Ледяная империя

Милая история и, должно быть, правильное решение со стороны документалистов. Скорее всего, на их месте Настя и сама бы не удержалась и тоже пошла спасать несчастных птенцов. Но в жизни все кажется совсем иначе и, как это не стыдно признавать, люди вызывают гораздо меньше сочувствия по сравнению с пингвинами. Настя не хотела спасать других homo sapiens, ведь они и сами в состоянии себе помочь, к тому же ей и так есть чем заняться. Но вот эта гадливость, похожая на засевшую в коже занозу, все сильнее отвлекала ее после того вечера в Сити. Нужно срочно выйти из режима подводной лодки, всплыть на поверхность и сделать вылазку на улицу. Но с кем и куда пойти? Настя не могла понять, что конкретно она хочет.

Настя коснулась логотипа приложения с белым огоньком на красном фоне и принялась листать профили. Как обычно, большая часть анкет ее ужасала и вызывала приступы смеха. Это было похоже на виртуальный парад фриков или выставку в цифровой кунсткамере -- практически все экспонаты внешне походили на орков, да еще и выкладывали до жути однотипные фотографии. Почти каждый второй стоял перед зеркалом с голым торсом, позировал на фоне машины или сидел за рулем, курил кальян в баре или обнимался с такими же гоблинами в ночном клубе. Настя посмеивалась, читая описания их профилей:

Сексуальный, богатый, перспективный, вот далеко не полный список того, к чему я отношения не имею

Я из тех, с кем запрещает общаться твоя мама

Не хочу ничего писать, я мужчина-загадка

Парень симпотяга, по жизни бродяга, походка городская, жизнь воровская

Молодой, горячий… Для кого-то не красавец! В активном поиске сердцеедки)

Несколько минут Настя машинально свайпала влево, отвергая всех потенциальных кандидатов, изредка засматриваясь на отдельных чудаков. Внезапно ей попался профиль парня со знакомой внешностью -- азиат с бритым черепом и широкой улыбкой. На фотографии он катается в тележке супермаркета, одетый в балахон Thrasher и солнцезащитные очки, а в его руке красуется бутылка вишневого блейзера.

Не такой, как не-такие-как-все. Могу и над мемасами поорать, и о высоком поговорить. Слишком хорош для мейнстрима, недостаточно хорош для андерграунда, идеален для тебя. Жми сердечко, ну

Это же Кирилл! Только не это. Настя много раз слышала рассказы других, как они встречали своих знакомых в Тиндере, но с ней это было впервые. Ситуацию ухудшало то, что Кирилл несколько раз писал ей в ВК по поводу своей просьбы пробиться к Хромову через Марию Павловну, а Настя вспомнила про это только сегодня. Он активно присылал ей абстрактные мемы о коммунизме или депрессии, которые она сперва лениво комментировала, а потом перестала открывать его сообщения, делая вид, что была в сети 15 минут назад.

И вот они в Тиндере. Стоит ли свайпать Кирилла вправо? С одной стороны, с ним может быть очень весело, а именно это сейчас Насте и нужно. К тому же он может обидеться, если с ним не совпасть -- они еще могут где-нибудь встретиться, так что стоит быть поаккуратнее. С другой стороны, у них явно были слишком разные увлечения, чтобы им было о чем поговорить. Настя была равнодушна к бизнесу или программированию, да и не очень любила всю эту постиронию, которой сквозило от образа Кирилла. Еще он явно был к ней неравнодушен, что она заметила еще в том, как он смотрел на нее тогда на балу. А Настя обычно парадоксальным образом теряла интерес к парням, если они сами проявляли к ней интерес. В общем, лучше с ним не совпадать, а если они встретятся, то Настя просто скажет, что не заметила его анкету.

Настя хотела свайпнуть влево, но ее палец случайно соскользнул в другую сторону и свайпнул в другую сторону. Они сразу совпали. Черт!

-- Ну привет, пешка Волконского! Не ожидал тебя здесь увидеть))

Что ему ответить?!

-- Ого, да ты ты юморист. Тиндер тесен)

-- Gold on my wrist! Теперь мы точно должны потусить

О нет, он сразу хочет меня куда-то позвать.

-- Даже не знаю, у меня были планы. А что ты предлагаешь?

-- Погнали на фабрику, там как раз сегодня открывается новая выставка. Ты ведь любишь московских концептуалистов?

Пфф. Он знает, что я люблю это место и использует его, как козырь в карточной игре.

«Сори, я сегодня…» -- Настя только собиралась ответить Кириллу, как на экране высветилось новое уведомление от gmail, которое она сразу развернула и принялась читать:

Здравствуйте! Конечно, я вас помню. Посмотрел ваши работы, очень интересно. Нам есть о чем поговорить. Можете зайти сегодня вечером на «Фабрику», я там буду допоздна.

Синицын ответил! Настя улыбнулась и принялась снова и снова перечитывать эти несколько строчек. Если бы это было бумажное письмо, то она, наверное, поставила его в рамку и сохранила на будущее.

-- Хей, ты тут? Мы идем?)

Упс, Настя совершенно забыла про Кирилла.

-- Ок, а во сколько?

Спустя пару сообщений они договорились встретиться на Тверской. Настя замечала, что чем дольше дней она сидит в режиме «подводной лодки», тем сложнее ей выйти на улицу. Она словно покрывалась мхом, пускала корни и превращалась в одно из своих растений, расставленных по квартире. Порой ей казалось, что если просидеть дома достаточно долго, то можно окаменеть и навсегда застыть в одном положении за просмотром сериала по «Нетфликсу».

Выйти из этого режима было легче, если перейти в другое состояние, которое Настя называла «О-боже-моя-жизнь-проходит-напрасно!». Это состояние обычно возникало после скроллинга социальных сетей и просмотра сторис своих знакомых, которые занимались чем-то интересным. Если листать их достаточно долго, то можно словить приступ тревоги и запустить механизм рефлексии над собственной жизнью, которая неизбежно приведет к кратковременному решению использовать каждое мгновение по максимуму Это состояние усугубляет воспоминание о собственном возрасте -- обычно Настя не думала о том, что ей уже 24 года, но в такие моменты коварная цифра резко высвечивается в голове и вызывает панику.. Нечто подобное Настя ощутила и в этот день, но эффект был недостаточно сильным, чтобы она сразу согласилась выбраться в город с Кириллом. Письмо Синицына в этом плане подействовало как волшебный пинок, который все-таки заставил Настю вызывать «Убер».

Вскоре Настя уже сидела в такси и рассеяно глядела в запотевшее окно. За рулем был упитанный мужчина с угрюмым небритым лицом, недовольно глядевший на дорогу. Салон машины украшали выцветшие иконы, портреты советских вождей и георгиевские ленты -- с панели над магнитолой на Настю сурово смотрели православные святые и Иосиф Сталин.

-- Вот кто этим мудакам права продает?! -- прорычал таксист, когда его подрезала другая машина, и вопросительно посмотрел на Настю, будто она заведует отделом ГИБДД.

Настя промолчала и лишь снисходительно улыбнулась, рассчитывая, что если не поддерживать разговор с таксистом, то он перестанет говорить. Тот сурово хмыкнул и дотянулся рукой до магнитолы, нажал на пару кнопок и включил музыку. Она представляла собой примитивную минусовку с басом, ксилофоном и аккордеоном, на фоне которых сиплым голосом звучали такие слова:

Продажный адвокат надежды не внушает

И этот весь бардак меня так раздражает

Присяжные, кончай базар здесь не по теме

Судья, давай скорее…

Таксист довольно покачивал головой в такт. От этого репертуара Настю мгновенно затошнило, у нее заболела голова и участилось дыхание. С каждой следующей строчкой ей становилось все хуже и хуже, как будто она оказалась под вражеской пыткой. Выдержав до припева, она громко спросила: «Вы можете музыку выключить?» таким тоном, который не предполагал дискуссии. От неожиданности таксист подпрыгнул на своем кресле и с видом нашкодившего кота выключил музыку.

-- А че, тебе не нравится, что ли? -- обиженно спросил он.

Настя сказала, что у нее болит голова.

-- А, вот че ты злая такая. -- таксист повернулся и медленно осмотрел свою пассажирку. -- Ну и прикид у тебя. Очень на мою дочь-балбеску похожа, та тоже вся волосы красит, да пупки прокалывает.

-- А вы ей запрещаете? -- спросила Настя.

-- Да куда там, запрещать ей. Поди ей запрети, блин! Говорю, чтобы за учебу взялась, такие бабки приходится отваливать за ее универ. Ты думаешь, я зачем здесь баранку кручу, удовольствие получаю? Весь день сидишь в духоте, охламонов всяких развозишь. Только нервы себе портишь, ну и здоровье конечно. Уже и геморрой себе заработал.

-- А почему вы другую работу не найдете, раз эта не нравится?

-- Скажешь тоже, другую работу. Кто меня такого возьмет? Да и не умею я ничего другого и уже слишком стар, чтобы учиться. А так хотя бы дочь в люди выбьется, а не кончит как я. Один курс ее учебы стоит, как эта тачка. А жена больная, работать не может нифига, приходится выкручиваться.

Таксист увлекся своим монологом и еще несколько минут рассказывал Насте о тяжестях своей жизни. Что он родился на окраине рабочего города, отсидел по малолетству, долго пахал на производстве и только недавно вырвался с семьей в Москву.

-- Понимаю. -- Настя задумалась. -- А на бюджет дочка не может перевестись?

-- Какой там! Одного бала до бюджета не хватило, и кирдык. Она теперь и учится неплохо, да бюджетных мест все нет, хотя каждый год обещают. Эти уроды постоянно урезают бабки на образование. А знаешь, на что повышают? На дачи свои, бля! Видела фильм Волконского про Димона нашего? Я хоть Волконского не очень, он такой казачок засланный, да снял уж больно убедительно. Димон мало себе дворцов по всей стране понастроил, так ведь даже и для уточки своей роскошный домик поставил. Для уточки, ты прикинь? Я мужикам своим показал, так все офигели. Каждый из нас хуже этой уточки живет.

-- Да, нехорошо получается Настя смотрела этот знаменитый ролик Волконского про коррупцию премьер-министра, построившего себе огромные дворцы вместе с домиком для уточки. Но подобные новости удивляли ее не больше, чем прогноз погоды. Что здесь удивительного? Кошка мяукает, собака лает, премьер-министр -- ворует бюджетные деньги..

-- Это мягко сказано. Я бы сказал, как это называется, да не хочу при даме материться. При Сталине такого не было.

-- Зато при Сталине убивали людей, -- робко возразила Настя.

-- За дело убивали! Вот и сейчас так надо. А разве они нас не убивают? Возьми пальмовое масло и ГМО. Это же массовое убийство! Всякие уроды травят народ в магазинах, где продукты -- одна сплошная химия. А в аптеках и больницах эти суки ставят нам чипы через свои прививки, а потом подсаживают на таблетки и рассказывают про вред натуральных лекарств. Развелось этой падали! Все только воруют и рабочего человека обкрадывают. Не пойму, куда Карпов смотрит?

-- Думаете, он не в курсе?

-- Я думаю, ему не до этого. Представь, каково такой огромной страной управлять. У него по одну сторону Европа хочет нас всех гомосеками сделать и чурками заселить, по другую пиндосы размещают свои базы НАТО, а сзади хохлы-бандеровцы напирают. У него забот полон рот, куда уж тут за чинушами уследить. Хорошо, что он сумел хотя бы Крым вернуть.

-- Да, действительно, -- сказала Настя и, воспользовавшись паузой в разговоре, вставила в уши «аирподс». Открыв приложение Ютуба, Настя полезла в рекомендации и увидела, как один из роликов активно набирает просмотры на канале «Медузы». Видео называлось: «Перемены наступают, хотите вы этого или нет».

Ткнув по ролику, Настя увидела девочку-тинейджера с заплетенной косой, сидящую в кресле рядом с людьми в строгих костюмах, и выступающую с речью перед большой аудиторией. Девочка смотрела то на бумажку с текстом, которую держала в руках, то на собравшуюся в зале публику. Она говорила энергично, делая акцент на отдельных выражениях, подобно прокурору обвинительно размахивала указательным пальцем и морщила свое лицо так, будто съела кислый лимон:

«Все это неправильно. Я не должна быть здесь, мне следовало бы вернуться в школу. Своими пустыми речами вы украли мое детство и мои мечты. Начинается массовое вымирание, но все, о чем вы можете говорить, -- это деньги и сказки о бесконечном экономическом росте. Как вы смеете!»

Девочка несколько минут рассуждала об угрозе глобального потепления, обвиняя политиков в жадности и равнодушии. Если в начале ролика Настю смущала манера выступления девочки, то ближе к концу она вдохновилась ее речью и заразилась ее энергией. Настя всерьез озаботилась проблемами экологии и представила мрачную картину, как тают ледники, вымирают животные и необратимо меняется климат. Нужно это предотвратить! Как хорошо, что есть активисты вроде этой девочки, которые несут просвещение в массы. Интересно, как ее речь подействовала на аудиторию. Посмотрим, что пишут в комментариях к ролику:

Куда она с куринными мозгами лезет туда, очем немуслит не чего

До какой черты дойдет, так называемое,, мировое правительство,,, если кретины навязывают свое мнение?,

Тошнотворная больная обезьяна

Идиотка. Трамп молодчик даже не подошел к этой ебанутой дуре

Взял бы за шкварник её и выкинул, нашлась тут денег ты ссучка захотела, а на экологию тебе насрать

Были уже крестовые походы детей. А чем это кончилось ? Их всех порубали на мясо

Да, мося у нее такая что плюнуть хочется

Раскрутили полудауна

Чем тупее и фрик тем круче. Сатана шагает по планете

Не в силах больше читать комментарии, Настя свернула ютуб. Таксист прорвался через московские пробки и наконец подъехал к Тверской, припарковавшись напротив Новопушкинского сквера. На прощание он пожелал своей пассажирке хорошего вечера:

-- Аккуратней там! Этот мир сошел с ума…

Настя вышла на улицу, хлопнула дверью машины и вдохнула морозный мартовский воздух. Айфон высветил уведомление -- «Убер» предложил оценить поездку и повлиять на рейтинг водителя. В начале пути Настя поставила бы единицу и оставила бы злобный отзыв, но после задушевного разговора она смягчилась и выбрала четыре звезды из пяти возможных. Широк русский таксист, надо бы сузить.

Часы показывали, что до встречи с Кириллом оставалось еще пять минут. На Настю навалилась сонливость, она решила выпить чашечку кофе. Обычно она была очень привередлива в выборе кофейных напитков и ходила только в несколько заведений с самыми продвинутыми меню, в которых можно было найти, к примеру, макиато со свежей мятой или кон пана с фундуком. Сейчас перед ней была стандартная сетевая кофейня, куда Настя обычно не стала бы заходить. Но времени искать что-то другое не было.

Зал, отделанный с закосом на венецианский стиль, был до отказа заполнен людьми. Сидя за тесными столиками, посетители громко разговаривали, смеялись и донимали редких официантов, быстро перебегавших из одного конца зала в другой.

-- Девушка, простите, но у нас нет мест, -- прощебетала запыхавшаяся официантка, пробегая мимо Насти.

-- Ничего страшного, мне нужен кофе с собой.

За кассой стояла девушка, которая крутилась вокруг своей оси, нажимала на разные кнопки и подносила чашки к кранам автоматов. Периодически к ней подходили официанты и напоминали ей о том, что за таким-то столиком до сих пор ждут двойной эспрессо. Из-за скорости работы и механических отработанных движений она походила на робота, созданного для производства кофе. Настя постояла несколько минут возле кассы в надежде, что ее заметят, но бариста была слишком занята своей работой.

-- Извините, можно сделать заказ?

Бариста оторвалась от своей работы, подняла голову и посмотрела на Настю, натянув дежурную улыбку.

-- Здравствуйте. Да, конечно! -- судя по ее внешности и акценту, бариста приехала в Москву на заработки из стран Средней Азии При встрече с мигрантами Настя всегда старалась вести себя подчеркнуто вежливо. Однако из-за этой удвоенной вежливости разговор становился крайне неловким и только усиливал дистанцию между ней и представителями других национальностей. .

-- Можно, пожалуйста, капучино на кокосово-рисовом молоке? -- спросила Настя.

-- Извините, у нас нет такого, -- улыбнулась бариста.

-- Жаль! А на миндальном?

-- Подождите. -- бариста посмотрела в сторону кофейных автоматов. -- Есть только на соевом!

-- Хорошо, давайте на соевом, -- тяжело вздохнула Настя и полезла в маленький рюкзак, который она взяла с собой из дома. После просмотра видео с выступлением девочки на тему глобального потепления Настя хотела заботиться об экологии. Как хорошо, что она забрала с собой тамблер и ей не придется брать пластиковый стакан.

-- Вам с собой? -- спросила бариста.

-- Да, налейте пожалуйста в мой тамблер.

Бариста с удивлением посмотрела на термокружку со стильным рисунком, которую протягивала ей Настя.

-- Извините, так нельзя делать.

-- Почему? --спросила Настя.

-- Запрещено! Я могу налить вам кофе в одноразовый стакан.

-- Можете все-таки налить кофе в мой стакан? Он мытый.

-- Стаканы бесплатные! -- с видом заговорщика прошептала бариста.

-- Мне не нужен стакан. Не могли бы вы налить в тамблер, пожалуйста.

-- Давайте я налью вам в стакан, а вы перельете себе.

-- Мне не нужен стакан.

-- Я вам отдам в нем, а вы тут же перельете.

-- Все это делается ради того, чтобы не использовать лишний стакан! -- Настя бесилась.

-- У нас их много! -- радостно ответила бариста и продолжала улыбаться. -- Я вам дам, а вы перельете!

-- Мне-не-нужен стакан! -- вскипела Настя. -- Это все для того, чтобы сократить потребление пластика!!

-- Могу только в стакан налить, -- с обиженным видом сказала бариста.

Смирившись с ситуацией, Настя молча кивнула. Бариста вернулась в ритм своей работы и быстро приготовила кофе, после чего налила его в одноразовый пластиковый стакан и протянула Насте. Настя взяла стакан и, тихо бормоча что-то нехорошее, перелила кофе в свой тамблер, поставила стакан на столик возле кассы, попросила баристу не выбрасывать пластик и пошла на выход. Бариста недоуменно смотрела то вслед странной посетительнице, то на оставленный стакан.

После выхода на улицу Настя задумалась о том, какие же дремучие люди живут вокруг. Настали какие-то новые темные века и непонятно, когда предвидится эпоха Просвещения. Почему все просто не могут подписаться на «Вандерзин» и прочитать об осознанном потреблении «Вандерзин» был любимым онлайн-изданием Насти. Пусть оно и не было таким популярным, как «Медуза» со своими горячими новостями, но оно выполняло куда более важную для нее роль -- их журналистки писали о том, как жить в современном мире. Настя регулярно читала их материалы про феминизм, экологию, токсичные отношения и чувствовала, как настраивается на волну правильного отношения к миру.?!

Настя написала Кириллу, что ждет его у кофейни, и посматривала по сторонам, раскуривая сигарету и попивая кофе из тамблера. От скуки она решила открыть телеграм и полистать каналы, на которые она подписалась недавно и еще не успела прочитать. Ей на глаза попался «Кирилл расправил плечи».

Я уже много лет регулярно слушаю от разных людей одну и ту же печальную историю о том, как сложно в этом мире им найти себя. Не нравится работа, жизнь невыносима скучна и тосклива, образование получено не в кассу, и сил ни на что нет. Им постоянно не хватает какого-то глобального фундаментального смысла во всем происходящем. А когда они его не находят, то почему-то ужасно удивляются -- «Как стремно, как же теперь жить дальше?»

Каждый из нас уверен, что его случай уникальный и никто никогда с таким не сталкивался. Поэтому свое осознание бессмысленности бытия мы храним в себе как сакральный грааль, боясь показывать его остальным, словно заветрившийся кусок колбасы. Но я так устал это слушать, что я вас обломаю -- вы далеко не один такой мудак. Мало того, могу с уверенностью заявить, что мы тут с вами целое поколение таких мудаков, что абсолютно не понимают, что делать со всей этой свободой. Именно поэтому наша страна так богата огромной раздутой индустрией инфобизнесменов, стремящихся заткнуть огромные зияющие дыры в душах граждан, оставшихся после распада Союза и конца веры в коммунизм. К нам на помощь спешат тысячи безымянных тренеров успеха, каждый из которых знает, как вам жить, лучше, чем вы сами. Но я скажу все за них. Никакого смысла жизни нет и никогда не было. Мир вам этот смысл не должен, боженьке на нас плевать, а смерть неизбежна. И это знание лучшее, что у нас есть. Повторяйте себе почаще, пока однажды не поймете, что на самом деле это круто.

Настя не могла понять, нравится ей пост Кирилла или нет. Она согласна с тем, что жизнь бесцельна и что люди часто перекладывают ответственность за свои поступки на отсутствие некоего смысла. При этом было что-то невыразимо фальшивое в его наслаждении этим хаосом, этой уверенностью в своей правоте. И вообще в этом апломбе, с которым он рассказывает банальные истины.

К тому же от постов Кирилла разило наивной верой в то, что человек сам может определять свою судьбу. После того, как Настя заболела биполяркой, она начала всерьез сомневаться в свободе воли. Если с утра ею движет маниакальное желание менять мир к лучшему, а вечером ею владеет отвращение к миру и тяга к суициду, то о каком управлении своей жизнью можно говорить? В общем, надо будет поговорить с Кириллом об этом.

В марте день очевидно становится длиннее, а температура медленно поднимается и дает людям робкие намеки на скорое улучшение погоды. Прохожие засматривались на заходящее солнце, как на диковинку, ведь после долгой зимы вид небесного желтого диска до сих пор казался им экзотикой. Холод постепенно сдавал свои позиции -- уже можно было выйти из дома без привычного ощущения, что природа хочет твоей смерти. Снег медленно таял, заливая тротуары грязными лужами и обнажая потрескавшуюся плитку, а с крыш домов лениво стекали крупные капли похудевших сосулек. Эти виды вдохновили Настю достать айфон и сфотографировать тамблер с кофе на фоне заката и горевших вдалеке огней Тверской улицы, и тут же выложить в инстаграм с маленьким постом на тему #экологии.

В конце зимы москвичи делились на две категории. Одни, как только видели признаки потепления, сразу избавлялись от надоевших шарфов и подштанников, довольно прохаживаясь по улицам в легких весенних одеждах. Менее доверчивые люди помнили о том, как коварен русский климат, и не спешили раздеваться. Они знали, что как только ты поверишь термометру и снимешь шапку-ушанку с тулупом, тебя сразу занесет жестокой мартовской метелью. Из-за этого расслоения на улицах можно было наблюдать забавный контраст и видеть, к примеру, человека в летней ветровке рядом с завернутым в бесформенный пуховик существом.

Вскоре из вереницы столь разных прохожих выступил Кирилл, подошел к кофейне и сразу выдал в себе представителя первой категории -- он был одет в расстегнутую легкую мантию, за молнией которой можно было увидеть свитшот с персонажами «Рика и Морти».

-- Ну что, соскучилась? -- с улыбкой спросил Кирилл.

-- Я никогда не скучаю, -- ответила Настя. -- Пойдем, уже темнеет.

По широким тротуарам Тверской люди вальяжно расхаживали возле дорогих магазинов, ресторанов и пятизвездочных отелей. Главная улица Москвы казалась особенным пространством, где не действуют общие законы столичной жизни. Если обычно москвичи выглядят как угрюмые пингвины и с унылыми лицами быстро семенят по своим делам, то здесь люди ведут себя иначе. Они неторопливо прогуливаются, громко смеются, держат друг друга за руки, делают селфи и внимательно смотрят по сторонам, оглядываясь на покрытые инеем высаженные липы, яркую подсветку исторических зданий, красочные рекламные пиллары и на фонари, стилизованные под бокалы шампанского и переливающиеся сверкающим желтым светом. Повсюду шастали плотные компании радостных мигрантов, которые хлопали глазами, непрерывно снимали на видео дешевых китайских смартфонов сказочные московские украшения и обнимались друг с другом на фоне ослепительной иллюминации.

Прогулка под Тверской напоминала роман «О дивный новый мир», где все персонажи наелись Сомы, излучали счастье и довольство жизнью. Эффект антиутопии усиливал вид элитных бутиков, пугавших своей зловещей роскошью. Большинство из них были абсолютно пусты, в длинных торговых залах за прилавками с дорогущими вещами нельзя было разглядеть даже продавцов-консультантов. Возле входов в пятизвездочные отели стояли крепко сложенные мужчины в темных плащах и сурово смотрели на прохожих в готовности отсеивать всех недостойных подобно стражникам древних крепостей.

-- Давай ускоримся, -- сказала Настя. -- Не люблю это место.

-- Ладно, -- сказал Кирилл и стал идти быстрее. -- А что тебе здесь не нравится?

Прохожие позировали возле фонарей-бокалов и по очереди фотографировались с широкими улыбками. Возле тротуаров парковались владельцы шикарных иномарок, владельцы которых заклеивали бумажками номерные знаки. В окнах ресторанов мелькали блаженные лица посетителей, снимавших на смартфоны тарелки с едой. Из больших модных домов выходили женщины в шубах-гусеницах, леопардовых платьях и туфлях на высоких каблуках, держащие в руках брендированные пакеты с новыми партиями одежды.

-- Блин, оглянись вокруг, -- Настя развела руками. -- Мы как будто попали в какой-то иммерсивный спектакль, где все актеры разыгрывают самодовольных обывателей на фоне этих псевдо-лакшери декораций.

-- Окей, я уже понял, что ты у нас не-такая-как-все, -- сказал Кирилл. -- Расскажи лучше, что ты делала все эти дни?

-- Да ничего особенного. Сидела дома и рисовала, как обычно.

-- Ага, я видел твой пост в инсте. Похоже, ты вдохновилась тем вечером в Сити?

-- Вроде того. -- Настя допила кофе и спрятала тамблер в сумку. -- Кстати, я передала матери твою визитку. Она скажет о тебе этому Хромову.

-- О, спасибо! Я как раз доделываю код.

-- Значит ты скоро превратишь нашу жизнь в «Черное зеркало»?

-- Все к тому идет, -- с гордостью сказал Кирилл. -- Тоже люблю этот сериал. Правда мне не нравится, что они вечно нагнетают такую технофобию.

-- В смысле показывают технологии в плохом свете?

-- Да, ради эффекта постоянно сгущают краски и рассказывают только об опасностях прогресса. При этом оставляя за кадром то, как наука уже сделала мир лучше. Ну чисто такие луддиты вроде фабричных рабочих в 19-м веке, которые крушили ткацкие станки из-за страха потерять свою работу. Это так лицемерно, учитывая, что без технологий этого сериала бы не было вовсе. Но он все равно годный.

-- А ты не думаешь, что технологии реально могут быть опасны? К примеру, я постоянно слышу про какие-то скандалы с личными данными.

-- Все на свете может быть опасным. Скажем, нож в руках домохозяйки безобиден, а в руках психопата становится оружием. Это просто инструмент и все зависит от того, как им пользоваться. Да и, честно говоря, вся эта паника по поводу приватности и личных данных меня вообще не парит. Каждый должен сам отвечать за сохранность своей инфы, потому что в этом мире все очень просто -- либо ты сожрешь другого, либо он тебя. Интернет в этом плане всего лишь цифровые джунгли.

-- А что тогда государство в этих джунглях?

-- А государство в нем вроде динозавра, которого можно приручить и заставить работать на себя.

Ненадолго выглянувшее мартовское солнце окончательно скрылось за горизонтом. Тверская никогда не погружается в темноту -- здесь всегда светятся витрины магазинов и рекламные щиты. Настя с Кириллом шли мимо высокого здания бывшего центрального телеграфа. На фасаде был установлен гигантский экран с рисунком, возрождавшим традиции социалистического реализма. Рисунок в пастельных тонах изображал солнечный день в сказочной Москве с панельным домом и цветущими деревьями на фоне. На переднем плане стояла радостная женщина, качающая хохочущую дочь на качелях, а над ними красовалась надпись крупным шрифтом:

МОЙ ГОРОД ДЛЯ ЖИЗНИ

Я ВЫБИРАЮ 8 ИЮНЯ

ВЫБОРЫ В МОСГОРДУМУ

-- А зачем ты сидишь в Тиндере? -- спросил Кирилл, сворачивая на Театральный проезд и глядя на кремлевские башни. -- Большинство тян сидит там от скуки. Но ты же говоришь, что никогда не скучаешь.

-- Боже, никогда не говори при мне слово тян, -- театрально нахмурилась Настя. -- Это отрыжка патриархальной культуры объективирующих женщин японских мультиков.

-- Ладно-ладно, не кипятись! -- вскинул руки Кирилл.

-- Расслабься, я шучу, -- Настя засмеялась и ударила Кирилла по плечу. -- Тиндер для меня как микроскоп для ученого. Я там сижу, чтобы отбирать лучших представителей мужской популяции.

-- Сочту за комплимент.

-- Рано радуешься, ты пока не прошел отбор. На фоне остальных ты смотришься выигрышно, но это не так сложно. Там одна анкета хуже другой.

На Театральном проезде и Лубянской площади было гораздо спокойнее. Редкие прохожие выглядели словно насекомые на фоне исторических памятников и символов государственного величия, которые застыли в вечности наравне с элитными заведениями. Здесь монумент Карла Маркса соседствовал с отелем «Метрополь», Большой театр стоял напротив магазина часов Rolex, а памятник Ивану Федорову примыкал к салонам Bentley и Ferrari. Картину завершало здание органов госбезопасности, стоявшее через дорогу от престижного бизнес-центра «Наутилус». В отличие от остальных зданий в округе, которые ближе к вечеру закрывались и погружались в темноту, в окнах дома ФСБ горел свет даже глубокой ночью.

Настя шла мимо Соловецкого камня, над которым словно нависала тень снесенного памятника Дзержинскому, и рассказывала о своих приключениях в Тиндере. Обычно она отбраковывала большинство кавалеров на этапе знакомства, но иногда выбиралась в город с теми, кто казался ей «нормальным» по сравнению с остальными или же наоборот -- достаточно ненормальным. Но даже те, кто выглядел и переписывался адекватно в приложении, порой оказывались абсолютными психами в реальной жизни. Один парень спустя десять минут после первого свидания предложил ей жить вместе, другой начал откровенно рассказывать о том, как изменял своей бывшей девушке с парнем-соседом, а третий несколько часов увлеченно говорил о разнице между индустриальной промышленностью Веймарской республики и Австрийской империи.

Слушая эти истории, Кирилл от души хохотал и делился своими байками о тиндер-дейтах. Однажды в начале свидания девушка устроила ему допрос и долго спрашивала о всех его параметрах, включая вес, историю болезней, группу крови, тотемное животное и знак зодиака, а после получения ответов быстро ретировалась со словами «Овен с тельцом несовместимы!», оставив его наедине с солидным счетом в баре. Другой раз он долго переписывался с 18-летней нимфой, которая при встрече оказалась 40-летней матроной, проводившей социальный эксперимент и выяснявшей отношение мужчин к возрасту потенциальной партнерши.

Увлекшись разговором, Настя с Кириллом прошли по Лубянскому проезду, свернули через несколько тихих переулков и вскоре подошли к «Фабрике» -- креативному кластеру с целым ансамблей зданий. Здесь главное место занимал четырехэтажный массивный дом с фасадом из коричневого кирпича, огромными панорамными окнами и башенками на крыше. В местном подвале работал ночной клуб «Гутабор», на первом этаже находились фудкорты, а сверху -- выставочные залы музея «Ангар» и театр «Сфера», которым руководил Валерий Синицын.

Инфраструктура здания была основана на идее непрерывного креативного потребления еды и впечатлений. На первом этаже хипстоватые посетители объедались диковинными блюдами, а потом поднимались выше и умиротворенно лицезрели картины или спектакли с таким же видом, с каким они поглощали вьетнамский суп фо-бо. Часто они заканчивали тур на подземном этаже, где потребляли более интересные вещества и слушали техно.

Вокруг центрального дома выстроились угловатые лофт-здания поменьше, где располагались барбершопы, экзотические рестораны, крафтовые бары, арт-галереи, кофейни, театральные студии, коворкинги, антикафе, артхаусные кинотеатры, бизнес-центры с апартаментами. От здания к зданию вели вымощенные клинкерной плиткой тропинки с велодорожками. Вдоль них возвышались вязы, клены и декоративные яблони, окруженные припорошенными снегом ровными газонами. Под украшенными узорами миниатюрными фонарями, излучавшими теплый белый свет, были расставлены шезлонги, извилистые лежаки и массивные лавочки из натурального дуба.

Квартал «Фабрики» имел долгую историю. Когда-то здесь действительно работала золотоканительная фабрика, построенная семейством богатых купцов еще в начале 19-го века. В течение следующих ста лет производство сильно расширилось до изготовления десятков видов материалов и техники: от химикатов и одежды до паровых двигателей и газовых фонарей. При фабрике также действовал самодеятельный театр, в котором рабочие фабрики ставили спектакли и оперы по классике русской литературы.

В советское время комплекс был превращен в кабельный завод, славившийся регулярным перевыполнением плана. В 90-е годы завод разорился, и владельцы продали комплекс группе бизнесменов, которые начали сдавать здания в аренду. Новые собственники не желали тратиться на реставрацию, поэтому здания начали потихоньку разрушаться -- гнили перекрытия, отваливались кирпичи, выпадали элементы декора.

Солидные арендаторы съехали, а их офисы заняли полулегальные фирмы-однодневки и разорившиеся конторы. Такая ситуация сохранялась вплоть до конца нулевых годов, когда мэр Соколов вместе со своей командой запустил программу по превращению бывших промзон в деловые и креативные кварталы. Городские власти обвинили владельцев комплекса в мошенничестве, отобрали их права на собственность в пользу города и пригласили британское архитектурное бюро. Англичане сильно перестроили «Фабрику», отреставрировали здания и превратили место в центр притяжения хипстеров и богемной молодежи.

Как и обычно, тем вечером в «Фабрике» было людно -- по тропинкам сновали молодые люди в одежде вроде клетчатых тренчей с объемными шарфами, свитшотов/худи с ироничными принтами и надписями наподобие «Tinder Сюрприз», «Blazzer» или «Пост-пост, мета-мета», обтягивающих джинсов с подворотами и бежевых «Тимберлендов». У каждой второй девушки волосы были выкрашены во всей палитре цветов: от темно-красного до ярко-синего. Пирсинг вместе с татуировками тоже казались практически обязательным атрибутом внешности посетителей «Фабрики», из-за чего Настя втайне чувствовала себя такой-как-все и подсознательно хотела обратно выбраться в места, где она могла выделиться и шокировать других своим внешним видом Но если спросить Настю, нравится ли ей в «Фабрике», то она стала бы говорить, что это лучшее место на свете. Ведь только здесь она чувствует себя в среде «полного принятия» без всякой токсичности. .

По велодорожкам с молниеносной скоростью на моноколесах и электросамокатах проносились юноши, одетые в защитную экипировку со шлемами. Большая часть посетителей бесцельно курсировала между барами и закусочными, периодически делая остановки и присаживаясь на лавочках, чтобы свернуть самокрутки с редкими видами ароматного табака.

Настя с Кириллом направились к центральному зданию, где должна проходить некая арт-вечеринка в честь юбилея открытия фабрики. Возле входов в корпуса стояли жизнерадостные волонтеры, раздававшие флаеры с приглашениями на тематические мероприятия и рассказывавшие об истории этого места. К фасадам зданий были прикреплены таблички с QR-кодами, по которым можно было перейти на страницы с описаниями того, чем занимались рабочие в отдельно взятом корпусе фабрики. На входах стояли охранники с контроллерами и прикладывали их к смартфонам посетителей. Настя запустила «Мой город», показала персональный код и прошла внутрь вслед за Кириллом.

В фойе центрального здания люди толпились возле инсталляций с паровыми машинами и ткацкими станками. Здесь же стояли мобильные станции с VR-очками, которые можно было надеть и оказаться в 19-м веке. После путешествий в виртуальное прошлое посетители прогуливались вдоль стоек с блюдами из Индии, Китая, Вьетнама, Грузии, Японии и многих других стран. Из-за столь широкого ассортимента в зале постоянно витал въедливый запах, вобравший в себя все национальные кухни мира.

Отбор продуктов здесь приобретал сакральное значение -- на «Фабрике» ты не просто берешь себе поесть, а выражаешь свою индивидуальность и совершаешь экзистенциальный выбор. Один юноша в клетчатом дафлкоте и очках-авиаторах с озадаченным видом застыл на месте и долго переводил взгляд с одного заведения на другое, явно тяжело думая про себя: съесть ему крабовый удон, куриного тикку с шафрановым рисом или манхэттенский чаудер с моллюсками. Напротив юноши возле стойки, окрашенной в зеленый цвет и окутанной декоративным мхом, стояла девушка в твидовом пиджаке, которая находилась в похожей ситуации, но смотрела только в одно меню и мучительно выбирала между вяленой вешенкой в том-яме, рисовой булочкой бао и крупой с бобами адзуки.

Гораздо легче себя чувствовали люди с менее сложным душевным устройством, которые сгруппировались вокруг стоявшей в центре зала барной стойки с огромной вывеской «MARTINI». Здесь громко играл энергичный дипхаус, настраивающий публику на атмосферу непринужденного веселья. Посетители по очереди подходили к барменам, одетым в черные футболки и светившим своими разноцветными татуировками на мускулистых руках, и разбирали огромные бокалы с красноватым вермутом.

Настя с Кириллом шли мимо стоек заведений к широкой лестнице, по которой можно было подняться к выставочным залам музея и театру. Лавируя между насосавшимися мартини тусовщиками, они продолжали обсуждать культуру онлайн-дейтинга. Настя спросила, кто чаще всего попадался Кириллу в Тиндере.

-- Знаешь, я тоже своего рода ученый. Мне всегда интересно было посмотреть на эту ситуацию с женской точки зрения, -- сказал Кирилл, рассматривая на ходу цены хинкалей в пельменной. -- Со стороны парня это всегда одно и то же. Свайпаешь анкеты и разглядываешь однообразные фотки со скудными описаниями. Я и сумел выделить три типа. Первый, самый частый, это дамы с цветами, на пляже в купальнике, в спортзале в обтягивающих одеждах, перед зеркалом с утиными губами, в ресторане с едой, на фоне какой-нибудь распиаренной достопримечательности вроде Эйфелевой башни. Я их называю Настоящими Женщинами, потому что они зачастую ищут Настоящего Мужчину. Второй тип: отвязные студентки с фотками, на которых они кривляются и показательно деградируют, обставляют себя бутылками дешевого пойла и цитируют мемы. Так они противопоставляют себя первому типу и показывают, что они жаждут весело провести время. По правде говоря, это мой любимый тип. Ну и, наконец, третья категория -- это возвышенные эстетки с пленочными снимками, где они в стильных нарядах смотрят куда-то вдаль, пьют необычный кофе в каком-нибудь хипстерском месте с непроизносимым названием или тусуют на хайповых выставках. Иронично, что у всех трех типов описания анкет зачастую одинаковые: бородатая шутка, указание роста и ник в инстаграме. Ты будто читаешь анкету одной и той же девушки, которую клонировали миллион раз подряд с небольшими отклонениями от оригинала.

-- Я думаю точно так же, но только про парней, -- сказала Настя. -- А в какой тип ты определил меня?

-- Честно? Ты не подходишь ни под один из описанных типов.

-- Ох, ну ты умеешь делать комплименты, -- Настя смеялась. -- Только в твоей типологии есть что-то нахальное. Ты не много о себе возомнил? Думаешь, что мужики лучше? Давай я тебе покажу парочку фриков в моем тиндере и ты офигеешь.

Настя достала айфон и хотела было открыть приложение, но застыла на месте. На экране высветилось уведомление от «Медузы». Она развернула его и принялась читать новость:

Задержан Валерий Синицын

Следственный комитет России сообщил о задержании режиссера Валерия Синицына. Режиссер, куратор музея «Ангар» и художественный руководитель театра «Сфера» задержан как подозреваемый в организации хищения не менее 68 млн руб., выделенных в 2014-2019 гг. на серию театральных проектов. Режиссера обвиняют в том, что некоторые спектакли, проспонсированные Минкультом, не были поставлены. В частности, среди таких спектаклей упоминаются известные постановки Синицына: «Идиоты», «(М)ученик», «Кафка» и многие другие.

«Его действия квалифицируются следствием по ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество в особо крупном размере)», - сообщает сайт СКР. Следствие собирается предъявить ему обвинение и просить суд избрать ему меру пресечения.

«После того как Синицын будет допрошен, следствие может обратиться в суд за избранием меры пресечения в виде ареста или в виде домашнего ареста», - сообщил информированный источник ТАСС. Он допустил, что это может произойти уже 22 марта.

Настя крепко сжимала пальцами корпус айфона, вновь и вновь пробегая глазами по короткой новостной заметке с указанием в конце: «Информация дополняется».

-- Ну дела, -- Кирилл заглянул к Насте за плечо, прочитал новость и присвистнул. -- Походу, он перешел кому-то дорогу.

Настя быстро взбежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Вот и знакомый этаж с серыми стенами, афишами спектаклей и постерами культовых постановок. Вход в театр закрыт, вокруг никого нет. Кирилл еле догнал Настю и тяжело дышал. На этаже было тихо и только слышались басы электронной музыки, доносившейся из «Гутабора».

-- Вот мрази! Говорят, что он не поставил «Идиотов» -- Настя вновь перечитывала заметку. -- Но я лично там была! Как это так?

-- Ты как маленькая, чесслово. Они умеют отменять уже произошедшие события или придумывать те, которых никогда не было.

-- Черт, он только сегодня ответил на мое письмо. Мы должны были встретиться прямо здесь, на Фабрике! Все шло к тому, что он организует мою выставку.

-- А, так вот почему ты решила из дома выбраться, -- с досадой сказал Кирилл. -- А я думал, что ты хотела со мной потусить.

-- В том числе поэтому, -- отмахнулась Настя. -- И что теперь с ним будет? Его посадят?

-- Не думаю, скорее всего решили припугнуть. Вряд ли это все надолго затянется.

-- А почему на него вообще решили наехать?

-- Я не слишком в театре разбираюсь, но он вроде как ставил оппозиционные спектакли и при этом брал деньги от Минкульта. Возможно, он вел себя заносчиво и отказывался плясать под дудку властей. Мне кажется, из него решили сделать пример для всех остальных. Типа, вот что с вами будет, если не будете слушаться.

Рассеянно слушая Кирилла, Настя пролистывала все заметки о задержании Синицына. Каждую минуту их становилось все больше. Это походило на цифровое деление клеток -- первый текст на ТАСС'е размножился до сотни публикаций разных изданий, добавляющих новые подробности. Процесс поражал своей скоростью, ведь с момента задержания прошло всего десять минут. Настя кликнула по заметке с фотографией Владимира Крымского.

Крымский назвал ситуацию с Синициным «очень печальной»

Москва. 13 марта. INTERFAX.RU - Министр культуры РФ Владимир Крымский назвал «очень печальной ситуацией» задержание режиссера Валерия Синицына. «Это очень печальная ситуация. Очень прискорбная», - сказал министр журналистам. Он также заявил, что дело режиссёра - не заказное. «Я точно знаю, что не заказное. У меня есть источник», - сказал министр. «Мы со своей стороны можем сделать лишь одно - усилить контроль за приемкой документов по грантам. Которые министерство культуры выдаёт. Мы не можем проводить расследование по каждой подписи. Ситуация, поверьте, радости у нас не вызывает», - заметил министр. Он добавил, что он «не следователь и не судья», чтобы определять виновность или невиновность режиссера. В то же время Крымский считает, что не стоит преувеличивать значение этого дела. «Это очень неприятная ситуация, такие вещи бывают во всем мире, во многих странах. Уверен, что следствие и суд разберутся и вынесут справедливое и непредвзятое решение», - сказал министр.

-- Ты только посмотри на это, -- Настя показала Кириллу заметку. -- Говорит, такие вещи бывают во всем мире и во многих странах.

-- Честно говоря, не слышал о таких случаях в других странах. Но допускаю, что такое может быть в КНДР, Венесуэле, Туркменистане, Камбодже…

Подождав несколько минут и будто ожидая чуда, Настя с Кириллом спустились назад. На этаже «Сферы» происходило нечто интересное. В центре выставочного зала с речью выступала женщина в изящном костюме и рассказывала о возникновении жанра соц-арта, жестами показывая на большую картину с белой надписью на красном фоне: «ВАМ ХОРОШО!». Вокруг женщины толпились журналисты с микрофонами, фотографы с камерами и нарядные любители искусства с бокалами мартини в руках. К ним периодически присоединялись подвыпившие посетители, поднимавшиеся с первого этажа -- вход сегодня был свободный.

-- Поверить не могу, что они открывают выставку, как ни в чем не бывало, -- сказала Настя. -- Не могу смотреть на это, пойдем отсюда.

-- А что ты хотела, чтобы они сделали, устроили забастовку? -- спросил Кирилл.

На фудкорте владельцы тайского кафе объявили акцию -- при любом заказе суп том-ям бесплатно. Многим это упростило выбор между блюдами, поэтому посетители выстроились в огромную очередь в предвкушении вкусной похлебки с креветками. Тем временем в зал вошла группа музыкантов в мешковатых одеждах, которые быстро приготовили свои инструменты и стали играть каверы на поп-хиты последних лет. Группа начала с панк-роковой перепевки Билли Айлиш и быстро собрала толпу фанатов, кидавших мелочь в их пустые гитарные чехлы.

-- Не знаю, сделали бы хоть что-нибудь, -- Настя шла к выходу и повышала голос, чтобы перекричать музыку. -- Если читать статьи в инете, то все будто бы только и говорят про Синицына. А смотришь по сторонам и все выглядит так, будто ничего не произошло. Смотри вот, они жрут свой том-ям, как ни в чем не бывало.

-- А для них ничего и не произошло, -- Кирилл придержал дверь, чтобы выпустить Настю на улицу. -- Ну задержали какого-то режиссера и что? Политика политикой, а том-ям по расписанию. Вообще ты мне Рому напоминать начинаешь, я слышу какие-то либеральные нотки. Почему ты так паришься из-за Синицына вообще?

-- Потому что это особенный человек…

-- Да-да, творческая личность с богатым внутренним миром. Признайся, что ты просто в него втюрилась как типичная фанатка знаменитости.

-- Ты вообще ничего не понимаешь, -- махнула рукой Настя. -- Даже не пытайся.

-- Окей, не буду. Но у меня есть предложение. Погнали в заброшку в пяти минутах отсюда. Там открываются крутые виды на город. Посидим, покурим и ты забудешь о своей трагедии. Что скажешь?

Настя задумалась и, поколебавшись с минуту, согласилась. Новость с задержанием Синицына сильно ее расстроила, ей хотелось отвлечься. К тому же вылазки к заброшенным зданиям напоминали ей о беззаботных временах, когда она училась в школе и выбиралась в такие места, чтобы получить дозу адреналина и проникнуться атмосферой таинственности. Кому не хочется порой прикинуться, будто тебе уже не миллион лет, а все еще шестнадцать?

Кирилл вел Настю по узким переулкам в районе Китай-Города. Навстречу им шли захмелевшие бродяги и шумные компании отвязной молодежи. Мимо тянулись малоэтажные исторические доходные дома и усадьбы с белокаменными фасадами, за которыми скрывались дворы с круглосуточными барами и клубами. Древние здания скрывали за собой потаенную ночную жизнь, глухая тишина здесь нарушалась пьяными криками и раскатами смеха. По улицам медленно проезжала машина с бело-синей раскраской, в которой сидели угрюмые люди в форме и смотрели по сторонам. Один из них пристально вгляделся в Настю и долго не отводил взгляд от ее лица, пока машина не скрылась за углом.

Кирилл резко свернул с переулка и повел Настю к широкой изогнутой лестнице, на вершине которой стояла стена плача -- копия знаменитой иудейской святыни. Через двор от нее возвышалось девятиэтажное конструктивистское здание с зияющими черными дырами вместо окон, массивными опорами и плоской крышей. Благодаря свету фонарей можно было разглядеть фасад, когда-то облицованный красивым зеленым кирпичом, а теперь наполовину разваленный и разрисованный огромными граффити кислотных цветов. Настя с удивлением отметила про себя, что много раз проходила мимо этого места, но никогда не обращала на него внимания и не подходила близко. Остановившись на минуту, Настя выбрала ракурс поудачнее и щелкнула здание на айфон. Готова новая сторис -- «Московские руины».

Вокруг здания тянулся низкий металлический забор, в сетке которого Кирилл быстро нашел отверстие и пролез на территорию заброшки. Пробравшись следом, Настя словно оказалась на живописной свалке. Повсюду на заснеженной земле были разбросаны ржавые банки из-под пива, смятые пластиковые бутылки, растоптанные бычки, обломки камня, ветки мертвых деревьев. От забора ко входу в здание -- похожей на портал темной дыре, где когда-то была дверь -- вела дорожка из заботливо уложенных прогнивших деревянных досок, тоскливо скрипевших под ногами. Внешняя сторона стены была расписана непроизносимыми надписями, странными символами и загадочными цифрами. Это коллективное творчество многих поколений подростков, понятное только им самим.

-- Что это за здание? -- спросила Настя, подходя ко входу.

-- Я точно не знаю, но вроде как бывшее общежитие МГЛУ, -- Кирилл скрылся в темном проеме, после чего его голос стал разноситься эхом по всему этажу. -- Сперва здесь было что-то вроде коммунистического института нацменьшинств, созданного по личному декрету Ленина. Здесь готовили политруков из разных стран: от Литвы и Польши до Германии и Италии. Не помню год постройки, ему сейчас должно быть около 90 лет.

Внутри здания витала сумрачная тьма, которую пришлось развеять фонариком айфона. Пахло сыростью, плесенью и затхлым временем. Кирилл шел вперед по почерневшему полу, покрытому толстым слоем пыли и осколками бетона. В полу встречались дыры, в которых нельзя было разглядеть ничего кроме непроницаемого мрака. Стены были обтянуты ржавой металлической сеткой и скрывали за собой очертания каких-то рисунков.

-- Можешь сюда посветить? -- крикнула Настя.

Кирилл направил фонарик на стену. Луч света представил потрескавшиеся и разноцветные мозаики с крупными фигурами рабочих, державших в руках инструменты и смотревших прямо на незваных посетителей. Они светились счастьем и, видимо, радовались наступлению долгожданного коммунизма.

-- Ну и убожество, -- прыснул Кирилл.

-- А, по-моему, в этом что-то есть, -- ответила Настя и сняла мозаики на айфон. -- Конечно, это выглядит нелепо. Но меня трогает их наивная вера в то, что они реально хотели изменить мир.

-- Да никто из коммунистов в это на самом деле не верил. Пойдем наверх.

В конце коридора наверх поднималась лестница с расколотыми ступенями и круглыми окнами, хорошо освещавшими пролет и походившими на иллюминаторы подводной лодки.

-- А почему здание заброшено? -- Настя осторожно ступала по ступеням, держась за покосившиеся перила.

-- Однажды я здесь встретился с одним торчком-историком, и он мне рассказал, -- Кирилл поднимался все выше по лестнице и указывал себе путь фонариком. -- В тридцатые годы институт закрыли и отдали собственность будущему МГЛУ под общежитие. В девяностые здесь жили студенты-лингвисты в одном корпусе, а в другом работала поликлиника. Тогда здание уже, разваливалось, но еще было в рабочем состоянии. В нулевые отсюда всех выселили, а сами корпуса все пытались реконструировать, но потом внезапно забили из-за нехватки денег и оставили все медленно загнивать. С тех пор здесь стали тусоваться руферы, школьники и наркоманы, которых то и дело гоняли местные менты с редкой охраной. Копам это было очень удобно, можно было почти в любой вечер приехать сюда и принять кого-нибудь. Пару лет назад тут был большой пожар, после которого здания стали такими стремными.

...