Изучение персональных дел коммунистов

Далее партийное собрание рекомендовало дирекции Института решить вопрос об освобождении В.Н. Тихонова от занимаемой должности. Данное предложение тоже получило большинство: за проголосовали 43 человека, против - 9 человек, воздержался - 1 человек.

Таким образом, партийное собрание вынесло Тихонову самое строгое решение.

Несколько позже, а именно 23 апреля 1985 г. состоялось заседание бюро Советского райкома КПСС, где рассмотрение персонального дела Тихонова получило свое продолжение. На бюро райкома было отмечено, что первичная партийная организация Института цитологии и генетики СО АН СССР решением от 14 февраля 1985 г. исключила В.Н. Тихонова из членов КПСС за длительное и сознательное искажение им подлинного состояния дел с племенными качествами и внедрением в производство ландрас-кабановых гибридов, дезинформацию Ученого Совета, дирекции и профсоюзного комитета института, за создание нетерпимого морально-психологического климата в лаборатории иммуногенетики и гибридизации животных, вызвавшего серию жалоб от сотрудников, за нарушение партийной дисциплины, уклонение от бесед с членами созданной партийным бюро комиссии и неявку на заседания партийного бюро.

Но в тоже время, бюро райкома решение первичной партийной организации Института цитологии и генетики СО АН СССР от 14 февраля 1985 г. об исключении Тихонова из рядов КПСС посчитало правильным, однако вынесло совершенно другое решение.

Как отмечено в протоколе данного заседания бюро райкома партии, <…> учитывая его чистосердечное раскаивание в данных ошибках объявить члену КПСС Тихонову В.Н. за неуважительное отношение к партийной организации и дезинформацию Ученого совета и руководства института о результатах работы лаборатории строгий выговор с занесением в учетную карточку (Ф. П-269. ОП. 30. Д. 6. Л. 37).

Таким образом, решение бюро райкома было сравнительно мягким с решением первичной партийной организации. Также известно, что Тихонов со своей должности уволен не был.

Однако это дело на данном этапе не закончилось.

12 мая 1985 г. состоялось партийное собрание Института цитологии и генетики, на котором уже упоминавшаяся нами Е.Б. Будашкина проинформировала членов собрания о дальнейшем ходе персонального дела В.Н. Тихонова. Она отметила, что 14 февраля партийное собрание первичной партийной организации Института большинством голосов приняло решение об исключении Тихонова из рядов КПСС, а 23 апреля состоялось Бюро РК КПСС по этому вопросу. Далее, она заявила, что замечаний по процедуре персонального дела партийному собранию сделано не было., хотя именно в таких нарушениях их обвинял Тихонов. В частности, она отметила, что на бюро Тихонову указали на нарушение партийной дисциплины, а также было сказано, что партийная организация института приняла правильное решение, но учитывая возраст, чистосердечное признание и раскаяние о допущенных ошибках Тихонову был объявлен всего лишь строгий выговор с занесением в учетную карточку. На вопрос одного из членов собрания насчет реализации второго пункта постановления партийного собрания о снятии Тихонова с его должности, Будашкина ответила, что вопрос еще не решен дирекцией института и решаться он, соответственно, без Беляева не может. На такое заявление, коммунистом, членом партийного собрания К.М. Чуйко было заявлено, что "дирекция убежала с собрания 14 февраля также и с решением. Она не уважает партию, раз не считается с решением партийного собрания" (Ф. П-5434. Оп. 1. Д. 25. Л. 22). Далее коммунистом Д.А. Парусовым было заявлено, что данное решение райкома не является ленинским, в частности, он отметил, что <…> 60 членов партии сказали - нет, не нужен в партии Тихонов, а РК не считается с нами и более того, находясь в 10 км от Института не может прийти в коллектив и объяснить свое такое решение (Ф. П-5434. Оп. 1. Д. 25. Л. 22).

Как видно из протоколов, собрание разделилось на две группы. Первая - заявила о намерении написать письмо в обком с решительной просьбой пересмотреть решение райкома, другая же группа, выступавшая против исключения Тихонова из членов партии изъявила желание также написать письмо в обком но уже со своими претензиями.

В итоге было решено пригласить председателя бюро РК на следующее собрание с просьбой объяснить решение райкома о вынесении Тихонову строгого выговора с занесением в учетную карточку. На этом собрание и завершилось.

Следующее партийное собрание состоялось 21 июня 1985 г. На нем была заслушана информация председателя партийного комитета Советского РК КПСС Е.И. Петрищенко о рассмотрении персонального дела члена КПСС В.Н. Тихонова. Как показывают протоколы первичной партийной организации института цитологии и генетики, Петрищенко сказал, что бюро Советского РК КПСС, рассмотрев персональное дело Тихонова, объявило ему строгий выговор с занесением в учетную карточку. Он в частности заявил, что к такому решению бюро пришло учитывая возраст Тихонова и отсутствие взысканий ранее. Но в тоже время, решение партийного собрания партийной организации ИЦиГ было признано правильным. Однако, решение РК осталось в силе и небезызвестный Петрищенко заявил, что для снятия выговора Тихонову придется много поработать (Там же. Л. 34).

Таков исход этого персонального дела. Остался ли провинившийся профессор в своей должности - остается загадкой. В протоколах первичной партийной организации Института цитологии об этом ничего не сказано. Но автору данного исследования кажется, что да, остался. Также, если судить по всем рассмотренным за указанный период персональным делам, имевшим должностной характер, то создается впечатление, что коммунисты, занимавшие наиболее высокие должностные позиции, несмотря на всю сложность таких ситуаций, а также тяжести проступков, выходили, можно сказать, более или менее, сухими из воды. Видимо, свою роль играла не только должность разбиравшегося, но и образование, или, как в последнем деле, научная степень коммуниста. Тем не менее, такие ситуации конфликтов позволяют проследить специфику воспитания и наказания коммунистов райкомом, а также проследить особенности общественных тенденций ушедшего времени.

Особый интерес представляет персональное дело директора Дома культуры "Академия" СО АН СССР Нинель Мироновны Малиновской, которое является эпизодом контроля партийных органов за коммунистами, выезжающими за границу.

Данное персональное дело было рассмотрено на заседании бюро Советского райкома КПСС 9 марта 1982 г. Это персональное дело коммуниста с высшим образованием, которой на момент привлечения к партийной ответственности было 53 года, члена КПСС с 25-летним партийным стажем.

Как было отмечено на данном заседании бюро Советского РК КПСС, первичная партийная организация местного комитета профсоюза СО АН СССР решением от 28 января 1982 г. исключила Н.М. Малиновскую из членов КПСС за недостойное поведение, порочащее звание члена КПСС в период туристической поездки Индия-Сингапур-Малайзия.

Суть данного дела состояла в том, что в ноябре 1981 г. Малиновская в составе туристической группы выезжала в Индию-Сингапур-Малайзию. Отмечалось, что Малиновская была избрана коммунистами партийным групоргом.

Как было подчеркнуто на заседании бюро, "…" для выезжающих в капиталистическую страну коммунистов был проведен специальный инструктаж, по которому наряду с другими вопросами было разъяснено, что производить обмен товарами категорически запрещается. Несмотря на это предупреждение, тов. Малиновская Н.М. производила обмен электробритвы, машинки для стрижки волос, сигарет на товары индийского производства. Этими и другими неправильными поступками она скомпрометировала себя в глазах членов группы. О неправильном поведении тов. Малиновской сообщил в местный комитет профсоюза СО АН СССР секретарь новосибирского облсовпрофа" (П-269. ОП. 24. Д.5. Л. 24).

Но в итоге, бюро райкома не пошло на исключение Малиновской из членов КПСС, ей была объявлена такая мера партийного наказания, как строгий выговор с занесением в учетную карточку.

Формулировка обвинения в адрес Малиновской была следующей: компрометирующее звание члена КПСС поведение в период туристической поездки за границу. (П-269. ОП. 24. Д.5. Л. 25).

Данное персональное дело показывает степень контроля власти за такого рода проступками коммунистов. Вероятно, Малиновская была бы исключена из членов партии. На наш взгляд, туту сыграла свою роль занимаемая ею должность.

Далее следует отметить, что через год с небольшим, а именно 24 мая 1983 г. состоялось заседание бюро Советского райкома КПСС, на котором был рассмотрен вопрос о снятии партийного взыскания - строгого выговора с занесением в учетную карточку с Н.М. Малиновской за компрометирующее звание коммуниста поведение в период туристической поездки за границу, объявленный Советским РК КПСС г. Новосибирска 9 марта 1982 г. Данное партийное взыскание было снято (Ф. П-269. ОП. 26. Д. 6. Л. 137).

К сказанному можно добавить, что в настоящее время Н. М. Малиновская - известный в Академгородке человек, активист Общества ветеранов. Она ведет огромную работу по сбору материалов к "Книге памяти Советского района".

Далее речь пойдет о не менее интересных событиях, которые имели место в Институте Ядерной физики СО АН СССР. Они имели место на протяжении 1984 - начала 1985 гг. Несмотря на то, что документы по данному делу очень бедны фактами, автор данной работы попытался максимально разобраться в ситуации и сложить из разрозненных отрывков общую картину.

На протяжении 1984 г. - начале 1985 г. в пять сотрудников одной из лабораторий Института Ядерной физики (старший научный сотрудник ИЯФ СО АН СССР Я.С. Дербенев, младший научный сотрудник ИЯФ СО АН СССР С.А. Никитин, ведущий конструктор ИЯФ СО АН СССР В.М. Хорев и др.) отказывались вести работу по тематике лабораторий, а вели совместную работу с несколькими научными сотрудниками другой лаборатории Института (всего девять человек).

Данной группе решением партийного комитета ИЯФ от 7 ноября 1984 г. было сказано приступить к работе в своих лабораториях и по своим тематикам. Но указанная группа сотрудников отказалась выполнять вышеупомянутое решение парткома, а также требования заведующего лабораторией (Г.М. Тумайкин).

В связи с этим "группа девяти", неформальным главой которой был назван старший научный сотрудник ИЯФ, Ярослав Сергеевич Дербенев, "…" встала на путь отказа от выполнения служебных обязанностей, неподчинения приказам дирекции и распоряжениям руководства лаборатории (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106. Л. 9).

Группой под руководством Дербенева было составлено и написано заявление в ЦК КПСС, в котором в адрес руководства Института были выдвинуты обвинения такого рода, что научная тема, предлагаемая этой группой, не находит поддержки и реализации в Институте, а также то, что группе не разрешают заниматься исследованиями по интересующей их тематике и ставить эксперименты. Данное письмо было размножено и направлено непосредственно в цеховые партийные организации, Советский райком и обком КПСС.

3 января 1985 г. на заседании партийного комитета ИЯФ СО АН СССР была заслушана информация секретаря партийного комитета А.В. Бурдакова о вышеназванном письме группы сотрудников ИЯФ (Я.С. Дербенева, А.М. Кондратенко, А.С. Артамонова, Н.И. Иноземова, С.А. Никитина, Е.Л. Салдина, Ю.Н. Ульянова, В.М. Хорева, М.В. Юркова).

На заседании Бурдаковым было отмечено, что это письмо размножено и направлено непосредственно в цеховые партийные организации. Секретари партийных организаций обращаются в партком с вопросами о дальнейших действиях по данному письму (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106. Л. 3).

Как было заявлено на данном заседании академиком Л.М. Барковым, данная группа использовала ЭВМ для размножения своих писем и распространяла их потом в партийных организациях. Он, в частности, подчеркнул, что это является прямым нарушением приказа по институту об использовании множительной техники. Он отметил, что необходимо обратить внимание дирекции на этот момент (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106. Л. 4).

Также на данном заседании было отмечено, что группа активно действует, распространяет в коллективе письмо, кроме того, не выполняет решений партийного комитета (скорее всего имеется в виду упоминавшееся ранее решение парткома от 7 декабря 1984 г.), а также то, что в партийных организациях не проводятся запланированные собрания (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106. Л. 4).

Далее было отмечено, что ожидается приезд комиссии ЦК, которая будет разбираться в этом вопросе. Партийному комитету в связи с этим было рекомендовано до решения комиссией наших резких решений не принимать. Некоторые члены парткома выразили мнение, что устное мнение еще не есть решение вышестоящих организаций, и мы не нарушим партийной дисциплины, если вопросы о рассмотрении персональных дел еще раз вынесем на собрание.

Далее на этом заседании партийного комитета заместителем секретаря партийного комитета В.Д. Глуховым было отмечено, что в связи с тем, что секретарям партийных организаций подразделений вручается письмо группы Дербенева Я.С., и распространяется это письмо по Институту, есть опасность, что эта группа будет проводить работу против выдвижения Скринского в горсовет… (А.Н. Скринский - директор Института ядерной физики).

28 января 1985 г. состоялось очередное заседание партийного комитета ИЯФ СО АН СССР, с повесткой дня "задачи партийной организации по устранению недостатков, выявленных комиссией ЦК КПСС".

Здесь было заслушано выступление секретаря партийного комитета А.В. Бурдакова, который в своем выступлении отметил, что "…" комиссия ЦК КПСС под председательством вице-президента АН СССР тов. Велихова Е.П. работала в течение недели. Первую половину недели в Москве, вторую половину недели в Институте "…" комиссия работала по проверке заявления, написанного в ЦК КПСС группой сотрудников Института: Дербенева Я.С., Кондратенко А.М. и других, всего девять человек "…" в письме были выдвинуты обвинения в адрес руководства Института в связи с тем, что научная тема, предлагаемая этой группой, не находит поддержки и реализации в Институте. Вторая часть комиссии, в составе которой были работники Обкома и РК КПСС Советского района, проверяла работу руководства, партийного комитета и общественных организаций Института, то есть занималась выяснением обстановки в коллективе и причин появления конфликта (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106. Л. 12).

На данном заседании было отмечено, что по результатам работы по научно-производственной части мнение комиссии было такое: Институт имеет успехи по фундаментальным и прикладным исследованиям, но имеет недостатки в планировании научной тематики, в ведении различной документации, слабый контроль за выполнением научных планов, а также было заявлено, что Ученый совет много внимания уделяет второстепенным вопросам (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106.Л. 13).

Далее Бурдаков отметил, что комиссия по поводу предложений "девятки" отметила следующее, что "…" техническое содержание их предложений не содержит в себе что-либо такого, что бы требовало внести коррекцию в институтскую научную программу или государственную программу "…" Что касается предложенной методики расчета некоторых систем, то после окончательной экспертной оценки будут даны рекомендации использовать или нет эту методику (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106. Л. 13).

Далее Бурдаков проинформировал, что комиссия отметила, что "…" методы и формы, которыми пользовались члены этой группы, недопустимы, а обвинения в адрес руководства граничили с клеветой (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106. Л. 13).

Кроме того отмечалось, что та часть комиссии, в которую входили работники Обкома и Советского РК КПСС, вскрыла серьезные упущения работы парткома и общественных организаций по вопросам кадровой политики и, в первую очередь, работы с научными кадрами и необходимости повышения роли руководителя в воспитательной работе, воспитания молодежи, повышения роли партийной организации, приему в КПСС, организации общества трезвости, партийной дисциплины, режима Института, а также было заявлено, что в феврале 1985 года вопрос о работе партийной организации будет рассмотрен на бюро Обкома, так что для этого указывалось на необходимость подготовки план мероприятий и проведения работы по устранению недостатков (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106. Л. 13).

Естественно, что и организация персональных дел членов группы сотрудников ИЯФ после завершения работы комиссии не заставила себя долго ждать.

Заседание партийного комитета ИЯФ, на котором были рассмотрены их персональные дела, состоялось 12 февраля 1985 г. Важно отметить, что из всех членов группы на данном заседании присутствовал только Дербенев.

По персональному делу Дербенева Я.С. членом партийного бюро Е.П. Солодовым было отмечено, что Дербенев Ярослав Сергеевич, старший научный сотрудник, коммунист с высшим образованием, 1939 года рождения, член КПСС с 1983 г., возглавил группу сотрудников Института, которая заняла позицию демонстративного неподчинения администрации Института, нарушала партийную дисциплину, противопоставила себя коллективу Института, проводила работу на подрыв авторитета руководства Института, лабораторий и общественных организаций, тем самым дезорганизовала работу в подразделениях Института, сотрудниками которых явились члены группы Я.С. Дербенева (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106. Л. 16).

Солодовым, в частности, было отмечено, что Дербенев, совместно с членами группы, неформальным руководителем которой он был, организовали распространение писем, заявлений, собраний с целью поддержки своих позиций и противопоставления руководства Института и общественных организаций коллективу Института.

Сам Дербенев на данном заседании заявил, что считает, что при всех обсуждениях в Институте "их" группу ошельмовывают, преследуют за убеждения, и вся группа остается при своем мнении, которое было высказано ранее. Также Дербенев подчеркнул, что исследования, проводимые ими, в будущем пригодятся, и группа сохраняет уверенность в необходимости продолжить работу. Но вот, где и как, - пока не понятно (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106. Л. 20). На вопрос, давали ли группе возможность работать в институте, Дербенев ответил, что он имел такую возможность, но ставить эксперименты группе не давали

Также в своем выступлении Дербенев подчеркнул, что вопрос о том, чтобы члены группы стали работать на своих рабочих местах - это дело администрации, а не его, и выразил свое несогласие, что он являлся организатором написания заявлений и сбора подписей под ними, а также проведения собраний. Кроме того, им было заявлено, что все члены группы подали заявления об увольнении.

В итоге рассмотрения персонального дела Я.С. Дербенева партийный комитет вынес следующее решение: за создание группы, ставшей на путь дезорганизации в ряде подразделений Института, за проявленную беспринципность и безответственность в вопросах соблюдения партийной и трудовой дисциплины, учитывая серьезность последствий таких действий для отдельных лиц, подразделений и всего института в целом - исключить Я.С. Дербенева из членов КПСС. Стоит подчеркнуть, что решение было принято единогласно.

На данном заседании также было рассмотрено персональное дело В.М. Хорева, с информацией по которому выступил секретарь партийной организации Г.Н. Колачев.

Им, в частности, было отмечено, что Владимир Михайлович Хорев, ведущий конструктор ИЯФ, коммунист с высшим образованием, 1944 года рождения, член КПСС с 1973 г., с апреля месяца 1984 г. фактически не работал на своем рабочем месте в НКО, отказался выполнять распоряжения руководства отдела и приказы дирекции, на критические замечания парторганизации не реагировал. Кроме того, он являлся одним из организаторов собрания-митинга в Институте, занимался сбором подписей под клеветническим письмом в адрес профкома, отказался выполнять решения парторганизации и парткома от 7 декабря 1984 г. - немедленно приступить к работе в НКО (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106. Л. 22). Также он отметил, что за систематическое невыполнение служебных обязанностей и нарушение партийной дисциплины, решением парткома от 7 декабря 1984 г. Хореву В.М. объявлен строгий выговор.

Решение партийного комитета по персональному делу Хорева было вынесено следующее: за грубые нарушения партийной дисциплины, выразившиеся в невыполнении решений парткома Института от 7 декабря 1984 г., в умышленном отклонения от явки на партийные собрания, составление и распространение клеветнических писем, агитации и вовлечении посторонних лиц в клеветническую кампанию против общественных организаций и администрации Института, учитывая большой моральный и материальный вред подобных действий, подрывающих авторитет партии и порочащих высокое звание коммуниста - исключить Хорева В.М. из членов КПСС (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106. Л. 22). Указанное решение было принято единогласно.

Следующим было на данном заседании было рассмотрено персональное дело другого члена "девятки", С.А. Никитина.

По данному делу выступил секретарь партийного бюро лаборатории № 1 А.В. Кожемякин.

Он заявил, что Никитин Сергей Александрович, младший научный сотрудник, коммунист с высшим образованием, 1951 года рождения, член КПСС с 1976 г., с конца 1983 г. грубо и систематически нарушал трудовую дисциплину. Он отказался от выполнения служебных обязанностей в лаборатории, не подчинялся приказам дирекции и распоряжениям руководства лаборатории. Также грубо нарушал партийную дисциплину и с пренебрежением относился к парторганизации. Также Кожемякин отметил, что 7 декабря 1984 г. партком Института принял решение, в котором обязал коммуниста Никитина немедленно приступить к работе в своей лаборатории. Однако Никитин на это решение не отреагировал и, соответственно, его не выполнил. За невыполнение своих прямых обязанностей ему объявлен выговор. Никитин С.А. систематически не являлся на партийные собрания. Постановление парткома по данному делу было следующего характера: за систематические и грубые нарушения Устава КПСС, выразившиеся в невыполнении решений парткома ИЯФ от 7 декабря 1984 г., пренебрежении к партийной организации, дезинформации коллектива Института путем написания и распространения печатных материалов, в которых содержатся клеветнические обвинения администрации Института и противопоставляется партком партийной организации - исключить тов. Никитина С.А. из членов КПСС (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106. Л. 23). Данное решение партийного комитета было принято единогласно.

Персональные дела этих троих членов "девятки" были рассмотрены и на заседании бюро Советского райкома КПСС.

Заседание по рассмотрению дел Дербенева и Никитина состоялось 21 марта 1985 г., на котором Дербеневу был объявлен выговор с занесением в учетную карточку за проявленную беспринципность и безответственность, выразившуюся в создании группы сотрудников, не выполнявшей распоряжения администрации института и способствовавшей созданию конфликтной ситуации в коллективе, за игнорирование постановления парткома института и нарушение производственной дисциплины (Ф. П-269. ОП. 30. Д. 5. Л. 153) и Никитину строгий выговор с занесением в учетную карточку за грубые нарушения партийной и производственной дисциплины, участие в работе группы сотрудников, не выполнявшей распоряжения администрации, способствовавшей созданию конфликтной ситуации в коллективе (Ф. П-269. ОП. 30. Д. 5. Л. 153-154).

Забегая немного вперед, стоит отметить, что слушание персонального дела В.М. Хорева на заседании бюро райкома партии состоялось только 23 апреля 1985 г. На этом заседании этому коммунисту "…" за грубые нарушения партийной и производственной дисциплины, невыполнение своих служебных обязанностей, игнорирование решений парткома института был объявлен строгий выговор с занесением в учетную карточку (Ф. П-269. ОП. 30. Д. 6. Л. 37).

Таким образом, как видим, все три члена "девятки" не были исключены из партии.

28 марта 1985 г. состоялось заседание закрытого партийного собрания ИЯФ СО АН СССР, на котором присутствовали: заведующий отделом науки и учебных заведений Обкома Г.С. Головачев, первый секретарь Советского райкома КПСС А.И. Жучков, главный Ученый секретарь Президиума СО АН СССРЮ.Д. Цветков, заместитель председателя СО, член бюро РК КПСС В.Е. Накоряков, второй секретарь Советского РК КПСС А.А. Гордиенко, инструктор отдела науки и учебных заведений Обкома КПСС В.А. Лосев, инструктор организационного отдела Советского РК КПСС В.С. Диев. (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 150. Л. 1).

Примечательно на данном заседании выступление А.К. Мальцева, помощника директора, который, отметил, что, к сожалению, к большинству нарушителей применяются меры общественного воздействия. Также он заявил, что "…" между тем, требование законодательства и, в частности, "Закона о трудовых коллективах", сводятся к тому, что при укреплении дисциплины и осуществлении воспитательной работы требуется умелое сочетание применения мер общественного и административного воздействия. Работа эта проводится непоследовательно, а от случая к случаю. Об этом говорят факты: так при попустительстве руководителей и партийной организации Лабораторий 1-3 (руководитель И.Я. Протопопов) и Лабораторий 1-4 (руководитель Г.М. Тумайкин), секретаря партийного бюро А.В. Кожемякина, где группа небезызвестных сотрудников на протяжении долгого периода не приступала к работе по тематике лабораторий. И лишь в октябре 1984 г. к этим сотрудникам стали применять административные меры воздействия. Беззубость в этом деле проявили и руководители партийной организации, так как в начальный период допускали поблажки к нарушителям трудовой дисциплины. А ведь давно известно, что воспитание людей проходит в коллективе, коллективом и через коллектив. Там, где люди объединены общей целью, где хорошая организованность в работе, проблема "мое и наше" решается как бы автоматически. В этой обстановке невозможны факты нарушения трудовой дисциплины. В некоторых коллективах, их партийных организациях, речь об ответственности начинает звучать лишь тогда, когда вскрылись серьезные негативные факты. Разве нельзя было обнаружить и пресечь тревожные факты поведения коммуниста Хорева? Намного ранее, в самом зародыше? Конечно, можно было, а главное, нужно. Но партийная организация и руководство КО этого почему-то не сделали. А жаль… (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 150. Л. 6-7).

Не ушел от партийной ответственности и заведующий лабораторий 1-4, в которых работали некоторые члены группы - доктор физико-математических наук Г.М. Тумайкин.

27 мая 1985 г. на заседании партийного комитета ИЯФ СО АН СССР с повесткой дня "об ответственности коммуниста тов. Тумайкина Г.М. за упущения в воспитательной работе, приведшие к конфликтной ситуации", был заслушан доклад уже упоминавшегося А.В. Кожемякина (секретарь партийного бюро Л-1) об ответственности коммуниста тов. Тумайкина Г.М. (заведующего лабораториями 1-4) "…" за упущения в воспитательной работе, приведшие к конфликтной ситуации (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106. Л. 54).

Кожемякин отметил, что "…" пять молодых сотрудников лаборатории в течение года отказывались вести работу по тематике лаборатории, а вели совместную работу с несколькими научными сотрудниками другой лаборатории института. Отказавшись выполнять требования заведующего лабораторией, эта группа впоследствии встала на путь конфронтации с руководством лаборатории института, общественными организациями института. Во исполнение Постановления ОК КПСС от 26 февраля 1985 г., в котором говорилось в том числе и об ответственности руководителей за упущения в работе, приведшие к конфликтной ситуации "…" Тумайкин был привлечен к партийной ответственности. (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106. Л. 55).

На данном заседании выступил сам Тумайкин, который изложил ситуацию в лаборатории в 1984 г. и в чем состоял конфликт группы молодых сотрудников с ведущими сотрудниками лаборатории и ее руководителями.

Далее партийным комитетом ИЯФ было отмечено, что руководством лаборатории проводится большая работа по повышению надежности и работоспособности комплекса ВЭПП-4, обеспечившего развитие физики высоких энергий в ИЯФ на современном уровне, а также то, что Г.М. Тумайкиным проводится большая работа по подготовке коллектива, повышению ответственности сотрудников лаборатории для проведения модернизации комплекса, выполнению социалистических обязательств, ведется учеба лаборантов.

Однако было отмечено, что "…" руководство лабораторий 1-4 недостаточное внимание уделяло индивидуальной работе с молодыми специалистами, слабо учитывало их профессиональные интересы, общественно-политическую подготовку, что привело к конфликтной ситуации в лаборатории (Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 106. Л. 55).

Результатом данного заседания, стало решение "указать заведующему лабораториями 1-4 коммунисту Тумайкину на недостатки в воспитательной работе с молодыми сотрудниками, приведшими к конфликтной ситуации". Кроме того, было отмечено о необходимости улучшить воспитательную работу с коллективом лаборатории, обратив особое внимание на необходимость более четкого планирования и оценки результатов работы научных сотрудников, их общественной и трудовой активности.

Далее следует рассказать о т.н. деле "О постановке театральным коллективом Дома Культуры "Академия" спектакля по пьесе Н. Эрдмана "Самоубийца".

Этот, можно сказать, случай идеологического прессинга в начале 1985 г., который показателен в том плане, что только подтверждает консервативность правящих кругов и их догматизм.

Данные разбирательства были инициированы тем, что 4 декабря 1984 года на сцене Большого зала Дома ученых был поставлен спектакль по пьесе Н. Эрдмана "Самоубийца", подготовленный театральным коллективом Дома Культуры "Академия" Директором Дома Культуры на тот момент была Н.М. Малиновская, художественным руководителем Дома Культуры был Н.Д. Василенко, режиссером и председателем художественного совета Дома Культуры В.А. Новиков, председателем правления Дома Культуры значился Ю.Г. Щербаков.

Как было заявлено в протоколах заседаний бюро Советского РК КПСС 22 января 1985 г., с повесткой дня "О постановке театральным коллективом Дома Культуры "Академия" идейно-провокационного спектакля по пьесе Н. Эрдмана "Самоубийца", на единственной публичной постановке спектакля присутствовало более 500 зрителей. Также отмечалось, что рекламу спектаклю обеспечили сами участники самодеятельного театра и директор Дома Культуры Н.М. Малиновская. В частности, было отмечено, что афиши изготовлены на множительной технике Института катализа СО АН СССР без разрешения ЛИТО. Коллективу самодеятельного театра администрацией Дома Ученых, а именно, директором Дома Ученых - С.И. Суворовой инициаторам была предоставлена вне плана лучшая сцена Академгородка.

В протоколе данного заседания отмечено, что в руководстве Дома Культуры "Академия" сложилась атмосфера организационной неразберихи, безответственности, а также попустительство нажиму лидеров театральной студии, а именно В.А. Новикову, В.Н. Штерн, А. Хуторецкому. Все это, по мнению бюро райкома, сделало возможным выбор, постановку и выпуск пьесы Н. Эрдмана "Самоубийца", хотя, как было заявлено, со времени ее создания в 1928 году, она не была ни опубликована, ни поставлена. Отмечалось, что лишь в театральном сезоне 1981/82 годов данная пьеса была поставлена в Театре Сатиры г. Москвы, да и то в новой сценической редакции С.М. Михалкова.

На заседании бюро было также отмечено, что "пьеса Н. Эрдмана, написанная в 20-е годы, когда не были открыты законы социалистического реализма, не выработаны методы изображения совершенно нового соотношения противоборствующих сил Советского государства как положительного, передового фактора, и враждебных ему слоев общества, как фактора отрицательного, представляет интерес для раздумий литературоведов и историков литературы, но совершенно невозможна как современное идейно-художественное оружие" (Ф. П-269. Оп. 30. Д. 5. Л. 19).

Также было заявлено, что данная пьеса, вырванная из своей эпохи, может быть использована против Советской власти, а также против политических лозунгов КПСС.

Как указано в протоколе заседания бюро от февраля 1985 г., при постановке пьесы на сцене Дома Ученых определенная часть зрителей однозначно реагировала на провокационные выпады отрицательных персонажей в адрес марксистской идеологии, политической системы и идейно-нравственной атмосферы Советского общества, а также попыток противопоставления интеллигенции и рабочего класса.

В то же время, бюро весьма однозначно среагировало на данный прецедент. Пьеса Эрдмана "Самоубийца" была названа идейно-провокационной, и также было отмечено, что идейно-воспитательная работа Дома Культуры "Академия" как ведущего учреждения культуры в районе в данном направлении не отвечает установкам районной партийной организации по претворению в жизнь решений июньского (1983 года) Пленума ЦК КПСС.

В итоге Бюро райкома КПСС объявило директору Дома Культуры "Академия" Н.М. Малиновской строгий выговор с занесением в учетную карточку. Формулировка обвинения была следующего характера: за действия, несовместимые с идейно-политической позицией коммуниста, выразившихся в создании благоприятных условий для постановки и выпуска идейно-провокационной пьесы Н. Эрдмана "Самоубийца" в театральном коллективе Дома Культуры "Академия".

Партийные взыскания получили и председатель правления Ю.Г. Щербаков - выговор за отсутствие должного контроля за идейно-художественной направленностью при подготовке и постановке спектаклей театральными коллективами Дома Культуры "Академия" в 1984 году, также заместитель председателя профсоюзного комитета СО АН СССР В.С. Шмаков - выговор за отсутствие должного руководства работой профсоюзного Д/к "Академия". Директору Дома Ученых С.И. Суворовой за грубые нарушения порядка предоставления зала Дома Ученых сторонним организациям без предварительного включения в репертуарный план спектакля Н. Эрдмана "Самоубийца" было строго указано.

Не остались без внимания и секретари партийных организаций различных Институтов, где работали члены самодеятельного театрального коллектива, принявшие участие в спектакле, это секретарь партийной организации Института теоретической и прикладной механики Ю.Н. Юдинцев, секретарь партийной организации Новосибирского государственного университета В.А. Миндолин, секретарь партийной организации Вычислительного центра Г.А. Каргин, Института физиологиА.С. Осенний, Специального конструкторского бюро гидроимпульсной техники А.С. Хрипунов, Института теплофизики И.М. Уланов, Института гидродинамики Г.В. Иванов, Института катализа В. Малахов, СКТБ НПиСЭ В.Н. Кузнецов, Института органической химии С.Г. Барам. Всем им было указано на недостаточную идейно-политическую работу в своих коллективах.

Помимо прочего, бюро Советского райкома КПСС постановило "обязать профсоюзный комитет СО АН СССР (тт. Калинин Д.В., Шмаков В.Г.), администрацию Дома Культуры "Академия" навести порядок в работе правления, художественного совета, обеспечить высокую идейно-политическую и художественную направленность в деятельности Дома Культуры и всех его коллективов" (Ф. П-269. Оп. 30. Д. 5. Л. 20).

Также, Отделу пропаганды и агитации РК КПСС (А.Н. Семин), райисполкому (В.И. Бакаева) было поручено усилить работу с творческой интеллигенцией, ежегодно проводить кадровую неделю учреждений культуры.

Также указывалось на необходимость повышения персональной ответственности коммунистов, руководителей учреждений культуры района за идейно-политическую и высокохудожественную направленность в деятельности их коллективов и необходимость принципиально взыскивать с отдельных руководителей, допускающих политические промахи, попадание сомнительных произведений в репертуарные и тематические планы кинотеатров, домов культуры.

Стоит отметить, что в документах заседаний бюро Советского РК КПСС найдено персональное дело о снятии партийного взыскания с упоминавшегося выше Ю.Г. Щербакова, профессора, заведующего лабораторией Института геологии и геофизики СО АН СССР. На заседании бюро, состоявшемся 23 апреля 1985 г. было отмечено, что "…" первичная партийная организация Института геологии и геофизики СО АН СССР решением от 19 апреля просит райком КПСС снять с т. Щербакова Ю.Г. выговора без занесения в учетную карточку за отсутствие должного контроля за идейно-художественной направленностью при подготовке и постановке спектаклей театральным коллективом ДК "Академия", объявленный Советским райкомом КПСС 22 января 1985 г. Характеристика дана положительная (Ф. П-269. Оп. 30. Д. 6). Данный выговор с Щербакова был снят.

Рассмотренные персональные дела как эпизоды повседневной жизни, позволяют выделить те или иные общественные тенденции и настроения. Также рассмотренные события интересны с точки зрения реакции партийных органов на то или иное проявление самостоятельности людей.

Список литературы

Новосибирск. 100 лет. События. Люди. Факты. Новосибирск, 1993.

Там же. С. 321.

Наша малая родина. Хрестоматия по истории Новосибирской области. 1921-1991 / Сост. В.И. Баяндин, В.А. Ильиных, С.А. Красильников, И.С. Кузнецов и др. Новосибирск, 1997.

Новониколаевская губерния - Новосибирская область. 1921-2000. Хроника. Документы / Ред. колл. И.С. Кузнецов, В.А. Ильиных, С.А. Красильников, В.В. Моисеев, О.К. Крацкевич. Новосибирск, 2001.

Век Лаврентьева / Н. Л. Добрецов и Г. И. Марчук. Новосибирск, 2000.

Эпоха Коптюга / Н. Л. Добрецов. Новосибирск, 2001.

Век Лаврентьева / Н. Л. Добрецов и Г. И. Марчук. Новосибирск, 2000. С. 181.

Социальная траектория реформируемой России. Исследования Новосибирской экономико-социологической школы / Ред. колл. Т.И. Заславская, З.И. Калугина. Новосибирск, 1999.

О.Е. Аникина. Под небом Уймона. Очерки строительства музея Н.К. Рерих. Новосибирск, 2002.

Л. Матрос. Презумпция виновности. Новосибирск. ПОСМОТРЕТЬ ГОД ИЗДАНИЯ.

А.Ю. Ватлин. Рецензия на книгу Б. Штудер, Б. Унфрид. Кадры сталинской партии. Практика и дискурс самоидентификации в Советском Союзе 1930-х гг. / Вопросы истории. 2004. № 6. С. 173-175.

И.С. Кузнецов "Живая этика и власть: эпизод общественной жизни Новосибирского Академгородка конца 1970-х гг.", Новосибирск. 2000.

Газета "Правда" от 11 октября 1988 г., № 285 (25637)

Газета "Правда" от 1 марта 1989 г.

М.А. Лаврентьев. Прирастать будет Сибирью… М., 1980.

А.П. Филатов. Жили-прожили мы не зря. Новосибирск, 2005.

Г.Б. Минченков. Не вовремя родившийся. Новосибирск. 2002.

Ватлин А.Ю. Рецензия на книгу Б. Штудер, Б. Унфрид. Кадры сталинской партии. Практика и дискурс самоидентификации в Советском Союзе 1930-х гг. // Вопросы истории. 2004. № 6. С. 174.

Устав Коммунистической партии Советского Союза. М., 1989. С. 9.

Размещено на Allbest.ru