Народная художественная культура

Особое место в родильно-крестильной обрядности занимали обряды, символизирующие принятие в семью и общину нового члена. Наиболее ярко эти обряды проявлялись в ритуале утверждения т. н. крестного стола, своеобразного домашнего празднования рождения и крещения новорожденного.

На крестины собирались все члены семьи, непременно приглашались крестные отец и мать. Гости приносили с собой подарки и угощения, дабы освободить еще неокрепшую хозяйку от хозяйственных работ. Хозяйкой крестного стола становилась бабка-повитуха. Она накрывала на стол, подавала блюда и готовила главное блюдо праздника -- «крестильную кашу». Каша варилась из пшена и отличалась от постного сочива, подаваемого в рождественский или крещенский сочельник, тем, что была «богатая», т. е. скоромная, сытная и вкусная. Эту кашу вкушали не но «щепотке», как сочиво, а угощались ею всласть. Готовя кашу, бабка не жалела добавлять в нее молоко, масло, сливки, яйца. Готовую кашу украшали половинками вареных яиц. Иногда в кашу запекали курицу или петуха, смотря по тому, кто родился: мальчик или девочка

Крестильная каша была ритуальным блюдом, через которое отождествлялось рождение младенца с плодородием земли, скота. Бабка-повитуха, ставившая на стол горшок с кашей (иногда ее приносили прямо в меховой шапке), произносила: «Водись на полоке ребятки, под полоком телятки, под печкой поросятки, на полу цыплятки. А мой внук расти высоко - высоко!». Или: «Сколько всего в торгу, столько было б в этом дому, хлебушко б родился, скоток водился, а младенец велик рос и счастья бы знал».

Первым бабка угощала отца новорожденного, поднося ему в ложке сильно пересоленную кашу: «Ешь, отец-родитель, ешь, да будь пожеланней к своему сыну (или дочке)!» «Как тебе солоно, так и жене твоей солоно было рожать!» Или: «Солона кашка, и солоно жене было родить, а еще солоней отцу с матерью достанутся дети после!».' За отцом младенца угощаются кумовья и далее все присутствующие

Обряды с «бабиной кашей» обязательно включали сбор денег, известный во многих местах под названием «продавать кашу». Деньги и подарки «на зубок» клали или на платок, которым накрывался горшок, или прямо в кашу. Деньги и подарки забирала себе повитуха, что и было наградой ее за| работу. Тот, кто подносил самый дорогой подарок (выкуп), получал право угощать гостей кашей. Как правило, это был крестный отец. Таким образом, сбор денег повитухе представлял своеобразную коллективную оплату ее деятельности, благодарность сельской общины за труды по отношению к новому члену коллектива.

Русская народная свадьба

Детство, молодость, зрелость и старость - таковы ступени человеческой жизни. Издревле этапы взросления человека сопровождались определенными обрядами. И самым торжественным и красивым из них, пожалуй, был обряд, отмечающий переход от беззаботной молодости к мудрой зрелости, - свадьба. До брака молодой парень в деревне всерьез не принимался, обращались на «Вы» только к женатому мужчине. Неуверенно чувствовала себя и девушка. По сути подготовка к свадьбе велась всю сознательную жизнь. Девочки уже с семи лет осваивали прялку, ведь им предстояло подготовить полный набор свадебных даров для семьи жениха, будущего мужа и даже детишек. С малолетства учили осваивать хозяйственные навыки и мальчика - будущего главу семейства.

Рассмотрение представленной темы начнем с определения основных понятий. В. Даль определяет брак как «законный союз мужа и жены, супружество, таинство венчания, соединение четы церковью». Несколько иное значение имеет понятие «свадьба». В БСЭ свадьба определяется как праздничный обряд, сопутствующий заключению брака.

' Панкеев И. Обычаи и традиции русского народа. М: Олма-Пресс, 1999. С. 17.

Интересна этимология слова «свадьба». На этот счет существует несколько мнений. Некоторые ученые предполагают, что оно произошло от имени римской богини Свады, другие производят его от глагола «сводить», «соединять». Третьи, и этой версии будем придерживаться мы, от древнего слова «свататься», означающего - сговариваться, соглашаться.

Приступая к характеристике свадебного обряда в целом, необходимо обметить, что он является одним из наиболее сложных комплексов традиционной культуры. Свадебный обряд можно рассматривать как совокупность ритуальных действий символического, магического и игрового характера. С другой стороны, свадебный обряд представляет собой совокупность элементов материальной (одежда, головные уборы, украшение жилища, свадебные повозки, ритуальная пища, атрибуты магических действ) и духовной культуры (словесного, музыкального, хореографического фольклора, театрализованного действа). В то же время это явление несколько выходило за рамки понятия его исключительно как элемента культуры, так как в свадебном обряде отражались и тесно переплетались и социально-правовые отношения, и верования, и мораль, и этика.

Свадебный обряд очень древний, его корни уходят в седое язычество. Сегодня невозможно восстановить целостную картину свадебного обряда тех времен. До нас дошли лишь его осколки, которые мы сегодня пытаемся собрать в мозаичную картину и восстановить по ней прошлое. А. Терещенко пишет по этому поводу: «Какие обряды совершались между славянскими племенами -- об этом мы весьма мало знаем. Нестор говорит, что поляне были нрава кроткого и тихого; ... Жених не ходил за невестою, но вечером приводили ее к нему, а поутру приносили ее приданое. Древляне жили в лесах подобно зверям; в ссорах убивали друг друга и браков не знали. Молодые люди обоего пола сходились на игры между селениями, плясали и пели бесовские песни, потом уводили с собою невест; жили с ними без совершения обрядов ...»

' Терещенко А. В. Быт русского народа. 4.2,3. М: Русская книга, 1999.

Судя по всему свадьба, как обрядовое оформление брака, получила развитие в период патриархата, когда ' прочно утвердилось единобрачие и поселение супругов в доме мужа. Языческий брак соединялся узами перед идолами богов, являющихся покровителями плодородия,- Светлояра, Даждьбога. Покровительствовала бракам и богиня любви Лада. В историческом обозревателе «Синопсис», изданном в 1674 году в Киеве, говорилось: «Готовящиеся к браку, помощию бога Ладо мняще себе добро веселие и любезно житие стяжати ... Ладу поющие: Ладо! Ладо! и того идола ветхую прелесть диавольскую на брачных веселиях, руками плещущи и о стол биюще, воспевают».

Поклонялись брачующиеся и Солнцу - свету. С этим связаны обряды поклонения огню. В предсвадебный день невеста плакала перед разожженным очагом. Ей вторили подруги. Впервые входя в дом мужа, новобрачная подходила к пылающему очагу.

Отзвуки старинных обрядов невероятным образом дошли до наших дней. До сих пор мы употребляем выражение «свадьбу ладить», «жить ладно», а детям напеваем пестушку «ладушки», сопровождающуюся битьем в ладоши, когда-то являющимся частью обрядового воспевания славянской богини любви и браков.

Элементам древнего обряда свадебного поклонения огню также предстояла долгая жизнь. Сваха, приходящая в дом невесты, обязательно грела руки у печи, специально для этого разожженной, что служило знаком благополучного сватовства.

С принятием христианства на Руси на языческую свадебную обрядность наслоились церковные обряды, пришедшие из Византии. Церковь всемерно содействовала повсеместному утверждению обряда венчания, что было не так-то просто. Народ не собирался отказываться от традиционного отправления исконной свадьбы в угоду чужеземным веяниям, а ужиться вместе этим, казалось бы, взаимоисключающим действам -- разгульной, веселой языческой пирушке и строгому христианскому обряду - было нелегко. Более того, длительное время чуждый обряд попросту отвергался. Несколько веков подряд простой народ заключал браки без церковного благословения. Тем же грешили даже великие князья, за что были осуждаемы церковью как отступники благонравия и целомудрия. На презревших таинство церкви налагалась эпитимья на несколько лет, по прошествии которых им дозволялось венчаться.

Однако несмотря на многовековую борьбу с языческими пережитками церковь так и не одержала полной победы. Постановление церковного собора 1551 года «Стоглав» свидетельствует, что в середине XVI века во время свадебного веселья играли «глумотворцы, смехотворцы, гусельники» и пели «бесовские песни». Когда молодые ехали венчаться, то перед ожидающим их с крестом священником еретики «скакали со всеми бесовскими играми».

Таким образом, до начала XX столетия в свадебном обряде русских ясно прослеживаются две резко контрастирующие части: церковный обряд венчания и непосредственно свадьба - веселый семейный обряд, уходящий корнями в далекое прошлое. Церковь признавала только брак, ею освященный. В глазах же крестьян брак не считался действительным, если совершалось только венчание, но не отмечался традиционный свадебный пир. Интересно то, что и феодалы, вплоть до князей и царей соблюдали наряду с церковными и народный свадебный обряд. Не случайно великокняжеские и царские свадьбы XVI - XVII веков во многом сохраняли черты традиционного свадебного обряда.'

При рассмотрении основных элементов свадебного обряда необходимо сделать следующие оговорки. Земля русская велика, поэтому бесконечно разнообразны ее природные условия, национальные черты, этнические различия бытового уклада народа. Совершенно очевидно, что и особенности свадебной обрядности будут в полной мере определяться и варьироваться в зависимости от этих условий, представляя собой .разнообразные и неповторяющиеся варианты.

' Костомаров Н. И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа. М: Экономика, 1993.

Поэтому рассматривать данную проблему необходимо не абстрактно, а соблюдая строгую приуроченность к конкретному месту, времени и сословию, для которого он характерен. Подобный подход представлен в книге Д. М. Балашова и др. «Русская свадьба», где подробно описан свадебный обряд крестьянства восточной части Вологодской области конца XIX века.

К сожалению, в данном учебнике мы не можем придерживаться этого основополагающего принципа в связи с ограниченностью его объема. Поэтому попробуем выделить и кратко охарактеризовать наиболее общие черты территориальных, временных и сословных традиций свадебного обряда, не затрагивая множества подробностей.

Лучшей порой для проведения свадеб считались осень, когда страда позади, урожай уже собран, есть что выставить на пиршественные столы, и зима, период между двумя постами, от Святок до Масленой недели. Возраст вступающих в брак, как правило, был невелик, по современным понятиям молодожены были почти детьми. Один иностранный писатель XVI века отмечал, что девицы 10-11 лет были уже женами. Такой обычай соблюдался не только простым сословием, но и дворянством, и великими князьями, хотя церковь издревле противилась этому обычаю Ранние браки были запрещены указом Петра Великого, изданном 23 марта 1714 года. Согласно указу, мужскому полу вменялось вступать в брак не ранее 20 лет, а женскому - 17 лет. Екатерина II в 1775 году издала указ, повелевающий обвенчавшихся мужского пола моложе 15 лет, а женского 13 лет - разводить, а священника лишить сана. В 1830 году величайшим указом было запрещено венчать браки, если жениху нет 18 лет, а невесте -16 лет. Этим правилам руководствуется церковь и по сей день. С другой стороны, церковь всегда не одобряла браки, заключенные очень пожилыми людьми. В церковной практике принято не венчать лиц, имеющих более 80 лет от роду.

Девушек обычно отдавали замуж по воле родителей, не интересуясь их мнением И это несмотря на то, что еще в 1701 году был издан указ Петра I, постановляющий, что родители не должны принуждать ни детей, ни слуг своих к бракосочетанию без родительского благословения! Не удивительно, что ухажер девушки на вечеринках и посиделках редко становился ее мужем. Для родителей были важны не девичьи привязанности дочери, а хозяйственный достаток и хороший род будущего зятя.

Свадебный обряд развертывался в несколько этапов, которые можно определить как предсвадебный, свадебный и послесвадебный. Каждый этап разбивался на более мелкие эпизоды, содержание которых варьировалось в зависимости от местных условий.

Свадебный обряд состоял из нескольких эпизодов.

Русская свадьба начиналась со сватовства. Этот свадебный эпизод носил и другое название -- смотрины, лады Ехать сватать самому жениху не полагалось Эту функцию выполняли сват и сваха. Они отправляются в дом жениха или невесты (в зависимости от того, чья сторона выступала инициатором свадьбы). Разговор между ними обычно начинали издалека, хотя обе стороны были прекрасно осведомлены о цели визита. Сваха рассказывала, что идет она издалека и зашла к добрым людям погреться, а идет она от красной девицы, сердце которой изнывает по добру молодцу. После неспешных переговоров, завершающихся, как правило, обоюдным согласием, свахе подносили чарочку вина Вскоре родители жениха засылали нарядного свата с ответным визитом.

Следом за сватовством следовал сговор (рукобитье, договор, зарученье, пропой, пропивки ) - первое пированье в доме невесты, когда в присутствии гостей торжественно подтверждался договор обеих сторон. Свахи, сваты и все присутствующие здесь садились за стол и угощались. На сговоре договаривались о сроках свадьбы, количестве гостей, приданом. Иногда рукобитье, запой и сговор составляли разделенные во времени (2 -- 3 дня) эпизоды. Сговор являлся традиционным началом свадьбы, и с этого момента только в связи с исключительными причинами можно было отменить или перенести свадьбу.

Со сговора начиналась долгая череда причитаний невесты, в которых она уговаривала отца и мать отсрочить, а то и вовсе отменить свадьбу, жаловалась на свою тяжелую судьбу, необходимость покинуть милый отчий дом и жить среди чужих людей. Даже если девушка выходила замуж за любимого, она непременно должна была показывать свое горе. Иное поведение непременно вызвало бы осуждение окружающих. Приведем один из вариантов причетов, представленных в книге Н. П. Андреева «Русский фольклор», с которым невеста обращалась к отцу:

«Не давай, кормилец-батюшко,

Ты свово-то слова верного,

Не крепи-ко меня девицу,

Крепко-накрепко и навеки.

Ты не бей-ко рука об руку,

Не мирися ты с разлучником.

Не пропивай, кормилец-батюшко,

За стаканом зелена вина

Ты мою-то красу девичью...»

Причитать невеста продолжала вплоть до венца, причем причеты отличались большим разнообразием. Приходящих навестить ее родственников, подруг, соседей невеста встречала особыми причетами: «Что вы долго так замешкались, мои подруженьки задушевные». Или: «Ты болезная моя тетушка, не придешь ты, не проведаешь, меня-то ли, горюшу горе-горькую».

После просватанья «сговоренка» уже не работала, а сидела с подругами, помогавшими шить приданое.

Традиционным эпизодом свадебного действа был девичник - прощальная вечеринка, проходившая накануне свадебного дня в доме невесты. Нарядные девушки, подруги невесты, собирались в горнице. Велись разговоры о предстоящем празднике, пелись особые песни и причитания, выражающие горе расставания невесты с отчим домом, родителями, девическими радостями Невеста расставалась и прощалась со всем тем, что ей уже не придется носить, став замужней женщиной, например, красивой девичьей повязкой. В некоторых местах на девичник приглашаются жених и его приятели. В этом случае жених приезжает непременно с подарками для невесты и ее подруг. Тогда вечеринка приобретает более веселый игровой характер, элементы трагического прощания невесты с атрибутами девичьей жизни уходят на второй план. Водятся хороводы, поются песни. В роли хороводницы часто выступает сама невеста. Девичник продолжается до глубокой ночи.

Наутро следует баня. После «черной» реальной бани невеста иногда ходила «мыться» в воображаемую «белую баню», существующую только в причетах. Продолжалось растянувшееся на несколько дней тягостное прощание невесты с отчим домом, родными, подругами.

Наконец, близится апофеоз свадебного действа. Снаряжается нарядный поезд жениха и его свиты - участников свадебного действа, который следует в дом невесты. Невеста, одетая в лучшее платье, со своими подругами и родными ожидает приезда жениха. В этот день она впервые предстает перед многочисленными участниками свадьбы и случайными зрителями, поэтому заранее принимаются особые меры для предохранения ее «от порчи и напуска». В платье закалываются иглы без ушек, в карманы насыпается каменная крошка и т. п. Жениха тоже «охраняют», внимательно следя за тем, чтобы недобрые люди не бросили ему под ноги заговоренные предметы, разметают дорогу лиственным веником.

Чтобы жених сел рядом с невестой за столом а его место обычно специально занимают), надобно заплатить выкуп. За столами сидят недолго, здесь не принято сытно угощаться, ведь впереди - свадебный пир. Молодые же и вовсе не едят, и вскоре невеста, а вслед за нею и гости выходят из-за стола.

Перед выездом к венчанию молодых благословляют образами родители невесты.

Затем следует торжественный выезд всех участников свадьбы к венцу. Невеста и жених едут в разных санях, каждый со своим поездом. С этого момента наступает эмоциональный перелом свадебного действа, невеста уже не причитает, жалуясь на свою скорбную участь, мотивы конфликта, испытания, борьбы двух сторон исчезают, наступает примирение. Обряд принимает веселый и жизнерадостный характер.

Жених и невеста вступают в храм, где происходит таинство венчания. Священник, благословив новобрачных, берет их за руки и трижды спрашивает: любят ли они друг друга и будут ли взаимно уважать? После троекратного «Да!» он обводит молодых вокруг аналоя. Новобрачным возлагаются на головы венцы. Священник возглашает: «Растите и множтесь!». После чтения молитвы благословляет брачующихся три раза крестом и произносит: «Что бог соединяет, того не расторгнуть человеку». Затем молодые пьют красное вино (мед), поданный им в чаше. Общая чаша являлась символом одной судьбы с едиными радостями и скорбями. Потом чашу бросали на землю и топтали ее ногами, приговаривая, что так должны погибнуть те, кто захочет посеять между ними раздор и несогласие. Присутствующие осыпали молодых зернами и хмелем

Весь церковный обряд венчания сопровождался особыми - «венчальными» песнопениями

После венчания сваха сооружала невесте бабью прическу и одевала женский головной убор. Затем новобрачные ехали в дом жениха. У ворот их снова осыпали зернами и хмелем, а родители встречали хлебом - солью. Молодые падали в ноги к родителям, благословляющих их. Потом новобрачных сажали за стол и угощали. Уже после приглашали за стол званых гостей. В некоторых местах церемония имела обратный порядок: молодые садились за стол последними. За этим столом уже было не слышно причитаний невесты - венчание уже позади, не звучали здесь и веселые и торжественные величания во славу молодых и гостей. На княжьем пиру, а именно так назывался этот свадебный эпизод, было принято всласть угощаться.

Один из заключительных свадебных эпизодов -- свадебный пир в доме родителей молодой, называемый еще и отгостки, хлебины, столование, блинный стол. Сюда обычно приезжает молодой (или новобрачные вдвоем) с гостями и подарками. Здесь традиционно совершалось угощение тещей зятя блинами. Нередко разыгрывалось шуточное действо, когда теща приносила блины, чтобы попотчевать любимого зятя и, получив от него подарки, тут же уносила угощение: «Вот тебе, зятенька, и поел блинков!» Впрочем, блины вскоре возвращались на общий стол.'

Спустя некоторое время (на следующий или в этот же день) новобрачные возвращались в дом родителей жениха и пирование продолжалось.

Кратко охарактеризовав эпизоды свадебного действа, важно остановиться на одной интереснейшей особенности русской свадьбы - свадебных чинах. На Руси свадьбы не справляли, не проводили, а играли. Это выражение очень метко обозначало смысл развертывающегося на свадьбе театрализованного действа, роли в котором исполняли его непосредственные участники - гости.

Главными героями свадебного действа, были, конечно же, жених и невеста или, как их называли, князь и княгиня.

В центре всеобщего внимания находился дружка. Функции дружки на русских свадьбах обычно выполнял один и тот же крестьянин, знавший не только весь порядок многодневного ведения свадьбы, но и множество текстов молитв, стихотворных обращений, заговоров, присказок и обладающий неплохими актерскими способностями. Обычно дружка совершал действия игрового характера и ритуального предотвращения «порчи» жениха и невесты.

' Балашов Л. М. и др. Русская народная свадьба. М., 1985. 134

Так, после благословения родителями невесты образами и хлебом - солью дружка «отпускал свадьбу»: он налеплял воск на волосы людей и гривы лошадей свадебного поезда и обходил его трижды с иконой. Воск этот был запасен от свечи, стоящей во время пасхальной заутрени.

Подружье был помощником дружки и свахи. Он тоже был талантливым исполнителем.

Сваха, наряду с основной своей функцией - сватовством, выполняла целый ряд обрядово - игровых действий:

причесывала жениха и невесту перед отъездом свадебного поезда, угощала гостей ( вместе с дружкой ) по особому этикету и, наконец, будила молодых утром вместе с дружкой.

Тысяцкий - начальник свадебного поезда. В роли тысяцкого обычно выступал крестный отец или родственник жениха, поэтому эту «роль» исполняли все время меняющиеся лица. Тем не менее тысяцкий должен был знать определенные элементы свадебного фольклора.

Боярами или поезжанами именовались званые гости, приглашенные со стороны жениха или невесты. Они составляли наиболее пассивную в исполнительском отношении часть действующих лиц.

Таким образом, старинный русский свадебный обряд был сродни развернутому театрализованному действу, в котором существовал традиционный сюжет, были распределены роли и синтезированы различные виды народного творчества (пение, заговоры, танец, декоративно-прикладное творчество и др.). Не случайно в народе говорили, что свадьбу «играют».

Вместе с тем, традиции русской свадьбы - это воплощение исконных ценностей семьи, домашнего очага, продолжения рода, матери и материнства.

Сохранение и передача этих ценностей новым поколениям имеют важное значение и в наши дни, когда растет статистика распада семей, детской беспризорности и других проблем, корни которых - в утрате исконных народных традиций создания семей.

Похоронный обряд

Неизбежное завершение человеческой , жизни - смерть издревле сопровождалась определенным ритуалом. Об этом свидетельствуют археологические находки захоронений, относящихся еще к неандертальскому периоду, обнаруженные на территории Европы и Азии. Древнейшая погребальная обрядность представляла собой не только комплекс определенных ритуальных действий с телом покойного. В основе ее лежало миропонимание древнего человека, сложившаяся система представлений о мироустройстве, смысле жизни и смерти, душе и загробном мире. Можно с уверенностью заключить, что вера в посмертное существование души сложилась еще в первобытнообщинном обществе.

Вера в загробный мир свойственна всем народам, хотя представление о том, каким образом душа покидает тело, каково ее посмертное существование и что собой представляет загробный мир, существенно разнятся. Наиболее общими в этих представлениях являлась картина загробного мира, который виделся подобным земному, но насыщенным теми благами, которых очень не хватало людям на земле.

Своеобразная система представлений и обычаев проводов, захоронения и поминания умерших существовала и у наших предков - восточных славян.

Согласно древнеславянским верованиям, душа покидает тело со смертью человека. Она возносилась вместе с дымом погребального костра и отправлялась в далекую страну мертвых. По представлениям древних, эта страна могла находиться и на земле, и на небе, и под землей. Представления о нахождении загробного мира под землей, очевидно, и определили наиболее распространенный способ погребения в земле. Как уже отмечалось, загробный мир мог находиться и на земле. Эта «сторонушка», как ее именовали в похоронных плачах, находится далеко от людских глаз, в недоступном живым месте. Мир мертвых мог располагаться на неведомом затерянном острове в «море - океане» и в дремучем лесу. Отголоски представлений о лесе как обиталище души нашли отражение в русских календарных обрядах похорон Костромы, Кузьмы и Демьяна. Антропоморфные чучела этих мифологических персонажей хоронились в лесу. Мир предков мог находиться в низовьях реки или путь к нему лежал через реку. Вспомним обрядовые похороны Русалки. Чучело, изображающее Русалку, укладывалось в гроб, похоронная процессия двигалась к реке, где с Русалкой прощались и бросали ее в воду. Встречающийся в похоронных плачах мотив переправления через реку, ритуальные действия на похоронах (бросание в воду полотенца, чтобы покойнику было чем утереться) тоже подтверждали эту версию Местопребыванием мертвых могло быть и небо. Представления о загробном мире как небесном саде, очевидно, сложились уже в дохристианскую эпоху.

Достаточно подробное описание этого обряда представлено в книге В. А. Терещенко «Быт русского народа»'. Автор основывается на записках арабского путешественника, посетившего Русь в начале Х века и ставшего свидетелем обряда погребения вождя волжских славян. В наиболее общих чертах обряд заключался в сооружении погребального костра и сожжении на нем покойного вместе с его женой, слугами, конем, любимыми домашними животными, оружием, деньгами, напитками и яствами. Умерщвление живых людей и захоронение вместе с усопшим господином являлось этнической нормой того времени. Более того, пережившая мужа жена считалась поношением для семейства, а слуги, пожелавшие добровольно уйти со своим господином, дабы ухаживать за ним в другом мире, удостоенными великой чести.

Значительной трансформации погребальная обрядность подвергалась с принятием на Руси христианства. В основу христианской погребальной обрядности был положен догмат о воскресении из мертвых. В соответствии с ним жизнь человека представлялась кратковременным земным пребыванием, а физическое тело - бренным сосудом для бессмертной души.

' ТерещенкоВ. А. Быт русского народа. Ч 2,3. М., 1999.

Души праведников попадали в рай - небесный сад бесплотного блаженства, где нет ни слез, ни печали, ни воздыханий, а жизнь -- беспечная. Грешникам предстояли вечные страшные мучения в мрачном сумрачном подземелье - аду.

Христианство выступало против сожжения умерших по римскому обычаю и курганных захоронений и восприняло древнеиудейский обычай погребения - предание земле. Впервые на Руси по этому обряду был похоронен княгиней Ольгой ее муж князь Игорь. Между тем новый обычай захоронения прививался с трудом как до, так и после крещения Руси. Поначалу предание земле считалось княжеским обрядом. Простолюдины хоронили своих покойников согласно древнему обычаю. По свидетельству летописца Нестора, огнесожжение умерших встречалось у вятичей и кривичей вплоть до начала XII века. А отголоски древнего обряда дожили до конца XIX века: в Тульской и Калужской губерниях на христианской могиле после похорон разводили языческие костры. Древние погребальные избушки - домовины, столпы сохранились в северных областях до начала XX века. Несмотря на то, что церковь веками боролась с языческими пережитками, в том числе и в похоронно - поминальной обрядности, дохристианские элементы оказались чрезвычайно устойчивыми и жизнеспособными. Таким образом, с установлением христианских обрядов многие черты народной обрядности не исчезали, а как бы вплетались в основу религиозных обычаев. Вот почему, переходя к анализу христианского погребального обряда, мы намеренно не будем разделять православные и народные обряды погребения и поминовения, представляя их, как и в реальной жизни, в едином комплексе.

Особое место в традиционной русской культуре занимали традиции и обычаи подготовки к смерти. По понятиям русских, умереть «своей смертью» в окружении родных и полной памяти считалось благодатью. Наши предки верили, что если человек умирал быстро и без мучений, его душа попадала в рай, если же долго страдал перед смертью, то это была кара за грехи: его ждал ад. Страшились случайной, нечаянной смерти: умереть вдали от родных, ни с кем не простившись, без покаяния.

На Руси считалось очень важным быть заранее готовым к смерти. Существовал обычай при жизни приготавливать себе смертную одежду, кстати, сохранившийся до нашего времени.

Человек, предчувствующий близость смерти, старался совершить добрые дела. Благочестивым считалось частое посещение церкви, раздача милостыни, оплата собственных долгов и прощение чужих.

Сразу же после смерти человека зажигают лампаду или свечи, которые горят до тех пор, пока в доме находится покойник Тело умершего обмывают. Омовение водой символизирует духовную чистоту жизни умершего, а также будущее воскрешение и предстояние перед лицом Божьим в чистоте и непорочности. Омовение совершалось у порога избы. Покойника клали на солому ногами к печи и обмывали два - три раза теплой водой с мылом из глиняного горшка.

После обмывания умершего одевали в чистые одежды, сообразно его званию и служению. На умершего мирянина одевали большей частью саван - белый покров, напоминающей об одежде крещения. Женщин было принято хоронить в платках: молодых - в светлых, пожилых - в темных. Особенной была похоронная одежда умершей девушки или парня. Их смерть совпадала с брачным возрастом. Это служило основанием для совмещения погребального обряда со свадебным. Девушку одевали в подвенечный наряд, готовя ее к погребению как невесту.

Пока гроб не был готов, покойника клали на лавку, на солому, в переднем углу избы, лицом к иконам. В избе соблюдали тишину и сдержанность. Над телом покойника днем и ночью читали псалтырь. Для этого приглашали либо церковного чтеца, либо благочестивого мирянина. Родные и знакомые приходили прощаться с умершим.

Гроб рассматривался как последний дом умершего Способы изготовления гроба трансформировались веками и в полной мере отражали эволюцию погребальной обрядности.

Гробы устилались изнутри чем-либо мягким, под голову покойному клалась подушка, сверху полагалось покрывало. Гроб окроплялся святой водой. Омытое и облаченное тело переносилось при чтении молитв в гроб. Уста покойника должны быть сомкнуты, руки - сложены крестообразно на груди, глаза закрыты. В руки полагалась икона Спасителя. Вокруг гроба ставили четыре свечи: в головах, в ногах и по обеим сторонам гроба, в совокупности образующие крест. От язычества осталась традиция класть в гроб пару белья, деньги и другие предметы обихода. На лоб усопшего полагался венчик, полученный в церкви при отпевании.

Сроки похорон, как правило, определялись по прошествии трех суток со времени кончины. Время похорон обычно назначал священник. Хоронили, как правило, после полудня, но обязательно до захода солнца, чтобы уходящее солнце захватило с собой душу умершего.

Порядок следования похоронной процессии в различных регионах России в прошлом, да и по сей день оставался достаточно однотипным. Похоронное шествие возглавлял несущий икону, затем следовали один - два человека с крышкой гроба, узкой частью вперед, за ними - духовенство За духовенством несли гроб, далее шли близкие родственники. Траурную процессию заключали соседи, знакомые, любопытные Из суеверных соображений гроб несли не на руках, а на полотенцах, на жердях, на носилках. В некоторых местах доставляли мертвеца к месту захоронения на санях. Впоследствии сани перевертывали кверху полозьями или вовсе не использовали, бросая их на погосте, в лесу или в поле. При выносе покойника из дома проводился обряд первой встречи, символизирующий тесную связь мертвых и живых. Человеку, который первым встречался на пути процессии, вручалась краюха хлеба в полотенце. Первый встречный был обязан взять подношение и помолиться за новопреставленного В благодарность за это умерший первым встретит его на том свете.'

Перед опусканием гроба в могилу происходит последнее целование умершего близкими и родственниками. Священник вкладывал в руки мертвого отпустительную грамоту. В могилу опускали церковные свечи, горевшие во время отпевания. После опускания гроба в могилу каждый присутствующий кидал горсть земли. Затем начиналась поминальная трапеза: на могиле ели кутью. Бедным и нищим раздавали угощение и деньги, чтобы молились о спасении души новопреставленного.

До первой половины XVIII века принято было хоронить умерших в церквях и вблизи церквей. Особым указом от 31 декабря 1731 года было постановлено производить захоронения в специально установленных для этого местах за городом - кладбищах. При кладбищах строились церкви и часовни. Над местом захоронений воздвигались надгробные памятники. Традиция захоронения внутри храмов и монастырей сохранилась для знатных и именитых лиц, и это совершалось по особому разрешению духовных властей. В пользу этих церквей или монастырей вносились вклады.

В могилу умерших клали лицом к востоку, а в ногах устанавливали крест - символ спасения. Христианские обычаи ставить кресты на могилах умерших восходили к глубокой древности, он сложился около III века в Палестине и утвердился после установления христианства при Константине Великом. Особым образом погребали самоубийц. Их не хоронили на кладбищах, а зарывали в лесу. По народным поверьям, если нарушить этот обычай, то весь край постигнут небывалые бедствия. Отверженных, недостойных быть похороненными на кладбище - воров, разбойников, казненных или умерших от ран (но не самоубийц) хоронили в убогих домах без отпевания.

' Кузьменко П. Русский православный обряд погребения М: Бук-мэн, 1996. С. 84.

Из глубокой древности идет обыкновение совершать о каждом усопшем поминовение в особо важные дни, ближайшие к его кончине. Это третий, девятый и сороковой день по кончине. Церковь установила ряд молений об «упокоении умерших и даровании им милости Божией и царства небесного», которые также совершаются по вышеперечисленным датам. Такое поминовение называется частным, к нему относятся третины, девятины, сорочины и годовщина. Кроме церковного обряда поминовения - заупокойных литургий, панихид и литий в обряд поминовения входит и поминальная трапеза. Поминальные трапезы, учреждаемые в особо значимые дни, являются отголоском древних тризн, совершавшихся после погребения на могилах язычников.

Кроме дней частного поминовения, опосредованных в каждом случае датой смерти покойного, существуют дни всеобщего поминовения усопших. К таким дням относятся т. н. родительские субботы. Родительскими их нарекли по обычаю называть всех покойников родителями. А субботами они именуются по дню их отправления: православная церковь установила в каждую субботу недели, в день покоя, поминать умерших и близких. Днями сугубого (особого) поминовения усопших являются пять вселенских суббот:

* Мясопустная родительская суббота (бывает за две недели до Великого поста),

* Троицкая вселенская родительская суббота (отмечается на 49 день после Пасхи, перед Троицей),

*Родительские: вторая, третья, четвертая субботы Великого поста.

Поминки совершаются и по частным родительским дням: на Радуницу - во вторник Фоминой недели, на девятый день после Пасхи; в день Усекновения главы Св. Иоанна Предтечи - 11 сентября по новому стилю; в Дмитриевскую родительскую субботу - за неделю перед 8 ноября н. с. -днем великомученика Дмитрия Солунского.

Множество традиций и обычаев, связанных с похоронами человека, отражает традиционное для нашего народа преклонение перед их памятью, милосердное и сострадательное отношение к тем, кто навсегда покинул этот мир. Целая цепочка ритуальных действий, увековечивание памяти усопших -- проявления веры народа в бессмертие души.

Столетиями у русского народа, как и других народов, формировались традиции семейно-бытовых праздников и обрядов, развитие которых продолжается и в наше время. Попытки полностью заменить традиционную семейно-бытовую обрядность совершенно новыми (а их начиная с Октябрьской революции предпринималось немало) не выдержали испытания временем. Устойчивость старых традиций, в отличие от послереволюционных «комсомольских крестин» или «горбачевских безалкогольных свадеб», заставляет обратить особое внимание на эти культурные феномены Конечно же, никто не призывает сегодня полностью воссоздавать или реконструировать в современной жизни русскую традиционную свадьбу с многодневным ритуальным «плачем» невесты, звать на роды повивальную бабку или «выть» по покойнику. Однако совершенно очевидно, что критическое осмысление и возрождение элементов этих традиций сегодня имеют важное значение, так как дают возможность по достоинству оценить, сохранить и развить содержащийся в них богатейший опыт, которого так не хватает в нашем современном, лишенном идеалов и нравственных ориентиров, обществе.

1.5 Художественный мир народных игр

Народные игры с древних времен были одной из важнейших форм развития народного художественного творчества. В игровых ситуациях взаимосвязано развивались песенное творчество, танцы, элементы народного театра.

Сущность игры.

Сущность народных игр и их предназначение помогают осмыслить игры современные исследования в области теории игры. Согласно теории Э.Берна, игра имеет глубокий социальный смысл. Различные игры сопровождают человека на протяжении всей его жизни. В различных ситуациях (семейных, производственных и др.) человек играет различные роли. Именно ролевое начало - один из важных признаков любой игры. Играющие распределяют между собой функции, часто соревнуются за тот или иной выигрыш.

Игра рассматривалась как развлечение, забава. В то же время отдельные исследователи связывали ее с отправлением религиозных обрядов, с решением психологических задач, с проблемами катарсиса.

Широкое распространение получил взгляд на игру как на своеобразный канал для освобождения от избытка жизненной энергии, снятия эмоционального и физического напряжения. Так, например, английский философ Г. Спенсер рассматривал игру в качестве биологического целесообразного механизма экспериментирования, упражнения. Этого же мнения придерживается российский ученый Каптерев П.О. О детской игре он писал: «Игра есть выражение самостоятельной деятельности организма, вызываемой и поддерживаемой непосредственно приятностью траты накопившихся энергии и силы... Взрослый под влиянием запаса силы и энергии работает, дитя, при тех же условиях играет. Источник обеих деятельностей один и тот же.»

История религии свидетельствует, что в различных религиозных культах также можно обнаружить игровые элементы.

Довольно распространенное мнение бытует об игре как продукте вторичной жизни отдельных явлений в культуре Игра рассматривается как репродукция труда в ее тренирующей функции. Это игры, имитирующие различного рода деятельность (охоту, земледелие, скотоводство и т.д.).

Их хорошо описал Д.Б.Эльконин на примере двух ситуаций: первая, связанная с неудачной охотой; чтобы она была успешной, возникала необходимость репетиции... У частники будущей охоты воссоздают ситуацию и организацию предстоящей охоты. Кто-то из охотников изображает умного и хитрого зверя со всеми его повадками, а остальные - весь процесс организации охоты за ним.

Вторая ситуация: охотники возвращаются с добычей. Их радостно встречают соплеменники, и охотники рассказывают о том, как проходила охота, воспроизводя весь ее ход. В обеих ситуациях происходит выделение из целостной реальной трудовой деятельности той ее части, которая может быть названа ориентировочной в отличие от исполнительной, связанной с получением материального результата. Эта ее часть становится предметом воспроизведения, а затем освящается, приобретая характер магических обрядов. «Магическая репетиция превращается в самостоятельную деятельность». Из приведенного примера видно, что здесь присутствует и развлекательное подражание серьезным занятиям, копии «взрослых деятельностей».

Нельзя не отметить и такой точки зрения, как связь происхождения игры с происхождением искусства; приверженцами ее были такие философы XIX века, как И.Кант, Ф Шиллер, Г Спенсер, В.Вундт. Они специально не занимались созданием теории игры, но уделяли ей внимание в своих трудах по теории искусства. Поэтому рассмотрение ими природы игры было связано с возникновением эстетической деятельности. Побуждением к игре, согласно Шиллеру, служит красота; человек «играет только тогда, когда он в полном значении слова человек, и он бывает вполне человеком лишь тогда, когда играет».

В.Вундт по этому поводу в своей «Этике» писал: «Игра - это дитя труда. Нет ни одной игры, которая не имела бы себе прототипа в одной из форм серьезного труда, всегда предшествующего ей и по времени, и по самому существу. Необходимость существования вынуждает человека к труду. А в нем он постепенно научается ценить деятельность своих сил как источник наслаждения. Игра устраняет при этом полезную цель труда и, следовательно, делает этот самый приятный результат, сопровождающий труд». Сторонником «трудовой теории игры» был Г.В.Плеханов, который полагал ее важным видом человеческой деятельности, возникающей в ответ на потребности общества. Тесная связь игры с трудом несомненна. Но в игре воспроизводятся не только приемы труда, но также элементы охоты, войны, семейной жизни, праздничных церемоний и т.д. Поэтому мы не можем не назвать ученых, которые являются сторонниками игры как формы бытия. В связи с этим нельзя не отметить взгляд на игру М.М.Бахтина. Он подходит к игре как форме бытия, как образцу жизни широких народных масс. Аналогичный подход находим у немецкого ученого Э. Финка в работе «Основные феномены человеческого бытия», рассматривающего игру как существенное основание человеческого бытия. Согласно мнению современного философа Г. Гачева, игра -- категория мировоззренческая, она сообщает человеку ощущение бытия.

Существенный вклад в теорию игры внес нидерландский ученый Й. Хейзинга своей известной работой «Homo Judens» («Человек играющий»). Им была выдвинута идея игры как всеобщего источника формирования и функционирования культуры. Он прослеживает игровой элемент на примере разных культурных эпох. Таким образом, анализируя представленные несколько тезисов по рассмотрению проблемы игры учеными на протяжении двух столетий, мы видим, что человеческая культура без игры немыслима, что игра на ранних стадиях человечества не только искусство, не только особая форма самовыражения, но во многом это и сама жизнь в ее повседневном, бытовом проявлении, что игра является обязательной функцией человеческой жизни, представляющей собой вид непродуктивной деятельности.

Функции игр.

Игре присущи самые различные функции. Коммуникативность является ее основой. Игра способна охватить своим эмоциональным влиянием всех присутствующих. Во-первых, общение между играющими, а во-вторых, теми, кто играет и наблюдает. Зритель (если игра зрелищного типа) явно больше, чем наблюдатель, следящий за тем, как происходит игра. В качестве участника игры - он составная ее часть. В игре каждый из участников полностью использует свой деятельный потенциал. Игра -- наилучшая форма взаимодействия людей друг с другом и окружающим миром. Здесь уместно напомнить слова Э.Берна из известной его работы «Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры», что любое общение полезно и выгодно для людей. Повседневная жизнь предоставляет очень мало возможностей для человеческой близости. Поэтому в социальной жизни весьма значительную часть составляют игры.

В контексте функционирования важное значение приобретает компенсаторная функция. В игре человек не только тратит, но и восстанавливает энергию. Например, психологические перегрузки нередко сопровождаются недостаточно активной работой всех других органов человека. Игра позволяет вовлечь в работу ранее бездействующие органы и тем самым восстановить жизненное равновесие (тонус). (Люди интеллектуального труда с удовольствием играют в спортивные игры.) Также важно отметить, что игра может быть удовлетворением и бессознательных влечений ребенка или взрослого.

Благодаря тому, что игра организует деятельность человека, становится возможным целенаправленное воспитание и обучение в игре и через игру детей. Так, например, она позволяет создавать для подростка ситуации, направленные на выявление собственных способностей, пределов выносливости, на выработку правильной самооценки, проявление дух солидарности, способствует физическому развитию (подвижные, спортивные игры), подготавливает к труду через разыгрывание ролей взрослых. В игре личность получает возможность для более полного самовыражения.

На более ранних ступенях общественного развития в своем большинстве игра являлась «школой жизни». Педагогическое, дидактическое значение игры довольно велико.

Карл Гросс выдвинул теорию игры как стимула развития. Игра - это подготовительное упражнение к настоящей жизни. Общеизвестны и такие функции игры, как прогнозирование и моделирование. Прогнозирование обладает большой предсказательностью, только в игре можно экспериментировать с самим собой, моделировать возможные варианты своего поведения, а также вместе и с другими ее участниками, в игре человек осуществляет связь с действительным и нереальным.

Русские народные игры

В русском языке понятия «игра», «игрища» существуют очень давно. В Лаврентьевской летописи так говорится о славянских племенах (родимичей, вятичей, северян): «...братцы не бываху в них, на игрища метю сепы. С хотахуся на игреща, на плясанье и на вся бесовская игрища, и ту умыкаху жены себе».

Диапазон видов народных игр довольно широк: от хороводной или свадебной игры - «играть песню», «играть свадьбу» - до воспроизведения детьми или молодежью; а иногда и взрослыми бытовых сцен, например, охоты, войны, сельскохозяйственных работ. Известны детские игры: в прятки, ловитки, городки, лапту и многие другие.

В языческой Руси были распространены различные игрища, имевшие культовый, магический характер. Например, игрище «Ярило». Оно сопровождалось веселыми гуляньями с песнями, плясками, музыкой, хороводными играми, кулачными боями. Часто встречавшимся элементом таких игрищ было ряженье, в котором присутствует некий условный образ. На все время, пока длится игра, человек становится своего рода «заместителем» изображаемого им персонажа, от имени которого он действует в определенной вымышленной обстановке.

Существует множество классификаций игр. Первая попытка классифицировать детские игры была предпринята Каптеревым П.О. в работе «О детских играх и развлечениях». Он разделил их на две большие группы: игры, совершаемые с помощью одних органов тела без всяких орудий, и игры, совершаемые с помощью разнообразных орудий. К первой группе он относит: простые движения руками, ногами, головой, туловищем, сначала более или менее бессвязные и беспорядочные, а потом комбинированные и систематические:

беганье, прыганье, скаканье, танцы; ко второй группе: бросание вещей на пол, стучание по столу разными предметами, игра в прятки, бросание в цель, комканье бумаги, попытки рисовать и др.

Рассматривая игру как явление очень сложное, одновременно физическое и психическое, Каптерев П.О. отмечает, что с развитием психической жизни в детскую игру будут входить новые и новые элементы, игра не будет простым приятным движением или рядом движений, но выражением в движениях разнообразного психического содержания.

В конце XIX столетия Г.Виноградов, А.Терещенко, Е.Покровский, А.Гомм также пытаются систематизировать игры. Покровский Е. в своем труде «Детские игры» несмотря на разнородность выбора критериев разделяет их на:

а) игры с игрушками (погремушка, волчок, лошадка и т.д.),

б) игры с движениями (бег, прыганье, вращательные движения),

в) игры с различными орудиями (веревочкой, мячиком, палками),

г) игры домашние и зимние.

Как видим, он больше внимания обращал на подвижные игры, физические упражнения, придавая значение им в воспитании детей преимущественно физическом и мало останавливаясь на словесном творчестве детей, связанном с играми.

Г.С.Виноградов в первую очередь останавливается на играх формальных (т.е. играх традиционных), связанных со словесными формулами: прибаутками, песнями, приговорами чураньем. Так, например, игры физические, сопровождающиеся разными выкриками: «чураньем» (чур-чура! чур меня! и т.п.) и прибаутками. Они произносятся в разные моменты игры и регулируют направление ее, иногда выкрики эти заключают правила игры, иногда же это просто песенки, их ритм придает известную гармонию -движениям игры, есть игры с небольшими диалогами, большею частью в начале игры.

«Палочка - выручалочка» («палочка-воровочка»), игра, очень распространенная среди детей, -- разновидность игры в прятки. Овладевший палочкой вожак или кто-нибудь из играющих произносит приговорку и дает этим знать о себе спрятавшимся. Когда кладут палочку, говорят:

«Палочка пришла.

Никого не нашла,

Кого первого найдет,

Тот за палочкой пойдет»

Несколько иначе подходит к систематизации игр А.Гомм. Она все игры делит на две группы: игры драматические и игры, построенные на ловкости и удаче. Каждая группа в свою очередь разбивается на множество групп. Так, игры на ловкость и удачу включают: метание в цель веревки и камня, игра в пуговицы, вишневые косточки, в камешки, орехи, игры с пальцами и веревочкой. Но в указанном перечне отсутствуют такие игры, как ловитки, а к группе драматических относятся игры в жмурки. Даже на этих примерах можно говорить о несовершенстве систематизации А.Гомм.

Интересен подход к систематизации игр фольклориста Терещенко А.В. Он акцентирует внимание на половозрастном признаке.

Игры детские. Они, как правило, просты в сюжетном отношении и соответствуют их возрасту: «Сорока», «Лошадка», «Серый волк», «Волк и гуси» и т.д.

Игры девические: «Мак», «Тарелки», «Скачки на доске», «Жмурки» и т.д.

Игры мужские: «Мяч», «Пыж», «Городки», «Кулачный бой» и т.д.

Игры обоего пола. Дифференциации игрового действия по половому признаку являются весьма существенными для русской игры.

В отдельную группу Терещенко А.В. выделил хороводы - «Весенние хороводы» и «Летние хороводы».

Невозможно обозначить время и место происхождения хороводов, ибо они принадлежат глубокой древности и составляли первоначально часть языческих религиозных обрядов. Ни один народ в Европе, кроме славян, не перенес хороводы в свою жизнь из древних времен, не сохранил их для своей забавы с такими многообразными изменениями.

Дух хороводных песен - семейная жизнь. В них живо передано веселье и думы наших предков, специфика семейной жизни.

Как видно из приведенного обзора, большинство ученых XIX века уделяли внимание преимущественно детским играм, вероятно, потому, что в них творчество детей выявляется многообразно и в разных направлениях. Следует особо сказать о В Н.Всеволодском - Гернгроссе, который в предисловии антологии «Игры народов СССР» изложил основные классификационные принципы. Он наметил три основные группы - три типа формальных (традиционных) игр: драматические, спортивные, орнаментальные, а также наметил промежуточные ступени между ними (игры в войны и хороводы) Он попытался объяснить существование основных и переходных разновидностей игр всевозможными историческими изменениями, создающими почву как для перерастания так называемого «игрового стержня» в драму, так и для превращения его в спортивное зрелище и танец.

...