Образы цивилизационного будущего России: отдельные проекты и возможности их интеграции

По мнению указанных выше мыслителей, цивилизация в России может состояться, если она направлена на поддержание и развитие жизни во всех её проявлениях. Этот критерий наиболее полно представлен в проектах Г. Гегеля, Н.Ф. Фёдорова, Н.С. Трубецкого и А. Швейцера, которые по-разному понимали как саму жизнь, так и жизненность идеальной для них цивилизации. Возможно, их объединяет представление о духовной стороне жизни цивилизации и непрерывном восхождении человека к духу. Одним из первых мыслителей такую задачу (восстановление жизни и утверждение бессмертия) перед российской цивилизацией ставит Н.Ф. Фёдоров. Жизненный уклад российских людей Н.Я. Данилевский связывает с их миролюбием, религиозной терпимостью, мягкостью и консервативностью славянских народов как истинных творцов истории, умаляя при этом значение других жизненных форм.

Свой значительный вклад в разработку данного критерия внесли евразийцы (Н.С. Трубецкой и др.). Они поставили в качестве главной задачи цивилизационного переустройства России «практическую организацию жизни и мира». В своём проекте А. Швейцер, опираясь на этику благоговения перед жизнью, предложил обоснованную идею «цивилизации жизни», которую можно, с его точки зрения, реализовать на практике путём самоограничения, самопожертвования и самосовершенствования.

В её основе лежит «разумная воля к жизни среди другой жизни» и безграничная ответственность за всё живое.

С точки зрения большинства мыслителей, цивилизационное будущее России зависит от того, будет ли она человекоразмерной и сможет ли предоставить человеку достаточную степень свободного развития. Как ни странно, данный критерий менее всего разработан в рассмотренных выше проектах цивилизационного развития России. Для Г. Гегеля человек свободен лишь в той мере, в какой он выражает бытие духа своего рода, государства и всего человечества. Как живой индивид он представляет собой субъективность, составляющую почву для свободы. Но эта свобода не является полной, если она не связана с родовой сущностью человека и его особенным или всеобщим бытием, воплощенным соответственно в семье, гражданском обществе и государстве.

Движение к свободе, по мнению Н.Я. Данилевского, присуще русскому человеку, так же как и прирожденная гуманность. При этом он явно недооценивал роль революционных сил, полагая, что русские люди не могут быть втянуты в революцию в силу присущих им свойств равнодушия к власти и терпимости. Евразийцы переосмыслили данный критерий и предложили своё представление о гармоничном человеке и симфонической личности как «единстве множества». Напротив, П.А. Сорокин выступал за развитие индивидуальной инициативы и личного интереса, а также соединение их в цивилизации будущего с другими чертами национального характера русского народа. Он, так же как и Данилевский, идеализировал русский национальный характер.

Как считают многие мыслители, у России есть исторический шанс стать самостоятельной цивилизацией, если она сможет обеспечить высокий уровень развития науки и образования, а тем самым совершит рывок в научнотехнической сфере и создаст новые поколения высокообразованных людей, способных заниматься созидательным трудом или тем, что А. Швейцер называл «культуротворчеством». Для Н.Ф. Фёдорова достижения науки, прежде всего, медицины, должны служить излечению всех болезней и достижению бессмертия. А у Н.Я. Данилевского, напротив, идея славянства должна быть выше свободы, науки и просвещения, что вряд ли понравится народам России, которые правомерно претендуют на своё место в её цивилизационном пространстве. Н.С. Трубецкой и другие классические евразийцы предложили более обоснованный проект развития науки и образования, используя критерий целостности научного знания. П.А. Сорокин выступал со своей стороны за развитие единой науки во всём мире, что станет возможным, с его точки зрения, в условиях интегральной цивилизации.

Россия сможет стать технологической (а не техногенной) цивилизацией, если она сумеет подчинить технологии более высоким целям развития человека и общества (гуманизм, физическое и нравственное здоровье людей, мирное и ненасильственное освоение Космоса и пр.). Так считают некоторые из указанных выше мыслителей. Именно к этому призывал Н.Ф. Фёдоров, когда предлагал в своё время заняться делом всеобщего воскрешения и расширением жизненного пространства людей посредством высоких технологий (например, преобразования солнечной энергии, приобщения к силам природы, создания новых человеческих органов и пр.) и организации космических путешествий, которые осуществлялись бы при помощи специальных летательных аппаратов. Только так человек может стать «разумом Вселенной». С точки зрения разработанности данного критерия, другие мыслители, в т.ч. классические евразийцы, оказались не на высоте.

По мнению многих философов, России нужны стабильная политическая организация и хозяйственный уклад, соответствующие её собственной логике культуры. Если Г. Гегель предлагает в качестве образца модель прусского государства, то Н.Ф. Фёдоров в основу политического устройства положил идеи твердой власти и братского союза людей, а также мирного и ненасильственного собирания земель. Он выступал за развитие сельского образа жизни на основе лучших технологических достижений городского хозяйства.

В отличие от него Н.Я. Данилевский ратовал за Всеславянский союз, способный укрепить могущество России и не допустить западного влияния. Увы, он не признавал тот факт, что это поставило бы другие народы России в зависимое положение. К тому же не стоит так идеализировать национальный характер русских и славян вообще. Однако, тезис Данилевского о необходимости реализации гражданских и политических свобод граждан можно вполне принять. У евразийцев, прежде всего, у Н.С. Трубецкого, данный критерий более тщательно проработан, хотя с их принципом идеократии вряд ли можно согласиться. Со своей стороны А. Швейцер предлагает человечеству произвести переоценку ценностей и поставить на первый план выработку новых правил общежития и проведение взвешенной политики в отношении всего живого на планете.

Как полагают некоторые философы, Россия в силу сложившихся исторических традиций должна обеспечить на всём своём цивилизационном пространстве социальную справедливость и защищенность людей, предоставив им равные условия для всестороннего и гармоничного развития. И всё же во времена, когда создавалось большинство этих проектов, задача социальной защиты граждан, по-видимому, не была столько актуальной, как сегодня. Однако проблема социальной справедливости поднимается большинством авторов проекта, хотя и с определённым уклоном.

Так, например, у Н.Я. Данилевского она выражается в равноправном и дружественном союзе славян, что противоречит интересам других народов России. Кроме того, политическую независимость он ставил выше идеи справедливости, а национальное не отделял от человеческого. В свою очередь Н.С. Трубецкой и его соратники выступали за равноправное участие каждого человека в общем деле, а также за справедливое вознаграждение за его трудовые усилия.

Российская цивилизация, чтобы сохранить жизнь и создать условия для полноценного человеческого развития, должна стремиться к экологической безопасности. На первый план философии общего дела Н.Ф. Фёдорова выступает развитие естественного образа жизни людей и бережное отношение к природе, от которой зависит их полноценное существование. Несмотря на свою привлекательность, я не уверен, что проект А. Швейцера с его «этикой благоговения перед жизнью» сможет побудить большинство российских людей совершить поворот в своём сознании в пользу природосбережения. Пока ценность всех жизненных форм не так велика в современной России. Это относится в первую очередь к экологии человека. Смогут ли люди взять на себя ответственность за всё живое, выйти из состояния деморализации и преодолеть чувство безнаказанности -- вопрос не только риторический, но и практический. К сожалению, этот критерий недостаточно разработан другими мыслителями.

Таким образом, можно подвести предварительные итоги. Удалось ли указанным выше философам разработать и предложить достаточно реалистические и практически реализуемые проекты цивилизационного развития России? Ответ на этот вопрос вызывает у меня определённые затруднения. Мне сложно себе представить, что возможны единые основания как для проведения сравнительного анализа проектов, так и для самого проектирования российской цивилизации. Наверное, с моей стороны это было бы слишком самонадеянным решением.

Однако, учитывая всё многообразие позиций и предложенные механизмы практической реализации, можно предположить, что проекты Н.Ф. Фёдорова и Н.С. Трубецкого отличаются наибольшей проработанностью. В целом же сравнительный анализ проектов показывает, что большинство высказанных идей и предложений обладает не только теоретической (или историко-философской), но и практической значимостью. Уверен, что они не утратили своей актуальности и сегодня. И ещё не одно поколение философов и гуманитариев будет обращаться к наследию этих великих мыслителей за поиском ответов на волнующие их вопросы.

Получится ли у кого-то из современных исследователей разработать на основе этих проектных идей интегральный проект, покажет будущее. Однако уже сейчас можно с уверенностью утверждать, что главная ценность реконструируемых проектов заключается в том, что каждый из авторов проливает свет на цивилизационную специфику России, в т.ч. на её цивилизационный «стержень», который по-разному интерпретируется в современной отечественной философии («культурный код», «логика смысла» и пр.).

Можно ли интегрировать цивилизационные проекты России? Моя позиция в этом вопросе такова. Объединить предложенные проектные версии можно условно, и то лишь на определенных условиях. Можно попытаться, например, выделить наиболее существенные, с точки зрения «интегратора», качественные черты или характеристики российской цивилизации, которые являются необходимыми и достаточными в данной системе цивилизационных координат. Поэтому, прежде чем предложить своё обоснование достоинств и недостатков интегрального проекта, вначале следует привести эти координаты. На мой взгляд, они вытекают из предложенных мной в начале очерка критериев цивилизационного развития:

трансцендентность («потусторонняя» духовность, духовность, исходящая от абсолюта, Бога) -- экзистенциальность (духовность, заложенная в самом человеческом существовании «здесь-и-сейчас», «бытие-для-себя»);

ориентация на развитие жизни (и связанная с этим жизнеспособность самой цивилизации, т.е. её способность к саморазвитию) -- ориентация на поддержание жизни (или адаптивность цивилизации);

человекоразмерность (и сопутствующее ей свободное развитие человека) -- недостаточная человекоразмерность (относительно зависимое или полузависимое положение человека);

интеллектуальная активность и мобильность (наукоёмкость и образованность) -- интеллектуальная пассивность и зависимость (недостаточное развитие науки и образования);

высокая технологичность (как значительная степень обеспеченности технологиями процессов жизнеобеспечения) -- низкая технологичность;

устойчивое и стабильное развитие политической и экономической систем, соответствующее логике их культуры -- неустойчивое и нестабильное развитие, противоречащее собственной логике культуры;

социальная справедливость (соблюдение баланса интересов между основными социальными группами, социальная защита нуждающихся) -- социальная несправедливость (наличие жесткой социальной иерархии, незащищённость уязвимых социальных слоев и пр.);

экологическая безопасность (наличие экологически здоровой среды) -- небезопасность (наличие «зон риска» в социоприродной среде).

Табл. 11

Где 1.1,2.1 и т.д. характеризует представленность первой стороны дилеммы (например, трансцендентный), 1.2, 2.2 и т.д. -- вторую сторону (например, экзистенциальный или «смешанный» тип цивилизации), а - -- отсутствие или недостаточная разработанность данного пункта в проекте.

С учётом выделенных мной координат, попытаюсь оценить рассмотренные проекты (см. табл. 11).

Таким образом, в зависимости от выбора той или иной стороны в системе цивилизационных координат России, получается следующее распределение позиций авторов проектов:

проекты трансцендентных цивилизаций (Г. Гегель, Н.Я. Данилевский, Н.Ф. Фёдоров, В.С. Соловьёв, П.А. Сорокин, С. Хантингтон);

проекты экзистенциальных или «смешанных» типов цивилизаций (Н.С. Трубецкой, А. Швейцер, А.В. Смирнов);

проекты цивилизаций, ориентированных на развитие жизни (Н.Ф. Фёдоров, Н.С. Трубецкой, А. Швейцер);

проекты цивилизаций, ориентированных на поддержание жизни (Г. Гегель, П.А. Сорокин);

проекты человекоразмерных цивилизаций (Н.Ф. Фёдоров, Н.С. Трубецкой, А. Швейцер, А.В. Смирнов и др.);

проекты недостаточно человекоразмерных цивилизаций (Г. Гегель, С. Хантингтон).

Кроме того, практически все авторы проектов выступают за устойчивое развитие политических и экономических систем, соответствующее их логике культуры. Любопытно, что экзистенциальную или, скорее всего, «смешанную» модель цивилизации предложили всего лишь трое авторов из девяти. Ведь этот пункт является проверочным для подтверждения правомерности выбора авторами проектов человекоразмерной цивилизации. Конечно, «чисто» экзистенциальную модель представить себе достаточно трудно, если не обращаться к таким фигурам, как Ж.-П. Сартр или К. Ясперс. Экологическую модель цивилизации смогли частично обосновать только два мыслителя (Н.Ф. Фёдоров и А. Швейцер). Но именно в ней проступает, на мой взгляд, цивилизационное будущее России.

Таким образом, большинство авторов проектов хотят видеть Россию трансцендентной, человекоразмерной, интеллектуально мобильной, устойчивой в политическом и экономическом отношениях цивилизацией. И лишь немногие из них обращают внимание на её способность не только поддерживать, но и развивать жизнь, а также на высокую технологичность, стремление к социальной справедливости и экологической безопасности.

Можно ли из этого, весьма схематического анализа сделать вывод о том, что эти показатели цивилизационного развития не являются значимыми для указанных мыслителей? Конечно же, нет. Каждый из них выделял лишь те критерии, которые были для него в тот момент актуальными. И только три автора (Н.Ф. Фёдоров, Н.С. Трубецкой и А. Швейцер) предложили комплексные проекты, в которых представлено максимально возможное число критериев, реализованных ими в достаточной мере (6 или 7 из 8). Однако и их проекты не следует считать образцом цивилизационного проектирования. Ведь они всего лишь отражают авторские позиции, которые нельзя механически суммировать.

В заключении данного подраздела хочу сказать несколько слов о том, как я вижу Россию в контексте предложенных выше проектов цивилизационного развития. Не удивительно, что универсалистская, по сути, идея духовной организации жизни, обоснованная Г. Гегелем, а затем трансформировавшаяся в этике А. Швейцера и сравнительной политологии С. Хантингтона, оказалась не совсем пригодной для проектирования российской цивилизации. И причина состоит не в том, что они не принимали Россию, вычеркивая её, например, из списка цивилизаций. Дело заключается в другом: они мыслили совсем по-другому. Другими словами, они пытались понять другие цивилизации, в т.ч. и Россию, «своим умом», исходя из логики западной культуры. А их нельзя, в принципе, понять со стороны, не будучи укорененными в культуре и не имея соответствующей ей базовой интуиции. Поэтому и П.А. Сорокин, и С. Хантингтон видели Россию преимущественно глазами западного (американского) интеллектуала. Они не могли в силу присущей им логики культуры постичь её «изнутри». Для этого нужно обладать, по-видимому, экосознанием и всесубъектностью.

Столь же утопическими и нереализуемыми оказались цивилизационные проекты России, базирующиеся на идеях всеединства, софийнос- ти и интегрализма (Ф.Н. Фёдоров, В.С. Соловьёв и П.А. Сорокин). Причиной тому стало, скорее всего, искреннее желание этих мыслителей перевести миссию России и её «благое место» в трансцендентную плоскость, превратить русский народ, с одной стороны, в народ-богоносец, в предводителя Вселенской церкви, или, с другой стороны, в народ, вечно экспериментирующий со своей страной, хотя и способный интегрировать в своём сознании идеи западной цивилизации.

Наконец, идея всечеловечности, которую представляют такие русские мыслители, как Н.Я. Данилевский, Ф.М. Достоевский и Н.С. Трубецкой, другие классические евразийцы, оказалась, на мой взгляд, наиболее продуктивной с точки зрения возможностей её применения к цивилизационному проектированию России. Современная же интерпретация, предложенная, в частности, А.В. Смирновым, наполняет её новыми смысловыми оттенками и подкрепляет методологически (логико-смысловой подход, в первую очередь -- принцип «то же иначе»), хотя и не является завершённой, так как сам автор ещё находится в пути. Сможет ли проект всечеловечности обрести своих сторонников, пока непонятно. Но он представляет собой реальную перспективу заняться тем, что евразийцы называли «практической организацией жизни», и вместе с тем предполагает взгляд на жизнь не с высоты абсолютного духа или божественного предназначения, а с точки зрения самих людей как непосредственных участников цивилизационного строительства России.

Итак, Россия имеет все шансы пойти по пути развития всечеловеч- ности или иному пути, и тем самым обрести собственное место в мире цивилизаций. Но для этого ей нужно, наконец, перестать быть нерадивой «ученицей», повторяя раз за разом пройденные уроки, и как можно скорее приступить к практическому обустройству собственного дома, опираясь на логику всей своей разнообразной культуры и полагаясь на творческую энергию своего многонационального народа.

ВОЗМОЖЕН ЛИ «ИНТЕГРАЛЬНЫЙ» ПРОЕКТ РОССИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ? НА ПУТИ К ЭКОЦИВИЛИЗАЦИИ

Какую цивилизацию можно считать идеальной с точки зрения выделенных мной критериев? На мой взгляд, такой цивилизация не существует в принципе. Но если позволить себе помечтать, то можно предположить, что ею может стать цивилизация, «удобная для жизни людей», а значит духовная, ориентированная на развитие жизни, человекоразмерная, экологичная и пр. Опыт строительства экологической цивилизации уже имеется в современном Китае, хотя и последний был вынужден пойти на это в связи нарастающими проблемами. Об этом пишут и отечественные исследователи: «Строительство экологической цивилизации -- это комплексный проект, основанный на отказе от утилитарной концепции развития, создании новой концепции гармоничного развития и коэволюции общества и природы, совершенствовании экологического сознания людей» (см. прим. 12).

Программа построения экологической цивилизации в Китае принята на самом верху в 2015 г. А это свидетельствует о серьёзности намерений китайского руководства воплотить в жизнь один из самых амбициозных проектов нынешнего века. Конечно, внедрение экологических ценностей проходит не без принуждения со стороны властей. И всё же лёд тронулся. Реформы затрагивают такие показатели, как энергоэффективность, ресурсосберегающие технологии, безотходные циклические производства и пр. В этой связи разработана дорожная карта и приняты другие решения. При этом Китай начинает пропаганду Великого шелкового пути и устанавливает свои правила игры на территории от Тихого океана до Африки. Фактически он берёт на себя роль лидера новой, объединённой цивилизации, используя накопленные за годы экономического подъема ресурсы (см. прим. 13).

На этом фоне Россия выглядит более чем скромно. Её же место в проекте Китая до конца не определено. На первый взгляд она становится «сырьевым придатком» к экологической цивилизации Китая и потенциальным местом для хранения его отходов. Пойдёт ли она в этом направлении и насколько далеко, пока не ясно. Но Китай уже приступил к выполнению своих масштабных планов. Не пора ли и нашему политическому руководству задуматься о собственной программе цивилизационного строительства? Иначе мы рискуем потерять (или превратить в безжизненную зону) свои «бескрайние» просторы Сибири и Дальнего Востока.

Так, уже сегодня Китай из экологических соображений практически полностью прекратил вырубку леса на своей территории, рассчитывая, видимо, на её экспорт из России. И пока он не встречает на своём пути сопротивления российских властей, которые с готовностью идут на создание вредных производств (целлюлозных заводов и пр.) на собственной территории. Так что мы уже работаем на экологию Китая, создавая условия для строительства его цивилизации, т.е. соглашаясь с экологически неравноценным обменом. Это ставит Россию на второстепенную позицию, т.е. позицию «младшего» партнёра.

Как известно, в советский период истории России Китай изучал и перенимал наш опыт. Сегодня мы поменялись местами. Теперь, наверное, настала наша очередь присмотреться к опыту Китая в строительстве экологической цивилизации, совместимой с развитием «среднезажиточного» социализма. Возникают вопросы: а может ли такая цивилизация, как Россия, возникнуть в условиях государственно-олигархического капитализма? И готова ли она к «внедрению» экологической модели цивилизации? Пока у меня нет ответов на эти вопросы. Ведь для Китая это не только проблема выживания, но и политический вопрос, который решается сверху и в масштабах всего государства. Решить его в условиях многоярусной и весьма неэффективной вертикали власти в России пока не представляется возможным. Ведь до сих не выполнены многие майские указы Президента РФ, изданные ещё в 2012 г. и рассчитанные на ближайшую перспективу. Сроки их выполнения уже давно прошли. И практически никто из ответственных исполнителей не понёс за это ответственность. При таком подходе к выполнению стратегически важных решений мы вряд ли сможет конкурировать с Китаем.

Так что, приступая к анализу возможностей интеграции рассмотренных выше цивилизационных проектов, я не питаю иллюзий по поводу их применимости в российских условиях. Но надежда, как известно, умирает последней.

Пути экологической интеграции цивилизационных проектов России. А теперь перейду к некоторым положениям, позволяющим обосновать или опровергнуть экологической образ российской цивилизации, который постепенно вырисовывается в ходе разворачивания данной исследовательской схемы. С этой точки зрения цивилизация рассматривается мной в контексте её обустройства в качестве удобного и безопасного для жизни людей дома. А цивилизационное проектирование должно учитывать экологичность как главный критерий. Однако я не буду уделять внимание традиционной экологической проблематике, связанной с охраной окружающей среды, природосбережением и пр.

Моя задача состоит в том, чтобы расширить экологическое видение до масштаба всей цивилизации. В этом смысле экология понимается мной как теория и практика проектирования жизнеспособной и гармоничной цивилизации. Предмет исследования -- экологическая модель будущей российской цивилизации. А подход, который я буду использовать в данном разделе очерка, можно условно назвать экоинтегральным. Именно таким подходом руководствуются многие современные китайские философы.

В первую очередь хочу отметить, что Россия имеет все шансы стать экологической цивилизацией, но для этого субъектам всех уровней системы управления необходимо совершить «поворот в сознании». Выскажу в порядке предположения мнение о том, что перед Россией, как и прежде, в силу присущего ей социокультурного раскола стоят две цивилизационные дилеммы, как в настоящем, так и в будущем, каждой из которых соответствуют альтернативные модели российской цивилизации: цивилизационное настоящее (традиционная или современная модели); цивилизационное будущее (информационная или экологическая модели). За каждой из этих моделей стоит своя большая группа влияния -- субъекты управления и агенты конкретного цивилизационного проекта. Их столкновение друг с другом привело к неизбежному цивилизационному кризису страны. Поэтому приходится констатировать, что Россия так и не завершила свой цивилизационный выбор и, следовательно, не определилась до конца с логикой развития своей культуры.

Чтобы выйти из цивилизационного кризиса, необходимо, на мой взгляд, реализовать в уже не столь отдалённой перспективе экологическую версию цивилизационного проекта. Однако стремление к экологизации в российском обществе не настолько сильно, чтобы появились новые силы, способные позаботиться сообща о нашем общем доме -- родной земле. А именно это сегодня, как никогда, требуется от экологической общественности России. Она же пока пребывает в пассивном состоянии и практически не проявляет себя в политической жизни страны. К сожалению, у нас так и не сложились механизмы и традиции для появления и полноценной деятельности сильных экологических движений и партий. Не сформирован также экологический тип личности (эко-деятель), способный поддерживать гармонические отношения с внешним миром. Так что, возможно, тенденция становления цифрового капитализма постепенно возьмёт вверх в будущем, хотя ещё рано делать какие-либо выводы.

Экология духа. Неблагоприятные последствия проведённых реформ сказываются до сих пор и выражаются непосредственно в духовном кризисе общества. Россия в идеале может состояться как духовная цивилизация или «цивилизация духа», но только в собственном культурном обли- чии (например, как «цивилизация общего дела» Н.Ф. Фёдорова, «Софий- ная цивилизация» В.С. Соловьёва или «цивилизация жизни» А. Швейцера) и при условии, что она пойдет по пути развития экологии духа и формирования у людей экосознания. Для этого у неё имеются все необходимые идейные предпосылки, в т.ч. идеи авторов проектов, предпочитающих практическую реализацию модели экологической цивилизации в российских условиях. Ведь жизненное пространство цивилизации определяется не только противоборствующими духовными тенденциями, но и полнотой представленных в нём уровней жизни. И здесь можно воспользоваться критерием единства всеобщего, особенного и единичного, который был всесторонне разработан Г. Гегелем. Без единичного не может быть и всеобщего в духовной организации российской цивилизации. Однако их связь должна быть опосредована духовно особенным, которое в России оказалось наиболее слабым звеном (отсутствие развитой гражданской общественности).

Могу также предположить, что в отличие от эпохи Г. Гегеля в наше время духовно особенное в жизни цивилизации дифференцируется внутри себя на личное особенное (семейная жизнь), формальное особенное (жизнь местных сообществ и организаций) и общее особенное (гражданская жизнь). Последнее тяготеет к духовно всеобщему («Софии» и пр.), но ещё несёт на себе «родимые пятна» старого гражданского общества с его разделением на сословия (классы) и корпорации. Одной из таких корпораций, возвысившейся над гражданским обществом и подчинившим его себе, стало авторитарное государство, опирающееся на мощный аппарат принуждения (см. прим. 14).

Конечно, Россия не может принять нравственную идею Запада о приоритете ценностей индивидуальной и корпоративной свободы, присущих эго-деятелям (автономным и изолированных индивидам). По мнению же некоторых мыслителей, она должна выполнить свою историческую миссию в мире, осуществить «общее дело», связанное с претворением в жизнь образа Софии как идеальной личности мира или со всеобщим воскрешением предков. Но эти идеи не получили развитие как в своё время, так и не стали предметом дискуссий в нынешней России.

Однако, если представить, что нам всё-таки удастся, в конце концов, создать новую гражданскую общественность, опирающуюся на экологическую идею или иные представления, и поставить под контроль авторитарное государство, то, возможно, у России появится исторический шанс наладить духовную организацию на всех уровнях жизни, а тем самым заложить «кирпичики» в здание экологической цивилизации. Но этот путь цивилизационного развития мне представляется маловероятным, поскольку трудно совместить критерии идеациональной и чувственной логик развития культуры, хотя П.А. Сорокин и попытался это сделать.

На мой взгляд, трансцендентная модель цивилизации в России (православная, коммунистическая и пр.) уже исчерпала свой потенциал. Не подходит ей и идеократический строй Н.С. Трубецкого и других классических евразийцев. К тому же Россия ещё не разу в истории не пыталась апробировать экзистенциальную или «смешанную» модель цивилизации, сочетающую в себе установки экзистенциализма и экософии. Ведь цивилизационное развитие страны может пойти при определённых условиях и по этому пути. Поэтому я не могу согласиться с авторами проектов, которые предлагают однозначный выбор в пользу трансцендентной цивилизации с её неизбежным спутником -- всесильным государством. Полагаю, что будущее России может быть в какой-то мере связано с экзистенциально-экологическим вектором цивилизационного развития, сопряженным по смыслу с критериями человекоразмерности и экологии человека. Именно с ними я связываю возможность создания «цивилизации для людей».

Экология жизни. Цивилизационное своеобразие России во многом определяется особой, органической связью жизни и земли в бытии людей. На это указывают, прежде всего, Н.Ф. Фёдоров и А. Швейцер. Земля для российского человека есть главное место его жизни («месторазвитие» каждого). На этом же построено огромное количество мифов, легенд и народных преданий. Ведь земля для большинства народов нашей страны является самым важным источником жизни. Она -- «матушка» и «кормилица». На ней рождается сам человек и его далёкие предки. С детства он запоминает запах и вкус свежескошенной травы, научается чувствовать тепло и энергию земли. Земля даёт ему силы и защищает его от многих невзгод или опасностей. Именно с освоения человеком земли и его породнения с ней начинается процесс становления цивилизации. Поэтому без обретения чувства родной земли («родины») не может быть и полноценной жизни человека, а его социализация будет прерванной или нарушенной.

Так, жители многих из регионов России обладают собственной культурной идентичностью, в которой акцент делается не на этнокультурной принадлежности, а на приверженности культурным традициям и обычаям своей земли, края, территории (например, «поволжец» или «волжанин», «сибиряк», «уралец», «северянин» и пр.). Но это крупные культурно-региональные типы людей, а существует ещё множество частных идентичностей, связанных с особенностями конкретной земли или края. Этим, как правило, принято и не без основания гордиться, подчёркивая культурный статус своей причастности к родной земле.

Таким образом, российская цивилизация будет «прорастать» на собственной культурной почве, связанной с исходными представлениями о жизни на родной земле. Этот фактор цивилизационного развития («экология жизни») является, с моей точки зрения, во многом определяющим, хотя и не до конца осмысленным. духовный цивилизация православный интегрализм

Экология человека. У России есть возможность создать человекоразмерную цивилизацию и сделать её «человекосберегающей», хотя она и не так велика, как хотелось бы. В нашем обществе не столь значительна ценность жизни вообще и человеческой жизни в частности. Однако челове- коразмерность -- это, прежде всего, соответствие той или иной модели цивилизационного развития условиям свободного и благополучного развития человека. На это обращают внимание, разумеется каждый по-своему, Н.Ф. Фёдоров и А. Швейцер. Мне же больше всего импонирует позиция А.В. Смирнова, в основе проекта которого лежит идея всечеловечно- сти. Если мы сможем мобилизовать общественность и политических субъектов на совместную реализацию этой идеи, то нам удастся продвинуться в направлении всечеловеческой цивилизации. Ведь её смысл заключается в том, чтобы быть «всем со всеми» и строить свою жизнь с учётом всего многообразия культур.

Как я уже отмечал, всечеловечность рассматривается А.В. Смирновым как альтернатива европоцентристской (субстанциальной) логике развития цивилизации. Это -- «собрание разных типов культур» и разных типов рациональности. Именно данный подход позволяет выработать такие правила общежития в обществе, которые помогут нам утвердить самоценность каждой культуры и каждого этноса в обществе, что соответствует культурной идентичности первого типа, а уже затем создать на этой основе дружественный союз народов и этносов («соборность» в понимании евразийцев и других русских мыслителей), т.е. сформировать второй тип идентичности. И лишь потом можно переходить на следующий уровень всечеловечности, соответствующий третьему типу идентичности, который Н.Ф. Фёдоров называл космической цивилизацией, а В.С. Соловьёв «всеединством». А это и есть всечеловеческая цивилизация в мировом масштабе, которая первоначально может возникнуть на территории России (или в другом культурном ареале), а затем собрать в единую семью другие народы и культуры мира. Признаю, что пока это выглядит как утопия, но утопия, имеющая шансы на реализацию в отдаленном будущем.

Именно так можно мыслить цивилизационное будущее России с точки зрения критерия человекоразмерности и лишь при условии, что оно впитает в себя экологическую культуру. Но могут быть и другие сценарии её цивилизационного развития. Многое зависит от того, какой тип человека станет доминирующим в обществе. Если «победит» эго-деятель (эгоистический и автономный человек), а у него для этого имеются все шансы, то мы пойдём по пути западной цивилизации и будем взращивать, как это было уже не раз в нашей истории, инородное тело на теле своей культуры. Хотя такой гибрид не будет долговечным, но он окончательно дезориентирует российскую общественность, которая до сих пор не может прийти в себя после реформ 1990-х гг. Если эмо-деятелю («традиционному человеку») всё-таки удастся своей массой вытеснить эго-деятеля на периферию социокультурного пространства, что представляется маловероятной возможностью, то мы вернёмся к традиционной модели общества с её патриархальными и авторитарными тенденциями. Здесь возможны трансцендентные (теократические или этнократические) варианты цивилизационного развития. При этом оба варианты чреваты распадом России как социокультурной целостности.

Таким образом, путь всечеловеческой цивилизации и соответствующая ему логика всесубъектности открывают для нашего общества гораздо более привлекательные цивилизационные перспективы, чем те, которые связаны с его «врастанием» в западную цивилизацию или с пребыванием в состоянии консервации традиций или «застоя». Но для этого нам нужны не только реализация некоторых из идей, предложенных, в частности, евразийцами («соборность», «симфоническая личность», «евразийская идентичность», «демотия», «государственно-частная система хозяйствования» и др.), но и пассионарии нового типа. Я считаю, что таковым по своей сути выступает эко-деятель («экологический человек»), т.е. человек, способный к гармоничному и сбалансированному сосуществованию с окружающей социоприродной средой, в т.ч. с людьми других социокультурных типов (эмо-деятелями и эго-деятелями), которые никуда не исчезнут и ещё долгое время будут отстаивать свои сценарии развития страны. Именно эко-деятель, руководствуясь главным образом логикой всесубъектности и будучи по своему образу жизни и стилю мышления «всем со всеми и для всех», сможет выработать такую «срединную» позицию.

Но пока я не вижу достаточных социально-антропологических предпосылок для «выращивания» такого типа человека в России. Главный социокультурный раскол, который констатировал А.С. Ахиезер, остаётся прежним: между моделью поведения людей (в моём понимании это -- эмо-де- ятели), стремящихся воспроизводить себя в неизменном виде в соответствии с принятым ими идеалом сохранения традиции (архаические или традиционные культуры) и моделью поведения (эго-деятели), направленного на развитие в соответствие с достижительным идеалом (современные или модерные культуры). Обе модели (и соответствующие им логики -- традиционная и достиженческая) реализуются в социокультурных практиках одновременно, «разрывая» общество на части. Поэтому в нынешней ситуации сбалансированное взаимодействие между ними практически невозможно.

Остаётся надеяться, что в теле российской культуры сможет взрасти за несколько десятилетий новый тип человечности -- эко-деятель. Ведь некоторые условия для этого имеются. Так, вырастают новые поколения российских людей, которые уже не хотят как возврата к прошлому, так и сохранения нынешних тенденций развития государственно-олигархического капитализма. Многие из них убеждены в том, что «третий путь» всё- таки возможен. И кто знает, может кто-то из них выберет модель поведения эко-деятеля, который станет со временем новым «человеческим лицом» будущей российской цивилизации. А я убежден, что каждая цивилизация, в т.ч. экологическая, должна иметь своего массового представителя, иначе она обречена на постепенное угасание.

5. Экология науки и образования. Данная экология продолжает линию духовности и экологии духа. И для её осуществления нужна другая интеллектуальная составляющая, о которой писали многие мыслители (Н.Ф. Фёдоров, Н.С. Трубецкой, П.А. Сорокин и др.). Российские учёные находятся в положении вынужденных иждивенцев. В настоящее время наука востребована в основном в сфере оборонно-промышленного комплекса России. Так уж исторически случилось, что большинство научно-технических достижений в России связаны в той или иной степени с военной или космической промышленностью. Однако это не отменяет многочисленные факты выдающихся научных открытий, совершенных отечественными учеными за два последних столетия. До недавнего времени фундаментальная наука в России развивалась достаточно высокими темпами. Но ей не хватало сфер практического применения полученных результатов и технологической оснащённости.

Каким же образом Россия сможет стать ведущей научной державой и тем самым заложить в культурный фундамент своей цивилизации ещё одно прочное основание? Нынешнее состояние академической и отраслевой науки производит угнетающее впечатление. Нет необходимости подробно анализировать сложившуюся ситуацию в российском научном сообществе. Диагноз и так очевиден: отечественная наука попала в жернова бюрократической мельницы, которая шаг за шагом перемалывает её на мелкие части, зачищая научное пространство от малейших признаков творческой мысли и подчиняя его формально понимаемым стандартам исследовательской деятельности. Похоже наши чиновники окончательно утратили доверие к учёным и относятся к ним как к ненужному балласту. Повторяю, незначительное исключение составляют ученые, связанные с ОПК или космической промышленностью.

Есть ли выход из сложившейся ситуации? Думаю, что единственной возможностью сохранить остатки былой славы отечественной науки и её традиций остаётся «замораживание» большинства бюрократических решений и регламентов. Конечно, отпустить науку в «свободное плавание» никто не позволит, но предоставить ей условия для постепенного возрождения вполне возможно даже при нынешней власти. Для этого нужна лишь политическая воля первых лиц государства, которые, судя по всему, ещё не осознали пагубность последствий всех проведённых ими реформ науки и образования.

Рассчитывать же на долговременную стратегию их развития, в разработке которой приняли бы непосредственное участие сами ученые и преподаватели, пока не приходится. Вертикаль власти не предполагает выстраивание системы обратных связей. Такая система замкнута на саму себя и представляет собой автаркию, проявляющуюся не только в экономическом отношении, когда минимизируется внешний товарный оборот, но и в политико-идеологическом плане, когда сводятся к минимуму связи между бюрократической системой и населением страны. При такой системе невозможна не только гибкая модель управления развитием науки и образования, но и «демотия» (например, прямое участие ученых в управлении делами науки), о которой ратовали евразийцы, отстаивая требование «возращения к себе».

«Вернуться к себе» для отечественной науки и системы образования означает не только освободиться от формально-бюрократической регламентации, но и отказаться от навязанных им западных научно-образовательных стандартов. А это значит, что надо руководствоваться в первую очередь самыми очевидными ориентирами -- национальными интересами России. При этом не нужно ничего придумывать. У нас уже был положительный опыт организации научных исследований и образовательной деятельности. Причем не только в советское время. Только так Россия может сохранить и приумножить статус научной цивилизации. Но для этого необходимо в корне изменить систему управления наукой и образованием, приблизить её к истокам собственной культуры и привести в соответствие с экологическим требованием сбережения научного наследия. Впрочем, конкретные рекомендации на этот счёт имелись не только у классических евразийцев, но и у других мыслителей.

Экотехнологии. Технологичность -- «камень преткновения» цивилизационного развития России в последние столетия её истории. На это обращали внимание Н.Ф. Фёдоров, Н.С. Трубецкой и П.А. Сорокин. В мире известно несколько технологически развитых цивилизаций (например, западная, японская и др.) и их число непрерывно пополняется (пример Китая). Но Россия, к сожалению, пока к ним не относится. Я не буду вдаваться в особенности национального характера россиян, чтобы объяснить одну из причин технической и технологической отсталости нашей страны. Достаточно отметить, что все попытки запустить двигатель технической модернизации народного хозяйства увенчались недолговременным успехом и всего лишь несколько раз. При этом они сопровождались колоссальной по своим масштабам мобилизацией человеческих и прочих ресурсов (например, эпоха Петра I, периоды советской индустриализации, годы Великой Отечественной войны и последовавшей за ней «гонки вооружений», которую советская Россия, в конце концов, проиграла). Так или иначе, такие попытки были связаны в первую очередь с угрозой войны и обусловлены необходимостью защищать свою страну от захватчиков.

Сможет ли Россия стать, помимо прочего, ещё и технологической (и далее -- посттехнологической) цивилизацией, я не берусь однозначно утверждать. Но могу предложить в порядке гипотезы следующее: технологическое развитие российской цивилизации должно быть переориентировано на решение фундаментальных задач XXI века, которые пытались решить ещё мыслители прошлого: поиск новых видов энергии и топлива (разработка энергосберегающих и экологических технологий); изыскания в области продления жизни (развитие технологий в сфере здравоохранения); разработка новых материалов (развитие приоритетных для науки технологий ядерной физики, нанотехнологий и пр.); создание высокоскоростных транспортных средств (технологии освоения земного и космического пространства) и др. Разве не об этом мечтали Н.Ф. Фёдоров и другие русские философы конца XIX -- начала XX вв. И разве не этим сейчас занимается Китай. По-видимому, китайские руководители и учёные умеют учиться не только на своём, но и на чужом опыте.

Кроме того, нужно иметь в виду, что конкуренция технологий в тех областях народного хозяйства, в которых традиционно сильны другие страны (автомобилестроение, вычислительная и бытовая техника, автоматизация и роботизация, цифровая экономика и пр.), для нас труднодоступна в силу дороговизны и трудоёмкости процесса разработки технического оборудования и материалов. Здесь можно воспользоваться опытом заимствования технологий, который так ярко нам демонстрирует тот же Китай. Однако в области ОПК и космической промышленности, а также в аграрной сфере и системе образования мы ещё не так сильно отстаём и здесь возможен технологический прорыв. Отдельного внимания заслуживают экологические технологии, которые должны стать приоритетным направлением технологического развития России.

Экология развития. Меня не удивляет тот факт, что данному пункту («устойчивое развитие политических и экономических систем») в рассматриваемых цивилизационных проектах уделяется не столь значительное внимание. Кроме Н.Ф. Фёдорова, евразийцев и П.А. Сорокина, на эту сторону цивилизационного развития практически никто из авторов проектов не обращает серьезное внимание. И это, по-видимому, не случайно. Однако экология развития требует от нас частичного и поэтапного реформирования всех отраслей народного хозяйства.

Так уж случилось, что на протяжении длительной эволюции российского общества, его устойчивое и поступательное развитие так и не стало реальным (а не просто декларируемым) приоритетом государства и других институтов. Политическая система современной России существует без каких-либо изменений на протяжении последних тридцати лет. Экономическая система переживает очередной кризис и никак не может выйти на уровень роста. Такая «стабильность» лишь замедляет экономическое развитие и постепенно ведёт его к состоянию стагнации. Здесь, как ни странно, не помогают и механизмы рыночных отношений. Они у нас либо работают вхолостую, либо уже давно прекратили своё существование. А значит что-то неладное происходит в нашей экономике. По-видимому, она так и не стала рыночной, хотя и утратила свой планомерный характер.

На мой взгляд, основная причина нынешнего политического застоя и экономического спада России состоит в принципиальном несоответствии всей её общественной системы логике развития культуры, которая и является реальным «базисом». Если культура, как утверждает А.В. Смирнов, есть исторически сложившийся способ смыслополагания, который определяет посредством субъект-предикатного конструирования не только общее видение людьми своего мира, но и их повседневные практики (привычные действия и типичные формы общения), то значит именно она является базисом общества.

Поэтому вся привнесённая извне политическая и экономическая «надстройка», имеющая логику чужой культуры, зиждется сегодня на не очень прочном фундаменте. Как раз культурные смыслы, в т.ч. и смыслы жизни человека, во многом утрачены или противоречат ей самым радикальным образом. Очевидно, что с «нашей» культурой и присущей ей логикой смысла мы можем построить только «нашу» экономику и «нашу» политическую систему. Пока же вся так называемая надстройка «повисла в воздухе» и превратилась во многом в виртуальную реальность. Виртуальными становятся государство и экономика, которые не вырастают из собственной культуры. Многие люди зарабатывают деньги, ничего не производя, а производят то, что никто не покупает за эти деньги, которые также превращаются в виртуальную ценность. Формула «деньги -- товар -- деньги», выражающая до недавнего времени суть капиталистического способа производства, уже перестаёт быть актуальной. Очевидно, что наше общество не приняло капитализм и не сделало его своей культурной нормой. Он так и остался виртуальным, породив чудовищные перекосы в общественном сознании и социальной практике.

Возникает вопрос: станет ли Россия, в конце концов, динамически развивающейся цивилизацией, опирающейся на мощный народнохозяйственный комплекс и прочную политическую систему? Сразу признаюсь, у меня на этот счет нет оптимистических взглядов. Но я не считаю себя экономистом или политологом, так что оставлю прогнозы им. Как философ могу предположить, что для устойчивого развития страны или общества нужны не только материальные ресурсы, но и духовные предпосылки, коренящиеся в данной культуре. А последние, как показывает опыт последних десятилетий, практически утрачены. И их нельзя восполнить отдельными поправками в Конституцию.

В первую очередь «страдают» чувственные слои культуры, определяющие социальное самочувствие людей (см. прим. 15). Ведь одно из фундаментальных духовных свойств российского человека -- чувство доверия (доверия к другим людям, семье, к государству, стране, миру в целом), «объём» которого в обществе катастрофически снизился. Второе фундаментальное свойство -- чувство личного достоинства -- также подвержено коррозии со стороны разлагающихся на наших глазах субъектов и институтов. И, наконец, третье важнейшее свойство, от которого зависит социальное самочувствие большинства людей -- «уверенность в завтрашнем дне» или «вера в собственное будущее». Ничто так не деморализует человека, как отсутствие такой веры, которая подпитывается во многом религиозными убеждениями, общественными идеалами и целями, т.е. средними и верхними слоями культуры.

Затем наступает время деформации идеациональных слоёв культуры, в которых сосредоточены религиозные и идеологические представления людей, связанные с верованиями и традициями. Наконец, затрагиваются «высшие» слои культуры -- рациональные построения, определяющие мировоззрение людей в целом (идеалы, ценности, нормы и пр.). Так, постепенно, шаг за шагом вымываются целые пласты культуры, что непосредственным образом сказывается на менталитете большинства людей.

Ведь многие из них не склонны работать только «ради куска хлеба» или поддержания минимального уровня жизни, т.е. довольствоваться минимумом чувственных представлений. Они хотят быть успешными, счастливыми и благополучными уже сейчас, а не потом, когда выплатят все кредиты и совсем утратят интерес к жизни. Нет печальнее образа общества, потерявшего свои идеалы и основополагающие ценности. Это -- путь к духовной деградации. Появились целые поколения людей, в т.ч.

среди власть имущих, которые живут «двойными» или даже «тройными» стандартами, т.е. чётко дифференцируя в своём сознании то, что можно или нужно делать «для себя и своей семьи», «для своей корпорации или сообщества» и «для общества». Причём в обществе позволено теперь практически всё, включая убийство по преступной халатности, что совершенно неприемлемо в собственном доме. Но ведь такая губительная «практика» проникает и в семью, в воспитание детей.

Следовательно, если эти фундаментальные или базовые свойства человека размываются, разрушаются или вытесняются на периферию сознания, то вместе с ними рушится и вся система духовного производства общества, интегрирующая культуру и общество. Она оказывается уже не в состоянии обеспечивать людей достойными целями и идеалами, ради которых им стоило бы жить и работать, в т.ч. строить жизнеспособную экономику или осуществлять эффективную политику. Очевидно, что вся существующая ныне индустрия досуга и виртуальных СМИ не способна заполнить духовный вакуум, образовавшийся в результате непрекращаю- щегося манипулирования сознанием людей и систематического откладывания момента удовлетворения их потребностей и ожиданий на неопределенный период.