Взаимосвязь представлений о счастье с уровнем субъективного контроля у студентов

Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное агентство по образованию

Тульский государственный университет

Кафедра психологии

дипломный проект (работа)

Выпускная квалификационная работа дипломированного специалиста

специальность 030301 - психология

Взаимосвязь представлений о счастье с уровнем субъективного контроля у студентов

Студент

группы 830551

Макарова Л. О.

Руководитель проекта

Кучина Т. И.

Тула, 2010



Оглавление

Введение

Глава 1. Теоретические основы проблемы представлений о счастье в философской и психологической литературе.

1.1. Философский аспект представлений о счастье

1.2. Психологический аспект рассмотрения счастья

1.3. Счастье и локус контроля

Глава 2. Эмпирическое исследование взаимосвязи представлений о счастье с уровнем субъективного контроля у студентов

2.1. Цель, задачи, гипотеза, методики исследования

2.2. Анализ продуктов народного творчества

2.3. Анализ соотношения представлений о счастье и уровня субъективного контроля у студентов

2.4. Контент-анализ ответов студентов на открытые вопросы

2.5. Выявление иных особенностей представлений о счастье среди современных студентов

Выводы

Заключение

Список литературы

Приложения



Введение

Счастье - феномен крайне интересный для психологического исследования. Изучением счастья занимались многие ученые, в том числе такие, как М. Аргайл, А. Татаркевич, Н.Н. Джидарьян, а также О.Е. Кошелева, М.В. Лапухина, Е.А, Жильцова. Этой тематики так или иначе касались такие видные мыслители, как Л.Н. Толстой, Н.Г. Чернышевский, В.В. Розанов.

Таким образом, мы видим, что изучение счастья представляет собой очень сложную задачу, само явление лежит в многомерной плоскости, в которой работает большинство ученых, так или иначе касающихся проблемы счастья. Психология предоставляет свое видение счастья, отличного от того, что дают другие смежные дисциплины.

Мы видим, что у нас есть два феномена: представление о счастье и локус контроля. Первое явление, несомненно, является более широким и значительным, в то время как второе - частное, чисто «психологическое». Одно явление зафиксировать гораздо проще, и это конечно же локус контроля, со счастьем возникают проблемы в связи с тем, что пока не создано методик, способных его измерить. Причина того - его субъективность, а также - многомерность. Однако мы все же возьмем на себя смелость и попытаемся выделить те черты, которые характеризуют это явление.

Теперь остановимся на актуальности темы. Мы считаем, что актуальность этой темы обуславливается тем, что в современном мире человек «запутался», он ищет счастье, но не знает, где его искать, для каждого счастье - «что-то свое», у каждого свои причины его испытывать. Мы лишь попытаемся систематизировать имеющийся материал, а также выделить ведущие составные части. Сравнивая представления о счастье с уровнем субъективного контроля, мы как бы перекидываем мостик между тем, что сложно и абстрактно, и тем, что легко измеряется, и таким образом также упрощаем сам феномен. Согласно нашим представлениям, счастье - одно из ведущих звеньев человеческой жизни, оно - цель существования многих, и изучать его надо, какой бы сложной эта задача ни казалась. Локус контроля указывает на пути, по которым человек идет к счастью, верны ли эти пути или нет - каждый решает сам.

Стоит так же отметить, что будут выделены черты, по которым определяется счастье именно для русского человека. По итогам этих вопросов мы будем выделять особенности представлений о счастье, и сравнивать эти представления с локусом контроля. Для точности работы мы будем рассматривать только тех испытуемых, которые являются носителями российской ментальности. Исследование будет производиться на студентах, которые воспринимают русскую культуру как родную.

Объектом являются особенности, определяющие представление о счастье студентов, воспринимающих русскую культуру как родную.

Предметом является связь локуса контроля и представлений о счастье у студентов, воспринимающих русскую культуру как родную.

Основная гипотеза:

Представления о счастье у студентов, воспринимающих русскую культуру как родную, определяются рядом особенностей и зависят от локуса контроля.

Частные гипотезы:

1. Представления о счастье отражаются в устном и письменном народном творчестве и представляют собой ряд характеристик, которые можно описать.

2. Существуют различия между представлениями о счастье, заложенными в русском фольклоре и представлениями о счастье современных студентов.

3. Студентам с экстернальным локусом контроля, более характерны представления о счастье, заложенные в русском фольклоре, чем студентам с интернальным локусом контроля.

Цель исследования:

Выявить особенности представлений о счастье у студентов, воспринимающих русскую культуру как родную.

Задачи нашего исследования:

1. Выявить представления о счастье, заложенные в продуктах русского народного творчества.

2. Выявить представления о счастье студентов и сравнить с уровнем их субъективного контроля.

3. Провести анализ открытых вопросов в качестве дополнительного метода, позволяющего уточнить особенности, определяющие представления о счастье и таким образом расширить область исследования.

4. Количественный и качественный анализ результатов исследования.

Теоретической основой нашего исследования будет являться работы таких ученых, как Н. А. Джидарьян, М. Аргайл, В. Татаркевич, такие их работы, как «Представление о счастье в российском менталитете» Н. А. Джидарьяна, «О счастье и совершенстве человека» В. Татаркевича, «Психология счастья» М. Аргайла, а также работы таких известных авторов, как, например, как В. Розанов, Н. Бердяев, Чернышевский. Используются также труды менее известных авторов, как О. Е. Кошелева, А. В. Суворов, Лапухина М. В. и другие.

М. Аргайл описывает счастье с позиции его разделенности, и он связывает его в первую очередь с переживаниями радости и удовольствия как ведущими чертами счастливого человека, а приводят к счастью такие простые вещи, как социальные контакты, любовь и брак.

А. Татаркевич считает, что счастье стоит понимать, наоборот, в целостности, как нечто длительное, всечеловеческое, связанное не только с переживаниями, сколько и с оценкой переживаемого. Большое значение в переживании счастья носят субъективные факторы, которые могут исказить подлинное восприятие счастья. Большой акцент в восприятии счастья автор делает на самом факте переживания счастья, на его субъективных факторах, на том, что счастье зависит исключительно от самого человека. Главная заслуга автора состоит в том, что он отметил и зафиксировал основные противоречия самого переживания счастья, обратил внимание на полярные позиции в понимании счастья. Однако разрешения этих противоречий он так и не предоставил.

Основные идеи Н. А. Джидарьяна состоят в том, что счастье для русского человека носит свой особенный характер, отличных от представлений о счастье в других культурах. Это связано с особым историческим путем нашей страны, с православной традицией, с противоречивостью и фатализмом переживания счастья, с особо сострадательностью русского человека. На основе этого автор выделяет около двадцати черт переживания счастья в русском менталитете, которые «разбросаны» в его работе и которые мы уточнили и систематизировали.

Практическая значимость исследования полученные результаты могут быть использованы в консультировании. В целом можно сказать, что исследователи, занимающиеся проблемой счастья, смогу расширить базу своей деятельности.



Глава 1. Теоретические основы проблемы представлений о счастья в философской и психологической литературе

1.1 Философский аспект представлений о счастье

Мы будем рассматривать феномен счастья с двух позиций - философской и психологической. Философский аспект представлений о счастье состоит в рассмотрении этого феномена с позиции отечественных философов, затрагивавших проблему счастья. Ведущая концепция - концепция Н.А. Джидарьяна, который уделил проблеме счастья максимум внимания.

Опираясь на концепцию Н.А. Джидарьяна [37] и работы других авторов, касающиеся проблемы счастья, мы будем выделять основные черты, связанные с представлениями о счастье в отечественной философской мысли.

Теперь остановимся кратко на особенностях отражения проблемы счастья в отечественной философской мысли. Начнем с более ранних периодов.

В XVIII в. размышления о том, что же такое человеческое счастье, заняли постоянное место в светской культуре. Происходило это как на уровне как обыденном, так и философском. Счастье рассматривалось как благополучие, а также - счастье как удача, и последнее стало занимать внимание сочинителей. Счастливый человек для XVIII в. -- это в первую очередь человек удачливый.

В России в XVIII в. проблема счастья оказывалась включенной в воспитательный и образовательный процессы и начинала обсуждаться с детского и юношеского возраста. Сама цель образования, как полагала Екатерина Великая, заключается в достижении человеком счастья[2].

«Может ли человек самостоятельно строить собственное счастье или он -- игрушка в руках непознаваемых сил?» - такой вопрос, по О.Е. Кошелевой, задавал в этом веке самому себе и миру каждый мыслящий человек.

Многие философы говорили, что счастье для одного - это не самоцель, это - этап развития человеческого духа, на пути к которым, человек осознает и чувствует всю меру глубины такого понятия, как счастье, которое достижимо бывает духом его, пройденным через горнила испытаний и тернии страданий и лишений. Не зря же Ф.Достоевский в известной своей речи, произнесенной в Благородном собрании в честь открытия памятника А.С.Пушкину в Москве, говорит о некоторых ведущих чертах русского духа. Он говорит о том, что упоминалось неоднократно нами раньше - что русский народ не может смириться и успокоиться до тех пор, пока не будет обеспечено всемирное, всечеловеческое, всеобщее счастье на Земле. [38]

Н. Бердяев пишет: «Счастье не может быть объективировано, к нему неприменимы никакие измерения количества, и оно не может быть сравниваемо. Никто не знает, что делает другого человека счастливым или несчастным» [47; 33] Есть еще и те, кто преломляет идею счастья под свой лад, либо подменяет понятия. Великий христианский мыслитель Розанов отмечал, что «под счастьем можно разуметь только удовлетворенность, т. е. такое состояние, при котором отсутствует дальнейшее движение в человеке желания, как чего-то ищущего, стремящегося возобладать» [10]. Также Розанов указывает на ведущий принцип бытия - принцип полезности, которому подчиняются остальные принципы. Даже об истине он говорит, что «истина составляет предмет человеческой деятельности только под условием, что она способствует его счастью и лишь в той мере, в какой ему сопутствует» [10].

Известные авторы считают, что истинное наше назначение на этой Земле -- узнать или вспомнить наше исходное естественное состояние целостного и единого существа, безмятежного, свободного и без всяких ограничений и барьеров. Коль скоро нас привели к той истине, что это наше естественное состояние, тогда мы начинаем освобождаться от всех сковывающих ограничений[43].

Русская философия XIX века выдвинула два основных течения, в которых были сформированы теории и концепции счастья - это материалистические взгляды философов-революционеров и идеализм религиозной философии.

Направление философов-революционеров было характерно специфическими чертами: счастье никогда не ставилось в ранг ведущей цели, оно занимало как бы второстепенное значение. Н. Г. Чернышевский был одним из ведущих философов этого направления, и он выступал за создание новой системы моральных норм и нравственных ценностей, кардинально другой морали. Развивается это через воспитание в человеке истинно человеческого начала. Тема рассуждения о путях, через которые достигается счастье, актуальная в западной философии, здесь незначительна. Право выбирать эти пути определяются самим человеком в зависимости от его воззрений, а также поступать или не поступать как указывает доктрина.

Течение философов-революционеров особым образом подходило к проблеме счастья. Счастье ими никогда не ставилось в ранг высшей главенствующей цели. Оно всегда в спектре других революционных идей и идеалов занимало как бы второстепенное значение. Н.Г.Чернышевский в своей этической системе выступал за создание новой морали, за воспитание в человеке высокой меры подлинно человеческого начала. Счастье здесь не присутствует явно в полноте категории, его нельзя вычленить из философской системы и объективно рассмотреть.

Такое своеобразие в выборе того или иного пути оправдано, так как большинство идей человеку диктует подсознание, а сама идея счастья транслируется свободно и произвольно через исключительные свойства самого менталитета. Идея же счастья определяет все, что связано с менталитетом - искусство, культура, религия, философия и т. д.

Представления о счастье у Чернышевского опирается в первую очередь на идею социального утопизма, создание идеального человека и идеального государства. Плюс к этому он еще и разработал теорию философской этики. Цель любого развития - создание совершенной личности в условиях ее свободы и ее достоинства.

У Н.В.Шелгунова же, продолжателя этической мысли идеологов революционной демократии, в центре этической системы как раз лежала теория счастья. В целом, теория счастья, у Шелгунова неразрывно связана с революционной борьбой за преобразование, свободу и счастье всего общества. Основой социального равенства, по его мнению, является присущий каждому человеку, заложенный в органической основе каждого, принцип стремления к счастью. [38].

Таким образом, мы видим, как рознятся представления о счастье в рамках отечественной философии XIXвека: если у революционеров это - жестокая, самоотверженная борьба за свои человеческие права и достижение счастья, то в другом направлении - русской религиозной философии это - беззаветное служение Богу, идеалу божественного начала в человеке.

Счастье здесь заменяется понятием «смысл жизни», которое раскрывает еще больше положительных сторон в человеке, и определяет его движение к подлинным истинам человеческого существования. Цель человеческая - приблизиться духом своим к Творцу, каждодневной жизнью своей и усилиями мирскими и Богу, и самому себе доказывать, что не напрасна была жертва Христа, что внял человек его призывам очистить мир от черноты зла, зависти, предательства. Все животное, примитивное, кощунственное - необходимо искоренять, и заменять всем светлым и божественным[38].

Самый известный исследователь счастья в отечественной философии - В. Розанов. Е.А. Жильцова подробно рассматривает его достижения в философии. Как она считает, в основе его обращения к данной тематике лежит противоречие: с одной стороны, человек не может действовать иначе, как, повинуясь стремлению к счастью; с другой - человек должен следовать только этому влечению (т.е. признается, что иногда люди борются с ним). Затем, пытаясь разрешить данное противоречие, В. Розанов пишет, что под счастьем можно понимать такое состояние, когда человек достиг пика удовлетворенности, когда он уже не хочет к чему - то стремиться, идти, искать. Единственное, чем различаются ощущения счастья у людей - это продолжительностью и напряженностью [39].

Л. Н. Толстой - еще один видный представитель круга тех мыслителей, от которых не ускользнуло понятие счастья. Счастье он понимал субъективно, оно - всегда внутри самого человека и не зависит от благ, богатства, роскоши и т. д. В то же время счастье зависит от усилий самого человека, от его умений справляться с трудностями окружающего мира, в земной жизни человек может достичь того, чего желает, все определяется его волей. Если хорошо одному человеку, хорошо будет и другим.

Также он считает, что стремление к счастью - ведущая потребность человеческой природы, жизнь дана человеку для радости, и счастье - конечная цель человека. Однако не все люди достигают счастья, так как идут по ложному пути - по стремлению к счастью своей «Животной личности». Достижение блага для животной личности приводит к вражде людей друг с другом, единственно верный путь - это жить для любви к другим [6; 155].

Герцен считал, что жизнь и счастье - исключительно в настоящем, что нужно жить, наслаждаясь моментом. «Если глубоко всмотреться в жизнь, конечно, высшее благо есть само существование - какие бы внешние обстановки ни были. Когда это поймут - и поймут, что в мире нет ничего глупее, как пренебрегать настоящим в пользу грядущего. Настоящее есть реальная сфера бытия… Цель жизни - жизнь! Цель человека - жизнь человеческая» [40; 307].

Таким образом, мы видим, что отражение представлений о счастье в работах философов XVIII-XIXв. в целом отражало закономерности тех же представлений в ментальности всего русского народа. Основная особенность - гуманизм, направленность на человека, на его внутренние потенциалы. Плюс ко всему, еще одна черта - повышенная религиозность российского сознания. Необходимость борьбы для достижения счастья - еще одна черта, которую нельзя не заметить. В случае революционеров - это борьба внешняя, борьба с неблагоприятными условиями и силами, которые отражают враждебность окружающего мира и наполняющих его сил. В случае идеалистов - борьба внутри себя, со своими темными силами, которые населяют человека и стараются подавить его волю.

Один из самых видных философов современности, который когда-либо изучал счастье - это Н. А. Джидарьян. Он выделил несколько черт, которые свойственны представлениям о счастье у русского человека. Этот ученый выделил особенности российских представлений о счастье, однако полученные им данные не систематизировал, нашей задачей было более подробное их изложение и систематизация.

1) Первая особенность - это высокая духовность российских представлений о счастье, напрямую связанная с православной традицией. Православие культивировало терпимость, любовь, и за те годы, что оно торжествовало, произошли существенные изменения в самом духе русского народа. То, что было правилом, стало исключением, и наоборот. Сама религиозность, произошедшая от православия, стала ведущей чертой во взаимоотношении человека с миром, и повлияла на все сферы человеческого существования, в том числе и на представления о счастье. Они укрепились, освоились и теперь стали очень разнородными. Ведущая черта - это единение с Богом, жизнь в противоречивом мире, которому религия придает свой смысл. Все, кто читал историю России, знает о расколе, который привнесло в российский менталитет принятие христианства.

2) Вторая особенность - «соседство» счастья со страданием, что не так уж удивительно, учитывая то, что православие и христианство в акцентирует свое внимание на страдании, даже того, когда все, как кажется, хорошо, и счастье наконец наступило. Это - одна из особенностей российского народа - стремление преломлять все радости и достижения через призму несчастья и страдания. Эти два полюса бытия человеческой души настолько переплелись, что уже невозможно определить, где начинается одно и заканчивается другое, и происходит то, что по сути является уникальным феноменом, свойственным только русскому человеку. «Блаженны плачущие», - гласит народная мудрость. Реализуется философская аксиома о том, что невозможно понять всей важности радости, если она не была связана со страданием. Русский человек считает, что счастье надо заслужить, и поэтому становится на путь благодетели и нравственной жизни. Это отрицание вплотную подходит к понятию искупления - страдания во имя прощение грехов. Русский человек с легкостью реализует это и оказывается готовым принять мучения и боль, чтобы познать суть счастья и добра.

3) Все же следует оговориться, что все же ведущей стороной является печаль, но печаль объективная, перманентная самому человеку. Сколько бы ни было радости, печаль опять придет. Русский человек очень терпелив, и, настрадавшись, возводит страдание в ранг божества. Страдание для него - это как бы испытание, испытание на выносливость и русскость, на право относить себя к русскому народу. В российском менталитете страданию придается определенный сакральный смысл, оттененный духовность и нравственными идеалами. Печаль стала восприниматься как часть человеческого существования, и это экзистенциальная печаль, связанная с угнетенностью и бедностью. Многие поэты и философы указывали на эту особенность в своих произведениях, в том числе и А. С. Пушкин: «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать», и М. Ю. Лермонтов: «Я жить хочу. Хочу печали. Любви и счастию назло».

4) Само счастье является только дополнением к страданию, оно определяется как легкое, мимолетное, исчезающее. На самом деле, счастье, как уже говорилось, заметно уступает страданию по «масштабам» и по качеству. Везде, где появляется человек, где он наблюдает за другими, ему видно, насколько крошечно мгновение счастья и как долги часы и дни боли и страдания. Это можно было бы ошибочно принять за пессимизм, однако в рамах нашего исследования выступает несколько «но». У российского человека не так все просто: мы видим, что страдание приносит человеку радость, а радость - страдание, поэтому в данном случае нам следует опираться на контекст исследования. Страдая, человек ощущает, что его страдания не напрасны, он постоянно привносит в свою жизнь новые смыслы, которые могут даже уподобиться счастью.

5) Счастье связано с сорадованием, положительными чувствами, когда радуется кто-либо другой. Это обусловлено православной традицией, о которой говорилось, а также филантропическими чертами русского человека. Радость - одна из ведущих характеристик, эмоциональных состояний, свойственных россиянину, что, наряду с печалью, образует континуум, вне которого не мыслится русская душа. Такой человек умеет радоваться так же хорошо, как и печалиться. Состояние единства, которое образует российский народ, означает эманацию своего горя на других, своей радости на других и наоборот. Коллективное сознание, определяемое девизом «православие, самодержавие, народность», так и затвердело в веках и стало свойственно российскому обществу даже столько времени спустя

6) Шестой пункт исследования - альтруизм - невозможно не заметить. Так или иначе, к нему мы уже приходили в предыдущих пунктах, поэтому стоит отметить, что альтруизм также преломился в призме сознания, сформированного путем массовых революций и войн и идеологических установок. Все возможные внешние влияния не утрировали самоценность национального самосознания, а как бы отскакивали от него. Симбиоз был возможен, но проявлялся однобоко, стержневые же черты сохранялись. И сколько бы ни пытались интервенты навязать свою идеологию, у них ничего не получалось. Доброта и альтруизм могут быть замаскированы «русской» простотой и грубоватостью, однако человеколюбие и милосердие всплывает в критических ситуациях. Примеры того изобилируют в литературе и поэзии, один из них гумилевский «Рыцарь счастья» [14; 30-31] Притом, что свойственно российскому менталитету, герой оказывается способен даже на самые крайние меры - вплоть до самопожертвования и отказа от собственного счастья.

7) Еще Н. А. Джидарьян отмечал в начале своей работы «Представление о счастье в российском менталитете», что счастье для русского человека ничего общего не имеют с деньгами или материальным достатком, скорее просматривается обратная связь: «легче верблюду пролезть через игольное ушко, чем богатому попасть в рай» - гласит народная мудрость. В течение веков этот стереотип достраивался и распространялся. Наибольшую актуальность имеет эта особенность в наше время, когда появляется все большее количество людей, имеющих прибыльный и незаконный бизнес, связанный с наркотиками, оружием, отмыванием денег и пр. Притом, как справедливо отмечает Джидарьян, страна стоит на распутье дорог, ее накрыл нравственный кризис и обесценивание духовной стороны. Все смешалось, и виноватыми оказались деньги, которые распределены неравномерно.

8) Российская духовность и единение с народом не могла не отразиться еще на такой важной части комплекса представлений о счастье, как о чувстве вины. Как уже говорилось, страданию придавалось большое значение, оно выполняло функцию одухотворения, очищения, искупления. Все, что связано со счастьем, обязательно связано с чувством вины из-за того, что у других этого нет. Мы уже отмечали, что доброта и милосердие - это ключевые черты российского менталитета, отраженные в истории. Поэтому счастье как бы растягивается и уходит за рамки индивидуального бытия, распространяясь на других. Счастье так широко, что его как бы «много» для одного человека, счастье в российском народе связано в первую очередь с духовностью, а чем-либо духовным гораздо проще делиться, нежели материальным.

9) Двойственность, антиномичность русской души - она состоит в способности русской души включать в себя все самое противоположное, все взаимоисключающее, несовместимое. Русский человек то говорит о высокой поэтичности, а достоинстве и непреклонности духа, то вдруг опускается в самые низы, ко всему жалкому, грязному и ничтожному. Человек постоянно ищет крайности, притом зачастую одобрению подвергаются совершенно разные стороны одних и тех же вещей. То говорится, что счастье в большом, в серьезном, в высоких истинах или материальных благах, то заключается, что довольствоваться надо малым, тем, что дается человеку каждый день. Россиянин как бы несет в себе две души: одна говорит о необходимости борьбы, развития, стремления к глобальному благу, общему для всех, в то время как в действительности довольствуется тем немногим, что доставляет ему жизнь, мелочами и мелкими радостями, это как бы постулирует другая душа.

10) Следующая черта - отсутствие «золотой середины», чего-либо среднего, относительного, умеренного. Русский человек не знает, что такое «середина», и причиной того были особенности социальной и экономической среды, в которой он существовал на протяжении веков, а также и природных условий. Крепостное право повлияло не только на угнетаемых, но и на угнетателей. Дворяне, как и крестьяне, проживали периоды кризиса, упадка, связанных с татарским игом и иными критическими условия жизни. Люди жили в нищете, голоде, в периоды сбора урожая или удачной охоты они праздновали, устраивали шикарные пиршества и гуляния. Этот неровный ритм жизни повлиял на все слои общества, а не только на крестьянство. Подверженный войнам и бунтам, народ приноровился к такому образу жизни, и он стал для него нормой, обыденностью.

11) Большой фатализм, вера в судьбу, в то, что счастье обусловлено влиянием судьбы. Этот большой фатализм напрямую связан с христианским вероучением, с его православным аспектом, где человек должен всецело полагаться на Бога. Судьба - один из ведущих конструктов российского сознания, где человек как бы привязан к чему-то большему. В течение веков вживлялся образ России как «проклятой страны», однако этот образ, как ни удивительно, не закрепился, однако его отпечаток все же остался, и вера в судьбу стала ведущей в понимании счастья - «от сумы да от тюрьмы не зарекайся». Фатальность жизни проскальзывала в сознании русского народа и отражалась в поговорках, пословицах и пр. Предопределенность жизни рассматривалась людьми как вполне естественный ход вещей, о котором задумывались разве что писатели и философы.

12) О сочувственности, желании делиться своим счастьем, мы уже говорили. Русский человек очень тонко чувствует то, что испытывает другой человек, и пытается поучаствовать в его беде или горе. При этом важным элементом является проговаривание, или вербализация своих переживаний, открытость навстречу другим людям. Если американец на вопрос «как дела?» отвечает «все хорошо», то русский обязательно выскажет все, что «накипело». Подобная особенность была давно замечена и уже успела стать основой для анекдотов и шуток. Тем не менее, эта народность, которая была провозглашена несколько веков назад, закрепилась в сознании.

13) Компенсаторная функция - состоит в том, что отсутствие какой-либо составляющей счастья компенсируется формированием другой, того фактора жизни, который способствует ощущению счастья. Это не является функцией, свойственной всем людям, не стоит путать одно с другим, или же когда слепой человек вдруг начинает проявлять феноменальные слуховые способности. Это - одна из черт русского человека, связанная с его поразительной стойкостью и живучестью. Не будучи способным реализоваться в одной сфере, человек перекидывается к другой, и выкладывается максимально. Не имея денег, русский человек всегда поражал другие народности своим сильным духом и способностью радоваться жизни.

14) Большая устремленность в будущее свойственна русскому человеку в высшей степени. Не имея устойчивой почвы под ногами, народ мечтает, больше ему ничего не остается. Политические перипетии и астрологические предсказания, доступные лишь «высшим» слоям общества, не дают устойчивости и уверенности в будущем, которое народу все-таки нужно как-то трансформировать, отсюда и рождаются иллюзии и нереалистичные мечты. Эта особенность и способствовала тому, что именно на почве российской ментальности так долго держался социализм, который смотрел исключительно в будущее и обещал золотые горы.

15) Наконец, мы подошли к последнему из положений, касающегося ментальности русского человека и его отношению к счастью. Это положение будет как бы итогом всех предыдущей работы. Мы видим, что народность - ведущая черта российской ментальности; счастье должно быть одно на всех, его должен испытывать каждый. Индивидуальное счастье, стремление к нему - порок, эгоизм, предмет ненависти, отсюда такая ненависть к боярам и купцам, которая сохранилась и в настоящее время, когда нет принятия богатых людей. И каково же это «счастье на всех»? Вероятно, оно состоит в равенстве, в особом отношении к потребностям человека, то есть не мир подчиняется потребностям человека, а человек подчинятся потребностям мира. Этот закон действует также и в рамках семьи, общины или любой иной группы, когда интересы личности подчиняется потребностям группы.

16) Пассивность русского человека, которая является имманентной его сознанию и проявляется на глубинном уровне. Пассивность связана не с самим народным духом и изначальной ментальностью, а именно с отношением человека к тому феномену, который мы изучаем в данной работе. Счастье для русского человека - предмет мечтаний и желаний, однако материализовать свою потребность он не хочет или не может. Возможно, что существование и низком уровне качества жизни привело к появлению подобной неблагоприятной установки, которую очень трудно изменить. В русском человеке есть потенциал, но этот потенциал не видит каналов для своего превращения в актуальность, в действие, он закрыт. Ярчайший образ, который был создан народным фольклором - Емеля на печи, или же Манилов из «Мертвых душ» - это мечтательные, с богатой фантазией люди, которые были бы рады быть счастливы, только вот не знают, что для этого нужно делать, как это проявить.

17) Еще одна черта российского представления о счастье - жертвенная установка, которая проявляется во всех направлениях, вне зависимости от сферы деятельности. Религиозная традиция повлияла на нее в первую очередь, особенности судьбы русского народа - во вторую. Условия жизни быстро дали понять, что нельзя получить что-то, не пожертвовав чем-либо другим. Жертвенная установка имеет и другую ипостась - жертвенность в ее прямом понимании. Это - глубокое нравственное чувство, которое имеет опять религиозные корни. Образ России-матушки, страдающей ради правого дела, защищающей своих сыновей от напастей - даже путем жизни или свободы. Русский народ шел на страдания или смерть ради свободы. Счастье же понимается как следствие непременного лишения, разъединения, потерей целостности одного компонента, в основном ради идеальной ценности.

18) Экстравертированность русского человека - это его принадлежность к народу, когда человек мыслит не индивидуально, а коллективно, он направлен на других людей и заинтересован в общении с ними. Другие люди для него - основа существования. Отсюда - стереотипы относительно счастья, сформировавшиеся коллективно, счастье определяется мерой принятия человека другими, тем, как он «вписывается» в общество, окружающее его. Однако эта народность, о которой говорилось ранее, проявляется во всех социальных проявлениях русского человека и его отношением к счастью. Единица мышления - не сам человек, а группа, в первую очередь референтная, такая как семья или община, село или группа семей, связанных каким-либо общим делом. Счастье для русского человека никогда не было внутри его самого, интровертированность немца русский человек никогда не поймет, приверженность внутренним процессам - тоже. Главное для него - понять мир и других людей, благоприятно устроиться в нем и занять позицию, выгодную для него самого и для других.

19) Следующий момент - это вопрос причинной или следственной природы счастья. Это напрямую связано с пассивностью русского человека. Является ли это вопросом индивидуального или народного духа или сознания - вопрос открытый. Однако одним народам свойственно прилагать усилия для достижения счастья, они способны трансформировать реальность в сторону желательных изменений, для них счастье - следствие, ради достижения его люди могут идти на неудобства и жертвы.

20) И наконец последняя особенность - счастье трансцендентно для русского человека, всегда находится вне него, и как правило сосредоточено в высших, божественных сферах, недоступных простому человеку. Эта особенность определяется, в первую очередь, большой религиозностью российского сознания, обращенностью к Богу, к Истине. Годы лишений привили русскому человеку большую подозрительность в отношении всего того, что может быть источником счастья. Поэтому, отгораживаясь от проблем, он привык видеть счастье трансцендентно - так проще. Трансцендентный характер счастья определяется тем, что человек привык судить, что «счастье - там где нас нет», это - один из ведущих конструктов в отношении счастья для русского человека.

1.2 Психологический аспект рассмотрения проблемы счастья

Мы будем рассматривать счастье как психологический феномен. Это означает, что счастье в этом понимании имеет обобщенную структуру, и выявляются те черты, которые свойственны всем людям без исключения. То есть здесь рассматриваются закономерности счастья, того, как функционирует этот феномен в рамках личности человека. Это необходимо для того, чтобы в дальнейшем увидеть механизмы, по которым формируется счастье в рамках личности, так как оно представлено как бы в двух планах - узком, внутриличностном, и широким, культуральном. Не рассмотрев одну составляющую, невозможно понять другую.

Рассмотрим вкратце эту сторону феномена счастья, ориентируясь преимущественно на работы М. Аргайла и В. Татаркевича, которые подходили к счастью с психологической стороны и рассматривали его в совокупности его свойств.

Очевидно, что счастье есть интегративная, комплексная, а вернее системно-синтетическая, эмоция, подкрепляющая творчество как будущетворение со стороны организма человека. Смех, радость предстают как эмоции, его проявляющие. Счастье возникает в виде своеобразного «акме» в движении радости, является определенным «фокусом» культуры радости и счастья [11].

Несомненно, что счастье имеет ценностную специфику, то есть зависит от тех категорий, которые всецело определяют жизнь и мировоззрение человека. Рубинштейн С. Л. утверждает, что ценность счастья не в ее абстрактной сущности как самоцели самой по себе, оторванной от реального процесса жизни индивидов с ее постоянными изменениями, переоценкой ценностей, а в соотношении с тем, что "входит у человека в систему, иерархию значимого для него", определяя "содержательный мир внутри человека"[48].

Ценность как некая значимая для личности реальность, востребованная в процессе взаимодействия человека с миром, в психологическом плане выступает, прежде всего в виде конкретных идеалов и жизненных целей, инициирующих и направляющих активность субъекта. Возможность реализовать эти идеалы, цели, личные желания и тем самым привести в соответствие желаемое и насущное лежит в основе счастливой жизни. В свою очередь, человек счастлив в той мере и постольку, поскольку воспринимает собственную насущную жизнь как желанную, отвечающую требованиям и стандартам своего ценностного сознания.

Существует две крайние позиции в понимании счастья. Одни считают, что счастье является целиком подарком судьбы, результат везения, случайный дар. Другие утверждают, что счастье целиком от человека, его воли и желания [13; 132] Однако есть и те, кто полагает, что счастье - всегда промежуточное состояние, состояние гармонии между ними.

Думаю, не имеет смысла приводить высказывания различных мыслителей, углубляясь несколько не в ту сферу, в которой мы должны работать.

Итак, мы видим, что явление счастья очень размыто и очень сильно подвержено субъективизации. Также немаловажно, что психологически счастье у каждого человека будет проявляться по-разному, и, работая в этом русле, мы остановимся именно на этом.

В зависимости от науки, со стороны которой ведется изучение феномена счастья, определение самого счастья могут варьироваться.

Так, с позиции социальной, счастье есть наилучшие условия для благоприятного развития человека и наивысшие условия для максимального общественного развития

С позиции философской, счастье отражает оценочное отношение человека к жизни как таковой и к проживанию собственной индивидуальной жизни.

С позиции психологической, счастье предстает в качестве осознаваемого человеком высокого положительно эмоционального состояния, проживаемого в ходе течения жизни.

С позиции культурологической, счастье - это отражение исторически формирующегося представления человечества об эталоне жизни, которая бы представляла собой высочайший образец назначения человека как наивысшего органического существа на Земле, способного конструировать жизнь [14].

Контекст счастья - это «обыденность», сфера жизни и деятельности человека. Трудно рассматривать понятие счастья в контексте повседневности, так как все подобные категории мыслятся как бы в идеальном мире, в мире, где законы соотнесены с реальностью. Мы должны отметить, что повседневность утрирует многие категории, что мы должны учитывать. Сама повседневность, в которую обыденное сознание включено непосредственным образом, является результатом сложного, многоступенчатого опосредования изменений, вызванных культурой. Обыденное сознание настолько изменчиво и многообразно, что насколько многообразна и изменчива повседневность, насколько ограничен тот фрагмент повседневности, который становится полем деятельности человека [15; 14]. Тем не менее, мы должны это учитывать - особенно в отношении такого шаткого явления, как человеческое счастье.

М. Аргайл рассматривал счастье исходя из частностей, счастья же в целостности он так и не понял, не говоря уже о том, чтобы создать полновесную теорию. Мы кратко пробежимся по его исследованию, выделяя важные составные части.

«Установлено, что счастье -- единый фактор человеческого опыта, однако оно состоит по крайней мере из 3, отчасти независимых, факторов: удовлетворенности жизнью, положительных эмоций и отсутствия отрицательных эмоций. Эти компоненты можно измерить с помощью единичных вопросов, хотя предпочтительнее использовать более подробные шкалы» - пишет М. Аргайл [16; 32-33]. Поэтому показатель удовлетворенности жизнью и наличия положительных эмоций автор решил рассмотреть в определенной последовательности, начиная с разложения понятия положительных эмоций на частные эмоциональные состоянии. Мы последуем его примеру, опираясь на выдвинутые положения и следуя по пути анализу счастья. В дальнейшем мы вернемся к синтезу, чтобы обрисовать счастье в целом.

Надо сказать, что у человеческого языка и мышления есть одна фундаментальная черта. Воспринимая и осмысляя окружающий мир, мы склонны расчленять его на парные противоположности, или, иными словами, парные оппозиции. У каждого из нас такая особенность развивается в процессе взросления, становления как личности. Под влиянием воспитания человек усваивает различные устойчивые представления - стереотипы, через призму которых воспринимает окружающий мир. Эйфорическое же чувство материально-телесного и пространственного единства, яркость и острота восприятия, ощущение счастья, свойственные сверхценным переживаниям, не что иное, как «прорыв» сознания через многослойную оболочку социально-культурных стереотипов, правил логического мышления к естественному восприятию, свойственному детям. И не случайно в солидном возрасте счастливыми чаще бывают те люди, которые на всю жизнь сохранили детское мировосприятие [17; 54].

Очень длительное время счастье отождествлялось с удовольствием. Однако удовольствие, - лишь компонент счастья, одно из возможных условий счастья. В. Татаркевич предполагает, что счастье и удовольствие находится в следующих отношениях: счастье в психологическом смысле является удовольствием, в более глубоком, этическом смысле счастье - следствие получаемых удовольствий, в то время как в обыденном смысле счастье есть следствие имеющихся благ.

Но это достаточно узкое определение счастья. Если смотреть шире, то можно прийти к выводу, что счастье - положительный баланс жизни, такое состояние, при котором радостей и удовольствий больше, чем горестей.

Теологи говорят о другом виде удовольствия, который максимально приближен к счастью - высшее удовольствие. Они глубже и экстенсивнее, чем те, что лежат на поверхности, они пронизывают человека целиком. Таки чувства разбиваются на две категории, которые противоположны друг другу: упоение и умиротворенность. Одно из них заключается в мысленном и эмоциональном подъеме, другое - в полном расслаблении, доходящем до уровня блаженства. Такое разделение встречается везде, и это сугубо индивидуально, кто-то видит счастье в упоении, высшей радости, а кто-то - в умиротворении и расслаблении.

Теперь рассмотрим составные компоненты счастья, эмоциональные состояния и паттерны, с которыми оно сопряжено.

Итак, радость. Человек радуется, когда выигрывает в лотерею. Человек радуется, когда получает Нобелевскую премию. Но где лежат основные источники радости, которые подталкивают человека к положительному эмоциональному реагированию? М. Аргайл, проведя исследование, выявил следующие:

* прием пищи;

* межличностные взаимосвязи и сексуальные отношения;

* физические упражнения и занятия спортом;

* алкоголь и другие наркотики;

* успех и социальное одобрение;

Источники позитивных эмоций 43

* применение умений;

* музыка, другие виды искусства и религия;

* погода и окружающая природа;

* отдых и релаксация

· межличностные взаимосвязи и сексуальные отношения

Существуют современные представления о радости как о положительном балансе настроения человека, о радости как временном эмоциональном подъеме, усилении всех его функций, и существуют довольно архаические. Так, например, Спиноза отождествляет удовольствие и радость, указывая в своей статье «О происхождении и природе аффектов», что «Под удовольствием (радостью), следовательно, я буду разуметь в дальнейшем такое пассивное состояние, через которое душа переходит к. большему совершенству, под неудовольствием (печалью) же такое, через которое она переходит к меньшему совершенству». Это метафизическое понимание радости, которое еще не отделяет эмоцию от чувства. Автором, впервые отделившим эмоции от чувств, был С. Л. Рубинштейн. Радость он разделил на две составляющие. Он говорит: «Наряду с возбужденной радостью (радостью-восторгом, ликованием), существует радость покойная (растроганная радость, радость-умиление) и напряженная радость, исполненная устремленности (радость страстной надежды и трепетного ожидания); [18]

Радость - ведущая положительная эмоция и источник счастья. К. Изард пишет, что «радость отлична от чувственного удовольствия, являющегося результатом удовлетворения базовой потребности, хотя чувственное удовольствие может способствовать возникновению радостных переживаний. Возможно, именно поэтому некоторые испытуемые описали ситуации радости, связанные с чувственным удовольствием. В ряду таких ситуаций назывались интимный ужин с представителем противоположного пола и сексуальная близость».

Также Изард в своей работе «Психология эмоций» указывает на исследование, проведенное помощью шкал личностных чувств, Вессманом и Риксом, где выделились четыре типа людей: счастливые люди, несчастные люди, люди с изменчивым настроением и люди с устойчивым настроением. По их мнению, люди, представляющие разные типы, переживают состояние приподнятости, или «хорошее настроение», по-разному. Те люди, которых назвали счастливыми, испытывают состояние истинной приподнятости, которому свойственен искренний интерес к миру, его полноте и богатству, а также собственная активность, включенность в текущие события. Хорошее настроение у несчастных людей, выражается через испытание чувства облегчения, которое переживается ими как временная остановка негатива, тревог и огорчений которые наполняют их жизнь. Люди с устойчивым настроением переживают в хорошем расположении духа чувство гармонии, удовлетворенности, тепла и комфорта, в них заключена умиротворенность и нежность. Люди с переменчивым настроением переживают приподнятость как насыщенную эмоцию радости, как интенсивное чувство довольства собой и разнообразием окружающего мира [19]..

Аргайл верно отмечает, что общение и сексуальные контакты - самые распространенные источники положительных эмоций. Причину он видит в том, «что позитивная реакция на других людей означает улыбки и иные положительные социальные сигналы. Это служит вознаграждением для другого человека и укрепляет отношения. Тот, в свою очередь, отвечает улыбкой и прочими сигналами, а также помощью и сотрудничеством. Позитивные эмоциональные состояния тесно связаны с общительностью». [16] Следующим немаловажным источником счастья М. Аргайл считает физические нагрузки и спорт, так как это, во-первых, приводит к усилению выработки эндорфинов, а во-вторых, возникает эффект власти над своим телом, что приводит также к возникновению положительных эмоций. Также еще одним фактором радости является алкоголь и другие наркотики, которые активизируют деятельность нейротрансмиттеров мозга.

С переживанием радости связано также явлением успеха и социального одобрения. Это явление, как доказал сам Аргайл через свои исследования, напрямую связано с самооценкой, а самооценка является одним из основных факторов счастья. Притом он подчеркивает, что те особенности радости, которые связаны с успехом, с тем, что не зависит от усилий самого человека, не так сильно влияют на радость, как то, что связано с положительными качествами самой личности. Поэтому успех хорошо в основном тогда, когда он заслужен.

Однако не все так просто, как кажется. Распространено мнение, что счастливым человека делает успех, опровергают американские ученые Университета в Риверсайде. Напротив: успеха в жизни чаще достигают люди, которые уже ощущают себя счастливыми - к такому выводу пришли ученые, проанализировав результаты 225 социологических исследований, охвативших около 275 тысяч человек [20].

Музыка и искусства также влияют на переживание радости, равно как и религия, которые создают положительный баланс жизни, пробуждают эстетические чувства, однако они для большинства людей играют роль дополнения к другим источникам радости. Однако есть тип людей, для которых искусство или религия становится смыслом жизни и главным источником счастья. Досуг является немаловажным фактором радости, и особенно большую роль в этом Аргайл отвел просмотру телевизионных программ, что занимает третье место по продолжительности после сна и работы. Исследования показали, что при просмотре телевизора наблюдается общая релаксация.

Говоря о локализации центров радости в мозгу человека, нужно упомянуть в первую очередь о гипоталамусе -- основной отдел, отвечающий за самостимуляцию вознаграждения у обезьян и содержащий нейроны, связанные с приемом пищи. Мозжечковая миндалина несет в себе функцию связи между стимулами и усвоенным подкреплением. Это центр нейронных связей со входами от таламуса, новой коры большого мозга и гиппокампа и выход на периферийную нервную систему. Мозжечковую миндалину называют «эмоциональным компьютером» мозга, поскольку она вырабатывает эмоциональные значения поступающих сенсорных импульсов. Фронтальная кора участвует в выражении эмоций: левая передняя часть активируется, когда люди пребывают в радостном настроении или проявляют интерес, а правая часть активируется в период депрессии и других отрицательных эмоций и замкнутого характера поведения.

...