хотя бы одно из таких условий, его пребывание перестает быть законным.

Согласно Объяснительному Меморандуму, термин «высылка» имеет автономное значение и не зависит от определений, данных национальным законодательством. Под высылкой следует понимать любую меру, вынуждающую отъезд иностранца с территории, кроме случаев экстрадиции.

Высылка может быть произведена не «иначе как во исполнение решения, принятого в соответствии с законом». Слово «закон» подразумевает внутреннее право. Таким образом, внутреннее право должно определить тот государственный орган, который может принимать решение о высылке, а также то, какой процедуре необходимо при этом следовать. При этом важно, чтобы была соблюдена гарантия ст. 13 Конвенции о праве на эффективные средства защиты перед национальными властями. Нет необходимости в судебном органе помимо случаев применения ст. 6 Конвенции. Вместе с тем в ходе процедуры высылки иностранцу предоставлены минимальные права, зафиксированные в пп. (a) -- (c) п. 1 ст. 1 Протокола № 7. Что касается первого из этих прав -- представить аргументы против своей высылки, -- то здесь опять же национальное законодательство регулирует порядок пользования им. Данное право может быть использовано как на первой стадии процедуры, так и в ходе пересмотра дела, как это явствует из формулировки пп. (b).

Относительно второго из перечисленных прав -- на пересмотр своего дела, -- то Объяснительный Меморандум поясняет, что оно необязательно «подразумевает двухступенчатую процедуру перед национальными властями, но только то, что компетентные органы обязаны пересмотреть дело в свете аргументов против высылки, представленных соответствующим лицом». При этом «настоящая статья… не требует, чтобы соответствующее лицо обязательно оставалось на территории государства в ожидании решения по апелляции, поданной против решения, принятого после пересмотра дела».

Что же касается третьего права -- быть представленным перед компетентным органом или одним или несколькими лицами, назначенными таким органом, -- то здесь также национальное законодательство будет определять форму представительства и соответствующий компетентный орган. Для выполнения требований данной статьи достаточно, чтобы компетентный судебный или административный орган сделал рекомендацию другому административному органу, который затем и примет решение о мерах по высылке. Данное положение не дает иностранцу или его представителю права физически присутствовать при рассмотрении дела. В равной степени отсутствует требование, чтобы процедура предусматривала устное слушание -- вся она может быть письменной.

Как правило, у иностранца должна быть возможность воспользоваться минимальными гарантиями п. 1 еще до высылки. Вместе с тем п. 2 допускает исключения из этого общего правила, «если такая высылка необходима в интересах общественного порядка или обусловлена соображениями государственной безопасности». В том случае, если государство обосновывает исключение из общего правила интересами общественного порядка, ему надлежит объяснить, почему в данном случае или случаях такое исключение было необходимо. Однако если государство руководствуется соображениями национальной безопасности, «это уже само по себе должно рассматриваться в качестве достаточного обоснования», как об этом говорится в Объяснительном Меморандуме.

Во время войны или иного чрезвычайного положения, угрожающего жизни нации, государства могут отступать от своих обязательств по ст. 1 Протокола № 7 при соблюдении условий, зафиксированных в ст. 15 Конвенции

35. Присоединение Российской Федерации к Уставу Совета Европы. Генеральное соглашение о привилегиях и иммунитетах Совета Европы. Дополнительные Протоколы к Генеральному соглашению о привилегиях и иммунитетах Совета Европы

Совет Европы как региональная международная организация существует с 1949 г. Он был учрежден десятью западноевропейскими государствами, а в настоящее время охватывает почти все европейское пространство. Членами Совета Европы являются 40 государств, включая Российскую Федерацию с 28 февраля 1996 г.

Учредительными документами этой организации являются Устав Совета Европы от "5 мая 1949 г. и Генеральное соглашение о привилегиях и иммунитетах Совета Европы от 2 сентября 1949 г.

Вступлению России в Совет Европы предшествовали определенные меры, которые включали как присоединение РФ к ряду европейских конвенций, не обусловливающих участие в них с членством в Совете Европы, так и комплекс мероприятий, утвержденных распоряжением Президента РФ от 13 февраля 1996 г. Несколькими днями ранее, 25 января 1996 г., Парламентская Ассамблея Совета Европы рассмотрела заявку России, поданную еще 7 мая 1992 г., рекомендовала Комитету Министров пригласить Российскую Федерацию стать членом Совета Европы, сопроводив приглашение, сформулированное в виде Заключения № 193 (1996), пожеланиями в виде 25 пунктов, которые были обозначены как принимаемые на себя Россией обязательства. Процедура присоединения Российской Федерации к Уставу Совета Европы и к Генеральному соглашению о привилегиях и иммунитетах Совета Европы заняла всего 4 дня: соответствующие федеральные законы о присоединении были приняты Государственной Думой 21 февраля, одобрены Советом Федерации 22 февраля, подписаны Президентом РФ 23 февраля, вступили в силу 24 февраля 1996 г.

Официальный прием на церемонии в Страсбурге 28 февраля 1996 г. сопровождался подписанием от имени Российской Федерации ряда европейских конвенций.

Согласно Уставу, "целью Совета Европы является достижение большего единства между его членами во имя защиты и осуществления идеалов и принципов, являющихся их общим достоянием, и содействие их экономическому и социальному прогрессу" (ст. 1). В соответствии со ст. 3 каждый член Совета должен признавать принцип верховенства права и обеспечивать всем лицам, находящимся под его юрисдикцией, пользование правами и основными свободами. Сотрудничество ради достижения этой цели включает заключение и реализацию конвенций, протоколов и соглашений, число которых достигло 170. Традиционно они именуются европейскими конвенциями, которые посвящены правам человека, вопросам образования, культуры, здравоохранения, социального обеспечения, спорта, развития гражданского, экологического, административного права, уголовного права и процесса. .В их числе Конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) вместе с одиннадцатью протоколами, дополняющими или изменяющими ее отдельные положения, Европейская социальная хартия (1961 г., пересмотрена в 1996 г.), Европейская конвенция о гражданстве (1998 г.), Европейская конвенция о предупреждении пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (1987 г.), Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств (1995 г.), Европейская хартия местного самоуправления (1985 г.), ряд актов уголовно-правового и процессуального характера -- о выдаче (1957 г.), о взаимной помощи по уголовным делам (1959 г.), о передаче производства по уголовным делам (1972 г.), о передаче осужденных лиц (1983 г.), о компенсации жертв насильственных преступлений (1983 г.), об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности (1990 г.).

Иммунитеты -- особый вид привилегий, которые в свою очередь суть специфическая разновидность льгот, юридических изъятий. Это, в частности, подтверждается содержанием международных договоров. Так, в разделе 19 ст. V Конвенции о привилегиях и иммунитетах Объединенных Наций от 13 февраля 1946 г. привилегии и иммунитеты соответственно называются «изъятиями и льготами, предоставляемыми, согласно международному праву, дипломатическим представителям». Аналогичное разъяснение содержится в Генеральном Соглашении о привилегиях и иммунитетах Совета Европы от 2 сентября 1949г., согласно ст. 2 которого привилегии и иммунитеты также строго определяются в качестве «изъятий и льгот, перечисленных в настоящем Соглашении». Иммунитеты, выступая специфическими разновидностями льгот и привилегий, имеют с ними следующие общие черты.

1. Они создают особый юридический режим, позволяют облегчать положение соответствующих субъектов, расширяют возможности по удовлетворению тех или иных интересов. Действительно, на это направлены не только льготы и привилегии, но и иммунитеты, в частности, дипломатический и депутатский иммунитеты.

2. Иммунитеты призваны быть право стимулирующими средствами, побуждающими к определенному поведению и обозначающими положительную правовую мотивацию. Иммунитет, как верно отмечает С. В. Мирошник, в качестве правового стимула «представляет собой совокупность особых правовых преимуществ...».

3. Иммунитеты являются гарантиями социально полезной деятельности, способствуют осуществлению тех или иных обязанностей.

4. Названные средства выступают своеобразными изъятиями, правомерными исключениями для конкретных лиц, установленными в специальных юридических нормах.

5. Они представляют собой формы проявления дифференциации юридического упорядочения социальных связей.

Вместе с тем иммунитеты имеют специфические признаки, свидетельствующие об их самостоятельной юридической природе и позволяющие выделить их в системе льгот и привилегий.

Во-первых, если привилегии в большей мере воплощаются в преимуществах, так называемых положительных льготах, то иммунитеты, наоборот, проявляются в виде отрицательных льгот (освобождении от выполнения отдельных обязанностей - уплаты налогов, пошлин, освобождении от ответственности). «Применительно к уголовно-процессуальному законодательству понятие "иммунитет", - подчеркивает В. И. Руднев, -может пониматься как освобождение от выполнения процессуальных обязанностей и ответственности... Это означает, что некоторые лица - депутаты, судьи, прокуроры, близкие родственники лица, привлекаемого к уголовной ответственности, - в определенных ситуациях могут иметь возможность не давать показаний, не привлекаться к ответственности».

Во-вторых, целью иммунитетов является обеспечение выполнения международных, государственных и общественных функций, служебных официальных обязанностей. Так, в ст. 5 Протокола к Генеральному Соглашению о привилегиях и иммунитетах Совета Европы, принятого 6 ноября 1952 г., прямо установлено, что «привилегии и иммунитеты предоставляются представителям Членов не в личных интересах соответствующих лиц, а для обеспечения независимого выполнения ими обязанностей, связанных с Советом Европы». Согласно ст. 40 Устава Совета Европы, принятого 5 мая 1949 г., «Совет Европы, представители Членов и Секретариат пользуются на территории Членов такими привилегиями и иммунитетами, которые разумно необходимы для выполнения ими своих обязанностей». В соответствии со ст. 6 Четвертого Протокола к Генеральному Соглашению о привилегиях и иммунитетах Совета Европы, принятого 16 декабря 1961 г., «привилегии и иммунитеты предоставляются судьям не для их личной выгоды, а с целью обеспечить независимое осуществление их функций».

Правовой иммунитет не должен иметь абсолютного характера. Он может быть в ряде случаев отменен, ограничен либо от него могут отказаться сами обладатели иммунитета. Это связано в основном с тем, что иммунитет из законного и эффективного юридического средства превращается в препятствующий фактор, о чем сказано и в ст. 11 Генерального Соглашения о привилегиях и иммунитетах Совета Европы от 2 сентября 1949г.: «...Член Организации не только имеет право, но и обязан отказаться от иммунитета своего представителя в каждом случае, когда, по мнению Члена Организации, иммунитет препятствует отправлению правосудия, и этот отказ может быть произведен без ущерба для цели, с которой иммунитет был предоставлен».

В-третьих, круг лиц, на который распространен иммунитет, должен быть четко определен в нормах международного права, Конституциях и законах. Так, по оценкам Ф. А. Агаева и В. Н. Галузо, более 30 категорий российских граждан и более 150 категорий иностранных граждан в силу прямых предписаний Конституции и законов России и обязательных для нее международных многосторонних конвенций и двусторонних договоров и соглашений наделены иммунитетами, имеющими значение лишь в одной сфере - сфере уголовного судопроизводства.

К числу подобных лиц законодательство относит дипломатический и консульский корпус, Президента РФ, депутатов, зарегистрированных кандидатов в депутаты, Уполномоченного по правам человека в РФ, членов избирательных комиссий с правом решающего голоса, членов комиссий по проведению референдума с правом решающего голоса, Председателя Счетной палаты РФ, его заместителя, аудиторов и инспекторов Счетной палаты РФ, судей, народных присяжных и арбитражных заседателей, прокуроров, следователей прокуратуры и др. (носители иных льгот и привилегий далеко не всегда так конкретно обозначены в соответствующем законодательстве).

36. Конституция Российской Федерации и Федеральный закон «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней». Иерархия нормативных правовых актов Российской Федерации

Права и свободы гражданина есть высшая ценность в демократическом государстве. И это утверждение нашло свое прямое отражение в ст.2 Конституции Российской Федерации. А их соблюдение не что иное, как прямая обязанность государства. Основные права и свободы человеку не нужно приобретать, каждый наделен ими от рождения (ч. 2 ст. 17 Конституции РФ).

Наряду с Конституцией РФ важнейшее практическое значение имеет, в рамках защиты прав и свобод граждан, Федеральный закон от 30 марта 1998 года № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней». В ст.1 данного закона сказано: "Российская Федерация в соответствии со статьей 46 Конвенции признает ipso facto (перевод с латинского языка: в силу самого факта - Прим. Авт.) и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации".

Из данного положения закона следует вывод, что постановления Европейского Суда по правам человека (далее Европейский Суд) по вопросам, в которых Российская Федерация выступала в качестве ответчика, являются безоговорочно обязательными к применению в жизнь органами исполнительной власти Российской Федерации всех уровней.

Также необходимо отметить, в п.4 ст.15 Конституции РФ сказано, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью правовой системы Российской Федерации. Это означает, что данная Конвенция, будучи ратифицированная Российской Федерацией в качестве международного договора, включена в российскую правовую систему. В результате этого данная Конвенция была наделена преимуществом над федеральными законами.

Законодательство РФ представляет собой иерархическую систему законодательных актов, действующих на территории России. Формально Российское Законодательство возглавляет Конституция РФ -- основной закон, имеющий наивысшую юридическую силу, соответствовать которому должны все принимаемые нормативно-правовые акты.

Нормативно-правовые акты имеют различную юридическую силу, которая определяется их положением в иерархической системе законодательства, и делятся на:

законы и подзаконные акты (по горизонтальным связям иерархии),

федеральные и принимаемые субъектами РФ (по вертикальным связям иерархии).

Иерархия законов определяется Конституцией и выглядит следующим образом (по убыванию юридической силы):

федеральные конституционные законы,

федеральные законы (включая кодексы),

законы субъектов РФ.

Например, в случае противоречия между каким-либо региональным правовым актом и федеральным законом будет действовать федеральный закон, как имеющий большую юридическую силу (за исключением случая, указанного в ч.6 ст. 76 Конституции РФ).

Кодексы РФ также относятся к Федеральным Законам. Они содержат правовые нормы, регулирующие целые отрасли права. По сути кодекс позволяет свести множество правовых актов в один.

На основе законов в целях их исполнения и конкретизации органами государственной власти издаются подзаконные акты, которые также имеют иерархическую структуру. К ним относятся акты:

Президента РФ (указы, распоряжения),

правительства (постановления, распоряжения),

федеральных органов исполнительной власти (приказы, инструкции),

субъектов Российской Федерации.

37. Право, применяемое Европейским Судом по правам человека

Право, применяемое судом

Согласно статье 38 Статута Международный Суд применяет:

а) международные конвенции и договоры;

б) международный обычай;

в) общие принципы права, признанные цивилизованными нациями;

г) судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм.

Кроме того, Суд может разрешить дело ex aequo et bono, т.е. согласно принципам справедливости, а не по формальному закону, если стороны с этим согласны.

38. Правовые позиции в деятельности Европейского Суда по правам человека. Значение прецедента в деятельности Европейского Суда по правам человека

Термин «правовые позиции», как подчеркивает проф. В. А. Туманов, сравнительно недавно получил научное обоснование в юридической доктрине.

Представляется, что в объем данного понятия входят те установки, подходы, которые были выработаны Европейским судом вследствие толкования соответствующих конвенционных положений. В мотивировочной части решении и/или постановления Суд, излагая практически по каждому делу свою позицию, использует следующие выражения: «Суд вновь повторяет», «Суд снова отмечает», «Суд напоминает», «согласно сложившейся практике суда». Данные формулировки и являются словесным оформлением тех или иных позиций Европейского суда.

...