Теории натуралистического дуализма

Размещено на http://www.allbest.ru/

План

Введение

1 глава. «Натуралистический дуализм» Дэвида Чалмерса

А) Нередуцируемость сознания по Д. Чалмерсу

Б) «Натуралистический дуализм» Д.Чалмерса

В) Движение к нередуктивной, когерентной и фундаментальной теории сознания по Д. Чалмерсу

Г) Критика Д.Чалмерсом «квантового физикализма» Р.Пенроуза

Д) Сильные стороны, проблемы и противоречия концепции сознания Д.Чалмерса

2 глава. «Новая физика» Роджера Пенроуза: в поисках новой науки о сознании

А) Менталистская интерпретация «Теорема Гёделя» о неполноте формальных систем как методологическая основа «Философии сознания» Роджера Пенроуза

Б) Общая характеристика взглядов Р.Пенроуза на проблему сознания человека и возможность его алгоритмизации

В) Обоснование Р.Пенроузом необходимости «новой физики» для понимания «невычислимых» принципов работы человеческого сознания

Г) Критика концепции сознания Р. Пенроуза рядом современных ученых

3 глава. Становление новой исследовательской парадигмы в сфере изучения сознания

А) Зарождение «квантовой биологии» и становление новой исследовательской парадигмы в сфере изучения сознания

Б) Возможен ли синтез походов Д.Чалмерса и Р.Пенроуза к проблеме сознания?

В) Гипотеза «квантовой супервентности сознания на нейрональном уровне» и проблема интеракционизма

Заключение

Литература

Введение

Проблема сознания - одна из древнейших в философской традиции. Платон заложил трансценденталистское понимание существования человеческой души. Душа, пребывая в высшем мире, познает идеи - идеальные сущности вещей, которые потом «припоминает» в земном мире. Аристотель определял человека как «Zoon politicon» - разумное животное. В трактате «О душе», где анализируются деятельность сознания и психические состояния человека, первопринцип «архе» в человеке становится разумной душой, проявляется как логико-аналитическая работа сознания. В некоторых местах своих работ Аристотель признавал за человеческой душой бессмертие, в других - высказывался более скептически на этот счет.

В Новое время Рене Декарт в «Размышлениях о первой философии», опубликованной в 1641 г., ввел з дуалистическое различение на res cogitans и res extensa - вещи мыслящие (сознание) и вещи протяженные - физические тела (в т.ч. тело человека). Протяженные вещи - подчиняются физическим законам и являются предметом естественных наук. Сознание, ментальные феномены - не имеют пространственных характеристик и не подлежат научному исследованию. Существование разумной души - «cogito ergo sum» - первая очевидность внутреннего опыта человека. В рамках картезианской парадигмы было невозможно не только исследовать нематериальную «душу», но даже и процесс ее взаимодействия с физическим телом.

Уже Лейбниц пришел к выводу о несостоятельности картезианского принципа взаимодействия двух субстанций. Он не смог найти никакого «средства», которое могло бы обеспечить их взаимодействие. Решением Лейбница было изобретение им своеобразного психофизического параллелизма: в его теории «предустановленной гармонии» душа и тело - не взаимодействуют между собой, но созданы так, чтобы всегда соответствовать друг другу.

В философии французского Просвещения возникло радикально-редукционистское решение проблемы сознания. Ламерти в трактате «Человек-машина» (1747 г.) доказывает метафизический тезис о единстве души и тела с помощью эмпирических физиологических исследований живых организмов и их частей. Человек ничем принципиально не отличается от животных. Человек - это «ползающая в вертикальном положении машина», а «у мозга так же существуют мышцы для того, чтобы мыслить, как существуют у человека ноги для того, что бы ходить». Очевидна зависимость радикального материализма Ламерти от дуализма Декарта: если Декарт назвал машиной животных, то Ламерти назвал машиной и человека, полностью редуцировав ментальный мир к физическому. Логическим завершением данной линии в аналитической философии XX столетия является редукционистская концепция Дэниелла Деннета, поместившая в мозг человека «виртуальную машину сознания», представляющую организованную на нейрональному уровне Универсальную Машину Тьюринга (компьютер).

В XX столетии программа «Венского кружка» ставила перед собой цель создания «единой науки», все утверждения которой можно было бы свести к «протокольным предложениям», подлежащим эмпирической верификации. Рудольф Карнап в статье «Психология на языке физики» (1933) сформулировал тезис физикализма, что все психологические высказывания подлежат переводу (трансляции) на физический язык. Необходимо соотнесение каждого высказывания с происходящими в человеке, его мозге физическими событиями. Психология , таким образом, становится частью единой науки, фундаментом которой является физика. Согласно Карлу Гемпелю, существенным шагом в этой физикалистской редукции психологии должен быть перевод предложений психологии в предложения о человеческом поведении, сформулированных с помощью терминов физики. Гемпель писал: «Все осмысленные психологические утверждения, т.е. верифицируемые в принципе, переводимы в утверждения, которые включают в себя только понятия физики и не включают психологических понятий. Следовательно, утверждения психологии суть физикалистские утверждения. Психология является интегральной частью физики». «Старая проблема отношения между ментальными и физическими событиями… основывается на недоразумении относительно логической функции психологических понятий. Наша аргументация позволяет понять, что психофизическая проблема является псевдопроблемой, формулировка которой основывается на недопустимом употреблении научных понятий». Все утверждения «понимающей» психологии бессмыслены, т.к. не поддаются верификации.

В XX столетии материалистическая линия фактической элиминации сознания была продолжена к восходящей к исследованиям рефлексов И.Павлова линией бихевиоризма, редуцирующий сознание животных и даже человека к когнитивным схемам типа «стимул-черный ящик-реакция». Наиболее видными представителями бихевиоризма были Дж. Уотсон и Б.Ф. Скиннер. Бихевиористы сводили мышление к его внешним проявлениям: желание - к действию по обладанию желаемым, боль - к действию по избеганию болевого воздействия. Однако в 1950-ых гг. сыгравшее важнейшую роль в становлении экспериментальной научной психологии направление бихевиоризма испытало кризис и затем практически сошло на нет: сказался несомненный методологический редукционизм данного подхода, адекватность которого ничем не была доказана, и его неспособность объяснить феномен человеческого языка.

Важную роль в исследовании проблемы сознания и в «лингвистическом повороте» философии в XX столетии сыграл т.н. «логический бихевиоризм», связанный с именами Л.Витгенштейна, Г.Райла, Д.Льюиса. Разговор о сознании стал смещаться в сторону лингвистического поведения, «языковых игр» Витгенштейна, делающих невозможным «приватный» язык. Райл считал, что вера в существование наряду с физическим миром особой ментальной реальности - связана с ошибками словоупотребления, что «история двух миров - это миф». Разговор о сознании с использованием психологических и ментальных терминов Райл предложил преревести в разоговор о лингвистическом поведении. Сознание корректнее объяснять в терминах, относящихся к фиксируемым высказываниям и наблюдаемым поступкам, а не в «ментальных» терминах. Плодом работы оксфордского философа Гилберта Райла является систематическое опровержение картезианского дуализма сознания и тела. Он пишет даже в своей книге «Понятие сознания» о «лошади в локомотиве», высмеивая дуализм Декарта как «догму призрака в машине». Псхофизический дуализм - это « категориальная ошибка. Теория представляет факты ментальной жизни так, как если бы они принадлежали к одному логическому типу или категории (или же к ряду типов и категорий), в то время как в действительности они принадлежат к совершенно другому». По Райлу, существует только один, физический мир, и ментальные феномены являются его частью.

В середине XX века, в связи с явной неудачей проекта редукции сознания, на авансцену философии выходит «Теория тождества» ментального и физического. Ее появление обычно связывают с работами Герберта Фейгла «Ментальное и физическое» (1958 г.) и Дж.Дж.Смарта «Ощущения и процессы мозга» (1959 г.). Согласно теории тождества, ментальные и физические термины, хотя и различаются между собой, относятся к одним и тем же референтам.

В изложении Дэвида Армстронга тезис о тождестве ментального и физического предстает наиболее ярко и определенно. Армстронг справшивает: «Каковы могут быть возражения по поводу отождествления ментальных состояний с физико-химическими состояниями центральной нервной системы?». Ведь «существуют надежные теоретические свидетельства в пользу отождествления генов с молекулами ДНК в ядре живой клетки. Не следует ли поэтому считать настолько же очевидным и отождествление ментальных явлений с физико-химическими состояниями центральной нервной системы?»

Ментальность - это процесс в мозге, также как свет - это электромагнитное излучение. Ментальное событие тождественно физическому событие мозга. Если 2 человекака испытывают боль - их мозги находятся в одинаковом физическом сотоянии. Есть психофизические законы, дающие (потенцильно) возможность предсказать конкретное ментальное событие при знании нейрофизиологии.

В качестве реакции на эти физикалистские и элиминитивистсткие стратегии «объяснения» сознания в аналитической философии 2-й половины XX столетия произошел «ренессанс» антифизикалистстких и дуалистический подходов к изучению сознания.

Так, Джон Сёрл подверг жесткой критике «теорию тождества», ведь невозможно элиминировать «онтологию от первого лица». Сознание - каузальное эмерждентое свойство мозга, развившееся в процессе эволюции, оно имеет реальный онтологический статус.

Томас Нагель в статье «Каково это, быть летучей мышью?» показывает неспособность физикализма объяснить природу феноменального сознания и сознательного опыта. Наличие сознательного опыта у организма -- наличие чего-то, что значит быть этим организмом. Физикализм не способен объяснить этот субъективный опыт. Знание того, что летучая мышь воспринимает мир посредством эхолокации, не способно объясняет, что значит быть летучей мышью - ведь ее «онтология от первого лица» нам не доступна.

Наиболее ярким представителем антифизикалистского «дуалистического» подхода в современной «философии сознания» является Дэвид Чалмерс со своей концепцией «натуралистического дуализма». В то же время наиболее ярким представителем современного «квантового физикализма» является выдающийся английский физик и математик сэр Роджер Пенроуз.

Таким образом, актуальность представленного исследования обеспечивается компаративным анализом «философии сознания» Дэвида Чалмерса и Роджера Пенроуза, двух наиболее ярких современных представителей антифизикалистикого и физикалистского подходов к изучению сознания.

Задачами исследования является изучение сходства и различия концепций сознания этих двух ученых («натуралистического дуализма» Чалмерса и «новой физики» Пенроуза - интерпретации КМ), выявление их гносеологической перспективности для дальнейших исследований проблемы сознания. Также ставится задача выявления онтологических предпосылок данных концепций и изучение потенциальной возможности их синтеза. Не менее важной задачей является обоснование перспективности квантовомеханического подхода к изучению феномена сознания, необходимости создания «квантовой психологии» как новой научной дисциплины для изучения феномена сознания, необходимости новой научной парадигмы в сфере изучения сознания на основе синтеза «квантового» и традиционного функционалистсткого нейробиологического подхода. Другой задачей исследования ставится анализ реалистичности гипотезы Пенроуза-Хамероффа, а также возможности наличия квантовокогерентных состояний в «горячих» биологических системах с точки зрения современной физической науки.

Говоря о степени разработанности темы в отечественной литературе, необходимо упомянуть труды Н.С.Юлиной, посвященные Д.Деннету, Г.Стэпу, Р.Пенроузу и Д.Чалмерсу и вообще, проблемам сознания в аналитической философии в целом. Также нельзя пройти мимо работ Д.И.Дубровского, его информационно-функционалистского подхода к феномену сознания, его редуктивно-функционалистской критике концепции Чалмерса. Отдельного упоминания заслуживают труды проф.В.В.Васильева, посвященные разработке как своей собственной, оригинальной философии сознания, так и анализу концепций Д.Деннета, Дж.Сёрля, Д. Чалмерса и других авторов. Нельзя не упомянуть и кандидатскую диссертацию Н.И.Гарнцевой «Натуралистический дуализм Дэвида Чалмерса» и докторскую диссертацию С.В.Нагумановой «Сознание как феноменальная репрезентация», в которой дан не только фундаментальный обзор основный подходов к проблеме сознания в аналитической философии и произведена научная критика всех антиредукционисстких подходов к психофизической проблеме, но и выдвинута собственная оригинальная концепция сознания как феноменальной репрезентации. Необходимо остановится и на работах Л.Г. Антипенко, посвященных как анализу теоремы Гёделя о неполноте формальных систем, так подходу к мозгу как к квантовому компьютеру, не имеющему формальных рекурсивных ограничений, как Машина Тьюринга. Нельзя не упомянуть и о трудах В.В. Целищева, посвященных К.Гёделю и анализу его теорем о неполноте.

В ходе выполнения исследования мы пришли к следующим выводам:

1-я ГЛАВА

1) Что второй, третий и четвертый аргументы Чалимерса, доказывающие невозможность «логической супервентности сознания на физическом» - «инвертированного спектра», «эпистемической асимметрии», «аргумента знания» и нейроученого Мэри - во многом схожи. Они все логически и концептуально когерентны, и кажутся на интуитивном уровне верными, но против всех их можно выдвинуть возражение, что эти аргументы носят не фундаментальный характер, а исторически выражают современный уровень научного знания о сознании

2) В целом, мы согласились с центральным тезисом Чалмерса, что проблема сознания «нуждается в объяснении», что есть «некий феномен, связанный с опытом от первого лица и составляющий проблему, не возникающую при наблюдении познания от третьего лица», и редуктивно объяснить этот феномен при помощи функционального или структурного подхода за несколько сот лет развития новоевропейской науки не удалось.

3) Болевой точкой подхода Чалмерса к проблеме сознания является его «антифизикализм», принципиальное отрицание возможности создания теории сознания, «которая была бы фундирована физическими фактами». Очевидно, что применительно к современной физике, оперирующей понятиями масс, частиц, полей и т.д. - такой «антифизикализм» может быть оправдан. Однако, на наш взгляд, невозможно исключить возможность возникновения «новой физики», которая сможет вписать сознание и субъективность в фундаментальную структуру вселенной.

4) Постулируя необходимость «психофизических законов» для объяснения сознания, говоря о том, что сочетание физических и психофизических законов приведет к возникновению «Теории всего» Чалмерс, фактически, занимается терминологической игрой. «Теория всего» у Чалмерса практически ничем не отличается от гипотетической «новой физики» у Пенроуза.

5) Концепция «натуралистического дуализма» Дэвида Чалмерса, восходящая к различным вариантам «двухаспектной теории» в философии Нового времени, - важнейший вклад в развитие современной философии австралийского мыслителя. Она заостряет проблему невозможности полной редукции сознания к чисто физическим и биофизическим явлениям, на то, что с логической т.зр. сознание является «избыточным» в нашем мире, что все информационно-психические процессы, с точки зрения формальной логики, могли бы протекать «в темноте», без участия феноменального сознания.

6) Чалмерсовский «даулизм», хотя и натуралистический, логически неизбежно приводит к проблеме эпифеноменализма сознания. Чтобы «снять» эту проблему, Чалмерс прибегает к рискованной двойной стратегии: с одной стороны, он заявляет, что «эпифеноменализм …не самое худшее решение», а с другой - опираясь на «нейтральный монизм» Б. Рассела, постулирует у физических объектов протофеноменальные качества (что приводит к логическим парадоксам типа самосознающего термостата), утверждая, что «феноменология опыта человеческих агентов может наследовать каузальную релевантность каузальной роли внутренних свойств физического».

7) Серьезной проблемой для такого подхода Чалмерса является вопрос, на каком уровне сложности системы она приобретает феноменальные качества, почему, например, суперкомпьютеры, намного превосходящие по вычислительной мощи мозг человека, не обладают сознанием?

8) Чалмерс вводит в качестве «базового принципа наличие у информации (в актуальном мире) двух аспектов, физического и феноменального. Любое феноменальное состояние реализует какое-то информационное состояние, которое реализуется также в когнитивной системе мозга» И напротив, любая физическая реализация информационного состояния влечет за собой «феноменальную реализацию». Это рассуждение влечет Чалмерса к различным парадоксальным выводам, например о том, что обыкновенный термостат должен обладать сознанием, хотя и очень феноменально бедным.

9) Тем не менее, сам факт обращения Чалмерса к теории «нейтрального монизма» Б.Рассела для решения проблемы эпифеноменализма сознания в концепции «натуралистического дуализма» - показывает, что он достаточно близок к подходу Р.Пенроуза, полагающего, что «физическое», «ментальное» и «идеальное» в платоническом смысле - это 3 мира=аспекта единой фундаментальной реальности.

10) Можно отметить высокую гибкость позиции Чалмерса, не исключающего возможность объединения физических и психофизических законов в рамках «всеобъемлющих законов». Это допущение философа удивительным образом сочетается с его позицией, отрицающей возможность редукции феноменов сознания к более простым/фундаментальным компонентам.

11) Утверждения Чалмерса об онтологической «нефизической природе» сознания вступает в прямое логическое противоречие с «натуралистическим» тезисом Чалмерса о каузально замкнутой вселенной, о том, что все сущее описывается физическими законами. По моему мнению, ничто не указывает на то, что если согласится с Чалмерсовским отрицанием трансцендентной природы сознания, то сознание имеет «нефизическую» природу.

12) Что физика будущего сможет описать физические процессы, лежащие в основе работы сознания, и тогда, весьма вероятно, мы сможем говорить о «сильной метафизической необходимости» сознания, и гипотетические «психофизические законы» Чалмерса вместе со своими фундаментальными понятиями станут одним из разделов физической «теории всего», как законы электромагнетизма Фарадея-Максвелла стали неотъемлемой частью современной физики

13) Что принцип когерентности - «…феноменология и психология ментального не оторваны друг от друга; они систематически соотнесены. Множество закономерных отношений между сознанием и познанием может …послужить отправной точкой для теории сознания» ставит под удар «натуралистический дуализм» Чалмерса, его «дуализм свойств». Ведь Чалмерс предлагает в качестве отправной точки создания теории сознания использовать параллелизм между феноменальным и психологическим сознанием!

14) Принцип структурной когерентности между психологическим и феноменальным, между сознанием и осведомленностью - центральный «позитивный» принцип гносеологический принцип австралийского философа.

15) Чалмерс также вводит «принцип организационной инвариантности, согласно которому, если имеется система, обладающая сознательными переживаниями, то любая система с точной такой же … функциональной организацией будет обладать качественно тождественными переживаниями». Очевидно, что этот принцип не оставляет камня на камне от чалмерсовского же «аргумента зомби».

16) Чалмерс претендует на создание дуалистической версии функционализма, соединяющей его «натуралистический дуализм» с исследовательскими подходами материалистического функционализма. Мне данная программа представляется крайне внутренне противоречивой: так, с одной стороны, звучит тезис о «принципе структурной когерентности» как некоем «априорном допущении», необходимом для связи феноменального и физического миров, с другой - этот же принцип провозглашается «фундаментальным психофизическим законом». Чалмерс явно пытается усидеть одновременно на 2-х стульях - дуализма свойств и редуктивного функционализма. Особенно странно звучит сочетание «принципа структурной когерентности» сознания и осведомленности как его психологического коррелята с «дуалистическим» отрицанием физической природы самого сознания.

17) Чалмерс провозглашает, что принцип структурной когерентности - это поиск нередуктивного объяснение сознания, указывающий на «функциональные критерии возникновения сознания». На мой взгляд - это «горячий лед». Провозглашая нередуктивный «натуралистический дуализм» свойств в первой «критической» части «Сознающего ума», во второй «позитивной» части - Чалмерс де-факто возвращается к редуктивному функционализму в качестве позитивной программы исследования сознания.

18) Действуя в рамках функционального подхода к исследованию сознания, мы можем отрицать чалмерсовское деление проблемы сознания на «легкую» и «трудную» и, вслед за Д.И.Дубровским утверждать, что последовательное решение «легких» проблем сознания - самый надежный путь к решению «трудной проблемы сознания» и что, в конце концов, корреляция психологического и феноменального - получит вполне редукционистское объяснение.

2-я ГЛАВА

19) Гёдель в своей т.н. Гиббсовской лекции, на основе анализа собственной теоремы о неполноте формальных систем, приходит к выводу, что А) либо все математические истины не могут быть порождены машиной Тьюринга и человек неизмеримо превосходит машину в этом отношении, для него нет неразрешимых математических задач

Б) либо существуют абсолютно неразрешимые для человеческого ума математические утверждения; тогда мы приходим к разделению объективной и субъективной математики, в рамках которой человеческий ум никогда не сможет доказать собственной непротиворечивости и, следовательно, понять законы своего собственного функционирования.

Платонизм Гёделя приводит его к «эпистемическому оптимизму», к вере в то, что человеческий разум способен неалгоритмическим интуитивным образом разрешить любые математические/логические/философские проблемы и принятию на веру первого возможного вывода их этой дилеммы.

20) Пенроуз также безоговорочно принимает первую - менталистскую интерпретацию теоремы Гёделя о неполноте и кладет его в основу своей «философии сознания» . Он утверждает, что все процессы, связанные с работой мозга, сознанием и мышлением - не поддаются полной формализации и «исчислимости». Он пишет: «невычислимые процессы лежат в основе всякой (в т.ч. человеческой - А.Д.) деятельности, результатом которой является непосредственное осознание чего-либо». Именно невычислимое понимание лежит в т.ч. в основе языковой деятельности человека, возможности герменевтики акта коммуникации, понимании смысла.

21) Пенроуз постулирует, что «математическое понимание представляет собой нечто, в корне отличное от вычислительных процессов; вычисления не могут полностью заменить понимание. Математическое понимание часто оказывается направлено на отыскание алгоритмических процедур для решения математических задач».

22) В концепции Пенроуза объясняются природа «математической интуиции», интуитивных «пониманий» «здравого смысла» человека как квантовые неалгоритмизуемые процессы «объективной редукции» (OR), коллапса волновой функции, происходящие в сознании человека - центральном «квантовокогерентном состоянии» и приводящие к «выбору» человеком того или иного решения.

23) В концепции Пенроуза снимаются принципиальные ограничения, налагаемые на функционирование человеческого сознания, если оно базируется на концепте «Универсальной машины Тьюринга (оптимистическая «менталистсткая» интерпретация «теоремы Гёделя»). В частности, для человеческого сознания - не существует принципиально непознаваемых математических утверждений.

24) Пенроуз выдвигает принципиально новую исследовательскую программу по объяснению феномена сознания на фундаментальном квантовомеханическом уровне. Ставится вопрос о существовании 3-х уровней бытия, 3-х «миров» - физического, метального и «идеального» мира абстрактных объектов как разных аспектов единой фундаментальной реальности, причем сознание понимается Пенроузом как некий «мост между физическим миром и миром платоновских абсолютов»

25) Пенроуз сознательно берет в качестве своей методологии математизм и платонизм. По Пенроузу, физический мир соответствует законам математики, а законы математики презентируют вневременной платонический мир абстрактных объектов - «математики открывают истины уже где-то существующие, чья реальность независима от их деятельности».

26) Хотя теория носит Пенроуза крайне умозрительный характер, она может привести к реальному прогрессу в деле «установления связи между сознанием и биофизическими процессами».

27) Достоинством концепции сознания Пенроуза является четкое решение проблемы ментальной каузации. Акт воли, принятие человеком решения поступить так, а не иначе - отождествляется Пенроузом с «объективной редукцией волновой функции» из состояния волновой суперпозиции, с задействованием «подлинно неслучайных (невычислимых) аспектов OR-процедуры».

28) В концепции Пенроуза практически решается проблема существования «Я», определяется его онтологический статус: роль центральной самости - «Я», фактически играет центральное «кванто-когерентное состояние», которое «обеспечивает глобальную координацию работы мозга», направляет деятельность нейронов и, де-факто, играет роль капитана на корабле сознания. Сознание тоже можно (потенциально) эмпирически верифицировать в рамках «квантовокогерентного состояния» в мозге человека.

29) В концепции Пенроуза постулируется особое «натуралистически-физикалистское» место субъективности, разума в Универсууме в уайтхедистско-спинозистском ключе. Человеческая личность и ее квалитативные состояния получают натуралистическое описание в рамках законов «Новой физики». «Квантовый физикализм» Пенроуза в своем филоофском значении оказывается скрытым модернизированным уайтхедизмом.

30) Гипотеза Пенроуза-Хамероффа объясняет некоторые ранее необъяснимые физиологические явления - например, феномен ксенонового наркоза, чье действие не может быть объяснено ни кислородным голоданием мозга, ни химическим воздействием инертного газа ксенона.

31) Слабой стороной концепции Пенроуза является то значение, придаваемое «менталистсткой» интерпретации теоремы Геделя о неполноте (разделяемым самим Гёделем) для доказательства принципиально «неалгоритмизуемого», невычислимиого характера человеческого мышления, в т.ч. в сфере математики. Многие ученые, работающие в сфере Искусственного интеллекта, считают тьюрингианскую концепцию «УМТ» - вполне адекватным и самодостаточным подходом к пониманию и воспроизведению человеческого сознания.

32) Другой проблемой, лежащей в основе философии сознания Роджера Пенроуза является необходимость «новой физики» - существенной модификации существующей квантовой механики с введением понятия «объективной редукции (OR-редукции) квантовой волновой функции» для объяснения радикального различия свойств микро и макромира, для объяснения самой возможности существования макрообъектов. Также «новая физика» должна, чтобы объяснить феномен сознания, по Пенроузу, сначала дать адекватное описание феномена гравитации на микроуровне, соединить ОТО Эйнштейна и квантовую механику.

33) В рамках «квантового физикализма» Пенроуза остается непонятным роль биологических факторов, почему сознание и психика возникают только в рамках высокоразвитых нейрональных систем. Неясна роль языка и социального окружения в формировании сознания по Пенроузу. Если Чалмерс не способен ответить на вопрос, какой уровень сложности системы порождает феноменальное сознание, то и Пероуз в своем «квантовом физикализме» также не продвинулся вперед в его решении.

34) Также остается неясным, как физические процессы в мозге формируют «онтологию от первого лица», феноменальное сознание. Говоря словами Чалмерса, почему нелокальные квантовые эффекты в мозге вкупе с «объективной редукцией квантовой волновой функции» (OR-редукцией) сопровождаются сознанием?

35) Важным аспектом гипотетичности концепции Пенроуза является его невероятная близость к философии Уайтхеда с его протофеноменализмом: протоментальность пронизывает всю природу; благодаря протоментальности «событий», стирается грань между физической и психической реальностью. Подход Пенроуза также удивительно напоминает взгляды Чалмерса с его «двуаспектной теории информации» и квалитативным термостатом, обладающим смутным сознанием. Однако вряд ли у кого имеются объективные доказательства существования «протоментальности» на низшем физическом уровне.

36) В концепции Пенроуза роль такого рода «события», уайтхедистсткой пространственно-временной «монады» играет квантово-когерентное «запутанное» состояние в микротрубочках цитоскелетов нейронов головного мозга. Оно же связывает гипотетическую «протоментальность» частиц физического уровня и феноменальное сознание человека, физические и ментальные аспекты реальности. Очевидно, что этот тезис еще очень далек от эмпирической верификации.

3-я ГЛАВА

37) В рамках зарождающейся «квантовой биологии» получены как теоретические, так и прямые доказательства наличия квантовокогерентных состояний и сцепленных состояний квантов в «горячих» биологических системах, реальности квантовокогерентного «излучения Фрёлиха» живыми клетками. Таким образом, квантовомеханический подход остается перспективной с научной точки зрения исследовательской парадигмой для изучения работы сознания.

38)

Онтология Чалмерса, являющаяся, по сути, современной вариацией «двуаспектной теории», восходящей к Б.Спинозе, очень схожа с уайтхедистсткой онтологией Пенроуза. «Теория всего» Чалмерса и «Новая физика» Пенроуза оказываются понятиями, имеющими, практически, один и тот же деннотат.

39) После оформления квантовой биологии в качестве научной дисциплины, неизбежна институционализация и квантовой психологии. Постепенно получит практическую реализацию и новая, «квантовая» парадигма в изучении сознания. Конкретные научные теории (например, гипотеза Пенроуза-Хамероффа о OR-редукции в тубулиновых трубочках нейронов, сопровождающеяся протофеноменальным опытом) могут оказаться ошибочными. Однако эвристическая ценность «квантового» подхода к изучению сознания представляется несомненной, ведь только в его рамках можно разгадать тайну человеческой свободы, не прибегая к кантианскому конструкту непознаваемого «ноуменального мира», привести к единому знаменателю научные представления о сознании и «фольк-психологию» здравого смысла, найти физическую реализацию квалитативных состояний и т.д.

40) Поскольку антифизикализм Чалмерса заводит проблему сознание/тело в логический тупик, в т.ч. не получает адекватного решения проблема интеракции сознания и тела, то необходим синтез подходов «натуралистического дуализма» Чалмерса и «квантового физикализма» Пенроуза.

41) Мы полагаем, что сознание является «квантово супервентным на нейрональном уровне». Перцепции и возникшие на их основе квалитативные состояния получают квантовую физическую реализацию в процессе обработки нейронами поступающей информации. Само сознание, мы вслед за Пенроузом, идентифицируем как «квантовокогерентное состояние» в головном мозге. Сознание и нейрональные сети связаны между собой также, как электромагнитное поле и движущийся в проводнике электрический ток. Квантовые состояния сознания и сети нейронов оказывают взаимное влияние друг на друга, что равнозначно интеракции между «телом» и «сознанием».

42) Синтез квантовой механики и традиционного нейробиологического «функционалистского» подхода к исследованию сознания - единственный перспективный путь для решения «трудной проблемы сознания».

1 глава. «Натуралистический дуализм» Дэвида Чалмерса

Общепризнано, что Д.Чалмерс стал известен после своего выступления на конференции в Туссоне в 1994 г., в котором он разделил проблемы сознания на «легкие», поддающиеся решению с помощью традиционного функционального подхода - перцепция, реакция на внешнюю среду и т.д. и «трудную» проблему самого сознания, феноменального опыта, не имеющую перспективы решения в рамках функциональной парадигмы. Функциональный подход не в состоянии ответить на вопрос: почему вообще существует сознательный опыт, почему когнитивные процессы не идут «в темноте»? В своей философии Чалмерс пытается доказать, что с помощью традиционного для науки подхода «от третьего лица» - невозможно полностью исследовать такой субъективный феномен, как сознание, оно не поддается «объективации». Чалмерс разделяет «психологическое» сознание (awareness) с его объективными нейронными коррелятами, поддающееся исследованию с помощью функциональных методов нейронаук, и ассоциированное с «легкими проблемами» и «феноменальное» сознание (consciousness), не доступное для объективного исследования и ассоциированное с «трудной проблемой». В принципе, ключевым вопросом для Чалмерса является следующий: почему функционирование мозга вообще сопровождается сознанием? Для экспликации этого вопроса Чалмерс и вводит конструкты «логической» и «функциональной супервентности сознания на физическом».

А) Нередуцируемость сознания по Д. Чалмерсу

Итак, ключевое место в логическом конструкте «философии сознания» Дэвида Чалмерса занимает понятие супервентности - отношений зависимости между одним «одним множеством фактов» и «другим множеством фактов» - В-свойствами - «высокоуровневыми» и А-свойствами - «низкоуровневыми» . А - свойства - это, как правило, фундаментальные физические свойства типа массы, заряда, положения в пространстве-времени. На них «супервентны» - базируются В-свойства более высокого порядка - биологические, социальные и т.д. Чалмерс вводит понятия «локальной» и «глобальной» супервентности, «логической» (концептуальной) и «естественной» (эмпирической) супервентности. Согласно определению австралийского философа, «В-свойства оказываются логически супервентными на А-свойствах» если «… в любом возможном мире с теми же А-фактами будут иметься и те же В-факты». «Естественная» супервентность» - это зависимость между А-фактами и В-фактами, носящая эмпирический характер, т.е. когда на месте множества В-фактов, супервентных на более низкоуровневых А-фактов, в принципе, логически, можно было бы представить и другие В-факты. По Чалмерсу, как правило, логическая супервентность - это необходимое, но не достаточное условие для редуктивного объяснения какого-либо феномена. Однако философ приходит к выводу, что «почти все логически супервентно на физическом» - за исключением сознания и индексиальных выражений, что «…дает нам унифицированную объяснительную картину. Почти каждый феномен является редуктивно объяснимым…». «Естественная супервентность на физическом», как правило, предполагает и «логическую супервентность», однако феномен сознания, по Чалмерсу, является исключением. В задачи данной работы не входит анализ аргументации Чалмерса относительно понятия «логической супервентности», отсылающий к восходящей к Фреге современной формальной семантике и онтологиям возможных миров, а также к декартовским аргументам «мыслимости» непротяженного сознания. Мы можем лишь зафиксировать очень высокую степень абстрактности данной аргументации.

В принципе, всю книгу Чалмерса «Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории» можно свести к утверждению 4 основных тезисов:

«1. Сознательный опыт существует.

2. Сознательный опыт не является логически супервентным на физическом.

3. Если существуют феномены, не являющиеся логически супервентными на физических фактах, то материализм ложен.

4. Область физического каузально замкнута.»

Чалмерса начинает с доказательства тезиса о том, что сознание не является логически супервентном на физическом - т.е. мы можем представить мир с теми же законами физики, с такой же натуральной историей, что и у нашего мира, но в котором не будет сознания, не будет субъективного опыта.

Аргумент «Зомби»

И конечно же, «аргументом №1» для доказательства данного тезиса, является аргумент о логической возможности зомби - «кого-то или чего-то, физически идентичного мне, но абсолютно лишенного сознательного опыта». Зомби - функционально идентичен человеку, у него работают те же психологические функции, но они работают «в темноте» - без сознательного опыта в смысле «самосознания». Чалмерс пишет: «Он будет даже обладать сознанием в очерченных ранее функциональных смыслах - он будет бодрствовать, сможет отчитаться о содержании своих внутренних состояний, сфокусировать внимание…Но ни один из этих процессов не будет сопровождаться реальным сознательным опытом. Там не будет феноменального чувства» (стр.128). Т.о, «зомби» у Чалмерса будет обладать психологическим самосознанием, но не будет обладать феноменальным опытом.

Чалмерс полагает, что если существование «зомби» мыслимо, то, следовательно, оно логически возможно, а, значит, сознание не является логически супервентным на физическом и его невозможно объяснить редуктивно.

Очевидно, что этот конструкт логически вытекает из чалмерсовского противопоставления «легких» и «трудных» проблем сознания, - «легких», касающихся когнитивных способностей и функций, поддающихся исследованию стандартными методами современной психофизиологии, и «трудных» - собственно проблемы наличия феноменального, квалитативного субъективного опыта. Если поставить под вопрос саму возможность этого разделения, как это делает, например, Д.И.Дубровский в своей статье «Зачем субъективная реальность, или «почему информационные процессы не идут в темноте»», то конструкт «зомби», обладающего функционально-психологическим, но не обладающим феноменальным сознанием - сразу становится несколько сомнительным. Чалмерс и сам признает, что «логическую возможность (зомби - А.Д) нельзя доказать напрямую» и что «в реальном мире любая моя копия, скорее всего, будет обладать сознанием». Тем не менее, Чалмерс считает, что «зомбийный мир», в котором все психологические процессы протекают «в темноте» - логически когерентен (не содержит в себе логическое противоречие) и в принципе, представим. В подкрепление своего аргумента Чалмерс приводит пример с «китайским мозгом» Н. Блока - миллиард китайцев с радиопередатчиками, в точности имитирующими работу целого мозга. Не смотря на полный функциональный изоморфизм прототипу, очевидно, что «китайский мозг» не будет обладать феноменальным сознанием.

43) Наверное, с чисто логической т.зр, в рамках концепта «логической супервентности», опирающейся на разделение «легких» и «трудной» проблем сознания - зомбийный мир представим. Однако с т.зр. «здравого смысла» и даже «естественной супервентности сознания на физическом» самого Чалмерса - аргумент «Зомби» является ложным и вряд ли может выйти за рамки мысленного эксперимента, ведь вообразить можно самую фантастическую вещь, и это вряд ли может служить аргументом в серьезном научном споре. Очевидно, что если вдруг удастся создать абсолютный изоморф человека, то он тоже будет обладать сознанием. Также не вызывает сомнений, что чалмерсовский принцип организационной инвариантности, согласно которому, если имеется система, обладающая сознательными переживаниями, то любая система с такой жефункциональной организацией будет обладать такими же сознательными переживаниями - камня на камне от чалмерсовского же «аргумента зомби».

Аргумент инвертированного спектра

Более серьезным мне представляется «аргумент инвертированного спектра», представляющий собой, на мой взгляд, сильно смягченный и логически более когерентный «аргумент зомби». В нем Чалмерс ведет речь о логической возможности мира, физически идентичного нашему, «в котором факты, касающиеся сознательного опыта, всего лишь отличны от соответствующих фактов в нашем мире» (стр.133). Например, «красное» в этом мире инвертированного сознательного опыта воспринимается как «синее». Сложно не согласится с аргументами Чалмерса в защиту логической возможности подобной цветовой инверсии при сохранении нейрофункциональной организации, по крайней мере при нынешнем уровне знаний в области нейрофизиологии. По Чалмерсу, ведь «ничто в нейрофизилогии не диктует, что один тип процессов должен сопровождаться скорее переживанием чего-то красного, чем переживанием желтого». Следовательно, по мнению Чалмерса, в таком случае, «специфический характер конкретных сознательных переживаний» - не может получить редуктивное объяснение, в то время как сознание - может (если мы отвергли Чалмерсовский аргумент зомби). Однако, на наш взгляд, ничто не мешает логически допустить такой прогресс в сфере нейрофизиологии, которая сможет связать с логической необходимостью связать те или иные нейрональные процессы с теми или иными переживаниями. При всей гипотетичности данного контраргумента (и даже его прямой противоречивости с данными современными нейрофизиологии, говорящих о чрезвычайной пластичности нейрональных функций мозга) с его заменой эмпирической, функциональной, случайной связи на логическую и необходимую, его привязке к «семантике отложенного решения», на наш взгляд, он является логически допустимым. По крайней мере, на мой взгляд, оставаясь в рамках чисто логических спекуляций, его вряд ли возможно опровергнуть. Тем не менее, кажется, что при нынешнем уровне развития нейронауки, чалмерсовский «аргумент инвертированного спектра» в пользу «дуализма свойств» сознания и его объективных нейронных коррелятов - является неопровержимым.

Аргумент от эпистемической асимметрии

Другим аргументом в пользу невозможности редуктивного объяснения сознания у Чалмерса является «аргумент от эпистемической асимметрии». Чалмерс акцентирует внимание на том, что мы, главным образом знаем о сознании на основе своего собственного «опыта сознания» и его последующей экстраполяции на других людей. Даже зная в совершенстве современную физику, даже «если бы знали конфигурацию, причинность и изменение во времени всех полей и всех частиц …, эта информация не привела бы нас к допущению сознательного опыта». В то время, как из низкоуровневых фактов возможно выведение «высокоуровневых фактов о макроскопических системах», в т.ч. биологических объектах, вывести аналогичным образом факты о сознании - невозможно. Таким образом, в отношении сознания действует «эпистемическая ассиметрия» - даже детально зная физику других существ, «мы не можем наверняка знать, есть ли у них сознание и каковы их переживания». В то время как остальные объекты и системы, их свойства - в принципе, редуктивно выводимы из низкоуровневых фактов и в отношении их проблемы «эпистемической асимметрии» не возникает. Итак, существует «эпистемическая асимметрия» между знание о сознании от первого и от третьего лица. Следовательно, сознание не является логически супервентным на физическом и не поддается редуктивному объяснению.

По нашему мнению, при нынешнем уровне развития физики, неспособной адекватно объяснить существование сознания и субъективной реальности, аргумент от «эпистемической асимметрии» Чалмерса является адекватным и логически когерентным. Однако, скорее всего, он может носить исторически преходящий характер - что мешает нам допустить, что прогресс науки приведет к преодолению «эпистемической асимметрии» в отношении сознания, объяснит природу сознания и даже сделает возможным его «редуктивное выведение» из «низкоуровневых фактов» (например, обнаружив некие «скрытые переменные» типа чалмерсовских «психофизических законов»), вписав факты сознания в объективную реальность? Проблемы принципиального характера, возникающие при подобном «смелом» допущении, на мой взгляд, неочевидны.

Аргумент знания

Четвертым аргументом у Чалмерса против «логической супервентности сознания на физическом» является «аргумент знания», восходящий к предложенному Фрэнком Джексоном аргументу «нейроученого Мэри», специалиста по нейрофизиологии цветного зрения, знающей все о нейронных процессах в головном мозге, происходящих при восприятии цвета, но при этом живущей в черно-белой комнате и лишенной субъективного опыта восприятия цвета. По Чалмерсу, хотя Мэри и обладает всей полнотой нейрофизиологического знания о цвете, она не может вывести из них факты субъективного опыта цветового зрения. Следовательно, «знание не вытекает из одного лишь физического знания», «знание о качественности красного является фактическим знанием, априорно не выводимым из знания о физических фактах». Например, наше знание о физиологии летучих мышей, их эхолокации не приближает нас к ответу на вопрос Т.Нагеля, «каково это, быть летучей мышью?» - мы ничего не можем сказать о сознательных переживаниях летучих мышей, тем более, что «с физическими фактами совместимо присутствие у нее сознательного опыта, но с этими фактами совместимо и его отсутствие». Эта же дилемма возникает и при наблюдении за компьютером, способного к целерациональному поведению. Таким образом, в мире есть факты сознания, не выводимые из физических, а, значит, сознание не является логически супервентным на физическом и его невозможно объяснить редуктивно.

На наш взгляд, второй, третий и четвертый аргументы Чалимерса - «инвертированного спектра», «эпистемической асимметрии», «аргумента знания» и нейроученого Мэри - во многом схожи. Они все логически и концептуально когерентны, и даже кажутся на интуитивном уровне верными, но против всех их можно выдвинуть возражение, что эти аргументы носят не фундаментальный характер, а исторически выражают наш современный уровень научного знания о сознании, и в случае дальнейшего прогресса «науки о сознании» - все эти они могут быть в большей или меньшей степени сняты, и человек наконец узнает, «каково это, быть летучей мышью?», выведя сознание и субъективный опыт из фундаментальных физических законов.

Аргумент «от отсутствия анализа».

Пятый аргумент австралийского философа против возможности редуктивного объяснения сознания называется «от отсутствия анализа». Он в известной степени обобщает и радикализует предшествующие четыре аргумента и парирует их критику, исходящую из «семантики отложенного решения».

Чалмерс требует от критиков его аргументов объяснить, «каким образом сознание могло бы оказываться выводимым из физических фактов». Ведь, по Чалмерсу, «сознание не может быть охарактеризовано как функциональное свойство» (стр.139). По Чалмерсу, ни функциональный анализ современной нейронауки, ни структурный анализ - не в состоянии преодолеть эту пропасть между сознанием, субъективным опытом и физическими фактами, ведь «для выводимости сознания из набора физических фактов нам потребовался бы определенный анализ понятия сознания - анализ такого рода, реализация которого могла быть фундирована физическими фактами, но его не найти».(стр.139) Этот анализ должен объяснять субъективный опыт, сопровождающий «факты» сознания, поддающиеся функциональному анализу.

Очевидно, что это центральный, самый фундаментальный и сильный аргумент Чалмерса, направленный в защиту его концепции «натуралистического дуализма» и против различных физикалистских и нейробиологических версий «объяснения» сознания.

Таким образом, по Чалмерсу, отсутствие в настоящее время и в ближайшей перспективе анализа понятия сознания, «реализация которого могла быть фундирована физическими фактами», окончательно приводит к «краху редуктивного объяснения» сознания. К этому приводит «отсутствие логической супервентности сознания на физическом», невозможность физикалистского/ функционалистсткого объяснения, почему те или иные «процессы сопровождаются сознательным опытом»? Ведь «объяснение сознания не сводится к объяснению структуры и функции - после объяснения всей физической структуры, связанной с мозгом, и объяснения механизмов осуществления различных функций мозга, нам еще надо объяснить само сознание. Почему эта структура и эта функция должны порождать сознательный опыт?».

По Чалмерсу получается, что «факт сопровождения сознанием того или иного физического процесса - дополнительный факт, не объяснимый одними лишь рассуждениями о физических фактах». Чтобы получить такое объяснение, необходимо сочетать «физические факты с дополнительными связующими принципами». Эти принципы, скорее всего, «сами оказываются логически супервентными на низкоуровневых фактах».

На все это можно возразить, как это делает уважаемый Д.И.Дубровский, что «здесь нет провала (в объяснении между функциями и субъективными состояниями) в том смысле, что «субъективные состояния» тоже являются функциями». Однако и концепция Дубровского, пытающаяся закрыть данный провал с помощью информационного подхода, тоже не является убедительным: непонятно, как информация как «информация об некоем объекте» вдруг в психике переходит в «информацию об информации», в некое сознательное, квалитативное состояние. На наш взгляд, даже признание функциональной роли сознания - не в состоянии закрыть этот разрыв между сознанием, субъективной реальностью и их объективными нейронными коррелятами, информационными процессами в головном мозге. Таким образом, вопрос Чалмерса «почему информационные процессы не идут в темноте?», а сопровождаются сознательным опытом - по прежнему остается без ответа.

Иначе говоря, невозможно не согласится с центральным тезисом Чалмерса, что проблема сознания «нуждается в объяснении», что есть «некий феномен, связанный с опытом от первого лица и составляющий проблему, не возникающую при наблюдении познания от третьего лица», и редуктивно объяснить этот феномен при помощи функционального или структурного подохода за несколько сот лет развития новоевропейской науки пока не удалось, а по мнению Чалмерса - и не удастся в принципе.