Заключение

«Мифический двор короля Артура побуждал рыцарей принять его кодекс чести, который, собственно, и превратил тяжелую кавалерию в рыцарство, дав последнему и смысл существования, и оправдание его привилегий» Флори Ж. Повседневная жизнь рыцарей в Средние века. М., 2006. с. 102..

Рыцарская культура, частью которой является и праздник, исследуемый в этой работе, сформирована на основе многих компонентов, и прошла за период своего развития, временные рамки которого можно обозначить X-XV веками, полноценный эволюционный путь от воинской этики до куртуазного придворного этикета. Основой этой культуры, безусловно, была воинская идеология, но сформировалась она в первую очередь под воздействием комплекса церковной и аристократической составляющих. Каждая из этих компонентов создала особые, определенные черты того образа и манеры поведения, которые закреплены в нашем сознании и восприятии как характерные для рыцарства.

Главные герои романа Т. Мэлори это рыцари, и первой и определяющей во многом их поведение, образ и поступки характеристикой их является именно то, что они были и остаются воинами, по своему роду деятельности, сознанию и мировоззрению. Не смотря на реально сложившуюся в XVвеке ситуацию с рыцарским сообществом, и возможно вопреки ей, желая поддержать прекрасный образ идеального рыцаря, Мэлори создает своих героев в равной степени куртуазными и воинствующими. Круглый стол это общество воителей, совместно проводящие и будни и праздники, в странствиях, войнах, и на пирах они всегда выступают сплоченным корпоративным сообществом. И праздники, описанные в романе, носят многочисленные тому свидетельства. Например, отмечание военных побед совместным пиром и раздачей наград верным воинам. В определенной мере этому соответствует и охота - тренировка силы и выносливости, азарт и желание добыть трофей. Турниры, «игровая» форма войны - необходимая для воина в мирное время тренировка, место обучения молодых рыцарей, передачи знаний и правил, повод для демонстрации своих доблестей, место добывания такой вожделенной славы, место обогащения в случае завоевания победы, арена для выяснения обид и личных неприязней. И еще одно празднование, в основе которого лежит в первую очередь воинская суть - это посвящение в рыцари, имеющее в своей первоначальной форме обряд инициации юноши при достижении им определенного возраста и овладения необходимыми для воина навыками, заключавшийся во вручении оружия, в первую очередь меча.

Рыцарство по природе своей, по роду занятия, по истории развития явление сугубо светское. Эта ситуация достаточно хорошо прослеживается и в образе, созданном Мэлори. Как уже отмечалось, моменты взаимодействия с представителями Церкви в романе малочисленны, появляются только на ранней стадии формирования в романе государственности, имеют характер вспомогательной силы, поддерживающей новую власть. Церковь поставлена в подчиненное положение по отношению к королевской власти. Гораздо больше в романе мистических, языческих элементов, приходящих в соприкосновение с христианством. Автор сознательно уменьшается религиозное наполнение, даже в описании столь сакрального приключения, как поиски Грааля. Здесь они становятся одним из рыцарских странствий, осложненных внутренними переживаниями героев, но переживания эти носят оттенок скорее слабости человеческой натуры, нежели отражают воодушевленность апологета религиозной идеи. В основополагающей и объединяющей рыцарство клятве так же нет ни слова про защиту Церкви и её представителей. Завоеванная и в реальной жизни прерогатива Церкви на коронацию и посвящение королей находит отражение и в романе - Артур единственный рыцарь, посвященный епископом. Такой же реально проходивший процесс обмирщения Церкви и её праздничных дат передан и в романе, где торжества литургического года отмечаются празднованиями практически исключительно светского характера.

Стремление рыцарства смешаться с классом аристократии породило многие характерно «рыцарские» черты - это пагубная расточительность, нашедшая отражение в турнирах, пирах, пышных и дорогостоящих обрядах, в первую очередь в обряде посвящения. И самое понятие «куртуазности», созданное при дворе и перенятое рыцарским сообществом, это изысканность манер, учтивость, культ Прекрасной Дамы, также является заимствованием у аристократии. Если рыцарство в целом являло собой элиту военного сословия, то придворное (куртуазное) рыцарство играло роль «элиты в элите». И чем больше усугубляется внешняя опасность для аристократии в виде возникающих внешних сил, могущих разрушить их сообщество, тем более в литературе превозносятся те черты, свойства и культурные ценности, которые переняты рыцарством у аристократов, и уже воспринимаются ими самими как типично рыцарские. Эти аристократические черты оправдывают их привилегии и претензии, и служат инструментом трансформации рыцарства в элитарный орден дворянства.

Эта существовавшая в реальности тенденция нашла свое отражение и в романе. Присутствуют и пышные пиры, призванные продемонстрировать щедрости и могущество двора короля Артура. Турниры также поражают своим размахом, количеством приглашенных гостей и участников. Охота, этот символ исключительно аристократического времяпрепровождения также описан в романе. Есть и описания тенденции на замыкание - очень редко при описании празднований упоминается присутствие кого-то, помимо представителей элиты, вилланы подчеркнуто не в чести в сообществе Круглого стола. Четко выраженная иерархия из неофита в рыцари, далее в рыцари Круглого стола, продвижение по этой карьерной лестнице достигалось путем завоевания славы и демонстрации своих достоинств. И, конечно, любовь, фокус внимание здесь переносится на женщину, и на те подвиги, которые совершает герой, вдохновленный этим чувством. И хоть взгляд Мэлори на этот компонент куртуазной культуры сложно назвать однозначным, этот элемент играет огромное значение в произведении.

Рыцарское сообщество, изображенное в романе, включает в себя большое количество компонентов, роднящих его с корпоративной структурой. Основа рыцарского объединения изображенного в романе - клятва, которая приносится во время праздника посвящения молодого воина в рыцари. Клятва, повторяемая рыцарями Круглого стола, носит выраженный помиссивный характер, рыцари подчиняются определенным правилам, «никогда не совершать грабежей и убийств, бежать измены и даровать пощаду тому, кто испросит», «заступаться за дам, девиц, благородных женщин и вдов, защищать их права и никогда не учинять над ними насилия под страхом смерти», «еще наставлял их Артур, чтобы ни один из них не подымал оружия для несправедливой войны -- ни ради славы и ни за какие богатства земные» Мэлори Т. Смерть Артура. М., 1974. с. 90., король же предоставляет им покровительство и обещает «стоять за истинную справедливость» Там же. с. 21.. Эта клятва выполняет и форму устава - в ней вводятся определенные нормы поведения для членов этого сообщества. Кроме этого клятва встречается в романе также в виде «слова чести», не брать в течение года в руки оружия или обещание прибыть ко двору короля в положенный день и перейти в его подчинение. Корпоративный характер обряда посвящения также связан с вручением оружия, неким актом передачи знаний и преемственности профессиональных навыков.

Рыцарская корпорация в романе достаточно закрытый союз избранных, привилегированных и аристократических представителей. Содержание поучений, происходящих в основном на турнирах, направлено на передачу рыцарям основ профессиональных навыков и навыков куртуазного, приличествующего рыцарю поведения. Любовь, являющаяся катализатором для многих событий, также распространяется только на определенный круг избранных. Пощада для противника, роскошь, которой удостаиваются только члены сообщества. Суд вершится также внутри этой корпорации, его юрисдикция действует только в пределах того сообщества. Поощрения раздаются исключительно определенному кругу лиц, пиршества и праздники устраиваются только для них. Члены рыцарского сообщества постоянно вместе, в повседневной жизни и в праздничные дни - и на войне, и на пиру, и при дворе, и на охоте, и на турнире, их деятельность безотрывно связана с этой корпораций, и нет никакого разделения на личное и общественное. Помимо больших и пышных корпоративных празднеств в романе много будничных и не имеющие под собой какой-то значительной основы праздников, которые являются достаточно убедительным аргументом в пользу идеи о том, что двор короля Артура представлял собой некую общность со своими традициями и можно сказать с семейным, интимным характером.

Праздники в романе по большинству своих характеристик можно отнести к тому виду празднеств, которые в начале нашего исследования были обозначены как «официальные». Если следовать терминологии, предложенной Платоном, праздник в романе выступает как способ стабилизации государства - идеальная функция для праздника в идеальном мире. Они достаточно структурированы и фиксированы - турнир состоит из определенных компонентов, расположенных в той или иной последовательности. Жизненный цикл героя отмечен определенными, последовательными четко обозначенными событиями - посвящение, принятие в сообщество Круглого стола, свадьба, и как завершение жизненного пути - почетные похороны. Сами празднования устраиваются не стихийно, а с согласования короля или же он сам выступает в виде устроителя. Большинству праздников предстоит определенный период сложной подготовки. Формы праздник принимает не очень многочисленные - турнир, пир, охота, все остальные варианты, так или иначе, сводятся к этим основным. Все эти элементы указывают на определенный традиционный, закрепленный стандартами вид празднований.

Мэлори в своем произведении создает образ идеального государства, и праздники в этой системе занимают соответствующую нишу, они нацелены укреплять иерархическую структуру, поддерживать центральную власть и максимально объединять тех, кто является опорой и основой для этой власти. Возможно «правильный» характер описанных в романе праздников, их официальную структуру и отличие от народных «безобразий» можно объяснить теорией о происхождение самого Мэлори из рыцарской среды, и официальная форма празднования была ему более близка и обоснованна для тех целей, которые он ставил перед собой при написании романа. «Круглый стол, с характерным только для него отсутствием ранжирования мест по старшинству, символизирует, идеальную феодальную монархию, в которой сюзерен правит на благо всем, опираясь сначала на аристократию, а через нее -- и на все рыцарство» Флори Ж. Повседневная жизнь рыцарей в Средние века. М., 2006. с. 146.. Иерархическая структура находит свое отражение и в описываемых праздниках - руководство в той или иной степени принадлежит королю, последовательность «рыцарской карьеры», из неофита в рыцари, из рыцарей в сообщество Круглого стола также имеет вертикальное строение, допуск на празднования получают исключительно представители привилегированных классов, вилланы в романе практически не упоминаются. Эта вертикальная структура в романе построена на основе описанного выше корпоративного единения, клятвенной составляющей и поддерживается щедростью монарха, который согласно положению и значению поощряет своих верных подданных. Именно эта фиксация и подчеркивание системы подчиненности, выраженной и в праздниках, дает возможность утверждать «официальный» характер праздников, описанных в романе.

Но есть в описаниях, данных в романе и такие элементы, которые можно назвать в современном понимании праздничными, те, что придают празднику некий аспект свободы, красочности, радости и веселья, эти компоненты больше подходят к концепции «карнавального». Стоит отметить хотя бы тот факт, что, как и карнавалы, турниры в рассматриваемый период подвергались довольно резкому осуждению Церковью, и поводы для этого осуждения были достаточно близки. Красочность турнирных празднований, множество гостей, игры и пиршества, сопровождавший этот праздник имеют общие контуры с праздниками карнавального типа. Некая театрализованность, переодевания, игровой компонент турнира, также по характеру близок к карнавалу. Обилие материальных благ, щедрость и роскошь, присутствующие при описании в романе пиров и турниров, функция турнира как инструмента психологической разгрузки также вполне соответствуют карнавальной культуре.

Но все эти элементы могут быть трактованы в большинстве своем неоднозначно. Например, праздники в романе в большинстве своем цикличны, они либо привязаны к определенным датам литургического календаря, или связаны со знаковыми событиями человеческой жизни, отмечая собой рубеж определенного жизненного цикла, либо же отмечают этапы развития государственности, также достаточно структурированные. Данная черта может рассматриваться и как карнавальная и как официальная составляющая, поскольку карнавал тесно связан с природными циклами смерти-жизни, а официальные праздники в большинстве своем связывались с церковным календарем. И потому можно говорить лишь о некоторых «около карнавальных» элементах, присутствующих в праздничном фоне романа.

Праздники, изображенные в романе, являются красочной иллюстрацией к пониманию особенностей такого явления, как рыцарская культура. Они несут в себе большое количество функций, достаточно разнообразны и касаются всех сфер жизни героев повествования. В них находят отражение и профессиональные навыки, и любовные порывы, и аристократические претензии, и клановая структура взаимоотношений, и интеграционный, обучающий процесс, и религиозные обряды, и политические амбиции, моральные ориентиры и они являются инструментом построения сюжета. Празднования несут в себе все характерные для рыцарской культуры компоненты, и являются некой квинтэссенцией этой культуры, поскольку быть более яркий и живым выражением жизни есть одна из особенностей праздника как социального феномена. Церковная, воинская, аристократическая составляющая создают специфические черты праздника, и они хорошо прослеживаются в повествовании.

При всем многообразии выполняемых в романе функций, самой яркой чертой праздников в романе является корпоративная составляющая. «Праздники стимулируют групповую консолидацию, способствуют самоидентификации членов группы, класса, общества, организуют совместную жизнедеятельность людей, сплачивает представителей группы и т.д. Интегративная функция, прежде всего, заключается в стимулировании групповой деятельности, в объединении индивидов в одну группу по каким-то внешним характеристикам, в осознании индивидом своего места в коллективе и роли данного коллектива среди остальных подобных групп» Бурменская Д. Б. К вопросу о роли праздника в жизни общества // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2008. № 61.с. 47.. Именно эта функция реализована в романе в большей степени. Также описания праздников, данные в романе, несут и консервативную составляющую - поскольку роман направлен на создание некоего идеального образа, и в этом контексте корпоративный праздник роман направлен не только на объединение группы, но и способствует дальнейшему её сохранению, защите её ценностей от разрушения и забвения, поддерживает существование группы как таковой.

Созданный в романе идеальный образ «рыцарской монархии» приводится автором в столкновение с элементами реальной жизни. Идея Круглого стола, объединенная концепция рыцарской корпорации, рыцарского ордена, вступает в конфликт с личными интересами героев. Идея личной преданности, основанная на клятве, достигшая своего максимума в куртуазной культуре сталкивается в романе и реальности со своим первоисточником - родовой верностью, клановостью, и, одновременно вступает в конфликт с личными интересами отдельного феодала, что порождает сложную, перепутанную систему предательств и клятв, чести и обмана. Концепция куртуазной любви теряет у Мэлори свою однозначность, приобретает черты реального, возможно несколько циничного, но очень живого восприятия этого чувства, во всей своей многосложности и разрушительности в том числе. И этот формат столкновения находит свое отражение и в праздничной составляющей. Как элемент идеального мира, того образца, к которому стремилось рыцарство во все времена своего существования праздники являются инструментом укрепления рыцарской общности, поддерживают единство государственности, служат объединяющей основой. А вот как отражение картины человеческой, несовершенной реальности они несут на себе черты «бунтарского» карнавала с его красочностью, весельем и живостью.

Список источников

1. Мэлори Т. Смерть Артура. М. 1974. с. 899.

2. Платон. Соч. в 3-х т., т.3, ч.2. М.,1972. с. 687.

Список литературы

1. Алексеев М. П. Английская проза XV века // История английской литературы, т. I, вып.1. М.-Л., 1943. с. 382.

2. Баткин Л. М. Смех Панурга и философия культуры // Вопросы философии. № 12 1967. с. 114-123.

3. Бахтин М. M. Творчество Француа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М., 1965. с. 276.

4. Бахтин М. М. Формы хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. с. 234-407.

5. Бурменская Д. Б. К вопросу о роли праздника в жизни общества // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2008. № 61. с. 43-48.

6. Веселовский А. Н. Избранные статьи. Л., 1939. с. 441 - 472.

7. Виоле-ле-Дюк Э. Жизнь и развлечения в средние века. СПб., 2014. с. 386.

8. Гофф Ле Ж. Цивилизация средневекового Запада. Екатеринбург, 2005. с. 560.

9. Гуревич А. Я. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981. с. 359.

10. Гуревич А. Я. Смех в народной культуре средневековья // Вопросы литературы. №6. 1966. с. 207-226.

11. Даркевич В. П. Народная культура средневековья. Светская праздничная жизнь в искусстве IX - XVI вв. М., 1988. с. 343.

12. Жигульский К. Праздник и культура. Праздники старые и новые. Размышления социолога. М., 1985. с. 335.

13. Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы: Зимние праздники. М., 1977. с. 351.

14. Католическая энциклопедия. В 4 томах. М., 2002. с. 1341-1349.

15. Кин М. Рыцарство. М., 2000. с. 520.

16. Кунцлер М. Литургия церкви. М., 2001. Ч. 1-2. с. 304; М., 2002. Ч. 3. с. 304.

17. Медведева М. А., Ромах О. В. Семантический анализ концепции праздника // Аналитика культурологии. № 1(10). 2008. с. 67-71.

18. Михайлов А. Д. Артуровский легенды и их эволюция // Мэлори Т. Смерть Артура. М., 1974. с. 793-828.

19. Мортон А. Артуровский цикл и развитие феодального общества // Мэлори Т. Смерть Артура. М., 1974. с. 767-792.

20. Паламарчук А. А. «Светило, сияющее лишь отраженным светом»: стереотипы современников и исследования по истории английского королевского двора // Королевский двор в Англии XV-XVII вв. / Под ред. С. Е. Федорова. СПб., 2015. с. 9?26.

21. Паламарчук А. А. Дворянская честь, королевская справедливость: Рыцарский суд и правовые идеи в раннестюартовской Англии // Диалог со временем. Вып. 50. 2015. с. 152-171.

22. Паламарчук А. А., Федоров С. Е. Антикварный дискурс в раннестюартовской Англии. СПб., 2013. с. 207.

23. Пинский Л. Рабле в новом освещении // Вопросы литературы. № 6. 1966. с. 200-206.

24. Тогоева О. И. «Истинная правда». Языки средневекового правосудия. М., 2006. с. 334.

25. Федоров С. Е. О некоторых особенностях представления об аристократии в Англии раннего Нового времени // Проблемы социальной истории и культуры Средневековья и раннего Нового времени / под ред. Г.Е. Лебедевой. СПб., 2000. с. 218-245.

26. Федоров С. Е. Раннестюартовская аристократия: 1603-1629. СПб., 2005. с. 528.

27. Федоров С. Е. Honor Redivivus: Риторика представлений современников о стюартовской аристократии // Вестник С.-Петерб. Уни-та. Серия 2. Вып. 4. 1998. с. 16-25.

28. Флори Ж. Идеология меча. Предистория рыцарства. СПб., 1999. с. 314.

29. Флори Ж. Повседневная жизнь рыцарей в Средние века. М., 2006. с. 356.

30. Фрейденберг О. М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997. с. 448.

31. Фрейденберг О. М. Происхождение пародии // Труды по знаковым системам. Тарту. 1973. Т VI. с. 490-497.

32. Фрэзер. Дж. Дж. Золотая ветвь: Исследования магии и религии. М., 2003. с. 386.

33. Хёйзинга Й. Homo ludens. Человек играющий. М., 2015. с. 416.

34. Хёйзинга Й. Осень Средневековья. М., 1995. с. 416.

35. Художественный язык средневековья. М., 1982. с. 271.

36. Шарапкова А. А. Языковые особенности репрезентации власти в романе Т. Мэлори «Смерть Артура»: гендерный аспект // Одесский лингвистический вестник. 2013. № 2. с. 177-193.

37. Штокмар В. В. История Англии в Средние века. СПб., 2005. с. 203.

38. Эксле О. Г. Действительность и знание: очерки социальной истории Средневековья. М., 2007. с. 360.

39. Ястребицкая А. Л. Западная Европа XI-XII веков. Эпоха, быт, костюм. М., 1978. с. 176.

40. Keen M. Nobles, Knights and Men-at-arms in the Middle Ages. London. 1996.

41. Lumiansky R. M. Malory's Originality. Baltimore. 1964.

42. Peltonen M. The Duel in Early Modern England. Civility, Politeness and Honour. Cambridge. 2003.

43. Reiss E. Sir Thomas Malory. New York. 1966.

44. Trevor-Roper H. The Gentry 1560-1640 // The Economic History Review. Supplement. London. 1953.

45. Trevor-Roper H. The Elizabethan Aristocracy: an Anatomy Anatomized // Economic History Review, 2nd ser. Vol. III. 1951.

46. Vinaver E. Le Roman de Tristan et Iseut dans l'oeuvre de Thomas Malory. Paris. 1925.

47. Vinaver E. The Works of Sir Thomas Malory. London. 1954.

Размещено на Allbest.ru