Педагогические идеи в духовном наследии святителя Иннокентия Херсонского

Размещено на http://www.allbest.ru/

ЕЛЕЦКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. И.А. БУНИНА

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени кандидата педагогических наук

ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ИДЕИ В ДУХОВНОМ НАСЛЕДИИ СВЯТИТЕЛЯ ИННОКЕНТИЯ ХЕРСОНСКОГО

Выполнила: Зайцева Анжелика Валерьевна

Научный руководитель: Белозерцев Е.П.

Елец 2004

Содержание

• Введение
• Глава 1. Наследие святителя Иннокентия Херсонского как педагогическое явление
• 1.1 Культурно-образовательная среда Ельца в становлении личности святителя Иннокентия Херсонского
• 1.2 Факторы формирования мировоззрения святителя Иннокентия Херсонского
• 1.3 Наследие святителя Иннокентия Херсонского в контексте социокультурной обстановки XIX века
• Глава 2. Педагогические составляющие духовного наследия святителя
• Иннокентия Херсонского
• 2.1 Педагогическая сущность наследия святителя Иннокентия
• Херсонского
• 2.2 0бщественно-педагогическое наследие святителя Иннокентия Херсонского
• 2.3 Проповедь как метод общественно-педагогической деятельности
• Заключение

Библиографический список

Актуальность исследования определяется значимостью изучения духовного наследия для целостного осмысления проблем современности. Для сегодняшней России обращение с исследовательскими целями к религиозной проблематике не просто актуально, а по-настоящему злободневно. Поэтому значение нашей темы заведомо не ограничивается научно-исследовательским дискурсом, но требует гораздо более общего взгляда. Вопрос о месте религии в жизни общества в целом, и каждого человека в отдельности становится все более важным, в том числе и с точки зрения современной науки. Все политические, социальные проблемы России являются второстепенными по сравнению с трагедией «потери» нравственных ориентиров, без чего невозможно принципиальное различение добра и зла. Религия в данной ситуации становится естественным органичным выходом онтологической потребности человека в душевном спокойствии, умиротворении и гармонии. Поэтому сегодня, на пороге нового тысячелетия, мы нуждаемся в ясном и отчетливом осмыслении того величайшего вклада, который внесло христианство в историю, науку, культуру и социальную жизнь. Россия на протяжении всего своего существования всегда выделялась среди других стран не только обширностью занимаемого ею пространства, но и богатым наследием. «Этнос обречен на вымирание, если в своем поступательном развитии он не опирается на лучшее из своего наследия», - констатировал Лев Гумилев.

В последнее время понятие «наследие» широко используется и в педагогической, и в исторической, и в культурологической, и в святоотеческой литературе, однако само определение данного понятия отсутствует в вышеперечисленной литературе. Поэтому целесообразным, на наш взгляд является обращение к энциклопедическим словарям и словарям русского языка. Согласно Толковому словарю русского языка С.И. Ожегова, «наследие - явление духовной жизни, быта, уклада, воспринятое от прежних поколений, от предшественников» (101, 391). В Полном церковно-славянском словаре протоиерей Г. Дьяченко понятия «наследие» нет, но есть определение понятия «наследствую и наследую» - «даю в удел в наследство, наделяю (1ис. 11, 23), преемствую, являюсь, или живу после другого» (40, 336). Общее в этих понятиях - преемственность. Согласно Б.З. Вульфову «преемственность - это когда что-то переносят из прошлого в настоящее, из настоящего в будущее» (17, 246). А это «что-то» и есть наследие. Если рассмотреть внутреннюю форму слова «наследие» - след-на-след, то оказывается, что оно очень схоже с ' внутренней формой понятия «традиция» - из рук в руки. А.Б Гофман, в свою очередь, определяет традиции - как социальное и культурное наследие, передающееся от поколения к поколению и воспроизводящееся в определенных обществах и социальных группах в течение длительного времени. Понятие «традиция» давно вошло в педагогический обиход, и используется для обозначения устойчивых процессов, тенденций и явлений, существующих длительное время и занимающих определенное место в историко-педагогическом наследии.

Таким образом, понятия «наследование», «традиция», «преемственность», включенные в единый контекст, составляют при этом синонимический ряд, в котором доминирует последнее, имеют онтологическое значение. Взгляд на наследие через призму преемственности вскрывает его двойственную сущность, отражающую единство и борьбу противоположностей: устойчивости и изменчивости, стабильности и динамики. Благодаря своей изменчивости наследие постоянно обогащается новым содержанием, старое и новое дополняют друг друга, а в новообразованиях и новаторских подходах всегда узнаются черты давности освоенного опыта. Выявление наследия - это всегда отбор, тщательное «процеживание через строгое сито» актуальности опыта прошлого.

Огромное богатство педагогических идей представляет собой духовное наследие Учителей Церкви, не устаревающее с течением времени и отвечающее на многие злободневные вопросы. Понятие религиозно- педагогического наследия необходимо в качестве гарантии исследовательской определенности - православная кладовая обладает огромным педагогическим потенциалом, и рассматривается нами как совокупность представлений об образовании, просвещении, воспитании и обучении, зафиксированных в богословских трудах Учителей Церкви. Поэтому, если мы хотим из этого наследия извлечь «урок», получить что-то педагогически ценное, следует рассматривать его (наследие) как педагогический источник, востребовать его в этом качестве. Обязательно «педагогический», потому что задачи стоят научения, извлечения уроков, воспитания посредством отчета, прежде всего самим себе. Культивирование отношения к духовному наследию как педагогическому источнику позволяет это наследие «оживить», актуализировать, включить в нашу повседневность как часть культурно-образовательной среды, понять и оценить животворящую силу осуществляемых в ней процессов.

Обращение к религиозно-педагогическому наследию Учителей Церкви, позволяет нам с учетом исторической перспективы предложить решения целого ряда проблем современной педагогики. Однако это наследие будет востребовано только тогда, когда в «современных проблемах», то есть присущих теперь сложившимся обстоятельствам, мы, наконец, увидим «вечные вопросы». Один из которых - «диалог» религии и науки, а точнее, богословия и педагогики, которые бы естественно и органично соединяли религиозное и светское, церковное и государственное. Укорененное в отечественной культурной традиции и потому естественно-органичное соединение педагогики и богословия - неотъемлемая часть опыта русской педагогики, которая всегда была и остается православной по сути, хотя и не стремится специально декларировать собственную конфессиональную принадлежность. Задачи решения этой проблемы требуют от сегодняшней российской педагогики возвращения к собственным корням и истокам, к своему, накопленному, но в XXI веке почти забытому, историческому опыту, при этом уточняя и обогащая его с учетом современной социокультурной ситуации.

В рамках возобновившегося в последние годы диалога с Церковью современные исследователи не только доказывают жизненную необходимость рассмотрения всех проблем образования и воспитания в контексте отечественной культуры, но и подчеркивают непреходящее значение и особую актуальность задачи раскрытия педагогического потенциала Православия (Е.П. Белозерцев, В.А. Беляева, Л.Н. Голубева, А.И. Еремкин, В.И. Косик, С.И. Маслов, В.М. Меньшиков, Н.Д. Никандров, Т.И. Петракова, В.И. Слободчиков и др.).

Во многом благодаря работам названных авторов, сегодня российская педагогика ориентируется на продолжение и развитие собственного духовного наследия. Научно-исследовательское направление, которое сформировалось в ЕГУ, ориентируется на историко-педагогический анализ отечественного духовного наследия. Изучение персоналий (а это: Тихон Задонский, В.В. Розанов, Н.Я. Данилевский, в нашем исследовании святитель Иннокентий Херсонский), происходит в различных направлениях: историко-педагогическом, философско-педагогическом, религиозно-педагогическом.

Важно отметить, что религия, по сравнению с историей и философией, в отношении к педагогике занимает более выгодную позицию, поскольку педагогике «в сущности нужно не философское, а религиозное обоснование, то есть связывание с целостной жизнью» (46, 32). Педагогика, привитая к религиозному корню, благодаря догматико- канонической стабильности, заранее избавлена от множества антиномий и неопределенностей, связанных с обоснованием цели и принципов воспитания, разработкой и иерархичным выстраиванием ведущих категорий и т.д. Православное христианство предлагает нам целостный взгляд на человека, культурно-образовательную среду и особенности ее организации. Поэтому, «наследие, в данном случае мы понимаем не только буквально по С.И. Ожегову, но и как необходимую составляющую сегодняшней и завтрашней культурно-образовательной среды, той среды, в которой мы живем и развиваемся» (Е.П. Белозерцев).

Особую значимость, как для диалога Церкви и школы, так и для понимания культурно-образовательной среды, на наш взгляд, представляет освоение духовного наследия святителя Иннокентия Херсонского (1800-1857), который снискал признательность не только в XIX веке, но уже и сейчас интерес к наследию святителя возрастает. Работа по изучению жизненного пути архиепископа Херсонского и Таврического Иннокентия началась с 1988 года в связи с рассмотрением вопроса о причислении Иннокентия к лику святых. Для этого на Украине были созданы в 1988 и 1989 году две комиссии.

В 1995 году Агафангелом, митрополитом Одесским и Израильским, была образована еще одна комиссия. Были изучены все печатные материалы и публикации, имеющиеся в библиотеках и книгохранилищах Московской и Санкт-Петербургской духовных академий, Одесской духовной семинарии и в некоторых научных библиотеках нашей страны (41,4).

Учитывая, что имя архиепископа Иннокентия глубоко почитается верующими не только Одесской епархии, но и во всей Русской Православной Церкви и за ее пределами, митрополитом Агафангелом были изучены материалы о нем с целью составления его жизнеописания для последующего рассмотрения Синодальной комиссией по канонизации святых. Результатом этой работы явилось «Жизнеописание Одесского святителя, архиепископа Херсонского и Таврического Иннокентия (Борисова)» научно-исследовательского характера и «Житие святителя Иннокентия Херсонского». Важно отметить, что эти труды имеют хорошую базу биографических данных, но их цель существенно отличается от цели нашего диссертационного исследования, цель которого -- исто- рико-педагогическая интерпретация наследия святителя. С этой точки зрения, наследие святителя Иннокентия практически не исследовано, не считая единичных публикаций (И.Я. Авдиев, А.И. Стаднюк), нам предстоит сделать в этом направлении первые шаги.

О возрастающем интересе к наследию этой гениальной личности так же свидетельствуют Рождественские чтения, посвященные 200- летию со дня рождения святителя Иннокентия Херсонского, прошедшие в Ельце и Липецке, а так же 3 выпуск Липецкого общественного краеведческого общества «Записки». В сборнике рассматриваются не только биографические факторы становления личности святителя, но и многогранность его деятельности.

В историю святитель Иннокентий Херсонский вошел с именем «Русского Златоуста», как педагог, богослов, проповедник, просветитель, общественный деятель, церковный историк, археолог. «Вообще не было отрасли знаний, с которою бы Иннокентий не был знаком, или которою бы, по крайней мере, не интересовался» (23, 113), - констатируют биографы. Насколько была разнообразна и плодотворна деятельность святителя, показывают оставшиеся после него сочинения, коллекция бумаг - эпистолярное наследие.

Обращаясь к многогранному опыту святителя Иннокентия Херсонского, мы находим в нем изложение теоретических проблем педагогики, касающихся человека, целей и содержания образования, педагогической деятельности и педагогического процесса, ряда дидактических требований, которыми он руководствовался в своей деятельности профессора, ректора. Но в этом качестве современной науке он мало известен. Об этом свидетельствует духовное наследие святителя Иннокентия (Нравственная антропология, Слово по освящению храма в Киевском институте для благородных девиц, Речь при заложении нового здания для Ришельевского лицея, Слово в день Нерукотворного образа или при начале академического курса). Особенно важным является для нас положение святителя Иннокентия о том, что религия вполне совместима с наукой, может и должна быть солидарна с нею в стремлении к одной общей цели - направить человечество к высшему духовному назначению. Сам Иннокентий, один из образованнейших людей того времени, являет собой пример органичного, естественного соединения науки и религии, религиозных и светских познаний. Святитель Иннокентий был не только известным богословом, но и ординарным академиком Императорской Академии наук, по 2-му отделению «русского языка и словесности».

Духовное наследие святителя Иннокентия оказало огромное влияние на нравственное развитие русского общества. Его мысли, трактаты, проповеди стали достоянием масс; статьи, поучения распространялись по всей стране, содействуя возрождению духовных ценностей современности, проливая незримые лучи в будущее, в наш XXI век. Определение Священного Синода о канонизации архиепископа Иннокентия общество восприняло как долгожданное событие. Обретение честных мощей архиепископа Иннокентия состоялось 18 июля 1997 года (41, 9).

На волне возрастающего интереса к наследию святителя Иннокентия Херсонского встала потребность создания целостного образа святителя как педагога, общественного деятеля и просветителя, основанного на его мировоззрении и рассмотренного в контексте реальной ситуации в России в первой половине XIX века.

Освоение духовного наследия святителя Иннокентия Херсонского осложняется отсутствием в современной исследовательской литературе представлений о том, как следует интерпретировать на языке светской педагогики религиозно-философские рассуждения, что отмечается в работах H.A. Белканова, О.В. Долженко, Т.В. Петраковой, В.А. Разумного. Но уже сегодня имеется опыт введения в научно-педагогический оборот идей и взглядов таких мыслителей России, как святитель Филарет Дроздов (митрополит Иоанн Снычев), святитель Тихон Задонский (диакон Александр Иванов), святитель Феофан Затворник (архимандрит Георгий Тертышников), С.И. Миропольский (Н.П. Рязанцева), С.А. Рачинский (М.Б. Багге), Н.И. Ильминский (H.A. Спасский), В.В. Розанов (Е.П. Бе- лозерцев, А.Е. Крикунов, А.И. Павленко), что демонстрирует востребованность и продуктивность религиозно-философских знаний для современной педагогической науки.

Вышесказанное, понимаемое нами как проблема, достойно специального изучения, что и позволило сформулировать тему настоящей диссертации «Педагогические идеи в духовном наследии святителя Иннокентия Херсонского».

Объект исследования: духовное наследие представителей Русской Православной Церкви.

Предмет исследования: педагогические идеи в духовном наследии святителя Иннокентия Херсонского.

Цель исследования: историко-педагогическая интерпретация духовного наследия святителя Иннокентия Херсонского.

В соответствии с целью, объектом и предметом исследования в диссертации ставятся и решаются следующие задачи:

1. Рассмотреть мировоззрение святителя Иннокентия Херсонского в контексте историко-культурных и личностно-биографических факторов.

2. Охарактеризовать педагогические составляющие духовного наследия святителя Иннокентия Херсонского.

3. Раскрыть основные идеи и положения духовного наследия святителя Иннокентия Херсонского.

4. Представить проповедь как метод общественно-педагогической деятельности.

Методологической основой исследования служат: культурно- исторический подход к изучению персоналий, позволяющий переносить акценты с хронологии на типологию исторически отдаленного объекта исследования, уверенно различать общее и особенное в наследии святителя Иннокентия Херсонского; положение о генетической связи религиозной философии и педагогики, которая в отечественной духовной традиции выражается своеобразным синтезом науки-религии-творчества как трех форм познания мира; установка на понимание социального бытия как совокупности постоянно реинтерпретируемых культурных текстов.

Основными методами исследования являются: сравнительно- исторический, ретроспективный анализ источников, характеризующих процесс становления и развития религиозно-педагогических взглядов святителя Иннокентия Херсонского; системный анализ религиозно- педагогической идеологии святителя Иннокентия Херсонского; герменевтические процедуры, предусматривающие интерпретацию фактов действительности.

Источники исследования: труды святителя Иннокентия Херсонского религиозно-философского и религиозно-педагогического характера; архивные материалы из фонда отдела рукописей Российской Национальной библиотеки (г. Санкт-Петербург), Украинской Национальной библиотеки (г. Киев), Одесской духовной семинарии; мемуарная литература; публикации эпистолярного жанра; обобщающие жизненный путь и личностное становление святителя Иннокентия Херсонского работы Т. Буткевича, Н.И. Барсова, Н. Архангельского, М. Погодина, Н. Левитско- го; работы по историко-педагогической, религиозно-философской, религиозно-психологической, религиозно-педагогической проблематике.

Организация исследования. Работа состояла из следующих этапов:

Первый этап (1999-2001) - изучение литературы по теме исследования, выявление основной проблемы, разработка теоретических основ исследования.

Второй этап (2001-2002) - анализ, систематизация, обобщение архивных материалов, определение структуры и изложение диссертационного исследования.

Третий этап (2002-2003) - уточнение основных положений исследования, определение содержания и оформление диссертации.

Научная новизна работы состоит в том, что показана педагогическая направленность духовного наследия святителя Иннокентия Херсонского; рассмотрены историко-культурные и личностно-биографические факторы, оказавшие влияние на формирование мировоззрения святителя Иннокентия Херсонского; охарактеризованы педагогические составляющие духовного наследия; раскрыты основные идеи и положения духовного наследия святителя Иннокентия Херсонского в контексте социокультурной ситуации первой половины XIX века; представлена проповедь как метод общественно-педагогической деятельности.

Теоретическая значимость исследования обусловлена получением новых фактов и представлений для историко-педагогической науки. Уточнено определение понятий: «духовное наследие», «образование», «просвещение», «проповедь», обоснована возможность отношения к духовному наследию святителя Иннокентия Херсонского как педагогическому источнику.

Практическая значимость результатов исследования заключается в возможности использования его материалов при обновлении содержания историко-педагогического образования. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании истории образования и педагогической мысли, в авторских курсах по философии и истории образования, истории педагогики, истории религии, а также в спецкурсах, связанных с вопросами православной культуры и педагогики.

Достоверность результатов исследования обусловлена выбранной методологией исследования, адекватных его объекту, предмету и задачам, широким кругом включенных в анализ текстов самого святителя Иннокентия Херсонского и источников религиозно-философского характера.

Положения, выносимые на защиту:

1. Целостный анализ духовного наследия представителя Русской Православной Церкви как объекта историко-педагогического феномена требует непременного обращения к исследованиям на стыке философии, истории, культурологии, религиоведения, психологии и педагогики, что позволяет организовать диалог «внутри» исследовательской традиции, служащей средством интерпретации духовного наследия святителя Иннокентия Херсонского, как научно значимого в педагогическом смысле.

2. Педагогическое наследие святителя Иннокентия Херсонского рассматривается нами как совокупность представлений об образовании, просвещении, воспитании и обучении, зафиксированных в трудах богословского характера и проверенных на практике. Объективная задача состоит в извлечении уроков из этого наследия, так как в данном случае оно рассматривается как педагогический источник, имеющий онтологическую значимость.

3. Педагогические идеи святителя Иннокентия Херсонского о человеке, цели и содержании образования, педагогической деятельности и педагогическом процессе, дидактических требованиях, которыми он руководствовался в своей деятельности профессора, ректора, члена Св. Синода и Императорской Академии наук, были основаны на том, что религия органично совместима с наукой, может и должна быть солидарна с нею в стремлении к общей цели - направить человечество к высшему духовному назначению. Это позволяет утверждать, что в духовном наследии святителя Иннокентия Херсонского ярко выражена самобытная педагогическая составляющая.

4. Проповедь - малоизвестное понятие для педагогики, которое можно и нужно рассматривать в контексте современных наук. В нашем исследовании проповедь представляет собой дидактическое произведение, ставящее и решающее этические проблемы. Своеобразие проповедей святителя Иннокентия Херсонского заключалось", во-первых, в своевременности его реакции на злободневные общественные события, во- вторых, их содержание включало в себя не только трактовку христианского учения, но и его практическое осуществление в повседневной религиозно-нравственной жизни людей и, в-третьих, они соответствовали основным дидактическим требованиям. Тем самым, проповедь становилась общедоступной, понятной даже мало просвещенному человеку. Святитель своим личным примером, ораторским мастерством изменил отношение к проповеди; она стала подлинным событием, значительным общественным явлением, одним из главнейших методов просветительства и средств воспитания.

5. Педагогические идеи духовного наследия святителя Иннокентия Херсонского позволяют утверждать, что он воссоздал в России деятельность Церкви учащей, сообщил новую энергию служению русских богословов. Факты биографии святителя Иннокентия, личностные качества, его духовное достояние позволяют утверждать, что такие понятия как «софийная», «высоконравственная», «целостная», «истинно образованная», «языковая» личность существовали в русской культуре не только в умах, представлениях и размышлениях, но и в повседневной жизни.

Апробация и внедрение результатов исследования. Замысел, теоретические основания и главные положения исследования обсуждались на заседаниях кафедры педагогики ЕГУ им. И.А. Бунина, на Рождественских чтениях в Ельце, на внутривузовской научно-практической конференции ЕГУ (2003), на внутривузовской научной конференции СОФ БелГУ (2003), в работе школы молодых ученых (г. Курск). Внедрение результатов исследования осуществлялось путем их публикации.

Структура диссертации определилась логикой исследования и поставленными задачами. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка.

педагогический наследие святитель проповедь

1.1 Культурно-образовательная среда Ельца в становлении личности святителя Иннокентия Херсонского

В XIX веке в России складывается своеобразное социально-культурное пространство, которое оформляется как культурная среда провинциального города (Т.П. Каждан, В.Н. Козляков, С.В. Кузнецова и др.), в данном случае города Ельца. Провинция - административно-территориальная единица в составе губернии России XVIII века, в XX веке - периферия. Несмотря на то, что периферия отдалена от центра, Б.З. Вульфов утверждает, что «периферия - явление культурно-историческое, оплот российской культуры, в духовности народа» (Цит. по: 17, 296).

История города Ельца - неотъемлемая часть истории нашего Отечества. Елец на протяжении XIX века слыл одним из лучших уездных городов России. На протяжении всей истории елецкий край всегда был связан с православием, несмотря на то, что оно, сохраняя внешние и внутренние признаки благочестия, изменялось и утрачивало некоторые черты (единство веры, послушание, смирение, благонравие). Елец можно было отнести к духовным центрам, хранившим традиционные ценности. В городе к началу XIX века существовало двенадцать церквей, девичий монастырь, часовни, высокая духовность отличала клир и мирян (36, 149). Вследствие этого, Елец и его окрестности как место жизни и деятельности сформировали целый ряд уникальнейших людей, некоторые из них признаны святыми. Не случайно, Елец на Руси считается «местом историческим, почитаемым, окруженным ореолом святости» (108, 199). И.А. Бунин, один из тех многих, остро чувствовал Елецкую святость, глядя на город «откуда виден был он со своими несметными церквами, блестящими вдали в огромной низменности» (108,199).

С елецкой землей связаны имена многих подвижников, посвятивших себя служению человечеству и Церкви. Подобный духовный подвиг указывал нравственный ориентир народной жизни. Так, в конце XVIII века Блаженный Косьма - Косьма Игнатьевич Студенкин - сыграл большую роль в образовании ельчан. Будучи купцом, он отдал свой дом и свое имущество церкви и поселился в сторожке Успенской церкви, той самой церкви, в которой будет служить впоследствии Алексей Борисов - отец знаменитого святителя Иннокентия Херсонского. В сторожке Косьма собирал соседских детей и обучал их грамоте, став, таким образом, первым учителем города Ельца. Там же принимал Косьма и святителя Тихона Задонского, став ему собеседником и духовным другом. Возможно, именно беседы с Косьмой подвигли святителя Тихона стать основателем школьного просвещения в Ельце (43, 30).

Святитель Тихон Задонский был ярким представителем культурно-образовательной среды Ельца XVIII века, который кроме яркого и поучительного примера своей жизни оставил потомкам неоценимое наследие - мудрые и назидательные творения, которые «проникнуты евангельским и святоотеческим духом» человека, всей своей жизнью постигавшего истинные христианские традиции. Интерес к наследию святителя возрастает с каждым днем, а главное то, что оно востребовано.

Продолжателем дел духовных Косьмы Студенкина, святителя Тихона Задонского стал святитель Иннокентий Херсонский, родившийся в этом богоугодном месте. «Это новый Сион - Божье жилище» сказал однажды о Ельце святитель Тихон Задонский. И не случайно, что именно в этом богоугодном месте было суждено родиться в этом богоугодном месте было суждено родиться будущему светильнику Церкви - святителю Иннокентию.

В 1800 году, 15 декабря, в Ельце в семействе Борисовых родился и в тот же день крещен сын, которого при крещении назвали Иоанн. Такое поспешное крещение было связано со слабым здоровьем ребенка. Дело в том, что в то время из-за тяжелого труда, плохих жилищных условий, смертность детей до 5-ти летнего возраста превышала 54% от общего числа родившихся (31, 43). Родился будущий святитель от «бла- гочестиваго корене», когда еще бережно хранился патриархальный уклад Святой Руси, так благотворно действующий на душу человека. Родители Иннокентия были люди простые, неученые, но доброй и высоконравственной жизни. «Образ домашней жизни родителей Иннокентия в высшей степени был нравственен и назидателен. В доме у него было тоже, что и в церкви» (77, 3). Память о благочестивой жизни этого семейства сохранилась среди елецких граждан и даже далеко за пределами этого уездного города. Так, Афанасий Красовский, житель Орла, называющий себя в письмах к Иннокентию его другом, в письме от 25 апреля 1835 г., (24 года спустя после смерти о. Алексея Борисова), писал: «третьего дня я был на родине вашей, в Ельце, где много и очень много имел удовольствия узнать о благочестивой жизни покойного родителя вашего, память которого не умирает и остается в сердцах знавших его. Да направит и нас Господь на путь, коим следовал сей добрый пастырь», post scriptum добавлено: «преосвященный Никодим мне очень много говорил о благочестивой жизни и благословенных Богом деяниях вашего родителя» (Цит. по: 23, 19).

Действительно, Алексей Борисов был человеком, который не получив никакого школьного образования. Став служителем Церкви, он самостоятельно занимался чтением, размышлением. Из низших степеней клира он дослужился до диаконства. Когда при Елецкой Успенской церкви (современный адрес: ул. Советская - Карла Маркса. - А. 3.) освободилось священническое место, о. Алексей благодаря настойчивым просьбам прихожан поехал к архиерею - Аполлосу Байбакову, который и посвятил его в священники. Хотя, надо отметить, что уже в то время в Ельце, как и в других городах, священниками были лица, прошедшие курс обучения в семинарии. Несмотря на это, о. Алексей стал священником вполне достойным своего звания. Старший сын его, Матвей Алексеевич рассказывает, что когда он стал священником, то «не проходило ни одного воскресного и праздничного дня без того, чтобы храм его не оглашался словом какого-либо из известных проповедников» (Цит. по: 130,1, 9). Любимыми проповедниками о. Алексея были: Платон, Гедеон (Криновский), Димитрий Ростовский. Сам же о. Алексей выступал перед прихожанами, только с такой проповедью, которую предварительно усваивал сам до такой степени, что прихожане, проникнувшись его словами, совершенно теряли из вида лежавшую перед ним книгу и верили, что он произносит свое живое, а не чужое печатное слово.

Мать Иннокентия была женщина малограмотная, но умная и благочестивая. Крест и молитва были главным основанием всей ее жизни, всех ее мыслей, действий и поступков. Все ее знания ограничивались ручной пасхалией, которую она помнила наизусть. Ее вера в силу и действие священных вещей была так велика, что только ими ограждалась она от всех нравственных и враждебных физических влияний. За всю свою долговременную жизнь (76 лет) она не лечилась, боясь умереть скорее от лекарства, чем от болезни. У нее была своя домашняя аптека, состоявшая из трав, а также из разных святых вод, благословенных хлебов, елеев от чудотворных икон, Богородичных просфор, которыми она врачевала себя и своих детей. Таким образом, глубокая религиозность и богоугодническая деятельность родителей Иннокентия определяли их образ жизни.

Несмотря на то, что Елец считался довольно зажиточным купеческим городом, его население было представлено несколькими сословиями: мещанами, купечеством, дворянством, духовенством, половина жителей были крестьянами. Поэтому если судить о материальном положении семьи Борисовых, с одной стороны, по общим условиям жизни духовенства Ельца того времени, то они едва ли составляли в этом отношении какое-либо исключение. С другой стороны, по тому, с каким вниманием и любовью Иннокентий впоследствии, будучи уже епархиальным архиереем, всегда заботился об увеличении материальных средств содержания вверенного ему духовенства, а особенно его сирот, то можно сделать вывод, что он и сам много испытал на своем веку и - особенно во времена своего детства.

Насколько были бедственны условия жизни Борисовых в этот период времени, можно увидеть уже по одному тому, как старший брат Иннокентия, Матвей Алексеевич Борисов, описывает дом, в котором жили его родители и в котором родился и был крещен его брат. «Жилище наше, говорит он, было хотя и городское, но скудное и тесное. Весь дом состоял из избы, сеней и клети. Так как клеть не имела печи, и иметь ее не могла, потому что сложена была на живую нитку и поставлена на курьи ножки, то изба в зимнее время служила нам всем: и при- хожею, и гостиною, и кухнею, и спальнею, и кабинетом, и молельнею. Но летом часть этих обязанностей принимала на себя клеть: в ней открывалась приемная и гостиная; она же была кабинетом, спальнею и молельной батюшки, - молельной лишь в ненастное время; в хорошую погоду он молился всегда в саду, насажденном и выращенном собственными его руками... Изба наша, служившая в зиму для всех целей, несмотря на это, содержалась всегда в чистоте и опрятности... Посторонних прислуг у нас не было» (Цит. по: 23, 12).

В этом бедном помещении было проведено Иннокентием его раннее детство. Интересно то обстоятельство, что дом этот находился, находится и сейчас (современный адрес: ул. Шевченко, 12), напротив церкви Введения и в нем полвека спустя родилась Варвара Дмитриевна Руднева - в дальнейшем жена В.В. Розанова. Именно в Ельце Розанов обрел самых близких и дорогих людей - A.A. Рудневу и ее дочь Варвару Рудневу, тогда молодую вдову елецкого священника М. Бутягина. Близкие родственницы святителя Иннокентия Херсонского, жившие в доме его родителей Борисовых, они стали для него тем причалом, на котором Розанов утвердит навсегда свою последующую жизнь. Сам В. Розанов так писал об этом доме: «И вдруг я встретил этот домик в четыре окошечка, подле Введения (церковь, Елец), где было все благородно. В первый раз в жизни я увидел благородных людей и благородную жизнь... Было что-то «благословенное» в самом доме, в деревянных его стенах, в окошечке в сенях на «За-Сосну» (часть города)... Тут не было совсем «сердитости», без которой я не помню ни одного русского дома... и был удивлен» (126, 148). Именно с ними, с их домашним миром, с их «родством... духовным, прелестным, теплым внутри, взаимно помогающим, утонченно деликатным» и «милой Введенской церковью в Ельце» соединено розановское понятие «нравственной родины», «духовной родины». Вот что он пишет по этому поводу: «Они жили против церкви Введения Пресвятой Богородицы - храм навсегда для меня милый, моя нравственная родина. Где около его стен хотел бы я быть похороненным» (126, 218). Вышесказанное позволяет нам предположить, что общение именно с этой семьей сделало В. Розанова действительно православным человеком. Спустя еще столетие в этом доме поселился священник Вознесенского собора схиеромонах Нектарий (выдающийся хирург Николай Александрович Овчинников). На карте Елыда это особенный дом.

Именно в этом доме «мальчик рос окруженный атмосферой набожности и любви». Дом для него был его домашней церковью, его первым духовным вертоградом. «Промысл Божий о нем, как о человеке святом и необычном, сказался еще в детстве. С самых ранних лет в нем стала замечаться чрезвычайная чуткость и любознательность» (41, 12).

Здесь Иннокентием было получено и первоначальное образование. Несмотря на то, что отец Иннокентия, хотя и не получил школьного образования, имея обширную библиотеку отличался огромным стремлением к самообразованию. Из воспоминаний старшего брата о раннем детстве Иннокентия следует, что «в доме родителя Иннокен- тиева, говорит Матвей Алексеевич, обучались чтению и письму дети лучших елецких граждан. Правил теории взаимного обучения в то время не существовало; но у него был этот способ на самом деле, дети взаимно обучали друг друга без помощи наставника». Обучение «... происходило перед глазами Иннокентия и сильно впечатлялось в его живой душонке. Рано захотелось ему делать то же самое, что делалось перед его глазенками, и он принялся за подражание, но своим - оригинальным образом. Вовсе не зная ни механизма, ни процесса чтения, он вдруг взялся за чтение: брал книгу из библиотеки отца и читал ее по своему: с самой первой страницы и первой на ней строки, ведя по каждой строке указательным пальцем, вместо указки, бормотал про себя или вслух какие-то известные ему детские фразы; так продолжалось это чтение чрез всю книгу и оканчивалось последнею строкою последней страницы. В несколько приемов ребенок перелистывал, а по его понятию, перечитывал книгу и брался за другую» (23, 12). Из этого видно, что жажда к знаниям у Иннокентия проявилась в самом раннем возрасте, родители в свою очередь не препятствовали такому стремлению.

«С прояснением сознания о самом себе и окружающих вещах, говорит Матвей Алексеевич, пробудилось в Иннокентии желание узнать, что такое было в книгах, им по-видимому прочитанных. Страстно принялся он за учение и быстро усвоил себе механизм и процесс чтения (в то время полный курс детского учения состоял из азбуки - издания главного правления училищ, часослова, псалтыря и чистописания). При такой привязанности к книгам легко было научить Иннокентия читать и писать, но тут представлялась трудность особого рода. Требовалось умение действовать в этом деле так, чтобы ребенок не замечал, что его учат, а что он сам учится. Научившись чтению и письму, Иннокентий с жадностью набросился на книги, особенно церковно-исторические, которых в домашней библиотеке было не мало: Ветхий и Новый завет, четьи минеи, патерик, пролог, - все это было прочитано им, и не раз, и наполнило душу его образами и примерами благотворными» (Цит. по: 23, 13). По-видимому, именно отсюда берет свое начало «всесторонность» знаний, которая была присуща Иннокентию в течение всей его кратковременной, но плодотворной жизниГоды раннего детства Борисова протекали в доме родителей под их постоянным надзором и руководством, но, несмотря на это, были и трудности. С ранних лет Иннокентий отличался необыкновенно живым и бойким характером; по рассказам его родственников это был не только резвый мальчик, но и неудержимый шалун, нередко вызывавший жалобы соседей на его проказы (77, 4). Иннокентий, по отношению к себе, не терпел ни какого стеснения и принуждения, ему предоставлялась полная свобода в детских играх, что было обусловлено его слабым физическим развитием. Иногда шалости маленького Иннокентия причиняли огорчения его матери, до которой чаще всего доходили жалобы соседей. Резвый и бойкий ребенок наскоро забывал наставления своей матери, так что она с горечью иногда сознавалась, что ничего не может сделать с маленьким сыном, и даже соглашалась с мнением соседок, что из этого сына никакого прока не выйдет. В данном случае просматривается тесная связь домашней среды с понятием личности, что подтверждается мыслью о том, что если развитие ребенка связывается со свободой выбора, то, следовательно, чем шире возможности, предоставляемые средой, тем неповторимее окажется жизненный путь и самобытнее личность.

Домашнее воспитание и образование для Иннокентия явилось тем благим посевом, который, орошенный впоследствии духовным просвещением, принес поистине сторичный плод. Таким образом, условия среды определили основные черты образа жизни Иннокентия; от «благочестивого корене» рождается действительно «корневой человек» (П.А. Флоренский) (143, 104). Укорененность обретается через культивирование дома. Именно от «корней» Иннокентий устремляется от «земли» к «небу», к «свету», к «духовному совершенствованию», как мы увидим в дальнейшем. Понятие «корневой» как нельзя лучше характеризует личность Иннокентия. Святитель был именно таким, «корневым человеком» - укорененным в своей культуре, в своем народе, в своей стране, в своих «предках». «Корневой человек» - истинный человек, потому что он воспитывается, «вскармливается» в начале молоком матери и уже через рассказы, через семью, он приобщается к «общему делу предков», к родной культуре. Все это в дальнейшем можно увидеть на примере возрастания (духовного) личности святителя. Именно такая семья, как семья Борисовых, являлась и является ярким примером для воспитания «корневого человека» и в современных условиях.

И именно оттуда, из семьи, Иннокентий вынес чувства любви к Богу и к окружающим, которая согревала его сердце в продолжение всей жизни, а также стремление к служению Богу. С детства проявился в нем Божий «дар слова». И не случайно, что с малых лет Иннокентий любил слушать в храме проповеди своего отца. Весь, обратившись в слух, он мог не проронить не единого слова, а, вернувшись с отцом домой, дословно передать услышанное и просил разъяснить непонятное. В маленьком Иннокентии жила горячая любовь к храму Божию и богослужению. Вследствие этого в нем воспитывались и умножались такие редкие добродетели, как молитва и духовная бодрость, которые явились источниками поддержки и ободрения в трудных обстоятельствах. Здесь также сказалось и доброе воспитание родителей, постаравшихся, несмотря на бедность, воспитать в нем высоконравственный характер, сумевших возрастить в своем сыне святое благочестие. Таким образом, основным элементом среды в данном случае выступила семья, которая стала основным источником развития святителя.

В исторической науке сложилось стереотипное мнение, что о первоначальном периоде жизни будущего святителя ничего неизвестно. Историк А. Вознесенский, долгое время трудившийся на Родине святителя, специально занимался изучением этого вопроса. На основании предания он утверждал, что будущий иерарх, помимо домашнего образования, богословскую эрудицию и начальные церковные навыки воспринял от местного священника отца Василия Климентова, который с отеческой любовью вводил мальчика в богословскую жизнь Церкви (32, 131).

Об о. Василии Климентове известно то, что он служил во Введенской церкви города Ельца в 1810-1840 годы (которая находилась напротив дома Борисовых. - А.З.).

По рассказам современников, знавших священника Климентова, это «...был человек замечательный: при необычайной простоте и доступности для всех и каждого, при редкой доброте сердца отец Василий отличался честным, строгим и независимым характером, относительно широкими для своего времени и условий деятельности познаниями не только в области духовных, но и светских наук, основательным знанием латинского и даже французского языков. Он любил науку и постоянно следил за нею» (125, 88). Отец Василий с детства привил мальчику любовь ко всему церковному и имел огромное влияние на религиозно- нравственное и духовное возрастание будущего святителя. Возможно, именно поэтому Иннокентий с детства жил в любви к Богу и к науке.

В 1810 году, о. Алексий отвез своего второго сына (Иннокентия) для поступления в Воронежское духовное училище, где уже учился старший сын, Матвей. Иннокентий превосходно выдержал экзамены и был принят сразу во второй класс. Именно там в 1811 году Иннокентия Борисова потрясло известие о неожиданной смерти так горячо любимого им отца, он очень тяжело это переживал. Но гораздо тяжелее он перенес бы эту потерю, не находись бы рядом отца Василия - «человека необычайной доброты,... о котором преосвященный Иннокентий всегда вспоминал с любовью и глубоким уважением» (И. Лебедев) (Цит. по: 52, 139). Их дружба в течение всей жизни никогда не прерывалась, тем самым, являя достойный образец духовного наставничества, причем наставничества взаимного: когда рассудительный ученик становился пастырем, а пастырь получал поддержку и советы своего мудрого воспитанника. В современном понимании эти отношения носили двусторонний характер: учитель-ученик, учащий-учащийся.

Несмотря на то, что, на протяжении всей жизни святителю Иннокентию в Ельце удавалось бывать довольно редко, переписка его с отцом Василием никогда не прерывалась. «Достопочтеннейший отец Василий! Спешу воспользоваться случаем для засвидетельствования вам того уважения, которое привык питать еще из детства. Приятно вспоминать тех людей, кои делали нам добро без всяких видов, из одного усердия к добру» - писал Иннокентий в одном из своих писем из Санкт- Петербурга. «...Мне так было скучно оставить вас» восклицал он уже в другом письме из Киева, по-видимому, после посещения перед этим Ельца (Цит. по: 69, 582).

На протяжении всей жизни отец Василий держал Иннокентия в курсе дел родственников, оставшихся в Ельце, заботился о них. «Сам Господь дал вас в попечителя нашему семейству, - писал с благодарностью Иннокентий, - это дело любви не забудется перед Ним в свое время» (69, 583). Сам Иннокентий никогда не забывал о своем долге ученика, сына и брата. Как только он стал работать и получать деньги за свой труд, часть их он присылал в Елец.

В 1836 году, когда, будучи архимандритом, Иннокентий готовился принять епископскую кафедру в Киевской митрополии, он писал о. Василию: «Не оставляйте меня в ваших молитвах!» - обращался он к духовному наставнику перед поездкой в Санкт-Петербург, где должно было состояться посвящение в сан. Как ему, по-видимому, хотелось, чтобы отец Василий - близкий по духу человек - был рядом! В 1837 году, после смерти матери уже не Ивана, а Иннокентия - викария Киевской епархии, епископа Чигиринского - он пишет письмо к о. Василию с просьбой установить на могиле родителей памятник и высылает деньги.

О. Василий посылает Иннокентию несколько рисунков-чертежей надгробных памятников с просьбой выбрать лучший, на что Иннокентий в письме отвечал: «Вели сделать по тому, который дешевле. Лучше остальные деньги употребить на милостыню, которая лучше для покойников всех памятников» (43, 30). В этих словах явно видна мудрость пастыря, который познает цену внешней пышности и роскоши, понимая, что за гробом уже ничего этого не понадобится человеку... Главное чтобы оставшиеся на земле светлыми делами укрепляли добрую память об ушедших. Скромный памятник и сейчас стоит на могиле Борисовых на старом городском кладбище. На обратной стороне колонны надпись: «Признательный сын своим родителям».

Каждый раз, когда Иннокентий бывал в Ельце, он старался провести «поболее времени вблизи могилы родителей» (69, 588). Останавливался он обычно в семье своего племянника А.Е. Жданова, дом которого стоял на прежнем, родовом месте Борисовых. Как пишет земляк святителя Иннокентия В.А. Кондаков: «В летние приезды свои в Елец преосвященный Иннокентий любил подолгу оставаться в маленьком родном садике и часто при этом вспоминал о годах детства и указывал возлюбленные им в те годы места» (69, 590).

При этом Иннокентий, несмотря на то, что был известным на всю Россию проповедником и богословом, никогда не забывал, посещая Елец, навестить своего наставника отца Василия. Об одной из последних таких встреч рассказывают современники. Отец Василий почти не выходил из своего дома, потому что страдал слабостью ног. Когда приехал Иннокентий и спросил о своем наставнике ему ответили, что о. Василий слаб и не может так скоро выйти к нему. «Да где он? - спрашивает преосвященный и направляется к запертой двери, ведущей во внутренние комнаты. Быстро отворяет дверь и с распростертыми объятиями спешит к постели о. Василия, горячо приветствует старика и с нетерпеливою поспешностью дружеского участия расспрашивает о здоровье; затем, с особенною готовностью принимает предложение о. Василия позавтракать вместе. И, разумеется, во все продолжение свидания живая, дружеская беседа не прерывалась» (69, 590). Встреча эта происходила в 50-е годы XIX столетия. Святитель Иннокентий умер в мае 1857 г., о. Василий умер на 76-м году своей жизни, всего несколькими неделями пережив своего именитого друга и воспитанника; «его слабые силы не выдержали этого удара».

В наши дни ельчане вместе с именем святителя Иннокентия хранят в памяти и скромное имя его учителя, «неприметно исполнившего, может быть, многозначительную роль в развитии одного из великих сынов Отечества» (69, 590).

В 1900 году, в год столетия со дня рождения Иннокентия Херсонского, в Ельце открылась публичная библиотека имени великого проповедника (современный адрес: ул. Октябрьская, 137). Однако на данный момент как таковая библиотека не сохранилась, остались лишь некоторые книги с печатью Иннокентия Херсонского в архиве елецкого краеведческого музея.

15 декабря 1913 года в Ельце, по случаю годовщины дня рождения святителя Иннокентия, преосвященный Митрофан, епископ Елецкий отслужил литургию в Покровской церкви г. Ельца. За всенощным бдением и ранними обеднями в городских церквях произносились проповеди, а также отрывки из поучений святителя-земляка.

В народном доме в три часа дня состоялось чтение А.П. Бутягина о жизни архиепископа Иннокентия и его заветах русскому народу, священник о. С. Левин говорил о последних предсмертных днях архиепископа Иннокентия, а хор им. И. М. Зизюкина исполнил церковные песнопения, особенно любимые преосвященным Иннокентием. Для избранной публики вечером в зале Городской Думы продолжалось чествование памяти знаменитого уроженца г. Ельца. Священник Н. Брянцев, церкви слободы Аргамач, красноречиво предложил доклад: «Архиепископ Иннокентий как проповедник-гомилет». Присутствующим А.П. Бутягиным раздавалось стихотворение Владыки Иннокентия под заглавием «Не унывай» (155, 14).

Не забывают елецкие граждане и о могиле родителей святителя Иннокентия. Однако после 1917 года на поругание были отданы храм кладбища. С елецких церквей срывали кресты, с могил - надгробные плит памятники. В 1929 году на Елецкую кафедру был определен архиепископ, священномученик Сергий Зверев. Владыка сплотил вокруг себя духовенство и мирян. По свидетельству старожила г. Ельца H.A. Кремыш стараниями о. Сергия были восстановлены захоронения родителей Иннокентия Херсонского и блаженного Косьмы. В своих проповедях архиепископ Сергий призывал к твердому стоянию за святую православную веру и церковь.

В годы Великой Отечественной войны стараниями ельчан была вновь открыта Казанская церковь. Прихожане стали ухаживать за могилой родителей Иннокентия Херсонского, чтя его память.

Елец остался в памяти Иннокентия как город его трудного детства, которое прошло не в забавах и изнеженности. Елец стал для Иннокентия и Родиной и Отечеством одновременно. Обретение своей родной культуры - процесс трудный и не простой. В случае с Россией синонимом может быть лишь обретение Бога. Обретение через нашу Родину, наш край, город, через нашу Церковь и наших святых. Для В. Розанова Елец становится «нравственной Родиной». С. Булгаков, в свою очередь так же указывал на органическую связь родины и человека: «Родина есть священная тайна каждого человека, он связан через родину и с ма- терию-землей и со всем Божиим творением». Родина должна восприниматься в едином комплексе с родом, с предками: «Познать самого себя в своей природной индивидуальности - это, прежде всего, уметь полюбить свое, род и родину, постигнуть в ней самого себя» (108, 221).

Вышесказанное позволило нам говорить о Ельце как культурно- образовательной среде. О реальном педагогическом потенциале той культурно-образовательной среды, что сложилась в Ельце в конце XVIII в. начале XIX в. невозможно судить вне конкретного историко- культурного контекста, вне контекста ее духовного «содержания», которое определяется общим культурным развитием таких личностей как Косьма Студенкин, Тихон Задонский, И.А. Бунин, В. Розанов, С. Булгаков. Елец дал России много талантливых людей. Но нельзя забывать о том, что он подарил миру и знаменитого святителя Иннокентия Херсонского.