Религиозный фактор в международных отношениях Римской империи

Другой важной составляющей деятельности Тертуллиана была его борьба с ересями. Несмотря на то, что к концу жизни Тертуллиан вступил в секту монтанистов, он оставался яростным противником еретических учений. Стоит заметить, что ересь монтанизма в богословских вопросах не имеет расхождений с каноническими представлениями церкви, а отличалась лишь более аскетичными требованиями к жизни. Главной работой, в которой Тертуллиан обличает еретиков, является его труд «О проскрипции (против) еретиков». В данной работе Тертуллиан говорит, что главная опасность ересей в том, что они подрывают чью-либо веру. Однако, несмотря на свою опасность, они могут быть полезны, так как они служат испытанием, направленным на проверку веры и ее укрепление. В понимании Тертуллиана ереси появились в силу божественной воли, так как у всего сущего есть свои предпосылки, заключенные в воле Господа. Он утверждает, что ереси терзают церковь превратностью учений, подобно тому, как Антихрист жестокостью гонений.

Рассматривая вопрос ереси, Тертуллиан вспоминает и философию. Согласно его представлениям философия представляет наибольшую опасность, так как она ставит все под сомнение, тем самым отвращая людей от веры. Именно философия лежит в основе ересей, искажающих истинное понимание веры. По мнению Тертуллиана наиболее опасным течением философии является гностицизм. Тертуллиан отрицает возможность и необходимость познания божественного замысла. Подобная деятельность может принести только вред, способный привести к разрушению веры.

Обобщая основные идеи Тертуллиана, можно предположить, что он рассматривал известное ему человечество, как потенциальных христиан, нуждающихся в приобщении к церкви. Также из всего сказанного выше может следовать, что христиане по всему миру нуждаются в защите от нападок язычников, подвергающих христиан безосновательным преследованиям.

Примечательным является то, как Тертуллиан изображает роль церкви в историческом процессе. Церковь представляется в образе корабля, идущего по волнам мирового моря. Под волнами Тертуллиан подразумевает гонения и искушения, тревожащие церковь, в то время пока Господь как бы спит до тех пор пока его не разбудят молитвы святых, находящихся в крайнем бедствии, после чего он усмирит мир и вернет всем покой. Стоит заметить, что это единственный случай, когда Тертуллиан прибегает к аллегории. Идея церкви- корабля упоминается дважды: в работе «О крещении» и в работе «Против Маркиона». Вполне вероятно, что данный образ восходит к ветхозаветному Ковчегу и символизирует спасение всех уверовавших. Также стоит отметить, что раз церковь предстает в образе корабля, то Иисус является его кормчим, задающим его направление. Данный корабль, преодолевая воды бушующего моря, защищает христиан на борту и ведет их в царство Господа.

Стоит заметить, что Тертуллиан обосновывает необходимость защиты христиан не только от языческих гонений, но и от еретических заблуждений, так как считает их не менее опасными. Роль такого защитника должна играть церковь, так как только она одна способна объединить и организовать христиан по всему миру, что делает ее сильной и способной противостоять угрозам, стоящим перед ней.

Аврелий Августин

Пожалуй, самым важным для раскрытия темы текущего исследования автором является Аврелий Августин. В своем ключевом труде «О Граде Божьем» он сформулировал положения, легшие в основу дальнейших христианских представлений о мире, времени, обществе и государстве.

Одной из важнейших идей Августина является гипотеза о линейном времени, в которой он отрицает идеи Оригена о множественности миров и заявляет, что мир существует в единственном числе и история не может повторяться. Исторический процесс в представлении Августина это, всего лишь, промежуток времени между сотворением мира и Страшным Судом. Августин формирует представление о срединном времени, находящимся посередине между первым и вторым пришествием Христа. Одним из главных постулатов Августина является отрицание «совечности» Господа и его творения. Его представления о ходе мировой истории полностью соответствуют текстам Священного Писания, так как вся история, по его мнению, является процессом подготовки к Страшному Суду.

Однако наиболее значимой для текущей работы идеей Августина является концепция «Града Божьего». В силу того, что данный труд был написан после вторжения вестготов в Рим, что, несомненно, наложило отпечаток на взгляды Аврелия. Данное событие показало, что любое государство, независимо от его размера и могущества, по своей природе временно и конечно. Крушение держав происходит в силу многих причин, но наибольший вред наносит разложение общества. Августин характеризует всю совокупность государств как «Град Земной», которому предназначено подвергаться вечному наказанию вместе с Дьяволом. Полной противоположностью «Града Земного» является «Град Божий», состоящий из людей блаженных. Под «Градом Божьим» Августин понимает церковь и считает, что она должна стоять выше земных государств.

Церковь является именно тем институтом, который способен объединить различные народы, тем самым прекратив войны и этнические конфликты.

Стоит заметить, что в представлении Аврелия Августина «Град Земной» и «Град Божий» не могут существовать независимо друг от друга. Оба града одновременно отрицают и дополняют друг друга, представляя собой единство и борьбу противоположностей. Оба града имеют общий исток - любовь. Однако в основе «Града Земного» лежит любовь к себе, доведенная до презрения к Богу, а в основе «Града Божьего» - любовь к Богу, доведенная до презрения к себе. Но оба рода любви являются крайностями, которые очень редки на Земле. В связи с этим оба града никогда не существовали в чистом виде. Города существуют один внутри другого и ведут непримиримую борьбу за первенство. Августин отмечает, что пока «Град Божий» находится в подчиненном положении в отношении «Града Земного». Поэтому он провозглашает необходимость отхода от светских ценностей в сторону духовных.

Также стоит отметить, что Аврелий Августин ведет борьбу с еретическими представлениями. Он приветствует репрессивные меры против еретиков, насильственно обращающие в русло ортодоксального христианства. В области теологии Аврелий Августин выступает с осуждением хилиастов. По словам Августина, Царство Христово есть нынешняя церковь, которая и должна существовать на протяжении тысячи лет. Также Августин выступает в пользу идеи о том, что первое воскресение мертвых, о котором говорится в «Откровении Иоанна», является воскресением духовным, под которым подразумевается обращение людей к церкви. Также он выступает против тех, кто утверждает, что мучения грешников в огне не реальны. Подобные представления могут нанести серьезный вред церкви. В связи с этим для спасения «Града Божьего» церкви необходимо вести жесточайшую борьбу с еретическими учениями.

Также Августин уделяет внимание проблеме политического устройства государства. Вслед за Платоном он утверждает, что государство должно быть основано на идеях справедливости, отсутствие которых способно превратить государство в разбойничью шайку. Исходя из данных представлений Аврелий Августин формулирует идею о справедливой войне. Война является справедливой только тогда, когда она ведется из соображений долга каждого человека и государства следовать заповеди любви к ближнему и защищать невинных от злодеев, в том числе и вооруженными средствами. Августин считает, что необходимость войны происходит из греховности человека. По его мнению, люди должны стремиться с Божьей помощью к избавлению от войн, однако в случае нападения должны со всей справедливостью противостоять агрессору. Стоит заметить, что Августин считает грабежи, убийства и пожары естественным обычаем войны и не осуждает их. Однако он не оправдывает убийства, а в размышлении о заповеди «не убий» подчеркивает, что данная заповедь не распространяется на воинов и палачей, так как те убивают не по собственной воле, а по необходимости выполнить свое служение. Рассуждая о политике, Августин различает триаду: семья - город - государство. Он утверждает, что причиной межчеловеческой розни является разница языков, вызывающая недопонимание между народами. Он считает, что в мире не может быть истинного покоя, так как даже праведные цари вынуждены вести справедливые войны. Также Августин замечает, что существование рабства является одним из следствий греха и не осуждает захват рабов. Он подчеркивает, что добродетель народа возникает не из государственного воспитания, а из истинной религии.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что Аврелий Августин смог наиболее всеобъемлюще сформировать представления христианской церкви о мире, государстве и международной политике. Идеи Августина легли в основу системы международных отношений христианского мира, что делает их наиболее важными для раскрытия темы настоящего исследования.

Подводя итог, следует сказать, что проблема международных отношений имела прямое или косвенное отражение в основополагающих текстах христианства. Стоит заметить, что понимание международных отношений в их среде не было статичным, так как с изменением общественных и политических условий менялось и отношение представителей церкви к этой проблеме. Представления о необходимости защиты христиан во всем мире соответствовали классическим представлениям о необходимости распространения римского мира и территориальной экспансии. Однако позднее христианские мыслители смогли осознать изменение исторических условий и пересмотреть свои взгляды, отказавшись от экспансии, но сохранив идею универсума.

3.2 Международные отношения в контексте дохристианских культов

В рассматриваемый период в среде языческих мыслителей, выступающих в качестве оппозиции по отношению к христианству, господствующее положение занимало мистическое течение неоплатонизма, представленное такими мыслителями как Плотин, Ямвлих, Саллюстий и т.д. Учение неоплатоников базировалось на синтезе идей Платона и Аристотеля, считавшихся в среде неоплатоников божественными людьми. Стоит заметить, что в своих трудах неоплатоники рассматривают, в основном, проблемы мироздания, описывая место человека в космосе и его взаимодействие с ним. Таким образом, проблема международных отношений выпадает из орбиты интересов представителей мыслящей языческой оппозиции. В связи с данным обстоятельством, для понимания проблемы понимания международных отношений в нехристианской среде необходимо обратиться к первоисточникам и рассмотреть описание данной проблемы в трудах Платона и Аристотеля.

Платон

Взгляды Платона на вопросы международных взаимодействий, правильного ведения войны, регулирования применения военной силы в отношении других народов, а также вопросы ведения справедливой и несправедливой войны можно узнать из диалогов «Государство», «Алкивиад I», «Законы», «Федон» и «Тимей».

В диалоге «Государство» Платон пытается построить модель идеального полиса. По его мнению, ключевым принципом существования идеального государства является принцип соответствия всех деяний справедливости. Платон отмечает, что государство, законы которого не соотносятся с принципами справедливости, не может быть единым. В таком государстве может сосуществовать несколько противоборствующих государств, граждане которых ведут жестокую борьбу, преследуя свои цели. Среди граждан полиса Платон выделяет правителей-философов, лиц облеченных государственной властью, и стражей. В качестве наиболее приемлемой формы правления Платон отмечает аристократию. Также помимо аристократии Платон выделяет четыре формы правления: олигархию, тиранию, тимократию и демократию.

Согласно Платону, в идеальном полисе только философы-правители обладают правом объявления войны и заключения мира. В диалоге «Федон» говорится, что война разгорается из-за жажды телесных удовольствий и необходимых для этого богатств. В диалоге «Алкивиад I» Платон дает более точное описание причин начала войны. Он говорит, что люди начинают войну после того как подверглись насилию, ограблению или обману. В «Государстве» Платон пытается решить неоднозначность вопроса о справедливости в межгосударственных отношениях. Главный герой диалога Сократ не соглашается с понятием о справедливости как совершения добра в отношении друзей, а зла - в отношении врагов и утверждает, что его необходимо дополнить ответом на ряд вопросов: является ли справедливость направленной только на пользу друзьям и только во вред врагам? Справедливо ли делать добро другу, только если он хороший человек, и зло - врагу, лишь, если он человек дурной? Значит ли все это, что справедливому человеку свойственно делать и зло?

Согласно Платону, помочь в предотвращении несправедливой войны может только воспитание. Для этого каждый философ-правитель обязан познать четыре добродетели: справедливость, мужество, умеренность и рассудительность. Данные добродетели позволяют осуществлять управление государством в соответствии с идеей Блага. Данную идею он выражает с помощью диалога Сократа и молодого Алкивиада, где Сократ наводит своего ученика на мысль о необходимости ведения государственных дел в соответствии с идеей Блага, выражающейся в осуществлении правления наилучшим образом. По словам Платона, идея Блага воплощается в наилучшем государственном управлении, связанном с вопросами ведения войны и заключения мира и основанном на добродетелях: мужестве, умеренности, рассудительности и справедливости.

Идеальное государство, управляемое философами-правителями, должно осуществлять международные взаимодействия таким образом, позволяющим ему избегать конфликтов и быть в согласии с соседями. Из этого следует, что Платон допускает в теории возможность состояния вечного мира между государствами. По словам Т. Хасби, война может контролироваться, установление справедливости возможно благодаря совершенствованию человеческой природы, что для современных исследователей означает исключение войны и установление мира.

В диалоге «Законы» Платон характеризует отношения государств друг с другом как постоянную войну всех против всех. Платон утверждает, что война неизбежна и государству необходимо решить каким образом к ней прибегнуть и каким образом ее вести. Война может быть справедливой только в том случае, если она оборонительная и ведется с целью восстановления справедливости. Войну дозволительно начинать лишь с целью и средствами, соотносящимися с мерой необходимой для восстановления справедливости. Стоит обратить внимание на то, что в вопросе войны Платон различает эллинов и варваров. Он называет раздором конфликт между эллинами, а противостояние варваров - войной.

Воины-стражи, согласно Платону, являются второй группой лиц, осуществляющих функции государственного управления. На них возлагается не только задача обороны полиса, но и охрана внутреннего порядка. Платон считает, что души воинов предназначаются для ведения войны и поэтому управляются гневным началом. Однако гнев всегда должен подчиняться разумному руководству. Согласно его представлениям, в формировании идеального полиса ключевую роль должна играть военная подготовка воинов- стражей, основанная на государственном воспитании и нравственных началах.

В практике ведения боевых действий Платон не выделяет каких-либо принципиальных ограничений против варваров. В то же время, рассматривая внутригреческий конфликт, он вводит некоторые ограничения на возможный вред, наносимый стороне противника. Платон выделяет правила, призванные привести к уменьшению страданий и разрушений, причиняемых войной. По его мнению, убийства и насилие являются крайними вариантами, допустимыми к применению только в том случае, когда все прочие способы достижения мира уже исчерпаны.

Таким образом, рассмотрение взглядов Платона показало, что он смог заложить основные теоретические принципы международного права. Исходя из сказанного выше, можно сделать вывод, что некоторые взгляды Платона противоречат друг другу. Видно, что Платон допускает существование вечного мира, но в то же время говорит, что война является естественной для государств, отстаивающих свои интересы, а поэтому неизбежна.

Аристотель

Познакомиться с философскими представлениями Аристотеля о международных отношениях, войне, ее справедливости и возможности ее урегулирования можно с помощью трактата об управлении государством «Политика» и труду, посвященному достижению счастливой жизни, - «Никомахова этика».

По мнению Аристотеля, целью наилучшей жизни для человека является достижение счастья - деятельности сообразной добродетели. Наряду с этим Аристотель выделяет три образа жизни: вожделеющий, государственный и созерцательный. Конечной целью вожделеющего образа жизни является получение телесных удовольствий. Созерцательная жизнь стремится к постижению истины ради нее самой. Такая жизнь свойственна философам. Государственный образ жизни ставит в своей основе стремление управлять государством.

Касаясь вопросов войны и мира, государственный муж должен руководствоваться соображениями добродетели. В отличие от Платона, Аристотель не считает войну неизбежной, но в то же время ничего не говорит относительно возможности установления вечного мира. В то время как Платон видит истоки войны в несовершенстве человеческой души, Аристотель понимает войну как естественное средство межгосударственного взаимодействия.

По мнению Аристотеля, существует несколько возможных целей, преследуемых при развязывании войны: захват имущества, завоевание победы и взятие города. Все перечисленные цели соответствуют единой цели - достижению счастья, а человек может быть счастлив только в состоянии мира, следовательно, единственной справедливой целью войны является стремление к миру.

Согласно Аристотелю, развязывание войны с целью захвата имущества или установления господства может быть справедливым только если оно соответствует естественному порядку. В данном случае справедливость будет реализована, только если народ от природы ведет рабский образ жизни. Раб по природе своей не может иметь права на собственность, так как является, всего лишь, говорящим орудием. В понимании Аристотеля, рабскими народами могут быть только варвары, так как им не свойственна ценность свободы.

Критикуя государственный строй Спарты и Крита, Аристотель доказывает, что войны, ведущиеся не в соответствии с необходимостью, а проистекающие из самого государственного устройства, будут несправедливыми по своему характеру, так как ведутся не с целью защиты.

Примечательно, что в сочинениях Аристотеля нет упоминаний об инструментах регулирования ведения боевых действий. По мнению Т.Хасби, отсутствие размышлений о праве войны представляется странным. С.Нефф считает, что Аристотель не уделяет внимания проблеме войны в силу принятия ее как данности, в отличие от мира, идея которого является больше фикцией, чем реальностью. Однако область военного права может быть рассмотрена в свете общих положений «Никомаховой этики». В данном труде Аристотель многократно упоминает должность военачальника. Целью деятельности военачальника является победа. Также помимо соответствующей войне цели существует свойственное войне благо. Вместе с целью и благом, свойственным войне, Аристотель выделяет необходимые для военачальника качества. Он считает, что только счастье может признаваться единственным и общим для всех благом. Из понятия счастья Аристотель выводит представления о единственно правильной жизни. Правильной может быть только та жизнь, которая сообразна добродетели. Правильная цель должна определять и правильную деятельность. По мнению Аристотеля, истинно добродетельный человек должен совершать прекрасные поступки из числа тех, что возможны. Людей, совершающих такие поступки, Аристотель называет наилучшими. Таким образом, ведение войны может быть определено как правильное, если оно соответствует добродетельной жизни. Пожалуй, самой важной добродетелью Аристотель считает справедливость и посвящает ей пятую книгу «Никомаховой этики». Аристотель выражает свое согласие с Платоном и включает в понятие справедливость такие качества как мужество, умеренность и благоразумие.

Юлиан

Император Юлиан Отступник вошел в историю не только как политик, проведший религиозную реформу в Римской империи, талантливый полководец, неоднократно побеждавший германцев, но и как философ, оставивший богатое литературное наследие. Рассмотрение литературного наследия императора позволяет дать оценку его основным идеям, иполучившим отражение в его внешней политике.

Литературное наследие императора Юлиана Отступника следует разделить на две категории: прагматическую и идеалистическую. Прагматическая категория представлена в основном письмами, адресованными единомышленникам, а также некоторыми публицистическими сочинениями. К идеалистической группе относятся работы, составляющие так называемые платонические и кинические циклы. Примечательно, что прагматические сочинения были написаны, преимущественно, в эпоху цезарата Юлиана Отступника, а идеалистические - после становления Юлиана в титуле августа.

Наиболее ярким из прагматических сочинений императора Юлиана Отступника является «Обращение к сенату и народу афинскому», в котором автор излагает перед афинскими мыслителями свои взгляды на события, происходившие в Галлии во время его цезарата. В данном сочинении Юлиан выступает с критикой положения, сложившегося на приграничных территориях империи в результате неэффективной внешней политики. Описывая свои рейнские походы, Юлиан рассказывает о необходимости уплаты золота германским племенам для получения возможности безопасной транспортировки грузов по приграничным территориям. По его словам, такая политика позорна для могущественной империи, так как обладая возможностью противостоять противнику и не делая этого - означает ослаблять могущество государства. Юлиан осознает, что, откупаясь от варварских набегов, империя способствует их усилению, так что варварские племена в будущем смогут нанести большой ущерб империи. Также он понимает, что платежи влекут за собой финансовые убытки для империи, приводящие к увеличению налогового гнета на римское население. Он считает, что с германскими племенными объединениями допустимо общаться исключительно на языке силы, устрашая их. В качестве наглядного примера успеха такой политики Юлиан приводит свои действия в приграничной области.

Прагматические сочинения императора Юлиана показывают, что он прекрасно понимал сложившееся в империи положение и умел находить наиболее оптимальные пути решения стоящих перед ней задач. Юлиан хорошо разбирался в нравах германских племен, что позволяло ему подбирать наиболее эффективные подходы для взаимодействия с ними. Он видел, что главным для германских племен является вопрос выживания, и считал, что им следует помогать, позволив жить на границах Римской империи и служить ей. Однако для обеспечения безопасности имперского приграничья германские племена следует запугать, чтобы чувство страха перед мощью Римской империи не позволяло германским племенным образованиям восставать.

После провозглашения Юлиана августом в его творчестве начинает преобладать идеалистическое мировоззрение. В идеалистических сочинениях император Юлиан излагает свои основные философские взгляды на устройство мира и общества, понимание которых помогает понять подходы Юлиана Отступника к политике и, в частности, к международным отношениям.

Мысли об устройстве вселенной прослеживаются практически в каждом сочинении Юлиана Отступника. Тем не менее, основными источниками по данному вопросу являются, так называемые, платонические сочинения «К Царю Солнцу» и «Гимн к Матери Богов». В них сказано, что каждый объект обладает тройственной природой. У всего есть три ипостаси: логос - умопостигаемая, эйдос - умозрительная и материя - чувственная. По словам Юлиана, логос есть смысл, создающий эйдос, иными словами - форму, который оправляет материю и они вместе создают бытие во всех его проявлениях.

Несомненно, что вселенная в изображении Юлиана является системой, у которой как и у любой другой системы для исправного функционирования есть необходимость в законах. В космологии Юлиана роль этого закона берет на себя божественное начало, описание которого подробно дано в сочинении «К Царю Солнцу». Божество здесь изображается в виде солнца, имеющего три ипостаси, как и любой другой объект. Для обозначения каждой ипостаси Юлиан использует эллинских языческих богов. Воплощением Солнца-логоса является Аполлон, Солнца-эйдоса - Гелиос, а Солнца чувственного - Дионис. Главенствующее положение среди солнечных ипостасей занимает Гелиос, так как он является срединной ипостасью, отстраненной от низменного чувственного мира, но, в то же время, доступный для осознания себя каждым. Постичь же Аполлона способны только немногие из смертных - те, кто смог отринуть от себя оковы заурядной повседневности и открыть свой разум для философии и искусства. Дионис, не смотря на то, что он является равноипостасной фигурой, находится в положении слуги двух «старших» солнц. Он является воплотителем воли Солнца-Гелиоса и служит источником всех материальных благ и чувственных наслаждений для смертных.

Исходя из текста сочинения, можно сделать вывод о том, что три солнца являются не единственными богами в пантеоне. В космологии Юлиана присутствуют все основные эллинские боги, но они являются не полноценными божествами, а, всего-лишь, различными проявлениями Солнца-Гелиоса, отождествляемыми с планетами солнечной системы. Любые иноземные божества рассматриваются исключительно как очередные проявления царя Солнца (Гелиоса). Богов во вселенной может быть неизмеримое множество, но все они являются всего-лишь частью одного целого. Данная мысль раскрывается в работе «Против Галилеян», где Юлиан провозглашает идею того, что иудео-христианский Бог не есть всемогущий, каким его считают «люди Писания», а такое же локальное божество, как и остальные; соответственно он не является исключением из общего правила.

В сочинении «Гимн к Матери Богов» Юлиан дополняет свой пантеон, включая в него богиню Кибелу. Кибела, она же Матерь Богов, является частью целого, как и все во вселенной, но в то же время она есть равноценная Солнцу- Гелиосу богиня, отождествляемая с луной. Царь Солнце и Матерь Богов существуют в непрерывной связке, порождая остальные проявления божественного начала.

Несмотря на то, что работа «К Царю Солнцу» посвящена в первую очередь Гелиосу, в ней есть информация и о смертном человечестве. Как и все перечисленное выше, человек имеет тройственную структуру: логос - дух, эйдос - душа и материя - тело. По мнению Юлиана, Солнце-Гелиос, при помощи лучей, наделяет людей душами. Человек по своей природе смертен только как единичное существо, но в целом он бессмертен. Умереть может только физическое тело, а душа, иными словами - эйдос, обязательно возвратится к Царю Солнцу, где продолжит свое вечное существование в целом.

Стоит сказать, что многие положения, озвученные Юлианом в работах «К Царю Солнцу» и в «Гимне к Матери Богов» не оригинальны. Основные идеи, излагаемые императором в рамках данных сочинений, были заимствованы из работ других неоплатоников. Основная идея трактата «К Царю Солнцу» практически полностью совпадает с работой Саллюстия «О богах и мире». Однако это не представляется важным, так как для нас важно то, что данные идеи позволяют нам понять образ мыслей императора Юлиана.

Второй значимой проблемой, о которой можно узнать из сочинений Юлиана, является вопрос о правильном почитании божеств. Информация по данному вопросу содержится во «Фрагменте письма к жрецу...», в котором Юлиан регламентирует образ жизни служителей культа, и в «Гимне к Матери Богов».

Рассуждая о почитании богов, император, в первую очередь, обращает внимание на повседневную жизнь своих подданных. В «Гимне к Матери Богов» Юлиан выступает с рекомендацией придерживаться заданного им регламента жизни, частично напоминающего законы Моисея. Он, как и иудейский пророк, вводит бытовые ограничения, примером которых может служить запрет употребления в качестве пищи растений, произрастающих плодами к почве, так как они, по словам Юлиана, являются олицетворением хтонических божеств. Император призывает своих подданных к строгому благочестивому образу жизни. Он не приемлет праздности и изнеженности, что ярко выражается в критике антиохийского общества. В восприятии Юлиана идеалом выступает человек, проживающий в аскетичных условиях и преданно служащий воле богов. По его мнению, каждый человек обязан быть строг как к себе, так и к окружающим в равной степени.

В сочинении «Фрагмент письма к жрецу...» прослеживается идея Юлиана, гласящая о том, что для соблюдения праведного образа жизни людям необходим образец, которым должны стать жрецы. Император осознает, что религия способна к продолжительному существованию только в том случае, если служители культа будут полностью соответствовать тем идеалам, проповедниками которых они являются. Жрецы обязаны искренне верить в богов, регулярно проводить необходимые обряды, быть скромными и доброжелательными к окружающим. Один из ближайших соратников Юлиана историк Аммиан Марцеллин отмечал, что Юлиан стремился подавать жрецам личный пример, устраивая практически ежедневные жертвоприношения и религиозные фестивали.

Император пишет, что несмотря на его отрицательное отношение к христианам, он признает их заслугу в создании иерархической системы духовенства и считает целесообразным применение аналогичной иерархии в языческом жреческом сословии. Там же он рассуждает и об облачении христианского духовенства, говоря, что использование подобных ярких одежд допустимо и для его реформированного культа, но исключительно во время осуществления церемониала, наглядно демонстрируя людям подобие божественной благодати. В повседневной жизни жрецам не должно носить ярких одежд, подобно христианским священникам, так как роскошь, окружающая их, способствует их развращению и отступлению от порядков культа. По словам императора, между жрецами и обыкновенными людьми не должно быть никакой разницы, за исключением того, что на жрецов возлагается великая обязанность приобщения масс к божественной воле. Император, в свою очередь, является не только политическим и военным лидером, но и духовным, который подобно головному вагону поезда задает праведный вектор развития, направленный на приобщение ко вселенскому единству.

Практически в каждом сочинении Юлиана прослеживается идея единства бытия. Данная идея касается и вопроса о почитании богов. Император считает, что, несмотря на догматические разногласия различных культов, не допустимо устраивать гонений на инакомыслящих, так как они почитают тех же самых богов, только не осознают этого или используют неверную форму поклонения им. Говоря о христианах, Юлиан обращает внимание на то, что они поклоняются, всего-лишь, части вместо целого. По его мнению, политика физических гонений, которую проводил Галерий и другие императоры, в корне неверна, так как она лишь способствовала укреплению христианской общины. Он верит, что необходимо лишить христиан возможности распространения ереси и стараться с помощью активной полемики приобщить их к истинной форме почитания богов.

Подобная система мироустройства предполагала и соответствующее ей устройство общества, которое должно было делиться на слуг логоса, представителями которых были ученые, жрецы и художники, слуг эйдоса, представителями которой были военные, и слуг материи - труженики. Стоит обратить особое внимание, что понимание данной системы было доступно исключительно первой категории, являющейся главной опорой императора в проведении его политики. Данная дифференциация является единственной необходимой для человечества, так как она удовлетворяет устройству вселенной. Подобная дифференциация общества необходима абсолютно любому государству, желающему обеспечить свое благополучие.

Представления императора Юлиана Отступника о единстве бытия, распространяющиеся на все сферы жизни общества, могут быть применимы и к области международных отношений. В его понимании разные формы почитания божеств оскорбительны для единого бога Солнца, так как они искажают его истинную сущность и умаляют его роль в обеспечении функционирования вселенной. Исходя из данных идей, представляется возможным сделать вывод, что для Юлиана было важным добиться утверждения его представлений о божественном начале вселенной среди всех известных ему народов, что было возможно осуществить с помощью военных действий, подражая древнеримской политике распространения закона и порядка путем покорения варварских народов.

Несмотря на неоригинальность философских взглядов, изложенных в идеалистических сочинениях императора Юлиана, они представляют особую ценность, так как позволяют познакомиться с образом мыслей человека, обладающего всей полнотой власти для воплощения в реальность своих теоретических представлений.

Стоит заметить, что в дошедших до нас поздних работах императора Юлиана не затрагивается политический аспект международных отношений. Начиная войну с Персидской империей, Юлиан помышляет исключительно о реализации своего божественного предназначения. Ему не интересен вопрос обладания Нисибином, позволяющим диктовать Персии условия для ведения торговли, для него не важен вопрос гегемонии Римской империи в Передней Азии и судьбы христианского населения данной территории. Единственное, что интересует императора Юлиана - это судьба своей религиозной реформы, подтвердить истинность которой поможет успех персидской военной кампании.

Таким образом, рассмотрение сочинений императора Юлиана Отступника показало, что взгляды императора на международные отношения претерпевали изменения. В начале своей политической карьеры император смотрел на вопросы международных отношений с прагматической точки зрения, учитывая интересы Римской империи в европейской приграничной зоне и особенности развития германских племенных образований. Период единоличного правления императора Юлиана знаменует собой переход от прагматических воззрений на вопросы управления к идеалистическим, повлекшим за собой игнорирование практических интересов государства в угоду философским неоплатоническим представлениям, легшим в основу его дальнейшей политики.

Подводя итог следует сказать, что в среде представителей традиционной римской религии проблема международных отношений рассматривалась, преимущественно, с идеалистических позиций, основанных на мировоззрении неоплатоников. Международные отношения римского государства воспринимались ими с традиционной для императорского Рима точки зрения, предполагавшей необходимость территориальной и культурной экспансии на внешние территории, что в корне не соответствовало новым общественно- политическим реалиям.

3.3 Отражение религиозных идей во внешней политике Римской империи

Влияние христианских идей на внешнюю политику Римского государства отчетливо прослеживается в некоторых международных документах, ярчайшим из которых является письмо императора Константина, адресованное персидскому шаханшаху Шапуру. Само письмо не дошло до наших дней, однако текст его был полностью передан Евсевием Кесарийским в своем произведении.

Текст письма императора Константина можно условно разделить на несколько смысловых блоков. В первом блоке император рассказывает Шапуру о своей вере в христианского Бога и о своих достижениях в деле распространения веры. Рассказывая об этом, он выражает надежду, что у него получится вселить надежду на спасение в каждого жителя Ойкумены, тем самым показывая свои намерения по распространению христианства за пределы Римской империи.

В третьем блоке на примере императора Валериана показывается судьба людей, отвергающих истинного Бога. Константин отмечает, что подобная участь постигает каждого, кто отрицает величие христианского Бога.

В следующем блоке император Константин поясняет, что казни людей, раздражающих Бога, полезны для общества, так как они приносят обществу спокойствие. Люди, отрицающие Господа, вносят в общество смуту, что делает их наличие губительным для населения. В связи с этим, борьба с такими людьми является общественно полезным делом, приносящим стабильность.

В пятом смысловом блоке Константин просит Шапура заботится о подвластном ему христианском населении. Он выражает радость, что христиане есть не только в Римской империи, но и за ее пределами и выражает надежду, что шаханшах обеспечит им спокойное проживание как в Риме.

Написав это письмо император Константин продемонстрировал Шапуру свою позицию по отношению не только к своим, но и к персидским христианам. Исходя из содержания письма, можно сделать вывод, что император намеревался предъявить претензию на покровительство христианскому населению всей Ойкумены, тем самым покушаясь на власть персидского шаханшаха.

В тексте послания видно, что император Константин находился под сильнейшим влиянием христианских апологетов. Он осознавал, что провозглашение политики покровительства христианскому населению всего мира может способствовать укреплению позиций императора внутри Римского государства, так как это вызовет одобрение в рядах христианского населения Римской империи. К тому же подобное действие могло привести к появлению сторонников римского императора среди христиан Персидской империи, что было крайне полезно в условиях военного противостояния между великими державами.

С точки зрения императора Константина, только то государство, которое находится под управлением христианского правителя имеет моральное право на установление своего контроля над этим государством, тем самым способствуя осуществлению божественного замысла.

Стоит заметить, что отстаивание христианских ценностей служило моральным оправданием для нарушения мира между Римом и державой Сасанидов. Несомненно, что император Константин был заинтересован в войне с Персией исключительно из политических соображений. Важно понимать, что христианизация империи не была делом жизни августа, а всего-лишь способствовала стабилизации и укреплению Римского государства. Из этого следует, что император был обязан действовать в интересах своей империи, а не одного из ее институтов. Таким образом, христианство в понимании Константина было инструментом, который позволялось использовать для выполнения государственных задач.

Как уже было сказано ранее, Константину была выгодна война с Персидской империей, позволяющая ему ослабить своего геополитического противника. Однако, желая придать своей военной кампании благородный вид, Константин решил сделать упор на религию. Таким образом, нарушение сорокалетнего мира должно было быть представлено не как вероломное нападение, а как освободительный поход христианской армии. В ходе подготовки к военным действиям император посетил Палестину, а затем принял крещение, тем самым желая воспроизвести образ Спасителя. Однако замыслам Константина не суждено было сбыться, так как он умер в процессе подготовки к войне. Из-за смерти Константина пришлось отложить начало персидского похода. Некоторое время спустя Констанций продолжил дело отца, но развязанная им война привела как к военному поражению, так и к поражению идеи заступничества за христианскую веру.

Другим примером влияния религиозных идей на внешнюю политику является Персидская кампания императора Юлиана Отступника. Утверждение

Юлиана в качестве августа поставило его перед проблемой решения персидского вопроса. Поражение императора Констанция в войне с Шапуром привело к потере римских позиций в Передней Азии. Юлиану было необходимо исправить сложившуюся ситуацию и вновь утвердить власть Рима в данном регионе.

Прибыв в Константинополь, Юлиан начал подготовку к персидской кампании. Однако он не понимал политического смысла данного предприятия, так как война виделась ему исключительно как возможность укрепить позиции реформированной языческой религиозной системы. Война с персами рассматривалась им как религиозное предприятие. В связи с этим при подготовке к войне большое внимание уделялось церемониям и обрядам. По словам Аммиана Марцеллина, перед началом войны император Юлиан ежедневно проводил масштабные жертвоприношения, ставшие причиной падения дисциплины в рядах римской армии. Конечно, Юлиан проводил не только идеологическую подготовку, но и экономическую. Он попытался снизить цены на продукты питания, рассчитывая получить народную поддержку, необходимую ему для успешного начала войны. Данная мера была спорной, так как могла привести к экономическому кризису, вызванному несоответствием закупочной цены товара его реальной стоимости. Однако благодаря сокращению расходов государства на обеспечение дворца Юлиану удалось покрыть продовольственные убытки. Также на сэкономленные деньги императором был выстроен флот для проведения персидской кампании.

Во время подготовки к персидской войне к Юлиану прибывали посольства от многих народов, предлагавших свою помощь. Юлиан отказался от их помощи, аргументируя свой отказ тем, что Римская империя достаточно сильна справится сама. Вероятно, отказ от союзной помощи был ошибочным, так как римская армия нуждалась в поддержке с тыла. Все же, Юлиан предложил армянскому царю Арсаку принять участие в походе и велел ему собрать большую армию и ждать приказов. Также на стороне императора выступал брат шаханшаха Шапура Ормизд, которого Юлиан рассчитывал посадить на персидский престол. Стоит заметить, что согласно планам императора, войну предполагалось окончить в короткие сроки и к зиме вернуться в Константинополь.

Собрав необходимые для похода силы, Юлиан решил предупредить слух о своем вступлении на территорию Персидской империи и послал разрозненные отряды за Евфрат, а сам остался на территории Римской империи. Такой ход позволил ему сформировать войско на территории противника, тем самым скрыв от Шапура наступление римских легионов.

Выступив, Юлиан в короткие сроки собрал войска, прошел Месопотамию и занял Ассирию. Данных успех был обусловлен неожиданным выступлением Юлиана, лишившим возможности Шапура привести свои войска навстречу римским легионам. Согласно Аммиану Марцеллину, выступление Юлиана сопровождалось неприятными несчастными случаями, в результате которых погибли люди. Данные происшествия воспринимались как предзнаменования неудачи, однако Юлиан, подверженный влиянию философов-мистиков, игнорировал их.

Заняв Ассирию, Юлиан смог восстановить Месопотамию в статусе римской провинции. Однако, несмотря на выполнение основной задачи, император Юлиан стремился продолжить свой поход, так как его целью было окончательное покорение Персидской империи и ее приобщение к Римскому миру, свидетельством чего могут быть слова ритора Либания: «К нынешнему дню, почтенные слушатели, должны были исполниться все мои и ваши надежды: чтобы сокрушилась Персидская держава и чтобы не сатрапы, но римские наместники правили землею персов, и правили по нашим законам, и чтобы храмы наши украсились победною добычею, и чтобы воссел победитель на царском своем престоле, дабы принять хвалу за победы свои». Данное стремление было бессмысленным, так как падение Персидской империи было вредным для Рима.

В ходе персидской кампании Юлиан проявил себя хитрым военачальником. Продвигаясь вглубь Персии, он заставил персов считать, что переправляется через Тигр, хотя сам избрал иной путь и, переправившись через Евфрат, вернулся назад. Таким образом, Юлиан смог отвлечь основные силы персидской армии от своих легионов и обеспечить беспрепятственное продвижение римлян вглубь персидской державы.

У Евфрата император Юлиан встретил послов арабских племен, предлагавших ему свою помощь. Юлиан понимал, что заключение союза с арабами выгодно Римской империи, так как арабы, являющиеся исконными врагами Персидской империи, могли быть полезны для партизанской войны. Прибытие римского флота помогло укрепить установленные связи с арабскими племенами, так как усилило их уверенность в мощи римской армии.

Присоединив к своей армии вспомогательные силы арабов, Юлиан выдвинулся в направлении Керузия (Киркисия) близ реки Абора (Хабур). Там он переправил свои войска через Абору, а затем уничтожил мосты, чтобы лишить непроверенные силы возможности отступления. Стоит заметить, что основной костяк армии императора Юлиана составляли проверенные галльские легионы, в которых служили даже германцы, принятые Юлианом в подданство. Несмотря на то, что Юлиан обещал оставить их в Галлии, федераты последовали за императором в знак благодарности и уважения. Остальные легионы и союзные войска не пользовались таким же доверием императора.

Согласно данным, приводимым Аммианом Марцеллином в «Римской истории», после переправы через Абору Юлиан держал речь перед легионами, в которой кратко изложил основные причины военного похода, состоящие в необходимости отмщения за обиды, причиненные Риму в ходе предыдущей войны, и предотвращении становления сильного соперника римскому владычеству. Такая политика напоминает действия Римской республики, пресекавшей усиление соседних государств, для предотвращения угрозы Риму.

Примером такой политики может служить разрушение города Фидены в 396 году до нашей эры. Данная речь была необходима для убеждения римской армии в правильности данного военного предприятия и мотивации к дальнейшему походу.

После переправы через Абору, Юлиан вступил в пределы Ассирии, оставленной им ранее для обманного маневра, и в сопровождении флота двинулся вдоль Евфрата по направлению к крепости Анафа и осадил ее. Захват данной крепости стал возможен, в первую очередь, благодаря брату шаханшаха Ормизду, проведшему успешные переговоры с обитателями крепости. Привлечение Ормизда к персидской кампании было грамотным ходом императора Юлиана, так как это позволило получить поддержку местного населения, рассчитывавшего на милость римского правителя и улучшение жизненных условий.

Несмотря на сдачу города, Юлиан предаел крепость огню и переправил ее обитателей вместе со скарбом в сирийский город Халкиду, что было вызвано стремлением предотвратить угрозу диверсионной деятельности в тылу римской армии.

Взятие Анафы укрепило убежденность императора в том, что он пользуется поддержкой богов и его предприятие ждет успешный исход. Такое убеждение имело негативное влияние на исход военной кампании, так как Юлиан, увлеченный своей верой, постепенно начинал игнорировать важные факторы, способные определить исход войны.

Продвигаясь вглубь страны, Юлиан заботился о сохранении своих продовольственных запасов, позволяя кормиться армии хлебом, собираемым с персидских полей, а затем сжигал остатки. Стоит заметить, что Юлиан старался скрыть разорение полей, тем самым нанося серьезный урон Персидской империи, оставляя ее в полном неведении. Это позволяло создать видимость отсутствия сильной угрозы со стороны римской армии и позволить персам надеяться на возможность использования сохранившейся провизии.

Дальнейшее продвижение армии Юлиана вглубь Персидской империи не встречало сопротивления со стороны местных жителей. Некоторые города, такие как Тилута и Ахайахала, были наслышаны о репутации Юлиана и охотно шли на переговоры с армией императора, однако не решались переходить на сторону императора Юлиана, так как считали, что их капитуляция в данный момент была бы несвоевременной. Они предполагали дождаться того момента, когда римские войска займут внутренние области Персидской империи и только тогда присоединиться к победителю. Юлиан оставлял такие города без внимания и двигался далее. Это было недальновидным, поскольку тем самым сохранялась угроза нападения в тыл их армии.

Однако большинство персидских городов, стоящих на пути армии императора, были покинуты жителями. Оставленные города, такие как Диакира и Озогардана, были преданы огню. Данная мера была призвана обеспечить безопасность восточных римских границ, отвлечь основные силы персов на восстановление своих городов.

После занятия города Озогарданы армия Юлиана впервые повстречалась с противником. Против них выступили объединенные отряды персидского сурены и арабского эмира Подосакия, попытавшиеся схватить Ормизда. Римская армия разбила отряды неприятеля и обратила их в бегство. Первая победа в настоящем столкновении с врагом имела положительное воздействие на боевой дух армии. Ободренные победой войска маршем двинулись вглубь Персидской державы Сасанидов.

Углубившись в страну, Юлиан столкнулся с серьезным сопротивлением города Перисабора. Римской армии потребовалось много времени для того, чтобы осадить и разрушить его. Однако несмотря на упорное сопротивление, город был взят. Этому поспособствовали убеждения Ормизда, склонившего защитников к сдаче города. Юлиан позволил жителям покинуть город, взяв с собой все необходимое, а затем уничтожил его. По словам Аммиана Марцеллина, осада Перисабора была одним из самых масштабных и важнейших сражений персидской кампании.1 Дальнейшее продвижение в сторону Ктесифона сопровождалось аналогичными осадами стоящих на пути городов и мелкими боевыми столкновениями с армией персов.

Достигнув Тигра, Юлиан, вдохновленный своими успехами, постепенно начал проявлять безрассудство, так как полностью полагался на веру в свою богоизбранность. Свидетельством этого могут служить слова Аммиана Марцеллина: «Таким образом, все шло по желанию императора, и он стал смелее относиться ко всякого рода трудностям и настолько полагался на свою счастливую доселе судьбу, что нередко отваживался на поступки, которые граничили уже с опрометчивостью».

После переправы через Тигр римская армия встретилась с крупными силами персов. Состоялось сражение, в результате которого персы потерпели сокрушительное поражение. Дорога к столице Персидской империи городу Ктесифону была открыта. Перед дальнейшим продвижением к Ктесифону Юлиан принимает решение сжечь оставленный на Тигре флот, так как не желал оставлять силы для его охраны. Уничтожение флота было весьма неоднозначным действием, так как с одной стороны, Юлиан лишил персов возможности заполучить римский флот, а с другой - лишил себя возможности обеспечивать подвоз провизии для нужд армии. Это было губительно для армии, так как Арсак, на которого расчитывал Юлиан, не смог доставить обозы с продовольствием легионам императора. Таким образом, уничтожение флота поставило императора перед необходимостью скорейшего завершения военного похода, так как запасы продовольствия, имеющиеся у армии, быстро иссякли.

Достигнув Ктесифона, Юлиан приступил к осаде города, однако он упорно сопротивлялся. Несмотря на безуспешную осаду столицы Персидской державы Сасанидов, шаханшах Шапур неоднократно предлагал императору Юлиану заключение мира, но Юлиан, увлеченный своими идеями об окончательном покорении Персии, отказывал ему. Продолжение осады города не было необходимым, так как достигнув его, император Юлиан смог сильно ослабить Персидскую империю и обеспечить безопасность восточных границ Римской империи на долгое время. Мир, предлагаемый Шапуром Юлиану, позволял Римской империи навязать персам очень выгодные для Рима условия, выполнение которых позволило бы сильно ослабить позиции Персидской империи в Передней Азии и обеспечить гегемонию Римской империи в Средиземноморском регионе.