Обряд посвящение включал в себя следующие компоненты - омовение, облачение в белые одежды и опоясывание мечом. Изначально исключительно светский обряд получает свое воплощение и как церковное сакральное действо, в него включаются такие элементы как ночное бдение, утренняя месса с чтение определенных псалмов, благословление меча, и именно церковное лицо становится тем, кто этот обряд проводит. Единственным светским действием остается надевание неофиту золотых шпор, эту процедуру производил кто-нибудь из присутствующих представителей знати. Стремление Церкви получить контроль над рыцарством нашло свое выражение и в попытках «клерикализации» процесса посвящения. Но, если в случае с вручением власти королю Церкви удалось отстоять исключительность своего первенства в деле посвящения, то иной ситуация сложилась с рыцарскими обрядами. В силу своей слишком тесной связи со светскими институтами и моментами, такими как достижение совершеннолетия, достаточное умение владеть оружием, необходимость знатного происхождения и высокого общественного положения, не сформировавшимся пониманием необходимости именно церковной составляющей обряда посвящения, огромным количеством посвящаемых, обряд вступления в рыцарское сообщество так и остался делом преимущественно светским. «Верная светская служба была идеалом, слишком глубоко коренившимся в мире германских традиций, где, собственно, и зародился обряд посвящения в рыцари, чтобы какая- то другая функция рыцарства могла с этим спорить»Кин М. Рыцарство. М., 2000. с. 141..

В позднее средневековья изменения, произошедшие с обрядом посвящения в рыцари, не внесли каких-то явных перестроек в описанный обряд. В основном изменения касались количества желающих и могущих получить посвящение в это сообщество. В источниках, относящихся к позднему Средневековью, выделяются три повода для посвящения. Первый, рыцарство могло быть пожаловано в честь особо пышного приема, устраиваемого правителем, или же по случаю его коронации. Вторым поводом является паломничество в Святую землю, получившее широкое распространение в этот период. Третий повод это канун какого-либо сражения, когда рыцарь стремился таким образом умножить свои силы и добродетели. Именно последний становится наиболее популярным в XIV-XVвеках. Кроме того, появляется и такая тенденция, посвящение происходило не при вступлении на военную стезю, как бывало, а в середине военной карьеры или даже в конце ее, напоминая скорее чествование ветерана. Как и прежде, посвящение нередко свершается на поле битвы, с тем, однако, отличием, что раньше рыцарями спешили сделаться до битвы, а теперь ими делают выдающихся по своей отваге и стойкости воинов уже после нее -- очевидно, в качестве награды и примера для подражания остальным. «Престиж рыцарского звания еще высок, но оно начинает принимать все более декоративный характер: им, рыцарским званием, короли награждают за оказанные им услуги далеко не только на военном поприще»Флори Ж. Повседневная жизнь рыцарей в Средние века. М., 2006. с. 48..

Клятва.

Поскольку рыцарство, особенно на стадии своего формирования и на ранней стадии развития было достаточно открытым объединением, доступ в который был возможен для представителей разных сословий и социального положения, сложно говорить о том, что это было однородное «классовое» образование. Основой, служившей скрепляющим компонентом для этой пестрой воинской дружины, была система клятвенного братства, общности, построенной на основе псевдо-кровной связи, где родовая структура была заменена на клятвенный компонент.

В первую очередь, это клятва, приносимая рыцарем в процессе проведения церемонии посвящения в рыцарский орден. Основой для этой традиции является описанное выше военное происхождение ритуала. Обозначавшая вступление в воинское сообщество, рыцарская клятва распространяла свое влияние не только на военные задачи, которые должен исполнять новый член объединения - такие как защита своего господина и участие в военных действиях, но и ряд более всеобъемлющих категорий - как то быть доблестным и защищать слабых, защищать государство от неверных, бороться с ересями и стать защитником Церкви и веры, поддерживать братство и не ступать в соперничество с её членами. Клятва требует от неофита определенного набора моральных качеств и определенного стиля поведения, распространяя свое влияние, таким образом, на все области жизни.

Подобная клятвенная основа была характерна не только для рыцарской системы, но и широко встречалась в форме различного вида корпораций, таких как гильдии и коммуны. Клятва, лежащая в основе гильдии, является клятвой-обетом, клятвой-обещанием, которая во многом предопределят будущее человека, и связывает его определенными обязательствами. Именно в такой форме существует и клятва, произносимая при посвящении в рыцарский орден. Переоценить значение клятвы в ментальной структуре Средневековья сложно, вся жизнь состояла из сети сложнопереплетенных клятвенных обещаний, пронизывающих структуру общества, как по вертикали, так и по горизонтали. Вертикальные связи образовывались на основе односторонней клятвы, например, следовать за своим предводителем, вассальной клятвой. Равнозначные связи давала помессивная клятва, именно она являлась основой коммунального движения XI-XII веков.

Кроме организационного аспекта, клятва является заменой феномена «кровного родства» и создает иной вид, «родство искусственное». Связанные подобной клятвой индивидуумы становятся равными друг другу, и если говорить о социальном равенстве в средневековье достаточно сложно, то внутри гильдийные отношения были именно такими. Кроме равенства, гильдия на основе принесенной клятвы, была пространством особого права и мира, поскольку приносящие клятву обязались сохранять между собой определенный порядок и защищать его от воздействий извнеЭксле О. Г. Действительность и знание: очерки социальной истории Средневековья. М., 2007. с. 104.. На этой основе возникает понятие «произвольного права» - устав, с характером закона, который распространялся на определенную группу лиц или территорию, к этому праву присоединяются все новые члены гильдии, вступая в неё и произнося клятву. Кроме того, гильдии имели собственные суды, которые не только защищали внутреннее устройство от вторжения извне, но и решали споры между членами гильдий. Кроме защиты от третьей силы внутреннее право гильдии подразумевало еще и необходимость мстить за свих товарищей по гильдии.

Второй значительной компонентой гильдии является гильдейский пир. Это было регулярное событие, собиравшее всех членов гильдии, на нем зачитывались главы устава, происходило поглощение еды и питья. Церковные запреты гильдейских пиров, начинающиеся с VIII века, выступают не столько против совместного поглощения пищи, но против сопровождавшего пир совместного времяпрепровождения: танцев, песен, сценических представлений, надеваний масок. Во многом такое негативное отношения Церкви к подобному роду увеселениям является продолжением давней традиции борьбы с профанным времяпрепровождением и искоренением «языческих» праздников. «Подводя итог, можно сказать, что «гильдия представляет собой объединение на основе взаимно принесенной клятвы, сферу особого (корпоративного) права и мира, особую религиозную общину, движимую идеей братства, с причудливым сочетанием альтруизма и группового эгоизма, принципа элитарности и эксклюзивности»Там же. с. 112..

Рыцарство во многом представляло собой именно воинскую корпорацию и обладало всеми основными признаками этой формы организации. Рассматривая же клятву, как неотъемлемую часть корпоративной этики, помимо описанной выше клятвы, приносимой в процессе вступления в рыцарскую общность, имело место такое родственное по своему механизму понятие, как «слово чести». Это форма клятвы выражалась в исполнении взятого на себя обещания, исходя из того, что обязательность его продиктована именно внутрикорпоративной этикой. Нарушить подобное обещание было равноценно предательству по отношению к той общности, в которую рыцарь вступал, проходя обряд посвящения. Не только в момент вступления в корпорацию, но и на протяжении всего жизненного пути рыцаря клятвенные обязательства регламентировали практически все аспекты его жизни и накладывали на всю его деятельности определенные моральные ограничения, характерные именно для рыцарского сообщества.

Турнир.

История рыцарских турниров начинается в тот период, когда начинает складываться и оформляться и само понятие рыцарства, примерно с середины XI до середины XII века. Начало турнирам дают тренировочные бои и различные воинские упражнения, помогавшие поддерживать рыцарей в боевой форме даже в мирное время. Присущий этим занятиям дух борьбы и состязания, становится одной из главных компонентов этого развлечения.

Церковь и королевская власть относились к турнирам резко отрицательно, проклиная эти отвратительные рынки и ярмарки, называемые турнирами, на которые рыцари собираются, дабы демонстрировать свою силу и безрассудную храбростьКин М. Рыцарство. М., 2000. с. 152.. Церковь порицала турниры в первую очередь как бессмысленные кровопролитные мероприятия, обостряющие вражду и соперничество, могущие послужить для дальнейшего разжигания военных конфликтов. Турниры пестовали агрессию, кровожадность, жажду наживы и славы, что не очень соответствует образу примерного христианина. Этот же аспект, а именно турнир - как источник возможных беспорядков беспокоил и светскую власть. Кроме того не оставался не замеченным тот факт, что при желании турнир мог стать объединяющей площадкой для союзного договора против действующей власти.

Агрессивность и опасность турниров объяснялась исключительно воинской направленностью, максимальным приближением этих сражений к реальным боевым действиям. Безусловно, подобная ситуация не могла продолжаться бесконечно и постепенно началась борьба за уменьшение допустимых на турнирах жестокостей. Начинают использовать тупое или специально затупленное оружия, специальные турнирные доспехи. Появляется информация об участии в турнирах судей или «diseurs», а также более четко определяются границы ристалищ, строятся специальные трибуны, дабы судьи могли видеть все происходящее на поле и иметь возможность справедливо присудить награду тем, кто проявил наибольшую доблесть. Рыцарские поединки, встречи соперников один на один, предварявшие общее столкновение двух команд, носившие первоначально стихийный и произвольный характер становятся более популярными, получают определенные правила. Возможно, росту их популярности способствовало многочисленное описание в литературе судебных поединков, в основном между положительным и отрицательным героями. Такие поединки теперь стали превращаться в круговые турнирные сражения отдельных пар, когда участники выходили с противоположных концов ристалища и сражались друг с другом в присутствии зрителей. Таким образом, постепенно из чисто воинской забавы турнир постепенно превращается в определенный, расписанный в подробностях ритуал, и все больше отличается от настоящего сражения. Одним из ведущих лейтмотивов данных соревнований становится желание захватить трофей, главный приз турнира, обогатиться за счет выкупов, коней и доспехов побежденных соперников. Эта составляющая сильно способствовала росту популярности турнира как такового. Кроме того, отличившийся на турнире рыцарь, получал возможность быть замеченным богатым покровителем и составить себе обеспеченную будущность.

Турнир уже не столько воинская подготовка и тренировка, сколь место завоевания славы, почестей, доходов. Он все больше становится инструментом классового разделения. «Турниры - это состязания для элиты, и уже хотя бы появиться там - в доспехах, с оружием, верхом на отличном коне и в сопровождении собственного оруженосца или даже нескольких оруженосцев - было очень неплохо: это была как бы демонстрация своей полноправной принадлежности к обществу избранных, общества равных по социальному статусу»Кин М. Рыцарство. М., 2000. с. 162.. В дальнейшем именно эта тенденция найдет максимальное развитие. Все более узкий круг избранных, допускаемых на турниры, все больше требований к родовитости. Подобная ситуация относительно турниров была отражением общего движение на замыкание рыцарского сословия, обусловленного боязнью тех изменений, которые происходили в обществе, того вызова, который богатые буржуа бросали господствующему влиянию знати в обществе. Реакцией на это становится попытки укрепить свое влияние и поддержать идею благородного образа жизни посредством установления своей кастовой исключительностиТам же. с. 158..

Еще одним аспектом объясняющим популярность и долгую, не смотря на все запреты, жизнь турниров является куртуазная составляющая. Помимо жестокости, соперничества, грубости и воинственности фактором, оказывающим немалое влияние на общее восприятие турнира, были дамы. «Однако, взглянув на все это под новым углом зрения - благодаря создателям рыцарских романов, - мы видим совсем иную картину: здесь яркие краски и грубое насилие, сливаясь, сплетаясь воедино, предоставляют возможность мужчинам продемонстрировать свои чисто мужские качества перед восхищенными женщинами»Там же. с 166..

Кроме дам, присутствующих на турнирах, нередко выполняющих на них функцию судей, немаловажным было влияние, которое оказывали своим присутствием на этих праздниках разнообразные герольды, менестрели, жонглеры. Они, сведущие в фольклоре, литературе фиксировали, оценивали, обеспечивали основную связь между реальным миром и рыцарской системой ценностей, отраженной в той же литературе. Именно в этой связи, когда реальный мир черпал вдохновение в литературных образах, одновременно являясь и базовым источником для него же, заключается механизм, позволивший рыцарской культуре получить такое широкое распространение. Кроме того, турнир являлся мероприятием, соединявшим людей из разных городов и стран, и они разносили с собой крупицы этой культуры повсеместно. Так что вместе с литературой этого периода, бравшей краски и различные их оттенки в тех пышных действах, которые сопровождали турниры, эти рыцарские состязания сыграли исключительно важную роль в плане определения рыцарства как интернациональной военной и аристократической идеологии, законы, отношения и ценности которой практически не знали границ. В этом смысле турниры почти наверняка оказывали даже более сильное воздействие на формирование рыцарской культуры, чем крестовые походы. «А потому важно помнить также, что турнир, хотя можно ошибочно считать его просто спортивным состязанием, серьезными и думающими современниками отнюдь так не воспринимался. Они считали турниры подготовкой к более значительным свершениям, а приобретаемый во время этих состязаний опыт - шагом вперед по стезе рыцарского самосовершенствования»Кин М. Рыцарство. М., 2000. с. 181..

Война и победа над врагом.

Восприятие самого понятия войны и отношение к воинам менялось на протяжении времени. В первые времена христианства для христианина военная служба была неприемлема. После императора Константина империя становится христианской и начинается процесс соединения этих двух начал. Процесс неприятия военной службы вообще и военное совершение убийства порождало компромисс - службу в мирное время, или службу, не предполагающую убийств. Вскоре, однако, необходимость поддержания порядка и безопасности христианства и империи, соединившихся теперь в единое целое, меняет восприятие войны как таковой. Она остается злом, но к этому злу приходится прибегать, дабы отвести еще большее зло, появляется понятие справедливой войны. Немалую роль в этом процессе играют вторжения варваров, необходимость защиты границы. Большой вклад в процесс формирования нового понимания войны привнес святой Августин. Он проводит границу между неприятием несправедливой войны и признанием войны справедливой. Эта концепция будет активно развиваться и его последователями. Августин становится основоположником идеологии, которая разделяет сферы деятельности на мирскую и духовную - одни борются с демонами силами молитвы, другие мечом с варварами. Воинская служба как таковая перестает быть непристойным для христианина занятием. Появляется различие в контексте, если воина используется для угнетения и насилия, то она имеет дурной и дьявольский характер, если же для защиты родины, граждан, собственности, то она справедлива и угодна Богу. Меняется и восприятие воина, если вплоть до XI века убийство и пролитие крови на поле битвы считается грехом и каралось епитимьей, то со временем отношение меняется на прямо противоположное: «Itaque viriliter age, securus esto, funde sanguinen inimicorum Christi (Так что действуй смело и будь спокоен, проливая кровь врагов Христовых)»Флори Ж. Идеология меча. Предистория рыцарства. СПб., 1999. с. 13.. Идея справедливой войны также проходит процесс эволюции для того чтобы переродиться в войну священную в X веке.

Для рыцаря война была самым престижным и достойным способом умножения своего достоинства и завоевания славы. Рыцарская конница во всех войнах Средневековья играла внушительную роль и оказывала не только физическое влияние на возможность победы, но была и мощным психологическим фактором.

В связи с определенными особенностями рыцарской культуры их поведение на войне имело некоторые специфические черты. Например, некий «игровой» характер сражения, где преимущество отдавалось все-таки не убийству противника, а победе над ним и пленению с получением выкупа. «Что касается выкупа, то этот обычай восходит к самым древним временам. В своей первоначальной форме похищения людей в ходе частных войн он встречал противодействие общественного мнения уже с начала XI века, но лишь в тех случаях, когда дело шло о невооруженных и беззащитных; получение же выкупа за пленного воина считалось вполне допустимым»Флори Ж. Повседневная жизнь рыцарей в Средние века. М., 2006. с. 74.. Тактика вымогательства выкупа позволяла рыцарям извлекать из войны материальную выгоду, и служила стимулом для проявления великодушия.

Рыцари в сражениях гибли редко. Это объясняется их большей защищенностью за счет доспех по сравнению с пехотой, также тем фактом, что на протяжении всего Средневековья массированные лобовые атаки были не столь частым явлением, по сравнению с осадами крепостей и грабительскими набегами на земли противника. Одна из приемлемых для этого периода форм войны - это разорение территории противника, включая грабеж, угон скота, захват урожая, поджоги, разрушения и всевозможное хищничество, дабы подорвать экономику соперника и вынудить его к капитуляции. Так же весьма распространенной была форма войны в виде осады замков, крепостей, сопровождавшиеся также всяческими разорениями. Грабеж рассматривался как неотъемлемое свойство рыцарской профессии, добыча, отнятая у противника, считалась вполне законной и делилась на три доли - князю или королю, командному составу и солдатам. Воины, ворвавшиеся на чужую территорию, при отсутствии интендантской службы грабили также не только ради добычи, но и с целью накормить себя и своих лошадей.

Военная служба королю или князю, осуществлялась не только рыцарями, находившимися в вассальной или ленной зависимости от своего сюзерена, она велась также на основе наемнической формы организации войска. Нередко, после отбытия официального бесплатного периода на полях сражения, к которому обязывали кормления или земельные наделы воины оставались в рядах войска, но уже на платной основе. И этот момент играл достаточно большое влияние в формировании привилегированного положения рыцарства, поскольку тяжеловооруженная конница всегда была самой высокооплачиваемой категорией воинов.

Но с течением времени рыцарский статус из чисто военного превратится в аристократически-дворянское понятие, вступление в это сообщество станет пожалованием, которым король мог наделить и лицо, совершенно не имеющее отношение к воинским обязанностям. Изменение в военном деле, рост влияния легких и мобильных войск в лице лучников, арбалетчиков, совершенствование осадных механизмов, и наконец, приход артиллерии окончательно сведет на нет воинскую составляющую рыцарской культуры.

Охота.

Охоту в аристократической среде ценили и превозносили в Средние века, прежде всего, как область, в которой рыцарь мог показать свою силу и отвагу, ибо сражение с раненым вепрем или медведем было столь же опасным, как и единоборство с вооруженным врагом. Погоня за дикими оленями развивала искусство верховой езды, необходимое воину. «Охота, любимое развлечение рыцарей, предоставляла им встречу в густых и обширных лесах с дикими зверями, тогда еще очень многочисленными в странах Западной Европы. На зверей принято было выходить, прежде всего, с луком, но также с копьем и мечом»Флори Ж. Повседневная жизни рыцарей в Средние века. М. 2006. С.75.. Занятие это было чрезвычайно массовое, требовало предварительной подготовки и хорошей организации. Охота являлась одной из привилегий, дарованных рыцарям и аристократии, и которые они всеми силами старались сохранить во все периоды. Вместе с пенсиями, освобождением от уплаты налогов, право охотиться в лесах своего сюзерена воспринималось как неотъемлемая часть рыцарства. Кроме того, знание и умение охотиться было обязательным требованием для представителя избранного сообщества. «Даже представителю небогатой знати следовало, по мнению общества, жить в приличном доме, по возможности обнесенном зубчатой стеной с амбразурами и башенками, дабы это придавало его жилищу вид замка; он должен был также держать для охоты соколов и гончих псов и знать в этом толк, чтобы уметь со знанием дела поддержать соответствующий разговор»Кин М. Рыцарство. М., 2000. с. 278.. Охота была прежде всего делом престижа, и поэтому богатые люди того времени, не считаясь с серьезными затратами, содержали на своих подворьях псарни с большим поголовьем собак, специализирующихся на работе по крупному зверю, и довольно многочисленную охотничью прислугу.

Охотой в отличие от войн и турниров занимались во все времена года. Очень часто охота превращалась в настоящую страсть, не знающую границ. Впрочем, занятие ею диктовалось не только страстью, но и необходимостью. Питание тогда было, в основном, мясным, и благодаря охоте стол сеньора обеспечивался крупной и мелкой дичью. Иногда же целью было уничтожение некоторых хищных зверей (лисиц, волков, медведей), которые угрожали урожаю, домашней птице, а порой и крестьянам.

Существовало несколько видов охот, основными из которых были псовая и соколиная. Псовая охота всегда была привилегией высших классов, поскольку для ее проведения требуются лошади, конюхи, собаки и соответственно -- снаряжение, что стоило очень дорого. Особое место следует отвести соколиной охоте, появившейся на Западе в начале XI века и очень быстро ставшей одним из излюбленных развлечений аристократического общества. Будучи действительно в высшей степени благородным занятием, жестоким и красивым одновременно, коим не пренебрегали даже дамы, она вместе с тем представляла собой весьма сложное искусство, изучению которого будущему рыцарю приходилось посвящать не один час занятий. Он должен был знать, как поймать птицу, как ее кормить и ухаживать за ней, как научить ее слушаться жестов и посвистываний, распознавать жертву и охотиться. Владеть этой в высшей степени благородной птицей вилланам (крепостным) было запрещено, да и стоимость покупки и содержания этой птицы была велика.

Ограничение на охоту, имевшее изначально чисто практическое основание (поскольку в результате чрезвычайно высокого истребления дикого зверя стали возникать определенные трудности), владельцы земель вводят ограничения, а потом и полный запрет на охоту на своих землях кого-либо, кроме определенного круга приближенных лиц. Постепенно этот запрет трансформируется в уже упомянутую привилегию и начинает цениться сам по себе, как определенный статусный компонент в существовавшей системе ценностей. Такую же эволюцию проходит и значение этого вида деятельности - от физической тренировки и необходимости добывать пропитание охота становится пышным придворным выездом, требующим подготовки, организации и целого штата обслуживающего персонала. В XIV и XV вв. богатые дворяне стремились сделать охоту настолько роскошной, насколько могли и это становится главным её содержанием.

§4 Роман «Смерть Артура»

В обстановке столкновения старого и нового, традиционного и новаторского и возникает роман Томаса Мэлори «Смерть Артура», несущий на себе отпечаток бурной и противоречивой эпохи. Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола прошли несколько эволюционных этапов, нашедших отражение в литературе и культуре соответственного периода. И в этом ряду произведение Мэлори как бы последнее прощание с миром легенд и вымысла куртуазной поры. Но на этом произведении не закончилась история короля Артура, можно говорить о прямо противоположном процессе, после Мэлори начинается новая череда пересказов, переделок этой темы. Не смотря на отсутствие таких характерных для рыцарских романов красочности и описательности рассказа, роман Мэлори остается в пределах куртуазной идеологической и сюжетно-стилистической системы.

Миновала Столетняя война, но новые, на этот раз внутренние противоречия привели к новой войне Алой и Белой розы, посеявшей раздор и распри между старинными родами, приведшей в гибели столь любимое Томасом Мэлори старое рыцарское сословие. В этих условиях его роман не мог не превратиться в нечто большее, чем простой свод артуровских романов. Обращение писателя к старым рыцарским романам - это не просто проявление ностальгии по уходящему «золотому веку» рыцарства, но это и попытка воссоздать в новых условиях старый рыцарский идеал, воссоздать его как назидание. Стараясь вдохнуть вторую жизнь в рассказ о рыцарях Круглого стола, Мэлори старательно вводит героические и эпические мотивы, удаляет мистику и религиозную основу многих событий. Ведь борясь в своем романе за право рыцарства, в его лучшем понимании и идеальном образе, на существование, Мэлори связывает историю Артура с современной топонимикой и реальными, современными ему событиями, это хорошо видно в последней книге романа, такой эмоционально насыщенной и патетичной, где он рисует картину, свидетелем которой был сам. «В век предательства, насилий и стяжательства Мэлори во всеуслышание провозгласил простую веру в храбрость, преданность и честь как основу общественного порядка»Мортон А. Артуровский цикл и развитие феодального общества // Мэлори Т. Смерть Артура. М., 1974. с.790. .

С самого начала роман Мэлори несет в себе пронизывающую его насквозь идею - это поиск идеала государственного устройства. Сила государства - не в могуществе самого монарха, сила государства - в людях, составляющих это государство. И узнавая это, король Артур предъявляет своим рыцарям целый ряд требований, представляющих собою, в совокупности, моральный кодекс братства рыцарей Круглого Стола, быть верными которому они клянутся каждый год, собираясь за Круглым Столом в день Пятидесятницы.

И, тем не менее, для него, очевидца военных баталий, вряд ли было неясно, что гибель старого рыцарского сословия неизбежна, по сути, и причина этой гибели таится в действиях самих людей. В центр своего внимания писатель ставит судьбы отдельных рыцарей, действиями которых, подчас независящими от их желания и воли, были подготовлены и мотивированы кризис и крах рыцарского братства. Среди них решающая роль будет принадлежать Ланселоту, признанному лучшим среди рыцарей Круглого Стола и симпатия самого Мэлори к которому видна с первого момента его появления. С крахом государства Артура погибает человеческий идеал, воплощенный для Мэлори в образах Гарета и Ланселота. Погибает и нечто большее: целая система человеческих отношений, основанная на законах равенства, братства, любви, взаимопонимания и доверия людей друг к другу. Моральные устои, выработанные трехсотлетней (для Англии) рыцарской культурой, рушились на глазах у Мэлори. И стремление удержать их, воплотив в художественной форме все лучшие стороны этики и эстетики мира рыцарства, ни к чему не привело. Утверждая свой идеал по старому рыцарскому образцу, Мэлори лишь пришел к выводу о неизбежности его гибели. Вряд ли он был досягаем, этот идеал в век войн и раздоров. К нему можно было стремиться, им можно было восхищаться, но он остался лишь порождением художественной фантазии.

рыцарский культура праздник мэлори

Глава 3.

Посвящение в рыцари.

Праздники в романе как вехи основных ярких событий в жизни, посвящение в рыцарство, свадьба, суд, похороны. В центре внимания автора оказывается жизнь отдельных героев романа. И это прежде всего описание жизни воина, состоящего в воинском братстве, чья жизнь начинается с ритуала посвящения в рыцари, когда его вводят в круг общины, объединенной клятвенной верностью и определенной культурой, поведением и родом занятий. Основным занятием для героя романа является рыцарский подвиг, который включает в себя достаточное количество компонентов. Это и состязания и увеличение своей физической силы на турнирах и при личных стычках, защита прав слабых, помощь и защита дам, преодоление тягот и невзгод скитальческой жизни, защита себя, своей чести и своего господина от внешних нападений, война со всеми существующими видами зла, реальными и мистическими. В жизни этого человека кроме войны присутствует понятие братства, помощь и защита и кровного родственника и собрата по клятвенной общности. Есть в его жизни и любовь, но зачастую чувство это гораздо слабее кровных уз. Лишь один герой ставит свои чувства выше долга рыцаря и приводит это к печальным результатам.

В романе практически не прописана тема детства. Кроме упоминания, что Артур приказывает собрать всех рожденных первого мая, дабы уничтожить младенцев и защитить себя от предсказания Мерлина, что сын его, родившийся первого мая, станет причиной его смерти и разрушения Круглого Стола. Даже встречающиеся описания детских лет очень скромны. Например, Галахад-дитя упоминается только вскользь, когда в замок к королю Пелесу приезжает Борс Ганский и видит на руках Элейны младенца похожего ликом на Ланселота, и она подтверждает, что это его сын. Александр-сирота упоминается как младенец, с которым мать бежит от преследования короля Марка и уже следующим этапом говорится о нем в возрасте, когда его пора посвящать в рыцари. Сэр Борс находит своего сына Элина уже подростком и забирает его с собой ко двору Артура, чтобы посвятить в рыцари. И сам Артур фигурирует в романе сначала как младенец, которого передали на воспитание сэру Эктору, а уже сразу после этого появляется как оруженосец Кэя, в юношеском возрасте. Детство явно не является каким-то особо важным этапом жизни человека, и потому возможно нет описания празднований рождения младенца. Значимость и вес молодой человек приобретает только в том возрасте, когда он готов держать в руках оружие и вступить в рыцарское братство.

Первое упоминание процесса посвящение в рыцари - это рассказ о короле Артуре. На праздник Пятидесятницы многие желающие находятся попытать счастье и вытащить королевский меч из камня. Но в который раз с этой задачей справляется только Артур. И тогда народ высказывает свое желание видеть Артура своим королем: «все видят: на то Божья воля, чтобы быть ему нашим королем. А кто против, убьем того.

Тут пали все на колени, и богатые и неимущие, и возопили:

-- Смилуйся, Артур, прости, что не признавали тебя так долго!

Артур простил их и, взявши меч обеими руками, склонил его пред алтарем, где стоял архиепископ. Так был он возведен в рыцари достойнейшим из бывших там мужей. Вслед за тем была устроена коронация, и там поклялся он своим лордам и общинам быть им настоящим королем и стоять за истинную справедливость отныне и до конца дней своих. Тогда же повелел он, чтобы все лорды, державшие владения от короны, приблизились к нему и оказали ему почести, какие подобало»Мэлори Т. Смерть Артура. М., 1974. с. 20-21..

Артур возведен в рыцари архиепископом Кентерберийским, в отличие от других описаний этого процесса, где посвящает в рыцари именно рыцарь. Рассматривая историю развития процесса посвящения, данный факт изначально обозначает Артура как короля, ведь прерогатива посвящения и коронации монарха принадлежала именно Церкви. И первым действием, которое предпринимает Артур - это клятва лордам и общинам. Это связующая основа всех отношений в романе, основа многих действий и поступков. Сообщество, основанное на клятве это и рыцарство Круглого Стола, члены которого ежегодно повторяют на Пятидесятницу клятву верности и само государство Логрское. Право Артура на престол доказано знамением свыше - это меч в камне, подтверждено клятвой народу и кровным родством с королем Утером, что правда открывается несколько позже. Как праздник, данное посвящение в рыцари есть отправная точка развития сюжетной линии главного героя, также некий сакральный акт, поскольку действие происходит не только в церковный праздник, но и при участии архиепископа и активном вмешательстве в процесс Мерлина, представляющего собой мистический элемент романа.

Так же, как и описание посвящения Артура, рассказ о посвящении в рыцари Александра-сироты помимо сюжетной нагрузки - мать рассказывает ему о смерти его отца и предательстве короля Марка, является и образом инициационного испытания - Александр участвует и побеждает в турнире. Как и посвящение Артура, ритуал происходит в церковный праздник, на Благовещенье. И, как и Артур, Александр приносит клятву, но не в верности, а клятву отомстить кровному врагу. «Любезная матушка, вы возложили на меня великое дело, и вот я клянусь вам, что отомщу королю Марку, когда только сумею, в том я даю клятву перед господом и перед вами»Мэлори Т. Смерть Артура. М., 1974. с. 417-418.. Посвящение Александра носит и характерные для позднего этапа развития рыцарства черты массового посвящения. Когда воспитанные и обученные при одном дворе юноши принимают посвящение вместе с сыном своего сюзерена, таким образом, формируя внутренний костяк общности будущей военной дружины, патрона и его вассалов. Это подчёркивает важность такого аспекта как внутренняя мотивация внутри рыцарского сообщества, на укрепление привязанностей внутри сообщества направлено большое количество усилий, в том числе и в форме обряда посвящения.

В день свадьбы Артура и Гвиневеры происходит два посвящения в рыцари - сэра Гавейна, который испросил себе такую милость, быть посвященным Артуром и Тора, бастарда короля Пелинора.

«Тут выступил юный Гавейн и стал просить у короля, чтобы исполнил он его желание.

-- Проси, что хочешь,-- отвечал король,-- и я удовлетворю твою просьбу.

-- Сэр, я прошу у вас, чтобы вы посвятили меня в рыцари в тот самый день, когда обвенчаетесь с леди Гвиневерой.

-- Я сделаю это с доброй охотою,-- отвечал король,-- и окажу вам все надлежащие почести, ведь вы мой племянник, сын моей сестры»Мэлори Т. Смерть Артура. М., 1974. с. 74..

В сам же день свадьбы прибывает ко двору Артура бедный человек, скотопас Арий, и просит короля в честь праздника исполнить желание его сына, и посвятить того в рыцари. «Велика милость, что ты испрашиваешь,-- сказал король.»Там же. с. 74.. Но Артур видит, что сын его Тор отличен от всех других тринадцати сыновей, находит его хорошо сложенным, и решает исполнить его просьбу.

«Ну,-- сказал король Артур скотопасу,-- а где же меч, коим быть ему посвященным в рыцари?

-- Вот он,-- отвечал тут Тор.

--Извлеки его из ножен,-- сказал король,-- и проси у меня, чтобы я произвел тебя в рыцари.

Тор соскочил с кобылы, вытащил меч свой из ножен и, став на колени, просил короля, чтобы посвятил он его в рыцарство и принял в рыцари Круглого Стола.

-- Рыцарем-то я тебя сделаю,-- и король ударил его по загривку мечом.-- Будь же добрым рыцарем, о чем молю за тебя господа, и ежели окажешься ты доблестным и достойным, то будешь ты и рыцарем Круглого Стола»Там же. с. 74-75.. Мерлин же рассказывает, что отцом Тора на самом деле является король Пелинор, что подтверждает и его мать. Посвящение Гавейна также происходит в день свадьбы. «Король и Гавейна произвел в рыцари, но первым был Тор в тот праздничный день»Там же. с. 76.. И в первой и во второй просьбе о посвящении стоит обратить внимание на то, что вопрос хорошего происхождения, принадлежности к элитному классу необходимое условия для вступления в рыцарский орден, это будет повторяться в романе еще много раз. Кроме того происходит уточнение нюанса - посвящение в рыцари и посвящение в рыцари Круглого стола совершенно разные вещи. В романе не однажды славные и доблестные рыцари будут введены в Круг, но это происходит как награда за заслуги, как поощрение за доблесть и службу и нередко сопровождается процессом наделения землями.

Еще один яркий пример возведения в рыцари юноши - это посвящение Галахада. В канун Пятидесятницы к королю Артуру приезжает девица и просит сэра Ланселота сопроводить её. Он отправляется с ней, приезжает в монастырь и там ему приводят юношу, прося возвести его в рыцарское сословие.

«Поглядел сэр Ланселот на юного пажа и увидел, что он хорош собою и кроток, как голубица, и исполнен достоинств, и подумалось сэру Ланселоту, что среди сверстников не попадался ему ни один столь совершенный обликом. И сказал тогда сэр Ланселот:

-- От него ли самого исходит это желание?

И отрок, и все они отвечали: «Да!»

-- Тогда,-- сказал сэр Ланселот,-- он получит посвящение в Рыцарский Орден в славный день великого праздника.

И устроили Ланселота на ночлег со всем радушием. А на утро при первых лучах зари он по желанию Галахада посвятил его в рыцари и сказал:

-- Бог да сделает тебя хорошим человеком, ибо красотой ты не уступишь никому на этом свете»Мэлори Т. Смерть Артура. М., 1974. с. 546.. Во всех описаниях звучит мотив родовитости, которая видна даже невооруженным взглядом. И Александр-сирота, и Тор («лицом он отменно пригож и сложения для своих лет редкого») и Галахад («лицом столь прекрасен и статен телом, что едва ли можно было в мире сыскать ему равного») отличаются статью, красотой, которая не может не быть свидетельством их благородного происхождения. И как Гавейн просит посвящения у достойнейшего со его точки зрения рыцаря - у короля Артура, так и Галахад у отважнейшего и сильнейшего рыцаря - своего отца Ланселота. Ведь вопрос славности - один из краеугольных в рыцарском сознании, это и погоня за славой в сражении, и честь борьбы с более славным соперником, и, конечно, принятие посвящения в рыцари от руки славнейшего. Об этом свидетельствует и высказывание Гарета, когда перед сражением с Красным Рыцарем Красного Поля леди Лионетта просит сэра Персианта посвятить Гарета в рыцари, тот соглашается при условии согласия со стороны Гарета, Гарет же отвечает ему: «Сэр,-- отвечал Бомейн,-- я вас благодарю, но мне уже посчастливилось в этом: сам сэр Ланселот Озерный посвятил меня в рыцари.

-- О!-- воскликнул сэр Персиант,-- более почетного посвящения не могли бы вы удостоиться, ибо среди всех рыцарей он должен быть назван главою рыцарства, и по всему свету идет молва, что славу истинного рыцарства разделили между собой три рыцаря: сэр Ланселот Озерный, сэр Тристрам Лионский и сэр Ламорак Уэльский»Мэлори Т. Смерть Артура. М., 1974. с. 210.. Отблеск славы благородного рыцаря падал и на неофита, которого рыцарь посвящал в эту военную общность. Именно этим объясняется подобное стремление, не раз упоминающееся в романе.

Чуть раньше находится и рассказ о том, как сэр Ланселот посвятил Бомейна-Прекрасные Руки в рыцари. После того, как Бомейн отправляется в свое первое приключение, побеждает заносчивого сэра Кэя, вступает в схватку с сэром Ланселотом, не уступает ему в силе, они расходятся полюбовно, и Бомейн просит сэра Ланселота посвятить его в рыцари. Единственно условие, поставленное Ланселотом - это открыть ему тайну своего имени, Бомейн исполняет, и рассказывает что он Гарет Оркнейский, брат сэра Гавейна. Сомнений у Ланселота не остается, «и посвятил его сэр Ланселот в Рыцарский Орден»Там же. с. 198..

Сэра Тристрама посвящает в рыцари король Марк. Приехав ко двору своего дяди, короля Марка, Тристрам узнает, что явился в Корнуэлл рыцарь от Ирландии с требованием дани, и нет ни одного рыцаря у короля Марка, который согласился бы выступить против этого сэра Мархальта и защитить честь Корнуэлла. Тристрам просит у короля, чтобы тот посвятил его в рыцари.

«- Кто вы такой? -- спросил король.-- И откуда вы прибыли?

-- Сэр,-- отвечал Тристрам,-- я прибыл от короля Мелиодаса, который некогда был женат на вашей сестре, и знайте, я и сам рождения благородного.

Поглядел король Марк на Тристрама, видит, годами он еще совсем юн, но собою очень ладен, крепок и высок»Мэлори Т. Смерть Артура. М., 1974. с. 253.. Марк соглашается на посвящение Тристрама, с условием, что тот сразиться с сэром Мархальтом. Тристрам уверяет его, что именно за этим и приехал он к королевскому двору, и посвящение происходит, как и последующее сражение с Мархальтом, которого сэр Тристрам побеждает. Опять два необходимых требования для неофита - происхождение и сила. Внешние данные являются символом скорее благородства и красоты духа, нежели телесными характеристиками, поскольку описаны как всегда в довольно общих чертах: «когда же предстал он пред ними в полном облачении, то мало кто из мужей был столь блистателен и хорош собою»Там же. с. 197..

Сам же сэр Тристрам посвящает на турнирном поле в рыцари Эба Достославного, присланного к нему гонцом от дочери французского короля в то время, когда он лечиться от раны при дворе Ирландского короля. Упоминается в романе также факт посвящения в рыцари королевского шута, сэра Дагонета. Он был сильно любим королем Артуром и собственноручно посвящен им в рыцари. Персиваль Уэльский также удостоился посвящения в рыцари от короля Артура, правда, по просьбе его брата, сэра Агловаля. И поскольку прибывает Персиваль ко двору простым пажом, и не отмечен еще никаким доблестями и достоинствами, король соглашается принять его в рыцари с такой формулировкой: «ради сэра Ламорака и ради отца его он будет завтра возведен в рыцарское достоинство»Там же. с. 402.. Еще одно описанное в романе посвящение - сэр Кастор, нежданно-негаданно помогший сэру Ланселоту в пору его безумия быть узнанным леди Элейной получил свое посвящение от своего дяди короля Пелеса в день Сретенья Господня.

Во время римского похода Артур захватывает пленников, и поручает Ланселоту доставить их в Париж. Император Луций решает отбить своих пленных, и предстоит сражение. Предвидя битву, Ланселот посвящает в рыцарей нескольких своих товарищей. «И вот сэр Ланселот и сэр Кадор, два могучих герцога, посвятили новых рыцарей на добычу славы. И первым был Йоник, благороднейший витязь, и сэр Хектимер и сэр Алидук, оба рожденные в Английской земле, и сэр Хамерель, и сэр Хардольф, доблестные мужи, и еще сэр Харри и сэр Харригаль, оба добрые бойцы»Мэлори Т. Смерть Артура. М., 1974. с. 146.. Этот эпизод демонстрирует характерный уже для периода расцвета рыцарства пример посвящения на поле боя, когда ритуал мог быть чрезвычайно упрощен и сводился к трём ударам меча по плечам и краткому наставлению новому рыцарю. Такая процедура имеет смысл в качестве вдохновляющего фактора, дабы прибавить доблести и воодушевления воителю.

Часть посвящений в рыцари привязаны к праздничным датам - это Благовещение, свадьба короля Артура и Гвиневеры, дважды упоминается праздник Пятидесятницы, Сретенье Господне. Часть же посвящений происходит на поле брани или на турнире. Посвящения производят архиепископ, король Артур, сэр Ланселот посвящает Галахада и Гарета и других, фигурирует в качестве посвящающего и король Марк, король Пелес, сэр Тристрам. Возраст юношей, проходящих через этот обряд, четко не обозначен, про Тора говорится, что ему восемнадцать лет, и Галахада посвящают в рыцари по исполнению ему полных пятнадцати лет. Дважды ритуал посвящение сопровождается клятвами - Артур клянется лордам и общинам быть справедливым королем, и Александр-сирота клянется матери отомстить за подлое убийство своего отца. Явный процесс испытания, некой инициации в обряде посвящения проходят король Артур, вытаскивая меч из камня, посвящение Александра сопровождается турниром, на котором он одерживает верх над всеми соперниками. Сам процесс посвящение подробно в романе не описан. Лишь упоминается удар по загривку мечом, при описании посвящения Тора. И что Артур, склонившись перед алтарем при своем посвящении, передает меч, которым его посвящают в руки епископа, который и совершает обряд. Скудность описания, скорее всего, связана с тем, что роману вообще не свойственно изобилие каких-то описательных подробных характеристик.

Обязательным условием, как уже отмечалось, была родовитость претендента, его сила и доблесть, он должен был быть достоин этой чести. Введение в это сообщество не только давало какие-то преимущества, но и накладывало ответственность - быть справедливым, наказывать зло и тому подобное. Та связь, которая возникала между посвятившим и посвященным, проносилась через все сюжетные перипетии романа - Ланселот неоднократно упоминает, что посвятил его в рыцари король Артур, и потому он будет верен ему и не предаст его никогда. Связь сэра Гарета и сэра Ланселота, строящаяся на взаимном уважении и преклонении перед равной силой соперника, имеет также в основании и тот факт, что сэр Ланселот провел обряд посвящения Гарета. Именно поэтому ни разу за весь роман эти два славных рыцаря не вступают в поединок, за исключением случаев, когда не узнают друг друга.

Получив оружие, вступив в рыцарскую корпорацию, герой в романе получает доступ в заветный, желанный и такой прекрасный мир рыцарства. Теперь все его деяния, все слова и поступки будут оцениваться уже с точки зрения соответствия или нарушения кодекса рыцарства, чье влияние распространено на все сферы жизни рыцаря. Он будет изображаться в компании только таких же достойных и славных героев, заниматься соответствующими занятиями - воевать, участвовать в турнирах, охотах, прилагать максимум усилий для увеличения своей славы, вступаться за слабых и обиженных, защищать и любить прекрасных дам, сражаться со злом, и быть верным своему слову и господину.

Свадьба.

Описаний свадебных празднеств в романе несколько. Это свадьба короля Утера и леди Игрейны, родителей Артура (в один день с ними происходит свадьба короля Лота и Маркгаузы, и короля Нантеса и Элейны), короля Артура и Гвиневеры, сэра Гарета с леди Лионессой (в один день с ними женятся сэр Гахерис и леди Лионетта, и сэр Агравейн и прекрасная дама Лиурелла), король Марк венчается с прекрасной Изольдой, сэр Лавейн берет в жены даму Филелоли.

Что же представляют собой свадебные торжества в романе? В описании рассказывается, что были на тех праздниках веселие, забавы, радость, изобилие всевозможных яств, песни менестрелей, все, какие только пелись в те времена Мэлори Т. Смерть Артура. М., 1974. с. 241.. Дважды упоминается о длительности этих празднований - свадьбу сэра Гарета играли сорок дней, празднование у короля Марка продолжалось «много дней». Празднование включает в себя и торжественное бракосочетание, и пиршества и несколько раз упоминается турнир, посвящение в рыцари, награждение землями, и так далее. Самым подробным и насыщенным деталями является описание свадьбы сэра Гарета и леди Лионессы, самое краткое описание - свадьба сэра Лавейна и дамы Фифелони.

На свадьбах, описанных в романе, происходят всевозможные события. У короля Артура свадьба состоит из пышного обряда, проведенного в церкви святого Стефана в Камелоте, венчает их епископ Кентерберийский, после этого происходит пиршество: «потом был пир, и, когда расселись все, как кому подобало по положению, подошел Мерлин к рыцарям Круглого Стола и сказал им, чтобы сидели тихо и ни один не покинул бы своего места»Там же. с. 77.. В этот момент в зал внезапно вбегает белый олень, его преследует белая сука, а за ними с великим лаем тридцать пар черных гончих псов. Собака кусает оленя, олень опрокидывает рыцаря, сидевшего за столом. Тот поднимается, хватает собаку и уезжает из дворца. Сразу после этого является дама на белой лошади, заявляющая, что собака была её. За ней же приезжает рыцарь, силой увозит её с собой. Король Артур направляет сэра Гавейна за оленем, Тора за собакой, и короля Пелинора за дамой. Здесь начинается приключения этих трех рыцарей, каждое из которых чрезвычайно поучительно и оканчивается эта история в день Пятидесятницы. Кроме этих чудесных событий на свадьбе короля Артура в рыцари посвящается сэр Тор, бастард короля Пелинора, и племянник Артура сэр Гавейн.

На свадьбе сэра Гарета побежденные им рыцари являются к нему на торжество, приезжают они туда со своими свитами, приносят ему присягу в верности и подчинении, взамен просят должности постельничего, главного дворецкого, стольника и кравчего. Эти должности Гарет распределяет между ними в зависимости от количества вассалов, приведенных ими к его двору. И также на этой свадьбе происходит посвящение, но на этот раз уже в рыцари Круглого стола. Король Артур, проявляющий к своему племяннику сэру Гарету чрезвычайную любовь и оказывающий ему покровительство, принимает в сообщество рыцарей Круглого стола его вассалов - сэра Персинанта с братьями, сэра Иронсида и герцога Де ла Руса, и всех их наделяет земельными вотчинами. Также принимаются в сообщество рыцарей Круглого стола сэр Урий и сэр Лавейн. Великие богатства даются и сэру Агравейну и Гахерису, сыгравшим свадьбы вместе с сэром Гаретом, подателем этих даров по видимости выступает король Артур.

На свадьбе короля Марка и на свадьбе сэра Гарета происходят турниры. В первом случае отличается сэр Тристрам, на втором торжестве король запрещает новобрачным сражаться, и победа достается Ламораку Уэльскому в первый день, сэру Тристраму во второй, и сэру Ланселоту в третий день турнира.

Стоит отметить, что свадьбы, описанные в романе, происходят исключительно в аристократической среде, женятся только короли и благородные рыцари, они же являются и гостями, в описании пиршества на свадьбе Гарета есть точное перечисление: «короли, королевы, принцы, графы, бароны и доблестные рыцари уселись пировать»Мэлори Т. Смерть Артура. М., 1974. с. 242..