В начальной стадии у больных появляется непонятная мучительная тревога, отмечаются явления дереализации и ложного узнавания. Постепенно целенаправленное мышление замещается непрерывным потоком представлений. Отдельные слова и незаконченные фразы быстро сменяют друг друга, не получая ясного оформления. Развертываются воспоминания давно забытых эпизодов. Больные жалуются, что помимо воли вынуждены думать о пустяках. Наряду с наплывом мысли появляется ощущение «вытягивания», «чтения» мыслей, чувство «внутренней открытости», слуховые псевдогаллюцинации, больные слышат голоса «внутри головы» обвиняющего, угрожающего содержания.

На высоте психотического состояния, на фоне нарастающего аффекта страха преобладают истинные слуховые галлюцинации, содержание которых также непосредственно связано с травмирующей ситуацией. Голоса носят множественный характер, принадлежат родственникам, судье, следователю, часто в виде диалога обсуждают поведение больного, угрожают, предсказывают смерть. Больные слышат плач своих детей, родных, крики о помощи.

Большое место в клинической картине занимает бред отношения особой значимости и преследования, постоянного контроля и влияния, проводимого якобы с помощью гипноза, особых аппаратов. Все бредовые идеи объединены общим содержанием, связанным с психогенно травмирующей ситуацией. На высоте психотического состояния преобладает страх, поведение больных полностью определяется их патологическими переживаниями.

Перелом в состоянии больных наступает сразу же после перевода их в стационар. Раньше всего обычно исчезают галлюцинации, напряженный аффект страха сменяется тоскливой депрессией с элементами тревоги, а в последующем - общей астенией. Бред не обнаруживает тенденции к дальнейшему развитию. Однако длительное время не восстанавливается полная критика к пережитому. Нередко в подобных случаях отмечается затяжное течение реактивного психоза.

В судебно-психиатрической клинике чистые психогенные параноиды или психогенные галлюцинозы в настоящее время встречаются очень редко.

Истерические психозы в последние десятилетия значительно изменились по своей клинической картине и не встречаются в судебно-психиатрической практике в таких многообразных, клинически целостных и ярких формах, как это было в прошлом.

Содержание бредоподобных фантазий несет на себе выраженный отпечаток влияния психотравмирующей ситуации, миросозерцания больных, степени их интеллектуального развития и жизненного опыта и противоречит основному тревожному фону настроения. Оно меняется от внешних моментов, вопросов врача. В период выхода исчезает тревога, страх, бредоподобные фантазии становятся бледнее и однообразнее, утрачивается свойственная им в начале заболевания яркость и подвижность, высказывания больных приобретают застывший, «отработанный» характер, переходят в стереотипно-повторяющиеся фразы.

В других случаях бредоподобные фантастические идеи имеют более сложный и стойкий характер, обнаруживая тенденцию к систематизации. Так же как и при нестойких изменчивых фантастических построениях, все тревоги, заботы и опасения больных связаны не с содержанием идей, а с реальной неблагоприятной ситуацией. Также больные могут часами говорить о своих «проектах» и «трудах», подчеркивая, что в сравнении с «величайшим значением сделанных ими открытий» их вина ничтожна. В период обратного развития реактивного психоза на первый план выступает ситуационно-обусловленная депрессия, фантастические высказывания бледнеют, оживляясь лишь на короткое время при волнении больных.

Реактивный психоз с синдромом бредоподобных фантазий необходимо отграничивать от встречающегося в условиях заключения своеобразного непатологического творчества, которое отражает тяжесть ситуации и потребность в самоутверждении. В этих случаях больные также пишут «научные» трактаты нелепого наивного содержания, предлагают различные методы борьбы с преступностью, излечения тяжелых заболеваний, продления жизни и т.п. Однако в отличие от реактивного психоза с синдромом бредоподобных фантазий в этих случаях отсутствует выраженное эмоциональное напряжение с элементами тревоги, а также другие психотические истерические симптомы.

Диагностические затруднения возникают также при отграничении психогенных бредоподобных фантазий от псевдологии и фантазирования при истерических психопатиях. При реактивном психозе бредоподобные фантазии возникают остро на фоне эмоционального напряжения тревоги и страха, в то время как псевдология психопатических личностей - постоянно присущая им форма реакции в различных стрессовых ситуациях.

Другие, описывавшиеся в прошлом клинические формы истерических психозов в настоящее время в судебно-психиатрической практике наблюдаются исключительно редко или вообще не встречаются. Однако возможная вероятность возникновения таких редко встречающихся состояний определяет необходимость хотя бы краткого их описания. Общие представления об этих клинических формах важны еще и потому, что в настоящее время встречаются отдельные проявления этих редких форм в клинической картине других реактивных психозов.

Синдром Ганзера проявляется остро возникающим сумеречным расстройством сознания, явлениями «миморечи» (неправильные ответы на простые вопросы), истерическими расстройствами чувствительности и иногда истерическими галлюцинациями. Болезненное состояние протекает остро и продолжается несколько дней. После выздоровления отмечается запамятование этого периода времени. В настоящее время в судебно-психиатрической клинике этот синдром не встречается. Чаще наблюдается синдром псевдодеменции (мнимое слабоумие) - истерическая реакция, проявляющаяся в неправильных ответах («миморечь») и неправильных действиях («мимодействие»), демонстрирующих внезапно наступившее глубокое «слабоумие», которое в дальнейшем бесследно исчезает.

Синдром псевдодеменции формируется постепенно на фоне депрессивно-тревожного настроения, чаще у лиц с последствиями органического поражения головного мозга травматического, сосудистого или инфекционного характера, а также у психотических личностей возбудимого и истерического круга. В отличие от синдрома Ганзера псевдодеменция возникает на фоне истерически суженного, а не сумеречного расстройства сознания. Больные жалуются на головные боли, ослабление памяти, слабость, возрастающую при каждом движении и даже разговоре. Явления «миморечи» состоят в том, что больной дает неправильные ответы на простые вопросы, не может назвать текущий год, месяц, не в состоянии сказать, сколько пальцев у него на руке и пр. Часто ответы на задаваемые вопросы носят характер отрицания («не знаю», «не помню») или прямо противоположны правильному (окно называют дверью, пол потолком и т.п.), или сходны по смыслу, или являются ответом на предыдущий вопрос. Следует подчеркнуть, что неправильные ответы всегда родственны правильному, они лежат в плоскости поставленного вопроса и затрагивают круг правильных представлений. В содержании ответа можно уловить связь с реальной травматизирующей ситуацией (например, вместо текущей даты больной называет дату ареста или суда, говорит, что кругом все в белых халатах, значит находится в магазине, где был арестован, и т.п.). Нередко такие больные не могут выполнить простейшие привычные действия - одеться (симптом «мимодействия»). При своевременно начатой терапии, а иногда и без нее псевдодеменция через 2-3 недели подвергается обратному развитию и наступает восстановление всех психических функций.

В настоящее время псевдодементный синдром как самостоятельная форма реактивного психоза почти не встречается, чаще отмечаются его отдельные клинические проявления в клинической картине истерической депрессии или бредоподобных фантазий.

Синдром пуэрилизма проявляется в детскости поведения (puer - мальчик), на фоне истерически суженного сознания. Возникает у лиц с теми же характерологическими особенностями, что и псевдодеменция.

В судебно-психиатрической практике чаще встречаются отдельные черты пуэрилизма, чем целостный пуэрильный синдром. Наиболее частыми и стойкими симптомами пуэрилизма являются детская речь, детские движения и детские эмоциональные реакции. Больные всем своим поведением воспроизводят особенности психики ребенка, они говорят тонким голоском с детскими капризными интонациями, по-детски строят фразы, ко всем обращаются на ты, называют всех «дядями», «тетями». Моторика приобретает детский характер, больные подвижны, бегают маленькими шажками, тянутся к блестящим предметам. Эмоциональные реакции также оформляются по-детски: больные капризничают, обижаются, надувают губы, плачут, когда им не дают то, что они просят.

Однако в детских формах поведения пуэрильных больных можно отметить участие всего жизненного опыта взрослого человека, что создает впечатление некоторой неравномерности распада функций (например, детская шепелявая речь и автоматизированная моторика во время еды, курения, которая отражает опыт взрослого человека). Поэтому поведение больных с пуэрильным синдромом значительно отличается от истинного детского поведения.

Проявления детскости в речи и мимике, внешняя детская оживленность резко контрастируют с доминирующим депрессивным эмоциональным фоном, аффективной напряженностью и тревогой, наблюдаемыми у всех больных.

Психогенный ступор - состояние полной обездвиженности с мутизмом. В тех случаях когда имеет место психомоторная заторможенность, не достигающая степени ступора, говорят о преступорозном состоянии. В настоящее время как самостоятельная форма реактивных психозов не встречается. В течении отдельных форм реактивных психозов, чаще депрессий возможно возникновение кратковременных состояний психомоторной заторможенности, не достигающих степени ступора или субступора. Затяжные реактивные психозы. Понятие затяжного реактивного психоза определяется не только длительностью течения (6 месяцев, год и до 5 лет), но также и клиническими особенностями отдельных форм и характерными закономерностями динамики заболевания.

Следует подчеркнуть, что в последние десятилетия по наблюдениям авторов, изучающих реактивные состояния, значительно изменилась клиническая картина реактивных психозов. Отмечается общая тенденция к более легкому «упрощенному» их течению.

Такое изменение клинической картины реактивных психозов обусловлено рядом факторов: массивным адекватным лечением, смягчением законодательных норм и другими причинами.

В последние десятилетия лишь в единичных случаях встречается прогностически неблагоприятное течение затяжных реактивных психозов, которое характеризовалось необратимостью наступавших глубоких личностных изменений, общей инвалидизацией. В настоящее время подобное течение реактивных психозов отмечается в единичных случаях, лишь при наличии «патологической почвы» - у лиц, обнаруживающих признаки органического поражения головного мозга после перенесенной травмы, при церебральном атеросклерозе и артериальной гипертонии, а также в возрасте обратного развития (после 50 лет).

Среди затяжных реактивных психозов так же, как и при подострых, преобладают «стертые формы», резко снизилась частота и яркость истерических проявлений. Почти полностью исчезли в клинической картине реактивного состояния такие истерические симптомы, как истерические параличи, парезы, явления астазии-абазии, истерической немоты, которые в прошлом являлись ведущими в клинической картине затяжных реактивных психозов. Основное место занимают клинически многообразные формы депрессий, отмечавшихся при подострых реактивных психозах, принимающих затяжное течение. Часто встречающаяся среди подострых реактивных состояний простая или «чистая» депрессия не обнаруживает тенденции к затяжному течению. В последние десятилетия появились сходные с чистой депрессией стертые депрессивные состояния, не достигающие психотического уровня и тем не менее имеющие затяжной характер течения. Преобладает ситуационно обусловленная подавленность с элементами тревоги. Больные связывали свое состояние с реальной психотравмирующей ситуацией. Они были озабочены исходом дела, угрюмы, грустны, жаловались на эмоциональное напряжение, предчувствие несчастья. Обычно эти жалобы сочетались с неоправданными опасениями по поводу своего здоровья. Больные были фиксированы на своих неприятных соматических ощущениях, постоянно думали об ожидающих их неприятностях, искали сочувствия у окружающих. Такое состояние сопровождалось более или менее выраженной дезорганизацией психической деятельности. Депрессия была длительной, колебалась в своей интенсивности в зависимости от внешних обстоятельств. При подострых реактивных психозах с депрессивно-параноидным, галлюцинаторно-параноидным и параноидным синдромами на затяжном этапе ведущее место занимает тоскливая депрессия с элементами тревоги. Постепенное углубление депрессии сопровождается нарастающей психомоторной заторможенностью. К отмечавшимся в подостром периоде бредовым идеям отношения, особого значения и преследования присоединяются бредовые идеи самообвинения, греховности, патологическое бредовое толкование окружающего. Больные убеждены, что на них как-то по особенному смотрят, «не хотят садиться за общий стол», так как знают об их преступлениях и «неблаговидных поступках» в прошлом, о которых они сами забыли и только недавно «вспомнили» по отдельным намекам окружающих.

Затяжные реактивные психозы с преобладанием тоскливой депрессии и включением бредовых идей характеризуются длительным течением.

Больные нуждаются в проведении активной терапии, в процессе которой наступает обратное развитие заболевания с восстановлением критики к перенесенным болезненным переживаниям.

Астено-депрессивный вариант подострой психогенной депрессии также имеет тенденцию к затяжному течению, особенно при присоединении дополнительных вредностей (обострение хронических общих заболеваний и т.п.). На затяжном этапе с углублением депрессии преобладает тоска, нарастает психомоторная заторможенность. Несмотря на углубление депрессии, как и в подостром периоде, состояние больных характеризуется внешней невыразительностью, стертостью, подавленностью всех психических функций. Больные обычно не проявляют инициативы в беседе, ни на что не жалуются. Большую часть времени они проводят в постели, оставаясь безучастными к окружающему. О глубине тоскливой депрессии свидетельствует преобладающее в клинической картине чувство безысходности, пессимистическая оценка будущего, мысли о нежелании жить. Сомато-вегетативные расстройства - бессонница, снижение аппетита, запоры, физическая астения, потеря в весе - дополняют клиническую картину этого варианта затяжной депрессии. Такое состояние может длиться до года и более. В процессе активной терапии отмечается постепенный выход, при котором тоскливая депрессия сменяется ситуационной подавленностью. После обратного развития болезненной симптоматики длительное время остается астения.

Истерическая депрессия при затяжном ее течении не обнаруживает тенденции к углублению. Ведущий синдром, сформировавшийся в подостром периоде реактивного психоза, остается зафиксировавшимся на затяжном этапе. При этом сохраняется присущая истерической депрессии выразительность эмоциональных проявлений, непосредственная зависимость основного настроения от особенностей ситуации, постоянная готовность к усилению аффективных проявлений при усугублении обстоятельств, связанных с данной ситуацией или только при беседах на эту тему. Поэтому глубина депрессии имеет волнообразный характер. Нередко в клинической картине депрессии отмечаются отдельные нестойкие псевдодементно-пуэрильные включения, или бредоподобные фантазии, отражающие истерическую тенденцию «бегства в болезнь», уход от непосильной реальной ситуации, ее истерическое вытеснение. Истерическая депрессия может быть продолжительной - до 2 лет и более. Однако в процессе лечения или при благоприятном разрешении ситуации наступает подчас неожиданно острый, но чаще постепенный выход из болезненного состояния без каких-либо последующих изменений психики.

У лиц, перенесших затяжную истерическую депрессию, при возобновлении травматизирующей ситуации возможны рецидивы и повторные реактивные психозы, клиническая картина которых воспроизводит симптоматику первоначального реактивного психоза по типу отработанных клише.

Описанные варианты течения затяжных реактивных психозов, особенно при психогенном бредообразовании, в настоящее время встречаются сравнительно редко, однако четкое представление об особенностях динамики отдельных, даже редко встречающихся форм имеет большое значение для оценки прогноза этих состояний, необходимой при решении экспертных вопросов.

Судебно-психиатрическая оценка реактивных состояний. Совершение криминальных действий в состоянии реактивного психоза встречается редко; обычно реактивные состояния развиваются после правонарушения.

В тех случаях, когда те или иные противоправные действия совершены в состоянии реактивного психоза, естественно, следует говорить о невозможности лица в тот период осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Однако обычно реактивные состояния возникают после совершения правонарушения во время следствия, а также по его окончании до или после вынесения приговора и в период отбывания наказания. Поэтому перед экспертизой ставится вопрос об оценке психического состояния лица после совершения правонарушения в указанные временные периоды.

В соответствии с ч. 1 ст. 81 УК РФ установление реактивного состояния, развившегося после совершения криминальных действий, может быть основанием для освобождения от наказания, но не от уголовной ответственности.

Лицам, заболевшим психическим расстройством до вынесения судом приговора, невозможно назначение наказания. Для тех, у кого расстройство наступило после вынесения приговора, невозможно исполнение или дальнейшее осуществление уже назначенного наказания. Суд может назначить таким лицам принудительные меры медицинского характера (ст. 97, 99 УК РФ).

Поскольку реактивные состояния относятся к временным болезненным психическим расстройствам, принудительное лечение назначается до выхода из болезненного состояния, т.е. до восстановления способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Именно эти качества необходимы для участия в производстве по делу, а также для понимания смысла назначаемого наказания.

В соответствии с ч. 4 ст. 81 УК эти лица при выздоровлении могут подлежать уголовной ответственности и наказанию.

При острых и подострых реактивных психозах, которые носят кратковременный, полностью обратимый характер, выздоровление обычно наступает в условиях экспертного стационара. Поэтому решение вопроса о возможности продолжения следствия, участия подэкспертного в судебном процессе или о пребывании в местах лишения свободы не вызывает затруднений. Трудности возникают при решении тех же вопросов в отношении лиц с затяжными реактивными психозами.

Основной задачей экспертизы в этих случаях является определение глубины и тяжести болезненного состояния и возможного его прогноза. Затяжные реактивные психозы, клиническая картина которых характеризуется истерической депрессией, иногда с отдельными псевдодементно-пуэрильными включениями, несмотря на затяжное, нередко волнообразное течение, являются прогностически благоприятными. В то же время эти состояния не вызывают затруднений при их отграничении от других психических расстройств.

Поэтому в подобных случаях может решаться вопрос о возможности лица во время совершения правонарушения осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Однако ввиду длительности течения реактивного состояния больных, согласно п. «б» ч. 1 и ч. 2 ст. 97 УК РФ и с учетом показаний, сформулированных в ст. 101 УК, следует направлять на принудительное лечение. В соответствии со ст. 409 УПК РСФСР установление у обвиняемых временного психического расстройства, возникшего после совершения преступления, является основанием для приостановления производства по делу.

По выздоровлении лица, находящиеся под следствием, могут подлежать уголовной ответственности, а осужденные - продолжать отбывать наказание.

При решении вопроса прогноза и выбора практических мероприятий в отношении больных с рецидивами при затяжной истерической депрессии следует подчеркнуть, что клиническая картина повторных эпизодов в этих случаях строится по типу отработанных клише и не отражает углубления первоначальной симптоматики. Поэтому при судебно-психиатрической оценке каждого повторного эпизода, однотипного по своей клинической картине с первоначальным, следует исходить из тех же положений, что и при экспертной оценке первоначального затяжного реактивного состояния.

При затяжных реактивных психозах, в клинической картине которых ведущее место занимают депрессивные и депрессивно-параноидные синдромы, экспертные трудности связаны со сложностью отграничения этих состояний от шизофрении, дебютировавшей до совершения общественно опасных деяний. Кроме того, реактивные психозы с депрессивными синдромами могут приобретать затяжное течение. Поэтому, учитывая возможность диагностических затруднений, а также необходимость в подобных случаях продолжительной активной терапии, наиболее целесообразным является направление больных в соответствии с п. «б» ч. 1 и ч. 2 ст. 97 УК РФ в психоневрологические больницы на принудительное лечение до выхода из этого состояния без решения вопроса о вменяемости. Обычно эти меры являются достаточно эффективными. В последующем, после возвращения этих лиц в экспертное учреждение, могут быть решены поставленные перед экспертизой вопросы.

В тех случаях, когда в процессе динамического наблюдения и активной терапии в условиях психиатрического стационара подтверждается психогенная природа заболевания и у больных наступает полное выздоровление, они могут предстать перед судом и нести ответственность за содеянное (обвиняемые) или же продолжать отбывать наказание (осужденные).

Прекращение принудительного лечения больным затяжными тоскливыми депрессивными и депрессивно-параноидными реакциями следует рекомендовать только после полного их выздоровления с исчезновением постреактивной астении и восстановлением критики к перенесенным болезненным переживаниям. При этом о наличии такого полного выхода с достоверностью можно судить лишь после отмены активной терапии, даже поддерживающих доз.

В очень редких случаях затяжные реактивные состояния характеризуются не только длительным, но и прогредиентным течением, утрачивающим непосредственную связь с психогенной травмой, с нарастающими глубокими и необратимыми изменениями психики. Обычно эти редко встречающиеся варианты затяжных реактивных психозов развиваются на патологической почве - при органическом заболевании головного мозга (травматического, сосудистого характера), у лиц пожилого возраста на фоне обострения хронических соматических заболеваний и т.п. Подобные состояния по всем клиническим признакам следует рассматривать как хроническое психическое заболевание, развившееся после совершения преступления со всеми, вытекающими из этого последствиями, предусмотренными ч. 1 ст. 81 УК РФ. При этом установление хронического характера психического расстройства является для суда основанием к прекращению уголовного дела или освобождению лица от наказания в соответствии со ст. 410 и 412 УПК РСФСР. В экспертном заключении о перенесенном реактивном психозе обязательно должно быть указано время начала заболевания, поскольку от этого зависит оценка психического состояния лица в период следствия при даче показаний и выполнении других следственных действий. Лица с психогенной депрессией иногда проявляют склонность к самообвинению и самооговору. При психогенных параноидах и депрессивно-параноидных реакциях поведение больных и их показания в период следствия могут быть обусловлены бредовыми идеями отношения, преследования и болезненной интерпретацией. Разрешить эти специфические судебно-психиатрические вопросы можно только на основании сопоставления объективных сведений, имеющихся в материалах уголовного и личного дел, характеризующих поведение подэкспертного в период следствия, с клиническими данными. При этом особое значение имеет анализ особенностей клинической картины реактивного психоза и главное - этапа, на котором давались показания, а также выполнялись другие следственные действия. При подострых реактивных психозах, развивающихся в быстром темпе и характеризующихся в остром периоде резким изменением поведения и высказываний, время возникновения психотического состояния выявляется достаточно отчетливо. Поэтому установить период времени, до которого к показаниям подэкспертного следует относиться как к показаниям психически здорового человека, не представляет значительных трудностей. При стертых формах затяжных реактивных психозов время возникновения психотического состояния установить значительно сложнее. Необходимо иметь в виду, что психозу нередко предшествует невротический этап заболевания, не исключающий возможности выполнения следственных действий.

В последующем, когда реактивное состояние углубляется, достигая психотического уровня, возможно волнообразное, ундулирующее его течение, особенно депрессии. При этом отмечаются выраженные колебания глубины и интенсивности депрессивных расстройств и возможность различной оценки состояния подэкспертных при выполнении ими следственных действий в различные временные периоды.

Только анализ клинической картины психического состояния в период пребывания больного на экспертизе дает основания судить о предшествующих этапах реактивного психоза и о его динамике в целом. Эти данные в сопоставлении с материалами дела, отражающими поведение подэкспертного на различных этапах следствия, позволяют оценить его состояние в период дачи показаний и выполнения других следственных действий.

Новые вопросы возникают перед экспертизой в связи с появлением в последние годы многообразных форм психогенных невротических депрессий, имеющих затяжное течение. Эти стертые, не достигающие психотического уровня депрессии сопровождаются определенной дезорганизацией психической деятельности. При этом возможны колебания интенсивности депрессивного состояния, достигающего временами значительной глубины. Поэтому при затяжном течении таких стертых депрессий направление подэкспертных на лечение до выздоровления, а не в суд оказывается обоснованным, поскольку ограничивается их способность в полном объеме активно осуществлять предусмотренное законом право на защиту своих интересов в суде. В редких случаях перед судебно-психиатрической экспертизой ставится вопрос об оценке психического состояния участников гражданского процесса, обнаруживающих признаки реактивного психоза на различных его этапах. Следует подчеркнуть, что реактивное состояние чаще возникает после совершения того или иного юридического акта (вступление в брак, обмен жилплощади, составление завещания, имущественная сделка и т.п.) и не лишает лицо в момент его заключения возможности понимать значение своих действий или руководить ими. Если больной, находясь в состоянии реактивного психоза, заключает ту или иную юридическую сделку, то такая способность оказывается утраченной.

Более сложным оказывается оценка психического состояния участников процесса (истцов и ответчиков) в период судопроизводства, их возможности принимать участие в судебном разбирательстве в качестве одной из сторон (гражданская процессуальная дееспособность). В подобных случаях основополагающей является клиническая характеристика реактивного состояния, оценка ведущих психопатологических расстройств, их невротического или психотического уровня, определяющих способность лица понимать значение своих действий или руководить ими на этапе гражданского судопроизводства.

Клиническое наблюдение. Испытуемая Б., 1958 г. рождения, экспертиза проведена в 1997 г. Обвиняется в совершении разбойных нападений на граждан в составе организованной ею группы. Б. окончила 10 классов и два курса торгового техникума, в последующем работала в торговле. Была замужем, от брака имеет троих детей, после привлечения мужа к уголовной ответственности оформила с ним развод. С 1990 г. являлась коммерческим директором магазина, затем приобрела магазин в собственность, продавала товары, хорошо обеспечивала семью. По показаниям родных и сотрудников всегда была деятельной, активной. Ранее к психиатрам не обращалась. По данному делу Б. была задержана 2.03.96, а 25.03.96 ей было предъявлено обвинение по ч. 2 ст. 162 УК и она была взята под стражу. В процессе следствия по данному делу Б. вела себя правильно, давала последовательные показания, принимала участие в очных ставках, активно защищалась. Согласно материалам уголовного дела, медкарте СИЗО-2 при осмотре Б. терапевтом 31.05.96 она жаловалась на страхи, была подавленной, тревожной, заявляла, что ее убьют. При осмотре психиатром 3.06.96 была тревожной, высказывала идеи преследования, заявляла, что слышит голоса, угрожающие убийством, обсуждающие способы расправы с ней, плакала. С диагнозом: «реактивный психоз» направлена на лечение. На фоне активной терапии состояние улучшилось, однако оставались страхи, тоска и тревога. Она охотно сообщала о своих переживаниях, описывала появившиеся после ареста идеи преследования, голоса угрожающего характера. При обследовании в Центре им. В.П. Сербского со стороны внутренних органов патологических изменений не выявлено. Очаговой неврологической симптоматики также не обнаружено. Психическое состояние: во время беседы подавлена, напряжена. Сидит согнувшись, низко опустив голову. Говорит монотонно, тихим голосом. На вопросы отвечает замедленно, кратко. Временами становится тревожной, испуганно, со страхом оглядывается, к чему-то прислушивается. Со слезами сообщает, что за стеной слышит голоса, сговаривающиеся ее убить. Успокоившись, рассказывает, что после ареста в камере «появились голоса» угрожающего содержания, «слышала» крики и плач детей, над которыми «издевались», «подвергали пыткам», видела «сцены расправы» над детьми. Слышала, как за стенкой «обсуждали способы» ее убийства, «передавали друг другу информацию» о необходимости расправиться с ней, «организовали слежку», «специально записали все в документах о якобы имеющейся у нее «сердечной недостаточности», чтобы таким образом «оправдать убийство». Слышала, как голоса говорили о том, что «дети мертвы». Считает, что ее преследуют и в Центре, где намереваются ее отравить, окружающие «издеваются и смеются» над ней, поддерживают намерение расправиться» с ней. По радио она слышит свое имя, в некоторых «специальных передачах «намекают» на ее виновность и «предстоящую расправу». Несмотря на активную терапию в течение всего пребывания в Центре, она остается тоскливой, подавленной, тревожной. В отделении большую часть времени лежит, ни с кем не общается, плохо спит, часто отказывается от еды. Периодически, особенно в вечернее время, становится особенно тревожной, беспокойной, высказывает идеи самообвинения, считает, что по ее вине «погибли дети», плачет. Критическая оценка своего болезненного состояния и сложившейся ситуации нарушена. Заключение: до привлечения к ответственности по данному делу, в период времени, относящийся к инкриминируемым деяниям и на начальных этапах следствия, Б. признаков хронического или временного психического расстройства, которые лишали бы ее возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, не обнаруживала. Вменяема. После привлечения к уголовной ответственности по данному делу (примерно с июня 1996 г.) в условиях психотравмирующей ситуации у Б. развилось временное болезненное расстройство психической деятельности в форме реактивного психоза (депрессивно-параноидный синдром), который в условиях продолжающейся психогении приобрел затяжной рецидивирующий характер. Поэтому по своему психическому состоянию в настоящее время Б. не может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, не может предстать перед следствием и нести ответственность за содеянное (ч. 1, 4 ст.81 УК РФ), нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар общего типа до выхода из указанного болезненного состояния.

2. Исключительное состояние. Кратковременно протекающие психотические состояния, объединяемые в судебно-психиатрической клинике в группу так называемых исключительных состояний, являются одной из сложных проблем судебной психиатрии. Исключительные состояния рассматриваются в настоящее время как группа острых расстройств психической деятельности, различных по этиологии, но во многом сходных по клиническим признакам, возникающих у лиц, не страдающих психическим заболеванием, и, как правило, представляющих единственный эпизод в жизни субъекта. Название этих состояний «исключительные» подчеркивает, что они являются как бы исключением по отношению к обычному психическому состоянию, исключительным событием в жизни человека. В процентном отношении число лиц, совершивших противоправные деяния в «исключительных состояниях» незначительно - 1-2% общего числа лиц, признанных невменяемыми. Однако это чаще всего опасные действия против личности; диагностика и экспертная оценка таких расстройств чрезвычайно сложна.