Основы политологии

Термином «номенклатура» принято было обозначать правящую элиту Советского Союза и других коммунистических государств. Вопреки марксистскому идеалу социального равенства, после захвата сторонниками марксизма политической власти, неравенство, как и предсказывал Михельс сохранилось, хотя и приобрело новые формы. Утвердившаяся у роля государственного управления номенклатура представляла собой высший слой партийной бюрократии. Она была внутренне интегрированной и привилегированной группой, оказывавшей большое влияние на политическую историю целого ряда стран и особенно СССР.

. Можно выделить четыре поколения советской партийно-государственной номенклатуры. Эти поколения имели серьезные различия, и каждое из них сыграло свою роль в развитии Советского Союза.

Первое поколение, которое условно называют «ленинской гвардией», состояло из профессиональных революционеров, вступивших в большевистскую партию еще до революции. Среди представителей этого поколения выходцев из рабочей среды и крестьян было очень мало. Большинство из них были выходцами из средних слоев. Лишь немногие из большевистских функционеров имели высшее образование, хотя все они в разное время где-то учились, а также занимались самообразованием. Значительная часть новой советской элиты первого поколения вышла из среды дореволюционной политической эмиграции. Эти люди хорошо знали жизнь западноевропейских стран, зарубежное социалистическое движение, владели иностранными языками. Но они плохо разбирались в российских реалиях, не обладали конкретными позитивными знаниями, необходимыми для управления государством, не обладали они и опытом государственного управления. Неудовлетворительные результаты первых лет деятельности большевиков, кроме прочего, объяснялись и низкими функциональными качествами правящей элиты. Но постепенно положение менялось, новые хозяева быстро осваивались на своих постах. Но в целом «ленинская гвардия», являясь носителем дореволюционных традиций социал-демократического движения, не смогла вписаться в рамки складывающейся в Советском Союзе тоталитарной системы, основным признаком которой является внутренняя монолитность, преданность вождю.

Новое поколение номенклатуры оттеснило «ленинскую гвардию» после победы И.Сталина. После гражданской войны в разросшийся партийный аппарат влилась большая группа функционеров рабоче-крестьянского происхождения. Они имели гораздо более низкий образовательный и культурный уровень, никогда не бывали за границей, имели самое примитивное представление о марксисткой теории. Победа И.Сталина, отказ от идеи мировой революции, постепенный отказ от радикального интернационализма в пользу возрождения национальных традиций стали возможны в результате явного численного преобладания второго поколения номенклатуры. «Ленинская гвардия» была значительно потеснена в структурах власти, но устранена окончательно.

В годы «большого террора» (1937 - 1939) репрессии в первую очередь обрушились на остатки «ленинской гвардии», но среди жертв репрессий были и представители второго поколения номенклатуры. В результате такой «чистки» освободились тысячи мест в партийно-государственном аппарате на разных уровнях. Эти места были заняты новым поколением номенклатуры, наиболее длительное время занимавшим ключевое положение во властных структурах страны. В правящую элиту пришли молодые люди, получившее образование уже в советское время. Этот процесс носил массовый характер.

Следует отметить, что репрессии против представителей номенклатурной элиты выполняли в тоталитарной системе ряд функций. В условиях отсутствия реальных экономических стимулов для добросовестного выполнения своих обязанностей их заменял страх за свою судьбу. Кроме того, номенклатурная система организации государственного и партийного аппарата создавала благоприятные возможности для коррупции. При отсутствии реального контроля снизу и какой-либо гласности возможности коррупции партгосаппарата резко возрастали. Естественно, что многие представители элиты находились в постоянной тревоге за свою жизнь и судьбу. Сразу же после смерти И.Сталина наиболее популярной становится идея о прекращении репрессий и либерализации режима в целом. Номенклатура в целом поддержала процесс десталинизации. Решающая роль в наступивших переменах принадлежала третьему поколению номенклатуры, окончательно утвердившемуся на всех ступенях партийно-государственного аппарата с середины 50-х годов.

Наступил «золотой век» для номенклатуры, впоследствии названный «застоем». Наступило спокойствие для партийно-государственных функционеров, их жизнь и карьера стала стабильной и предсказуемой. Но в обществе нарастали кризисные явления, зрели противоречия. Руководство предпочитало не замечать их. Третье поколение советской номенклатуры, придя в структуры власти в молодом возрасте, находилось там несколько десятилетий, постепенно придавая режиму геронтократический характер.

Постепенно стал вырисовываться облик нового поколения, которое шло на смену находившемуся у власти. Идейные мотивы, которыми руководствовались в своей деятельности предшествующие поколения, ушли в тень, а на первое место вышли прагматизм, а иногда и откровенный карьеризм. Четвертое поколение советской элиты приобрело откровенно технократический характер.

Крах прежней политической и экономической системы означал также и смену правящей элиты. Характеризуя процесс смены элит, все бывшие советские республики можно условно разделить на три группы. Одна группа - среднеазиатские республики, где партийно-государственная элита полностью сохранила свои позиции, сменив лишь вывески (например, в Туркмении коммунистическая партия стала называться «демократической», а в Узбекистане - «народно-демократической»). Другая группа - республики, где бывшая партийная номенклатура в значительной степени устранена из структур исполнительной власти (например, Армения, Латвия, Эстония). Третья, самая многочисленная группа постсоветских государств, куда входит и Россия, отличается частичной сменой правящей элиты. По данным Института социологии РАН, представители советской номенклатуры составляли в 1994 году порядка 75 % состава высшего российского руководства (включая правительство), более 50 % партийной и 60 % парламентской элиты, около 40 % бизнес-элиты и более 80 % региональных элит. Высокое представительство старой номенклатуры в составе современной российской элиты не следует воспринимать как трагедию, свидетельствующую о «номенклатурном реванше». Номенклатура была носителем управленческого опыта, востребованного и в новой ситуации. В настоящий момент состав правящей элиты России в значительной степени стабилизировался. Она включает в себя, наряду с выходцами из старой номенклатуры, и новых лидеров, выдвинувшихся на рубеже 80-90-х годов. Сегодня путь наверх вновь становится более сложным и менее прямым.

Важны изменения не столько в составе политической элиты, сколько в ее структуре. Для анализа нынешних российских реалий наиболее адекватно подходит концепция плюрализма, поскольку российский политический класс сегодня, в отличие от советской номенклатуры, больше не представляет собой гомогенного целого. Он распадается на множество группировок не только по идейно- политическим, но и по функциональным признакам. В этой связи весьма важное значение имеют и будут иметь региональные элиты. В советские времена степень интеграции номенклатуры на местном уровне была невелика, так как существовала практика движения кадров не только по вертикали, но и по горизонтали. А целью многих функционеров был перевод на ответственную работу в центр. В начале 90-х годов положение изменилось. Перед региональными элитами открылись большие возможности, что способствовало их сплочению на основе общих корпоративных интересов. Обособление региональных элит, усиление бесконтрольности их деятельности поставило под угрозу целостность российского государства и снизило уровень его управляемости. В последнее время федеральный центр предпринял ряд шагов, направленных на укрепление вертикали власти и единого правового пространства, что частично нейтрализовало проявившиеся в предшествующий период негативные тенденции, связанные с функционированием региональных элит.

3. Политическое лидерство: природа, функции, типы и стили. Наряду с элитами важнейшими субъектами политического процесса являются политические лидеры. Лидер - это личность, способная оказывать постоянное и решающее влияние на государство, общество, организацию, большую или малую группу. Лидерство проявляется во всех сферах общественной жизни, включая политику. Поскольку политический лидер это всегда живой человек со своими чувствами и эмоциями, при объяснении феномена политического лидерства обязательно учитываются психологические факторы.

В политической науке существует несколько теоретических концепций, объясняющих этот феномен. Исторически первой была теория черт. Суть ее заключается в предположении о том, что лидер обязательно обладает качествами, отличающими его от других людей, причем эти качества могут передаваться по наследству. В русле этой концепции проводились исследования различных правящих династий, анализировались браки в среде правителей. Но никаких значимых результатов эти исследования не принесли. Это привело к разочарованию в теории черт и появлению новой, ситуативной концепции лидерства, сторонники которой полагали, что появление лидера возможно при совпадении места, времени и обстоятельств.

Противоречия между двумя вышеназванными подходами попыталась устранить личностно-ситуационная теория. Представители этой теории Г.Герт и С.Милз выделили четыре фактора, которые необходимо учитывать при анализе феномена лидерства: 1) черты и мотивы лидера как человека; 2) образы лидера и мотивы следовать за ним, существующие у его последователей; 3) характеристики роли лидера; 4) институциональный контекст, т.е. те официальные рамки и правовые поля, в которых функционирует лидер и в которых он взаимодействует со своими сторонниками.

Р.Стогдилл и К.Шатл предложили изучать лидерство с точки зрения статуса, взаимодействия, восприятия и поведения индивидов по отношению к другим членам группы. Следовательно, лидерство рассматривалось теперь не как характеристика отдельного индивида, а как отношения между людьми.

Еще одной психологической концепцией лидерства стала теория «ожидания - взаимодействия». В ней внимание сконцентрировано на создании операциональной модели лидера. Представитель этого направления Ф.Фидлер предложил модель эффективного лидерства, определяющую желательный для каждой ситуации стиль лидерства. По мнению исследователя, это может быть либо ориентация на задачу (инструментальное лидерство), либо ориентация на межличностные отношения (эмоциональное лидерство).

Широкое распространение в политологии и политической психологии получила мотивационная теория лидерства. Среди ее представителей можно назвать С.Митчела и С.Эванса. Данная теория связывает эффективность лидерства с воздействием лидера на мотивацию его последователей. Поведение лидера можно считать мотивирующим в той степени, в которой он увеличивает вероятность достижения сторонниками их целей и разъясняет способы достижения целей. Мотивационная теория предлагает следующие основные типы поведения лидера: 1) поддерживающее лидерство (отличающееся дружеским отношением к последователям, проявлением интереса к их потребностям); 2) директивное лидерство (регламентирующее и контролирующее действия последователей); 3) разделенное лидерство (консультирование с последователями); 4) лидерство, ориентированное на достижение качественного результата.

Дж.Хоманс, Дж.Марч, Г.Саймон и другие ученые, разрабатывающие теории обмена и транзактного анализа, рассматривают лидера как человека, чувствующего потребности и желания своих сторонников и предлагающего им способы их осуществления. При этом важнейшее значение имеет сам процесс взаимодействия между лидером и его окружением.

Различные атрибутивные концепции лидерства видят в лидере скорее человека, зависящего от своих последователей. Лидером становится тот, кто лучше понимает чаяния и надежды возможных сторонников и действует в соответствии с их представлениями о тех чертах и качествах, которыми он должен обладать. К подобного рода концепциям относится так называемая концепция конституентов. Суть ее заключается в том, что взгляды, поведение, подходы к принятию решений политического лидера в значительной степени определяются внешним влиянием. Под конституентами и понимают всех тех, кто так или иначе оказывает воздействие на лидера. Круг конституентов предельно широк, но внутри него особую роль играет ближайшее окружение лидера, а также политические активисты из числа его последователей. Концепция конституентов рассматривает влияние господствующей в обществе политической культуры, прежде всего, ценностных ориентаций, и массового политического сознания на формирование характера и стиля политического лидерства. И наличие такого влияния не может вызывать никаких сомнений. Но одновременно данная концепция принижает роль политического лидера, низводя ее едва ли ни до роли простого исполнителя воли своих последователей. С этим вряд ли можно согласиться.

Можно констатировать, что для более правильного понимания такого сложного феномена, как политическое лидерство, необходимо учитывать различные подходы к его исследованию, имеющиеся не только в политической науке, но и в смежных научных дисциплинах - политической социологии и политической психологии. Особо следует выделять такие параметры: личность самого лидера; характеристики его сторонников; отношения между лидером и его окружением; социальный контекст политического лидерства; результаты взаимодействия между лидером и сторонниками в определенных ситуациях.

Современная политическая наука предполагает наличие таких основных мотивов, детерминирующих поведение политических лидеров: а) потребность во власти; б) потребность в контроле над событиями и людьми; в) потребность в достижениях; г) потребность в аффилиации, то есть в принадлежности к какой-либо группе и получении одобрения. Потребность во власти, как отмечалось, находилась в центре внимания политической психологии с момента зарождения этой научной дисциплины. В частности, ее изучали исследователи психоаналитического направления, например, Г.Лассуэлл, и другие политические психологи. Эта потребность может носить инструментальный характер, являться средством для удовлетворения иных потребностей личности, но может представлять собой и некий компенсаторный механизм. Человек, озабоченный своими недостатками физического, психологического или интеллектуального характера, и поэтому страдающий от низкой самооценки, стремится найти такую сферу деятельности, где он смог бы показать свою компетенцию и утвердить собственное достоинство. Очень часто такой сферой оказывается политика, а главной целью участия в ней - продвижение к вершинам власти как к средству преодоления комплекса неполноценности. Потребность во власти может носить и ярко выраженный социальный характер - как осознанное стремление к контролю над распределением важнейших экономических, социальных и иных ресурсов.

С потребностью во власти тесным образом связана и переплетена потребность политического лидера в личном контроле над событиями и людьми. По своей природе данная потребность не что иное, как проявление в политической сфере базовой человеческой потребности в контроле над внешними силами и обстоятельствами, влияющими на повседневную жизнь людей. Потребность в контроле может быть развита у разных лидеров неодинаково, ее характеристики сугубо индивидуальны. Степень контроля над событиями и людьми, в целом, обратно пропорциональна сфере его распространения. Чем больше политических событий лидер хочет контролировать, тем меньше его возможности сделать такой контроль достаточно эффективным. И наоборот, уменьшение количества объектов контроля повышает его эффективность.

Потребность политического лидера в достижении мотивирует его деятельность примерно также, как поведение бизнесмена - стремление к получению прибыли. Потребность в достижении вызвала особый интерес у психологов после того, как стали известны результаты исследований американских ученых Д.Маккелланда и Дж.Аткинсона. По их мнению, вышеуказанная потребность не может быть сведена только к достижению какой-либо цели, но и связана с мастерством, манипулированием, организацией физического и социального окружения, преодолением препятствий, установлением высоких стандартов работы, соревнованием, победой над кем-либо. Для политических лидеров, у которых преобладает данная мотивация, характерна ориентация на экспертов, а не на друзей. Вместе с тем, нередко в их среде попадаются нечестные люди, некоторые из них могут не остановиться даже перед прямым нарушением закона. Политические психологи Д.Винтер и А.Стюарт отмечают, что президенты с высокой потребностью в достижении быстро и часто меняют составы кабинетов.

Потребность в достижении остается мотивом поведения политического лидера на всем протяжении его карьеры, даже и после достижения вершины власти. В этом случае руководитель государства может, например, ставить перед собой различные внешне и внутриполитические цели, достижение которых доставляет ему психологическое удовлетворение. Гипертрофированное действие этого мотива может привести к тому, что политический лидер становится способным на слишком рискованные решения и поступки.

Потребность политического лидера в аффилиации, чаще всего, проявляется в его заботе о близких отношениях с друзьями. С непохожими на себя и представляющими какую-либо опасность людьми политические лидеры, обладающие подобной потребностью, неустойчивы и склонны к самозащите. Вероятно, поэтому эти лидеры предпочитают обращаться за помощью при принятии решений скорее к близким друзьям, вне зависимости от их компетенции, чем к экспертам. Президенты с высокой потребностью в аффилиации в условиях риска и конкуренции занимают оборонительную позицию и демонстрируют сверхчувствительность, поэтому их популярность оказывается ниже, чем у тех президентов, обладающих этой потребностью в меньшей степени. В целом, президенты и другие государственные деятели, весьма подверженные воздействию этого мотива, пассивны и поддаются чужому влиянию.

Основными функциями, которые выполняет лидер в политическом процессе, могут быть следующие:

интегративная - интеграция групп или общества в целом;

инструментальная - функция принятия решений;

коммуникативная - передача информации и поддержание связи между народом и властью;

мобилизационная - мобилизация масс на реализацию задач, стоящих перед группой или обществом;

функции социального арбитража и патронажа - разрешение споров между группами и отдельными индивидами, а также защита интересов своих сторонников;

функции легитимации политической системы и отдельных институтов.

В политологии существует несколько подходов типологии политического лидерства. Пожалуй, наиболее известен подход Макса Вебера, о котором уже шла речь при анализе проблем власти. В соответствии с ним лидеров делят на традиционных (вожди племен, монархи), поскольку основой их авторитета является традиция, обычай, рутинных, пришедших к власти демократическим путем на основе формально-правовых процедур и харизматических, в той или иной степени обладающих харизмой, особыми личными качествами.

Широко распространено деление лидеров на демократических и авторитарных. Для первых характерен учет интересов и мнений широкого круга своих последователей, вторые отличаются единоличным направляющим воздействием под угрозой санкций и применения силы. Психологическая природа авторитарного лидерства стала известна благодаря работам Т.Адорно и его коллег.

Современный американский политолог М.Херманн предложила свою типологию политических лидеров, в основу которой положено такое понятие, как имидж. Первый собирательный образ лидера - лидер-знаменосец, его отличает собственный взгляд на мир, наличие привлекательного для масс идеала. Второй собирательный образ лидера - лидер-служитель. Такой лидер стремится выступать в роли выразителя интересов своих сторонников и избирателей в целом, ориентируется на их мнение и действует от их имени. Третий образ - лидер-торговец, его задача - наиболее привлекательно преподнести свои идеи и планы, убедить граждан в их преимуществе и в итоге заставить избирателей их «купить», то есть поверить в данного лидера и оказать ему поддержку. И, наконец, четвертый тип - лидер-пожарный. Лидер такого типа старается откликнуться на все происходящие события. Он способен эффективно действовать в экстремальных условиях, быстро принимать решения, адекватно реагировать на складывающуюся ситуацию.

Наряду с понятием «тип», при изучении феномена политического лидерства широко используется категория «стиль». Политический стиль включает в себя совокупность процедур выработки и принятия решений, формирования и осуществления политического курса, способы взаимодействия политического лидера с электоратом и своими сторонниками, характерные подходы к решению возникающих проблем. Стили лидерства могут быть эффективными и неэффективными в зависимости от степени достижения поставленных целей, а также демократическими или авторитарными. Экспрессивный стиль лидерства связан с эмоциональным воздействием лидера на группу. Такое воздействие побуждает всех членов группы стараться достичь самых высоких целей и результатов даже тогда, когда сам лидер не имеет никакого официального статуса. Выделяют также директивный и поддерживающий стили политического лидерства. Для директивного стиля характерно стремление лидера жестко указывать своим сторонникам пути и способы достижения поставленных им целей. Поддерживающий стиль нацелен на сохранение стабильного поведения сторонников политического лидера.

В последние годы в политико-психологических исследованиях получает распространение классификация лидеров по стилю поведения. Выделяют пять таких стилей: параноидальный, демонстративный, компульсивный, депрессивный, шизоидальный. Параноидальному стилю поведения соответствует тип политического лидера, которому свойственны недоверие к окружающим, подозрительность, сверхчувствительность к скрытым угрозам и мотивам, постоянная жажда власти и контроля над другими людьми. Такой лидер видит мир в черно-белых тонах, а людей подразделяет на «друзей» и «врагов».

Демонстративный стиль характерен для политических лидеров, которых условно можно назвать «артистами». Они любят внешние эффекты, хотят нравиться публике, привлекать к себе внимание.

Компульсивный стиль поведения политического лидера отличается стремлением делать все наилучшим образом независимо от обстоятельств. Такой лидер постоянно озабочен, мелочен, чересчур пунктуален, педантично соблюдает все инструкции и правила. Лидер такого типа в чем-то похож на школьного отличника.

Политический лидер, для которого свойственен депрессивный тип поведения, не способен самостоятельно играть ведущую роль и поэтому пытается примкнуть к тому, кто реально может «делать политику».

Шизоидальный стиль лидерства, напротив, предполагает лидера-одиночку. Он предпочитает не присоединяться ни к какому политическому движению и остается сторонним наблюдателем, не связанным с какой-либо политической ответственностью. Однако подобный стиль лидерства не может не носить временного характера, поскольку противоречит самой природе этого явления. Лидер-одиночка, если он действительно окажется вовлеченным в реальную политическую жизнь, будет вынужден трансформировать свой стиль в сторону одного из вышеперечисленных.

Существует в политической психологии и типология политических лидеров, разработанная Р.Зиллером на основе Я-концепции личности. Я-концепция, иными словами, осознание человеком самого себя, имеет несколько аспектов. Для политической психологии наиболее важным можно считать «образ-Я», самооценку и социальную ориентацию политических лидеров. Я-концепция имеет шесть тесно связанных аспектов: Я физическое, Я сексуальное, Я семейное, Я социальное, Я психологическое, Я преодолевающее конфликты. Сложность Я-концепции Р.Зиллер понимает как число аспектов Я, воспринимаемых политическим лидером.

Первый тип, выделяемый Р.Зиллером и его коллегами, получил название «аполитичный» политик. Это лидер с высокой самооценкой и высокой сложностью Я-концепции. Вследствие своих психологических особенностей он чувствует себя оторванным от окружающих и поэтому с трудом реагирует на действия своих сторонников, или, в случае с главами государств, населения страны в целом. Второй тип - прагматики с низкой самооценкой и высокой сложностью Я-концепции. Они наиболее удачливы в политике, поскольку прислушиваются к мнению других и модифицируют свое политическое поведение на основе обратной связи. Третий тип - идеологи. Это лидеры с высокой самооценкой и низкой сложностью Я-концепции, не обращающие внимание на мнение окружающих. Четвертый тип - недетерминированные политики, отличающиеся низкой самооценкой и низкой сложностью Я-концепции. Они склонны реагировать лишь на узкий круг социальных стимулов.

Для большинства развитых стран на протяжении XX столетия были характерны тенденции институализации и профессионализации политического лидерства. Институализация проявляется в том, что современные лидеры должны действовать в рамках политических институтов. При принятии решений они обязаны исходить из нормативных актов данных институтов. Эти нормативные акты - конституции, законы, программы, уставы политических партий - определяют порядок рекрутирования политических лидеров и их продвижение на вершины государственной или общественной власти. Современный политический лидер находится в центре внимания средств массовой информации, а также под постоянным контролем как со стороны оппозиции, так и со стороны собственных соратников. Эти обстоятельства ставят политических лидеров в жесткие рамки, ограничивают проявление индивидуальных черт, делают их во многом похожими друг на друга. В стабильных демократических странах лидеры, обладающие харизматическими качествами, часто занимают маргинальное положение, зато на вершинах власти оказываются внешне ничем не примечательные люди.

Еще М.Вебер отмечал, что политика во все большей степени будет сферой профессиональной деятельности. Это предвидение полностью подтверждается. Для того, чтобы сегодня быть успешным политиком, необходимо обладать разнообразными знаниями из области политологии, социологии, конфликтологии, экономики и юриспруденции, а также умениями и навыками в области общественных коммуникаций. Для людей, занимающихся политической деятельностью, она становится основным источником получения дохода независимо от их профессионального образования. При этом сферами приложения «политического труда» являются отнюдь не только структуры исполнительной власти, но и парламенты, политические партии и общественные движения, органы местного управления, средства массовой информации и т.д. Объективная тенденция профессионализации политического лидерства требует специальных усилий по отбору и подготовке политических кадров.

В начале 90-х годов XX столетия в России политический процесс был весьма персонифицирован. Заметную роль в политике играли лидеры харизматического типа (Б.Ельцин в начале своей карьеры, В.Жириновский, А.Лебедь и др.). Многие из тех, кто пришел в публичную политику в период «перестройки» и непосредственно после ее окончания, не обладали знаниями и опытом, которые необходимы политическому лидеру. По мере стабилизации экономической и политической ситуации в России начинает действовать общемировая закономерность институциализации и профессионализации политической деятельности. Можно надеяться, что в результате действия этой закономерности следующее поколение российских политических лидеров будет хотя и менее ярким, но зато более ответственным, профессиональным и компетентным.

Контрольные вопросы

В чем сходство и в чем различие между концепциями элиты В.Парето и Г.Моска?

Какие из названных Г.Моской условий попадания в состав «правящего класса», с вашей точки зрения, имеют наибольшее значение для достижения политического успеха в современной России?

Насколько был оправдан вывод Р.Михельса об универсальном характере «закона олигархии»?

Совместимы ли теория элиты и теория демократии?

В чем причина разделения общества на элиту и массу?

В чем преимущество и в чем недостатки основных способов рекрутирования политической элиты?

Какие изменения произошли в составе и структуре российской политической элиты за последнее десятилетие?

Перечислите основные концепции политического лидерства и сравните их между собой.

Дайте характеристику известных вам типов и стилей политического лидерства.

К каким политическим лидерам современной России применимы черты «лидера-знаменосца», «лидера-коммивояжера», «лидера-пожарного» и «лидера-служителя».

Литература

Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993.

Ашин Г.К., Понеделков А.В., Игнатов В.Г., Старостин А.М. Основы политической элитологии. М., 1999.

Блондель Ж. Политическое лидерство. Путь к всеобъемлющему анализу. М., 1992.

Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов-на-Дону, 1996.

Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М., 1996.

Жмыриков А.Н. Психология политического лидерства в современной России. Нижний Новгород, 1996.

Личность и власть: интеркультурный диалог. М., 1998.

Малькова Т.П., Фролова М.А. Массы. Элита. Лидер. М., 1992.

Пугачев В.П. Субъекты политики: личность, элиты, лидерство. М., 1991.

Фролова М.А. Политическая стратификация. М., 1995.

Шестопал Е.Б. Личность и политика. М., 1988.

Шестопал Е. Психологический профиль российской политики 1990-х. Теоретические и прикладные проблемы политической психологии. М.,2000.

Элдерсфельд С. Политические элиты в современных обществах, эмпирические исследования и демократические теории. М., 1992.

Раздел 3. Политическая система и политический режим

3.1 Теория политических систем

1. Теоретические модели политической системы. Теория политических систем была создана в 50-е гг., прежде всего, усилиями американских политологов Д.Истона, Г.Алмонда, Р.Даля, К.Дойча и др. В выступлении на ежегодном собрании Американской ассоциации политических наук в 1962 году, ее тогдашний президент Г.Алмонд противопоставил теорию систем - теории разделения властей, отметив, что “парадигма систем” идет на смену “господствовавшей в XVIII-XIX вв. в политических науках парадигме разделения властей”.

Одной из причин возникновения и распространения теории политических систем именно в это время явилась общая неудовлетворенность применявшимися методами политического анализа. Бихевиористские подходы позволяли анализировать политические явления лишь в отдельных, часто довольно незначительных фрагментах. Сформировалась вполне осознанная потребность в обобщающей теории. И она появилась, причем ее создателям в целом удалось избежать как сверхфактологичности "эмпириков", “из-за деревьев не видящих леса”, так и больших потерь информации при абстрактных философских умозаключениях "теоретиков".

В основу концепции были положены, заимствованные из экономики, социологии и кибернетики идеи системного подхода. Исходные постулаты общей теории систем просты. Любой системный объект должен отвечать некоторым непременным правилам системности, а именно: состоять из нескольких взаимосвязанных элементов, иметь относительную обособленность от других объектов, т.е. определенную автономию, и наконец, обладать минимальной внутренней целостностью (это означает, что целое не сводимо к сумме элементов). Политическая сфера имеет эти элементарные качества.

Суть системного анализа (или структурного функционализма) - это выявление структуры системного объекта и последующее изучение функций выполняемых его элементами. Таким образом, решалась проблема изучения политики как системы. Ставя в центр внимания взаимосвязи между целым (системой) и ее частями, приверженцы системного анализа исследуют также, каким образом конкретные составляющие системы воздействуют друг на друга и на систему в целом.

Образцом для создателей теории послужила концепция "социальной системы" Т.Парсонса, который рассматривал системы человеческого действия любого уровня в терминах функциональных подсистем, специализированных на решении своих специфических проблем. Так, на уровне социальной системы функцию адаптации обеспечивает экономическая подсистема, функцию интеграции - правовые институты и обычаи, функцию воспроизводства структуры, которая, по Парсонсу, составляет "анатомию" социума, - система верований, мораль и институты социализации (семья, система образования и т.д.), функцию целедостижения - политическая подсистема. Каждая из подсистем общества, обладая свойством открытости, зависит от результатов деятельности остальных. При этом взаимообмен в сложных системах осуществляется не прямо, а с помощью "символических посредников", каковыми на уровне социальной системы являются: деньги, влияние, ценностные приверженности и власть. Власть, прежде всего, "обобщенный посредник" в политической подсистеме, в то время как деньги являются "обобщенным посредником" экономического процесса и т.д.

Так, между политической и экономической системой происходит обмен власти и денег, политических решений и потребления денежных ресурсов (например, инвестиций). Финансовые ресурсы инвестируются, в частности, в политические программы, что уже само по себе является фактором входа. В свою очередь, политическая система обладает входом в экономическую, посредством установления правовых рамок для процесса производства богатств. Главным звеном социальной системы является политическая система, поскольку именно в ней происходит целеполагание (спецификация) и она играет ключевую роль в процессе достижения значимых целей. Кроме того, именно политическая система обладает функцией интеграции членов общества во властные отношения.

Теория политических систем возникла и как альтернатива традиционному институциональному подходу в политической науке и претендовала не только на обобщение огромного эмпирического материала, полученного бихевиористами, но и на преобразование политической науки в более точную дисциплину.

"Понятие "политическая система", пишет К. фон Бейме”, - появилось для того, чтобы заполнить "теоретический вакуум", который оставляло понятие "государство". Этот термин свободен от правоведческих сопутствующих значений, ассоциируемых с государством, и легче поддается определению в категориях наблюдаемого поведения. «Концептуальная широта термина делает его полезным средством анализа при исследовании неформальных политических структур, тогда как "управление" часто тесно отождествляется с формальными институтами».

В результате категории государства, а также правового и институционального аппарата, используемые в традиционной политологии, были заменены политической системой. «Место власти заняла функция, место учреждения - роль, место института - структура» (Р.Чилкот). Эти категории были нужны, в частности, для того, чтобы показать, что все политические системы имеют некоторый набор общих характеристик

Считая важнейшим свойством политической системы - способность к сохранению ее качественной определенности при изменении структуры и функций элементов, или, говоря иначе, ее стабильность, Д.Истон выдвигает в качестве первоочередной задачи анализ условий, необходимых для сохранения устойчивости системы и ее выживания (не случайно структурно-функциональный анализ называют «макросоциологией социальной стабильности»). Для чего, по его мнению, следует рассматривать четыре основные категории: "политическую систему", "окружающую социальную среду", "реакцию" и "обратную связь". Так как именно эти категории связаны с «...мобилизацией ресурсов и выработкой решений, направленных на достижение стоящих перед обществом целей».

Единицей исследования политической системы Д.Истон считает взаимодействие. Он пишет: «В более широком контексте исследование политической жизни... может быть описано как совокупность социальных взаимодействий между индивидами и группами. Взаимодействие является основной единицей анализа. То, что, прежде всего, отличает политические взаимодействия от всех других родов социальных взаимодействий - это то, что они ориентированы на авторитарное распределение ценностей в обществе». Отсюда, политическая система трактуется как совокупность взаимодействий, осуществляемых индивидами и группами, в пределах признанных ими ролей, взаимодействий, направленных на авторитарное распределение ценностей в обществе. Власть в данной трактовке политической системы выступает как ее главный атрибут. Стремясь подчеркнуть властный характер политической системы и ее направленность на принятие авторитарных решений, некоторые последователи Д.Истона называют политическую систему даже «машиной по выработке решений».

Однако, такая трактовка политической системы не единственная. Так, с точки зрения Р. Даля можно определить как политическую систему любой устойчивый тип человеческих отношений, который включает в себя в качестве главных компонентов - власть, нормы и правила, авторитет. Таким образом, политические системы могут различаться уровнем политической институализации и политического участия. В качестве политической системы может рассматриваться та внутригрупповая структура, которая осуществляет принятие решений в субсоциетальных группах (т.е. группах ниже уровня общества как целого), таких как семья, церковь, профсоюз или коммерческая организация. В то же время, отмечает Р.Даль, ни одно объединение людей не бывает политическим во всех аспектах. Политическая система, состоящая из полномочных представителей населения данной страны и ее правительства, представляет собой государство. В свою очередь, можно говорить и о международной политической системе с географической организацией и национальными подсистемами. Такое понимание политической системы можно назвать расширительным, однако оно не противостоит истоновскому подходу.

В целом, только в политической науке США насчитывается более двадцати определений политической системы, но они принципиально не отличаются друг от друга, являясь во многом взаимодополняющими.

Будучи "открытой", иерархичной, саморегулирующейся, динамически неравновесной системой поведения, политическая система испытывает на себе влияние окружающей среды. С помощью механизмов саморегуляции она вырабатывает ответные реакции, адаптируясь к внешним условиям. Посредством этих механизмов политическая система регулирует свое поведение, преобразует и изменяет свою внутреннюю структуру (под структурой понимается стандартизация взаимодействий) или изменяет функции структурных элементов. «Самодостаточность (системы) в отношении среды означает стабильность отношений взаимообмена в интересах собственного функционирования и способность контролировать взаимообмен в интересах собственного функционирования. Этот контроль может варьироваться от способности предотвратить или «пресечь» какие-то нарушения, до способности благоприятным для себя образом формировать отношения со средой», - отмечал Т.Парсонс.

Таким образом, постоянный поиск динамической устойчивости есть норма функционирования политической системы. Для того чтобы справиться с возникающими в политической системе стрессовыми ситуациями она должна обладать, по мнению М.Каплана, "способностью к ослаблению напряжений, исходящих из окружающей среды, способностью к реорганизации самой себя и внешнего окружения таким образом, чтобы положить конец возникновению напряжений вообще или, по крайней мере, их появлению в прежних формах", что обеспечивает определенную «независимость» системы от постоянных колебаний внешних условий. Если же она не обладает подобными "способностями поддержания системы" и не предпринимает мер по предотвращению разрушительного влияния окружающей среды, и если напряжения внутри нее настолько велики, что власти не могут осуществлять свои решения в качестве обязательных, то политическая система может быть разрушена.

Таким образом, долговечность любой политической системы зависит от способности изменяться и адаптироваться к окружающей обстановке, т.е. восстанавливать динамическое равновесие. Причем, стабильность той или иной из них на протяжении какого-либо периода времени говорит не об отсутствии изменений, а о наличии системной способности к ненасильственным изменениям в целях и в руководстве. По мнению С.Хантингтона, в условиях возрастания политического участия, для сохранения политической стабильности необходимо увеличение сложности, автономии, приспособляемости и согласованности политических институтов общества.

Помимо “поддержания системы”, понятие “политическая стабильность” включает: гражданский порядок, легитимность и эффективность системы. Во всяком обществе удовлетворенные группы предпочитают сохранение политического “статус-кво”, либо ненасильственные изменения, недовольные же более склонны прибегать к насильственным методам. Если же отдельные граждане и общественные группы не интегрированы в процесс принятия решений, и политика не имеет поддержки, кооперации и солидарности с элементами социума, то нельзя говорить о том, что данная система является по своей природе и структуре открытой. Когда же агент политического пространства не имеет голоса в системе и не может удовлетворить свои насущные интересы, то он предпочитает разрушение этой системы.

Обмен и взаимодействие политической системы с социальной средой осуществляется по принципу "входа" - "выхода" (понятия заимствованы из кибернетики). "Вход" - это любое событие, которое по отношению к системе является внешним и влияет на нее любым способом. "Выход" представляет собой ответную реакцию политической системы на это воздействие в форме политических решений, заявлений, законов, различных мероприятий, символических актов и т.д.

"Вход" осуществляется либо в форме "требований", либо в форме "поддержки". Требование это, обращенное к властным органам мнение по поводу желательного или нежелательного распределения ценностей в обществе. Речь идет о таких ценностях как: безопасность, самостоятельность личности, политическое участие, потребительские блага, статус и престиж, равноправие и др. Так, Д.Истон, приводя различные определения политической системы, образно сравнивал ее с гигантской фабрикой, в которой сырые материалы (потребности) перерабатываются в первичный материал, именуемый требованиями, которые имеют две основные формы. Первые - это собственные требования системы к окружающей среде, что оборачивается решениями властных органов. Вторые - требования демонстрирующие настроения групп людей, входящих со своими потребностями в политическую систему.

Однако все это не означает, что политическая система должна удовлетворить все обращенные к ней требования, тем более, что это и невозможно практически. Политическая система может действовать весьма самостоятельно при принятии решений, выбирать между теми или иными требованиями, решать те или иные вопросы по своему усмотрению.

В таких случаях она обращается к так называемому "резерву поддержки". Где поддержка - это такое политическое отношение, когда "А действует на стороне В, или ориентирует себя благосклонно по отношению к В, где А - люди, а В - политическая система как определенным образом взаимосвязанная и взаимодействующая совокупность политических институтов и политических руководителей, преследующих соответствующие политические цели и руководствующихся определенными политическими установками и ценностями" (Д.Истон). Поддержка проявляется в двух видах: внутренняя поддержка (или потенциальная), выражающаяся в настроениях приверженности данной политической системе, толерантности, патриотизме и др., и внешняя поддержка, предполагающая не только принятие ценностей данной системы, но и практические действия на ее стороне. Именно поддержка обеспечивает стабильность органов власти, которые преобразуют требования окружающей среды в соответствующие политические решения, а также создает необходимые предпосылки для применения средств и методов, с помощью которых осуществляются эти преобразования.

Поскольку именно поддержка обеспечивает нормальное функционирование политической системы, постольку каждая система стремится создать и внедрить в сознание своих граждан через каналы политической социализации, так называемые, "рабочие ценности", т.е. укрепляющую ее легитимность идеологию. Не случайно в западной традиции легитимность принято определять, прежде всего, как "способность системы породить и поддержать веру народа в то, что ее политические институты в наибольшей степени отвечают интересам данного общества" (С.Липсет).

Процесс ввода требований и поддержки осуществляется через две основные стадии: артикуляцию и агрегацию интересов. Артикуляция - это процесс осознания и формирования интересов индивидами и малыми группами. Агрегация - это уже обобщение и согласование близких артикулированных интересов, перевод их на уровень программ, политических деклараций, проектов законов, это корректировка проводимой политики и предложение ее альтернатив. Основным субъектом артикуляции являются группы интересов.

Агрегация же одна из целей деятельности политических партий, средств массовой коммуникации и государства. На другой стороне находится "выход", то что "измеряет производство" политической системы. Это и есть государственная политика, т.е. указы главы государства и постановления правительства, законы, принятые парламентом, судебные решения. Также это производство символов, знаков и сообщений, которые также адресуются окружающей среде. Эти исходящие являются, таким образом, ответом на требования окружающей социальной среды, которые тем самым удовлетворяются, отвергаются, оспариваются или частично выполняются. Наконец, властные решения, воздействуя на окружающую среду, неизбежно вызывают к жизни новые требования и поддержку. А это и есть «обратная связь» системы.

2. Структура политической системы. Поскольку политическая система - это сложное, иерархическое образование, постольку неизбежно встает вопрос о ее подсистемах и структурных элементах. Отвечая на него, Г.Алмонд, в частности, выделяет в качестве таких подсистем "...Три широких класса объектов: 1) специфические роли и структуры, такие как законодательные и исполнительные органы или бюрократии; 2) носители ролей, такие, как отдельные монархи, законодатели и администраторы; 3) конкретные публичные мероприятия, решения или исполнение решений”.

Эти структуры, носители и решения могут быть в свою очередь, более подробно классифицированы в зависимости от того, включены ли они в политический процесс или "вход", или, в административный процесс или "выход". Причем, анализируя внутреннее строение политической системы, Г.Алмонд выдвигает на передний план не столько структуры, сколько существующие между ними связи их взаимодействия, выполняемые ими в политической системе роли. Обычно же в рамках политической системы выделяют следующие три подсистемы:

- институциональная (совокупность политических институтов);

- информационно-коммуникативная (совокупность коммуникаций)

- нормативно-регулятивная (совокупность моральных, правовых и политических норм).

Динамическая характеристика политической системы дается через понятие "политический процесс". Описания политического процесса в западной политической науке, как правило, сильно формализованы, поскольку они должны отвечать двум главным требованиям: быть операциональными и верифицируемыми, для того, чтобы сделать возможным переход от содержательного описания процесса к созданию формальной модели (схемы) процесса в математической или таблично - графической форме.

Отсюда, политический процесс - это "процесс преобразования информации, перевода ее с "входа" на "выход" (Д.Истон).

Таким образом, речь идет практически о сведении политического процесса к «передаче смыслов, значимых для функционирования политической системы», то есть, к политической коммуникации. К.Дойч высказал даже мнение, что политическая коммуникация могла бы стать средоточием политологии, тогда политические системы трактовались бы как обширные коммуникационные сети. В книге «Нервы управления: модели политической коммуникации и контроля» он предлагает информационно-кибернетическую модель политической системы, в рамках которой выделяет четыре блока, связанных с различными фазами прохождения информационно-коммуникативных потоков:

- получение и отбор информации на «входе» системы (посредством внешних и внутренних рецепторов);

- обработка и оценка информации;

- принятие решений;

- осуществление решений и обратная связь от «выхода» системы к «входу».

На первой фазе политическая система принимает информацию посредством внешнеполитических и внутриполитических «рецепторов», к которым отнесены информационные службы (государственные и частные), центры изучения общественного мнения и др. В этом блоке происходит селекция, систематизация и первичный анализ поступающих данных.

Вторая фаза обеспечивает дальнейшую обработку уже отобранной информации, которая поступает в блок «памяти и ценностей», где она, с одной стороны, сравнивается с уже имеющимися данными, а с другой, оценивается сквозь призму норм, стереотипов и ценностей, господствующих в данной политической системе.

На третьей фазе правительство, как «центр принятия решений», принимает соответствующее решение по регулированию текущего состояния системы. Решение принимается после получения итоговой оценки степени соответствия текущей политической ситуации, основным приоритетам и целям политической системы.

Четвертая фаза предполагает, что так называемые «эффекторы» (исполнительные органы - внутриполитические и внешнеполитические) реализуют принятые правительством решения. При этом результаты деятельности «эффекторов» порождают на «выходе» из системы новую информацию (внутриполитическую и внешнеполитическую), которая через «обратную связь» вновь попадает на «вход» и выводит всю систему на новый цикл функционирования.

К.Дойч выделяет три основных типа коммуникаций, осуществляемых в политической системе:

- личные неформальные коммуникации, например персональные контакты кандидата в депутаты с избирателями в непринужденной обстановке;

- коммуникации через организации и группы давления, например, когда контакт с правительством осуществляется посредством политических партий, профсоюзов и т.п.;