Политика ЕС в отношении Грузии до и после 2006 года. Магистерская диссертация

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет мировой экономики и мировой политики

ПОЛИТИКА ЕС В ОТНОШЕНИИ ГРУЗИИ ДО И ПОСЛЕ 2006 ГОДА. МАГИСТЕРСКАЯ ДИССЕРТАЦИЯ

по направлению подготовки 41.04.05. Международные отношения

образовательная программа «Международные отношения: европейские и азиатские исследования»

союз европейский грузия сотрудничество

Климова Юлия Александровна

Рецензент

Доцент факультета мировой экономики

и мировой политики, Департамента зарубежного регионоведения

Кандидат экономических наук

Наталия Борисовна Кондратьева

Москва 2020

Оглавление

Введение

I. Основные положения и концепты теории нормативной силы

1.1 Нормативная сила ЕС в Политике соседства

1.2 Нормативная сила ЕС в Кавказском регионе

II Отношения ЕС и Грузии до 2006 года

2.1 Политика Грузии до 2006 года

2.2 Политика ЕС до 2006 года

2.3 Совместные документы ЕС и Грузии до 2006 года

III Отношения ЕС и Грузии до 2006 года

3.1 Политика Грузии с 2006 года

3.2 Политика ЕС с 2006 года

3.3 Совместные документы ЕС и Грузии после 2006 года

IV Разница в подходах в политики ЕС по отношению к Грузии до и после 2006 года

4.1 Сотрудничество ЕС и Грузии с 1992 по 2006 год

4.2 Сотрудничество ЕС и Грузии с 2006 по 2009 год

4.3 Сотрудничество ЕС и Грузии с 2009 по 2014 год

4.4 Сотрудничество ЕС и Грузии с 2014 по 2020 год

Заключение

Приложения

Список использованной литературы и источников

Политика ЕС в отношении Грузии до и после 2006 года

Введение

Отношения между Европейским Союзом и Грузией претерпели ряд радикальных изменений с момента обретения Грузией независимости в 1991 году. Из бывшей советской республики Грузия превратилась в одного из самых важных партнёров ЕС Georgia and the EU, European Union External Action [Электронный ресурс] URL: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_en/49070/Georgia%20and%20the%20EU (дата обращения: 01.04.2020) на международной арене, являясь при этом одной из ключевых стран европейской политики Восточного партнёрства, участником которой Грузия стала в 2009 году, а также политики соседства, в которой Грузия активно участвует с 2006 года. С тех пор между ЕС и Грузией был подписан ряд важных всеобъемлющих соглашений, в том числе Договор об ассоциации, который вступил в силу в 2016 году. Это, а также сам факт того, как стремительно развиваются отношениям между этими двумя акторами международных отношений, не может не привлекать внимание специалистов Spoiler or facilitator of democratization?: Russia's role in Georgia and Ukraine, Delcour L. Wolczuk K., Democratization, Volume 22, 2015 - Issue 3.

Европейский Союз по своей природе является уникальным актором международных отношений, как с точки зрения институционального устройства, так и подходов в своей внешней политике. В силу своего исторического развития Европейский Союз, создававшийся на основе норм учредительных договоров и поэтапному расширению их влияния на свою внутреннюю политику, в своей внешней политике, в особенности в рамках двусторонних отношений, проецирует свои принципы и видение посредством этих самых норм, что в научном сообществе принято назвать Нормативной силой Европы (НСЕ).

НСЕ особенно заметна при проведении политики ЕС с теми странами, с которыми Европейскому Союзу необходимо построить близкие отношения, в том числе в силу территориальной близости и необходимости обеспечить безопасность на своих границах Normative Power Europe Empirical and Theoretical Perspectives, Richard G. Whitman, Palgrave Studies in European Union Politics, American University, USA, 2011 [Электронный ресурс] URL: https://is.muni.cz/el/1423/podzim2016/MVZ208/um/65500177/Normative_Power_Europe-2011.pdf (дата обращения: 01.04.2020). Поэтому в данном ключе многие эксперты рассматривают Политику соседства как ту область внешнеполитических контактов, в которой ЕС способен проецировать свои нормы наиболее эффективно The European Union as a Regional Normative Hegemon: The Case of European Neighbourhood Policy, Hiski Haukkala, Europe-Asia Studies, Vol. 60, No. 9 (Nov., 2008), pp. 1601-1622.

С 2009 года Европейский Союз в виду ряда факторов своей внутренней политики и событий на международной арене, принял решение углубить сотрудничество с рядом стран, представляющих особый интерес в рамках безопасности и международной стабильности в регионах. Особенно важными партнерами для ЕС в данном ключе являлись восточные постсоветские страны The European Neighbourhood: Between European Integration and International Relations, Sandra Lavenex, University of Geneva, 2015, так родилась политика Восточного партнерства, в которую вошли государства-участники Политики соседства - Беларусь, Украина, Молдова, Азейбарджан, Армения и Грузия.

С рядом данных стран Европейский Союз углубил сотрудничество еще сильнее, что максимально приблизило данные государства к максимально возможной интеграции с ЕС, среди таких стран - Грузия. Грузия представляет собой интересный кейс с точки зрения радикальных изменений, которые произошли в рамках сотрудничества двух акторов с течением времени, а также все большей готовности Грузии принимать и подстраиваться под нормы ЕС в своей внешней и внутренней политике. Данное положение дел привлекает внимание ряда экспертов, однако если на тему эволюции отношений существует достаточно большое количество работ Deepening EU-Georgian Relations, M. EMERSON T. KOVZIRIDZE, Rowman & Littlefield International, Ltd, 2016

7 The Eastern Partnership: civil society in between the European and domestic level: the case of Georgia, Rommens, Thijs, East European Politics, Volume 30, 2014 - Issue 1, 2013, то тема НСЕ не так часто затронута в исследовательских работах. Вышесказанное указывает на то, что данная тема с одной стороны представляет интерес для специалистов в сфере международных отношений и политики восточного партнёрства ЕС, и с другой - с точки зрения двусторонних отношений ЕС и Грузии, и с третьей - нуждается в бОльшем внимании.

При этом на данном примере научную актуальность представляет рассмотрение нормативного подхода Европейского Союза как развивающегося с течением времени механизма по отношению к определенному актору международных отношений, на примере чего возможно рассмотреть НСЕ с точки зрения ее гибкости и способности подстраиваться под нужды и возможности партнера.

Проблема данной исследовательской работы заключается в следующем: согласно экспертам, нормативная сила Европы как концепция не всегда является эффективным способом взаимодействия с акторами международных отношений, поскольку некоторые из них менее восприимчивы к переосмыслению своего представления о норме, а некоторые - наоборот, не так болезненно воспринимают нововведения в рамках нормативного подхода ЕС и готовы к трансформации своей политики. При этом Грузия, которая определенное время не представляла интерес для ЕС как ввиду своего положения на международной арене, так и территориальной удаленности, считающая себя одной из стран, принадлежащих к европейской цивилизации, а, следовательно, видящая себя одной из них и стремящаяся к отношениям на равноправной основе, является одним из наиболее удачных кейсов в контексте НСЕ. Таким образом, не совсем очевидно, как именно и через какие механизмы Европейскому Союзу удалось в двусторонних отношениях с Грузией прийти к тому, что мы можем наблюдать в настоящее время.

В качестве ведущей теории для данной работы была выбрана конструктивистская теория, а именно: теория нормативной силы ЕС. Данная теория была выбрана, поскольку именно она объясняет то, какая динамика была установлена в отношениях между Европейским Союзом и Грузией, особенно тесную связь с данной теорией мы можем наблюдать при заключении двусторонних договоров между этими партнерами, когда особенно прослеживается передача норм со стороны ЕС.

Исследовательский вопрос же заключается в том, почему ЕС удалось с течением времени занять лидирующую позицию в двусторонних отношениях с Грузией.

Объект - эволюция политики ЕС по отношению к Грузии.

Предмет - трансформация политики ЕС по отношению к Грузии.

Цель: выявить механизмы ЕС, которые способствовали формированию иерархических отношений Европейского Союза (проходя промежуточные стадии в виде ассиметричных и трансформативных отношений) и стран-участниц политики соседства на примере Грузии.

В данной работе можно выявить следующие задачи:

1. Рассмотреть теоретическую основу исследования (нормативную силу ЕС), в том числе в контексте проводимой ЕС политики соседства вообще и по отношению к Грузии в частности;

2. Проанализировать отношения ЕС и Грузии до 2006 года;

3. Описать отношения ЕС и Грузии после 2006 года;

4. Рассмотреть разницу в подходах в политики ЕС по отношению к Грузии до и после 2006 года;

5. Выявить механизмы, которые способствовали нынешней динамике двусторонних отношениях ЕС и Грузии.

В качестве метода в данной работе было применено восстановление хронологии процесса (Process Tracing), позволяющий проследить эволюцию двусторонних отношений ЕС и Грузии и выявить ключевые факторы ассиметричного характера взаимодействия двух акторов.

Гипотеза: несмотря на то, что НСЕ не предполагает принудительных механизмов выстраивания двусторонних отношений, ЕС в рамках политики соседства на примере Грузии последовательно выстроил, во-первых, ассиметричные отношения посредством зависимости в экономической сфере и установлении монополии на определение того, что является европейскими стандартами и ценностями; и, во-вторых, трансформационные отношения посредством работы по различным секторам и в дальнейшем зависимости в торговой сфере.

Хронологические рамки исследования: с 1990 по 2019, где поворотным пунктом является 2006, когда официально начал свое осуществление первый совместный план действий Грузии и ЕС в рамках политики соседства.

Что касается литературы на данную и смежные с ней темы, то можно выделить следующие блоки.

На тему нормативной силы ЕС существует множество англоязычных работ. Так, многие из них (например, Richard G. Whitman Normative Power Europe Empirical and Theoretical Perspectives, Richard G. Whitman, Palgrave Studies in European Union Politics, American University, USA, 2011 [Электронный ресурс] URL: https://is.muni.cz/el/1423/podzim2016/MVZ208/um/65500177/Normative_Power_Europe-2011.pdf (дата обращения: 01.04.2020), Thomas Diez Reflecting on normative-power Europe, Thomas Diez and Ian Manners, University of Tuebingen) описывают общие черты, присущие данной теории и нормативной силе в целом. Еще одна часть англоязычных работа рассматривает нормативную силу ЕС как нечто, претерпевающее изменения. Так, в некоторых работах нормативная сила ЕС рассматривается с точки зрения её пересмотра (Richard G Whitman), а также с точки зрения сравнение нормативной силы ЕС и нормативной силы других игроков на международной арене (Kalypso Nicolaпdis ). Помимо вышеописанных работ также можно выделить особенно актуальные в связи с данной работой направления исследований нормативной силы ЕС - нормативная сила ЕС в контексте проводимой ЕС политики соседства (Hiski Haukkala ). В рамках данных работ поднимается вопрос об эффективности подобного типа политики и использования данного подхода в качестве альтернативы политики расширения. В качестве эмпирического материала для данных работ используются документы и договоры между ЕС и странами-партнерами, а также фундаментальные работы на тему нормативной силы, а в качестве методов применяется в основном контент-анализ. Что касается русскоязычных работ на тему нормативной силы ЕС, их можно разделить по следующему принципу. Часть работ посвящена основам теории нормативной силы и применению данной теории в контексте политики Европейского союза (Саворская Е. В ). Другая часть работ, помимо отражения основных аспектов нормативной силы ЕС, рассматривает нормативную силу ЕС в контексте её применения к России (Е.Б. Павлова, Т.А. Романова).

Что касается литературы, посвященной политики ЕС в кавказском регионе, то можно сказать, что на данную тему существует достаточно обширный список англоязычных работ. Подавляющее большинство из них (как, например, у Sandra Lavenex The European Neighborhood: Between European Integration and International Relations, Sandra Lavenex, University of Geneva, 2015, Laure Delcour 'Bringing South Caucasus Closer to Europe - Achievements and Challenges in ENP Implementation',

Laure Delcour, DEPARTMENT OFEUROPEAN INTERDISCIPLINARY STUDIES, College of Europe, 2011 [Электронный ресурс] URL: https://www.academia.edu/798437/Bringing_South_Caucasus_Closer_to_Europe_-_Achievements_and_Challenges_in_ENP_Implementation (дата обращения: 01.04.2020) Mustafa Aydin Non-Traditional Security Threats and Regional Cooperation in the Southern Caucasus (Amsterdam: IOS Press-NATO Science for Peace and Security Series Vol. 77, 2011), s. 163-183 [Электронный ресурс] URL: https://www.academia.edu/407624/The_European_Unions_Role_in_the_South_Caucasus (дата обращения: 01.04.2020), Narek S. Galstyan EU's Foreign and Security Policy in South Caucasus , Narek S. Galstyan, Centre for European Studies, 2010 [Электронный ресурс] URL: https://www.academia.edu/256755/EUs_Foreign_and_Security_Policy_in_South_Caucasus (дата обращения: 01.04.2020)) отмечают общие положения относительно политики соседства и восточного партнерства, а также делают акцент на том, как страны, на которые направленна данная политика, сближаются с Европейским Союзом с точки зрения демократических преобразований и роли ЕС в данном процессе. Помимо вышеперечисленных работ также есть те, которые дают оценку тому, насколько удачно ЕС осуществляет политику по отношению к своим соседям, особенную ценность имеют те работы по данной теме, которые дают оценку действиям ЕС в рамках его политики по отношению к странам кавказского региона (Rovshan Ibrahimov EU EXTERNAL POLICY TOWARDS THE SOUTH CAUCASUS: HOW FAR IS IT FROM REALIZATION?, Rovshan Ibrahimov, 2014). Среди англоязычных работ можно выделить ряд тех, которые делают акцент на различных подходах к демократизации стран-участниц политики, проводимой ЕС.

Политика ЕС в отношении своих соседей отмечена также в ряде русскоязычных работ. Часть из них посвящена общим положениям и инструментам политики ЕС с его партнерами (Чувахина Лариса Германовна Восточное партнерство: новый этап в развитии отношений Европейского Союза со странами постсоветского пространства, Чувахина Лариса Германовна,Финансовый университет при правительстве Российской Федерации, Вестник Университета №18, 2018, Барахвостов Павел Александрович Инструменты политики Европейского Союза в отношении стран «восточного партнерства» (на примере Молдовы), Барахвостов Павел Александрович, Международные отношения и мировая политика 2017 №1), часть - критике проводимой ЕС политики в данном направлении (Чернова Анна Валерьевна Восточное партнёрство» после саммита в Вильнюсе, Чернова Анна Валерьевна, МГИМО, 2014, Болгова Ирина Вячеславовна КРИЗИС ВОСТОЧНОЙ ПОЛИТИКИ ЕС, Болгова Ирина Вячеславовна, МГИМО, 2014). Помимо этого, в русскоязычном секторе работ, посвященных политике ЕС и стран-соседей, присутствуют работы, поднимающие тему сближения ЕС и стран кавказского региона (Айвазян Анна Степановна Дискурс о принадлежности к Европе в политическом диалоге ЕС и стран Южного Кавказа, Айвазян Анна Степановна, Институт Европы Российской академии наук, Международные отношения и мировая политика 2018 №2, Барахвостов Павел Александрович КАВКАЗСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ «ВОСТОЧНОГО ПАРТНЁРСТВА» (2009-2016 ГГ. ), Барахвостов Павел Александрович, Мировая политика 2016).

На тему отношений Европейского Союза и Грузии написано достаточно много работ, в целом их можно разделить на следующие категории.

Во-первых, это работы, которые прослеживают историю Грузии с момента обретения ею независимости, в которых так или иначе делается отсылка к тому, как повлияло на её эволюцию внешняя среда и другие акторы международных отношений, в частности, ЕС (Tamar Burduli Economic Transitions in Georgia: On The Path From Shock Therapy to DCFTA, Tamar Burduli, National Bank of Georgia, Economics and Banking, 2015, Levan Kakhishvili The Interregnum: Georgian Foreign Policy from Independence to the Rose Revolution, Levan Kakhishvili, Kornely Kakachia and Michael Cecire (eds). Georgian Foreign Policy: The Quest for Sustainable Security; pp. 13-40, 2013). В целом, авторы этих работ, используя эмпирические данные в виде различных международных договоров Грузии с партнерами и документы относительно внутренних реформ Грузии и применяя метод контент анализа, выражают энтузиазм по поводу дальнейшего сближения с Европейским Союзом, опять, правда, поднимая вопрос о том, является ли такое сотрудничество достаточной альтернативой полноценному присоединению.

Во-вторых, это литература, посвященная влиянию Европейского Союза на преобразования во внешней и внутренней политики Грузии, как в рамках политики соседства и восточного партнерства (David Rinnert The Eastern Partnership in Georgia - SWP Working Paper, David Rinnert , SWP Working Paper FG 5, 2011/No. 1, 2011 [Электронный ресурс] URL: https://www.academia.edu/1996064/The_Eastern_Partnership_in_Georgia_-_SWP_Working_Paper (дата обращения: 01.04.2020), Nona MikhelidzeImplementation of the EU-Georgia Association Agreement: Good Governance and Fundamental Freedoms, Nona Mikhelidze, European Parliamentary Research Service, [Электронный ресурс] URL: https://www.academia.edu/37002758/Implementation_of_the_EU-Georgia_Association_Agreement_Good_Governance_and_Fundamental_Freedoms (дата обращения: 01.04.2020), Archil Chochia Change of Power and Its Influence on Country's Europeanization Process. Case Study: Georgia, Archil Chochia, Institute for Security and Development Policy, 2016 [Электронный ресурс] URL: https://www.academia.edu/33683897/Change_of_Power_and_Its_Influence_on_Countrys_Europeanization_Process._Case_Study_Georgia (дата обращения: 01.04.2020), Laure Delcour Meandering Europeanisation. EU policy instruments and policy convergence in Georgia under the Eastern Partnership, Laure Delcour, East European Politics, 2013 [Электронный ресурс] URL: https://www.academia.edu/4616336/Meandering_Europeanisation._EU_policy_instruments_and_policy_convergence_in_Georgia_under_the_Eastern_Partnership (дата обращения: 01.04.2020)), так и в контексте двусторонних отношений Грузии и Европейского Союза (Marion Kipiani Georgia and the EU: Aid, Trade and Security, Marion Kipiani, Wise Men Center for Strategic Studies, 2016 [Электронный ресурс] URL: https://www.academia.edu/23897299/Georgia_and_the_EU_Aid_Trade_and_Security (дата обращения: 01.04.2020), Hoe Yeong Loke Of neighbours, partners and EU aspirants: the case of EU-Georgia relations since the 2003 Rose Revolution. EU Centre Background Brief No. 5, September 2011, Hoe Yeong Loke [Электронный ресурс] URL: https://www.academia.edu/1331870/Of_neighbours_partners_and_EU_aspirants_the_case_of_EU-Georgia_relations_since_the_2003_Rose_Revolution._EU_Centre_Background_Brief_No._5_September_2011 (дата обращения: 01.04.2020)).

И, в-третьих, это различные работы, посвященные отношению самой Грузии к её месту в контексте международных отношений в целом, и к постепенному процессу её европеизации со стороны Европейского Союза в частности (Sergi Kapanadze Georgia's European Identity and Russia's Possible Pressure Points, Sergi Kapanadze, 2014 [Электронный ресурс] URL: https://www.academia.edu/6044647/Georgia_s_European_Identity_and_Russia_s_Possible_Pressure_Points (дата обращения: 01.04.2020), Ekaterine Gasparian Does Georgia Drive Towards the West? Between European and Euro-Atlantic Aspirations and Geopolitical Realities , Ekaterine Gasparian, International Black Sea University, 2018 [Электронный ресурс] URL: https://www.academia.edu/36890139/Does_Georgia_Drive_Towards_the_West_Between_European_and_Euro-Atlantic_Aspirations_and_Geopolitical_Realities (дата обращения: 01.04.2020), Veit Bachmann 'I am Georgian and therefore I am European': Comparing Elite and Public Perceptionsof Europe in Georgia, 2003-2013, Veit Bachmann, 2014 [Электронный ресурс] URL: https://www.academia.edu/10282010/I_am_Georgian_and_therefore_I_am_European_Comparing_Elite_and_Public_Perceptionsof_Europe_in_Georgia_2003-2013 (дата обращения: 01.04.2020), Gela Merabishvili Georgia's Foreign Policy Priority: Relations with the European Union before and after the Change of Government, Gela Merabishvili, Center for EU Enlargement Studies, 2013 [Электронный ресурс] URL: https://www.academia.edu/33690540/Georgias_Foreign_Policy_Priority_Relations_with_the_European_Union_before_and_after_the_Change_of_Government (дата обращения: 01.04.2020)). Авторы данного типа работ отмечают, что отношение Грузии к Европейскому Союзу менялось с течением времени с обретения Грузией независимости, однако эти изменения носили не радикальный характер. Например, в начале 2010х отношение представителей страны (как среди элит, так и среди населения) сменилось с энтузиазма на более умеренное, однако даже тогда отношение к Европейскому Союзу оставалось достаточно дружественно настроенным, и сближение с ЕС все еще рассматривалось как позитивный шаг. В качестве эмпирического материала в данных работах используются различные документы правительства Грузии, заявления ее лидеров, а также политические письма и данные, собранные аналитическими центрами. При этом, с помощью методов направленного и ненаправленного контент анализа, также отмечается и то, что Грузия при всем происходящем слишком сильно верит в возможность вступления в ЕС в ближайшее время.

Данная работа состоит из пяти глав, в которых рассматриваются следующие вопросы:

· Первая глава рассматривает теоретическую основу работы, в которой упоминаются истоки теории о Нормативной силе Европы, ее основные черты и эволюция теории в рамках ее последователей, интерпретация НСЕ в контексте работ других авторов и ее критика. Помимо этого рассматриваются причины, по которым нормативный подход может быть применен более удачно в одних случаях и менее удачно в других;

· Во второй главе рассматриваются отношения Грузии и Европейского Союза до 2006 года, где упоминаются исторические предпосылки Грузии к проведению ею прозападной внешней политики, политика Грузии и Европейского Союза до 2006 года, а также ряд основных документов, подписанных сторонами за данный период времени;

· Третья глава посвящена сотрудничеству ЕС и Грузии после 2006 года, где рассматривается эволюция отношений обоих партнёров как по отношению друг к другу, так и в целом; помимо этого упоминаются документы, посвященные наиболее значимым совместным договорам и программам, которые были заключены с 2006 года;

· В четвертой главе на основе документов проводится анализ эволюции отношений двух акторов и выявляется разница в подходах ЕС к проведению внешней политики по отношению к Грузии до и после 2006 года на различных этапах (асимметричности, трансформативности и иерархии), а также выявляются механизмы ЕС в рамках НСЕ, которые этому способствовали.

I. Основные положения и концепты теории нормативной силы

1.1 Нормативная сила Европейского Союза

Долгое время среди членов экспертного сообщества велись дебаты относительно того, что представляет собой Европейский Союз как участник международных отношений, какими принципами и идеями он руководствуется, проводя свою внешнюю политику. Среди первых наиболее ярких попыток понять политические принципы Союза (тогда - Сообществ) были такие концепции как «военная сила» (введенная Буллом в 1982 году Civilian Power Europe: A Contradiction in Terms? HEDLEY BULL JCMS Volume21, Issue2 1982 Pages 149-170), а также «гражданская сила (введенной Ф. Дюшеном в 1972 `Europe's Role in World Peace', Duchкne, 1972 Europe tomorrow: sixteen Europeans look ahead, pp. 32-47). Помимо этого было предпринято множество других попыток авторов в своих работах показать уникальность проводимой ЕС политики. Так, в работах Душена `Europe's Role in World Peace', Duchкne, 1972 Europe tomorrow: sixteen Europeans look ahead, pp. 32-47 и Сьюрсен Sjursen, H. (ed.) (2006) `What Kind of Power? European Foreign Policy inPerspective', Journal of European Public Policy 13 (special issue) данная концепция находит отражение в понятии «гражданская сила», в работах Моравчика The Quiet Superpower, Andrew Moravcsik NEWSWEEK INTERNATIONAL 2002 [Электронный ресурс] URL: https://www.princeton.edu/~amoravcs/library/quiet.pdf (дата обращения: 15.04.2020) данная идея о представлена как «тихая суперсила» («quiet

superpower»), у Аггестам Introduction: ethical power Europe? LISBETH AGGESTAM 2008 это «этическая сила» («ethical power»), в работах Маккорника The European Superpower, John McCormick 2007 Foreign Affairs эта же концепция представляет собой так называемую «постмодернистскую силу» («postmodern superpower»), у Мэера и Вогт A Responsible Europe? Ethical Foundations of EU External Affairs, Mayer, H., Vogt, H. 2006 - «ответственная сила» («responsible power»), у Николэйдис The power of the superpowerless, Nicolaidis 2004 [Электронный ресурс] URL: https://www.researchgate.net/publication/255654781_The_power_of_the_superpowerless (дата обращения: 15.04.2020) ЕС в данном ключе представляет из себя «растворяющегося посредника» («vanishing mediator»), а у Падоа-Шиоппа Europe's Gentle Power , Europa, forza gentile / Tommaso Padoa?Schioppa. ? Bologna : il Mulino, 2001. ? 192 p. данная концепция идет под названием «нежная сила» («gentle power»). Однако наиболее фундаментальной и продуманной среди них является теория Й. Маннерса.

Йен Мэннерс в начале XXI века ввел понятие «Нормативная сила Европы» (НСЕ) (Normative Power Europe). НСЕ (а в дальнейшем, Нормативная сила Европейского Союза) как концепция впервые появилась в статье Мэннерса в 2002 году Normative Power Europe: A Contradiction in Terms? IAN MANNERS JCMS 2002 Volume 40. Number 2. pp. 235-58.

Закрепление идеи о нормативности в своей внутренней и внешней политике для ЕС, по мнению Мэннерса, следует искать в природе Европейского Союза, которая выражается в том, «чем он является, а не в том, что он делает Normative Power Europe: A Contradiction in Terms? IAN MANNERS JCMS 2002 Volume 40. Number 2. pp. 235-258». Согласно этой идее, сама история создания и развития Европейского Союза находит отражение в политике, которую он проводит. Будучи «европейским процессом цивилизирования Global civilizing processes and the ambiguities of human interconnectedness, Andrew Linklater Aberystwyth University, UK 2014» и став сложным образованием в правовом аспекте, Европейский Союз достаточно долго встречал сопротивление со стороны других акторов международных отношений, которые не разделяли его базовые нормы, стандарты и процедуры взаимодействия, что особенно проявлялось при желании третьих стран присоединиться к таким частям системы ЕС как единый рынок.

Согласно Мэннерсу, нормативная сила определяется как «способность формировать концепцию того, что считается «нормой» в международных отношениях» Там же, при этом подчеркивается тот факт, что ЕС должен восприниматься не в контексте предыдущих дебатов, где Союз рассматривался лишь в рамках военных/гражданских возможностей, а именно в контексте нормативной силы.

Мэннерс, выдвигая свою теорию о нормативной силе ЕС, в первую очередь стремился продемонстрировать экспертному сообществу необходимость обозначить политику после завершения Холодной Войны в более нормативном ключе, в анализе, основанном на принципах, которые ЕС избрал для себя ведущими (то есть демократию, права человека и верховенство закона). При этом Мэннерс отмечал тот факт, что сформированные за годы Холодной Войны подходы неспособны адекватно обозначить общую картину, поэтому Йен Мэннерс прибегнул к подходам междисциплинарного характера.

Делая данный вывод, Мэннерс отмечает, что таким образом Европейский Союз изучается «согласно тому, что он из себя представляет, а не тому, что он делает или говорит Там же». Согласно ему, проблема дебатов вокруг того, является ли Европейский Союз (тогда - Сообщества) гражданской силой или военной, состоит в том, что в данном ключе Союз рассматривается как государство, а не как некое иное образование. Таким образом, Мэннерс предпринял попытку осмыслить Европейский Союз не как что-то, в центре чего стоит государство как главная сила, а как некой сущности, в которой основную роль играют нормы и идеи, которые в свою очередь являются базой для исследования Европейского Союза.

В своей работе Мэннерс показывает, чем именно Нормативная сила отличается от гражданской и военной. Так, в отличие от гражданской силы, в основе которой лежит экономика, и от военной силы, в основе которой лежит военный потенциал, в основе НСЕ лежит убеждение, или мнение (opinion) Normative Power Europe: A Contradiction in Terms? IAN MANNERS JCMS 2002 Volume 40. Number 2. pp. 235-258. Проводя различие между характером данных сил, Мэннерс указывает на то, что если гражданская сила относится непосредственно к выгоде, а военная - к возможности «карательных» (punitive) действий, то нормативная сила относится к образованию и формированию идей. Отмечая разницу в возможностях в контексте трех сил, автор указывает на то, что в то время как гражданская сила подразумевает возможность использования экономических инструментов, а военная, соответственно, военных, то НСЕ подразумевает возможность формировать концепцию «нормы».

Интерес для исследователей в данной области основывается, во-первых, на развитии, которое ЕС осуществило в области сотрудничества во внешней политике, и, во-вторых, на важности ценностей и норм для Европейского Союза при проведении им своей внешней политики. Последнее, то есть нормы и принципы, которые являются основополагающими в формировании идентичности и роли ЕС как актора в международных отношениях, закреплены в учредительных договорах. Так, в Статье 2 Лисабонского договора утверждается: «Союз основан на таких ценностях как уважение человеческого достоинства, свободы, демократии, равенства, верховенства закона и уважение прав человека, включая права меньшинств. Эти ценности едины для всех государств-членов Союза, в которых возобладает плюрализм, недискриминация, толерантность, справедливость, солидарность и равенство женщин и мужчин TREATY OF LISBON Official Journal of the European Union (2007/C 306/01) eur-LEX [Электронный ресурс] URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/HTML/?uri=CELEX:12007L/TXT&from=EN (дата обращения: 15.04.2020)». То же самое отражено и в Статье 6 Договора о Европейском Союзе Consolidated version of the Treaty on European Union - TITLE I: COMMON PROVISIONS - Article 6 (ex Article 6 TEU) eur-LEX [Электронный ресурс] URL: https://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=CELEX:12008M006:EN:HTML (дата обращения: 15.04.2020) (ДЕС).

Признаки основополагающих для Европейского Союза ценностей и принципов можно найти не только в документах, отвечающих за внутреннюю политику ЕС, но также и в тех, в которых отражаются внешнеполитические задачи Союза. Так, в Европейской Стратегии Безопасности утверждается, что продвижение вышеупомянутых принципов во вне является ключевым элементом внешней политики Европейского Союза. Согласно стратегии «Распространение надлежащего управления, установление верховенства закона и защита прав человека являются наилучшими средствами для усиления международного порядка EUROPEAN SECURITY STRATEGY EN A SECURE EUROPE IN A BETTER WORLD, COUNCIL OF THE EUROPEAN UNION European Communities, 2009 [Электронный ресурс] URL: https://www.consilium.europa.eu/media/30823/qc7809568enc.pdf (дата обращения: 15.04.2020)».

Й. Мэннерс в своей работе 2002 года выделяет 5 базовых, или центральных, норм и еще 4 вспомогательных Normative Power Europe: A Contradiction in Terms? IAN MANNERS JCMS 2002 Volume 40. Number 2. pp. 235-258. Разница между ними состоит в том, что базовые нормы можно обнаружить среди большой базы Европейского Союза, которую принято называть acquis communautaire и acquis politique (нормативно-правовая база ЕС или достижения в области права и политики). В то же время 4 вспомогательные нормы складываются из практик и устройства ЕС как такового.

Пять базовых норм включают в себя следующее:

Во-первых, это мир как центральное понятие, вокруг которого были заключены такие первые документы как Декларация Шумана в 1950 году, преамбула к Договору о создании Европейского Сообщества угля и стали 1951 года, а также Договора об учреждении Европейский Сообществ 1957 года Там же. Во-вторых, это идея свободы, которая находит отражение в преамбуле Договора об учреждении Европейских Сообществ и Договора о Европейском Союзе 1991 года. Остальными тремя нормами являются демократия, верховенство закона и уважение прав человека, которые отражаются в преамбуле учредительных принципов Договора о Европейском Союзе, в пунктах о проведении политике по развитию сотрудничества в договоре о Европейских Сообществах, в пунктах о проведении политики безопасности и общей внешней политики Договора о Европейском Союзе, а также в качестве критерий для вступления (так называемые Копенгагенские критерии) 1993 года.

К четырем вспомогательным нормам относятся:

· социальный прогресс (так же встречается в преамбулах к Договору о Европейских Сообществах и Европейскому Союзу);

· борьба с дискриминацией (обозначается в статьях 13 и главе XI Договора о Европейских Сообществах, а также в виде защиты меньшинств, обозначенной в Копенгагенских критериях);

· устойчивое развитие (достаточно новая норма, находит отражение в статьях 2 в Договоре о Европейском Союзе);

· Надлежащее управление (также достаточно новая норма, впервые появилась в документах Комиссии в 2000 году Там же).

Однако тот факт, что Европейский Союз обладает определенной нормативной базой и своим пониманием значения норм, не дает ответа на вопрос, откуда исходит НСЕ и почему это именно сила.

Мэннерс в своей работе утверждает, что НСЕ исходит из различных факторов, которые способствуют рассеиванию норм при проведении внешней политики и сотрудничестве с другими акторами международных отношений. Вкратце данные факторы можно обозначить как:

· Распространение при контакте, то есть ненамеренное рассеивание и распространение норм ЕС;

· Информационный фактор, то есть стратегическая коммуникация ЕС с другими акторами, в том числе в пояснительном ключе, объясняющим важность норм;

· Процедурный фактор, то есть институционализация отношений ЕС с другими акторами международных отношений;

· Фактор передачи и обмена, то есть обмен различными товарами, услугами и т.д, которые приносят выгоду как Европейскому Союзу, так и их партнерам;

· Фактор открытости, то есть физическое присутствие систем и институтов ЕС в странах-партнерах и организациях;

· Культурный фильтр, то есть рассеивание в странах-партнерах и организациях каких-либо элементов культуры и политики, которые позволяют другой стороне обучаться через данные культурные паттерны;

Согласно Мэннерсу, можно выделить три основных черты, которые присущи нормативной силе ЕС и которые исходят из ее определения.

Во-первых, это тот факт, что в данном контексте сила является определенным образованием, основным из свойств которого является изменение, а не сохранение статуса кво Reflecting on Normative Power Europe, Manners, Ian; Diez, Thomas, 2007 Power in World Politics. Во-вторых, теория о нормативной силе имеет в своей основе социальную подоплеку, поскольку нормативная сила фокусирует свое внимание на последствиях социализации при взаимодействии ЕС с другими акторами. В-третьих, вышеописанное не значит, что нормативная сила не может сочетаться с другими формами силы в международных отношениях. Так, например, экономическая мощь или военные возможности могут подкреплять нормативную силу.

При этом отмечает тот факт, что термин «нормативная сила» отражает не только особую форму сущности, какой является Европейский Союз. Нормативный подход Европейского Союза также предполагает определенные цели, которые заключаются в том, чтобы посредством различных факторов, описанных выше в данной главе (распространение при контакте, информирование и т.д.), формировать и видоизменять понятие нормы у других акторов международных отношений.

Таким образом, опять таки он подчеркивает тот факт, что базисом для теории нормативной силы служит уход от традиционных моделей, в которых основой является государство как центр внимания исследователей Manners I. (2011) The European Union's Normative Power: Critical Perspectives and Perspectives on the Critical. In: Whitman R.G. (eds) Normative Power Europe. Palgrave Studies in European Union Politics. Palgrave Macmillan, London. Исходя из вышесказанного, можно сказать, что определяя вектор внешней политики Европейского Союза в нормативном ключе, необходимо отделить ее от военной или чисто экономической подоплеки, поскольку она осуществляется посредством силы идей, мнений и их осознания.

Помимо теоретической основы Нормативной Силы Европейского Союза необходимо отметить следующее. В еще одной своей статье Мэннерс поясняет, как именно работает нормативный подход ЕС The European Union's Normative Power: Critical Perspectives and Perspectives on the Critical, Ian Manners, Palgrave Macmillan, a division of Macmillan Publishers Limited 2011, Normative Power Europe pp 226-247 . Согласно ей, нормы Европейского Союза, во-первых, основываются на различных глобальных международных договорах и документах (как, например, Хартия ООН, Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе в Хельсинки, Всеобщая декларация прав человека и т.д.), что придает нормам ЕС универсальный характер, и, следовательно, некую легитимность в глазах международного сообщества и самого Европейского Союза.

Во-вторых, если подобная нормативность оправдана и подкреплена международными соглашениями, то нормативность должна быть убеждающей и как-либо располагающей к себе, следовательно, действия в рамках нормативного подхода должны включать в себя элементы мотивации, убеждения, аргументации и системы, при которой возможно улучшения репутации или, наоборот, показательной компрометации и осуждения (prestige or shame). Таким образом, Нормативная сила должна восприниматься как подход, в действиях которого прослеживается убеждение и воздействие на других акторов международных отношений в рамках формирования понятия о «норме» Там же.

При этом убеждение и воздействие при нормативном подходе включают в себя такие действия как: конструктивное вовлечение, институционализацию отношений с другими акторами, поощрение заключения многосторонних договоров между участниками. Во время проведения данных действий как раз и происходит диалог, аргументация и обсуждения, зачастую также приведение ссылок на международные принципы и нормы, а также поощрение к согласию или несогласию с чем-либо. Что касается системы поощрений и наказаний (улучшение репутации или, наоборот, осуждения), то в качестве пряника используются публичные объявления о поддержке членства в международном сообществе, а в качестве кнута - публичное осуждение или даже показательный санкции.

В-третьих, если НСЕ рассматривается как подход, элементами которого является убеждение и воздействие, то воздействие должно быть связано с некой социализацией и партнерством. Социализация в данном ключе рассматривается как процесс вовлечения, споров и взаимопонимания между сторонами. Под партнерством в рамках данной концепции имеется в виду тот процесс формирования понятия о нормах, который происходит посредством институционализации отношений, которая создается всеми участвующими в ней сторонами. Таким образом, нормативный подход следует воспринимать как ряд действий, которые имеют социализирующий характер, направленный на формирование понятий о «норме» и «нормальном».

Описанная выше точка зрения на нормативный подход интересна тем, что прослеживается в контексте отношений Европейского Союза с наиболее близкими к нему партнёрами, которые расположены к диалогу с ЕС.

1.2 Нормативная сила ЕС в контексте политики соседства.

Нормативная сила ЕС проявляет себя в контексте внешней политики Союза вообще, однако наиболее очевидной она становится в рамках проведения ЕС политики соседства. Многие эксперты научного сообщества, развивающие тему нормативной силы, так же фокусируется в своих работах на данном векторе внешней политики Европейского Союза, в частности, отмечая ЕС как регионального нормативного лидера The European Union as a Regional Normative Hegemon: The Case of European Neighbourhood Policy, Hiski Haukkala, Europe-Asia Studies Volume 60, 2008 - Issue 9 2008 .

В связи с этим, авторы, которые рассматривают нормативную силу ЕС в контексте конкретного направления внешней политики ЕС (политики соседства), выделяют три основных вектора, в направлении которых они разрабатывают концепцию Мэннерса. Во-первых, акцент смещается на то, как с точки зрения теории Европейский Союза действует сейчас. Во-вторых, исследователи, которые изучают влияние нормативной силы в рамках политики соседства, концентрируют внимание на нормативном подходе в рамках региона, поэтому отмечают и другие факторы, которые обуславливают проведение внешней политики Европейского Союза в данном секторе The neo-normative turn in theorising the EU's international presence, Richard G Whitman, 2013, SAGE Journal.

Помимо вышеперечисленного стоит также отметить тот факт, что при рассмотрении применения нормативной силы в контексте ее проецирования на конкретный регион, стоит также отойти от статичного восприятия нормативной силы Европейского Союза, при котором его нормы как бы распространяются сами, рассеиваясь во вне, и перейти к более динамичному восприятию, при котором ЕС сам активно осуществляет меры, которые способствуют распространению и продвижению норм. Немаловажную роль играет здесь не только и не столько какие либо действия убеждающего характера по восприятию другими акторами международных отношений норм ЕС, сколько зависимость Европейского Союза от легитимности своих действий в глазах других акторов. Формирование представления о «норме» в данном контексте имеет свои нюансы.

В работе Томаса Диза 2013 года в качестве одной из проблем, рассматриваемых в статье, был вопрос о том, работает ли вообще НСЕ и действительно ли данный подход помогает формировать и видоизменять понятие о нормах у других акторов международных отношений Normative power as hegemony, Thomas Diez, Volume: 48 issue: 2, page(s): 194-210 Article first published online: June 4, 2013; Issue published: June 1, 2013. В качестве концепции, которая бы прояснила этот и ряд других вопросов, автор предлагает обратиться к концепции гегемонии. Однако, поскольку существует большое количество концепций гегемонии, Диз противопоставляет две из них, представляющие кардинально разное понимание данного термина.

С одной стороны, автор отмечает понимание гегемонии в рамках неореалистского подхода, где отмечается роль сверхдержавы как регионального гегемона, который обеспечивает определенный порядок посредством создания институтов и продвигает определенные нормы и политику. Несмотря на включение в данное понятие норм, их распространение тесно связаны с экономическим и военным давлением, включая угрозы со стороны «великих держав», которые и продвигают данные нормы. Однако Европейский Союз не использует данные методы в рамках своего подхода, поэтому данное понимание гегемонии не уместно применять к ЕС.

В противопоставление данной концепции гегемонии Диз предлагает другую, описанную в рамках работ Антонио Грамси Gramsci and the Theory of Hegemony, Thomas R. Bates, Journal of the History of Ideas Vol. 36, No. 2 (Apr. - Jun., 1975), pp. 351-366 Published by: University of Pennsylvania Press. Отойдя от связи гегемонии с державой, данный автор видел гегемонию как «отношения, которые строятся не на доминировании посредством применения силы, а на взаимном согласии посредством идеологического и политического лидерства». Таким образом, подразумеваются отношения, в которых актор, вовлеченный в подобную систему, соглашается с теми же концепциями общества, определения ряда проблем и решений, основанных на определенных принципах, с тем, кто обладает статусом политического и идеологического лидера. Данная концепция уже гораздо ближе к тому, что Мэннерс назвал «способностью формировать концепцию «нормы»».

Далее в своей работе Диз, основываясь на концепции гегемонии Грамси с одной стороны, и НСЕ Мэннерса с другой, отмечает, во-первых, что в данном контексте социальные силы являются главными действующими акторами, и, во-вторых, между ними постоянно происходят споры и борьба за определение наиболее «правильных» норм. Таким образом, даже внутри самого Европейского Союза идут постоянные споры как о каких-то отдельных нормах, так и об их трактовке и интерпретации, чем отчасти можно объяснить то, как по-разному эти нормы могут отображаться в контексте внешней политики ЕС. Перенося данную идею в рамки отношений ЕС и других акторов международных отношений, автор отмечает, что нормы ЕС не просто передаются партнерам, но и интерпретируются в данном процессе так, чтобы снять лишнее напряжение и спорные моменты при работе по каким-либо интеграционным проектам.

Что касается непосредственно применению нормативного подхода, то многие эксперты возводят начало развития нормативной силы Европейского Союза к первым этапам присоединения европейских стран, а затем и к ряду этапов расширения The Death of Enlargement, Gideon Rachman, The Washington Quarterly 2006. Последнее, по мнению экспертов научного сообщества, привело ко многим качественным изменениям, в том числе в повестке дня, архитектуре институтов, процессе принятия решений, а также, что немаловажно, в своем восприятии и осуществлении связи с другими акторами международных отношений. Во-первых, это то, что посредством проведения подобной политики, а также в дальнейшем Политики соседства, Европейский Союз стремится к повышению уровня стабильности в регионах, расположенных в непосредственной близости от его границ. Союз всегда использовал расширение для закрепления у своих соседей процесса демократической трансформации.

Во-вторых, процесс интеграции является тем каналом, посредством которого Европейский Союз способен проецировать свою нормативную силу на других акторов международных отношений с одной стороны, эффективно, и с другой - легитимно.

Данное распространение касается также некоторых частей Европейского Союза, которые составляют его общую композицию как целостного института, таких как Единый рынок, законодательство, Шенгенскую зону. Все вышеперечисленные элементы ЕС в той или иной мере выходят за официальные границы Союза и распространяются на ряд стран, в него не входящих.

Как уже было обозначено выше, теория Йена Мэннерса подразумевает нормативную силу Европейского Союза как нечто статичное и пассивное, однако ряд авторов это оспаривают. В частности, одним из экспертов была предложена теория, в которой система продвижения норм ЕС разделяется на пассивные и активные механизмы, которые воздействуют на страны, являющиеся потенциальными будущими кандидатами на вступление Europe Undivided: Democracy, Leverage, and Integration After Communism, Milada Anna Vachudova 2005 Oxford Scholarship Online. Пассивность нормативной силы состоит в привлекательности членства в Евросоюзе как таковом, а активная составляющая проявляется в активных действия Союза во время процесса подготовки кандидата к вступлению. При этом важно отметить именно активный компонент процесса передачи норм Европейским Союзом, поскольку ряд исследований до этого показал, что только посредством ясных выгод для страны-потенциального члена ЕС увеличивает шансы существенно повлиять на экономическую и социальную политику государства. При этом другие способы воздействия (например, социальное влияние) по бОльшей степени оказывалось не эффективным.

Из вышесказанного следует, что при продвижении норм Европейского Союза крайне необходима потенциальная возможность вступления для страны в Союз (как, например, для стран-участниц политики Восточного партнерства), что выражается в трех основных аспектах. Во-первых, это тот факт, что при вероятности вступления для кандидата запросы на изменение той или иной политики со стороны ЕС воспринимаются как более легитимные и релевантные. Во-вторых, для политиков из администрации стран-кандидатов потенциальная вероятность вступления предоставляет возможность производить у себя в стране ряд сложных и иногда даже болезненных реформ. И, в-третьих, сам по себе процесс постепенной интеграции обеспечивает потенциальному кандидату ряд экономической и технической помощи со стороны Европейского Союза.

Так, например, согласно исследовательским данным, наибольшие шансы у ЕС формировать понятие нормы, а, следовательно, и иметь наибОльшую нормативную силу в контексте присоединения других стран к Союзу, при котором позитивное восприятие потенциальных экономических выгод существенно влияет на желание гармонизации норм с ЕС.

С точки зрения Европейского Союза процесс присоединения также выгоден, поскольку он позволяет Союзу использовать свои экономические и политические ресурсы для создания ассиметричных двусторонних отношений со странами-кандидатами во вступление. Кандидатам необходимо не только полностью воспринять около 80 тысяч страниц законодательной основы ЕС, но также и принять ряд норм и ценностей, в том числе те, которые были обозначены в 1993 году в так называемых Копенгагенских критериях, проясняющие основные принципы необходимые для полноценного членства в ЕС. Подобная возможность Европейского Союза обуславливается тем фактом, что ЕС не только может проецировать и устанавливать нормы легитимности на международной арене, сколько тем, что ЕС обладает монополией на определение того, что является «европейским», а также то, что требуется для того, чтобы страна стала европейской.

Согласно некоторым экспертам научного сообщества, исходя из вышесказанного, можно заключить, что ЕС является региональным нормативным гегемоном Constructing the Self and Changing Others: Reconsidering `Normative Power Europe', Thomas Diez, University of Birmingham, UK 2005. Восходящая еще к Грамши идея о том, что в нынешних условиях все больше проявляется тенденция великих держав бороться за региональную, а не мировую гегемонию, находит свое отражение и в связке нормативной силы и Европейского Союза. Данная теория применительна к Европейскому Союзу, поскольку, во-первых, нормативная составляющая его внешней политики закреплена в ряде документов, составляющих основное законодательство ЕС, и, во-вторых, поскольку ЕС имеет монополию на закрепление за ним права решать и определять европейские нормы и ценности.