Идеалистическая философия второй половины XIX века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Идеалистическая философия второй половины XIX века

неославянофильство персонализм философия идеалистический

В 50 -60 - е годы XIX в., накануне и в первые годы после крестьянской реформы, произошла четкая поляризация философских направлений. Идеализм и материализм соответствуют враждебным друг другу политическим течениям: идеализм - идеология охранительных начал, материализм - революции. Характерно, что в 1850-60 гг. преподавание философии в университетах было предано лицам духовного звания. Фокус философской борьбы в это время - полемика вокруг работы Чернышевского «Антропологический принцип в философии». В «Современнике» позиции материализма защищали Добролюбов и Антонович, в «Русском слове» - Писарев. Основные силы идеализма объединились вокруг журнала Каткова «Русский вестник». В идеализме ведущая роль принадлежит религиозно - идеалистической философии (С.С. Гогоцкий, П.Д. Юркевич, О.М. Новицкий). Кроме того, продолжается гегельянство (Б.Н. Чичерин, Н.Г. Дебольский, А.В. Сухово - Кобылин), возрождается шеллингианство (Ап.А. Григорьев, Н.Я. Данилевский).

В 70 - 90 - е гг. - благоприятные условия для расцвета идеалистической философии: политическая реакция и упадочнические настроения в среде интеллигенции. Религиозный идеализм славянофилов, Гогоцкого и Юркевича получает дальнейшее развитие в системе Вл. Соловьева, в неославянофильстве и «почвенничестве»; продолжается неогегельянство, возникает неокантианство (А.И. Введенский). «Святоотеческая традиция представлена в XIX веке в деятельности Серафима Саровского, Иоанна Кронштадтского, Игнатия Брянчанинова, Феофана Затворника, старцев Оптиной пустыни: Леонида, Макария, Амвросия

Сильвестр Сильвестрович Гогоцкий (1813-1889) после окончания Киевской духовной академии в 1837 г. преподавал в ней сначала польский и немецкий языки, затем философию. В 1851 г. перешел в киевский университет, где читал различные курсы философии.

Среди многочисленных работ Гогоцкого выделяется четырехтомный «Философский лексикон» (1857 - 71) - первый в России серьезный труд по истории философии, содержащий большой фактический материал, своеобразный свод идей мистики и идеализма. Характерно, что Гогоцкий третировал материализм, изображая его в виде грубого, примитивного и невежественного учения. Гогоцкий следующим образом формулирует основной вопрос философии: «Так ли понимать жизнь, что она составляет только продукт слепых и бессознательных сил физических, или так, что физические силы составляют произведение творящего, всемогущего разума и орудие высших, разумных целей бытия?» Сам он защищает вторую точку зрения.

Люди с «развращенными нравами» и «легкомысленные», к которым Гогоцкий относит материалистов, не могут достигнуть истинного знания, т.к. от их взора высшая идея божества заслонена конечным вещественным миром. Материализм - «самое низшее и бессмысленное направление философии», которое «находится в прямом противоречии с идею верховного существа и неминуемо ведет к атеизму». Гогоцкого больше всего беспокоит, что материализм и атеизм приводят к расстройству как частной, так и общественной жизни.

Из философских систем прошлого Гогоцкий выделяет учения Канта и Гегеля. Но у Канта он отвергает мысль о том, что разум неприложим к безусловному (идее бога). У Гегеля ему импонирует абсолютная идея, которая выступает творческой силой.

Гогоцкий утверждает, что в мире имеется цель. «Гармония и постепенность творений неразрывно соединены с понятием о присутствии божественной силы, зиждущей и устрояющей мир». Душа - проявление жизненного начала - бога.

На низшей ступени человеческого познания - чувственное восприятие. Но когда встают вопросы, «касающиеся высшего начала жизни, высшей цели человека, общего значения его нравственной природы, ее отношения к жизни фактической, то познание… по свойству своей внутренней силы приближается к вере и требует внутреннего опыта, внутреннего, непосредственного убеждения в важности его содержания». Разум должен быть заменен верой. Объявление веры высшим знанием привело Гогоцкого к признанию врожденных идей, к числу которых, прежде всего он относит идею бога. Идея божественного существа находится внутри человеческого духа и неотделима от него.

Памфил Данилович Юркевич (1827-1874) родился в Полтавской губернии, в семье священника. Получил образование в Полтавской семинарии, затем в 1851 г. окончил Киевскую духовную академию; оставлен в ней преподавателем. В 1861 г. в Московском университете открыта кафедра философии. Юркевич назначен на кафедру, где работал до конца жизни. Читал курсы по логике, психологии, педагогике. Студенческая аудитория приняла его плохо. В одном анонимном письме Юркевича предупреждали: «Материализм уже сильно въелся в убеждения, поэтому надобно обращаться с ним строго деликатно. Если в следующих лекциях Вы не оставите цинизм, не будете с достоинством относиться к материалистам, то услышите уже не шиканье, а свистки». Скандал закончился прекращением лекций на курсе. С 1869 г. Юркевич был деканом историко-филологического факультета.

Юркевич против возможности применения методов естественных наук для решения вопросов о душе. «Психология не может получать своего материала ниоткуда, кроме внутреннего опыта». «Предмет психологии дан во внутреннем самовозрении, естественные науки не могут дать ей этого предмета, не могут увеличивать этого материала». Физиологический процесс не может быть причиной психического. В обоснование этого Юркевич ссылается на положение о том, что в следствие не может быть ничего, чего нет в причине. Юркевич не согласен с диалектическим законом перехода количества в качество, который использует Чернышевский для объяснения происхождения сознания. Он также против признания у животных, каких-либо элементов мышления - у них только инстинкты.

Юркевич неоднократно говорит о «слабости» материализма - материализм утверждает причинную связь материального и психического, а на самом деле есть лишь некоторое соответствие, но не причинность. Юркевич утверждает, что человеческий организм един и неделим. Но если Чернышевский ставит духовное в зависимость от материального, психологию - от физиологии, то Юркевич поступает наоборот. Единство человека основано на примате духовного.

За вечно меняющимися явлениями природы, воспринимаемыми органами чувств, Юркевич пытался (в духе платонизма) обнаружить неизменную идею объекта. «Вопросы об основе и цели мира, об отношении человека к Богу, -…волнуют с неподавимою энергией общечеловеческое сознание прежде и ранее всякой науки…Отрицание идеи как действительной силы мира поставило бы науку в тяжелый и бесполезный для нее разлад со всеобщими и непреложными требованиями человеческого духа». В идее тождественны мышление и бытие. «В идее мышление и бытие совпадают друг с другом: мысль, или разум, признается объективной сущностью вещей; идея познается как основа, закон и норма явления, словом, разум полагается действительным и действительность разумною».

Истина обнаруживается не только мышлением, но «сердцем», т.к. обнаружение истины связано с религиозными и нравственными стремлениями человека. Для доказательства этого тезиса Юркевич ссылается на религиозную литературу. «Во всех священных книгах и у всех богодухновенных писателей, сердце человеческое рассматривается как средоточие всей телесной и духовной жизни человека, как существеннейший орган и ближайшее седалище всех сил, отправлений, движений, желаний, чувствований и мыслей человека со всеми их направлениями и оттенками». «Священные писатели знали о высоком значении головы в духовной жизни человека; тем не менее, повторяем, средоточие этой жизни они видели в сердце. Голова была для них как бы видимою вершиной той жизни, которая первоначально и непосредственно коренится в сердце».

В процессе восхождения к истине знание сочетается с верою. Без любви нельзя познать бога. В человеке есть религиозное чувство. «В религиозном чувстве существенно смирение и благоговение; религиозно мы можем относиться только к Богу непостижимому. Если бы мы знали Бога вполне, как знаем свойство треугольника, то с этим вместе пали бы самые основания религиозности». Глубочайшая истина не познается рационально; человек «внутренне уловляет» ее.

Душа - универсальное орудие познания, она действует независимо от человеческого тела. Именно в душе «есть зачатки и предрасположения к вере в невидимое и вечное». «В Боге человек видит свою опору, свое благо, источник своих наслаждений». И еще - «Стремление человека к счастию, и, по преимуществу, к счастию как к выражению достоинства и совершенства, стремление к нравственному примирению и совершенству, наконец, вопросы о начале и цели существования, - вот носители, хранители и воспитатели религиозного чувства в человеке».

Виктор Дмитриевич Кудрявцев (1828-1892), профессор философии Московского университета, в работе «Религия, ее сущность и происхождение» объясняет веру в бога и происхождение религии непосредственным воздействием бога на душу человека и религиозным опытом, являющимся следствием этого воздействия. Человек одной стороной обращен к миру чувственному, другую - к сверхчувственному, познаваемому внутренним чувством.

Кудрявцев говорит, что духовное глубоко отличается от материального, но они, однако, тесно взаимосвязаны. Нужно найти принцип, который объединяет дух и материю. Этим принципом является абсолютно совершенное существо - бог, который сотворил мир так, что материя является основанием для проявления духа. Цель мирового процесса - непрерывное приближение к абсолютному совершенству.

Центральной фигурой религиозной философии второй половины XIX в. был Вл. Соловьев. Владимир Сергеевич Соловьев (1853-1900) родился в Москве, в семье историка Сергея Михайловича Соловьева. Учился Вл. Соловьев сначала на историко-филологическом факультете Московского университета, затем перешел на физико-математический. В университете он слушал курсы П.Д. Юркевича и А.м. Иванцова - Платонова. В течение первого года после окончания университета написал магистерскую диссертацию («Кризис западной философии (против позитивизма)»), которую защитил в 1874 г. Докторскую диссертацию «Критика отвлеченных начал» защитил в 1880 г.

После защиты магистерской диссертации в качестве приват-доцента в Московском университета читает лекции по истории новейшей философии. Затем для пополнения образования Соловьев едет в Англию, где, по его словам, с ним случилось чудесное - ему явилась божественная премудрость - София _ и повелела отправиться в Египет. Там он снова увидел ее в пустыне.

«Вся в лазури сегодня явилась

Предо мною царица моя.

Сердце сладким восторгом забилось,

И в лучах восходящего дня

Тихим светом душа засветилась».

По возвращении в Россию Соловьев пишет ряд сочинений, читает цикл публичных лекций, которые затем публикует под названием «Чтения о богочеловечестве». В марте 1881 г. в публичном выступлении Соловьев высказался против смертной казни, обратился к Александру III с требованием амнистии арестованным по делу об убийстве Александра II. Соловьев пишет царю:» Веруя, что только духовная сила Христовой истины может победить силу зла и разрушения, проявляемую ныне в таких небывалых размерах, - веруя также, что русский народ в целости своей живет и движется духом Христовым, - веруя, наконец, что царь России есть представитель и выразитель народного духа, носитель всех лучших сил народа, - я решился с публичной кафедры исповедать эту свою веру. Я сказал в конце речи, что настоящее тягостное время дает русскому царю небывалую прежде возможность заявить силу христианского начала всепрощения и тем совершить величайший нравственный подвиг, который поднимет его власть на недосягаемую высоту и на незыблемом основании утвердит Его державу. Милуя врагов своей власти вопреки всем естественным чувствам человеческого сердца, всем расчетам и соображениям земной мудрости, Царь станет на высоту сверхчеловеческую и самым делом покажет значение Царской власти, - покажет, что во всем этом народе не найдется ни одного человека, который мог бы совершить больше этого подвига».

Подвиг совершен не был. Для Соловьева это было глубокое социально - политическое и духовное разочарование. Правда, здесь нужно иметь в виду, что Соловьев осуждал действия революционеров как насилие.

Соловьеву запрещено чтение публичных лекций. Но к этому времени он сам стал тяготиться своими обязанностями преподавателя. Соловьев покидает университет, становится свободным литератором, вплоть до смерти ведет трудный образ жизни человека, не устроенного ни семейно, ни материально. Публикация его труда «Россия и вселенская церковь» (1889) в России запрещена.

Соловьев стоит в начале богоискательства, создания новых канонов и представлений.

Отношение Соловьева к религии не было неизменным. Имея в виду, прежде всего себя, 19 - ти летний Соловьев пишет Е.В. Романовой: «Человек относительно религии при правильном развитии проходит три возраста: сначала пора детской или слепой веры, затем - вторая пора - развитие рассудка и отрицание слепой веры, наконец, последняя пора веры сознательной, основанной на развитии разума».

Соловьев находился в оппозиции к официальной религии. Он считал, что человечество может духовно возродиться лишь благодаря «истине во Христе», когда не будет «грубого невежества масс», «духовного опустошения высших классов». Говоря о распространении в обществе атеизма, он объяснял «отчуждение современного ума от христианства тем, что оно вплоть до наших дней, было заключено в несоответствующую ему, неразумную форму». Теперь пришло время восстановить «истинное» христианство, необходимо создать христианскую православную философию, раскрывающую богатство и жизненную силу основных догматов христианства. «Ввести вечное содержание христианство в новую, соответствующую ему, т.е. разумную, безусловно, форму». Соловьев говорит, что «кроме религиозной веры и религиозного опыта требуется еще религиозное мышление, результат которого есть философия религии». Последняя может дать адекватное знание о Божественном начале, так как она выступает как «система и полный анализ религиозных истин». «Философия религии одинаково необходима для всех мыслящих людей - как верующих, так и неверующих, ибо если первые должны знать, во что они верят, то вторые, конечно, должны знать, что они отрицают».

Соловьев остро критиковал буржуазные порядки в Западной Европе, стремление высших классов к «вещественному обогащению». Он выступал также против марксизма, который, по его мнению, принимает во внимание только грубые вещественные потребности людей и совершенно игнорирует их духовную жизнь. «Плутократия злоупотребляет народными массами, эксплуатирует их в свою пользу потому, что видит в них лишь рабочую силу, лишь хозяйственных производителей; но и последовательный социализм точно так же ограничивает существенное значение человека экономической областью, и он видит в человеке, прежде всего рабочего, производителя вещественного богатства, экономического деятеля, но в этом качестве нет вещественного богатства, экономического деятеля, но в этом качестве нет ничего такого, что по самому существу должно было бы ограждать человека от всякой эксплуатации». Соловьев негодует на социалистов, которые хотят организовать человечество вне религии.

Люди враждебны друг другу из - за борьбы за материальные блага. Мир и общее благосостояние, благоденствие могут наступать только на духовной основе. В основе нормального общества должен лежать духовной союз, который наиболее полно воплощается в церкви. При этом Соловьев не идеализирует ни церковь, ни государство в России; и то, и другое нужно реформировать. Соловьев выступает за единую, «вселенскую» церковь, в которой не будет разделения церквей на православную и католическую. Объединение церквей должно сопровождаться созданием всемирной монархии на основе российского абсолютизма.

Определяя свою философскую позицию, Соловьев считает, что западноевропейская философия, как эмпирическая, так и рационалистическая, впала в глубокий кризис. В ней преобладает «рассудочное мышление», сущность которого - в разложении анализа конкретного; при этом чувственные и логические элементы знания берутся в отдельности. «Рассудочное мышление, отвлеченный анализ, преобладает в западной философии и все другие направления мысли являются только как реакция или протесты против господствующего и поэтому сами отличаются такой же односторонней ограниченностью» (II, 76). Односторонностями, считает Соловьев, является понимание материи у Бюхнера, понятия у Гегеля, воли у Шопенгауэра, экономический социализм, позитивизм, утилитарный реализм в искусстве и т.д. Не оставляет в стороне Соловьев науку, которая погрязла в эмпиризме. Дело в том, что сущность истины не постигается ни в опыте, ни в разуме, она не дается ни в ощущении, ни в логическом мышлении. Соловьев не отрицает ни факты, ни мир явлений, ни логически развивающиеся понятия. Но и опыт, и разум относятся к области условного бытия, за которым, как их определяющее, - безусловное, абсолютное. Именно абсолютное - предмет истинного знания.

Выход из сложившегося положения - в «универсальном синтезе» философии, науки и религии, создании «свободной теософии». Продолжая концепцию славянофилов о «цельном знании», Соловьев говорит: «Свободная теософия есть органический синтез теологии, философии и опытной науки, и только такой синтез может заключать в себе цельную истину знания: вне его и наука, и философия, и теология только отдельные части или стороны, оторванные органы знания» (2,178). Заметим, что, говоря об единстве науки, философии и теологии, Соловьев подвергает критике современное состояние философии и науки; при этом он не забывает и религию, которая, по его мнению, находится в упадке - расшатаны основы религиозного мировоззрения. Поэтому передаются в переосмысление все три составляющие «свободной теософии».

Но дело не только в синтезе науки, философии и теологии. Нужно достичь не только «полноты знания», но и нравственного совершенства, «цельности духа». Такой синтез дает человечеству «живую душу» вместо разорванности и омертвелости его бытия. Эту задачу лучше всего может выполнить славянство и, прежде всего, русский народ, который всегда стремится к «духовной цельности» человеческого существования.

Задача «свободной теософии» - постижение абсолютного, «истинно - сущего». Соловьев говорит, что наше существование и все «условное бытие» предполагает, что есть безусловная, «истинно - сущее», «абсолютное всеначало», «сущее всеединое», «конкретный всеединый дух». «Раз дано бытие, необходимо есть сущее, раз дано явление, необходимо есть являющееся, раз дано относительное и производное, необходимо есть абсолютное и первоначальное» (2,223). К такому выводу приводит так называемая органическая логика», т.е. диалектика, которая, говорит Соловьев, является методом философии.

Признание абсолютно - сущего требуется разумом (как «необходимое предположение всякой частной истины»), волей («как необходимое предположение всякой нравственной деятельности, как абсолютная цель или благо»), чувством («как необходимое предположение всякого полного наслаждения, как… абсолютная и вечная красота»).

Абсолютно - сущее познается тройственным актом «веры, воображения и творчества». Вере соответствует богословско-мистическое знание, воображению - философско-умозрительное, творчеству - опытное, научное познание. Философия призвана «содействовать в своей сфере, то есть в сфере знания, перемещению центра человеческого бытия из его данной природы в абсолютный трансцендентный мир, другими словами - внутреннему соединению его с истинно - сущим» (2,199).

Соловьев строит метафизическую систему, в основе который лежит «истинно - абсолютно - сущее». Оно характеризуется с разных сторон, оно - бытие и «сила бытия» и, в то же время, оно выше бытия; «абсолютное первоначало точнее должно быть названо сверхсущим или даже сверхмогущим» (2,220). Оно заключает в себе «все бытие и все действительности» оставаясь выше этого бытия и этой действительности. «Абсолютное есть ничто и все: ничто - поскольку оно не есть что-нибудь, и все - поскольку оно не может быть лишено чего-нибудь» (2,234).

Абсолютное далее характеризуется как «всеединство». Учение Соловьева о «всеединстве» начинается с положения о том, что ни одно явление не может существовать и быть познанным вне его отношений к другим явлениям. Любая вещь познается в ее отношении к целому. А целое - это не просто множество вещей, а всеединство. Всеединство существует во всех своих элементах, является носителем всех мировых свойств. «Я называю истинным, или положительным всеединством такое, в котором единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех. Ложное, отрицательное единство подавляет или поглощает входящие в него элементы и само оказывается, таким образом, пустотою: истинное единство сохраняет и усиливает свои элементы, осуществляясь в них как полнота бытия» (т. 2, с. 552). Всеединство как абсолютное - начало всякого бытия. Всеединство как истинно - сущее имеет свою собственную абсолютную действительность, совершенно независимую от реальности вещественного мира и нашего мышления, оно сообщает этому миру его реальность, а нашему мышлению - его идеальное содержание. Всеединство, в конце концов, - это Бог.

Абсолютное, «всеединство» не развивается само по себе; развитие, диалектические переходы есть в нашем мышлении, «которое постепенно, во временной последовательности добывает то содержание, которое в самом абсолютном существует как один вечный акт» (2, 232).

В тоже время Соловьев говорит об абсолютном как некоторой «потенции бытия», «первой материи». Абсолютное предполагает нечто иное, и «осуществляется или проявляются в своем другом или идее, которая, таким образом, есть осуществленное или проявленное (открытое) сверхсущие; самый же акт проявления или откровения есть Логос или, точнее, сверхидея в акте своего откровения есть Логос (2,258).

Абсолютное в своем Логосе проявляется по категориям сущей, сущности и бытия в трех определениях - дух, ум и душа. Соотношение этих категорий и определений дается следующей таблицей:

Соловьев, прежде всего, говорит о том, что из триединой формулы «Истина - Добро (благо) - Красота» нельзя брать что-то одно. Истина (наука) без добра и красоты превращается в сухое знание, которое может быть, стать злом. Добро без истины и красоты - бессильно. Оно не может проверить свою истинность или логичность, а потому бесполезно. Искусство, оторванное от знания и морали, не может помочь людям.

Раскрывая, далее, смысл этой таблицы, Соловьев пишет: «Дух есть сущее как объект воли и носители блага, вследствие этого или поэтому также субъект представления истины и чувства красоты. Ум есть сущее как субъект представления и носитель истины, а вследствие этого также субъект воли, блага и чувства красоты. Душа есть сущее как субъект чувства и носительница красоты, а вследствие этого лишь или постольку подлежащее также воле блага и представлению истины» (2,252).

Для «цельного знания» наиболее важны категории - Благо, Истина и Красота, т.к. Благо - синтез Духа и Воли, Истина - Ума и Представления, Красота - синтез Души и Чувства. Благо, Истина и Красота, как абсолютные ценности, соответствует трем ипостасям Бога. Эти абсолютные ценности - различные формы любви Бога.

Соловьев говорит об абсолютном как «первой материи» отличая «первую материю» от обычного понимания материи как вещественного бытия, которое характеризуется непроницаемостью. Материя, вещество - «совокупность множества отдельных единиц реальности, или атомов» (I, 628). Мы должны признать существования этих «единиц реальности». «Для того чтобы Бог вечно существовал как Логос и как действующий Бог, должно предполагать вечное существование реальных элементов, воспринимающих божественное действие, должно предполагать существование мира как подлежащего божественному действию, как дающего в себе место божественному единству».

За «видимым» материальным миром лежат некоторые единицы. Соловьев их характеризует следующим образом. «1) Для того, чтобы быть основами реальности, искомые сущности должны представлять собою неделимые или неразложимые единицы, реальные центры бытия - атомы. 2) Для того, чтобы производить действительное многообразие бытия, эти центральные единицы должны действовать и воспринимать действие, т.е. находиться во взаимодействии между собою, и, следовательно, они должны быть действующими или живыми силами - монадами. 3) Наконец, для того чтобы составлять существенное все, или быть содержанием безусловного начала, эти единичные силы должны сами представлять собою известное содержание, или быть определенными идеями».

«Единицы реальности» находятся во взаимоотношениях друг с другом, действует друг на друга. Категории пространства, времени, причинности выражает отношения одних явлений к другим. Но кроме «вещественного» бытия, которое характеризуется непроницаемостью, есть еще нечто «противувещественное» - тяготение, эфир, электричество, магнетизм, теплота. Эти явления - «воплощение» всеединой идеи.

Соловьев проводит концепцию развития мирового процесса. «Свободным актом мировой души, объединяемый ею мир отпал от Божества и распался сам в себе на множество враждующих элементов; длинным рядом свободных актов все это восставшее множество должно примириться с собою и с Богом и возродиться в форме абсолютного организма». Мир в своей эволюции проходит три этапа.

- Космогонический процесс. Он включает три ступени: механическое единство всемирного тяготения, динамическое единство невесомых физических сил (тепло, свет, электричество) и органическое единство животной силы. На этом этапе происходит превращение мира из хаоса в космос и подготовка условий, необходимых для появления человека.

- Исторический процесс. С появлением человека начинается внутреннее преображение космоса; человек - посредник в деле освобождения природы и ее воссоединения с Богом. Через человека идет путь повышения бытия. Мертвая материя, пройдя среду человеческую, одухотворяется, становится живой. Исторический процесс переходит в -

- Богочеловеческий процесс. В центре истории стоит божественная личность Христа, победившая смерть и таким путем приобщившая мир преходящих явлений к вечной жизни, к безусловному началу. Появление Христа в середине исторического процесса дает определенный смысл этому процессу, долженствующему завершиться царством Божиим, победой любви над смертью - ибо Бог есть любовь. Преследуя цель совершенствования человека, Бог появился в виде Богочеловека. «Своим словом и подвигом своей жизни, начиная с победы над всеми искушениями нравственного зла и кончая воскресением, т.е. победой над злом физическим - над законом смерти и тления - действительный Богочеловек открыл людям Царство Божие».

Соловьев говорит, что в мировом процессе природно-человеческое переходит в духовно - человеческое. Последнее характеризуется как «царство Божье», единение мира с Богом. Осуществляет это единение сам человек, в этом его великая миссия как духовного центра мироздания. Человечество переходит в новое, высшее состояние, становится богочеловечеством.

Человечество неотвратимо движется к абсолютному преображению и воссоединению с Богом. Здесь - особая роль любви, которая должна осуществить тройное воссоединение: восстановить индивидуального человека, скрепляя его союз с его естественным дополнением, женщиной; восстановить общественного человека, присоединяя его к обществу в прочном и надежном единении; восстановить универсального человека, его внутреннее живое единство со всей природой мира.

Соловьев рассматривает мировой процесс развития как стремление к определенной цели, переходе от низших форм к высшим. Развитие - не появление нового «из ничего». «Каждое появление нового типа бытия есть в известном смысле новое творение, но не такое, которое менее всего может быть обозначено как творение из ничего, ибо, во-первых, материальной основой для возникновения нового типа служат тип прежний, а во-вторых, и собственное положительное содержание высшего типа не возникает вновь из небытия, а существуя от века, лишь вступает (в известный момент процесса) в другую сферу бытия, в мир явления. Условия явления происходит от естественной эволюции природы; являемое - от Бога».

Материальной основой для возникновения «нового типа» служит «тип прежний». И в ходе развития происходит изменения «состояния или расположения уже существующих элементов». Развиваться может не какая-то «безусловная простая и единичная субстанция», а некоторая «множественность элементов, внутренне между собой связанных» («организмы»).

Не всякое изменение - развитие. Соловьев не включает в содержание понятия развития такие изменения, которые вызваны внешними факторами. «В содержание самого развития… входят только такие изменения, которые имеют свой корень или источник в самом развивающемся существе, из него самого вытекают и только для своего окончательного проявления, для своей полной реализации нуждаются во внешнем воздействии». Внешние факторы дают материал и «возбуждение» для развития, а «все определяющие начала и составные элементы развития должны находится уже в первоначальном состоянии организма - в его зародыше» (II, 143).

В процессе развития низшие типы тяготеют к высшим, «имея в них как бы свой предел и цель», высшие типы включают в себя низшие. Весь мировой процесс стремится к совершенству.

За процессом развития - всеединство, мировая душа, Бог. Божество является формальной и конечной причиной изменения, «идея и цель его». В природе «абсолютный, божественный элемент существует только потенциально, в слепом, бессознательном стремлении; в человеке он получает идеальную действительность» (I, 713). В процессе развития - постоянное взаимодействие духовной и материальной природы, поэтому «процесс всемирного совершенствования, будучи богочеловеческим, необходимо есть и богоматериальный» (I, 267).

Одна из важнейших тем у Соловьева - концепция неразрывного единства идеального и материального. Материя - недостойное жилище духа, но содержание идеи не может быть полноценным без материи, без плоти. «Вся природа, все живое ждет воскресения, восстановления, преображения. И этим преображением является полное одухотворение материи и полная материализация идеи. После своего воскресения в очищенной светозарной форме материя и тело станут истинной формой блага и истины. Уже в нашем мире можно наблюдать постепенное одухотворение материи и материализацию идеи».

Тождество идеального и материального представляется в виде Софии. В начальном понимании у Соловьева София - материально осуществленная идея или идеально преображенная материя. В последующем понимание Софии становится многоаспектным.

- «София есть тело Божие, материя божества, проникнутая началом божественного единства»; это божественная, дотварная София.

- София - как воплощение божественного в материально - вещественном мире (тварная и нетварная вместе), разумная духовная благоустроенность космоса в целом.

- «София есть идеальное, совершенное человечество, вечное заключающееся в цельном божественном существе или Христе». София - благоустроенность человечества.

- София - это женское начало, возлюбленная, существующая в бесконечности.

«Лишь забудешься днем иль проснешься в полночи

Кто-то здесь…Мы вдвоем, -

Прямо в душу глядят лучезарные очи

Темной ночью и днем.

Тает лед, расплываются хмурые тучи,

Расцветают цветы…

И в прозрачной тиши неподвижных созвучий

Отражаешься ты…»

Понимая Софию как женское начало, Соловьев отмежевывается от всякого вульгаризма. Вечная женственность - она представляется Соловьеву и как небесная лазурь, и как лик любимой женщины. Как женская индивидуальность она воплощается в образе девы Марии.

Много внимания Соловьев уделяет человеку. Можно сказать, что человек находится в центре его философских построений. Соловьев неоднократно обращается к тезису о нерасторжимом единстве духовного и материального: идея только и действует, если она в материи, а материя действует потому, что она оживлена. Человек занимает срединное положение.

Человек по своей природе двойственен. С одной стороны, он принадлежит природе. Соловьев говорит, что зло - общее свойство природы (напомним, что Бог - источник зла в мире, поскольку для творческой самореализации Божества необходима свобода, а свобода чревата злом). Принадлежа к природному миру, человек погружен в мир зла.

«Жизнь природы вся основана на борьбе, на исключительном самоутверждении каждого существа, на внутреннем и внешнем отрицании им всех других. Закон природы есть борьба за существование, и чем выше и совершеннее организованное существо, тем большее развитие получает этот закон в своем применении, тем сложнее и глубже зло. В человеке оно достигает своей полноты». Борьба это не только борьба за хлеб, а и за власть, и за авторитет. «Если бы всех людей сделать сытыми и удовлетворить всем их низшим страстям, то они, оставаясь на природной почве, на почве естественного эгоизма, наверно истребили бы друг друга в соперничестве за умственное и нравственное преобладание».

Но человек принадлежит не только природному миру. «Когда мы говорим о человеке, мы не имеем ни надобности, ни права ограничивать человека данной видимой действительностью, мы говорим о человеке идеальном, но тем не менее, вполне существенном и реальном, нежели видимое проявление человеческих существ. В нас самих заключается бесконечное богатство сил и содержания, скрытых за порогом нашего теперешнего сознания, через который переступает постепенно лишь определенная часть этих сил и содержания, никогда не исчерпывающего целого». Человек - духовное существо.

Задача человека как духовного существа состоит в преодолении всех проявлений зла и несовершенства, являющихся следствием грехопадения и связанных с вещественным миром. Отсюда в этике Соловьев триада: несовершенство в нас - совершенство в Боге - совершенствование как жизненная задача человека. Соловьев видит задачу человека в приближении к Богу. У человека уже есть идеал совершенство - совершенный человек явился во Христе. Долг человечества - сделаться божественным, стать Богочеловечеством.

Соловьев неоднократно говорит о том, что человек «есть высшее откровение истинно - сущее», что корни его существования лежат «в трансцендентной сфере». При этом он различает «природного» и «духовного» человека. В последнем осуществлен высший, духовный элемент посредством того, что в богословии называют «благодатью».

Человек как физическое существо смертен, а как духовное - бессмертен. «Если человек как явление есть временный, переходящий факт, то, как сущность он необходимо вечен и всеобъемлющ».

Человек подобен Богу, но только божественная потенция не развита, не выявлена в человеке. Бог свободен; наделен свободой и человек. Самое главное проявление свободы у человека заключается в возможности сознательного выбора между добром и злом. Человек сознательно и добровольно становится на сторону добра или зла. Искра Божия в человеке побуждает его к развитию и творчеству. Если человек творчески подходит к урокам жизни, от каждого своего деяния становится все сильнее, а от каждой осознанной и исправленной ошибки - мудрее, то он все больше приближается к единству с Богом.

Человек соединяется с божественным началом через религию. «Воссоединение, или религия, состоит в приведении всех стихий человеческого бытия, всех частных начал и сил человечества в правильное отношение безусловному центральному началу, а через него и в нем к правильному согласному отношению между собою» (2,14). Религия осуществляет свободу, равенство и братство. «Религиозное значение человека» заключается в том, что «все и каждый внутренне и существенно солидарен между собой в абсолютном, или всеедином (в Боге)» (I, 594).

Человек имеет в своем сознании божественную идею как некоторую норму, которой он оценивает все свои действия. Как совесть, эта норма говорит, чего он не должен делать. В позитивном плане Соловьев указывает на добродетели:

- так называемые богословские добродетели: вера, надежда, любовь;

- так называемые философские («кардинальные»): воздержанность, мужество, мудрость и справедливость (здесь Соловьев ссылается на Платона);

- Соловьев добавляет: великодушие, бескорыстие, щедрость, терпеливость, правдивость.

Кроме добродетелей Соловьев указывает на нравственные чувства - стыда, жалости и благоговения. Человек стыдится своей животности, испытывает жалость и сочувствие ко всем живым существам, испытывает благоговение к высшим началам. Человек освобождает себя от эгоизма посредством любви.

Соловьев говорит, что человек должен стремиться к преобладанию духа над плотью; это необходимо для сохранения «нравственного достоинства человека». Соловьев призывает к аскетической нравственности в телесной жизни - ограниченность питания, воздерживаться от плотской похоти и т.д.

Соловьев признает, что есть разные люди - одни восприимчивы «к свету божества», другие способны «к разным делам и наукам». Понятно, что трудно быть одновременно тем и другим. Но Соловьев против резкого разделения духовной и практической деятельности. Сами радости материальной жизни должны быть понимаемы не более как «материальная подкладка» для другой «высшей» жизни. Соловьев пишет: «С нравственной точки зрения требуется, чтобы всякий человек имел не только обеспеченные средства к существованию (т.е. пищу, одежду и жилище с теплом и воздухом) и достаточный отдых, но чтобы он мог также пользоваться и досугом для своего духовного совершенствования» (I, 423).

Чувственно-материальная сторона не должна быть принижена, но она нуждается в изменении. «Ложная духовность есть отрицание плоти, истинная духовность есть ее перерождение, спасение, воскресение» (2,524). Соловьев связывает «перерождение» человека с «перерождением вселенной», с «одухотворением» материи.

Совершенствование человека откроет перед ним широкие возможности. «Внутреннее совершенство даст человеческому духу если не безграничную, то чрезвычайно большую силу и власть, как над его собственною материальною природою, так и над материальной природою внешнего мира».

Соловьев говорит о возможности различного отношения к внешней природе. «Возможно троякое отношение к внешний природе: страдательное подчинение ей в том виде, как она существует, затем деятельная борьба с ней, покорение ее и пользование ею как безразличным орудием и, наконец, утверждение ее идеального состояния - того, чем она должна стать через человека» (I, 427).

Нельзя останавливаться на совершенствовании человека. «Наше личное дело, поскольку оно истинно, есть общее дело всего мира - реализация и индивидуализация всеединой идеи и одухотворения материи. Оно подготовляется космическим процессом в природном мире и совершается историческим процессом в человечестве» (2,540). Нужно (и в этом важная задача философии) направить человеческий дух на преобразование внешнего мира. Христианство предполагает действие Божие, но вместе с тем требует и действия человеческого. Действительность несовершенна, человек не может быть равнодушен к несовершенству. «Пришло время не бегать от мира, а идти в мир, чтобы преобразить его».

Задачу реализации «божественного начала» в природной действительности реализует так называемая «свободная теургия»; она называется «свободной» потому, что деятельность человека по преобразованию действительности должна быть на основе свободной воли, собственного внутреннего стремления, а не под влиянием каких бы то ни было внешних сил. Задача свободной теургии трансформируется как задача искусства. «Задача искусства в полноте своей, как свободной теургии, состоит, по моему определению, с тем, чтобы пересоздать существующую действительность, на место данных внешних отношений между божественным, человеческим и природным элементами установить в общем и частностях, во всем и каждом, внутренние, органические отношения этих трех начал» (I, 744).

Преображенная действительность должна стать прекрасной. Прекрасное - это единство и цельность, свободное разнообразие, духовная полнота. «Совершенное воплощение этой духовной полноты в нашей действительности, осуществление в ней абсолютной красоты или создание вселенского духовного организма есть высшая задача искусства» (2,398). Но при этом Соловьев говорит, что решение этой задачи станет финалом всего развития мира. «Ясно, что исполнение этой задачи должно совпадать с концом всего мирового процесса».

Преобразование действительности - акт свободной воли. Признание свободы воли у Соловьева связано с решением проблемы зла. «Бог допускает зло, поскольку, с одной стороны, полное его отрицание или уничтожение было бы нарушением человеческой свободы, т.е. большим злом, так как делало бы совершенное (свободное) добро в мире невозможным, а с другой стороны, Бог допускает зло, поскольку имеет в своей премудрости возможность извлекать из зла большее благо, или наибольшее возможное совершенство, что и есть причина существования зла» (I, 260).

Зло, страдания человека определяются зависимостью его от чего-то внешнего чуждого. Тогда освобождение от зла - в автономии, т.е. в освобождении от зависимости воли от чего-то другого. Но, конечно, это не абсолютное освобождение. Человек не может быть вообще независимым ни от чего другого, будь то природа или общество. Еще в большей степени он зависим от Бога. «Человек нуждается в помощи, чтобы его свобода была делом, а не словесным только притязанием. Но та помощь, которую человек получает от мира, есть только случайная, временная и частичная, от Бога же через вселенскую церковь ему обещана помощь верная, вечная и всецелая» (I, 509).

У Соловьева человек - существо лично-общественное. Из этих двух нераздельных и соотносительных начал личность - подвижное, динамическое, а общество - охранительно-статичное начало в истории. Поэтому могут возникать противоречия. Приоритет Соловьев отдает личности. Соловьев утверждает право каждого человека на достойное существование.

Соловьев развивает специфическую теорию познания. Исходное понимание сознания звучит так: «Сознание вообще есть определенное умственное совмещение или взаимоотношение внутренней, психической жизни данного существа с его внешней средою» (I, 209). Между прочим, из такого понимания сознания следует, что оно есть у животных - у них есть и ощущения, и представления, память, «язык разнообразных криков» и т.д. Но человек отличается от животных разумом, «способностью общих понятий и идей».

Центральная проблема гносеологии - проблема истины. Истина, по Соловьеву, двойственна. С одной стороны, истина - это некое бытие, прежде всего идеальное содержание божественного бытия (единое истинное существо, Бог). В этом аспекте истина - всеединство, абсолютное. «Для истинного познания необходимо предположить безусловное бытие его предмета, т.е. истинно-сущего, или всеединого, и его действительное отношение к нам - к познающему субъекту» (I, 685). Но абсолютное требует существование неабсолютного, единое - многого, абсолютный дух, сверхприродное существо Божие - материи, природы. И если абсолютное истинно, то истинно и неабсолютное.

Соловьев, далее, истину характеризует как предмет. «Предмет есть истинное и существенное; он есть независимо от того, познается он или нет; он остается хотя бы никто не знал о нем, знание же не существует, если нет предмета» (I, 601-2). Истина как предмет, объективное явление характеризуется последовательно в трех аспектах:

«1) Истина есть действительное явление, данное нам в ощущениях внешних чувств…;

2) истина есть необходимый закон явлений, открываемый научным опытом…;

3) истина есть всеобщая система явлений, познаваемая наукой как такою, или системою всех наук» (I, 643).Истина в природе - это «образ Божий».

С другой стороны, истина - это характеристика знания. Истинное знание - знание того, что есть. Истина, как истинное знание, определяется предметом, имеет свое основание вне субъекта, в «реальном предмете». Соловьев подчеркивает, что истинное познание должно показать «каждый предмет в его отношении ко всему», причем не просто к сумме явлений, а к их единству.

Познание явлений начинается с ощущений. Но чтобы знать «истину явления», чтобы узнать необходимость или закон явлений, нужен научный опыт, в котором отвлекаемся от случайных связей явлений в их сосуществовании и последовательности.

Законы постигаются рациональным, логическим мышлением. Логическое мышление предполагает память, обобщение в слове и «замысел» (знание должно служить «некоторой положительной цели»). Самый главный «замысел» - стремление познать истину. «Замысел познать безусловную истину станет во главе всякой настоящей философии» (I, 826).

Но и ощущения и понятие дают познание относительного, условного, они не способны познать безусловное, абсолютное. Кроме одного, «естественного» знания, есть особое, «мистическое» знание. «Во всех человеческих существах глубже определенного чувства, представления и воли лежит непосредственное ощущение абсолютной действительности, в котором действие абсолютного непосредственно нами воспринимается, в котором мы, так сказать, соприкасаемся с самосущим».

«Мы вообще познаем предмет или имеем общение с предметом двумя способами: извне, со стороны нашей феноменальной отдельности, - знание относительное в двух своих видах, как эмпирическое и рациональное, и изнутри, со стороны нашего абсолютного существа, внутренне связанного с существом познаваемого, - знание безусловное, мистическое» (I, 724).

Первое проявление мистического знания - вера. Вера здесь понимается в широком смысле, - как уверенность в чем-либо. В ходе познания мы верим, что познаваемый предмет существует на самом деле, а не является какой-то субъективной видимостью. Эта вера опирается на «внутреннюю связь» между познаваемым объектом и познающем субъектом. «Для того чтобы данная в нашем опыте и в нашем мышлении видимость была видимостью предмета, а не просто, субъективной иллюзией, необходимо, чтобы мы имели уверенность в самом предмете, чтобы его собственное существование было в самом предмете, чтобы его собственное существование было для нас достоверным, а не проблематичным, а это возможно только при внутренней связи или единстве с предметом» (I, 725).

Соловьев дает оригинальную трактовку процесса познания. Он состоит из трех этапов:

- утверждается, что есть некоторый предмет;

- «Мы умственно созерцаем или воображаем в себе идею предмета»;

- «В действительное же познание этот образ переходит только под условием ощущений, которые его вызывают к проявлению в нашем природном сознании».

Первому этапу соответствует вера, второму - воображение, третьему - творчество. Вера убеждает нас в существовании предмета, воображение сообщает, чем является этот предмет, т.е. дает его идею, творчество дает оформленное знание предмета.

Получается, что в отличие от концепции, утверждающей, что образ объекта возникает на основе ощущений. Соловьев считает, что образ существует до ощущений. «Так как наши актуальные ощущения сами по себе не могут составлять того объективного образа, в котором для нас существует предмет, то, следовательно, этот образ по существу своему первее всяких действительных ощущений, и потому, что мы сначала воображаем его, другими словами, на данные в нашем сознании ощущения мы налагаем образ предмета» (I, 730). Но если сначала существует образ, а затем - ощущения предмета, то возникает вопрос о том, откуда берется этот образ? Соловьев говорит, что этот образ - «в невидимой (бессознательной) глубине духа», основывается на внутреннем, «метафизическом» взаимодействии человека с сущностью предмета. У предмета есть сущность, форма, истина; эта истина дается в «идеальной интуиции», вдохновении. А истина предмета основана на истине Божества. «Существование идеальной интуиции вообще, несомненно, доказывается фактом художественного творчества» (2,205).

Финалом непосредственного, мистического познания является Бог, как положительное Всеединство. Отметим, что Соловьев считает, что существование Бога «может утверждаться только актом веры», доказательства бытия Бога не дают безусловной достоверности.

Продолжая свою концепцию истины, Соловьев говорит о том, что «образ предмета необходимо определяется не только существенным характером познаваемого предмета, но и существенным характером познающего субъекта» (I, 724).

Он также считает, что не следует резко противопоставлять истину и заблуждение. «Всякое заблуждение - по крайней мере, всякое заблуждение, о котором стоит говорить, - содержит в себе несомненную истину и есть лишь более или менее глубокое искажение этой истины; ею оно держится, ею привлекательно, ею опасно, и через нее же только может оно быть, как следует, понято, оценено и окончательно опровергнуто» (2, 628).

В традициях античной философии Соловьев связывает истину с добром. Без единства добра и истины «само понятие истинного добра, которым держится вся нравственность, не имело бы смысла. Если добро, как такое, непременно должно быть истинным, то ясно, что истина по существу не может быть чем-то противоречащим и чуждым добру» (I, 759). Соловьев считает, что «нравственно-нормальной деятельностью» человечества должна быть такая деятельность, которая ставит целью осуществление «всеединого богочеловеческого общества». «Нравственная организация человечества, или его перерождение в богочеловечество, есть предельная триединая задача. Ее абсолютная цель полагается церковью как организованным благочестием, собирательно воспринимающем божественное действие; ее формальные средства и орудия дается чисто человеческим, свободным началом справедливой жалости или симпатии, собирательно организованной в государстве; и лишь последний субстрат или материал богочеловеческого организма находится в области экономической жизни, определяемой принципом воздержания» (I, 540).

Правильное, должное, «достойное» отношение человека к другим людям организуется в формах церкви, государства и хозяйственного общества («земства»). Соловьев проводит координацию сфер знания и сфер общественной жизни: экономическая жизнь соотносится с положительной наукой, политическая - с философией, духовная жизнь - с теологией.