Размещено на http://www.allbest.ru/

Общие закономерности и специфика развития малого предпринимательства в западном эксклаве России: контексты гражданского самоопределения

I. Методология проекта

1. Формулирование проблемы

Как известно, проблемы развития малого предпринимательства сравнительно недавно (более двух лет тому назад) стали занимать одно из важнейших мест в выступлениях первых лиц государства. И это, во многом, было связано с пониманием перекоса в социальной экономической политике, следствием которой стало предельно опасное социальное расслоение на очень богатых и очень бедных, между которыми отсутствовала сколько-нибудь значимая прослойка - эта своеобразной подушки безопасности - из так называемого среднего класса в лице его наиболее многочисленных представителей из числа малого предпринимательства, призванного фактом своего существования, если не поддерживать, то, хотя бы, символизировать самодостаточность, возможность и преимущество всякого, в том числе, олигархического предпринимательства (или, точнее, крупного частного бизнеса и капитала). Теоретически и логически легко предположить, что любой, даже бедный человек, обладающий усердием и предприимчивостью, благодаря свободе предпринимательской деятельности, может стать богатым (средним), а затем и очень богатым (крупным) предпринимателем и бизнесменом. Идея малого предпринимательства, как социального лифта - давно работает на более модную и одобряемую капиталистическую государственную идеологию. Поэтому недостатка в ее повсеместной поддержке, риторике и одобрении, в ближайшее время, не предвидится. В том числе, и в более продвинутой (в географическом и иных смыслах) к Западу, эксклавной Калининградской области Российской Федерации, окруженной не просто странами Евросоюза, но и Североатлантического блока НАТО. Однако, если в целом по России ее граждане, проживающие на ее исторической территории, в том числе и занимающиеся предпринимательством, даже в условиях кризиса, чувствуют себя неким единым целым народом, то все граждане России, проживающие в эксклавной Калининградской области, в силу своего несколько особого положения не могут не ощущать культурно-историческую специфичность своего проживания и жизнедеятельности, как российских соотечественников-переселенцев. И для них занятие предпринимательством может быть не только средством социально-экономического и политического самоутверждения в особом полуанклавном «зарубежном» регионе России, но и, возможно, лучшим способом выживания в условиях сокращения возможностей государственной помощи из большой России в условиях ее и общего мирового кризиса, а также в условиях обострения международных отношений и возможности повышения степени изоляции самого западного российского эксклава, как от исторической родины и государства, так и от внешнего мира, в котором лишь экономический кризис не имеет границ.

Своеобразное эксклавное положение Калининградской области и попытки рассматривать ее в качестве некой переговорной площадки и даже моста между Россией и Евросоюзом, тесное приграничное и трансграничное сотрудничество в условиях значительной демилитаризации, не усилившейся даже после широковещательных заявлений о размещении в регионе ракетных комплексов «Искандер», все это лишь подтверждает вовлеченность региона в тесное международное сотрудничество и неизбежность этого сотрудничества. И в этих условиях вполне можно предполагать неизбежность усвоения опыта малого предпринимательства не только из сопредельных западных стран. Китайские товары, наряду с китайскими дипломатами и гастарбайтерами не воспринимаются у нас в качестве из ряда вон выходящей экзотики. Так, что и болезненного влияний мирового экономического кризиса нам не избежать, как и широкого распространения тех или иных продвинутых форм большого торгового бизнеса в виде сетевого ритейла, представителей которого, кстати говоря, можно легко обнаружить во всех уровнях государственной законодательной власти. В этой связи есть некоторая надежда, что издержки мирового кризиса, по мере их преодоления в Западной Европе, рано или поздно, будут преодолеваться и в нашем регионе, несмотря на пограничные столбы и таможни.

Развитие малого предпринимательства в регионе исследуется нами не само по себе, причем - в нормальных условиях, а в условиях разразившегося мирового финансово-экономического кризиса. Завершение же последнего, похоже все более «откладывается» ведущими отечественными и зарубежными политиками и аналитиками. И это обстоятельство невольно заставляет ставить вопросы, заставляющие задуматься о всем многообразии, как декларируемых причин, так и возможных скрытых мотивов данного кризиса. Более достоверные версии ответов на такие вопросы, могут предложить и оптимальные пути развития любого, в том числе, малого предпринимательства. Исходя из понимания взаимосвязи и взаимообусловленности тех или иных особенностей (причин, проявлений, последствий и т.д.) современного мирового кризиса можно предложить и стратегию соответствующего ситуативного (вынужденного и, в тоже время, свободного) поведения людей в сфере малого предпринимательства. Предпринимательства, которое, как и свобода личности, вполне могут стать одной из основ, как американской, так и русской мечты.

Однако, почему финансово-экономический или, так называемый, «ипотечный» кризис в США очень похож на продуманный корпоративный сговор группы ведущих западных банкиров? Потому, что не вериться в наивность и доверчивость банков, как неосмотрительных, не страхующих себя кредиторов. Банковская системы, на которой основывается вся система современных капиталистических, производственных, кредитно-финансовых, денежных отношений, продумана настолько, чтобы не работать во вред самой себе. Возможно, не случайно следствием достаточно локального ипотечного банковского кризиса в США, как страны с более развитой и влиятельной в мире банковской системой, произошел существенный рост и без того немалого процента банковского кредита во всем мире. А сама банковская система США, похоже, лишь окрепла.

Примечательно, что с выгодой для США и его союзников произошло и обвальное резкое понижение прежде всего лишь цен на нефть, что не выгодно, как известно, лишь тем наиболее промышленно развитым странам-потребителям этого сырья которые, понимая реальную его углеводородную ценность и невосполнимость, не имея запасов нефти, или консервируя их, предпочитают получать чужие углеводороды за значительно меньшую цену из других более богатых нефтью государств. Более того, привел к росту курса лишь двух ведущих западных мировых валют относительно валют стран экспортеров черного золота, посадивших не столько запад, сколько себя на нефтегазовую иглу. Для России с ее деградированной промышленностью и сельским хозяйством такой перекос привел к падению рубля по отношению к доллару и евро и возрастанию цен почти на все товары, преимущественно западные импортные.

Нетрудно догадаться, что в этих условиях становиться не просто актуально сохранение действующего отечественного крупного, тем более, так называемого системообразующего производства, но и малого производства тех продуктов, от которых мы попали в зависимость. Почему малого, потому, что неуклюжее государственное плановое, но «неконкурентноспособное» в массовом общественном сознании большое производство было закрыто в процессе грабительской приватизации и развала крупнейшего государства и единого народнохозяйственного комплекса. Кстати, нетрудно также предположить, что в условиях мирового экономического кризиса существующие в России филиалы производств зарубежных фирм, выпускающие за счет своих технологий или комплектующих будут закрыты в первую очередь, выбросив за ворота всех своих, а, точнее, российских работников и специалистов. Тем более, что российское государство сохранять и поддерживать их за счет так называемой господдержки не может по многим понятным причинам. Остается надеяться на использование отечественных специалистов-технологов, профессионалов, а также на использование отечественные технологии и комплектующие для российских новых и, как правило, вначале небольших малых производств и соответствующих индивидуальных малых предпринимателей, не утративших специальные профессиональные знания. И делать это придется на фоне явной технологической диспропорции молодых подготовленных специалистов начального и среднего уровня, необходимых для реализации полного производственного цикла, в условиях значительного сокращения начального и среднего специального профессионального образования, как не престижного и мало уважаемого. Может быть именно поэтому так много говорят в последнее время о необходимости ускоренной переподготовки даже тех многочисленных уволенных работников неспециалистов, которые когда-то и как-то получили какое-либо высшее, более престижное, но не востребованное гуманитарное (юридическое, экономическое, управленческое) образование. И возможно именно эта категория людей может лучше и легче других влиться в ряды начинающих предпринимателей, если молодость, склад их ума, а также сильное желание выжить и сохранить более высокий статус позволят, не взирая на трудности, все начать сначала.

Мировой экономический кризис, как джин из бутылки, посланный к нам из оплота мирового капитала - США и спутавший нам все карты и показатели уверенного прокапиталистического развития, гипотетически не только не снизил, но и повысил надежду на малое предпринимательство, как основу свободы капиталистического выбора и самовыживания современной социально-политической системы новой демократической России. И не только хочется верить, но и не остается ничего - кроме, как верить и надеяться на предприимчивость и изворотливость ума, как простого плохо образованного, так и более высокообразованного, но бедного человека, тем более, что не прекращаются звучать все новые заверения о всяческой государственной и иной поддержке малого и даже среднего предпринимательства. Но при этом все чаще звучат через СМИ «государственные тревоги», озабоченности и требования к соответствующим органам социально защитить всех наших безработных, пострадавших от кризиса на системообразующих крупных частных и иных предприятиях. И всем нашим, в том числе и бедным, пострадавшим согражданам (как соотечественникам наших олигархов, мудрых политиков и чиновников) публично предлагается, если не вдалбливается, мысль о спасительной роли индивидуального частного (свободного) предпринимательства, как альтернативы безработицы. И хочется верить в старую русскую пословицу «Голь на выдумки - хитра» и рекомендовать ее, как руководство к действию новым бедным безработным, ставших вынужденными предпринимателями и не потерявших веры в обещания правительственных и проправительственных, федеральных и местных российских чиновников. В том числе, и в самой западной, оторванной от России эксклавной Калининградской области. Остается надеяться и ждать, что и сюда на наш, даже не островок, а в единую Россию придет обещанная поддержка малому предпринимательству из федерального центра. Можно, конечно, надеяться еще и на бога (шансов здесь больше у блаженных и абсолютно нищих) и, конечно же, просто нельзя не надеяться на себя самого. Последнее кажется, кстати, более вероятным, если не бесспорным.

Как говорится - нет худа без добра - мировое падение цен на нефть, кризисное повышение цен на импортные продукты питания и другие товары, равно как и затруднения транспортных поставок и связей, в условиях соответствующего падения и внутренних цен на энергоносители способны побудить отечественных товаропроизводителей и индивидуальных потребителей, к развития собственного местного сельскохозяйственного производства и переработки. Инициируемое государством перенаправление же части экспортных российских нефтяных поставок на внутренний рынок для отечественных больших и малых товаропроизводителей и собственных нужд, при соответствующем согласованном сокращении внешних поставок в условиях роста дефицита нефти в Европе и США, рано или поздно, поднимет стоимость исчерпаемых и уникальных углеводородов. Но для этого нужна соответствующая государственная воля и регулирование внутренних цен, которое, кстати говоря, в эксклавной Калининградской области реализуется не столь успешно. А это означает слабость государственного антимонопольного регулировании внутренних цен на нефть и необходимость потребителям, в том числе, многочисленным малым предпринимателям рассчитывать на свою политическую активность в деле отстаивания своих интересов. Остается добавить, что есть вполне обоснованные предположения, что в США, думающие о будущем политики, руководители страны не будут отказываться от сохранения национального природного богатства - запасов черного золота, чего пока не придерживается Россия. И, следовательно, рыночная экономическая целесообразность, в случае преодоления согласованных спекулятивных действий основных финансовых и биржевых игроков, отойдет на второй план.

Проблемная ситуация связанная с необходимостью развития отечественного и калининградского малого предпринимательства в условиях мирового экономического кризиса, пришедшего с Запада в Россию, в рамках предлагаемого краткого методологического анализа не может быть глубоко и качественно рассмотрена лишь в контексте парадигм «выявления причин или первопричин; исторических, социально-политических или экономических предпосылок». Неблагодарна, если не опасна задача - поиска виноватых в остроте проявления кризиса - среди многочисленных высших чиновников и политиков. Тем не менее, без вышеуказанного содержательного научного анализа достаточно трудно найти ответы:

1.Об оптимальных и адекватных средствах преодоления причин, первопричин и последствий самого кризиса с помощью малого предпринимательства;

2.Об исторически проверенных и обоснованных, хорошо забытых, но именно поэтому, если не новых, то обновленных и эффективных (социально-иновационно оправданных) примерах малого частного, коллективного и иного предпринимательства и т.д.

В этой связи можно провести исторические аналогии сосуществования и взаимодействия различных форм российского малого и большого предпринимательства с военными и послевоенными иными достижениями, а также с идеологическими, экономическими поражениями России в различные периоды времени:

-Выживанием и укреплением международного положения в период первой и второй мировых войн (1914-1918г.г., 1941-1445г.г. В тот период Новая экономическая политика - поддержки малого предпринимательства послужила средством послевоенной разрухи и толчком к развитию крупной государственной социалистической промышленности становления сильного государства и победы в последующей самой крупной мировой войне;

-Укреплением экономического потенциала и влияния России в мире с 1945 по 1977г.г. Послевоенное возрождение также начиналось в условиях разрухи с малых форм хозяйствования, индивидуального предпринимательства и самозанятости.;

-Сдачей позиций России (СССР) в ходе бескровной и беспрецедентной идеологической холодной войны и вхождение России после развала СССР в мировую капиталистическую систему с 1977по 2007г.г. Послеперестроечное возрождение России началось, как известно, с создания и развития многочисленных малых кооперативных предприятий, некоторые из которых переросли в так называемый большой бизнес в процессе грабительской приватизации крупной государственной собственности, основных средств производства в крупной промышленности.

-Экономическая банковская война (если не диверсия), а также нефте-газовая война с Россией, начиная с 1998г., которая привела к затяжному и, пока лишь, экономическому кризису в нашей стране. Малому предпринимательству, оттесненному на периферию в промышленном производстве, как и миллионам новых безработных с предприятий крупного частного капитала вновь предлагается подумать о самовыживании и самостоятельном выходе из кризиса. И предлагается самим заняться спасительным и социально престижным индивидуальным частным предпринимательством. Вопрос только в том, какие для этого имеются или будут созданы предпосылки.

В каком объеме и в каких пропорциях малое частное и иное предпринимательство могут быть взаимополезны и взаимодополняемы в России по сравнению с другими странами и регионами, например, Китаем или Европой? Быть может существующее соотношение для России является вполне самодостаточным и рыночно закономерным. Такой вопрос также не бесполезен в рамках предварительного анализа методологических проблем исследования. И, тем не менее, самозанятость как прежних, так и новых безработных под лозунгом свободного частного предпринимательства и гражданского демократического частнокапиталистического самоопределения предлагается как неоспоримое достижение современного российского общества и государства. Каким образом государственными и иными структурами будут организованы менее привлекательные и так называемые общественные работы? Ясности в этом вопросе пока еще мало. И есть необходимость не только анализировать, но и экспериментировать, внедряя в практику преодоления кризиса самые различные комбинации указанных, и новых общественных, и иных форм занятости людей, не имеющих ни достаточных финансовых средств, ни, тем более, того собственного оборудования, зданий и сооружений, благодаря использованию которых они не только получали от капиталиста-работодателя свою произвольно урезанную зарплату, но и взращивали чужой капитал. В этой связи примечательны призывы Ю.М. Лужкова к принятию крайних мер - временного изъятия у олигархов в условиях тяжелейшего кризиса, той крупной собственности, которая необходима для создания новых рабочих мест, а также не бесполезны примеры передачи в аренду малым предпринимателям больших цехов некоторых предприятий, пустующих в условиях кризиса. Что это, как не достаточно авторитетное осознание крупным и умным политиком социальной опасности и предупреждения реальных противоречий между большим бизнесом и людьми потерявшими и требующими работу в условиях кризиса.

Высказывания не только крупного политика, но и крупного чиновника в поддержку малого предпринимательства в столице (поддержка о которой он сказал на одной из встреч с нынешним премьер-министром нашей страны) показывает, что известное противоречие между малым бизнесом и бюрократией очень относительно. С одной стороны, на самом верху, можно слышать слова в поддержку предпринимательства, а, с другой стороны, в практической работе - многие мелкие чиновники, непосредственно сталкивающиеся с предпринимателями и принимающие те или иные решения, в рамках разрешительно-контрольных и иных функций, используют свое служебное положение для извлечения дополнительных нетрудовых доходов, проще говоря - поборов - с малых предпринимателей. И это можно определить как малую или мелкую коррупцию, являющуюся еще одним сдерживающим фактором в развитии малого предпринимательства. Фактором, который имеет свои: социальную, психологическую, экономическую, юридическую и иную обусловленность, предпосылки и последствия, которые необходимо учитывать и преодолевать. Добавим, что можно и нужно преодолевать, но вряд ли возможно преодолеть полностью.

Так же, как и в случае невозможности полного устранения коррупции, невозможно жить без кризисов, но можно и нужно их преодолевать, причем по-разному, в том числе и с помощью принципиально иной трудовой деятельности, создания новых рабочих мест, с помощью собственного поиска новых или инновационных более эффективных предпринимательских средств, которые каждый человек, конечно же, будет находить и применять по-своему. В том числе и исходя из своего социального, профессионального опыта, собственной интуиции или личной изобретательности.

Противоречие между малым предпринимательством и мелким чиновичеством (с большими чиновниками, как правило, мелкий предприниматель не контактирует в процессе своей деятельности), возможно, носят профессионально-психологический характер. В какой-то мере стремление к использованию своего служебного положения чиновниками различного уровня (проявляющееся во взятках с предпринимателей) является следствием их недовольства своей стабильно невысокой, ограниченной по размерам зарплатой, которая в сравнении с зарплатой - доходами предпринимателя может быть ниже на несколько порядков. Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство в понимании психологической природы мздоимства, что противоправно используемые властные полномочия чиновника нередко оправдываются несправедливостью существующего общественно-государственного устройства, позволяющего большому бизнесу покупать все, включая высшую власть, приходить во власть и диктовать свою волю и власть всем, в том числе и тем, кто эту власть представляет - то есть чиновничеству. «И если все, включая высокую власть у нас продается, - может рассуждать чиновник, то почему же кусочки этой власти чиновника (этой властью лишь временно обладающего и который значительно беднее даже мелкого, но независимого в своих действиях предпринимателя) в виде какого-либо властного разрешения по вопросам развитие бизнеса или какой-либо предпринимательской деятельности не продать за дополнительную доплату (вознаграждение) к имеющейся, несправедливо ограниченной чиновничьей зарплате». Убежденность в том, что там, на неопределенно высоком верху, воруют значительно больше, чем внизу, убежденность, которую уже мало кто пытается отвергать, становится путеводной звездой и руководством к действию предприимчивого чиновника, тем более прошедшего горнило отечественного предпринимательства. К сожалению, практика вхождения во все уровни власти со стороны большого Калининградского бизнеса не дает уверенности, что малое и, тем более, стартующее (начинающее) предпринимательство будет поддерживаться такой властью больше чем крупный бизнес. Тем более, что существующие их пропорции в законодательной власти сложились при поддержке все той же власти и предпосылок для изменения данной ситуации, таким образом, просто нет.

В последнее время на разных уровнях власти начинают звучать призывы к выходу из кризиса, посредством решения проблемы занятости безработных через так называемую самозанятость, в том числе посредством предпринимательской деятельностью. Как к эти призывам отнестись самим безработным, а также экспертам - оптимистам и пессимистам - большой вопрос. По нашему мнению, призывовы-предложения к недавно уволенным (и отрешенным от средств и орудий производства) наемным работникам (выполняющим ранее преимущественно односложные производственно-трудовые операции на больших и сложных технологических линиях, не имеющим соответствующих знаний, опыта и даже психологических установок для занятия какой-либо иной индивидуальной более сложной предпринимательской деятельностью, а также не имеющим собственных капиталов, средств производства или орудий труда для индивидуального предпринимательства - все это выглядит, мягко говоря, не очень убедительно. И дойдет ли обещанная помощь для организации новых рабочих мест, приобретения оборудования и необходимых оборотных средств, стартующих малых предпринимателей, все это, также, остается очень большим вопросом. Перефразируя Тютчева, говоря о вероятности и надежде на выполнение обещаний государственной поддержки малому российскому предпринимательству, можно разве, что добавить: «Умом такое не понять. Аршином общим не измерить. У нас большой надежды - нет. Мы в это можем слабо верить». Слабо потому, что для создания социальных рабочих мест частных индивидуальных предпринимателей (из бывших наемных работников), обеспеченных всем необходимым для успешного старта и последующей более длительной деятельности, у нас пока нет: ни подготовленных и желающих заниматься этим организаторов-специалистов; ни соответствующих средств; ни даже какой-либо достоверной информации о людях, желающих и способных стать индивидуальными предпринимателями в той или иной сфере достаточно оплачиваемой трудовой деятельности.

Быть может самым главным условием и предпосылкой малого предпринимательства является психологическая готовность или способность принимать собственные, нередко нестандартные решения, готовность к риску, нарушению традиций, правил и даже законов, которые не позволяют честно жить и зарабатывать своим умом и трудом. Примером таких законов, толкающих малых и любых предпринимателей к нарушениям является, с одной стороны, непомерное закрепленное законами, но не просчитанное в своей совокупности бремя налогов, строго соблюдая которые нельзя вообще что-либо заработать и можно работать, но только в убыток самому себе. Не менее общественно или социально опасными подвижками в налоговом законодательстве, которое усиливает не только социальное расслоение и угрозу социальных конфликтов, но и не позволяет стимулировать развитие малого и среднего предпринимательства, является, с другой стороны, непрогрессивная «уравнительная» шкала налогообложения на зарплату и прибыль, одинаковая, как для большого, так и для начинающего малого предпринимательства и бизнеса.

Социальное напряжение в современном российском обществе с распадом СССР, огромным расслоением и ростом социально-экономического неравенства, как мы уже отмечали, сделало актуальной, если не модной тему увеличения численности социальной прослойки в лице среднего класса, которому были не чужды принципы частного предпринимательства, как основы рыночного общества, социально-экономического и социально-политического устройства в постсоветской России. Понятно, что в условиях экономического кризиса в России, независимо от характеристики причин и трактовок природы его северо-американского происхождения уровень социального противостояния будет зримо возрастать. В немалой степени наследие советского социалистического прошлого, в виде оставшегося в общественном сознании патерналистского образа государства ,будет порождать иждивенческие настроения и надежду на помощь государства у большой массы новых безработных, не имеющих, к тому же, полноты знания и опыта существования на достаточно мизерное пособие по безработице от отечественных служб занятости. Никто не знает и каков будет баланс или дефицит свободных мест по отношению к количеству их соискателей. Не исключено, что реальные предложения помощи государственных социальных служб заставят многих соискателей помощи предпринимать отчаянные и вынужденные попытки самостоятельного поиска заработка в режиме так называемой самозанятости или свободного индивидуального предпринимательства.

Ставка же только на индивидуальное малое предпринимательство, как на более гарантированное средство выживания и, тем более, путь более перспективного выхода из сложного не только экономического, но и социально-политического кризиса для людей, ранее все время проработавших на одном месте по узкой специальности, привыкших к исполнительскому наемному труду, может быть обречена на провал, если, разумеется, потенциальный кандидат в предприниматели, за короткое время не получит соответствующие «предпринимательские установки»: знания, навыки и опыт. Где и как все это можно будет получить для людей ограниченных территорией своего проживания и привычного местного ареала жизнедеятельности? Ответить на этот вопрос будет трудно. Если творчески и нестандартно не воспользоваться всеми имеющимися возможностями системы профессионального образования, государственного управления и местного самоуправления, причем максимально приблизив образование и подготовку к месту основной жизнедеятельности новых потенциальных предпринимателей. Будет очень трудно, если не предпринять действенных мер по сохранению и развитию уже созданных не только больших, но и малых предприятий. Будет архитрудно для тех социально незащищенных, менее энергичных и предприимчивых людей, кто не сможет самостоятельно выбраться из стихии мирового кризиса, безработицы и т.д. Но ответить на поставленный вопрос с учетом социальных его аспектов или подвопросов просто необходимо. К этому обязывает, с одной стороны, характеристика и функция нашего государства, как социального, а, с другой стороны, широкие возможности и функции местного самоуправления, в том числе, территориального общественного самоуправления. Последнее же обстоятельство предполагает творческий экспериментальный поиск и разработку новых механизмов взаимовыгодного взаимодействия создаваемых структур местного территориального общественного самоуправления с другими структурами органов власти и гражданами, заинтересованными и способными к индивидуальной трудовой деятельности в деле создания самоуправляемых малых предприятий, способных в системе с другими акторами местного сообщества решать проблемы местного социально-экономического развития, а также способных, как минимум, обеспечить самовыживание всех членов указанного сообщества.

Одним из важнейших методологически значимых обстоятельств предлагаемого исследования, как уже указывалось, является особое эксклавное положение Калининградской области или, проще говоря, оторванность от России в прямом и в переносных смыслах. И это обстоятельство определяет зависимость и выживание региона от тех западных государств, которые в новых условиях (расширение Евросюза и, особенно, вхождение в него и в НАТО Польши и Литвы) вряд ли ослабят свой интерес к стратегически и геополитически важному региону, который нередко отдельные аналитики называют «двойной провинцией», то есть провинции, не только России, но и Европы. Парадоксально, но факт, что самая «продвинутая» к западу Калининградская область стала самой последней в завершении конституционной реформы местного самоуправления. Самоуправления, которое, как показывает опыт практического и социологического экспериментального участия автора проекта в его развитии, происходит в достаточно жестких недемократических и, даже, криминальных условиях. В этой связи у автора проекта в качестве определенной исследовательской гипотезы возникает весьма тревожное предположение, что и полукриминальная приватизация государственной собственности (в том числе, военной собственности - имущества и сооружений - в процессе продолжающейся демилитаризации во многом закрытой и для широкого контроля Калининградской области), и полукриминальный местный крупный бизнес, пришедший во власть, не могут не сдерживать местное демократическое самоуправление и его активное соучастие в развитии самозанятости посредством поддержки создания новых субъектов социально и культурно ориентированного малого предпринимательства из числа социально незащищенного, не имеющего стабильной работы местного населения и постсоветских переселенцев. И этот факт предопределил особое внимание нашего исследования к тому, чтобы выявить уровень готовности местного общественного и экспертного мнения, в рамках все еще становящегося местного самоуправления, к поддержке развития малого предпринимательства, как основы для формирования среднего класса.

Для Калининградской области, только что завершившей (в конце 2008 года) формирование органов местного самоуправления и, в силу своей эксклавности (известной оторванности от России), вынужденной, в большей мере, чем другие территории, рассчитывать на собственные трансграничные геополитические возможности, придется, по-видимому, искать свои нестандартные пути и способы самовыживания и выхода из кризиса, в том числе и на основе малого предпринимательства. Можно предполагать в этой связи, что анализируя проблему разработки механизмов взаимодействия малого предпринимательства (и самозанятости) с системой местного, территориального общественного самоуправления нам придется искать, проектировать, экспериментировать и моделировать различные формы предпринимательства с учетом многообразия приграничных возможностей и ограничений в транзитных связях с основной исторической территорией России.

Лишь в условиях оторванности от основной исторической территории России, длительное время проживая в непосредственном окружении и близости со странами восточной, западной и северной Европы, а также в условиях непрерывного культурного сотрудничества, диалога, влияния и более частых контактов с зарубежными коллегами и партнерами-предпринимателями на территории эксклава и сопредельных стран, лишь в этих условиях российская ментальность местных постоянных жителей и предпринимателей самого западного региона России неизбежно усваивает часть культурных общеевропейских стереотипов. Данное обстоятельство заставляет выявлять в структуре гражданского самоопределения российских соотечественников, как жителей самого западного эксклава России, в их самоидентификации, в собственной ментальности и стереотипах внешнего поведения более выраженные европейские черты и компоненты. Плохо это или хорошо, но это социальная и культурная закономерность трансграничного сотрудничества и взаимодействия, которую придется учитывать и в процессе анализа проблем развития малого предпринимательства, как способа преодоления кризиса и выживания соотечественников России, проживающих в окружении стран Евросоюза.

Особое культурно-историческое наследие Калининградской области, территория которой длительное время входила в исторические земли принадлежащие Германии, а также современное эксклавное положение самой западного субъекта Российской Федерации заставляют всех ее жителей во многом самоидентифицироваться не только в качестве российских граждан, но и в качестве так называемых зарубежных российских соотечественников. Предпосылками и причинами такого ощущения стали таможенные, пограничные визовые ограничения в свободных поездках на историческую родину жителей области - соотечественников России. А подтверждением - специальная детско-молодежная туристическая программа «Мы - россияне», призванная снять комплекс оторванности российских граждан и культурно-психологической изолированности от исторической родины. И это можно назвать особенностями новой местной гражданской идентичности, возникшей, как и сам термин «российские соотечественники», с развалом СССР для обозначения этнических россиян, проживающих за пределами исторической родины. И обычно о самоидентификации зарубежных соотечественников в бывших союзных республиках говорится как о проблеме и боли России, поскольку возможности сохранения российской идентичности ограничиваются там преобладанием и противопоставлением интересов государственно образующей нации, которое сопровождается сокращением сферы функционирования русского языка как государственного и т.д. Однако, в Калининградской области аналогичная самоидентификация в качестве российских соотечественников имеет, прежде всего, положительное консолидирующее значение для всех местных граждан, хотя и проживающих в российском эксклаве, за пределами исторической родины, но осознающих и реализующих свою ментальную, духовную и культурно-языковую связь с родиной этнической в полном объеме. И в нашем предстоящем исследовании контекстов гражданского самоопределения различных групп переселенцев-предпринимателей наличие общей консолидирующей самоидентификации может иметь чрезвычайно большое значение, поскольку предполагает равенство всех и во всем, в том числе, сравнительно недавно переехавших групп соотечественников - в возможности занятия индивидуальным высоко статусным, но трудозатратным предпринимательством. Имеющиеся проявления рецидивов местничества, равно как и неуважения к местным традиция со стороны мигрантов, могут быть преодолены, если независимо от места рождения и времени проживания самых первых переселенцев и переселенцев последней волны (так называемой добровольной миграции российских соотечественников) в Калининградскую область - все местные жители (старожилы и приезжие) будут воспринимать или идентифицировать, себя как одну, единую общность «соотечественников России».

«Антикризисных решения» основанных на «энергии малого предпринимательства» в Калининградской области могут иметь как общие, так и специфические особенности, которые конечно же будут более понятными, если иметь ввиду культурно-историческое прошлое самой западной области современной России, которая была создана на части территории Восточной Пруссии после поражении Германии во второй мировой войне. Не менее важным и социально-политическим и, вместе с тем, демографическим обстоятельством современной Калининградской области, является тот факт, что все его нынешнее население - это советские послевоенные либо постсоветские вынужденные и добровольные переселенцы, которые, с развалом СССР и превращением области в анклавную (или эксклавную) территорию нынешней России, став постоянными жителями, имеют право называться не только гражданами России, но и ее, увы, новыми зарубежными эксклавными соотечественниками, проживающими за пределами территории исторической России.

Отношения между различными группами современной калининградской общности соотечественников-переселенцев, в зависимости от времени их вселения и постоянного проживания в области не вполне однозначны. И это обстоятельство некоторые из местных коллег социологов пытаются зафиксировать в весьма условной и изменчивой самоидентификации граждан самого западного европейского эксклава России, таких как «Я коренной калининградец», «Я - приезжий» или, даже, «Я европеец». На бытовом уровне крайние полюсы различий находят отражения в выражениях-противопоставлениях и разделении на местных (так называемых - коренных, родившихся здесь, первых советских переселенцев) и не местных (более поздних, в том числе постсоветских новых переселенцев) постоянных жителей Калининградской области.

Причины по которым время от времени возникает артикулируемое противопоставление на «своих и чужих», «более и менее достойных калининградцев» связано, как правило, с претензиями на получение каких-либо дополнительных льгот, преференций в получении должности, более высокой оплаты труда, предоставлении жилья и т.д., которые не просто эфемерны, но и не имеют правовых оснований. Указанные предпочтения не могут быть формализованы в законах и поэтому имеют характер неформальных психологических установок-стереотипов. Еще более сложно претендовать на преференции для различных групп переселенцев в условиях, когда они попадают в такие природно-экологические либо социально-экономические форс-мажорные обстоятельства, как стихии, массовые эпидемии или экономические кризисы. С этой точки зрения мировой экономический кризис уравнял в правах на преференции всех переселенцев жителей Калининградской области. Тем более, когда в целях выживания в условиях кризиса каждому предоставляется право заниматься индивидуальным частным предпринимательством, либо занимать вакантное и не всегда престижное, плохо оплачиваемое место наемного работника.

В условиях затяжного и плохо предсказуемого развития мирового финансово-экономического кризиса проблема возможных противоречий и, тем более, взаимной острой борьбы между теми или иными социально неоднородными группами переселенцев-соотечественников не может не рассматриваться в качестве нежелательного препятствия в решении проблемы самозанятости, основанной на индивидуальном предпринимательстве. И это противоречие (которое закладывается как самосознанием, так и некоторыми юридическими нормативными документами регламентирующими положение или льготы для первых переселенцев - участников восстановления Калининградской области - или для «добровольных переселенцев») имеет веские основания быть предметом специального анализа в нашем исследовании, учитывая эксклавный (относительно замкнутый, закрытый) характер региона и соответствующее положения одинаковое для всех проживающих в нем российских соотечественников.

Проблема мирового экономического кризиса и его влияния на развитие малого предпринимательства различных групп соотечественников-переселенцев в Калининградской области не может не вызывать определенное беспокойство, поскольку именно в Калининградскую область (судя по многочисленным заявлениям ответственных представителей региональной власти в местной прессе) наиболее много прибыло так называемых «Добровольных переселенцев». Нетрудно предположить, что именно им, по ряду причин (отсутствие жилья, работы, прекращения выплаты денежных пособий в рамках соответствующей переселенческой программы и т.д.) будет достаточно трудно адаптироваться и выжить, в случае потери постоянной работы и невозможности самим решить вопрос своей самозанятости. В то же время известная отработанность механизма выделения финансовых средств («подъемных» на главу семьи и других членов семьи) может быть средством их выживания и адаптации в сравнительно короткий период времени, а также условием более интенсивного поиска самостоятельных вариантов самозанятости, индивидуального предпринимательства и.т.п.

Насколько сложно будет рассчитывать на какую-либо государственную поддержку индивидуальной трудовой занятости на основе поддержки малого предпринимательства нетрудно понять по тому, как одновременно с этим официальные Российские телеканалы упорно демонстрируют большую озабоченность первых лиц государства проблемой продолжения программ ипотечного кредитования и менее часто показывают редких счастливчиков, которым даже в случае потери работы кредитование, при поддержке того же государства, не только продолжают, но и существенно облегчают условия возвращения ипотечного кредита нашим банкам. В этой связи представляет интерес точка зрения одного из крупных отечественных экономистов С.Глазьева в Интернет-версии его материала: "Стабилизационный фонд России во многом липовый", которую, в целях достоверности, мы проведем полностью.

«Известный политик считает, что политика министерства финансов противоречит международной практике и науке…

Недавно Госдума приняла бюджет на 2007 год в окончательном четвертом чтении. Этот документ, помимо прочего, предусматривает дальнейшее пополнение Стабилизационного фонда. Отвечая на вопрос депутатов, зачем нужен этот фонд, и почему нельзя потратить его средства прямо сейчас, министр финансов Алексей Кудрин сказал, что Стабфонд - это то, что защитит граждан страны в случае падения цен на нефть и девальвации. Однако этот ответ удовлетворяет далеко не всех.

Упрощенно можно сказать, что существует две противоположные точки зрения. "Финансовое" руководство страны называют Стабфонд необходимым средством борьбы с главным, по их мнению, "злом" современной российской экономики - инфляцией. Их оппоненты недоумевают, как в стране, где налицо недофинансирование ключевых направлений деятельности, может существовать избыток средств, который "необходимо" изымать из оборота. Какова же в действительности роль Стабфонда в нынешней экономической политике? И как наиболее эффективным способом можно использовать его средства? "Основная функция Стабфонда, объем которого на 1 декабря превысил 2 трлн руб, сегодня - это стерилизация избыточной рублевой массы, возникающей вследствие обмена вновь печатаемых рублей на валютные сверхдоходы от экспорта нефти, - считает зампредседателя Банка России Константин Корищенко. Эти средства нельзя выпустить в свободное обращение в банковскую систему, поскольку тогда темпы роста денежной массы превысят 30-40%, которые и так уже считаются проинфляционными. По его мнению, пока инфляция в России находится на нынешнем уровне, любые рассуждения на тему инвестирования средств Стабфонда будут носить надуманный характер, а финансовый рынок будет потихонечку перемещаться за границу, сообщается на сайте РИА Новости.

Депутат Госдумы, доктор экономических наук, член-корреспондент РАН Сергей Глазьев не доволен политикой министра финансов России, он полагает, что "господин Кудрин озабочен, по всей видимости, поддержкой курса доллара больше, чем развитием российской экономики, никакого другого экономического смысла, кроме как поддержка курса доллара на мировых рынках, политика использования Стабилизационного фонда, принятая российским правительством, не имеет", сообщается на КМ.ru.

Глазьев считает, что политика министерства финансов противоречит международной практике и науке: "Инфляция в России определяется в настоящее время отнюдь не избытком денег в экономике, а злоупотреблением со стороны монополистов своим доминирующим положением на рынке, если бы правительство вместо того, чтобы вывозить деньги из страны и вкладывать их в поддержку американского доллара и финансирование дефицита американского бюджета направляла бы их на развитие производства, на стимулирование долгосрочных инвестиций, на модернизацию инфраструктуры, то это бы привело не к росту инфляции, а к росту производства, поскольку главным фактором инфляции является недостаточная развитость конкурентных отношений в России, именно за это отвечает правительство, а не за монетарные аспекты инфляции. Но почему-то в последние годы правительство занимается не своим делом, вместо того, чтобы стимулировать конкуренцию, проводить активную антимонопольную политику, очищать товаропроводящую сеть от криминала и тем самым стимулировать конкуренцию, правительство вывозит деньги из страны, пытаясь бороться с инфляцией за счет занижения заработной платы работников бюджетной сферы и занижения социальных пособий, вследствие такой политики, которую проводит безумный министр финансов. Заработная плата учителей, врачей, ученых, работников культуры и военных в России в два раза меньше, чем могла бы быть при разумной экономической, социально-экономической политики, которая предполагает, что все средства, поступающие от налогоплательщиков, российское правительство должно вкладывать в решение социально-экономических проблем, использование налоговых поступлений для вывоза денег за границу, чем сегодня занимается правительство России через Стабилизационный фонд, влечет за собой сокращение конечного спроса, а следовательно падение темпов экономического роста, неиспользование колоссальных возможностей, которые у нас сегодня есть".

Нынешнее правительство гордится профицитом федерального бюджета, считая это своей заслугой. Однако Сергей Глазьев не разделяет их гордости. Он утверждает, что "стабилизационный фонд России, чем гордится нынешнее правительство, во многом липовый". Депутат считает профицит федерального бюджета России фиктивным, поскольку, по его мнению, избыток денег в бюджете появился за счет экономии на социальную сферу. "В том смысле, что липовым является ощущение избытка денег в федеральном бюджете. Если сопоставим структуру расходов бюджета нашей страны с общемировыми стандартами, то увидим: профицит бюджета образуется только потому, что государство цинично экономит на социальной сфере. Если расходы привести к среднемировым, то нам пришлось бы на образование и здравоохранение потратить денег в два раза больше, на науку - в три, на культуру - в четыре раза. И тогда профицита просто не было бы. Это говорит о том, что если бы наше государство действительно было социальным, то мы сегодня не ломали бы голову, как выгоднее распределить лишние деньги. Их просто бы не было", - уверяет Глазьев.

Глазьев возмущен тем, что доходы нашего государства вложены в иностранные валюты, прежде всего в доллар, евро и фунт стерлинг. "Если проанализировать финансовую политику правительства РФ и Центрального банка России, то получится, что их главная цель - вывоз капитала за рубеж. У нас сегодня на один рубль, который остается работать в экономике, приходится четыре рубля, которые вывозятся за пределы страны. В США же, например, на один доллар резерва приходится четыре доллара, которые "работают" в экономике", - сообщает депутат.

С.Глазьев уверен, что инфляцию порождает не мнимый избыток денег в экономике, а монополизм на нашем рынке и низкий уровень инвестиций в реальный сектор экономики. "Свою политику министры-либералы оправдывают борьбой с инфляцией. Эта точка зрения не обоснована ни научно, ни практикой. Главным фактором борьбы с инфляцией является не замораживание денег, а их вкладывание в научно-технический прогресс, в формирование эффективного производства, в снижение издержек. В условиях свободной конкуренции наращивание денежного предложения ведет к росту объема производства товаров, к росту инвестиций, а в целом - к экономическому росту. Вопрос лишь в одном: как удержать монополистов от злоупотребления своим доминирующим положением в условиях, когда продовольственные рынки контролируются криминальными структурами, а сырьевые - олигархическими? Именно поэтому при любой финансовой политике мы имеем слишком высокую инфляцию. Однако проблема не в количестве денег, а в том, что монополисты по-прежнему контролируют наше правительство. И определяют его курс", - заявил депутат.»

С точки зрения влияния кризиса на развитие малого предпринимательства как основы формирования так называемого среднего класса - представляет интерес и мнение А. Подберезкина, развернутое им в специальном тексте выступления на слушаниях в Общественной палате РФ 29 января 2009 г. "Положение среднего класса и гражданского общества в условиях кризиса", который мы приводим с сокращениями.

«Экономический и финансовый кризис в России 2008 года, - удивительное явление. Понятно, что, находясь в глобальной экономике, мы не могли остаться в стороне от инициированного США кризиса», - считает политик. И далее тезисно им утверждается, что финансовые власти проводили такую политику, которая не позволяла развиваться отечественному реальному сектору экономики и вынуждала российский бизнес привлекать более дешевые и доступные кредитные ресурсы из-за рубежа. Накопились огромные внешние займы (более 150 млрд. долл.), но, главное, еще до кризиса отечественные кредитные ресурсы были малодоступны. Вместе с тем денег у государства было много. Более того, эти ресурсы, которые не использовались для развития страны, выводились за рубеж. Объяснялось это необходимостью "накапливать ликвидность" (Интересно, что теперь с этой ликвидностью делать. Да и будет ли она?).

Россия накопила огромные резервы относительно своего ВВП, которыми не сумела вовремя воспользоваться. Понятно почему: вместо инвестирования в человеческий капитал и собственную промышленность многие годы шло инвестирование потребительского спроса, ориентированного на импорт.

И хорошо, - несколько язвительно замечает А. Подберезкин, - если бы при этом финансовые власти руководствовались бы идеями Дж.Гэлбрейта (чье столетие, кстати, пришлось на 15 октября 2008 г.), в соответствии с которыми целью экономического развития является не рост ВВП, а рост уровня жизни граждан. Так нет. Финансовые власти, прежде всего Минфин и Центробанк руководствовались навязанной извне (каким образом - отдельный разговор) неолиберальной политикой "макроэкономической стабилизации

Неолиберальная финансовая элита оказалась беспомощной с точки зрения кризисного управления. Все правильные публичные решения Д.Медведева и В.Путина оказывались не просто запоздалыми, а фактически саботировались финансовыми властями. Процесс принятия решений занимал недели и месяцы вместо нескольких дней в тех же США и Великобритании.