Гражданское общество и его развитие в России

В заключение этого раздела кратко остановимся на тех «островках свободы» в СССР, которые были связаны с интеллектуальной деятельностью их участников, на островках свободной мысли, без которых немыслимо развитие гражданского общества. Мы кратко коснулись уже этой темы, упоминая о интеллектуальных наработках кружков диссидентов. Здесь же проанализируем ситуацию в научной среде, тем более, что оба сообщества постоянно соприкасались и их члены перемещались в обоих направлениях.

Для советского периода характерно достаточно строгое разделение исследований в области социальных и общественных наук и реальной практической деятельности в общественной сфере. Причиной этого являлась монополия правящей и единственной Коммунистической партии на принятие решений в социальной сфере, а также жесткая цензура на исследования в общественной сфере. Под особенно жестким идеологическим контролем находились университеты, как «кузницы будущих кадров», и их факультеты общественных наук. Для многих современных молодых людей станет неожиданностью факт, что политической науки как таковой в СССР не существовало - ее место занимали различные направления «марксистско-ленинской философии», практические же исследования «взаимоотношений по поводу власти» в стране попросту не допускались.

Вместе с тем догматические представления основателей советского государства все более расходились с реальной общественной практикой, а руководителям различного уровня для решения конкретных социальных проблем все более требовались не цитаты из классиков, а знание конкретной социальной ситуации и исходящие из них научно-обоснованные рекомендации. Поэтому в стране стала постепенно зарождаться - точнее, возрождаться после периода сталинского разгрома - социология, или наука об обществе. Характерно, что это возрождение началось не с университетов, а с институтов Академии наук, в рамках которой исследования были искусственно отделены от образовательных процессов - чтобы результаты конкретных социальных исследований не мешали продолжению идеологического образования студентов в русле правоверной марксистско-ленинской философии.

В Ленинграде первым из таких институтов стал Институт социально-экономических проблем (ИСЭП АН СССР), начавший свою работу в 1975 г. В рамках этого института, как следует из его названия, сочетались экономические и социальные исследования. При этом часть из институтских исследований имела достаточно практическую направленность, разработки ученых часто ложились в основу принятия решений, конечно, в случае их согласованности с официальной идеологической линией. Не случайно в некоторых зарубежных обзорах в качестве примеров «фабрик мысли» в СССР приводились именно институты академии наук социально-экономического направления. Конечно, к ИСЭПу и других академическим институтам термин «фабрика мысли» можно было отнести достаточно условно, так как в них отсутствовало важнейшее условие - свобода научной деятельности, свобода от идеологической цензуры. Вместе с тем определенные «островки свободы» внутри таких учреждений постоянно возникали и иногда сохранялись достаточно долго. Этому способствовало и то, что в состав партийных бюро, которые должны были выполнять основной контроль соответствия партийной идеологической линии, входили уже не рабоче-крестьянские комиссары, как в 20-30 годы, а сами же ученые, часть которых позволяли себе определенный уровень фрондерства, либо даже сами содействовали расширению «островков свободы». Ярким примером может служить первый секретарь партийного бюро ИСЭПа А.Н. Алексеев, который с полным основанием может считаться одним из предвестников перестройки в ленинградской научной среде. Во многом благодаря поддержке таких местных партийных лидеров в рамках ИСЭПа смогла сформироваться такая серьезная социологическая школа как «Школа В.А. Ядова».

Исследовательские структуры стали возникать и внутри Ленинградского университета, например, Научно-исследовательский институт комплексных социальных исследований (НИИКСИ ЛГУ), в рамках других вузов города - однако, как мы уже упоминали выше, степень идеологической цензуры и контроля в университетах была выше, чем в учреждениях АН. Наряду с идеологической цензурой и отсутствием свободы, для всей общественной науки СССР того времени была характерна оторванность от развития мировой общественной науки - слабые, контролируемые информационные потоки, слабое участие в международных форумах, трудности с зарубежными публикациями - все это вместе создавало определенную неполноценность получаемого научного продукта.

Другим примером является возникший в Москве в первой половине 50-х годах XX века кружок интеллектуалов-философов, в котором культивировались отличные от принятых в то время формы интеллектуальной работы. Лидером этого кружка был будущий эмигрант, суровый критик как коммунистического, а затем и пост-коммунистического времени писатель А.А.Зиновьев, в него также входили философ М.К.Мамардашвили См., например, такие его работы, как: Мамардашвили М.К. Эстетика мышления. - М.: Московская школа политических исследований, 2000; Мамардашвили М. Как я понимаю философию. - М. 1990 г., социолог Б.А.Грушин См., например, такие его работы, как: Б.А.Грушин. Четыре жизни России в зеркале опроса общественного мнения. Очерки массового сознания россиян времен Хрущева, Брежнева, Горбачева и Ельцина. В 4-х книгах. Жизнь 1-я. Эпоха Хрущева. - М.: Прогресс-Традиция, 2001., а также физик и философ Г.П.Щедровицкий

Вскоре вокруг Г.П.Щедровицкого сложилась своя группа, которая получила название Московского методологического кружка. Его программы была изложена в серии докладов “О возможных путях исследования мышления как деятельности” Г.П.Щедровицкий., Н.Г.Алексеев. Докл. АПН РСФСР, 1957-1962.. В работе кружка было несколько направлений, в частности, в нем развивался операционно-деятельностный подход к понятию мышления, в 60-е годы начал работать междисциплинарный семинары по структурно-системным методам анализа в науке и технике и по разработке теоретико-деятельностных средств в сфере проектирования и по методологии дизайна. Деятельностный (системодеятельностный) подход производит радикальную смену онтологических оснований познания, вводя вместо объектов природы рефлексивные объекты деятельности и мышления. В 1979 Г.П. Щедровицкий предложил новую форму практикования философии и методологии -- организационно-деятельностную игру (ОДИ). ОДИ позволили соединить организацию межпрофессиональных коллективов для реализации проектов и программ с рафинированной философской дискуссией и со строгой методологической рефлексией О трудах и деятельности Г.П.Щедровицкого см. также: В.М.Розин. Эволюция взглядов и особенности философии Г.П.Щедровицкого. // Вопросы философии, 2004, 3, с. 144-155; Розин В.М. Становление личности и время (Г.П.Щедровицкий и его воспоминания). // Вопросы философии, 2002, 7, с.171-178; В.В.Мацкевич. www.worvik.narod.ru..

Строгий и глубокий анализ процесса мышления, который привел к формулировке концепции мыследеятельности, широкое использование рефлексии и анализа самого процесса обсуждений и принятия решений, сочеталось в рамках школы Щедровицкого, с использованием этих подходов к решению практических задач. При этом важную роль играли рабочие семинары, которые превращались в своеобразные коллективные мозговые штурмы, которые велись, однако, по своим правилам и процедурам. Широко использовался, например, метод «проблематизации ситуации».

Фактически, представители школы Г.П.Щедровицкого выполняли важную роль консультантов по оргразвитию, в процессе проводимых ими Оргдеятельностных игр разрабатывались программы развития ряда крупных предприятий, и даже целых регионов, например, экономика БАМа, безопасность атомных станций.

На наш взгляд, это была именно эффективная Фабрика мысли, однако работающая в специфических условиях монопольной власти КПСС, не нуждавшейся в принципе в независимых консультациях и рекомендациях. При этом продолжала существовать и идеологическая цензура, и аппарат расправы с диссидентами. Напомним, что А.Зиновьев был вынужден покинуть страну, а сам Г.П.Щедровицкий в 1968 г. исключался из КПСС. Кроме того, в СССР в принципе было невозможно создать неправительственный центр, как структуру. Поэтому «щедровитяне» и существовали как неоформленная официально структура, не имели своего здания, офиса и т.д. В этой ситуации допускаемые властью периодические научные школы (проводимые за городом семинары) стали важной формой структурной организации этого «распределенного в пространстве архипелага свободной мысли».

2.2 Общественные организации и гражданские инициативы в период перестройки

Большинство старых общественных организаций в период перестройки не изменило существенно своего характера деятельности. "Не заметив" ее начального периода, их лидеры, привыкшие к выполнению указаний партийного руководства, оказались в стороне от подлинного общественного движения. Лишь постепенно, уже к концу 80-х годов, официальные общественные организации почувствовали определенную самостоятельность, однако у их лидеров способность к инициативе была как бы атрофирована (что и было, по сути, критерием отбора в лидеры общественных организаций в период застоя).

Определенная активность иногда проявлялась в их низовых, первичных организациях, что зависело от свойств их низовых лидеров. Иногда эти лидеры вступали в конфликт с руководителями местной партийной организации, не желающих мириться со своеволием еще вчера послушных функционеров.

На уровне же городских или республиканских органов большинство организаций по-прежнему шли в кильватере партийного руководства. Некоторым исключением, связанным с молодостью его членов, был все же комсомол. Внутри ВЛКСМ дискуссии о путях развития комсомола не ограничивались первичными организациями, а проходили по всей организации. В 1987-1988 гг. возникло даже реформаторское движение среди региональных представителей комсомольской номенклатуры - так называемая "Сургутская инициатива", названная так по сибирскому городу - месту проведения первой встречи секретарей региональных комсомольских организаций, понимавших необходимость глубокой реформы комсомола и общества Одним из активных участников «Сургутской инициативы» был, например, Сергей Кириенко.. Эти волны активности из регионов, однако, успешно гасились бюрократией ЦК ВЛКСМ.

Серьезное внимание к официальным общественным организациям было привлечено уже в конце 80-х годов, в связи с полученным ими правом кооптировать одну треть от общего числа Народных депутатов СССР. Сама процедура выдвижения и избрания Народных депутатов от общественных организаций высветила недемократичность большинства таких организаций, продемонстрировав одновременно их возможные преимущества при формировании властных органов страны. Реакцией на такую ситуацию в ряде случаев стали движения за превращения их из официальных и формальных в подлинно общественные организации.

Примером может служить реакция общественности АН СССР на недемократичный характер процедуры выдвижения кандидатов в Народные депутаты, в итоге которой в список для голосования оказался А.Д.Сахаров и другие ученые с четкой демократической позицией. Объединение усилий рядовых выборщиков от академических институтов с граждански мыслящими академиками позволило существенно изменить список, а также послужило началом движения за реформу самой академии наук и создания Союзов ученых, как подлинно общественных организаций.

Единственной группой из существовавших до начала перестройки официальных общественных организаций, которые действительно выражали (артикулировали) интересы своих членов, были творческие союзы - Союз писателей, кинематографистов и т.д., а также такая профессиональная ассоциация, как Ассоциация социологов. Как уже отмечалось, творческие союзы даже в годы застоя обладали относительно большей самостоятельностью. После же наступления эпохи гласности именно в творческих союзах пошел быстрее всего процесс обновления его руководства, замены ставленников партийной номенклатуры людьми, действительно пользующимися доверием членов союзов. Примером может служить Седьмой съезд союза кинематографистов СССР, на котором, пожалуй, впервые за годы перестройки прошли действительно альтернативные выборы руководства без попыток партийного регулирования этого процесса.

Другим примером профессиональной ассоциации, проявившей свою самостоятельность еще в период ранней перестройки, может служить Ассоциация социологов. Один из ее активных членов, ленинградский социолог А.Н.Алексеев в течение ряда лет проводил "встроенное наблюдение", работая слесарем на Лен.Полиграфмаше. Независимая позиция исследователя, а также организованный им опрос «Ожидаете ли Вы перемен?» вызвали острое неудовольствие партийных органов и органов госбезопасности, работавших как всегда вместе, и А.Н.Алексеева вначале исключили из членов КПСС (1983г), а затем и из членов Союза журналистов (1984г.). Оставалась только Советская социологическая ассоциация, однако последняя вместо исключения избрала ленинградского социолога членом центральной ревизионной комиссии, что помогло приостановить накат репрессий, а позже и восстановить справедливость Алексеев А.Н. Драматическая социология (эксперимент социолога-рабочего) - Москва, 1997. Книжка 1, с. 1-316; книжка 2 - с.317-657.; Алексеев А.Н. Драматическая социология и социологическая ауторефлексия. Том 3. - СПб.: Норма, 2005. - 808 с..

Бурное появление неформальных организаций явилось одной из наиболее ощутимых примет второй половины раннего периода перестройки. Под этим общим названием, трансформировавшимся даже в новый термин "неформалы", были объединены самые различные проявления общественной активности просыпающихся от долгого сна граждан страны. Этот термин применялся к принципиально асоциальным, группам молодежи, существовавшим и раньше, но в более скрытом виде - представителям "системы" - хиппи и панкам. Эти ребята и девушки не опасаясь более придирок милиционеров стали чаще "тусоваться" в излюбленных местах в центре больших городов, эпатируя своим видом и поведение почтенную публику.

В Москве, например, они облюбовали Старый Арбат, закрытый для автотранспорта. Хорошую компанию им составили и молодые художники и музыканты, все это создавало неповторимый колорит этих первых лет перестройки. В качестве реакции на "избалованных столичных выскочек" возникло движение "люберов"(по имени одного из таких городков - Люберцы) - молодых ребят из подмосковных городков, которые накачивали мышцы в спортзалах и приезжали "разбираться" со столичными хиппи и панками. Их тоже называли в прессе "неформалами".

Совсем иную группу представляли собой неформальные самодеятельные организации, объединившие, как правило, молодых людей и девушек для конкретных видов деятельности. Такой деятельностью в то время была, в частности, реставрационная работа и работа по сохранению памятников культуры и искусства, защита от разрушений при капремонте уникальных городских зданий, защита природы и т.д.

Нельзя сказать, что в прошлые годы в стране не находилось энтузиастов подобного толка. Однако как только эти энтузиасты начинали действовать самостоятельно, не слушая указаний руководства, то вступали в действие отработанные механизмы, и статус-кво восстанавливался, а организация становилась еще одним "приводным ремнем" партии (как это происходило с обществом охраны памятников культуры). Сейчас же организационных выводов уже не следовало - время перестройки, а члены этих групп начинали понимать, что надо не отдельных бюрократов менять, а всю систему.

Ярким примером может служить деятельность группы Спасение (полное название - группа спасения памятников архитектуры, лидер группы - выпускник исторического факультета Ленинградского университета Алексей Ковалев) После успешной операции по спасению дома Дельвига одной из акций группы была борьба за сохранение здания бывшей гостиницы "Англетер" на Исаакиевской площади - места гибели С.Есенина. Весной 1987 года по инициативе группы у этого здания был организован пикет, к концу марта превратившийся в митинг. Представители встревоженной судьбой дома ленинградской общественности были приняты заместителем председателя Ленгорисполкома, бывшим секретарем Обкома ВЛКСМ Валентиной Матвиенко, которая заверила участников встречи, что здание гостиницы разрушено не будет. Практически сразу после этого бульдозеры превратили здание "Англетера" в груду обломков... Наглядный урок того, что стоят обещания властей, усвоили многие участники "защиты "Англетера". Как говорили после этого в городе члены демократического движения: "Все мы вышли из "Англетера"!" Сегодня (2007 г.) оба вышеназванных участника этих событий - во властной элите города. В.Матвиенко - губернатор СПб, А.Ковалев - бессменный депутат Законодательного собрания СПб. .

Власти по-разному реагировали на появление всех этих несанкционированных организаций. При отсутствии возможности руководить ими старыми методами или разогнать (хотя такие попытки и делались), вначале их пытались поучать с позиций знающих людей, а также объяснить другим, что есть "полезные" и "бесполезные" неформалы. Примером такого подхода является вышедшая в Лениздате в 1988 году брошюра с характерным названием: "Молодежные объединения: проблемы истинные и надуманные" Ненашев С.В. Молодежные объединения: проблемы истинные и надуманные. - Л.: Лениздат, 1988.. Вскоре желание поучать сменилась замешательством и попыткой понять, что же хотят эти нестандартные организации? Соответственно, сменились и названия книг: "Неформалы: кто есть кто?" Громов А.В., Кузин О.С. Неформалы: кто есть кто? - М.: Мысль, 1990. 269 с. и "Неформалы: Кто они? Куда зовут?" Неформалы: Кто они? Куда зовут? - М.: Политиздат, 1990. 334 с..

По мере развития для участников таких "неформализованных" групп уже требовался определенный оформленный статус, однако выяснилось, что официально зарегистрировать новую общественную организацию чрезвычайно сложно. Единственной серьезной нормативной основой для учреждения и регистрации общественных организаций оставалось Положение о добровольных обществах и их союзах, принятое ВЦИК и СНК РСФСР 10 июля 1932 г. Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 10.07.1932 г. "Об утверждении Положения о добровольных обществах и союзах".- СУ РСФСР.- 1933г., N 74, Ст.331, которое создавалось в начале 30-х годов с прямо противоположными целями - поставить общественные организации под жесткий непосредственный контроль государства-партии.

Регистрация же новых общественных организаций в период перестройки проводилась, если она проводилась вообще, на основе Положения о самодеятельных объединениях, при клубах и домах культуры. Благодаря такой процедуре клубы на какой-то период времени (1986-1988 гг.) стали важными центрами пробуждающейся общественной активности граждан страны. Стоит отметить, что эта процедура была явно компромиссной, так как упомянутое положение ставило клубные организации в жесткую зависимость от организации-учредителя.

Отличительной чертой Перестройки периода восемьдесят седьмого - восемьдесят восьмого годов стало повсеместное развитие Политических клубов и тому подобных структур. Центрами, местами появления таких политических клубов были, как правило, научные сообщества. Так, в Ленинграде одним из первых клубов такого типа стал Клуб друзей журнала ЭКО - «Экономика и организация производства», издававшегося в Новосибирске под руководством либерала Брежневской эпохи академика А.Г.Аганбегяна. Именно в рамках этого клуба, работавшего на базе Дома ученых в Лесном проходили в 1986-1987 гг. бурные дискуссии, которые начинались с обсуждений журнальных статей, а затем переходили к иным актуальным темам Перестройки. Такие коммуникативные площадки выполняли очень важную функцию - функцию артикуляции интересов граждан, а также функцию снятия многолетнего страха от открытых публичных выступлений.

Дискуссии на базе Клуба друзей журнала ЭКО стали также одной из основ для создания уже более структурированных организаций - клуба молодых экономистов «Синтез» и клуба «Перестройка». Если первая из этих организаций, действующая на базе Ленинградского Дворца Молодежи была действительно профессиональным клубов, ставшим важным этапом в становлении таких известных российских экономистов и политических деятелей, как С.А.Васильев См., например: Десятилетие экономических реформ в Санкт-Петербурге. Под общ. ред. С.А.Васильева - СПб.: ГП МЦСЭИ «Леонтьевский центр», 2001. - 336 с. и А.Н.Илларионов, то Межпрофессиональный клуб «Перестройка» был уже наверно первым ленинградским Центром публичной политики.

Действительно, его целью и миссией было содействие реализации на практике основных идей горбачевской перестройки, основной формой деятельности - были подготовка и проведение широких общественных дискуссий, посвященных различным актуальным аспектам жизни города и страны в целом. Основной деятельностью клуба стали открытые дискуссии, которые проходили в концертном зале ДК им. Ленсовета, вмещающем 400 человек. Очень скоро зал уже не вмещал всех желающих, и во время наиболее горячих дискуссий включалась трансляция в соседний танцевальный зал, который также заполнялся до отказа

Для подготовки дискуссий создавались тематические рабочие группы, которые затем в ряде случаев перерастали в постоянные команды, ставшие затем основой мощных общественных организаций. Ярким примером было создание в начале девяностых годов Российский ассоциации потребителей, выросшей из рабочей группы клуба (рук. - социолог П.Б.Щелищ) по подготовке и проведения в сентябре 1988 г. дискуссии по правам потребителей Шелищ, П.Б. Потребитель - больше не ругательное слово.// Правозащитник, N 2, 1996, с. 89-90. . Активно продолжала работать секция производственного самоуправления, собиравшаяся еженедельно в ДК им. Ленсовета. На юридическом факультете ЛГУ два раза в месяц собиралась секция "Проблемы Советов народных депутатов", где обсуждались пути реформы избирательной системы. Координатор одной из первых секций клуба "Содействие активистам перестройки" Б.М. Коган вместе с социологом А.Н. Алексеевым и другими членами секции, используя все доступные методы, боролись за права граждан, подвергшихся несправедливым увольнениям и административным взысканиям из-за своей общественной активности. Следует отметить также секции развития самодеятельного движения (координатор В.Н. Монахов) и межнациональных отношений (В.Г. Рамм).

Клуб Перестройка стал позже одной из основ создания Ленинградского Народного Фронта. Опыт интеллектуальной и общественной работы в рамках клуба оказался очень полезным для его членов, пятнадцать из которых были в 1990-1993 гг. депутатами Ленсовета, а шестеро - народными депутатами России.

Деятельность Ленинградского клуба "Перестройка" нашла отражение в статье Е.А. Здравомысловой Здравомыслова Е.А. Мобилизация ресурсов демократического движения в Ленинграде (1987-1990 гг). - В кн.: Социология общественных движений: эмпирические наблюдения и исследования. М.-СПб.,1993, с.110-132., в некоторых информационных сборниках Неформальная Россия. О неформальных политизированных движениях и группах в РСФСР (опыт справочника). - М.: "Молодая гвардия", 1990, с.366-367. и подробно рассмотрена нами ранее Сунгуров, 1996, глава 1..

Подобные клубы и дискуссионные площадки возникали в то время и в других городах СССР, прежде всего там, где существовал определенные интеллектуальный потенциал. Так, в Мурманской области местом деятельности такого клуба стала не областной центр, а г. Апатиты, в котором находились институты Кольского научного центра АН СССР. ("Добровольное общество сторонников перестройки" рук. В.Ронкин). Общество содействия перестройке возникло также в Чкаловске, Таджикская ССР.

Наибольшая активность "клубного" периода перестройки наблюдалась, конечно, в Москве. Одним из первых, в конце 1986 г., возник КСИ - клуб социальных инициатив - инициаторами которого были Григорий Пельман, Владимир Прибыловский и другие. Начиная с весны 1987 г. на базе Центрального экономико-математического института стал проводить дискуссии Московский клуб "Перестройка" (Павел Кудюкин, Андрей Фадин и др.), в создании которого активное участие принимали ленинградские экономисты и социологи. В это же время, уже без привязок к каким-либо клубам, собирался "домашний" семинар Валерии Новодворской "Свобода и достоинство", участники которого занимали существенно более радикальные позиции, чем организаторы клуба "Перестройка". Вполне достоверное описание "изнутри" атмосферы московских "тусовок" неформалов можно найти в книге В.В.Фадеева Фадеев В.В. Очерк 88 года: (Похождения неформала). - М.: Рус. слово, 1992. В.1, 2. . Активное участие в демократическом движении многих молодых социологов позволило некоторым из них дать как бы "зарисовки изнутри" нарастающего движения общественных инициатив. Хорошим примером такого "экспресс-анализа" может служит работа будущего секретаря Конституционной комиссии Верховного Совета РФ О.В.Румянцева Румянцев О.Г. О самодеятельном движении общественных инициатив (Неформальные объединения и их роль в перестройке общественной жизни в СССР). Препринт научного доклада. - М.,ИЭМСС, 1988. 47 с..

В 1986 году началось освобождение из тюрем и лагерей участников правозащитного движения, вернулся в Москву из горьковской ссылки и А.Д.Сахаров. Постепенно ветераны-диссиденты стали принимать все более активное участие в проходивших в самых различных аудиториях дискуссиях, внося в процесс демократизации и гласности свой опыт сопротивления тоталитарной системе.

Эти политические клубы стали одним из источников зарождения и создания относительно массовых общественно-политических движений в поддержку перестройки, примером которых являются Народные фронты в крупных российских городах, а также будущих политических партий, проявивших себя уже в конце 80-начале 90-х годов, однако развитие политических партий и движений не является предметом рассмотрения в настоящей работе.

Глава 3. Некоммерческие организации в Российской Федерации в 90-е годы

гражданский общество власть некоммерческий

3.1 НКО и политика. Законодательные основы деятельности НКО

В самом начале 90-х годов деятельность практически всех общественных организации характеризовалась высокой степенью политизированности. В это время, в процессе неустойчивого равновесия между реформаторскими и консервативными силами, почти все общественные организации имели и так или иначе выражали свои политические позиции. При этом старые организации, созданные в доперестроечное время, как правило, поддерживали коммунистов, новые же организации - демократическое движение.

Эта политизированность проявлялась, например, в реакции на кровавые события в Прибалтике в январе 1991 г., в период подготовки и проведения референдума 17 марта этого же года, во время выборов Президента России и, конечно же, во время августовского путча 1991 года. Скоротечность последнего, однако, не дала возможности многим себя проявить, так как опытные функционеры традиционных общественных организаций заняли выжидательную позицию. Так, в Ленинграде, лишь правление ветеранской организации, заседание которого пришлось как раз на 19 августа, поспешило заявить о своей безусловной поддержке ГКЧП, в чем в последствии горько раскаивалось.

Этот период может быть охарактеризован также как период дроблений многих старых организаций с активным потенциалом на две или более частей в соответствии с политическими взглядами их членов. Ярким примером может служить Союз писателей, который, например, в Ленинграде разделился на городскую (относительно либеральную) и областную (относительно почвенническую) организации. В научной среде самоорганизация ученых часто также шла в соответствии с их политическими взглядами. Так, возникшие осенью 1989 г. в ряде академических центров Союзы Ученых (Московский, Ленинградский, Новосибирский) объединяли преимущественно ученых либерально-реформаторских позиций Григорьева Т.С., Костин Н.Н., Раскин Д.И. Санкт-Петербургский союз ученых и становление гражданского общества. - В кн.: Гражданское общество - в поисках пути - СПб, 1997. С. 112-126.. В 1990 г. в Ленинграде возникла инициативная группа по созданию Российской академии наук, более того, Ленинградское отделение Академии наук РСФСР было даже зарегистрировано в Гор- и Облисполкомах, хотя сама идея целесообразности такой Академии еще только обсуждалась в правительстве. Инициаторами и активными участниками этой организации стали ученые, придерживающиеся, в отличие от создателей Ленинградского союза ученых, консервативно-почвеннических политических взглядов.

Далее, по мере начала реальной экономической реформы, началось снижение политизированности большинства общественных организаций. Они стали заниматься своим основным делом - артикулировать, проявлять потребности и интересы соответствующих социальных и профессиональных групп и способствовать их удовлетворению. Именно внутри таких организаций граждане России получали важные навыки общественной самореализации, причем результат их деятельности зависел уже от них самих, а власти начинали рассматриваться не как добрые или злые Старшие начальники, а как потенциально равные партнеры. Иными словами, эти неполитизированные самостоятельные общественные организации становились важными ячейками гражданского общества, без которого немыслимо построение демократии Гражданское общество. Мировой опыт и проблемы России../ ИМЭМО РАН. - М.: Эдиториал УРСС, 1998. - 312 с..

Одним из наиболее важных отличий деятельности новых общественных организаций от времени горбачевской перестройки было достаточно простое легальное оформление их существования, что само являлось важной особенностью ситуации 90-х годов.

Одновременно с введением поста Президента СССР были внесены важнейшие изменения в Конституцию, в том числе кардинально изменены статьи 6 и 51, ранее закреплявшие в стране однопартийную систему. Новая редакция Ст.51 предоставила советским гражданам право "создавать политические партии и общественные организации, участвовать в массовых движениях для развития независимой деятельности и удовлетворения их интересов" Конституция Союза Советских Социалистических Республик (1977 года в редакции 1990 года).. Такая редакция статьи официально обеспечили создание базиса свободы общественных объединений в СССР. В октябре 1990 г. был принят Закон СССР "Об общественных объединениях" По сравнению с предшествующим законодательством новый закон имел ряд положительных отличий и был, несомненно, более прогрессивен.

Новый Закон дал право гражданам бывшего СССР создавать любые общественных объединений за исключением запрещенных законом. В Законе был приведен исчерпывающий перечень общественных объединений, создание и деятельность которых запрещается: объединения преследующие цели насильственного свержения или изменения конституционного строя, нарушения целостности территории СССР, Союзных и автономных республик, пропаганды войны, насилия, разжигания социальной, национальной или религиозной розни и других уголовно наказуемых актов и деяний. Также запрещалось создание общественных милитаризованных объединений и вооруженных формирований Закон Союза ССР "Об общественных объединениях" от 09.10.1991, ст. 3..

Таким образом, основной мыслью Закона является концепция, что любые объединения имеют право на существование, кроме тех, которые официально запрещены. В противоположность этому, Постановление ВЦИК и СНК 1932 г. устанавливало идеологические ограничения на типы и виды объединений, которые могли быть созданы. Важно также, что в законе гарантировалось право объединений на юридическую защиту их прав. Отказ в регистрации устава общественной организации мог быть обжалован в суде.

С учетом того, что Закон непосредственно действовал только в отношении всесоюзных общественных объединений, а для остальных требовалось еще издание республиканских актов, и что срок введения Закона в действие был установлен только с 1 января 1991 г., отставание законодательной базы от реальной жизни становилось нетерпимым. В этих условиях, инициативу на себя взяли местные Советы и в первую очередь Ленинградский городской Совет народных депутатов. По предложению комиссии по работе с общественными организациями, сессией Ленсовета было принято Решение "О порядке регистрации общественно-политических организаций", в соответствии с которым до вступления в силу соответствующих законов, такая регистрация поручалась Президиуму Ленсовета, а материалы к заседаниям Президиума готовились совместно депутатской комиссией и юридическим управлением Ленсовета.

Такое решение позволило быстро и эффективно начать и вести процесс регистрации новых общественных и общественно-политических организаций. Всего за период до февраля 1991 г., когда вступил в действие соответствующий республиканский акт, число общественных объединений в городе увеличилось с 58 (март 1990 г.) до 1500 Лапинский В.В. Российское государство и общественные организации до 1991 г. - Дипломная работа, юридич.ф-т СПбГУ, 1995 г..

Динамика развития структур гражданского общества, в том числе, и некоммерческих организаций, тесно связана с динамикой основных демократических процессов. Проследим пунктирно эту динамику на примере Санкт-Петербурга, на котором, в свою очередь, отражались общероссийские процессы.

Конец двоевластия на федеральном уровне и принятие новой Конституции РФ в декабре 1993 г. постепенно привели к укреплению центральной власти в России. Соответственно, несколько снижалась роль региональных властных структур, что относилось и к северной столице России. Одновременно центр принятия решений перемещался от представительных органов власти к исполнительным. Так, председатель Ленсовета А.А. Собчак в июне 1991 г. был избран первым мэром Северной Пальмиры, и после двух лет непростого сотрудничества и соперничества с Городским советом Санкт-Петербурга, добился указа Президента РФ от 22 декабря 1993 г. о его роспуске. В соответствии с эти Указом, все полнота власти в городе вплоть до избрания Городского Собрания переходила в руки Мэра. Это собрание было избрано лишь в конце 1994 г. и некоторое время, вплоть до принятия Устава Санкт-Петербурга было лишь слабым довеском к исполнительной власти.

Неожиданное для многих поражение А. Собчака на выборах губернатора города в 1996 г. было связано частично с отказом в его поддержке рядом демократических организаций города, связанных прежде всего с движением «Яблоко». Победа на этих выборах «крепкого хозяйственника» В. Яковлева, подчеркнуто дистанцировавшегося от политических баталий и успешно переизбранного в 2000 г., еще более ослабили влияние политического фактора в городской общественной жизни. В Законодательном Собрании города, несколько усилившего свои позиции после принятия в 1997 г. Устава СПб, все большую роль стали играть предприниматели, пришедшие во власть вовсе не для реализации каких-либо политических программ и не для контроля деятельности власти исполнительной, а для отстаивания интересов собственных коммерческих структур.

Бурный рост российских политических партий, характерный для начала 90-х годов, к этому времени несколько замедлился, что было связано как с отсутствием влияние большинства из них на сколь-нибудь значимые слои населения, так и особенностями избирательной системы большинства российских регионов, где депутаты органов представительной власти избирались исключительно по мажоритарной системе. Кроме того, сами партии быстро бюрократизировались, и становились «пародией на КПСС». В Санкт-Петербурге в 1995 г. существенным влиянием пользовалось движение «Яблоко» (21% голосов на выборах в думу по партийным спискам), однако затем его влияние также ослабло.

В этих условиях естественным стал перенос активности общественной жизни города в сферу неполитических организаций, в поле деятельности организаций Третьего сектора. Именно в этот период наблюдался наиболее бурный рост числа зарегистрированных общественных организаций, достигший к октябрю 1995 г. четырех тысяч Штамм А.Ю. Правозащитные организации Санкт-Петербурга, их место в политической системе и вопросы законодательства об Уполномоченном по правам человека. - Развитие института Уполномоченного по правам человека в российских регионах. Том 1. Петербургский омбудсман. - СПб., 1999, с. 154-166.. В приведем в качестве примера обстоятельства создания такой общественной организации, как Санкт-Петербургский гуманитарно-политологический центр СТРАТЕГИЯ.

Мысли о создании независимой организации, работающий на стыке исследований, разработки решений общественно важных проблем и лоббирования их решения, приходила инициаторам СПб СТРАТЕГИИ, депутатам Петросовета М.Б. Горному, А.В. Шишлову и автору этих строк уже в начале 1992 г., когда стало, что наработанный в период перестройки аналитический и прогностический ресурс уже во многом использован Отметим, что все трое были членами Ленинградского клуба «Перестройка»., и далее приходится идти практически на ощупь, когда уже был получен первый отрицательный опыт создания новых политических партий, когда стало ясно, что взять власть - это полдела, надо еще точно знать, что далее с ней делать.

Роспуск же в конце 1993 г. Петросовета позволил им уже полностью сконцентрироваться на работе в этой организации, тем более, что за плечами уже был опыт практической работы во властных структурах.

На этом примере видно, как роспуск в городе сначала районных, а потом и городского совета, привел к возвращению в общественный сектор многих активных людей, дав кадровый импульс к развитию неправительственных организаций. При этом бывшие депутаты, сохранив гражданский импульс и полученный опыт деятельности по принятию реальных решений, иногда возвращались к общественной деятельности, хотя не сразу, а при определенном стечении обстоятельств. Таким примером может служить инициатива бывшего депутата Василеостровского совета М. Васильева по созданию местных сообществ на уровне подъездов многоквартирных домов после террористических взрывов осенью 1999 г.

Вместе с тем новые неправительственные организации в городе возникали и сами по себе, как результат инициативы отдельных жителей и процессов самоорганизации вокруг общих проблем или интересов. Спецификой Санкт-Петербурга было и является сейчас относительно большое по сравнению с другими регионами страны количество общественных организаций в области культуры и искусства Негосударственные организации культуры Санкт-Петербурга. Справочник. - СПб: Изд-во "Нотабене", 1997. - 500 с. . При этом часть этих организаций связана с охраной культурного наследия (как например уже упоминавшаяся ранее группа «Спасение»), а часть направлена на поддержку театров, клубов и иных очагов собственно культуры, как например Благотворительный фонд БДТ Дымникова А.И., Иксанов А.Г. Благотворительный фонд БДТ: Теория и практика успеха. - СПб: Изд-во Чернышова, 1997. - 94 с. . По мнению некоторых исследователей, третий сектор в культуре Санкт-Петербурга может рассматриваться как специфическая особенность городской благотворительности. Соловьева А.В. , 1996..

3.2 Основные типы некоммерческих организаций

Классификацию НКО можно проводить по различным основаниям. Так, например, можно разделять новые НКО и НКО существующие еще с советского с советского времени. Можно также разделять подлинные НКО, созданные по инициативе самих граждан, от НКО, созданных при и для решения задач Администрации (А-НКО); от НКО, созданные либо подконтрольные мафии (М-НКО), а также от квази-НКО, созданных исключительно для получения грантов.

В 1996 г. нами была предложена классификация российских НКО на основе различия их целевых групп, которая за прошедшее десятилетие показала свою эффективность для анализа развития структур гражданского общества.

Первым можно выделить класс НКО, фокусной группой которых являются сами члены этих организаций. Среди них можно выделить два подкласса:

"НКО взаимопомощи", объединяющие людей по принципу общей беды или проблемы (прежде всего организации инвалидов, родителей больных детей и т.д.); сюда же можно отнести и объединения людей по демографическому или гендерному признаку, а также по характеру сексуальной ориентации;

"НКО клубного типа", включающие разнообразные группы самосовершенствования, клубы по интересам и т.д.

Эти подклассы не разделены четкой линией, и часто НКО одного из них обладают чертами другого. Все же эти две группы, на мой взгляд, разделяет степень остроты и болезненности проблем их членов, что будет влиять и на их характер взаимоотношений с властными структурами.

Ко второму классу можно отнести организации, направленные на решение определенных проблем, непосредственно не связанных с проблемами самих их членов. Здесь также просматриваются два подкласса:

НКО социальной направленности, или благотворительные организации, направленные на решение человеческих проблем, при этом часть из них направлена на решения комплекса проблем определенных категорий населения, например, престарелых или многосемейных, другая часть - на решение конкретных типов проблем - например, проблемы бездомности или проблемы СПИДа;

НКО экологической направленности, особенно если понимать под "экологической деятельностью" защиту окружающей среды в широком смысле, т.е. не только группы охраны природы, но и группы защиты памятников культуры и т.д.

К третьему классу могут быть отнесены организации, избравшие своей фокусной группой сами властные структуры и их взаимоотношения с гражданами и обществом, т.е. правозащитные организации, как традиционного типа, так и возникающие в последнее время группы гражданского контроля, включающие и контроль за действием исполнительной власти, например, ее карательных структур (Правозащитная организация "Гражданский контроль" в Санкт-Петербурге, созданная в 1993 г.), и контроль за процедурой выборов и т.д.

Наконец, последний, четвертый класс НКО будет состоять из возникающих в последнее время "инфраструктурных" НКО, миссией которых является содействие деятельности других некоммерческих организаций в самом широком смысле. Сюда входят и организации, специализирующиеся на правовом обеспечении НКО; и организации, совмещающие исследовательскую и образовательную деятельности; и центры поддержки НКО, возникшие на основе целевых грантов иностранных фондов. К этому же классу относятся и НКО, которые условно можно назвать организациями гражданских инициатив, ставящие своей целью содействие становлению гражданского общества в регионе, или содействующие партнерским отношениям общества и власти Подробнее см. нашу работу:. «Организации-посредники в структуре гражданского общества. Некоторые проблемы политической модернизации России» в журнале «Полис», 1999, 6, с. 34-48..

Легко видеть, что эти классы НКО различаются не только по своим фокусным группам, но и по органичным для них формам взаимодействия с властью. Так, для первого класса НКО, особенно для объединений "товарищей по несчастью" властные структуры являются прежде всего источником финансовых и иных средств решения проблем членов этих организаций. Поэтому "НКО взаимопомощи" предстают перед властью чаще всего в роли просителей, в одних случаях докучливых, от которых власть привычно отмахивается, в других случаях профессионально "качающих права", как это происходит, например, с объединениями чернобыльцев, или иных жертв "государственных деяний". В последнем случае требование от государства помощи в решении собственных проблем вполне оправдано, так как именно государство эти проблемы создало...

Организации клубного характера и группы по интересам относятся к власти существенно более спокойно и в ряде случаев прекрасно без нее обходятся, арендуя где-нибудь помещения и оплачивая сами свои мероприятия и встречи. Конечно, они с удовольствием примут поддержку властных структур, но для них все же главное, чтобы власть им не мешала.

Для второго класса НКО взаимодействие с властными структурами является уже достаточно существенной частью их деятельности. При этом в случае благотворительных организаций уже можно говорить и о случаях социального партнерства с органами власти, когда эти организации берут на себя выполнение ряда функций последних, например, по социальному обеспечению или патронажу. Таким образом, здесь уже наблюдается переход от отношений проситель-даритель к более или менее равноправному сотрудничеству. При этом власть для благотворительных НКО не является единственным источником средств, они все более активно работают и с бизнесменами, и с иностранными дарителями.

НКО "экологического", в широком смысле профиля, также заинтересованы в сотрудничестве с властями, равно как и умные чиновники должны быть заинтересованы в сотрудничестве с этими организациями, цель деятельности которых - решение тех же проблем, которые должны решать и властные структуры. Однако, в отличие от проблем социальных, часто явных и прямо бросающихся в глаза, проблемы защиты природы и культуры кажутся сегодня многим чиновникам существенно менее острыми, по сравнению, например, с проблемой бездомных или детей-наркоманов, а денег в бюджете так мало... Поэтому-то и желания сотрудничать на равных с этими НКО у чиновников еще меньше, чем с благотворительными организациями.

В полной мере последний тезис относится к третьему выделенному нами классу НКО - правозащитным организациям. Их главная миссия - выявление случаев нарушения прав человека, защита этих прав и контроль деятельности государственных структур не может вызывать симпатии и желания сотрудничать у большинства чиновников исполнительной власти, и пока лишь немногие избранные политики понимают важность для демократического государства подобной правозащитной деятельности. Для большинства же чиновников эти организации - лишь помеха в их работе. Поэтому партнерство, а зачастую и сотрудничество с властью для организаций третьего класса весьма проблематично, а иногда и просто нежелательно.

Как правило, организации четвертого типа, или инфраструктурные организации, готовы находиться в партнерских отношениях с властными структурами, а некоторые из них и создавались для оказания влияния, улучшения деятельности властных структур, превращения их сотрудников из «государевых служащих» в сотрудников публичной власти, целью которой является обслуживание жителей и решение их проблем.

Если применить к этим четырем классам такие существующие в англоязычной научной литературе термины как «grass-root organization», «policy group” или “advocacy group», то организации первых двух классов можно отнести к «grass-root» организациям, т.е. организациям, растущим «как корни травы», относительно массовые и отражающих естественные потребности их членов. Организации третьего и четвертого классов - это скорее уже группы граждански направленных членов общества, действующих в направлении формирования и реализации “policy” - программ действий в какой-либо сфере деятельности общества и государства, либо в направлении отстаивания интересов - “advocacy” - каких-либо групп общества. Правозащитные организации при этом направлены в основном на реализацию функции гражданского контроля, тогда как организации четвертого класса более нацелены на социальное конструирование, на оказание образовательных и посреднических услуг, а также на аналитическую и законотворческую деятельность.

Легко видеть, что предложенные четыре класса НКО различаются, в частности, по степени "профессионализации" их деятельности. Если НКО первого и третьего класса действуют преимущественно на волонтерских началах, то для инфраструктурных организаций, а также во многом и для сильных НКО благотворительного профиля более свойственна уже профессиональная работа в этом направлении, причем зачастую это профессионалы высокого уровня, превосходящие профессионалов государственного сектора.

3.3 Примеры деятельности НКО в 90-е годы

3.3.1 Петербургский Центр РНО и его база данных

В 2003 году мы проводили экспресс анализ структуры некоммерческого сектора НКО в Санкт-Петербурге, используя при этом базу Центра развития некоммерческих организаций. Центр РНО, созданный в начале 90-х годов (основатель и директор - Роза Хацкелевич) и сам являющийся ярким примером НКО «четвертого типа», ведет прием представителей НКО, оказывает им постоянные консультации и проводит обучающие семинары. Соответственно, данные этих организаций заносятся в информационную базу ЦРНО. По любезно предоставленной сотрудниками ЦРНО информации, на ноябрь 2003 г. в этой базе содержалось информация о 1320 некоммерческих организациях Санкт-Петербурга, представители которых как-то проявили себя, взаимодействую с ЦРНО. Поэтому по типам этих активных НКО можно судить о структуре 3 сектора в Санкт-Петербурге в целом. Так как основная часть НКО была создана еще в 90 - годы, то мы можем отнести эти данные к ситуации развития НКО в этот период.

По данным (ЦРНО), к 2003 г. в Санкт-Петербурге зарегистрировано около 9 тысяч некоммерческих организаций. Из них, по оценкам экспертов этого центра, реально действуют около трети - т.е. около 3 тысяч. Соответственно, в базе данных представлены примерно 40% от этих организаций. По приблизительным оценкам в городе в некоммерческом секторе занято около 60 тыс. человек, причем 20 из них - на постоянной основе. Примерно половина из этих 20 тыс. - профессиональные социальные работники, педагоги, врачи, юристы.

Далее мы будем приводить примеры деятельности НКО каждого из выделенных выше четырех типов этих организаций, прежде всего из жизни Санкт-Петербурга, дополняя их примерами работы НКО и других регионов России.

3.3.2 НКО первого типа - организации по общим проблемам и интересам их членов