Современные социально-антропологические проблемы смертной казни в России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Тема

Современные социально-антропологические проблемы смертной казни в России

Введение

В последнее время ведется весьма интересная дискуссия вокруг проблемы смертной казни. Является ли она фактором, сдерживающим преступность? Нарушает ли она права человека? Принять ли ее в современный период развития или отказаться от этого? Может ли государство оправдать или доказать необходимость подобной карательной меры для поддержания и охраны правопорядка? На эти вопросы по-разному отвечают ученые, юристы-практики, общественные и политические деятели, писатели, граждане. Но на все эти поставленные и многие другие вопросы можно ответить в том случае, если поставить следующие задачи дипломной работы при изучении данной проблемы: дать понятие смертной казни, изучить историю ее возникновения и применения, рассмотреть мнения сторонников и противников смертной казни. Цель данной работы - определить социально-антропологические проблемы применения смертной казни, выяснить, носит ли смертная казнь карательный характер или же является ничем иным, как просто негуманным убийством человека.

В настоящее время существуют две теоретических позиции по отношению к проблеме такого вида наказания как смертная казнь. Одни ученые и практики выступают целиком против применения смертной казни и за ее немедленную отмену, объясняя это аморальностью и нецелесообразностью подобного наказания. Другие поддерживают применение смертной казни, рассматривая ее не только как правовое ограничение, но и как физическое уничтожение преступника, которое гарантирует обществу полную безопасность от подобного деяния этого лица. Все эти мнения достаточно грамотно обоснованы, и выбор наиболее правильного подхода к проблеме смертной казни представляется тяжелым. С тех пор прошло около 2500 лет, и мы получили от далеких предков смертную казнь в современное законодательство, а вместе с этим унаследовали и всю проблематику, как правовую, так и нравственную, в современной правовой мысли.

Актуальность темы дипломной работы заключается в том, что вопрос о применении смертной казни в России как высшей меры наказания до сих пор окончательно не решен и является дискуссионным. С одной стороны, статья 20 Конституции РФ гарантирует каждому гражданину право на жизнь, но вместе с тем провозглашает, что «смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни», что и закрепил Уголовный кодекс 1996 г. в отношении умышленного убийства человека и некоторых других особо тяжких посягательств на жизнь человека. С другой стороны, сегодня, когда человечество прошло несколько этапов общественно-экономического развития, идеи гуманизма, справедливости и добра все больше проникают в общественное сознание, что закономерно приводит к отказу многих государств от применения смертной казни. Вступление России в Совет Европы предполагает отмену смертной казни и на территории РФ. Поэтому после принятия Президентом РФ 27 февраля 1997 г. распоряжения «О подписании протокола №6 (относительно отмены смертной казни) от 28 апреля 1983 г. к Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.» фактически на территории РФ объявлен мораторий на исполнение смертной казни. Все осужденные к высшей мере наказания судами автоматически получают помилование Президента РФ. А после того, как Конституционный Суд РФ в постановлении от 2 февраля 1999 г. №3 - П запретил всем судам осуждать преступников к высшей мере наказания (на том основании, что суды присяжных созданы не во всех субъектах РФ, а потому происходит ущемление прав лиц, приговоренных к смертной казни, которые не имеют возможности воспользоваться судом присяжных), суды используют в качестве альтернативы высшей меры пожизненное заключение или 25 лет лишения свободы.

Литературы по данной теме достаточно много, так как вокруг данной проблемы давно ведутся дискуссии, и юристы, политологи, граждане так и не пришли к единому мнению: нужно ли сохранить или отменить смертную казнь в России. В дипломной работе использованы труды таких ученых-юристов как Михлин А.С., Жильцов С.В., Таганцев Н.С., Викторский С.Н., Кистяковский А.Ф., Хачатуров Р.Л., Буянский С.Г. и др.

Глава 1 Смертная казнь как социально-антропологическая проблема

1.1 Сущность и понятие смертной казни в историческом аспекте

Смертная казнь - одно из древнейших наказаний, известных человечеству. Собственно говоря, смертная казнь применялась еще до того, как возникло уголовное право в современном смысле этого понятия. «Лишение жизни как вид общественной расправы с преступниками встречалось несравненно раннее», - писал один из виднейших российских ученых, Н.С. Таганцев.

Долгие годы среди ученых и общественных деятелей не прекращаются споры в отношении того, имеет ли право на существование такое наказание, как смертная казнь. Видимо, эта дискуссия закончится еще не скоро. Не смотря на то, что по поводу смертной казни написано уже много, в теоретической разработке этой проблемы еще немало белых пятен. В частности, не рассмотрен вопрос о понятии смертной казни.

С тех пор, как человечество вышло из первобытного состояния и создало первоначальные формы государственности, смертная казнь как вид уголовного наказания - непременный спутник человеческой цивилизации. Истоком смертной казни стал обычай кровной мести. Работы отечественных и зарубежных исследователей убедительно доказывают, что обычай кровной мести был распространен на всем земном шаре в эпоху господства родовых отношений. Антропология доказала, что человек современного типа существует, по крайней мере, несколько десятков или даже сто тысяч лет. Это период, когда человеческий род совершал преимущественно социальную эволюцию. Значит, десятки тысяч лет до образования первых государств существовал и обычай кровной мести.

Обычай мог родиться только в условиях общности людей (одного рода), в результате совместной трудовой деятельности и длительного совместного проживания. С.С. Алексеев определяет «нормы-обычаи (традиции, обыкновения)» как правила поведения общего характера, исторически складывающиеся в силу данных фактических отношений и в результате многократного повторения вошедшие в привычку… Предметом обычаев могут быть, в сущности, любые отношения: когда те или иные правила поведения входят в привычку, они приобретают черты обычаев».[3]. Обычаи, завещанные предками, передавались от поколения к поколению постепенно, в течение многих тысячелетий, теряя свою практическую значимость для рода, племени, семьи, но, сохраняя в основе своей консервативную сущность, которая выражается формулой «не мной установлено - не мне изменять».

Равенство членов рода, вызванное низким уровнем производительных сил, и как следствие, необходимость в совместном труде приводили к тому, что обычай становился единственным регулятором общественных отношений. Соблюдение правового обычая, основанного на многовековом опыте выживания, гарантировало необходимый порядок, целостность и безопасность общины в борьбе с внешними врагами и стихийными силами природы. Поэтому обычаи рассматривались как заветы богов и умерших предков. Отсюда соблюдение обычая считалось высоким нравственным и религиозным долгом. Не является исключением и обычай кровной мести. Убийство (а первоначально любая обида) члена общины чужим вызывало кровную месть. Обычай кровной мести, как правило, не может быть отнесен к категории моральных или правовых норм. Социальные нормы в доклассовом обществе имеют характер «моно-норм», т.е. не рассчитанных на виды норм первобытного общества. Месть - институт общечеловеческий. Всечеловеческий характер кровной мести объясняется необходимостью защищать свободу, жизнь и имущество. Другого способа защиты не существовало.

Как же соотносятся между собой кровная месть и смертная казнь? Большинство историков права в прошлом не видели генетической связи этих понятий. М.Ф. Владимирский-Буданов считал, что смертная казнь на Руси распространяется под воздействием византийского права, а потом татарских обычаев.[4]. В. Сергеевич распространение смертной казни связывал с принятием христианства на Руси.[5]. С.Н. Викторский полагал, что «усиление… применения кровавой расправы надо отнести… к некоторым чисто внешним влияниям: влиянию церковно-византийскому, татарскому игу и таким обстоятельствам, как борьба княжеств в период объединения их в Московское государство».

В отличие от них, Н.С. Таганцев видит связь между смертной казнью и местью, отмечая, что «это вытекало из института частной и родовой мести, выдвигавшего начало оплаты кровью за кровь, смертью за смерть».[7]. А.Ф. Кистяковский также считает, что «общегосударственная власть застала смертную казнь уже как готовое и вполне выработанное учреждение, в виде кровной мести или, точнее, в виде убийства в отмщение».[8]. В другой своей работе - «Некоторые черты из истории смертной казни в России» А.Ф. Кистяковский дает определение смертной казни. По его мнению, «это есть наказание, состоящее в отнятии различными способами жизни у лица, совершившего преступление». Историю смертной казни он делит на два периода. «В первый период смертная казнь является в виде убийства, совершаемого представителем семьи или рода, в виде частного мщения. Во втором периоде смертная казнь получает характер лишения жизни преступника, совершаемого представителем общегосударственной власти, в виде общественного мнения».

А. Малиновский в результате своего анализа смертной казни сделал следующие выводы: 1. Этот институт находится в генетической связи с институтом кровной мести, одна главная существенная черта объединяет их: и смертная казнь и месть есть убийство за преступление, одно совершается по воле государства, другое - по воле частного лица. 2. Смена воли частного лица волей государства влечет за собою уменьшение числа убийств за преступление и смягчение их жестокости. 3. Следовательно, о последующем чрезмерном развитии казней не может быть и речи: чрезмерное развитие относится к эпохе кровавой мести, относительное же усиление в позднейшую эпоху имеет временное значение и замечается тогда, когда возрождаются временно традиции древнейшей эпохи.[10]. Замечено, что генетическая связь кровной мести и смертной казни несомненна. Кровная месть - институт общечеловеческий. И в том и в другом случае происходит убийство человека. Но если в догосударственном обществе убийство осуществлялось на основе кровной мести, то государство убивает по приговору суда, согласно существующему закону. Обычаи племен могут быть различны, принятый же государством закон имеет большое общественное значение, поскольку в основании лежит уже не сила привычки убивать, а сила организованной власти сознательно убивать. Убийство приобретает общественный резонанс и публичный характер. Это уже смертная казнь. Когда кровная месть санкционируется государством, она становится нормой обычного права. Другими словами, признавая допустимость и правомерность отмеренной мести, власть требует лишь, чтобы она совершалась открыто или даже с предварительным объявлением о том представителю власти. Мститель освобождает себя от обвинения в преступном деянии, месть становится одним из видов дозволенного убийства. Homo sapiens (человек разумный) придумал сотни различных способов казни себе подобных. Тем самым общество умаляет свое человеческое достоинство, отрицая такую ценность, как человеческая жизнь.

Историей зафиксировано, что еще в 427 г. до нашей эры состоялась дискуссия о правомерности применения смертной казни. Во время происходившей тогда Пелопоннесской войны союзный Афинам город Митилена изменил своему союзническому долгу. Почему и было решено казнить все взрослое мужское население города. Тогда Диоду удалось убедить афинян не применять смертной казни к митиленцам. Мотивируя свою точку зрения, Диодот отмечал, что «нет закона, который мог бы помешать этому (совершать преступления), ибо люди прошли все виды наказаний, постепенно усиливая их в надежде, что, может быть, меньше будут терпеть от преступлений…»[11]. Как тогда, так и сейчас общество менее всего исходит из чувства человеколюбия, а более всего из целесообразности применения смертной казни относительно спокойствия и безопасности граждан.

Первый, кто в специальной литературе выступил против применения смертной казни, был Чезаре Беккариа (1738-1794). В своем сочинении «О преступлениях и наказаниях» он в результате своего исследования разработал следующие положения о смертной казни, которые в какой-то мере и не устарели и до настоящего времени, побуждая сторонников применения смертной казни искать новые и новые доводы в целях ее использования. Вот эти положения:

А) смертная казнь не опирается ни на какое законное право, потому что человек, вступая в общество, не уступал права на свою жизнь.

Б) она бесполезна и не нужна, за исключением тех случаев, когда смертная казнь есть единственная узда, могущая воспрепятствовать новым преступлениям.

В) она бесполезна потому, что никогда не останавливала злодеев, решившихся на преступление.

Г) она менее действенна, чем лишение свободы, соединенное с тяжкими работами, потому что и на преступника, и на посторонних несравненно сильнее действует менее жестокое, но не моментальное, какова смертная казнь.

Д) она даже пагубна для общества, потому что представляет гражданам пример жестокости тем более опасный, чем с большею аккуратностью и с большими формальностями ее совершают; безумно для отвращения граждан от убийства устанавливать публичное убийство.

Е) оправдывают смертную казнь тем, что ее за известные преступления назначали все народы и во все времена; но зачем же оправдывающие эту смертную казнь не одобряют человеческих жертв, которые были в употреблении у всех народов.

Но и Беккария в отдельных случаях допускал возможность применения смертной казни к преступникам. В случае, если «смертная казнь единственная узда, могущая воспрепятствовать новым преступлениям». Но именно эта формулировка дает возможность сторонникам применения смертной казни широко применять этот вид наказания за различные преступления под предлогом неисправимости преступников. Там, где по закону существует смертная казнь, сохраняется и обязанность каждого деликтоспособного лица нести ответственность за совершенные преступления, вплоть до применения к преступнику наказания в виде смертной казни. В этой связи важно выделить основные сущностные признаки смертной казни.

Первым признаком смертной казни является то, что она является наказанием. А.С. Михлин этот признак определяет как «наиболее существенный». Сущностью любого наказания является кара. Кара представляет собой либо лишение или уменьшение прав или интересов человека, либо введение особого порядка их осуществления, либо установление обязанностей, которые обусловлены наказанием и которые не возлагаются на других граждан. А.С. Михлин пишет, что в «смертной казни кара проявляется в максимальной степени. У осужденного отнимается самое дорогое, что есть у человека, - жизнь». Это верно. Однако наказание, следуя простому здравому смыслу, должно предполагать последующее исправление преступника. Но смертная казнь как раз и лишает человека последнего шанса на исправление. В этом коренное отличие смертной казни от обычного наказания. Поэтому в случае применения смертной казни надо говорить не о применении наказания, а о каре, лишении человека жизни с точки зрения существующего права. В связи с этим в смертной казни можно различить два элемента кары: физический элемент - лишение человека жизни путем насилия над ним и психический элемент - лишение человека надежды, мрачное и безвыходное положение его судьбы, причем нравственная пытка несравнима с самим фактом физического насилия, совершаемого ради лишения жизни.

Однако право не развивается из первоначальных инстинктов и природы чувств. Государство должно исходить из объективных потребностей общества и искать равновесный подход к проблеме преступления и наказания, чтобы обеспечить безопасное проживание своих граждан, которые должны быть уверены, что их жизнь и достоинство будут защищены государством. Нередко сторонники полной отмены смертной казни в РФ говорят о праве на жизнь приговоренного к смерти преступника, забывая о таком же праве их жертвы. В юридической терминологии данная особенность смертной казни выражается термином «Высшая мера наказания», т.е. самая суровая. Кроме того, как верно отмечает А.С. Михлин, «следует иметь в виду также страдания родных и близких приговоренного. Если страдания последнего прекращаются в момент приведения в исполнение приговора, то близкие расстрелянного особенно остро начинают ощущать свою потерю именно в это время».[13]. В связи с этим обстоятельством совершенно безнравственное положение существует в отношении родственников казненного, которым не сообщается место захоронения казненного, а выдается только справка о приведении приговора в исполнение и свидетельство о смерти, чем усиливаются страдания родственников казненного, затрагивающие и их религиозные чувства. Второй отличительный признак смертной казни заключается в том, что смертная казнь, как и всякое наказание, является принуждением и применяется, как правило, вопреки желанию осужденного и только от имени государства. То есть необходимо отличать смертную казнь, с одной стороны, от самоубийства, когда раскаявшийся виновный сам принимает решение уйти из жизни; с другой стороны, от убийства, т.е. лишения жизни человека, пусть даже совершившего опасное преступление, без компетентного разбирательства в специальных судебных государственных органах, без вынесения смертного приговора от имени государства.

Третий отличительный признак смертной казни - она применяется только по приговору суда. Суд является государственным учреждением. В демократическом правовом государстве, каким по действующей конституции является РФ, применяются демократические принципы судопроизводства - открытость, гласность, состязательность и т.п., поэтому, чем демократичнее государство, тем более полно и всесторонне будет рассмотрено конкретное уголовное дело, тем меньше возможности совершить непоправимую судебную ошибку. Введение же чрезвычайных судов, что было характерно в годы гражданской войны и особенно в 30-е года, чревато беззаконием, нарушением элементарных прав личности и, как следствие, - расстрелом ни в чем не повинных людей. В Российской Федерации создание чрезвычайных судов запрещено Конституцией.

Четвертый признак - смертная казнь может быть назначена только за преступление, предусмотренное уголовным кодексом.[18]. Современный Уголовный Кодекс РФ приблизился к истинному пониманию преступления, за которое может назначаться смертная казнь, а именно: за умышленное убийство и преступления, связанные с посягательством на жизнь человека. Господство «государственной школы» в уголовном праве России приводило к тому, что смертная казнь выносилась, прежде всего за государственные преступления, высшая мера наказания защищала государственные интересы, но не жизнь человека, тогда как объективным свойством высшей меры наказания, согласно ее происхождению, является защита жизни человека путем кары преступника за совершение убийства.

Пятый признак смертной казни применительно не только к современному, но и к советскому законодательству - временная мера.[19]. Смертная казнь всегда рассматривалась как временная мера до ее окончательной отмены в законодательстве. Это проявлялось в том, что высшая мера наказания не включалась в общий перечень уголовных наказаний и выделялась отдельно, тем самым подчеркивалась исключительность и временность этого наказания. В Конституции РФ (ч.2 ст.20) подчеркивается, что «смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни…».

Шестой признак - исключительность этой меры наказания. Исключительность смертной казни определяется прежде всего тем, что она является временной мерой, но самым суровым наказанием, связанным с лишением жизни преступника. Кроме того, исключительный характер проявляется и в том, что высшая мера наказания назначается за узкий состав наиболее тяжких умышленных преступлений, связанных с умышленным убийством либо посягательством на жизнь. Исключительность также проявляется в том, что эта мера наказания редко приводится в исполнение.

Седьмой признак связан с целями, которые преследует данное наказание. Единственный смысл, который можно усмотреть в применении смертной казни - это кара преступника и устрашение от совершения преступлений. Однозначно можно сказать, что общепревентивная роль смертной казни больше, чем любого другого наказания. Однако эффективность превенции смертной казни во многом зависит от того, насколько правомерно вынесение высшей меры наказания за конкретное преступление. Эффективность превенции находится в непосредственной зависимости от основной цели введения смертной казни в законодательстве - защиты жизни человека.

Насколько эффективно устрашение; насколько правомерно применение кары по отношению к человеку? Это те вопросы, которые вызывают постоянные незатихающие споры в обществе, ибо эта проблематика даже при ближайшем рассмотрении сложна и многогранна и затрагивает целый ряд проблем политического, социального, культурного и специального психофизического назначения.

В конце 19 в. оформляется антропологическое направление в криминологии и в уголовном праве, непосредственно затрагивающее проблему смертной казни. Родоначальником этого направления считается Чезаре Ломброзо (1835-1909) - итальянский психиатр и криминалист. Основной труд Ч. Ломброзо «Преступление» вызывает огромный интерес среди специалистов уголовного права и всех, кто так или иначе интересуется проблемой преступности. Главная идея Ломброзо заключается в том, что он обосновал положение о существовании особого типа человека, предрасположенного к совершению преступлений в силу определенных биологических признаков. Такой вывод Ломброзо подкреплен практическими наблюдениями и медицинскими обследованиями преступников. Ломброзо широко использовал статический метод в исследовании генеалогии преступников. Биологическая наследственность, по мнению Ломброзо, является определяющим фактором. Согласно статическим данным за 1871-1872 гг., проведенным Ломброзо, оказывается, что из 2800 малолетних преступников 30% происходят от родителей, отбывших наказание в тюрьмах. По мнению Ломброзо, «влияние отца на потомство всегда гибельнее, чем матери, что объясняется меньшей преступностью женщины».[21]. Биологизм Ч. Ломброзо имеет поистине глобальные масштабы. Ссылаясь на слова С. Герреро, Ломброзо утверждает, что «человек выработал два типа цивилизации: один с характером насилия, а другой - обмана и жадности. Оба эти типа цивилизации коренным образом отличаются один от другого по форме, в какой выражается при каждой из них борьба за существование. В первобытной цивилизации с характером насилия борьба за жизнь ведется исключительно при помощи грубой физической силы. При цивилизации с характером обмана и жадности борьба за существование совершается, напротив, при помощи хитрости и споры разрешаются только в судах. Примерами цивилизации первого типа, по мнению Ломброзо, служат Корена, отчасти Сардиния, Черногория, итальянские города в период средневековья и вообще все примитивные страны. Примерами второго типа цивилизации являются все современные народы, у которых буржуазно-капиталистический режим достиг значительного развития.[22].

Другой известный ученый - Марро пришел к заключениям, не совсем согласным с теорией своего учителя. Теория Марро и других последователей антропологической школы, например Энрико Ферри и Гарофало, подробно рассмотрена известным русским ученым-юристом В. Д. Спасовичем. Поскольку нет возможности располагать текстами работ названных авторов, будем ссылаться на В. Д. Спасовича.[23]. Марро подразделяет усмотренные им ненормальности человека на 3 разряда: атавические, когда они соответствуют физическим чертам организации предков; атипические, когда они произошли еще в зародышевом состоянии субъекта (уродливое строение черепа, страбизм, ассиметрия, золотуха), и патологические, например, рубцы, паралич, затруднительное кровообращение, последствия алкоголизма и др. причем ненормальности третьего рода присущи преступникам в несравненно большем количестве и степени, нежели честным людям.

Энрико Ферри (1856-1929) выделяет в основании своего учения три первоосновы. Первая основа - несуществование доброй воли, а следовательно, и нравственной ответственности с превращением уголовного права в простую самооборону общества от преступников. Вторая основа - идея Ферри. Заимствованная от Ломброзо, а именно, что преступник есть разновидность рода человеческого, существо ненормальное. Третья основа - наказания сами по себе мало влияют на уменьшение или прирост преступности. Всякий психический процесс, а следовательно, и волевой, происходит по общему типу первого рефлекса, осложненного только тем, что между вызвавшим его внешним действием и конечным воздействием имеется промежуточный фазис психический, сопровождаемый обманным чувством якобы свободы от произвола. Карательная деятельность есть такой же рефлекс, самозащита организма личного или коллективного в его же борьбе за существование. Она бывает либо немедленная, либо отлагаемая до более удобного случая (месть), либо военная, либо судебная, либо исправляемая главою государства.

По мнению Ферри, преступник есть представитель первобытных дикарей, у которых нравственные идеи и чувства существуют лишь в зачатках. Деление преступников по системе Ферри замечательно тем, что оно было принято в 1885 г. Антропологическим конгрессом в Риме и состоит из следующих классов:

1. преступники - сумасшедшие

2. неисправимые или прирожденные

3. привычные, действующие по ремеслу (рецидивисты)

4. преступники по страстному аффекту

5. преступники случайные, вовлеченные в преступление влиянием среды.

С точки зрения Ферри, опасные сумасшедшие должны быть помещены бессрочно или до выздоровления в арестантские больницы для помешанных, а прирожденных или неисправимых нужно казнить. По его подсчетам, на одну Италию полезно было бы казнить в год до 1500 человек. Правда, Ферри делал оговорку, что поскольку по состоянию нравов смертная казнь делается невозможною, то лучше ее упразднить, а завести вместо нее для неисправимых заключение, ссылать куда-нибудь навсегда, подальше, на работы в болотах, в места, где свирепствует малярия, с прибавкою телесного наказания. Позднее, с 1919 г., Ферри возглавлял комиссию по составлению проекта итальянского уголовного кодекса, многие положения которого вошли в фашистский Уголовный кодекс 1930 г. Любопытно, что Ферри принял участие в сборнике статей под редакцией М.Н. Гернета, где выступил против политики репрессий и смертной казни в России в годы первой русской революции.

Антропологическая школа в криминалистике в советское время квалифицировалась как антинаучное направление. Еще В.Д. Спасович, критикуя представителей этого направления, отмечал, что «краеугольный камень - преступник как разновидность рода человеческого есть мечта воображения, несуществующий предмет».

Можно ли признать существование вида, когда его признаки оказываются у 40% особей, относимых к этому виду; и притом признаков этих весьма много, и они составляют характеристику только тогда, когда совмещаются в лице в весьма большом числе».[24]. Современные психологи, изучавшие маньяков, убивших не одного человека, не дают однозначного ответа. А. Бухановский, психолог, изучавший Чикатило, считает, что к такому состоянию человек идет через ряд обстоятельств, влияющих на психику.[25]. Другого мнения придерживается директор Центра оценок, психиатр из Чикаго Э. Моррисон, которая считает, что «маньяки похожи друг на друга как близнецы… у них запрограммированная психология».[26]. По ее убеждению, психическое развитие таких людей застыло еще в возрасте 6 месяцев. Как бы то ни было, сдерживающий эффект смертной казни к подобным типам не применим. Однако это вовсе не означает, что по этой причине смертная казнь утрачивает свою сдерживающую роль. Антропологическая школа имеет свое будущее как направление в науке, изучающее физический тип человека, его специфические черты и связь между внешним строением черепа и тела человека с его психическими свойствами. Особенно этот метод важен при определении недееспособных лиц. Но о применении данного метода для выявления заведомо опасных, неисправимых преступников не может идти никакой речи. Только тогда, когда наука определит с уверенностью на 100% физические признаки неисправимого преступника, данный метод возможно использовать в криминологии. Это сравнимо разве только с неповторимостью отпечатков пальцев каждого человека.

Таким образом, смертная казнь - явление закономерное, генетически произошедшее из обычая кровной мести, распространенного у всех народов, а поэтому имеющее объективную основу ее применения. Смертная казнь - это правомерное лишение жизни деликтоспособного преступника за умышленное убийство по приговору суда.

антропологический смертный казнь социальный

1.2 Изменение взглядов на проблему смертной казни в отечественной истории

Единственным письменным отечественным источником, дающим информацию о начальной поре общественного уклада восточных славян, является Повесть временных лет, написанная монахом Киево-Печорского монастыря Нестором в 1113 г, и хронологически доведенная до 1110 г. Следует иметь ввиду, что события, изложенные в Повести, являются именно повестью, а не летописанием, поскольку письменных источников до написания повести не было и автор пользовался теми преданиями, которые передавались от отца к сыну. Поэтому, анализируя Повесть временных лет, необходимо максимально осторожно выстраивать хронологию развития общественных процессов и установлений, касающихся происхождения и применения смертной казни. Одним из обычаев славян был обычай кровной мести, который поддерживался чисто языческим убеждением, что неотомщенная душа не уходит в обитель предков, а чинит зло своим родичам. Месть и мститель возводятся в идеал общественного достоинства. Не случайно славянское имя Мстислав (славный местью) носили многие князья Киевской Руси. В историческом первом крупном сражении с татаро-монголами на реке Калке в 1223 г. русские отряды возглавляли Мстислав Киевский, Мстислав Черниговский, Мстислав Галицкий.

Отмена института кровной мести шла по пути, во-первых, ограничения числа лиц, имеющих право мстить, а во-вторых, предоставления родственникам убитого права отказа от кровной мести и замены ее на выкуп. Поэтому отмена кровной мести находилась в прямой зависимости от развития экономических отношений и уровня общественного строя. По мнению М.Б. Свердлова, круг мстителей, перечисленных Краткой Правдой, существовал еще до русско-византийских договоров и относился к Закону Русскому, т.е. к периоду 5 века. Проводя сравнительно-исторический анализ, он делает вывод о том, что в этот период у славянских племен существовала «продажа», т.е. взимание вир в пользу князя, в том числе и возможность замены кровной мести на выкуп.[28]. Учитывая общий уровень развития праславянского общества в 5-6 вв. - санкционирование обычая кровной мести княжеской властью; возможность замены кровной мести на выкуп и введение продажи, а, следовательно, достаточно активное вмешательство князя в общественные отношения, возникновение смертной казни у восточных славян следует отнести к 5 в. К этому же веку относится и начало становления права у восточных славян.[29]. Круг источников, относящихся к поре военной демократии восточных славян (5-6 вв.), весьма ограничен. Еще меньше источников, свидетельствующих о применении ими смертной казни. Славянский мир 6 в. привлекал внимание иностранных писателей (в основном византийских), поскольку славяне совершают многочисленные военные походы на своих соседей. О славянах рассказывают в своих сочинениях Прокопий Куссарийский, Маврикий Стратег, Менандр, Иоанн Эффесский и др. О применении смертной казни славянами в отношении военнопленных свидетельствует Прокопий. Переправившись в 549 г. через Дунай, славяне опустошили всю Иллирию до Эпидамна. В 550 г., захватив в плен вождя греческого войска Азбада, они сожгли его на костре. Взяв приступом сильную крепость на Эгейском море - Топер (Боар Калеси), они умертвили всех жителей-мужчин (до 15 тысяч человек), расхитили имущество, а жен и детей отвели в рабство.[30]. Это свидетельство интересно тем, что в нем упоминаются древнейшие способы совершения казней. Сжигание, посажение на кол активно применялись и позднее - в Древнерусском государстве.

Эволюция ограничения и постепенной отмены смертной казни проводилась путем замены кровной мести на выкуп. И.Д. Беляев в своих лекциях по истории законодательства упоминает о факте замены кровной мести имуществом убийцы, когда последний мог вступать в договор о выкупе с родственниками убитого, но не ранее, чем по прошествии 40 дней после совершения убийства. В случае же отказа от выкупа убийца вновь мог возобновить свое предложение по прошествии одного года. Если же и во второй раз убийца получал отказ, то ему предоставлялась еще одна попытка уладить дело миром. После третьей неудавшейся попытки убийца терял всякие надежды выкупить свое преступление.

Первое письменное упоминание о замене кровной мести выкупом относится ко времени княжения Олега (907-912 гг.). Договор Руси с Византией 911 г., одним из источников которого послужил Закон Русский, предусматривал кровную месть, но для родственников убитого предоставлялась альтернатива: либо отомстить убийце, либо потребовать выкуп.

Дальнейшее расширение применения смертной казни в России во многом связано с введением христианства на Руси князем Владимиром (988 г.) и организацией института церкви, призванной выполнять важные для государства идеологическую и морально-этическую функции. В этой связи развитие правоотношений в древнерусском обществе во многом зависело от того, насколько глубоко христианство посредством церковных институтов проникало в духовную жизнь.

Деятельность церкви по отношению к смертной казни имела двойственный характер. С одной стороны, церковь, как носительница христианского вероучения, должна была бороться за ограничение и отмену обычая кровной мести (древнейшей формы смертной казни) у славян-язычников и смертной казни вообще, а с другой стороны, выполняя важную функцию государства, она сама становилась инициатором введения карательных мер в законодательстве Древнерусского государства. Владимир, мечтавший об усилении власти, предпочел услуги константинопольского патриарха, исходя из того, что в системе византийской государственности духовная власть занимала подчиненное положение и всецело зависела от императора. Принятие христианства в малой степени изменило языческий быт древнерусского общества, но не потому, что христианские миссионеры, шедшие к славянам или германцам, не приносили с собой ничего нового и их мировоззрение, не отличалось от мировоззрения языческих жрецов, колдунов и знахарей, потому, что христианство и язычество - это два разных мировоззрения, не связанных между собой преемственно. Отсюда сложилось двоеверие - мировоззрение раздвоенного создания средневековых русичей. Церковь стремилась изменить языческие обычаи, особенно кровной мести, посредством проповеди. Однако задача оказалась гораздо сложнее. Одною проповедью искоренить обычаи славян оказалось невозможно. Закон выживаемости рода был основан на праве силы, праве сильнейшего. Культ силы, господствовавшей у славян (былинных героев Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алеши Поповича), в условиях разложения родовых отношений приводил к тому, что сын шел на отца, брат на брата. Поэтому князь Владимир по совету епископов и старцев в 996 г. восстанавливает смертную казнь. Причем смертная казнь назначалась и за разбой. Разбойник это человек, убивший не по мотивам кровной мести, а из корыстных побуждений.[32]. Казнил Владимир по Градскому закону, об этом сообщается в Степенной книге.[33]. При этом Владимир отменил виры. Следовательно, убийцы не могли откупиться. То есть введение смертной казни было налицо. Единственным официальным юридическим источником со времен «отцов и дедов» являются договоры Руси с Византией, заключенные Олегом и Игорем. Статья 4 договора 911 г. гласит: «Если кто-либо убьет (кого-либо) - русских христианина или христианин русского, пусть умрет на месте совершения убийства…».[34]. Эта часть статьи однозначно указывает на смертную казнь. В межродовых, а затем межплеменных отношениях действовал обычай кровной мести, и убийцу, которого заставали на месте преступления, убивали. То же самое можно сказать и на счет кражи имущества. Таким образом, по обычаю русскому убийства в приведенных случаях договоров Руси с Византией были санкционированы государством, а, следовательно, приобретают характер смертной казни, ибо предусматривается не только возможность мести со стороны родственников убитого, но и преследование бежавшего преступника и предание его суду органами государства. Закономерно, что смертная казнь вводится князем Владимиром за имущественные преступления, начиная с этого периода. Власть озабочена прежде всего защитой феодальной собственности. Происходит постепенный отход от природного предназначения смертной казни - защиты жизни человека.

Дальнейшее развитие русского права зафиксировано в Русской Правде. Русская Правда - нормативно-правовой акт, принятый Ярославом (1016-1054) и его сыновьями, в какой-то мере отразил отношение русских князей к смертной казни. Прежде всего, узаконивается обычай кровной мести - древнейшая форма смертной казни. Это указывает на силу и распространенность обычаев кровной мести у восточных славян в этот период времени. По Русской Правде (краткая редакция), статья 1 санкционирует обычай кровной мести, и он становится нормой обычного права. Вместе с тем, эта статья строго ограничивает круг родственников, имеющих право мстить: «Убъеть мужъ мужа, то мьстить брату брата, или сынови отца, либо отцю сына, или брату чаду, любо сестрину сынови».[35]. Перечисленный в Краткой Правде круг мстителей оспаривался многими исследователями Русской Правды, в том числе Н. Ланге и М.Ф. Владимирским-Будановым. Суть спора по этому вопросу заключается в том, что, по мнению М.Ф. Владимирского-Буданова, в статье 1 неоправданно пропущено «право мести за лиц женского пола», которое «подразумевалось под соответствующими степенями родства мужского пола».[36]. Н. Ланге, кроме того, что оспаривал М.Ф. Владимирский-Буданов, также замечает, что «первоначальный устав Правды Ярослава начинается следующей статьею об убийстве: «Убъеть мужъ мужа, то мьстить брату брата, или сынови отца, либо отцю сына, или брату чаду, любо сестрину сынови…».[37]. В ч.1 статьи 9 определяется круг родственников, имеющих право мстить: отец, сын, братья (в том числе и двоюродные), племянники, а при отсутствии лиц, которые могли мстить за убийство, устанавливалась 40-ая плата. По вопросу о правовом основании кровной мести в этой статье историками права высказывались различные мнения. Так, С.В. Юшков указывал на послесудебный характер кровной мести; И.Ф. Эверс, напротив, - на досудебный ее характер. Большинство современных исследователей считают, что кровная месть по Русской Правде имела переходный характер от непосредственной расправы к наказанию. Подтверждением существования послесудебной кровной мести во время действия Правды Ярослава может служить пример расправы Яна Вышатича с волхвами. Посланный князем для подавления восстания Ян Вышатич дает указание родственникам убитых отомстить волхвам, в чем усматривается выполнение им обязанностей княжеского суда.[38]. С.И. Викторский называл такую послесудебную месть смертной казнью, уголовным наказанием, определяемыи по суду и «приводимым в исполнение не государственными органами, а частными лицами, которым передаются от государства обязанности и права палача».[39].

Окончательная отмена кровной мести была совершена сыновьями Ярослава Владимировича на межкняжеском съезде. Была принята Правда Ярославичей, устанавливающая за убийство в обиду или в разбое, совершенные в отношении знатных княжеских слуг, 80-ти гривенную виру, а в отношении простолюдина - 40- гривенную виру. Отсутствие смертной казни в перечне наказаний по Русской Правде юридически означает ее законодательную отмену. Об этом пишет профессор Р.Л. Хачатуров.[40]. Однако, это вовсе не означало, что смертную казнь не применяли.

Во-первых, она применялась князьями по градским законам. Об этом свидетельствуют многочисленные факты. Например, под 1069 г. в летописи указано, что Изяслав, овладев Киевом, послал туда сына своего Мстислава, который предал смерти 70 человек.[41]. В 1071 г. в Новгороде был казнен волхв (зарублен без суда князем Глебом Святославичем на глазах всего народа) за публичное порицание веры Христовой и за причинение мятежа.[42]. Правда, Н.П. Загоскин полагает, что “смертная казнь чужда правовому мировоззрению русского народа, как чуждо ему суровое отношение к преступнику вообще» и вышеперечисленные случаи нельзя рассматривать как наказание в юридическом смысле.[43]. Однако еще Г.З. Анашкин вполне резонно опроверг этот довод, ссылаясь на то, что эти казни производились от имени государства.[44].

Во-вторых, несмотря на отмену «убиения за голову», обычаи (и, прежде всего, обычаи «поля» и кровной мести), несомненно, играли важную роль в раннефеодальном обществе. Обычай поля не упоминается в Русской Правде, тем не менее В.О. Ключевский считает, что он не нашел своего отражения в Русской Правде только потому, что она «составлялась не без влияния памятников церковно-византийского права, среди которых она вращалась».[45]. Византийская церковь, которая имела влияние на княжескую власть, была заинтересована в отмене языческих обычаев славян и распространении христианства. Поэтому обычай «поля» не был санкционирован государством. Но сама Русская Правда несет отпечаток права сильнейшего. Не случайно множество статей посвящены такому преступлению, как убийство, с которым власть боролась только штрафными санкциями. Причем Пространная Правда, так же как и Краткая Правда, следуя обычаю, предусматривала убиение татя на месте преступления в доме или во время какой-нибудь кражи (ст.40).[46]. Следует упомянуть, что в отличие от Краткой Правды Пространная запрещала безвинно убивать холопа, а устанавливала «денежные штрафы либо публично высечь его» (ст.65).[47]. Да и княжеская администрация сама в полной мере использовала в своих интересах кровную месть, применяя право силы, господствовавшее в древнерусском обществе при организации феодальной ренты. В ответ на притеснения княжеской власти феодально-зависимые слои населения сами привычно пользовались языческими обычаями, чтобы отомстить обидчикам по обычаю кровной мести. Господство первобытных обычаев сохранялось даже и в условиях нашествия татаро-монгол на Русь. Осуждая языческие обычаи, церковь сама становится приверженцем введения применения смертной казни в праве Древнерусского государства. Не последнюю роль при этом сыграло то обстоятельство, что она становится крупным земельным феодальным собственником.

Источником же применения светскими судами смертной казни служила Кормчая книга, а именно ее Градский закон как перевод Прохейрона греческого сборника церковно-светских законов - Номоканона. По Градскому закону, например, смертная казнь путем отсечения головы грозила за убийство, вооруженное похищение женщины, кровосмешение; путем сожжения - за поджог. На основании Кормчей книги смертная казнь была регламентирована в памятнике церковного права Правосудье митрополичьем. Так, смертная казнь устанавливалась за оскорбление князя.[48]. В Древней Руси смертная казнь применялась за религиозные и государственные преступления. В 1071 г. в Новгороде казнен волхв за публичное порицание веры христовой и за мятеж; в 1157 г. в Киеве сожжен еретик Мартин;[49] за государственную измену в Москве в 1379 г. были казнены И.В. Вельяминов, в 1383 г. - Некомат.[50]. Летопись указывает на случай сожжения в Новгороде в 1227 г. за колдовство четырех Волхов, а в 1230 г. - за людоедство.[51].

В дальнейшем смертная казнь получила регламентацию в светском законодательстве лишь в конце 14 века, в Уставной Двинской грамоте (1397-1398) князя Василия Дмитриевича, юридически оформившей вхождение Двинской земли в состав Московского государства. В грамоте наместникам предоставлялись определенные судебные полномочия и за кражу, совершенную в третий раз, вора предписывалось повесить. Установление смертной казни в Грамоте, пожалованной после подавления восстания 1397 г. при рецидиве кражи было направлено на защиту имущественных интересов класса феодалов. Рецидив указывал на повышенную опасность лица, совершившего кражу, и вора легко было определить по знакам клеймения. Поскольку по статье надлежало «татя всякого пятнити».

С конца 14 века смертная казнь применялась только за государственные преступления. Так, за изменнические деяния по повелению сына Дмитрия Донского князя Василия казнено путем четвертования 70 человек из Торжка. В середине 15 века случаи смертных казней учащаются.[52]. В 1462-1463 гг. путем обезглавливания казнены виновные в заговоре против Василия Второго. Осуждая это, летописец указывает, что православному государю не подобает такими казнями казнить, проливать кровь, особенно во время поста. В 1487-1490 гг. казнены «крамольники» (изменники) в Вятке.[53]. Таким образом, юридическая практика по применению смертной казни определялась еще усмотрением князей. Однако редкость массовых казней периода становления Московского государства, по мнению в.А. Рогова, указывает на лояльность уголовной политики, проводившейся под влиянием сформировавшейся в борьбе за независимость Руси и Орды идеологии бережного отношения к подданным.[54]

Тесно связан с происхождением смертной казни на Руси и вопрос об обстоятельствах ее введения. В дореволюционной истории права единого представления об этом не сложилось. По мнению одних исследователей, введение смертной казни обусловлено влиянием иностранного, прежде всего византийского права. С принятием христианства на Руси, считал профессор В.И. Сергеевич, проникает и иноземное право с новой системой наказаний, включающей в себя смертную казнь.[55]. По мнению профессора М.Ф. Владимирского-Буданова, смертная казнь противоречила национальным воззрениям русских и последующее ее чрезмерное развитие объясняется внешним влиянием византийского права, а затем татарских обычаев.[56]. Профессор Н.П. Загоскин также считал смертную казнь на Руси возникшей на почве византийского влияния.[57].

В Псковской судной грамоте 1467 г. предусматривалось пять случаев применения смертной казни, причем три из них были связаны с похищением чужого имущества.[58].

Правовые нормы в отношении уголовных наказаний и их исполнение получили дальнейшее развитие в период образования и укрепления русского централизованного государства. Важными источниками рассматриваемых норм были общероссийские Судебники 1497 и 1550 гг., в которых были объединены предписания Русской Правды, обычного права и судебно-прецедентной практики.[59].

В сравнении с Русской Правдой система наказаний и процесс их исполнения по Судебникам 1497 и 1550 гг. приобрели более суровый характер, направленный на максимальное устрашение преступников и населения. В этой связи значительная часть применявшихся ранее в виде основного наказания штрафов была вытеснена смертной казнью, телесными наказаниями и лишением свободы.

Смертная казнь для лихого человека (признанного таковым на основании специальной процедуры причисления к социально опасным людям) могла быть применена, например, за душегубство, разбой, кражу или ябедничество, то есть ложный донос (ст.8 Судебника 1497г.)

Сохранилась традиция Русской Правды, которая предписывала сурово относиться к ворам. Особенно нетерпим законодатель был к ворам-рецидивистам. Так, за любой вид повторной кражи могла быть применена смертная казнь. Назначалась она также за убийство своего господина (государское убийство), крамолу (государственную измену, заговор, восстание и иные действия против власти), церковное преступление (святотатство, посягающее на интересы и права церкви) и уголовное преступление (похищение человека, воровство, поджог).

Процесс исполнения смертной казни представлял собой жестокий публичный спектакль, призванный оказать психологическое воздействие на присутствующих, вызвать у них устойчивый страх, препятствующий совершению новых преступлений.

Следующим этапом в формировании предписаний об уголовных наказаниях и их исполнении было Соборное уложение 1649 г., для которого характерно дальнейшее наращивание устрашающего начала наказания и процесса его исполнения, ярко выраженной мести преступнику за совершенное им деяние. Одной из ведущих мер наказания стала смертная казнь.

По Соборному уложению более 60 разновидностей преступных деяний могли быть наказаны смертной казнью. Чтобы усилить устрашающий эффект смертной казни, предусматривались не только простые ее виды (повешение, отсечение головы), но и квалифицированные (сожжение, заливание горла расплавленным металлом, закапывание в землю до наступления смерти и т.д.), причинявшие особые мучения преступнику. Например, за богохульство, умышленный поджог следовала смертная казнь путем сожжения. Денежные мастера за незаконное изготовление денег, мошенническое добавление в серебро меди, олова или свинца, причинившие убыток государственной казне, подвергались смертной казни путем заливания горла расплавленным металлом. Жена, отравившая мужа, а равно как и убившая его другим способом, подлежала казни путем закапывания живой в землю.

Соборное уложение предусматривало отсрочку исполнения приговора смертной казни. К примеру, подлежащие смертной казни воры или разбойники в целях покаяния помещались на шесть недель в тюрьму. После истечения этого срока смертная казнь приводилась в исполнение. Предоставлялась отсрочка и беременным женщинам. До рождения ребенка они содержались в тюрьме, и после родов подвергались назначенной казни. Смертная казнь применялась за третью и последующие кражи и за повторный разбой. При применении наказаний широко действовал принцип талиона: «Око за око, зуб за зуб». Так, за умышленное убийство подлежало казнить «смертью же того, кто убил, и того, по чьему научению сие убийство было совершено».[60].