Общие закономерности и специфика развития малого предпринимательства в западном эксклаве России: контексты гражданского самоопределения

В данном международном и социально-экономическом, политическом и культурных контекстах развития Российской Федерации становятся более понятными цели, задачи, проблемы и перспективы реализации новой государственной программы добровольной миграции, равно как более системно просматривается структура социально, государственно и регионально значимых основных и «второстепенных» целей добровольной миграции в РФ.

Проблема выявления, выбора, упорядочения (систематизации) социально и государственно и регионально значимых основных и «второстепенных» целей добровольной миграции в РФ далеко не простая интеллектуальная задача. Дополнительная ее сложность обусловлено известной произвольностью выбора основных критериев и параметров выявления и структуризации как ее главных и второстепенных целей, так и соответствующих субъективных и объективных причин по которым принимались и будут приниматься решения различных групп российских и не только российских соотечественников о выборе Калининградской области в качестве наиболее вероятного и привлекательного региона для добровольной миграции, так и со стороны руководства нашей области отвечающего перед федеральным Центром за общее положение дел в области и реализацию многочисленных национальных проектов и программ и вносящих те или иные коррективы в разработку и реализацию данной областной (региональной) программы добровольной миграции, исходя из принятой стратегии социально-экономического развития и особенностей внутренней и внешней политики, находящейся в зоне прямой ответственности губернатора и правительства области.

Если исходить из основных направлений и положений стратегии социально-экономического развития Калининградской области, то в качестве исходных целей и задач новой миграционной политики региона в отношении российских соотечественников должно быть положено следующее:

-привлечение в область тех соотечественников, кто своим интеллектуальным и трудовым потенциалом способен придать новые импульсы опережающему развитию западного эксклава России;

-создание для прибывающего населения Калининградской области режима внимания и поддержки в трудовой и социально-психологической адаптации, а также в жилищной реабилитации, предоставлении земельных участков для индивидуального строительства там, где это возможно и целесообразно;

-предоставление для новых добровольных переселенцев и членов их семей возможности выбора профиля и вида трудовой деятельности в рамках специальных проектов и программ самозанятости на основе малого предпринимательства, микропредпринимательства и микрофинансирования.

-предоставление режима упрощенной регистрации малых предприятий добровольных переселенцев, в том числе, на основе выдачи соответствующего патента на тот или иной вид деятельности;

-передачу в оперативное управление, краткосрочную и долгосрочную аренду объектов недвижимости, используемой для занятия малым предпринимательством в сфере производства экономически и социально значимых товаров и услуг.

Наряду с изложенными основаниями, по нашему мнению, необходимо иметь ввиду федеральный компонент целей и задач всей государственной и национальной программы «Добровольной миграции», а также то, что принято относить к «надеждам, ожиданиям и чаяниям (потребностям и интересам самих наших соотечественников, которые будут рассмотрены в этом же и в других разделах нашей аналитики)

Если говорить о «человеческом компоненте» целей и причин добровольной миграции наших новых соотечественников, жителей и граждан области, то к ним можно будет отнести следующее:

-обеспечение более безопасного социально-экономического будущего - своего и своих детей;

-сохранение и развитие своего прежнего социального статуса;

-возможность пользования более перспективными рекреационными возможностями Калининградской области, а также возможностями трудовой, маятниковой и иной миграции в сопредельные европейские страны;

-потребность в сохранении привычной языковой и культурной идентичности (российской, европейской);

-обеспечение полной занятости переселенцев непосредственно в Калининградской области, в том числе, на основе малого семейного, индивидуального предпринимательства.

Достижение перечисленных целей и задач жизненно важно для обеспечения индивидуальной и общественной безопасности российских соотечественников и сограждан. И связано это с целым рядом причин.

-Современной спецификой положения России в постсоветском пространстве.

-Спецификой социального времени, динамикой общемировых и российских, в том числе современных русских национальных социо-культурных стереотипов, определяющих демографическую ситуацию, репродуктивное поведение российских соотечественников и граждан.

Если попытаться составить длительный «этимологический ряд» причин и целей «добровольной миграции» со стороны самих российских соотечественников, то, пожалуй, они мало в чем будут отличаться от соответствующих ранее фиксируемых причин так называемой «вынужденной миграции», которую в связи с вполне конкретными обстоятельствами весьма искусственно и произвольно переименовали в «добровольную». Впрочем, как и «вынужденность» миграции (возвращения, репатриации) соотечественников в Россию была достаточно относительна и принималась каждым переселенцем индивидуально-осознано и индивидуально-добровольно. Но при этом достаточно неоднозначно и положительно оценивалось современными «коренными» постсоветскими руководителями и политиками новых национально и политически самоопределившихся суверенных и независимых от бывшей советской исторической России государств.

Перечень причин (индивидуально осмысленных и артикулируемых наиболее продвинутыми экспертами и участниками современной репатриации наших соотечественников) сокращения «и условно вынужденной и условно добровольной» миграции российских соотечественников на историческую и на не совсем историческую «прусскую», но современную Родину, не случайно (по политическим и международным причинам) называемой «Единой Россией» - как ни странно это будет для ортодоксальных основоположников («изобретателей») новой демократической идеологии - будет во многом единым.

Это, и разочарование «теплотой приема переселенцев-репатриантов» в России, и истощение ресурса более состоятельных мигрантов «новых русских», стремящихся на историческую родину, и улучшение экономической социально-политической ситуации в бывших союзных республиках прежней советской империи. И это могут доказывать результаты многочисленных повторных количественных и качественных социологических исследований. И из этого факта, и можно, и нужно сделать вполне определенные социальные и политические выводы, позволяющие разработать более адекватную политику РФ в отношении своих соотечественников.

Проблема выявления, выбора, упорядочения (систематизации) социально и государственно и регионально значимых основных и «второстепенных» целей добровольной миграции в Калининградскую область РФ в контексте проблем развития малого предпринимательства и самозанятости.

Проблема выявления, выбора, упорядочения (систематизации) социально и государственно и регионально значимых основных и «второстепенных» целей добровольной миграции в Калининградскую область РФ еще более сложна, поскольку в структуре других областей и «исконно российских» регионов России область имеет лишь послевоенную российскую государственную историю и в историческом сознании воспринимается как бывшая немецкая территория с ее более ранней прусской предысторией, историями и предысториями в которых стараниями современных отечественных историков, политиков и идеологов старательно находятся крупицы «политического, культурного присутствия и взаимодействия и взаимосвязи с нашей континентальной исторической Родиной». И в этом смысле (для выявления приоритетов целей новой миграции российских соотечественников в западный эксклав) необходимо, на наш взгляд, учитывать следующие основания:

-Специфику Калининградской области, как самого западного эксклава, обладающего исключительными природными богатствами на относительно небольшой территории.

-Специфику исторического прусско-немецкого прошлого, проявляющегося в сохранении образцов немецкой культуры (сохранившихся старых жилых зданий, культовых и иных сооружений, немецких дорог, мостов, мостовых и т.д.)

-Специфику положения России в постсоветском пространстве (в СНГ и в мире).

-Специфику времени, общемировых и российских, в том числе современных русских национальных социо-культурных стереотипов, определяющих демографическую ситуацию, репродуктивное поведение российских соотечественников и граждан.

Если исходить из всего перечня целей и задач российской миграционной политики, не пытаясь «гуманизировать», «окультурить» их с помощью «славословия» наиболее продвинутых экспертов: социологов, политиков и т.д. И даже не учитывая мнение самих добровольных мигрантов - российских соотечественников, то тогда можно было бы ограничиться достаточно субъективной установкой того или иного достаточно конкретного человека, «заказывающего и оплачивающего музыку» и требующего с подотчетной подведомственной службы миграции и занятости достижения тех или иных результатов, которые, кстати, могут быть и неисполнимы по целому ряду причин. В этом случае, честным экспертам и более ответственным исполнителям программы необходимо приложить максимум усилий, чтобы исправить неверные (нереальные) представления главного заказчика программы, распоряжающегося к тому же соответствующими финансовыми (материальными и иными) ресурсами выделяемыми государством по программу «добровольной миграции» российских соотечественников. Стоит добавить, что априори государство, его чиновники и исполнители-распорядители данной программы, на словах умело и гибко учитывают интересы своих соотечественников-переселенцев в Россию. И хорошо, когда это действительно так, когда просвещенный руководитель, как царь-батющка, болеющий за свой народ, больше, чем за себя самого, угадывает и реализует чаяния своего народа. Но такая идиллия не оправдана и не реальна в современных рыночных российских условиях.

Некоторые аспекты и возможности (аналитика) управления и планирования социально-экономического развития (в том числе - в сфере предпринимательства в Калининградской области (контексты эффективного решения проблемы добровольной миграции, трудовой адаптации (реабилитации) и социальной интеграции российских соотечественников на исторической Родине)

Проблемная ситуация по данной проблеме, для начала (для разогрева нашей темы) может раскрываться с обсуждения плюсов и минусов так называемого

1. прошлого директивного (авторитарного) планирования

2. современного национального проектирования

3. законодательного определения контрольных цифр (распределения средств, утверждения основных показателей, профициты и дефицита и статей) государственного бюджета, закономерно и плавно перетекающего в трехлетний.

И если в первом случае хочется ностальгически воскликнуть и воздать похвалу всякому предусмотрительному и научно обоснованному планированию, то во втором случае прямо подмывает сказать о новом варианте «похвалы глупости».

Приходится признавать, что продуманная массированная идеологическая, психологическая или холодная война двух полюсов и социально политических систем в вопросе дезавуирования основ плановой экономики зарождающегося социального или социально экономического планирования достигла намеченных (запланированных) результатов. Плановой экономики, как и советской социалистической мировой системы, как и «Варшавского договора», да и самого Советского Союза с его обанкротившейся однопартийной коммунистической системой управления, всего этого не стало как по волшебству. Западные волшебники манипуляторы или более удачливые технологи мирового развития с помощью достаточно эффективного политического пиара сделали свое «черное дело». Его небольшим следствием стала так называемая массовая постсоветская миграция дешевых трудовых ресурсов и мозгов из несостоявшегося советского коммунистического рая в другой более удачливый капиталистический рай, который стал расползаться по миру в не самых лучших его вариациях. На смену коммунистических авторитарных и гуманно-демократических ценностей в целом ряде стран Европы и в распавшемся СССР пришли ценности рыночной капиталистической экономики и более демократического гражданского общества.

В то же время западный мир в лице его главного и бесспорного лидера США начал предлагать и пропагандировать всем и, прежде всего, не определившимся развивающимся странам свое видение внепланового устойчивого развития, а также модели ценностей прав человека и гражданского общества и при этом без стеснения начал беспокоиться о ликвидации причин бедности и с этой же благородной целью начал реализовывать проекты, страшно подумать, «планирования семьи» в то время, как в самых развитых странах появилась угроза репродуктивному поведению наиболее молодых «культурных продвинутых» западных мужчин и женщин, отказывающих много рожать и воздерживаться от опасных удовольствий. А на смену советской военной угрозе и пропаганды, почему то из самых нефтеносных стран так называемого мусульманского мира пришли угрозы международного терроризма и появились «страны изгои». И, наконец неожиданно у большого дяди Сэма (США) появились новые и как ни странно другие страны конкуренты в виде коммунистического Китая с его рыночной и, вместе с тем, наступательной плановой системой порабощения всего мира дешевыми китайскими товарами, которые стали предпочитать покупать даже более состоятельные но непатриотичные свободные американские граждане. И с демократическим и демографическим кризисом китайцы научились справляться сами внедрив свой вариант планирования или целенаправленного социально-экономического стимулирования семьи.

Но, возвращаясь к нашим российским стратегическим программам социально-экономического развития, а также к отечественным национальным семейным (демографическим) внеплановым «компанейским» проектам в четырех стратегически важных но достаточно произвольно и условно выбранным областям и сферам нашей жизнедеятельности, следует заметить следующее. Они, только по телевизионным сводкам и картинкам выглядели удачными и впечатляющими. И на фоне стратегически впечатляющих проектов социально-экономического развития тех или иных регионов и всей сократившейся до ста сорока миллионов новой демократической, независимой и суверенной России как то стали забываться не менее успешные эксперименты по развитию кооперации и полного хозрасчета почему то абсолютно забытые нашими самыми демократическими и независимыми постсоветскими и постперестроечными СМИ. А ведь все это можно и полезно было бы развивать, если бы наши самые независимые СМИ не покупались или перекупались на более проплаченные темы.

И в целом в нашем продвинутом отечественном гражданском обществе, наряду с этим реальным дискурсом и фантомом («Признаком или призраком развитой Демократии, привнесенным в нашу действительность в виде занесенного прозападного компьютерного вируса) появились другие не менее экзотические дискурсы и новые организационные структуры и новообразования отвечающие требованиям западной демократии и прав человека, а также несколько напоминающие.

Но, похоже, всякие в том числе и привнесенные холодной войной западные вирусы лечатся не только временем, но и другими более эффективными, и действенными «лекарственными» средствами. И в России происходит медленное и запоздалое психологическое, идеологическое и политическое и, даже, некоторое экономическое выздоровление. И трех летний бюджет - не единственная ласточка и признак, показывающая жизненность и неизбежность перспективного использования более эффективных форм и методов планового поступательного управления в различных областях и сферах нашей экономической и социальной деятельности. И, как говориться, дай бог, чтобы указанная тенденция набирала большую силу или более быстрые обороты.

О некоторых причинах социально-психологических (групповых трудовых и бытовых) конфликтов и углубления социально-статусной поляризации между местными и новыми постоянными жителями российских территориальных образований.

Известная поговорка «Хороший индеец - мертвый индеец» с некоторыми коррективами применима и к российским соотечественникам, теперь (по замыслам новой государственной программы) уже почти добровольно возвращающимся на свою историческую Родину. По крайне мере к таким аналогиям приходится прибегать, когда сталкиваешься с повсеместным ситуациями недоброжелательного отношения коренного российского аборигена (в том числе, начальника или чиновника), которому мешает гордая непокорность очередного «пришельца и его упрямое несогласие с теми менее комфортными условиями жизни и деятельности, которые ему предлагаются закореневшим новым «Большим братом», большее право и статус которого, как и всякого другого местного жителя (по любым интернациональным местным социально обусловленным понятиям), воспринимается как некоторый естественный социально-биологический закон. «Не мешай мне спокойно (как мне удобнее) жить - лучше помоги материально», такой, еще более современный контекст негласной социально-психологической традиции просматривается в отношениях «бедных» прожженных российских чиновниках с новыми их соотечественниками, вынужденными выстраиваться в бесконечные, длинные очереди для получать разрешения: на равноправное российское гражданство, на право жить и работать не хуже чем местные аборигены - или ранее укоренившиеся соотечественники. Порядки армейской дедовщины, в эксклавной, ранее закрытой и чрезмерно военизированной Калининградской области, похоже, несколько лучше проявляются (укореняются) в структуре и характере социальных отношений прежнего советского местного и пришлого постсоветского населения. Незримое, но изредка прорывающееся на страницы местной прессы социальное, политическое и психологическое неприятие «новых не всегда бедных и не совсем покорных русских» и русскоязычных ближнезарубежных российских соотечественников, является социально-психологическим фактом, который во имя его нивелирования или своеобразного «самопогашения» будут скорее всего замалчивать официальные и за все ответственные местные власти (из понятного и «уважительного» стремления «не разжигать социальные страсти» как в другие старые «и добрые» времена). Остается только открытым вопрос о том, насколько это самый эффективный и радикальный способ борьбы с так называемой гражданской дедовщиной в отношениях между местными гражданами (коренными, своими, нашими), земляками калининградского разлива, с одной стороны, и не местными зарубежными соотечественниками («понаехавшими тут» некоренными, чужими, не нашими) чужаками, пришельцами и сбродом из других земель и мест, живущих, действующих и, даже, думающих не по господствующим местным понятиям, с другой стороны. Возможно, как и в армии, такое положение во имя укрепления дисциплины и местного «общепринятого» порядка «на гражданке» будет устраивать большинство «укоренившихся» и в особенности многих бывших рядовых и не рядовых военных, прошедшим суровую но памятную армейскую школу и ставших новыми местными начальниками и чиновниками. Но при этом останется открытым вопрос насколько и как долго с этим будут согласны те самые строптивые «молодые» и «новые» соотечественники (включая бывших и действующих военных), которые добровольно-вынужденно приехали и влились в местное сообщество «старослужащих» из нового и очень близкого Российского зарубежья. И не продолжат ли они в дальнейшем местную, армейскую асоциально-социальную, биологическую и немного зоологическую традицию, разделяющую как русских так и других, казалось бы, единых российских или советских соотечественников на «своих» и «чужих».

Как будто и не было в жизни и памяти у одних и тех же русских и духовно обрусевших других россиян некогда более огромной и единой советской Родины - СССР, большой и мощной страны, которая усилиями профессиональных западных специалистов и служб казалось бы сама собой развалилась, приняв при этом негативный авторитарно-имперский облик в сознании и новой официальной исторической демоверсии. И на некогда едином постсоветском социально-политическом пространстве, под названием СССР, сами русские, после государственного распада, стали делиться на новых русских и бедных, коренных, «демократическо-российских», а также новых зарубежных, исторических соотечественников, больше всех ностальгирующим об СССР, в котором они «жили - не тужили» и которые, против их воли и желания, юридически и психологически оказались, с национально-демократическим распадом страны, неполноправными людьми, как там, где они родились и ранее жили (в бывших союзных братских республиках), так и там (на своей «обетованной исторической хаймат»), куда они добровольно-вынужденно стали возвращаться, во имя сохранения или возрождения своего привычного (более комфортного - социального) национально-политического достоинства, равноправия и национального будущего своих детей.

Если немного смягчить остроту критической аналогии «хороших соотечественников» с «мертвыми индейцами», то тогда в «сухом осадке» данный и выше упомянутый перифраз получит более серьезную и близкую к правде трактовку: «Хорошим соотечественником (для части российских старожилов и, прежде всего, чиновников и начальников) может стать только тот переселенец-репатриант, который выполнит целый ряд условий, обязательных для «молодого бойца»:

- когда он, как и всякий новичок среди ветеранов, будет соблюдать дистанцию и большее почтение к местным старожилам, не кичась своими способностями и возможностями, вызывающими обостренную неудовлетворенность и общее раздражение в местной социальной среде «старослужащих»,

- когда он не будет протестовать против неформально сложившейся местной системы правил, форм и способов организации местной жизнедеятельности,

- когда он своими намерениями, действиями и поступками не будет нести угрозы ухудшения за многие годы заработанного, более высокого и заслуженного временем и возрастом «местного социального статуса» старожила, нравственно ценимого и привычного (комфортного) положения в местном и достаточно социально-иерархическом территориальном или профессиональном сообществе,

- наконец, когда он, «новичок, пришелец», будет учитывать (чтить и соблюдать) местные общепринятые социальные традиции, другими словами будет жить по местным понятиям, по принципу «С волками жить - по волчьи - выть», или еще точнее «выть в лишь в поддержку местной стаи - выть по местным понятиям - то есть тихо или громко - подвывать общему местному хору».

В таком плане - и, возможно, исходя из самых «добрых побуждений» - прямо сказал (во время одной наблюдаемой и инспирируемой автором откровенной разборки-разъяснения в одном из московских местных коллективов «закоренелых москвичей») один из небольших, но местных «укоренившихся» авторитетных руководителей сплоченной местной группы, слишком строптивому новому соотечественнику, не сумевшего ни понять, ни принять рекомендуемой ему общей, единой модели поведения среди старожилов.

И в таком же откровенном ключе другим уверенном в себе старожилом и в другом российском регионе, в присутствии автора, принятого за местного старожила, была высказана другая, еще более глубокая социальная мысль-установка о решении не принимать к себе на работу любых чужаков-соотечественников из одного большого зарубежного степного края, не желающих соглашаться с принятыми, но непривычными заниженными местными нормами оплаты труда, его условиями, а также методами грубой эксплуатации и авторитарного жесткого управления, с которыми без каких-либо уговоров соглашались лишь более «адаптированные» местные безработные, привыкшие и поэтому согласные с существующей местной системой организации и достаточно дифференцированной произвольной оплаты труда.

Возможно, что выводы из этого материала каждый из читателей сделает разные. И это не удивительно, поскольку все мы достаточно разные люди, входящие (хотим мы того или нет) в разные и не редко несколько противоборствующие «противоположные» социально-статусные группы, казалось бы единых, сплоченных российских соотечественников. И это реальный, почти неизбежный социальный факт.

Об авторском варианте опытной» проверки (анализа) «более узкого местного субъективизма руководителей» при решении вопроса о приеме на работу.

Вполне логично и правомерно задать один не простой вопрос и местному непосредственному исполнителю-руководителю самой миграционной областной программы, а возможно ли практически, а не «в принципе» (на словах) предоставить возможность работы с соотечественниками, не только местному специалисту, но и достаточно подготовленному специалисту, из числа ранее прибывших и имеющих немного большее научное и личное («практическое», испытанное на собственном опыте) понимание проблем мигрантов и соотечественников, чем те или иные принятые местные специалисты, по понятным причинам, претендующие на приоритетность своего права, и понимать и, тем более, решать, как лучше и правильнее обустраиваться и вести себя в новой ситуации и в новой местности, более полноправными выразителями интересов которой, естественно, по известным и неофициально принятым «местным понятиям», являются новые чиновники нового миграционного ведомства из числа «старожилов, местных старослужащих чиновников, перекочевавших из других местных чиновничьих структур». Такой вопрос, возможно, и будет той самой лакмусовой бумажкой на «избирательность» местных руководителей в подборе более управляемой, но не более профессиональной команды из числа своих (более знакомых) и чужих (не знакомых) «понаехавших тут» специалистов, претендующих на более ответственную («хлебную» и престижную) работу в соответствии со своей квалификацией и опытом работы.

Некачественный учет сложного и все более социально обусловленного и достаточно субъективного характера миграционного процесса наших новых постсоветских российских соотечественников со стороны достаточно субъективно мыслящих местных российских руководителей способен породить лишь отрицательный социальный эффект для страны широко оперирующей понятием «наши соотечественники». И высокий, как экономический, так и опосредованный социальный эффект репатриации российских соотечественников, для так называемой новой современной России, будет возможен лишь тогда, когда будет в полной мере раскрыта и учтена субъективная природа всяких социально и психологически обусловленных миграционных решений и действий. Для чего наряду с высоко точными количественным исследованием и анализом нашей жизни нами был применен также и качественный - социологический анализ социальных и психологических аспектов современного этапа все еще продолжающейся массовой, но «затухающей» постсоветской миграции.

Известное и емкое выражение Джамбаттиста Вико о том, что человек в дйствительности может понять лишь то, что он каким-либо образом сам совершил (См.: Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций. Л.: Гослитиздат, 1940), по видимому, может стать отправной методологической основой всех последующих рассуждений о целесообразности и полезности используемой нами технологии экспериментального и длительного исследования, направленного на выявление и лучшее понимание сложности проблемы массовой постсоветской миграции российских соотечественников на свою историческую Родину. Последовавшая сразу после распада СССР, указанная миграция стала прямым следствием самого распада, поскольку тем самым были созданы правовые основания для выделения особой группы бывших советских русскоязычных граждан, в отношении которых стало широко использоваться понятие - российские соотечественники из ближнего зарубежья. И именно эта многомиллионная масса людей, для которых современная постсоветская Россия стала олицетворяться в качестве новой исторической Родины, стала тем самым демографическим ресурсом, с помощью которого предпринимаются попытки снижения опасных тенденций депопуляции и экономической деградации нашей страны.

Следует добавить, что такое прозрение, в высшем политическом бомонде, появилось сравнительно недавно, поскольку до этих пор о соотечественниках ближнего зарубежья говорили, преимущественно, как о благоприятном факторе присутствия и влияния России в государствах СНГ, а также условия новой внешнеполитической международной безопасности.

Но насколько судьба новых российских соотечественников сама по себе волновала тех, кто жил или правил в новой демократической и суверенной России, вопрос этот все еще остается открытым. Тем более, что никто еще не опроверг весьма откровенное утверждение одного из наиболее уважаемых президентов Н.А. Назарбаева о том, что в России соотечественников никто не ждет. Исходя из чего проблема воссоединения с Россией становится для ее соотечественников преимущественно сугубо индивидуальной и личной. В то же время нельзя категорически отвергать тот факт, что Россия была и остается для многих новых ее сограждан более привлекательной как принимающая страна. И необходимо приложить все усилия для того, чтобы она такой привлекательной страной оставалась и в дальнейшем. А для этого не грех использовать даже чужой, в частности, североамериканский опыт.

Страшилки же о неприятии российских соотечественников на исторической Родине способны существенно снизить процент желающих саморепатриироваться в Россию. Стоит заметить, что правдивость страшилок имеет под собой реальные основания. И подтверждением этому в немалой степени является так называемая утечка мозгов самих и квалифицированных рабочих все тех же «местных или коренных» россиян в более экономически и социально развитые страны, в которых они не только получают более достойную зарплату, но и получают возможность в качестве новых граждан этих стран, став пенсионерами, не только путешествовать по миру, но и в целом безбедно жить, достойно встречая старость.

И лишь став на ноги, перетерпев все неудобства вынужденного или добровольного переезда являющегося по известной мудрой пословице действительно хуже небольшого или большого пожара, сумев приспособиться или социально, политически и психологически адаптировавшись к новой российской действительности бывшие зарубежные соотечественники, утратив, сохранив или даже приумножив свой прежний социальный статус, начинают понимать, что и на Родине жить можно.

Если же взять в качестве методологического основания нашего социологического анализа проблем постсоветской миграции известную характеристику социологии (по Максу Веберу) как науки, которая интерпретируя, понимает социальное действие и тем самым пытается причинно объяснить его течении е и результаты» (См.: Weber M. Wirtschaft und Geselschaft/ Tub. 1992. s. 1), то тогда нам просто необходимо будет более внимательно подойти к выявлению всей сложности мотивации миграционных действий самих соотечественников, без учета и понимания которых любые попытки организаторов кампании за возвращение в Россию «более дешевых трудовых ресурсов» будут просто несостоятельны. Тем более если учесть, что за рубежом (и, прежде всего, в так называемом ближнем зарубежье) утечка русских и русскоязычных мозгов и квалифицированных рук уже давно осознана в новых суверенных странах в качестве угрозы экономической и социальной безопасности, со всеми вытекающими из этого последствиями (сопровождающимися созданием для потенциальных репатриантов равноценных условий для жизнедеятельности в среде с коренным населением. Поэтому рассматривать и, тем более открыто декларировать, возвращение соотечественников, в качестве условия последующего затыкания демографических прорех и малопривлекательных малопрестижных должностей, в условиях снижения «вынужденности» возвращения в Россию, является контрпродуктивным занятием. А если учесть и ту настороженность и открытое неприятие репатриантов-соотечественников в самой России, чему находится немало самых разнообразных подтверждений, то приходится думать о необходимости полного пересмотра всей системы мер, которые были предложены в новой программе добровольной миграции российских соотечественников и, в том числе, предоставлять возможность на местах желаемого вселения соотечественников предоставить более серьезные гарантии того, что добровольцы не окажутся в новой российской ловушке, в качестве второсортных и неполноценных граждан. Необходимо, по-видимому, предупредить добровольных переселенцев из числа российских соотечественников, что гарантией их безболезненной интеграции в новый российский социум, является их понимание всех сложностей переезда на ПМЖ и готовность терпеливо и долго переживать эти сложности во имя более светлого и не скорого будущего, причем если не своего, то, по крайней мере, своих детей.

Таковы, в общих чертах аналитические выводы и предложения, позволяющие более оптимально выжить и обустроиться в России.

V. Анализ и рекомендации по итогам социологического исследования социально-трудовой (предпринимательской) адаптации российских соотечественников в западном эксклаве России в современных условиях

Анализ статистических данных в нашем исследовании дает лишь общие представления о характере и динамике общественного мнения жителей Калининградской области - российских соотечественников, вынужденных и добровольных переселенцев - по вопросам развития малого предпринимательства, а так же по некоторым проблемам социальной адаптации, реабилитации и интеграции российских соотечественников в местном социуме, в регионе в современных условиях, в том числе, в условиях современного экономического кризиса. И во многом это мнение россиян западного российского эксклава, вероятно, мало в чем отличается от мнения россиян других регионов России. Вот почем трудно не согласиться с утверждением одного из чиновников администрации Одинцовского района Московской области о том, что проблемы развития малого предпринимательства во вверенном ему регионе те же, что и в самом западном регионе России. Тем не менее, Калининградская область имеет свою неповторимую специфику, которую необходимо учитывать разрабатывая стратегию и тактику действий по развитию малого предпринимательства в самом западном эксклаве России, а также предлагая систему мер по социальной защите, занятости или самозанятости различных групп российских соотечественников, переживающих мировой экономический кризис в окружении новых стран Евросоюза. И если главной темой нашего исследования является - развитие малого предпринимательства и его возможности в преодолении последствий кризиса российскими соотечественниками в западном эксклаве России, то, вероятно, более пристальное внимание необходимо обратить на мнение экспертов-предпринимателей, имеющих соответствующий опыт предпринимательства и преодоления указанного экономического кризиса.

Рекомендации по развитию малого предпринимательства в Калининградской области:

1. В целях поддержки и развития стартапа новых субъектов малого предпринимательства поддержать проект создания первого социально ориентированного бизнес- инкубатора «Бронзарт»

2. Поддержать создание специализированного Калининградского филиала Российской Академии предпринимательства в рамках проекта межрегионального культурно-делового центра «Бронзарт»

3. Представить на рассмотрение совместного заседания экономического Совета и Совета по стратегическому планированию при Губернаторе Калининградской области проект закона о патенте на занятие малой предпринимательской деятельности

4. Ввести в план мероприятий по развитию малого предпринимательства в Калининградской области проведение ежегодного (поквартального) мониторинга развития малого предпринимательства в регионе

5. Результаты мониторинга широко использовать в СМИ, а также в управлении социально-экономическим развитием Калининградской области

6. В целях создания новых рабочих мест в действующих и стартующих новых малых предприятий, провести их инвентаризацию

7. Калининградскому областному Агентству занятости предусмотреть разработку подпрограммы самозанятости и создания новых рабочих мест предпринимателей для участников программы «Добровольной миграции»

8. Учитывая важность и перспективность проекта создания первого социально ориентированного бизнес-инкубактора Калининградской области обратиться в Совет Федерации и в Государственную Думу с предложением разработки механизма комплексного финансирования указанного проекта за счет различных источников.

9. Запланировать проведение межрегиональной научно-практической конференции «Проблемы и перспективы развития предпринимательства в современной России»

10. Провести в конце 2010 года обучающий семинар для участников инновационных предпринимательских проектов

11. Используя опыт Смоленска издать методические рекомендации в помощь начинающему предпринимателю

12. Подготовить положение о проведении постоянно действующей выставки малого инновационного предпринимательства в Калининградской области

Размещено на Allbest.ur