"Злой рок" семьи Кеннеди: внутренний конфликт и передача травмы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

ФАКУЛЬТЕТ СОЦИАЛЬНЫХ НАУК ДЕПАРТАМЕНТ ПСИХОЛОГИИ

КАФЕДРА ПСИХОАНАЛИЗА И БИЗНЕС-КОНСУЛЬТИРОВАНИЯ

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА - МАГИСТЕРСКАЯ ДИССЕРТАЦИЯ

"Злой рок" семьи Кеннеди: внутренний конфликт и передача травмы

по направлению подготовки 37.04.01 «Психология» образовательная программа «Психоанализ и психоаналитическое бизнес-консультирование»

Мажирин Михаил

Москва 2020

Оглавление

Введение

Глава 1. Психическая травма: передача, содержание, возникновение

1.1 Психическая передача как получаемое «наследство»

1.2 Содержание и воздействие полученного «наследства»

1.3 Нарциссизм как составляющая

1.4 Механизмы передачи

Выводы

Глава 2. Проклятие семьи Кеннеди - эволюция

2.1 Травмы, бунт, хобби, амбиции и внутренний конфликт

2.2 Надежды, реальность и трагедии

2.3 Как появилось проклятие Кеннеди и его версии

2.4 Непроделанная работа горя как семейный связующий материал

2.5 Творчество и лидерство как идея избавления

Выводы

Заключение

Список литературы

Введение

На самой первой встрече, которую провел наш руководитель программы А.В. Россохин, буквально через 20 минут с момента ее начала я однозначно почувствовал, о чем и о ком я буду писать в своей дипломной работе. В процессе завершения диплома, дописывая последние страницы и приближаясь к выводам, я сделал для себя удивительное открытие, что все описанное, проанализированное и интерпретированное мною в выпускной квалификационной работе это итог моей собственной психоаналитической терапии, которая длится уже без малого 6 лет. Эти ощущения являются моими внутренними итогами и, разумеется не очевидны в материале, изложенном в работе, во всяком случае я так полагаю.

Эмпирическая часть (в одном из составляющих исследования) обращена к событиям, в которых я принимал участие на протяжении 2007-2009 годов, когда волей случая стал причастен к экологии, благодаря неутомимой и кипучей деятельности моего бывшего руководителя. А началось все с обычного поручения, которое могло и не иметь никакого дальнейшего продолжения. Мне была поставлена задача зарегистрировать некоммерческую организацию с определенном словосочетанием в названии, чтобы отразить нашу принадлежность к известной международной экологической компании. Более конкретных планов озвучено не было, поскольку основной задачей было успеть пройти регистрацию до конца текущего года. Была упомянута лишь информация что головной компанией в США руководит Роберт Кеннеди младший и я могу самостоятельно ознакомиться с тем, с кем мы теперь вероятно будем сотрудничать. После регистрации фонда произошли контакты и встречи с американскими коллегами, которые хотели распространить экологическую деятельность своего альянса на территорию нашей страны. Как только я узнал, что мы станем частью команды под патронажем человека, носящего такую известную и окруженную тайной фамилию, мне стало очень интересно узнать больше об истории этой знаменитой семьи. И вот отталкиваясь от обычных обывательских знаний о череде несчастий, происходящих с людьми носящих фамилию Кеннеди, я углубился в теории заговора, посмотрел несколько фильмов по данной тематике, изучил публикации зарубежных и отечественных журналистов, а также прочитал пару более серьезных книг об этом. Так что можно сказать, что на момент своей первой поездки в США летом 2008 года и личному знакомству с Робертом на конференции альянса, я уже имел достаточно широкое представление о «проклятии клана Кеннеди». Моему внутреннему ощущению всегда соответствовало действие, которое было направлено на поиск и обнаружение того, что не очевидно, что ускользает от взора или что действительно скрывают. А сама противоречивая, загадочная и трагическая история семьи Кеннеди явились для меня подарком и увлекательным приключение по поиску ответов на вопросы. Причем эти вопросы росли и множились, пропорционально тому как открывалось что-то новое или как что-то становилось наконец ясно в этом запутанном клубке событий, версий и человеческих судеб.

Схематически я вывел для себя несколько вариантов версий событий,что происходило с семьей и что скрывалось за гибелью и убийством Кеннеди. Центральным событием, после которого и заговорили о «проклятии рода» стало убийство 35 -го президента США Джона Кеннеди в 1963 г. «Выстрелы в Далласе» своей дерзостью и варварством, с которым было совершено это преступление больше походило на публичную казнь. Если обратиться к реальной кинохронике этих событий, можно легко увидеть и почувствовать унижение, страх и смятение которые испытали рядовые американцы после убийства своего президента. Через пять лет убивают Роберта Кеннеди (отца Роберта Кеннеди младшего), что снова повергло американскую нацию в шок. В обоих случаях (по официальной версии) убийцы, исполнители, заказчики -- это одиночки, действующие по собственным мотивам. В первом случае убийца не доживает до суда и становится сам жертвой убийства, а во втором случае убийца признает вину, но заявляет, что не помнит событий того дня. Даже на взгляд самого ленивого обывателя, который питается информацией только из центральных средств массовой информации, эти расследования вызывают тысячи вопросов и имеют множество несостыковок. Роберт был тогда ребенком и подростком и явился непосредственным свидетелем тех трагических семейных и национальных событий. Трагедия семьи - убийство дяди и отца переплелось для него с драмой всей страны. Меня будоражило знакомство с человеком, который принадлежал к столь печально известной американской политической семье. Часть тайны, которая окружала имя Кеннеди, стало и моей тайной. Я идентифицировался с этой неведомой и темной своей стороной через поиск ответов на вопросы.

Поскольку официальная версия событий убийства братьев Кеннеди была «шита белыми нитками» и могла удовлетворить лишь человека совершенно дремучего, приходилось искать более понятное объяснение тем трагическим событиям. Второй эшелон версий (убийства Джона Кеннеди) строиться на том, что сам убийца арестованный вскоре, а позже недоживший до следствия - это всего лишь подставная марионетка, а реальные заказчики, исполнители и бенефициары остаются в тени. И кто бы это мог быть - выбор огромен: от кубинских революционеров, до итало-американской мафии, а также самих спец служб и закулисных руководителей, имена которых толком и некому не известны. Выбор мотивов тоже огромен - от личной мести до коммунистического заговора, а также коррупции при военных заказах или контроля над печатным станком страны. Очевидно, что те же силы были заинтересованы в том, чтобы фамилия Кеннеди впредь не была фамилией президента, чем и объясняется последующее убийство отца Роберта на следующий электоральный цикл в стране. Собрав полный арсенал версий и событий, которые сопровождали семью в те трагические 60-е года прошлого века, отбросив надуманные и искаженные заключения, по моему собственному мнению разумеется, я выработал для себя свое, удовлетворяющее меня объяснение всему произошедшему, но не без белых пятен. В то время я еще не проходил свою собственную терапию и поэтому искал больше совпадения фактов, дат и цифр, которые можно было бы уложить в логику мышления. Но тем не менее, я часто руководствовался и внутренними ощущениями, которые шли в разрез разумному, что иногда помогало находить эмоциональное удовлетворение там, где ощущалось что-то неестественное. В общем я был вполне удовлетворен, что имею достаточно знаний о Кеннеди, а также имею свой собственный взгляд на события, происходящие с ними в те годы. Поскольку я имел достаточный багаж знаний и аргументаций, мне хотелось с кем-то поговорить об этом, но случай не представлялся, может в силу отсутствия интереса к этому у других коллег - экологов или может в силу неудобности самой темы. После реально знакомства и общения с Робертом, такое желание как-то само по себе растворилось. Роберт был обычным классическим американским парнем, он вел себя и говорил как политик - улыбался и дружелюбно со всеми здоровался, похлопывал по плечу, когда одобрял и говорил «сори» и уходил в сторону, когда тема не касалось его или была неинтересна, или опасна. Ничего не выдавало в нем принадлежность к легендарному клану Кеннеди, ни в чем не чувствовалось тайны или проклятия. Какой-либо яркой харизмой или внутренней силой, по моему впечатлению, он не обладал. Было ощущение что его сопровождает какое-то тревожное и надрывное состояние. Единственное что его отличало от обычного человека, любившего выступать публично, это его голос, который звучал искаженно, а иногда и непонятно. В общем приобщиться к тайне или почувствовать «проклятие рода» мне не удалось и, пожалуй, я был слегка разочарован.

По прошествии нескольких лет после окончания сотрудничества с американскими коллегами я мысленно вернулся к тем событиям и произвел некоторую переоценку и итог. Я даже задумался почему не сложилось сотрудничество, конечно тому были объективные причины и прочее, но уже тогда я был в собственной терапии и мог смотреть на происходящее намного шире, учитывая эмоциональную динамику и всякого рода совпадения и противоречия. Помню даже как в разговоре с бывшем шефом вскользь упомянул про американцев в ностальгическом ключе, чем вызвал похожую эмоциональную реакцию у шефа.

Сейчас этот период, знакомство, общение и сотрудничество с Робертом и его организацией мне представляется совершенно в ином свете. Собственная терапия и изучение психоанализа дало мне возможность с помощью нового понятийного аппарата посмотреть на прошлое через иную призму. Посмотреть не только на собственный эмоциональный опыт, сопровождавший меня тогда, но и на события, которые происходили с самим Робертом и его семьей, когда они оказывались в центре горячих и драматических периодов своей истории.

Изучение психологии дает возможность напрямую прикоснуться к происходящему на уровне ощущений, которые наполняют пустоту, стоящую часто за логикой и сухими фактами. Сейчас само «проклятие Кеннеди» выглядит уже не так смехотворно, как раньше. До этого от него можно было легко отмахнуться, ведь ясно же как божий день что в проклятия или подобную чепуху могут верить только, мнительные глупцы и выжившие из ума люди. Сейчас, имея знание о человечке и его психическом аппарате, проклятие это уже не пустой звук, который вызывает лишь улыбку. Сейчас можно попробовать получить ответы, на вопросы, которые я не смог получить тогда, более 10 лет назад.

Психоанализ дает возможность подойти к проблеме «проклятия рода» с научной точки зрения. Основное что я бы хотел узнать и на что получить ответ это: можно ли с помощью психоанализа понять, что такое проклятие, как оно выражается, из чего оно состоит и как оно работает, передается и сколько оно живет? внутренний конфликт лидерство нарциссизм

Материал о семье Кеннеди и все что с ними связано достаточно обширен, поскольку их имена всегда на слуху, а книги и биографии публикуются до сих пор с завидной регулярностью. После сбора достаточного материала о значимых событиях я проанализирую полученное так же и с точки зрения психоанализа. Плюс к этому я намерен дать интерпретации и анализ собственным событиям и ощущениям, которые были и есть от знакомства и взаимодействия с Робертом, другими руководителями альянса, а также членами экологического движения. Помимо этого, будет интересны события, происходящие в семье, взаимоотношения между членами семьи, их дальнейшие поступки, в также последствия.

В практической части будут использованы материалы из открытых источников, опубликованных в интернет пространстве, а также изданных на бумажных носителях. Роберту сейчас 65 лет, и он является активным пользователем социальных сетей, дает множество интервью и занимает государственную должность в комиссии по вакцинации.

Основная гипотеза: применим ли психоаналитический подход для понимания сути, механизмов возникновения, существования, наполнения и передачи «родового проклятия/злого рока».

Пожалуй, мое исследование имеет некоторую практическую новизну, поскольку я не сталкивался с изучением «проклятия» конкретного человека или рода со стороны психоанализа. Практическая ценность тоже имеет место польку в случае подтверждения гипотезы можно будет использовать подобный подход в рамках проводимой терапии.

Объектом и предметом исследования будут сама история проклятия: истоки, варианты версий, отношение к этому членов семьи, изучение механизмов возникновения и передачи, а также эволюция до наших дней. Так же будут изучаться специфика отношений в семье на разных уровнях взаимодействия, а также поколенческая взаимосвязь.

Цель исследования -подтвердить или опровергнуть (частично или полностью) гипотезу. А также попытается почувствовать и интерпретировать связь между драматическими событиями прошлого и сценариями (моделями поведения) членов семьи Кеннеди в настоящее время. Попробовать разложить как говорится «по полочкам» проклятие и почувствовать его основу в контексте этой семейной группы.

Благодаря своей работе я хочу понять ощущения, которые могут сопровождать человека (Роберта) на протяжении его жизни на отрезке от первых пережитых потерь до настоящего момента. Почувствовать и прикоснуться к мотивации, которая движет им тогда и сейчас, а также возможно увидеть, что и по сей день ускользает от внимания и возможно заметно со стороны стороннему наблюдателю, смотрящему на цепь событий через психоанализ.

По структуре работа состоит из двух частей. Теоретическая часть под названием «Психическая травма: передача, содержание, возникновение» состоит из 4 частей и выводов. Практическая часть под названием «Проклятие семьи Кеннеди - эволюция» состоит из 5 частей и выводов. Также будет заключение, в котором я отражу результаты своего исследования и отвечу на вопрос подтверждения гипотезы.

Глава 1. Психическая травма: передача, содержание, возникновение

1.1 Психическая передача как получаемое наследство

З. Фрейд говорил, что так называемая наследственность человека включает в себя не только заданные предрасположенности, но и несет в себе содержание следов памяти, которые получены в прошлых поколениях. (Фрейд, 1939).

Это может выражаться и в выборе имен для вновь родившихся в семье детей. Имена не являются данью моды, а несут память о дорогих человеку людях и делают из детей призраков (Фрейд, 1900). Чувство передаётся от поколения к поколению с привязкой к прошлой ошибке (психологической травме), которая больше не находится в сознании человека и о ней больше не вспоминают.(Фрейд, 1913).

И хотя проблема передачи психической травмы от родителей к детям, а также через поколения известна и озвучена в начале века, всерьез она стала занимать психологов и психоаналитиков сравнительно недавно.

Если З.Фрейд открыл нам «бессознательное», К. Юнг высказал идею о «коллективном бессознательном», а чуть позже Рене Лафорг обозначил «трансгенерационное поле», то в 1960-1970 годах усилиями Ф. Дальто, Н. Абрахама, и позже И. Бузормени-Надь ставится проблематика поколенческой (трансгенерационной) передачи неразрешенного до конца (а значит не интегрированного в психике) конфликта.

Еще в начале 19 века в 1812 году во время Отечественной войны военными хирургами армии Наполеона был замечен травматических шок у уцелевших солдат, которые едва избежали смерти и на себе прочувствовали так называемое «дуновение пушечного ядра», которое убило находящегося рядом товарища. Симптомами были: потеря памяти, испуг, выражающийся в немом оцепенении. Позднее было отмечено, что симптомы передавались и потомкам, которые в разные периоды своей периоды жизни чувствовали несвойственные ранее для себя симптомы.

Можно сказать, что самые заметные и системные исследования основывались на опыте жертв Второй мировой войны. Тогда были обнаружены и отмечены некоторые феномены в связи с травмирующим опытом, который пережили, к примеру, люди уцелевшие и прошедшие немецкие лагеря смерти. Помимо собственных психических проблем, было отмечено что и их дети имели не свойственные их опыту отклонения - психические реакции, объяснить которые было практически невозможно. Причем это наблюдалось, как и у жертв холокоста, так и уцелевших, и выживших во время геноцида армян. Подобные феномены также ранее наблюдались и у детей жертв диктаторского режима в Аргентине и у потомков коренных народов США и Канады. Было отмечено, что для интеграции травматического опыта подобного рода требуется как минимум два поколения, причем следующее поколение (дети жертв) могут столкнуться с фактом отрицания произошедшего события, что тем самым значительно затрудняет процесс проживания и разрывает связующую нить между событием и последствиями. Таким образом необходимо говорить о важности психической переработки травмирующего события, отмечая степень проживания его поколением, на которое оно пришлось.

Из обзора прочитанной литературы по данной проблематике мне удалось обозначить для себя несколько моментов. Условно их можно разделить следующим образом: это как психическая травма отразилась в дальнейшем на самом индивиде, его получившем, и то как в каком виде она предается его детям, а также и следующим поколениям. С человеком, получившим психическую травму в следствии личной трагедии или событий более широкого масштаба, к примеру, как война, все достаточно понятно. Сам индивид может испытывать последствия пережитой травмы в виде, к примеру, посттравматического стрессового расстройства с набором привычной симптоматики. Если же индивид выжил и остался жив после концлагеря, то набор эмоциональных переживаниями может дополняться и другими элементами, такие как чувство вины перед погибшими за то, что остался жив. Отмечалось, что работа с психологом дает возможность как-то интегрировать прожитый эмоциональный опыт, что часто вело к снижению тревожной симптоматики. Но позже выяснилось, что люди, вернувшиеся к нормальной жизни по прошествии значительных периодов времени, вновь сталкивались с тревожными симптомами как будто без видимых причин. Психоаналитики, работавшие с жертвами концлагерей, отмечали, что подобные тревожные сигналы психика пациентов возобновляла в те периоды жизни, когда наблюдаемые переживали ситуации, связанные с взрослением своих детей и последующей сепарацией.(Пайнз, 2016).

И тогда отмечалось, что в связи с этими событиями происходила некая ретравматизация и пациенты испытывали симптомы, с которыми они давно не сталкивались и считали забытыми. Новый этап в жизни разрушал их работающую адаптацию к условиям жизненной среды, нарушив привычное поступление эмоциональных реакций. Весь надстроенный после травмы мир исчезал и снова появлялись непрожитые чувства от потери значимых фигур. В приведенных случаях отмечается что женщины не делились пережитым со своими детьми, но безусловно что-то предали им бессознательно.

После пережитых драм родители по-особенному вкладывались в воспитание своих родившихся детей, которые становились определенными символами в психике. Это могло быть представлено как победой над выживанием и преследователем, удачной заменой погибшему ребенку или родителю, смыслом, который вел их к выживанию, или смыслом к объяснению дальнейшего существования. Появлялся невидимый мостик, который переносил все эти ощущения от родителя к ребенку и поселялся в его психическом пространстве. В такой ситуации возникает риск смены привычных ролей: родитель-ребенок, поскольку последний (ребенок), приняв на себя проекции и непрожитое родителями становится для них стабилизирующим звеном в этой ситуации, и вынужденный играть несвойственную психическую роль.

И это лишь те немногочисленные случаи с пациентами, которые попадали в работу с психоаналитиками, а также в дальнейшем отслеживались и позже получали дополнительную (повторную) интеграцию психической травмы. По большей части в таких случаях речь шла о женщинах, которые смогли вернуться к нормальной жизни, завести семью и вырастить детей. Сепарация с дочерью или взрослеющим сыном вызывало в них огромный новый (старый забытый) пласт тревоги. Можно лишь пытаться представить, как сложилась судьба тех, кто не обращался за психологической помощью и справлялся с проблемами собственными, весьма ограниченными силами. Так же можно задуматься о том, как подобное отразилось на переживаниях мужчин, которым сложнее признать существование проблемы и обратиться за помощью. Можно с уверенностью предположить, что в этих случаях наблюдалось значительное сужение функций фантазии и воображения, поскольку отрицание и отщепление, как защитные функции, работали на полную мощность. И поскольку нет возможности быть в контакте со своими чувствами, ввиду нестерпимости и болезненности прошлых переживаний, вся эмоциональная сфера человека постепенно опустошалась и вымирала. Здесь, пожалуй, подойдет метафора «замороженности» чувств. Если представить себе скованную льдом пустыню, так и в эмоционально сфере человека эмоции перестают включаться, делая мир холодным, бесчувственным и опустошенным. У человека не было психической возможности инкорпорировать свой психический опыт, выраженный в противоречивых переживаниях. Тем самым не был запущен процесс, благодаря которому человек сначала описывает произошедшее с ним, а потом фантазийным способом поглощает это внутрь.

Не каждое воспоминание может быть доступно и желанно в памяти. Категория сильно травмирующих воспоминаний может буквально взрывать эмоциональную сферу воображения и приводить к тому, что человек рискует столкнуться и быть поглощённым непереносимыми чувствами, которые угрожают вывести из строя привычную работу психического аппарата. Таким образом субъект будет вынужден бороться с воспоминанием и борьба будет постоянной и связанной с колоссальными затратами энергии.

Также условно можно разделить и то что передают родителей своим детям (и так далее) на осознанную передачу и бессознательную.С осознанным взаимодействием все как будто бы довольно просто на первый взгляд. То, что передается облекается в вполне понятную форму: через слова и речь передаются моральные ценности, традиции, нормы, верования и смысл этого достаточно однозначен и понятен. В случае сомнений или недопонимания, можно достаточно быстро прийти к четкости и однозначности. Но все становится сложнее если взять, к примеру, предметы, которые помимо их словесного описания о предназначении, могут вызывать и другие ощущения, не связанные, а порой и противоположные их функциональности. Или вполне возможна ситуация, когда предмет (как психический артефакт) передается без какого-либо понятного описания.

Трансгенерационная же передача способна переносить осколки не интегрированных переживаний невидимой нитью от родителя к ребенку и так далее. Конечно трансгенерационная передача работает не только от матери (отца) к ребенку, круг лиц, вовлеченных в это значительно шире.Каждая нация, культура, профессиональная группа и даже семья имеет свои собственные правила и нормы, а также некоторые мифы к которым люди внутри этой группы могут относиться по-разному: одобрять и поддерживать (быть лояльными) или отвергать и осуждать (быть нелояльными). В это делает вклад каждый участник и живой и мертвый предок семьи. Невысказанное и непонятое одним (родителем) передается и вкладывается в психику другого (ребенка) и остаётся жить там таким же непонятным и безмолвным, как и было до этого. Так же как мать питает младенца своим молоком (которое имеет свой состав) так же она и наполняет психику ребенка содержательной средой. Родители вкладывают в ребенка свои ожидания, страхи, надежды, несбывшиеся мечты, разочарования и многое другое, что-то озвучивается и наглядно представлено, а что-то идет незаметно и безмолвно. Таким образом человек втягивается и принимает участие в ведении «семейной бухгалтерии» где есть баланс, дебет, кредит, права и конечно же видимые и невидимые обязанности. (Boszormenyi-Nagy,1973).Существует некая лояльность семье, которая обеспечивает существование рода и правопреемственность, переход. За соблюдением и ведением семейных счетов, наблюдает невидимое око, которое может покарать за непокорность болезнью или несчастным случаем. Таким образом незримо предки наблюдают чтобы семейные счета велись аккуратно.(Шутценбергер, 1998).

1.2 Содержание и воздействие поученного «наследства»

Как же человек может понять, что ему что-то передали и он является носителем тайного, а самое главное, как это влияет на его жизнь? На мой взгляд вот любопытный пример иллюстрирующий подобный феномен. Один пациент, лечившейся до этого у многих докторов, в том числе и у психоаналитика, сталкивался в своей жизни с постоянным дискомфортом от которого пытался избавиться, но безуспешно. Он испытывал ощущение что живет «не совей жизнью» и подборного рода симптомы. У него было хобби - он был геологом (любителем) разыскивающим необычные камни, а также ловил бабочек, которых потом для своей коллекции умерщвлял цианидом. В результате трансгенерационной терапии выяснилось, что его дед по материнской линии, про судьбу которого не было до этого что-либо известно, занимался в прошлом следующим: за тяжкие преступления он был сослан на каменоломню, а позже казнен в газовой камере. После выяснения подобного факта истории родственника хобби пациента сразу получает символический смысл, а невидимая связующая нить становится осязаемой и реальной. Этот яркий показательный пример отчётливо демонстрирует, как постыдный секрет, который скрывался и не афишировался, не был психически переварен и даже озвучен и тем самым не получил своего места в психическом пространстве этой родовой группы, но тем не менее смог невидимо влиять на, казалось бы, осознанный выбор хобби пациента. Получается, что хобби, которое по идее должно приносить радость и удовлетворение, несло тревогу и разочарование, то есть это были те реальные чувства, с которыми сталкивался дед пациента, когда с ним происходило наказание за его деяния. Мы видим, как способ свободного времяпровождения носителя трансгенерационного объекта населен особым смыслом, не ведомым самому человеку, но тем не менее обладающий своим узким символизмом. Как оказалось, в данном примере, одной лишь индивидуальной психотерапии, связанной с индивидуальными травмами, полученными в опыте человека, оказалось явно недостаточно.

Передается именно то, что имеет явно негативную эмоциональную окраску, к примеру, это могут быть события, связанные с темами: смерти, болезней, банкротств, абортов и незаконнорожденных детей, психических болезней и нарушений закона - в общем всех тех случаях, когда говорить упоминать произошедшее не хочется из-за чувств вины и стыда, с которыми не хочется иметь дело в своей эмоциональной сфере. Так возникает секрет - сгусток сведений, который решено не озвучивать, умалчивать. Риск раскрытие секрета -- это потеря стабильности эмоционального состояния, которое грозит потерей равновесия семейной структуре. Но сам запрет на озвучивание вызывает и обратную реакцию, поскольку место ввиду несказанности остается пустым. Запускается процесс фантазирования, который по сути является попыткой символизации и объяснения невысказанного, находящегося внутри секрета.

Можно говорить и о самой жизни «секрета», которая трансформируется с течением времени и в процессе передачи между участниками. Сам участник, переживший травмирующее событие испытывает желание поделиться этим с кем-то из своих близких, но одновременно он и не хочет причинить им вред, рассказав о случившемся. Зона молчания постепенно может расширяться от самой сути события, которое умалчивается до связанной с ней информации и распространяться далее на косвенно связанные с этим области знания и смежные с этим эмоциональные сферы. Таким образом слепое пятно вокруг неприятного происшествия незаметно расширяется и будет выражено в конкретных действиях. Когда в разговоре будут затрагиваться темы напрямую или же косвенно касающиеся секрета, речь и смысл будут звучать противоречиво, с недомолвками, отрывисто. Эмоциональной фон такого общения также будет крайне неоднозначным: от лёгкого диссонанса в несказанном до явного утаивания или откровенной лжи. К примру, ребенок, сталкивающейся с подобным, будет чувствовать, что от него что-то скрывают, что по-видимому является весьма постыдным. Т.е. уже во втором поколении при трансгенерационной передачи сам секрет окрашен стыдом и не имеет как такового реального содержания, которое имеется наряду с эмоциональной окраской происходящего.(Барт,1980).(Tisseron, 2008).

Таким образом, помимо сознательного, предсознательного и бессознательного в психике человека существуют и осколки, которые могут передаваться по индивидуальным семейным каналам. Эти глыбы «белых пятен» живут своей мрачной жизнью и превращаются в «семейные и родовые проклятия», «венцы безбрачия» и прочие варианты суеверий, но, однако в некоторых случаях прекрасно работающие. В современных условиях, учитывая развитие наук и общего уровня мировоззрения, можно говорить лишь, пожалуй, о некоторых особенностях в семьях, которые не так-то и видны на первый взгляд и требуют особенного подхода в терапии.

Существуют и другие варианты, по мнению специалистов, о сроках жизни, возможностей передачи и влиянии секретов (трансгенерационных объектов передачи). От первого поколения, в котором и появилось непереработанное психикой событие, с которым связан постыдный секрет, переходит во второе поколение в виде невысказанного и запрещенного к упоминанию, а в третьем поколении о нем и вовсе перестают думать, но именно в этом поколении он и максимально влияет на психическое функционирование индивида. В результате такого длительного временного разрыва между событием и симптомами в психе третьего поколения происходит так называемая «смерть времени» и «смерть языка» т.е. уже нет возможности чтобы пережитые эмоциональные события описать с помощью ослов и как-то объяснить произошедшее или просто его озвучить. Но на этом этапе воздействие не прекращается. Поскольку влияние секрета на психику субъекта ослабевает после третьего поколения, а индивид бессознательно всё-таки следовал модели сохранения секрета, происходит действие по организации и формированию нового секрета. Вместе с этим появляется возможность и контролировать секрет, который также можно будет передавать дальше в этой неосознанной череде повторений. Об этом говорит (Коннолли, 2011). Также существует проблема и самой переработки травмирующего психологического опыта и самой жертвой, поскольку произошедшие события могут быть настолько радикально болезненны что попросту нет мыслительных категорий, в которые можно поместить эти невероятные эмоциональные переживания, в частности в случаях выживания в немецких концентрационных лагерях.

Почему же опыт может быть не интегрирован в психике? Это будет зависеть от совокупности многих факторов, а также индивидуальной способности психики каждого человека. И особенное значение будет иметь непосредственный возраст индивида, пережившего психическую травму. Сама травма может быть очень интенсивна и длительна, что безусловно нанесет больший вред психике. Возраст человека, в первую очередь, говорит о возможности его психики пользоваться различными механизмами защиты для понимания и интеграции своих переживаний. В раннем возрасте у человека меньше способов защититься от реальности, и при получении сильной психической травмы нет возможности вербализовать произошедшее и тогда травма в буквальном смысле слова «вписывается» в тело и это наглядно проявляется в поведении человека.

Можно говорить и о том, что совершенно неизвестно как переданный трансгенерационный объект будет вести себя в психике индивида по прошествии 2-3 поколений, поскольку психика может подвергаться и другим травмирующим ситуациям, помимо трансгенерационной передачи и тогда последствия наличия чужеродного объекта по содержанию вполне безобидного, могут быть совершенно непредсказуемыми, катастрофическими и разрушительными.

Помимо травмы, секретов и прочего уже озвученного трансгенерационно могут передаваться способы, и техники (стратегии и тактики) поведения в чрезвычайных ситуациях необходимые для выживания и сохранения жизненных сил и ресурса, поскольку уже имеется опыт на протяжении поколений по преодолению подобного, который психологически превратился в определённого рода способы психологической защиты. И здесь в свою очередь можно провести условное деление на травмы семейные и коллективные. В первом случае травматическое событие произошло, влияет, и живет в рамках родовой группы - фамилии рода; а коллективная травма переживается в рамках определённого этноса. Также возможны случаи, когда это соединяется и переплетается определенным образом.

В своей концепции коллективной травмы психоаналитик ВамикВолкан говорит о непереносимых чувствах утраты, боли, унижения, страха которые переживаются целой группой (этносом) и каждым индивидом в отдельности. Эти чувства остаются неотгореванными и передаются из поколения в поколение, заставляя чувствовать потомков призрачную боль, которая приходит без опыта и самого события.(Волкан, 2012). (Волкан и др., 2009).

Ведущие исследования феномена передачи трансгенерационной травмы в контексте Холокоста принадлежат Натан П. Келлерман в своих работах (Kellermann, 2013) он обобщает следующее, говоря о четырех сферах, в которых влияние перешедшей травмы сказывается наиболее значительно. Будет отмечено нарушение самооценки и постоянное ощущение проживания не своей жизни, которое подсознательно компенсирует эмоциональный дефицит предков. Низкий порог стрессоустойчивости и ожидание катастрофы как бессознательное напоминание о произошедших событиях. Частый переход в пограничные состояния от эйфории до животного страха уничтожения, отягощенный непонятным чувством вины, стыда, гнева и прочего. Пограничность будет наблюдаться и в сфере межличностных отношений в диапазоне, от навязчивой привязанности и слиянии с объектом, до категорической личной независимости и отрицании ценности подобного рода отношений.

Следующие поколения смотрят на мир глазами предков и плачут их слезами, примерно так обобщил это своей книге (Кампенхаута, 2012) проблемупереноса непрожитых травм в новое поколение. Также любопытен термин «необъяснимое горевание», которое как раз и объясняет с чем сталкиваются дети, которые были вынуждены принять в свою психику не интегрированные части непрожитого горя своих родителей. (Лауб и др., 1993).Сам термин вполне красноречиво заявляет о видимой и вполне реальной несовместимости эмоционального опыта индивида с тем эмоциональным сопровождением которые его преследует по жизни. Эта разница чрезвычайно противоречива и не может быть объяснена даже с помощью психических процессов, и только с учетом идеи трансгенерационной передачи возникает возможность приблизиться в тому, что не может быть объяснено и понято другим способом. Это своего рода «белое пятно» психоанализа, которое не получало своего подтверждения при прежнем развитии психологии.

Еще одна красноречивая метафора показывает принцип передачи. Фанита Инглиш (Инглиш, 1991), отмечает феномен «психологического заражения», которое может передаваться от поколения к поколению на значительном временном промежутке и новый носитель симптома, разумеется не осознавая его, стремиться предать его дальше, как будто убежденный что если его передать, то можно от него избавиться. Это похожу на детскую игру с горячей картофелиной, которую стараются предать дальше, не задерживая у себя. Так могут передаваться тревога, депрессия, мысли о самоубийстве и т.д. Красноречивой будет и метафора «черной бутылки», которую передают от поколения к поколению. О ней заботятся чтобы не повредить, поскольку внутри сокрыто тайное и опасное, то что нельзя описать словами, то от чего тебя может парализовать ужас и последующие за этим невыносимые чувства.

1.3 Нарциссизм как составляющая

Если взять за идею «Теорию привязанности» Джона Боулби, (Боулби, 2003)то можно резюмировать следующее: на первом году жизни, ребенок получает собственное представление насколько родитель (мать/опекун) является отзывчивым, удовлетворяющим, успокаивающем и достаточно ли быстро удовлетворяются его потребности. В поведении ребенка это проявляется как возможность изучать окружающий мир, когда родитель находится не рядом с ним. Положительное впечатление о родителе дает возможность ребенку не фокусировать внимание на доступности матери, поскольку уже есть внутреннее ощущение надежности в этом плане, а переключить внимание и дать волю своему природному любопытству. Моменты контроля физической доступности родителя будут не такими частыми, как в случае если у ребенка сложилось впечатление о непрочности и разрывном характере взаимоотношений с родителем. Подходя к фазе № 4 (возраст 2-3 года) можно заметить изменение в характере отношений к родителю и смене модели на партнёрские отношения. При которых у ребенка уже есть внутренняя способность по-другому воспринимать отсутствие родителя. Если в 2 года ребенок еще будет стремиться следовать за родителем, который отлучается, и он не может себе вообразить, что родитель скоро придет, то к возрасту 3 х лет, ребенок уже в состоянии вынести и представить себе ситуацию что родитель вернется через некоторое время, а также представить себе поведение родителя, когда он уходит ради какой-то озвученной цели. Таким образом к 3 годам ребенок (при нормальном прохождении начальных стадий) уже может показывать некую самостоятельность и действовать, опираясь на собственное сложившееся представление. Тем не менее замечено, что хоть в дальнейшем в жизни человек и старается избавиться от родительской заботы и внимания, это происходит с помощью привязанности к замещающим фигурам, а в кризисных ситуациях и взрослый человек старается опираться на близких и значимых людей. Это модель заложена на биологическом уровне, поскольку весь человеческий опыт наглядно демонстрирует, что справляться с трудностями проще сообща и необходимость в устойчивых человеческих связях заложена природой.

В своей книгеМанфредКетс де Врис (Кетс де Врис,2019) уделяет ключевое внимание роли матери в формировании качеств будущего лидера - ее сына. Мать является и тем, кто больше всего повлиял на развитие психики ребенка, она также является хранителем некоторых секретов, которые могут иметь значение, но не будут столь очевидны окружающим. К примеру, как отмечалось в автобиографии матери бывшего президента Б. Клинтона, он (Билл Клинтон) не выносил ситуации,когда выходя к публике и общаясь с ними, встречал человека которому бы он не нравился. И тогда его главной задачей, и внутренней краткосрочной мотивацией, становилось понравиться этому человеку, который выказывал безразличие к его харизматичной персоне. Этот человек не проникшийся сразу симпатией к нему становился для него значимым объектом, который надо было завоевать несмотря ни на что, потратив колоссальное количество энергии. У формулы «быть хорошим для всех» есть и побочная, невидимая сразу сторона, которая выражается в том, что человеку будет крайне сложно идти в разрез такому внутреннему желанию и к примеру, реализовывать действия, которые необходимы, но неприятны и действовать из разряда «для всех хорошим не будешь». Практичные бизнесмены и политики, понимая нескорый перекос и ограниченность собственных возможностей, находят других людей (своих заместителей) для выполнения необходимых, но не слишком приятных для них обязанностей. Что в свою очередь опять дает возможность им оставаться хорошими. Происходит игра в «хорошего и плохого полицейского» исключительно по внутренним убеждениям каждого. В практическом плане это может также выражаться, что вновь на работу принимаются уже уволенные до этого сотрудники. Далее такая внутренняя обязанность может выражаться в том, что вновь назначенных руководитель, получая новый более значимый пост как бы принимает на себя и спроецированные на эту должность ожидания и желания не только своего руководства, но и своих подчиненных, которым будет крайне желаемо видеть нового шефа с набором привычных атрибутов власти. Не исключено, что-то из вновь обретенные атрибуты будут несовместимы с внутренним ощущением человека, что может вызывать реальный дискомфорт и отражаться на трудовой деятельности в связи с энергетическими затратами на постоянную переработку внутреннего конфликта, который достаточно сложно выявить без соответствующей терапии. В других случаях поддержка близких и значимых фигур в жизни человека, может оказать реальную помощь для того чтобы не терять связь со своей идентичностью. Поскольку сила атрибутов власти весьма осязаема и соблазнительна, существует риск слияния с нею, с потерей самого себя. Руководитель может потерять связь с реальностью, поверив в свое всемогущество и не заметить, как обычные человеческие качества перестают иметь ценность в его глазах. Возникает риск разыгрывания некого слепого сценария, когда высокий руководитель становится реализатором надежд подчиненных и окружающих, которые проецируют на него свои идеализированные желания, а сами в свою очередь перестают осознавать происходящее. Руководитель, как объект проекций, нарциссически расширяется и воспринимает это как продолжение себя. В действительности проигрывается сценарий, когда мать во взаимодействии с ребенком проецирует на него своих желания, а ребёнок не в силах отказаться от любви к матери соглашается с нею, принимая ее желание за свое собственное. Поэтому единственным способом противостоять подобному искушению действия магии власти - это оставаться в хорошем контакте со своим истинными чувствами, которые в необходимый момент дадут возможность сделать выбор близкий внутренним ощущениям истинного я.

Общепринято, что формирование психики ребенка и фундаментальное становление происходит в первые три года жизни. Ранний опыт, полученный в этот период становится основой, на которую в дальнейшем и будет строиться, и надстраиваться слои будущей личности человека. В этот период происходит один из важнейших этапов психического развития, которое заключается в правильном формировании нарциссизма. Ребенок в это время ищет и находит контакт со своим телом и очень важно чтобы родители, в особенности мать, давала адекватную возможность ребенку переживать те волнения, которые его охватывают на данном этапе жизни. В психологии «нарциссизм» не имеет какой-либо негативной окраски и этот термин связан с ранним развитием ребенка и получением от матери необходимой и достаточной поддержки. На самом деле нарциссизм и лидерство имеют неразрывную связь, поскольку в раннем периоде жизни ребенок учиться получать удовольствие от себя и своих первых действий. Эмоциональная составляющая этого процесса крайне важна и просто необходима. Положительный эмоциональный фон, полученный от родительских фигур на этом этапе будет являться основой эмоциональной составляющей до этапа взросления ребенка. И поэтому мать, которая не способна адекватно и положительно реагировать на ребенка на этом этапе, рискует не вложить (недоинвестировать) нарциссическую составляющую ребенка, который в последствии будет чувствовать дефицитарность, которая будет выражаться в негативной эмоциональной окраске взаимодействии ребенка с внешним миром. Образ самого себя таким образом будет сформирован с искажением.

Если брать пример, когда процесс прошел достаточно хорошо, ребенок, взрослея внутренне и психически хочет, чтобы это также и продолжалось впереть и тогда себя он воспринимает себя как нечто величественное, а своих родителей как идеальных. Такая компоновка помогает психике продлевать хороший эмоциональный фон, устремляя его в будущее. Если от родителей поступает в должной мере поддержка и защита, которая сглаживают разочарование, с которым неизбежно сталкивается ребенок, этот процесс будет проходить нормально до момента психической зрелости человека. Тем самым собственное я человека формируется из этих двух полюсов. Позже, опираясь на это человек может действовать и в случае выбора опираться на уже сформированные и инвестированные части благодаря устойчивости, которая была получена от родительских фигур. В этом процессе также важна и возможность, которую должны давать родители для того чтобы ребенок пытался сам искать способ решить какую-либо ситуации, зная, что неудача не является фатальной и будет возможность попробовать еще. Поддержка родителей очень важна, но не менее важна возможность делать и решать самому, а также испытывать фрустрацию при возникновении сложностей. Реальность вносит свои коррективы и величественность себя, а также идеализированность родительских фигур постепенно трансформируется и становится более реалистичной, утрачивая прежний ореол. Также в формировании и взрослении важно и здоровое окружение ребенка - сестры и братья, бабушки и дедушки, благодаря которым и уже описанным высшем процессам ребенку будет проще идти по пути формирования ценностей, чувству собственной уверенности, амбиций, интересам. Безусловно есть некоторые риски, при которых этот процесс не сможет пройти благоприятно и заложить устойчивую основу развития личности. Искажения могут дать слишком суровое воспитание ребенка и отсутствие теплой, сочувственной и поддерживающей эмоциональной составляющей. Также важна последовательность оказываемой поддержки и отсутствие противоречивых посылов, которые могут вносить значительный диссонанс в процессе воспитания. Будут одинаково вредны, как и слишком высокая степень поощрения, так и игнорирование успехов и достижений ребенка. Не говоря уже и катастрофических ситуаций для неокрепшей психики как о грубости и насилии, которые могут систематически применять родители в отношении своего ребенка. При таких сложившихся условиях высок риск формирования внутренней уверенности у ребенка об окружающем мире как об опасном и ненадежном, в котором нет места теплым человеческим отношениям и любви. В действительности человек, получивший такие травмы, может вести себя как зрелая и независимая личность, однако в глубине души испытывать горькое разочарование от отсутствия в своей жизни искренних чувств. Сфера внутренних эмоций будет наполнена злобой, отчуждением, пустотой. Все действия будут определяться тем внутренним театром, которым его наполнили их родители, и в последствии такой человек будет неизбежно вести и поступать так и как поступали с ним. Дефицитарность будет искать компенсацию во внешнем проявлении и желании получать власть, влияние, материальные блага. Такой механизм будут давать кратковременное удовлетворение чувства собственного достоинства и повышать самооценку и поэтому необходим постоянный рост в своих амбициях, желаниях, достижениях. Можно сказать, что многие руководители достигли переделанных высот своего положения именно из-за своих травм и внутреннего дефицита, который толкал их на поиск и получение компенсации. Маленький ребенок в прошлом, над кортом применили насилие и лишали теплой, поддерживающей среды, вырастая старается доказать всем и самому себе что он достоин хорошего и лучшего предъявляя окружающим и своим родителям своих успехи, говоря буквально следующее: я достоин, я хороший! При таком варианты нарциссизм приносит какую-то пользу, но возможет и другой вариант, когда психике ребенка не удается справиться и уже взрослый человек обращает полученные травмы не в механизм, позволяющий ему все же получать некую компенсацию через достижения, а проникается мстительностью, злобой, завистью к окружающему миру. Месть самый разрушительный механизм для получения некой моральной компенсации, поскольку приводит к деструктивному поведению, которое в последствии будет расширяться и разрушать личность. Компенсация, получаемая при этом имеет крайне низкий период действия и является мало осязаемой и неудержимой. Механизм же исправления, т.е. получения обратного эффекта имеет более положительный аспект и позволяет человеку не причинять зло, которое он когда-то получал, а делать добро, которого ему так недоставало. Идея исправления не имеет таких побочных последствии в виде деструктивной и деградации личной и эмоциональной сферы. Руководитель, стремящейся получить компенсацию через улучшение будет продвигать свою компанию и улучшать условия для своих сотрудников. Детство таких мужчин-руководителей могло проходить без отцовской фигуры, однако с присутствием достаточно сильной матерью, которая давала необходимую и достаточную поддержку на которую в дальнейшем человеку можно было опираться. Возможен вариант, когда на ребенка, ввиду тяжелый жизненных ситуаций, возлагалась ответственность взрослого человека и приходилось ускоренно взрослеть, выполняя функционал несвойственный определённому возрасту. Тем не менее в их развитии нашлись близкие люди, которые были опорой и поддержкой, к примеру, этим мог бы быть и спортивный тренер в школе. Помощь и возможность обсуждать и говорить с кем-то значимым во время прохождения сложностей очень важна и развивает способность в дальнейшем искать опору внутри себя. В будущем это разовьется в умение выдерживать соперничество и иметь свою собственную позицию, возможно, противоречивую общепринятой модели мышления. Стимулирующие, поддерживающие и энергичные матери часто стоят за спиной у успешных руководителей. Способность бросать новые вызовы и противопоставлять свое мнение другим может стать хорошей возможностью добиться успеха при возникновении ситуаций, когда требуется возглавить новый и амбициозный проект в организации.

Другой важной чертой характера, позволяющей идти к успеху, а не замирать после неудачной попытки, это гибкость. Это качество дает возможность не просто преодолеть одно возникшее препятствие, а делать это систематически, превращаясь в модель и стиль руководства. За этой выработанной способностью стоит не только заложенная родителями основа, это также и достигается выстраиванием определённой модели, которая позволяет окружить себя инструментами, на которые можно постоянно опираться. Эмоциональная опора -- это основной элемент в такой конструкции. Благодаря этому человек будет способен выстраивать более позитивную картину своего будущего, к которому и сможет стремиться. Позитивный прошлый опыт здесь будет служить залогом устойчивости данной системы. Задача заключается в том, чтобы осуществлять постоянный перенос его будущее, используя его как связующий мостик между прошлым успехом и будущем начинанием за которым маячит новый успех. Последующие трудности или неудача не будут являться катастрофическими, а послужат лишь промежуточным этапом и позволять двигаться дальше, а не отстраниться от деятельности в результате непреодолимой фрустрации. Внутренняя опора, сформировавшаяся благодаря достаточно хорошей поддерживающей материнской (и не только среде), дает возможность человеку в будущем предвидеть возникновение сложных эмоциональных ситуаций и справляться с ними с помощью собственного ресурса, а также той среды, которую они способны выстраивать вокруг себя. Установлена ключевая роль матери в формировании способности у ребенка этих качеств. Так же отмечено, что дети, отцы которых были не успешны, достаточно легко достигали большего благополучия чем их родитель. Но возникали серьезные сложности у детей, чей отец был выдающейся личностью и достигал высот и успеха в чем-либо. Детям в такой семье приходилось внутренне постоянно конкурировать с сверхуспешным образом отца, что вызывало колоссальное напряжение и чувство собственной неудовлетворенности. К тому же в такой семье отец может занимать позицию, которая будут жестко контролировать и подавлять детей, а мать не сможет стать некой силой, которая способна противопоставить контролю свою заботу, поддержку и принятие. Тем не менее исследования показали, что большинство успешных людей (руководителей и собственников бизнеса) вышли из семейной среды со сложной ситуацией, которая в конце концов и позволила в детях развить и укрепить способности благодаря которым он преодолевали невзгоды, в надежде получить компенсацию в виде обратного результата. При жестоком, эмоционально нестабильном отце, который относится без любви и сочувствия к сыну, и самому не снискавшему в жизни успеха, но амбициозной и властной матери, вероятен риск развития «комплекса Нобелевского лауреата» при котором сам успех человеком воспринимается неоднозначно и представлен в психике как «Эдипов триумф», который наполнен одновременно очень противоречивыми чувствами- он очень желаем, но в тоже время является устрашающем, поскольку есть страх наказания от отца, своего соперника в борьбе за внимание и любовь матери. А поскольку воспоминание о семейной эмоциональной атмосфере остались горестными и подавляющими, то сам успех внутренне не является чем-то ценным и приятным и будет связан с описанной выше гаммой противоречивых эмоциональных переживаний. Получается ситуация, при которой успех является и чем-то желанным, но в тоже время и вредным.