Концепции потоковых структур в современной социологии

Заключение

процессный социологический теоретик кастельс

В данной работе были разработаны два идеальных типа: объектно-ориентированный и процессно-ориентированный подходы в социологии. Первый, характеризуется тем, что в его рамках используются понятия и концепции, описывающие объекты исследования как статичные и неподвижные. Наиболее распространенными являются понятия структуры, системы и порядка. Второй, процессный тип, раскрывает такой подход социологии, который учитывает динамику и изменчивость объектов. В рамках данного подхода порядок выступает аномалией в отличии от изменения.

На базе представленных идеальных типов объектно- процессно-ориентированной социологии была раскрыта динамика развития процессной ориентации в современных социологических теориях. Для этого, прежде всего, выявлены понятия и концепции, указывающие на объектную ориентацию некоторых подходов в классической социологии. Среди них понятие аномии, концепции порядка и института как социального факта, и метафора организма у Э. Дюркгейма. Использование модели структуры, социальной системы и социального действия для описания социального порядка, и аспектов воспроизводства существующей системы у Т. Парсонса. Наконец, концепция культурной структуры и аномии у Р. Мертона, развивающего традицию изучения социального порядка в рамках большого направления функционализма.

Проделанный анализ позволил сформировать теоретический полюс, оттеняющий новую тенденцию, которая начала его постепенно вытеснять. А именно внедрение подходов, концепций, понятий, метафор и методов, ориентированных на процесс, под общим названием концепции потоковых структур.

Были представлены различные реализации концепции потоковых структур в современных социологических теориях, в разной мере ориентированных на исследование процесса. Так как исследования глобализации проводились в более ранний исторический период, чем исследования в рамках предложенной в данной работе версии акторно-сетевого подхода, мы решили начать именно с них. Были рассмотрены такие концепции, как концепция потоковых структур М. Кастельса, концепция текучей современности З. Баумана и концепция мобильности Дж. Урри, которая в основе своей вступает призывом к использованию «мобильных» метафор для описания процессуальности социальной реальности. Данный пул исследований характеризуется совей ориентацией на материальные потоки. М. Кастельс пишет о пространстве из телекоммуникационных сетей и дорог, по которым перемещаются последовательности обменов и взаимодействий между физически разъединёнными позициями, занимаемые акторами в различных структурах общества. З. Бауман описывает трансформацию материального производства, превращающего повседневность в турбулентную среду, где каждый новый день непредсказуем. А Дж. Урри прямо пишет о необходимости исследований перемещений вещей, товаров, людей, технологий, отходов, образов и т.д. и тех последствий, которые они вызывают.

Далее, была раскрыта преимущественно процессная ориентация подходов под общей рамкой акторно-сетевой теории. Прежде всего, это онтологическая, и следующая за ней методологическая база, представленная Б. Латуром и Дж. Ло. В неё входит реляционная онтология, как онтология действия и отношений, а не сущностей и субстанций. То есть, принимается аксиома о возможности существования только в действии, что выражается в отношениях (реляциях). Социальное в рамках данной онтологии переопределяется, и предстаёт в виде потоков действий, которые существуют, концентрируются, создаются и передаются благодаря посредникам. Было определено, что в рамках данной онтологии проводят свои исследования А. Мол, используя концепцию «множественной реальности»; Д. Харауэй работающая с метафорой киборга, которую она использует для описания множественной и изменчивой идентичности индивида; Кнорр-Цетина, выделившая концепт изменчивых и раскрывающихся «эпистемических объектов».

Кроме реляционной онтологии, нами была выделена процессная. Данная онтология выставляет (или снимает) ограничения на способ работы с эмпирической реальностью, в следствии чего объекты воспринимаются, как доступные в чувственном восприятии, благодаря их конструированию наблюдателем в момент наблюдения. То есть принимается установка на то, что все, что фиксируется человеком в процессе наблюдения за объектом, не более чем паттерн или репрезентация, собранная в данный момент времени и конкретном месте, а не сам объект. Следствием данного тезиса является признание факта нагромождения или добавления к уже существующим объектам еще большего числа объектов их «описывающих». Хотя на практике действующих с ними параллельно, став полноценной частью реальности. Другими словами, из данной онтологической установки выплывает перформативный подход.

Далее был проанализирован «метод-сборка», предложенный Дж. Ло как метод, характеризующий процессный подход в социологии. В результате чего было выявлено, что в его основание входят рассмотренные выше реляционная и процессная онтологии, принцип перформативности и генерализованной симметрии, как неприятие разделения на «социальное» и «материальное».

Во второй главе была произведена концептуализация потоковых структур, где под потоковой структурой, понимается распределенное действие или практика, воплощающаяся в местах сопротивлений в объектах (акторах), образуя таким образом сеть отношений. Сами потоковые структуры доступны для познания как на эмпирическом уровне, так и на более высоком уровне абстракции, где можно также пробовать создавать структуры, более общие, чем те, что создаются на эмпирическом уровне.

Выделено три типа пространств перемещения потоковых структур: временное, евклидово и семиотическое. В евклидовом или географическом пространстве материальных объектов потоком выступают движения объектов, таких, как люди, вещи, товары, машины, отходы, материально выраженные идеи и образы в виде световых сигналов или материальных носителей. Семиотическое пространство добавляет к выше обозначенным потокам еще и потоки репрезентаций, когда смысловые потоки, собранные акторами, перемещаются внутри сети между акторами или сменяют друг друга с течением времени. И, наконец, временное пространство, где потоком выступает движение самой эмпирической материально-семиотической сети во времени.

В зависимости от степени подвижности или текучести потока предложено четыре состояния, в которых пребывает практика, от сверхподвижного и инновационного, до фиксации на единой репрезентации в рамках созданной сети. Нулевая степень соответствует бездействию. Первая, описывает создание новых репрезентаций. Вторая -- создание новых и движение по уже созданным каналам. Третья -- концентрацию исключительно на движении уже внутри созданной сети. Наконец, четвертая степень, когда акторы, согласовав множественность, превращают её в единственность. Другими словами, формируется единственная репрезентация или объект, выраженный, например, в понятии, технологии, практике, продукте и т. п.

Для иллюстрации представленной концепции потоковых структур были использованы результаты исследования коллективной памяти, проведенного ассоциацией «Вольное историческое общество». В качестве модели были использованы описанные в исследовании сети памяти. «Первая» государственная память и «вторая» память «снизу», состоящая из множества, часто не связанных между собой, сетей. В работе продемонстрированно то, как рассмотренные сети не могут существовать без постоянного воспроизводства практик, то есть без поддержки. Репрезентации внутри сетей подвергаются постоянному пересмотру, тем самым обеспечивая непрерывную их циркуляцию и наслоение, как следствие накапливания исторического опыта и работы акторов сети. Представленные сети приходят в прямое столкновение стремясь распространить свою репрезентацию исторической памяти или нарратив в социальном пространстве, серди как можно большего числа людей. Данный конфликт, как и все остальные конфликты, возможно разрешить двумя путями: либо через силовое навязывание, либо через диалог и приумножения накопленного опыта солидарности. Благодаря подобным исследованиям, происходит рефлексия протекающих процессов в сфере исторической политики, сначала на уровне исследовательского сообщества, и возможно, далее, на уровне общества. Данный процесс будет существенным вкладом в дело движения по построению общего мира.

В результате проведенного теоретического исследования было выявлено широкое распространение различных вариаций концепции потоковых структур в современных социологических теориях. Конечно, в исследование не попали все социологические теории, поэтому нельзя судить о тренде в сторону процессуальности в масштабах всей социологической теории. Но исходя от обратного, если рассматривать доминирующие социологические теории XX в., то можно утверждать, что именно их преимущественная объектная ориентированность, несмотря на безупречный теоретический язык, стала причиной отказа от данных теорий. Напротив, процессная ориентированность социологических подходов под общей рамкой акторно-сетевая теория послужила драйвером их популярности и, главное, применимости в современных условиях динамично меняющегося мира с размытыми границами. Процессно-ориентированная социология, тесно связанная с критическим и эмпирическим крылом социологии, продолжает традицию разоблачения объектов, то есть выявления их сконструированности; одновременно проводя описание и производя объяснения, опирается на детальные эмпирические исследования, проведенные с использованием процессных метафор, концепций и методов, как, например, метод-сборка.

Несмотря на тенденцию вытеснения объектно-ориентированной социологии процессной, на данный момент все ещё сильна ориентация на статичность и неподвижность. Но ускоряющаяся и изменчивая реальность заставляет пересматривать старые паттерны, образцы поведения и объекты. Более того, новых конструкций возникает слишком много, и они существуют слишком недолго, чтобы иметь возможность продолжать классифицировать их классическим способом, загоняя в определённые рамки. Адекватным ответом на данный вызов является усиление процессуального тренда, заключающегося в ориентации не на продукт сборки, а на саму практику. Так, исследователь поднимается на более рефлексивный уровень относительно конструирования эмпирических паттернов и теоретических обобщений. Поэтому, сегодня процессно-ориентированная социология является критически важным и необходимым инструментом в изучении социальной реальности.

Опираясь на проведенное исследование процессуальности в современных социологических теориях, социологи могут рационально привносить процессуальность в свои исследования используя концепции потоковых структур, тем самым расширяя исследовательскую оптику.

Список литературы

1. Астахов С.С., Гавриленко С.М., Писарев А.А. Акторно-сетевая теория: незавершенная сборка // Философско-литературный журнал Логос. 2017. № 1 (27). C. 1-40.

2. Бауман З. Текучая современность / З. Бауман, под ред. Ю.В. Асочакова. СПб.: Питер, 2008. 240c.

3. Блур Д. Анти-Латур // Философско-литературный журнал Логос. 2017. № 1 (27). C. 85-134.

4. Блур Д. Ответ Бруно Латуру // Философско-литературный журнал Логос. 2017. № 1 (27). C. 163-172.

5. Блур Д. Сильная программа в социологии знания // Философско-литературный журнал Логос. 2002. № 6 (5). C. 35.

6. Бобова Л.А. Мануэль Кастельс: влияние сетевого общества на характер социальных коммуникаций // Вестник МГИМО Университета. 2013. № 5 (32). C. 213-220.

7. Будон Р. Место беспорядка. Критика теорий социального изменения / Р. Будон. М.: Аспект-Пресс, 1998. 284 c.

8. Вахштайн В. Возвращение материального. «Пространства», «сети», «потоки» в акторно-сетевой теории // Социологическое обозрение. 2005. № 1 (4). C. 94-115.

9. Вахштайн В. Джон Ло: социология между семиотикой и топологией // Социологическое обозрение. 2006. № 1 (5). C. 24-29.

10. Вахштайн В. «Поворот к материальному»: тридцать лет спустя // Социология власти. 2015. № 1 (27). C. 8-16.

11. Гоулднер А.У. Наступающий кризис западной социологии / А.У. Гоулднер. СПб.: Наука, 2003. 576 c.

12. Дюркгейм Э. Социология. Её предмет, метод, предназначение / Э. Дюркгейм. М.: Канон, 1995. 352 c.

13. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда / Э. Дюркгейм. М.: Канон, 1996. 432c.

14. Иванов Д.В. К теории потоковых структур // Социологические исследования. 2012. № 4. C. 8-16.

15. Круталевич А.Н. Мобильность как ценность в «западных» теориях современной культуры // STUDIA CULTURE. 2014. № 22. С. 100-106.

16. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс, под науч. ред. О.И. Шкаратана. М.: ГУ ВШЭ, 2000. 608с.

17. Кнорр-Цетина К., Брюггер У. Рынок как объект привязанности: исследование постсоциальных отношений на финансовых рынках // Социология вещей. Сборник статей / под ред. В. Вахштайна. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006. С. 307-341.

18. Кнорр-Цетина К. Социальность и объекты. Социальные отношения в постсоциальных обществах знания рынках // Социология вещей. Сборник статей / под ред. В. Вахштайна. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006. С. 267-306.

19. Латур Б. Где недостающая масса? Социология одной двери // Неприкосновенный запас. 2004. № 34. С. 5-19.

20. Латур Б. Дэвиду Блуру… и не только: ответ на «Анти-Латур» Дэвида Блура // Логос. 2017. Т.27. №1 С. 135-163.

21. Латур Б. Когда вещи дают отпор: возможный вклад «исследований науки» в общественные науки // Социология вещей. Сборник статей / под ред. Вахштайна. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006. С. 342-365.

22. Латур Б. Надежды конструктивизма // Социология вещей. Сборник статей / под ред. Вахштайна. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006. С. 365-390.

23. Латур Б. Об интеробъективности // Социологическое обозрение. 2007. Т. 6. № 2. С. 79-96.

24. Латур Б. Нового Времени не было. Эссе по симметричной антропологии / пер. с фр. Д. Я. Калугина, под науч. ред. О.В. Хархордин. СПб.: Изд-во Европ. ун-та в С.-Петербурге, 2006. 240с.

25. Латур Б. Пересборка социального: введение в акторно-сетевую теорию / Б. Латур, пер. с англ. И. Полонской, под ред. С. Гавриленко. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. 382с.

26. Латур Б. Политика объяснения: альтернатива // Социология власти. №8. 2012. C. 133-144.

27. Ло Д. Объекты и пространства // Социологическое обозрение. 2006. Т. 5. № 1. С. 32-35.

28. Ло Д. Оптика опроса // Социология власти. 2012. № 4-5(1). С. 218-239.

29. Ло Д. После метода: беспорядок и социальная наука / Д. Ло. М.: Изд-во Института Гайдара, 2015. 352 с.

30. Луман Н. Социальные системы. Очерк общей теории / Н. Луман, под ред. Н. А. Головина. СПб.: Наука, 2007. 648 c.

31. Мальцева Д.В. Проект спасения социологии в акторно-сетевой теории Б. Латура // Мониторинг общественного мнения. 2014. №6 (124). С. 3-14.

32. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура / Р. Мертон. М.: ACT: ACT МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2006. 873 с.

33. Миллс Ч. Социологическое воображение / Ч. Миллс, пер. с англ. О.А. Оберемко, под ред. Г. С. Батыгина. М.: Издательский Дом NOTA BENE, 2001. 264с.

34. Мол А. Множественное тело // Социология власти. 2015. Т. 27. № 1. С. 232-247.

35. Назарчук А.В. Социальное время и социальное пространство в концепции сетевого общества // Вопросы философии. 2012. № 9. С. 56-66.

36. Напреенко И.В. Семиотический поворот в STS: теория референта Бруно Латура // Социология власти. 2013. №1-2. С. 75-98.

37. Парсонс Т. Система современных обществ / Т. Парсонс, под ред. М. С. Ковалева. М.: Аспект-Пресс, 1998. 270c.

38. Подвойский Д. Г. Вызовы «текучей современности»: ответы Зигмунта Баумана // Человек. 2010. № 1. С. 66-78.

39. Полякова Н.Л. Методологические основания построения теории общества в социологии конца XX -- начала XXI в.: отход от «Социологической ортодоксии» // Вестник Московского университета. 2011. № 4 (18). С. 76-93.

40. Руденко Н. Сети, знание и реальность: проблематика социальной топологии в концепции Джона Ло // Социология власти. 2012. № 6-7. С. 38-51.

41. Урри Д. Мобильности / Д. Урри. М.: Праксис. 2012. 576с.

42. Урри Д. Социология за пределами обществ: виды мобильности для XXI столетия / Д. Урри, пер. с англ. Д. Калечкина. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2012. 336с.

43. Федотов Л.Н., Китаева О.Н. Новые категории социологии // Знание. Понимание. Умение. 2013. № 1. С. 235-238.

44. Харман Г. Сети и ассамбляжи: возрождение вещей у Латура и ДеЛанда (2007). // пер. с англ. А. Писарев, под ред. С. Гавриленко, А. Писарев.

45. Харауэй Д. Манифест киборгов: наука, технология и социалистический феминизм 1980-х гг. // Гендерная теория и искусство: антология: 1970-2000. М.: РОССПЭН, 2005. С. 322-377.

46. Щекотин Е.В. Онтология «турбулентного социума»: понятия и принципы // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2015. № 12. Ч. 4. С. 210-212.

47. «Какое прошлое нужно будущему России?»: аналитический отчет по социологическому исследованию / Ассоциация «Вольное историческое общество» по заказу Комитета гражданских инициатив / Г.Б. Юдин, Д.О. Хлевнюк, А.С. Максимова и др. Моск. 2017.

48. Costas J. Problematizing Mobility: A Metaphor of Stickiness, Non-Places and the Kinetic Elite // Organization Studies. 2013. Vol 34. Issue 10. P. 1467-1485.

49. Latour B. Why Has Critique Run Out of Steam? From Matters of Fact to Matters of Concern // Critical Inquiry. 2004. vol. 30. P. 225-248.

50. Mol А., Law J. Regions, Networks and Fluids: Anaemia and Social Topology // Social Studies of Science. 1994. vol. 24. №.4. P 641-671.

51. Sheller M. The new mobilities paradigm for a live sociology // Current Sociology. 2014. vol. 62. №6. P. 789-811.

52. Sheller M., Urry J. The new mobilities paradigm // Environment and Planning. 2006. vol. 38. P. 207-226.

Размещено на Allbest.ru